Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   "Библиотека современной фантастики", т.25. Пер. с яп. - В.Гривнин.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 25 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   - Посмотрите. Вон туда... Нет, сегодня не видно... В хорошую погоду как
раз там виднеется верхушка телевизионной башни...
   Праздник, а может быть, и обычное воскресенье, Укромный уголок готового
лопнуть от обилия запахов переполненного ресторана  недалеко  от  конечной
остановки электрички. За шатким столиком у окна друг  против  друга  сидят
мужчина и женщина. Перед женщиной - мороженое с консервированными фруктами
и шоколадом. Перед мужчиной - чашка  кофе  со  сливками.  Мужчина,  видимо
оттого,  что  поспешно  отхлебывает  кофе,  беспрерывно  дымя   сигаретой,
поперхнулся  и  выпускает  дым  через  ноздри.  Взгляд  женщины   остается
абсолютно безучастным. Оба они - это видно с первого взгляда - совсем  еще
не привыкли друг к другу, как к новой выходной одежде.
   Мужчина продолжает скованно:
   - Откровенно говоря, я мечтаю взобраться  когда-нибудь  на  самый  верх
башни и прикрепить там  дощечку  с  надписью:  "Здесь  нефть".  Понимаете?
Грязное небо  становится  все  тяжелее  и  тяжелее  и  уже  сейчас  готово
обрушиться на город. И тогда раздавленный город постепенно  превратится  в
огромное нефтеносное поле. Ведь утверждают же, что  уголь  образовался  из
растений, а нефть - из животных. Посмотрите.  Там,  внизу,  улица,  и  она
забита теми, из кого образуется нефть. Поэтому я и собираюсь обучать детей
лишь одному - технике добычи нефти.
   В уголках глаз женщины впервые появляются морщинки улыбки. Но  она  тут
же, сжав губы, кончиком языка слизывает улыбку вместе с мороженым и шепчет
извиняющимся тоном:
   - Мне даже подруги всегда говорили, что я не понимаю юмора. Но  в  том,
что вы говорите, мне кажется, много юмора.
   - Вы что, простудились?
   Мужчина говорил, покашливая, и  женщина  тоже  непроизвольно  кашлянула
несколько раз в ладонь, в  которой  держала  ложечку.  Прокашлявшись,  она
сказала своим обычным голосом:
   - Нет, наверно, поперхнулась дымом.
   - Тогда ничего страшного. А то при простуде мороженое  -  это  было  бы
крайне неразумно.
   Взгляд женщины проникает в глаза мужчины,  на  мгновенье  задерживается
там и, оставив в них легкий трепет, убегает к окну.
   - Действительно не видна телевизионная башня...
   - Не видна. Из-за смога.
   - Да, ужасный смог.
   - А вот интересно, вправе ли люди возмущаться смогом? Вам  не  кажется,
что это весьма проблематично?
   - Возможно, - женщина снова допускает в уголки глаз улыбку,  но  скорее
из чувства долга.
   - Если говорить о грязи, и люди и  смог,  пожалуй,  очень  схожи  между
собой.
   Мужчина, сцепив руки, кладет их  на  край  стола  и,  слегка  расправив
плечи, садится ровно. Тогда его подбородок и шея оказываются  освещенными,
и женщина обращает внимание, что  на  кадыке  у  него  остались  несбритые
волоски. Следя за ее взглядом, мужчина опускает глаза и тут же отнимает от
стола оставшиеся сцепленными руки, прижимает их к узлу галстука и, глубоко
вздохнув, говорит с воодушевлением:
   - Во всяком случае, мы должны быть друг с другом откровенны, правда? Мы
уже не в том возрасте, чтобы стесняться...
   - Да, я тоже так думаю.
   Выражение лица женщины сразу меняется, она поднимает голову и  начинает
быстро теребить пальцами воротник  бежевого  костюма.  Бледно-розовый  лак
оттеняет красивые длинные ногти  -  интересно,  обратил  на  них  внимание
мужчина или нет?
   - Нужно с самого начала подготовить себя к тому, что это может  создать
определенную неловкость.
   - Вы думаете?
   - Мы с вами встретились, воспользовавшись картотекой брачной конторы, -
это факт, и от него никуда не уйти... Но если этот факт  будет  бесконечно
тяготить нас...
   - Нисколько он не тяготит, во всяком случае, меня...
   - Правда?
   - Просто мы чуть трусливее других, менее приспособленные,  недостаточно
ловкие - вот и все.
   - Ну что ж, меня это успокаивает. -  Мужчина  расцепляет  сложенные  на
груди руки и, склонившись набок, начинает искать  в  кармане  сигареты.  -
Откровенно говоря, меня это тоже нисколько не тяготит. Более  того,  когда
вопрос касается брака, я  становлюсь  ярым  приверженцем  картотеки.  Если
хочешь, чтоб брак был рациональным, то любовь и  всякие  другие  случайные
моменты должны решительно отметаться. Вы согласны?
   - Просто мы недостаточно ловкие.
   - Да, да, конечно, вы совершенно правы. - Мужчина склоняется  к  чашке,
залпом допивает кофе, поспешно подносит  огонь  к  сигарете,  а  свободной
рукой начинает теребить галстук. -  В  общем,  мне  бы  хотелось  поскорее
узнать ваши намерения...
   - Намерения?
   - Если я вам не подхожу, так откровенно и скажите, что не подхожу. Я ко
всему готов.
   - Я... видите ли... раньше я думала, что встреча с  вами  доставит  мне
больше удовольствия.
   - Почему? Вы ведь, наверно, тщательно изучили мои ответы в карточке?
   - Так, что даже помню их наизусть.
   - Я ничего не сочинял.
   - Нет, я не в том смысле... Нельзя отвечать на вопросы, как это  делают
в экзаменационной работе.
   - В экзаменационной работе?  -  Стряхивая  пепел,  упавший  на  колени,
мужчина  озадаченно  покачал  головой.  -  Да,  действительно   интересное
сравнение, будто вы школьная учительница. Но вы правы, что есть, то  есть.
Вы ожидали большего, чем от примитивной экзаменационной работы,  вот  я  и
провалился. Видите ли, я простой служащий фирмы и  во  мне  нет  ни  капли
сверх того, что я написал в карточке, хоть десять лет ищи.
   - И вы считаете, что по карточке вы сможете определить все? Значит,  по
моей карточке...
   - Могу, конечно. Я вам  скажу  вот  что.  Результаты  оказались  именно
такими, на какие я рассчитывал, прибегая к картотеке.
   Женщина быстро опускает глаза и прикусывает  нижнюю  губу.  В  ее  тоне
появляется нерешительность, которую она не в силах скрыть.
   - А вам не кажется, что  вы  сделали  слишком  поспешный  вывод?  Чтобы
человек сам написал о себе в карточке всю правду - в это трудно поверить.
   - Во всяком случае, мне ясно одно - вы именно тот человек, который  мне
нужен...
   - Ну и...
   - Человек, который мне нужен. Что же еще?
   Женщина, сжав губы, подавляет вздох и,  откинувшись  на  спинку  стула,
смыкает  колени.  Изменение  положения  смягчило  ее  несколько  угловатую
фигуру.
   - Все это потому, что  вы  человек  совсем  неприспособленный...  И  не
особенно прозорливый. Правда? Я прекрасно поняла,  что  вы  очень  чистый,
наивный человек. Вот почему, основываясь только на этом...
   - Чепуха. - Мужчина подносит огонь к сигарете, зажатой в зубах женщины.
- Вам известно, какую работу в фирме я выполняю?
   - Если  верить  заполненной  вами  карточке,  исследуете  косметические
товары.
   - Исследую фальшь.
   Женщина первый раз от души рассмеялась. Курила она весьма умело.
   - Я не могу не питать доверия  к  человеку,  прививающему  мне  чувство
юмора!
   Мужчина чуть склоняет голову  набок,  тушит  сигарету  и  вопросительно
смотрит на женщину.
   - Вы знаете, что такое косметические товары? Для тех,  кто  работает  в
отделе рекламы, это, возможно, предметы, придающие женской  коже  красоту.
Для  нас  же,  работников  технического  отдела,  -  все  иначе.  Для  нас
косметические товары - это жиры и  полимеры,  которые  не  вызывают  явных
побочных явлений и могут дешево выпускаться в большом количестве.
   - Вы говорите ужасные вещи.
   - Вам так кажется?
   - Может быть, вы и правы, но все же... - Женщина выливает  в  дымящуюся
пепельницу несколько ложек растаявшего мороженого. - Ваши слова  оставляют
какое-то неприятное чувство, это безусловно.
   - Меня  же  все  это  не  особенно  волнует.  Я  старательно  занимаюсь
исследованиями, не испытывая ни малейших угрызений совести. Потому-то я  и
не высказываю никакого  недовольства  по  поводу  смога.  Вы  говорите,  я
наивен... Я хочу, чтобы  с  самого  начала  между  нами  не  было  никакой
недоговоренности. Да, я  человек,  знающий,  что  такое  фальшь,  человек,
погрязший в этой фальши.
   - Слишком нервный вы...
   - Это я-то нервный, я, убийца?
   - Убийца?
   - Восемнадцать человек - это я точно помню. И меня ни разу не мучили по
ночам кошмары.
   Женщина прикуривает, глубоко затягивается, чуть задерживает  дыхание  и
медленно выпускает дым в потолок.
   - Значит, предложение мне делает одно из тех чудовищ, о которых пишут в
еженедельниках?
   - Может быть, вас это огорчит, но чудовище - самый обыкновенный  бывший
солдат.
   - А-а, так это вы о воине...
   - Вы считаете, что, если убивают на войне, это вполне естественно?
   - На войне речь может идти лишь о законной обороне.
   - Только в  мирное  время  существует  такое  понятие,  как  превышение
предела необходимой обороны, то есть любую оборону  обязательно  снабжают,
так сказать, предохранительным клапаном. А на войне нападение - лучший вид
обороны. То  есть  война  -  узаконенное  превышение  предела  необходимой
обороны.
   - Я вовсе не намерена оправдывать войну.
   - Почему? А вот я, например, не собираюсь выступать против войны.  Хоть
я и говорю: убийца, убийца, а ведь речь-то идет о сущем  пустяке  -  всего
каких-то восемнадцать человек. К счастью  или  несчастью,  я  был  простым
солдатом, да и стрелял плохо. Ну ладно, поглядите-ка в окно. В этой  толпе
прохожих полно летчиков,  артиллеристов,  которые  действовали  в  прошлом
весьма успешно. А если не они сами, то их братья или дети. У  кого  же  из
этих людей повернется язык осуждать меня?
   - Ни у кого, естественно. Да и не должны осуждать.
   - По той же причине и я не осуждаю.
   - Кажется, я понимаю. Вернее, начинаю понимать,  почему  вы  так  долго
оставались одиноким.
   - Я бы предпочел, чтобы вы поняли,  почему  я  собираюсь  расстаться  с
одинокой жизнью.
   - Мне очень хочется понять, но...
   - Я же говорю, что вы человек, который мне нужен.
   - Я не настолько самоуверенна.
   - Я в этом не сомневаюсь.
   - Мы  с  вами  люди  неприспособленные.  Я  прекрасно  поняла,  что  вы
легкоранимый, мягкий человек... И все-таки, почему я вам необходима  -  не
объясните ли вы мне конкретнее и яснее. Вы согласны? Мы ведь встретились с
вами, будучи людьми уже сформировавшимися...
   - Вы правы. Можно объяснить вполне конкретно. Если бы мое решение  было
продиктовано минутным порывом, разве  стал  бы  я  прибегать  к  картотеке
брачной конторы? Нет, мое решение вполне конкретно. Оно так же  конкретно,
как вот этот стол или эта пепельница.
   - Благодарю, вы очень любезны... Но у меня угловатый подбородок - как у
мужчины, некрасивые уши, а губы злые...
   - Но зато вы прекрасно разбираетесь в  воспитании  детей.  Это,  как  я
увидел, ваше призвание.
   - Вы  действительно  похожи  на  большого  ребенка.  -  Женщина  весело
смеется.  По  ее  виду  не  скажешь,  что   она   недовольна   разговором,
напоминающим блуждание в  лабиринте.  -  Но  между  ребенком  и  взрослым,
похожим на ребенка, - большая разница.
   - Я говорю именно о детях. Разве вы лишены чувства долга перед  детьми,
которых надо спасти, вырвать ил этого мира, превращающегося  под  тяжестью
смога в нефтеносное поле?
   Женщина сползла вниз, еще выше подняла сведенные вместе колени  -  поза
несколько вызывающая.
   - По-моему, у вас все задатки стать верующим. Я же в  бога  не  верю  и
поэтому  считаю,  что  детей,  даже  нежно  любимых,   нужно   растить   в
естественных условиях. Да и педагогика отрицает  воспитание  в  стерильной
среде. Во всяком случае, поскольку речь идет  о  замужестве,  я  должна  в
первую очередь подумать о себе.
   - Вы хотите сказать, что вас не волнует,  если  наши  дети  окажутся  в
самом очаге эпидемии, охватившей людей?
   - Наши дети?
   - Разумеется, именно наши дети. Я не такой альтруист, чтобы делать  вам
предложение ради желания усыновить чужих детей.
   - Раньте времени говорить об этом как-то странно.
   Женщина чуть проглатывает конец фразы, что, правда,  очень  женственно.
Может быть, так выражается ее смущение. Мужчина сразу же улавливает это  и
говорит решительно, хотя в тоне его проскальзывают нотки растерянности:
   - Вы ошибаетесь. Я говорю о своих, уже существующих детях.
   Лицо женщины сереет.
   - Странно. Я внимательно прочла вашу карточку, в ней  написано,  что  у
вас нет детей.
   - А-а, в карточке... - Мужчина  облизывает  губы  и  смотрит  в  пустую
чашку. - Да, в карточке действительно...
   - Вы написали неправду?
   - Никакой особой неправды там нет.
   - Вот как? Написать неправду, которая моментально обнаружится...
   - Как бы это лучше сказать?.. Речь идет не о таких детях. Не о таких, о
которых следует писать в карточке...
   - Тайный ребенок?
   - Пожалуй, в некотором смысле...
   - Наверно, внебрачный ребенок, которого вы пока не признали?
   - Я же вам говорю, речь идет совсем не о таких детях, которых  признают
или не признают.
   - Ничего не понимаю.
   - В обычном смысле они на свете не живут и включить  их  в  жизнь  тоже
невозможно...
   Женщина, продолжая пристально смотреть на мужчину, чуть склоняет голову
набок, лукаво улыбается, обнажая  зубы,  и  кивает  головой,  будто  своим
мыслям:
   - Все понятно... Если вы это имеете в виду, то мне все понятно.
   - Что вам понятно?
   - Просто вы их видели во сне.
   - Да, возможно, и во сне. Но сон был наяву. Они дышат, двигают руками и
ногами - сон наяву.
   - Интересно, интересно вы рассказываете...
   - Я вам уже говорил и повторяю снова: дети действительно живые. Реально
существующие в биологическом смысле дети. Если вы мне не  можете  поверить
хотя бы в этом...
   - Где они живут?
   - В моем  доме,  разумеется.  В  подвале  моего  дома.  Я  называю  его
подвалом, но там все оборудовано так, чтобы они не испытывали ни  малейших
неудобств... Это  идеальное  жилище,  если  отвлечься  от  того,  что  оно
полностью изолировано от внешнего мира.
   - Интересно. Ну и дальше...
   - То, что я рассказал, не пустая болтовня.
   - Я вас слушаю вполне серьезно.
   - Детей двое. Старшему тринадцать  лет,  младшему  недавно  исполнилось
девять. Но меня вот что беспокоит -  станете  ли  вы  другом  этих  детей,
существует ли такая возможность, пусть даже самая маленькая? Разрешите мне
хотя бы надеяться на это.
   - Что ж, если вы действительно этого хотите...
   - Тогда позвольте мне  задать  еще  один  вопрос...  Если  бы  в  таком
положении оказались вы... Нет,  я  напрасно  это  делаю.  Вопрос,  имеющий
подобную посылку...
   - У меня была  тетя,  дальняя,  дальняя  родственница,  я,  правда,  не
состояла с ней в кровном родстве - так вот, она держала кошек.
   - Кошек?
   - У нее было четыре поколения кошек - всего штук тридцать. И  никто  их
никогда не видел.
   - Вы ставите меня на одну доску со своей ненормальной тетей...
   - Моя тетя вовсе не была ненормальной.  Каждый  день  хозяин  ближайшей
рыбной лавки привозил ей еду для тридцати  кошек.  Кошки  существовали  на
самом  деле.  И  я  ни  разу  в  этом  не  усомнилась.  Если  кому-то  это
действительно необходимо, нет ничего проще, как поверить  в  существование
тридцати кошек.
   - Да, вы несомненно человек,  который  мне  нужен.  Все  же  задам  вам
вопрос. Какое небо вы бы хотели создать для  наших  детей?  Вместо  этого,
затянутого смогом...
   - Ослепительно голубое летнее небо морского побережья.
   - Почему?
   - Или, может быть, осеннее. Осень - изумительный сезон,  когда  уже  не
жарко, созревают фрукты...
   - Это нереально.
   - Вы так думаете?
   - Детям придется жить лишь вдвоем на вымершем земном шаре. Им будет  не
до выбора сезона. Им нужна  суровая  закалка,  чтобы  они  смогли  выжить,
противостоять любым невзгодам.
   - И даже смогу?
   - Нет, смог и человек взаимно исключают, взаимно уничтожают друг друга.
Потому-то с самого начала - правда, тут были и экономические причины  -  я
выбрал небо пустыни.
   - Детям - пустыня, не слишком ли это жестоко?
   - Но я сделал поблизости небольшой оазис. И что, вы думаете, произошло?
   - Как что произошло?
   - Дети, точно дикие животные, по одному запаху учуяли воду.
   - Очень интересно. Вы мне не закажете чаю?
   - Может быть, попьем его у меня дома? Чаю  у  меня  сколько  угодно.  И
кроме того, прежде чем вы примете окончательное решение, я  думаю,  хорошо
бы вам встретиться с детьми...
   - Когда я попаду в ваш дом, то тоже увижу небо пустыни?
   - Нет. Теперь пустыню я уничтожил. Детей я поселил в джунглях  третьего
ледникового периода. И потому, что там бродят динозавры,  от  огромных  до
самых маленьких, и потому, что все живое превращается  в  уголь  и  нефть,
этот период имеет очень много общего с современностью.
   - В таком случае не придут ли в конце концов ваши дети  к  тому  же,  к
чему пришли мы? Ведь наши предки тоже прошли когда-то через  ту  же  самую
эпоху динозавров...
   - Ошибаетесь. Моим детям не придется жить как первобытным. Мы обогащены
знаниями и техникой. Кроме того,  если  вы  окажете  им  помощь  в  учебе,
процесс их развития, естественно, будет совсем иным,  чем  у  первобытного
человека.
   - А как вы объясняете детям все, что касается современности?
   - Для чего им рассказывать об этом?
   - Но ведь полностью изолировать их от внешнего мира тоже невозможно.  С
улицы доносятся гудки автомобилей, в дверь стучат разносчики товаров.
   -  Подвал  абсолютно  звукоизолирован.  Правда,  однажды  мне  пришлось
здорово поволноваться. Водопроводная труба, проложенная  в  железобетонной
стене, неожиданно  лопнула.  И  подвал  стало  затоплять.  Пришлось  детей
запереть в сундуке и вызвать водопроводчика. Но дети сквозь  щель  все  же
увидели, как он работает. Я  совсем  растерялся.  Как  им  объяснить,  кто
это?..
   - Но они видят вас, и, значит, какое-то представление  о  людях  у  них
должно быть. Вряд ли водопроводчик так уж сильно поразил их воображение.
   - Нет, я им внушил, что, кроме  нас  троих,  никаких  других  людей  не
существует.
   - И для этого вам пришлось внести коррективы в историю, да?
   - Детям я так объяснил: "Слушайте внимательно. Тот, которого вы  сейчас
видели, - дракон-оборотень, появившийся в образе вашего отца".
   - А-а, значит, вы все превратили в сказку?
   - Да-да, совершенно верно. Потом я  сказал  им,  что  дракон  может  то
появляться,  то  исчезать...  Такое  объяснение  весьма  удобно...  Взять,
например,  пищу.  Раньше  я   сталкивался   с   огромным   неудобством   -
невозможностью использовать продукты, подвергавшиеся какой-либо обработке.
А с тех пор дракон-оборотень легко превращается во сне даже в сосиски  или
китайскую лапшу.
   Женщина  рассмеялась,  вытянула  ноги  и  уперлась  руками  в   колени.
Скованность  исчезла,  она  снова  обрела  женственность.  Поза  ее  стала
свободной, спокойной.
   -  Пойдемте.  Посмотрим,  как  там  ваши  дети...  Руководить   детьми,
формировать их нужно не только во время учебы, но в  какой-то  мере  и  во
время игр!..
   - Кстати, вон те, что там, кем они вам представляются? Все еще людьми?
   - Нет, драконами-оборотнями... Или  скорее  теми,  из  кого  образуется
нефть...  А  вокруг  густо  растут  огромные  кедры  -   первобытный   лес
каменноугольного периода...
   Они поднимаются.  Поднимаются  одновременно,  словно  сговорившись.  Но
расплачивается один мужчина. В лифте  женщина  мысленно  сравнивает  плечи
мужчины со своими, находящимися почти на одном уровне,  потом  заглядывает
ему в лицо и тихо смеется.
   Мужчина даже не  улыбнулся  в  ответ,  наоборот,  прищурился  и  слегка
придержал женщину за локоть. Оба снова выходят  в  смог.  Даже  их  одежда
сзади примята одинаково. Точно они уже десять  лет  прожили,  опираясь  на
одну и ту же поддерживавшую их перекладину...


   Четвертая остановка на электричке, а  там  совсем  близко  -  несколько
минут на такси. Обычно он ездит автобусом, но сегодня, естественно,  можно
позволить себе такую роскошь. Дом мужчины  действительно  существует.  Это
обычный крупноблочный дом в так называемой пригородной зоне,  разбитой  на
аккуратные участки.  Даже  цветом  крыши  он  не  отличается  от  соседних
строений. Крыша железная, зеленого  цвета,  той  же  краской  выкрашены  и
водосточные трубы. Но женщина не видит сейчас ничего, кроме того, что  это
реальный дом. Ей вполне достаточно, что дом существует.
   Мужчина и женщина снова сидят за столом и теперь пьют чай. Стол  другой
формы, чем в ресторане, но такой же  шаткий,  и  женщина,  скомкав  пустую
пачку сигарет, подкладывает ее под одну из ножек.
   - Что сейчас делают дети?
   - Который час? - Мужчина смотрит на ручные часы и слегка  задумывается.
- Сейчас они, вооружившись, охотятся.
   Женщина смеется и, откинувшись  на  спинку  стула,  поправляет  волосы.
Потом вдруг, пораженная неуютностью комнаты, говорит:
   - Вы действительно совсем, совсем одиноки.
   Мужчина оценивающе смотрит на женщину -  ее  участие  вызывает  у  него
теплое чувство.
   - Откровенно говоря, я бы  не  хотел  снова  возвращаться  к  картотеке
брачной конторы. Дети, между прочим, очень ловко охотятся.
   - Какая же сегодня добыча - большая, маленькая?
   - Огромный динозавр - это определенно.
   - А дракон-оборотень их не удивит?
   - Я много рассказывал им о вас.
   - Я тоже буду послушным ребенком.
   Женщина поднимает чашку чаю на уровень глаз, будто хочет чокнуться,  то
же делает и мужчина, но в  их  движениях  все  еще  чувствуется  некоторая
скованность. Может быть, оттого, что беззаботное веселье не  соответствует
их возрасту.
   - Но мои дети ужасно впечатлительные и поэтому...
   - Разумеется, - быстро  соглашается  женщина.  -  Сегодня  я  зашла  на
минутку. И уже собираюсь откланяться... Все должно идти  своим  чередом...
Чтобы подготовиться к встрече со мной, детям потребуется время.
   - Нет, давайте лучше спросим самих детей. Если они ответят, что времени
им не потребуется, то нет нужды тянуть понапрасну.
   - Да, конечно. - Женщина  покраснела  так,  что  на  глаза  навернулись
слезы. - Ну что ж, спросите их. Если они проголодались, я могу приготовить
еду.
   - Нет, есть им еще рано.
   - Что же я должна делать?..
   Женщина покраснела еще сильнее, но мужчина, казалось, не обратил на это
никакого внимания. И, наклонившись к чашке и громко прихлебывая, сказал:
   - Ладно, спросим их сейчас же... Вот только допьем чай и спросим...
   И оба, точно птицы, уткнувшись в кормушку, сосредоточенно пьют чай.
   Неожиданно  мужчина  встает,  вытирая  губы  тыльной  стороной  ладони.
Женщина, поднявшаяся за ним, явно растеряна. Мужчина идет впереди, вслед -
женщина.
   - Это кухня.
   - Ага.
   - Вот здесь ванная.
   Открыв дверь, мужчина входит  в  ванную  комнату,  выложенную  кафелем;
женщина покорно следует за ним.
   Войдя, она замирает. И неудивительно. В ванной  часть  кафеля  на  полу
снята, и круто вниз уходит грубо сколоченная деревянная лестница.
   Женщина принужденно улыбается, надеясь на ответную улыбку ободрения. Но
мужчина не улыбается. В самом деле,  настоящая  шутка  производит  большее
впечатление, если при этом сохраняют серьезность.
   - Зажгите свет и прикройте, пожалуйста, дверь.
   Когда она прикрыла за собой дверь, то почувствовала, будто ей  заложило
уши. Нет, уши ей не заложило,  просто  сразу  наступила  гробовая  тишина.
Кромка двери обита толстым войлоком.
   - Там, внизу, детская.
   Женщину удержал, возможно, тон, каким  это  было  сказано.  Тон,  каким
мужчина произнес: "Детская"... Неуловимо загадочный,  теплый  и  в  то  же
время искренний и торжественный... Видимо,  пока  тревожиться  нечего.  Не
исключено, что каждый дом имеет свою вот такую детскую. И она просто не  в
курсе дела - возможно, именно такой и должна быть настоящая детская.
   Мужчина  спускается  до  середины  лестницы  и  спокойно,  без   всяких
колебаний, протягивает женщине руку.
   - Осторожно голову.
   В конце лестницы - еще одна дверь. Вся обитая войлоком,  мохнатая,  как
шкура животного, толстая дверь. Массивный засов. Мужчина отодвигает его  и
открывает дверь.
   И сразу же бросаются  в  глаза  мрачные  зеленые  волны...  Колышущиеся
темно-зеленые полосы света. Потом слышится шуршащий звук, точно  по  песку
морского побережья тащат телеграфный столб.
   - Джунгли каменноугольного периода, - слышит она шепот мужчины. - Может
быть, этот звук издает ползущий динозавр?
   - Какие огромные джунгли, а?
   - Это только кажется, эффект достигнут с помощью полупрозрачных экранов
и светотени. Поэтому к ним неприменимо понятие "огромный" в прямом  смысле
слова.
   - Если присмотреться, видны даже кедры.
   - А вон там есть и болото. Смотрите, на  его  поверхности  поблескивает
вода.
   - И какая духота.
   - Большая часть моих заработков ушла на эту комнату... Давайте  пройдем
сюда.
   Неожиданно раздается вой какого-то зверя.
   - Что это?
   - Аргозавр. Один из видов хищных динозавров.
   - Как же удалось?..
   - Магнитофонная лента. Звукозапись. Конечно, по правде  говоря,  никому
не известно,  каким  голосом  выл  динозавр.  Сейчас  среди  сохранившихся
пресмыкающихся есть ящерица-крикунья, но ее крик не имеет ничего общего  с
ревом  дикого  зверя.  Он  похож  скорее   на   лягушачье   кваканье.   Но
педагогический эффект важнее правды. В кино и  телевизоре  голоса  чудовищ
соответствуют  их  размерам.  То,  что  вы  сейчас  слышали,  записано   с
телевизора... О-о, по этой дороге дальше не пройти.  Она  проецируется  на
стену... Идите сюда.
   - Где же дети?
   - Сейчас они выскочат откуда-нибудь. Привыкли нападать неожиданно.
   - Ага...
   Это произошло в тот момент,  когда  женщина  кивнула.  Ветви  огромного
кедра  слева  от  нее,  за  которым  ничего  не  было  видно,   неожиданно
раздвинулись, показалось ярко-голубое небо и оттуда  -  просто  непонятно,
каким чудом они там удерживались, - выглянули двое детей.
   Один, видимо, старший, целился в нее из лука. Другой, стоя рядом с  ним
на одном колене и жуя резинку, держал  наготове  стрелы  для  брата.  Лица
ужасно бледные... Или, лучше сказать, почти бесцветные,  полупрозрачные...
Головы кажутся какими-то мятыми - видимо, из-за неправильного ухода волосы
у них свалялись, как вата.
   Мужчина в растерянности кричит, но уже поздно - первая стрела  вылетела
из лука. Она задела шею женщины, инстинктивно отпрянувшей назад, и  издала
резкий свистящий звук -  точно  рассекли  воздух  хлыстом.  Разрушительная
сила,  беспощадность  чувствовались  в  звуке,  который   издала   стрела,
ударившись о железобетонную стену, и это совсем не  вязалось  с  крохотным
луком в руках мальчика.
   Женщина, бежавшая сквозь полосы зеленого света, слышала крик мужчины:
   - Нельзя, что вы делаете?
   Тонкий скрипучий голос ответил ему:
   - Дракон-оборотень.
   - Да нет же, это мама. Она хочет научить вас счету.
   - Неправда, дракон-оборотень.
   Женщина захлопывает за собой  мохнатую  дверь,  взбегает  по  лестнице,
слыша, как рвется ее платье, выбирается из ванной и выскакивает  из  дому.
Она замедляет бег, лишь оказавшись на улице. Теперь уж бесцветные мальчики
не настигнут ее, да и гнало ее не чувство  опасности  или  страха,  совсем
иное чувство. По дороге на станцию ей попались три телефонные будки, но  у
нее и в мыслях не было останавливаться.
   Электричка, в которой едет женщина, мчится в  центр  -  над  ним  навис
толстый слой смога. В вагоне много свободных мест, но она  стоит,  держась
за поручень, и пристально смотрит в окно на пейзаж,  несущийся  мимо,  как
бесконечная лента газеты в ротационной машине.  На  фоне  пейзажа  в  окне
отражается ее лицо. Испуганное лицо с плотно сжатыми губами. Вдруг лицо  в
ужасе отшатывается. Это происходит в  тот  момент,  когда  мимо  пробегают
строения начальной школы. Было воскресенье, а может быть,  и  праздник,  и
поэтому детей там было очень мало - они возились в углу  школьного  двора.
Женщина устремляет взгляд к серому  небу.  Смотрит  на  потерявшее  высоту
скучное, невыразительное небо. И сердце женщины бьется как обычно. Она еще
крепче сжимает губы. Это единственное, что ей остается. Не нужно открывать
рта, и тогда, может быть, и завтра ей удастся встретить утро,  похожее  на
сегодняшнее. Даже если небо такое же ненастоящее, нарисованное, как в  той
детской.

Last-modified: Mon, 12 Feb 2001 15:06:55 GMT
Оцените этот текст: