альше, Дандридж уже не помнил. Между тем в Лондоне в квартире миссис Фортби происходило следующее. Сэр Джайлс навзничь лежал на кровати, а миссис Фортби стягивала его ремнями. Время от времени сэр Джайлс для вида легонько отбрыкивался и хрипло хныкал, однако миссис Фортби была неумолима - по крайней мере, внешне. По замыслу сэра Джайлса, ей как раз была отведена роль неумолимой истязательницы, и она старалась изо всех сил. Увы, роль никак ей не давалась: миссис Фортби, добрая душа, не имела привычки связывать и пороть кого бы то ни было - по своим убеждениям она была противницей телесных наказаний. Именно из-за своих передовых взглядов она и согласилась ублажать сэра Джайлса. "Раз бедняжке это в радость, как я могу сказать "нет"?" - оправдывалась она перед собой. И все-таки говорить ему "нет" ей приходилось частенько - этого требовал мучительный обряд, придуманный сэром Джайлсом. Но в полумраке и добрейшая миссис Фортби сойдет за свирепую садистку, тем более что силой ее Бог не обидел, а костюм она носила так, что поневоле поверишь. Костюмов было несколько. Сегодня она предстала перед сэром Джайлсом в обличье Женщины-Кошки, мисс Дракулы, Жестокой Любовницы, Подвергающей Испытаниям Беззащитную Жертву. - Нет-нет-нет, - скулил сэр Джайле. - Да-да-да, - твердила миссис Фортби. - Нет-нет-нет. - Да-да-да Миссис Фортби насильно раздвинула ему челюсти и сунула в рот надувной кляп. - Нет... Поздно. Миссис Фортби надула кляп и оглядела сэра Джайлса с плотоядной улыбкой. Литые груди нависли над ним зловещей тяжестью, руки, затянутые в перчатки... Миссис Фортби вышла в кухню, поставила чайник и, дожидаясь, пока он закипит, принялась задумчиво грызть диетическое печенье. Временами ее брала досада оттого, что сэр Джайлс бывает у нее лишь наездами, и она мечтала хоть немного укрепить их отношения. Надо будет с ним поговорить. Она сполоснула заварной чайник, бросила в него сразу три пакетика с чаем и залила кипятком. В конце концов, годы-то летят. А как было бы славно стать леди Линчвуд! Она огляделась: куда это запропастилась крышка от чайника? Связанный сэр Джайлс еще немного побарахтался, затих и стал в блаженном изнеможении дожидаться своей жестокой любовницы. Ждать предстояло долго. Но в промежутках между пароксизмами страсти в голову опять лезли мысли о Дандридже. Лишь бы Хоскинс не напортачил. Беда с этими подчиненными: того и гляди подведут. Сэр Джайлс предпочитал улаживать свои дела без посторонней помощи, однако в этом случае он счел за благо оставаться в тени: слишком уж многим он рискует. Сперва кнут, потом пряник. Интересно, во что ему обойдется этот пряничек. Две тысячи? Три? Четыре? Дороговато. Да еще Хоскинсу пять тысяч. И все же игра стоит свеч. Зачем мелочиться, если взамен он получит сто пятьдесят тысяч фунтов? И сумеет насолить леди Мод. Ох, и взъестся она, когда узнает, что автомагистраль все-таки пройдет через теснину. Так ей, подлюге, и надо. Но куда это провалилась миссис Фортби? Чего она там копается? А миссис Фортби допила чай и налила себе вторую чашку. Ей становилось душно в тесном костюме. Ванну, что ли, принять? Она пошла в ванную, открыла кран, но тут вспомнила, что у нее как будто осталось еще какое-то дело. - Господи, ну какая же я растяпа. Память совсем дырявая, - пробормотала она и взяла розгу. Жестокая Любовница Мисс Дракула вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Блотт сидел у себя в библиотеке за книгой сэра Артура Брайента {Брайент, Артур - английский историк. В его монографии "Век Изящества" (1950) описываются события истории Англии 1812-1822 гг.}, однако мысли его были заняты отнюдь не Веком Изящества. Они снова и снова возвращались к леди Мод, миссис Уинн, Дандриджу, сэру Джайлсу. К тому же принц-регент Блотту не нравился. "Корова в павлиньих перьях", как считал Блотт. И прочие Георги тоже так себе. То ли дело якобинцы. Крах великого замысла. Красавец принц Чарли {Речь идет о событиях английской истории 1-й пол. XVIII в. - неудачной попытке реставрации династии Стюартов. Наследник династии, которого его сторонники (якобинцы) титуловали Иаковом III, получил у своих противников прозвище "Старый Претендент" - в отличие от "Молодого Претендента" - его сына принца Чарльза Эдуарда ("Красавец принц Чарли"). Принц-регент - будущий король Георг IV. С 1811 по 1820 г. был регентом при своем отце Георге III в связи с его умопомешательством.}. Охваченный романтическим порывом, Блотт готов был упасть к ногам леди Мод и открыть ей свои чувства. Но нет, такого дурака он не сваляет. Она, чего доброго, разозлится. Или хуже того - рассмеется. Представив, как она зальется презрительным смехом, Блотт отложил книгу и вышел из сторожки. Стоял прекрасный вечер. Солнце скрылось за холмами, однако небо еще не потемнело. "Пивка бы сейчас", - подумал Блотт. Но в Гильдстед Карбонелл он не поедет. Миссис Уинн понадеется, что он проведет у нее ночь, а Блотта при одной мысли об этом с души воротит. Вчера он целый вечер терзался угрызениями совести и собирался с духом, чтобы объявить миссис Уинн, что между ними все кончено. Однако здравый смысл в конце концов победил. Не пара он леди Мод. Ему остается только мечтать о ней. И Блотт предавался этим мечтам, занимаясь любовью с миссис Уинн, которая надивиться не могла его вновь разгоревшейся страсти. - Совсем как в прежние времена, - промолвила она томно, когда Блотт оделся и собрался в обратный путь. Нет, больше он в "Ройял Джордже" ночевать не останется. Лучше пойти прогуляться. Кроликов у сосняка пострелять. Блотт прихватил двустволку и двинулся по парку. Неподалеку тихо журчала река, воздух был напоен летними ароматами. Из куста доносилась песенка дрозда. Но Блотт ничего вокруг не замечал. Он представлял, как в один прекрасный день все переменится, как леди Мод попадет в беду, а он придет к ней на выручку, как, оценив его отвагу, она догадается о его подлинных чувствах, как они наконец соединятся и познают любовь и счастье. Когда он добрался до сосняка, уже совсем стемнело - где уж тут охотиться на кроликов. Но Блотт про кроликов и думать забыл: он увидел, что в спальне леди Мод зажегся свет. Неслышно ступая по траве лужайки, Блотт подкрался к дому, задрал голову, да так и стоял, пока свет снова не погас. Тогда он вернулся в сторожку и лег спать. 12  Дандридж очнулся в машине, которая была припаркована на стоянке рядом с Лондонским шоссе. Он продрог, голова раскалывалась, в ребра уперся рычаг переключения скоростей. Дандридж выпрямился, вытащил ноги из-под рулевой колонки и попытался сообразить, где он, за каким чертом его сюда занесло и что с ним случилось. Вечеринку в гольф-клубе он помнил очень отчетливо. Вспомнил и как беседовал с мисс Боулз на террасе. И даже как шел с ней к машине. А что было дальше - как отрезало. Дандридж вылез из машины размять ноги и тут обнаружил, что брюки на нем расстегнуты. Он поспешно застегнул их и, чтобы скрыть смущение, машинально потянулся поправить галстук. Галстука не оказалось. Дандридж нащупал расстегнутый воротник рубашки, а под ней майку. Только надета она как будто задом наперед. Дандрндж отвернул краешек и увидел ярлык: "Сент-Майкл. Чесаный хлопок". Ну точно: задом наперед. Кстати, и трусы сидят как-то странно. Он шагнул и споткнулся, наступив на собственный шнурок. Ботинки развязаны. Дандридж прислонился к автомобилю. Он порядком встревожился, и было от чего: оказаться черт знает где в... Он посмотрел на часы. В шесть часов утра. Ботинки развязаны, рубашка и майка надеты задом наперед, брюки расстегнуты. Да еще этот провал в памяти; последнее, что он помнит, - как садился в машину с девушкой, у которой были миндалевидные глаза и прелестные ножки. И вдруг Дандридж со всей ясностью представил кошмарные события этой ночи. Да ведь он, наверно, ее изнасиловал! Внезапный приступ безумия. Небось, оттого-то и голова болит. Вот что значит годами предаваться распутству со сборнойг женщиной. Свихнулся, изнасиловал, а может, и убил. Он взглянул на свои руки. Крови мет - и то утешение. А вдруг он ее задушил? Такое ведь тоже нельзя исключить. Да мало ля еще злодейств, которые тоже нельзя исключить! Дандридж с трудом нагнулся, завязал ботинки, заглянул в кювет и, убедившись, что трупа там нет, забрался в машину. Что теперь делать? Ясно одно: попусту торчать на стоянке незачем. Он завел машину и выехал на шоссе. У первого же указателя он обнаружил, что едет в сторону Лондона. Дандридж развернулся и погнал в Уорфорд. Оставив автомобиль во дворе "Герба Хэндименов", он тихонько пробрался в свой номер и юркнул в постель. Там и нашла его гостиничная девица, принесшая чай. - Который час? - спросил Дандридж заспанным голосом. Девица развязно ухмыльнулась: - А то вы не знаете. Вы ведь только что вернулись. Я видела, как вы крадетесь по лестнице. Всю ночь, поди, с дамочками куролесили? Она поставила поднос и удалилась. "Какой же я кретин!" - подумал Дандридж. Он попил чаю, но ему стало только хуже. Остается ждать, когда он пойдет на поправку, а до той поры лучше ничего не предпринимать. Дандридж повернулся на бок и заснул. Проснулся он в полдень. Умылся, побрился, пристально глядя в зеркало: не заметно ли в его лице признаков помешательства на сексуальной почве? Но из зеркала на него смотрела вполне обычная физиономия. Впрочем, Дандриджа это не успокоило - у душегубов лица, как правило, тоже вполне обычные. А может, у него просто-напросто временная потеря памяти, амнезия? Допустим, но как все-таки объяснить, что майка и трусы на нем сидят задом наперед? Получается, ночью он их снимал и снова надевал. Хуже того, надевал так поспешно, что даже не заметил своей оплошности. Значит, одевался он в панике или, по крайней мере, был чем-то очень встревожен. Дандридж спустился в ресторан и приступил к завтраку. Надо будет после завтрака раздобыть телефонный справочник и найти там фамилию Боулз. Конечно, не исключено, что дядя Салли носит другую фамилию, но проверить стоит. А если ничего не получится, можно наведаться к Хоскинсу или заглянуть в гольф-клуб. Или нет, лучше не надо. Незачем посторонним знать, что он вчера подвозил мисс Боулз домой. И еще неизвестно, довез ли. Но заглядывать в телефонный справочник не пришлось. Когда Дандридж проходил мимо стойки администратора, ему вручили большой конверт. Он был адресован мистеру Дандриджу, с пометой "Лично. В собственные руки". Дандридж поднялся в номер и вскрыл конверт. Боже, какое счастье, что он не распечатал его прямо в вестибюле! Теперь Дандридж знал, как он провел ночь. Он уронил фотографии на кровать и упал в кресло, но, спохватившись, бросился запирать дверь. Потом вернулся к кровати и уставился на снимки. Глянцевые фотографии, двадцать на двадцать пять. На них такая похабщина, что смотреть противно. Снимали со вспышкой, и изображение получилось на редкость четкое. А изображен на них был - да еще как отчетливо изображен - Дандридж, который без зазрения совести нагишом предавался вместе с мисс Боулз таким непотребствам, до каких ему самому нипочем не додуматься. Действительно ли его партнершей была мисс Боулз, Дандридж поручиться не мог. По крайней мере, ему так показалось. Но поскольку на ней, видимо... да нет, не видимо, а точно, была маска наподобие капюшона, узнать, кто это на самом деле, было невозможно. Дандридж наскоро просмотрел фотографии и дошел до снимка, на котором красовался мужчина в капюшоне. Он поспешно сунул фотографии в конверт и, обливаясь потом, присел на краешек кровати. Снял девочку, нечего сказать. Нет, это слово не подходит - сняли-то как раз его самого: вот они, снимки. Кто-то пытается его шантажировать. Кой черт "пытается". Не пытается, а именно шантажирует. Но у Дандриджа нет денег. Чем же откупиться от вымогателя? Он открыл конверт и вновь уставился на снимки, изобличающие его порочную натуру. Мисс Боулз. Мисс Боулз. Наверняка это не настоящая ее фамилия. Салли Боулз. Где-то он уже слышал это имя. Ну конечно! Салли Боулз, героиня пьесы "Я - фотоаппарат" {"Я - фотоаппарат" - инсценировка романа К. Шервуда "Прощание с Берлином". Легла в основу известного киномюзикла Б. Фосса "Кабаре".}. Тут и подсказки не требуется. Ах, как его поимели! Причем, если судить по снимкам, поимели не один раз. Пока Дандридж ломал голову, как ему теперь быть, зазвонил телефон. Дандридж схватил трубку. - Алло. - Мистер Дандридж? - осведомился женский голос. - Я слушаю, - срывающимся голосом проговорил Дандридж. - Ну, как вам понравились пробные отпечатки? - Отпечатки? Ах ты дрянь! - завопил Дандридж. - Можешь звать меня Салли. К чему нам теперь церемонии разводить. - Что тебе надо? - Тысячу фунтов... для начала. - Тысячу? Нет у меня тысячи фунтов! - Нет - так достань. Это в твоих же интересах, дорогуша. - Как бы тебя саму не достали! - бушевал Дандрадж. - Вот позвоню в полицию - она тебя из-под земли достанет. - Только попробуй, - вмешался суровый мужской голос. - Мы те харю-то располосуем. Думаешь, с шелупонью какой разговариваешь? Мы тут все в законе, понял? Дандридж понял. Как не понять. В трубке снова раздался женский голос: - Учти: у нас и в полиции свои люди. Стукнешь - нам мигом дадут знать. Так что ищи-ка ты лучше тысячу фунтов. - Но я не могу... - А звонить нам не надо. Мы тебе сами позвоним, - пообещала мисс Боулз и бросила трубку. Дандридж положил трубку не так поспешно. Потом скорчился и схватился за голову. Сэр Джайлс возвращался из Лондона весьма довольный. Миссис Фортби на этот раз превзошла себя, до сих пор приятно вспомнить. Но еще больше порадовала его таинственная фраза, которую бросил в телефонном разговоре Хоскинс: "Рыбка на крючке". Остается раскинуть сеть, в которой Дандридж окончательно запутается. Запарковав машину, сэр Джайлс поднялся к себе в приемную для избирателей и вызвал Хоскинса. - Вот полюбуйтесь. - Хоскинс разложил на столе фотографии. - Снимочки первый сорт. Сэр Джайлс с удовольствием оглядел снимки. - Замечательно. Одно слово - замечательно. Ну и что наш любовничек? - Потребовали с него тысячу. А он говорит - нету. - Получит он свою тысячу, будьте благонадежны. Он за эту тысячу откупится от шантажистов, а мы за эти же деньги купим его с потрохами. Больше он ни о каком туннеле не заикнется. Теперь Оттертаунская трасса - дело решенное. Хоскинс ушам своим не поверил: - Оттертаунская? Вы же хотели, чтобы магистраль пролегла через теснину. Я думал... Сэр Джайлс собрал фотографии, положил в конверт, а конверт сунул к себе в кейс. - Эх, Хоскинс, ваша беда в том, что вы не видите дальше собственного носа. По-вашему, я должен отказаться от великолепного поместья и красавицы жены? По-вашему, мне не дороги интересы избирателей вроде генерала Бернетта и мистера Буллетт-Финча, так его растак? Конечно же, дороги. Сэр Джайлс - честнейший малый, защитник обездоленных. И, предоставив Хоскинсу самому догадываться, что это вдруг на него нашло, сэр Джайлс покинул кабинет. Спутать след - самое милое дело, размышлял сэр Джайлс, садясь за руль. Так можно убить сразу двух зайцев. Во-первых, Пакерингтона: решение о прокладке магистрали через Оттертаун его точно убьет. Его кончина доставит сэру Джайлсу несказанную радость. Пакерингтон ему ни сват ни брат. Слишком много из себя строит. Итак, заяц номер один - Пакерингтон. Далее, в Оттертауне будут назначены дополнительные выборы, в результате магистраль все-таки пустят через теснину, и с Хэндимен-холлом будет покончено. Это заяц номер два. К тому времени сэр Джайлс заломит за поместье еще больший выкуп, и никто, по крайней мере Мод, не посмеет обвинить его в том, что он-де недостаточно усердствовал. Тут только одна загвоздка - старый осел лорд Ликем. Ему хоть кол на голове теши: заладил про Клинскую теснину - и все тут. Но это еще полбеды. Мод способна доставить неприятности и посерьезнее. Как бы и впрямь не лишиться места в парламенте. Но зато он получит сто пятьдесят тысяч, а уж миссис Фортби его ждет не дождется. Как бы ни повернулось дело, сэр Джайлс в любом случае не прогадает. Теперь самое главное - похерить затею с туннелем. Он остановился у "Герба Хэндименов", зашел в гостиницу и попросил передать Дандриджу, что сэр Джайлс Лннчвуд желал бы побеседовать с ним в гостиной. Дандридж спустился в гостиную. Он был не в духе. Сейчас ему меньше всего хотелось беседовать с членом парламента от Южного Уорфордшира. Насчет шантажа с ним не посоветуешься. Но сэр Джайлс встретил его с такой сердечностью, какой, по мнению самого Дандриджа, он уже не заслуживал. - Очень, очень приятно познакомиться, - твердил сэр Джайлс и яростно тряс вялую руку Дандриджа. - Я, голубчик, давно собирался к вам заехать и поговорить насчет недоразумения с магистралью. Да вот, как на зло, пришлось отлучиться в Лондон. Как обслуживание? Эта гостиница принадлежит нам с женой. Если что не так, только скажите - я распоряжусь. Пойдемте-ка в отдельный кабинет, выпьем чаю. Он провел гостя в небольшой кабинет с телевизором. Там сэр Джайлс плюхнулся в кресло и достал сигару. - Курите? Дандридж покачал головой. - И правильно делаете. А впрочем, от сигар, говорят, никакого вреда. К тому же невелик грех. И что за мужчина без недостатков, правда? - Сэр Джайлс обрезал кончик сигары серебряным ножичком. Дандридж вздрогнул. Сигара напоминала ему нечто такое, что играло не последнюю роль в его занятиях с мисс Боулз. А уж что касается грехов... - Так вот насчет автомагистрали, - продолжал сэр Джайлс. - Давайте начистоту. Не люблю я ходить вокруг да около, по мне лучше рубить сплеча. Такой уж у меня характер: сразу беру быка за рога. Только так мне и удалось выйти в люди. - На миг он умолк, чтобы Дандридж успел оценить его богатую образами речь и коварную прямолинейность. - И должен вам заметить, что ваша затея насчет прокладки автомагистрали через мои владения мне ох как не нравится. - Это, собственно, не моя идея, - возразил Дандридж. - Лично вы ничего такого не предлагали. Но ведь это же ваша министерская шатия-братия додумалась пустить чертову дорогу через теснину. Скажете, не так? - Видите ли, дело в том, что... - Ага! Что я говорил? Значит, так оно и есть. Меня на мякине не проведешь. - ...Дело в том, что сам я против прокладки дороги через теснину, - закончил Дандридж, когда сэр Джайлс наконец дал ему вставить словечко. Сэр Джайлс посмотрел на него с сомнением: - Вот как? Приятно слышать. Вы, значит, стоите за Оттертаунское направление? Похвально, похвально. Этот вариант куда удачнее. - Нет, я не за Оттертаунскую трассу. А вот туннель под Клинскими холмами... Сэр Джайлс разыграл удивление: - Минуточку. Клинский лес отведен под живописные виды. Кто же это вам позволит устраивать там кавардак? Его манера то и дело менялась, словно направление ветра. Сейчас он говорил с небрежностью заводского работяги. - Никакого кавардака не... - начал Дандридж, но тут сэр Джайлс перегнулся через стол и приблизил к нему свирепое лицо. - Ну да, как же. Вот что я вам скажу, молодой человек, - процедил он, тыча Дандриджа пальцем в грудь. - Чтоб ни про какие туннели я больше не слышал. Хватит рассусоливать, принимайте решение - и точка. Какое - дело ваше. Он мне будет про туннели баки заливать, а я, понимаешь, сиди кукуй! Бабе моей мозги пудрите, со мной этот номер не пройдет. Мне нужна полная ясность. Да или нет. Оттертаунская трасса - да, Клинская теснина - нет. И он откинулся в кресле, попыхивая сигарой. - В таком случае разговаривайте с лордом Ликемом, - ледяным тоном ответил Дандридж. - Последнее слово за ним. - За кем? За лордом Ликемом? Уж мне-то можете не рассказывать. Можно подумать, министр направил вас сюда за тем, чтобы вы позволили старому хрычу своевольничать. Вам же поручено внушить ему нужное решение. Меня не проведешь: у меня на спецов глаз наметанный. Как вы скажете, так он и сделает. Дандридж воспрял духом. Наконец-то он сподобился долгожданного признания. - Пожалуй, некоторым влиянием я действительно обладаю, - согласился он. Сэр Джайлс просиял: - Вот видите! По-настоящему способного человека не часто встретишь. Я их нюхом чую. А уж отблагодарю так, что мое почтение. Вы как поговорите с лордом Ликемом, загляните ко мне. Не пожалеете. Дандридж выкатил на него глаза. - Вы хотите сказать, что... - Валяйте напрямик - чем вас отблагодарить. - Сэр Джайлс многозначительно подмигнул. - Я все время твержу: кто со своими щедр, тот и чужого не обидит. Так ведь? Я не выжига какой-нибудь. В долгу не останусь. Он затянулся сигарой, пристально следя сквозь клубы табачного дыма за выражением лица Дандриджа. Дандридж понял, что самое время отбросить стеснительность. Он нервно сглотнул слюну. - Премного благодарен, - произнес он. - И кончен разговор! - воскликнул сэр Джайлс. - Как только я вам понадоблюсь, милости прошу ко мне в приемную или в Хэнднмен-холл. Проще всего застать меня утром в приемной, - Но что я скажу лорду Ликему? Он решительно настроен в пользу Клинского направления. - А вы передайте, что, если он станет упорствовать, моя драгоценная супружница возьмет его на цугундер за незаконный арест. Так прямо и передайте. - Вряд ли лорду Ликему это понравится, - забеспокоился Дандридж. Ему вовсе не хотелось приставать к старому судье с угрозами. - И еще передайте, что я его обдеру как липку. Не забудьте, у меня есть свидетели, влиятельные люди. Они и под присягой подтвердят, что он на расследовании был пьян и буянил. И вдобавок оскорблял присутствующих. Скажите, что мы его опозорим на весь свет, выжмем из него все до последнего гроша. Он у меня попляшет. - И все же я сомневаюсь, что лорду Ликему эта понравится, - повторил Дандридж. В чем он не сомневался, так это в противоположном, - Конечно, не понравится. Со мной шутки плохи. Дандридж уже убедился. После ухода сэра Джайлса он вернулся в номер и еще раз просмотрел фотографии. Фу, гадость. Дандридж даже принял таблетку аспирина. Затем нехотя отправился в Загородную больницу. Придется убеждать лорда Ликема изменить решение. Сэр Джайлс обещал отблагодарить - значит, надо сперва заслужить эту благодарность. Другого выхода нет. Если Дандридж не примет это предложение, он погиб. По пути домой сэр Джайлс остановил машину, открыл кейс и достал фотографии. А ведь правда есть на что посмотреть. Миссис Уильямс - женщина с фантазией, что есть то есть. И собой недурна. Очень даже недурна. Может, заглянуть к ней как-нибудь на днях? Сэр Джайлс убрал фотографии и поехал дальше. 13  Найти лорда Ликема в Загородной больнице оказалось нелегко. В палате Дандридж никого не обнаружил. - Завел скверную привычку слоняться по больнице, - объяснила старшая сестра. - Поищите в аббатстве. Вечно он там сшивается. А ведь ему это вредно. Говорит, что ему нравится разглядывать могильные плиты. По-моему, нездоровый интерес. - Может быть, травма сказалась на его психике? - с надеждой предположил Дандридж. - Трудно сказать. Лорды, как я заметила, все с приветом. В конце концов Дандридж отыскал лорда Ликема в саду. Тот расписывал отставному ветерану достоинства плетки-девятихвостки. На свое счастье, его собеседник страдал глухотой. - Ну что там еще? - окрысился лорд Ликем на прервавшего его Дандриджа. - Можно вас на пару слов? - Что такое? - Я насчет автомагистрали. - Да в чем дело-то? В понедельник я возобновляю расследование. Вы что, подождать не можете? - Боюсь, что нет. Видите ли, в результате обстоятельного полевого исследования привходящих социально-экологических и географических факторов... - Тьфу ты! А говорил - на пару слов. - ...Мы пришли к выводу, - продолжал Дандридж, отчаянно придумывая подходящую к случаю наукообразную заумь, - что, учитывая... - Так что вы все-таки выбрали? Оттертаун или Клинскую теснину? Да не тяните вы кота за хвост. - Оттертаун, - выпалил Дандридж. - Через мой труп. - Надеюсь, до этого не дойдет, - покривил душой Дандридж. - Я только вот о чем хочу вас предупредить. Как вам, должно быть, известно, правительство поставило своей целью погасить недовольство общественности, вызванное строительством автомагистрали... - И вы думаете, если снести семьдесят пять новых .муниципальных домов, недовольство общественности утихнет? - возразил лорд Ликем. - ...Однако судебный иск, который намерена вчинить вам леди Линчвуд, несомненно... - Вчинить мне иск? - воскликнул судья. - Она собирается... - За незаконный арест, - пояснил Дандридж. - Но ее арестовала полиция! Если у нее есть какие-то претензии, пусть разбирается с теми, кто виноват. Все равно ни один судья в здравом уме не признает ее правоту. - Как я понял, она хочет пригласить в качестве свидетелей ряд весьма почтенных граждан. Они готовы подтвердить под присягой, что вы были пьяны. Лорд Ликем сердито запыхтел. - И допускали личные оскорбления. - Дандридж стиснул зубы. - И нарушали общественный порядок, И вообще по состоянию здоровья вас следовало бы отстранить... - Что-о?! - вскричал судья с такой яростью, что компанию престарелых пациентов как ветром сдуло, а с крыши больницы вспорхнула стайка голубей. Когда эхо на Эбби-клоус умолкло, Дандридж продолжал: - Короче говоря, она вознамерилась выставить вас в неприглядном свете. Разумеется, такой поворот дела не в интересах министра, вы же понимаете. Но лорд Ликем, по всей видимости, уже ничего не понимал. Он как подкошенный рухнул на скамейку и с ненавистью уставился на свои домашние тапочки. - И конечно, - не давая ему опомниться, продолжал Дандридж, - многие склонны подозревать, что из-за ваших с леди Линчвуд разногласий относительно Клинской трассы решение ваше окажется небеспристрастным. - Небеспристрастным? - выдохнул лорд Ликем. - Да ведь решение насчет теснины само напрашивается. - А скажут, что вы его приняли из-за иска, который леди Линчвуд собирается вам предъявить. Но если вы поддержите Оттертаунскую трассу... - Дандридж умолк, чтобы лорд Лнкем сам догадался о последствиях. - Вы полагаете, что она одумается? - Полагаю, что да, - подтвердил Дандридж. - То есть я совершенно уверен, что да. В "Герб Хэндименов" Дандридж вернулся весьма довольный собой. Он и сам не предполагал, что с отчаяния может быть так речист. Утром надо заглянуть к сэру Джайлсу насчет ста тысяч фунтов. Поужинав раньше обычного, Дандридж поднялся в номер, запер дверь и еще раз посмотрел фотографии. Затем погасил свет и припомнил еще кое-какие действия, которые он мог бы проделать с мисс Боулз, но, увы, не проделал. А разве плохо было бы, к примеру, придушить эту суку к чертовой матери? Сэр Джайлс и леди Мод в Хэндимен-холле ужинали вдвоем. Обычно их застольные разговоры живостью не отличались и сводились к обмену колкостями, но сегодня оба были настроены благодушно. И причиной их благодушия был Дандридж. - Ах, какой умный молодой человек, - восхищалась леди Мод, кладя себе спаржи. - Туннель - это, конечно, лучший выход из положения. Сэр Джайлс не согласился с женой. - Я совершенно уверен, что он выскажется в поддержку Оттертаунской трассы. - Не дай бог. Выбрасывать людей на улицу - просто свинство. Бедненькие. Они наверняка будут так же переживать, как я из-за Хэндимен-холла. - Никто их на улицу не выбрасывает, - успокоил сэр Джайлс. - Им построят новые дома. А вообще-то, те, кто проживает в муниципальных домах, другого обращения и не заслуживают. Они же, дармоеды, сидят на шее у общества. Но леди Мод возразила, что есть люди, которым просто не дано разбогатеть - так уж они устроены. Взять хотя бы Блотта. - Блотт просто прелесть, - добавила она. - Знаешь, как он меня сегодня утром удивил? Взял да и сделал мне подарок. Деревянную фигурку. Сам вырезал. Однако сэр Джайлс даже не слышал ее слов. Он по-прежнему размышлял о тех проживает в муниципальных домах. - Ох уж мне этот сброд. Ну как им втолковать, что никто не обязан заботиться об их благополучии? - Он меня так расстрогал, - продолжала леди Мод. Сэр Джайлс положил себе сырного суфле. - Пора бы понять, что человек человеку волк. Весь мир живет по закону джунглей. Даже близкие люди - и то цапаются как кошка с собакой. - Собака? - При этом слове леди Мод очнулась от грез. - Кстати, о собаках. Надо будет мне отослать обратно овчарок. А я уже стала к ним привыкать. Так ты, значит, уверен, что мистер Дандридж выберет Оттертаунскую трассу? - Еще как уверен. Голову даю на отсечение. - Однако, - задумчиво заметила леди Мод, - откуда такая уверенность? Ты что же, говорил с ним? Сэр Джайлс замялся. - Знаю от надежного человека, - наконец сказал он. - От Хоскинса. Гнусный тип. Нашел кому верить. Этот и соврет недорого возьмет. - Между прочим, он утверждает, что наш приятель Дандридж к тебе неравнодушен, - ввернул сэр Джайлс. - Кажется, ты произвела на него впечатление. Леди Мод обдумала эту новость. Она показалась ей любопытной. - Не может быть, - усомнилась она. - Выдумывает все твой Хоскинс. - Тогда понятно, почему Дандридж выбрал Оттертаунское направление. Это ты, прелестница, вскружила ему голову. - Очень смешно, - возмутилась леди Мод. Ужин закончился. Леди Мод отправилась на кухню мыть посуду, а мысли о Дандридже все не шли у нее из головы. Она испытывала к нему если не теплые чувства, то, по крайней мере, живейший интерес. Была в нем какая-то умилительная беззащитность, которая нравилась ей куда больше, чем отвратная самоуверенность сэра Джайлса. А к тому же... к тому же Дандридж к ней неравнодушен. Хорошо, что ей это известно. Надо влюбить его в себя покрепче. Леди Мод улыбнулась. Вольно сэру Джайлсу заводить шашни в Лондоне, отчего бы и ей не воспользоваться его отсутствием? Но особенно нравилось леди Мод, что она ничего о Дандридже не знает. "Годится", - решила она и вытерла руки. На следующее утро в одиннадцать часов Дандридж зашел в приемную сэра Джайлса. - Я переговорил с лордом Ликемом, - отчитался он. - Кажется, мне удалось его убедить. - Замечательно, голубчик вы мой, замечательно! Очень рад, что у вас все так хорошо получилось. Гора с плеч, честное слово. Ну-с, может, у вас есть какие-нибудь пожелания? - Сэр Джайлс вальяжно откинулся в кресле. - Услуга за услугу. Дандридж собрался с духом. - Да, вообще-то у меня есть одна просьба, - начал он и запнулся. Сэр Джайлс пришел ему на помощь: - Я вам вот что хочу предложить. Вы человек азартный? Я - да. Спорим на тысячу фунтов, что старикашка Ликем даст добро на Оттертаунскую трассу. Что скажете? Все честь по чести, а? - На тысячу фунтов? - Дандридж не верил своим ушам. - Да-да, на тысячу фунтов. Идет? - Идет, - выговорил Дандридж. - Вот и молодчина. Я так и знал, что вы согласитесь. А чтобы вы убедились, что я не шучу, вот вам моя ставка. - Сэр Джайлс полез в ящик стола и достал конверт. - Посчитайте на досуге. - Он положил конверт на стол. - Расписки не надо. Вы только не спешите их тратить: подождем, пока Ликем объявит решение. - Разумеется, - согласился Дандридж и сунул конверт в карман. - Приятно было побеседовать, - сказал сэр Джайлс. Дандридж вышел из кабинета и спустился по лестнице. Итак, он только что самым бессовестным образом взял взятку. Впервые в жизни. А сэр Джайлс выключил магнитофон. Эх, надо было все-таки взять расписку. Пленку, как только закончится расследование, он сожжет. А до той поры лучше перестараться, чем потом раскаиваться. 14  Решение лорда Ликема о том, что трасса автомагистрали должна проходить через Оттертаун, вызвало неоднозначную реакцию. Жители Уорфорда не скрывали своего торжества, в пивных, принадлежащих Хэндименам, посетителей угощали бесплатно. Зато в Оттертауне член парламента Фрэнсис ПакерингТон, которого издергали телефонными звонками и засыпали негодующими письмами, не выдержал и снова занемог. В Лондоне премьер-министр, обрадованный тем, что на сей раз в Уорфорде обошлось без массовых беспорядков, в разговоре с министром по вопросам окружающей среды воздал должное той сноровке, с какой вверенное ему министерство справилось с поставленной задачей. В свою очередь министр по вопросам окружающей среды воздал должное мистеру Рису, который назначил официальным посредником такого умелого специалиста. Однако никто в министерстве восторгов начальника не разделял. - Ну и влипли мы из-за этого чертова остолопа Дандриджа, - ворчал мистер Джойнсон. - Я с самого начала знал, что нельзя ему поручать такую работу. И вот пожалуйста: из-за того, что дорога пройдет через Оттертаун, ее прокладка обойдется нам в лишних десять миллионов. - Заварил кашу - не жалей масла, - отозвался Рис. - По крайней мере, мы его сбыли с рук. - Как же, сбыли. Завтра же он вернется в Лондон и начнет похваляться, как ловко уладил конфликт. - Не вернется, - успокоил Рис. - Он нас подкузьмил - ему и отдуваться. Министр одобрил его назначение на должность инспектора департамента дорожного строительства в центральных графствах. - Инспектор департамента дорожного строительства? Что-то не слыхал я про такую должность. - А ее прежде и не было. Придумали специально для Дандриджа. Зачем - ума не приложу. Знаю только, что ему протежируют какие-то шишки из Южного Уорфордшира. Тут хитрая механика. Новость об очередном назначении повергла Дандриджа в замешательство. Выходные он безвылазно промаялся у себя в номере: боялся пропустить звонок мисс Боулз и вдобавок не хотел оставлять без присмотра деньги, полученные от сэра Джайлса, - не таскать же их повсюду с собой. Но никто так и не позвонил. В довершение всех бед его жгла мысль о том, что он опустился до взятки. Как ни старался Дандридж убедить себя, что это всего-навсего ставка в споре, ничего не помогало. - Три года тюрьмы, - пробормотал Дандридж и уже было собрался вернуть деньги, но вспомнил про фотографии. Еще вопрос, сколько лет полагается за те действия, которые ему приписывают. Расследование возобновилось в понедельник. К тому времени нервы у Дандриджа были уже на пределе. В зале суда он забился в дальний угол и не слышал ни слова из показаний, которые давали свидетели. Толпа полицейских, которых нагнали в зал, чтобы предотвратить новую вспышку насилия, тоже не слишком его порадовала. Дандридж неверно истолковал их присутствие и, не успел лорд Ликем огласить решение, выскользнул за дверь. Он томился в фойе на первом этаже, когда ликующие возгласы, донесшиеся из зала, возвестили об окончании расследования. Первыми поздравили Дандриджа сэр Джайлс и леди Мод. Они вышли из зала и спустились по лестнице в сопровождении генерала Бернетта и супругов Буллетт-Финч. - Хорошие новости, - объявил сэр Джайлс. Леди Мод схватила Дандриджа за руку. - Мы перед вами в неоплатном долгу, - сказала она, поглядывая на него со значением. - Пустяки, - смутился Дандридж. - Вовсе не пустяки, - возразила леди Мод. - Вы мне доставили такую радость. Перед отъездом непременно приходите к нам в гости. Сэр Джайлс многозначительно подмигнул (Дандриджа от этого подмигивания уже тошнило) и шепнул, что пари есть пари. А Хоскинс упорно тянул его в пивную кое-что обмыть. Дандридж удивился: что им обмывать? - Не зря же у вас рука при дворе, - уклончиво ответил Хоскинс. - Рука при дворе? Вы о чем? - Да мне тут сорока на хвосте принесла, кое-кто замолвил за вас словечко. Подождите, скоро сами все узнаете. Но Дандридж ждал другого. Он снова засел у себя в номере в надежде, что мисс Боулз все-таки даст о себе знать (хотя слово "надежда" тут едва ли подходит). Однако вместо требования уплатить тысячу фунтов он получил письменный приказ о новом назначении. - "Инспектор департамента дорожного строительства в центральных графствах, ответственный за координацию работ". Этого только не хватало! - пробормотал Дандридж и бросился названивать в министерство. Он пригрозил, что, если его не отзовут в Лондон, он подаст в отставку. Однако, услыхав восторженные поздравления мистера Риса, тут же передумал. Даже Хоскинс, которому вроде бы не было причин радоваться, что Дандридж назначен его начальником, остался доволен. - А я что говорил? - воскликнул он, когда Дандридж поделился новостью. - Рука при дворе, рука при дворе. - Да ведь я ничего не смыслю в строительстве. Я администратор, а не инженер. - Чего тут смыслить. Знай следи, чтобы подрядчики укладывались в сроки, - вот и все, - объяснил Хоскинс. - Остальное уж моя забота. Ваше дело работать с людьми, а не с техникой. - Но я же отвечаю за координацию строительных работ. Видите, вот написано. - Дандридж помахал приказом. - В мои обязанности входит "решать проблемы, связанные с охраной природы и экологией человека". Выходит, это мне предстоит разбираться с жильцами из Оттертауна. - Ах, вот вы про что. Нашли из-за чего беспокоиться. Я так рассуждаю: пока травка подрастет, воды много утечет. - Ну разве что так. Просто я еще как-то не привык к этой мысли. - Подыщу-ка я вам какое-нибудь помещение для работы. А вы присмотрите себе квартиру. Два дня Дандридж мотался по Уорфорду, выбирая себе жилье. Наконец он снял квартиру по соседству с Уорфордским замком. Дандридж был не в восторге от такого соседства, однако у квартиры имелись свои достоинства: она была оснащена почти всеми удобствами и вообще выгодно отличалась от убогих комнатушек, которые предлагали Дандриджу до нее. Кроме того, в квартире имелся телефон и кое-какая мебель. Особенно важное значение Дандридж придавал телефону. Он вовсе не хотел, чтобы мисс Боулз поняла его действия в том смысле, что он-де не собирается платить тысячу фунтов за фотографии и негативы. Время шло, мисс Боулз о себе не напоминала, и Дандридж мало-помалу успокоился. Может, это просто дурацкий розыгрыш? Он даже отважился спросить у Хоскинса, что за девушка была в тот вечер в гольф-клубе, но Хоскинс уверял, что плохо помнит вечеринку, притом больше половины тогдашней публики он прежде в глаза не видел. - Хоть убей, не помню, - твердил Хоскинс. - Одно помню: погудели славно. А что это вы про ту девицу спрашиваете? Разыскать хотите? - Да так, - отмахнулся Дандридж. - Дай, думаю, узнаю, кто такая. И он отправился к себе на работу обдумывать торжественную церемонию, которая ознаменует начало строительства автомагистрали. Леди Мод, напротив, только и думала, как бы поскорее отбросить всякие церемонии и установить с Дандриджем более близкие отношения. И вот однажды, когда сэр Джайлс объявил, что на пару недель уезжает в Лондон, она пригласила Дандриджа на ужин. Получив официальное приглашение, Дандридж взял напрокат смокинг и поехал в Хэндимен-холл. Он ожидал застать там многолюдное общество и заранее тушевался - пришлось взбодрить себя парой стаканов крепкого джина. К приходу гостя леди Мод надела совершенно сногсшибательный наряд. Не то чтобы он так-таки и сшибал с ног, но и устоять на ногах при этом зрелище удавалось не без труда. - Как славно, что вы приехали, - сказала она, взяв Дандриджа за руку, едва он вошел в дом. - К сожалению, муж по делам отбыл в Лондон. Но я надеюсь, вам со мной будет не очень скучно. - Как можно, - возразил Дандридж и, как всегда в присутствии леди Мод, почувствовал дрожь в коленках. Они прошли в гостиную, хозяйка принялась готовить коктейли. - Я хотела п