Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright P.G.Wodehouse. Lord Emsworth Acts for the Best (1926)
     © Copyright Перевод Н. Трауберг (1995, 2000)
     Origin: The Russian Wodehouse Society (wodehouse.ru)
---------------------------------------------------------------
     Штаб-квартира прислуги в Бландингском замке, обитель домоправительницы,
была в обычное время приятной, даже веселой. Туда весь день  глядело солнце,
а обои выбрал когда-то человек, полагавший, что девяносто  семь розовых птиц
на девяноста семи  голубых  кустах бодрят  и  освежают. Однако с  появлением
дворецкого в комнате похолодало, а хозяйка  ее,  отложив  вязанье,  тревожно
взглянула на пришельца.
     -- Что  случилось,  мистер  Бидж?  --  спросила  она.  Дворецкий  хмуро
посмотрел в  окно. Он  тяжело дышал, как дышит тот,  кто страдает от избытка
чувств  и от  аденоидов.  Солнечный луч, скользивший  по  ковру, поймал  его
угрюмый взгляд и смутился.
     -- Я принял решение, миссис Твемлоу, -- ответил дворецкий.
     -- Какое?
     -- С  той  самой поры, как он ее растит, я вижу на стене письмена. Все.
Как только он вернется, ухожу. Восемнадцать лет служил я этому дому, начал с
младшего лакея, достиг высот, но больше я не могу.
     -- Неужто из-за бороды?
     -- Именно.  Не  только  я,  вся  округа...  Вы  знаете,  что  в прошлое
воскресенье, на школьном празднике, кто-то крикнул: "Козел!"?
     -- Не может быть!
     -- Может,  миссис Твемлоу.  Чего еще ждать? Ах, то  ли еще будет! Из-за
этой бороды  от нас отходят лучшие люди графства.  Сэр Грегори искоса глядел
на нее, когда обедал у нас в пятницу.
     -- Борода не очень красивая... -- признала домоправительница.
     -- Именно.  Я  обязан   открыть  ему глаза.  Пока  я  здесь  служу, это
невозможно. Что ж, попрошу увольнения.  Тогда  я свободен. Это не тосты  под
той крышкой, миссис Твемлоу?
     -- Да, мистер Бидж, тосты. Попробуйте! Может, развеселитесь.
     -- Развеселюсь! -- с горьким смехом воскликнул дворецкий.
     К счастью, в  эти минуты  лорд Эмсворт  сидел  у себя,  в Клубе  старых
консерваторов, и  не подозревал о нависшей над ним беде. Но ему и так было о
чем подумать.
     В последние дни  все не ладилось. Макалистер, старший садовник, сообщил
о нашествии зеленой тли. Глубоко почитаемая корова, готовившаяся к выставке,
съела что-то, неведомое медикам. Более того -- пришла телеграмма от младшего
сына, который приплыл в Англию и почему-то хотел видеть отца.
     Об этом и думал злосчастный граф,  рассеянно  глядя  на  консерваторов.
Нет, почему возвращается  Фредди? Что ему  делать в Англии?  Восемь  месяцев
назад он  женился на Ниагаре Доналдсон, которая живет  в Америке, -- значит,
должен  быть  в  Америке, а он в Лондоне, да еще, судя по телеграмме, чем-то
встревожен.
     Лорд Эмсворт задумчиво погладил подбородок -- все же  так легче мыслить
-- и удивился нежданному препятствию Сосредоточив на этой  загадке весь свой
разум, он  понял, что там -- борода; и расстроился. Что ж это такое, в конце
концов, какие-то водоросли! В общем, он  еще  больше  рассердился на Фредди,
хотя и совершенно зря.
     В этот  самый миг он  увидел, что  беспутный сын идет  через комнату  к
нему.
     -- Привет! -- сказал Фредди.
     -- В  чем  дело,  Фредерик?  --  спросил  граф.  Они  помолчали. Фредди
вспомнил об  их последней встрече, когда сам он  женился на девушке, которую
многострадальный лорд видел только в телескоп, а этот лорд, его  отец, думал
о  неприятных   словах,  которые  прочитал  в  телеграмме:  "затруднительном
положении".  Пятнадцать  лет  кряду  он  выручал  сына  из  таких положений,
казалось бы -- отдал в хорошие руки, и вот опять!
     -- Садись, -- печально сказал он.
     -- Мерси, -- сказал Фредди. -- Давно оброс?
     -- Что?
     -- Ну, бородой. Прямо не узнаешь! Лорд Эмсворт снова дернулся от горя.
     -- При чем тут борода?!
     -- Хорошо, не буду, -- согласился Фредди. -- Спасибо, что приехал.
     -- Я приехал, -- сказал граф, -- потому что ты в этом... в положении.
     -- Вот он, британец! -- одобрил Фредди.
     -- Понять  не  могу,  --  продолжал  граф,  --  какие  такие положения!
Надеюсь, дело не в деньгах?
     -- Что  ты!  Если  бы  в  деньгах,  я бы  не к тебе  обратился.  Папаша
Доналдсон -- молодец! А меня как любит! Ест из рук.
     -- Да? -- удивился все тот же граф. -- Я видел мистера Доналдсона всего
один раз, но он мне показался умным.
     -- То-то  и  оно.  Очень  меня  любит.  Нет,  тут   не   деньги.  Агги,
понимаешь... моя жена...
     -- Что же с ней?
     -- Она меня бросила.
     -- Бросила!
     -- Раз и навсегда.  Оставила записку. Сейчас она в "Савое", но  меня не
пускает. Живу на Кинг-стрит, если это жизнь.
     Лорд Эмсворт глубоко вздохнул, поражаясь  тому,  как  молодой  человек,
даже такой привычный,  умеет запутать свои  дела. Случилось чудо,  он  сумел
провести дочь миллионера -- и  что  же?  Он  ее упускает. Много лет назад, в
ранней молодости, романтический  Кларенс жалел, что у старого рода Эмсвортов
нет фамильного проклятия. Подозревал ли он, что сам его породит?
     -- Виноват, конечно, ты? -- ровным голосом спросил он.
     -- В определенном смысле, да. Но...
     -- Что именно случилось?
     -- Как  тебе сказать... Ты знаешь, я  всегда любил  кино. Ходил на  все
фильмы. Хорошо. Лежу я ночью  --  и  вдруг  думаю: почему бы мне не написать
сценарий? Пришла, понимаешь, мысль. И какой сюжет! Один бедный человек попал
под машину,  ему нужна операция. Просят задаток, пятьсот  долларов, а у него
их нету. Тогда его жена идет к миллионеру...
     -- Что, -- спросил лорд Эмсворт, -- это за чушь?
     -- Чушь? -- не поверил Фрелди. -- Это мой сценарий.
     -- Я  не хочу его слушать, -- сказал граф. -- Я хочу узнать если можно,
в двух словах, почему ты поссорился с женой.
     -- А я и рассказываю. Все  началось со сценария. Когда я его написал, я
захотел его продать, а тут как раз приехала Полина Птит, и один приятель нас
познакомил.
     -- Кто такая Полина Птит?
     -- Ну, знаешь! -- Фредди опять  себе не поверил. -- Нет, не может быть!
Это же звезда! Ты видел "Рабов страсти"?
     -- Не видел.
     -- И "Шелковых цепей"?
     -- И цепей.
     -- И "Багровую любовь"? Ну,  хоть  "Золотые узы"? "Соблазн"? Да что  же
это такое!
     -- Что случилось с этой женщиной?
     -- Значит, нас познакомили, и  я  стал ее охмурять. Понимаешь, если  ей
понравиться,  все  пойдет как  по  маслу. Приходилось  с  ней видеться,  сам
понимаешь, и Джейн Йорк застукала нас в таком ресторанчике.
     -- Господи!
     -- Ничего страшного,  все прилично. Деловая  встреча. Плохо то,  что  я
ничего не говорил Агги. Хотел сделать сюрприз. Купят сценарий, приду  к ней,
и она увидит, что я не такой уж дурак.
     -- Если женщина способна поверить...
     -- А что уж совсем плохо, я сказал, что  еду по  делу в  Чикаго. Ну,  в
общем, сейчас она в "Савое"...
     -- Кто такая Джейн Йорк?
     -- Стерва, причем из самых вредных. Иевуссеянка и  амалекитянка. Если б
не  она,  я  бы  все  уладил. Понимаешь, она хотела, чтобы Агги вышла за  ее
брата. Я думаю, она заманивает Агги  в Париж, чтобы они опять встретились. В
общем, надо что-то делать. Надеюсь на тебя.
     -- На меня? А что я могу?
     -- Поговори с ней, похлопочи! В фильмах хлопочут. Сколько раз  я видел,
как седой отец...
     --  Чушь  и чепуха!  --  обиделся лорд  Эмсворт,  которому, как  многим
пожилым  людям,  казалось,  что он совсем  молодой.  --  Сам  виноват, сам и
тушись.
     -- Пардон?
     -- Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду.
     -- Не будешь?
     -- Нет.
     -- То есть будешь?
     -- То есть не буду.
     -- Хлопотать? -- спросил на всякий случай дотошный Фредди.
     -- Вмешиваться в это грязное дело.
     -- И звонить ей не будешь?
     -- Нет.
     -- Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса.
     -- Нет!
     Фредди печально встал с кресла.
     --  Что  ж,  -- сказал он, -- очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги
уедет в Париж и получит  развод,  удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну  года
два-три... До свиданья.
     -- До свиданья, Фредерик.
     -- Тюху-тюху... -- промолвил Фредди.



     Обычно  лорд  Эмсворт  засыпал  рано  и  спал крепко.  Как  и  Наполеон
Бонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако
в эту  ночь,  под  гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в
постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль.
     Фредди  упомянул  о  какой-то  тиши.  Возможно,  -- но  что,  если  это
Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал,
что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая
тля  и  даже сап. Словом, чувство  было  такое, будто бедного лорда  ударили
чем-нибудь по затылку.
     И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не  отказал ли в
милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец?
     Ответы были соответственно: "нет", "да", "да", "нет".
     За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти  к невестке
и хлопотать, как никто еще не хлопотал.
     После бессонницы хлопотать трудно. Только днем,  поглядев  на  цветы  в
Кенсингтонском  саду  и  пообедав  в "Риджент Грилл"  (отбивная,  полбутылки
кларета), лорд  Эмсворт  обрел  себя.  Голова  прояснилась, тупость уступила
место шустрости.
     Уступила она настолько, что в  отеле  "Савой"  граф проявил неожиданное
хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно,
думал он, невестка включила в свою  вендетту весь их род, а тогда -- задушит
хлопоты на корню,  узнав, что  это он.  Лучше  не рисковать.  Решив это,  он
кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого.
     Он постучал  в дверь. Ответа не было.  Он постучал  снова, потом еще  и
еще, а уж  потом -- немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что
дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной
всевозможными цветами.
     Цветы приманивали его всегда. Несколько  счастливых  минут  он ходил от
вазы к вазе.
     Когда  он  понюхал в  двадцатый  раз,  ему  почудилось,  что  в комнате
отдается какой-то звук: посопишь -- и он вроде бы сопит. Однако людей тут не
было. Чтобы окончательно  проверить  акустику, бедный граф засопел погромче,
но в ответ послышалось скорее рычание.
     Это  рычанием  и  было.  У самых ног многострадального  пэра  крутилась
женская муфта, и, в озарении  нынешней  шустрости, он понял, что это  скорее
собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные.
     -- Господи,  помилуй! -- благочестиво  воскликнул граф, как  восклицали
его предки на поле боя, где бывало не легче.
     Кроме  того,  он  попятился. Собачка не  отстала.  Ног  у  нее не было,
двигалась она только верою.
     -- Уходите! -- сказал ей лорд Эмсворт.
     Маленьких собак он не любил и, допятившись до  двери, решил спрятаться.
Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре.
     На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо --  надолго. Мохнатая
тварь уже не  пыталась  усмирить  свою ярость, она мерзко  лаяла,  время  от
времени царапая дверь.
     -- Уходите! -- закричал граф.
     -- Кто там?
     Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он  привык к мысли, что в номере нет
никого, и совсем перепугался.
     -- Кто там?
     Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно  раз решилась: голос
говорил  из-за  другой  двери.  По-видимому судьба так зла,  что  приурочила
первый визит свекра к купанию невестки.
     Граф подошел к дверям и робко сказал:
     -- Пожалуйста, не пугайтесь!..
     -- Кто там? Что вы тут делаете?
     -- Главное, вы не пугайтесь...
     Здесь он и прервал  фразу, ибо все та же судьба ее  опровергла. Причины
для страха  были. Первая дверь  открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью,
покатилась -- в своей манере, без ног, -- прямо к его лодыжкам.
     Опасность  открывает  в  каждом  неведомые черты. Лорд Эмсворт  не  был
акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел
через комнату  на кровать, где  и остановился. Собачка ярилась внизу, словно
волны у скал.
     Именно тогда лорд  Эмсворт увидел, что  в первых дверях  стоит  молодая
женщина.  Знаток  женской  красоты нашел бы  в  ней  недостатки  -- она была
коротковата,  тяжеловата,  почти квадратна; подбородок у нее слишком  торчал
вперед, волосы отливали неприятной  бронзой.  Но меньше всего лорду Эмсворту
понравился пистолет в ее руке.
     Жалобный голос спросил из ванной:
     -- Кто там?
     -- Какой-то человек, -- ответила девица-с-пистолетом.
     -- Это я понимаю. А  к т о  он?
     -- Не знаю. С виду -- противный. Выходи оттуда!
     -- Я не могу, я мокрая.
     Стоя на кровати, трудно сохранить  достоинство,  но  лорд Эмсворт очень
старался.
     -- Моя дорогая!
     -- Что вы тут делаете?
     -- Дверь была открыта...
     -- И вы понадеялись, что  шкатулка  тоже открыта, -- закончила за  него
девица. -- По-моему, -- повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, --
это Допи Смит.
     -- Кто?
     -- Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке.
     -- Я не Допи Смит! -- вскричал граф. -- Я граф Эмсворт.
     -- Да?
     -- Да.
     -- Ах-ах-ах-ах!
     -- Я пришел к своей невестке.
     -- Что же, вот она.
     Вторая  дверь  открылась,  и  вышло прелестнейшее созданье  в  японском
халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая  красавица вышла
за Фредерика.
     -- Как ты  сказала,  кто  он?  --  спросила она,  вызывая  еще  большее
восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку.
     -- Граф Эмсворт.
     -- Да, я граф Эмсворт!
     Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати.
     -- Знаешь, Джейн, -- сказала она, -- очень может быть. Вылитый Фредди.
     У  лорда  Эмсворта,  как  у   всех,   бывали   минуты  застенчивости  и
недовольства  собой,  но   такого   он  все-таки  не  предполагал.  "Вылитый
Фредди..."
     Девица дико заорала:
     -- Ой, батюшки! Ты что, не видишь?
     -- Чего?
     -- Да это же Фредди! Хочет подлизаться к тебе. Его  стиль,  как в кино.
Снимите бороду, звезда экрана!
     И,  не  дожидаясь,  она  вцепилась в нее хваткой  современной  девушки,
воспитанной на хоккее, теннисе и гимнастике.
     Но тут же произнесла:
     -- Гм-м... Вроде бы настоящая. Если,  -- сказала она пободрее, -- он не
приклеил ее чем-нибудь эдаким. Ну, еще разок!
     -- Не надо, -- сказала невестка графа. -- Это не Фредди. Его бы я сразу
узнала.
     -- Значит, вор. Эй, вы! Лезьте вон в тот шкаф, а я позвоню в полицию.
     Лорд Эмсворт сделал несколько недурных па.
     -- Я не  полезу ни в какие шкафы, -- сказал он. -- Я требую, чтобы меня
выслушали. Не знаю, кто эта леди...
     -- Меня зовут Джейн Йорк.
     -- А, это вы ссорите мужа с  женой! Я  все знаю.  -- И граф обернулся к
красавице в кимоно. --  Вчера мой сын Фредерик вызвал меня в  Лондон. Уймите
эту собаку!
     -- Зачем? -- спросила мисс Йорк. -- Она у себя дома.
     -- Он сообщил мне,  -- продолжал лорд Эмсворт, повышая голос, --  что у
вас произошла размолвка...
     -- Ха-ха! -- сказала мисс Йорк.
     -- Он обедал с той дамой по делу.
     -- Ясно, ясно, -- откликнулась злодейка. -- Знаем мы эти дела.
     -- Я думаю, это правда, -- вступила в беседу миссис Трипруд. -- Он лорд
Эмсворт. Смотри, все знает. Значит, Фредди ему сказал.
     -- Если он вор, он должен все знать. Всюду об этом пишут.
     -- Нет, ты подумай...
     Тут зазвонил телефон.
     -- Уверяю вас... -- начал лорд Эмсворт.
     -- Да, -- сказала в  трубку  мисс  Йорк.  -- Пусть идет. -- Она победно
взглянула  на пришельца.  --  Не везет вам,  однако.  Приехал лорд  Эмсворт,
сейчас будет здесь.

     Бывает  так,  что человеческий разум вправе пошатнуться. Лорд  Эмсворт,
человек  тихий,  непригодный для нашей суеты,  испытал  в этот день то,  что
сломило бы самых бойких. Но эти поразительные слова прошибли его. Он пошел в
гостиную и сел в кресло. Ему казалось, что он видит дурной сон.
     Человек, вошедший в комнату, это подтверждал. Кому-кому, а  ему было бы
вполне удобно в любом кошмаре.
     Он был высокий, тощий, седой, а борода его, легкая и  длинная, отливала
каким-то сомнительным цветом. Хотя его  должны  бы давно убить, он дожил  до
невероятного возраста -- то ли до ста пятидесяти (и выглядел неплохо), то ли
до ста десяти (и выглядел старовато).
     -- Мое дорогое дитя! -- заквакал он очень высоким голосом.
     -- Фредди! -- закричала красавица в кимоно.
     -- А, черт, -- сказал новый пришелец.
     Все молчали, пока лорд Эмсворт не издал какой-то звук.
     -- Ну, что же это! -- воскликнул Фредди. -- И ты здесь!
     Его жена спросила:
     -- Правда, это твой отец?
     -- Конечно, --  ответил он. -- Он самый. Кто ж еще? Он, он и он. Только
он говорил, что не пойдет.
     -- Я передумал, -- тихо сказал лорд Эмсворт.
     -- Вот видишь! -- сказала миссис Трипвуд своей недоброй подруге. -- Так
я и думала.
     Бедный граф странно застонал. -- Неужели я   т а к о й? -- спросил он и
закрыл глаза.
     -- Хорошо, --  сказала  мисс  Йорк, обращаясь к Фредди  во  всей  своей
мерзкой властности. -- Хорошо, вот и вы, в роли Санта-Клауса, но что с того?
Агги ясно написала, что видеть вас не хочет.
     По всей вероятности, Любовь  преобразила  мягкого Фредди. Сняв бороду и
брови, он твердо взглянул на мисс Йорк.
     -- Я говорю не с вами, -- сказал он. -- Вы змея.
     -- Вон что?
     -- Да. Вы отравили душу бедной Агги. Если бы не вы, я бы все объяснил.
     -- Что ж, объясняйте. Времени было много, могли подготовиться.
     -- Агги, -- сказал Фредди, -- как тебе идет эта штука!
     -- Не юлите, -- сказала мисс Йорк. -- Переходите к делу.
     -- Это  дело  и  есть, -- сказала миссис Трипвуд. -- А зачем тебе тогда
морковные актрисы?
     -- Золотисто-рыжие, -- уточнил Фредди.
     -- Морковные.
     -- Да, морковные.
     -- Почему же ты с ней обедаешь?
     -- Да, почему? -- вмешалась мисс Йорк.
     -- Я говорю не с вами, -- напомнил Фредди.
     -- Помолчи, Джейн. Да, Фредди?
     -- Понимаешь, Агги...
     -- Никогда не верь мужчине, который так начинает.
     -- Джейн, ты не можешь помолчать? Фредди, я слушаю.
     -- Я хотел ей продать сценарий, а тебе -- сделать сюрприз.
     -- Ой, как хорошо! Нет, правда?
     -- Вы хотите, чтобы мы поверили... -- снова вмешалась мисс Йорк.
     -- Именно. Сама понимаешь, надо было ее обхаживать.
     -- Конечно!
     -- Приходится.
     -- Еще бы!
     -- Когда их покормишь -- совсем другое дело.
     -- Ну естественно!
     -- Ты веришь в этот бред? -- опомнилась мисс Йорк.
     -- Конечно, -- сказал Фредди. -- Веришь, дорогая?
     -- А то как же, милый!
     -- Мало  того, -- продолжал Фредди,  вынимая что-то из  кармана, словно
фокусник,  --  я  могу  все доказать. Вот  телеграмма.  "Супер-Ультра-Фильм"
предлагает тысячу долларов за сценарий. Так что в другой раз, пожалуйста, не
судите о других по себе!
     -- Да, -- сказала Агги. -- Я бы очень хотела, чтобы ты не вмешивалась в
чужие дела.
     -- Прекрасно сказано, -- заметил Фредди. -- Прибавлю...
     -- Она фальшивая, -- сказала мисс Йорк.
     -- Кто?
     -- Телеграмма.
     -- То есть как? -- вскричал Фредди.
     -- А так.  Они послали телеграмму,  потому что вы  послали  телеграмму,
чтобы они послали телеграмму.
     -- Не понимаю, -- сказал Фредди.
     -- Зато я понимаю, -- сказала его жена, -- и не хочу больше вас видеть,
Джейн Йорк.
     -- Присоединяюсь, --  сказал  Фредди. -- Турки таких,  как  вы, топят в
Босфоре. В мешке.
     -- Лучше мне уйти, -- сказала мисс Йорк.
     -- Гораздо  лучше, -- сказал  Фредди. Лорд  Эмсворт,  очнувшись,  слабо
заморгал. Ему было лучше, но  в  меру. Фредди тем временем рассказывал  свой
сценарий.
     -- Понимаешь, муж  и жена. Он  очень бедный, понимаешь...  нету  денег.
Попал под машину, а они не  хотят оперировать. Хотят пятьсот долларов. А где
их взять? Понимаешь?
     -- Конечно.
     -- Сила, а?
     -- Еще какая!
     -- Ты  подожди, что будет!  Жена охмурила миллионера, он обещал деньги.
Тут звонят  доктора, то есть к нему. Она смеется, чтобы он не понял, как она
страдает. Забыл тебе сказать, если его не резать, ему конец. Здорово?
     -- Блеск!
     -- То ли еще будет! Они идут в спальню... Эй, эй! Ты что, уходишь?
     Лорд Эмсворт уже поднялся.
     -- Тебе получше?
     -- Да, спасибо...
     -- О, лорд Эмсворт! -- сказала Агги. -- Простите меня!
     Он погладил ее  по  руке, снова удивляясь, почему  такая  милая и умная
девушка полюбила Фредди.
     -- Не  за  что, не за что! А вот вы мне скажите, когда Фредерик... э...
был с бородой, он напоминал меня?
     -- Очень, очень!
     -- Спасибо, моя дорогая. Приезжайте в Бландинг, как только сможете.
     И он задумчиво вышел.
     -- Есть у вас парикмахерская? -- спросил он внизу.
     -- Да, сэр.
     -- Покажите, пожалуйста, где она, -- сказал граф.

     Лорд  Эмсворт  сидел  в  своей библиотеке, допивая последний  бокал.  В
открытое окно вплывали запах цветов и тихие звуки насекомых.
     Казалось  бы,  все хорошо. Энгус Макалистер сообщил,  что  зеленая  тля
побеждена китовым жиром; больная корова шла на поправку  и обретала аппетит;
бороды не было.
     И все-таки графа что-то томило.
     Он позвонил в звонок.
     -- Милорд?
     Лорд Эмсворт с  одобрением взглянул на  верного слугу. Бидж  много  лет
служил их дому. Хороший человек... И смотрит как-то так, чему-то радуется...
     -- Бидж, -- сказал граф, -- будьте добры, позвоните в Лондон.
     -- Слушаюсь, милорд.
     -- Отель "Савой", номер шестьдесят семь.
     -- Хорошо, милорд.
     -- Спросите мистера Фредерика, как там кончается.
     -- Кончается, милорд?
     -- Да.
     Время шло. Граф размышлял. Дворецкий вернулся.
     -- Я говорил с мистером Фредериком, милорд.
     -- Да?
     -- Он передает привет и просит сказать, что в спальне был черный ягуар,
милорд.
     -- Ягуар?
     -- Ягуар. Привязан к ножке кровати. Он защищал честь жены, милорд.
     -- А! -- сказал лорд Эмсворт. -- Спасибо, Бидж.

The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/

Last-modified: Thu, 25 Jan 2001 12:27:58 GMT
Оцените этот текст: