говорить не буду, Перрин. Никому не ведома сила Отрекшегося, кроме того, что Ишамаэль и Ланфир были самыми сильными; но даже слабейший из них за милю, а то и больше, почувствует любую защиту, которую я могла бы поставить. И разорвет всех нас в клочья за несколько секунд. Возможно, даже не сходя с места. - Вы говорите, он может вязать из вас узлы? - пробормотал Перрин. - Свет! Что же вы предлагаете делать? Как мы вообще можем что-либо предпринимать? - Даже Отрекшемуся не устоять против разящего огня, - ответила Морейн. Перрин подумал, не упомянутым ли огнем она истребила Гончих Тьмы. Тот эпизод, которому он был свидетелем, и сказанные тогда Морейн слова по-прежнему вызывали в нем беспокойство. - В прошлом году, Перрин, я узнала очень многое. И я... более опасна, чем тогда, когда пришла в Эмондов Луг. Если я сумею подойти достаточно близко к Бе'лалу, то смогу поразить его. Но если он первым заметит меня, то уничтожит нас всех задолго до того, как у меня появится возможность нанести ему удар. - Она взглянула на Лойала: - А что ты можешь сказать о Бе'лале? Перрин в замешательстве заморгал. лойал. - Почему вы его спрашиваете? - гневно взорвалась Заринэ. - Сначала вы говорите кузнецу, что намерены втянуть нас в битву с одним из Отрекшихся! С Отрекшимся, который способен убить всех нас до того, как мы даже подумать о чем-нибудь успеем! И тут же спрашиваете о нем у Лойала? - Огир нетерпеливо забормотал имя, которое взяла для себя Заринэ: "Фэйли! Фэйли! ", но она даже не прервала свою речь. - Я была уверена, что Айз Седай знают все. О Свет, по крайней мере, я-то достаточно умна, чтобы не заикаться о сражении с кем-либо до тех пор, пока не узнаю о нем все, что могу узнать! Вы... - Под взглядом Морейн она прервала свою пламенную речь, продолжая что-то бормотать. - Огир, - холодно промолвила Айз Седай, - о многом помнят, девочка. Со времен Разлома у людей сменилось намного больше ста поколений, но у огир - меньше тридцати. То, что нам неизвестно, можно узнать из их рассказов и преданий. А теперь рассказывай, Лойал. Все, что ты знаешь о Бе'лале. И желательно короче. Мне нужна твоя долгая память, а не долгое предисловие. Лойал откашлялся, прочищая горло, - этот звук сильно напоминал громыхание дров, катящихся вниз по крутому желобу. - Бе'лал! - Его уши выскочили из шевелюры подобно крылышкам колибри, потом снова спрятались. - Я не знаю, что не известное вам может быть в наших преданиях. О нем не часто упоминают, рассказывают только о разрушении Зала Слуг, как раз перед тем, как Льюис Тэрин Убийца Родичей и Сто Спутников заточили его вместе с Темным. Джаланда, сын Ариеда, сына Койама, писал, что его прозвали Завистливым, что он покинул Свет, поскольку завидовал Льюису Тэрину, и что он завидовал Ишамаэлю, и еще Ланфир. В "Исследовании Войны Тени" Мойлин, дочь Хамады, дочери Джуендан, назвала Бе'лала Плетущим Сети, но почему, я не знаю. Она упомянула, что он, играя в камни с Льюисом Тэрином, выигрывал, чем всегда хвастался. - Лойал посмотрел на Морейн и опять загрохотал: - Я стараюсь быть кратким. Но я не знаю о нем ничего особо важного. Несколько писателей говорят, что Бе'лал и Саммаэль оба были во главе битвы против Темного до того, как покинули Свет, и оба мастерски владели мечом. Честно, это все, что я знаю. Возможно, о нем говорится в других книгах, других преданиях, но я их не читал и не слышал. О Бе'лале не часто упоминают. Мне жаль, что я не смог сообщить вам ничего полезного. - А может быть, и сообщил, - задумчиво сказала Морейн. - Я не знала этого имени - Плетущий Сети. Или того, что он завидовал Дракону так же, как и своим сотоварищам в Тени. Это подтверждает мои подозрения, что он хочет овладеть Калландором. Вот, должно быть, причина, по которой он выбрал для себя роль Благородного Лорда Тира. А кличка Плетущий Сети... она выдает его как интригана, методичного и терпеливого хитреца. Ты хорошо сделал, что рассказал об этом, Лойал. На мгновение губы Лойала растянулись в довольной улыбке, затем уголки его рта опять уныло опустились. - Я не стану притворяться, что не боюсь, - неожиданно вмешалась Заринэ. - Только дурак не стал бы бояться Отрекшегося. Но я поклялась, что буду с вами. И отступать не намерена. Вот и все, что я хотела сказать. Перрин с сомнением покачал головой. Она точно сумасшедшая. Вот я бы не хотел попасть в эту компанию. Мне бы лучше снова оказаться дома и работать в кузнице мастера Духана. Но вслух он произнес: - Если он внутри Твердыни, если он ждет там Ранда, мы должны пробраться туда, раз хотим приблизиться к нему. Как мы попадем в Твердыню? Все беспрестанно повторяют, что никто не войдет в Твердыню без соизволения Благородных Лордов. А глядя на крепость, я не представляю себе, как можно проникнуть туда иначе, чем через ворота. - Ты туда и не пойдешь, - сказал Лан. - Пойдем только я и Морейн. Чем больше народу, тем труднее туда попасть. Какой бы путь в Твердыню я ни выбрал, уверен, что он будет легким даже для двоих. - Гайдин, - решительно заговорила Морейн, но Страж прервал ее не менее уверенным голосом: - Мы идем вместе, Морейн. В этот раз я не намерен стоять в стороне. Спустя мгновение она кивнула, соглашаясь. Перрину показалось, что Лан сразу расслабился. - А всем остальным лучше бы выспаться, - продолжал Страж. - Мне нужно изучить Твердыню снаружи. - Он немного помолчал. - Есть еще одна вещь, которую я вспомнил, слушая ваши разговоры. Так, мелочь, Морейн, но она должна означать что-то, чего я не понимаю. В Тире появились айил. - Айил! - воскликнул Лойал. - Невозможно! Весь город был бы в панике, если бы хоть один айилец прошел в ворота. - Я не сказал, что они расхаживают по улицам, огир. На крышах среди каминных труб города прятаться не труднее, чем в Пустыне. Я видел не меньше троих, хотя никто больше в Тире их, кажется, не заметил. А если я видел троих, будьте уверены, что тех, кого я не видел, во много раз больше. - Для меня это ничего не означает, - медленно проговорила Морейн. - Перрин, почему ты так хмуришься? А Перрин и не знал, что хмурится, и этот вопрос был для него неожиданностью. - Я думал об этом айильце в Ремене, - признался Перрин. - Он говорил, что, когда Твердыня падет, айильцы покинут Трехкратную Землю. Это ведь Пустыня, да? Он сказал, что это такое пророчество. - Я изучила каждое слово Пророчества о Драконе, - тихо произнесла Морейн, - во всех имеющихся переводах. И там нет ни единого упоминания об айил. Мы неуверенно и вслепую делаем шаг к нашей цели, пока Бе'лал плетет свои тенета, а Колесо сплетает Узор вокруг нас. Но кто тогда айил - паутина Бе'лала или плетение Колеса? Лан, ты должен отыскать для меня путь в Твердыню! И быстро. Да, для нас. Быстро отыщи путь для нас. - Как прикажете, Айз Седай, - ответил он тоном скорее теплым, чем официальным. И Страж исчез за дверью. Морейн хмуро смотрела на стол, взор ее туманили раздумья. Заринэ подошла к Перрину и, склонив голову набок, спросила: - А что собираешься делать ты, кузнец? Кажется, нас оставляют здесь ждать неизвестно чего и следить в щелку, пока они пускаются в авантюру. Ты не думай, я не жалуюсь. Как раз в последнем-то Перрин и сомневался. - Сначала, - ответил юноша, - я собираюсь немного подкрепиться. А потом намерен подумать о молоте. И постараюсь понять, как. я к тебе отношусь. Соколика. ГЛАВА 51. Наживка для сети Краем глаза Найнив заметила высокого мужчину с рыжеватыми волосами, в развевающемся коричневом плаще. Ей показалось, что тот неподалеку, позади нее, на залитой солнцем улице, но как только Найнив повернулась и взглянула туда из-под широких полей голубой соломенной шляпы, которую дала ей Айлгуин, между ней и рыжеволосым вклинился запряженный быками фургон. Когда же фургон прогромыхал мимо, мужчины уже нигде не было видно. Найнив была почти уверена, что у него за спиной висел деревянный футляр с флейтой, а одежда этого человека совершенно отличалась от местной, тайренской. Не может того быть, что это Ранд. Если я постоянно вижу его во сне, это совсем не означает, что он собирается пройти весь долгий путь сюда от Равнины Алмот. Один из торопившихся мимо нее босоногих, за спиной которого из корзины торчала дюжина больших серпообразных рыбьих хвостов, внезапно споткнулся и упал, а вся серебристо-чешуйчатая рыба полетела через его голову. Он шлепнулся на четвереньки прямо в грязь и вылупился на выпавшую рыбу. Возле бедняги образовался аккуратный кружок из воткнувшихся головами в грязь рыбин, длинных, с узкими телами. Даже кое-кто из прохожих ошеломленно воззрился на невиданное чудо. Бедолага медленно поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что весь в глине. Спустив с плеч корзину, он стал торопливо собирать рыбу, качая головой и бормоча что-то себе под нос. Найнив несколько мгновений с изумлением наблюдала все это, но надо было заканчивать дело с этим разбойником, у которого было совершенно коровье лицо. Он стоял перед ней в дверях своей лавки, и за его спиной во множестве свисали с железных крючьев кровавые куски мяса. Найнив дернула свою косу и в упор поглядела на парня. - Очень хорошо! - сказала она резко. - Я это возьму, но если в том куске, что ты мне сторговал, окажется мало мяса, я с тобой никаких дел больше иметь не буду! Торговец равнодушно пожал плечами, взял ее монеты и завернул жирный кусок баранины в салфетку, которую она вытащила из корзины. Опуская завернутое мясо на дно корзины, Найнив сердито смотрела на мясника, но это не произвело на него никакого впечатления. Найнив стремительно повернулась, намереваясь уйти, - и чуть не упала. Она никак не могла привыкнуть к колодкам на ногах, они постоянно увязали в уличном месиве, и она то и дело спотыкалась. Найнив не могла понять, как все эти люди с ними управляются. Она надеялась: солнце в конце концов подсушит землю, но у нее было такое ощущение, что грязь в Мауле - явление постоянное. Осторожно ступая, Найнив пошла обратно, к дому Айлгуин, что-то вполголоса приговаривая. Цены бешено росли, качество товара просто ужасное, и почти никто не обращал на это внимания, это не волновало ни покупателей, ни продавцов. Проходя мимо, Найнив с облегчением заметила женщину, которая орала на лавочника и махала подгнившим красновато-желтым фруктом, - названия его Найнив не знала; здесь продавали очень много фруктов и овощей, о которых она и не слышала. Разгневанная особа призывала всех и каждого взглянуть, какую дрянь всучил ей торговец, но тот лишь устало смотрел на нее, даже не давая себе труда огрызнуться. Найнив знала, что имелось некоторое оправдание такой дороговизны. Илэйн разъяснила ситуацию относительно зерна, которое съели крысы в амбарах, потому что никто в Кайриэне не мог его купить, она также обрисовала ту значимость, которую со времен Айильской Войны приобрела для Тира торговля зерном с Кайриэном. Но ничто не оправдывало ту повальную анемию, когда буквально каждый готов был лечь и умереть. Найнив довелось видеть уничтоженные ураганом посевы в Двуречье, и она помнила, как саранча поедала их под корень, и как болезнь- черноязычница косила стада овец, и как пятнистая ржа губила табак, так что было нечего продавать, когда приходили купцы из Байрлона. Она помнила, как два года подряд было совсем туго с едой, только старый ячмень и жидкий суп из репы, и охотники были счастливы принести домой хотя бы тощего кролика, но народ Двуречья не падал духом от всех этих напастей, а возвращался к работе. А здешний люд пережил всего один плохой год, к тому же рыбный промысел и прочая торговля процветали. Нет, у Найнив не хватало на них терпения. Но беда заключалась в том, что она понимала - нужно потерпеть. Да, они - странный народ, со странной для нее жизнью и обычаями, а поведение, которое Найнив воспринимала как раболепие, они считали само собой разумеющимся, даже Айлгуин и Сандар. Найнив же просто нужно набраться терпения. Если уж быть терпеливой с ними, то почему и не с Эгвейн? Найнив решила пока об этом не думать. Девчонка вела себя никудышно, фыркала даже на разумные предложения, возражала в ответ даже на самые очевидные вещи. Даже когда было совершенно ясно, что нужно делать, Эгвейн требовала доказать необходимость каждого поступка. Найнив не привыкла убеждать людей, особенно тех, кому в свое время меняла пеленки. А то, что она была старше Эгвейн на семь лет, в расчет не принималось.. Все из-за тех дурных снов, говорила себе Найнив. Не могу понять, что они означают, а теперь мы с Илэйн тоже их видим, и я все равно не понимаю смысла этих сновидений, и Сандар не хочет ничего говорить, кроме того. что он ищет. а я так. измучена, что... готова уже плюнуть на все это! Она дернула себя за косу так сильно, что ей стало больно. По крайней мере, Найнив сумела убедить Эгвейн не использовать вновь тер'ангриал, убрать кольцо в сумку, а не носить на теле. Если Черные Айя были в Тел "аран 'риоде... Она не хотела думать о такой возможности. Мы непременно найдем их! - Я им покажу! - пробормотала Найнив. - Пытаться продать меня, как овцу! Охотиться за мной, как за зверем! На этот раз я охотник, а не кролик! Эта Морейн! Если бы она не пришла в Эмондов Луг, я бы научила Эгвейн всему, чему надо. И Ранд... Я бы... Я бы что-нибудь сделала. Найнив понимала, что все это было неправдой и ничего уже не изменить, и злилась еще больше. Она ненавидела Морейн почти так же, как Лиандрин и Черных Айя, возможно, так же сильно, как она ненавидела Шончан. Женщина завернула за угол, и Джуилин Сандар еле успел отскочить в сторону, не то она сшибла бы его с ног. Он чуть было не оступился на своих колодках, хотя уже давно к ним привык и ходил на них весьма ловко, и только посох спас его от падения лицом в грязь. Как узнала Найнив, это бледно- желтое узловатое дерево у него в руках называлось бамбук и было прочнее, чем казалось на первый взгляд. - Госпожа... э-э... госпожа Мариим, - растерянно промолвил Сандар, восстанавливая равновесие. - Я... искал вас. - На его лице вспыхнула нервная улыбка. - Вы сердитесь? Почему вы так хмуро на меня смотрите? - Я не на вас сердилась, мастер Сандар. - И она согнала мрачные морщины со лба. - Мясник... Впрочем. не имеет значения. Так почему вы меня ищете? - Найнив затаила дыхание. - Вы их нашли? Он осмотрелся, будто подозревал, что прохожие могут подслушать. - Да, - заговорил он. - Да, вы должны пойти со мной. Остальные уже ждут. Они и матушка Гуенна. - Почему вы так нервничаете? Те женщины не прознали, что вы ими интересовались? - резко спросила она. - Что вас так напугало? - Нет! Нет, госпожа! Я... Я не раскрыл себя. - Его глаза снова стрельнули по сторонам, он шагнул к ней поближе, и его голос упал до задыхающегося, нетерпеливого шепота: - Эти женщины, которых вы ищете, они в Твердыне! Гостьи Благородного Лорда! Благородного Лорда Самона! Почему вы назвали их воровками? Это же Благородный Лорд Самой! - почти завизжал Сандар. Его лицо покрылось потом. В Твердыней С Благородным Аордом! Свет. как же мы теперь доберемся до них? Найнив с усилием подавила свое нетерпение. - Не волнуйтесь, - сказала она, успокаивая его. - Не нервничайте и расслабьтесь, мастер Сандар. Мы все вам объясним. Надеюсь, что мы сумеем все объяснить. Свет. а если он побежит в Твердыню и скажет этому Благородному Лорду, что мы их ищем... - Пойдемте со мной в дом матушки Гуенны. Джозлин, Карила и я расскажем вам всю правду. Идемте! Сандар кротко и беспокойно кивнул и пошел рядом, укоротив шаг, давая возможность женщине управляться со своими колодками. У Сандара был такой вид, словно он хочет сбежать. Подойдя к дому Мудрой, Найнив направилась к задней двери. Никто не пользовался парадным входом, как успела заметить Найнив, даже сама матушка Гуенна. Лошади были привязаны к бамбуковой ограде - подальше от смокв Айлгуин и от ее овощных грядок. Седла и уздечки хранились в доме. В первый раз Найнив не остановилась погладить нос Гайдина и не сказала ему, что он хороший парень - и более понятливый, чем его тезка. Сандар замешкался у двери и принялся соскабливать грязь с колодок концом своего посоха, а женщина поспешила в дом. На одном из стульев с высокой спинкой сидела Айлгуин Гуенна, руки ее были плотно прижаты к бокам. Глаза седовласой женщины почти вылезли из орбит от гнева и страха, она яростно боролась с чем-то, но ни один ее мускул не шевелился. Чтобы понять происходящее, Найнив не понадобилось вмиг обострившимися чувствами уловить еле различимое плетение Воздуха. О Свет. они нас нашли! Чтоб тебе сгореть. Сандар! Ярость переполнила ее и снесла внутренний барьер, что обычно удерживал Найнив от Силы; и пока корзина падала из ее рук, Найнив стала белым цветком на кусте терновника, раскрываясь, чтобы слиться с саидар, раскрываясь... И вдруг - ощущение, будто она с разбегу налетела на другую стену, стену из прозрачного стекла: Найнив могла чувствовать Истинный Источник, но стена преграждала доступ всему, кроме боли от невозможности наполнить себя Единой Силой. Корзина, ударившись об пол, подпрыгнула, а дверь позади Найнив открылась, и вошла Лиандрин, сопровождаемая черноволосой женщиной с седой прядью над левым ухом. Они были в длинных ярких шелковых платьях, обнажающих плечи, и сияние саидар окружало их. Лиандрин оправила свое красное платье и улыбнулась пухлым ротиком, похожим на розовый бутон. Ее кукольное личико излучало удовольствие. - Ну что, дичок, - заговорила она, - ты видишь, у тебя нет... Найнив изо всех сил ударила ее по губам. О Свет, нужно убираться отсюда. И тут же наотмашь тыльной стороной ладони врезала Рианне так, что брюнетка с рычанием шмякнулась на свой обтянутый зеленым шелком огузок. Они наверняка привели и других, но если я выскочу за дверь, если сумею отбежать достаточно далеко. чтобы им не удалось отсечь меня от Источника, то я смогу что-нибудь сделать. Найнив со всей силы толкнула Лиандрин, отпихивая ее от двери. Только бы не дать отрезать себя от Источника, тогда я... Удары невидимых кулаков и палок посыпались на нее со всех сторон. Ни Лиандрин с разбитым в кровь ртом, теперь угрюмо сжатым, ни Рианна, с растрепанными волосами и таким же беспорядком в одежде, даже руки не поднимали. Найнив чувствовала токи сплетенного вокруг нее Воздуха так же, как она ощущала обрушивающиеся на нее удары. Она все еще боролась, стараясь прорваться к двери, но поняла, что уже упала на колени, а невидимые удары не прекращались, невидимые палки и кулаки колотили ее по спине, по животу, по голове и бедрам, по плечам, по груди, по рукам и ногам. Застонав от боли, Найнив свалилась на бок и свернулась калачиком, стараясь хоть так защитить себя. О Свет, я пыталась, Эгвейн! Илэйн! Я боролась! Я дралась, как могла! Они не услышат моих криков! Чтоб вам сгореть, забейте меня до смерти, но я не закричу! Удары прекратились, но Найнив не могла унять дрожь. Она чувствовала себя избитой с головы до ног, все ее тело, казалось, превратилось в сплошной синяк. Лиандрин, шурша шелками, подошла и нагнулась к поверженной женщине, обхватившей руками колени. Она вытерла кровь с губ, и ее темные глаза смотрели жестко, но сейчас она уже не светилась от удовольствия. - Ты, видимо, слишком тупа, чтобы осознать, что тебя одолели, дичок. Ты дралась так же дико, как и другая глупая девчонка, эта Эгвейн. Она так рассвирепела, будто с ума сошла. Вы все должны научиться подчиняться. И вас научат подчиняться! Найнив дрожала, но снова потянулась к саидар. У нее не было никакой надежды, но должна же была она что-то делать. Превозмогая боль, она напрягла все свои силы... и натолкнулась на невидимый щит. Глаза Лиандрин опять сверкнули мрачным весельем, она торжествовала, как мерзкий ребенок, отрывающий крылья у бабочек. - Нам нет никакой пользы, по крайней мере, вот от этой, - заметила Рианна, стоя рядом с Айлгуин. - Я остановлю ей сердце. Глаза старой женщины от ужаса почти вылезли из орбит. - Нет! - Короткие, цвета меда, косички Лиандрин мотнулись, когда она резко повернула голову. - Всегда ты убиваешь слишком быстро, а воспользоваться мертвыми может только Великий Повелитель. - Она улыбнулась Айлгуин, удерживаемой на стуле невидимыми путами. - Старуха, ты видела солдат, которые пришли вместе с нами. Ты знаешь, кто ждет нас в Твердыне. Благородный Лорд Самой! Он будет недоволен, если ты станешь болтать о том, что сегодня произошло в твоем доме. Если же будешь держать язык за зубами, то не умрешь и, может быть, даже снова когда-нибудь послужишь ему. Если проговоришься, то будешь служить Великому Повелителю Тьмы, но уже только из могилы. Что ты выбираешь? Айлгуин качнула головой. Она тряхнула своими седыми локонами и открыла рот. - Я... я буду молчать, - покорно сказала она и посмотрела на Найнив со смущением и стыдом. - Что хорошего будет от того, что я заговорю? Благородному Лорду стоит лишь бровь приподнять, чтобы я осталась без головы. Что хорошего будет от этого для тебя, девочка? Что толку? - Все верно, - устало ответила Найнив. Да и кому она может сказать? Все, что она в состоянии сделать, - это умереть. - Я знаю, вы бы помогли, если б могли. Рианна рассмеялась, запрокинув голову. Айлгуин, освобожденная от невидимого плена, тяжело осела на стуле и сидела неподвижно, уставившись на свои руки, лежащие на коленях. Взяв Найнив под руки, Лиандрин и Рианна подняли ее на ноги и подтолкнули к выходу. - Столько беспокойства от тебя, - процедила черноволосая злым голосом, - и я заставлю вылезти из кожи и танцевать все твои кости. Найнив чуть не рассмеялась. Какое от меня беспокойство? Она была отрезана от Истинного Источника. Ушибы так болели, что бедняжка даже стоять не могла. Что бы она ни предприняла, эта парочка пресечет все, будто детский каприз. Но мои синяки заживут, чтоб вам всем сгореть, а рано или поздно вы на чем-то да поскользнетесь! И вот тогда-то... В передней был еще кое-кто. Два здоровенных солдата в круглых, окованных по краю шлемах с гребнями и в сияющих кирасах поверх красных мундиров с рукавами-буф. Лица мужчин покрылись потом, а их темные глаза блуждали, будто они были испуганы не меньше самой Найнив. Рядом стояла Амико Нагойин, стройная и хорошенькая, с лебединой шеей и матовой кожей, с невинным видом девочки, собирающей цветы. И Джойя Байир, с очень дружелюбным выражением лица; несмотря на гладкие щеки и непоколебимое спокойствие женщины, которая долго работала с Силой, ее лицо было очень похоже на лицо бабушки, приветливо встречающей любимых внуков, но возраст не отозвался сединой в ее темных волосах и не покрыл морщинами кожу. А серые глаза этой женщины напоминали глаза мачехи из сказки, в которой злодейка убивает детей своего мужа от первой жены. Обе женщины, и Амико, и Джойя, сияли Силой. Между двумя Черными сестрами стояла Илэйн - синяк под глазом, щека опухла, рассеченная губа кровоточит, один рукав платья наполовину оторван. - Прости меня, Найнив, - глухо сказала она, еле двигая челюстью. - Мы их заметили только тогда, когда стало слишком поздно. Эгвейн неподвижной грудой лежала на полу, ее лицо, все в синяках, опухло и стало неузнаваемым. Когда вошли Найнив и сопровождающие ее Черные Айя, один из солдат поднял Эгвейн и закинул себе на плечо. Она безвольно повисла, как полупустой мешок с ячменем. - Что вы с ней сделали? - вскрикнула Найнив с негодованием. - Сгореть вам, что... - Что-то невидимое сильно ударило ее по губам, и на мгновение в глазах у нее потемнело. - Так-так, - сказала Джойя Байир с улыбкой, но смотрела она холодно и зло. - Я не терплю ни вопросов, ни ругательств. - Говорила она точно добрая бабушка. - Ты будешь говорить только тогда, когда к тебе обратятся. - Я уже упоминала об этой драчливой девчонке? - прошипела Лиандрин. - Пусть это послужит тебе уроком. Если вздумаешь причинить еще какое-либо беспокойство, с тобой обойдутся так же нежно! Найнив до боли хотелось хоть чем-нибудь помочь Эгвейн, но ее уже выталкивали на улицу. Она вынудила Черных сестер толкать себя; это была бесполезная уловка, попытка сопротивления, какой-никакой отказ идти у них на поводу, и все это Найнив могла сейчас выразить только таким способом. На грязной улице было немноголюдно, как будто горожане предпочитали отсиживаться по домам или еще где-нибудь, а редкие прохожие суетливо спешили по другой стороне улицы, не глядя на сверкающую черным лаком карету, запряженную шестеркой белых, как на подбор, лошадей с высокими белоснежными плюмажами на сбруе. Кучер, одетый как и солдаты, но без доспехов и меча, сидел на облучке, а второй кучер открыл дверцу, как только солдаты и женщины вышли из дома. На дверце кареты Найнив успела разглядеть нарисованный герб. Рука в серебряной латной рукавице, сжимающая в кулаке зигзаги символических молний. Девушка решила, что это, наверное, герб Благородного Лорда Самона. Он должен быть Другом Тьмы. раз имеет дело с Черными Айя. Испепели его Свет! Но еще больше заинтересовал Найнив мужчина, упавший на колени в грязь перед дверью дома. - Чтоб ты сгорел, Сандар, почему?.. - Найнив дернулась, когда что-то словно деревянной палкой ударило ее по спине. Джойя Байир укоряюще улыбнулась и погрозила Найнив пальчиком: - Ты должна вести себя уважительно, дитя. Не то лишишься языка. Лиандрин рассмеялась. Запустив руку в черные волосы Сандара, она резко запрокинула ему голову. А он вытаращился на нее глазами верного пса - или шавки, ожидающей пинка. - Не будь слишком сурова к этому мужчине. - Она даже слово "мужчина" произнесла как "собака". - Его пришлось... убедить... служить нам. Но я умею убеждать, верно? - Лиандрин снова засмеялась. Сандар смущенно взглянул на Найнив и произнес: - Я был обязан сделать это, госпожа Мариим. Меня... заставили. - Лиандрин дернула его за волосы, и он опять уставился на нее беспокойным собачьим взглядом. О Свет! - подумала Найнив. Что они с ним сделали? Ее и Илэйн грубо втиснули в карету, Эгвейн мешком кинули между ними, голова девушки безвольно болталась. Лиандрин и Рианна влезли следом за пленницами и расположились на заднем сиденье. Сияние саидар по- прежнему окружало их. Куда делись остальные, Найнив в тот момент не очень-то беспокоило. Она хотела помочь Эгвейн, дотронуться до нее, облегчить ее страдания, но не могла пошевелить ни одним мускулом ниже шеи, чтобы ее не пронзила боль. Потоки Воздуха запеленали трех девушек, подобно туго стянутым одеялам. Карета тронулась, на грязной улице ее мотало из стороны в сторону, несмотря на кожаные рессоры. - Если вы с ней что-то сделали... - Свет, я вижу, что они с ней сделали. Почему я не могу сказать, что хочу? Но Найнив было так же трудно выдавливать из себя слова, как и приподнять руку. - Если вы ее убили, я не успокоюсь, пока вас всех не переловят, как бешеных собак! Рианна сердито посмотрела на нее, а Лиандрин только фыркнула: - Не будь круглой дурой, дикарка! Вы нам нужны живыми. На дохлую наживку никого не поймаешь. Наживка? Для чего? Для кого? - Ты сама дура, Лиандрин! Ты что, думаешь, мы тут одни? Что нас здесь только трое, тех, которые даже не Айз Седай? Мы - приманка, Лиандрин. А вы угодили в ловушку, точно жирные куропатки! - Не говори ей! - встряла Илэйн; Найнив моргнула и лишь потом поняла, что Илэйн ей подыгрывает. - Если позволишь гневу овладеть собой, ты выдашь то, чего им нельзя знать! А они должны доставить нас внутрь Твердыни. Они должны... - Молчи! - перебила ее Найнив. - Теперь уже ты болтаешь лишнее! - Несмотря на свои синяки, Илэйн ухитрилась изобразить смущение. Пусть они чуток поломают голову, подумала Найнив. Но Лиандрин только улыбнулась. - Поскольку ваша роль в качестве приманки кончилась, - сказала она, - вы расскажете нам все. Вы сами захотите все рассказать. Говорят, когда-нибудь вы станете очень сильными, но я сделаю так, что вы всегда будете мне подчиняться. Это будет сделано даже до того, как великий господин Бе'лал осуществит свои планы относительно вас. Он посылает за Мурддраалами. За тринадцатью Мурддраалами. - Губы, похожие на бутон розы, смеялись, произнося последние слова. Найнив почувствовала, как сжимается ее желудок. Один из Отрекшихся! Ее мозг оцепенел от потрясения. Темный и все Отрекшиеся заключены в Шайол Гул, заключены Создателем в самый миг Творения. Но катехизис не помог; Найнив слишком хорошо знала, сколь многое в нем не соответствует истине. И тут до нее дошел и смысл всего остального. Тринадцать Мурддраалов. И тринадцать Черных сестер. Как закричала Илэйн, Найнив услышала еще до того, как поняла, что вопит сама, тщетно дергаясь в невидимых путах Воздуха. И нельзя было понять, что громче - их крик отчаяния или смех Лиандрин и Рианны. ГЛАВА 52. В поисках лекарства Шлепнувшись на табурет в комнате менестреля, Мэт поморщился, когда Том снова закашлял. Проклятье, как мы я: продолжим поиски, когда он так расхворался. что ходить не может? Как только Мэт об этом подумал, ему стало стыдно. Том принимал участие в поисках так же рьяно, как и он сам, заставлял себя выходить на улицу и днем, и ночью, хотя уже понимал, что болен. Охота целиком поглотила Мэта, и он слишком поздно обратил внимание на кашель своего друга. Перемена погоды от непрерывного дождя к парящей жаре не помогла Тому. - Ладно, Том, идем, - сказал Мэт. - Лопар говорит, что тут неподалеку живет Мудрая Женщина. Так они здесь называют Мудрую - Мудрая Женщина! Найнив бы это точно не понравилось! - Незачем мне... чтобы меня пичкали... гадкой бурдой... Ясно, парень? - В напрасной попытке остановить кашель Том прижал кулак к усам. - Ты иди пока на поиски один. Только дай мне... несколько часов... отлежаться... А потом я присоединюсь к тебе. - Жестокий надрывный кашель усилился, и Том скрючился, склонив голову почти до колен. - Выходит, я буду один всю работу делать, а ты отдыхать завалишься? - легкомысленно съязвил Мэт. - Как я могу что- нибудь без тебя найти? Ты добываешь большую часть сведений! Это было не совсем верно. За игрой в кости горожане чесали языками так же свободно, как и тогда, когда они угощали кружкой вина менестреля. Даже свободнее, чем при разговоре с менестрелем, так заходящимся в кашле, что они боялись подцепить от него заразу. Но Мэт начал склоняться к мысли, что хворь Тома сама собой не пройдет. Если старый козел умрет у меня на руках, с кем же я буду играть в камни ? - грубо оборвал он себя. А вслух сказал: - Во всяком случае, от твоего проклятого кашля мне даже в соседней комнате не заснуть! Игнорируя протесты своего беловолосого друга, Мэт поднял Тома на ноги. Мэта не на шутку удивило, каким тяжелым оказался менестрель. Несмотря на влажную жару. Том настоял на том, чтобы захватить свой лоскутный плащ. Мэт расстегнул нараспашку свою куртку и развязал все три завязки на рубашке, но все-таки позволил "старому козлу" поступить по-своему. Никто в общем зале даже не поднял головы, когда он почти на руках выносил Тома на грязную послеполуденную улицу. Хозяин гостиницы объяснил все четко и просто, но когда два друга подошли к воротам и увидели грязищу Мауле, Мэт чуть было не повернул обратно, с намерением спросить о другой Мудрой Женщине. Наверняка в таком огромном городе была и другая. Но хриплое дыхание Тома остановило его. И Мэт, морщась, шагнул в липкое месиво, почти взвалив себе на плечи менестреля. Мэт шел, следуя разъяснениям хозяина гостиницы, и ему казалось, что они с Томом вроде бы уже проходили дом Мудрой Женщины - когда направлялись в город тем первым вечером, а увидев длинный, узкий, прилегающий к мастерской гончара дом, дом, в окнах которого висели связки сушеных трав, Мэт вспомнил его. Лопар вроде говорил, что входить надо через заднюю дверь, но юноша уже по горло намесил грязи. И запаха рыбы наглотался досыта, подумал он, хмуро глядя на босых мужчин, хлюпающих мимо него с корзинами на плечах. На улице виднелись еще следы лошадей, уже затоптанные кое-где ногами людей и воловьими упряжками. И эти лошади везли фургон или, может быть, карету. В Тире Мэт не видел ни одной упряжной лошади, одних быков, тянущих телеги и фургоны. Знать и купцы Тира так гордились своей великолепной породой лошадей, что никогда не позволяли использовать животных даже для чего-то похожего на работу, и Мэт не видел никаких карет с тех пор, как покинул окруженный стеной город. Выбросив из головы лошадей и следы колес, он подтащил Тома к парадной двери и постучал в нее. Немного погодя постучал снова. Потом еще. Мэт уже готов был плюнуть на все и вернуться в "Белый полумесяц", несмотря на нещадно кашляющего рядом Тома, когда услышал в доме шаркающие шаги. Дверь чуть приоткрылась, и в узкую щель выглянула плотная седовласая женщина. - Что вам нужно? - спросила она усталым голосом. Мэт натянул на лицо свою лучшую улыбку. О Свет, я сам скоро заболею от этих людей, которые поголовно говорят так, будто у них уже никакой надежды не осталось. - Матушка Гуенна? Меня зовут Мэт Коутон. Каван Лопар сказал мне, что вы можете вылечить моего друга Я готов хорошо заплатить. Женщина разглядывала их некоторое время и, казалось, прислушивалась к тяжелому дыханию менестреля. потом вздохнула: - Наверное, я еще в силах что-то сделать. Ты тоже заходи. Она распахнула дверь и тяжелыми шагами двинулась в глубь дома; и лишь тогда опомнившийся Мэт переступил порог. Ее выговор так походил на акцент Амерлин, что его пробирала дрожь, но он наконец пошел за ней, чуть ли не таща за собой Тома. - Мне не... Мне это не нужно, - хрипел менестрель. - Проклятые микстуры... всегда у них такой вкус, как у... навоза! - Заткнись, Том! Проведя их в кухню, плотная женщина стала рыться в одном из своих шкафчиков, вытаскивая оттуда маленькие глиняные горшочки и пакетики с травами и что-то беспрестанно бормоча. Мэт усадил Тома на один из стульев с высокой спинкой и выглянул в ближайшее окно. Он увидел трех хороших лошадей, привязанных к ограде в глубине двора; его удивило, что у Мудрой Женщины не одна лошадь, а три, да и странно, что у нее вообще есть лошадь. В Тире Мэт не видывал, чтобы кто-то, кроме знати и богачей, ездил верхом на лошади, да и те животные выглядели так, будто стоили владельцам немало серебра. Снова лошади... Да какое мне сейчас дело до проклятых лошадей! Матушка Гуенна приготовила какой-то крепкий отвар с противным запахом и силой влила его в горло Тому, зажав ему нос, когда он попробовал роптать. Мэт решил, что она не такая толстая, как ему сперва показалось, потому что она ловко и твердо придерживала голову Тома локтем, когда вливала в менестреля черную жидкость, невзирая на все его попытки остановить это действо. Когда старая женщина убрала чашку. Том закашлялся и с силой вытер рот. - Га-а-а-х! Женщина... Я не знаю... ты хочешь... утопить меня... или убить... таким отвратительным зельем! Тебе... в самый раз... быть проклятым... коновалом! - Будешь принимать то же самое дважды в день до тех пор, пока не пройдет твой кашель, - твердо проговорила она. - И еще у меня есть целебная мазь, которую ты будешь втирать в грудь каждый вечер. - После борьбы со строптивым больным ее голос стал не таким усталым, и, упершись кулаками в широкие бока, она сказала: - Запах у этой мази такой отвратительный, как и вкус у отвара, но ты будешь ее втирать - тщательно! - или я потащу тебя наверх, будто тощего карпа в неводе, и привяжу к постели вот этим твоим плащом! Ко мне еще ни разу не забредал менестрель, и я не позволю первому, который появился, помереть от кашля! Том ответил сердитым взглядом и дунул, вместе с кашлем, в усы, но, кажется, угрозу воспринял всерьез. По крайней мере, он ничего не сказал, только глядел исподлобья так, словно собирался швырнуть в женщину и отвар, и мазь. Чем больше матушка Гуенна говорила, тем сильнее она напоминала Мэту Амерлин. Глядя на кислую гримасу Тома и на ее лицо, имевшее решительное и волевое выражение, Мэт подумал, что лучше сгладить острые углы раньше" чем менестрель откажется взять лекарства. А ведь она твердо решила заставить его взять их. - Я знавал женщину, которая разговаривала так же, как вы, - сказал Мэт. - Говорила всякое такое про рыбу, сети, да и вообще... Очень похоже она говорила, как-то по-вашему. Тот же самый акцент, я имею в виду. Наверное, она тайренка. - Может быть, - сказала седая женщина с прежней усталостью, продолжая пристально смотреть в пол. - Я тоже знала девушек с выговором совсем как у тебя. Во всяком случае, две из них говорили так же. - Она тяжело вздохнула. Мэт почувствовал, что у него будто волосы на голове зашевелились. Такого везения не бывает! Но он не поставил бы даже медяка на то, что в Тир случайно занесло двух других женщин с двуреченским выговором. - Три девушки? Молодые женщины? По имени Эг-вейн, Найнив и Илэйн? И у одной из них волосы как солнце и голубые глаза? Матушка Гуенна хмуро посмотрела на Мэта. - Они назвались другими именами, - произнесла она медленно, - однако я подозревала, что они не сказали мне свои настоящие имена. Но я догадалась, что у них на то были свои причины. Одна из девушек - очень хорошенькая, с живыми голубыми глазами и золотисто-рыжими волосами до плеч. - Потом женщина описала Найнив с ее косой до талии и Эгвейн с ее большими, темными глазами и готовой вспыхнуть в любой момент улыбкой. Три хорошенькие женщины, и так друг на друга не похожие. - Вижу, это именно те, кого ты знаешь, - закончила она. - Мне очень жаль, мальчик. - О чем вы жалеете? Я столько дней их искал! Свет! Я прошел тем первым вечером как. раз мимо этого дома! Как раз мимо них! Я полагался на случай. Что может быть случайнее, чем пристать к берегу в дождливую ночь и поглядеть в окно во время вспышки проклятой молнии? Чтоб мне сгореть! Сгореть дотла! - Скажите мне, где они, матушка Гуенна, - попросил Мэт. Седая женщина устало смотрела на плиту, где пыхтел паром из носика чайник. Ее губы шевелились, но она молчала. - Где они? - Мэт уже требовал ответа. - Это очень важно! Если я их не найду - им грозит страшная опасность! - Ты не понимаешь, - тихо произнесла она. - Ты из другой страны. Благородные Лорды... - Мне наплевать на любого... - Мэт моргнул и посмотрел на Тома. Менестрель вроде бы помрачнел, но было не понять, хмурится он или морщится в приступе кашля. - Какое отношение имеют Благородные Лорды к моим друзьям? - Ты не... - Не говорите мне, что я не понимаю! Я готов вам заплатить, только скажите! Матушка Гуенна угрюмо взглянула на него. - Я не возьму денег за... - Лицо ее перекосилось. - Ты просишь рассказать то, о чем мне запретили говорить. Знаешь, что со мной будет, если я проговорюсь, а ты выдашь мое имя? Для начала я лишусь языка. Потом потеряю другие части тела, до того как Благородные Лорды подвесят все, что от меня останется, чтобы я кричала последние часы моей жизни, напоминая всем остальным, что надо повиноваться. И это ничем не поможет тем молодым женщинам "- ни то, что я расскажу, ни моя смерть! - Я обещаю, что никому ни за что не скажу вашего имени. Клянусь! - И я сдержу свою клятву, почтенная женщина, только скажите, где, будь все проклято, они находятся! - Пожалуйста! Они в опасности! Женщина очень долго изучала его, и у Мэта возникло ощущение, что она в конце концов узнала о нем все, каждую мелочь. - Ну, раз ты так клянешься... Я тебе скажу... Я... мне они нравились. Но ты ничего не сможешь поделать. Ты опоздал, ты слишком опоздал, Мэт Коутон. Опоздал почти что на три часа. Их