еступлением. Эгинин никогда в жизни не нарушала законов и, уж конечно, не злоумышляла против Хрустального Трона. Но мало ли какие вопросы станет задавать этот человек и каких ответов потребует... Канторин далеко, а вот арбалет у нее под рукой. Безумная мысль. Смертельно опасная мысль. - По воле Императрицы я нахожусь на службе у Верховной Леди Сюрот и Коринне и, согласно ее велению, проверяю, как идут дела у посланных ею в эти края агентов, - сказал Взыскующий Истину. Проверяет? Что тут проверять, да еще Взыскующему? - От моряков с курьерских судов я об этом не слышала, - промолвила Эгинин. Взыскующий улыбнулся еще шире, и она залилась краской. Разве стали бы матросы говорить о Взыскующем? Он, однако, уже зашнуровывая рубаху, ответил: - Не стоит из-за меня подвергать лишнему риску наши курьерские суда. По своим делам я плаваю на судах одного местного контрабандиста - Байла Домона. Они заходят во все порты и Тарабона, и Арад Домана. - Я слышала о нем, - промолвила Эгинин. - Ну и как дела? Хорошо? - Здесь, пожалуй, что да. Я рад, что ты правильно поняла полученные инструкции. Среди прочих то же можно сказать только об Взыскующих. Жаль, что среди Хайлине больше нет Взыскующих. - Накинув на плечи кафтан, он забрал у нее свою табличку. - Были кое-какие недоразумения в связи с дезертировавшими сул'дам. Нельзя допустить, чтобы об этом пошли слухи. Лучше будет, если они попросту исчезнут. Лишь потому, что не успела вполне осмыслить услышанное, Эгинин не изменилась в лице. Ей рассказывали, что после разгромов в Фалме во время панического бегства сул'дам были оставлены на произвол судьбы и некоторые из них разбежались кто куда. Приказ, полученный ею от самой Верховной Леди Сюрот, строжайше предписывал отыскивать беглянок и возвращать их, хотят они того или нет. Устранять их разрешалось лишь при невозможности вернуть. Это считалось крайней мерой. До сих пор. - Жаль, что в этих краях понятия не имеют о каф, - промолвил он. - Даже в Канторине каф по-прежнему доступен лишь Высокородным. Во всяком случае, так обстояли дела перед моим отплытием. Может быть, с тех пор там побывали суда из Шончан. Впрочем, сойдет и чай. Сделай-ка мне чаю. Эгинин чуть не сшибла его со стула. Этот человек - раб! Но в то же время он - Взыскующий. Она заварила чай и подала ему. Он пил, а она стояла рядом с чайником в руке и подливала в чашку. Хорошо еще, что он не велел ей нацепить вуаль и станцевать на столе. Затем Взыскующий потребовал, чтобы она принесла перо, бумагу и чернила, и разрешил наконец сесть, но лишь для того, чтобы она нарисовала карту Танчико со всеми оборонительными сооружениями и обозначила на ней каждый населенный пункт в окрестностях, о котором имела хотя бы малейшее представление, а вдобавок подробно изложила свои соображения по поводу соотношения сил и ориентации здешних соперничающих клик и их вооруженных отрядов за городскими стенами. Когда Эгинин закончила, Взыскующий сунул бумаги в карман, велел ей отослать содержимое джутового мешка со следующим нарочным судном и ушел, одарив ее на прощание загадочной улыбкой и предупредив, что через две-три недели, возможно, наведается снова - разузнать об успехах. Эгинин осталась за столом и довольно долго сидела неподвижно. Все, что она нарисовала и написала, содержалось в отправленных ею ранее донесениях. Возможно, он заставил ее проделать эту бессмысленную работу в отместку за то, что она вынудила его показать воронов. Стражи Последнего Часа своими воронами щеголяли, но Взыскующие в большинстве своем скрывали татуировки. Хорошо еще, если в ее отсутствие он не побывал в подвале. А что если все же побывал и ждал, когда она об этом заговорит первая? Крепкий висячий замок выглядел нетронутым, но Взыскующие, как поговаривали, умели открывать любые замки без ключа. Достав свой ключ из поясного кошеля, Эгинин отомкнула замок и по узенькой лестнице спустилась вниз. Стоявшая на полке лампа освещала подвал с грязным низким потолком, земляным полом и голыми кирпичными стенами. Отсюда было убрано все, что можно было использовать для побега. В нос ударило зловоние, исходившее от бадьи с нечистотами. У стены, на грубых шерстяных одеялах, сидела с унылым видом женщина в грязном платье. Заслышав шаги, она подняла голову. Ее темные глаза смотрели на Эгинин со страхом и мольбой. Эта женщина была первой сул'дам, которую Эгинин удалось изловить. Первой и единственной. После того как Эгинин нашла Бетамин, других она уже не искала. С тех пор пришло и ушло не одно курьерское судно, а Бетамин так и сидела в подвале. - Сюда кто-нибудь заходил? - спросила Эгинин. - Нет. Я слышала шаги наверху, но... нет. - Бетамин умоляюще протянула руки. - Эгинин, прошу тебя. Это ужасная ошибка. Ты ведь знаешь меня уже десять лет. Сними с меня эту проклятую штуку. - На шее ее красовался серебристый ошейник, соединенный поводком с висевшим на крюке в нескольких футах над головой браслетом из того же металла. Ошейник оказался на ней почти случайно - просто не нашлось веревки, чтобы связать ее, - а вот результат был совершенно неожиданным. - Дай мне браслет, - сердито сказала Эгинин. Сердилась она не на Бетамин - причин для раздражения хватало и без нее. - Дай сюда ай'дам, и я сниму ошейник. Бетамин поежилась и уронила руки. - Это ошибка, - пробормотала она. - Страшная ошибка. Но при этом даже не потянулась к браслету. Тогда, в первый раз, она, пытаясь бежать, сбила Эгинин с ног и, уже одолев лестницу, вдруг повалилась на пол, корчась и стеная. Эгинин была ошарашена. Такого она не могла себе и представить. Задачей сул'дам было управлять с помощью устройства, именуемого ай'дам, женщинами, способными направлять Силу, которых именовали дамани. Направлять Силу могли именно дамани, а никоим образом не сул'дам. Ай'дам мог воздействовать только на женщин, способных направлять Силу, и ни на каких других. О мужчинах речи не шло, мальчиков, обнаруживавших такую способность, немедленно убивали. Только женщина, способная направлять Силу, когда на нее надевали ошейник, оказывалась неразрывно связанной с браслетом, который носила на запястье су л дам, и не могла самостоятельно отойти даже на несколько шагов. Взбираясь по лестнице и запирая за собой дверь, Эгинин ощутила смертельную усталость. Она была бы не прочь выпить чаю, но оставшийся от Взыскующего уже остыл, да и осталось-то чуть-чуть, а заваривать снова не было желания. Она села и достала из джутового мешка ай'дам. Для нее это была всего лишь искусно сработанная серебряная вещица, которой сама она не могла воспользоваться и с помощью которой никто не мог воздействовать на нее. Ну, разве что треснуть по голове. Но, хотя Эгинин была уверена, что ай'дам не может на нее подействовать, прикоснувшись к нему, она с трудом уняла дрожь. Женщин, умеющих направлять Силу, она считала не людьми, а опасными животными. Ведь это по их вине произошел Разлом Мира. Если не держать их под контролем, они всех обратят в своих рабов. Именно этому ее учили с детства. В Шончан все верили в это уже тысячу лет. Только вот странно, что здесь, за морем, ничего подобного вроде бы не наблюдалось. Нет, надо гнать прочь такие глупые и опасные мысли. Они до добра не доведут. Спрятав ай'дам в мешок, она, чтобы успокоиться, принялась мыть чайную посуду. Эгинин любила чистоту и гордилась тем, что даже здесь содержала кухню в образцовом порядке. За делами она и сама не заметила, как заварила свежего чаю. Ей не хотелось думать о Бетамин, но и не думать было бы опасно и глупо. Снова усевшись за стол, она добавила в крепкий темный чай меду. Не каф, конечно, но на худой конец сгодится. Итак, Бетамин, что бы там она ни твердила, может направлять Силу. А обладают ли такой способностью другие сул'дам ? Не потому ли Верховная Леди Сюрот желает, чтобы все оставленные в Фалме сул'дам были убиты? Но это немыслимо! Невозможно! Каждый год по всему Шончан проводились тщательные проверки. Каждую девушку, обладавшую хотя бы зачатками способности направлять Силу, вычеркивали из списков граждан. Она переставала существовать даже для своей семьи и становилась дамани. Те же испытания выявляли девушек, способных сделаться сул'дам, - тех, которые могли управляться с браслетом. Ни одна женщина не могла уклониться от ежегодной проверки. Освобождались только старухи, так как было ясно, что способность направлять Силу у них уже не проявится. И как можно было хотя бы одну девушку принять за сул'дам, если она дамани? Но Бетамин сидела в подвале, и ай'дам удерживал ее крепче, чем якорь. Одно было несомненно: это открытие таило в себе огромные возможности, но и огромный риск. Оно могло затронуть интересы Взыскующих, Высокородных, а то и самого Хрустального Трона. Здесь требуется осмотрительность - простой капитан может погибнуть мучительной смертью из-за одного опрометчивого слова. Чтобы избежать Смерти Десяти Тысяч Терзаний, необходимо узнать как можно больше. А значит, придется раздать еще больше денег всяким пронырам и проходимцам вроде Гелба, а также разыскать других сул'дам и выяснить, свяжет ли ай'дам их. А дальше... Дальше пока лучше не заглядывать. Ей предстоит плавание среди рифов без лоцмана и лотового на носу. Коснувшись заряженного смертоносной стрелой арбалета, Эгинин поняла, что во всяком случае еще одно для нее также несомненно. Она не собирается безропотно принимать смерть от рук Взыскующих Истину ради того, чтобы леди Сюрот сохранила свою тайну. Равно как и ради чего бы то ни было другого. Мысль эта до крайности походила на измену, но прогнать ее не удавалось. Глава 39. ЧАША ВИНА Когда Илэйн с аккуратным узелком вышла на палубу, заходящее солнце уже касалось воды за горловиной гавани Танчико. Матросы крепили канаты, чтобы пришвартовать "Танцующий по волнам" к длинному причалу самого западного полуострова, где уже выстроилось множество судов. Часть команды сворачивала паруса. За линией причалов вздымались холмы, на склонах которых раскинулся белокаменный город с бесчисленными куполами, шпилями и сверкающими полированными флюгерами. Примерно в миле к северу отсюда - если она правильно помнила карту - должен находиться Великий Круг. Перекинув узел через плечо, на котором уже висела кожаная сума, Илэйн направилась к сходням, чтобы присоединиться к Найнив, Койн и Джорин. Казалось непривычным вновь видеть обеих сестер полностью одетыми - в ярких, расшитых шелковых блузах, подобранных в тон широченным шароварам. К серьгам и даже кольцам в носу Илэйн уже успела привыкнуть, вид тоненькой золотой цепочки, тянувшейся поперек загорелой щеки, тоже больше не смущал ее. Том и Джуилин, стоявшие поодаль, выглядели несколько подавленно. Найнив оказалась права: когда пару дней назад им открыли, хотя и не полностью, истинную цель этого путешествия, обоим стало не по себе. Они считали, что двум молодым женщинам - это им-то! - для такого дела недостает опыта и умения. Правда, стоило Найнив пригрозить, что их пересадят на судно Морского Народа, плывущее в обратном направлении, и оба приумолкли. По крайней мере, в ту минуту, когда Торам с дюжиной матросов готов был насильно запихать их в шлюпку и отправить к кораблю. Илэйн пригляделась к их угрюмым, недовольным физиономиям и решила, что они еще будут своевольничать. - Куда ты отправишься теперь, Койн? - спросила Найнив, когда Илэйн подошла поближе. - В Дантору и Айл Джафар, - ответила Госпожа Парусов, - а после в Канторин и Айл Сомера. Если будет угодно Свету, я повсюду разнесу весть о явлении Корамура. Но здесь придется немного задержаться: если я и сейчас не позволю Тораму торговать, он взбунтуется. Муж ее, обнаженный по пояс, но снявший на сей раз свои странные стеклышки в проволочной оправе, непринуждено беседовал на причале с мужчинами в мешковатых белых штанах и кафтанах с вышитыми на плечах завитушками. Все тарабонцы носили темные цилиндрические шляпы с прозрачными вуалями. На лицах усатых мужчин эти вуали выглядели препотешно. - Да ниспошлет вам Свет удачное плавание, - произнесла Найнив, закидывая узел за спину. - Если до вашего отплытия мы узнаем, что вам грозит опасность, то непременно предупредим. Койн и ее сестра были на удивление спокойны; похоже, Черные Айя их не слишком тревожили. Весть о Корамуре - вот что было для них по-настоящему важно. Джорин поцеловала кончики своих пальцев и коснулась ими губ Илэйн: - Мы еще встретимся, если то будет угодно Свету. - Непременно, если будет на то Его воля, - ответила Илэйн, повторяя жест Ищущей Ветер. Выглядел он странно, но девушка знала, что такое прощание принято у Морского Народа лишь между близкими родственниками и любовниками, а в иных случаях это - знак большого уважения. Ей будет недоставать Джорин. За время плавания они сблизились; она многому научилась у Джорин и сама кое-чему ее научила. Теперь Джорин сплетает потоки Огня намного лучше. Сойдя со сходен, Найнив облегченно вздохнула. Маслянистый напиток, которым пичкала ее Джорин, на второй день помог утихомирить желудок, но, пока на горизонте не появился Танчико, Найнив все равно было не по себе. Едва ступив на берег, мужчины, хоть никто их об этом не просил, приняли меры предосторожности. Джуилин, с узлом на спине, шел впереди. Он держался настороже и обеими руками сжимал свой посох. Замыкал шествие Том Меррилин. Несмотря на хромоту, седину и плащ менестреля, он каким-то образом ухитрился придать себе внушительный и грозный вид. Найнив поджала губы, но возражать не стала, что Илэйн сочла вполне оправданным и разумным. Толпившиеся на причале узкоглазые люди с голодными лицами слишком уж внимательно приглядывались к сошедшим на берег женщинам. Илэйн полагала, что любой из этих молодчиков готов перерезать ей горло в надежде обнаружить под платьем припрятанные деньжата - платье-то на ней как-никак шелковое. Не то чтобы Илэйн боялась нападения, - она не сомневалась, что без труда одолеет двоих-троих грабителей. Пугала ее возможная огласка. Что толку прикидываться, будто не имеешь отношения к Белой Башне, если придется использовать Силу на глазах у доброй сотни людей? Зачем тогда было снимать и прятать кольцо Великого Змея? Пусть уж Том и Джуилин напускают на себя свирепый вид. Жаль, что их только двое - тут бы и десяток сопровождающих не повредил. Неожиданно с палубы небольшого суденышка раздался громкий крик: - Вы?! Да никак это вы! Вот так встреча! Здоровенный круглолицый детина в зеленом шелковом кафтане спрыгнул на причал и, не обращая внимания на посох Сандара, уставился на Илэйн и Найнив. Судя по выговору, бороде и отсутствию усов, он был иллианцем. Илэйн показалось, что где-то она его уже видела. - Мастер Домон? - после некоторого замешательства промолвила Найнив, дергая себя за кончик косы. - Байл Домон? Он кивнул: - Я самый и есть. Вот уж не чаял увидеть вас снова. Там, в Фалме, я ждал вас, пока не пришло время уносить ноги, ну а потом отчалил, не то от моего корабля остались бы одни головешки. И тут Илэйн узнала его. Этот человек подрядился вывезти их из Фалме, но хаос охватил город прежде, чем они успели добраться до корабля. Судя по щегольскому наряду, дела у него с тех пор шли совсем неплохо. - Рада видеть вас снова, - суховато промолвила Найнив, - но, вы уж простите, мы торопимся. Нам надо найти пристанище в городе. - Это не так-то просто. Танчико переполнен народом, того и гляди лопнет. Но я знаю одно местечко, где мое слово кое-что значит. Я и правда не мог дольше задерживаться в Фалме, но все равно чувствую себя так, словно подвел вас, вот и хочу помочь чем могу. - Неожиданно Домон взглянул на них с беспокойством. - А сюда вы зачем пожаловали? Неужто и здесь случится то же, что в Фалме? - Нет, мастер Домон, - произнесла Илэйн, пока Найнив колебалась, - разумеется, нет. И мы будем рады воспользоваться вашей помощью. Вопреки ее ожиданиям Найнив не стала протестовать. Она лишь задумчиво кивнула и представила друг другу мужчин. Бросив взгляд на плащ Тома, Домон приподнял бровь, а тайренский наряд Сандара заставил его нахмуриться. Ловец воров тоже смотрел на иллианца исподлобья. Ни тот ни другой не промолвили ни слова, однако было ясно, что старая вражда между Тиром и Иллианом дает о себе знать даже в Танчико. Ну что ж, если они вздумают дать ей волю, придется поговорить с ними построже. По пути с причала Домон рассказывал о том, что приключилось с ним после бегства из Фалме. Выяснилось, что он и впрямь изрядно преуспел в делах. - О дюжине хороших судов для прибрежного плавания панаршие сборщики налогов, конечно, знают, - посмеивался Байл, - но им и невдомек, что у меня есть еще четыре судна с большой осадкой. Трудно было поверить, что такое богатство за столь короткое время заработано честным путем. Илэйн дивилась тому, что он, не таясь, говорит об этом на причале, где полно народу. - Именно, - хмыкнул он, будто прочитав ее мысли, - понятное дело, я промышляю контрабандой. Барыши, скажу я вам, такие, о каких раньше и не мечтал. Ну а поскольку я не скуплюсь и добрая десятина моих доходов оседает в карманах здешних таможенников, они закрывают на все глаза и предпочитают помалкивать. Два тарабонца в шляпах с вуалями, держа сцепленные руки за спиной, чинно проследовали мимо. На шее у каждого висел массивный медный ключ - по-видимому, отличительный знак должностного лица. Оба поприветствовали Домона кивком, как старого знакомого. Тома это, казалось, потешало, а вот Сандар посматривал и на контрабандиста, и на чиновников с равным неодобрением. Будучи ловцом воров, он, естественно, испытывал неприязнь ко всем, кто попирает закон. - Сдается мне, однако, - сказал Домон, когда таможенники прошли мимо, - все это долго не продлится. Дела в Арад Домане обстоят еще хуже, чем здесь, хотя хуже, кажется, уже некуда. Может, Лорд Дракон пока и не довел мир до нового Разлома, но Арад Доман с Тарабоном уже покорежил изрядно. Илэйн хотела было сказать ему какую-нибудь колкость, но они тем временем дошли до края пристани, и Домон нанял носильщиков и портшезы. Не забыл он подрядить и дюжину крепких, свирепых на вид молодцев. Проход на пристань охраняли вооруженные мечами и копьями стражники, выглядели они очень усталыми. Со стороны города толпились изможденные, отчаявшиеся люди, которых стража не допускала на причал. Илэйн вспомнила рассказ Джорин о том, как сотни людей умоляли ее увезти их куда угодно, лишь бы подальше от Танчико, и поежилась. Когда эти люди смотрели на суда, в их глазах горел голодный огонь. Илэйн напряженно выпрямилась в покачивающемся портшезе и старалась не смотреть на расталкиваемых телохранителями людей. Она не могла видеть их лица. Чем занят здешний король? Почему он не заботится о своих подданных? Над воротами оштукатуренного белого дома у подножия Великого Круга, куда привел их Домон, висела табличка с надписью "Двор трех слив". Двор при этой гостинице действительно имелся - простой, вымощенный плитами дворик между наружной стеной и фасадом трехэтажного здания. На первом этаже окон не было, а окна верхних этажей прятались за фигурными металлическими решетками. Общий зал был полон посетителей, большей частью в тарабонской одежде. Гул голосов почти заглушали звуки цимбал. Найнив опешила при виде хозяйки гостиницы - хорошенькой женщины чуть старше ее самой, с карими глазами и косами цвета светлого меда. Вуаль не скрывала пухлых и сочных, как свежий бутон розы, губ. Илэйн тоже насторожилась, но нет, это была не Лиандрин. А как похожа! Судя по всему, хозяйка была хорошо знакома с Домоном. Она приветливо улыбнулась Илэйн и Найнив, выразила восторг по поводу того, что в ее заведении остановится менестрель, и отвела новым постояльцам последние две комнаты, причем, как показалось Илэйн, плату назначила ниже обычной. Илэйн позаботилась о том, чтобы в отведенной ей и Найнив комнате была достаточно широкая кровать, поскольку знала, что ее спутница во сне ворочается и толкается локтями. Рендра - так звали хозяйку - по просьбе новых гостей подала ужин в комнату. Илэйн подозрительно разглядывала диковинное на ее взгляд блюдо - жареного барашка в яблочном желе с пряностями, с гарниром из чего-то вроде длинных желтоватых бобов, приготовленных с кедровыми орехами. Она не могла заставить себя притронуться к еде, вспоминая толпы голодных людей. Домон ел с удовольствием - добытое контрабандой золото не умеряло его аппетита. Том и Джуилин тоже не выказывали сдержанности. - Рендра, - тихонько спросила Найнив, - скажи, в этом городе кто-нибудь заботится о бедных? Я могла бы пожертвовать несколько золотых, лишь бы это пошло им на пользу. - Можешь пожертвовать на кухню, которую содержит Байл, - ответила хозяйка, улыбаясь Домону. - Вот уж кто благодетель всех наших нищих. От уплаты любых податей он увиливает, зато сам себя обложил налогами в пользу бедных. Ежели потратит крону на подкуп чиновников, тут же пожертвует две на неимущих. Он и меня подбил заняться благотворительностью, хотя, в отличие от него, я плачу налоги исправно. - Ну, это всяко меньше, чем здешние подати, - пробормотал, будто оправдываясь, Домон. - Прибыль у меня хоть куда, оставь меня удача, коли это не так. - Это хорошо, мастер Домон, что вы помогаете нищим, - промолвила Найнив, когда Рендра и двое молодых слуг в вуалях с легким поклоном удалились, а Джуилин с Томом встали из-за стола проверить, нет ли кого за дверью, - нам тоже может потребоваться ваша помощь. Иллианец замер над блюдом с вилкой и ножом в руках. - Какого рода помощь? - обеспокоенно спросил он. - Пока точно не знаю, мастер Домон. Но у вас есть суда, а стало быть, и люди. Нам могут понадобиться глаза и уши. Не исключено, что здесь, в Танчико, находятся некоторые из Черных Айя, и нам необходимо их найти. - Найнив поднесла ко рту вилку с бобами с таким видом, будто не сказала ничего особенного. Словно последнее время она только и говорила, что о Черных Айя. Зато у Домона челюсть отвисла. Он ошарашенно уставился на Найнив, потом перевел взгляд на Тома и Джуилина. Те, усевшись на свои стулья, кивнули, и он отодвинул в сторону тарелку и уронил голову на руки. Этот малый имеет шанс получить от Найнив хорошую затрещину, вон как она губы поджала, подумала Илэйн, с какой стати он обратился за подтверждением к ним? - Выходит, опять все повторяется, - промямлил Домон. - Что в Фалме, то и здесь. Видно, пора мне сниматься с якоря. Вернусь в Иллиан, там-то я небось не останусь внакладе, стану степенным зажиточным обывателем. - Сомневаюсь, что Иллиан нынче такое уж безопасное место, - сурово возразила Найнив. - Как я понимаю, теперь там правит Саммаэль, хотя и не в открытую. Не думаю, что под властью Отрекшегося вы долго будете радоваться своему богатству. У Домона глаза полезли на лоб, но Найнив не унималась: - Безопасных мест теперь не осталось. Можете бежать, как заяц, куда угодно, но спрятаться вам не удастся. Так что подумайте, не лучше ли встретить опасность по-мужски, лицом к лицу? Вечно Найнив перегибает палку, ей бы только запугать человека до смерти, подумала Илэйн и, улыбнувшись Домону, положила ладонь на руку капитана. - Не подумайте, что мы хотим вас застращать, мастер Домон, но помощь ваша нам и вправду может понадобиться. Я ведь знаю, вы не робкого десятка, иначе не стали бы так долго дожидаться нас в Фалме. Мы вам очень благодарны. - Ловко это у вас выходит, - пробурчал Домон, - одна кнутом огреет, другая пряником поманит. Ловко, ничего не скажешь. Ну да ладно, чем смогу - помогу. Но второго Фалме дожидаться не стану, так и знайте. Том и Джуилин, не забывая о еде, принялись подробно расспрашивать Домона о Танчико. При этом Сандар не задавал вопросов напрямую, а обращался будто бы к Тому. Он говорил, что не худо бы узнать, где собираются воры, грабители, мошенники и скупщики краденого. Ловец воров считал, что всякого рода проходимцы знают обо всем происходящем в городе куда больше, чем власти. Он, похоже, не желал общаться с иллианцем и говорил с ним исключительно через Тома, а Домон, в свою очередь, морщился всякий раз, когда отвечал на заданный тайренцем вопрос. Вопросы самого Тома казались совсем уж чудными - во всяком случае для менестреля. Невесть с чего он принялся расспрашивать о лордах и леди, придворных кликах, заговорах и их заявленных целях и результатах. Такого даже Илэйн не ожидала, хотя на судне не раз беседовала со старым менестрелем. Всякий раз ей казалось, что вот-вот она вызнает тайну его прошлого, но Том неизменно увиливал, хотя на разговоры откликался с готовностью и вроде находил в них удовольствие. Менестрелю Домон отвечал охотнее, чем ловцу воров, но, так или иначе, Танчико контрабандист знал превосходно, причем, кажется, не видел особой разницы между обитателями дворцов и притонов. Когда мужчины вытянули из Домона решительно все, что могли, Найнив попросила Рендру принести перо, чернила и бумагу и составила подробное описание всех Черных сестер. Взяв листы бумаги в руку, Домон хмуро уставился на них, будто видел перед собой самих Приспешниц Темного. - Мои люди в порту будут начеку, - пообещал он, а когда Найнив посоветовала соблюдать осторожность, рассмеялся, будто ему предложили смотреть под ноги, чтобы не упасть. Джуилин ушел следом за Домоном. Помахивая посохом, он заявил, что ночь - самое подходящее время, чтобы пройтись по притонам, где собирается всяческое отребье. Найнив объявила, что идет в свою - свою! - комнату отдохнуть с дороги. Выглядела она и впрямь неважно, и Илэйн неожиданно поняла почему. Найнив успела привыкнуть к качке, и теперь ее мутило на твердой почве. Вот уж и впрямь на всякий желудок не угодишь. Том обещал Рендре выступить и развлечь гостей в общем зале, и Илэйн спустилась следом за ним. Усевшись за пустовавший стол, она напустила на себя холодный и неприступный вид, чтобы отвадить всякого, кто захотел бы к ней присоединиться. Рендра принесла серебряную чашу с вином, и Илэйн потягивала его, слушая, как Том, аккомпанируя себе на арфе, пел любовные песенки - "Первая роза лета" и "Ветер, который качает иву", потешные распевки - "Только один сапог" и "Старый серый гусь". Благодарные слушатели хлопали в ладоши - похлопала и Илэйн. Она выпила более половины своего вина, но миловидный молодой прислужник с улыбкой вновь наполнил чашу до краев. Все вокруг казалось ей странным и волнующим. Илэйн нечасто случалось бывать в тавернах, а пить и развлекаться, как простои люд, и вовсе не доводилось. Картинно взмахивая полами цветастого плаща, Том нараспев рассказал историю "Мара и три глупых короля", продекламировал несколько сказаний о Мудрой Советнице Анле, исполнил длинный отрывок из "Великой Охоты за Рогом". Читал он с воодушевлением. Казалось, что прямо здесь, в таверне, храпели, вставая на дыбы, скакуны, гудели боевые трубы, а мужчины и женщины сражались, любили и погибали. Давно настала ночь, но он все пел и декламировал, изредка прерываясь лишь для того, чтобы промочить горло вином, а посетители настойчиво просили исполнить что-нибудь еще. Цимбалистка с довольно кислой физиономией сидела в углу, держа свой инструмент на коленях, и смотрела, как гости осыпают менестреля монетами, - подбирать их Том поручил какому-то мальчонке. Ей за ее музыку отродясь столько не платили. Том, кажется, был доволен собою, да и не диво - как-никак он менестрель. Однако Илэйн не могла отделаться от ощущения, что она уже слышала "Великую Охоту" в его исполнении, причем тогда он излагал предание Возвышенным Слогом. Возвышенным, а не Простым. Такого просто-напросто не могло быть, ведь Том всего лишь старый менестрель. Наконец, уже поздней ночью, Том раскланялся последний раз и, сопровождаемый аплодисментами, направился к лестнице. Илэйн, как и все остальные, с жаром хлопала в ладоши. Поднявшись, чтобы отправиться в комнату, она неожиданно оступилась, шлепнулась обратно на стул и недоуменно уставилась на свою чашу с вином. Она была полна. Странно, Илэйн точно помнила, что пила из нее, немного, конечно, но... У нее слегка кружилась голова. Ах да, спохватилась девушка, этот юноша с томным взглядом подливал вино в чашу! Сколько раз? Впрочем, это неважно. Все равно она никогда не пила больше одной чаши. Никогда. А голова кружится потому, что после качки непривычно ступать по твердой земле. Найнив непривычно, и ей тоже. Вот и все. Поднявшись на ноги, на сей раз осторожно, она отказалась от услуг сладкоречивого молодого человека, любезно предлагавшего ей свою помощь, и ухитрилась подняться по лестнице, несмотря на то что эта самая лестница невесть почему ходила ходуном. Не задерживаясь на втором этаже, где находилась отведенная ей и Найнив комната, девушка поднялась выше и постучалась к Тому. Менестрель медленно приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. В руке у него вроде бы был нож, но потом он куда-то делся. Странно все это. - А я помню, - заявила Илэйн, ухватив менестреля за длинный ус. Язык у нее ворочался с трудом, слова звучали невнятно. - Помню, как я сидела у тебя на коленях и таскала тебя за усы - вот так. - Она показала как, и менестрель скривился. - Да-да, а матушка смотрела на меня из-за твоего плеча и смеялась. - Шла бы ты лучше в свою комнату, - сказал Том, - тебе не мешает поспать. Но Илэйн уходить не хотела. Так и не отпустив ус, она втолкнула Тома в комнату: - Матушка и сама сидела у тебя на коленях. Точно сидела, я видела! Том ухитрился высвободиться и попытался подтолкнуть Илэйн к двери, но девушка вывернулась и проскользнула мимо него. Жаль, что кровать у Тома без балдахина, - подумала она. Если бы можно было держаться за подпорки, пол, наверное, не так качался бы. - Я хочу знать, почему матушка сидела у тебя на коленях. Том подался назад, и Илэйн поняла, что он боится, как бы она вновь не ухватила его за ус. - Ты - менестрель. Не могла моя матушка сидеть на коленях у менестреля. А она сидела. Почему? - Ложись спать, дитя. - Никакое я не дитя! - Она сердито топнула ногой и чуть не упала. - Вовсе не дитя! А ну давай рассказывай! Ну же! Том вздохнул, покачал головой и наконец неохотно заговорил: - Я не всегда был менестрелем. Когда-то я был бардом. Придворным Бардом в Кэймлине, у Королевы Моргейз. Ты тогда была совсем маленькой, поэтому воспоминания у тебя путаные. Вот и все. - Ты был ее любовником, верно? - По его глазам Илэйн поняла, что не ошиблась. - Был, вижу, что был. О Гарете Брине я всегда знала, вернее, догадывалась, но надеялась, что она выйдет за него замуж. Гарет Брин, и ты, и этот лорд Гейбрил. Мэт говорил, что она смотрела на этого Гэйбрила влюбленными глазами. На Гэйбрила и... На кого еще? На скольких? Чем, спрашивается, она отличается от Берелейн, которая готова затащить к себе в постель каждого приглянувшегося мужчину? Она точно такая же... - И тут в глазах у нее все запрыгало, а в ушах зазвенело. Лишь секунду спустя Илэйн поняла, что Том залепил ей оплеуху. Ей! - Как ты смеешь?! Я - Дочь-Наследница Андора и не позволю... - Ты глупая маленькая девчонка, которой вино ударило в голову, - оборвал ее Том, - и если я еще хоть раз услышу дурное слово о Моргейз, то разложу тебя на коленях и отшлепаю, хотя ты и умеешь направлять Силу. Твоя мать - прекрасная, достойная женщина! - Правда? - Голос Илэйн дрожал, неожиданно она поняла, что плачет. - Но почему же тогда она... Почему? - И вдруг оказалось, что она всхлипывает, зарывшись лицом ему в куртку, а он нежно гладит ее по голове. - Потому что королева всегда одинока, - тихо ответил Том, - потому что многих мужчин влечет к ней власть, а она - женщина. Я видел в Моргейз женщину, и она это чувствовала. Возможно, то же самое было с Брином и с Гэйбрилом. Ты должна понять, девочка, в жизни каждому кто-то нужен. Любовь и участие нужны всем, даже королеве. - А почему ты ушел? - пробормотала Илэйн. - Ты так меня смешил, я ведь помню. И матушка тоже смеялась. А еще ты катал меня на плече. - Это долгая история, - промолвил Том, горестно вздыхая. - Я расскажу ее тебе как-нибудь в другой раз. Если попросишь. А если повезет, к утру ты обо всем позабудешь. А сейчас иди, Илэйн. Тебе пора в постель. Том довел девушку до двери, и она, воспользовавшись случаем, снова дернула его за ус. - Вот так, - удовлетворенно заявила она. - Вот так я тебя дергала. - Верно, дитя. А ты сможешь сама спуститься по лестнице? - Конечно, смогу! - Она смерила Тома возмущенным взглядом, но он, похоже, намеревался проводить ее вниз. Желая доказать, что в этом нет надобности, она - очень осторожно, держась за перила, - начала медленно спускаться по лестнице. Том стоял в дверях и озабоченно смотрел ей вслед. К счастью, пока Илэйн оставалась у него на виду, ей удалось ни разу не споткнуться, зато она с трудом отыскала дверь своей комнаты. Наверное, все дело в этом яблочном желе: чувствовала ведь, что не стоит на него налегать. Лини всегда говорила... Что там говорила Лини? Вроде бы что-то насчет того, что есть много сладкого вредно. В комнате горели две лампы: одна на маленьком круглом столике рядом с кроватью, другая на полке над кирпичным камином. Найнив лежала на кровати поверх покрывала, полностью одетая. И локти выставила - приметила Илэйн и вдруг выпалила первое, что пришло ей в голову: - Ранд, должно быть, считает, что я спятила. Том - бард, а Берелейн мне не мать. Найнив посмотрела на нее как-то странно. - У меня почему-то голова кружится. А один юноша, симпатичный такой, с красивыми карими глазами, хотел проводить меня наверх. - В этом я не сомневаюсь, - произнесла Найнив, отчетливо выговаривая каждое слово. Она поднялась и, подойдя к Илэйн, обняла ее за плечи. - Идем-ка со мной на минуточку, я хочу кое-что тебе показать. Выяснилось, что показать она хотела всего-навсего ведро с водой. - Давай-ка встанем на колени, - предложила Найнив. - Вот так, иначе ничего не увидишь. Илэйн опустилась на колени, но все равно увидела в воде лишь собственное отражение, причем с какой-то кривой ухмылкой. И почему она такая красивая? Но тут Найнив ухватила ее за шиворот и окунула головой в воду. Размахивая руками, Илэйн попыталась выпрямиться, но не тут-то было. Оказалось, что у Найнив стальная хватка. Кажется, под водой надо задерживать дыхание. Только вот как это делается, хотелось бы знать? Оставалось лишь молотить руками, булькать и пускать пузыри. Наконец Найнив вытащила ее из воды. Едва успев набрать в легкие воздуху, Илэйн возмущенно затараторила: - Как ты смеешь... ты... - Воздуха не хватило, и пришлось снова перевести дух. - Я... я Дочь-Наследница!.. - На этом ее излияния прервались, поскольку Найнив вновь с плеском окунула ее головой в ведро. Девушка вцепилась в ведро руками, застучала ногами по полу, но все без толку. Сейчас она утонет. Найнив ее утопит. Прошла целая Эпоха, прежде чем Илэйн вновь удалось наполнить легкие воздухом. Мокрые пряди волос прилипли к лицу. - По-моему, - пробормотала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже, - меня сейчас вырвет. Найнив торопливо, со звоном поставила на пол большой глазурованный тазик с умывальника - и как раз вовремя. Она же держала голову Илэйн, пока та извергала все, что когда-либо в жизни ела. Час, а может, и год спустя Найнив принялась мыть ей лицо, а также растирать ладони и запястья. Особой теплоты в ее голосе при этом не слышалось: - И как тебя угораздило? Что на тебя нашло? Слыханное ли дело - так нализаться! Когда мужчины напиваются до бесчувствия, это еще можно понять, но ты!.. В первый же вечер в чужом городе!.. - Я выпила всего одну чашу, - протестующе пролепетала Илэйн. Конечно же, так оно и было. Ну, в крайнем случае две, - учитывая, что тот юноша подливал и подливал. Никак не больше двух. - Чашу, - хмыкнула Найнив, помогая ей подняться на ноги. - Не иначе как твоя чаша была с бочонок. Ну да ладно, скажи лучше, можешь ты некоторое время не спать? Я хочу поискать Эгвейн в Тел'аран'риоде, но побаиваюсь, что не смогу оттуда выбраться, если ты меня не разбудишь. Илэйн растерянно уставилась да подругу. Они безуспешно искали Эгвейн каждую ночь с тех пор, как она так неожиданно исчезла во время встречи из Сердца Твердыни. - Не спать? Найнив, но ведь теперь моя очередь отправляться на поиски. Ты же знаешь, что можешь направлять Силу, только когда рассердишься, и... - Но тут Илэйн увидела, что Найнив окружена свечением саидар. Кажется, уже некоторое время. Сама же Илэйн чувствовала себя так, будто ее голова набита шерстью, она почти не ощущала присутствия Истинного Источника. - Пожалуй, ты права, сегодня лучше идти тебе. Я не засну. Найнив посмотрела на нее с сомнением, потом кивнула. Илэйн вознамерилась было помочь спутнице раздеться, но пальцы почему-то не слушались ее. Ворча что-то себе под нос, Найнив разделась сама. Оставшись в одной сорочке, она нацепила перекрученное каменное кольцо на кожаный шнурок, который носила на шее. На шнурке уже висело одно кольцо - тяжелое золотое кольцо Лана, с которым Найнив не расставалась никогда. Илэйн поставила рядом с кроватью низенький деревянный табурет, а Найнив снова растянулась на постели. Илэйн неудержимо клонило ко сну, но она надеялась, что, сидя на табурете, все же не заснет. Главное - не свалиться на пол. - Я буду ждать ровно час, а потом разбужу тебя. Найнив кивнула, потом закрыла глаза и сложила руки на груди, прикрыв ладонями кольца. Дыхание ее стало ровным и глубоким. Она вскоре уснула. x x x В Сердце Твердыни было совершенно пусто. Всматриваясь в полумрак между массивными колоннами, Найнив обошла со всех сторон сияющий Калландор, ронявший отблески света на плиты пола, прежде чем сообразила, что она так и осталась в сорочке, а кожаный шнурок с висящими на нем кольцами болтается на шее. Она нахмурилась, и в следующий миг оказалась в добротном шерстяном платье двуреченского покроя и в крепких кожаных башмаках. Похоже, у Эгвейн и Илэйн подобные превращения не вызывали никаких затруднений, а вот ей это давалось нелегко. Во время прошлых посещений Тел'аран'риода она не раз обнаруживала себя в самом нелепом виде, главным образом из-за совершенно не относящихся к делу мыслей о Лане. Всякие глупости получались сами собой, а вот чтобы сознательно изменить наряд, требовалось изрядно сосредоточиться. Вот и сейчас, стоило ей отвлечься, как ее платье стало шелковым, да вдобавок еще и прозрачным, как вуаль Рендры. В таком наряде и Берелейн бы покраснела. Покраснела и Найнив, представив себе, что ее мог бы увидеть в подобном облачении Лан. Коричневое шерстяное платье удалось вернуть, но не без труда. Впрочем, все это мелочи. Гораздо хуже было то, что она больше не сердилась на Илэйн. Вот глупая девчонка, как будто не знает, что бывает, если переберешь вина. В тавернах она никогда не бывала, что ли? Впрочем, может и так, она ведь во дворце выросла. Но гнев Найнив исчез, и теперь, сколько бы она ни сосредоточивалась, Истинного Источника для нее все равно что не существовало. Может, обращаться к нему и не понадобится. Найнив с беспокойством вглядывалась в лес гигантских каменных колонн. Главное - что заставило Эгвейн так неожиданно исчезнуть? В огромной каверне Твердыни царила гробовая тишина. Найнив слышала, ка