и и теперь следили за Таимом, одновременно осматривали комнату и вдобавок обменивались недоуменными взглядами. Ранд уселся на стул рядом со столиком, на котором лежали его скипетр и меч. Борьба продолжалась считанные секунды, но у него поджилки тряслись. Там, в школе, он попытался успокоить себя, самого себя обмануть, но на сей раз такой возможности не было. Льюс Тэрин едва не взял верх, едва не овладел саидин. Если Таим что и заметил, то не подал виду. Наклонившись, он подобрал письмо и, взглянув на него краешком глаза, с легким поклоном протянул Ранду. Тот сунул пергамент в карман. Похоже, ничто не могло вывести Таима из равновесия. Но почему Льюс Тэрин так хочет убить его? - Удивляюсь, - сказал Ранд, - почему ты до сих пор не предложил мне ударить по Саммаэлю, коли уверяешь, что управиться с Айз Седай не так уж трудно. Мы с тобой да несколько твоих учеников, тех, кто посильней, откроем проход в Иллиане да обрушимся прямо на него. Этот, - Ранд кивнул на труп, - наверняка подослан Саммаэлем. - Может быть, - отозвался Таим, глянув на Серого Человека. - Я дорого бы дал, чтобы быть в том уверенным. Точнее не скажешь. - Что касается Иллиана, - продолжил Таим, - боюсь, это потруднее, чем сладить с парочкой-другой Айз Седай. Я не раз задавал себе вопрос: сам-то ты на месте Саммаэля как бы поступил? Думаю, он наплел таких ловушек, что всякий проход будет обнаружен прежде, чем полностью откроется, и всех, кто в него сунется, Саммаэль испепелит на месте. С этим Ранд не мог не согласиться - конечно же, Саммаэль знал, как защитить свое логово. Может, все дело в том, что Льюс Тэрин безумен? Да вдобавок еще и ревнив? Сам Ранд убеждал себя, что не посещает школу Таима вовсе не из зависти к его успехам, но... - Я рад был услышать об этом Джахаре Наришме. Займись им как следует. Возможно, вскоре нам потребуются его способности. Это все новости? Глаза Таима блеснули. Молча кивнув, он направил Силу и открыл проход прямо на месте, там, где стоял, ступил в него и исчез. Ранд заставил себя усидеть на месте, опустошенно глядя, как проход истончился до сверкающей линии. Не хватало ему, едва управившись с Льюсом Тэрином, вновь ввязаться в борьбу с ним, не говоря уже о том, что он мог проиграть и тогда Льюс Тэрин, в его, Ранда, образе, попытался бы покончить с Таимом. Дался ему этот Таим, почему он так желает ему смерти? Впрочем, Льюс Тэрин, похоже, желает смерти всем, не исключая и самого себя. Если учесть, что едва рассвело, утро выдалось весьма богатое событиями. И хороших новостей было больше, чем плохих. Ранд снова посмотрел на Серого Человека - выжженная рана спеклась мгновенно и почти не кровоточила, но он не хотел, чтобы госпожа Харфор увидела на ковре хотя бы одно кровавое пятнышко. Сказать-то главная горничная ничего не скажет, потому как и без этого даст понять, что она о нем думает. Ну а что до Госпожи Волн Морского Народа, то пусть себе дуется, коли ей угодно, у него и без нее забот по горло. Нандера и Джалани все еще переминались с ноги на ногу возле дверей, хотя им следовало занять свой пост сразу же после того, как ушел Таим. - Если вы переживаете из-за Серого Человека, - промолвил Ранд, - выбросьте это из головы. Только глупец мог рассчитывать увидеть Бездушного, ну разве что случайно, а вы, по-моему, вовсе не глупы. - Не в том дело, - буркнула Нандера. Джалани стиснула зубы, словно стараясь сдержать просившиеся на язык слова. И тут он понял. Они знали, что не могли увидеть Серого Человека, но все равно стыдились того, что он прошел мимо них. Стыдились и боялись, что кто-нибудь узнает об их оплошности. - Слушайте меня, - сказал Ранд. - Никто не должен знать ни о том, что здесь побывал Таим, ни, тем более, о том, что он говорил. Слухи о школе и так будоражат людей; не хватало еще, чтобы они начали бояться появления Таима или кого-нибудь из его учеников в собственной спальне. А лучше всего держать рот на замке и о случившемся сегодня утром распространяться как можно меньше. Труп нам, понятное дело, не скрыть, так что придется объяснить, что какой-то негодяй пытался меня убить, но был убит сам. Я намерен говорить именно так и прошу вас не выставлять меня лжецом. На сей раз на их лицах явно читалась признательность. - Я имею тох, - пробормотали обе почти одновременно. Ранд откашлялся - он к этому не стремился, но что поделаешь, коли у них от этого на душе легчает. И тут его посетила мысль насчет Сулин. Ей такое, наверное, не особенно понравится, зато вроде бы вполне укладывается в исполнение этого самого тох. Может быть, занимаясь тем, что ей не нравится, она в какой-то степени приблизится и к исполнению своего тох. - Ступайте на пост, не то я подумаю, будто и вы любуетесь моими бровями, - припомнил он ехидную шпильку Нандеры. - Ступайте и пришлите кого-нибудь, пусть унесут этого малого. Они ушли, улыбаясь и переговариваясь на языке жестов. Ранд взял Авиенду за руку: - Ты, кажется, хотела со мной поговорить. Пойдем в ту комнату, поговорим там, пока здесь все не почистят. Если на ковре и остались пятна, ему, возможно, удастся вывести их с помощью Силы. - Нет, не там! - воскликнула Авиенда, вырвав руку, и, несколько умерив тон, добавила: - Почему бы нам не поговорить здесь? И впрямь, почему? Не станет же она принимать в расчет такой пустяк, как труп на ковре. Авиенда чуть ли не силой запихнула Ранда обратно в кресло, внимательно посмотрела на него, глубоко вздохнула и наконец заговорила: - Джиитох - это сама суть айильцев. Мы и есть джиитох. Сегодня утром ты осрамил меня. Разве я тебя не учила?.. Сложив руки на груди и глядя ему прямо в глаза, Авиенда принялась распространяться о его невежестве, которое вовсе не обязательно демонстрировать всем и каждому, а также о том, что тох надлежит исполнять в любом случае и любой ценой. Ранд не был уверен в том, что первоначально, намереваясь с ним поговорить, она имела в виду именно эту тему, но не собирался ломать над этим голову. Он просто любовался ее глазами, а когда понял это, принялся бороться с наслаждением, которое получал, глядя в ее глаза. И боролся, пока не превратил его в боль. Он надеялся, что Авиенда ничего не заметит, но видимо, выражение его лица изменилось. Во всяком случае, она умолкла, перевела дух и с заметным усилием оторвала от него взгляд. - Надеюсь, хоть теперь ты понял, - пробормотала она. - А я должна... мне нужно... Раз ты наконец понял... - Подхватив подол, она метнулась к двери и выбежала вон. Он остался в комнате, которая как-то сразу потускнела, наедине с мертвецом. Все слишком хорошо сходилось, одно к одному. Когда гай'шайн явились убрать Серого Человека, Ранд тихонько смеялся. Держа в руках кинжал, Падан Фейн любовался тем, как первый луч восходящего солнца играет на кривом клинке. Ему недостаточно было носить кинжал на поясе, время от времени Фейн испытывал неодолимое желание повертеть клинок в руках, посмотреть, как зловеще поблескивает вставленный в головку рукояти крупный рубин. Кинжал был частью его самого - или он был частью кинжала. Точнее сказать, кинжал являлся частью Аридола, того, что ныне люди именовали Шадар Логотом, но разве он сам не часть Аридола? Или Аридол не часть его? Он был безумен и прекрасно знал это, но ему было все равно. Солнечный свет играл на клинке более смертоносном, нежели любой из выкованных в Такан'даре. Послышался шорох, и Падан Фейн непроизвольно посмотрел в дальний конец комнаты, где сидел Мурддраал. Тот был давно сломлен и даже не поднял на Фейна взгляда. Он попытался вернуться к созерцанию совершенной красоты совершенной смерти - той красоты, которой некогда обладал Аридол и которая непременно туда вернется, но ничего не получалось. Получеловек отвлек его, нарушил концентрацию и испортил такое дивное утро. А не убить ли его этим кинжалом? Обычно Получеловек умирает долго, но как скоро убьет его эта сталь? Будто прочитав мысли Фейна. Мурддраал зашевелился, но Фейн уже передумал. Эта тварь еще может пригодиться. Ему трудно было долго сосредоточиваться на чем бы то ни было. Кроме, разумеется, Ранда ал'Тора. Он чувствовал ал'Тора и в любое время мог указать, где тот находится. Это ощущение не давало ему покоя, превращаясь в боль. Правда, в последнее время к нему неожиданно добавилось нечто странное. Впечатление было такое, будто кто-то другой захватил часть сознания ал'Тора и потеснил его, Фейна. Но неважно. Ранд ал'Тор принадлежит ему целиком. Жаль, что он не может ощущать боль ал'Тора, - а тот испытывает боль. Пока это всего лишь мелкие уколы, но ничего, вода камень точит. Всему свое время. Вот, например, Белоплащники, они весьма решительно настроены против этого Возрожденного Дракона. Губы Фейна искривились в ухмылке. Конечно, надо быть начеку. Маловероятно, чтобы Найол полюбил ал'Тора больше, чем Элайда, но когда дело касается этого ненавистного Ранда ал'Тора, ничто нельзя считать само собой разумеющимся. Но ничего, вещи из Аридола, поднесенные им обоим, подействовали на них; своим матерям они, возможно, еще и поверят, но уж Ранду ал'Тору - никогда. Дверь распахнулась, и в комнату вбежал юный Первин Белман, следом за ним вошла его мать. Нан Бел" ман, женщина привлекательная, хотя теперь Фейн редко обращал внимание на женщин, была Приспешницей Темного. Принесенные обеты она считала лишь способом дать выход природной злобности, так оно и было, покуда на ее пороге не появился Падан Фейн. Она и его считала Приспешником, занимавшим высокое положение в советах. Какая чушь, любой из Избранных с радостью убил бы его на месте. Эта мысль заставила Фейна захихикать. И Первин, и его мать оробели при виде Мурддраала, но парнишка оправился первым и, пока женщина еще переводила дыхание, подбежал к Фейну. - Мастер Мордет, мастер Мордет, - пританцовывая от нетерпения, заверещал выряженный в краснобелый кафтанчик мальчик, - у меня для вас новость, хорошая новость. Мордет? Разве он пользовался здесь этим именем? Порой ему бывало нелегко вспомнить, какое из имен он носит сейчас. Спрятав кинжал за пазуху, он изобразил приветливую улыбку: - В чем дело, паренек? - Сегодня утром кто-то пытался убить Возрожденного Дракона. Какой-то человек прошел мимо всех этих айильцев прямо в покои Лорда Дракона, но в конце концов его убили. Фейн почувствовал, как улыбка переходит в оскал. Пытался убить ал'Тора? Ал'Тор принадлежит ему и должен умереть только от его руки! пройти мимо айильцев мог только... - Серый Человек! А послать Серого Человека мог только один из Избранных. Опять! Неужели они вечно будут становиться у него на пути?! Ярость требовала выхода, и Фейн почти непроизвольно провел рукой по лицу мальчика. У того выкатились глаза, а все тело затряслось так, что застучали зубы. Фейн и сам не понимал сути того, что умел вытворять. Часть его силы, наверное, была получена от Темного, часть же - из Аридола; эти способности стали постепенно проявляться после того, как он уже перестал быть Паданом Фейном Он просто знал, что может сделать и при каких обстоятельствах. Бросившись на колени перед креслом, Нан ухватилась за полу его кафтана. - Пощадите, мастер Мордет! - вЗмолилась она. - Помилуйте его! Он всего лишь ребенок! Всего лишь ребенок! Склонив голову набок, он с интересом посмотрел на женщину. А она довольно хороша. Ногой он оттолкнул ее в сторону и встал. Мурддраал, украдкой наблюдавший за этой сценой, отвел взгляд в сторону. Он хорошо знал все эти Фейновы... штучки. Вскочил Фейн потому, что от возбуждения не мог усидеть на месте. Падение ал'Тора должно стать делом его рук, его, а не Избранных! Как добраться до него, как причинить боль его сердцу? Есть, конечно, эти болтушки в "Кулэйновом псе", но уж коли Ранд пальцем не пошевелил, когда беда грозила всему Двуречью, то наверняка не слишком обеспокоится, ежели Фейн спалит гостиницу с этими двуреченскими дурехами. Но с кем ему, Фейну, приходится работать? Кто у него есть? Горстка оставшихся с ним бывших Чад Света, Мурдраал, стая троллоков, укрывшаяся за городом, да несколько Приспешников Темного - здесь, в Кэймлине, и по дороге в Тар Валон. И что любопытно, в последнее время он стал отличать этих Приспешников, даже тех, которые только намеревались принести обеты Тени, от всех прочих людей. Словно у каждого из них клеймо на лбу. . Нет! Не то. Фейн попытался сосредоточиться, очистить сознание от всего постороннего. Взгляд его упал на женщину, которая что-то лепетала, склонившись над своим сыном. Как будто ее хлопоты могли помочь. Фейн и сам не знал, как этому помочь. Может, мальчишка и выживет - в этот фокус Фейн не вложил всю свою душу. Отвлечься, вот что сейчас нужно. Чем бы отвлечься? А вот хорошенькая женщина... Как давно у него была женщина? Улыбнувшись, он взял Нан за руку. Надо же оторвать ее от этого дурацкого мальчишки. - Пойдем со мной. - Голос его зазвучал совсем по-другому, внушительно, и даже лугардский акцент пропал, хотя сам он этого, как всегда, не заметил. - Думаю, ты знаешь, как подобает выказывать истинное почтение. Угодишь мне, и я не сделаю тебе ничего дурного. Отчего она упирается? Фейн недоумевал, ведь он так прекрасен и очарователен! Придется причинить ей боль И виноват в этом будет ал'Тор. ГЛАВА 29. Огонь и Дух Остановившись в тени перед Малой Башней, Найнив тщательно утерла лицо давно уже влажным носовым платком и спрятала платок в рукав. Проку от того было немного - пот сразу же выступил снова, но там, в доме, она хотела выглядеть как можно лучше. Казаться невозмутимой, безмятежной, исполненной достоинства. Только вот надежды на это почитай что нет. В висках у нее стучало, и ее так мутило, что поутру она даже смотреть не могла на завтрак. Конечно, все это из-за жары, но какая разница, если больше всего на свете ей хотелось лечь, свернуться клубочком и умереть. В довершение ко всему ее просто изводило проклятое чувство погоды: по всем признакам это раскаленное солнце должны были скрывать черные грозовые тучи. Лениво прохаживающиеся перед входом в Малую Башню Стражи мало походили на караул, тем не менее, это был караул, и самый настоящий. Глядя на них, Найнив вспомнила о виденных ею в Тирской Твердыне айильцах: те тоже чем-то походили на волков. Из Малой Башни выскочил мужчина и заспешил по улице - лысый, с квадратным лицом, не выше Найнив, но очень широкоплечий. Над плечом его торчала рукоять меча. Это был Джори, связанный узами Стража с Морврин. Мимо, направляя коня прямо на толпу, проехал бритоголовый, с одной лишь прядью волос на макушке, Уно. Он был закован в сталь, но даже при этом жара его почти не тревожила. Он изогнулся в седле, чтобы взглянуть на Найнив единственным глазом, и лицо его помрачнело. Ну конечно, Бергитте проболталась. Всякий раз, встречаясь с Найнив, этот человек ждал, что его попросят раздобыть лошадей. И, по правде сказать, она уже была готова к этому. Даже Илэйн не стала бы утверждать, что они делают здесь что-то путное. Уно заехал за угол, и Найнив вздохнула, с неохотой сознавая, что все время пытается оттянуть момент, когда придется войти. Мирелле, наверное, там. Вытерев в очередной раз лицо, Найнив хмуро посмотрела на свою покрасневшую, со сморщившейся кожей руку - чисткой кастрюль она занималась уже одиннадцать дней, а оставалось еще двадцать девять! - и вошла. Здесь, в комнате, которая в бытность Малой Башни постоялым двором служила обеденным залом - теперь-то все называли ее не иначе как приемной, - было малость прохладнее, чем на улице. Слабое облегчение для ее раскалывавшейся головы. До ремонта здесь так ни у кого руки и не дошли: штукатурка со стен осыпалась, обнажив дранку, а из каминов повываливались камни. Арейна, Николь и еще какая-то послушница усердно терли щетками пол, но грязь просто въелась в него, и толку от их стараний было немного. Вид у Арейны был крайне недовольный - ей вовсе не нравилось драить пол, да еще вместе с послушницами, но здесь, в Салидаре, повседневной работой загружали всех. В дальнем конце комнаты Романда беседовала с двумя стройными, явно немолодыми - о чем можно было судить если не по лицам, то по совершенно седым волосам - Айз Седай. На плечи обеих были накинуты легкие дорожные плащи - видимо, они только что прибыли. Мирелле не было видно, и Найнив вздохнула с облегчением - от этой Мирелле только и жди неприятностей, и частенько немалых. За столами, конечно, не подобранными один к другому, но ровно и аккуратно расставленными, сидели Айз Седай; они просматривали бумаги, отдавали распоряжения слугам или беседовали со Стражами. Сестер было немало, но все же меньше, чем когда Найнив попала в Малую Башню впервые. Теперь в комнатах наверху жили только Восседающие из Совета Башни - всех остальных выселили, чтобы освободить место под рабочие кабинеты для Айз Седай. Коль скоро Малая Башня объявила, что функции Белой Башни перешли к ней, здесь стремились завести порядки, хоть немного напоминающие о Тар Валоне. Когда Найнив побывала здесь в первый раз, повсюду царила какая-то суета, видимость настоящей работы. Теперь все выглядело строже, и появилось ощущение, что это действительно Башня. Приблизившись к одному из столов - не самому ближнему, - Найнив почтительно присела в реверансе: - Прошу прощения, Айз Седай, мне сказали, что Суан и Лиане находятся здесь. Не подскажете ли, как мне их найти? Перо в руке Брендас замерло, и она подняла глаза. Найнив обратилась именно к ней, а не к одной из тех сестер, что сидели ближе к входу, поскольку в отличие от большинства Айз Седай Брендас никогда не приставала к ней с расспросами о Ранде. Кроме того, Суан, будучи Амерлин, считала Брендас заслуживающей доверия. - С ними беседуют некоторые из членов Совета, дитя, - ровным, совершенно не окрашенным эмоциями голосом ответила Брендас. Бледное лицо Айз Седай было вполне под стать голосу. Белые сестры редко выказывали какие-либо чувства, Брендас же - никогда. Найнив подавила досадливый вздох. Если Восседающие вызвали Суан и Лиане для доклада, связанного с их лазутчиками, скоро этот разговор не закончится. Может затянуться и до вечера, а она к тому времени снова окажется среди кастрюль. - Спасибо, Айз Седай. Найнив собралась откланяться, но Брендас жестом задержала ее: - Вчера ты занималась с Теодрин. Удалось ей чего-нибудь добиться? - Нет, Айз Седай. Найнив предпочла бы вовсе не вспоминать о вчерашнем занятии. Как раз вчера Теодрин решила, что для расслабления необходимо выпить вина, и уж как это вышло, неизвестно, но Найнив выпила отнюдь не глоточек-другой. Кончилось тем, что ее - во весь голос горланившую песни! - отнесли в комнату. Да, уж этого занятия она никогда не забудет. Брендас наверняка знает, что это было за занятие. Весь Салидар знает. - Я спрашиваю лишь потому, дитя, что твоя учеба не дает результата, и исследования, кажется, тоже. Некоторые сестры - я сама слышала - поговаривают, будто ты достигла своего потолка и никаких открытий больше не будет. Возможно, тебе мешают дополнительные обязанности, но с другой стороны, Илэйн и с послушницами занимается, и кастрюли чистит, однако почти каждый день открывает что-то новое. Некоторые сестры считают, что могли бы обучать тебя успешнее, чем Теодрин. Наверное, если мы по очереди начнем работать с тобой каждый день, от этого будет больше пользы, чем от нерегулярных занятий с Теодрин, которая и сама-то чуть больше чем просто Принятая. Все это было высказано ровным, без малейшего укора тоном, однако щеки Найнив запылали, словно на нее накричали. - Я уверена, Айз Седай, Теодрин скоро найдет ключ, - пролепетала она. - Я буду стараться, Айз Седай. Торопливо присев в реверансе, Найнив повернулась, прежде чем Брендас успела задержать ее, и столкнулась лицом к лицу с двумя новоприбывшими седыми сестрами. По правде сказать, они так походили одна на другую - обе с утонченными, аристократическими лицами, - что вполне могли и впрямь оказаться сестрами. Вообще-то она не столкнулась с ними, а едва не столкнулась и попыталась было извиниться, но одна из Айз Седай пригвоздила ее к месту взглядом, какой сделал бы честь и ястребу: - Смотри, куда идешь, Принятая. В мое время Принятой, позволившей себе толкнуть Айз Седай, пришлось бы драить полы до седых волос. Другая легонько коснулась ее руки: - Отпусти дитя, Вандене. У нас много дел. Вандене сердито фыркнула, но позволила увести себя прочь. Дожидаясь, когда эта парочка уйдет, Найнив увидела, как из боковой двери вышла Шириам, а за ней Мирелле, Морврин и Беонин. Мирелле тоже заметила Найнив и уже направилась было к ней, однако Шириам и Морврин с обеих сторон удержали Зеленую сестру за руки и быстро, но очень тихо о чем-то заговорили, то и дело поглядывая на Найнив. Продолжая разговор, Айз Седай пересекли комнату и скрылись за другой дверью. Лишь выбравшись наконец из Малой Башни, Найнив позволила себе вцепиться в косу. Прошлой ночью они встречались с Хранительницами Мудрости. Нетрудно догадаться, почему они не дали Мирелле заговорить с ней. Ясное дело, встретились с Эгвейн в Тирской Твердыне, а ей рассказывать не хотят. Ну конечно, ведь Найнив ал'Мира нынче в немилости. Найнив ал'Мира годится только на то, чтобы чистить горшки, словно распоследняя послушница. Учиться Найнив ал'Мира не может, открытий никаких не делает и никогда в жизни не станет Айз Седай. Ведь знала же она, что зря они стали с Илэйн делиться знаниями, полученными от Могидин. Знала! Язык у Найнив чуть трубочкой не свернулся при воспоминании о мерзостном вкусе разваренного кошачьего папоротника и истолченного листозная. Лекарство, каким она не раз потчевала детей, которые не могут перестать врать. Все верно, такое снадобье и ей самой нужно бы принять, но сделанного-то уж не воротишь. А сами Айз Седай и думать забыли о сделанных ею открытиях и говорят только об отсутствии новых. И об этом проклятом блоке, о котором еще недавно, почитай, и не вспоминали. И собираются исследовать ее с головы до пят с утра до ночи. С этим пора кончать! Найнив дернула себя за косу так, что чуть ее не оторвала, но настроения это не улучшило. Проходивший мимо лучник в плоском шлеме и короткой кожаной куртке замедлил шаг и с любопытством посмотрел на нее, но получил в ответ такой злобный взгляд, что едва не споткнулся, и поспешил скрыться в толпе. Все Илэйн виновата - зачем она так упрямится? Неожиданно чьи-то руки обхватили ее сзади за плечи. Найнив резко обернулась, намереваясь отбрить наглеца такими словами, чтобы у него башка отвалилась, и... Слова замерли у нее на языке. Перед ней, ухмыляясь в длинные белые усы, стоял Том Меррилин. На морщинистом лице сверкали ясные голубые глаза. - Удивляюсь я на тебя, Найнив. Вид у тебя такой, будто ты - страшно сказать - сердита. А ведь всем ведомо, какой сладкий у тебя нрав: обмакнешь твой палец - чай станет слаще меда. Рядом с Томом, опираясь на бамбуковый посох толщиной в палец, стоял поджарый, словно вырезанный из темного дерева, ловец воров Джуилин Саидар. Будучи не тарабонцем, а уроженцем Тира, он по-прежнему носил ту смешную коническую шляпу, которую Найнив видела на нем раньше, только теперь вид у нее был весьма потрепанный. Джуилин снял шляпу, как только Найнив на него взглянула. Оба были покрыты пылью и выглядели усталыми и исхудавшими, хотя полнотой ни тот ни другой не отличались и прежде. Вид у мужчин был такой, словно они неделями почти не вылезали из седел, а если и вылезали, то спали в одежде. Найнив рта открыть не успела, как налетела Илэйн и бросилась Тому на шею, да так, что тот аж пошатнулся, но тут же подхватил девушку под мышки и, несмотря на свою хромоту, закружил, как ребенка. Они смеялись, когда он ее вертел, смеялись, когда поставил на землю, а когда Илэйн дернула его за ус, расхохотались еще сильнее. Заметив, что руки у нее такие же сморщенные, как и у Найнив, Том поинтересовался, в какие неприятности она влипла за то время, пока он не имел возможности за ней приглядывать. Она, конечно же, заявила, что ни в каком пригляде не нуждается, но при этом краснела, хихикала и покусывала губу. Найнив глубоко вздохнула. Порой эта парочка вела себя слишком уж нелепо, словно отец с десятилетней дочуркой. - Я думала, Илэйн, у тебя занятия с послушницами. Покосившись на Найнив, Илэйн напустила на себя строгий вид и принялась оправлять платье. - Я попросила Калиндин заменить меня, - небрежно обронила она. - Решила, что лучше составить тебе компанию. И рада, что это сделала, - добавила Илэйн, улыбнувшись Тому. - Теперь мы сможем услышать обо всем, что ты разузнал в Амадиции. Найнив хмыкнула. Составить ей компанию, как же. Она смутно представляла себе события вчерашнего вечера, но как смеялась Илэйн, раздевая и укладывая ее в постель, когда солнце еще даже не клонилось к закату, помнила прекрасно. И уж конечно, не забыла, как Илэйн предлагала вылить ей на голову ведро воды, чтобы освежиться. Том ничего не заметил - большинство мужчин слепы, хотя как раз он порой проявлял завидную проницательность. - Долгого разговора у нас не выйдет, - промолвил он. - Теперь, после того как Шириам вытянула из нас все, что могла, мы должны доложить еще и Совету. К счастью, все прошло как по маслу. Вдоль Элдар Белоплащников почти нет, и каждый может переправиться в любую сторону, даже если за день до того с трубами и барабанами объявит о своем намерении. Найол держит крепкие заслоны вдоль тарабонской границы и на севере, где его солдаты пытаются сдерживать Пророка, а всех прочих Белоплащников до последнего стягивает в Амадицию. Туда же стекается и войско Айлрона. Перед нашим отъездом на улицах уже ходили всякие толки о Салидаре, но я не слышал и намека на то, чтобы этим местом заинтересовался Найол. - Тарабон, - пробормотал Джуилин, поглядывая на свою шляпу. - Вот уж местечко хуже некуда. Во всяком случае, для тех, кто не может постоять за себя. Так мы слышали. Кто из этих двоих был лучшим притворщиком, Найнив сказать не могла, но в одном не сомневалась: по этой части любой из них переплюнул бы даже торговца шерстью. Вот и сейчас они явно что-то скрывали. Заметила это и Илэйн. Ухватив Тома за лацкан, она подняла на него глаза и тихо сказала: - Ты что-то слышал о моей матери. То был не вопрос. Том провел по усам костяшками пальцев. - Дитя, да на каждой улице Амадиции на сей счет можно услышать сотню слухов, один другого нелепее. - Морщинистое лицо менестреля казалось открытым и простодушным, но поверить в его простодушие было бы большой ошибкой. - Толкуют, будто сюда, в Салидар, собрались все Айз Седай из Белой Башни с десятью тысячами Стражей и они вот-вот пересекут Элдар. Что Айз Седай захватили Танчико, а у Ранда есть крылья и по ночам он летает из... - Том! - перебила его Илэйн. Он засопел и сердито покосился на Найнив и Джуилина, словно это была их вина. - Дитя, это всего лишь слух, столь же нелепый, как и любой другой. Я ничего не смог разузнать точно, а старался, ты уж мне поверь. А говорить не хотел, чтобы зря не бередить твою рану. Может, оставим это, дитя? - Том! - На сей раз голос девушки звучал тверже. Джуилин переминался с ноги на ногу и выглядел так, словно ему хотелось оказаться где- нибудь подальше. Том вконец помрачнел. - Ну, раз уж ты так настаиваешь, слушай. Похоже, в Амадиции все считают, что твоя мать находится в Цитадели Света и намеревается вернуться в Андор с войском Белоплащников. С тихим, невеселым смехом Илэйн покачала головой: - О Том, неужто ты полагал, что подобная чепуха могла меня огорчить? Мать никогда не отправилась бы к Белоплащникам. Мне бы хотелось этого, хотелось, несмотря на то что она учила меня совсем другому. Пусть бы она и впрямь привела в Андор Белоплащников, лишь бы была жива! Увы! Как говорят, если бы желания были крыльями... - На губах ее появилась печальная улыбка. - Я уже смирилась со своим горем, Том. Мать умерла, и мне остается одно: постараться быть достойной ее. А она никогда не стала бы прислушиваться к нелепым слухам, и уж тем паче проливать из-за них слезы. - Дитя... - неловко промолвил Том. Интересно, гадала Найнив, а что он сам почувствовал, узнав о смерти Моргейз? Ведь Том, хоть в это и трудно поверить, некогда был ее любовником. Давно, когда королева была молода, а Илэйн едва вышла из колыбели. Наверное, в те времена и Том не походил на высохший стручок. Найнив не знала, чем у них закончилось дело. слышала лишь, что Тому пришлось бежать из Кэймлина, опасаясь ареста. А грозить возлюбленному арестом - не лучший способ заставить его сохранить о себе нежные воспоминания. В настоящий момент он, скорее всего, думал не о Моргейз, а об Илэйн, о том, действительно ли девушка совладала со своим горем или лишь затаила его. Чье-то покашливание прервало ее размышления. - Мастер Меррилин? - промолвила Табита, расправив белое платье в торопливом реверансе. - Мастер Саидар? Шириам Седай сказала, что Совет Башни готов принять вас. Она сказала, что вам не следовало покидать Малую Башню. - Малую Башню? - сухо переспросил Том, бросив взгляд на бывший постоялый двор. - Илэйн, все одно они не станут держать нас там вечно. А когда отпустят, мы сможем обсудить с тобой все... что ты захочешь. Сделав Табите знак идти вперед, менестрель зашагал следом; сейчас его хромота стала гораздо заметнее. Джуилин расправил плечи и пошел за Томом с таким видом, будто отправлялся на виселицу; оно и не диво, ведь он был уроженцем Тира. Найнив и Илэйн остались стоять на месте, не глядя одна на другую. - Я бы не... - произнесли они наконец почти одновременно и осеклись. Лица у обеих пошли пятнами. - Здесь слишком жарко, - промолвила Найнив через некоторое время. Представлялось маловероятным, чтобы отчет Тома и Джуилина стали выслушивать те же самые члены Совета, которые беседовали с Лиане и Суан. Время дорого, а Восседающих достаточно - они вполне могут разделиться. А коли так, ей, Найнив, оставалось лишь заняться Логайном. По правде сказать, она не слишком к этому рвалась, но бить баклуши, дожидаясь, покуда до нее снизойдут Айз Седай, желала еще меньше. Вздохнув, она побрела по улице. Илэйн, хоть ее и не звали, зашагала рядом. Это помогло Найнив рассердиться, что как раз сейчас было весьма кстати. Неожиданно она обратила внимание на запястья Илэйн. - Где браслет? - тихонько спросила Найнив. Даже расслышав такой вопрос, никто на улице не обратит на него внимания, но забудешь об осторожности раз, и это может войти в привычку. - Где Мариган? - Браслет в моем кошеле. - Илэйн отступила в сторонку, пропустив тележку на высоких колесах, и вновь поравнялась с Найнив. - А Мариган при деле, стирает, и вокруг нее по меньшей мере две дюжины женщин. Она стонет при каждом движении. Сказала что-то неподобающее, думая, что Бергитте не слышит, ну а та... Мне пришлось снять эту штуковину. Бергитте поступила правильно, но мне-то каково? Ну а Мариган я велела всем говорить, что она свалилась с лестницы. Найнив фыркнула, но ей было не по себе. В последнее время она и сама редко надевала браслет. И не потому, что ей надоело выдавать выведанное с его помощью за собственные открытия. Она по-прежнему считала, что Могидин кое-что смыслит в Целительстве, пусть даже сама этого не осознает. И существовал способ обнаружить направляющего Силу мужчину - Могидин уверяла, что у них вот-вот получится. Но Найнив боялась, что, имея дело с этой женщиной слишком долго, сорвется почище, чем Бергитте. И еще в ней жила память о былом страхе - страхе, охватившем ее, когда на Могидин не было ошейника. А еще по ее, Найнив, вине одна из Отрекшихся избегала заслуженной кары. Всякий раз она усилием воли заставляла себя надеть браслет, а при виде Могидин испытывала желание наброситься на нее с кулаками. - Прости меня, - сказала Илэйн. - Мне не следовало смеяться. Найнив застыла столбом: какому-то всаднику пришлось резко натянуть поводья, чтобы не налететь на нее. Он что-то орал, пока толпа не оттеснила его в сторону, но Найнив не слышала. Она была потрясена и растрогана. Не поднимая глаз на Илэйн, она зашагала дальше и на ходу пробормотала: - Чего там, ты имела полное право смеяться. Я... - Она сглотнула. - Я выставила себя ПОЛНОЙ дурехой. - Так оно и было. Теодрин сказала - несколько глотков. Ну чашка. А она вылакала целый кувшин. Если хочешь что-то сделать, но у тебя не получается, то, вместо того чтобы признаться себе в собственном бессилии, начинаешь искать посторонние причины. Вот и доискалась. - Тебе надо было послать за водой и окунать меня головой в ведро до тех пор, покуда я не смогла бы продекламировать "Великую Охоту за Рогом" без единой ошибки. - Она искоса взглянула на Илэйн и приметила краску на ее щеках. Стало быть, упоминание о ведре ей не померещилось. - С кем не бывает, - просто ответила Илэйн. Найнив почувствовала, как горят ее собственные щеки. Ведь когда такое приключилось с Илэйн, она, Найнив, не на словах, а на деле окунала ее в ведро. - Тебе следовало сделать все, чтобы... привести меня в чувство. Всю дорогу до маленького крытого соломой домика на краю деревни, где содержали Логайна, Найнив всячески укоряла себя, удивляясь тому, что самоуничижение, кажется, помогало ей чувствовать себя лучше. Она чуть ли не сердилась на Илэйн за то, что та пыталась утешить или оправдать ее, вместо того чтобы как следует выбранить. Спора более странного, чем этот, Найнив не могла припомнить. - Или ты кончишь ныть, - неожиданно заявила Илэйн, - или я пошлю за водой сию же минуту. Найнив открыла рот, но у нее не нашлось слов. Конечно, она виновата, и все такое, но это уж слишком. Ей стало так хорошо, что - увы - в подобном настроении соваться к Логайну не имело смысла. В таком настроении, без Могидин и без браслета - а она чувствовала, что надевать его не стоит, - это бесполезно. Найнив бросила взгляд на двух стоящих у дверей Стражей и, хотя те находились довольно далеко и услышать ее явно не могли, понизила голос: - Илэйн, давай уедем. Сегодня же ночью. Теперь, когда и Том, и Джуилин в Салидаре, нет никакой нужды просить Уно достать лошадей. Если не хочешь в Кэймлин, поедем в Эбу Дар. Мерилилль ту чашу никогда не найдет, а нас Шириам туда не отпустит. Ну, что скажешь? Сегодня ночью? - Нет, Найнив. Какую пользу мы принесем Ранду, если здесь нас сочтут беглянками? А так оно и будет. Ты обещала, Найнив. - Обещала, если мы найдем полезное дело здесь. А мы вот чем занимаемся! - Она сунула под нос Илэйн загрубевшие ладони. Илэйн потупилась и поджала губы. - Найнив, ты ведь знаешь, я сказала Бергитте, что мы остаемся. Так вот, похоже, она попросила Уно ни при каких обстоятельствах не давать тебе лошадей. Она сказала ему, что ты замышляешь побег. Я слишком поздно об этом узнала. - Сердито вскинув голову, Илэйн добавила: - Если Стражи проделывают такие вещи, не знаю, зачем они вообще кому-то нужны. У Найнив чуть глаза не лопнули от возмущения. Так вот почему Уно так на нее таращился. Недавнее благодушие улетучилось, сменившись стыдом и яростью. Этот человек знал, он считал, что она... Найнив уставилась на Илэйн, но решила оставить возникший у нее вопрос при себе. Интересно, Бергитте судачила с Уно только о ней, Найнив, или о самой Илэйн тоже? Похоже, у той завелась приемная семья. Добрый папочка Том, желающий научить дочурку всему, что знает сам, да заботливая старшая сестра Бергитте, только и думающая о том, как бы ее несмышленая сестренка, неровен час, коленки не поцарапала. - Ну раз так, - сказала она без всякого выражения, - пойдем посмотрим, что я смогу узнать от Логайна. Домишко был невелик - всего две комнаты, - но благодаря толстым каменным стенам там было относительно прохладно. Логайн, сидя у окна в одной рубахе, читал книгу и покуривал трубку. Айз Седай неплохо обустроили его жилище. Мебель, как и во всем Салидаре, была не слишком изысканная, но добротная и крепкая. Большую часть пола покрывала чисто выметенная циновка. Так чисто, что Найнив усомнилась в том, что Логайн подметал сам. Заслышав шаги - отсутствие стука, по-видимому, ничуть его не удивило, - Логайн отложил книгу, лениво поднялся, выбил трубку, натянул кафтан и лишь после этого слегка расшаркался: - Так приятно видеть вас после столь долгого отсутствия. А я, признаться, думал, вы и вовсе меня забыли. Не выпьете ли со мной вина? Айз Седай дают мне его немного, зато весьма недурное. От одного упоминания о вине Найнив едва не передернуло, а при мысли, что Логайн такой же мужчина, как и этот треклятый Уно, гнев ее разгорелся как огонь. И она смогла ощутить теплоту Истинного Источника. В следующее мгновение она открыла себя саидар и отдалась несказанному блаженству. А Теодрин - гори она ясным пламенем. - Садись, - холодно сказала Найнив. - Мне твоя болтовня ни к чему. Отвечай, когда тебя спрашивают, а нет - молчи. Нечего молоть языком попусту. Логайн пожал плечами и сел. Впрочем, отнюдь не безропотно; чтобы понять это, достаточно было взглянуть на его улыбку. Отчасти, во всяком случае, так считала Найнив, причина была в его отношении к Айз Седай, отчасти же... По тому, как он смотрел на садившуюся и расправлявшую юбку Илэйн, даже не замечая, куда обращен его взгляд, можно было догадаться, что этот человек смотрит на женщину. Не то чтобы в его взгляде сквозило самодовольство или вожделение, просто... Просто когда он перевел взгляд на Найнив, она вдруг почувствовала себя женщиной, на которую смотрит мужчина. Неужели все это из-за того, что он высок, широкоплеч и хорош собой? Нет, конечно же, нет; Найнив хотелось быть о себе лучшего мнения. Прочистив горло, она свила потоки Воздуха, Воды, Огня, Земли и Духа и направила плетение в Логайна. Все пять Стихий, применявшихся для Исцеления, сейчас должны были служить для зондирования. Было бы неплохо еще и возложить на Логайна руки, но Найнив не могла заставить себя пойти на это. Она предпочла бы не касаться его даже с помощью Силы. Логайн совершенно здоров, здоров как бык и почти так же силен. Единственным отклонением от нормы, которое она рассчитывала обнаружить, могла быть только дыра. Странная дыра. Иного слова Найнив подобрать не могла; нечто, ощущавшееся протяженным, но не бывшее таковым. Это ощущение было знакомо Найнив с первых дней ее занятий, с первых попыток изучать Логайна, и всякий раз, когда она испытывала его, у нее мурашки пробегали по коже. Логайн поднял на нее глаза, и Найнив удивилась - когда это она придвинулась к нему так близко? На лице мужчины было написано откровенное презрение: хоть она и не была Айз Седай, но, на его взгляд, не слишком от них отличалась. - Как ты ухитряешься делать все это одновременно? - спросила Илэйн. - Мне и уследить- то за тобой трудно. - Тс-с, - пробормотала Найнив. Стараясь не показать, что это далось ей нелегко, она взяла голову Логайна в руки. Теперь все ощущения стали гораздо отчетливее и острее. Весь поток саидар Найнив направила туда, где должна была находиться дыра, и почти удивилась, обнаружив пустоту. Хотя удивляться нечему - различие между мужчинами и женщинами в отношении к Силе, пожалуй, даже сильнее, чем во всем остальном. С равным успехом она могла бы пытаться узнать что-то о рыбах, разглядывая камни. А поскольку Найнив считала, что лишь попусту убивает время, ей было трудно целиком сосредоточиться на работе - в голову все время лезли посторонние мысли. Что собиралась сказать Мирелле? Действительно ли она задумала