жидала увидеть у Найнив. - Это Мариган, - сказала Найнив, привычным жестом перекидывая косу через плечо. На правой руке ее блеснуло золотом кольцо Великого Змея. Эгвейн уже собралась было спросить, с чего вдруг Найнив с таким нажимом произнесла это имя, но тут же сообразила, что ожерелье Мариган явно парное с браслетом Найнив. Она с удивлением уставилась на неприметную простолюдинку, никак в ее представлении не походившую на Отрекшуюся. Заметив ее недоумение, Найнив рассмеялась: - Смотри, Эгвейн. Та не только смотрела, она чуть со стула не свалилась и не смогла удержаться от того, чтобы не обнять саидар. Как только Найнив заговорила, Мариган окружило свечение. Лишь на миг, но, когда это свечение исчезло, женщина в простом шерстяном платье полностью преобразилась. По существу, каждая перемена была невелика, почти неуловима, но в совокупности они сформировали совершенно иной облик. Перед Эгвейн предстала женщина если и не миловидная, то статная, горделивая, исполненная царственного величия. Лишь блестящие глаза остались прежними, но, как бы они ни бегали, увиденного оказалось достаточно. Теперь Эгвейн поверила, что и впрямь видит Могидин. - Как? - только и смогла выдавить из себя она. Илэйн и Найнив пустились в объяснения насчет плетения маскировки и инвертирования потоков. Эгвейн слушала их, но при этом не сводила глаз с Могидин. Возвращение истинного облика будто вливало в нее новые силы - с каждым мгновением она казалась все более величественной и гордой. - Сделайте ее прежней, - сказала Эгвейн, когда подруги закончили объяснения. Вновь появилось свечение саидар, и спустя считанные мгновения посреди комнаты стояла простая деревенская женщина, которую нелегкая жизнь состарила до срока. Лишь устремленные на Эгвейн черные глаза все так же сверкали. Они были полны ненависти, а возможно, и отвращения к себе самой. Спохватившись, Эгвейн отпустила саидар. Чувствовала она себя довольно глупо - ведь ни Найнив, ни Илэйн не обнимали Источник. Но у Найнив был тот браслет. Не отводя взгляда от Могидин, Эгвейн встала и протянула руку. Найнив, похоже, была вовсе не прочь избавиться от этой штуковины, и Эгвейн вполне могла ее понять. - Поставь поднос на стол, Мариган, - велела Найнив, расставшись с браслетом. - И веди себя как можно лучше. Эгвейн не то что мы - она жила среди айильцев. Стараясь не дрожать, Эгвейн повертела в руках тоненькую серебристую полоску, сработанную столь искусно, что сегменты были совершенно неразличимы. Ей довелось побывать на другом конце ай'дам, и она знала, что это такое. Шончанское устройство, правда, выглядело несколько иначе, браслет и ожерелье там соединял тоненький поводок, но по сути это было одно и то же. В желудке ее стоял ком, чего не было, даже когда она обращалась к Совету или к толпе. Усилием воли она заставила себя замкнуть серебряный ободок на своем запястье. Эгвейн имела некоторое представление о том, чего следует ждать, но все же чуть не подпрыгнула. Все чувства, все оттенки самоощущения Мариган будто сосредоточились в одном, словно отгороженном участке сознания Эгвейн. Главным из этих чувств был пульсировавший, то усиливаясь, то затихая, страх, но и отвращение к себе - то самое, которое Эгвейн уже успела приметить во взгляде Отрекшейся, - тоже имело место. Могидин претил ее нынешний облик, особенно после того, как она побывала в облике истинном. Эгвейн думала о том, что же за женщина стоит сейчас перед ней. Отрекшаяся, чьим именем веками пугали детей, преступница, заслужившая сотню смертей за свои несчетные злодеяния. Но при всем этом она обладает великими, бесценными познаниями. Улыбка, которую удалось выдавить из себя Эгвейн, была не слишком теплой. Изобразить дружескую улыбку она и не пыталась, а хоть бы и попыталась, все равно бы ничего не вышло. - Они правы - я жила у айильцев. Так что, если ты рассчитываешь, что я буду столь же добродушна и снисходительна, как Илэйн или Найнив, сразу же выбрось это из головы. Попробуй допустить хоть малейшую оплошность, и будешь молить о смерти. Но смерти ты не дождешься. С другой стороны, если окажется, что это не просто оплошность... Улыбка сделалась шире и стала походить на оскал. Ужас, подавивший все остальные чувства, покатился через ай'дам. Стоявшую у стола Могидин била дрожь, она вцепилась в подол с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Да что там Могидин, Илэйн с Найнив уставились на Эгвейн так, словно увидели ее впервые в жизни. О Свет, неужто они думали, будто она будет церемониться с Отрекшейся? Попадись эта Могидин Сорилее, тогда бы она узнала, что такое настоящий страх. Эгвейн подошла поближе. Ростом Могидин превосходила ее, но сейчас съежилась, попятилась, наткнулась на стол, сбив кубки и едва не опрокинув кувшин с вином, и теперь казалась чуть ли не коротышкой. Ледяным, для чего не потребовалось ни малейших усилий, тоном Эгвейн сказала: - Тот день, когда я замечу за тобой хотя бы малейшую ложь, будет последним в твоей жизни. Итак, я хочу поговорить о возможности перемещения с места на место - мгновенного перемещения - с помощью отверстия в Узоре. Ты просверливаешь отверстие, а пространство сворачивается так, что расстояние между одним и другим местом исчезает. Насколько хорош этот способ? - Он совершенно непригоден для женщин, - торопливо ответила белая как мел Могидин. Страх, ощущавшийся с помощью ай'дам, был явственно написан и на ее лице. - Так Перемещаются мужчины А если попробует женщина, то ее затянет в... я не знаю, куда именно. Может быть, в пространство между нитями Узора. Во всяком случае, возврата оттуда нет. - Перемещение... - качая головой, промолвила Найнив. - Надо же, а мы об этом и не думали. - Точно, - подтвердила Илэйн, похоже, не слишком довольная собой, - мы с тобой много о чем не думали. Эгвейн не обратила на них внимания. - Так какой же способ хорош? - едва слышно спросила она. Тихий голос всегда воздействует лучше, чем крик. Однако Могидин вздрогнула, словно на нее прикрикнули, и поспешно принялась объяснять: - Надо сделать два места в Узоре одинаковыми. Я покажу, как это делается... Мне будет непросто из-за ожерелья, но я постараюсь... - Так? - спросила Эгвейн, обнимая саидар и сплетая потоки Духа. На сей раз она не касалась Мира Снов, но в случае удачи ожидала схожего результата. Он оказался совсем иным. Возникшая тонкая завеса вовсе не мерцала, да и просуществовала она всего мгновение, после чего сомкнулась, словно сжалась, в вертикальную линию, которая, в свою очередь, тотчас превратилась в сверкающую голубовато-серебристую щель. Светящаяся полоса стала быстро расширяться, - кажется, при этом она еще и вращалась, и за ней появилось... Нечто совсем непохожее на будто подернутый туманом вид Тел'аран'риода, непохожее на то, что у Эгвейн получилось тогда в палатке. Прямо посреди комнаты открылся проход, а за ним лежала каменистая, выжженная солнцем земля, в сравнении с которой здешний изнуренный засухой край показался бы цветущим и плодородным. Над пыльной испещренной оврагами и покрытой спекшейся коркой желтоватой глины равниной высились скалистые утесы. Кое-где виднелись пожухлые кусты и колючки. Эгвейн чуть не вытаращилась. Несомненно, то была Айильская Пустыня, место, находившееся где-то между Крепостью Холодные Скалы и долиной Руидина. Маловероятно, чтобы там вообще кто-нибудь находился, и уж тем более едва ли стоило ждать оттуда угрозы, но, вспомнив о мерах предосторожности, предпринимавшихся при Перемещениях Рандом, - не зря он так оберегал предназначенную для этого комнату в Солнечном Дворце, - подумала, что и ей не мешало бы позаботиться о безопасности. Правда, она никак не ждала подобного результата - думала, что увидит туманную завесу, как в прошлый раз. - О Свет! - выдохнула Илэйн. - Ты сама-то знаешь, как у тебя это получилось? Мне кажется, у меня бы тоже вышло. Если ты повторишь плетение, я непременно запомню. - Что запомнишь? - чуть не взвыла Найнив. - Как она это делала? Чтоб ему сгореть, этому проклятому блоку! Илэйн, двинь мне как следует по лодыжке. Ну пожалуйста! Лицо Могидин окаменело - изумление перекатывалось через браслет почти с такой же силой, как и страх. - Кто?.. - Могидин облизнула губы. - Кто научил тебя?.. Эгвейн улыбнулась загадочной улыбкой - так, по ее наблюдениям, обычно и улыбались Айз Седай. - Если тебя о чем-то спрашивают, - холодно сказала она, - то прежде чем отвечать, подумай, не знаю ли я ответ заранее. Пусть это будет тебе уроком. Помни, что я сказала тебе насчет лжи. Неожиданно она подумала о том, как это все должно выглядеть в глазах Найнив и Илэйн. Ведь это они захватили Могидин, прятали ее в совершенно немыслимых обстоятельствах, вытягивали из нее всевозможные сведения. Повернувшись к ним, Эгвейн издала виноватый смешок: - Прошу прощения. Я не должна была брать это на себя. - Нечего извиняться. - На лице Илэйн появилась широкая улыбка. - Как раз ты и должна взять это на себя, Эгвейн. Найнив дернула свою косу и сердито уставилась на Эгвейн: - Ну ничегошеньки не помогает! Почему я не могу разозлиться? А ее - ты ведь все равно не сможешь держать ее тут вечно. А в Эбу Дар мы ее не потащим. Ну почему мне никак не разозлиться? О-о, кровь и кровавый пепел! - Внезапно поняв, что бранится вслух, Найнив хлопнула себя ладошкой по губам. Эгвейн взглянула на Отрекшуюся. Пока Найнив говорила, Могидин разливала пахнущее пряностями вино по кубкам. Через ай'дам просачивалось нечто странное, но Эгвейн не придала этому значения. Не иначе как проклятая Отрекшаяся пребывает в потрясении и растерянности. Наверно, даже Найнив с Илэйн кажутся ей предпочтительнее новой госпожи, которая с первых же слов принялась угрожать ей смертью. Послышался решительный стук в дверь. Эгвейн поспешно отпустила саидар, и проход в Пустыню исчез. - Войдите. Суан шагнула через порог и остановилась - она мигом приметила и Могидин, и браслет на запястье у Эгвейн, и Найнив с Илэйн. Закрыв за собой дверь, Суан присела - ничуть не ниже, чем Романда или Лилейн. - Мать, я пришла наставлять тебя в этикете, но если хочешь, могу зайти и попозже... - Брови ее поднялись в молчаливом вопросе. - Ступай, - бросила Эгвейн Могидин. Раз Найнив с Илэйн не боялись оставлять Отрекшуюся без пригляда, стало быть, этот ай'дам удерживает ее надежно. Хотя, возможно, и не столь надежно, как шончанский, с поводком. Эгвейн непроизвольно потрогала браслет. Он был ей ненавистен, но она решила не снимать его ни днем, ни ночью. - Ступай, но будь всегда под рукой. Попытку скрыться я буду расценивать как ложь. Через ай'дам прокатилась волна страха, и Могидин опрометью вылетела из комнаты. И как только Илэйн и Найнив справлялись с этими постоянными потоками ужаса? Впрочем, об этом можно поразмыслить позднее. Эгвейн перевела взгляд на Суан и скрестила руки на груди: - Я все знаю, дочь моя. Суан склонила голову набок. - Порой знание не дает никаких преимуществ. Иногда оно лишь умножает опасности. - Суан! - предостерегающе воскликнула Илэйн, и, к величайшему удивлению Эгвейн - она могла ждать этого от кого угодно, но не от Суан, - та покраснела. - Не могла же я измениться за одну ночь, - проворчала она. Эгвейн полагала, что Илэйн и Найнив могли бы помочь ей в том, что предстояло сделать, но, поразмыслив, решила, что коли она хочет быть настоящей Амерлин, то и добиваться желаемого должна своими силами. - Илэйн, - промолвила она, - мне кажется, тебе не терпится избавиться от платья Принятой. Вот и займись этим. А потом подумай, какие еще утраченные умения можно было бы восстановить. Найнив, займись тем же. Быстро обменявшись взглядами, подруги поднялись, присели в безукоризненных реверансах и со словами: "Как повелишь, Мать", - незамедлительно удалились. Но на Суан все это, похоже, не произвело особого впечатления. Во всяком случае, ее взгляд отнюдь не был исполнен почтения. Обняв на миг саидар, Эгвейн задвинула стулья на прежнее место, после чего поправила палантин, села и долго-долго молча смотрела на Суан. - Ты мне нужна, - сказала она наконец. - Ты знаешь, что значит быть Амерлин, знаешь, что Амерлин можно, а чего нельзя. Ты знаешь членов Совета, о чем они думают, чего хотят. Мне нужна твоя помощь, и я ее получу. Пусть Шириам, Романда и Лилейн думают, что под этой накидкой у меня по-прежнему белое платье послушницы, - ты поможешь мне убедить их, что дела обстоят иначе. Я не прошу тебя об этом, Суан. Ты будешь мне помогать. Теперь оставалось только ждать. Суан посмотрела Эгвейн в глаза, а потом слегка покачала головой и тихонько рассмеялась. - Они допустили большую промашку, не так ли? Ну, первой, конечно, просчиталась я. Приняла резвую щуку-серебрянку за маленького карася. - Широко раскинув юбки, она присела в глубоком реверансе. - Мать, прошу дозволения служить тебе советом. - Вот именно, Суан, советом. Слишком многие и без того думают, что привязали мне к ногам и рукам веревочки, а теперь могут за них дергать. От тебя я этого не потерплю. - Скорее я к себе привяжу эти самые ниточки, - сухо отозвалась Суан. - А ведь знаешь, по правде сказать, я тебя недолюбливала с самого начала. Может быть, потому что видела в тебе слишком многое от себя. - В таком случае, - столь же сухо промолвила Эгвейн, - можешь называть меня по имени. Разумеется, когда мы одни. А теперь садись и рассказывай, почему Совет до сих пор не выступил против Элайды и что нужно сделать, чтобы сдвинуть их с места. Суан начала вытаскивать стул, прежде чем вспомнила, что теперь легко может выдвинуть его с помощью саидар. - Не выступают они потому, что стоит им двинуться, и Белая Башня на самом деле окажется расколотой. Ну а насчет того, как их расшевелить, я думаю... Изложение того, что она думает, заняло довольно много времени. Кое-что из предложенного приходило в голову и самой Эгвейн, и все выглядело весьма убедительно. В отведенной ей комнате Малой Башни Романда разливала мятный чай трем другим Восседающим, среди которых только одна была от Желтой Айя. С улицы доносился шум празднества, но Романда изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Эти три Айз Седай хотели бы видеть на Престоле Амерлин ее, Романду, девчонку же поддержали лишь для того, чтобы власть не досталась Лилейн. Узнай об этом Лилейн, она бы, наверное, удавилась. И теперь, когда Шириам возвела-таки на Престол это дитя, сестры по-прежнему готовы были слушать Романду. Особенно после той возмутительной истории с вручением шали Принятым по указу. Наверняка тут не обошлось без Шириам, она давно носилась со всеми четырьмя как с писаной торбой. Это ведь ей принадлежала странная идея возвысить Теодрин и Фаолайн над остальными Принятыми, ну а где эти, там и две другие. Нахмурившись, Романда подумала о том, что же может задерживать Делану, но ждать ее не стала. Оградив с помощью саидар комнату от подслушивания, она начала говорить. Делана узнает все позже, когда придет, - не это главное. Главное - дать Шириам понять, что, заполучив должность Хранительницы Летописей, она вовсе не стала всемогущей. В отведенном ей доме на другом конце Салидара Лилейн подавала охлажденное вино четырем Восседающим, из которых только одна принадлежала к ее Голубой Айя. Оплетенная саидар комната была защищена от подслушивания. Доносившийся снаружи шум празднества вызывал у нее снисходительную улыбку. Все эти четыре сестры предпочли бы видеть на Престоле Амерлин ее, Лилейн, но выдвигать не рискнули, неудача могла привести к избранию Романды. Такой исход был бы для Лилейн хуже ссылки. Но как бы кусала локти Романда, узнай она, что все эти сестры поддержали девчонку лишь для того, чтобы палантин не оказался на ее плечах. Впрочем, здесь они собрались, чтобы поговорить не о Романде, а о том, как сбить спесь с ухватившей накидку Хранительницы Летописей Шириам. Ясно ведь, что этот постыдный фарс с возвышением четырех Принятых - ее рук дело. Видать, от успеха у Шириам голова вспухла. По мере того как шел разговор, Лилейн все больше недоумевала, куда же подевалась Делана. Ей давно бы пора быть здесь. Делана сидела в своей комнате, уставясь на примостившуюся на краешке кровати Халиму. Имя Аран'гар упоминать не следовало - даже думать об этом и то было страшно. Защитное плетение окружало не всю комнату, а лишь их двоих. - Это безумие, - произнесла она наконец. - Неужто ты сама не понимаешь? Не могу же я без конца делать вид, будто поддерживаю и тех и других. Рано или поздно меня разоблачат! - Что поделаешь, время от времени всем приходится рисковать. - Твердость, с которой говорила эта женщина, никак не вязалась с ее кукольным ротиком. - И ты по-прежнему будешь настаивать на том, чтобы Логайна укротили. Укротили или убили. - Легкая гримаса сделала Халиму еще красивее. - Если они хотя бы выведут его из дома, я займусь им сама. Как займется - этого Делана и представить себе не могла, но не сомневалась в том, что добиться своего Халима сумеет. - В толк не возьму, - сказала она, - с чего это ты так боишься человека, которого день и ночь караулят шесть сестер. Халима вскочила с места, в ее зеленых глазах вспыхнула ярость. - Нечего чушь городить, ничего я не боюсь! Я желаю, чтобы Логайн был отсечен от Источника или умерщвлен, - вот и все, что тебе нужно знать. Понятно? Делана не в первый раз подумала о том, чтобы прикончить Халиму, но почему-то чувствовала, что при первой же попытке погибнет сама. Стоило Делане обнять саидар - и Халима, хоть она и не умела направлять Силу, тут же об этом узнавала. Каким образом - оставалось тайной. Хуже того. Делана понимала, что Халима не убивает ее лишь потому, что нуждается в ее услугах. А значит, не убьет, даже если заподозрит неладное, - но о том, что она сделает в этом случае, страшно было даже подумать. - Да, Халима, - покорно промолвила Делана, ненавидя себя за эту покорность. - Вот так в самый раз, - сказала Суан, державшая чашку, в то время как Лилейн подливала ей в чай крепкого бренди. Солнце уже клонилось к закату, но шум на улицах не смолкал. - Ты представить себе не можешь, что за утомительное занятие учить этикету эту неотесанную девицу. Ей кажется, что если она будет вести себя как Мудрая в ее родной деревне, то все будет в порядке. Она и Совет представляет себе чем-то вроде Круга Женщин. Лилейн сочувственно поохала. - Так ты говоришь, она жаловалась на Романду? Суан пожала плечами: - Не то чтобы жаловалась, а... бурчала, дескать, из-за Романды все сиднем сидят здесь, вместо того чтобы взять да выступить на Тар Валон. О Свет, нрав у этой девчонки, что у птицы-рыбака в брачный сезон. Сладу с ней нет. Взять бы ее за шкирку да встряхнуть как следует, но нельзя. Что ни говори, теперь она носит палантин. В общем, как только я закончу ее учить, с меня хватит. Помнишь?.. Мысленно улыбаясь, Суан следила, как жадно впитывает Лилейн ее слова. Глотает и чайком запивает. Впрочем, наживка содержалась уже в первой фразе. Насчет невоздержанного нрава Суан добавила от себя, но полагала, что это будет небесполезно, - глядишь, Восседающие будут держаться с Эгвейн малость поосторожней. К тому же она не солгала. Суан знала, что ей самой уже не бывать Амерлин, и столь же твердо знала, что все попытки манипулировать Эгвейн будут такими же бесплодными, какими в свое время были попытки манипулировать ею. И закончатся столь же плачевно. Учить Амерлин тому, что значит быть Амерлин, и впрямь занятие не из легких, но... Она предчувствовала, что Эгвейн ал'Вир станет такой Амерлин, что одно ее имя заставит содрогаться троны. - Ну а как насчет моего блока? - спросила Найнив, и Романда бросила на нее хмурый взгляд. В соответствии с расписанием, установленным Желтыми сестрами, они находились в Малой Башне, в покоях, отведенных Романде. С улицы доносились музыка и смех, что, похоже, Романде изрядно досаждало. - Прежде ты не выказывала такого рвения. Я слышала, будто ты сказала Дагдаре, что нынче ты тоже Айз Седай, а она пусть сунет голову в пруд, чтобы малость поостыть. К щекам Найнив прилила кровь, но она сдержалась. - Может быть, я только сейчас поняла, что сделаться Айз Седай еще не значит, что я обрела способность направлять Силу лучше, чем раньше. - Айз Седай... - хмыкнула Романда. - Далеко тебе еще до того, чтобы... Ну да ладно, попробуем что-нибудь еще. Попрыгай-ка на одной ножке. Только при этом не молчи. - Все еще хмурясь, Романда присела на кресло рядом с кроватью. - Рассказывай какие-нибудь сплетни. Так, легкий разговор обо всякой ерунде. Вот, например, о чем хотела поговорить Амерлин с Лилейн? Найнив чуть не взорвалась от негодования - что за вздор заставлять ее прыгать на одной ножке? - но, вспомнив, что находится здесь вовсе не из-за блока, снова сдержалась. Приподняв подол, начала скакать. - Эгвейн... Амерлин... говорила не много. Что-то насчет необходимости оставаться в Салидаре... Обмолвка была, разумеется, не случайной. Найнив надеялась, что, если назвать Амерлин просто по имени, это сработает лучше. - Я думаю, это сработает лучше, Шириам, - сказала Илэйн, вручая перекрученное, синее с красным кольцо, изготовленное из того, что еще сегодня утром являлось камнем. По правде говоря, оно ничем не отличалось от тех, что были сделаны ею прежде. Они стояли в стороне от веселившейся толпы, в створе залитого красноватыми солнечными лучами проулка. Совсем неподалеку пищали скрипки и пели флейты. - Спасибо, Илэйн. - Шириам, не глядя, засунула тер'ангриал в поясную суму. При всей неизменной безмятежности Айз Седай несколько раскраснелась - Илэйн нашла ее в самой гуще танца, - но взгляд раскосых зеленых глаз. некогда, в бытность ее послушницей, вызывавший у Илэйн дрожь в коленках, был как всегда сосредоточен и строг. - Почему-то мне кажется, Илэйн, что ты пришла ко мне не из-за этого. Илэйн поморщилась и покрутила на правой руке кольцо Великого Змея. На правой - это помогло вспомнить, что теперь она тоже Айз Седай. - Дело в Эгвейн... то есть в Амерлин. Мне кажется, я должна поговорить об этом с тобой. Ее что-то тревожит, и я надеюсь, что ты сможешь ей помочь. Ты ведь хранительница Летописей, к кому же мне еще обратиться? В последнее время я ее совсем не понимаю. Ты знаешь, какова Эгвейн, ей хоть ногу отрежь, все одно жаловаться не станет. Но волнуется она, как я думаю, из-за Романды, хотя слышала что-то и насчет Лилейн. Вроде бы обе насели на нее и твердят, будто оставаться в Салидаре и дальше слишком опасно. - Но это правда, - медленно произнесла Шириам. - Насчет опасности не уверена, но я бы и сама посоветовала здесь не засиживаться. Илэйн беспомощно развела руками: - Я знаю. Она говорила, что ты советуешь то же самое, но... Конечно, в этом Эгвейн ни за что бы не созналась, но мне кажется, она немного побаивается их обеих. Теперь она, конечно же, Амерлин, но, сдается мне, в их присутствии до сих пор ощущает себя послушницей. Возможно, она опасается, что если последует их совету, пусть даже вполне разумному, то они захотят и впредь распоряжаться ее поступками. А она... Шириам, она боится, что если сейчас скажет "да", то в другой раз не сможет сказать "нет". И... по правде сказать, этого боюсь и я. Она Амерлин, а Амерлин не должна, не может подчиняться ни Романде, ни Лилейн, ни кому бы то ни было. Ты одна можешь ей помочь. Я не знаю как, но кроме тебя некому. Шириам молчала так долго, что Илэйн начала опасаться, уж не заявит ли она сейчас, что все это нелепые выдумки. - Я сделаю все, что в моих силах, - промолвила наконец Хранительница Летописей. У Илэйн вырвался вздох облегчения. Подавшись вперед, Эгвейн положила руки .на борта вместительной латунной ванны. Чеза терла ей спину и беспрерывно что-то щебетала - у Эгвейн в одно ухо влетало, в другое вылетало. Конечно, она предпочла бы настоящую баню этой лоханке с мыльной, надушенной цветочным маслом водой. После айильских парилен такой способ очищать тело казался странным. Так или иначе, Эгвейн сделала свой первый шаг в качестве Амерлин. Пусть противник и превосходит ее числом, она выстроила свое войско и повела его в наступление. Руарк говаривал, что, когда начинается битва, вождь перестает контролировать события. Вот и ей теперь оставалось только ждать. - И все же, - тихонько промолвила она, - думаю, Хранительницы Мудрости были бы мною довольны. ГЛАВА 38. Неожиданный холодок Раскаленное солнце за спиной Мэта поднималось к зениту, и он радовался тому, что широкополая шляпа дает хоть немного тени. Алтарский лес был гол, словно зимой, и бур - хуже, чем зимой. Вечнозеленые деревья пожухли, а лиственные и вовсе облетели. Полдень еще не наступил, худшая жара ждала впереди, и сейчас отряд ехал словно сквозь горнило раскаленной печи. Кафтан Мэта был брошен поверх седельных сум, но рубаха так пропиталась потом, что прилипла к телу. Под копытами Типуна похрустывал сухой папоротник и шуршала палая листва, густым слоем покрывавшая землю. Этот шелест и сопровождал движение отряда. Навстречу не попадалось даже белки - лишь редкие птицы порхали с ветки на ветку. Зато всяческого кусачего гнуса и мух было полно, словно в разгар лета, а не за месяц до Празднества Света. По правде сказать, между этими местами и тем, что Мэт видел на берегах Эринин, особой разницы не было. но почему-то именно здесь он испытывал особенную тревогу. Неужто весь мир погружается в пекло? Авиенда, закинув за спину узел, вышагивала рядом с Типуном. Высохшие деревья и надоедливые мошки кусименя ничуть ее не заботили, ступала она, несмотря на толстую неуклюжую юбку, легко и почти бесшумно. И при этом внимательно присматривалась к окружающим деревьям, по-видимому, разведчики отряда не внушали ей ни малейшего доверия. Ехать верхом она отказалась, - впрочем, Мэт, зная отношение айильцев к лошадям, особо и не настаивал. Особенных хлопот от Авиенды покуда не было, если не считать того, что на каждом привале она принималась с вызывающим видом точить свой нож. Правда, без происшествий все же не обошлось - Олвер, с самого начала не спускавший с Авиенды настороженных глаз, на второй вечер бросился на нее с ножом. - Они убили папу! - истошно кричал мальчонка. Конечно же, Авиенда просто отобрала у него нож, а Мэт еще и отшлепал, после чего попытался втолковать Олверу разницу между Шайдо и прочими айильцами, хотя и сам не слишком хорошо понимал, в чем она заключается. Олвер по-прежнему хмуро косился на Авиенду - он ненавидел всех айильцев. Но и она - Мэт решительно не мог понять почему - поглядывала на паренька озабоченно. Деревья были достаточно высоки, и ветерок поддувал под облетевшими кронами, но знамена - и флаг отряда, и Драконов стяг, и так называемое Знамя ал'Тора с древним символом Айз Седай - обвисли, и изображенные на них символы невозможно было разглядеть. Может, оно и к лучшему. Седой старший знаменщик нес флаг с эмблемой Красной Руки; при нем был узкоглазый малый с еще большим, чем у Дайрида, количеством шрамов, он настоял на том, что часть дня и он станет держать знамя. В помощь другим знаменосцам Талманес с Дайридом выделили двух молодых солдат, которые, несмотря на юношеские лица, показали себя вполне надежными воинами. За три дня, пока отряд плелся через алтарский лес, навстречу не попалось ни одного Принявшего Дракона. Как, впрочем, и никого другого. Мэту хотелось, чтобы так продолжалось и дальше, покуда они не доберутся до самого Салидара. Помимо предстоящей встречи с Айз Седай его основательно беспокоила Авиенда - как бы и вправду не полоснула Илэйн по горлу. Не зря же она без конца точит свой проклятый нож. Чего доброго, придется тащить ее в Кэймлин под стражей, а Дочь- Наследница, со своей дурацкой спесью, будет без конца требовать, чтобы он, Мэт, эту Авиенду вздернул. Ох уж этот Ранд со своими девицами, от них одна морока. Мэт полагал, что все, замедляющее продвижение к Салидару, идет на пользу делу. И ранние привалы, и поздние подъемы, и фургоны с припасами, кое-как тащившиеся в хвосте колонны, - все к лучшему. К сожалению, двигаться медленнее было попросту невозможно. И, как предупреждал Ванин, рано или поздно они все равно на что-нибудь да наткнутся. Стоило Мэту о нем подумать, как толстый разведчик - легок на помине - появился среди деревьев. Его сопровождали четыре всадника - до рассвета он уехал с шестью. Мэт поднял руку, сжал кулак, давая знак остановиться, и по колонне прокатился гул голосов. Первый же приказ, когда отряд вышел из врат, созданных Рандом, на ночной луг, гласил: "Никаких барабанов, никаких труб, никаких флейт и никаких - чтоб им сгореть - песен!" Поначалу некоторые солдаты кривились, но уже после первого дня похода через лес, где и в ста шагах не разглядеть никого и ничего, от недовольства не осталось и следа. Держа копье поперек седла, Мэт дождался, пока Ванин подъехал и коснулся лба костяшками пальцев. - Ты их нашел? Лысеющий толстяк скособочился в седле и сплюнул. Потел он так, что казалось, вот-вот растает. - Нашел - едва ушел. Милях в восьми-десяти к западу. Там, в лесу, оказывается, засели Стражи. Один такой налетел как вихрь невесть откуда - разве в таком плаще его углядишь? - хватанул Мара прямо из седла, да и был таков. Помял, конечно, беднягу, но не убил - это я сам видел. Думаю, и Ладвин пропал по той же причине. - Выходит, они о нас уже знают, - пробормотал Мэт. Он не рассчитывал, что пленные разведчики смогут утаить что-либо от Стражей, не говоря уже об Айз Седай. Впрочем, рано или поздно Айз Седай должны были все узнать - просто хотелось, чтобы это случилось попозже. Мэт попытался прихлопнуть назойливого синего слепня, но тот с жужжанием отлетел, оставив на его запястье пятнышко крови. - Сколько? Ванин снова сплюнул. - Да уж больше, чем я рассчитывал. Мне пришлось пешком пробраться в деревню - так вот, там и шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на Айз Седай. Их сотни две-три, а то и все четыре. Я не считал, была охота привлекать к себе внимание. - Не успел Мэт переварить это известие, как разведчик выложил еще одну потрясающую новость: - У них и войско есть. Стоит лагерем к северу от деревни. Сильное войско - раза в два больше нашего. Как раз в это время, потея и прихлопывая кусачую мошкару, подъехали Налесин, Дайрид и Талманес. - Слыхали? - спросил Мэт. Все трое кивнули. С воинской удачей Мэта все вроде бы было в порядке, но мериться силой с двукратно превосходящим противником и четырьмя сотнями Айз Седай в придачу как-то не хотелось. Такого испытания никакая удача не выдержит. - Мы здесь не для того, чтобы драться, - напомнил Мэт, но физиономии у всех троих оставались кислыми. Да и сам он чувствовал себя немногим лучше. А что, если Айз Седай обрушатся на него со всем своим войском? - Готовить отряд к обороне, - распорядился Мэт. - Разбить лагерь, пространство вокруг расчистить, насколько удастся, а из срубленных деревьев соорудить заграждение. Талманес и Налесин скривились - оба предпочитали сражаться в седле. - И нечего морщиться. Возможно, Стражи наблюдают за нами даже в эту минуту... - К удивлению Мэта, Ванин кивнул и многозначительно повел глазами направо. - Так вот, ежели они увидят, что мы готовимся к обороне, то смекнут - значит, у нас нет намерения нападать. А коли смекнут, то, может, и вовсе оставят нас в покое. Ну а нет, так на худой конец мы будем готовы отбить атаку. Это до них дошло, до Талманеса быстрее, чем до Налесина. Дайрид, тот кивал с самого начала. Покручивая напомаженную бородку, Налесин пробормотал: - Ну и что ты собираешься делать? Просто сидеть и ждать их? - Вот именно, сидеть и ждать, - отвечал Мэт. Чтоб Ранду сгореть с его дурацкими предположениями! "Не более полусотни Айз Седай", которых, видишь ли, надо "немножечко попугать". Это ж надо до такого додуматься! А вот насчет того, чтобы сидеть на месте и ждать, покуда не явится кто-нибудь из деревни и не спросит, кто да зачем, - мысль неплохая. Главное, чтобы не было никаких та'веренских вывертов. Пусть сражение само ищет его, а он по доброй воле в драку не полезет. - Они там? - указав рукой, спросила Авиенда и, не дожидаясь ответа, пристроила поудобнее узел и зашагала на запад. Мэт уставился ей вслед. Проклятые айильцы! Теперь какой-нибудь Страж попытается ее схватить, лишится головы, а виноватым во всем окажется он, Мэт. Впрочем, нет, все-таки Страж есть Страж, может, дело обойдется и малой кровью. Но расхлебывать все одно ему. Ну а если Авиенда доберется до Дочери-Наследницы и примется из-за Ранда таскать ее за косы или, хуже того, пырнет ножом... Ишь как припустила к Салидару, чуть ли не рысью. Кровь и проклятый пепел! - Талманес, принимай командование! До моего возвращения стоять на месте. Никого не задевай, пока на нас не насядут. Чего следует ждать и кого остерегаться, тебе расскажут вот эти четверо парней. Ванин, ты едешь со мной. А ты, Олвер, держись поближе к Дайриду, вдруг ему потребуется послать кому-нибудь сообщение. Можешь научить его играть в змей и лисичек, - добавил Мэт, ехидно ухмыляясь. - Он мне говорил, что был бы не прочь. - У Дайрида аж челюсть отвисла, но Мэт продолжал раздавать указания. - Ты останешься с отрядом, - велел он седому знаменосцу, - а вы двое поедете со мной. Только не вздумайте разворачивать эти штуковины. Чудной отрядец Мэта довольно быстро нагнал Авиенду. Оставалось надеяться, что Стражи беспрепятственно пропустят всю компанию в Салидар, - в конце концов, четверо мужчин и женщина едва ли могут представлять угрозу для Айз Седай, тем паче, едут они открыто и ни от кого не прячутся. Движения воздуха почти не было, но оба солдата все равно крепко прижимали знамена к древкам - не хватало еще, чтобы налетевший ветер развернул их в самой гуще Айз Седай. Искоса взглянув на Мэта, Авиенда неожиданно попыталась вытащить его сапог из стремени. - Дай-ка я сяду. С чего это вдруг ей вздумалось ехать верхом? Мэт удивился, но вникать не стал. Но и наблюдать, как Авиенда будет битый час карабкаться на коня, тоже не собирался. Прихлопнув очередную мошку, он наклонился и схватил девушку за руку. - Ну-ка, давай! - Резко потянув на себя, он поднял ее наверх и усадил на круп Типуна у себя за спиной. - Держись за меня. Обхвати за пояс и держись. Авиенда лишь хмыкнула и, поерзав, устроилась поудобнее. Юбка ее задралась выше колен, но девушку это ничуть не заботило. Красивые ноги, мысленно отметил Мэт. Однако у него не было ни малейшего желания опять связываться с айильской девицей, даже не будь она помешана на Ранде. Через некоторое время Мэт услышал за спиной ее голос: - Этот мальчик, Олвер... Шайдо убили его отца? Мэт, не оглядываясь, кивнул. Он думал о том, успеет ли заметить Стражей, прежде чем окажется слишком поздно. Правда, ехавший впереди Ванин, хоть и походил на мешок с салом, держался настороже и все примечал. - А мать умерла от голода? - не отставала Авиенда. - Вроде того. А может, от какой-то болезни. - Плащи у этих Стражей запросто меняют цвет и сливаются с чем угодно. Можно пройти в двух шагах от Стража и ничего не заметить. - Олвер рассказывал не слишком подробно, а я не допытывался. Хватит и того, что он ее сам похоронил. А что? Ты считаешь, что чем-то ему обязана, раз он осиротел из-за айильцев? - Обязана? - удивилась Авиенда. - Я не убивала ни его отца, ни его мать, а хоть бы и так - они ведь были древоубийцами. С чего бы мне иметь к нему тох? - И без паузы продолжила на прежнюю тему: - А вот ты, Мэт Коутон, плохо о нем заботишься. Я знаю, мужчины ничего не смыслят в воспитании детей, но пойми, он еще слишком мал, чтобы все время проводить среди взрослых. На сей раз Мэт обернулся к ней и удивленно заморгал. Авиенда энергично расчесывала свои темно-рыжие волосы гребнем из полированного зеленоватого камня. Похоже, это занятие поглотило девушку почти целиком, хотя ей приходилось прилагать усилия, чтобы не свалиться с коня. К тому же она уже успела нацепить искусной работы серебряное ожерелье и резной костяной браслет. Покачав головой, Мэт снова принялся разглядывать лес. Айильцы, не айильцы - в некоторых отношениях все женщины одинаковы. Даже если близится конец, света, женщина все равно найдет время заняться своими волосами. Даже если близится конец света, она найдет время ткнуть мужчину носом в малейшую оплошность. Мэт бы, наверное, рассмеялся, не будь он столь озабочен другим вопросом - наблюдают ли за ним сейчас Стражи? Солнце уже перевалило зенит, когда лес перед всадниками неожиданно расступился. Деревню отделяла от опушки вырубка шириной шагов в сто, и вырубка, судя по всему, недавняя. Сам же Салидар представлял собой чуть ли не маленький городок - дома каменные, хоть и с соломенными крышами, а на полных народу улицах царит оживление. Мэт натянул кафтан из тончайшей шерсти с золотым шитьем по обшлагам и высокому вороту - самая подходящая одежонка для разговоров с Айз Седай. Правда, застегивать кафтан он не стал, поскольку умирать от жары не собирался даже ради всех Айз Седай на свете. Задержать их при въезде в Салидар никто не пытался, но люди внимательно присматривались к маленькому отряду всадников. Ясное дело, об их приближении здесь знали. Считать встречных Айз Седай Мэт перестал, когда их число перевалило за полсотню - чем дальше он ехал, тем больше их попадалось. Душевного спокойствия это отнюдь не добавляло. Солдат в толпе не было, но Стражи в меняющих цвет плащах встречались, и, завидя Мэта со спутниками, некоторые из них тянулись к рукоятям мечей. Отсутствие солдат на улицах означало, что все они находятся в лагере, о котором докладывал Ванин. А раз все войско собрано в лагере, значит, что-то затевается. Мэту хотелось надеяться, что Талманес будет строго придерживаться полученных указаний. Талманес вроде бы не дурак, но хватит ли у него соображения, коли припечет, не поддаться наущениям Налесина? Лучше бы, конечно, поручить командование Дайриду - тот повидал на своем веку слишком много сражений, чтобы лезть на рожон и петушиться, - но он незнатного рода. Чего доброго, лордики встанут на дыбы. К немалому удивлению Мэта, в Салидаре не было мошкары. Видать, им тут известно что-то, чего я не знаю. Внимание его привлекла хорошенькая женщина в необычном наряде - широченных желтых шароварах и коротенькой куртке. Ее золотистые волосы были причудливо заплетены в длинную, до самой талии косу. А вооружена она была не чем иным, как луком. Редко случалось, чтобы женщины пользовались луком. Приметив на себе любопытствующий взгляд, незнакомка шмыгнула в ближайший проулок, оставив Мэта гадать, где же он мог ее видеть. Память частенько играла с ним подобные шутки: то и дело навстречу попадались люди, напоминавшие ему, как выяснялось, если всетаки удавалось доискаться до истины, совсем других, умерших добрую тысячу лет назад. Может, и она просто на кого-то похожа. Скорее всего, еще одна Охотница за Рогом, решил для себя Мэт и выбросил ее из головы. Когда стало ясно, что первым с ним, по-видимому, никто не заговорит, Мэт кивнул темноволосой худощавой женщине, и та ответила ему вопросительным взглядом. Она была хороша собой, но, на его вкус, слишком уж костлява. Кому охота, обнимаясь, пересчитывать ребра? Не говоря уже о том, что, судя по лишенному признаков возраста лицу, то была Айз Седай. - Меня зовут Мэт Коутон, - со сдержанным достоинством представился он. Расшаркиваться и отвешивать почтительные поклоны Мэт не собир