ла к столу и Верин с Аланной. Глупая женщина заслуживала того, чтобы малость помучиться, но... Может, это вовсе и не похоже на изнасилование. - Да, хотела, но, поразмыслив, отказалась от этого, - продолжила Мерана. - Может, мне и стоило попытаться, но боюсь, Аланна, что после твоего поступка он не испытывает особого довери'я к Айз Седай и рассмеялся бы мне в лицо. - Он высокомерен, словно король, - сердито сказала Сеонид. - Таков, каким его описывали Найнив и Илэйн, - добавила, качая головой, Масури. - Даже хуже. Надо же, заявил, будто способен чувствовать, когда женщина направляет Силу. Я уж хотела было обнять саидар, чтобы поставить его на место, но раздумала. - И все эти айильцы, - неприязненно произнесла Сеонид, происходившая из Кайриэна, - и мужчины и женщины... Думаю, моргни мы не так, они закидали бы нас своими копьями. Одна рыжая, она, по крайней мере, была в юбке. смотрела на нас прямо-таки с ненавистью. Порой, подумала Мерана, Сеонид забывает, что главная угроза может исходить от самого ал'Тора. Аланна непроизвольно покусывала верхнюю губу, ну прямо как молоденькая девушка. Хорошо, что за ней присматривает Верин, в таком состоянии ее нельзя оставлять одну. Верин спокойно попивала чай, но ее острые глазки могли смутить кого угодно. Мерана поймала себя на том, что сочувствует Аланне. Она слишком хорошо помнила, что после смерти Базана представляла собой обнаженный клубок нервов. - К счастью, - промолвила она, - у его подозрительности есть и положительные стороны. В Кайриэне его посетило посольство Элайды - он рассказал об этом со всей откровенностью. Так вот, благодаря своей подозрительности он их близко не подпустит. Сеонид поставила чашечку на блюдце: - Он попытается использовать нас друг против друга. - И возможно, до известной степени в этом преуспеет, - сухо заметила Масури. - Но у нас есть преимущество, мы знаем о нем больше, чем Элайда. Я думаю, ее посланницы рассчитывали встретить пастуха, обряженного в шелковый кафтан. А Ранд, кем бы он ни был, уже не таков. Похоже, Морейн неплохо его обучила. - Мы были предупреждены, - сказала Мерана. - А они - едва ли. Растерянно заморгав, Аланна уставилась на них: - Значит... выходит, я ничего не испортила? - Три Айз Седай кивнули. Аланна перевела дух и расправила юбку, словно только сейчас заметила складки. - Может быть, я еще сумею заставить его принять меня. - Лицо ее стало гораздо спокойнее, в глазах появилась уверенность. - Что же до его амнистии, то нам, видимо, придется временно воздержаться от осуществления каких-либо планов. Но это не значит, что мы не должны их строить. На минуту Мерана пожалела о своей снисходительности. Женщина совершила такой поступок и думает лишь о том, не повредит ли это ее успеху. Однако она вынуждена была признать, что Аланна, наверное, вела бы себя иначе, сумей она действительно заполучить Ранда. - Все так, Аланна, но это "временно" продлится столько, сколько потребуется. Аланна поджала губы, однако, выдержав паузу, кивнула. - Но как привести его к послушанию? - промолвила Верин. - В таком деле нужна осторожность. Волк не собака, он любой поводок оборвет, как нитку. Мерана призадумалась. Она не собиралась раскрывать все карты перед этой парочкой, не слишком-то уж приверженной Совету в Салидаре, и к тому же опасаясь, как бы Верин не попыталась взять руководство на себя. Сама-то Мерана считала, что знает, как совладать с Рандом; потому ей и поручили возглавить посольство; вся ее жизнь прошла в труднейших переговорах и улаживаниях споров между, казалось, непримиримыми врагами. Ее посредничество всегда приводило к заключению договоров и мирных соглашений, а если в конечном итоге они и нарушались, то такова уж несовершенная человеческая природа. Единственной неудачей Мераны - единственной за все сорок шесть лет - был Пятый Фалмский Договор. Все это она знала, но за долгие годы некоторые инстинкты укоренились слишком глубоко. - По счастью, сейчас в Кэймлине находятся некоторые влиятельные особы. Мы встретимся с ними и... - Меня беспокоит Илэйн, - твердо заявила Дайлин. Тем более твердо, что она находилась наедине с Айз Седай, а в присутствии Айз Седай нельзя дать почувствовать слабину. Особенно если ты одна. И Айз Седай знает, что ты с ней наедине. Кайрин Седай улыбнулась, но ни ее улыбка, ни спокойные голубые глаза решительно ни о чем не говорили. - Вполне возможно, Дочь-Наследница еще объявится и воссядет на Львиный Трон. То, что люди считают невозможным, редко оказывается таковым для Айз Седай. - Возрожденный Дракон говорит, что... - Мужчины не в меру разговорчивы, леди Дайлин, но ты знаешь, что я не лгу. Поглаживая серую шею тайренского скакуна, Луан внимательно посматривал по сторонам - вдруг в конюшню войдет кто-нибудь посторонний - и едва увернулся от конских зубов. Вообще-то от всяких неожиданностей должен был уберечь Страж Рафелы, но в последнее время Луан не доверял никому. Особенно тем, кто наносит такого рода визиты. - Я не уверен, что понял вас правильно, - коротко сказал он. - Единство лучше раскола, - отозвалась Рафела, - мир лучше войны, а терпение лучше смерти. Луан моргнул, услышав столь неожиданное окончание более чем банальной фразы, а круглолицая Айз Седай улыбнулась: - Лорд Луан, разве для Андора не будет благом, если Ранд ал'Тор оставит эту страну единой и мирной? Запахнув халат, Эллориен уставилась на Айз Седай, ухитрившуюся без доклада попасть к ней в ванную, - не иначе как никто из слуг ее не заметил. Сидевшая на табурете по другую сторону полной воды мраморной ванны меднокожая женщина, похоже, не видела в этом ничего особенного. - Кому, - прервала молчание Эллориен, - тогда достанется Львиный Трон, Демира Седай? - Колесо плетет, как ему угодно, - услышала она и поняла, что другого ответа не будет. ГЛАВА 44. Цвет веры После того как Ванин отправился к стоянке отряда, Мэт занялся собственным устройством и довольно скоро выяснил, что свободных комнат в Салидаре нет, все заняты послушницами, Принятыми и Айз Седай, и даже конюшни забиты битком. Однако серебряная монетка помогла ему договориться с тощим, пронырливым конюхом; шесть их лошадей получили место на отгороженном высокой стеной дворе, который пришлось для этого освободить от мешков с овсом, а Мэт и его солдаты устроились на сеновале, где, пожалуй, было даже прохладнее, чем в комнатах. - Ничего ни у кого не просите, - распорядился Мэт, раздавая оставшиеся деньги своим людям. - И не принимайте никаких подарков. Платите за все - отряд не должен быть никому и ничем обязан. Он напустил на себя уверенность и сумел все-таки внушить ее своим спутникам. По его приказу они развернули знамена - оба, и с Драконом, и с символом Айз Седай, - выставили их перед входом на сеновал на всеобщее обозрение. У бедолаги конюха глаза полезли на лоб, но Мэт мигом успокоил его, швырнув золотую марку. - Пусть все знают, кто мы такие, - с усмешкой пояснил он. Следовало дать Эгвейн понять, что ей не удастся так просто от него отделаться, а из-за этого приходилось выглядеть дураком. Впрочем, толку от этих знамен никакого не было. Правда, люди на них глазели, показывали пальцами, даже несколько Айз Седай подошли, посмотрели и невозмутимо удалились. Мэт ожидал, что от него потребуют убрать знамена, но этого не случилось. Зато когда он снова заглянул в Малую Башню, какая-то Айз Седай недвусмысленно заявила: Амерлин весьма занята, а если и может его принять, то только через денек-другой. Илэйн вообще исчезла, так же как и Авиенда, но, поскольку никаких слухов об убийстве не появлялось, Мэт предположил, что Айз Седай пытаются силком натянуть на айильскую девицу белое платье. Это его не волновало, лишь бы никто никого не резал. Ему бы не хотелось докладывать Ранду о том, что одна из них убила другую. Как- то раз он мельком приметил Найнив, но та мигом шмыгнула за угол, а когда он сам доковылял до этого угла, ее и след простыл. Большую часть дня после обеда он провел в поисках Тома и Джуилина - любой из них мог бы побольше рассказать о том, что здесь к чему, и, кроме того, Мэт хотел извиниться перед менестрелем за свои замечания насчет того письма. Увы, оба словно сквозь землю провалились. Задолго до темноты Мэт пришел к выводу, что их от него прячут. Не иначе как Эгвейн добивается, чтобы он вскипел, решил Мэт и отправился танцевать. Пусть видят, он даже не горячится. Судя по всему, празднование по поводу избрания Амерлин предполагалось продолжать в течение целого месяца, и хотя днем все в Салидаре работали, с наступлением темноты возобновлялось гуляние. На всех перекрестках разжигали костры, и невесть откуда появлялись скрипки, флейты и даже цимбалы. Городок полнился музыкой и смехом, а спать люди ложились уже далеко за полночь. Айз Седай танцевали прямо на улицах с конюхами и возчиками в грубом домотканом платье, а Стражи вовсю отплясывали со скинувшими фартуки служанками и кухарками. Но Эгвейн нигде не было видно, - видать, решила, что Амерлин не пристало выделывать коленца на улице. Однако пропали и Илэйн, и Найнив, и Джуилин, и Том. Старый волокита не упустил бы случая повеселиться, даже сломай он обе ноги, - стало быть, его и вправду удерживают где-то силком. Ну и ладно, решил Мэт, буду веселиться. Пусть видят, что мне на них наплевать. Но веселье его обернулось не совсем так, как задумывалось. Некоторое время он танцевал с необычайно красивой - такой красотки ему, пожалуй, еще не случалось видеть - стройной, но притом полногрудой женщиной, жаждавшей узнать о Мэте Коутоне как можно больше. Это, конечно, не могло не льстить. Она прижималась к нему так, что Мэт чуть ли не поневоле заглядывал ей за вырез платья. Все бы ничего, но посматривала на него эта Халима - так ее звали - довольно странно, и усмешка у нее была хитрая. К тому же танцевала она скверно, все время порываясь вести сама, - и в конце концов Мэт запросил пощады. Оно бы и ладно, но не успел он отойти и на десяток шагов, как серебряная лисья головка похолодела. Мгновенно обернувшись, он увидел Халиму, в упор смотревшую на него при свете костра. Продолжалось это всего лишь миг - в следующий она схватила за руку рослого Стража и закрутила его в вихре танца, но Мэт мог поклясться, что успел заметить потрясение на ее прекрасном лице. Скрипки наигрывали знакомую ему мелодию, знакомую по старым воспоминаниям, но за тысячу лет она почти не изменилась. Зато слова теперь, наверное, совсем другие. Те, что звучали у него в голове, многим бы здесь не понравились. Айз Седай убеждает, в сладких речах, Что покоится мир на ее плечах. Положись на нее во всем и всегда, И минует тебя любая беда. Но вера гнетет, словно тяжкое бремя, Прорастает ею темное семя, Из сердца кровавая хлещет струя, Цвет последнего вздоха - вот вера моя И смерти самой цвет. - Айз Седай? Эта? - Вопрос Мэта вызвал у молодой толстушки презрительный смех. Она была миленькой, и в других обстоятельствах Мэт не упустил бы случая ее приголубить. - Куда ей! Халима всего лишь помощница Деланы Седай. Вечно цепляется к мужчинам, она такая. Вешается на шею каждому встречному просто ради забавы. Всыпать бы ей как следует, но Делана покровительствует этой вертихвостке. Королева твердит с высокого трона, Будто тяготы власти несет корона, Справедливость вершит испокон времен, Положись на нее, коли ты умен. Но вера гнетет с неистовой силой, Как собачий вой над разверстой могилой. Подступает тьма, измену тая, Звук последнего вздоха - вот вера моя И смерти самой звук. Может, он все же ошибся. Наверное, ошибся, а потрясена она была тем, что он ее оставил. Кто же бросит такую красавицу, пусть даже она и не слишком хорошо танцует? Надо полагать, в этом-то все и дело. Правда, оставался вопрос: кто и почему? Мэт окинул взглядом танцующих и зевак, стоявших в сторонке и ждущих своей очереди. Златовласая Охотница за Рогом, казавшаяся до боли знакомой, танцевала с каким-то простоватым с виду малым, коса ее развевалась. Айз Седай было нетрудно узнать по лицам, но как выяснишь, которая из них пыталась... что бы она там ни пыталась. Мэт зашагал к следующему костру, стараясь выкинуть из головы надоедливую песенку, но она звучала в его голове куплет за куплетом - от "короля на престоле" и "лорда и леди" до "любви всей жизни". Та, древняя память подсказывала, что некогда он написал эту песню, желая выразить любовь к жизни. "И смерти самой вкус". На следующем перекрестке скрипач и женщина с флейтой играли "Пух и перья" - славную деревенскую песенку. Можно ли доверять Эгвейн? В какой мере? Она ведь теперь, надо думать, Айз Седай. Конечно, Айз Седай, раз уж сделалась Амерлин, пусть даже у здешней компании дурех. Впрочем, будь Эгвейн хоть сто раз Айз Седай, она не из тех, кто наносит удары исподтишка. Найнив, та могла бы, хотя ограничилась бы пинком... Бедро у Мэта до сих пор ныло. И одному Свету ведомо, что может откаблучить Илэйн. Но во всяком случае они явно пытаются его отпугнуть. И дальше будут пытаться. Ну и пусть, лучше всего просто не обращать на них внимания. Все одно они со своей дурацкой Силой ничего с ним поделать не смогут, и чем чаще будут пробовать, тем скорее поймут, что все это без толку. Подошла Мирелле и, остановившись рядом с Мэтом, стала наблюдать за танцующими. Мэт помнил ее, но смутно, и не думал, что она может быть для него опасной. Вовсе нет. Она была хороша собой - не столь красива, как Халима, но все же очень хороша, - и, когда на ее лице играли блики костра, он почти забывал, что эта женщина Айз Седай. - Славный сегодня вечерок, - с улыбкой промолвила она и как бы невзначай завела разговор. Любовавшийся ею Мэт даже не сразу сообразил, к чему она клонит. - Мне так не кажется, - кратко, но вежливо ответил он, как только представилась такая возможность. Вот что бывает, стоит забыть, что Айз Седай есть Айз Седай. Она улыбнулась: - Ты получил бы ряд преимуществ, и уж поверь, мне и в голову не пришло бы пристегнуть тебя булавкой к своему подолу. А получить ты бы мог многое. Ты избрал опасную стезю - или ее для тебя избрали. У Стража больше возможностей остаться в живых. - Я так не считаю. Спасибо за предложение, но... Нет. - Все-таки подумай, Мэт. Если только... если только Амерлин уже не связала тебя узами. - Нет. Эгвейн ни за что бы не стала... Или все-таки?.. Может, и попробовала бы, не будь у него медальона. - Прошу прощения, - промолвил Мэт и с легким поклоном поспешил к хорошенькой голубоглазой молодой женщине, притопывающей ножкой в такт музыке. Губки у нее были прямо-таки созданы для поцелуев, а ему, в конце-то концов, хотелось просто порадоваться жизни. - Завидя такие глазки, я не мог пройти мимо. Может, потанцуем? Мэт слишком поздно заметил кольцо Великого Змея на правой руке красотки, а услышав несомненно знакомый голос, совсем опешил. - Помнится, я спрашивала, не из тех ли ты, мальчик, кто прибегает тушить пожар, когда дом уже сгорел дотла, но ты, похоже, взял за обычай прыгать прямо в огонь. А теперь ступай, поищи другую. Может, кто-нибудь с тобой и станцует. Суан Санчей! Суан, усмиренная и убитая - это все знали, - помолодела, похорошела и снова носит кольцо Айз Седай. Это ж надо, он пригласил на танец Суан Санчей! Прежде чем Мэт успел проморгаться, к нему подлетела гибкая, молодая Доманийка в таком тонком платье, что на фоне костра оно просвечивало насквозь. Бросив на Суан ледяной взгляд и получив в ответ точно такой же, доманийская красотка схватила Мэта за руку и чуть ли не затащила в круг. Ростом она не уступала айилкам и оказалась чуточку выше Мэта. - Ты меня не узнаешь? - проворковала она медовым голоском. - Я Лиане, может, еще помнишь. - Женщина рассмеялась бархатным, ласкающим слух смехом. Мэт едва не сбился с такта. Лиане тоже носила кольцо. Двигался он механически, почти не понимая, что делает. Хоть Лиане была высока ростом, в его руках порхала как перышко. Танцевала она прекрасно, однако Мэту было не до того. Как? Как, во имя Света?.. Мэт ничего не мог уразуметь. В довершение ко всему, как только танец закончился, .Лиане со словами "Ты очень хорошо танцуешь" одарила его таким поцелуем, какого он и припомнить не мог. Мэт был настолько ошарашен, что так и остался стоять на месте. Вздохнув, она погладила его по щеке: - Чудесно танцуешь. А если в другой раз будешь думать только о танце, получится еще лучше. Она с веселым смехом выхватила из толпы зевак какого-то малого и снова закружилась в танце. Мэт решил, что на сегодня с него хватит, а потому отправился на сеновал, где и улегся спать, пристроив под голову седло. Сны его можно было бы счесть приятными, не мелькай в них Мирелле, Суан, Лиане и Халима. Проснувшись, Мэт увидел спавшего на сеновале Ванина, - стало быть, тот уже вернулся из отряда, - и решил, что сегодняшний день, пожалуй, будет удачней минувшего. Разведчик доложил, что Талманес приказ понял и выполнит его" неукоснительно, а за отрядом, конечно же, наблюдают Стражи. Наблюдают незаметно и даже не пытаются приблизиться. Менее приятный сюрприз ожидал Мэта во дворе - там он увидел серую лошадь Олвера и самого мальчишку, свернувшегося клубочком на одеялах в углу. - Нужно, чтобы кто-нибудь прикрывал тебе спину, - мрачно пояснил он. - Ей доверять нельзя. Парнишка, разумеется, имел в виду Авиенду. Олвер не выказывал ни малейшего интереса к играм с салидарскими сверстниками, а как привязанный повсюду таскался за Мэтом, пытаясь подражать летящей походке Стражей. На Мэта насмешливо косились прохожие, паренек же повсюду высматривал Авиенду. А той нигде не было. Так же как и Илэйн с Найнив. Ну а "Амерлин" по-прежнему была "занята". Том с Джуилином - тоже. Ванину удалось кое-что разузнать, но Мэта услышанное отнюдь не порадовало. Ежели Найнив и вправду исцелила Лиане и Суан, то теперь наверняка заважничает сверх всякой меры. Она и раньше-то была о себе высокого мнения, а тут еще и совершила невозможное. Небось голова у нее раздуется, что твой арбуз. Однако это известие было не самым худшим. Рассказ о Логайне и Красных Айя заставил Мэта поежиться, - похоже, с такими вещами Айз Седай и впрямь не могли смириться. И не собирались - войско Гарета Брина отнюдь не являлось необученным сбродом, подкрепленным для виду несколькими Стражами. И, как утверждал Ванин, для этого войска заготавливались припасы. Все это предвещало неприятности. Крупные неприятности - все одно что оказаться за одним столом с Отрекшимся или столкнуться в дверях с дюжиной троллоков. Здешняя дурость дошла до опасного предела. Помнится, Том талдычил, что нужно "помочь им исполнить их долг". Хоть бы объявился да попробовал объяснить как. Вечером Мирелле снова прицепилась к Мэту, убеждая стать ее Стражем, и несколько помрачнела, услышав в ответ, что это уже пятое предложение, отклоненное им с сегодняшнего утра. Может, она и не поверила, но резко повернулась и ушла от него в гневе, во всяком случае, так показалось Мэту, хотя прежде ему не доводилось видеть разгневанных Айз Седай. А между тем он сказал правду. Первое предложение - он тогда только-только собрался позавтракать - поступило от той самой Деланы, которой служила Халима. Крепкая светловолосая женщина с водянистыми голубыми глазами оказалась более чем настойчивой и, кажется, была близка к тому, чтобы заставить его уступить. В тот вечер он не пошел танцевать и улегся спать на сеновале. С улицы доносились смех и музыка, но Мэта они не веселили. В полдень, на второй день пребывания Мэта в Салидаре, к нему явилась хорошенькая веснушчатая девушка в белом платье и изо всех сил пыжась изобразить ледяное достоинство, что ей почти удалось, изрекла: - Тебе надлежит предстать перед Амерлин. Немедля. Больше она не сказала ни слова. Мэт знаком велел послушнице идти впереди, что ее, кажется, вполне устроило. На сей раз в уже знакомой ему комнате Малой Башни собрались все: и Эгвейн, и Найнив, и Илэйн, и Авиенда, - правда, последнюю, обрядившуюся в платье из тонкой голубой шерсти с кружевным воротником и манжетами, он узнал не сразу. Но по крайней мере, ни она, ни Илэйн не пытались друг дружку придушить, хотя лица у обеих были каменными. Как, впрочем, и у Найнив с Эгвейн. Все они таращились на Мэта без всякого выражения. Затем Эгвейн, сидевшая за столом в полосатом палантине, изложила Мэту свой взгляд на то, что ему следовало делать, и предложила выбор. - Бездельники и лоботрясы мне в Салидаре не нужны, - закончила она. - Помни, что я могу велеть привязать тебя к лошади и отослать в твой отряд. Так что решай - или отправляешься с Илэйн и Найнив в Эбу Дар, либо убираешься отсюда восвояси. Посмотрим, кого ты напугаешь своими знаменами. На самом деле никакого выбора у Мэта не было, так он им и сказал. Ни у одной даже выражение лица не изменилось, разве что у Найнив оно стало еще более деревянным. - Я рада, что ты сделал выбор, - сказала Эгвейн, - а сейчас, Мэт, извини - у меня дел невпроворот. Я постараюсь встретиться с тобой до отъезда. Выставила, точно прислужника, - Амерлин занята. Разве что медяка не кинула. Вот почему следующее утро застало Мэта на прогалине между Салидаром и лесной опушкой. - Они останутся здесь до моего возвращения, - сказал Мэт Талманесу и оглянулся на дома. Он хотел дать все указания до появления Эгвейн, а то ведь она наверняка будет вставлять палки в колеса. - Во всяком случае я надеюсь на это. Но если все-таки выступят, следуй за ними, куда бы их ни понесло. Но в отдалении, так, чтобы не напугать. А если тебе попадется молодая женщина по имени Эгвейн, хватай ее в охапку, хоть бы тебе пришлось продырявить башку Гарету Брину, и скачи в Кэймлин. - Конечно, существовала возможность того, что они и сами отправятся в Кэймлин, но Мэт в это не очень верил. Скорее всего, они нацелились на Тар Валон - на Тар Валон и прямиком на плаху. - И возьми с собой Нерима. Талманес покачал головой: - Ты ведь берешь с собой Налесина. Возьми и кого-нибудь из моих людей, не то я обижусь. Мэту очень хотелось, чтобы Талманес хоть иногда улыбался - это помогло бы понять, шутит он или нет. Вид у него был вполне серьезный. Нерим стоял в сторонке, рядом с Типуном и собственной низенькой и плотной лошаденкой и двумя вьючными лошадьми, с набитыми доверху плетеными коробами. Человек Налесина, крепыш по имени Лопин, помимо своего мерина, с мордой, походившей на молот, и рослого вороного жеребца Налесина, держал под уздцы только одну вьючную лошадь. Но Мэт брал с собой не только их. Никто не хотел посвящать его ни во что, кроме самого необходимого - где быть да когда, однако Мирелле, в очередной раз убеждая его стать ее Стражем, чуть ли не походя дала понять, что он может сноситься со своими людьми сколько вздумается, только бы отряд не приближался к Салидару. Это было последнее, что могло прийти Мэту в голову, но таким образом удалось отобрать нужных людей. Помимо Ванина - тот мог служить лазутчиком где угодно, - Мэт решил взять в Эбу Дар дюжину самых рослых и крепких парней, еще в Мироуне показавших, что они умеют поддерживать порядок. Налесин утверждал, что крепкие кулаки и дубинки - то, что нужно, чтобы выпутываться из неприятностей, в которые их наверняка втравят Найнив и Илэйн. Последним был Олвер, на серой лошадке по кличке Ветерок. Длиннющие ноги животного наводили на мысль, что оно, пожалуй, носит это имя заслуженно. Насчет того, брать ли мальчонку, долго гадать не пришлось. Отряд, если ему придется следовать за этой ополоумевшей компанией, запросто может нарваться на неприятности со стороны Брина. Мало кому из знатных господ понравится, если по их землям пройдут две армии, - до сражения дело вряд ли дойдет, но ночные налеты и попытки угнать коней, скорее всего, будут, да и стрелы наверняка полетят из-за каждого второго куста. Так что в городе мальчишка целее будет. Солнце уже поднялось над вершинами деревьев и отчаянно припекало, но Айз Седай так и не появились. Мэт досадливо качнул своей шляпой: - Налесин знает Эбу Дар, Талманес. - Отчаянно потевший тирский лорд ухмыльнулся и кивнул. Выражение лица Талманеса не изменилось. - Ну ладно, - сдался Мэт. - Беру Нерима с собой. Талманес слегка поклонился; видимо, он все-таки не шутил. Наконец на околице появилась группа женщин, ведущих лошадей. Мэт ожидал увидеть только Илэйн и Найнив, но компания оказалась куда как больше. Авиенда обрядилась в серое платье для верховой езды, но на свою поджарую мышастую кобылку посматривала с явным недоверием. Охотница, которая вела здоровенного серого мерина с массивным крупом, выказывала куда больше уверенности и, кажется, пыталась внушить Авиенде что- то насчет ее лошадки. Их-то как сюда занесло? Были здесь и две, не считая Илэйн с Найнив, Айз Седай, обе стройные, но совершенно седые. Таких Айз Седай Мэт еще не видел. За ними следовал жилистый старик, помимо своего коня он вел вьючную лошадь. Волос у бедолаги осталось немного, да и те, что были, совсем поседели. Лишь по менявшему окраску плащу Мэт догадался, что это Страж. Вот, стало быть, каково оно, быть Стражем, эти Айз Седай заездят так, что облысеешь до срока. Небось помрешь, так они и костям покоя не дадут. Чуть поотстав, шли Том с Джуилином; у них тоже была вьючная лошадь. Шагах в пятидесяти женщины и Страж остановились; на Мэта и его людей они даже не смотрели. Менестрель глянул на Найнив, потом перемолвился с Джуилином, и оба, держа коней в поводу, направились к Мэту, но остановились на полпути, словно не были уверены в том, какой прием им окажут. Мэт двинулся им навстречу. - Я должен извиниться, Мэт, - промолвил Том, поглаживая длинные усы. - Илэйн дала мне понять, что в дальнейшем я не должен разговаривать с тобой. Смилостивилась только сейчас. Несколько месяцев назад я сдуру дал слово во всем ее слушаться, и теперь она без конца тычет это мне в нос. - А мне Найнив пригрозила глаз вышибить, если только я к тебе подойду, - угрюмо пробормотал Джуилин, опираясь на свой бамбуковый посох. Даже красная тарабонская шапка на его голове, и та выглядела мрачно. К тому же вовсе не защищала от солнца. Мэт повернулся к женщинам. Найнив, похоже, следила за ним, но, приметив его взгляд, тут же спряталась за свою каурую кобылу. Он никак не думал, что Найнив способна эдак уездить Джуилина, но смуглый ловец воров вовсе не походил на того человека, с которым Мэт свел краткое знакомство в Тире. Небо и земля! Тот Джуилин был готов на все, этот же постоянно морщил лоб, словно чего-то боялся. - Ничего, Джуилин, в пути мы научим ее хорошим манерам. А ты, Том, не извиняйся. Это я должен просить прощения за глупости, которых наговорил тебе насчет того письма. Это все жара виновата, жара и тревога за наших глупых женщин. Надеюсь, там были хорошие новости. Том только пожал плечами. Он тоже казался Мэту непохожим на себя прежнего, может быть, потому, что сейчас на нем не было покрытого цветными заплатами плаща. - Хорошие новости? Я этого как-то не заметил. Часто бывает, что сразу не разберешь, друг тебе женщина, враг, возлюбленная или и то, и другое, и третье сразу. Такое тоже случается. - Мэт ожидал, что Том рассмеется, но он лишь нахмурился и вздохнул. - Похоже, все женщины любят напустить туману, чтобы казаться загадочными. Могу привести пример, Мэт. Помнишь Алудру? Мэту пришлось напрячь память. - Алудру? Уж не ту ли Алудру, которую мы выручили в Арингилле? Женщину из Гильдии Иллюминаторов? - Ее самую. Так вот, мы с Джуилином повстречали ее во время наших скитаний, и она меня не узнала. Точнее, не захотела узнать. Почему - понятия не имею, но навязываться я не стал. Незнакомкой я ее встретил, незнакомцами мы и расстались. Ну и как ты ее после этого назовешь - другом или врагом? - Возлюбленной, - сухо отозвался Мэт. Он был бы не прочь снова встретить Алудру; в свое время подаренные ею фейерверки сослужили ему добрую службу. - А если хочешь узнать побольше о женщинах, спрашивай не меня, а Перрина. Я в них ничего не смыслю. Думал, что Ранд в этом разбирается, но похоже, он такой же, как я. Перрин - вот кто все о них знает. Тем временем Илэйн под бдительным приглядом Охотницы за Рогом вела беседу с седовласыми Айз Седай, одна из которых обернулась и смерила Мэта оценивающим взглядом. Держались они невозмутимо и горделиво, и Илэйн им под стать. Словно она уже королева и сидит на своем распроклятом троне. - Что ж, - пробормотал Мэт себе под нос. - Надеюсь, мне не слишком долго придется терпеть эту компанию. Что бы они ни затевали, это вряд ли займет много времени, и мы вернемся дней через десять. А повезет, так и через пять. Если повезет, он вернется назад прежде, чем отряду придется выступить на защиту этих лишившихся ума женщин. Ясное дело, что приметить целых две армии проще, чем стянуть пирог, но Мэт не собирался слишком уж задерживаться рядом с Илэйн. - Десять дней? - удивился Том. - Мэт, даже с помощью этого прохода мы доберемся до Эбу Дар только дней через пять-шесть. Это, конечно, не месяц, но... Мэт перестал слушать. Раздражение, копившееся с того мгновения, как он снова увидел Эгвейн, захлестнуло его. Сорвав с головы шляпу, он решительно зашагал к Илэйн и ее спутницам. Мало того, что они держат его в неведении, - как в таких обстоятельствах он может оберегать их от неприятностей? - так еще и вытворяют нечто совсем уж нелепое! Завидя его приближение, Найнив почему-то опять спряталась за свою кобылу. - Будет весьма интересно путешествовать с тавереном, - промолвила одна из седовласых Айз Седай. Щеки ее были такими же гладкими, как и у всех сестер, но долгие годы все же каким-то образом наложили отпечаток на ее лицо. А может, так только казалось из-за седых волос. Вторая Айз Седай походила на зеркальное отражение первой, может, они и впрямь сестры. - Меня зовут Вандене Намелле. У Мэта никогда не было особого желания разглагольствовать о таверенах, а уж сейчас тем более. - Что за чушь вы тут городите насчет пяти или шести дней, чтобы добраться до Эбу Дар? - сердито спросил он. Старый Страж выпрямился, бросил на него суровый взгляд, и Мэт понял, что недооценивал этого худощавого, но крепкого, словно корень старого дуба, мужчину. Понять-то понял, но тона все равно не сбавил. - Разве нельзя открыть проход перед самым Эбу Дар? Мы ведь не войско, которое может напугать людей. А если появимся из воздуха, то не велика беда. Вы ведь Айз Седай, от вас люди только того и ждут, что вы будете возникать из ничего и проходить сквозь стены. - Боюсь, ты не к тем обратился, - сказала Вандене, переглянувшись со второй седой Айз Седай, которая слегка покачала головой. - Ни я, ни Аделис не сильны в этих новых умениях. Поколебавшись, Мэт надвинул пониже свою шляпу и повернулся к Илэйн. Та вздернула подбородок. - Кажется, мастер Коутон, ты знаешь гораздо меньше, чем воображаешь, - холодно произнесла она. Только сейчас Мэт заметил, что она не потела, как и... две другие Айз Седай. Охотница за Рогом уставилась на него с вызовом - ее-то какая муха укусила? - Вокруг Эбу Дар на много миль раскинулись поля и фермы, - продолжала Илэйн с таким видом, как будто втолковывала несмышленышу очевидные вещи. - Проход очень опасен. Я не хочу случайно убить овцу или корову какого-нибудь бедолаги, не говоря уже о нем самом.Мэта в этой девице раздражало решительно все, и прежде всего то, что она была права. Признавать поражение Мэт не собирался и судорожно подыскивал способ отступить с честью, но тут неожиданно заметил приближающуюся Эгвейн. Ее сопровождали чуть ли не два десятка Айз Седай, почти все в шалях с бахромой цветов своих Айя. Она вышагивала впереди с гордо поднятой головой, плечи ее укутывал полосатый палантин. Остальные следовали за ней, разбившись на маленькие группы. Шириам в голубой накидке Хранительницы Летописей беседовала с Мирелле и какой-то Айз Седай, ухитрившейся выглядеть по-матерински, несмотря на довольно грубые черты лица. Остальных, если не считать Деланы, Мэт не знал. У одной из них седые волосы были собраны в пучок на макушке - сколько же лет должна прожить Айз Седай, чтобы волосы ее побелели? И тут он понял, что все они разговаривают друг с другом, совершенно не обращая внимания на ту, кого сами же называли Амерлин. Эгвейн осталась в одиночестве. Зная ее, он понимал, что девушка изо всех сил старается соответствовать своему титулу. А они вот, значит, как? Провалитесь вы в Бездну Рока, мрачно подумал Мэт, если считаете, что я позволю вам так обращаться с двуреченкой. Шагнув навстречу Эгвейн, он взмахнул шляпой и отвесил самый изысканный поклон, на какой был способен, - Мэт умел блеснуть, когда находил это нужным. - Доброе утро, Мать! Да осияет тебя Свет, - сказал он так громко, что могли бы услышать и в деревне. Преклонив колени, он приложился губами к кольцу Великого Змея и, обернувшись, скорчил гримасу Талманесу и солдатам. Айз Седай этого не видели, ибо Мэта от них загораживала Эгвейн, а вот Мэтовы вояки углядели и поняли. - Да осияет тебя Свет, Мать! - заорали они на все лады и гурьбой повалились на колени. Том с Джуилином присоединились к ним. Эгвейн удивилась, но быстро смекнула, что к чему. - Спасибо, Мэт, - с благодарной улыбкой негромко сказала она. Он взглянул ей в глаза, а потом прочистил горло и встал, отряхивая колени. Шириам и все прочие взирали на него с интересом. - Не ожидал я тебя здесь увидеть, - тихонько промолвил Мэт, - но я много чего не ожидал. Скажи-ка лучше, разве пристало самой Амерлин провожать людей в путешествия? И вообще, может, ты растолкуешь мне, в чем дело? Он уж надеялся, что она растолкует, но в последний момент Эгвейн поджала губы и слегка покачала головой' - Я всегда буду провожать своих друзей, Мэт. А с тобой я бы поговорила и раньше, да только времени не было. Постарайся там, в Эбу Дар, хоть бы не лезть на рожон. Мэт уставился на нее с негодованием. Ну и дела - он преклоняет колени, целует кольцо, а она советует ему не лезть на рожон. Как будто он отправляется в этот дурацкий Эбу Дар не для того, чтобы оберегать от неприятностей Илэйн и Найнив! - Я постараюсь. Мать, - сказал он с кривой ухмылкой. Не слишком заметной: Шириам с компанией находились поблизости. - А сейчас прошу прощения, я должен подготовить своих людей. Отвесив еще один поклон, он попятился на несколько шагов и лишь потом повернулся и зашагал к Талманесу и солдатам, все еще стоящим на коленях. - Вы что, решили так стоять, покуда корни не пустите? - проворчал Мэт. - По коням! Все, кроме Талманеса, уселись в седло. Эгвейн обменялась несколькими словами с Илэйн и Найнив, тогда как Вандене и Аделис принялись беседовать с Шириам, но все это продолжалось недолго. Приспело время отправляться. Мэт ожидал, что раз уж Эгвейн заявилась сюда в этой накидке, то она устроит какую-нибудь церемонию, но и она, и все остальные, остававшиеся в Салидаре, просто отступили на безопасное расстояние. Илэйн шагнула вперед, и перед ней возникла светящаяся полоска, которая, расширяясь, превратилась в щель, а затем и в отверстие, сквозь которое виднелся покрытый побуревшей травой холм. Возник проход, такой, какие делал Ранд. Точнее, почти такой. - Слезайте с коней, - приказал Мэт. Илэйн была чрезвычайно довольна собой и сияющей улыбкой призывала Найнив с Авиендой разделить ее торжество, только вот проходик у нее получился куда меньше того, сквозь который Ранд отправил сюда отряд. Правда, с другой стороны, их здесь было меньше, чем в отряде. Хорошо еще, что ее врата достаточно высоки, чтобы провести в них лошадь. По ту сторону прохода, насколько хватало глаз, расстилались бурые низкие холмы, и лишь далеко на юге что-то темнело. Не иначе как лес. - Нельзя слишком утомлять лошадей, - промолвила Аделис, как только проход исчез, и тут же забралась на свою крутобокую кобылку. - Разумеется, - поддержала ее Вандене, взбираясь на черного мерина. Сделав знак следовать за ними, седовласые сестры направились к югу. Престарелый Страж ехал за ними по пятам. Илэйн и Найнив раздраженно переглянулись, но ударили каблуками своих лошадей и пустились вдогонку. Охотница с золотыми косами следовала за ними так же неотступно, как и Страж. Из-под копыт вздымались облака пыли. Вздохнув, Мэт снял висевший на шее черный шарф и повязал его на лицо, прикрыв рот и нос. Хоть и приятно было посмотреть, как седовласые сестры поставили на место этих задавак, Илэйн и Найнив, больше всего он хотел, чтобы все обошлось без происшествий и после краткого пребывания в Эбу Дар они поскорее вернулись в Салидар. Прежде чем Эгвейн совершит что-нибудь непоправимое. Вечно ему морока с этими женщинами. И за что такая напасть? Проход исчез, и Эгвейн глубоко вздохнула. Хотелось верить, что Илэйн и Найнив не позволят Мэту натворить глупостей. Во всяком случае, непоправимых - желать большего было бы уж слишком. Она почувствовала укол совести - хорошо ли вот так использовать земляка? - но, в конце концов, там от него могла быть хоть какая-то польза, да и удалить Мэта от этого отряда было настоятельно необходимо. Да и поделом ему. Пусть-ка Илэйн поучит его хорошим манерам. - А теперь, - промолвила Эгвейн, обращаясь к сопровождавшим ее членам Совета и компании Шириам, - займемся тем, чем собирались. Все взоры обратились к кайриэнцу в темном кафтане - как раз в это время он садился в седло. Вроде бы Мэт называл его Талманесом; Эгвейн не решалась задавать слишком много вопросов. Некоторое время он молча смотрел на них, потом покачал головой и скрылся среди деревьев. - От него надо ждать неприятностей, это я вам точно говорю, - промолвила Романда. Лилейн кивнула: - Верно. От таких молодцев лучше держаться подальше. Эгвейн сдержала улыбку. Первую службу отряд уже сослужил, но теперь очень много зависело от того, какие именно распоряжения оставил Мэт Талманесу. У нее были основания рассчитывать, что распоряжения именно те, какие нужны. По словам Суан, Ванин, Мэтов лазутчик, ухитрялся добывать кое-какие сведения даже раньше, чем она успевала сунуть их ему под нос. Раз Мэт надеялся, что она "образумится" и обратится к отряду за защитой, значит, отряд должен оставаться где-то неподалеку от нее. - Не пойти ли нам к нашим лошадкам? - предложила она. - Если тронемся сейчас, то еще до заката нагоним лорда Брина. ГЛАВА 45. Горькая мысль Серебристые и белые прожилки на сером камне городской стены поблескивали в лучах полуденного солнца. Вилнар, ехавший по улицам Нового Города во главе конного патруля, размышлял, не сбрить ли ему бороду, - многие уже побрились. Но хотя все и твердили, что жара нынче стоит неестественная, дома, в Салдэйе, должно быть прохладнее. Он мог позволить себе думать о посторонних вещах - управлять конем Вилнар сумел бы даже во сне, и едва ли какому-нибудь воришке придет в голову обтяпывать свои делишки на виду у десяти салдэйцев. Патруль не следовал по определенному маршруту - Вилнар по наитию сворачивал то в одну, то в другую сторону, так что грабители и буяны нигде не могли чувствовать себя в безопасности. По правде говоря, его всадникам вовсе не приходилось гоняться за нарушителями спокойствия. Порой самые отпетые громилы в Кэймлине добровольно сдавались салдэйскому патрулю, лишь бы не попасться айильцам. Зная все это, Вилнар смотрел на улицу вполглаза, а мыслям позволял витать далеко-далеко. Он вспоминал девушку, на которой