стали появляться важные донесения, а не одна только чепуха, с которой Хранительница дозволяла ей иметь дело. Но Алвиарин вернулась, и ларец вполне мог оказаться пустым. Встав из-за стола, Элайда принялась перебирать розы, стоявшие в белых высоких вазах на мраморных плинтусах по углам комнаты. Голубые розы, самые редкие. Неожиданно она осознала, что держит в руках разломанный надвое стебелек. С полдюжины таких же валялось на плитах пола. В горле Элайды зародилось рычание; ей хотелось вцепиться в глотку Алвиарин. Она не в первый раз задумывалась, не прикончить ли наглую шантажистку, но понимала - Алвиарин наверняка приняла меры предосторожности. Вне всякого сомнения у какой-то сестры' - последней, которую могла бы заподозрить Элайда, -хранились обличающие бумаги. Пожалуй, больше всего во время отсутствия Алвиарин Элайду тревожило следующее: какая-то женщина, сочтя, как и сама Элайда, Хранительницу Летописей умершей, могла выступить с разоблачениями, которые неминуемо привели бы ее, Элайду, к потере палантина. Однако рано или поздно тем или иным способом, с Алвиарин будет покончено. Как с этими розами. - Вы не откликнулись на стук. Мать, и я позволила себе войти, - послышался позади грубоватый женский голос. Элайда, готовая дать волю гневу, резко обернулась, но при виде крепкой широколицей женщины в шали с красной каймой застыла посреди комнаты. Кровь отхлынула от ее щек. - Хранительница сказала, что вам угодно поговорить со мной, - досадливо проворчала Сильвиана, - Насчет тайного покаяния, - Даже перед Престолом Амерлин Наставница Послушниц не могла скрыть недовольства. По ее мнению, только наказание могло осуществляться в тайне, каяться же надлежало публично, - Она так же просила меня напомнить вам... хм... но спешила и не успела сказать, о чем, - Все отвлекавшее ее от попечения о послушницах и Принятых Сильвиана воспринимала как пустопорожний вздор. - Кажется, я припоминаю, о чем, - тускло промолвила Элайда. Когда Сильвиана ушла - часы Семейле отбили всего полчаса, но Элайде это время показалось вечностью, - она не созвала Совет и не потребовала лишить Алвиарин накидки, лишь памятуя о своем Предвидении. И о том, что Сине непременно изобличит Хранительницу Летописей в измене. И, конечно же, о том, что при нынешних обстоятельствах падение Алвиарин приведет и к ее падению. Элайда до Аврини а'Ройхан, Блюстительница Печатей, Пламя Тар Валона, Престол Амерлин, могущественнейшая из властительниц мира, лежала ничком на кровати и рыдала в подушку, даже не решаясь надеть валявшуюся рядом сорочку. Зная, что, вернувшись, Алвиарин непременно заставит ее сидеть во время разговора. Она рыдала и молила о скорейшем падении Алвиарин. - Я вовсе не приказывала тебе... бить Элайду, - прозвучал голос, напоминавший хрустальный перезвон, - Не много ли ты на себя берешь? Стоявшая на коленях Алвиарин распростерлась на животе перед женщиной, казавшейся окутанной тенями и серебристым светом, и припала губами к подолу ее платья. Плетение Иллюзии - а это не могло быть ничем другим, хотя ей не удавалось ощутить и ниточки саидар. и даже способности стоявшей над ней женщины направлять Силу, - все же не могло скрыть поблескивание трепетавшего в ее руках бронзового цвета шелка с тонкой каймой из замысловатых черных завитков. - Я живу во имя служения и повиновения вам, Великая Госпожа, - выдохнула Алвиарин между поцелуями, - Мне ведомо, что я низшая из низших, не более чем червь у ваших ног, и молю вас лишь о благосклонной улыбке. Однажды ей случилось быть наказанной - не за неповиновение, благодарение Великому Повелителю Тьмы, а лишь за попытку "взять на себя слишком много", и она знала, что Элайда, как бы та сейчас ни вопила, не испытала и половины мук, выпавших на ее долю. Некоторое время Месана позволяла ей осыпать поцелуями край платья, а потом приподняла ее голову носком туфельки. - Указ издан, - Это не было вопросом, но Алвиарин торопливо зачастила: - Да, Великая Госпожа. Копии указа были отправлены в Северную и Южную Гавани еще до того, как я заставила Элайду поставить подпись. Первые курьеры уже разосланы, и ни один купец не покинет город, не имея экземпляров указа, которые должен будет распространить. Разумеется, Месана знала это. Она вообще все знала. Выгнутую шею Алвиарин свела судорога, но она не позволила себе шелохнуться. Месана даст знать, когда можно двинуться. - Великая Госпожа, - промолвила Алвиарин, - нынче Элайда не более чем пустая скорлупа. Не лучше ли избавиться от нее? Она затаила дыхание, ибо задавать вопросы Избранным было смертельно опасно. Свитый из тени и серебра палец постучал по серебристым губам, изогнутым в насмешливой улыбке. - Полагаешь, палантин Амерлин лучше подошел бы тебе самой? - промолвила, помедлив, Месана, - Может быть, такой пустяк для тебя и сгодится. Но всему свое время. Сейчас у меня есть для тебя задание. Несмотря на все препятствия, воздникшие между Айя, главы Айя, похоже, встречаются одна с другой на удивление часто. А другим объясняют все простой случайностью. По крайней мере, так обстоит дело с Красными. Галина разъяснила бы все поподробнее, но она имела глупость умереть. Скорее всего, это пустая болтовня. однако тебе надлежит выяснить, почему прилюдно они скалят друг на дружку зубы, а случись встретиться наедине - перешептываются. - Внимаю и повинуюсь. Великая Госпожа, - без промедления ответила Алвиарин, радуясь тому, что Месана сочла важным именно это. Великий "секрет" - кто возглавлял какую Айя - для нее вовсе таковым не являлся. Любая Черная сестра доводила до сведения Высшего Совета каждый шепоток в своей Айя. Правда, из всех возглавлявших Айя Черной была только Галина. А стало быть, предстояла непростая работа - вызнавать требуемое через Черных сестер среди Восседающих. Сложность заключалась в том, что за исключением Феране Нехаран и Суаны Драганд, действительно возглавлявших свои Айя, прочие Восседающие едва ли могли узнать, о чем думает их глава, прежде чем та сочтет нужным довести это до их сведения. - Я сообщу вам все, как только выясню, - пылко заверила Алвиарин, но мысленно кое-что для себя отметила. Шла речь о "пустой болтовне" или о чем другом, но Месана не была осведомлена обо всем происходившем в Белой Башне. А ей, Алвиарин, стоило приметить, кто из сестер носит платье из шелка цвета бронзы с затейливой черной каймой. Она уже знала, что Месана таится в Башне. А знание - сила. ГЛАВА 26. Последний штрих Сине шагала по коридорам Башни, ее не покидало чувство изумления. Она ощущала себя совершенно сбитой с толку, и это ощущение росло с каждым поворотом. Да, Белая Башня обширна, но... Ей хотелось вернуться в свои комнаты и запереться на все замки. Окна были плотно закрыты, но по широким, увешанным гобеленами коридорам гуляли сквозняки, от которых мигали язычки пламени в высоких шандалах. И как не заметить холодных сквозняков, заползающих под юбки? А у нее в комнатах тепло и уютно. И безопасно. Завидев Айз Седай, слуги склонялись в поклонах и приседали в реверансах. Сине если их и замечала, то не обращала внимания. Большинство сестер не покидали помещений Башни, отведенных для каждой Айя, а те немногие, что осмеливались шагнуть за порог своих апартаментов, вышагивали с настороженной гордостью, частенько парами, причем всегда из одной Айя, неся шали на плечах, точно знамена. Сине улыбнулась, кивнула Талене, но золотоволосая, похожая на статую Восседающая ответила жестким взглядом (красота ее казалась ледяной), а потом деревянной походкой, одергивая отороченную зеленой бахромой шаль, удалилась. Да, к Талене слишком поздно обращаться за помощью в поисках, даже согласись с этим предложением Певара, -а она настаивала на крайней осторожности. По правде говоря. Сине не могла с ней не согласиться. Но ведь с Талене она дружит. Точнее, дружила. И это еще не худшее. Кое-кто из простых сестер позволил себе чуть ли не открытую на нее фыркать. На нее - на Восседающую! Среди них, конечно, не было Белых, но какая разница? Что бы ни происходило в Башне, приличия нужно соблюдать. Мимо Сине, задев ее плечом и едва пробормотав извинения, широкими мужскими шагами прошла Джулайн Мадоме, высокая привлекательная женщина с коротко подстриженными волосами; она менее года занимала кресло от Коричневых. Другая Восседающая от Коричневой Айя, Саэрин Аснобар, сердито нахмурила брови, глядя на Сине, и схватилась за рукоять кривого ножа, который всегда носила за поясом. Потом обе Коричневые свернули в боковой коридор. Родом Саэрин была из Алтары, ее темных волос на висках коснулась седина, подчеркивая тонкий белый шрам оливкового оттенка на щеке, а в суровости взгляда она могла сравниться с каким-нибудь Стражем. Наверное, всего этого следовало ожидать. В последнее время имели место несколько несчастных случаев, и вряд ли кто из сестер позабудет, как бесцеремонно ее выпроваживали из коридоров возле апартаментов другой Айя, и уж точно не сотрется из памяти то, чем иногда это сопровождалось. По слухам, кого-то - правда, неизвестно, кого именно - из Восседающих Красные, представьте себе, чуть ли не взашей вытолкали! Очень жаль, что Совет не сумел воспрепятствовать безумному указу Элайды, но сначала одна Айя, потом другая хваталась за новые привилегии, а из Восседающих, оказавшихся на высоком посту, немногие помышляли отказаться от них. И в итоге Башня едва ли не раскололась на несколько вооруженных лагерей. Некогда Сине казалось, будто атмосфера в Башне смахивает на горячее желе из подозрений и клеветы; теперь же ее переполняли яд и боль. С досадой прищелкивая языком. Сине поправила свою шаль с белой бахромой. Нелогично отшатываться от сердитой алтаранки - даже Саэрин вряд ли зайдет дальше сурового взгляда, - и более чем нелогично беспокоиться о том, чего она не в силах изменить. У нее своя цель. И вот, потратив на поиски все утро, она сделала один-единственный шажок - и долгожданная добыча сама идет на ловца. Стройную, черноволосую девушку, которую отличали горделивый вид и уверенность в себе, звали Зера Дакан. Судя по облику, ее будто бы и не тревожила напряженная атмосфера, царившая в эти дни в Башне. Ну, не девочка конечно, но Сине была уверена, что шаль с белой бахромой она носит никак не больше пятнадцати лет. А значит, неопытна. Относительно неопытна. Этим можно воспользоваться. Зера ничем не высказала намерения уклониться от встречи с Восседающей от своей Айя и уважительно склонила голову, когда Сине приблизилась. Необычно обильная для Белой Айя золотая вышивка украшала рукава ее снежно-белого платья и широкой полосой окаймляла подол. Зера негромким голосом поприветствовала Восседающую. Вправду ли в ее голубых глазах мелькнула тревога? - Ты мне нужна, - промолвила Сине с напускным спокойствием. Вероятно, из-за своего волнения она увидела какую-то тень в больших глазах Зеры. - Пойдем со мной. Чего опасаться в самом сердце Белой Башни? Но, как ни странно. Сине стоило немалых усилий удержать сложенные руки на животе и не сжать кулаки. Как и рассчитывала Сине, Зера пошла с нею, лишь еле слышно что-то пробормотав. Они спускались по широким мраморным лестницам, по длинным пандусам. Когда на первом этаже Сине открыла дверь, ведущую на узкую лестницу, которая спиралью уходила во мрак, Зера лишь нахмурилась. - Иди первой, сестра, - сказала Сине и, направив Силу, создала маленький светящийся шар. По протоколу ей полагалось идти впереди, но она не могла заставить себя так поступить. Зера без колебаний шагнула вниз. Логически рассуждая, ей нечего опасаться Восседающей, тем более Белой. Логически рассуждая, когда понадобится. Сине скажет, что от нее требуется. Вопреки всякой логике, в животе у Сине точно трепетали крылышки гигантской бабочки. Свет, она же обнимает саидар, а Зера - нет. И в любом случае Зера слабее ее. Бояться нечего. Но гигантские крылья продолжали лихорадочно подрагивать. Они спускались все ниже, минуя двери в подвалы и те, что вели куда-то ниже подвалов, и наконец добрались до самого нижнего уровня, расположенного даже ниже того, где проходят испытание Принятые. Темный переход освещал лишь светящийся шар Сине. Женщины высоко приподняли юбки, но, как бы осторожно они не ступали, из-под их туфель взлетали облачка пыли. В гладкие каменные стены были врезаны простые деревянные двери, на многих вместо петель и замков виднелись ржавые наросты. - Восседающая, - наконец-то Зера высказала сомнение, - зачем мы пришли сюда? По-моему, сюда многие годы никто не спускался. Сине была в этом уверена уверена: когда она сама спустилась сюда несколько дней назад, то до нее здесь никого не бывало целое столетие. Отчасти и по сей причине они с Певарой выбрали это место. - Заходи, - сказала Сине, открывая негромко скрипнувшую дверь. Сколько масла ни лей, а всю ржавчину не отчистишь, да и Силу бессмысленно применять (хотя ее способности направлять стихию Земли выше, чем у Певары). Зера шагнула через порог, удивленно заморгала. В пустой комнате за крепким, хоть и изрядно потертым столом сидела Певара, вокруг стола расставлено, три маленьких скамейки. Немалых трудов стоило незаметно притащить всю эту "мебель" вниз - особенно когда нельзя доверять слугам. Очистить помещение от пыли оказалось гораздо легче, хоть и менее приятно, как и заметать после каждого визита пыль в коридоре. - Мне уже надоело тут в темноте сидеть, - пробурчала Певара. Сияние саидар окружило ее; направив Силу, она зажгла лампу, которую достала из- под стола. На грубые стены бывшей кладовой упало больше света, чем она того заслуживала. Склонная к полноте и обычно миловидная Красная Восседающая выглядела сейчас как медведь с двумя больными зубами. - Зера, нам нужно задать тебе несколько вопросов. И в тот же миг, как Сене закрыла дверь, Певара отгородила молодую женщину щитом от Источника. Затененное лицо Зеры оставалось совершенно спокойным, но она громко сглотнула комок в горле. - О чем. Восседающие? - В голосе ее улавливалась слабая дрожь. Впрочем, возможно, виной тому царящая в Башне атмосфера. - О Черной Айя, - коротко ответила Певара. - Мы хотим знать, не Приспешница ли ты Темного. Спокойствие Зеры пало под напором гнева и изумления. Она в ярости бросила, хотя большинство просто стали бы отрицать само существование Черных: - От тебя я такого не потерплю! Вы, Красные, сколько лет Лжедраконов в мир выводили! А раз меня спрашиваешь, то я знаю, где искать Черных сестер! В покоях Красных! Лицо Певары потемнело от гнева. Ее верность своей Айя была непоколебима; хуже того, вся ее семья погибла от рук Приспешников Темного. И, пока Певара не прибегла к грубой силе. Сине решила вмешаться. Ведь у них пока нет доказательств. - Садись, Зера, - промолвила она со всей возможной теплотой в голосе. - Садись, сестра. Зера повернулась было к двери, будто могла ослушаться приказа Восседающей, причем ее же Айя, но в конце концов села на скамеечку - на самый краешек, точно деревянная. Не успела Сине расположиться сама - так, чтобы Зера оказалась между нею и Красной сестрой, как Певара выложила на ободранную столешницу Клятвенный Жезл, цвета поделочной кости. Сине вздохнула. Да, они - Восседающие и вправе воспользоваться любым тер'ангриалом по своему усмотрению, но этот пришлось стащить - иным словом свой поступок она назвать не могла, поскольку ни одной положенной процедуры не соблюла. И все время подсознательно ожидала, что вот-вот появится давным-давно умершая Серейлле Баганд и за ухо отволочет ее в кабинет Наставницы Послушниц. Чувство, противоречащее здравому смыслу, но оттого не менее реальное. - Мы хотим быть уверены, что ты скажешь правду, - сказала Певара, с прежним видом рассерженного медведя, - поэтому ты поклянешься на жезле, а потом я спрошу тебя вновь. - Мне бы не подчиниться такому произволу, - сказала Зера, обвиняюще косясь на Сине. - Но если вам очень надо, я готова снова принести обеты на Жезле. А потом потребую извинений от вас обеих. Кажется, будто и не ее отсекли от Источника и подвергают допросу. Чуть ли не с высокомерным видом она потянулась за тонким, длиной в фут стержнем, подсвеченным тусклым светом фонаря. - Ты поклянешься беспрекословно подчиняться нам обеим, - сказала Певара, и Зера отдернула руку, будто на столе лежала свернувшаяся гадюка. Певара продолжила, подчеркнуто пододвинув двумя пальцами Жезл ближе к Белой сестре: - Тогда мы велим тебе отвечать правдиво и ты откровенно нам обо всем расскажешь. А если ответ будет неправильным, мы будем уверены, что ты станешь подчиняться нам и поможешь выловить Черных сестер. Если же ответ будет верным, то с помощью Жезла тебя освободят от данной клятвы. - Освободят?.. - воскликнула Зера. - Никогда не слыхала, чтобы кого- нибудь освобождали от обета при помощи Клятвенного Жезла. - Поэтому-то мы и предприняли такие меры предосторожности, - поведала Сине. - Логически рассуждая, Черная сестра должна уметь лгать. Иначе говоря, она должна быть освобождена, по меньшей мере, от этого обета. А вероятно, от всех трех. Мы с Певарой провели опыт и выяснили, что процедура во многом похожа на ту, когда клятва дается. Она не упомянула, насколько болезненна процедура, - обе потом рыдали. Также Сине не стала говорить, что Зеру от данной клятвы не освободят, какой бы ответ она ни дала, до тех пор, пока не будет завершен розыск Черных Айя. Нельзя допустить, чтобы она стала кому-то жаловаться и плакаться об учиненном допросе, что, скорей всего, и случится, если Зера не из Черных. Сине очень бы хотелось, чтобы они отыскали сестру. которая подходила бы под описание, но принадлежала к другой Айя. Вполне бы подошел кто-то из Зеленой или Желтой. Они и в лучшие-то времена были такие самонадеянные, а уж ныне!.. Нет. Она не станет усугублять болезнь, и без того поразившую Башню. Но Сине не удержалась, чтобы не пробежаться мысленно по своему списку, - дюжина Зеленых, вдвое больше Желтых. Совсем обнаглели, на Восседающих даже не смотрят! - Вы освободили себя от одной из Клятв? - В голосе Зеры слышались разом оторопь, отвращение, тревога. Что ж, реакция вполне понятная. - И вновь их принесли, - нетерпеливо буркнула Певара. Взяв в руки тонкий стержень, она направила немного Духа, одновременно удерживая щит Зеры. - Именем Света клянусь не говорить ни единого лживого слова. Именем Света клянусь не создавать оружия, которым человек убивает человека. Именем Света клянусь не использовать Единую Силу как оружие, иначе как против Исчадий Тени, или в качестве последнего средства для защиты своей жизни, жизни моего Стража или жизни другой сестры. - При слове "Страж" она даже не поморщилась, чем грешили новые сестры, решившие связать свою судьбу с Красной Айя. - Я - не Приспешница Тени. Надеюсь, ты довольна? - Певара обнажила зубы - то ли в улыбке, то ли в оскале. Сине тоже взяла Жезл, произнесла клятвы - каждая будто бы мгновенно впечатывалась в сознание. По правде говоря, трудно было почувствовать это мимолетное давление, когда не оставляет ощущение, будто кожа натянута, а оно возникло сразу после принесения первого обета. Заявления вроде того, что у Певары растет борода или что улицы Тар Валона вымощены сыром, кружили голову, точно вино, и Певара даже захихикала, но вряд ли они стоили этого саднящего ощущения. Проверка представлялась не слишком необходимой, но все же логичной. Слова, что она не Черная, с трудом слетели с языка - уж больно мерзостно, чтобы даже отрицать такое, - но Клятвенный Жезл она передала Зере. Поерзав на скамье, Зера повертела стержень в руках, конвульсивно сглотнула. От блеклого света лампы ее кожа казалась болезненно-бледной. Она переводила округлившиеся глаза с одной Восседающей на другую, потом крепко сжала Жезл и кивнула. - В точности как я сказала, - прорычала Певара, вновь направляя в Жезл струйку Духа, - или будешь клясться до бесконечности, пока не повторишь точь-в-точь. - Клянусь беспрекословно подчиняться вам двоим, - напряженным голосом промолвила Зера, потом содрогнулась от воздействия жезла. В первый раз оно кажется неприятнее всего. - Спрашивайте меня о Черной Айя, - потребовала она. Руки, державшие Жезл, дрожали. - Спрашивайте меня о Черной Айя! Ее напряжение подсказало Сине ответ даже прежде, чем Певара отпустила поток Духа и задала вопрос, требуя правды и только правды. - Нет! - практически выкрикнула Зера. - Нет, я не Черная Айя! Теперь освободите меня от этой клятвы! Освободите! Опустив локти на стол. Сине удручено обмякла. Определенно она не хотела, чтобы Зера ответила "да", но была уверена, что они поймали ее на обмане. После нескольких недель поисков они обнаружили одну маленькую ложь. Или так только казалось? И сколько еще недель предстоит искать? И все время, пока не спишь, оглядываться через плечо? Певара с обвиняющим видом наставила палец на Зеру. - Ты говорила, что приехала с севера. Глаза Зеры стали еще больше. - Да, - медленно вымолвила она и облизала губы. - Я ехала верхом по берегу Эринин до Джуалде. Теперь освободите меня от клятвы! Сине, нахмурившись, посмотрела на нее. - На чепраке твоей лошади, Зеры, обнаружили семена золотистого терна и репья красного плевельника. А золотистый терн и красный плевельник не растут и на тысячу миль южнее Тар Валона. Зера вскочила на ноги, и Певара рявкнула: - Сядь! Та шлепнулась обратно на скамью, но даже не поморщилась. Ее била крупная дрожь. Губы сжаты, иначе было бы слышно, как стучат зубы. О Свет, вопрос о том, откуда она приехала, напугал ее больше, чем обвинение в пособничестве Тени! - Откуда ты пустилась в путь? - медленно спросила Сине. - И зачем?.. Она хотела узнать, зачем Зера поехала в обход, ведь со всей очевидностью та именно так и поступила - просто чтобы скрыть, откуда приехала. И из уст Зеры полились ответы. - Из Салидара! - буквально провизжала она. Сжимая руками Клятвенный Жезл, она извивалась на скамье. Слезы катились из широко раскрытых глаз, слова сыпались из нее, хотя зубы лихорадочно клацали. Она неотрывно глядела на Певару. - Я приехала сюда удостовериться, что всем сестрам известно о красных и Логайне, чтобы они низложили Элайду и башня вновь стала едина! - Испустив дикий вопль, перешедший в вой, она воззрилась на Красную Восседающую. - Хорошо, - сказала Певара зловеще: - Хорошо! - Лицо ее оставалось спокойным, но в темных глазах появился блеск, какого Сине не помнила даже по недобрым проделкам в бытность послушницами и Принятыми. - Значит, это ты - источник того... слуха. Ты предстанешь перед Советом и откроешь ему, что это ложь. Признайся, что это ложь, девочка! Глаза Зеры полезли из орбит. Жезл выпал из ее рук и закатился под стол, а она схватилась за горло. Из раскрытого рта вырывались хрипы. Певара в потрясение глядела на нее, но Сине внезапно все поняла. - Милостивый Свет, - прошептала она. - Тебе не нужно лгать, Зера. - Ноги Зеры яростно задергались под столом, словно она пыталась встать и не могла. - Скажи ей, Певара! Она же верит, что это правда! Ты приказала ей говорить правду и одновременно солгать. Да не смотри на меня так! Она же верит. Губы Зеры приобрели синеватый оттенок, веки трепетали. Сине чуть ли не руками собрала воедино свое спокойствие. - Певара, ты отдала приказ, тебе его и отменять, иначе она задохнется у нас на глазах. - Она - бунтовщица. - В негромко сказанное слово Певара вложила все свое презрение. Но потом вздохнула. - Впрочем, ее еще не осудили. Тебе не нужно... лгать... девочка. Зера упала лицом на стол, жадно хватая ртом воздух и громко всхлипывая. Сине задумчиво покачала головой. Возможность конфликта клятв они не учитывали. А что, если Черные Айя не просто избавляются от обета, а заменяют его одним из своих? А если вместо Трех Клятв они дают свои? Им с Певарой придется действовать очень осторожно. Надо, чтобы Черная сначала повторила все данные ею клятвы и лишь затем приняла вновь Три Обета - иначе она может умереть на месте, а они и понять не успеют, что смерть ее произошла из-за противоборства клятв. О Свет, боль освобождения от всех клятв разом немногим меньше, чем при допросе с пристрастием. А может, и такая же. Но вне всяких сомнений, Приспешницы Темного заслуживают этого, и даже большего. Главное - найти хотя бы одну. Певара смотрела на всхлипывающую женщину без малейшей жалости. - Когда она предстанет перед судом, я намерена быть судьей. - Когда ее отдадут под суд, Певара, - задумчиво поправила Сине. - Жаль терять помощницу, о которой нам известно, что она - не Приспешница Темного. А поскольку она - бунтовщица, нас не будет особо волновать, что мы ее используем. Они не раз спорили, так и не придя к единому мнению, о второй причине, почему нельзя освобождать от новой клятвы. Сестру, давшую обет повиноваться, можно заставить - Сине обеспокоенно поерзала, уж слишком это походило на запретное Принуждение, - ее можно склонить к помощи в поисках, хочет она того или нет. - По-моему, вряд ли ее послали одну, - продолжила Сине. - Зера, сколько вас всего приехало? - Десять, - пробормотала Зера, потом вскинула голову, вызывающе сверкая глазами. - Я не предам своих сестер! Я не!.. - И умолкла, горько кривя губы: она поняла, что только что сделала. - Имена! - пролаяла Певара. - Назови мне имена, иначе я с тебя шкуру спущу! Вопреки желанию Зеры имена сорвались с ее языка. Разумеется, не из-за угроз, а по приказу. Впрочем. глядя на лицо Певары, Сине была уверена, что той едва ли нужен повод, дабы выпороть Зеру, точно уличенную в воровстве послушницу. Странно, сама она подобной злобы не испытывала. Отвращение - да, но явно не столь сильное. Эта женщина бунтовщица, способствовавшая расколу Белой Башни, хотя любая сестра готова на все, лишь бы сохранить Башню единой... Очень странно. - Согласна, Певара? - сказала Сине, когда список был исчерпан. Упрямица ответила ей сердитым кивком. - Очень хорошо. Зера, сегодня днем приведу ко мне в апартаменты Бернайлу. - Лазутчиц было по двое от каждой Айя, не считая Голубой и Красной, но начинать, видимо, лучше с другой Белой. - Скажешь, что я хочу побеседовать с ней наедине. Ты не предупредишь ее ни словом, ни жестом. Потом будешь держаться тихо и дашь нам с Певарой сделать то, что необходимо. Тебе предстоит, Зера, отныне служить более важному делу, чем твое... неправильное... бунтарство. - Разумеется, оно неправильное. Несмотря на все злоупотребления Элайды. - Ты поможешь нам выслеживать Черных Айя. Зера, лицо которой искажала боль, угодливо закивала, но при упоминании о Черных Айя она охнула. О Свет, у бедняжки в голове все перемешалось, коли она так несдержанна! - И перестань распространять эти... слухи, - строго вставила Певара. - Перестанешь упоминать вместе Красную Айя и Лжедракона. Я ясно выразилась? Лицо Зеры превратилось в угрюмую маску. Губы произнесли: - Да, я поняла. Восседающая. - Казалось, она вот-вот расплачется от отчаяния. - Тогда прочь с глаз моих, - велела Певара, отпуская разом и щит, и саидар. - И успокойся! Умойся и причешись! - Последние слова она говорила уже в спину Зере, метнувшейся от стола к дверям. Едва дверь за нею со скрипом затворилась, Певара фыркнула. - Не хотела отпускать ее к Бернайле такой неряхой. Еще предупредила бы своим видом... - Веский довод, - согласилась Сине. - Но кого предупредим мы, если будем то и дело хмуриться? Самое меньшее, привлечем к себе внимание. - Судя по состоянию дел. Сине, на нас не обратят внимания, даже если мы их пинками гонять станем по всей Башне. - Кажется, эта идея чем-то привлекла Певару. - Они - бунтовщицы, и я буду их держать крепко, чтоб и не пискнули! И чтоб у них и мысли какой не возникло! Они вновь принялись за обсуждение. Сине настаивала, чтобы распоряжения они отдавали с осторожностью, не оставляли лазеек, и этого достаточно. Певара же упирала на то, что они позволяют целому десятку бунтовщиц безнаказанно разгуливать по Башне. Сине говорила, что наказание мятежниц не минует, а Певара твердила, что этого слишком долго ждать. Сила воли подруги всегда восхищала Сине, но вообще-то иногда эта сила выливалась в чистое упрямство. Лишь слабый скрип петель предупредил Сине, и она успела уронить Клятвенный Жезл себе на колени и спрятать его в складках юбки. Дверь широко распахнулась, и они с Певарой разом обняли Источник. В комнату с фонарем в руке спокойно вошла Саэрин. Шагнув в сторону, она пропустила Талене, следом, держа второй фонарь, появилась маленькая Юкири, потом Дозин, по-мальчишески стройная и высокая для кайриэнки. Последняя плотно притворила дверь и привалилась к ней спиной, словно для того, чтобы никто сюда не вошел. Четыре Восседающие, представлявшие все остальные Айя в Башне. Кажется, они вовсе не замечали, что Сине и Певара удерживают саидар. Неожиданно комнатка стала как будто меньше. Причуды воображения... - Странно видеть вас двоих вместе, - заметила Саэрин. Лицо ее было невозмутимо, но пальцы поглаживали рукоять заткнутого за пояс кривого ножа. Свой пост она занимала сорок лет, дольше, чем любая в Совете, и все знали: характер у нее такой, что шутить не стоит. - Тоже самое можно сказать и о вас, - сухо отметила Певара. Характер Саэрин ее никогда не тревожил. - Или вы спустились сюда, чтобы позаботиться о Дозин? - Неожиданный румянец на хорошеньком мальчишеском личике Желтой сестры выдал ее смущение, хоть и держалась она с элегантной уверенностью. Это подсказало Сине, кто из Восседающих оказался чересчур близко к крылу Красных. - Хотя вряд ли вы появились бы вместе. Зеленые готовы вцепиться в горло Желтым, Коричневые - Серым. Или ты привела их сюда, Саэрин, чтобы устроить втихую поединок? А, Саэрин? Сине лихорадочно принялась размышлять, что могло заставить эту четверку спуститься столь глубоко в недра острова Тар Валон. Что их объединяет? Их Айя - все Айя - и вправду готовы вцепиться в глотки одна другой. Все четверо были наказаны Элайдой. Кому из Восседающих понравится наказание тяжелым трудом, особенно когда всем известно, за что именно они моют пол или скребут котлы, но вряд ли дело в этом. Что еще? Все не из знатных семей. Саэрин и Юкири - дочери содержателей гостиниц, Талене - крестьянка, а у Дозин отец торговал ножами. Саэрин сперва обучали Дочери Молчания, из них она одна добилась шали. Ерунда какая-то. Внезапно ее будто ударило, и в горле у нее пересохло. Саэрин, которая часто едва сдерживает свой нрав. Дозин, которая послушницей трижды убегала, хотя всего лишь раз добралась до мостов. Талене, которую наказывали, возможно, чаще и больше, чем любую другую послушницу за всю историю Башни. Юкири, которая, если ей хотелось идти другим путем, всегда последней соглашалась с Серыми сестрами, и, кстати, последняя, кто присоединился к согласию Совета. В некотором роде все четверо - бунтарки, и каждая претерпела немало унижений от Элайды. Могли ли они решить, что допустили ошибку, поддержав решение о низложении Суан и возведении на Престол Амерлин Элайды? Могли они прознать про Зеру и остальных? А если так, что намерены делать? Мысленно Сине приготовилась сплести саидар, хотя и не питала надежд на бегство. Певара по силе была ровней Саэрин и Юкири, но сама Сине слабее любой, кроме Дозин. Она приготовилась, но Талене шагнула вперед, и все логические построения Белой Восседающей разлетелись вдребезги. - Юкири заметила, как вы вдвоем прошмыгнули сюда, и мы хотим знать почему. - В удивительно глубоком голосе Талене, несмотря на ледяное выражение лица, чувствовалась горячность. - Неужели главы ваших Айя поручили вам тайные переговоры? На людях главы Айя рычат одна на другую, но, видно, в тихих уголках ведут беседы. Совет вправе знать, что они замышляют. - Ой, да ладно, Талене. - Голос Юкири, как всегда, удивлял даже больше, чем голос Зеленой сестры. В темно-серебристом шелке с желтовато-белыми кружевами Юкири походила на миниатюрную королеву, но говорила она как среднего достатка поселянка. Серая сестра утверждала, что подобный контраст не раз помогал в переговорах. Она улыбнулась Сине и Певаре: так улыбается монарх, не уверенный, насколько милостивым ему следует быть сегодня. - Видела, как вы вынюхиваете, точно хорьки у курятника, - сказала Юкири, - но язык прикусила. Помнится, вы ведь подружками были, да и кому какое дело? Вот я и помалкивала, пока Талене не разоралась, мол, кто там по углам прячется. Ну, я и сама видела, как кое-кто по углам шепчется. Вот и заподозрила, а не возглавляет ли кто из тех женщин свои Айя, так что... Иногда дважды два - четыре, а иногда такая путаница выходит... А теперь рассказывайте. Совет имеет право знать. - Пока не расскажете, мы не уйдем, - с еще большим жаром вмешалась Талене. Певара фыркнула и сложила руки на груди. - Допустим, глава моей Айя мне что-то сказала, но я не вижу причины, с чего бы передавать вам ее слова. То, что мы с Сине обсуждаем, не имеет никакого отношения к Красным или Белым. Шпионьте где-нибудь в другом месте. - Но саидар Певара не отпустила. Как и Сине. - Проклятие, все бесполезно! Так и знала, - пробурчала от двери Дозин. - И почему я поддалась на ваши уговоры?.. Хорошо, что больше никто не знает, иначе нашими тупыми рожами будет любоваться вся Башня. - Порой она говорила как несносный мальчишка, которому за излишне вольный язык стоит вымыть рот с мылом. Сине встала бы и ушла, если б не боялась, что колени ее подведут. Певара уже поднялась и нетерпеливо приподняла бровь, глядя на сестер, стоящих между нею и дверью. Саэрин по-прежнему играла со своим ножом и вопросительно смотрела на двух Восседающих. Вдруг она скользнула вперед и с быстротой, заставившей Сине ахнуть, сунула руку вниз. Сине попыталась все же спрятать Клятвенный Жезл, но кончилось дело тем, что Саэрин держала Жезл одной рукой на уровне талии, а Сине вцепилась в другой его конец, заодно прихватив в горсть и юбки. - Головоломка, - сказала Саэрин. - Мне нравятся головоломки. Сине отпустила Жезл и принялась поправлять платье; больше ничего не оставалось. Появление жезла мгновенно породило гомон - все заговорили чуть ли не разом. - Кровь и огонь, - прорычала Дозин. - Вы что, спустились сюда кого-то в сестры возводить? - Оставь их, Саэрин, - засмеялась Юкири. - Что бы они тут не задумали, это их дело. Перекрывая гомон, Талене рявкнула: - Но зачем они шныряли повсюду - и вместе! - если тут не замешаны главы Айя? Саэрин махнула рукой, и через миг наступила тишина. Все присутствующие были Восседающими, но в Совете она имела право говорить первой, да и сорок лет на таком посту со счетов не сбросишь. - Полагаю, вот ключ к разгадке, - промолвила она, поглаживая Жезл большим пальцем. - И все-таки почему? - Внезапно сияние саидар окружило и ее, и она направила Дух в Жезл. - Именем Света клянусь не говорить ни слова лжи. Я - не Приспешница Темного. В воцарившейся тишине писк мыши показался бы громом. - Я права? - промолвила Саэрин, отпуская Силу. Она протянула Жезл Сине. И в третий раз Сине дала обет не лгать, и во второй раз повторила, что она не Приспешница Темного. С холодным достоинством то же самое проделала Певара. Глаза ее сверкали зорко, как у орла. - Что за нелепость! - сказала Талене. - Ведь нет никаких Черной Айя! Юкири взяла Жезл у Певары и направила Силу. - Именем Света клянусь не говорить ни слова лжи. Я - не Черная Айя. Сияние саидар вокруг нее погасло, и она протянула белый стержень Дозин. Талене состроила кислую мину: - Не поддавайся, Дозин. Лично я не собираюсь мириться с таким мерзким предположением. - Именем Света, клянусь не говорить ни слова лжи, - чуть ли не нараспев произнесла окруженная светящимся ореолом Дозин. - Я - не Черная Айя. Когда дело касалось серьезных вещей, речь ее могла стать образцом и для Наставницы Послушниц. Дозин протянула Жезл Талене. Золотоволосая женщина попятилась, точно от ядовитой змеи. - Даже просить о таком значит осквернять... Хуже того! - Что-то мелькнуло у нее во взгляде. Что-то... замогильное, что ли. - Прочь с моей дороги, - потребовала Талене со всей властностью Восседающей в голосе. - Я ухожу! - Я так не думаю, - тихо промолвила Певара. Юкири медленно кивнула. Саэрин уже не гладила нож, она стискивала его рукоять побелевшими пальцами. Всадники с трудом пробивались через глубокие снега, и Тувин Газал проклинала день, когда родилась на свет. Многим она казалась привлекательной - невысокая, чуть полноватая, с гладкой, медного оттенка, кожей и с длинными блестящими темными волосами, но никто не назвал бы ее красивой. И уж тем более теперь. Взгляд ее темных глаз, на что бы она ни взглянула, просто вонзался буравами. Обычно Тувин не испытывала подобного гнева. Сейчас же она была в ярости. А когда Тувин гневалась, от нее убегали и змеи. У нее за спиной ехали - скорее, барахтались в снегу - четыре Красных сестры, а за ними - двадцать гвардейцев Башни в темных мундирах и плащах. Гвардейцам очень не нравилось, что доспехи погружены на вьючных лошадей, и они посматривали на лес по обе стороны дороги так, словно в любой момент ожидали нападения. Как они, интересно знать, намеревались пересечь Андор, пройдя три сотни миль незамеченными, в форме и плащах со сверкающей эмблемой Пламени Тар Валона? Тувин не могла этого понять. Впрочем, путешествие почти закончилось. Через день, от силы два, поскольку на дорогах по колено навалило снега, ее отряд соединится с девятью другими. К несчастью, не все сестры в этих отрядах принадлежали к Красной Айя, но это ее не слишком тревожило. Тувин Газал, некогда Восседающая от Красной Айя, войдет в историю, как женщина, уничтожившая Черную Башню. Она была уверена - Элайда считает, будто Тувин благодарна за предоставленную возможность, ведь ее вернули из опалы и изгнания. Тувин презрительно усмехнулась, и волк, заглянувший под ее глубоко надвинутый капюшон, возможно, от страха поджал бы хвост. Сделанное двадцать лет назад было необходимо, и да испепелит Свет всех тех, кто приплетал сюда Черную Айя. Это было необходимо сделать, это было правильно, но Тувин Газал лишили поста в Совете и заставили под розгами молить о пощаде. А вокруг стояли сестры и смотрели, и даже послушницы и Принятые стали свидетелями, что и Восседающие не могут преступить закон, (пусть им и не объяснили, что это за закон). А потом Тувин отослали на отдаленную ферму в глухом углу Черных Холмов, где она гнула спину под началом госпожи Джары Довиль, считавшей, что отбывающая наказание Айз Седай ничем не отличается от прочих батраков, работающих и в жару, и в снег. Тувин перехватила поводья - мозоли до сих пор не сошли с ладоней. Госпожа Довиль - даже теперь Тувин не могла подумать о ней без уважительного обращения "госпожа", которого та требовала, - госпожа Довиль верила в благотворное влияние труда. И наистрожайшей дисциплины, которая послушницам и в кошмарном сне не привидится! Она не ведала снисхождения к тому, кто пытался уклониться от непосильной работы, и сама трудилась наравне со всеми. И тем паче госпожа Довиль не ведала жалости к женщине, которая норовит тайком улизнуть, чтобы найти утешение в объятиях смазливенького паренька. Такую жизнь влачила Тувин последние двадцать лет. А Элайда проскользнула непойманной, точно обмылок в руке, и вползла на Престол Амерлин, о котором мечтала сама Тувин. Нет, она не испытывала к Элайде благодарности. Но Тувин научилась выжидать. Вдруг из леса на дорогу впереди отряда выскочил, пришпорив коня и разбрасывая комья снега, всадник - высокий мужчина в черн