льно приучают к скрытности и лживости. Родители должны быть уважаемы детьми, но уважение детей должно проистекать из любви, быть ее результатом, как свободная дань их превосходству, без требования получаемая. Ничто так ужасно не действует на юную душу, как холодность и важность, с которыми принимается горячее излияние ее чувства, ничто не обливает ее таким умерщвляющим холодом, как благоразумные советы и наставления там, где ожидает она сочувствия. Обманутая таким образом в своем стремлении раз и другой, она затворяется в самой себе, сознает свое одиночество, свою отдельность и особность от всего, что так любовно и родственно еще недавно окружало ее, ж в ней развивается эгоизм, она приучается думать, что жизнь есть борьба эгоистических личностей, азартная игра, в которой торжествует хитрый и безжалостный и гибнет неловкий или совестливый... Первое условие разумной родительской любви - владеть полною доверенностью детей, и счастливы дети, когда для них открыта родительская грудь и объятия, которые всегда готовы их принять и правых и виноватых и в которые они всегда могут броситься без страха и сомнения. Юная душа, не испытавшая еще отчуждения и сомнения, вся открыта наружу; она не умеет любить в меру, но предается предмету своей любви беззаветно и безусловно, видит в нем идеал всевозможного совершенства, высший образец для своих действий, верит ему со всем жаром фанатика. И что же, если такая любовь устремлена к родителям, соединяясь с естественною, кровною любовью к ним! О, для таких детей высочайшее счастье как можно чаще быть в присутствии родителей, наслаждаться их разговорами, сопровождать их в прогулке, иметь свидетелями своих игр и резвостей, обращаться к ним в недоразумениях, избирать их в посредники между собою в своих маленьких ссорах и неудовольствиях! Нужно ли доказывать что при таком воспитании родители одною ласкою могут делать из своих детей все, что им угодно; что им ничего не стоит приучить их с малолетства к выполнению долга - к постоянному, систематическому труду в определенные часы каждого дня (важная сторона в воспитании: от упущения ее много губится в человеке!)? Нужно ли говорить, что таким родителям очень возможно будет обратить труд в привычку, в наслаждение для своих детей, а свободное от труда время - в высшее счастие и блаженство? Еще менее нужно доказывать, что при таком воспитании совершенно бесполезны всякого рода унизительные для человеческого достоинства наказания, подавляющие в детях благородную свободу духа, увяжете к самим себе и растлевающие их сердца подлыми чувствами унижения, страха, скрытности и лукавства. ...На родителях, на одних родителях лежит священнейшая обязанность сделать своих детей человеками; обязанность же учебных заведений - сделать их учеными, гражданами, членами государства на всех его ступенях. Но кто не сделался прежде всего человеком, тот плохой гражданин... Орудием и посредником воспитания должна быть любовь, а целью - человечность... Первоначальное же воспитание должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека, который мог бы впоследствии быть тем или другим, не переставая быть человеком... В. Белинский ...Воспитывать следует вообще как можно меньше. Эта мысль может показаться парадоксальной, а между тем она чрезвычайно проста и совершенно неопровержима... Как бы ни были разнообразны приемы воспитания, но все они могут быть приведены к двум главным типам: к воспитанию розгой или к воспитанию авторитетом. В первом случае воспитатель говорит ребенку: "Делай это и это, или я тебя высеку. Не делай того и того, или я тебя высеку"... Во втором случае воспитатель приобретает себе безусловное доверие ребенка и потому уже просто говорит ему: "Делай это, не делай того". Ребенок повинуется из любви и уважения к воспитателю, но в этом нет ничего хорошего. Воспитатель говорит: "Это хорошо, а то дурно", и ребенок запоминает это, - ив этом также нет ничего хорошего... Все дается на память и на веру. Стало быть, для мысли нет никакой пищи, и самодеятельность будущего человека остается совершенно незатронутой. Поступать таким образом с ребенком позволительно только тогда, когда он еще не может воспринимать знаний. Если годовой ребенок лезет на горячий самовар, тогда, конечно, его прежде всего следует оттащить в сторону, но и тут можно ему позволить прикоснуться к самовару кончиком пальца. Опыт не пропадет даром. Но когда ребенок уже говорит и рассуждает, тогда заставлять его верить на слово совершенно недобросовестно... Воспитание ставит воспитателя между ребенком и окружающей природой, а образование ставит ребенка в непосредственные отношения к этой природе. Воспитание заставляет только повиноваться, а образование учит будущего человека жить и распоряжаться своими силами. Я думаю, нет надобности доказывать, что образование может и должно начинаться с первого проблеска мысли в ребенке и что оно во всяком случае, даже у нас, начинается гораздо раньше первого книжного учения... Д. Писарев ...Без приобретения привычки к самобытному участию в гражданских делах, без приобретения чувств гражданина ребенок мужского пола, вырастая, делается существом мужского пола средних, а потом пожилых лет, но мужчиной он не становится, или, по крайней мере, не становится мужчиной благородного характера. Лучше не развиваться человеку, нежели развиваться без влияния мысли об общественных делах, без влияния чувств, пробуждаемых участием в них. Если из круга моих наблюдений, из сферы действия, в которой вращаюсь я, исключены идеи и побуждения, имеющие предметом общую пользу, то есть исключены гражданские мотивы, что остается наблюдать мне?.. Остается хлопотливая сумятица отдельных личностей с личными узенькими заботами о своем кармане, о своем брюшке или о своих забавах. Н. Чернышевский ...В ином семействе не пропустят ни одного знакомого, чтобы не показать ему, как хорошо дети декламируют стихи, как хорошо они танцуют, как говорят по-французски: и т. п. Эти семейные публичные экзамены еще смешнее и вреднее публичных экзаменов многих наших учебных заведений. Как часто на этих экзаменах воспитание так противоестественно борется с врожденной драгоценной стыдливостью детей; как часто раздувают в них самолюбие, зависть, тщеславие, нахальство, кокетство с такою заботливостью, как будто бы это были лучшие человеческие добродетели. Под влиянием этого-то семейного эгоизма и проистекающего из него тщеславия портится не только умственное, но и нравственное образование наших детей: как часто подавляем мы в них драгоценнейшие свойства души человеческой единственно только потому, что они проявляются не в тех формах, которые мы условились называть приличными. Эгоизм, самолюбие, тщеславие делаются побудительнейшими мотивами воспитания... К. Ушинский Обыкновенно предполагают, что ребенка можно и обмануть: ведь он глуп, не разберет; а между тем различие правды и неправды у него слагается именно таким образом, что он приучается проверять слышанное им видимым и осязаемым. Если ему говорят, что "мамы нет дома", а он случайно увидит ее, то он при первом удобном случае, если ему что не понравится, заявит, что его самого нет дома. Чем чаще его обманывают и чем более он встречает в семье несоответствие слова с делом, тем менее выясняются для него признаки правды и тем легче он начинает говорить только то, что ему выгоднее. Необходимо твердо помнить, что ребенок первоначально только и знает впечатления, получаемые органами его чувств, он только им и повинуется и действует исключительно на основании этих чисто реальных впечатлений; он непременно делает только то, что ему приятно, и избегает всего, что ему в каком-либо отношении неприятно. От ребенка имеют обыкновение все скрывать, но, если он видит, что окружающие пользуются чем-нибудь, а ему не дают, то и он при первом же удобном случае непременно присвоит интересную для него вещь, раз она плохо лежит, и затем во всяком подобном случае не преминет по- вторить то же самое. Будучи пойман в своих проступках и за это наказан, он, опять же на опыте, видит, что необходимо быть осторожнее и что выгоднее пользоваться всяким случаем так, чтобы этого не видели и не знали; он старается быть умником и пользуется удобными случаями уже осторожнее, более скрытно. Наказание не может выяснить ему объективных признаков правды, оно только покажет ему, что не попадаться - добро, а попадаться - зло, и, имея возможность сделать кому-нибудь зло, он именно так и поступит, как с ним поступали при наказании. П. Лесгафт ...Индивидуальность слагается из наследственных свойств и особенностей в истории развития каждого. Личные особенности нужно постоянно иметь в виду при воспитании, иначе оно не будет соответствовать потребностям субъекта, явится шаблонным, слишком отвлеченным, непригодным в данном случае. Общие правила нужно постоянно видоизменять и применять к потребностям данных обстоятельств. Индивидуальную педагогию научно создать невозможно, так как наука имеет дело с общим, а не с частностями. Применение общих начал воспитания к свойствам данной личности - дело искусства родителей и воспитателей, дело их творчества. Поэтому в семейном воспитании, при всем проникновении его научными элементами, всегда останется доля искусства, довольно значительная область, отведенная личному творчеству, такту, опытности, проницательности воспитывающих дитя лиц. Спешим прибавить, что личное творчество в практике воспитания может быть плодотворным только при широкой научной подготовке. К воспитанию данной личности можно применять лишь общие научные положения, которые нужно изучить, а не личные измышления и собственные фантазии. П. Каптерев Два правила я бы дал для воспитания: самому не только жить хорошо, но работать над собой, постоянно совершенствуясь, и ничего не скрывать из своей жизни от детей. Лучше, чтобы знали про слабые стороны своих родителей, чем то, чтобы они чувствовали, что есть у их родителей скрытая от них жизнь и есть показная. Все трудности воспитания вытекают от того, что родители, не только не исправляясь от своих недостатков, но даже не признавая их недостатками, оправдывая их в себе, хотят не видеть эти недостатки в детях. В этом вся трудности и вся борьба с детьми. Дети нравственно гораздо проницательнее взрослых, и они - часто не выказывая и даже не сознавая этого - видят не только недостатки родителей, но и худший из всех недостатков - лицемерие! родителей, и теряют к ним уважение и интерес ко всей их поучениям. 1 Л. Толстой Надо, чтобы и мальчики, и девочки одинаково учились делать все необходимое по хозяйству и не считали бы выполнение этого дела чем-то недостойным себя. Кто наблюдал детей, тот знает, что в раннем детстве мальчики так же охотно, как и девочки, готовы помогать матери и стряпать, и мыть посуду, и делать любое дело по хозяйству. Все это кажется таким интересным! Но обыкновенно в семье с самых ранних лет начинают проводить разницу между мальчиками и девочками. Девочкам дают поручение вымыть чашки, накрыть на стол, а мальчику говорят: "Что ты все в кухне толчешься, разве это мужское дело?" Девочкам дарят куклы, посуду, мальчикам - паровозы, солдатиков. К школьному возрасту в мальчике в достаточной мере воспитано уже презрение "к девчонкам" и их занятиям. Правда, это презрение еще очень поверхностного свойства, и стоит в школе повести другую линию, и это презрение к "бабьему делу" быстро исчезнет. В этих целях надо обучать и мальчиков наравне с девочками шитью, вязанью, чинке белья - всему тому, без чего нельзя обойтись в жизни и незнание чего делает человека беспомощным, ставит в зависимость от других. Н. Крупская Правильное советское воспитание невозможно себе представить как воспитание нетрудовое. Труд всегда был основанием для человеческой жизни, для создания благополучия человеческой жизни и культуры... Трудовое участие детей в жизни семьи должно начинаться очень рано. Начинаться оно должно в игре. Ребенку должно быть указано, что он отвечает за целость игрушек, за чистоту и порядок в том месте, где стоят игрушки и где он играет. И эту работу нужно поставить перед ним в самых общих чертах: должно быть чисто, не должно быть набросано, налито, на игрушках не должно быть пыли. Конечно, некоторые приемы уборки можно ему и показать, но вообще хорошо, если он сам догадается, что для вытирания пыли нужно иметь чистую тряпку, если эту тряпку он сам выпросит у матери, если он к этой тряпке предъявит определенные санитарные требования, если он потребует лучшую тряпку и т. д. Точно так же и починка изломанных игрушек должна быть предоставлена ему самому в той мере, в какой это ему по силам, разумеется, с предоставлением в его распоряжение определенных материалов. С возрастом трудовые поручения должны быть усложнены и отделены от игры... А. Макаренко ТРУД ДУШИ Важным элементом в воспитании ребенка должно быть развитие эстетического чувства, связанного главным образом с функцией высших воспринимающих органов зрения и слуха, в чем нельзя не видеть особо важного принципа в воспитании первого детства. Должно как можно раньше развивать чувство изящного... Это нетрудно сделать при рассматривании с ребенком подходящих рисунков, доступных его пониманию. Изящные рисунки домашних животных, птиц, мальчиков и девочек при соответственной обстановке всегда возбуждают интерес в детях, и этими-то изображениями следует украшать его детскую. Равным образом и в игрушках: надо наблюдать возможное изящество и известную художественность, дабы ими поддерживалось и развивалось стремление ребенка ко всему прекрасному и возвышенному. В этом отношении нужно много умения, чтобы делать и соответствующий подбор игрушек, из которых, на мой взгляд, должно быть устранено все насмешливое, все, что может ребенка страшить и отвращать своим неприятным или устрашающим видом, и, само собою разумеется, все, что может быть осуждаемо с точки зрения этики, чистоты нравов и общественной пристойности... Не менее, если еще не более, важным фактором в развитии эстетического чувства являются пение и музыка. Что касается пения, то дети прислушиваются к нему очень рано и притихают при первых звуках песни, а в период времени, близкого ко сну, они спокойно засыпают под пение своей матери... В этом случае пение дает уже первый импульс к развитию эстетического музыкального чувства. Со временем дети и сами начинают петь несложные детские песенки, сначала размеряя соответственным образом слова, а затем и придавая им соответственную музыкальную тональность. Все это следует по возможности поддерживать и развивать в ребенке, причем для большего интереса желательно возможно рано устраивать с пением общие игры ! в виде, например, маленького хоровода или даже устраивать нечто вроде танцев, хотя бы они состояли в простом притопывании ног. Очень существенными помощниками в развитии эстетического чувства являются музыкальные инструменты. В. Бехтерев Дети должны рано и на долгое время окунуться в природу, впитать в себя ее впечатления, пережить те мысли и чувствования, которые она возбуждает в каждой живой душе. Детям непременно самим нужно мерзнуть зимой, играть в снежки, кататься на санках, попадать руками в снег, ясно понимать, как мороз щиплет щеки и уши; им нужно насладиться прелестями лета, собирать грибы и ягоды, купаться, изнывать от жары, прятаться от нее в тени леса, мокнуть под дождем, шлепать по грязи, им нужно пережить все свойства времен года, их приятные и неприятные стороны, самим видеть все сельские работы на поле, на лугу, на току, на мельнице, деревенские праздники, деревенскую жизнь, столь близкую к природе, так тесно к ней примыкающую; детям самим нужно видеть восход и закат солнца, звезды, луну, словом, нужно сжиться с природой в ее разнообразных явлениях. Только при этом условии правильно разовьются внешние чувства дитяти, ум напитается здоровыми, соответствующими возрасту, впечатлениями, а сердце переживет простейшие человеческие радости и печали. Было бы крайне печально, если бы дитя начало знакомство с природой в парках и зоологических садах. П. Каптерев Есть много сторон детской жизни, глубоких и серьезных переживаний, которые ищут выхода и, не находя его, остаются скрытыми, давят и на психику, становясь источником неожиданных странностей, капризов и непонятных заболеваний. Непринужденная детская игра, дающая простор воображению, отражает в себе жизненный опыт детей; ход ее зависит не только от быстроты, ловкости движений и той или другой степени сообразительности, но и от богатства внутренней жизни, развивающейся в душе ребенка... ...Начатки творческой силы существуют почти у всех, у маленьких и больших людей - надо лишь создать для проявления ее подходящие условия. С. Шацкий Нужно, чтобы ребенок приучался чувствовать себя хозяином мира и наследником всех его благ, - нам нужно воспитать в себе самих гордость наследством веков, мы сами должны полюбить тот сказочный труд наших предков, продуктами которого полны наши музеи, сокровищницы культурных завоеваний, наши города, которые все более становятся музеями, - эту гордость прошлым и любовь к нему дает знание истории культуры, знание жизни человечества; привейте эту любовь и гордость прошлым сердцам детей, наследников всей работы мира!.. Человек, - каждый из нас, - есть вывод из посылок прошлого и необходимая посылка в будущее - мы все люди, и я не знаю имени, которое можно произнести с большей гордостью и любовью, чем имя - человек! Вот что, мне кажется, необходимо внушать ребенку. М. Горький Труд души - это значит страдать, болеть страданиями и болями человека - прежде всего матери, отца, сестры, дедушки, бабушки. Не бойтесь открывать юную душу для этих страданий - они благодарны. Пусть девятилетний сын ночь не спит у постели заболевшей матери или отца, пусть чужая боль заполняет все уголки его сердца. Одна из самых мучительно трудных вещей в педагогике - это учить ребенка труду любви. В. Сухомлинский Человек овладевает и родной речью, и азбукой музыкальной культуры - способностью воспринимать, понимать, чувствовать, переживать красоту мелодии - только в годы детства. То, что упущено в детстве, очень трудно, почти невозможно наверстать в зрелые годы. Детская душа в одинаковой мере чувствительна и к родному слову, и к красоте природы, и к музыкальной мелодии. Если в раннем детстве донести до сердца красоту музыкального произведения, если в звуках ребенок почувствует многогранные оттенки человеческих чувств, он поднимется на такую ступеньку культуры, которая не может быть достигнута никакими другими средствами. Чувство красоты музыкальной мелодии открывает перед ребенком собственную красоту - маленький человек осознает свое достоинство. Музыкальное воспитание - это не воспитание музыканта, а прежде всего воспитание человека. Музыка - могучий источник мысли. Без музыкального воспитания невозможно полноценное умственное развитие ребенка. Первоисточником музыки является не только окружающий мир, но и сам человек, его духовный мир, мышление и речь. Музыкальный образ по-новому раскрывает перед людьми особенности предметов и явлений действительности. Внимание ребенка как бы сосредоточивается на предметах и явлениях, которые в новом свете открыла перед ним музыка, и его мысль рисует яркую картину; эта картина просится в слово. Ребенок творит словом, черпая в мире материал для новых представлений и размышлений. Музыка - воображение - фантазия - сказка - творчество - такова дорожка, идя по которой ребенок развивает свои духовные силы... Сказка неотделима от красоты, способствует развитию эстетических чувств, без которых немыслимо благородство души, сердечная чуткость к человеческому несчастью, горю, страданию. Благодаря сказке ребенок познает мир не только умом, но и сердцем. И не только познает, но откликается на события и явления окружающего мира, выражает свое отношение к добру и злу. В сказке черпаются первые представления о справедливости и несправедливости. Первоначальный этап идейного воспитания тоже происходит с помощью сказки. Дети понимают идею лишь тогда, когда она воплощена в ярких образах. В. Сухомлинский Мы и наша семья Л. Кузнецова КТО СЕЙЧАС ГЛАВА СЕМЬИ? Со школьной скамьи известно, что раньше во главе семьи стоял мужчина. Его первейшей обязанностью было обеспечивать семью. Обязанность жены - блюсти; очаг, рожать и растить детей, сохранять верность мужу. Дом для жены являлся основным местом приложения ее трудов и способностей. Ту долю общественного продукта, которую получала женщина в виде денег, нарядов и ; даже просто хлеба, она получала из рук главы, кормильца. Моральный авторитет главы семьи опирался на экономику отношений - организующую силу всех прочих отношений в браке. Это, в свою очередь, закреплялось семейно-правовыми нормами, законом. Закон был благожелательно повернут лицом в Его сторону и как бы спиной к Ней. Порою мы жалеем женщин, проживших жизнь по старым семейным законам, законам зависимости. Однако, думаю, напрасно вводим мерки собственной психологии туда, где они недействительны. В тех зависимых женщинах, как и в их мужьях, жила накопленная многими поколениями привычка сознания, что глава содержит семью и отвечает за нее. Так должно, так нужно. Так исторически сложилось. А что касается человеческой, сердечной окраски семейных отношений, то у разных людей она была разной - от черной до светлой. Как для патриархальных семей, так и для нынешних, демократических, верна классическая толстовская формула, что все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Раз Он занимал в семье позицию главного, Ему приходилось больше и чаще решать, чем Ей. Сложилось психологическое разделение труда, которое предоставило -мужчине право на самые ответственные семейные решения, а женщину привязывало к семейной повседневности. При таком положении вещей нередко давала себя знать горькая народная мудрость: чей хлеб жуешь, ту песню и поешь. Крайний гиперболический вариант стереотипа "хорошей, доброй жены" зафиксирован Чеховым в его великолепном рассказе "Душечка". Вот уж где предельно несамостоятельная женская слабость, вот уж где любвеобильная до приторности женственность! Оленька Племянникова, героиня "Душечки", "постоянно любила кого-нибудь и не могла без этого". Двух мужей имела Оленька и каждый раз так вживалась в их жизнь, так проникалась их взглядами и интересами, что ничего своего, кроме тела, у нее не оставалось. Мужья были для нее не просто главами - они были ее головами. "Какие мысли были у мужа, такие и у нее". Когда Оленька овдовела раз, овдовела второй, сразу куда-то девались все ее прежние мнения и мысли, и в сердце ее настала "такая же пустота, как на дворе". Присмотритесь, Душечка демонстрирует как раз те черты и свойства, об утрате которых мы нынче стали скорбеть, - любвеобилие, умение жертвовать своими интересами ради интересов ближнего, мягкость, ласковость, склонность без конца заботиться о других. Полный парад женственности. К концу XIX - началу XX века все сильнее давала себя знать шаткость патриархальной семейной модели. Она взрывалась как бы изнутри, ее распирало внутренними противоречиями, которые часто завершались тяжелыми семейными кризисами. Анна Каренина, Анна Сергеевна фон Дидериц ("Дама с собачкой" Чехова) - вот две Анны русской литературы, которые никак не могли вписаться в рамку традиционного патриархального брака. Они "выламывались" из него и своей судьбой протестовали против него, как тяжкого семейного института. Грядущие социальные перемены подготавливались не только в недрах экономики и производственных отношений - они подготавливались и в недрах отношений брачных, зрели в затаенных глубинах человеческой психики. Прошло время. Резкие социальные перемены привели к гибели патриархальной семьи. Брачные отношения очистились от ржавчины корысти, расчетов. Брак стал союзом двух свободных и самостоятельных людей. Авторитарная власть мужчины пошла на убыль, сведясь на нашей земле почти к нулю в городе, уменьшившись в деревне. Понятие "глава" ветшает, делается старомодным, как и звание "кормилец". Наш закон при- знает за супругами равные права, равные обязанности, равную ответственность. В советском Гражданском кодексе понятие "глава семьи" вовсе отсутствует. Его нет в Конституции, нет в семейном праве. Но оно пока присутствует в нашем сознании. Как видно, есть у этого понятия своя сила инерции. Велика ли она? По свидетельству социологии, люди теперь довольно часто характеризуют свою семью как семью без главы, и процент подобных союзов увеличивается с повышением образования и понижением возраста супругов. Теперь мужчина, предлагая женщине "руку и сердце", отнюдь не имеет в виду, что он будет экономически содержать жену. Иждивенцами в семье выступают теперь только дети, их кормильцы - и папы, и мамы. И все-таки понятие "глава" не выбрасывается на свалку. Вопросы семейного главенства то и дело обсуждаются. Значит, не все ясно. И при переписях населения в 1970 и 1979 годах в число показателей, связанных с семьей, включались сведения о главенстве. Интересно, почему возникает эта путаница - перепись спрашивает нас о главенстве, а социологи рассказывают о семейной демократии? В самой этой проблеме уже заключено зерно противоречия. С одной стороны, супруги нынче в браке равные, а разве меж равных есть главные? С другой стороны - разве разные люди, разные личности равны? Думается, что сейчас глава семьи - это уже не глава "по закону", а лидер, то есть человек, чье психологическое влияние признается добровольно. Главы как бы выбираются в семье с согласия окружающих. Свобода такого выбора опирается на личностные свойства людей. Социологи определяют нынешнее семейное главенство как "выполнение распорядительных, регулирующих функций, существенных для жизнедеятельности семьи...". В чьих руках сосредоточиваются нынче "регулирующие функции"? Согласно многочисленным обследованиям, проведенным у нас и в братских странах, в подавляющем большинстве случаев своего рода министром семейных финансов является женщина. Она же организует и семейное потребление. За нею остается и преимущественный фронт хозяйства - варить, жарить, стирать, кормить, шить. И главным педагогом, главным воспитателем в семье чаще оказывается женщина. Получается, что структура власти не совпадает (если не всегда совпадает) с фактическим распределением семейных ролей между мужем и женой, что мнение о главе определяет моральный характер отношений, но еще не их действенную суть. И если это противоречие между мнением и делом глубоко и остро, оно может иметь серьезные психологические последствия, касающиеся удовлетворенности или неудовлетворенности супругов своим браком. По данным минского социолога профессора Н. Г. Юркевича, удовлетворение своим браком чаще всего высказывают супруги, в равной мере выполняющие обязанности по отношению к семье. Чем неровнее распределены эти обязанности (все лежит на чьих-то одних плечах), тем выше процент неудачных браков. Значит, мы сталкиваемся еще с одним противоречием: во-первых, моральная традиция подталкивает нас к преимущественному признанию власти за мужчиной; во-вторых, эта же традиция нередко сохраняет преобладание домашних дел за женщиной. (В разных профессиональных и возрастных группах все это существенно разнится, но остановимся на обобщенной картине.) Однако широкая занятость женщины в общественном производстве и развитие ее личности в сторону индивидуальности, а не прежнего стереотипа "прилежной хозяйки" и "доброй, покорной жены", начинают спорить с первым и вторым моральными предпочтениями. В выигрыше оказывается третья ситуация, когда супруги действительно на равных участвуют в делании домашних дел. Поэтому нынешние счастливые семьи похожи на прежние, но лишь в плане психологических результатов супружества. А пути к этим результатам во многом принципиально изменились. В проблеме, рассматриваемой нами, есть еще одна сложность. Более полувека на нашей земле мужчин резко недоставало. Их отнимали войны - первая мировая, гражданская, вторая мировая. У нас были периоды столь резкого нарушения возрастно-половых пропорций, что в какие-то годы возможность вступить в брак для 40-лет-них женщин оказывалась в 8-9 раз(!) меньше, чем для 50-60-летних мужчин. Сколько вдов вынуждены были стать во главе семьи по той горестной причине, что лх мужья не вернулись с фронта! Сколько женщин решались на материнство, не надеясь на замужество! Никем не подсчитано, сколько дочерей, сколько сыновей вырастили солдатские вдовы, сколько детей вообще - по многим сложным причинам - не знали своих отцов. Эти дети - сейчас они уже дяди и тети - с молоком матери всасывали убеждение, будто всеми делами семьи может, умеет и должна заправлять женщина. Это убеждение возрождалось и на витке других поколений, хотя демографических оправданий ему уже не было. Конечно же, без мужчин в семье трудно. Отсутствие сильного в доме определенным образом формировало женские характеры. Даже женщины, не знавшие войны, не вплотную, а через мать, бабушку, сестру соприкоснувшиеся с ее психологическим эхом, несли с собой сурово-деловое напряжение души. Поэтому многие женщины волей-неволей преуспели не только в исполнительской, но и в организаторской функциях. Веское слово в изменении психологии женщины сказала и ее экономическая независимость. Женщина стала тоже добытчиком, тоже кормильцем. Как это ее раскрепостило, какой дало простор чувствам! И никаких особых "главенствующих" интонаций со стороны мужчины, ибо "и я командовать умею", "и я тоже работаю". Выросло поколение, не знавшее войны. Молодые семьи, как правило, имеют в своем составе отцов, мужчин, коих чаще всего называют главами. Но мы уже говорили, что именно индивидуальные людские различия все сильнее влияют на жизнь современной семьи. Брак, основанный на чувстве, стал требовать людской психологической совместимости, согласованности многих индивидуальных, тонких, трепетных и затаенных свойств партнеров. И тут случилось парадоксальное. Освободившись от всякого рода расчетов, предрассудков, классовых и сословных препон, брак оказался не для каждого из нас такой уж простой задачей, хотя условия задачи вроде бы и упростились. Усложнилась главная составляющая брака: сам человек - человек, действительно раскрепощенный и действительно свободный в проявлении своих чувств. Освобождение человеческого чувства - великий шаг на пути развития и совершенствования личности. Однако брачная жизнь, пусть на самом трепетном чувстве основанная, все равно потребовала не только умения любить, а и умения жить, сживаться, уживаться друг с другом, умения ладить, прилаживаться. Все прежние традиционные предписания, связанные с тем, кто, что и когда должен делать в семье, постепенно уступают место такому распределению обязанностей, которое опирается на то, кто, что и когда может делать в семье, то есть на индивидуальные свойства, склонности и желания человека. Ранговые отношения, существовавшие долгие века (он - глава, она - его половина, он делает то-то, она - то-то), сменяются иными отношениями. При этих отношениях равное распределение обязанностей, за которое мы ратовали несколькими страницами раньше, не будет являться необходимой и важной причиной удовлетворения супругов своим браком. Главное будет в ином: соответствует ли сложившаяся семейная ситуация характерам и личным склонностям мужа и жены. При этом любое распределение обязанностей может иметь место. Важно, чтобы оно было справедливым в глазах самих участников, отражало бы их индивидуальные способности. Но мы не достигнем этого положения вещей, если минуем этап справедливого - с точки зрения сегодняшнего дня - распределения обязанностей, отрицающих прежнюю патриархальную несправедливость. Лишь через это лежит путь к справедливости, основанной на уважении к личности, ее склонностям, возможностям и желаниям. Читатель вправе заметить, что тема мужского главенства как-то сама собой переплелась с темой женского лидерства в семье. Если женщина лидирует в семье, довольна ли она этой своей новой ролью? В 20-30-е годы на этот вопрос был бы один ответ: конечно, довольна. Женщина, распрощавшаяся с ненавистной долей домашней рабыни и рванувшаяся к свету знаний, к самостоятельности, вдруг обнаружила какое-то дерзкое непочтение к мужчине, утверждая в отношениях с ним тон независимый, задиристый, поучающий. Из угнетенных да в угнетатели. Ясно, чтобы выпрямить палку, ее гнут в другую сторону, отсюда и этот перебор: бесконечное "проявление характера", хлопанье дверями, отвешивание пощечин, колкости в минуты, когда лучше не колоться, бесконечное соревнование с мужчиной за лидерство в отношениях. Само собой подразумевалось, что мужчина всегда виноват, а женщина всегда и во всем права. Мы схематизируем, конечно, суть дела, несколько огрубляем ее. Но и недалеки от истины! Дух женской правоты, не требующей доказательств, какое-то время был господствующим. И какое-то время мы восторгались женщиной, круто и пусть даже несколько вздорно "проявляющей характер". Социальные условия новой жизни подняли на гребень не слабый женский тип, а сильный, не пассивный, а активный. Но это не значит, что крутые перемены коснулись всех женщин без изъятия. Что все девушки дружно и поголовно стали перековываться в "девушек с характером". Что тип Душечки прямо-таки испарился навечно, словно его и не было на свете. Нет. Сложные, противоречивые до взаимоисключения составляющие вошли в то целое, что нынче зовется "тип современной женщины". Да и вправе ли мы говорить о каком-то единственном типе? Не точнее ли сказать, что их по крайней мере несколько, типов этих. И один - в свете нашей темы о главе семьи - представляется сегодня особенно показательным и даже символическим. Это анти-Душечка, которая - парадокс людской психологии! - мечтает о возвращении к Душечке, да пути забыты... Видь Липатов в "Повести без названия, сюжета и конца" представил нам такой типический психологический феномен в лице своей героини Нины Александровны Савицкой. Жительница крупного лесного поселка, учительница математики, Нина Александровна умна, красива и волей не обделена. Одно "но": не распространяет она вокруг себя атмосферы счастья. Напряжение какое-то возле нее. Оба ее мужа, бывший и настоящий, слабее ее. Мало того, что это женщина сильного склада, сама ее общественная позиция, авторитет в поселке делают ее главной в традиционном, имущественном смысле: квартиру дают ей, хотя жилищной комиссии ничего не стоило бы ту же самую квартиру для той же самой семьи выделить мужу (тот случай, когда от перемены мест слагаемых меняется сумма). Итак, эта женщина фактически главенствует в семье, однако она предпочла бы слабость своей силе, хотя уже не в силах стать слабой. Этот удивительный женский характер гн"т одну линию, хотя сердце предпочло бы другую... Все в ее жизни как нельзя лучше: она любит, ее любят. Но почему-то у мужа вскрылась язва желудка, давно было зарубцевавшаяся. Видно, какая-то внутренняя напряженность, неравновесие души точат одного хорошего человека рядом с другим хорошим. Любовь есть, счастливой безмятежности нет. Ни простоты, ни ясности в отношениях. Муж в разговорах с женой психологически напряжен и - результат - словесно "выкаблучивается". В присутствии жены в нем взыгрывает, как сейчас стало модно выражаться, комплекс неполноценности. Видно, не одним еще инфарктом, не одной язвой будут платить умные, хорошие и красивые мужчины за шок столкновения с умной, сильной и самостоятельной женщиной. Самое интересное, что за это свое главенство расплачиваются, если верить Вилю Липатову, и сами женщины. Наша героиня в финале плачет, размазывая по щекам краску с ресниц: "Я хочу стирать твои носки, подавать тебе кофе в постель, кормить и усыплять... Ты обязательно уйдешь от меня! И тебе будет легко, очень легко жить..." Вот он, психологический лидер семьи, страдающий от своего же лидерства. Впрочем, не будем особенно верить этой тоске в устах Нины Александровны. Все это на словах - "подавать" и "стирать". На деле же Нина Александровна держит домработницу, а если и принимается за стирку, то берет мужнины носки в вытянутую руку, словно это дохлая мышь, и рассуждает в том духе, что ей "все надоело", что она "ничего не хочет". Но и это лишь слова. Она желает, чего не может. Может, чего не хочет. Характер? Характер. Переходный? Переходный. Что победит в этом противоборстве ума и сердца, дела и слов? Видь Липатов дает нам понять, что женская душа, женская суть рвутся на круги своя. Что там, на этих кругах, покоится истина отношений Он - Она. Все остальное - ложь, дань времени. Но все ли реальные женские характеры рвутся к этим вековечным кругам? Или к ним больше рвутся писательские души? Писатель, подаривший нам образ Нины Александровны Савицкой, безусловно, прав в том, что женщина - эта конкретная женщина - изменилась стремительнее, чем сама к тому успела приспособиться, не говоря уже о том, что к ней не успел приспособиться и мужчина. Прав писатель и утверждая, что эта взаимная неприспособленность порождает психологические ситуации, при которых неизвестно, чего же надо ждать от противоположной стороны. Чтобы жена подавала мужу кофе и он бы это принимал как должное? Она и подает! На лице у нее при этом, правда, написано: "Вот я подаю тебе кофе. .." И уже, спасибо, не надо этого кофе. Положение это зыбко, лишено устойчивости, не сулит ничего хорошего. Но вряд ли прав писатель в том, что обнаруженное им неудобство должно смениться прежним положением вещей, когда жена подает мужу кофе, а на лице у нее написано то, что было написано на лице Душечки. Теперь на лице каждой жены написан собственный характер, ее индивидуальность. И за единичным, особым трудно бывает порою угадать некий всеобщий тип. Во всяком случае, применительно к исследуемому вопросу (о лидере семьи) не вижу оснований говорить о какой-то типической и устоявшейся ситуации. Мужчина - лидер? Вполне возможно. Женщина? Тоже возможно. Оба, как могут, уступают друг другу, хотя каждый сумел бы быть на месте другого? И так бывает. Оба не уступают, хотя никто не сумел бы толком главенствовать? И такое тоже есть. Все - в зависимости от людских характеров, их соотношений и соответствий. А соответствовать супругу (супруге) в современном браке - значит знать друг друга так, чтобы в глубине души каждого были какие-то правила, выработанные в результате внимательного и любовного изучения индивидуальности своей половины. И вырабатывать эти правила люди должны сами, не надеясь на особую помощь со стороны. Ведь никто лучше нас не знает нас самих. Никто за нас не выбирал нам мужей и жен. Все это делали мы сами. И если мы, случается, разводимся - значит, не умеем приспособиться к тому, кого сами же выбрали, или - что значительно хуже - выбираем того, к кому вообще не в силах приспособиться, не переломав себя, своей индивидуальности или не посягнув на чужую, тоже ценную, хотя и не подходящую нам... Вопрос-то прежде всего стал психоло