сь! - шепотом сообщает Нестратов. - Кто - она? - сухо спрашивает Чижов. - Палочка. - А где же огонь? - Огня нет, - сумрачно говорит Лапин, - и, очевидно, не будет. Отрекаюсь. Как наши предки выкручивали из этой палочки огонь - ума не приложу. - Хилые потомки! - вздыхает Чижов. - А который сейчас может быть час? Лапин смотрит на солнце из-под ладони: - Часов около двенадцати... - А не дурно бы сейчас, - мечтательно произносит Нестратов, - стаканчик кофе горячего... - Салфеточку, - подхватывает Лапин, - подстаканничек, бутерброд со шпротиком... - Сырочку, - продолжает Чижов, - яичек, буханочку хлебушка... - Перестаньте! - стонет Нестратов. - В противном случае на этом острове будет отмечен первый случай людоедства! Несмотря на голод, Нестратов чувствует себя великолепно, но друзья делают вид, что не замечают этого. - Слушай, Чижик, - бородатое лицо Лапина абсолютно серьезно, - давай съедим академика, а? - Так жарить же не на чем, - озабоченно говорит Чижов, - а в сыром виде его не прожуешь. Нестратов собирается ответить, но слова замирают у него на губах. Он настораживается, как охотничья собака на стойке, поднимает палец: - Слушайте, слушайте! С реки доносится отрывистое чихание мотора. Друзья, словно по команде, мгновенно бросаются в воду и плывут. Плывут молча, ожесточенно взмахивая руками, и только когда показывается наконец грузовой катер, ведущий на буксире огромную плоскодонную баржу, Лапин сдавленно кричит: - Эй, люди! Товарищи! Ура! - Караул! - поддерживает его Нестратов. Баржа. Лапин, Чижов и Нестратов сидят на каких-то ящиках, окруженные шумными, веселыми пассажирами баржи - строителями, бетонщиками, сварщиками, монтажниками. На чистых платках разложены колбасы, аппетитные ломтики сала, крутые яйца, холодная баранина. - Замечательная у вас река! - разглагольствует Лапин с набитым ртом. - И народ тут у вас хороший, приветливый народ. Ох, до чего ж мы обрадовались, когда вас увидели! - Еще бы не обрадовались, - с ядовитым сочувствием говорит какой-то старичок, - небось денька три не ели? - Два, - сообщает Нестратов, откусывая огромный кусок колбасы, - точнее, сорок часов. - Ученый человек, - шепчет соседу Чижов, - любит точность. - О-о, ученый? - сосед с сомнением покосился на длинные голые ноги Нестратова. - Хотя, конечно, все может быть. - Куда путь держите? - спрашивает кто-то. - Да в разные места, - отвечает Лапин. - А вы куда, друзья? - В Тугурбай! Лапин, Чижов и Нестратов переглядываются. - Беды кончились! - говорит Лапин. - Начались удачи! Человек в аккуратной спецовке, по виду механик тли монтер, с нависающим на лоб седым чубом, присаживаясь возле них на корточки, говорит: - Мы на строительство. Большое строительство в Тугурбае. Работать туда едем и вот кирпич везем. Силикатный кирпич. Лапин и Чижов, усмехаясь, смотрят на Нестратова. - И правильно делаете, - нахально заявляет Нестратов, - каким бы материалом строительство ни пользовалось, немного кирпича всегда понадобится. Мимо плывут зеленые берега. Жарко светит солнце. - Хороша у нас река - красавица! - вздыхает монтер. - Вы к нам лет через пяток приезжайте, она еще краше будет. - Приедем! - кивает Чижов. - Нам только втроем собраться... - Приезжайте, приезжайте, милости просим! - говорит ядовитый старичок. - Только уж на тот раз - в штанах. Взрывы смеха то и дело раздаются в ясном воздухе, эхом возвращаются от берегов. Баржа плывет по тихой воде. Впереди трудолюбиво пыхтит маленький катер, и моторист, высунувшись из люка, с завистью смотрит на веселую баржу. Вечер. За крутым поворотом реки показались огни Тугурбая, - Ну, вот и приехали! Нестратов, поглядев на друзей, растерянно и смущенно говорит: Это все, конечно, хорошо. Но вот только... - и он с таким комическим недоумением разводит руками, что всем сразу становится понятно, что он имеет в виду. - Н-да, - бормочет Лапин, - вещички-то наши уплыли. Любопытно, как мы в этаком виде сойдем на берег? Снова все смеются. Пожилой монтер, порывшись в вещевом мешке, вытаскивает холщовые штаны, растягивает их в руках, произносит со вздохом: - Ну, одному кому-нибудь могу временно поспособствовать. Послышались голоса: У меня рубашка имеется. - Могу тапочки предложить. - Тапочки - это для профессора, - говорит Лапин, - это его любимая обувь! Друзей общими усилиями кое-как приводят в человеческий вид. Сложнее всего обстоит дело с Нестратовым. На него натягивают промасленный комбинезон, брюки которого кончаются чуть ниже колен, а рукава едва прикрывают локти. - Ничего, сойдет, - критически оглядев Нестратова, говорит Лапин. - Подсучи рукава, будто тебе жарко. Прекраснейший вид. Такой, знаешь, деловой, озабоченный... Гудок. Баржа медленно разворачивается и останавливается у пристани Тугурбая. Тугурбай. По шатким сходням, провожаемые поощрительными возгласами вроде: "ничего", "пойдет" и "конечно, костюмчики не выходные, но бывают и хуже", - друзья спускаются на берег. Нестратов растерянно оглядывается, норовя стянуть пониже короткие рукава. Лапин пытается пригладить волосы. И только Чижов независимо посматривает вокруг. Прямо за их спинами, неподалеку от сходен баржи, снаряжается катер. Второй катер уже отошел. Оттуда кричат: - А Наталью Сергеевну где встретим?.. С первого катера отвечают: - Она уже близко, наверно! Лапин поворачивается, застывает. Потом бросается к катеру. Чижов и Нестратов переглядываются. - Ну, я пошел в стройуправление! - говорит Нестратов. - Пора делами заняться! - Да и мне в больницу нужно. Оба не смотрят в ту сторону, куда убежал Лапин. Лапин стоит у готового к отправке катера. В катере суетятся два паренька в тельняшках. - Братцы, - спрашивает Лапин хрипло, - какая это Наталья Сергеевна? - Как - какая? Калинина! - Братцы, - вскрикивает Лапин. - Возьмите меня, братцы! - Мы спасать едем! - И я буду спасать! - захлебывается Лапин. - Кого угодно буду спасать! Я плавать могу, нырять могу, что хотите! Возьмите меня! Пареньки переглядываются: - Возьмем, чего там!.. Садитесь, гражданин, сейчас трогаем! Катер уходит. Спасательные катера, прочесывая реку, медленно движутся против течения, от пристани Актау к Тугурбаю. На длинных тросах волочатся багры, ощупывая дно у берегов. Наталья Сергеевна, с искусанными почти до крови губами, сидит на носу райкомовского катера и неотрывно смотрит в воду. Моторист, высунувшись из люка, утирает тыльной стороной ладони вспотевшее лицо, сочувственно говорит: - А может, и нет ничего, Наталья Сергеевна, на этом участке? Вон от Тугурбая заготзерновекий катер идет - может, они что обнаружили? Катера сближаются. Расходятся и бьются о берега невысокие волны. На катере Заготзерна - только моторист и рулевой. Вся команда, в том числе и Лапин, ныряет, разыскивая утопленников. - Что?! - кричит Наталья Сергеевна. - Нашли? - Ищем! - отвечает рулевой. - Нам бы знать, Наталья Сергеевна, кого ищем, мы бы, может, скорее нашли! - Вам не сказали? - удивляется Наталья Сергеевна. - Мы ищем... Наталья Сергеевна не успевает договорить. Из воды, у самого райкомовского катера, с выпученными глазами и открытым ртом, выныривает Лапин, хватается, чтобы передохнуть, рукою за борт катера. - Вот он! - вскрикивает не своим голосом Наталья Сергеевна. Лапин, растерянно и изумленно помаргивая, смотрит на Наталью Сергеевну. - Вот же он! - снова кричит Наталья Сергеевна. Моторист и рулевой подпрыгивают, хватаются за багры. - Наташа! - тихо говорит Лапин. - Не может быть! - Он протягивает к ней руки и, захлебнувшись, уходит под воду. Несутся над рекой возбужденные голоса: - Сюда, сюда! - Здесь он! - Багры давайте, багры! Управление строительства. Кабинет Неходы. Посредине комнаты в промасленном комбинезоне стоит Нестратов, с обычным для него в Москве снисходительно-барственным видом. - Я понимаю, - усмехаясь, говорит он, - что все это звучит не слишком убедительно - плот, уплывший с чемоданами и вещами... Но я действительно - Нестратов. - Академик Нестратов? - с глубокой иронией спрашивает Нехода. - Академик Нестратов, - кивает головой Нестратов и безуспешно пытается застегнуть ворот комбинезона. Нехода смеется. - Академик Нестратов! Да вы, гражданин, знаете, какой это человек? Это... Кто? Государственный деятель! Я вот тоже, можно сказать, лицо не маленькое, три раза по делам строительства был в Москве - так меня Нестратов ни разу не принял. И правильно - не лезь! А теперь вы хотите меня... Что? Убедить, что будто вы... То есть не вы, а он - сам к нам приехал... - Ни разу, говорите, не принял? - задумчиво смотрит Нестратов на Неходу, и что-то в его вопросе заставляет Неходу насторожиться. Помолчав, он снова поднимает глаза на Нестратова: - А документы, извините, товарищ, у вас есть? Нестратов привычным движением лезет в карман и, нащупав какое-то удостоверение, протягивает его, тут же спохватывается и хочет забрать обратно, но поздно - документ уже в руках у Неходы. - Так, - ухмыляется Нехода и с нескрываемым презрением смотрит на Нестратова, - вот, значит, какая история, гражданин Сичкин... - Я сейчас объясню, - подавленно бормочет Нестратов. - Здесь сказано, что вы - Сичкин Семен Окович, работали монтажником на Гидропроекте и в мае месяце уволились по собственному желанию. - Это не мои документы! Я просто машинально... Не мой комбинезон и не мои документы! - Ах, и комбинезон тоже не ваш?.. - Послушайте, товарищ, - говорит, оправившись от смущения, Нестратов, - я приехал не один. Со мной два друга. Лапин - животновод и профессор Чижов - хирург. Чижов сейчас в больнице. Вам врач может подтвердить, что он действительно профессор Чижов. А Чижов вам скажет, что я - это я. Тогда вы поверите? - Нет! - категорически заявляет Нехода и хлопает кулаком по лежащему на столе удостоверению. - Я, гражданин, на слово никому не верю. Я документам верю... Печати я верю... А вас тут, может быть, целая... Что? Шайка! Вы и будете друг про дружку сказки рассказывать! Не пойдет! - Значит, круглой резиновой печати вы верите, а человеческому слову нет? - улыбается Нестратов. Нехода, не отвечая, проходит в приемную, оставив дверь в свой кабинет открытой. В приемной среди посетителей находятся Алеша Мазаев и худенькая девушка с косичками. - Постерегите-ка этого типа! - кивает им Нехода на дверь своего кабинета. В комнате наступает зловещая тишина. Нехода снимает телефонную трубку, негромко произносит: "Милицию!" - Товарищ начальник, - говорит в телефон Нехода, - это Нехода на проводе. Тут, знаешь, надо нам одного гражданина того... Самозванец, как полагаю... Здесь, в управлении... Жду! Нехода вешает телефонную трубку. Девушка с косичками шумно и взволнованно глотает воздух - и снова в приемной воцаряется тревожная тишина. Нехода останавливается в дверях своего кабинета и, взглянув на часы, вытирает платком голову, разводит руками: - Вот, пожалуйста, целый час... Что? Потеряли! Тут, понимаете, горишь на работе, везешь на плечах ответственнейшее государственное дело, ночи недосыпаешь, а тебя, понимаете, каждый, кому не лень, отрывает... У меня уж и так энфизему легких находят... Сердце колотит: бух, бух... А ведь я еще нужен... Я еще очень... Что? Нужен! - Скажите, а когда вы ложитесь спать и поворачиваетесь с боку на бок - вы задыхаетесь? - неожиданно серьезно осведомляется Нестратов. - Задыхаюсь, точно, - кивком головы подтверждает Нехода. Нестратов весело усмехается: - И вы уверяете, что никогда не встречались с Нестратовым? - И вдруг он, непонятно для всех окружающих, говорит: - Ну, ничего! Я тебя породил, я ж тебя, милый, и убью! - Как это - убью? Как это - убью? - восклицает Нехода, но в это мгновение отворяется дверь и входит младший лейтенант милиции. Придерживая кобуру, он еще с порога спрашивает у Неходы: - Тут задержанный? Нестратов встает. - Будьте любезны, - говорит Нехода, указывая на Нестратова. Лейтенант очень вежливо козыряет. - Попрошу всех выйти! - Он оборачивается к Нестратову: - Садитесь, гражданин. Нестратов садится. Нехода выходит в приемную, самодовольно говорит секретарше: - Неходу не проведешь! Нехода... что? Под землей видит! Он закуривает, выпускает дым и вдруг, округлив глаза, тихонько сам себя спрашивает: - А если это - Нестратов? Что тогда? А? Кабинет Неходы. - Случиться, конечно, все может, гражданин, - говорит лейтенант, - отчего же, туризм - это мы понимаем, но зачем чужим именем называться? Какой же тут, извините, туризм? - Да я же вам в сотый раз объясняю, - начинает Нестратов страдальческим голосом, - документ этот попал ко мне случайно. В конце концов, все это легко проверить... - А мы и проверим, - успокоительно говорит лейтенант. - Вы не волнуйтесь! - Я абсолютно не волнуюсь! Я абсолютно спокоен! - Да? - с топкой улыбкой спрашивает лейтенант. - Не волнуетесь? - Абсолютно! Уверяю вас! Только поражаюсь... - Поражаться тут нечему, - строго говорит лейтенант. - Наше дело за порядком наблюдать, гражданин. Товарищ Нехода в наших местах человек известный, и если он нам сообщает, что появился самозванец, должны мы это взять на заметку или не должны? - Прохвост ваш Нехода! - возмущается Нестратов. - Очковтиратель и бюрократ, подхалим и чинодрал... - Вы полегче, гражданин, - сурово останавливает лейтенант. - Про вас еще неизвестно, что вы за личность, а Неходу обзываете... - Помолчав, он неожиданно заканчивает: - Хотя Нехода, конечно, бюрократ! Это весь район знает. - Тут лейтенант снова топко смотрит на Нестратова: - Однако, если вы н есть лицо, за которое себя выдаете, то как же вы Неходе такое дело доверили? Бюрократу, чинодралу - и доверили? А? Неувязочка... Необыкновенно довольный своей проницательностью, лейтенант улыбается, и сразу становится заметно, что он молод. - Правда, голая правда! - глухо говорит Нестратов. - Каждое слово правда! - Значит, сознаетесь? - лейтенант решает ковать железо, пока горячо. - Да как же не сознаться? - отчаянно вскрикивает Нестратов. - Ведь каждый факт вопиет... Лейтенант быстро придвигает бланк, обмакивает перо в чернильницу. - Давайте. Все по порядку. Вам сразу легче станет. - По какому порядку? - кричит Нестратов. - Где тут порядок? Вы поймите, что со мной сегодня случилось! Ведь я самого себя увидел. Увидел и ужаснулся! - Кого увидел? - переспрашивает лейтенант. - Самого себя. В отвратительном кривом зеркале! - Какое еще зеркало? - строго спрашивает лейтенант. - Не путайте, гражданин. Кого вы и где увидели? - Себя, друг мой, - грустно отвечает Нестратов, - себя в Неходе. Я и есть Нехода! Лейтенант привстает. - Кто вы?! - Нехода, - грустно улыбается Нестратов, - как ни отвратительно это признание, но нужно иметь мужество: я - Нехода... Лейтенант дрожащей рукой наливает из графина воду и жадно пьет. Больница. У постели Кати стоит Чижов. Рядом с ним девушка-врач. - Молодец, Катюша, - шепчет Чижов, - теперь полный покой, и все будет хорошо. Никого к ней не пропускайте. Имейте в виду, будет к ней пробиваться друг мой Нестратов, длинный такой, - не допускать ни в коем случае. Кстати, куда он подевался? Не заходил сюда? - Нет, Борис Петрович, никого не было. - Странно. Ну-ка, давайте пойдем. Вам пора отдохнуть! Он берет девушку за локоть и выводит из палаты. Они в дежурной комнате. - Странно, - говорит Чижов, - куда же они все девались? Собственно, Нестратов, конечно, в строительном управлении. Где телефон? Как звонить? - Начальнику строительства Неходе? Первый номер. - Ну конечно! Мог бы и сам догадаться. У начальника всегда первый номер. Девушка?.. Дайте первый. Стройуправление?.. У вас там должен быть академик Нестратов... Что?.. Как - не знаете?.. Что?.. Странно... Допрашивает?.. Почему?.. Жулик? Чижов вешает трубку, некоторое время удивленно глядит на телефон и, вдруг фыркнув, принимается хохотать. Девушка-врач смотрит на него в изумлении. - Академика допрашивают! - изнемогая от смеха, говорит Чижов. - Воображаю... Нет, даже вообразить не могу... Однако что-нибудь следует предпринять! Он там от огорчения может заболеть. - Допрашивают? Вашего друга? - возмущается девушка-врач. - Это недоразумение! Надо объяснить... - А как вы можете объяснить? Заверить личность? Ведь документов-то у него нет! - Но вы-то его знаете! - Я-то знаю. Но... и мои документы уплыли на плоту!.. Конечно, рано или поздно дело разъяснится само, но когда это будет? А выручать Нестратова надо немедленно! - Как? Чижов на мгновение задумывается. - Придется стать на скользкий путь... Вас замешивать в это похоронное дело я бы не хотел, но... Есть у вас машина неотложной помощи? - Есть. - Вызывайте. Я поеду за пациентом. - Борис Петрович!.. - Вызывайте, вызывайте. Я вас выручил, теперь выручайте меня. Девушка-врач пожимает плечами, улыбается, берет телефонную трубку. По улицам Тугурбая, гудя тревожной сиреной, проносится белая машина с красными крестами на окнах. Управление строительства. Кабинет Неходы. Лейтенант и Нестратов сидят в полном изнеможении и пьют чай из больших пиал. Пьют вприкуску и, видимо, не первую чашку. С обоих катится пот. - Так мы с вами не договоримся, гражданин, - произносит дежурный безнадежным голосом, - получается: поп - свое, черт - свое. Распахивается дверь, и в кабинет вбегает Нехода. Вбегает с твердо сложившимся решением признать свою ошибку. Но при виде неприглядной фигуры Нестратова его снова начинают одолевать сомнения. - Значит, такое дело... Что? Получилось! - Он обращается к лейтенанту, но смотрит на Нестратова, который при появлении Неходы оставляет пиалу и хмурится. - Значит, сложилось у меня убеждение, что должны мы приветствовать в лице этого товарища знаменитейшего нашего академика товарища Нестратова, который прибыл к нам с секретной ревизией, на что - милости просим! Сомнения оставляют его. Лицо Нестратова как раз настолько сурово и начальственно, насколько ему и надлежит быть по представлению Неходы. Нехода обольстительно улыбается. Лейтенант смотрит на него, приоткрыв рот от изумления. - Должны мы принести... Что? Глубочайшие извинения товарищу Нестратову Василию Васильевичу. - Значит, вы теперь уверяете, товарищ Нехода, - спрашивает, придя в себя, лейтенант, - что гражданин этот - Нестратов? Нехода делает широкий утверждающий жест. - А от этого гражданина, - продолжает лейтенант, - недавно было заявление, что он - Нехода. У Неходы что-то булькает в горле. - Как? - Потом гражданин взял свое показание обратно и заявил, что уже не знает, как его фамилия - Сичкин, Нестратов или Нехода, или, может быть, он - Иванов, или еще кто нибудь... - Сил у меня больше нет, - подаст голос из своего утла Нестратов, - третий час выясняем, как моя фамилия... Тысячу раз я говорил, что Неходой назвал себя в переносном смысле. - А протокол мне в каком смысле писать? - голосом, в котором слышатся безнадежные нотки, спрашивает лейтенант. - В переносном запрещено протоколы писать. Милицию тоже пожалеть надо. Она тоже не каменная... Если вы Нехода, так и говорите... - То есть как это - Нехода? - кричит Нехода не своим голосом. - Почему допускаете? Жулик он, а не Нехода! Я - Нехода... - А я - Нестратов! - заявляет Нестратов. За окном слышится сирена "скорой помощи". Хлопает дверь, и в управление строительства бодрым шагом входит Чижов в белом халате. Нестратов вскакивает, но Чижов предостерегающе сдвигает брови и едва заметно подмигивает ему. - Извините, дорогие товарищи, - важно говорит он, - нам сообщили, что к вам попал наш больной из психиатрического отделения... Ах, вот он! Лейтенант хлопает себя ладонью по лбу: - С самого начала... С самого начала были у меня подозрения! - Это я - сумасшедший? - шепотом спрашивает Нестратов. - От таких волнений, - обиженно говорит Нехода, - у самых ценных работников удар может приключиться. Работать надо как следует, товарищи врачи! А если б он убил кого-нибудь? А? - Разрешите забрать? - очень вежливо, даже вкрадчиво осведомляется Чижов. - А вот сейчас мы оформим, - отвечает лейтенант, - и берите! - А может, позже оформим? - еще вкрадчивее спрашивает Чижов. - Зачем же? Мы сейчас... У вас, товарищ доктор, справочка какая-нибудь есть? - Ах, справочка? - растерявшись, говорит Чижов. Он усердно шарит по карманам, бормочет: - Сейчас... сейчас... Тучи снова начинают сгущаться. Но в это время появляются Лапин и Наталья Сергеевна. Они приходят, собственно говоря, немножко раньше, и Лапин успевает оценить ситуацию. Поняв, в чем дело, и едва сдерживая смех, он ждет окончания сцены. Но вот наступает момент, когда необходимо вмешаться. И Лапин вмешивается. - Товарищи, товарищи, не горячитесь! - говорит он. - Произошло маленькое недоразумение. Документы этих товарищей отсутствовали, но теперь их привезли. Можно все проверить. Пожалуйста. Он вручает паспорта Нестратову и Чижову. Царственным жестом Нестратов протягивает свой паспорт лейтенанту. Нехода переводит взгляд с одного на другого. Он понимает, что опростоволосился. Но, может быть, еще возможно спасти положение. Он бросается к Нестратову. - Товарищ Нестратов! Василий Васильевич! Ну, что вы скажете, чепуха какая? Я-то ведь с самого начала... Лейтенант глядит в развернутый паспорт, переданный ему Нестратовым, в полном остолбенении. - Что ж это? Паспорт вы мне даете... Это же гражданина Чижова паспорт! Это кто же Чижов? Вы же? Лапин бросается вперед. - Ах, батюшки, я им второпях паспорта перепутал... Это вот его паспорт... - Граждане, - говорит лейтенант без всякого выражения, - я сейчас стрелять буду! Нехода стоит посредине комнаты и смотрит на всех безумными глазами. Тихий закатный час над Камой. Вода как зеркало, ветра нет, но бледно-зеленые листочки плакучих ив, склонившихся к самой реке, беспрестанно дрожат. Наталья Сергеевна как зачарованная следит за игрой листвы. Она идет над берегом рядом с Лапиным и крепко держит его за руку, точно боится, что он сейчас исчезнет. И слушает. Лапин поет вполголоса старую песню Дениса Давыдова: Успокой меня, неспокойного, Осчастливь меня, несчастливого, Ты дай руку мне, недостойному. Милый друг ты мой, моя душечка. Я люблю тебя, без ума люблю, Об одной тебе думу думаю, Для тебя одной в жизни радуюсь, Для тебя одной сердцем чувствую... И Наталья Сергеевна шепотом повторяет: - Для тебя одного сердцем чувствую! Лапин поет: Ты узнай, мой друг, про любовь мою И улыбкою, словом ласковым Успокой меня, неспокойного, Осчастливь меня, несчастливого... Наталья Сергеевна улыбается: - Как я тосковала по этой песне... Как ждала! Наталья Сергеевна и Лапин останавливаются. - Нет человека счастливее меня, - шепотом говорит Лапин и вдруг кричит так, что эхо отдается за рекой: - Эй, я самый счастливый! Где-то далеко, точно в ответ, гудит сирена. Идет по реке пароход. Больница. В приемном покое, перекинув плащ через руку, в тщательно отутюженных брюках, при галстуке, стоит Чижов. А на него с молчаливым обожанием смотрят столпившиеся вокруг девушка-врач, сестры и санитарки. - Ну-с, родные, признавайтесь, - шутливо говорит Чижов, - чего вам не хватает для полного счастья? Все по-прежнему молчат. Только пожилая хирургическая сестра решается произнести: - Нам бы нейрохирурга, Борис Петрович... Ну, если нельзя постоянного, то чтобы консультировал хотя бы! - По четным дням! - вставляет девушка-врач. - А по нечетным нельзя? - серьезно обращается к ней Чижов. - Можно и по нечетным. И тут, точно испугавшись, что не успеют высказаться, все принимаются говорить разом: - Нам кардиограф обещали прислать, как в прошлом году... - Машина санитарная нужна, с одной не справляемся. - Дежурку, дежурку для нянечек. Чижов машет рукой и смеется: - Тише, тише, красавицы, не все сразу... Отворяется дверь, и на пороге появляется Нестратов, довольный, сияющий, в съехавшем набок галстуке и перемазанном кирпичом и известкой плаще. - Здравствуйте. Я за вами, Борис Петрович. Пора. Лапин ждет. - Я готов, - говорит Чижов и смотрит на девушку-врача. - Ну, вот что... Быстро составьте мне список самого для вас необходимого и принесите на пристань! Попробую вам помочь! - Он улыбается. - Только не зарывайтесь. Пишите действительно самое необходимое. Он оборачивается к Нестратову: - Идемте, Василий Васильевич. Но Нестратов, не трогаясь с места, неуверенно произносит: - Я бы хотел хоть на три минуты... Мне бы повидать Катюшу Синцову! - Нельзя, товарищ Нестратов! - сухо отвечает девушка-врач. Нестратов улыбается Чижову: - Посодействуйте, Борис Петрович. - Не могу, - пожимает плечами Чижов, - не я тут хозяин. - Значит, не пустите? Наотрез? - прищурившись, смотрит Нестратов на девушку-врача. - Наотрез не пущу! - качает головой врач. - Вот выздоровеет Катюша, тогда пожалуйста! Нестратов усмехается: - Да-а, времена меняются! Никак не могу добиться приема у товарища Синцовой... Ну, хорошо! Передайте ей тогда следующее... Палата. Белая постель. Катя с блаженной и недоумевающей улыбкой выздоравливающей лежит в подушках. Руки неподвижно покоятся под одеялом. За Катиной спиной в полуоткрытом окне с букетом цветов в руках томится Сережа Петровых. - Катя! Ну! Катя же... Но Катя, не оборачиваясь к Сереже (она, собственно, и не может обернуться), прислушивается к могучему басу Нестратова, который доносится из коридора. - Передайте ей, что предложение комсомольцев насчет использования местного строительного материала я принял и утвердил... Катя счастливо улыбается. - Катенька, - снова тихо зовет Сережа. - Не мешай! - Ах вот как! Я... мешаю? - Сережа мрачнеет, швыряет букет на подоконник, исчезает и тут же появляется снова. - Катенька, слушай, давай не ссориться! В палату заглядывает девушка-врач, и Сережа быстро приседает, так что над подоконником остается торчать только фуражка с речным крабом. Девушка-врач улыбается, подходит к окну, произносит необыкновенно вежливо: - Будьте добры, Сережа, пройдите в приемный покой, вам дадут белый халат, и вы сможете помочь дежурной сестре - посидеть часок на стуле в коридоре, у дверей Катиной палаты. Сережа, растерянный, смущенный и очень довольный, появляется в окне. Катя хитро щурится: - А вы куда, Мария Николаевна? - А я, Катенька, на пристань - провожать. Пристань. У готового к отплытию плота, пришвартованного к грузовому причалу, стоят друзья, окруженные шумной, говорливой толпой провожающих. Здесь и строители, и девушка-врач с сестрами, и санитарки, и веселые пассажиры баржи, снабдившие в свое время друзей едой и одеждой. Они сейчас принесли им на дорогу арбузы, дыни, яблоки, цветы. - До свиданья, счастливого пути! - Приезжайте к нам! Обязательно приезжайте! - Спасибо вам за все, Борис Петрович! А в стороне, глядя друг на друга, смущенные и счастливые, стоят Лапин и Наталья Сергеевна. - До скорого свиданья, Наташа, - шепчет Лапин. - До скорого, до очень скорого свиданья! - тихо отвечает Наталья Сергеевна. Алеша Мазаев, секретарь комсомольской организации строительства, протягивая Нестратову огромный букет цветов, увлеченно говорит: - Если бы вы знали... если бы вы только знали, Василий Васильевич, что значит для нас ваш приезд! Ведь за одну неделю все прямо как в сказке переменилось: присылают нового начальника строительства, проект утвержден, все основные вопросы решены... И Нестратов голосом, в котором звучат подозрительно снисходительные нотки, произносит: - Ничего, ничего, голубчик! Мне, слава богу, и не такие вопросы приходилось решать. - Взгляните-ка, друзья, на Индюка, - негромко говорит Чижов, пробравшись сквозь толпу провожающих к Лапину и Наталье Сергеевне. - Вам не кажется, что его опять понесло?! Действительно, Нестратов, окруженный строителями, улыбается, раскланивается и даже едва ли не порывается посылать воздушные поцелуи. - Нда-а! Душка-тенор! - усмехается Лапин и, внезапно обозлившись, хватает лежащий на краю плота топорик, рубит причальный канат и, в последний раз шепнув Наталье Сергеевне: "До скорого свидания, Наташа", кричит во весь голос: "Полный вперед!". Медленно отходит от пристани плот. Следом по берегу двинулись провожающие. Взлетают на воздух шапки и платки. Наталья Сергеевна идет вместе со всеми, машет рукой, улыбается сквозь счастливые слезы. - Работайте, други, работайте! - напутственно гремит Нестратов, потрясая над головой сжатыми ладонями. - Я свое сделал, теперь дело за вами! Лапин и Чижов за спиной Нсстратова сумрачно переглядываются. Плывет по течению плот. Скрылись из глаз провожающие. Нестратов, отдышавшись, оборачивается наконец к друзьям, гордо произносит: - Да-а, доложу я вам, запомнят они тут академика Нестратова. - Как ты думаешь, Саша? - невинным тоном осведомляется у Лапина Чижов. - Макнем, пожалуй! - кивает Лапин. - Что значит "макнем", что значит "макнем"? - отступая на всякий случай, сердито смотрит на друзей Нестратов. - Размакались, понравилось... Надо понимать, каких я тут дел натворил: добился снятия Неходы, утвердил предложение комсомольцев... - А кто виноват в том, что предложение это не было утверждено? - взрывается Лапин. - Кто виноват в том, что начальником строительства сидел этот гусь Нехода? Чем хвастаешься? Тем, что исправил собственные ошибки? - Ты, милый друг, только еще на пути к выздоровлению, говорю это как врач, - серьезно замечает Чижов. - И не хвастайся! А то, действительно, возьмем да и макнем, если понадобится! Лапин смеется: - И не здесь, не в речной водичке... А отправимся на плоту в Баренцево море, например, и макнем тебя, дружок, в ледяную крупу! Нестратов обиженно молчит, потом усмехается. - Ладно, черти! Макайте! Черт его знает, как это со мной происходит. Сам не замечаю! Несколько мгновений длится молчание. Лапин задумчиво говорит: - Кончается наш отпуск. А жаль. Жалко снова расставаться, друзья... Однако пора ужин готовить... Он вешает чайник над огнем и тихо запевает: Шел ли дальней стороною, плыл ли морем я - Всюду были вы со мною, старые друзья... Нестратов чистит картошку и подтягивает басом: И, бывало, в час тревоги, в сумрачный денек Освещал нам все дороги дружбы огонек! Чижов, разматывая катушку спиннинга, тихо затягивает припев: Эх, наша дружба, всего дороже ты для нас... Плывет плот. В прозрачном вечернем небе отчетливо рисуется впереди кружевной переплет огромного разводного моста... ...Ехидный старик, старый знакомый с баржи, взглянув из-под ладони на реку, командует подручному пареньку: - Живо! Развести мост! С громким и торжественным гулом расходятся фермы моста, пропуская, точно в знак уважения, маленький плот. - Это кому же, дядя Петя, такое почтение? - с интересом спрашивает подручный паренек. - Кто такие? - Друзья! - внушительно отвечает ехидный старик. - Наши с тобой друзья!.. Все дальше и дальше плывет плот, все тише и тише доносится песня: Впереди большие реки, путь лежит большой. Если дружим мы - навеки, любим - всей душой! И цветет весенним садом Родина моя, И идут по жизни рядом старые друзья!..