фокусируя взгляд. Переменчивые узоры, бегущие по стене, уже начали действовать: его мозг погружался в гипнотическое оцепенение. Собрав последние силы, он постучал по стеклу. - Скорее, черт возьми! Я засыпаю. Если ты не собираешься убить меня самым подлым образом и тебе есть что сказать, говори! - Не смотри на стены, - прошелестело в затуманенном сознании Сойера. - Закрой глаза и слушай. Я тебя не предавал. Только ты можешь спасти наш народ и при этом сам спастись. Если же ты погибнешь, то погибнем и мы все. Если бы у меня была хоть малейшая надежда, я вошел бы в камеру сам. Но только у тебя есть передатчик, и благодаря ему ты можешь сопротивляться внушению. Понимаешь, это сможешь сделать только ты один. Зэтри взглянул на ничего не понимающего Альпера и дернул за веревку. - Насколько твоя жизнь в его руках, настолько же его в моих. Я не пожалею никого, даже себя, для достижения той цели, к которой шел всю жизнь. Альпер никогда не согласится вынуть из твоей головы передатчик, поэтому на Церемонию придется идти тебе. И хотя ты жертва, но ты не беззащитен. У тебя есть Огненная Птица. Помни, это твой самый главный и, пожалуй, единственный козырь. Хотя пути наши непонятны тебе, ничего не попишешь, без тебя нам не справиться. Сойер услышал мелодичный голосок Клей. Он приоткрыл глаза и сквозь плывущие разноцветные узоры увидел, как девушка ошарашенно осматривается по сторонам. Зэтри мягко встряхнул ее и, повернувшись к пленнику, продолжил: - Соберись, у нас очень мало времени. Тебя могут забрать в любую минуту. Итак, ты пойдешь на Церемонию, но не как тупой скот, слепо подчиняющийся приказам, а вполне сознательно. Как только почувствуешь, что гипноз одолевает тебя, вызывай Альпера, и он нажмет кнопку. Я ему все объясню. Так мы сможем уберечь твой разум от разрушительного воздействия стен этой комнаты. Никто из хомов не знает, что происходит на Церемонии, однако точно известно, что жертва, прежде чем достаться Огненным Птицам, должна быть полностью лишена воли. А мои люди постараются выступить вовремя. У нас есть взрывчатка, и если удастся разрушить стену дворца и впустить внутрь селлов, то мы спасем тебя. Перед окончанием Церемонии дворец начнет светиться, и все дикари соберутся под его стенами. Для того чтобы натравить их на изнеров, придется проломить стену самого Зала Миров. И когда начнется драка, - глаза хома хищно блеснули, - изнеры попытаются применить свое последнее оружие. Они могут справиться с седлами, тогда у нас останешься только ты. Зэтри внезапно замолчал и внимательно всмотрелся в лицо землянина. - Ты меня слышишь? - спросил он встревоженно. - Приоткрой глаза. Я хочу убедиться, что ты еще в своем уме. Так. Отлично. Слушай дальше. Если ты увидишь, что изнеры побеждают, выбери момент и прорывайся к Источнику. Ты должен будешь бросить туда Огненную Птицу. Но запомни, сначала ее нужно открыть! Сойер, едва шевеля губами, пробормотал: - Но Альпер... Он говорил... - Да, это так, опасность велика. Изнеры бессмертны, пока Источник их защищает. Мы не способны убить их, но мы в силах разрушить сам Источник. Конечно, это может разнести в клочья весь верхний мир, весь Хоманд. Но... - Зэтри горько усмехнулся, - если победят изнеры, мы все равно погибнем. Уж лучше умереть в бою, уничтожив целую армию врагов и зная, что тебя не забудут, чем в одиночку, как раб. Старик замолчал, переводя дыхание. - Нам пора уходить. Объясни Альперу, что он должен делать, но не говори о последней части плана. Если он поймет, что Птица от него ускользает, он откажется помогать. - Зэтри смущенно кашлянул. - Посмотри на меня, юноша. Только на секунду. Я не прошу у тебя прощения, я сделал то, что должен был сделать. Ты наша единственная надежда. Но поверь, мне бы очень хотелось пойти вместо тебя. Веришь мне? - Верю. А о прощении и о том, что ты сделал, поговорим потом, если мне удастся выбраться. Теперь к делу, Альпер, я хочу... Альпер! Зэтри, разбуди его! Альпер, ничего не понимая в разговоре, слишком долго глазел на цветной хоровод красок и сейчас стоял, безвольно опершись о стену, глядя перед собой абсолютно пустыми глазами. Хом начал трясти старика, пытаясь разбудить. Немного в стороне, прислонившись к стене, замерла Клей, никак не реагируя на происходящее. Выглядела она немногим лучше Альпера. - Альпер! - снова позвал Клиффорд, все еще не рискуя кричать, - Альпер, ты слышишь меня? Проснись! - Я не сплю, - неожиданно трезвым голосом ответил тот. - Со мной все в порядке! - ему наконец удалось вырваться из рук Зэтри. - Но, Сойер! Ты хоть соображаешь, куда ты попал? Посмотри вокруг! Но инспектор не стал оглядываться. С трудом придя в себя после первой волны отрешенности, он больше не хотел открывать глаза. Да и времени на это не было. - Слушай, Альпер, - начал он, - если хочешь получить Огненную Птицу, сделаешь все, что я скажу. Ты слышишь меня? - Да, да, - рассеянно произнес старик. - Чего ты хочешь? Сойер вкратце передал ему свой разговор с Зэтри, но Альпер только бормотал себе под нос что-то непонятное: - Сердце атома... Танец электронов... Семь оболочек и огненные круги в камере, где пляшут электроны. Я и раньше предполагал, но только сейчас убедился в этом. Ты понимаешь, Сойер, что... Клиффорд смотрел на Альпера и не мог понять, что происходит с его глазами. Фигура старика вдруг стала расплываться, принимая невообразимые очертания, голос стал дребезжащим, стены камеры мелко дрожали. Казалось, что световые волны, да и звуковые тоже, изменяли модуляцию, согласуясь с вибрацией стен. - Это циклотрон! - воскликнул Альпер. - Синхрофазотрон, космотрон, называй как хочешь. Какие-то адские силы разгоняют электроны в камере. Представляешь, планетарный циклотрон? Где-то здесь должна быть фокусирующая аппаратура, она создает пучок мощных энергоемких лучей. Ты видишь их, Сойер? Это те зеленые лучи. Видишь? Вибрация тем временем стала совсем невыносимой. Она заставляла дрожать каждый мускул, каждый нерв Клиффорда. Лица за стеклом поплыли, перед глазами закружились цветные узоры. Сойер зашатался, теряя сознание. Последними словами, вырвавшимися из его губ, были обращенные к Альперу слова о помощи. Где-то в глубине черепной коробки возник неясный гул. Постепенно усиливаясь, перерос в звук, напоминавший отдаленное рычание льва. Золотистый туман, заполнявший его мозг, отступил, и Сойер хрипло выкрикнул: - Хватит, Альпер! Достаточно! Грохот в голове стих, превратился в еле слышный шепот. Осмотревшись, Клиффорд обнаружил, что стеклянные стены исчезли. Теперь он находился в центре гигантской сферы, которая, вращаясь, приковывала взгляд, готовая в любой миг погрузить свою жертву в сладостное забвение. Только легкая пульсация в голове мешала Сойеру подчиниться губительному ритму. В ушах еще звучали последние слова Альпера: "Атом... Танец электронов... Циклотрон..." Клиффорд задрал голову и увидел изнеров. Высоко в сияющем небе возвышалось множество золотых кресел, расположенных кольцом и вращающихся вокруг невидимой оси, проходящей через центр сферы, в которой был заключен Сойер. Из-за большого расстояния крохотные фигурки казались не больше кукол, а число их было столь велико, что человеческий разум отказывался постичь столь грандиозную картину. Создавалось впечатление, что изнеры висят в воздухе, но, присмотревшись, Клиффорд заметил призрачное, мерцающее сияние, соединяющее всех членов величественного форума. Но не все места были заняты. Пустовало около двух третей тронов. "Остальные либо дерутся с седлами, либо исчезли, когда израсходовали свою энергию", - мелькнуло в голове у инспектора. Посередине образованного сверкающими пьедесталами круга находился яркий до рези в глазах шар. Две богоподобные фигуры возвышались около него, разделенные этим непонятным предметом, пожирая друг друга глазами. Изредка между ними проскакивали зеленые молнии. Клиффорду с трудом удавалось сосредоточиться на каком-либо определенном предмете: сфера, в которой он был заточен, начала вращаться все быстрее по широкой орбите. Глубоко внизу он различал головы, увенчанные стеклянными коронами и с двух сторон прикрытые масками - слепыми, ничего не выражающими сзади и живыми, весело улыбающимися впереди. "Одна смотрит в прошлое, а другая устремлена в будущее", - подумал инспектор. Орбита, по которой двигалась его тюрьма, незаметно изменялась, и с каждым витком Сойер оказывался все ниже и ниже. Теперь он вращался вокруг коронованных фигур, то приближаясь к ним, то вновь удаляясь. Из сияющего шара вырывались длинные языки пламени. Они переплетались между собой, свивались в невообразимые спирали и исчезали в воздухе, пронизанном золотистым свечением. Находясь в апогее орбиты, Сойер заметил, что его сфера далеко не единственная в этом искрящемся пространстве. Еще несколько переливающихся всеми цветами шаров кружились вокруг центрального пылающего шара. В каждом из разноцветных шаров замер пленник. Из-за хоровода красок их трудно было сосчитать, но, вспомнив слова Альпера, Клиффорд попытался проследить их орбиты. Семь. Семь оболочек, по которым бесчисленные электроны совершают полет сквозь время, вращаясь вокруг ослепительного ядра. Шар в центре разгорался. Сквозь полуприкрытые веки Клиффорд с ужасом увидел, как одна из замкнутых в сферу человеческих фигурок нырнула прямо в центр огненного сгустка. На мгновение темный, сгорбленный силуэт мелькнул на ослепительном фоне и сгинул, поглощенный бушующим пламенем. Яростная вспышка резанула по глазам инспектора, но сквозь радужные круги он сумел разглядеть зеленые молнии, вновь зазмеившиеся между двумя замершими около ядра изнерами. Мысли Сойера беспорядочно метались, в голове царил полный сумбур. Слишком много впечатлений, слишком много непостижимого для простого человеческого разума. Постоянное вращение укачивало, но легкий шум под черепом помогал сохранять сознание относительно ясным. - Чуть-чуть прибавь, Альпер, - попросил инспектор, и его голос загрохотал, многократно отраженный стенами камеры. - Еще немного. Вот теперь хорошо. Клиффорд подумал о том, насколько искаженным кажется его голос тем, кто слушает его, собравшись около приемника. - Я ось, - пробормотал Клиффорд. - Ось, вокруг которой вращается камера. Сначала я был "протоном", когда, растолкав заряды, вломился в эту клетку, но теперь я "электрон", вращающийся вокруг огненного ядра. Кто может сказать, из чего состоят электроны? Перед его внутренним взором внезапно возникла жуткая картина: маленькие электроны на своих орбитах, и каждый из них - скрюченный человечек, заключенный в разноцветном шаре. Сойер поспешно отогнал неприятное видение и задумался над более насущной проблемой. "Ядро имеет семь энергетических оболочек. Чей это атом? Скорее всего урана, ведь именно его выкачивали Крылатые Огни с земного полюса. Электроны движутся по семи орбитам вокруг его тяжелого ядра. Господи, - внезапно осенило Сойера, - да это же Источник! Источник Миров! И где-то там начинается коридор, соединяющий этот мир с Землей". Напрягая зрение и щурясь от нестерпимого блеска, инспектор старался проникнуть взором внутрь ядра, чтобы увидеть другой конец коридора, выходящего на Землю. Но это была безнадежная затея. Однако усилие не прошло даром. Благодаря ему Клиффорд намного четче увидел разделенные шаром фигуры. Белую, как снег, и черную, как сам космос, с масками, будто плавающими в пустоте. Богиня и Иете. Значит, это и есть Церемония Открытия Источника, и только одна из них останется здесь, тогда как другая... "Интересно, - подумал инспектор, - что может заставить умереть бессмертного бога?" Тем временем жертвы одна за другой ныряли в пылающее ядро, и все более яркие молнии проскальзывали между соперницами. "Электроны" с внешних уровней занимали более близкие орбиты, приближаясь к центру. Как только один из них исчезал в пламени, его место занимал другой. Внезапный толчок вышиб из головы Сойера все мысли. Его камера перешла на более близкую орбиту. "Замечательно, - мрачно подумал он. - Я уже на шестом уровне, затем свалюсь на пятый, потом на четвертый, и так до самого низа, прямо в ядро..." Инспектор вздрогнул. Погибнуть только ради того, чтобы дать немного энергии двум сцепившимся изнерам, его никак не устраивало. "И все же что это за страшное оружие? И каким образом они черпают из Источника свои силы?" Словно специально для того, чтобы помочь Сойеру найти ответ, яркий свет ядра стал тускнеть. Теперь землянин отлично видел двух женщин, сцепившихся над бездной. Один из "электронов" чуть замешкался над Источником, будто не желая падать. Возможно, жертва пришла в себя, и сразу же зеленое пламя захирело и начало угасать. Короткое мгновение Сойер мог разглядывать пылающий шар, не опасаясь за свои глаза. И хотя он не рискнул заглянуть в самую глубь Источника, но двух Богинь, остановившихся, чтобы передохнуть, он рассмотрел как следует. Огромные, злобные глаза Иете, напоминающие глаза змеи, горели тем же безумным пламенем, которое бушевало в Источнике. По ее лицу стекали светящиеся капли пота. На широкой белой мантии виднелись следы попадания молний - огромные черные пятна. Тело ее раскачивалось из стороны в сторону, усиливая сходство со змеей. Она не могла прервать поединок ни на одно мгновение. Так же раскачиваясь и глядя со смертельной ненавистью на соперницу, стояла Богиня. На ней была черная мантия, и там, куда попали молнии, ткань светилась ярко-зеленым пламенем. Неожиданно Клиффорд понял, что за оружие использовали изнеры... Лица врагов были обнажены. Снятые маски они держали на уровне груди, сжимая обеими руками. Лица Богини и Иете излучали дикую ярость. Ожидание затягивалось. Но вот очередная жертва рухнула в Источник, и схватка возобновилась. 13 Пламя взметнулось вверх, пронзая багровыми языками все окружающее пространство, искривляя орбиты, по которым неслись прозрачные клетки с заключенными в них беспомощными людьми. Скорость вращения шаров стремительно возрастала. Да, Альпер был прав. Источник Миров напоминал циклотрон. С каждой новой жертвой Источник выбрасывал все более мощный заряд энергии, но она не распространялась во всех направлениях, подкармливая изнеров, ее сдерживало жесткое силовое поле, разгоняющее "электроны" до головокружительной скорости. Сойер ничего не мог сказать о природе этого поля, однако был почти уверен в том, что все происходящее каким-то образом связано с магнитосферой Земли, ось котором, проходя через полюс, невидимой иглой вонзалась в Источник. В циклотроне элементарные частицы, разогнавшись до субсветовых скоростей, испускали сильное излучение, которое специальными устройствами фокусировалось в мощный энергетический луч. В ускорителе изнеров не было искусственной фокусирующей системы, но тем не менее в нем двигались заряженные частицы. Сомневаться в этом не приходилось - отражающие панели, окружающие гигантский циклотрон, уже начали светиться бледным, призрачным сиянием. Сойер перевел взгляд на Иете. Глаза ее, устремленные на соперницу, горели, как у кошки. Из укрепленной на груди маски вырывались два нестерпимо ярких изумрудных луча. - Это, пожалуй, похуже, чем взгляд Горгоны, - пробормотал Клиффорд. Не менее устрашающе выглядела и Богиня. Но больше всего инспектора поразил контраст между застывшими на масках нежными улыбками и неописуемой ненавистью, написанной на лицах их хозяек. Все больше и больше жертв исчезало в адском котле, называемом Источником Миров, и с каждым мгновением Сойер на шаг приближался к гибели. Но он совершенно забыл о грозящей ему опасности. Все внимание инспектора захватила дуэль. Соперницы были достойны друг друга. Искусство, с которым они защищались и наносили ответные удары, вызывало восхищение. Сойер прекрасно понимал, что ставкой в их поединке была жизнь, и отдавал должное мастерству, которое они проявляли во время боя. Внезапно Иете высоко подняла маску, и два изумрудных луча, как два клинка, впились в левое плечо Богини. Женщина пошатнулась, руки ее на мгновение опустились, и повторный удар зеленой молнии пробил черную мантию. Из ужасной раны хлынула золотистая жидкость. "Золотая кровь! - пронеслось в потрясенном мозгу Сойера. - Надо же - золотая кровь!" Едва появились первые капли, как присутствующие в Зале изнеры, ахнув, повскакали со своих мест. Иете издала пронзительный, торжествующий вопль. Неожиданные тошнота и головокружение отвлекли Сойера от захватывающего зрелища. Его темница вновь сменила орбиту, теперь она находилась совсем близко от ядра. Но инспектор не обращал на это ни малейшего внимания, раздосадованный тем, что на секунду выпустил сражающихся из поля зрения. Иете допустила ошибку. Решив, что она уже нанесла Богине смертельную рану, Иете слишком высоко подняла маску, служившую не только для нападения, но и для защиты, и это помешало ей парировать ответный выпад Богини. Рукой, залитой кровью, разъяренная правительница сжала свое страшное оружие и начертила им спираль в воздухе. Траектория и скорость ее руки в точности повторяли те же параметры, с которыми энергия двигалась в ядре. По-видимому, Богиня готовилась к последней схватке и собиралась использовать всю силу Источника. Полыхнула слепящая молния, и вслед за этим раздался нечеловеческий крик боли. Когда языки пламени опали, Сойер увидел, что маска Иете наполовину ослепла. Один кристаллический глаз оказался полностью выжженным. Ослабев вдвое, Иете попыталась нейтрализовать преимущество врага удвоенной скоростью. Единственный луч ее маски метался, сплетая зеленую огненную паутину вокруг закутанной в черное фигуры. Перехватив маску здоровой рукой, Богиня изо всех сил старалась отразить стремительный натиск, свивая вокруг себя защитную сеть. Энергия Источника быстро иссякала. "Электроны" сыпались в ядро, как горох, всякий раз заставляя пламя вспыхивать с новой силой и вливая в Источник все новые капли быстро расходуемой энергии. Новый рывок, и Сойер оказался на ближайшей к центру орбите. Еще несколько мгновений - и он попадет в пекло. Посмотрев вниз, инспектор невольно зажмурился. Ярко, очень ярко... Казалось, Источник обжигает не только глаза наблюдателя, но и сам мозг. Неожиданно боль исчезла, и Сойер увидел все с поразительной ясностью. Окаймленный широким кольцом Источник сверкал, как зеркало. В нем отражалось золотое небо... а в центре Источника что-то бурлило, выбрасывая протуберанцы пламени. Казалось, слепящий свет вырывается из самого центра мироздания. А может быть, с полюса Земли? Сойер не мог этого понять, да в данный момент это его и не интересовало. Инспектор не мог оторвать глаз от Источника. Его вид подавлял. Сойер падал, и он хотел упасть, он стремился вниз, туда, где пузырился жидкий металл, холодный и блестящий, как ртуть. "Нет, это не металл", - подумал юноша. Он отчетливо видел разрозненные пятна, кружащиеся в том же ритме, что пузыри и узоры на стенах его камеры. - Альпер! - истошно выкрикнул Клиффорд, и звук его голоса заметался в тесном пространстве, отражаясь от стен. Глухой, грозный набат зазвучал в мозгу. Дыхание стало напоминать свист самолетных турбин. Хотя и с трудом, но все же Сойер оторвался от зрелища, полного тайного очарования. Теперь он знал, что представляет собой Источник Миров. Еще никому из людей не удавалось увидеть такое, ни один самый изощренный ум не способен был вообразить ничего подобного. Вращение ячейки, в которой был заперт Клиффорд, приостановилось. Он больше не хотел быть жертвой. Собравшись с силами и подбадриваемый раскатами грома в голове, Сойер отчаянно боролся с магическими чарами Источника. Он закрыл глаза. Падение в бездну прекратилось. Ядро казалось инспектору огромной пастью, широко раскрытой и замершей в ожидании пищи. Но "пища" сопротивлялась, и поверхность зеркала подернулась легкой дымкой, как от холодного дыхания. Внизу продолжался поединок, однако изумрудные молнии поблекли, а разряды становились все слабее. Отступив на шаг, Богиня удивленно посмотрела вверх. Тяжело дыша и опустив одноглазую маску, Иете тоже подняла голову. Узнав землянина, она расхохоталась. "Вот сейчас, - понял Сойер, - нужно достать Птицу!" Он не знал, что за этим последует, но другого выхода не было. В любой момент он мог нырнуть в хищную пасть Источника. Однако какая-то таинственная сила сковала Сойера. И хотя он отлично понимал, что происходит, тем не менее не мог двинуть ни единым мускулом. Вращение ячейки инспектора возобновилось. - Альпер! - прорычал он. - Давай еще! Только не перестарайся! Шум в голове усилился, создавая впечатление надвигающегося железнодорожного состава. Он стал невыносимым. - Хорошо, - прохрипел Сойер. - Оставь так. Где-то внизу раздался грохот. Грохот взрыва. Все изнеры, как по команде, повернули головы в направлении непонятного шума. Но следующий взрыв, а за ним страшный треск рассыпающейся стены и звон стекла рассеяли все сомнения. Кто-то пытался взять приступом замок. Изумленно озираясь, изнеры поднимались со своих тронов. Вероятно, раньше никто и ничто не могли прервать Церемонию Открытия. Сойера опять потрясла развернувшаяся над ним картина: сонм богов, стоящих в пустоте, и гигантская действующая модель атома у их ног. Не успело затихнуть эхо второго взрыва, как золотое небо расколола кривая, ветвистая трещина. На прозрачный помост обрушилась целая лавина битого стекла и осколков гранита. Стены Зала Миров разваливались, и в образовавшиеся проломы устремлялись целые полчища дикарей. Несколько секунд изнеры пребывали в полном оцепенении, настолько их потрясла невероятность происшедшего. Веками укреплялась их уверенность в собственной исключительности и в рабской покорности остального мира, и теперь они не могли никак постигнуть того, что замок пал и в их святая святых ворвались визжащие змееподобные дикари, вооруженные всего лишь ножами. Богиня первой пришла в себя и ледяным голосом бросила короткую, отрывистую команду. Перекликаясь звонкими, мелодичными голосами, изнеры повернулись к седлам. Жуткое отвращение появилось на лицах богов, когда они стали приближаться к вопящей массе человекообразных существ. "А ведь это отвращение к себе подобным", - подумал Сойер, вспомнив кровь Богини и золотистую жидкость на кинжале, пронзившем грудь селла. Две неуязвимые расы сошлись, и началась новая битва. Укрепленные на затылках изнеров маски с безразличием взирали на Источник, на Сойера и на все, что осталось позади, так, будто это уже кануло в прошлое и больше не имело никакого значения. Богиня выкрикнула еще одну команду, по рядам изнеров прокатился гул, в котором явственно слышались торжествующие нотки, и тысячи рук взметнулись над головами. Из глазниц поднятых вверх масок вырывались зеленые молнии, освещая дикие, разъяренные лица селлов и холодные, жуткие улыбки изнеров. Огромный дикарь, намного опередивший своих товарищей, уже собирался схватить первого из своих врагов, когда несколько лучей скрестились на его покрытой чешуей груди. Сойер увидел, как у основания шеи селла появилась страшная рана и он, яростно взвыв, рухнул ничком. Из раны его ударила струя золотистой жидкости. Но это не остановило его, дикарь попытался одной рукой дотянуться до маски, глаза которой были устремлены в небо, а другой сжимал горло сразившего его изнера. Два смертельных врага в каком-то диком танце кружились на стеклянном полу, посреди все расширяющейся лужи золотой крови, которая, достигнув края помоста, сверкающим водопадом срывалась в бездну. Смертельно раненный селл, собрав все оставшиеся силы, бросился вниз, увлекая за собой и изнера. Они пролетели вдоль поддерживающих помост хрустальных колонн, так и не разжав объятий. Поединок, произошедший на глазах Сойера, заставил его вспомнить о себе. Изнеры тратили слишком много энергии, и Источник каждую секунду мог потребовать новых жертв. Сосредоточив все внимание на грохоте, сотрясавшем его мозг, Клиффорд попытался напрячь мышцы правой руки. Это ему удалось. Теперь он мог действовать. Сосредоточившись, он представил себе, как его шар отодвигается от Источника, переходит на дальнюю орбиту. И шар подчинился... Инспектор смог на какое-то время расслабиться. Новый рывок потряс тело инспектора. Времени оставалось очень мало. Истощившееся ядро заглатывало жертвы одну за другой, исторгая каждый раз яркие языки пламени. Скоро оно поглотит всех хомов, и тогда... наступит его очередь... Стиснув зубы, Клиффорд попросил: - Еще, Альпер. Это была боль во имя спасения, и ее необходимо было вытерпеть. Сойер думал о том, что заключенные в своих ячейках хомы шли на смерть добровольно. Ядро в атоме притягивает электроны, да и электроны стремятся к ядру. Если достаточно сильно сопротивляться этому притяжению, то, возможно, удастся спастись... Однако магическая пляска теней и красок оказалась столь завораживающей, что долгой борьбы Сойер мог и не выдержать. Инспектор вновь попытался дотянуться до Огненной Птицы. Рука двигалась чертовски медленно, но это сейчас было единственным, что он в состоянии был сделать для своего спасения. Битва к тому времени уже разгорелась в полную силу. Селлы, подобно колосьям под серпом, падали под ударами изумрудных молний. Многие из них бросались в пропасть, увлекая за собой одного, а то и двоих изнеров. Весь помост был залит светящейся, нечеловеческой кровью. Неожиданно Сойер догадался, почему это место называлось Залом Миров. Окружающее Источник кольцо тронов символизировало границу между двумя мирами, отделяя Хоманд от Нижнего Мира. Мысли об этом не мешали Клиффорду выполнять основную задачу. Рука медленно продвигалась к цели, и пальцы уже погрузились в заветный карман. Спасет его Птица или нет - об этом Сойер не думал. Он просто делал то, что должен был делать, каждую секунду и каждым нервом ощущая, как огромная, непонятная сила пытается стянуть его вниз, в самый центр пылающего ядра. Взгляд Клиффорда, брошенный вниз, выхватил из общей картины сражения Иете. Не обращая на селлов ни малейшего внимания, она подбиралась к Богине, которая настолько увлеклась битвой, что ничего не замечала позади себя. Подкравшись достаточно близко, Иете нанесла точный, хорошо рассчитанный удар, поразив соперницу в единственную еще способную держать оружие руку. Маска Богини упала, и по ней дробно застучали золотистые капли. Богиня медленно обернулась. Что произошло дальше, Сойер рассмотреть не успел, так как его снова тряхнуло, и ячейка еще ближе придвинулась к Источнику. В голове юноши творилось что-то невообразимое. Сознание, подхлестываемое громовыми раскатами, пыталось управлять обессиленным телом, одновременно сопротивляясь притяжению огненного ядра. Его нервы, мышцы, кости - все стремилось к Источнику, и только стальная воля не позволяла ему совершить это самоубийство. В сознании Клиффорда странным образом уживались два желания: одно звало вниз, к смерти, другое же толкало к жизни, заставляя двигаться руку, вцепившуюся в Огненную Птицу. Уже находясь на грани обморока, Клиффорд увидел, как открываются сияющие золотые крылья. 14 Энергия хлынула в тело Сойера живительным, приносящим облегчение потоком. Огненная Птица, казалось, рванулась из рук, стремясь вернуться в Источник. Однако если она попадет туда, то единственная для Сойера возможность вернуться на Землю будет потеряна, причем навсегда. Но долго ли он сможет балансировать на краю смерти, борясь с чудовищным притяжением? У Клиффорда не оставалось выбора. Он высоко поднял руку с трепещущими в ней сияющими крыльями. Увидев это, Иете замешкалась, и выпущенная ею молния, вместо того чтобы добить ставшую беззащитной Богиню, ударила в гущу сражающихся, лишь слегка задев ту, которой предназначалась. Богиня вскрикнула и, спотыкаясь, направилась вокруг Источника к Сойеру, к тому сокровищу, которое он сжимал в руке. Иете, забыв про своего врага, с другой стороны бросилась к юноше. Неизвестно, что вмешалось в ход событий, то ли сам Источник, то ли Огненная Птица, но стеклянные стены камеры внезапно исчезли, и Сойер грохнулся на помост с высоты шести футов. Иете устремилась к нему. Не зная, как защититься от этой страшной женщины, инспектор вскочил и торопливо заковылял прочь. Богиня, сверкнув глазами, хрипло выкрикнула: - Иете! Потом, превозмогая слабость, она обеими руками подняла свое грозное оружие. Иете резко повернулась, и в тот миг ослепительный разряд вонзился в единственный глаз маски, лишив ее всякой защиты. Иете с недоумением посмотрела на Богиню, отбросила бесполезный теперь предмет и, расхохотавшись, метнулась к землянину. Сильный удар сбил Клиффорда с ног. Он выронил Птицу и покатился по скользкому от крови полу. Завладев столь желанным для нее талисманом, Иете издала пронзительный, полный торжества крик, который внезапно перешел в вой смертельно раненного животного. Две стремительные, безошибочно направленные Богиней молнии прошили насквозь высокое грациозное тело, которое не смогла бы теперь возродить к жизни даже Огненная Птица. Изнеры умирали медленно. Боль и отчаяние на лице Иете в последний момент сменились железной решимостью. Осознав свое поражение, она хотела сейчас только одного: не дать выиграть сопернице. Сойеру показалось, что он смотрит замедленное кино. Мимо него по воздуху проплыла золотая Птица, затем когда-то белая мантия с легким шелестом скользнула по его лицу. Зеленые молнии терзали тело Иете, но она продолжала идти вперед, к темной фигуре, очевидно, не думая о смерти. Богиня и Иете встретились возле бурлящего пламени Источника Миров. Два гибких тела сплелись в борьбе и рухнули в пылающую бездну, унося с собой и свою вражду, и причину раздоров - Огненную Птицу. Это была смерть не только двух изнеров, это была гибель всей расы богов. Сцепившаяся пара, угодив в Источник, окуталась странным газообразным облаком, распадаясь на атомы. А затем разрозненные частицы начали склеиваться в какую-то новую фигуру. Сойер ничуть не удивился, когда за пеленой поредевшего пара начал различать извивающиеся конечности и сверкающие на приплюснутых головах пустые глаза. Селлы! Он уже знал, что так и будет. Инспектор наконец понял, что изнеры и селлы - не два народа, имеющие общих предков, а одна, единая раса. Невольно на память ему пришел жутковатый рассказ Стивенсона о докторе Джекиле и его порочном двойнике мистере Хайде. Один человек в двух лицах. "Интересно, - думал Сойер, - каким образом изнерам удалось перешагнуть пропасть, отделяющую простого смертного от бога? Как им удалось перестроить свой организм? Теперь этого не сможет узнать никто, - вздохнул он про себя. - Однако изнеры сильно рисковали. Ведь достаточно было Источнику перестать поставлять энергию, изотопы, составляющие их тела, становились нестабильными. В результате достаточно долгого перебоя с энергией изнеры неизбежно должны были превратиться в селлов". Трансформация, происшедшая на глазах инспектора, оказалась отнюдь не последним звеном в этой цепочке изменений вида. Тела селлов и превратившихся в них изнеров продолжали падать в Источник, другим концом выходящий, как предполагал Сойер, на Землю. По его поверхности, исполняя замысловатый танец, все так же пробегали туманные тени. Но даже там, в глубине Источника Миров, изнеры и селлы не прекращали смертельную самоубийственную схватку. Затем в глубине бездны, поглотившей Богиню и Иете, Клиффорду почудился трепет крыльев, и вскоре у самой зеркальной поверхности замелькали яркие блики света. Сойер в ужасе попятился. Он однажды уже встречался с этими тварями в шахте Фортуны, но теперь у него не было ни Иете, ни золотого талисмана, и ничто не могло защитить человека от этих адских созданий. Из неуправляемого Источника ударил фонтан энергии, состоящий из множества крылатых огней. Воздух наполнился высокими, пронзительными криками. Ужас хлынул в Хоманд. Взлетев высоко вверх, птицы огненными копьями обрушивались на сражающихся, будто притянутые магнитом. Теперь цикл изменений подошел к концу. Изнеры, оказывается, распадались не на два, а на три элемента, и третий - крылатый огонь - призван был уничтожить первые два. Повсюду вокруг Сойера раздавались взрывы. Инспектору показалось, что еще немного - и он сойдет с ума. Человеческий разум не в состоянии был выдержать все злоключения этого безумного дня. Понемногу Клиффорду удалось взять себя в руки. Вот какая картина возникла в его мозгу: "После того как Иете украла из Источника Огненную Птицу, растратившие энергию изнеры стали трансформироваться в селлов, которые, в свою очередь, исчерпав все запасы энергии, превращались в крылатые огни и отправлялись в урановую шахту на Земле, прочно сцепившуюся с Хоманд ом. Там они жили до полного энергетического насыщения. Иете, несомненно, собиралась оставить все как есть до тех пор, пока не станет Богиней. В общем-то этот процесс мог повторяться бесконечно и был для изнеров абсолютно безопасен, пока различные формы не встречались друг с другом. Но вот Огненная Птица - своеобразный регулятор - была уничтожена, и процесс вышел из-под контроля. Очень похоже на классическое земное превращение: уран-238 - нестабильный плутоний - уран-235 - критическая масса - взрыв". Наконец последняя неизвестная величина была введена в уравнение. Гигантский циклотрон содрогнулся. На какое-то мгновение Сойер сквозь хрустальный пол увидел все три элемента слившимися в единое целое - полузмей, полуангел с нестерпимо сияющими крыльями, а затем масса изнера превысила критическую и... грибовидное облако повисло над Хомандом. Грозное эхо прокатилось по ближайшим холмам и затихло в отдалении. В середине хрустального пола дымился обугленный Источник Миров. Боги оставили Хоманд навсегда. К действительности Клиффорда вернула нестерпимая головная боль. Инспектор огляделся по сторонам и, заметив брошенную маску Иете, долго, не отрываясь, смотрел на нее. Ему казалось, что Источник взорвался давным-давно - может быть, сто, а может, даже тысячу лет назад. В проломе показались незнакомые люди, и сначала послышался робкий шепот, а затем радостные крики. Над городом покатился праздничный колокольный звон. Вокруг расстилался счастливый освобожденный мир, но для Сойера развязка еще не наступила. Он стоял в самом центре бывшего святилища изнеров, и к нему, неся с собой смерть, медленно приближался человек в маске. Энергия, полученная от Огненной Птицы, иссякла, и теперь Уильям Альпер выглядел дряхлым стариком. Он шел неуверенно, ослабевшие ноги с трудом поддерживали его грузное тело. Вероятно, Альпер подобрал маску на поле боя, когда пробирался к Сойеру, и инспектору показалось очень забавным то, что вместо грозного изумрудного пламени в ее прорезях мигают маленькие поросячьи глазки старика. Остановившись в нескольких футах от инспектора, старик тихо и печально произнес: - Ее больше нет. Зачем ты позволил ей исчезнуть? - Дорога на Землю для нас закрыта, - услышал Клиффорд собственный голос. - Можешь убить меня, но это уже ничего не изменит. Нам придется жить в Хоманде. - Жить здесь? - горько переспросил Альпер. - Долго ли я протяну без Огненной Птицы? Ты-то хоть молод. Ты сможешь найти себе дело, жениться, завести семью. А что делать мне? На Земле я мог править, а здесь... - Да уж, в этом мире тебя никто не станет слушать, - перебил его Клиффорд. - Эй, Альпер! - донесся знакомый голос, и круглая, коренастая фигура Зэтри появилась в зале. Сойер не знал, что произошло между двумя стариками, да и не очень этим интересовался. Для него наступила минута последнего, решительного поединка, в котором никто не мог ему помочь. - Альпер, подожди-ка! - голос хома гулко прокатился под сводами. - Ждать?! - взвизгнул Альпер. - Чтобы меня опять надули? Ну нет! Он повернулся к инспектору и злобно процедил сквозь зубы: - Без Огненной Птицы я очень скоро умру, но ты, ты умрешь раньше! Правой рукой старик потянулся к передатчику, и Сойер прыгнул на него, заранее понимая, что опоздал. Целый мир взорвался в его мозгу, наполняя черепную коробку нестерпимым грохотом, словно циклотрон теперь был расположен внутри нее и бешено раскручивал свою спираль, пока Сойер приближался к врагу. Схватившись за голову, инспектор ощутил под руками твердые края маски. А ведь он совсем забыл о ней и даже не удивился тому, что понимал слова Зэтри. Краем глаза он заметил, как хом сжал ладонями виски и, сорвав с себя маску, швырнул ее на пол. Лицо его было искажено дикой болью. Все это промелькнуло перед Сойером за долю секунды, но он успел сообразить, в чем дело, и, рассмеявшись, сорвал с лица созданный изнерами предмет. Обрушившись на Альпера, он сбил того с ног, но старик, даже лежа, продолжал давить на кнопку. Клиффорд не имел ничего против. Он понял, почему у Зэтри было такое несчастное лицо, и знал, что происходит в голове Альпера. Ведь маски - это передатчики, и они многократно усиливали мысли человека. Навалившись на старика всем телом и не давая тому возможности сбросить губительный прибор, Клиффорд нащупал трансивер и еще глубже вдавил кнопку управления. Альпер заорал. Страшный грохот, всего лишь оглушавший Сойера, разрывал мозг старика на части. Он пытался сопротивляться, но это ни к чему не привело. Инспектор был гораздо сильнее. Сойер изо всех сил нажимал кнопку, надеясь лишь на то, что старик успеет отыскать скрытый выключатель до того, как эта пытка убьет их обоих, ибо пока трансивер оставался включенным, жизнь Сойера была связана напрямую с жизнью его мучителя. Пальцы Альпера судорожно шарили по коробке, но Клиффорд не решался предоставить старику большую свободу действий. И вдруг наступила пронзительная, звенящая тишина. Ошалев от внезапной перемены, Сойер приподнялся на локтях и потряс головой. На стеклянном полу что-то негромко звякнуло. Не в силах поверить в невероятную удачу, инспектор осторожно протянул руку и подобрал металлический диск. Приемник. Дрожащей рукой он ощупал верхнюю часть черепа. Ничего. Наконец-то он оказался свободен. Клиффорд отпустил Альпера, и тот затих, перевернувшись на бок. Тяжелая голова запрокинулась. Сквозь прорези маски на инспектора уставились серые, уже ничего не видящие глаза. Поднявшись, Клиффорд долго, с некоторой грустью смотрел на покойника. Когда же он повернул голову, то первым, кого он увидел, был Зэтри, семенящий к нему по заваленному обломками полу. Немного в стороне, возле разрушенной стены стояла Клей. Встретившись с Клиффорд ом взглядом, она робко махнула рукой. Сойер улыбнулся девушке, но с места не двинулся. Он слишком устал для того, чтобы преодолеть разделявшие их несколько ярдов. Сойер с любопытством разглядывал сожженный Источник. В нем больше не было ничего пугающего - просто груда оплавленного металла. А где-то там, на другом конце разрушенного туннеля осталась недостижимая теперь Земля. Сойер думал о том, что ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал все, что был должен, и даже кое-что сверх того. А там, на родной, потерянной навсегда планете, в городе Торонто чья-то рука напишет на его досье одно короткое слово: "Закрыто". Сойер тряхнул головой, чтобы отогнать это видение. Теперь у него другой дом - Хоманд. Повернувшись к ожидающей его девушке, Клиффорд с трудом встал и, покачиваясь, направился в ее сторону. "Человек, - думал в этот момент Сойер, - способен жить в любом мире. Я молод, и если постараться, то и у меня може