иона брямо зейчаз; зовершенно злучайно я бриехал зюда на бронированном авдомобиле. - ДВА миллиона?! Но речь шла только об одном. - Зегодня надо бладидь вдвойне. - Вы говорили, вдвойне платят по средам. А сегодня вторник. - Во Бабзгому бовелению зегодня - Среда. - Но вы не можете... то есть, как же это возможно... - Реформа галендаря. Давно зобирался ее бровезти. - Ну, тогда... - Брегразно! Наздоящим даю дебе одзрочгу. Оздальных эдо не казаедзя. Уведиде брездубнигов. - Ах, Ваша Надменность, - произнес Петлякат куда с большей уверенностью, чем раньше, - я, конечно, благодарен вам за помилование, но, боюсь, мне не справиться с составлением необходимых документов без помощи моих сотрудников... Ай-Душка-Шизик уставился на посла, сверкая влажными красными глазами. - Хорошо! Забирай их! Я даю одзрочгу взем, громе вод эдого! - Папа ткнул пальцем в Ретифа. - З ним я зам разберузь. - Стражники придвинулись к Ретифу, направили на него дула пистолетов. - Может быть, Его Надменность проявит снисходительность, - сказал Магнан, стряхивая с руки остатки паштета из печенки, - и на первый раз простит нашего коллегу, если он пообещает, что никогда больше этого не сделает. - Чего не зделаед? - подозрительно спросил Папа. - Не подставит вам ножку. Вы ведь помните, как упали? - Он бодздавил мне ножгу? - Ай-Душка-Шизик поперхнулся, лицо его посинело. - Збециально? - О... э-э... наверное, произошла какая-то ошибка... - промямлил Петлякат. - У вас, Ваша Надменность, необычайно развито чувство юмора, и я уверен, вы сами над собой посмеетесь, когда поймете, как смешно выглядели, - заявил Магнан. - Ретиф! Неужели вы... я хочу сказать, вы, конечно, не... - заикаясь, пробормотал Петлякат. - Как бы не так! - возмущенно воскликнул Магнан. - Я лежал под столом и прекрасно все видел! - Обызгадь его! - взревел Папа. Стражники кинулись к Ретифу, вывернули карманы его саронга, подобрали упавший на землю вчетверо сложенный листок. - Аг-га! - вскричал Папа, развернул записку, пробежал ее глазами. - Гонзбирация! - завопил он. - У меня бод нозом! Заговадь его в гандалы! - Протестую! - Петлякат вытянулся во весь рост. - Нельзя заковывать дипломатов в кандалы каждый раз, когда они допускают в своей работе некоторые оплошности. Разрешите, я сам с ним разберусь, Ваша Надменность. Обещаю, что виновный получит строгий выговор с занесением в личное дело... - Боги должны болучидь до, чдо им бричидаедзя бо браву! - громовым голосом сказал Папа. - Завдра - велигий браздниг Зреды... - Завтра четверг, - поправил Папу Магнан. - Завдра зреда! Зегодня зреда! Наздоящим бовелеваю, чдо взю неделю будед зреда, черд ее бобери! И гаг я уже объявил, эдод дерри зданед учазднигом церемонии. Дагова Бабзгая воля! И хвадид зо мной зборидь! - О, так он станет участником церемонии? - Петлякат облегченно вздохнул. - Это другое дело. Думаю, денек-другой мы спокойно можем без него обойтись. - Посол усмехнулся тонкой дипломатической усмешкой. - Корпус всегда поддерживал религиозные учения, в какой бы форме они ни выражались... - Издинные Боги - эдо хугзгие Боги, глянусь Богами! - на весь сад заорал Папа. - Езли я еще раз узлышу из двоих узд ерезь, я бредам дебя анафеме! Бригазываю увезти эдого дерри в храм и бодгодовидь его г ридуалам зреды! Оздальных зодержадь дод арездом, бога боги не объявяд звою волю! - Господин посол, - сказал Магнан дрожащим голосом и дернул Петляката за рукав ночной рубашки. - Неужели вы допустите, чтобы Ретифа... - Его Надменность хочет спасти лицо, - конфиденциальным тоном сообщил посол и подмигнул Ретифу. - Не беспокойтесь, мой мальчик. Можно считать, вам повезло: увидите отправление хугских религиозных обрядов, так сказать, изнутри, наберетесь опыта... - Но... но... - неуверенно произнес Магнан, - если его сварят в масле, зачем ему опыт? - Немедленно замолчите, Магнан! Я не потерплю слюнтяев в нашей организации! - Спасибо, что подумали обо мне, мистер Магнан, - сказал Ретиф. - У меня все еще есть мой амулет на счастье. - Голдовздво? - рявкнул Папа. - Даг я и думал! - Он слегка повернул голову, уставился на Петляката одним глазом. - Увидимзя на церемонии. - Он перевел взгляд на Ретифа. - Зам бойдешь или огажешь зобродивление? - Ввиду количества пистолетов, на меня наставленных, - ответил Ретиф, - я, пожалуй, не стану оказывать сопротивления. В маленькой камере было темно и сыро. Руки у Ретифа затекли от наручников; он сидел на деревянной скамье перед небольшим столом, на котором стояла бутылка дурно пахнущего вина. Из-за стены доносились легкие ритмичные постукивания Ретиф сидел в камере уже больше двенадцати часов, и, по его подсчетам, религиозный обряд, в котором он должен был принять непосредственное участие, мог состояться с минуты на минуту. Постукивания участились, стали слышнее. Раздался неприятный царапающий звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу; затем наступила тишина. - Ретиф, ты здесь? - спросил из темноты тоненький голос. - Привет, Франтспурт! Заходи в гости! Я рад, что тебе удалось удрать от жандармов. - От этих недотеп? Ха! А в общем-то, Ретиф, у меня плохие новости... - Выкладывай, что случилось, Франтспурт. Я - весь внимание. - Сегодня - праздник, и старый Шизик решил одним махом покончить со всеми своими неприятностями. Хуги уже много месяцев строят Выкуриватель, стаскивают к нему все подряд, начиная от тряпья и кончая старыми автомобильными шинами. Когда праздник будет в самом разгаре, священники собираются поджечь этот хлам и включить помпы. По системе труб дым пойдет в наши жилища. Понимаешь, что это значит? На несколько миль вокруг спизмам негде будет укрыться. Ребятам придется покинуть веками обжитые дома и спасаться на поверхности, где их будут поджидать папские стражники. Спизмам придет конец! - Душераздирающая история, Франтспурт, и я с удовольствием тебе посочувствовал бы, если бы в данный момент не находился в безвыходном положении... - Да, конечно, ритуальная церемония. Тебя собираются... - Франтспурт умолк, прислушался. За дверью послышалось звяканье металла о металл. - Боже великий, Ретиф! За тобой пришли, а я так и не успел сказать тебе самого главного: слишком много времени ушло на прокладку тоннеля, а затем я сдуру начал болтать не о том... - В замочной скважине скрипнул ключ. - Послушай, ты пил вино из этой бутылки? - Нет. - Замечательно! В него подмешан сильный наркотик. Когда я уйду, вылей вино и сделай вид, что ничего не соображаешь. Веди себя послушно, выполняй все их распоряжения. Если только они заподозрят тебя в обмане, всем терри на Хуге перережут горло! Крепко запомни: ни в коем случае не поднимай головы, не вытягивай рук и сомкни ноги, когда... - Ключ в замке повернулся с громким щелчком. - Убегаю! Счастливо оставаться! - В углу зашуршало, наступила тишина. Ретиф схватил со стола бутылку, опрокинул ее над дырой, где только что исчез Франтспурт. Тяжелая дверь распахнулась настежь, и в камеру неторопливо вошли священник в черной рясе и три стражника с копьями наперевес. Ретиф стоял с пустой бутылкой в руке, загораживая собой дыру. - Гаг ды зебя чувздвуешь, дерри? - Священник оглядел Ретифа с головы до ног, подошел к нему вплотную, поднял веко, удовлетворенно хмыкнул. Забрав из безжизненной руки пленника пустую бутылку, он поставил ее на стол и громко сказал: - Дебленьгий. - Ды уверен? - придирчиво спросил один из стражников. - Од эдих иноздранцев можно ждадь чего угодно. - Гонечно уверен! Гиберазцидиумные реагции зуброзадылочных гагдамихгланд типичны. Глаззический злучай. Уведиде его. Подталкиваемый наконечниками копий, Ретиф прошел по освещенному факелами коридору, поднялся по спиральной лестнице и неожиданно очутился на залитой солнечным светом площадке. В шуме голосов, доносившихся со всех сторон, отчетливо слышался один-единственный голос. - ...уверяю дебя, бозол Быдлозад, наше озновное божездво, Иг-Руги-Ноги, не дольго брегразный архидегдурный бамядниг, поздоянно набоминающий баздве о вдором бришездвии, но и орагул, регулярно вещающий по зредам в чаз боболудни. Гонечно, мы не взегда бонимаем, о чем он говорид, но взе злушаюд его з бочдидельным возхищением... Глаза Ретифа привыкли к яркому свету, он увидел огромный трон из черного дерева с резными змеями, на котором величественно восседал Папа в алой мантии. Справа от него стоял Петлякат, слева - сотрудники дипломатической миссии, окруженные солдатами с ятаганами. Священник, сопровождавший Ретифа, подошел к трону, елейно поклонился. - Ваша Надменноздь, Дод-Гдо-Избран находидзя здезь. - Он махнул рукой в сторону Ретифа. - Он... ах?.. - Ай-Душка-Шизик вопросительно Поднял бровь. - Глаззичезгий злучай гиберзадылочных фигвамболибов, - сообщил один из стражников. - Звариде эдого болдуна в мазле, - нахмурившись, сказал Папа. - Он злишгом много знаед. - У вас усталый вид, Ретиф, - заметил Петлякат. - Надеюсь, вы хорошо спали? Вас удобно устроили? Ретиф смотрел на левое ухо посла отсутствующим взглядом. - Ретиф! Господин посол задал вам вопрос! - резко сказал Магнан. - Наверное, он богрузился в медидацию, - торопливо произнес Ай-Душка-Шизик. - Начнем церемонию... - А вдруг он болен? - не унимался Магнан. - Может, ему лучше присесть... - Ах! - воскликнул Папа, вытягивая вперед руку. - Нам еще бредздоид одбраздновадь начало церемонии! - Да, конечно. - Петлякат уселся на маленькую скамеечку рядом с троном. - Отсюда открывается великолепный вид, Ваша Надменность... Почувствовав, что стражник подтолкнул его в спину, Ретиф повернулся и увидел прямо перед собой улыбающегося во весь рот хугского идола. Гигантская рука с растопыренными пальцами, огромное бронзовое лицо со стилизованными хугскими чертами находились всего в пятидесяти футах от площадки, расположенной на вершине холма, где стоял Ретиф. Казалось, идол обладал злой волей - впечатление это создавал огонь, мерцавший в глубоких глазных впадинах. Тонкие струйки дыма текли из круглых ноздрей - каждая диаметром в дюйм - по покрытым копотью щекам и растворялись в прозрачном воздухе. Рот от уха до уха, казалось, раскалывал лицо пополам; зубы, похожие на лопаты, далеко отстояли один от другого, а в промежутках была видна полированная металлическая глотка, тускло освещенная горящим внизу огнем. Два монаха подошли к Ретифу, принялись украшать его саронг ритуальными лентами. Третий монах стоял сзади и что-то гнусавил на хугском языке. Вдалеке барабаны медленно били дробь. Толпа, заполнившая склоны холма и равнину внизу, шумела. Ретиф стоял неподвижно, глядя на глубокий желоб в два фута шириной, выдолбленный в камне у его ног и обрывающийся ярдов через десять, почти у самого рта Бронзового Бога. Служка усердно лил в желоб масло, размазывая его по стенкам руками. - Скажите, а в чем заключается ритуал? - спросил Петлякат, вспомнив о своих дипломатических обязанностях. - Бодождешь - увидишь, - коротко ответил Ай-Душка-Шизик. - Господин посол? - Магнан откашлялся. - Взгляните, он в наручниках. - Значит, таков обычай, - резко сказал Петлякат. - И эта канава, - продолжал Магнан. - Она начинается рядом с Ретифом, а обрывается прямо у пасти этого жуткого руконога... - Мистер Магнан, вы - прекрасный экскурсовод, но я тоже не слепой. Между прочим, - Петлякат понизил голос, - вы случайно не захватили с собой фляжку? - Что? Нет, господин посол. Могу предложить вам антигриппозный аэрозоль, если хотите. И все-таки эта канава... - Жарко, не правда ли, Ваша Надменность? - Петлякат повернулся к Папе. - Нечем дышать... - Дебе не нравидзя наша богода? - угрожающе спросил Папа. - Нет, нет, очень нравится. Я с детства обожаю жару. - Ваша Надменность, - обратился к первосвященнику Магнан, - вы не могли бы сказать, что будет с Ретифом? - Его ждед большая чездь. - Все мы гордимся, что одному из нас выпало счастье познать хугскую философию, приняв непосредственное участие в отправлении религиозного обряда, - назидательным тоном заявил Петлякат и свистящим шепотом добавил: - Сядьте на место, Магнан, и прекратите болтать! Папа вновь заговорил по-хугски; монахи схватили Ретифа, сняли с него наручники, ловко уложили в желоб лицом вниз. Барабанная дробь усилилась. Ретифа подтолкнули, он почувствовал, что начал скользить вниз. - Господин посол! - взвизгнул Магнан. - Мне кажется, они хотят скормить его этому чудовищу! - Какая чушь! - презрительно сказал Петлякат. - Наверняка все, что происходит, символично. И должен вам заметить, мистер Магнан, ваше поведение недостойно опытного дипломата. - Стойте! - голос Магнана сорвался. Ретиф, скользивший все быстрее и быстрее, услышал топот ног, тяжелый всплеск. Костлявые пальцы обхватили его за голени; повернув голову, он увидел белое, перекошенное от страха лицо Магнана. Желоб закончился, и два человека, описав в воздухе короткую изящную дугу, упали в челюсти Бронзового Бога. - Не вытягивай рук и сомкни ноги, - сказал Франтспурт. Ретиф пролетел между огромными зубами, задохнулся на секунду горячим воздухом, затем неожиданно со всего размаху ударился о сетку из тоненьких упругих нитей, которая сначала подалась, а затем отшвырнула его назад. Он упал на сетку еще раз, схватился за веревочную лестницу, висевшую справа от него, и только сейчас почувствовал тяжесть тела Магнана, вцепившегося ему в ноги мертвой хваткой. - В яблочко! - взвизгнул чей-то тоненький голос над его ухом. - А теперь сматываемся отсюда, пока хуги не разобрались, что к чему! Ретиф поставил ногу на ступеньку веревочной лестницы, наклонился, поднял Магнана за шиворот, поставил рядом с собой. Жара была удушающей, хоть они и находились в самом начале глотки Бронзового Бога. - Что... что... что... про... про... про... - заикаясь, пробормотал Магнан, пытаясь ухватиться за веревку. - Скорее, Ретиф! - нетерпеливо сказал Франтспурт. - Из ноздрей ведет потайной ход! Ретиф помог Магнану вскарабкаться по лестнице. Они вошли в тоннель, проложенный в металле, и, следуя за спизмом, начали спускаться по шероховатым ступенькам. Снизу до них доносились недоуменные голоса хугских стражников. - Полный порядок, - сказал Франтспурт. - Передохните немного, а потом я познакомлю вас с ребятами. Они зашли в пещеру с самодельным каменным полом, освещенную лампами, в которых тускло горели ароматичные масла. Сотни глаз, расположенных на концах тонких трубочек, уставились на пришельцев. Красным спизмам из клана Франтспурта не сиделось на месте - они перемещались подобно крабам на средиземноморском побережье. В углах пещеры стояли бледно-голубые спизмы на длинных ногах; в нишах и на полках сидели крохотные зеленые спизмы, а рядом с ними - оранжевые с белыми пятнами. Темно-вишневые спизмы свисали с потолка, как сталактиты, махая в воздухе тремя ногами. Магнан изо всех сил вцепился Ретифу в руку. - Г-господи п-помилуй, Ретиф! - задыхаясь, пробормотал он. - Может, мы умерли, и моя тетушка Минерва оказалась права... - Знакомься, Ретиф! - весело воскликнул Франтспурт, вспрыгивая на каменный пьедестал в центре пещеры. - Это - наши ребята. Мы с ними не один пуд соли вместе съели, и хоть сейчас они очень стесняются, ни один не отказался помочь, когда стало известно, что ты попал в беду. - Поблагодари их от моего имени и от имени мистера Магнана. Ощущения были незабываемыми, правда, мистер Магнан? - По крайней мере я никогда их не забуду. - Магнан шумно сглотнул. - Но послушайте, Ретиф, как вам удается разговаривать с нечистой силой? Вы... надеюсь, вы... не заключили договор с дьяволом? - Эй, Ретиф! - громко сказал Франтспурт. - Твой друг, кажется, напичкан расовыми предрассудками? - Конечно нет! - возмущенно воскликнул Магнан. - Лучшие мои друзья, независимо от цвета шерсти, отъявленные негодяи... э-э... я хочу сказать, в нашей профессии приходится встречаться... - Мистер Магнан немного не в своей тарелке, - объяснил Ретиф. - Он никак не думал, что ему придется играть активную роль в событиях сегодняшнего дня. - Кстати, о сегодняшнем дне, - сказал Франтспурт. - Надо как можно скорее вывести вас на поверхность. Помпы начнут работать с минуты на минуту. - Куда вы собираетесь уйти, когда вас начнут выкуривать? - Мы проложили маршрут по канализационным трубам, которые выходят на большое поле в нескольких милях от города. Остается надеяться, что там нас не будут поджидать вооруженные стражники. - А где находятся помпы? - спросил Ретиф. - Наверху, в животе Ик-Руки-Ноги. - Кто ими управляет? - Несколько священников. Почему ты спрашиваешь? - Как можно туда попасть? - В живот ведут несколько потайных ходов. Но сейчас нельзя терять времени на осмотр достопримечательностей... - Ретиф, вы что, с ума сошли?! - вскричал Магнан. - Если священники нас увидят, нам крышка! На той самой кастрюле, где нас сварят в масле! - Мы попытаемся увидеть их первыми. Франтспурт, ты сможешь найти дюжину-другую добровольцев? - Для того, чтобы залезть в бронзового бога? Не знаю, Ретиф. Ребята очень суеверны... - Мне необходимо, чтобы они совершили отвлекающий маневр, пока мистер Магнан с моей помощью не начнет переговоры... - Кто, я? - пискнул Магнан. - Переговоры? - Франтспурт презрительно фыркнул. - Великие небеса, Ретиф, разве с хугами можно о чем-нибудь договориться? - Кха, гм... - Магнан откашлялся, прочищая горло. - Вы плохо представляете себе, мистер Франтспурт, на что способен истинный дипломат. - Ну что ж... - Франтспурт повернулся к своей аудитории, что-то прожужжал, потом соскочил с пьедестала. Его тут же окружили спизмы самых разнообразных размеров и расцветок. - Мы готовы, Ретиф! Вперед! Изнутри живот Ик-Руки-Ноги был похож на гигантскую пещеру. В дальнем ее конце хугские рабочие бросали в топку огромной печи старые башмаки, связки журналов, ломаные изделия из пластика. В пещере царил полумрак, лишь отблески света играли на металлических стенах. От чадного воздуха слезились глаза. Франтспурт, стоявший рядом с Магнаном и Ретифом, глубоко вздохнул. - Страшно подумать, что будет, когда они начнут качать дым в наши жилища... - Где священники? - шепотом спросил Ретиф. Спизм протянул руку-проволоку к башенке, находившейся наверху узкой лестницы, огороженной перилами. - У них там командный пункт. Ретиф посмотрел по сторонам. - Послушай, Франтспурт. Расставь своих ребят по местам и жди. Дай мне пять минут. Потом показывайтесь рабочим по очереди и стройте им рожи пострашнее. Франтспурт повернулся, что-то прожужжал, и спизмы исчезли в темноте. - Может, подождете меня здесь? - предложил Ретиф Магнану. - Куда это вы собрались? - Хочу навестить духовных лиц и провести с ними душеспасительную беседу. - А я останусь один? С этими упырями-спазмами? Ни за что! - Хорошо, пойдемте со мной. Только не шумите, а то в животе бога ко всем прочим запахам прибавится запах горелых дипломатов. Поднявшись по узкой лестнице, Ретиф сделал несколько шагов от двери, ведущей в башенку, осторожно заглянул в пыльное окно. Скучающий хугский священник со свитком в руках сидел, развалившись, в кресле; монах в черной рясе стоял рядом с ним в почтительной позе. Внезапно по бронзовому животу Ик-Руки-Ноги прокатился скорбный протяжный стон. - Что такое? - Магнан подпрыгнул, чуть не упал, уцепился за Ретифа. - Наши союзники пошли в наступление, - тихо сказал Ретиф. Хуги, нервно оглядываясь по сторонам, перестали топить печь. Раздался еще один протяжный стон. Один из рабочих бросил лопату, что-то забормотал себе под нос. Священник подошел к окну, посмотрел вниз, сделал знак монаху, который тут же выскочил на лестницу, перегнулся через перила и заговорил на хугском языке. Ему ответил хор голосов. Двое рабочих пошли к выходу. Монах закричал им вслед; по всему помещению прокатилось громкое эхо. Затем наступила мертвая тишина, которую нарушил хриплый вопль, перешедший в нечто напоминающее предсмертные рыдания. Монах подскочил на месте, резко повернулся, кинулся к дверям в башенку. Нога его соскользнула со ступеньки, он упал между стойками перил, едва успев ухватиться за одну из них, и в этот момент увидел перед собой изумленное лицо Магнана. У монаха отвалилась нижняя челюсть. Он набрал полную грудь воздуха, собираясь заорать... Магнан сорвал с себя лилово-розовый кушак, скомкал его, сунул хугу в рот. Издав звук, напоминающий хрюканье свиньи, монах отпустил стойку перил, полетел вниз и с гулким стуком ударился о кучу сваленных под лестницей автомобильных шин. Рабочие с громкими воплями побежали к выходу. Ретиф быстро сделал два шага, вошел в открытую дверь башенки. Священник, стоявший у окна, резко повернулся, вскрикнул, кинулся к микрофону, стоявшему на столике в углу. Ретиф вытащил из саронга пистолет, направил дуло на священника. - Если вы сделаете сообщение сейчас, оно будет неполным, - сказал он. - Гдо ды? - Хуг протянул руку к ящику стола. - У вас там лежит Библия? - поинтересовался Ретиф. - Я предлагаю сначала поговорить на светские темы. - Бозлушай, ды, наверное, не знаешь, з гем разговариваешь. Я - Его Неназыдноздь Архиебизгоб Уй-Шудги-Жудги, и у меня огромные звязи... - Верю. И не пытайтесь убежать; за дверью стоит мой сообщник, а он страшен в гневе. На пороге появился задыхающийся Магнан. Уй-Шутки-Жутки попятился. - Чдо... чдо ды хочешь? - Насколько я понимаю, - сказал Ретиф, - в разгар праздника среды бог должен обратиться к народу с пророческими заявлениями. - Зовершенно верно. Я гаг раз зобиралзя брозмодредь дегзд, гогда ды го мне ворвалзя. Даг чдо извини... - Именно о тексте мне и хотелось с вами поговорить. Необходимо внести в него некоторые изменения. - Чдо дагое? Махинации зо звядым бизанием? - Ни в коем случае; просто надо будет вставить в него несколько добрых слов о наших друзьях и, возможно, короткое рекламное объявление о ДКЗ... - Богохульздво! Ерезь! Ревизионизм! Я нигогда не зовершу дагого звядодадздва! Ретиф щелкнул предохранителем. - З другой здороны, - торопливо сказал архиепископ, - возможно, в чем-до я змогу бойди дебе навздречу. Згольго ды бладишь? - Я не могу взять грех на душу и предложить взятку святому отцу. Вы сделаете это ради всеобщего благополучия. - Чдо именно? - Начнем с кампании, которую вы проводите против спизмов... - Ах, да! Мы брегразно борабодали! Благодаря узилиям незравненного Ай-Душги-Шизига, взе зпизмы до единого будуд уничдожены! Добродедель воздоржездвует! - Боюсь, Дипломатический Корпус Земли неодобрительно отнесется к геноциду. Я думаю, нам удастся договориться о том, что хуги и спизмы поделят сферы влияния... - Договор з зилами дьмы? Ды зошел з ума! - Не надо так волноваться, Ваша Ненасытность, - миролюбиво произнес Магнан. - Я уверен, что согласившись сотрудничать с ними, вы поднимете свой авторитет, завоюете прекрасную репутацию... - Ды бредлагаешь, чдобы церговь бошла на гомбромиз з греховоднигами? - Не совсем так, - все тем же тоном сказал Магнан. - Можно составить план мирного сосуществования... - Я, Архиебизгоб Хуга, нигогда не зоглашузь зодрудничадь з Одродьями Заданы! - Ну-ну, Ваша Ненасытность. Если б вы сидели с ними за одним столом, вы бы сами убедились, что эти отродья - славные ребята... За дверью послышались какие-то звуки, и на пороге появился Франтспурт красный мохнатый шар, поводящий во все стороны глазами на тонких трубочках. Из-за его плеча выглядывал голубой спизм на длинных ногах. - Неплохо сработано, Ретиф, - сказал Франтспурт. - Я вижу, ты заловил еще одного хуга. Сбрось его с лестницы вслед за первым, и пойдем отсюда. Теперь мы успеем удрать до того, как они пустят дым. - Скажи, Франтспурт, твои ребята не смогли бы развернуть трубы, идущие от помп? Надо заблокировать тоннели и пустить дым в другом направлении. - Ха! Это мысль! И я знаю, в каком направлении! - Он повернулся, что-то прожужжал голубому спизму, который тут же бросился вниз по лестнице со всех ног. Архиепископ забился в угол: бормоча какие-то молитвы, он непрерывно крестился дрожащими руками. В башенку, с любопытством глядя на прелата, заходили спизмы: голубые, зеленые, оранжевые. - На бомощь! - срывающимся хриплым голосом крикнул священник. - На меня набала нечиздая зила! Магнан придвинул кресло к столу. - Присаживайтесь, Ваша Ненасытность, - успокаивающе сказал он. - Давайте попробуем выработать modus vivendi, удовлетворяющий обе враждующие стороны. - Договоридьзя з Изчадиями Ада? Эдо означаед гонец Цергви! - Напротив, Ваша Ненасытность. Если вам когда-нибудь удастся уничтожить оппозицию, вы останетесь без работы. Надо сделать так, чтобы защитить интересы каждой из сторон. - В чем-до вы бравы, - неохотно согласился Уй-Шутки-Жутки. - Но гнузная деядельноздь эдих демонов должна здрого гондролировадьзя, и, гонечно, Бабой. - Послушай, мои ребята тоже хотят жить, - запротестовал Франтспурт. - Можеде бродавадь любовные зелья и бродивозачадочные зредздва, - сказал архиепископ. - Церговь годова бозмодредь зквозь бальцы на дорговлю женщинами и наргодигами. Но знабжадь бродугдами бидания незовершенноледних здрого забрещаедся. Это однозидзя и г збирдным набидкам, за изглючением хорошо выдержанных вин, поздавляемых звященнигам изглючидельно в медицинзких целях. - Ладно, мы согласны, - сказал Франтспурт. - Но вам, священникам, с этой минуты придется прекратить свою пропаганду. Я совсем не хочу, чтобы спизмов изображали исчадиями ада. - О, я думаю, вам нетрудно будет написать картины, где у спизмов будут крылышки и ореолы вокруг голов, - предложил Магнан. - В конце концов, Ваша Ненасытность, вы должны возместить спизмам моральные убытки, которые они потерпели по вашей вине. - Черди з грыльями? - простонал Уй-Шутки-Жутки. - Бридедзя менядь взю зимволигу... но эдо реально. - И мы должны получить гарантии, что земля с двух футов от поверхности и ниже принадлежит нам. Можете забирать себе поверхность и атмосферу впридачу, если, конечно, вы разрешите нам иногда совершать прогулки и дышать свежим воздухом. - Вболне разумно, - согласился архиепископ. - Замо-зобой, наш договор вздубид в зилу дольго бозле одобрения его Бабой. - Кстати, кто займет место Папы, если с Ай-Душка-Шизиком что-нибудь случится? - небрежно спросил Франтспурт. - Эдо буду я, - ответил Уй-Шутки-Жутки. - Бочему ды збрашиваешь? - Просто так, - сказал Франтспурт. Снизу послышались тяжелые удары. Магнан подскочил на месте. - Что это? - Бомбы, - пояснил архиепископ. - Жаль, чдо богибнед много зпизмов, но дагова воля Иг-Руги-Ноги. - Мне кажется, старый руконог в последнюю минуту передумал уничтожать спизмов, - насмешливо сказал Франтспурт. - Мы подсоединили трубы к городской канализации, так что сейчас во всех квартирах из унитазов идет дым. - Бредадельздво! - завопил архиепископ, вскакивая с кресла и махая в воздухе руками. - Я борываю наш договор... - Нельзя нарушать обещания, Ваша Ненасытность, - укоризненно произнес Магнан. - К тому же мистер Ретиф вооружен... - Идите к микрофону, Ваша Ненасытность, - сказал Ретиф. - Я считаю, пришла пора незамедлительно объявить о наступлении новой эры. И не надо говорить о нашем участии в этом деле, пусть вся честь достанется вам одному. - Как жаль, что Ай-Душка-Шизик упал с платформы, когда изо рта Ик-Руки-Ноги пошел дым, - сказал посланник Петлякат, подцепив на вилку очередной кусок шашлыка. - Хотя, признаться, это была достойная смерть для столь высокого государственного деятеля. Как трагично скользнул он по желобу и исчез в дыму! - Да, взе необходимые догуменды для ганонизации уже бодгодовлены. - Его новая Надменность, Папа Уй-Шутки-Жутки, явно нервничая, посмотрел на сидящего рядом с ним спизма. - Он будед ангелом-храниделем обращенных в издинную веру дьяволов, демонов и брочей нечиздой зилы. - Вы пропустили самое интересное, Магнан, - сказал Петлякат, пережевывая пищу. - И вы тоже, Ретиф. Вам следовало бы послушать, как деликатна я внушил Папе религиозную идею о возможности мирного сосуществования двух различных рас на одной планете. Так что, пока вы отсутствовали, хугская философия претерпела радикальные изменения, и произошло это, смею надеяться, только благодаря моим скромным усилиям. - Ха! - буркнул Папа себе под нос. - Честно говоря, - продолжал Петлякат, - я даже не ожидал, что оракул выскажется с такой определенностью, не говоря уже о проявленной им щедрости... - Щедрозди? - встрепенулся Уй-Шутки-Жутки, и по выражению его лица было понятно, что он лихорадочно перебирает в уме все условия договора. - Ну, конечно! Вы ведь отдали все права на добычу полезных ископаемых тем, кого раньше угнетали, - широкий жест доброй воли с вашей стороны. - Болезных изгобаемых? Гагих болезных изгобаемых? Франтспурт в шикарной новой мантии Главного Представителя Спизменных дел при Папском Дворе небрежно сказал: - Он имеет в виду залежи золота, серебра, платины, радия и урана, а также алмазные, изумрудные и рубиновые копи, находящиеся в недрах земли. Наша планета - настоящая сокровищница. Мы будем доставлять металлы и минералы на поверхность, прямо к грузовым звездолетам, так что помощь хугов нам не понадобится. Папа побагровел. - Ды... ды знал об эдих изгобаемых? - прерывающимся голосом спросил он. - Разве Его бывшая Надменность ничего вам не говорил? - вмешался Петлякат. - Ведь нас направили на Хуг с дипломатической миссией сразу после того, как космическая разведка донесла о богатейших залежах полезных ископаемых на этой планете... - А мы изгодовили нашего главного Бога из бронзы, бричем имбордированной бронзы, - с горечью сказал Папа. - Просто Струсили при одной мысли о спизмах и не захотели вести раскопки, - театральным шепотом пояснил Франтспурт. Небо на востоке потемнело. Полыхнула молния, прогремел гром. Крупная капля дождя упала в тарелку Петляката на шашлык. - Ого! Пойдемте во дворец, - предложил Франтспурт. - Знаю я эти грозы, сейчас такое начнется... Яркая вспышка осветила статую Ик-Руки-Ноги, выделяющуюся темным пятном на фоне иссиня-черного неба. Тарелки запрыгали по столу от громовых раскатов. Папа и его гости торопливо встали, и в это время третья молния, ослепительно вспыхнув прямо над их головами, ударила в плечо гигантского идола. Посыпались искры; могучая правая рука с растопыренными в салюте пальцами медленно согнулась в локте, описала дугу и остановилась, прижав большой палец к носу. Вновь посыпались искры, как при электрической сварке. Папа бросил на бога недоуменный взгляд, запрокинул голову и долгое время пытливо смотрел на небо. - Между нами, мирянами, говоря, - хриплым шепотом спросил он, - гаг вы думаеде, эдод феномен имеед гагое-нибудь озобое значение? - Будь я на месте Вашей Надменности, - с благоговейным ужасом сказал Франтспурт, - я бы поостерегся. И, кстати... э-э... от имени спизмов я намереваюсь сделать безвозмездный вклад в папскую казну. - Гмм. Я зоглазен. А деберь боговорим о болезных изгобаемых. Мне гажедзя, двадцадь броцендов з дохода - невызогий налог за... Углубившись в беседу, они медленно пошли по длинному коридору. Петлякат в сопровождении Магнана отправился готовить доклад в Главное Управление Сектора. Ретиф вышел на террасу, закурил. Вдалеке торжественно возвышалась гигантская фигура Ик-Руки-Ноги, показывающая папскому дворцу нос. Ретиф улыбнулся и, чтобы не остаться у бога в долгу, приставил к своему носу растопыренные пальцы.