есть прекрасные трущобы, счастливые обитатели которых хранят уголь в ваннах... Нет, не то. - Лафайет зажмурился еще сильней и собрался с силами. - Я - член Федеральной комиссии содействия молодоженам. Собираю материал для книги, в которой исследуется время, необходимое молодой семье для устройства привычного беспорядка в новой квартире... - Послушайте, вы не могли бы бредить потише? - вызывающе произнес неприятный голос из дальнего конца камеры. - Я хочу спать. - О, значит, вы все-таки живы? - так же вызывающе ответил Лафайет. - Не могу не восхищаться вашей способностью дрыхнуть без задних ног в этом стойле. - А что вы можете предложить? - последовал незамедлительный ответ. - Жаловаться, не умолкая? - Нам надлежит думать, как отсюда выбраться, - назидательно сказал Лафайет. - Думайте на здоровье, я не помешаю. "Наглый, высокомерный, самоуверенный тип", - неприязненно подумал О'Лири, с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить в том же тоне. - Дверь, к сожалению, стальная, - с наигранной веселостью сообщил он. - Надо искать другой путь... - Неужели вас смущает какая-то стальная дверь? Судя по вашему голосу, я решил, что вы сорвете ее с петель и стукнете по голове первого, кто вас остановит. - ...и как можно скорее, - закончил свою мысль Лафайет, заскрежетав зубами. - Прекрасно. Советую не терять времени. А я посплю. За последние двое суток совсем выбился из сил. - Неужели? А я, наверное, пировал и развлекался! За последние двое суток, спустившись с ветряной мельницы, я воевал с великанами и пиратами, два раза сидел в тюрьме, чуть не лишился головы, упал в пропасть, был приговорен к каторжным работам за шпионаж, едва не свалился с ковра-самолета и снова оказался в тюрьме! - Аууаухм! - зевнул его товарищ по камере. - Счастливчик! Лично мне пришлось заключить договор с сумасшедшим принцем, обмануть доверие герцога, провести одну спасательную операцию, улизнуть от злой колдуньи; и все это время меня пинали, били, царапали, колотили и напоследок засадили в тюрьму. - Понятно. Что вы намерены предпринять? - Ничего. Видите ли, все это - сон. Когда я проснусь, вы исчезнете, как дым, и я спокойно займусь своими делами. - Вот оно что! Бедняга, вы, должно быть, свихнулись от одиночества. Это просто смешно, - О'Лири усмехнулся, - считать меня плодом своего воображения. К сожалению, мы живем в реальном мире. - Если вы прекратите болтать и позволите, наконец, мне заснуть, я буду вам крайне признателен, - вежливо заявил наглый голос. - Послушай, Спящая красавица! - не выдержал О'Лири. - Заруби себе на носу, ты сидишь в самой настоящей вонючей тюрьме, по которой бегают мыши, и сгниешь в ней заживо, если не потрудишься приподнять свой зад! - Убирайся! Я хочу спать. - Убрался бы, если б мог. Вставай, соня! Может, вдвоем нам удастся что-нибудь придумать. - Глупости. Тебя здесь нет. Мне необходимо заснуть, а проснусь я, как обычно, на Хетчэр Кроссроудз, в лавке зеленщика Боусера. Лафайет злорадно рассмеялся. - Рассказывай сказки! Где находится Хетчэр Кроссроудз? - В Оклахоме. Тебе не понять. К моему сну это не имеет отношения. - Оклахома... ты из Америки? - Надо же, он знает об Америке. Впрочем, неудивительно. Ведь я разговариваю сам с собой, а следовательно, знаю столько же, сколько я сам. Прощай. Не мешай мне спать. - Подожди, подожди, - взволнованно произнес О'Лири. - Ты хочешь сказать, что прибыл из Соединенных Штатов? Разве ты не туземец? - Соединенных Штатов? Первый раз слышу. И, естественно, я не туземец. Я же не бегаю в набедренной повязке, размахивая копьем. - Не знаю, здесь темно. Но если ты из Оклахомы, то не мог не слышать о США! - Ты имеешь в виду СКА? - Это еще что? - Соединенные Колонии Америки. Прошу тебя, будь добрым воображаемым другом и дай мне уснуть. Пошутили, и ладно. Я устал, а завтра - тяжелый день. Мистер Боусер получил соленые грецкие орехи, и к нам сбежится вся округа. - Попытайся вбить в свою тупую башку, - прорычал О'Лири, - что ты находишься на Меланже. Когда тебя повесят или отрубят голову, ты уже никогда не проснешься. Нам необходимо серьезно поговорить... Похоже, мы с тобой попали сюда из других измерений... - Никогда не думал, что мое второе я такой зануда! Если б я не был уверен, что тебя нет, то мог бы поклясться, что ты существуешь. - Послушай, хватит. Если тебе так больше нравится, давай сделаем вид, что я существую, и начнем действовать. Скажи, как ты сюда попал? - Меня арестовал принц Круппхим. Теперь доволен? - Нет... как ты очутился на Меланже? - А-а, тебя интересует, каким образом мне удалось сфокусировать психическую энергию? - заключенный хрипло рассмеялся. - Лучше бы я тихо-спокойно торговал селедками да сладкими орехами. Нет, сунул нос не в свое дело. Тем более, что мне попалась книга профессора Хоззлемшрумпффа "Современные заклинания, или Легкий Путь Самообмана". Вот я и не выдержал. Сконцентрировался, как полагается, и... из комнаты, которую сдавала мне миссис Гинсберг, попал в знойную пустыню. - А дальше? - Я пошел на восток и через некоторое время увидел холмы. Попил воды в ручейке, съел горсть орехов и ягод, отдохнул. Потом вновь отправился в путь и вскоре оказался на возделанном поле неподалеку от города. Нашел какую-то забегаловку, и только собрался перекусить свежим пшеничным хлебом и сыром, как появилась полиция. Они отвели меня к принцу Круппхиму, и я начал у него работать. В общем, новая жизнь пришлась мне по душе, и я ни о чем не думал, пока не встретил леди Андрагорру. - Леди Андрагорру! - воскликнул Лафайет. - Ты тоже с ней знаком? - Твое счастье, что я сплю, - ответил возбужденный голос. - Иначе мне пришлось бы свернуть тебе шею! К счастью, это - сон, бред, иллюзия. Милая Беверли не попала в руки мерзавца Круппхима; меня не обманули и не посадили в тюрьму; и я совершенно не голоден. А когда ты, наконец, заткнешься и уберешься вон, я смогу выспаться и завтра с утра пойти в лавку Боусера. - Вернемся к леди Андрагорре! - Хоть сейчас. Эти нежные мягкие губки, это прекрасное податливое тело... - Ах ты... - Лафайет с трудом взял себя в руки. - Послушай, как тебя там! Ты должен мне помочь! Леди Андрагорра попала в беду... - ...Всего лишь на прошлой неделе мистер Боусер сказал мне: Лоренцо, мой мальчик, ты далеко пойдешь. Я сделаю тебя старшим продавцом... - Лоренцо?! Значит, это ты украл леди Андрагорру?! - Вне себя от ярости Лафайет прыгнул вперед и ударился лбом о стену, добавляя к синякам и царапинам легкую контузию. - Ты где? - крикнул он, тяжело дыша и махая руками в воздухе. - Спрятался, жалкий трус! Грязный обманщик! Змея подколодная! - Чего ты разбушевался? - осведомился из другого конца камеры наглый голос. - Тебе-то что за дело до Бев... леди Андрагорры, рецидивист несчастный? - От рецидивиста слышу. Как вам это понравится? Сидит в собственной камере... - Лафайет прыгнул. Он чуть было не схватил соперника за рукав, но в следующую секунду получил увесистый удар кулаком в глаз. - Не смей подходить ко мне, психованный! - воскликнул голос. - О, господи, только маньяка мне и не хватало! - Ты выманил несчастную девушку из города сладкоречивыми обещаниями, а сам хотел отвезти к старой карге, ее тетке, которая работает у Круппхима! - Родольфо тоже так думал, но... Впрочем, не суй нос, куда не следует. - Небось заранее свил любовное гнездышко? - Вот именно. Правда, мне помешал отряд охраны, невесть откуда появившийся в лесу. Нам пришлось бежать, но мы наткнулись на лорда Занудни с охотниками и попали в плен. - Оно и к лучшему. По крайней мере здесь у нее имеется приличная постель. - Вот как? Могу я поинтересоваться, откуда тебе известно о постели Бев... леди Андрагорры? - Можешь. Я провел под ней незабываемые полчаса. - Под ней? - Под ней. Я подслушивал, как она отбивается от приставаний Занудни. Мой личный ковер-самолет, Марк IV, стоял в эркере, и только мы собрались бежать, в спальную ворвалась стража. - Говорил я Круппхиму, чтобы приглядывал за Занудни! И судя по всему, стража прибыла вовремя! - Лучше бы они задержались. Я как раз взял ее на руки и... - Ах ты... Невидимый узник проскочил мимо О'Лири, который немедленно выставил вперед ногу, с удовлетворением услышав грохот падающего тела. - Квиты, - сказал он. - Послушай, Лоренцо, зачем нам ссориться? Совершенно очевидно, мы оба стремимся выручить из беды леди Андрагорру. Так не проще ли объединить усилия? А когда она окажется на свободе, разберемся, как мужчина с мужчиной. - Объединить усилия! - иронически пробормотал голос. - Какие? В этой вонючей камере ни зги ни видно, и у нас нет оружия. Или ты что-нибудь припрятал? - У меня все отобрали, - огорченно признался Лафайет. - А ведь было чем похвастать: шпага-передатчик, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки, плоскоход... - внезапно он умолк, схватился за пояс, отстегнул его, вывернул наизнанку и нащупал молнию. - Подожди, Лоренцо, - охрипшим от волнения голосом сказал он. - Еще не все потеряно. - Что ты мелешь? - осведомился наглый голос. - Плащи-передатчики? Ключи-невидимки? Я предпочел бы хороший заряд динамита и два железных лома. - Кажется, нашел, - заявил Лафайет, вынимая из потайного кармана небольшой прямоугольник из гибкого пластика, размерами два на один дюйм. - Они не заметили плоскохода. - Что это? - Если верить Микропчику, плоскоход генерирует поле, которое изменяет пространственную конфигурацию объекта в экзокосме. Аппарат преобразует любое одномерное пространство, перемещает его вдоль объемных осей по перпендикуляру и одновременно складывает гармошкой, создавая тем самым эффект обратной величины в эпицентре... - Ты не мог бы объяснить то же самое простому смертному? - перебил его Лоренцо. - Плоскоход уничтожает одну из физических характеристик материального тела, компенсируя данное временное изменение повышением плотности поля объекта в двухмерном квазипространстве. - Послушай, как ты объяснишь это полному идиоту? - Плоскоход делает тебя плоским. - Чем нам поможет корсет? - взвыл Лоренцо. - Ты не понял. Человек становится по-настоящему плоским и получает возможность проникать между молекулами материи. Другими словами, можно проходить сквозь стены. Именно поэтому аппарат назван плоскоходом. - Великий боже, а ведь я уже удрал от солдат, когда меня сцапал сукин сын Занудни! Кошмар какой-то! - Молодец, Лоренцо! Вот таким ты мне нравишься! А теперь посторонись; я попробую вспомнить, что мне говорил Микропчик. Значит так: продольные оси должны совпадать, гладкую поверхность прижать к груди... или наоборот? - Они придумали мне новую пытку, - простонал Лоренцо. - Заперли с сумасшедшим. Я мог бы раньше догадаться и не обращать на него внимания. Бедная Беверли. Она, конечно, будет сопротивляться из последних сил, но нахальство ее похитителя и перспектива стать принцессой и хозяйкой замка могут сломить ее волю. - Я тоже через это прошел, - признался Лафайет, тщательно ощупывая плоскоход и нажимая на крохотную кнопку в центре. Ничего не изменилось. О'Лири разочарованно уставился в окружавшую его кромешную тьму. - Черт побери! - рассеянно сказал он. - Не везет, так не везет. Будем думать. Послушай, Лоренцо, в камере высокий потолок? Если там есть потайная дверь и один из нас встанет на плечи другому, можно будет удрать. - Лафайет приподнялся на цыпочки, вытянул руку над головой, но ощутил под пальцами пустоту. Он подпрыгнул, но тоже безрезультатно. - Что скажешь? Я заберусь на твои плечи, или ты на мои? - Ответа не последовало. Стояла мертвая тишина, даже мыши перестали шуршать в соломе. - Эй, Лоренцо! Заснул ты, что ли? Вытянув руки, О'Лири пошел вперед, пытаясь нащупать стену. Через десять шагов он стал двигаться медленнее, а еще через пять - остановился. - Странно, - пробормотал он. - Мне почему-то казалось, что камера меньших размеров. Повернувшись, О'Лири пошел обратно, отсчитывая пятнадцать шагов, двадцать, двадцать пять, тридцать... Внезапно в глаза ему брызнул яркий свет. Уставившись на стену из сверкающего прозрачного стекла, внутри которой извивался непонятный темный предмет, он заморгал и наклонил голову. Стена поплыла, сжимаясь; в ней появились волнистые линии, точки и черные пятна, сливающиеся в реальную, хоть и искаженную картину тускло освещенного пространства с хрустальными стенами, хрустальным полом и массивными дверьми из черного хрусталя. - Я вышел из камеры! - воскликнул О'Лири. - Плоскоход сработал! Лоренцо... - Он повернулся, и в то же мгновение Стены расширились и вытянулись, словно отражаясь в кривом зеркале. - Эффект двухмерного пространства, - пробормотал Лафайет, вспомнив объяснения Микропчика. - Интересно, откуда я пришел? - Он нерешительно шагнул вперед и оказался в темноте. Сделав пятнадцать шагов, О'Лири остановился. - Лоренцо! - сдавленным шепотом произнес он. - Мы спасены! - Ответа не последовало. - Ну конечно, он не может меня слышать, пока плоскоход включен... Лафайет нажал на вторую кнопку, расположенную с обратной стороны прямоугольника. Видимых изменений не произошло, но стали отчетливо слышны звуки приглушенных рыданий. - Только этого не хватало! - прикрикнул Лафайет. - Не раскисай, Лоренцо! Слезами горю не поможешь. Он услышал удивленный возглас. - Лэйф? - прошептал знакомый голос. - Это правда ты? О'Лири принюхался. Пахло чесноком. - Свайнхильда! - вскричал он. - Как ты сюда попала? - Т-ты с-сказал, чтобы я з-за тобой не ходила, - объяснила Свайнхильда пятью минутами позже, всласть наплакавшись на плече О'Лири, который успокаивающе похлопывал ее между лопатками. - Но я видела, как ты выезжал из ворот, а рядом с пивнушкой была привязана лошадь. Я вскочила на нее, и перевозчик на барже показал, какой дорогой ты поехал. Когда я подскакала к карете, тебя как раз собирались вешать. - Так это ты завыла пантерой? - Прости, Лэйф, ничего другого в голову не пришло. - Ты спасла мне жизнь, Свайнхильда! - Ага. От солдат я, конечно, удрала, но совсем заблудилась. Моя лошадь шла и шла, а потом споткнулась и сбросила меня в кусты. Когда я из них выползла, смотрю, откуда ни возьмись, сидит на пне старуха и курит сигару. Я так обрадовалась, что даже с ней поздоровалась, все-таки - живой человек. Старушка подскочила, будто на кактус уселась, и уставилась на меня, как на привидение. "Великий боже, - говорит она. - Невероятно. Но в конце концов, почему бы нет?" Только я хотела спросить, окончательно она рехнулась или нет, старая перечница соскочила с пня, сунула мне под нос какую-то жестянку, из которой несло нафталином, а потом я ничего не помню. - Мне кажется, я знаком с этой старушкой, - угрюмо сказал Лафайет. - Придется когда-нибудь сполна заплатить ей по счетам. - Затем мне снился дурацкий сон, словно я лечу по воздуху. Проснулась я в красивой комнате, и рядом сидел старикашка, гладкий такой, ухоженный, должно быть, брат старушки. Начал задавать кучу дурацких вопросов, не скажу, чтобы скромных, а когда я хотела уйти, стал меня хватать, ну я и засветила ему как следует. А потом я оглянуться не успела, как в комнату ворвались солдаты и отвели меня в эту камеру. - Свайнхильда вздохнула. - Может, я поторопилась поставить ему фонарь под глазом, но уж больно руки у него были холодные. И я знала, Лэйф, что ты никогда меня не бросишь. - Мягкие губы осторожно сжали мочку его уха. - Кстати, - прошептала она, - хочешь пожевать? Я прихватила с собой бутерброды с салями и сыром. Раскрошились немножко, потому что пришлось прятать их под юбку, но... - Спасибо, не хочется, - торопливо ответил Лафайет, высвобождаясь из ее объятий. - У нас совсем мало времени. Придется выйти и поискать ключ... - Эй, а как ты сюда попал? Я не слышала, чтобы дверь открылась. - Прошел сквозь стену. Никакого волшебства. Электроника. Потом объясню. Но я не могу взять тебя с собой. Так что придется поискать ключ от камеры... - Ты хочешь оставить меня одну? - Ничего не поделаешь, Свайнхильда. Не волнуйся. Я постараюсь вернуться как можно скорее. - Х-хорошо, Лэйф. Только не задерживайся. Я никогда не любила сидеть одна в темноте. - Ну-ну, не бойся, будь умницей. - Он потрепал ее по плечу. - Попытайся вспомнить что-нибудь приятное. Оглянуться не успеешь, как я за тобой приду. - Д-до свидания, Лэйф. Береги себя. О'Лири ощупью добрался до стены и вновь вышел в переливающееся светом пространство. К разительным переменам трудно было привыкнуть. Убедившись, что коридор пуст, Лафайет нажал на крошечную кнопку, с облегчением убедился, что мир приобрел привычные очертания, и, крадучись, пошел вперед. Двое мужчин в алых мундирах стояли спиной к нему в освещенном дверном проеме, футах в двадцати от выхода из тюрьмы. У одного из них за поясом висела огромная связка ключей. Приблизиться незамеченным было невозможно, и О'Лири включил плоскоход, глядя, как сливаются пол с потолком, а светящаяся стена перед глазами становится прозрачной. - Главное, не растеряться, - сурово приказал он себе. - Подойти вплотную, материализоваться, выхватить ключи и снова стать плоским. Понятно? При первом же его шаге светящаяся стена заколебалась, рухнула, превратилась в полупрозрачную вуаль. Лафайет вытянул руку, но ничего не почувствовал. - Очередной пространственный эффект, - пробормотал он. - Не страшно. Надо идти. Пробираться в густом молочном тумане было крайне неприятно. Посмотрев в сторону, О'Лири увидел аккуратно сложенные хрустальные кирпичи, убегавшие вдаль по мере того, как он продвигался вперед. Постепенно у него сложилось впечатление, что он попал в кривое зеркало, из которого нельзя выбраться. Через пять шагов у Лафайета закружилась голова. Через десять - он вынужден был остановиться, чтобы справиться с приступом морской болезни. - Придется Микропчику попотеть, - сказал он, с трудом сглатывая слюну, - прежде чем пустить плоскоход в свободную продажу. Пересилив себя, О'Лири сделал еще пять шагов. Может, пора? Внезапно он очутился в калейдоскопе красок. Желтый, красный, бронзовый... буквально в дюйме от его носа возникла явственная картина позвоночника, в розовато-белом студне. Рванувшись изо всех сил, Лафайет отпрыгнул в сторону и, очутившись в полной темноте, облегченно вздохнул. - Микропчик не говорил, - пытаясь унять бешено колотящееся сердце, пробормотал он, - что можно проходить сквозь человека. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем О'Лири удалось успокоиться. Не зная, в каком направлении идти, он пошел наугад и, сделав несколько шагов, выключил плоскоход. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в глаза. - Как тебе удалось удрать? - раздался чей-то удивленный голос. На мгновение Лафайет увидел небольшой открытый дворик, ухмыляющееся лицо под шляпой с плюмажем, занесенную для удара дубинку, а в следующую секунду ближайшая башня упала ему на голову, и мир взорвался, погружаясь в темноту. 10 - Да ну вас. Ваша светлость, этот парень появился в нашем дворике, моргая, как сова. - Монотонный мужской голос шумел и грохотал, напоминая морской прилив. - Я его вежливо попросил: мол, пойдем со мной, а он сразу за нож. Я чуть не на коленях умолял: отдай, говорю, ножик, не надо, совсем как вы велели, чтобы не применять насилия, а он попытался удрать, и поскользнулся на банановой кожуре, и упал, и ударился головой о ручку двери. Я же знаю, что Ваше высочество приказали, и я никогда не посмел бы, и вообще не понимаю, после двадцати лет преданной службы... - Заткнись, кретин! Я тебе приказал обращаться с ним как с любимой девушкой! А ты приносишь его с шишкой на голове размером с королевскую печать. Еще одно слово, и я скормлю тебя львам! Сделав невероятное усилие, Лафайет приоткрыл один глаз и убедился, что стоит на ногах, а сзади его поддерживают за плечи. Он находился в большой комнате, завешанной гобеленами, устланной коврами, заставленной зеркалами в золоченых рамах, канделябрами и полированной мебелью красного дерева. Прямо перед ним, в большом удобном кресле, сидел маленький седовласый человечек с угрожающим выражением на лице, которое Лафайет так хорошо знал. - Го-го-го-го-го, - пробормотал О'Лири и остановился, чтобы перевести дыхание. - Сержант, если вы сделали из него идиота, я отрублю вам голову! - взвыл человечек, вскакивая и кидаясь к Лафайету. - Лоренцо! Лоренцо, это я, твой друг, принц Круппхим! Ты меня понимаешь? - Он взволнованно посмотрел О'Лири в глаза. - Я... вас... понимаю, - выдавил из себя Лафайет. - Но... но... вы... вы... - Прекрасно, мой мальчик! Эй, вы, кретины, усадите гостя на подушки! Принесите вина! Как твоя голова, сынок? - Ужасно, - ответил Лафайет, морщась от каждого удара пульса. - Я почти протрезвел, когда свалился в шахту лифта, и едва пришел в себя, как получил дубинкой по голове. У меня три сотрясения мозга, как минимум. Мне нужен врач. Мне нужно выспаться. Мне нужна таблетка аспирина. - И ты ее получишь, мой мальчик. Вместе с моими глубочайшими извинениями за это ужасное недоразумение. Надеюсь, ты не в обиде за невыдержанность, которую я проявил при нашей последней встрече? Нервы разгулялись. Честное слово, я как раз хотел попросить у тебя прощения, когда сержант доложил, что ты прогуливаешься в моем дворе. Ах да, кстати, могу я спросить, как ты туда попал? - Я прошел сквозь стену. Точно не помню. У меня все в голове перемешалось. - О, конечно, конечно. Не имеет значения. Постарайся ни о чем не думать, расслабься, выпей бокал вина. Как следует выспишься и будешь как новенький, только сначала поговорим немного. - Я не хочу говорить. Я хочу спать. Мне необходимо снотворное. Мне необходимо переливание крови и трансплантация почки. А так как я умираю, мне ничто не поможет, усилия врачей окажутся напрасными... - Глупости! Возьми себя в руки, Лоренцо, и сам не заметишь, как поправишься. Но сначала ответь мне на один - ха, ха! - деликатесный вопрос. Где она? - Кто? - Не играй с огнем, мой мальчик! Ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь. - О ком? - О леди Андрагорре, - резко сказал Круппхим. - Что ты с ней сделал? - Кто, я? Его высочество засверкал глазами и, сложив пальцы рук, хрустнул суставами с такой силой, что у Лафайета еще сильней разболелась голова. - У кого еще хватило бы наглости выкрасть ее из роскошных апартаментов, в которые я, по доброте сердечной, поместил это неблагодарное создание. - Интересный вопрос, - пробормотал О'Лири. - Скорее всего, у Лоренцо, если бы он не сидел в тюрьме. Но... - Вот именно! Итак, где она? - Понятия не имею. Но если ей удалось бежать, я от души рад. - Ничтожный червь! Ты скажешь мне правду, не добром, так под пытками. - А я-то думал, со мной будут обращаться как с любимой девушкой, - сказал Лафайет, закрывая глаза и с любопытством наблюдая за огненными кругами, которые то сжимались, то расширялись, в такт ударам его сердца. - Я тебе покажу любимую девушку! Всю шкуру спущу плеткой-девятихвосткой... - Круппхим умолк и с шумом выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. - Тяжела полнота государственной власти, - скорбно сказал он. - Но такова моя участь. Я пытаюсь помочь этому обманщику, хочу поступить с ним по справедливости, а вместо благодарности он плюет мне в лицо... Лафайет с трудом открыл глаза. - Просто удивительно, - произнес он, еле ворочая языком. - И разговариваете вы в точности, как он. Если б я не встретил на своем пути Свайнхильду, и Борова, и леди Андрагорру, и Пешкороля, и герцога Родольфо, то мог бы поклясться, что вы... - Ах, вот в чем дело! Этот слизняк Родольфо тебя соблазнил, заставил свернуть с пути истинного? Что он тебе обещал? Я дам вдвойне! Втройне! - Гм-мм... насколько я помню, он говорил о неувядающей благодарности... - Моя благодарность не увянет в десять раз больше, чем у этого жалкого мелкопоместного дворянчика! - Я бы предпочел, чтобы вы окончательно решили, - сказал Лафайет, - чего мне ждать, немилости или почестей? - Ну-ну, мой мальчик. Я пошутил. Мы с тобой горы свернем! Весь мир окажется у наших ног! Богатства земли, морей и лесов, сказочные сокровища Востока будут нашими! - Круппхим наклонился, и глаза его мечтательно заблестели. - Посуди сам, кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота, изумрудные копи? И мы не промахнемся, сынок, верно? - Он подмигнул. - Ты будешь моим компаньоном. Объединив мой гений организатора и твой особый талант, мы покорим вселенную! - Особый талант? Я играю немного на гармошке: обучился, слушая курсы по телевизору... - Можешь быть со мной откровенен, мой мальчик, я все знаю. - Круппхим добродушно погрозил пальцем. - Послушайте, принц, вы зря теряете время. Если леди Андрагорры нет в отведенных ей комнатах, я понятия не имею, где она может быть. Лафайет поставил локти на колени, закрыл лицо руками и бережно, как переспелую дыню, опустил голову на ладони, глядя на Круппхима сквозь раздвинутые пальцы. Рот принца открылся, потом захлопнулся, и он замер, изумленно глядя на О'Лири. - Ну конечно, - прошептал Круппхим. - Как я сразу не догадался? - Что-нибудь померещилось? - резко спросил Лафайет. - Нет... ничего не померещилось. Удивительно! Нет, нет, все в порядке, мой мальчик. Не обращай внимания. Мне внезапно пришло в голову, что ты устал, прямо на ногах не стоишь. Уж, наверное, не откажешься сейчас от горячей ванны? Или от девушек, которые потрут тебе спинку, а потом уложат в постель? А когда отдохнешь, мы с тобой поговорим, и ты скажешь, чего тебе еще не хватает. Да? Вот и прекрасно. Эй, вы! - Принц щелкнул пальцами, сзывая слуг. - Приготовить царские покои для почетного гостя! Душистую ванну, моих личных массажисток, придворного врача. И пусть не забудет принести мазь и микстуру для этого благородного дворянина! Лафайет зевнул во весь рот. - Ванна, - пробормотал он. - Спать... о, боже... Он почти не помнил, как его провели широким коридором, помогли подняться по лестнице и добраться до большой комнаты, устланной мягкими коврами. Нежные женские ручки сняли с него грязную одежду, бережно опустили в душистую ванну, помыли, насухо вытерли, уложили между двумя накрахмаленными простынями. Свет померк, и О'Лири впал в забытье. Внезапно он вздрогнул, глаза его сами собой открылись. В комнате было все так же темно. "Кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота, изумрудные копи, - зазвучал в его ушах голос Круппхима. - Твой особый талант..." - О залежах золота и изумрудов может знать человек из высокоразвитого параллельного мира, но никак не коренной житель Меланжа, - пробормотал О'Лири. - Месторождения полезных ископаемых в разных измерениях находятся на пересечении одних и тех же координат, и пришелец не ошибется, отправившись, прямо в Кимберли. А следовательно, принц Круппхим такой же пришелец, как я. - Лафайет уселся на кровати. - И он тоже знает, что я - пришелец. Но тогда мы должны были встречаться раньше, а значит, я не ошибся: принц Круппхим и бывший король Артезии Горубль - одно и то же лицо, способное путешествовать по другим измерениям. А в этом случае он может помочь мне вернуться на Артезию! Лафайет, сам того не заметив, очутился на ногах. Нащупав выключатель, он зажег лампу, подошел к шкафу и достал одежду, в том числе злополучный плащ-невидимку, выстиранный и отглаженный. - Но зачем ему леди Андрагорра? - продолжал размышлять он, торопливо одеваясь. - И Свайнхильда? Ну, конечно! Ведь Горубль понимает, что Свайнхильда - двойник принцессы Адоранны, а леди Андрагорра - Дафны... Впрочем, сейчас это не имеет значения, - строго сказал он, глядя в зеркало. - Прежде всего ты должен помочь Даф... леди Андрагорре. И Свайнхильде. А затем мы отведем их в безопасное место и попытаемся договориться с позиции силы, может, заключим сделку, пообещав не выдавать Горубля Централи, если он поможет нам вернуться домой. Верно? - спросил он, глядя, как отражение согласно кивает головой. - Умница. О'Лири подошел к окну и отодвинул штору. Наступили глубокие сумерки, и башенки Стеклянного Дерева сверкали и переливались в призрачном свете. Он попытался вспомнить многочисленные переходы, коридоры и воздушные мосты, среди которых ему надо было выбрать маршрут до той башенки, где томилась леди Андрагорра. Только бы не заблудиться. Неслышно ступая, он вышел из комнаты. Один-единственный солдат, стороживший в самом конце освещенного коридора, даже не оглянулся. Три раза за последние полчаса коридоры заводили Лафайета в тупик, вынуждая возвращаться. Но в конце концов он нашел лестницу, по которой стражники тащили его несколько часов назад в тюрьму. На верхней площадке скучал солдат, вооруженный до зубов. Затянув потуже тесемки плаща-невидимки, О'Лири бесшумно подошел к часовому и аккуратно ударил ребром ладони по шее. Бережно подхватив падающее тело, он положил его на пол и попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Лафайет постучал. - Леди Андрагорра! Откройте! Я - ваш друг! Я помогу вам бежать! - Он прислушался, но за дверью царила мертвая тишина. Быстро обыскав солдата, Лафайет нашел кольцо с ключами и через минуту вошел в темную пустую комнату. - Дафна? - негромко позвал он. Ни звука в ответ. О'Лири заглянул в ванную, открыл дверцы шкафа, осмотрел прихожую. - Все сходится, - пробормотал он. - Круппхим - Горубль сказал, что она исчезла. Но куда? - Он пересек комнату, вошел в эркер и уставился в угол. Ковер-самолет Марк IV бесследно исчез. - Почему я, старый дурак, его не спрятал? Понадеялся на устройства Микропчика, болван самоуверенный, и решил, что справлюсь за пять минут и убегу вместе с Дафной. А теперь я здесь застрял, и даже если найду ее, на чем мы улетим? Лафайет вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. Часовой пришел в сознание и что-то бормотал себе под нос. О'Лири невольно прислушался. - ...не виноват я, начальник, как же это можно улететь из башни, коли ты не птичка? А во дворе ни одного кусочка нет, так что я считаю, этой дамы тут вовсе не было... - Гм-мм... - пробормотал Лафайет. - Верно подмечено. Действительно, как ей удалось бежать? Разве что на Марке IV. Но ведь это невозможно. Кроме меня, никто не может им воспользоваться. - А? - Стражник, держась за шею, принял сидячее положение. - Брошу пить. Обязательно. То в обморок падаю, то голоса какие-то слышатся... - Ерунда, - раздраженно заявил Лафайет. - Ничего тебе не слышится. - Фу, слава богу! А то ведь и рехнуться недолго. - Цепляясь за стенку, солдат поднялся на ноги. - Надо бы выпить по этому поводу. "Теперь я ничем не могу помочь леди Андрагорре, - подумал Лафайет. - Но... боже всемогущий, я совсем забыл о Свайнхильде! Бедная девочка, одна, в темноте..." Он кинулся вниз по лестнице. Коридор, высеченный в скале, был узок и извилист. Лафайет шел мимо запертых на тяжелые засовы дверей, за которыми томились потерявшие надежду пленники в грязных лохмотьях, с отросшими бородами, лежащие на гнилых соломенных матрасах. Вдоль стен горели тусклые лампочки по пятнадцать ватт. В самом конце коридора путь преграждала массивная дверь, запертая на несколько ржавых замков. Значит, так... правое крыло дворца... где-то близко... примерно здесь... Лафайет нашел место, на котором появился, первый раз выйдя из камеры, и принялся внимательно изучать стену. Ему вовсе не хотелось повиснуть в воздухе или вновь оказаться во дворе. Неожиданно он услышал сзади чьи-то крадущиеся шаги. В ту же секунду О'Лири включил плоскоход, сделал несколько шагов в темноту и вернулся в нормальное состояние. - Свайнхильда? - негромко позвал он. - Свайнхильда? За его спиной послышался негромкий звон и шуршание одежды, потом появилась полоска света, постепенно расширяющаяся. В дверном проеме возник силуэт мужчины в помятой шляпе и со связкой ключей в руках. - Лафайет! - прошипел раздраженный голос. - Ты здесь? - Лоренцо! - воскликнул О'Лири. - Откуда? Я думал... - Значит, ты все-таки вернулся, - сказал Лоренцо, облегченно вздыхая. - Как раз вовремя! Я уже третий раз спускаюсь в эту вонючую дыру! Пойдем скорее. Когда-нибудь мое везение кончится. - Как тебе удалось бежать? - Когда ты ушел и даже не попрощался, я понял, что в камере есть потайной ход, и в конце концов обнаружил на потолке небольшую дверцу. С тех пор меня могли сцапать тысячу раз. Наверное, ты был прав, когда говорил, что этот мир реален. И играть в кошки-мышки с солдатами понравилось мне куда больше, чем спать с мышами в камере. Пойдем! - Не могу. Леди Андрагорра исчезла... - Она со мной. Сидит за окном на Марке IV. Полезная вещь, должен тебе сказать. Нет, хорошо все-таки, что я сплю, иначе никогда не поверил бы, что ковры-самолеты существуют на самом деле. Послушай, долго тебя ждать? - Прекрасно! - проворчал О'Лири. - Подразумевалось, что он настроен на мою личную длину волны... - Не шуми. Солдаты играют в карты на верхней площадке лестницы. - Подожди минутку, - попросил Лафайет. - Мне необходимо задержаться, чтобы... - Ты в своем уме? Я всем рискнул, даже не зная, вернешься ты за мной или нет, повинуясь никчемному чувству ответственности, которое помешало мне удрать на Марке IV и бросить тебя в беде, а ты собираешься задерживаться! Делай что хочешь, я пошел! - Он швырнул ключи на пол. - Жди меня на ковре, - прошипел Лафайет вдогонку, подхватывая ключи на лету и выходя в коридор. Отперев первую дверь, он распахнул ее и тут же захлопнул, услышав из темноты разъяренное рычание, напоминающее рев гризли. Мгновением позже дверь сотряслась от тяжелого удара. Во второй раз О'Лири повел себя осмотрительней и сначала заглянул в щелку. - Свайнхильда!.. - шепотом позвал он и был вознагражден удивленным и радостным восклицанием. Зашуршала солома, запахло чесноком, и теплое-тело прижалось к его груди. - Лэйф, а я думала, ты меня бросил. Мускулистые руки с удивительно мягкой кожей обвили его шею. Нежные губки прижались к его губам. - Ммммххххннннмммм, - сказал О'Лири, но внезапно понял, что испытываемое им ощущение никак нельзя назвать неприятным. Кроме того, он просто не имел права оскорбить бедную девушку, отказавшись принять ее дружескую благодарность... В течение тридцати секунд Лафайет добросовестно исполнял свой долг. - Ну же, Лэйф, хватит, не время сейчас, - сказала Свайнхильда, с трудом, переводя дыхание. - Давай сначала удерем из тюрьмы, слишком она похожа на мой дом. Держи завтрак. Он мне всю грудь натер. О'Лири машинально сунул промасленный пакет в карман, взял девушку за руку и повел за собой по темному коридору, стараясь двигаться бесшумно. Внезапно они услышали грубые голоса, крики, взволнованное восклицание, похоже, произнесенное Лоренцо, и женский визг. - Скорей! - Лафайет побежал вперед. Звуки борьбы, тяжелого дыхания и увесистых Ударов слышались все отчетливее. О'Лири завернул за угол и увидел своего бывшего товарища по камере, которого пытались скрутить двое высоких стражников. Третий крепко держал леди Андрагорру за талию. Один из стражников швырнул Лоренцо на пол и поставил ему ногу на спину, не давая подняться. Солдат, державший девушку, увидел О'Лири, поперхнулся, открыл рот... Лафайет запахнулся в плащ, сделал шаг вперед, утопил кулак в солнечном сплетении ближайшего стражника и ударил носком сапога по бедру второго. Увернувшись от обоих солдат, нелепо размахивающих руками в воздухе, он подскочил к третьему и резко стукнул костяшками согнутых пальцев по почке. С удовлетворением услышав дикий вопль, Лафайет взял леди Андрагорру за руку. - Не бойтесь, я - ваш друг, - прошептал он и потащил девушку за собой, лавируя между ругающимися солдатами. Один из них попытался схватить ее за плечо, - получил сильнейший удар в челюсть и отлетел к стенке, медленно оседая на пол. В это время из-за угла появилась Свайнхильда и широко открытыми от изумления глазами посмотрела прямо сквозь О'Лири. - Лэйф, - выдохнула она. - Откуда ты взял эту шляпу? - Скорее! Спускайся на следующую лестничную площадку и посади леди Андрагорру на ковер за окном, - крикнул Лафайет и подтолкнул девушек друг к другу. - Ой, Лэйф, я и не знала, что ты чревовещатель! - восхищенно воскликнула Свайнхильда, но О'Лири, не дослушав, подбежал к своему товарищу по несчастью, стоявшему на четвереньках в неизменной шляпе, окончательно помятой и со сломанным плюмажем. Рывком подняв на ноги ничего не соображающего Лоренцо, у которого был подбит глаз и шла кровь из носа, Лафайет подтолкнул его вслед за женщинами. - Я задержу этих клоунов, пока вы сядете на ковер! - крикнул он. - Поторопитесь! Сделав шаг вперед, О'Лири подставил ножку первому солдату, бросившемуся вдогонку за беглецами; ударил ребром ладони по шее второго; потом повернулся и побежал вниз по лестнице. Он увидел за окном лицо Свайнхильды, которая тянула за руку полуоглушенного Лоренцо, никак не желавшего перекидывать ногу через подоконник. - Ты кто такая? - бормотал он. - Аспера Адастра, королева Мюзик-холла? Все равно не люблю тебя, люблю Бев... леди Андрагорру. Или все-таки Беверли? - Не бойся, она на борту, - сказала Свайнхильда, резко откидываясь назад. Лоренцо описал короткую дугу и скрылся из виду. Из темноты послышались приглушенные возгласы. Когда Лафайет подбежал к окну, в шести футах от него Марк IV медленно провисал под тяжестью трех копошащихся тел. - Перегрузка вышла. - Голос Свайнхильды звучал совсем тихо и казался каким-то далеким. - Видно, здесь один лишний, и, ох, Лэйф, наверное, мы не увидимся больше. Прощай... и спасибо тебе за все. И на глазах замершего от ужаса Лафайета она соскользнула с ковра, а Марк IV, мгновенно выпрямившись, скрылся в ночи. - Ох, нет, - взмолился Лафайет. - Она не умрет, она опустится на балкон, зацепится за прутья... - Он быстро высунулся из окна и посмотрел вниз. Изящная фигурка, зацепившаяся за развесистый куст, непонятным образом выросший из голой скалы, раскачивалась в пятнадцати футах от него. - Свайнхильда! Держись! О'Лири перекинул ногу через подоконник и начал быстро спускаться, используя неровности камня. Добравшись до девушки, он схватил ее за кисть руки и, подняв на узкий уступ, поставил рядом с собой. - Дурочка, - сказал он, едва отдышавшись. - Зачем ты это сделала? - Лэйф... ты... ты за мной вернулся, - ответила она дрожащим голосом и улыбнулась, глядя на него заплаканными глазами. - Но... тогда Ее светлость осталась совсем одна. - С ней Лоренцо, черт бы его побрал, - успокоил ее Лафайет, поеживаясь от холодного ветра и внезапно понимая, в каком опасном положении они очутились. - Лоренцо? Кто это? - Придурок в мятой шляпе. Вбил себе в голову, что леди Андрагорра - его девушка, которую зовут Беверли. Он давно хотел увезти ее в какой-то домик, но ему помешали люди Круппхима. - Знаешь, Лэйф, я совсем запуталась. Слишком все стремительно происходит, ни минуты покоя. Не гожусь я, наверное, для светской жизни. - И я тоже, - рассеянно сказал Лафайет, глядя на уходящую ввысь каменную стену и переводя взгляд на черную пропасть внизу. Он крепко ухватился за шероховатый выступ пальцами и закрыл глаза. - Куда пойдем, Лэйф? - спросила Свайнхильда. Лафайет попытался подтянуться, сделал неосторожное движение, поскользнулся и повис на руках, изо всех сил прижавшись к скале и стараясь дышать как можно ровнее, чтобы не потревожить камней и не вызвать обвала. Он вновь нащупал уступ ногами. Порывы ледяного ветра пронизывали насквозь, раздували юбку Свайнхильды, как парус. - Единственное, что нам может помочь, - сказал он приглушенным голосом, - это хоть какая-нибудь дверь неподалеку. - Вот эта не подойдет? - громко спросила Свайнхильда