о учительница сказала, что он еще мал для школы, и велела ему прийти через год. "Видно, он еще не наигрался", - сказала она. Лассе этого до сих пор не забыл. Вот почему он сказал, что Понтию еще рано ходить в школу. Бритта приоткрыла дверь класса. - Простите, пожалуйста, мы немного опоздали, - сказала она. Улле сразу начал хихикать. Мы молча ждали, когда нам разрешат войти, а Улле все хихикал, словно его щекотали. - Что это тебе сегодня так весело? - спросила его учительница. Понтий стоял у меня за спиной, и его никто не видел. Вдруг он высунул голову вперед и сказал: "Бе-е!" Дети как подпрыгнут! Да и учительница тоже. - Боже мой! - воскликнула она. - Никак, вы привели с собой ягненка? - Это Лизи... - сказал Боссе и замолчал: он испугался, что учительница на меня рассердится. Я тоже этого испугалась. - Мы в прошлый раз читали про домашних животных, - сказала я тихо, - и я... - Что ты? - спросила учительница. - Я решила, что надо показать живого ягненка... - сказала я первое, что пришло в голову. Учительница рассмеялась, и все дети тоже. Особенно Улле. У него в животе даже что-то громко забулькало. Понтия подвели к учительскому столу, и все ребята подходили и гладили его. А потом мы читали вслух про овец, и я рассказывала, как выкормила Понтия через соску. Он всем очень понравился. Мы спели ему песню про барашка. Но, по-моему, Понтий устал от нашего шума и заскучал по своему загону. Правда, вел он себя очень хорошо: до конца урока он спокойно стоял возле моей парты. То есть почти спокойно. Иногда он тихонько блеял, и тогда Улле начинал смеяться. Он опускал голову на парту и смеялся так заразительно, что вслед за ним начинали смеяться все дети. В хорошую погоду мы на большой перемене завтракаем на школьном крыльце. Так было и в этот день. У меня была с собой бутылка молока, и я половину отдала Понтию. Анна тоже отдала ему полбутылки молока. Он хотел полакомиться еще и морковкой, что взошла на грядках у учительницы, но я прогнала его прочь и велела вести себя прилично. Когда уроки кончились и мы стали собираться домой, Лассе сказал: - Завтра мы будем проходить крупный рогатый скот. Вот будет здорово, если я приведу нашего быка! Улле от смеха начал икать. - Боюсь только, ему будет тесновато между партами. Но учительница сказала, чтобы мы больше не приводили в школу никаких животных. Даже если мы проходим их по естествознанию. Это уж слишком. - Да, особенно, когда мы начнем проходить про крокодилов, - сказала Анна. Улле даже завыл от смеха и с трудом выговорил: - Ой, тогда я приведу крокодила! По дороге домой Понтий устал, и мы по очереди несли его на руках вверх по склону. Когда его выпустили в загон, он громко заблеял и галопом помчался к другим овцам. - Нет, конечно, он еще слишком мал для школы, - сказал Лассе. Что мы делаем по дороге домой Нам всегда очень весело, когда мы идем из школы домой. Мы разговариваем про школу, рассказываем сказки, мечтаем, кем мы станем, когда вырастем, лазим по деревьям, отдыхаем на обочине и всякое такое. Мама говорит, что ей непонятно, почему мы из школы идем гораздо дольше, чем в школу. Я и сама этого не понимаю. Но уж так получается. Однажды, когда мы пришли чересчур поздно, мама попросила: - Лизи, расскажи мне, что вы сегодня делали по дороге. И я рассказала все по порядку. Сперва мы зашли в лавку и купили дедушке леденцов. Он очень любит леденцы, и мы часто их для него покупаем. В лавку бегала Бритта, а мы ее ждали. Нам ужасно хотелось взять себе по одной штучке, но Бритта спрятала кулек в портфель и сказала: - Если каждый возмет по штучке, дедушке достанется пустой кулек. - Правильно, - сказал Лассе. - Пошли скорей, а то мало ли что может случиться! И мы пошли домой. А Боссе, он ведь такой сластена, сказал: - Если бы у меня была хоть одна крона, я бы на всю крону купил леденцов! - Откуда у тебя может быть крона! - засмеялась Анна. - А разве я не могу случайно найти одну крону? - спросил Боссе. - Случайно - не можешь, - ответила Бритта. - Кроны валяются на земле, а ты смотришь только на небо! Тогда Боссе стал смотреть себе под ноги. Не успели мы пройти несколько шагов, как он нашел крону. Вот чудо, правда? Наверно, это гномы услыхали, о чем мы говорим, и подкинули Боссе крону. Она лежала на развилке дорог. Боссе смотрел на крону, как будто не верил своим глазам. Потом он схватил ее и побежал обратно в лавку за леденцами. А мы его ждали на развилке. - Я и не знал, что находить деньги так просто! - сказал он, угостив нас леденцами. - Вы только подумайте, сколько денег мы проморгали! Теперь мы все стали смотреть себе под ноги. Лассе сказал: - Эх, бы у меня крона! Он думал, что гном и ему подкинет крону. Но он ничего не нашел. Тогда он сказал: - Ну, хоть полкроны! Но он не нашел и полкроны. - Ну, хоть десять эре! - сказал он, так ему хотелось тоже найти монетку. Но он не нашел и десяти эре. Лассе рассердился. - Вот увидите, одно эре я все-таки найду! - сказал он. Но никто не нашел больше ни эре. Мы шли и сосали леденцы. Но Боссе показалось, что мы едим их слишком быстро, и он предложил состязаться, кто дольше прососет леденец. Тогда леденцы стали исчезать не так быстро. Мы шли и состязались. У каждого на языке лежало по леденцу, и мы медленно-медленно сосали их. Через некоторое время мы остановились, высунули языки и начали сравнивать остатки леденцов. Это было перед домом сапожника. Он увидел нас в окно и закричал, что если среди нас есть хотя бы один нормальный, пусть отнесет Агде ее туфли, которые он только что починил. Мы тут же спрятали языки. Нам не хотелось, чтобы на наше состязание глазели посторонние. (Выиграла это состязание Бритта.) Лассе взял у сапожника туфли и положил их в свою сумку. Потом Улле придумал другое состязание: кто сможет дольше не дышать. И мы опять стали состязаться. Но на всякий случай отошли подальше от дома сапожника. Ведь ему и это могло показаться ненормальным. Мы все не дышали очень долго. Хотя, конечно, не только из-за этого мы пришли так поздно. Лассе сказал, что теперь выиграл он, но Улле с ним не согласился. - Нет, выиграл Боссе, он посинел гораздо больше, чем ты! - сказал Улле и предложил состязаться, кто дальше плюнет. - Только без девчонок, они все равно не умеют далеко плевать, - сказал он. Мы с Анной и Бриттой обиделись, потому что мы умеем плеваться не хуже их. Бритта сказала, что если они будут состязаться без нас, пусть не приходят завтра к ней на день рождения. Тогда они нас приняли. На этот раз выиграл, конечно, Лассе. Зато Анна плюнула гораздо дальше, чем Боссе и Улле. Мы как раз дошли до луга, который принадлежит сапожнику. Луг был залит полой водой и напоминал озеро, а плоский камень, что лежал на лугу, был похож на островок. - Я иду на камень! - заявил Лассе. Нам всем тоже захотелось на камень. Лассе вынул две жерди из изгороди сапожника и положил их концами на камень. Получились мостки. И мы по очереди перебрались по ним на камень. Первым, конечно, Лассе. Светило солнце, и нам было очень хорошо на большом теплом камне. - Вот если бы у нас было что поесть! - сказала Анна. Но поесть было нечего. Леденцы уже кончились. Лассе открыл свою сумку. Там лежали туфли и бутерброд с сыром, который он не доел в школе. И мы стали играть, будто камень - это корабль, потерявший управление, а мы - матросы, которых ждет голодная смерть. Лассе разделил свой бутерброд на шесть одинаковых кусочков и роздал нам. - Дети мои! - сказал он. - Это единственное, что отделяет нас от смерти. Но берите пример со своего капитана, он не теряет мужества! Капитаном, конечно, был сам Лассе. Еще он сказал: - Хуже всего, что у нас нет воды. Мы умрем не от голода, а от жажды. Нас всех ждет страшная смерть! Боссе засмеялся. - А это разве не вода? - спросил он. Но Лассе ответил, что Боссе дурак. Ведь наш корабль плывет по соленому океану, и капитан собственноручно пристрелит любого, кто вздумает пить морскую воду. Потому что от соленой воды люди сходят с ума. Он лег на камень и сделал вид, что бредит от голода и жажды. Боссе сказал: - По-моему, он все-таки хлебнул соленой водички, - видите, свихнулся. А Лассе стал на колени, сложил руки и заорал во всю глотку: - Спасите! На помощь! Даже эхо откликнулось на его крик. И кто же, как вы думаете, бросился спасать Лассе? Конечно, сапожник! Он решил, что Лассе и в самом деле нуждается в помощи, но когда понял, что мы просто играем, ужасно разозлился. - Как туда забрались, так и выбирайтесь! - закричал он, но все-таки вошел в воду и по одному перетащил нас на дорогу. Правда, сапожник был в резиновых сапогах и страшно ругал нас, но, по-моему, он поступил очень благородно, когда бросился нам на помощь. Ведь он не знал, что нас не нужно спасать. Мы поспешили убраться подобру-поздорову, а сапожник кричал нам вслед, что ему осточертели дети из Бюллербю и чтобы в другой раз мы не смели прикасаться к его изгороди. И мы пошли дальше. Случайно я поглядела на сумку Лассе и увидела, что она пустая. - А где же туфли? - спросила я. Лассе растерялся. Он сказал, что туфли, наверно, остались на камне. Он выложил их, когда доставал бутерброд. Мы все вместе вернулись к камню и увидели завернутые в газету туфли. Но жерди сапожник уже унес. Лассе предложил нам разуться и идти прямо по воде. Мы так и сделали. Вода была не очень холодная, и мы стали играть: камень - это корабль, севший на мель, а мы - пираты, которые хотят снять с этого корабля сокровище, то есть туфли. Но и корабль и сокровище охраняли другие пираты. Мы бегали вокруг корабля и стреляли в них. Потом Лассе дал команду, и мы полезли на корабль с ножами в зубах. Ножами служили ручки. Когда мы все стояли на камне, Лассе заорал, размахивая туфлями над головой: - Ура! Добыча наша! Смерть первому, кто осмелится подойти к нам! Первым к нам подошел сапожник. Кто же, кроме него, мог подойти к нам в этом месте? Бедный сапожник! Мне стало по-настоящему жаль его, когда он увидел нас и понял, что спасал нас напрасно. Сперва он онемел, а потом как заорет: - Убирайтесь отсюда! Убирайтесь, пока я вас не убил! Мы спрыгнули с камня и зашлепали по воде к дороге. Там мы подхватили свои чулки с башмаками и бросились наутек. А туфли Агды так и остались лежать на камне. Сапожник долго кричал нам вслед, что и в Бюллербю достаточно места, где можно шуметь. Больше мы нигде не задерживались. Только один раз. Боссе показал нам гнездо. Мы по очереди влезали на дерево и рассматривали гнездо, в котором лежали четыре голубоватых маленьких яйца. У Боссе есть такие яйца в его коллекции. Когда я закончила свой рассказ, мама сказала: - Вот теперь я понимаю, почему вы приходите из школы так поздно. А Лассе пошел к Агде и сказал ей, что завтра она получит свои туфли, которые сапожник только что починил. Они хранятся в надежном месте. Пусть не беспокоится, за ночь они никуда не денутся. Они лежат на обломках корабля. Их охраняют пираты. И злющий сапожник. Как мы вырывали Улле зуб Однажды учительница спросила Улле: - Почему ты все время держишь палец во рту? Улле смутился. - У меня зуб качается. - Ты его выдерни, когда придешь домой, - сказала учительница. - Сейчас мы будем заниматься арифметикой, а завтра Улле покажет нам вместо зуба дырку. Улле испугался. Он боится вырывать зубы, как бы сильно они ни качались. Я тоже боюсь, но все-таки меньше, чем Улле. - Чепуха! Вырвать молочный зуб ни капельки не больно, - говорит мой папа. Может быть, и не больно, но страшно. Мы получаем по десять эре за каждый зуб, который папа нам вырывает. Конечно, он вырывает только молочные зубы, но их вполне достаточно. По-моему, у человека всегда есть зубы, которые качаются. А вот Боссе совсем не боится вырывать зубы. Он привязывает к зубу шелковинку - раз, два, три! - и зуба как не бывало. Поэтому я считаю, что ему не следует платить по десять эре за зуб. Но папа все равно платит - за храбрость. По дороге домой Улле дал нам потрогать свой зуб. Зуб очень сильно качался. - Хочешь, я тебе его выбью и ты даже не заметишь? - предложил Боссе. - Не хочу! - ответил Улле. Он шел мрачный и ни с кем не разговаривал. - Подумаешь, так раскиснуть из-за какого-то молочного зуба! - сказала я. Когда зуб нужно вырвать другому, а не тебе, всегда не страшно. - Я знаю, что нужно сделать! - сказал Лассе. - Дома мы привяжем к зубу нитку, а другой ее конец привяжем к изгороди. Потом я раскалю железный прут и суну тебе в нос. Ты отпрыгнешь, и зуб вылетит. - Так я и согласился, - мрачно сказал Улле. Ему это предложение совсем не понравилось. Но все-таки дома он привязал к зубу шелковую нитку и стал за нее дергать, чтобы зуб закачался еще сильнее. Ведь все равно он должен был его вырвать и завтра показать всем дырку. Если он этого не сделает, учительница поймет, что он струсил. А этого Улле боялся еще больше. Анне захотелось утешить Улле, и она сказала: - Вот увидишь, завтра учительница и не вспомнит про твой зуб! Но все мы прекрасно знали, что учительница никогда ничего не забывает. - У нее железная память, - часто говорит Лассе. Вечером мы, по обыкновению, играли на дороге в лапту. Изо рта Улле болталась длинная черная нитка. Так смешно: бежит, а за ним нитка тянется. Когда Улле забывал про зуб, он начинал весело смеяться, потом вдруг мрачнел, испуганно дергал за нитку и вздыхал. - Смотри, уже семь часов, а твой зуб все еще на месте, - сказал Лассе. - Давай раскалим прут! Боссе заглянул Улле в рот и сказал: - Да он у тебя еле держится! Улле вздрогнул - еле не еле, а все равно страшно. - Ну что вы ко мне пристали? - рассердился он. - Это мой зуб, а не ваш! - Конечно, твой. Вот и скажи, когда ты его выдернешь, - вмешалась Бритта. Улле подергал за нитку и ответил: - Может быть, завтра утром! - и побежал, бедняга, домой. Лассе сказал: - Мне его жалко. Но я знаю, как ему помочь. Когда он уснет, я влезу к нему и выдерну ему этот зуб! - Ничего у тебя не выйдет! - сказали мы. - Еще как выйдет! Зубной врач Ларс Эрикссон удаляет зубы под наркозом, - ответил он с важным видом. Тогда мы сказали, что полезем вместе с ним и посмотрим, как он будет удалять зуб под наркозом. Мы побежали в комнату к Лассе и Боссе и стали ждать. Нам было слышно все, что делает Улле. Наконец Лассе крикнул: - Улле, почему ты не ложишься? - Ложись сам, если хочешь! - ответил Улле. - А я уже лежу! - крикнул Лассе, и мы засмеялись, потому что он лежал на полу. - Улле, ты спишь? - крикнул Боссе через несколько минут. - Какой там спишь, вы же мне не даете! - ответил Улле. Значит, он уже в постели! - Улле, погаси свет! - крикнул Лассе. - Сам погаси свет! - крикнул Улле. Лассе так и сделал. Теперь мы ждали в темноте. Вскоре Улле тоже погасил свет. - Кажется, я сама сейчас усну! - сказала Анна и зевнула. Вдруг мы услыхали, как Улле лезет по липе. Анна, Бритта и я спрятались в шкаф, а Лассе и Боссе легли, не раздеваясь, в постели и натянули одеяла до самого подбородка. - Боссе, ты спишь? - Улле просунул голову в окно. - Слушай, я, может, завтра заболею и не пойду в школу. Вы меня не ждите. - С чего это ты вдруг заболеешь? - спросил Лассе. - Ложись вовремя спать, и тебя никакая хворь не возьмет! - У меня живот болит, - сказал Улле и полез обратно. Я уверена, что живот у него заболел от страха. Мы ждали долго-долго и чуть не уснули сами. - Ну, теперь-то он уже наверняка спит, - сказал Лассе и полез по липе. - Улле, ты спишь? - спросил он шепотом. - Сплю, - ответил Улле. Мы подождали еще немного. В конце концов Лассе заявил, что если Улле так и не уснул, значит, он по-настоящему болен и надо бежать за доктором. Мы тихонько полезли вслед за Лассе. У него был с собой фонарик. Он зажег его, и мы увидели, что Улле спит, а изо рта у него висит нитка. Мне стало так жутко, точно это мне собирались выдернуть зуб. Лассе взялся за нитку и сказал: Раз, два, три - Курок возводи! Четыре, пять - Пора стрелять! При слове "стрелять" Лассе дернул нитку, и мы увидели, что на ней болтается зуб. Улле даже не проснулся. Он только пробормотал во сне: - Ой, как у меня болит живот! Боссе хотел разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что так даже лучше: пусть Улле думает, будто зуб ему вырвало привидение. А нитку с зубом он привязал к лампе. Утром Улле был здоровехонек. Он стоял возле своей калитки и, как обычно, ждал нас. И улыбался во весь рот, чтобы мы сразу увидели у него во рту дырку. - Это ты сделал? - спросил он у Лассе. И мы рассказали Улле, как Лассе ночью вырвал ему зуб. Улле ужасно смеялся, когда узнал, что он во сне разговаривал. Всю дорогу он весело подпрыгивал и поддавал ногой камешки, которые попадались ему на пути. - Оказывается, вырывать зубы совсем не больно! - сказал он. - Конечно, если под наркозом! - сказал Лассе. И мы решили теперь всегда вырывать друг другу зубы во сне. Разумеется, только молочные. В школе Улле подошел к учительнице и сказал: - Смотрите, я вырвал зуб! - И вовсе не ты, а я! - проворчал Лассе, но учительница этого не слыхала. А мы и сами не знаем, что мы делаем У нас с Анной есть одно местечко за прачечной, где распускаются самые первые фиалки. И еще у нас есть местечко, где цветет первый гусиный лук. А подснежников всюду столько, что даже в глазах рябит. Мы собираем букеты из подснежников, гусиного лука и фиалок. Стоит поднести такой букет к носу - и сразу станет ясно, что наступила весна, даже если у тебя закрыты глаза и ты ничего не видишь. У нас с Анной много любимых местечек, где весной особенно хорошо. Одно из них в глубоком овраге. Мы даже притащили туда два деревянных ящика. На дне оврага журчит ручей, но там, где мы играем, почти сухо. Кругом растет густая черемуха, и нам кажется, будто мы сидим в зеленом зале. А вот Бритта этого не понимает. Однажды, когда мы с Анной сидели в овраге, к нам пришла Бритта. Она просунула голову в кусты и спросила нас: - Что вы тут делаете? Мы с Анной переглянулись. - А мы и сами не знаем, что мы делаем, - сказала я. Потому, что мы действительно этого не знали. Бритта сказала, что раз люди не знают, что они делают, значит, они не делают ничего и будет лучше, если они найдут себе какое-нибудь занятие. Но мы с Анной все равно остались в овраге. Вокруг нас рос златоцвет. И я вдруг сказала Анне, что меня зовут принцесса Златоцветка. - А меня зовут принцесса Первоцветка, - сказала Анна. - Это мой Зеленый дворец! <197>сказала я. - Нет, это мой дворец! - возразила Анна. Мы чуть не поссорились из-за дворца, но потом придумали, что принцессы Златоцветка и Первоцветка - близнецы и живут вместе в одном дворце. - Ах, мой Зеленый дворец! Ах, мой журчащий ручей! - сказала Анна таким голосом, каким она всегда говорит, когда мы с ней в кого-нибудь играем. Я тоже сказала: - Ах, мой Зеленый дворец! Ах, мой журчащий ручей! Потом я воткнула себе в волосы ветку черемухи. Анна тоже воткнула себе в волосы ветку черемухи. - Ах, мои белые-белые цветы! - сказала я и ждала, что Анна повторит мои слова. Но она их не повторила, она сказала: - Ах, мои белые-белые... кролики! - Какие кролики? - удивилась я. - Заколдованные, - ответила Анна. Она сказала, что у нее в Зеленом дворце в золотой клетке живут два заколдованных белых кролика. - Ха-ха-ха! - засмеялась я. - Нет у тебя никакой клетки! В ту же минуту я увидела лягушку и сказала: - Ах, моя маленькая заколдованная лягушка! И быстро схватила ее. Ведь каждый знает, что большинство лягушек - это заколдованные принцы. Во всяком случае, так говорится в сказках. Анна, конечно, знала об этом, и ей стало завидно, что у меня есть лягушка, а у нее - нет. - Дай мне ее подержать! - попросила она. - Держи своих белых кроликов! - ответила я. Но Анна так пристала ко мне, что я уступила и отдала ей лягушку. А что, если это и вправду заколдованный принц? - сказала Анна. - По-моему, ты одурела от черемухи, - сказала я и задумалась. Наверно, я тоже одурела от черемухи, потому что я думала так: "Кто знает, а может, это и правда заколдованный принц? Может, в прежние времена его приняли за простую лягушку и ни одни принцесса не догадалась поцеловать его. О нем забыли, и он остался лягушкой. И с тех пор живет в этом овраге". Я сказала об этом Анне, и представьте себе, оказалось, что она думала о том же! - Ну ладно! - сказала я. - Раз так, придется поцеловать его, чтобы разрушить чары. - Фу, гадость! - скривилась Анна. Но я сказала, что если бы в прежние времена все принцессы были такие же дуры, как она, то и теперь бы в наших канавах водились заколдованные принцы. - Но ведь мы не настоящие принцессы, - попыталась оправдаться Анна. - Подумаешь, все равно надо попробовать, - сказала я. - Чур, ты первая! - воскликнула Анна и протянула мне заколдованного принца. Я взяла лягушку и посмотрела на нее. При мысли, что мне надо ее поцеловать, меня слегка затошнило. Но тут мне кое-что пришло в голову. - Послушай Анна, - сказала я. - Если это действительно заколдованный принц, не забудь, что поймала его я. - Ну и что? - спросила Анна. - А то, что принц женится на принцессе и получит в приданое полкоролевства! Анна рассердилась: - Раз ты хочешь, чтобы я тоже целовала эту лягушку, значит, она общая! Пусть принц сам выбирает, кто из нас ему больше нравится. И мы решили, что принц сам выберет принцессу. Я сказала: Раз, два, три - Курок возводи! Четыре, пять - Пора стрелять! - а потом зажмурилась и поцеловала лягушку. - Наверно, этот принц очень сильно заколдован, - сказала Анна, когда лягушка осталась лягушкой. - Наверно, мне даже не стоит ее целовать. - Это нечестно! - возмутилась я. - Пожалуйста, принцесса Первоцветка, ваша очередь! Анна взяла лягушку и быстро-быстро поцеловала. Но она так спешила, что выронила ее, и лягушка ускакала прочь. - Растяпа! - сказала я. - Упустила заколдованного принца! - Знаешь что, все-таки нужно быть настоящей принцессой, чтобы расколдовать такого урода! - сказала Анна. И тут в кустах раздался хохот. Там стояли Лассе, Боссе, Улле и Бритта. Они все видели и слышали. - Эти девочки и сами не знают, что они делают! - сказала Бритта. А Лассе закатил глаза и воскликнул: - Ах, мой журчащий дворец! Ах, мой белый ручей! - Ах, мои зеленые-зеленые кролики! - подхватил Боссе. - И лягушке досталось королевство и полпринцессы в придачу! - пропищал Улле и от смеха повалился на траву. Тогда Анна взяла пустую банку, зачерпнула воды и плеснула в Улле. - С ума сошла! - завопил Улле. - Что ты делаешь! - А я и сама не знаю, что я делаю! - ответила Анна. Шкатулка Мудрецов Улле так дорожил своим зубом, который ему выдернул Лассе, точно это был золотой зуб, а не молочный. Он носил его в спичечном коробке и все время на него любовался. Потом начал качаться зуб у Боссе. Раньше он сразу же вырвал бы его, но теперь потребовал, чтобы Лассе и ему вырвал зуб во сне. Перед сном он привязал к зубу длинную нитку, а конец этой нитки Лассе привязал к двери. Утром Агда пришла будить мальчиков, отворила дверь и выдернула Боссе зуб. Боссе тут же проснулся, его даже будить не пришлось. - А мы и не знали, как надо вырывать зубы! - сказал он по дороге в школу. Он тоже положил зуб в коробок, и они с Улле без конца сравнивали свои зубы и хвалились ими. Лассе стало завидно, и тогда он вспомнил, что у него где-то спрятан коренной зуб, который ему в прошлом году вырвал зубной врач. Вечером Лассе перерыл весь комод и нашел множество ценных вещей, которые считал пропавшими навсегда. В сигарной коробке лежали несколько каштанов, стреляные гильзы от охотничьего ружья, сломанная свистулька, пять сломанных оловянных солдатиков, сломанное вечное перо, сломанные часы, сломанный карманный фонарик и его коренной зуб! Зуб тоже был сломан, иначе бы Лассе его не выдернули. Лассе посмотрел на свои сокровища и сказал, что он все их починит, когда у него будет время. Кроме зуба, конечно. Зуб он положил отдельно в спичечный коробок. Весь вечер Лассе, Боссе и Улле гремели своими спичечными коробками и так заважничали, что даже не захотели играть с нами в лапту. Мы с Анной и Бриттой прыгали в классики и не обращали на них никакого внимания. - Они мне уже надоели со своими зубами, - сказала Бритта. - Подумаешь сокровище, как будто у нас нет зубов! Мальчишки подошли к нам. Они успели посекретничать в комнате у Лассе и Боссе и выглядели как заговорщики. - Только девчонкам не говорите, что у нас есть! - предложил Лассе. - Этого еще не хватало! - возмутился Боссе. - Ни за что в жизни! - сказал Улле. Мы чуть не лопнули от любопытства, но сделали вид, что нам это ни капельки не интересно. - Анна, твоя очередь, - сказала я, и мы продолжали прыгать в классики. Лассе, Боссе и Улле сидели на обочине и посматривали в нашу сторону. - Ты ее надежно спрятал? - спросил Боссе. - Можешь не сомневаться, - ответил Лассе. - Шкатулку Мудрецов прячут только в надежное место. - Само собой, а то девчонки найдут, и тогда все пропало, - сказал Улле. Лассе изобразил на лице ужас. - Ты меня не пугай! - сказал он Улле. <197_Если девчонки доберутся... - Лизи, твоя очередь! - крикнула Бритта. Мы прыгали и притворялись, будто ничего не слышим. Мальчишки посидели-посидели и ушли. Анна показала на них пальцем и засмеялась: - Вон идут три мудреца, ха-ха-ха! Мы с Бриттой тоже засмеялись. Лассе обернулся и сказал: - Смейтесь, смейтесь! Но я бы на вашем месте плакал, а не смеялся! Тогда мы решили отыскать Шкатулку Мудрецов, хотя и понимали, что это всего-навсего очередная выдумка Лассе. Мальчишки пошли на луг кататься на Шведке, а мы побежали в комнату к Лассе и Боссе искать таинственную шкатулку. Мы все перерыли, но не так-то просто найти Шкатулку Мудрецов, если даже не знаешь, как она выглядит. Мы обшарили комод и полки в шкафу, заглядывали под кровати и в печку, обыскали весь чердак, но ничего не нашли. В самый разгар поисков мы услыхали, что наверх поднимаются мальчишки, и быстро спрятались за старые пальто, которые висели на чердаке. - Давайте достанем ее, - предложил Боссе. - Сперва надо проверить, где девчонки, - сказал Лассе. - Небось у Лизи играют со своими дурацкими куклами. - Нет, - сказал Улле. - Если бы они были у Лизи, мы бы их слышали. Они, наверно, ушли к Бритте с Анной. Доставай шкатулку! Мы не смели шелохнуться. Я ужасно боялась чихнуть или рассмеяться. Лассе шел прямо на меня. Но вдруг он остановился, присел на корточки и вытащил что-то из-под половицы, а вот что именно, я разглядеть не успела. Анна толкнула меня в бок, а я толкнула ее. - Мудрецы, клянитесь, что никогда не выдадите наш тайник! - торжественно сказал Лассе. - А как клясться? - спросил Боссе. Он соображает гораздо медленнее, чем мы с Лассе. Но Улле сказал: - Клянемся, что никогда не выдадим наш тайник! - Клянитесь, что никогда не отдадите неверным Шкатулку Мудрецов! - сказал Лассе. Неверными были, конечно, мы - Бритта, Анна и я. Я снова толкнула Анну в бок. Боссе и Улле поклялись никогда не отдавать неверным Шкатулку Мудрецов. - Ибо если неверные прикоснутся к шкатулке, она потеряет свою чудодейственную силу! - сказал Лассе. Мне страсть как хотелось увидеть эту шкатулку, но мальчишки заслоняли ее со всех сторон. Наконец Лассе спрятал ее обратно в тайник, и они с грохотом скатились с лестницы. Как только дверь на чердак захлопнулась, мы принялись за дело. Найти половицу было просто. Мы приподняли ее и увидели Шкатулку Мудрецов. Эта была старая сигарная коробка, в которой Лассе хранил свои сокровища. На крышке большими буквами было написано "ШКАТУЛКА МУДРЕЦОВ" и нарисован череп со скрещенными костями. - Открывай скорей, Бритта! - попросила Анна. - Давайте посмотрим, что в ней лежит! Бритта открыла шкатулку. Мы с Анной вытянули шеи, чтобы лучше видеть, но увидели только три белых зуба. Два маленьких и один побольше. - По-моему, мальчишки сошли с ума, - сказала Бритта. А я предложила их проучить и придумала, как это сделать. У нас на чердаке стоит старый комод, в котором Агда хранит свои вещи. Мама не разрешает нам даже прикасаться к этому комоду. Но добрая Агда сама часто показывает мне все, что там лежит. В прошлом году в Большую деревню приезжал зубной врач. Он сделал Агде новую вставную челюсть. "У красивой женщины должны быть красивые зубы!" - сказал врач. Но старую челюсть Агда не выбросила. Она хотела носить ее по будням, особенно в плохую погоду, а новую решила оставить на воскресные дни. Однако скоро ей надоели старые зубы. Ведь она была влюблена в Оскара, и ей хотелось быть красивой даже в будни. Теперь старая челюсть Агды хранилась в верхнем ящике комода, и я знала, где она лежит. - Давайте спрячем в Шкатулку Мудрецов старую челюсть Агды! - предложила я. - Наверно, в целой челюсти больше чудодейственной силы, чем в каких-то молочных зубах! Анна и Бритта даже запрыгали от радости. Бритта сказала, что это гораздо лучше, чем просто стащить шкатулку. Пусть не думают, что мы верим любой их глупости! Мы положили вставную челюсть в Шкатулку Мудрецов и спрятали шкатулку обратно в тайник. А потом пошли посмотреть, что делают мальчики. Они играли в чижа. Мы уселись рядом и стали смотреть, как они играют. - Какие же вы мудрецы, если играете в простого чижа? - сказала Бритта. Они промолчали. Руки у Лассе были заняты битой. - По-моему, этого чижа следует спрятать в Шкатулку Мудрецов! - сказала я. Они опять промолчали. Только Лассе тяжело вздохнул. По его вздоху мы поняли, что сегодня неверные кажутся ему еще глупее, чем обычно. - А что это за шкатулка? - спросила Анна и толкнула Лассе в бок. Лассе ответил, что с девчонками о таких вещах не говорят. Шкатулка Мудрецов обладает тайной силой и может творить чудеса. - Она хранится в надежном месте, - сказал он и добавил, что мы никогда-никогда не узнаем, в каком. Только тайное братство, которому принадлежит шкатулка, знает это место. Шкатулка лишится своей силы, если ее увидят посторонние. - А тайное братство - это ты, Боссе и Улле? - спросила Бритта. Лассе замолчал, вид у него был неприступный. Мы громко засмеялись. - Что, завидно, что не знаете, где лежит наша короб... наша Шкатулка Мудрецов? - спросил Боссе. - А мы знаем, она у вас в шкафу! - ответила Бритта. - Вот и неправда! - засмеялся Боссе. - Ну, значит, она на чердаке под половицей, - сказала Анна. - Ничего подобного! - сказали Лассе, Боссе и Улле в один голос, но очень встревожились и даже бросили играть в чижа. - Боссе, пойдем посмотрим твою коллекцию! - предложил Лассе. Словно мы такие дурочки и сразу поверим, что ему и вправду захотелось посмотреть птичьи яйца, которые собрал Боссе! Конечно, мы догадались, что он хочет проверить, где шкатулка. Но ведь Боссе не такой сообразительный, как мы. Он сказал: - Вот еще, да вы ее сто раз видели!.. (Лассе так взглянул на него, что Боссе мгновенно все понял.) Ладно уж, идем, покажу, если тебе очень хочется, - буркнул он. И они медленно пошли к дому, чтобы мы чего-нибудь не заподозрили. Когда они скрылись из виду, мы побежали к тете Лизи и сказали, что нам очень нужно взять одну вещь в комнате Улле. Она, конечно, разрешила. Из комнаты Улле мы по липе перелезли к Лассе и Боссе, вышли на наш чердак и опять спрятались за пальто. И тут же на лестнице послышались голоса мальчишек. - Как вы думаете, почему Анна говорила про чердак? Неужели они что-то пронюхали? - спросил Боссе. - Чепуха! - ответил Лассе. - Ничего они не пронюхали. Просто она брякнула первое, что пришло в голову. Но шкатулку мы все-таки перепрячем. Он поднял половицу. Нам видны были только их спины. - Открой, я хочу посмотреть на свой зуб! - сказал Улле. - И я тоже! - сказал Боссе. - Мудрецы, помните, неверные не должны видеть содержимое шкатулки! - сказал Лассе. - На него можно смотреть только нам! Наступила тишина. Мы поняли, что Лассе открывает шкатулку. А потом раздался вопль - это они увидели челюсть Агды. Тогда мы со смехом выскочили из своего укрытия, и я сказала: - Ну вот, теперь вам на целый год хватит волшебной силы! Лассе швырнул челюсть на пол и сказал, что девчонки всегда все портят. - Милый Лассе, пусть ваша шкатулка покажет нам хоть маленькое-премаленькое чудо! - попросила Анна. - Смотри, ты у меня допросишься! - пригрозил Лассе. Но в конце концов мальчишки выбросили свои зубы, и мы все вместе побежали играть в лапту. Лассе ловит зубров Я часто завидую Бритте и Анне по двум причинам. Первая - это дедушка. У них есть дедушка, а у меня нет. Правда, он говорит, что раз нас всего шестеро, он может быть дедушкой нам всем. Но Анна возражает: - А все-таки это не по-настоящему! По-настоящему ты дедушка только Бритте и мне! А вторая причина - озеро. Кроме дедушки, у Бритты и Анны есть еще собственное озеро. Оно находится за их коровьим загоном. Летом мы всегда в нем купаемся. Однажды, когда мы поссорились, Анна сказала, чтобы я не смела купаться в их озере. Но ее мама сказала, что я могу купаться сколько захочу. Это разрешено законом. Так что теперь Анна не может запретить мне купаться в их озере, даже если мы поссоримся. Но ссоримся мы редко. Противоположный берег озера не годится для купания - он очень высокий. Правда, Лассе говорит, что он не такой уж высокий и что Скалистые горы в Америке гораздо выше. Мы иногда играем, будто тот берег - это Скалистые горы. Лассе говорит, что, наверно, это какой-нибудь великан накидал там столько скал и утесов. Давным-давно, когда еще не было ни людей, ни Бюллербю. Хорошо, что нас тогда не было, а то уж и не знаю, где бы мы тогда жили. Лассе говорит, что не будь Бюллербю, мы жили бы в пещере в Скалистых горах, там как раз есть одна подходящая пещера. Когда мы приплываем на тот берег, мы всегда высаживаемся в одном и том же месте и привязываем лодку к одной и той же сосне, а потом начинаем карабкаться наверх. Это очень трудно. Если не знаешь дороги, ни за что не вскарабкаешься. Сперва надо лезть по расселине, которая называется Коварная Царапина. Она такая узкая, что пока по ней лезешь обязательно оцарапаешься. Но другого пути нет. Потом надо ползти по скале, которая нависает над озером. Эта скала называется Носоломка. Лассе говорит, что однажды Боссе свалился с нее и сломал себе нос. А Боссе говорит, что это неправда. То есть он, конечно, упал и чуть не сломал себе руку, но носа он никогда не ломал. Это все выдумки Лассе. Однако скала все-таки называется Носоломкой. После Носоломки идет самое опасное место - Рука Мертвеца. Того, кто оттуда свалится, домой придется везти по частям на тачке. Так говорит Лассе. А за Рукой Мертвеца начинается скалистая терраса, на которой находится наша пещера. Мы называем ее Пещерой Грома. Мама, наверно, никогда в жизни не видела ни Коварной Царапины, ни Носоломки, ни Руки Мертвеца, а то бы она ни за что не позволила нам лазить по Скалистым горам. Как-то в воскресенье, еще до летних каникул, мы отправились в Скалистые горы. Мы взяли с собой корзину с едой и сказали всем родителям, что уходим на целый день. Лассе привязал лодку к сосне, и мы стали карабкаться наверх. По дороге мы спорили, что приятнее: лазить по горам или по деревьям? В конце концов решили, что по горам все-таки приятнее. По пути мы открыли новую расселину и назвали ее Поджатое Брюхо. Когда по ней лезешь, надо поджимать живот. Вообще-то мы уже много раз лазили по этой расселине, но тогда мы еще не знали, что она называется Поджатое Брюхо. В Пещере Грома мы решили первым делом позавтракать. Так всегда - дома есть не хочется, а только куда-нибудь уйдешь, и сразу оказывается, что ты голодный. У нас были с собой блинчики с вареньем. Очень много, наверно, сто штук. А кроме блинчиков - молоко, бутерброды и печенье. И еще мясной рулет, который принес Улле. Шесть кусков мясного рулета, каждому по куску. Но после блинчиков с вареньем никто не захотел есть холодный мясной рулет. К тому же у нас были крендельки, которые напекла мама Бритты и Анны. Боссе ужасно любит эти крендельки, и он попросил, чтобы последний кренделек отдали ему. Улле сидел обиженный из-за того, что мы не захотели есть его рулет, Бритте стало его жалко, и она сказала: - Ладно, Боссе, если ты съешь весь рулет, кренделек - твой! И Боссе снова принялся за еду, хотя был уже сыт. Первый кусок он слопал быстро. Второй - не так быстро. Третий - совсем медленно. Чтобы подбодрить его, Бритта дала ему понюхать кренделек. Боссе вздохнул и взял четвертый кусок. Он сказал. - Уже чечвертый! - Дурак, не чечвертый, а четвертый! - поправил его Лассе. - Если бы так объелся, ты бы тоже забыл, как правильно, - сказал Боссе. А Анна прыгала вокруг Боссе на одной ноге и кричала: Раз, два, три - Курок возводи! Четыре, пять - Пора стрелять! - Сейчас у меня лопнет живот! - сказал вдруг Боссе и отказался проглотить еще хотя бы кусочек рулета. - Все равно кренделек твой! - сказала Бритта. Но Боссе заявил, что больше никогда в жизни не будет есть ни крендельков, ни мясных рулетов. Потом мы пошли в пещеру. Лассе сказал, что, наверно, в каменный век тут жили люди. Представляю себе, как холодно им было зимой. Ведь между камнями большие щели и в них обязательно задувает снег. Бритта предложила играть в людей каменного века. Лассе это понравилось. Он сказал, что они с Боссе и Улле пойдут ловить зубров, а мы с Анной и Бриттой останемся в пещере и будем следить, чтобы не погас огонь. Мальчишки всегда выбирают себе что поинтереснее. Бритта сказала, что мы наломаем веток, подметем пещеру и украсим ее цветами. - Делайте, что хотите, - сказал Лассе. - Пошли, ребята, нам надо ловить зубров! Но Боссе объелся мясным рулетом, и ему было не до охоты. Он мог только лежать. - Тогда оставайся дома, - сказал Лассе. - Если хочешь, можешь бить женщин и детей. - Пусть только попробует! - пригрозила Бритта. Но Боссе был не в силах шевельнуться, он лежал, пока Лассе и Улле охотились, а мы подметали пещеру. Возвращаясь с охоты, Лассе и Улле громко выли. Это для того, чтобы мы заранее узнали, что охота прошла удачно. Мы много раз слышали, как воет Лассе, но такого жуткого воя никто из нас еще не слышал. Лассе сказал, что это первобытный вой, именно так выли первобытные люди, когда охотились на зубров. - Охотиться на зубров очень опасно! - сказал Лассе и похвастался, что он убил много зубров. Но мы не видели ни одного. Начался дождь, и мы спрятались в пещеру. Небо так потемнело, что казалось, будто погода испортилась на весь день. Но неожиданно из-за туч выглянуло солнце. Мы выбежали из пещеры и остановились в изумлении - таким красивым было озеро после дождя. Посреди озера лежал остров, а рядом с ним - большой камень, возле которого мы любим купаться. - Поехали на остров купаться! - предложил Лассе. Два дня назад он спросил у мамы, можно ли нам уже купаться, но мама ответила, что надо еще немного подождать. - По-моему, мы уже достаточно подождали, - сказал Лассе. Мы спустились к лодке и поплыли на остров. Возле камня мы стали раздеваться наперегонки. Первым в воду удалось прыгнуть