е см. выше, прим. к стих. "К Родзянке", 1825. Этими стихами заканчивается письмо от 8 декабря 1824 г. (см. т. 9). Послание к Л. Пушкину ("Что же? будет ли вино?.."). Кроме этого чернового текста послания к брату, известно пять стихов белового текста, которые Пушкин напечатал в качестве примечания к строфе XLV главы четвертой "Евгения Онегина" (см. т. 4). К Сабурову ("Сабуров, ты оклеветал..."). Сабуров - один из четырех офицеров Сабуровых, служивших в лейб-гвардии гусарском полку, стоявшем в Царском Селе в годы учения в лицее Пушкина. Каверин, Молоствов, Чадаев, Зубов - лейб-гусары, о которых см. в стихотворениях 1817 г. Разговор Фотия с гр. Орловой. Гр. Орловой-Чесменской. На Фотия. Фотий (1792-1838) - настоятель новгородского Юрьева монастыря, с 1822 г. - архимандрит, выдвинулся благодаря покровительству гр. Орловой. Гр. Орлова-Чесменская (1785-1848) - дочь Ал. Гр. Орлова-Чесменского, командовавшего флотом в Турецкой кампании (1770). Принадлежность этих эпиграмм Пушкину установлена не окончательно. "Как узник, Байроном воспетый...". Набросок к неизвестному произведению. Узник, Байроном воспетый - "Шильонский узник". "Слаб и робок человек...". Набросок связан, вероятно, с "Подражаниями Корану". "С перегородкою каморки...". Черновой набросок, относящийся к неизвестному замыслу. "Твое соседство нам опасно...". К кому из соседей Пушкина по Михайловскому обращено - неизвестно. Опасный сосед - поэма В. Л. Пушкина, о которой см. выше, в прим. к стих. "Из письма к Плетневу" (1824). "Quand au front du convive, au beau sein de Délie...". Французские стихи на ту же тему, как и написанные на том же листе стихи "Лишь розы увядают...". 1 Когда на челе пирующего, на прекрасной груди Делии Ослепительная роза кончила жизнь свою... Вдруг отрываясь от родного стебля, Как легкий вздох ее нежная душа испаряется, У берегов Элизийских благоуханные тени ее Зачаруют безжизненные берега Леты (франц.). Наброски к замыслу о Фаусте. Эти разбросанные в разных рукописях наброски на тему о Фаусте не были сведены Пушкиным воедино. Поэт оставил замысел о посещении Фаустом ада и написал "Сцену из Фауста" с противопоставлением образов Фауста и Мефистофеля в психологическом плане. "Я был свидетелем златой твоей весны...". Стихи посвящены, по-видимому, Анне Николаевне Вульф, сверстнице Пушкина, с которой он познакомился в свой первый приезд в Михайловское - в 1817 г. Стихи недоработаны. Едва ли они предназначались для вручения ей. "Блестит луна, недвижно море спит...". Отрывок начала какого-то эпического произведения, который еще не дает представления о замысле. Намечено лишь два персонажа - старый и молодой евнухи, стражи гарема. "Заступники кнута и плети...". Написано после получения письма Вяземского от 28 августа и 6 октября 1825 г. Благодаря посредничеству друзей, в ответ на хлопоты Пушкина о разрешении ему ехать лечиться за границу, ему назначили Псков. Вяземский уговаривал Пушкина "уважить заботы друзей, не отвергнуть из упрямства и прихоти милости царской и не быть снова на ножах с общим желанием, с общим мнением" и т. д. (Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 220-224). Сатирические стихи в ответ на письмо Вяземского написаны для себя. Кончаются они угрозой принять участие в грядущей расправе над царем и не забыть "заступников кнута и плети". Некоторые отсутствующие в быстро набросанном черновике слова дополнены редактором: все - в стихе 3, и я - в стихе 4; несколько слов читаются предположительно: знаменитые - в стихе 2, я дам царю - в стихе 10. "Короче дни, а ночи доле...". Наброски перевода сказки Вольтера "Ce qui plait aux dames" ["Что нравится женщинам" (франц.)]. Что жил во время Дагоберта - очень давно, в незапамятные времена. Начало I песни "Девственницы". Довольно близкий перевод начала поэмы Вольтера "La pucelle d'Orleans" ["Орлеанская девственница" (франц.)]. О ты, певец сей чудотворной девы - Жан Шаплен (1595-1674), автор очень слабой поэмы об Иоанне Д'Арк (см. статью Пушкина "Последний из свойственников Иоанны Д'Арк", 1837 - т. 6). "Под каким созвездием...". Набросок стихотворения в народном духе. Из письма к Вяземскому ("В глуши, измучась жизнью постной..."). Этими стихами, написанными в духе характерного для Вяземского юмора, начинается письмо к Вяземскому от начала ноября 1825 г. (см. т. 9) - ответ на письмо Вяземского от 16 октября 1825 г. (см. Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 238). Зубастых голубей - имеются в виду стихи Д. И. Xвocтoвa о попавшем в силки голубе, который Кой-как разгрыз зубами узелки - И волю получил... (Притча "Два голубя") "Семейственной любви и нежной дружбы ради..." 1) Варианты в честь мадемуазель НН (франц.). "Брови царь нахмуpя...". Куплеты являются "приращением к куплетам Эристова", лицеиста второго выпуска, приятеля Дельвига (см. письмо Пушкина к Дельвигу от сентября - октября 1825 г. - т. 9). Предположительно известен один из куплетов кн. Д. А. Эристова: в ном высмеивается стиль непристойных шуток придворных Александра I. Куплеты Пушкина высмеивают такие же "шутки" самого царя. "Он вежлив был в иных прихожих...". Начало эпиграммы на Воронцова. Кюхельбекеру ("Да сохранит тебя твой добрый гений..."). Два стиха эти - может быть, отклик на сообщение Рылеева: "После прочитаны были твои Цыгане. Можешь себе представить, что делалось с Кюхельбекером. Что за прелестный человек этот Кюхельбекер! Как он любит тебя! Как он молод и свеж!" (письмо Рылеева к Пушкину от конца апреля 1825 г.). У Пушкина были основания беспокоиться за судьбу Кюхельбекера, который уже побывал в ссылке на Кавказе за слишком смелые лекции по русской литературе, которые он читал в Париже. "В пещере тайной, в день гоненья...". Поэтическое претворение воспоминания о том, как Воронцова подарила поэту перстень-талисман. "Расходились по поганскому граду...". Эти два стиха в народном духе сопровождаются в автографе Пушкина дважды записанной метрической схемой их. Не установлено, являются ли стихи записью неизвестной в печати народной песни, или сочинены Пушкиным. Элегия на смерть Анны Львовны. Посылая это шутливое стихотворение Вяземскому в конце апреля 1825 г., Пушкин писал: "Улыбнись, мой милый, вот тебе элегия на смерть А. Льв.". Под текстом элегии в письме - подпись: "Я да Дельвиг" (см. т. 9). Анна Львовна - сестра отца поэта и дяди его, умершая в Москве 14 октября 1824 г. Василий Львович - Пушкин, дядя поэта. Лизавета Львовна - сестра А. Л., В. Л. и С. Л. Пушкиных. Матвей Михайлович - Сонцов, муж Елизаветы Львовны. Ольга Сергевна, Лев Сергеич - сестра и брат Пушкина. В последнем четверостишии имеется в виду сентиментальное стихотворение В. Л. Пушкина "К ней" ("Где ты, мой друг, моя родная..."). Красовский - цензор, подписавший "Полярную звезду" на 1825 г., где появилось это стихотворение В. Л. Пушкина. Из письма к Великопольскому ("С тобой мне вновь считаться довелось..."). О Великопольском см. выше - "Послание к Великопольскому", 1828, и примечание. Этими стихами начинается записка к Великопольскому от 3 июня 1826 г. (см. т. 9). Из Ариостова "Orlando furiosо". Вольный перевод двенадцати октав из песни XXIII поэмы "Orlando furioso" итальянского поэта Ариосто (1474-1563). 1) "Неистового Роланда" (итал.). 2) Песнь (итал.). 3) Октава (итал.). "Кристалл, поэтом обновленный...". Стихотворение посвящено бокалу, из которого пил поэт Языков, гостивший летом 1826 г. у А. Н. Вульфа в Тригорском. Дальнейший текст, после первого стиха строфы "В тебе таится жар целебный", - утрачен: нижняя часть листа, на котором находится автограф стихотворения, отрезана (уже после смерти Пушкина, вероятно из-за текста или рисунка на обороте листа). "Будь подобен полной чаше...". Написано, вероятно, по просьбе П. А. Катенина, который писал Пушкину 6 июня 1826 г.: "...есть у меня к тебе новая просьба. Для бенефиса, следующего мне за Андромаху, нужна была маленькая комедия в заключение спектакля; я выбрал Minuit, и некто мой приятель Николай Иванович Бахтин взялся мне ее перевести; но вот горе: там есть романс или куплеты, и в роде необыкновенном. Молодой Floridor (по-русски Владимир) случайно заперт в комнате своей кузины, молодой вдовы, ночью на новый год, и не теряет времени с нею; пока они разнеживаются, под окном дается серенада, в конце второго куплета бьет полночь, l'heure du berger; старики входят, застают молодых, и остается только послать за попом, ибо все прочее готово. Французские куплеты дурны, но я прошу тебя мне сделать и подарить хорошие. Ты видишь по ходу сцены, что они должны означать..." (Акад. изд. Собр. соч. Пушкина, т. XIII, стр. 282-283). "Восстань, восстань, пророк России...". Четверостишие это записано в 50-х и 60-х гг. со слов некоторых ближайших современников Пушкина; эти лица утверждали, что отрывок представлял собой первоначальную редакцию окончания стихотворения "Пророк". Однако эти строки по своему характеру настолько отличаются от "Пророка", что более вероятно, что этот отрывок связан с другим стихотворением того же цикла (см. прим. к стих. "Пророк"). Текст четверостишия недостоверен, по-видимому искажен; в позднейшей записи текста, со слов друзей поэта, слышавших стихи, последняя строка читается: К у. г. явись. Если вторую букву читать как у, то стих предположительно восстанавливается: К убийце гнусному явись. Если читать вторую букву как ц, то стих предположительно расшифровывается: К царю губителю явись. "Там на брегу, где дремлет лес священный...". В отрывке говорится об оливковой роще (лес священный) на берегу моря в Гурзуфе, близ дома, где Пушкин прожил в семье Раевских около трех недель в августе - сентябре 1820 г. Написано в 1820-1826 гг. "Что-то грезит Баратынский...". Отрывок из послания к друзьям, уцелевший в памяти поэта Н. Ф. Щербины, слышавшего стихотворение от Льва Сергеевича Пушкина, брата поэта. Написано, по-видимому, во время ссылки Пушкина, то есть в 1820-1826 гг. Нравоучительные четверостишия. Написаны Пушкиным совместно с Языковым, когда последний гостил летом 1826 г. в Тригорском. Четверостишия эти являются пародиями на "Апологи" И. И. Дмитриева. Воспроизводя дух наивных морализирующих сентенций старого поэта, облеченных в басенную форму, Пушкин и Языков некоторыми из своих нравоучительных четверостиший пародировали определенные апологи Дмитриева. "Мстительность" пародировала аполог "Мщение пчелы": Обиду мстя, пчела В обидчика вонзила жало. - И возгордилася? - Нимало: На язве умерла. "Мартышка" пародировала аполог Дмитриева "Чадолюбивая мать": Мартышка, с нежностью дитя свое любя, Без отдыха его ласкала, тормошила; И что же? наконец в объятьях задушила. Мать слабая! Поэт! остереги себя. Кж. Урусовой ("Не веровал я троице доныне..."). Княжна Урусова, Софья Александровна (1804-1889), впоследствии фаворитка Николая I, затем княгиня Радзивилл. Славилась красотой. Пушкин познакомился с семьей Урусовых в 1826 г., приехав из ссылки в Москву. Мадригал является переводом стихотворения (1759) Вольтера: Oui, j'en conviens, chez moi la trinite Jusqu'a present n'avait du tout fortune; Mais j'apergois les trois graces en une: Vous confondez mon incredulite {1}. Принадлежность четверостишия Пушкину установлена не окончательно. 1) Да, сознаюсь, троица у меня до сих пор не имела успеха, но я вижу трех граций в одной: вы колеблете мое неверие (франц.). "Весна, весна, пора любви...". Написано в Петербурге, весной 1827 г., под впечатлением белых ночей, которых поэт не видел шесть лет. В переработанном виде набросок вошел в строфу II главы восьмой "Евгения Онегина". Последние стихи - отголосок рассказа Л. В. Давыдова, о котором Пушкин написал под стихотворением Батюшкова "Пленный": "Л. В. Давыдов в плену у французов говорил одной женщине: rendez moi mes frimas1). Батюшкову это подало мысль написать своего "Пленного"" (см. заметки Пушкина на полях 2-й части "Опытов в стихах и прозе" К. Н. Батюшкова - т. 6). 1) отдайте мне мои морозы (франц.) "О ты, который сочетал...". Набросок послания к Баратынскому, написанный в связи с выходом в свет (21 сентября 1827 г.) первой книги его стихотворений. Из Alfieri ("Сомненье, страх, порочную надежду..."). Перевод монолога Изабеллы из трагедии итальянского драматурга Альфиери "Филипп II" (1781). "В роще карийской, любезной ловцам, таится пещера...". Незавершенный отрывок в духе античной поэзии. Над текстом записана схема гекзаметра. Описание пещеры сопоставляют с одним из описаний пещер в "Метаморфозах" Овидия - в третьей песне, в рассказе об Актеоне и Диане; обращают внимание на то, что Пушкин перенес действие из Гаргафии в Карию, видимо по месту событий мифа об Эндимионе, любовнике богини Дианы, спящем в карийской пещере. Эти наблюдения дали основание сближать отрывок с замыслом поэмы об Актеоне (см. т. 3), задуманной, впрочем, еще в 1821 г. "Я знаю край: там на брега...". Набросок одесского пейзажа. В альбом Павлу Вяземскому ("Душа моя, Павел..."). Написано в альбом шестилетнему сыну П. А. Вяземского. Рефутация г-на Беранжера ("Ты помнишь ли, ах ваше благородье..."). Возражение (рефутация - опровержение) бонапартистской песне "T'en souviens-tu, disait un capitaine..." {1}, которую стихотворение Пушкина пародирует в духе грубоватой солдатской песни. Пушкин считал автором песни Беранже, однако она написана поэтом Дебро. Во II строфе имеется в виду швейцарский поход Суворова против французских войск в 1799 г.; в последующих строфах - Отечественная война 1812 г. 1) Ты помнишь ли, говорил один капитан (франц.). Эпиграмма на Шаликова. Сочинена Пушкиным совместно с Баратынским 15 мая на завтраке у Погодина, "по случаю рассказанного анекдота", как записал в этот день в своем дневнике один из участников завтрака. Кн. Шаликов, Петр Иванович (1768-1852) - писатель-сентименталист, мишень всеобщих эпиграмм и карикатур, издатель "Дамского журнала" и редактор официальной газеты "Московские ведомости". "Увы! Язык любви болтливой...". Обращено к А. А. Олениной. Из альбома А. П. Керн. Не смею вам стихи Баркова - Д. Н. Барков, бывший член "Зеленой лампы", поэт, однофамилец поэта XVIII в. Баркова, известного своими порнографическими произведениями. Когда стройна и светлоока... - первые два стиха - цитата из стихотворения А. И. Подолинского. 1) Любовь, изгнание (франц.). "Уродился я, бедный недоносок...". Набросок стихотворения в народном духе. "Брадатый староста Авдей...". Отрывок, не получивший развития. Судя по вариантам, - Скворец поглядывал лукаво или Скворец мой был не пустомеля, Не врал он всякой чепухи, стихи должны были быть введением к стихотворной сказке в духе "Вервера" французского поэта Грессе, где попугай, воспитанный в женском монастыре, повторяет монахиням случайно им услышанную ругань пьяных солдат. "За Netty сердцем я летаю...". Netty - Вульф, Анна Ивановна, племянница П. А. Осиповой. R - по-видимому, Россет, Александра Осиповна, впоследствии Смирнова (см. прим. к стих. "В тревоге пестрой и бесплодной...", 1832). О - очевидно, Оленина (см. прим. к стих. "То Dawe Esqr"). N - Нетти Вульф. "Как быстро в поле, вкруг открытом...". Погодин, публикуя в 1841 г. эти стихи, привел после стиха 4 еще два: . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Как он взвился, ретивый, смелый, Через поток оледенелый! "Волненьем жизни утомленный...". Черновой набросок одного из самых ранних обращений к Олениной был оставлен недописанным. Использован несколько позднее во 2-й строфе стихотворения "Предчувствие" - "Бурной жизнью утомленный..." и т. д. В. Л. Пушкину ("Любезнейший наш друг, о ты, Василий Львович..."). Начало послания к В. Л. Пушкину, написанного коллективно его старыми товарищами по литературному обществу "Арзамас": первый стих написан Вяземским, второй, четвертый и седьмой - Жуковским, третий - Пушкиным, пятый - С. П. Жихаревым, шестой - неизвестным. Буянов в старину, а нынешний Храбров. - Буянов - главный герой стихотворной повести В. Л. Пушкина "Опасный сосед" (1811), Храбров - герой новой повести его "Капитан Храбров" (1828). Пленительный толмач и граций и скотов - В. Л. Пушкин переводил и французскую легкую поэзию XVIII в. и басни. Фазиль-хану ("Благословен твой подвиг новый..."). Фазиль-хан - персидский поэт, с которым Пушкин познакомился около Казбека на Военно-Грузинской дороге, когда Пушкин ехал в Тифлис, а Фазиль-хан в Петербург. Встреча эта описана в главе первой "Путешествия в Арзрум" (см. т. 5). "Критон, роскошный гражданин...". Керамик - местность в окрестностях Афин. На картинки к "Евгению Онегину" в "Невском альманахе". Эпиграммы на неудачные иллюстрации А. К. Нотбека к "Евгению Онегину", помещенные в "Невском альманахе на 1829 год". "В память нескольких недель, проведенных со мною на водах, - вспоминал М. И. Пущин - Пушкин написал стихи на виньетках из "Евгения Онегина" в бывшем у меня "Невском альманахе". Альманах этот не сохранился, но сохранились в памяти некоторые стихи, карандашом им написанные. Вот они: "Вот перешедши мост Кокушкин..." и т. д. В основу иллюстрации к строфе XLVIII главы первой был положен рисунок Пушкина (см. т. 4), посланный им еще из ссылки брату для готовившегося издания первой главы романа. Поэт писал: "Брат, вот тебе картинка для Онегина - найди искусный и быстрый карандаш. Если и будет другая, так чтоб все в том же местоположении. Та же сцена, слышишь ли? Это мне нужно непременно" (письмо от 10... 12 ноября 1824 г.; см. т. 9). В издании первой главы иллюстраций не было (как не было их позднее и в изданиях всего романа, выпускавшихся самим поэтом). Нотбек повернул Пушкина на картинке лицом к зрителю, что и вызвало эпиграмму. "Другая надпись, которую могу припомнить, была сделана к виньетке, представляющей Татьяну..."; виньетка иллюстрировала строфу XXXII главы третьей. Изображение Татьяны было особенно плохо. Эта эпиграмма состояла "из двенадцати стихов, которых первых четырех не могу припомнить..." (Л. Майков, Пушкин, СПб. 1899, стр. 394). Можно думать, что Пушкин сделал надписи ко всем шести рисункам Нотбека, однако известны лишь приведенные М. И. Пущиным. "Опять увенчаны мы славой...". Написано по поводу мира в Адрианополе, заключенного 2 сентября 1829 г. и завершившего войну с Турцией 1828-1829 гг. Опять увенчаны мы славой, // Опять кичливый враг сражен - то есть вновь после наваринского морского сражения (1827) союзного флота - России, Франции, Англии и Греции - против Турции, которое закончилось полным уничтожением турецко-египетского флота. Кичливый враг - Турция систематически отказывалась от всяких переговоров с союзниками и даже после наваринского поражения не пошла на уступки в пользу греков, которых требовали союзники. Эдырне (Эдирне) - турецкое название Адрианополя. И дале двинулась Россия, // И юг державно облегла, // И пол-Эвксина вовлекла... - Россия получила по Адрианопольскому миру устье Дуная и весь восточный берег Черного моря (Эвксин) - от Анапы до Поти. "Восстань, о Греция, восстань...". Написано в связи с Адрианопольским миром, по которому Греция получала независимость, хотя и неполную. Восстань - здесь в значении: встань, подымись. Недаром напрягала силы - восемь лет (с 1821 г.) боролась Греция за свою независимость. Недаром потрясала брань // Олимп и Пинд и Фермопилы - поэт называет гору Олимп и горный хребет Пинд, как границы Фессалии и символ ее, - там действовали дружины гетериста Одиссея в 1821 г. Фермопилы защищались тем же гетеристом в 1822-1823 гг. от турок. Тиртей - афинский поэт, поднявший своими песнями дух спартанцев во II мессенской войне (VII в. до н. э.). Несколько отрывков из песен и стихотворений Тиртея дошло до нашей эпохи. О Байроне, как борце за освобождение Греции, см. в прим. к стих. "К морю". Рига (Ригас), Константин (1757-1798) - новогреческий поэт. Под влиянием французской революции хотел осуществить освобождение Греции от турецкого владычества революционным путем. Был расстрелян турками. Из его патриотических стихотворений особенно известны так называемая греческая марсельеза, военная песня, формула присяги и пэан. Стихотворение "Восстань, о Греция, восстань..." находится на обороте листа со стихотворением "Опять увенчаны мы славой...". Некоторые исследователи на этом основании считают первое стихотворение продолжением второго. Однако разные темы и настроения этих стихотворений не позволяют согласиться с такой реконструкцией. "В журнал совсем не европейский...". Недописанная эпиграмма. Журнал совсем не европейский - "Вестник Европы". Старый журналист - Каченовский; болван семинарист - Надеждин. Медок. Перевод начала поэмы английского поэта Р. Соути "Медок" (1805). В основе поэмы лежит легенда об уэльском принце Медоке, открывшем Америку (Мексику) еще в XII в. Переведенный отрывок посвящен возвращению мореплавателей в Англию. Уаллы - Уэльс, графство в Великобритании. Отрывок написан пятистопным ямбом без постоянной цезуры - размером, которым Пушкин стал пользоваться с осени 1830 г. Поэтому возможно, что стихотворение написано не в 1829 г., как до сих пор считалось, а в 1830 г. "Стрекотунья белобока...". В черновом автографе стихотворение имело такой текст: По забору вдоль потока Меж ветвей Скачет пестрая сорока И пророчит нам гостей Ночка, ночка, стань темнее, Вьюга, вьюга, вей сильнее, Ветер, ветер, громко вой, Разгони людей жестоких У ворот, ворот широких - Жду девицы дорогой. "Еще одной высокой, важной песни...". Перевод начала "Гимна к пенатам" английского поэта Р. Соути. Осталось в черновом виде. "Меж горных стен несется Терек...". "И вот ущелье мрачных скал...". "Страшно и скучно...". Черновые наброски, описывающий Дарьяльское ущелье. Ср. описание его в прозе - в "Путешествии в Арзрум", глава первая (см. т. 5). "Шумит кустарник... На утес...". К какому замыслу относится этот черновой набросок - неизвестно. Дельвигу ("Мы рождены, мой брат названый..."). Недоработанное послание Дельвигу писалось осенью 1830 г. в Болдине, когда Пушкин в своих черновых статьях разбирал критику и нелитературные обвинения против себя и против Дельвига, которого постоянно, вместе с Пушкиным, задевали его враги. В последних строфах, написанных очень быстро и неотчетливо, некоторые слова читаются предположительно: славу, надеждами; также предположительно восстанавливаются редактором слова ругали и богатый, которых в рукописи нет; некоторые слова недописаны: бокале - написано б, крылатый - написано - кры. "Когда порой воспоминанье...". Воспоминанье... отдаленное страданье - это, может быть, те же думы о двух умерших женщинах, о которых поэт писал в стихотворении "Воспоминание". Печальный остров - по-видимому, Соловки, остров в Белом море, на котором расположен Соловецкий монастырь, место ссылки (туда Александр I предполагал сослать Пушкина в 1820 г.) Светлый край, где небо блещет - описание Италии перенесено, в несколько переработанном виде, из стихотворения "Кто знает край, где небо блещет...", 1827 <Это стихотворение помещено в текстах 1828 года - В.Л.>. "Полюбуйтесь же вы, дети...". Длинный Фирс - кн. Голицын, Сергей Григорьевич (1803-1868), светский знакомый Пушкина, любитель-композитор. Черноокая Россети - Александра Осиповна Россет, впоследствии Смирнова (см. "Ее глаза", 1828, и "В тревоге пестрой и бесплодной..." <В альбом А.О. Смирновой - В.Л.>, 1832). Стихи разъясняются со слов С. Г. Голицына: он начал игру в карты с человеком, проигравшим ему накануне и оставшимся у него в долгу. Тот отвел Голицына в сторону и спросил: "Да ты на какие деньги играешь? На эти или на те?" Под этими он разумел ставку нынешнего вечера, а под теми свой долг. Голицын ответил ему: "Это все равно: и на эти и на те, и на те, те, те". Игра продолжалась, но Пушкин слышал ответ Голицына; те, те, те его очень забавляло, и он шутя написал стихи: "Полюбуйтесь же вы, дети..." и т. д. (Михаил Лонгинов, Анекдот о Пушкине. "Библиографические записки", 1858, э 16, ст. 495-496). "Одни стихи ему читала...". Эпиграмма на какую-то из поэтесс, современниц Пушкина; в основу текста положен отрывок из модного романа Жюля Жанена "Confession", 1830. В главе 4-й повествуется о том, как герой - Анатоль - безуспешно ищет себе невесту: "Находились матери, говорившие своим дочерям: "Прочти же, дочка, элегию, которую ты сочинила вчера вечером при лунном свете; мы одни, и наш гость будет снисходителен". И вот, не заставляя себя упрашивать, юная муза читала стихи. Голова ее склонялась; грудь тихо вздымалась; из уст изливалась гармония; самая истинная страсть дышала в ее стихах: "Когда же придет тот, кому суждена любовь моего сердца? Каков он будет, мать моя? Где он? Я бы опустила взоры" и прочее про любовь. Но Анатоль не понимал". Последняя фраза повторяется в главе 4-й, с некоторыми изменениями, шесть раз. Из письма к Вяземскому ("Любезный Вяземский, поэт и камергер..."). Этими стихами начинается письмо от 14 августа 1831 г. (см. т. 9). Василья Львовича узнал ли ты манер? // Так некогда письмо он начал к камергеру... - Имеется в виду послание В. Л. Пушкина "К П. Н. Приклонскому" (1812), начинающееся следующими стихами: Любезный родственник, поэт и камергер, Пожалуй, на досуге Похлопочи о друге! Ты знаешь мой манер... Так солнце и на нас взглянуло из-за туч! - намек на чрезвычайно тревожившее Вяземского обстоятельство - он был на плохом счету у полиции "за развратное поведение" (см. письмо Пушкина к Вяземскому от конца января 1829 г.; т. 9). На заднице твоей сияет тот же ключ - почетный знак камергера носили ниже пояса сзади, около заднего кармана. Из письма к А. О. Pоссет. Об А. О. Россет см. прим. к стих. "В альбом А. О. Смирновой..." (1832). Записка, в которой находятся эти стихи, от середины сентября 1831 г. (см. т. 9), заканчивалась фразой: "Vous aurez ce second vers des que je vous l'aurai trouve" {1}. 1) Вы получите второй стих, как только я приищу его для вас (франц.). "Так старый хрыч, цыган Илья...". Четверостишие сочинено для включения в стихотворение Дениса Давыдова "Люблю тебя как сабли лоск..." и написано на обороте рукописи этого стихотворения в автографе Д. Давыдова. Давыдов переработал стихи Пушкина следующим образом: Киплю, любуясь на тебя, Глядя на прыть твою младую: Так старый хрыч, цыган Илья, Глядит на пляску удалую, Под лад плечами шевеля. В таком виде они вошли в качестве строфы третьей в названное стихотворение, появившееся в печати под заглавием "Герою битв, биваков, трактиров и б........" ("Стихотворения Дениса Давыдова", М. 1832). Илья - Илья Осипович Соколов, цыган, руководитель цыганского хора в Москве. "Ну, послушайте, дети: жил-был в старые годы...". Черновой набросок к неизвестному замыслу, начатому сперва иначе: Жил-был в прежни времена Живописец беспримерный... "Я ехал в дальные края...". Воспоминание о поездке в Тифлис и в Арзрум в 1829 г. ...друзей // Минувшей юности моей - Пушкин ехал на Кавказ для встречи с Н. Н. Раевским (младшим) и некоторыми из сосланных туда декабристов. "Царей потомок Меценат...". Незаконченный и недоработанный черновой набросок перевода I оды первой книги Горация. "Чу, пушки грянули! крылатых кораблей...". В незавершенных стихах описано торжество спуска на воду летом 1833 г. нового военного корабля. Об этом событии поэт писал еще во вступлении к "Медному всаднику": Или крестит средь невских вод Меньшого брата русский флот, - но исключил эти стихи из окончательного текста; в третий раз Пушкин упомянул о спуске корабля в неоконченной статье 1834 г. "О ничтожестве литературы русской", говоря о петровской России - "Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек..." (см. т. 6). Плетневу ("Ты хочешь, мой наперсник строгой..."). Послание к приятелю Пушкина Плетневу о возвращении к работе над "Евгением Онегиным", начатое онегинской строфой, было оставлено после первой строфы. Поэт вернулся к нему спустя два года (см. "Плетневу", 1835). "Зачем я ею очарован?..". Незаконченный отрывок близок по содержанию, настроению, словарю, интонации к стихотворению "Когда б не смутное влеченье...". Вероятно, это первый набросок, связанный с теми же впечатлениями. "В голубом небесном поле...". Черновой набросок начала стихотворения о венецианском доже XIV в. Марино Фалиери (Фалиеро), казненном в восьмидесятилетнем возрасте, через год после избрания его дожем, за участие в заговоре демократических слоев против олигархического режима купеческой патрицианской верхушки. Предание говорит, что Фалиери вошел в заговор по личному поводу. Один патриций позволил себе оскорбить молодую жену дожа, а затем и его самого. Разгневанный старик подал жалобу в сенат, который наложил на обидчика ничтожное взыскание. Пушкин обратился к трагическому сюжету о казни венецианского дожа после нескольких литературных произведений на ту же тему: Гофман написал о нем новеллу (1829), Байрон - драму (1820). Казимир Делавинь - трагедию (1829). У нас посвятил Марино Фалиери две строфы в своей оде "Смерть Байрона" (1824) Кюхельбекер. Бучентавр - резная гондола, на которой раз в год, в течение четырех веков, происходило символическое обручение венецианского дожа с морем; название происходит от фигуры быка с человеческой головой, которая украшала нос гондолы. "...Толпа глухая...". Начатые стихи, быстро набросанные в старой, случайно попавшейся под руку тетради, записаны под датой, которая подчеркнута: "9 дек. 1833 С. П. б. 7 1/2 вечера". Никаких событий этого дня в жизни Пушкина мы не знаем. "Надо помянуть, непременно помянуть надо...". Шуточное поминание сочинено Пушкиным совместно с Вяземским и отправлено в письме Вяземского к Жуковскому от 26 марта 1833 г. Стихам в письме предшествовали следующие строки: "Не поговорим ли о словесности, то есть о поэзии, например, о нашей с Пушкиным и Мятлевым, который в этом случае был notre chef d'ecole? {1} (A. С. Пушкин, Полн. собр. соч. в шести томах, под редакцией Ю. Г. Оксмана и М. А. Цявловского, Academia, 1936, т. II, стр. 555). Трех Матрен да Луку с Петром, именами которых начато поминание, поэты ввели по устойчивой народной традиции, отраженной и в стихотворении Пушкина того же 1833 г. "Сват Иван, как пить мы станем..." (см. выше). 1) нашим главой школы (франц.). "Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя...". Стихотворение, описывающее гибель Помпеи, возникло под впечатлением картины Брюллова "Последний день Помпеи"; может быть, оно отражает и чтение письма Плиния Младшего к Тациту о гибели города, чему был свидетелем Плиний - главного источника Брюллова. Картина была привезена из Италии в Петербург и находилась сначала в Зимнем дворце (с августа 1834 г.), а затем - в Академии художеств (с весны 1835 г.) - для общего обозрения. Под первым черновиком стихотворения Пушкин набросал по памяти центральную группу картины - двух мужчин, несущих старца отца. "Стою печален на кладбище...". Описание деревенского кладбища в Болдине, следы которого - равнина с плоскими холмиками, возле проезжей дороги - сохранились до наших дней. Надпись к воротам Екатерингофа. Четверостишие записано Пушкиным в его дневнике 3 мая 1834 г. (см. т. 7). Из контекста неясно, является ли Пушкин его автором. Первый стих имеет в виду стихотворение Хвостова "Майское гулянье в Екатерингофе 1824 года. Графу Милорадовичу", изданное отдельной книгой. "Что белеется на горе зеленой?..". Перевод начала хорватской ("иллирийской") песни, записанной итальянским аббатом Д.-Б. Фортисом и напечатанной в его книге "Путешествие по Далмации" (1774) (см. выше, письмо Мериме к Соболевскому в предисловии Пушкина к "Песням западных славян"). Перевод Пушкина, оставшийся в рукописи, предназначался, вероятно, для цикла "Песен западных славян". Кроме Фортиса и Мериме, до Пушкина эту песню перевели Шарль Нодье, Гете, Востоков (1827). Датируется, как и следующее, концом 1834 - началом 1835 г. "Менко Вуич гpамоту пишет...". Черновой набросок, связанный с циклом "Песен западных славян". Судя по началу этого оставленного замысла, стихотворение должно было быть посвящено убийству бывшего господаря Сербии Карагеоргия (Черного Георгия). В 1813 г. Карагеоргий бежал из Сербии, которой овладели турки, и жил в Бессарабии (в Хотине). Милош Обренович, соратник Карагеоргия по сербскому восстанию 1804-1807 гг., не последовал за Карагеоргием, остался в Сербии, вел хитрую политику с турецкими властями, был признан ими "кнезом", а в 1815 г. поднял восстание, охватившее всю Сербию. Когда в 1817 г. Карагеоргий тайно вернулся в Сербию, чтобы примкнуть к новому освободительному движению, Милош Обренович, соперник его по власти над сербским народом, донес о его местопребывании туркам, а затем изменнически убил его (12 или 13 июля 1817 г.) и голову послал белградскому паше. О Карагеоргии Пушкин писал в стихотворении "Дочери Карагеоргия" (1820), в "Песне о Георгии Черном" - в "Песнях западных славян"; о Милоше Обреновиче - в стихотворении "Воевода Милош", в том же цикле. Плетневу ("Ты мне советуешь, Плетнев любезный..."). "Вы за "Онегина" советуете, други...". "В мои осенние досуги...". Три наброска послания к друзьям о возвращении к работе над "Евгением Онегиным" (см. "Плетневу", 1833). Среди этих друзей были Плетнев, Жуковский, Денис Давыдов. Первый отрывок написан октавой, второй - александрийским стихом, третий - онегинской строфой. "О бедность! затвердил я наконец...". Перевод отрывка монолога Федериго из драмы "Сокол" английского писателя Барри Корнуолла. Остался в черновом тексте. "Если ехать вам случится...". Первый автограф этого стихотворения датируется 1833 г. (время поездки Пушкина в Болдино), второй - 1835 г. (время поездки в Михайловское и Голубово - в 18-ти верстах от Тригорского). Поэтому предлагавшиеся расшифровки географических названий во 2-м и 3-м стихах предположительны. Наиболее вероятна следующая, еще неизвестная в печати: Если ехать вам случится От Тригорского на Псков, Там где Луговка струится Меж отлогих берегов... В первоначальном автографе первые стихи читались: Если ехать вам случится От ** к Москве Там же находятся и стихи: Там, где ровный и отлогий Путь над Волгою лежит... Родриг ("Чудный сон мне бог послал..."). Набросок вольного перевода отрывка из поэмы английского поэта Р. Соути "Родриг, последний из готов" (см. выше прим. к стих. "На Испанию родную...", 1835). Набросок предваряет следующий эпизод поэмы: умирающего графа Юлиана исповедует священник, в котором он узнает короля Родрига, соблазнителя своей дочери. Юлиан прощает ему вину и умирает. Отрывок написан в 1833-1835 гг. "То было вскоре после боя...". Перевод первых стихов поэмы Байрона "Мазепа". "Как редко плату получает...". Перевод отрывка из стихотворения английского поэта Колриджа "Жалоба" ("Complaint"). Первый стих из него: "How seldom, friend, a good great man obtain etc." - Пушкин вписал в альбом Ан. Н. Вульф в октябре 1835 г. в Тригорском. "Напрасно я бегу к сионским высотам...". В рукописи за вторым стихом следовали еще два, тут же вычеркнутые: Так, ревом яростным пустыню оглашая, По ребрам бья хвостом и гриву потрясая... "От западных морей до самых врат восточных...". Наброски перевода стихов 1-4 и 188-195 десятой сатиры Ювенала, римского поэта I-II вв. "Ценитель умственных творений исполинских...". Черновой набросок послания к кн. Петру Борисовичу Козловскому (1783-1840), сотруднику "Современника", переводчику и знатоку римской поэзии. Вяземский вспоминал в некрологе Козловского: "В литературных беседах своих с Пушкиным настоятельно требовал он от него перевода любимой своей сатиры Ювенала "Желания". И Пушкин перед концом своим готовился к этому труду" (Полное собрание сочинений кн. П. А. Вяземского, т. 2, СПб. 1879, стр. 293). Друг бардов английских - Козловский долго жил за границей и близко был знаком с английским литературным миром. "Альфонс садится на коня...". Вольное переложение одного из эпизодов французского романа графа Яна Потоцкого "Dix journees de la vie d'Alphonse Van-Worden", Paris, 1814. Месть повешенных разбойников объясняется в романе тем, что повешенные были несправедливо осуждены. Альфонс оказывается жертвой этих мстителей, однако храбрость его побеждает их демонские козни. Вяземский свидетельствовал, что "Пушкин высоко ценил этот роман, в котором яркими и верными красками выдаются своеобразные вымыслы арабской поэзии и не менее своенравные нравы и быт испанские" (Сборник Русского исторического общества, т. 1, 1867, стр. 205). Вента - постоялый двор. "Ты просвещением свой разум осветил...". Текст реконструирован по несовершенной транскрипции начала XX в. с чернового автографа Пушкина, впоследствии утраченного. Написано стихотворение вероятнее всего в связи с польским восстанием 1831 г.; но, может быть, и позднее, под впечатлением толков по поводу газетных сообщений в феврале 1834 г. о выступлениях Лелевеля (см. Дневник Пушкина, запись от 1 апреля 1834 г. - т. 7). К кому обращены эти стихи - неизвестно. "О нет, мне жизнь не надоела...". В черновом автографе стихотворения есть такие отвергнутые поэтом варианты: Еще я долго жить хочу * Что в смерти доброго Стихотворение датируется 1830-1836 гг. "Конечно, презирать не трудно...". Неоформившийся набросок датируется 1830-1836 гг. Бьевриана - "Bievriana", сборник каламбуров маркиза де Биевра (1747-1789), изданный после его смерти. "Сей белокаменный фонтан...". Набросок связан, вероятно, с впечатлениями от поездки в Арзрум. Написан, по-видимому, в 1835 г., когда Пушкин подготовлял отдельное издание "Путешествия в Арзрум" (издание не было осуществлено). "Еще в ребячестве, бессмысленный и злой...". По-видимому, воспоминание о детском и юношеском увлечении Вольтером. Датируется предположительно 1835-1836 гг. "Коль ты к Смиpдину войдешь...". Текст экспромта является пародией на четверостишие А. Е. Измайлова, посвященное Смирдину: Когда к вам не придешь, То литераторов всегда у вас найдешь, И в умной дружеской беседе Забудешь иногда, ей-ей, и об обеде. Писатель гр. В. А. Соллогуб рассказал в своих "Воспоминаниях", что, зайдя в ноябре 1836 г. вместе с Пушкиным в книжную лавку Смирдина, он "импровизировал эпиграмму "Коль ты к Смирдину войдешь..." (4 стиха), которую Пушкин "с необыкновенной живостью" заключил: Иль в Булгарина наступишь. (В. А. Соллогуб, Воспоминания, М. - Л., 1931, стр. 360). По некоторым данным, эпиграмма была сказана в 1831-1836 гг. (не позднее августа 1836 г.). * Канон в честь М. И. Глинки