огда, т. к. и эта была готова только вчера. Деньги, которые ты мне выслала, я получил и их я мама употреблю на одно дело, на какое это пока пускай будет для всех вас секретом, впоследствие если оно у меня не расстроится я сообщу, а сейчас - молчок. Ну больше писать кажется не о чем. Новое у нас здесь бывает очень редко, а о старом писать уже надоело. Ты пишешь, что ничего не знаешь, что cейчас с тетей Марусей и где она сейчас находиться. Я вчера получил от нее открыткунаписанную ей 25/IV-40, и из нее вижу, что она находиться пока на старом месте, но на днях едет домой. Впрочем, когда ты получишь это письмо, то от нее наверное получишь уже несколько. Очень приятно мне слышать, что средний братец стал образумливаться, а то судьба ему могла приготовить не особенно приятную дорогу. Но впрочем все хорошо, что хорошо кончилося. До скорого свидания, мама А. Гнедин P. S. Если еще не послала посылку, то из состава ее удали платки, т. к. вчера нам здесь их выдали. 1940.V.10 10/V-40 г. Здравствуй дорогая мама! Вот я уже пишу тебе третье письмо, тогда как от тебя получил только одно. Ты что-то мама стала мне редко писать. Вот уже несколько дней как я тщетно жду от тебя письма. Ты мама была аккуратнее всех на связи со мной. От тебя я получал писем больше, чем от кого-то ни было. И чем это объяснить, что письма от тебя стали реже. Ну об этом ладно. Я думаю, что ты примешь мое замечание и исправишься. У меня здесь есть некоторые новости. Во-первых, до сих пор я пока остаюсь в сборной роте и ничего в ней не делаю. Во-вторых, через несколько дней мы повидимому покидаем Гадяч и уезжаем, как говорят, на юг - в Одесскую область, но это не точно, а что уезжаем, так это верно. Сегодня в 8 ч. вечера комбат будет делать доклад о том, как себя вести при переброске батальона, так что сегодня я узнаю об отъезде поподробнее и завтра об этом напишу. В остальном никаких изменений нет. Сейчас я нахожусь в наряде у телефона в штабе и заодно исполняю иногда должность посыльного. Ну пока всего хорошего. Скоро мне сменяться. До скорого свидания, дорогая мама. P. S. С нетерпением жду письма. 1940.V.13 13/V-40 Здравствуй, дорогая мама! Мама, что такое случилось, почему я перестал получать от тебя письма. Вот же прошла целая, а может быть больше, неделя, как я от тебя ежедневно жду письма. Я мама продолжаю находиться в сводной роте и что будет со мной в недалеком будующем, я не знаю. Повидимому, наша сводная рота остается в Гадячи, будет здесь передана в новый, только что сформированный саперный батальон, т. к. наша сводная рота находиться при 281 О. С. Б. , как сверхштатная. Сейчас я нахожусь в наряде у телефона, а до обеда учавствовал в погрузке. Наш батальон из Гадяча уезжает и забирает с собой все, что только возможно. Как сказал капитан все до последней щепки. Ходят слухи, что они едут на Кавказ. Куда мама мне тоже очень хотелось бы попасть, но для этого нужно быть в штате старого батальона, т. е. для меня в школе, а в школе мне находиться не хочеться, итак я повидимому пока остаюсь в Гадяче. В основном у нас нового ничего нет. Пиши мама скорее, пиши, как себя чувствуешь. Я чувствую себя сейчас прекрасно. Начал поправляться. Ну пока до скорого свидания, дорогая мама. А. Гнедин 1940.V.15 15/V-40 Здравствуй, дорогая мама! Письма я от тебя до сих пор я так и не получил. Я думаю, что письма от тебя пропадают в дороге, потому что я не могу и подумать, что ты перестала мне писать. Я же тебе пишу как видишь довольно часто. У меня здесь опять есть некоторые новости. Сегодня нас, т. е. сводную роту передавали новому батальону. Старый на днях выезжает. Новый батальон тоже саперный и его номер 197. таким образом за какие-нибудь 6 месяцев моей службы я уже побывал в нескольких частях. Остаться здесь мне нравиться, но только неприятно, что в новом батальоне. Когда поедем в лагеря - неизвестно. Мама я очень прошу тебя выслать мне бумаги и особенно 1-2 толстых тетрадей с коленкоровым переплетом. Адрес мой пока старый. В остальном новостей нет, но скоро будут. , т. к. до сих пор пока неизвестно, в какую роту я попаду. Ну пока до скорого свидания, дорогая мама. Жду скорого ответа. Я мама начинаю о тебе беспокоиться. Уж не заболела-ли ты. Твой сын А. Гнедин P. S. Мама пришли если можешь учебник по автомобилю или вообще что-нибудь об автомобиле. 1940.V.18 18/V-40 г. Здравствуй, дорогой Коля! Я на тебя Коля сильно серчаю. Как же ты такой большой и не можешь ответить мне на мое письмо, которое я тебе послал. Если ты мне не напишешь и на это письмо, то я на тебя еще больше буду сердиться. Лучше пиши скорее пока я совсем не осерчал. Коля, а что случилось с мамой, почему она перестала писать мне письма, может быть она заболела, а ты даже не можешь мне об этом сообщить. Маму Коля нужно жалеть, особенно сейчас, когда она себя плохо чувствует, а работает много. Пиши Лыска мне скорее. У нас здесь сейчас тепло. Сады, которых здесь очень много, все расцвели. Сейчас у нас уже можно купаться. Я себя Коля чувствую хорошо, а ты как себя чувствуешь. Не ослаб ли ты после болезни. Если летом вздумает ко мне ехать мама, то ты обязательно с ней приезжай. У нас здесь много арбузов, дынь и еще больше яблок. Значит уговорились с тобой, что летом ты ко мне приедишь в гости. Ну будь здоров. 1940.V.18 18/V-40 г. Здравствуй, милая мама! Мама, я очень сильно о тебе беспокоюсь. Сейчас я прямо-таки не знаю, что и думать, что так долго не получаю от тебя писем. Может быть ты сильно заболела и не можешь писать, тогда попроси кого-нибудь, чтобы они написали о твоем состоянии. Мама, прошу, если ты в состоянии писать, то пожалуйста напиши скорее. От тебя писем я не получал вот уж наверное с полмесяца, тогда как полмесяца тому назад я получал от тебя их почти через каждый день, поэтому мама я сильно склонен предполагать что с тобой или с почтой (что мало вероятно, т. к. до этого времени письма от тебя я получал аккуратно) что-то случилось. Если еще два дня не получу от тебя письма, то тогда посылаю тебе телеграмму. Мама, я еще раз прошу, пиши скорее мне весточку о своем состоянии здоровья. Сейчас здесь я себя чувствую как все равно всеми забытым. Письма не получал не только от тебя, а вообще за последние 15 дней я не получил ни одного письма ни от кого. Все это мне что-то кажеться странным. У нас здесь сформировался новый батальон. Старый 281 О. С. Б. в полном составе, за исключением сводной роты, из Гадяча уехал, а на смену ему приехало новое командование и организовало здесь новый 197 О. С. Б. Сейчас я нахожусь в 1-ой саперной роте 197 саперного батальона. Новое командование взяло, как говориться, нас в ежовые руковицы. Сейчас уже из наших ребят есть арестованные и не один. Вольной нашей жизни, которая была в старом батальоне, пришел конец, теперь опять подцепят мне лопату и заставят каждый день ходить на тактические занятия. Одно только есть утешение, это то, что сейчас не зима, а поэтому занятия не так уж страшны. Заниматься пока еще не начали. Займемся после выходного. Мама, если не послала мне посылку с бумагой, то включи в нее мою одну книжку наз. она "Математическая хрестоматия" Игнатьева. Ну пока мама все. Пиши скорее хоть пять слов. До скорого свидания мама. Твой старший сын А. Гнедин P. S. Напиши как часто получаешь от меня письма. 1940.V.19 19/V-40 Здравствуй, дорогая мама! Вчера наконец я дождался от тебя долгожданной весточки. Я уже начал сильно беспокоиться, так долго не получая от тебя писем. Объясни мне пожалуйста, чем это все объяснить, что ты так долго мне не писала. Я тебе написал уже несколько писем. Мне здесь очень приятно слышать, что Витя образумился и перестал дурить, но плохо то, что вместо одной неприятности стала другая - перестал заниматься Николай. Пускай образумившийся братец поможет в учебе еще не вставшему на путь истинный. У меня здесь все пока впорядке. Я как тебе теперь известно, нахожусь в новом батальоне. Старый несколько дней тому назад из Гадяча выехал. Командование нового батальона очень строгое и сразу же взяло нас в руки. Время свободного опять повидимому не будет, хотя рабочий день сокращен до 10 часов, но они так распределены, что что оставшегося свободного времени как-то не видно. Мой адрес старый, только изменен номер батальона: не 281, а 197. Поэтому посылать можешь смело в полной уверенности, что они дойдут по адресу. Я повидимому здесь остаюсь и на лето, в лагеря мы наверное не поедем. Ты мама справляешься, можно-ли тебе приехать ко мне повидаться. Для меня твой приезд был бы большой радостью, но я боюсь, что тебе встанут на пути некоторые трудности, в результате которых ты будешь неудовлетворена проведенным своим отпуском. Трудности эти такие. Трудно найти место, где бы ты могла оставаться пока будешь в Гадячи, будут наверное немалые денежные расходы, потом мама видиться с тобой даже если ты будешь в городе придеться очень мало, только в свободное время и то, если отпустят. Это я говорю потому, что здесь уже были случаи, когда не пускали бойцов к приехавшим в город их женам. Поэтому все это обдумавши я пришел к выводу, что трудности, которые тебе придеться преодолеть, чтобы повидаться со мною не будут стоит радости свидания. О всем этом мама ты хорошо подумай, ибо твое здоровье для меня дороже всего, а потом уже принимай решение ехать тебе или нет. С другой стороны здесь очень мама хорошо - сосновый лес, река, летом как-раз в твой отпуск здесь будет очень очень много фруктов. Весь Гадяч утопает в садах. Место это считается курортным. Ну пока всего хорошего. Если примешь решение ехать, то сообщи когда и на сколько. Ну пока все мама. Писать больше не о чем. До скорого свидания милая мама! Буду с нетерпением ждать от тебя ответа. Мама ты может быть получишь путевку куда нибудь в Крым, ты по моему давно это заслужила, тогда бы и заехала по пути ко мне, а ехать нарочно я думаю мама нецелесообразно. При теперешней жизни Нет конца 1940.V.21 21/V-40 Здравствуй, дорогая мама! Как уже тебе известно твою открытку я получил и тут же на нее ответил. Таким образом это письмо будет как сверхсрочное. У меня здесь пока все по-старому, никаких перемен нет и не придвидется. Я, как тебе уже известно, сейчас в саперной роте и повидимому в ней и останусь, т. к. новый батальон в своем штате не имеет ни одного связиста, а тем более радиста, да если даже он и будет иметь связистов, то я сам не соглашусь им работать, т. к. связисту приходиться таскать катушку, которая довольно тяжелая. Если к тому же учесть, что нужно ходить при полном боевом, другое дело радист, но надеяться на что, что в батальоне будет радист не приходитс, таким образом, мне придется остатся в саперной роте. До зимы как-нибудь в ней позанимаюсь, а когда придет зима, то будет видно, что нужно будет делать, да к тому времени могут случиться и другие перемены: в армии они очень часты, так что сапером может быть мне и не придеться быть. В таком же положении, как и я, находяться все люди, оставшиеся здесь после старого батальона. Очень много из оставшихся работали в старом батальоне в специальных подразделениях: в техроте, в парковой роте, в переправочном взводе и др. Все они как и я теперь находяться в обыкновенной саперной роте, так что мне не особено обидно, ибо в саперы попал не я один. Сейчас у меня будет опять много занятий, как и зимой. Батальон находиться пока еще на военном положении, поэтому заниматься придется очень много. Мама, я тебе писал, что 50 руб. денег я истрачу на одно какое-то дело, так вот на это дело я не истратил их, ибо у меня сорвалось. Что это было за дело я тебе лучше совсем не скажу, потому что ты будешь сожалеть о моей неудачи. Мама я тебе пишу письма очень часто, но от тебя что-то стал получать редко. Сейчас, когда пишу тебе это письмо, я нахожусь в наряде. Пишу в 6 часов утра, а 8 мне сменяться. Ночь сегодняшнею не спал, так что сразу же после завтрака завалюсь спать до обеда. Ну пока всего хорошего. За Колей нужно бы сейчас как следует последить и заставить его заниматься. Чтобы не пришлось здавать испытания осенью, да к тому же летом заставить его заниматься будет очень трудно... Ну пока всего хорошего. До скорого свидания милая мама. О том мама стоит-ли тебе ехать ко мне, чтобы повидаться, я тебе уже писал, как следует тебе поступить, поэтому тебе будет виднее. Ну всего хорошего мама! Твой сын-красноармеец А. Гнедин 1940.V.27 27/V - 40 г. Здравствуй, мама! Сегодня получил твое письмо и был ему очень рад, т. к. за последнее время письма от тебя получал довольно редко. Мама очень мне не нравиться, что ты опять начинаешь болеть, я боюсь, как бы это не привело к очень плохим результатам: здоровье-то у тебя очень слабое. Старайся мама меньше утруждать себя хотя бы дома. Заставляй домашние работы делать ребят. Старайся мама сберечь свое здоровье, а то его у тебя хватит не на долго. Ко мне приезжать летом , пожалуй мама тебе не стоит. Стоит-ли ехать за 2000 км, для того, чтобы видиться каких-нибудь несколько часов. Лучше поезжай к тете Марусе и постарайся устроиться где-нибудь поблизости от нее, т. к. вблизи с ней я думаю тебе будет легче. Я нахожусь все в первой роте. На связь надежды никакой нет, ибо и связи-то при батальоне не существует. Заниматься опять приходиться не мало, но сейчас гораздо легче чем было зимой. Пока мама все. Новостей у меня никаких нет. Писем, кроме тебя и от Коли не получал. Скучаю. В остальном все по-старому. До скорого свидания, милая мама! P. S. Мама, я тебе уже писал, вышли пожалуйста, если есть, мне бумаги и пару катушек: белую и черную и если у вас в Арзамасе есть, то кусок туалетного мыла. 1940.V.30 30/V - 40 г. Здравствуй, дорогая мама! Я пишу тебе с некоторым опозданием на твою открытку и за это очень извиняюсь. У меня здесь имеются новости. Завтра в 6 утра начнется погрузка батальона в лагерь, так что с завтрашнего дня местопребывание у меня будет иное, но это не значит, что тебе не надо мне писать. Писать продолжай по старому адресу, т. к. письма все равно будут доходить по назначению. В остальном изменений никаких нет. Все обстоит по старому. Мама я тебя очень прошу прислать мне бумаги, а то скоро мне совершенно не на чем будет писать. Пришли мне тетрадей и две из них обязательно толстых в клиенчатых переплетах постарайся достать их. Также пришли книги, о которых я тебе писал. Я себя сейчас чувствую прекрасно, того бы и тебе желал. Но как видно ты таким прекрасным настроением не обладаешь сейчас. Это очень известие неприятное, хорошо хоть то, что перестал дурить средний братец. Младшему же устрой от моего имени проборку за то, что не здал арифметику. Твое решение о переезде из Арзамаса я всецело одобряю, и только желаю, чтобы это скорее произошло и чтобы ты жила вместе с тетей Марусей. Пока все. До скоро свидания, милая мама. А. Гнедин 1940.VI.12 12/VI-40 Почтовый адрес: УССР г. Лубны Полтавской обл. Лагеря. 581 с/п. 8-я рота Здравствуй, милая мама! Сегодня получил твое письмо от 5/VI-40. Ему я был очень рад, т. к. думал, что письма от тебя не буду получать до тех пор, пока ты не получишь мой новый адрес. Письмо твое пришло на саперный батальон, а я сходивши туда получил его. Мама, я уже тебе писал, что я переведен вместе со всеми бывшими саперами в пехоту. Вчера я уже ходил на занятия. Заниматься конечно трудно, во много раз труднее, чем в саперах, но я мама молод и думаю, что выдержу их. 24/ VI-40 будет поход на 300 км. Мы пешком пойдем в Киев и там будем заниматься на тактических занятиях. 100 км мы будем итти с показными боями, вообще первые 100 км будем проводить в учении, а остальные 200 км пройдем маршем. Думаю, что сначала будет мне трудно, т. к. еще ни в одном походе я не учавствовал, а поэтому тренировки не имею, меня нисколько не беспокоит, т. к. если устану, то просто-напросто сяду на машину и приеду в Киев еще раньше, чем придут туда товарищи. Я мама очень крепко думаю, как бы вырваться из пехоты. Но повидимому это для меня невозможно, т. к. ничего хорошего никак еще не придумал... Кроме того мама, на Юго-Западе обстановка обостряется. Румыния начала шалить. Вот даже говорят был 2-часовой бой. Все мои старые товарищи 281 О. С. Б. находятся на румынской границе. Полк, в котором я сейчас нахожусь, фактически весь находится тоже на границе. Оставшихся людей от всего полка очень мало, я думаю, что и мы туда же скоро попадем... До скорого свидания, Мама! Твой сынок А. Гнедин 1940.VI.23 23/VI-40 г. [Письмо брату 13 лет] Здравствуй, Коля! Что же ты опять перестал мне писать письма? Или ты забыл, что у тебя есть старший брат Шурик. Необходимо тебе вспомнить о нем, и сейчас же сесть за стол и написать ему письмо. Испытания у вас уже закончились время свободного у тебя теперь много и написать письмо для тебя как говориться раз плюнуть. Значит договорились с тобой, что как только ты получишь это письмо, так сейчас же напишешь мне письмо. Тогда у нас с тобой дела пойдут хорошо. Ты будешь мне писать письма, я тебе. Ты будешь мне писать, как проводишь лето, как ходишь ловить рыбу, купаться, да мало ли летом различных удовольствий. Я же буду тебе писать как служу в Красной армии и защищаю нашу Великую родину. У нас здесь сейчас тепло. Живем мы в лагерях в палатках. Ты в палатках никогда ведь не жил. В палатках спать хорошо - не жарко. Недалеко от наших лагерей находится большой-большой лес, который от нас тянется до самой Польши. В этом лесу очень много зайцев и грибов, хотя грибов я еще не видал, но зайцев видел много раз. Сейчас я снайпер, т.е. такой стрелок, который может пулей попасть в воробья за 100 и даже 500 метров, а вот когда нас совсем выучут, то тогда я буду попадать из винтовки куда только ты захочешь. Сейчас мы много стреляем и стреляем не из малокалиберной винтовки, а из настоящей боевой. А еще и боевой-то необыкновенной. У нашей винтовки есть труба, в которую посмотришь и мишень увидешь так близко как будто она находится на за сто метров, а за двадцать пять. Когда я приеду домой, то обязательно куплю винтовку и мы с тобой будем ходить охотится в лес на зайцев. Ну, Коля, мне писать больше не о чем, ну а вот ты уж напиши мне побольше. Пиши мне про все. Напиши, как себя чувствует мама. Здорово она болеет сейчас. Напиши, когда ты с мамой поедешь к Михайловым. Ты ее дома поторапливай, чтобы скорей ехать в Москву. Пускай она поскорее вылечится, да и для тебя лучше будет, если она поедет скорее. Ты побываешь в Москве. Ты ведь там не был. Сходишь с Юрой в Зоологический сад и увидишь там настоящего льва и слона, а то ты только их видел на картинках. Ну Коля пиши скорее, если не напишешь я на тебя осерчаю. Твой брат Шурик. Пиши смотри скорее. 1940.VI.23 23/VI-40 г. Здравствуй милая мама! Сегодня получил о тебя письмо от 18/VI-40 Сейчас я, мама, очень на себя зол, что нужно мне было тебя тревожить. Ну перевели в пехоту, так что ж. К тому же в пехоте сейчас я фактически не нахожусь. За мое письмо пожалуйста мама меня прости, его я написал только потому что было в то время уж очень у меня нехорошее настроение под влиянием перевода. В пехоте, в 8-й роте, я пробыл всего пять дней и на занятия ходил всего только один раз. Сейчас же я нахожусь в команде снайперов, собранной на летний период и наверное в ней пробуду до конца лагерной учебы. Как ты видишь, мне опять повезло я попал в такую команду, занятия в которой самые легкие из всех занятий нашего полка. Встаем в 5 ч. утра и после политинформации и завтрака отправляемся на стрельбище, где занимаемся до обеда, или вернее валяем дурака, поэтому мама я тебя совершенно напрасно напугал: сейчас я нахожусь в очень хорошем положении, за меня мама не беспокойся мне сейчас легко, а вот о своем здоровье ты побеспокойся, да не просто побеспокойся, а возьмись за это дело серьезно, В отпуск ко мне поэтому не приезжай ни в каком случае а как только его получишь, сейчас же ехай в Москву и под руководством тети Маруси принимайся за свое лечение. Было бы для меня тяжелым ударом, если бы случилось то, что тебе писала тебя Маруся. Ты мама сейчас работай как можно меньше: отработай положенные часы и иди домой на отдых, а то ведь ты такая, что к своим положенным часам еще столько же прибавишь. Мама, я просто прошу: не приезжай ко мне, т. к. это для тебя будет совсем не радостная встреча, а встреча будет очень печальна, после которой может случится большое несчастье. Мама, ехай обязательно в Москву и за два месяца вылечивайся. Я тебе писал, что хотел ехать на халтуру в школу, теперь дело это все я выбросил из головы и совсем об этом не думаю. В училища вообще ни в какие я поступать ни в каком случае не буду: хватит мне с того, что я уже увидел и узнал из лейтенантской жизни. К нам попадали совсем молодые лейтенанты с 20 и один был с 21 года. Из разговора с некоторыми из них да из самой ихней военной жизни видно, что приходится в несколько раз труднее, чем нам. Очень хорошо, мама, что ты наконец-то послала мне тетрадей. Я их давно уже ждал, т. к. нужда в них не уменьшилась, как я сначала думал, когда писал тебе после своего попадания в пехоту. Бумага мне сейчас все равно нужна и за нее я тебя очень благодарю, а вот насчет денег я недоволен. Посылать их тебе совершенно не следовало, я и без них здесь чувствую себя неплохо, а тебе бы в твоей поездки они очень бы пригодились, поэтому мама, когда их получишь назад, ни в каком случае обратно мне не посылай а помни, что и без денег я могу обойтись, тебе же они нужны будут на твое лечение. Пока. Кажется все. Мама, узнай у тети Маруси, почему я от нее не получаю ни одного письма. Ей же я писал. Сердита что ли она на меня или еще что там есть. Вобщем разведай в чем тут дело. Сегодня я ей еще попробую написать. Пока мама все. Я себя сейчас чувствую прекрасно и очень желал бы чтобы такое настроение было у тебя. До скорого свидания мама! Твой сын Шурик. P.S.Находясь здесь, я получил от Вити письмо, но ему не ответил, ты ему скажи, что если он хочет держать со мной переписку, пусть письма пишет немного повежливее, а на такое, какое я от него получил, я отвечать не буду. Все С красноармейским приветом 1940.VII.01 1/VII-40 г. Здравствуй, дорогая мама! Опять ты обещала мне писать чаще и опять в твоих письмах задержка.Несколько дней назад я получил письмо от тети Маруси. Она мне писала, что ищет место, где бы тебя устроить на работу, а теперь повидимому это уже не нужно, потому что по новому закону едвали удасться тебе оставить прежнее место и перейти в другое.Таким образом повидимому тебе мама придется остаться в проклятом Арзамасе. Напиши, мама, что ты думаешь теперь делать и будешь ли пытаться устраиваться на работу в Москву. У меня все попрежнему, только закон коснулся и нас. Работаем тоже неделю. Твой перевод на деньги я получил и если говорить правду, я им рад, т. к. у меня нехватало денег для одного дела. Какого мне очень хочется оставить в секрете, но дело точно такое, о котором я тебе писал раньше и которое тогда у меня сорвалось. К нам мама приехало очень много преписников, так что в лагерях даже стало как-то тесно. Но это для нас ничего, т. к. сегодня мы - снайперска команда, переезжаем на стрельбище и там будем жить до конца лагерей. Пока мама все. Сегодня, если будет время, напишу письмо поподробней, так как писать есть о чем. До скорого свиданья, мама! Твой сын Шурик. Мой несколько измененный адрес: г. Лубны Полтавской области Лагеря. 581 с. п. Команда снайперов. Гнедину А. Е. Пиши по нему обязательно, т. к. по старому адресу я письма могу не получать. 1940.VII.10 [штамп на письме 13.07.1940 Лубны] Здравствуй, дорогая мама! Вчера получил от тебя открытку. Вчера я также получил письмо от Коли. Это письмо наверное не застанет вас в Арзамасе, так как Коля мне пишет, что скоро вы должны ехать к Михайловым. Но все же я пишу пока по старому адресу: может быть к этому времени не уедешь. У меня новостей никаких нет, да они что-то пока и не предвидятся. Позавчера, занимаясь по тактике, я поймал живую белку, которая меня здорово покусала, но это тебе не интересно, эти подробности интересны для Коли. Твой перевод на деньги я получил уже давно, но денег по нему и по сей день не получил: На счет таких дел здесь великий бардак. Я себя чувствую хорошо, занятия легкие. Начальник команды у нас хороший и с ним у меня очень хорошие отношения. О чем же еще писать я прямо таки не знаю. Все новости я тебе уже сообщил раньше, других еще не некопилось. Хотя есть одна новость: к нам уже пришел новый молодой набор и я уже теперь становлюсь таким образом старослужащим. Да мама уже почти 8 месяцев как я в армии, а через 16 я, может быть буду уже дома. Пока мама все. До скорого свидания. Твой сын Шурик. 1940.VII.14 14/VII-1940 г. Здравствуй, милая мама! Уже несколько дней, как я получил от тебя письмо, а ответа до сегодняшнего дня так и не дал. Часто писать конечно хорошо, но беда в том, что не о чем писать. Даже вот сейчас, прождавши несколько дней после твоего письма, в ожжидании новых событий, я все же не нахожу определенной темя для своего письма. Ну раз взялся писать, надо что-нибудь да написать. Я здесь живу по-старому, нахожусь в команде снайперов, хотя упражнений по стрельба не выполняю и не выполняю только я один. Многие ребята выполнили уже пятое упражнение, тогда как я до сих пор не выполнил и первого упражнения, но несмотря на это меня из команды пока не выкуривают, да наверное до конца лагерей, т. е. до конца сбора команды и не выпроводят. В команде же не житье, а малина. В позразделениях сейчас особенно тяжело в связи с только что поступившим приказом наркома обороны о мерах повышения воинской дисцилины. Приказ этот говорит, что в случае опоздания военнослужащего в свою часть на 2 часа то он предается в первый раз товарищескому суду, а во второй раз его судят и отправляют или в дисциплинарный батальон или присуждают к 6 годам тюремного заключения. Если же военнослужащий опаздывает в свою часть на сутки, то это считается дезертирством и карается высшей мерой наказания, 10 годами заключения или расстрелом. В связи с этим приказом многие ребята повесили головы. Приказ действительно слишком строг. Это признают даже средние командиры. Сейчас в лагерях у нас очень много преписного состава, призванного на 45 месяцев. Сейчас также к нам уже прибывает молодое пополнение, которое наверно к концу лагерей и будет составлять основное ядро дивизии, а нас кадровиков почти второго года службы, наверное отправят куда-нибудь к границе. Но пока об этом ничего не слышно. Поход, про который я тебе писал, до сих пор почему то не состоялся повидимому ждут каких-то событий. Твою посылку до сих пор я не получил и очень по этому делу сожалею, т. к. бумаги у меня почти уже нет и скоро писать уже не на чем будет. Мама, напиши, какое действие произвел на вас закон, постановленный профсоюзами. Тяготит-ли он тебя и не помешает ли он тебе переехать работать к Москве. У нас, в армии, тоже введена семидневная неделя, так то выходные дни бывают теперь по воскресеньям, а рабочий день не сократили до 8 часов в день, он и до сих пор остается пока 10 часовым. Мама, я все же рад, что тебе не дали до меня в военкомате направление: поездка ко мне сильно бы отразилась на твоем здоровье и могла бы привести к пагубным последствиям. Ничего мама скоро увидимся: еще осталось служить немногим больше половины. Почти половину срока отслужил. Надеюсь, что мне не придется служить три года, хотя основания есть на продление моей службы. Кажеться, все описал, что нужно мне было и что тебя интересовало, хотя нет, еще не все: совсем было позабыл тебе напомнить, что скоро будет мое день рождения, и в такой день мне хотелось бы, чтобы ты дома чем-нибудь меня вспомянула и мне написала бы, как проходил день моего рождения. Вот теперь уже все, а поэтому я письмо свое заканчиваю. До свидания, мама! Скоро может быть увидемся, а теперь пока до скорого свидания. Шурик. 1940.VII.21 21/VII-40 г. Здравствуй, милая мама! Вот уже несколько дней, как я не получаю от тебя писем, и сильно по тебе скучаю. Твои письма приближают тебя ко мне и ты уже не кажешься так далеко от меня расположенной, поэтому я тебя прошу, чтобы ты почаще о себе вспоминала. Жизнь моя протекает по-старому, изо дня в день одно и то же, так что по сегодняшнему дню можно сказать, что тебя ожидает завтра. Нового у нас тоже ничего нет, если не считать того, что стали ходить слухи об нашей отездке из лагерей 27/VII-40 на Кавказ на турецкую границу. Пожалуй будет новостью и то, что я стал выполнять упражнения по снайперской стрельба, хотя и не особенно хорошо. Приписников, после выходного дня отпустят домой. Уже и сейчас некоторых отпускают. В лагерях скоро повидимому останутся только новички те что недавно в армии. Мы - кадровики, если не в конце этого месяца, то в конце лагерной жизни тоже уедем куда-нибудь поближе к границе. Сейчас весь наш полк находится на трехдневном тактическом учении. После выходного он вернется и тут начнется отправка приписников домой. Я здесь чувствую себя хорошо. Отношение к нам командиров - хорошее. Все ребята из полка нам завидуют и многие хотели бы стать снайперами. Сейчас, мама, как я уже тебе написал, я стал выполнять упражнения, вот если все их мне удастся выполнить на "отлично", то осенью меня отпустят домой в отпуск. Если же не выполню, то с отпуском придется год подождать. Выполнить же упражнения, особенно боевые, очень трудно, но все же возможно и может быть мне посчастливится их преодолеть. Сейчас я пишу и думаю, что это мой напрасный труд, т.к. ты с Колей наверное уже выехала к Михайловым. Мама уже больше года как я не был дома, в Арзамасе и как бы мне не был противен этот город, но сейчас бы я в нем побывал с удовольствием. Тут же не смотря на то, что нас очень много, я все же чувствую себя одиноким . Очень мне тоже хотелось бы побывать у Михайловых и всех их повидать. К ним тоже я очень привык и чувствовал у них себя как дома. Сейчас же я от всех вас так мне близких, нахожусь за тысячу верст и в первый раз за всю жизнь буду проводить свой день рождения вне дома. Надеюсь, что вы все не позабудете в этот день меня вспомнить. Пока мама все. До скорого свидания, мама. P. S. Что-то долго мама я не получал от тебя посылки с бумагой. Повидимому с ней в дороге случилась авария и она до меня не доползла, а бумага мне сейчас была бы очень к стати. Ты может быть несколько штук пришлешь мне так, как посылают книги, т. е. наложенным платекжом. Они дойдут скорее и вернее. Ну мама до скорого свидания твой Шурик. 1940.VII.24 24/VII-1940 г. Здравствуй, милая мама! Вчера вечером наконец получил от тебя открытку от 19.VII. Уже больше недели как я вообще ни от кого не получал писем. Ты мама тоже стала писать что-то очень редко, но это я думаю явление временное, которое объясняется твоей сильной загруженностью в работе. Вчера мама я также получил тетради. Долго же они шли. Я уже думал, что они пропали, и вот вчера я их дождался. И сказать по-правде они подоспели как раз ко времени, ибо я уже писать стал на чужой бумаге. Я себя чувствую хорошо, занятия у нас по сравнению с другими подразделениями очень легкие. Все ребята нам очень завидывают. Сейчас я пишу тебе письмо во время занятий. Сейчас мы занимаемся незаметным подползанием к огневому рубежу, а после того как это усвоим, будем стрелять боевые упражнения. Сейчас наш лейтенант пока этому тренирует младших командиров, за которыми наблюдаем мы. В остальном у нас ничего нового нет. Сейчас также у нас происходит усиленный набор в нормальные училища. Из нашей команды несколько человек уезжают, пробовали также и меня сагитировать, но я наотрез отказался. Конечно я знаю, что меня не заберут насильно туда. Но такие случаи у нас сейчас уже есть. Один боец из нашей команды уезжает не по своему желанию, а по приказанию, полученного из штаба. О чем еще тебе мама писать я не придумаю и если я не описал что-нибудь из интересующих тебя вопросов, то на них отвечу позднее, когда узнаю, что именно тебя интересует. Осенью я наверное уже в Лубнах находиться не буду. Уже и сейчас в Харьковском военном округе осталось всего только четыре дивизии вместе с нашей, остальные находятся где-нибудь в Латвии, Литве или Бессарабии. Между-прочим, прежняя дивизия, в которой я был раньше, сейчас находится в Бессарабии, а наш бывший саперный батальон даже входил туда первым. Нам же пророчат к зиме турецкую границу. Поэтому в нынешнем году может быть удасться покушать кавказских фруктов. По-правде сказать, я рад тому, что к зиме мы думаем переехать южнее, а то зима прошедшая нагнала на меня достаточно страху, так что у меня нет никакого желания еще подобную же переживать, да еще в пехотинских условиях. Вот мама все, что мне хотелось тебе написать. Очень мама я жалею, что тебе дадут так поздно отпуск. Во время начала занятий едва-ли удасться тебе устроиться около Москвы, а устроиться тебе надо бы, т. к. здоровье твое повидимому не в очень-то хорошем состоянии. В этом, да еще по многим причинам, Москва и близость тети Маруси крепко бы тебе помогли. Поэтому, мама, ты все же попытайся устроиться, ибо в дальнейшем это тебе крепко поможет. Ты мама пишешь, что через год я буду дома. На это я тебе приблизительно могу ответить. По всей вероятности, мне придется служить, как это для меня ни тяжело, не два года, а три. Об этом все говорят, начиная [от] бойцов и кончая лейтенантом. Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы не быть в армии лишнего года. Ну пока мама до скорого свидания. Твой сын Шурик 1940.VIII.11 11/VIII - 40 г. Здравствуй мой братец Лыска! Твое письмо я вчера получил и им был очень и очень доволен. Особенно мне было интересно, как вы с Уваровым сторожили с ухватами дом, а потом не выдержали и заснули. Ты, Лыска, пишешь, что у Вас уже стало холодно и купаться нельзя. У нас наоборот сейчас очень жарко и мы в выходные дни ходим купаться. В нашем лесу тоже очень много грибов, но их не с чем жарить, а поэтому мы их не собираем. Яблок у нас тоже много и я их ем сколько в меня влезает. Ну Лыска больше писать некогда. Будет свободное время еще чего-нибудь напишу. Ну Лыска пока всего хорошего. Желаю тебе, чтобы ты испытания здал и перешел в пятый класс. До свидания Коля. Шурик. 1940.VIII.11 11/VIII - 40 г. ? 11/VIII - 40 г. Здравствуй, милая мама! Пожалуйста прости меня за то, что так долго тебе не писал. Теперь буду стараться, чтобы писать чаще. Вчера я получил от Лыски письмо, а позавчера от тебя две открытки. От Михайловых я не получаю ни одного письма вот уже больше месяца. От тебя я также стал письма получать редко. Я живу по прежнему на стрельбище, в снайперской команде. В конце этого месяца у нас будет проверка. Будет проверять нашу стрельбу специальная дивизионная комиссия. Если во время поверки я покажу хорошие результаты, то возможно отпустят домой в отпуск. Сейчас наша дивизия здорово уменьшилась. Приписников всех отпустили домой, кадровиков у нас немного. После лагерных сборов мы повидимому попадем на Кавказ, на турецкую границу. Сейчас нас помаленьку приучают к сухой пище, которая регулярно бывает один раз в шестидневку. Прости меня мама, что позабыл тебя поблагодарить, за хорошее пожилание мне по поводу моего дня рождения. Я чувствую себя хорошо, но заниматься все же жарко, т. к. дни сейчас у нас стоят жаркие. Не знаю, как у вас, но у нас поспевают уже яблоки и поспели уже сливы. Недалеко от наших палаток есть два сада, в которые мы почти каждый день наведываемся, а поэтому в яблоках у нас недостатка не ощущается. Тогда как все бойцы из лагеря едят покупные яблоки, мы в то же время едим в десять раз больше даровых яблок и груш. Вчера у меня мама произошла одна неудача, в результате которой я получил два наряда в неочереди. Вчера отправляясь на боевую стрельбу я имел неосторожнось заснуть у телефона, отчего вся стрельба на полчаса была задержана и за это я от начальника команды получил благодарность в сумме двух нарядов вне очереди. Но все это по правде сказать ерунда и меня это нисколько не огорчает. Сегодня под выходной я уже должен был заступать, но так как я уже сейчас являюсь дневальным, то придется наряды мои отложить до следующего выходного, т. к. два дня подряд в наряде стоять не разрешается. Пока мама все. Да я и позабыл тебе сказать, то твои шесть тетрадей я получил, но первой посылки и до сего дня не получил. Деньги твои посланные тобой ко дню рождения я также не получал и вообще с почтовыми переводами у нас дело обстоит очень безобразно. Ну мама до скорого свидания. Твой сын Шурик. 1940.VIII.14 14/VIII - 40 г. Здравствуй, милая мама! Вчера вечером я получил от тебя открытку, в которой ты меня упрекаешь за то, что я стал редко писать письма. В этом мама ты пожалуй права, письма действительно я стал писать не часто. Но теперь я исправлюсь и буду писать тебе чаще. Это письмо может быть тебя уже не застанет в Арзамасе, т. к. 15/VIII 40 г. у тебя решается судьба насчет отпуска. Я мама очень желал бы, чтобы отпуск тебе дали, но это, к сожалению, от меня не зависит, а поэтому в этом я тебе ничем помочь не могу. У меня дела обстоят по-старому, продолжаем овладевать техникой стрельбы. 16/IX у нас будет инспекторская поверка. На ней кому-то из нас будет присвоено звание снайперов, а кто-то останется пока что кандидатом в снайперы. Одна есть у нас новость, которая для каждого из нас очень приятна: это то, что срок службы в армии зачисляется с того момента, когда кто-нибудь из нас призван в Р.К.К.А. через военкоматы, хотя может быть сразу и взят в армию небыл. Так дело обстоит и со мной. Призван я был в сентябре, а попал в армию в ноябре. Таким образом, 1/IX мне исполняется год службы. В армии служить остается пока что также год. Остается только трудное - это перезимовать зиму, летом будет легче. Летом наверное опять попаду в команду снайперов и таким образом страшной останется только зима. К тому же обувь у нас довольно паршивая и заниматься в ней в снегу очень тяжело. Прошлая зима была для меня зима мучений, так как если рассказать, что мы переносили, то тяжело даже самому становится. Эта зима переносится будет конечно легче, но все же я и ее боюсь, напуганный прошлой зимой. Твои шерстяные носки мне прошлую зиму крепко помогли и теперь я в них буду зимовать следующую зиму. Мама, сделай мне одно удовольствие: пришли мне сюда небольшой чемодан, т. к. мои вещи мне негде совершенно держать, и каждый кому только не лень в них копается и часто у меня что-нибудь пропадает. Из толстой тетради у меня уже успели выдрать 30 листов и таким образом она у меня теперь испорчена. Мама если у вас продают конверты, то пришли мне штук сто, чтобы хватило на весь год, письма которые я посылаю тебе и Михайловым легко кому-нибудь прочитать и из-за них мне могут быть большие неприятности, как это случилось с одним красноармейцем в Гадяче. Мама прошу тебя чтобы ты мне прислала грамматику русского языка: морфологию и синтаксис (Бархударова) и еще немецкий словарь, который ты найдешь у меня в шкафчике, если Витя оттуда ничего не повыкидывал. Мама, если думаешь исполнить мою просьбу, то исполни ее как можно скорее. Мама еще тебя попрошу