об одном, хотя мне уже неудобно просить, но думаю, что ты меня простишь, это достать мне к зиме пару шерстяных варежек, но только не перчаток, т. к. в них руки все равно мерзнут и фуфайку, т. к. если у меня не сменют шинель, то я могу в своей старой серьезно простудиться, если не буду тепло одет. Пожалуйста мама прости меня за то, что я так часто беспокою насчет посылок, но мама поверь что здесь я сам ничего не могу достать хотя бы потому, что меня никогда почти никуда из лагерей не пускают, да если и пустят я все равно ничего достать не смогу. Пока мама всего хорошего. Буду сегодня ждать от тебя весточки о том, дали ли тебе отпуск или нет. До свидания, мама! От Михайловых я до сих пор не получаю писем, чем это объяснить, ведь тетя Маруся всегда говорила, что она аккуратна, насчет ответов на письма, однако я ей уже посылал несколько писем, а ответа не получил на них ни на одно. До свидания мама 1940.VIII.21 21/VIII - 40 г. Здравствуй, милая мама! Вчера получил твою открытку. А сегодня, не смотря на то, что чувствую себя не очень хорошо, все же на нее отвечаю: Вот мама уже пятый день как я болею животом. С самого выходного дня я не имел от него покоя. Сегодня чувствую себя уже почти хорошо. Вобщем боли в животе прекратились, а осталась только небольшая слабость. Ну чего об этом писать, когда уже выздоровел. А заболел я мама оттого, что зелени объелся. Теперь насчет этого буду осторожнее. Сегодня я тебе пишу, а вчера ты может быть получила отпуск, так что это письмо возможно тебя в Арзамасе не застанет. Особенно нового у нас здесь пока что нет и не предвидится. Разве только то, что приближается день инспекторской поверки, на которой (это уже для всех нас ясно) мы все должны провалиться. Результаты нашей почти 3х-месячной учебы очень плачевны и мы стали стрелять по сравнению с первыми днями не только не лучше, но даже хуже. Поэтому мама ты права, в отпуск домой мне не попасть, но мама нечего об этом и горевать, т. к. ровно через год жди меня домой. В сентябре 1941 г. нас будут демобилизовывать, если конечно ничего особенного не случится до этого времени. Ну вот мама и все мои новости. Есть, хотя это не новость, одна для нас всех неприятность: это то, что нам вечно от начала и до конца службы придется ходить в обмотках, а это я тебе мама скажу очень паршивая вещь. Летом в них ходить еще ничего, но зимой очень паршиво. Зимой в них легко простудить ноги. Зиму прохожу, а лето можно обмотать. Мама я повторяю тебе просьбу, о которой писал в последнем письме. Если бы ты мама исполнила ее - это было бы для меня большое счастье. А особенно сейчас я нуждаюсь в небольшом чемодане, который можно было бы запирать. Мама если можешь, то пожалуйста исполни мою просьбу. Деньги твои, посланные ко дню моего рождения., я получил, а посылка с тетрадями повидимому так и пропала, т. к. и до сего времени об ней здесь ничего не слыхать, а тетради мама мне скоро опять нужны будут. Ты если можешь достать - достань. Особенно постарайся достать толстую, такую, которую ты мне уже присылала. Но пока тетради мне не нужны, так что ты их не присылай. Но чемодан, немец. словарь и др. мне пришли поскорее. Ну мама пока всего хорошего. Желаю тебе, чтобы 20/VIII ты поехала в отпуск и у Михайловых хотя бы немного отдохнула и подлечилась. Пока до свидания милая мама! Желаю, чтобы хорошо в отпуск отдохнула. Твой сын Шурик. P. S. Чем мама объяснить, что от Михайловых я совсем не получаю писем! Если можешь мне на это ответить, то постарайся это сделать. За все время моего пребывания в лагерях я от них получил только два письма, от тети Маруси одно и от Юры одно. А больше не получал, хотя сам писал им письма. Ну всего хорошего мама! А. Гнедин 1940.VIII.29 ПИСЬМО ДВОЮРОДНОМУ БРАТУ 29/VIII - 40 г. Здравствуй, дорогой братуха! Вчера получил твое письмо. Наконец ваша светлость соизволила держать ответ. Дело конечно теперь стало ясным, почему ты прекратил мне писать письма и оно не в том, что ты якобы не умеешь - это Юра все ерунда, когда я был дома и вот точно также писал как ты, ты тоже оправдывался неумением написать, так что твое оправдание - данное отпадает. Было бы наверное гораздо вернее, если бы ты сказал, что я мол братуха сейчас не имею время, чтобы тебе писать, т. к. сейчас сильно занят младшей фельдшерской дочкой и т. д. В этом же духе. Если бы ты мне так честно признался, то я конечно, если бы даже и не простил твоей невнимательности, то по крайней мере учел бы это обстоятельство и дал бы тебе ответ, что очень тебе братуха в этом соболезную и буду дожидаться того времени, когда дочка уедет учиться и следовательно, когда ты станешь свободнее. Но ты об этом братуха не предупредил, а поэтому братуха имеет полное право на тебя сердиться, впрочем вчера он был не сердит, т. к. все же письмо получил. В своем письме , ты братуха во многом прав. Для нас сейчас очень и очень ------[не видно] время, Закон, о котором _ _ _ _ упоминал в письме, здорово нас ударил. Я правда _ _ _ _ не чувствую, так как живу _ _ _ ой массы всех этих лейтенантов вдалеке. У нас есть свой лейтенант, которого мы ежедневно видим, а других мы видим только по выходным дням, когда идем в лагеря в кино или на концерт. И закон этот для нас мало чувствителен. Но есть, братуха, другой закон, о котором ты тоже наверное слыхал: закон о самовольных отлучках и дисциплинарных батальонах. Вот этот закон действительно по всех нас здорово вдарил. Из нашего полка уже трое отправлены в это воспитывающее учреждение. Главное обидно то, что в него можно попасть на год, а то и на два из-за какого-нибудь пустяка, на который раньше даже не обратили бы внимание. Как например опоздал из увольнения на 10 минут - товарищеский суд, а опоздал вторично на такое же время, или первый раз на два часа - военный трибунал и дисциплинарный батальон, в котором ты будешь исправляться от 6 месяцев и до 2-х лет - это уже на сколько тебя засудят. А если опоздал из домашнего отпуска на сутки - то это считается дезертирством из части, а поэтому тебе присудят от 3 -х до 7 лет. Вот этот закон _ _ _ _ только для нас жесток. И _ _ _ от него пострадают. Впрочем _ _ _ тоже насчет опозданий. _ _ _ то гладят по головке. ___ укрепляется не только в армии, но и на производстве. Сейчас братуха приближаются дни инспекторской поверки, а стреляем мы очень и очень неважно. Если процент выполнения будет недостаточным, а это очень возможно, то нас оставят, наверное, тренироваться в лагерях еще на месяц, а то и на два, а это очень нам не по вкусу, т. к. уже сейчас ночи стали прохладные и еще два месяца в палатках будет трудно выдержать, при нашем плохом обмундировании. За себя же я прямо могу сказать, что два месяца лагерной жизни я еще выдержу. Уже сейчас у меня, Юра, ноги простужены. Их я простудил в эту зиму, когда мы ходили на выходы и ночевали в снегу. (Об этом я прошу тебя, Юра, никому не говорить, т. к. это может сильно расстроить мать, а мне этого делать вовсе не хочется). Так что лагерная жизнь до "белых мух" очень мне не улыбается. Сейчас я живу неплохо. Вобщем это лето можно сказать, что я и мои снайперские товарищи, отдыхали, ибо на занятия, ни на тактические, ни на маршевые мы не ходили. Мы все лето занимались стрельбой и добились в результате этой стрельбы таких успехов, что чужой человек приходит к нам и из наших винтовок выполняет поставленную задачу, а мы это сделать не можем. На инспекторских поверках по всей вероятности должны опозорить звание снайпера и доказать, что снайпера могут стрелять хуже рядовых бойцов, чему до нашего выпуска никто никогда бы не поверил. Меня же, братуха, лейтенант обещает поместить в дивизионную газету как "отличника", поражающего из положенного числа патрон вместо четверых мишений 0 мишени. Такому помещению в газету я не особенно доволен. Но что же будешь делать "сие от меня не зависит". Вобщем братуха пора кажется закончить свой труд, т. к. письмо получается что-то очень большим, хотя зато удовлетворяет твои требования, которые были тобою поставлены. Эх, братуха, как я обо всех вас соскучился. Хотелось бы побывать сейчас у вас, всех повидать, а особенно соскучился я по тебе и по дяде Мише, с которым я хотя вроде и мало имел дела, но к которому я очень сильно привязался пока был у вас. Да что-нибудь другое и не должно было выйти, т. к. таких людей, как дядя Миша, едва ли придется мне больше когда нибудь увидеть. Ну дорогой братуха будь здоров, передай крепкий привет дяде Мише и поругай тетю Марусю... 1940.VIII.29 29/VIII - 40 г. Здравствуй милая мама! Позавчера получил наконец твою открытку, а вчера получил наконец письмо от Михайловых от Юрия. Юрий мне пишет 24/VIII - 40 г., что в этот день они проводили Витю Арзамас и ждут к себе с нетерпением тебя. Сегодня 29 и ты наверное собралась к Михайловым, но я все же думаю, что это письмо тебя застанет еще в Арзамасе. Я здесь мама живу по-старому, изменений никаких. Два раза болел животом, но сейчас все в порядке, сейчас опять чувствую себя хорошо. Приближается мама день нашей поверки нашего перехода в свои подразделения, а там нам придется нелегко, т. к. в снайперской команде мы физически почти не занимались, а поэтому сначала придется нам туго. Но это все меня не так уж пугает, т. к. второй год нам все же придется наверное легче и так гонять не будут, как в первый. Одно мама у нас сейчас плохо: приближается инспекторская поверка, а стреляем мы очень плохо, поэтому на выполнение трудно рассчитывать, а если ты не выполнил поставленной нам задачи, то нас после поверки задержат еще в лагерях на месяц, а то и на два. Вобщем в лагерях нас могут продержать до "белых мух", как это было в этих лагерях в прошом году. В лагере не так уж плохо, но плохо то, что одеты мы плоховато и по ночам стало холодно. Поэтому я прошу тебя еще раз мама, чтобы ты мне прислала фуфайку и перчатки, а к зиме мама прошу тебя, чтобы прислала мне теплых носков, таких как в прошлом году присылала или еще лучше если пару теплых чулок. Мама, пришли обязательно книги, каких я просил в последнем письме и конвертов, если они имеются у вас, а то писать треугольничками надоело, каждый может открыть и прочитать, а из этого могут выйти большие неприятности. Мама пиши больше о себе, ты в письмах совершенно не упоминаешь о себе, о своем здоровье. Как ты себя сейчас чувствуешь, я совсем не знаю. Так дальше мама нельзя. Ведь что меня больше всекго интересует в твоих письмах: это то как ты себя чувствуешь, каково твое здоровье. Потом мама прошу связать меня с Жоржиком. Меня сейчас очень интересует, как он живет в армии, в каком положении там находится, вобщем меня многое кое-что интересует, а поэтому если ты знаешь его адрес, то сообщи мне. Эх мама, как мне хочется сейчас быть дома или у Михайловыхи всех вас увидеть, так я обо всех вас соскучился, что ты и представить себе не можешь. Очень мне хочется увидеть нашего Лыску. Сейчас он наверное большим стал чего доброго а то и с меня уже вытянулся. Только мы с Борисом Михайловым повидимому больше не будем, особенно я. Ему-то больше можно и не расти, а мне-то при таком росте оставаться все-таки как-то неудобно. Пока все. ДО скорого свидания, мама. Как приедешь в Москву обязательно напиши, как доехала и передай все Михайловым от меня мой красноармейский привет. До свидания мама. Шурик 1940.X.07 Плата за обучение учеба на младшего лейтенанта 7/X - 1940 г Здравствуй, милая мама! Со времени моего последнего письма прошло не мало перемен. Многие из этих перемен ударили непосредственно по нас, учащейся молодежи. Закон о платном обучении, так был для меня дик, что я долго не хотел верить в него серьезно. Мама неужели двери института закрылись передо мной. Весь год, который я нахожусь в армии, я только и мечтал, как бы скорее вернуться и продолжить свое учение. Теперь я об этом уже думаю совершенно иначе. Непосредственно в институте учиться мне, наверное, уже не придеться, т. к. содержать там меня ты, конечно, будешь не в силах, но я все таки думаю добиться высшего образования, если не очно, то хотя бы заочно, одновременно где нибудь работая. Только не дала мне десятилетка никакой специальности, а поэтому трудно мне будет найти себе подходящую работу. Сейчас я думаю пока что о двух спец. Это или быть учителем или может быть мама стану тебе помощником в библиотек. работе. Тем более это работа такая, которая дает мне возможность учится. Очень мама плохо, что мне незнакома никакая специальность, надо было бы мне окончить техникум. Образование то же, что и в средней школе а в случае нужды уже есть за спиной специальность. Сейчас я нахожусь в очень большом затруднении, совершенно не зная, что стану делать по окончании службы в армии. Может быть, ты мне что-нибудь хорошего посоветуешь? Кроме того, теперь ведь нам придеться свое обмундирование по приезде домой сдавать и надевать свое личное, а личное у меня все пропало на складе. На счет это пропажи я подавал несколько докладных, но все они остались без результата, так что теперь я не знаю что буду надевать по приезде домой. Волей-неволей, а тебе мама придется приготовить мне одежду. Но об этом говорить еще рано, ибо служить еще целый год и может за это время произойдут опять какие-нибудь перемены. Да мама забыл тебе сообщить, что все бойцы полка с 10-м образованием переписаны и переданы в штаб полка. Говорят, что их будут волей или неволей отправлять учиться на 6-месячные курсы младших лейтенантов запаса, но скорей всего после 6-и месяцев пойдешь не в запас, а будешь зачислин в кадровые, как уже с некоторыми приписниками зделали за недостатком командования. Я все же мама думаю против этого сопротивляться. С военным образованием думаю совсем покончить и большей общеармейской подготовки ничему не учиться. Перевод на посылку я получил, но до получения посылки пройдет наверное не менее десяти дней. Пока мама до свидания. Жду твоего письма и твоих советов. До свидания, мама! Шурик. Привет Лыске и Вите 1940.X.23 Плата за обучение сладкое мл. лейтенанты портянки и джемпер и перчатки 23/X - 1940 г. Здравствуй, милая мама! Вчера наконец получил от тебя долгожданное письмо. Долго я от тебя не имел ни каких вестей и уже стал за тебя серьезно беспокоиться, ибо такая задержка в письмах с тобой еще не была. Ну как говориться слава богу, с тобой все хорошо, ничего особенного не произошло. Вчера мама я также получил письмо от тети Маруси. Она пишет, что они собираются строить дачу на земле, выделенной им звенигородским здравотделом, про Бориса пишет, что он в связи с законом о платности обучения совсем приуныл и даже собирается поступить в военное училище чтобы в последствии перейти в военную академию. Правда мама учиться теперь даже в старших классах средней школы и то трудно, не то что в институте. Тетя Маруся конечно его от этого удерживает. Не знаю мама как теперь получить высшее образование. До сих пор я только и думал о том, как попаду домой и буду учиться. Теперь все это дело конечно нужно пересмотреть. Ты мама спрашивала моего совета стоит ли Николаю итти в ремесленное училище? Я тебе на это отвечу, что я прямо стою за то, чтобы Николай шел туда учиться, так как это в будующем даст ему больше, чем дало будующее мне. А если мама человек хочет учиться, то я думаю что он это сможет сделать всегда несмотря ни на что. Николаю гораздо будет лучше, если он будет учиться в ремесленном училище. Условия жизни там тоже очень хорошие, да мама и для тебя это будет легче содержать нас, да к тому ж еще платить за наше учение, на это надо очень много сил и средств. Мама, ты пишешь мне, что хотела прислать мне еще чего-нибудь слаткого. Я мама против этого. Можно ли говорить о слатком когда с трудом достаешь хлеб, когда не знаешь, удасться ли свести концы с концами за месяц. Я, мама, по сравнению с вами обеспечен и поэтому за меня беспокоиться нечего пока я в армии, лучше будет, если ты употребишь для дома, все то что думала мне послать. Да кроме того у нас здесь в военном магазине можно достать и конфеты и пряники. Даже мама если можно будет, то я вам пошлю слаткого, так как у вас его совсем нет. Скажу мама несколько слов о себе. Я сейчас нахожусь в не очень приятном положении. Частью получен приказ наркома о том, чтобы из людей со средним образоованием организовать в специальные роты и выучить их на младших или просто лейтенантов. Это мама сведения очень точные и мне повидимому от этого не уйти, Сейчас же как ты уже знаешь, я являюсь младшим командиром. Правда говорят что нас только выучат на лейтенантов и отправят в запас. Мы будем запасом первой категории. Но я мама в это особенно не верю и боюсь как бы нас не зачислили потом в кадровики. Ну мама пока всего хорошего. За джемпер и портянки тебя горячо благодарю, также сильно благодарю за перчатки. Николая же советую отправить в ремесленное училище. До свидания милая мама! Шурик. ___ _ _ мама пришли наложенным платежом мне немецкий словарь 1940.XI.02 Не сдать старался получить плохие оценки 2/XI - 40 г. Здравствуй, милая мама! Прости меня, что не писал тебе так долго. Очень уже у меня последнее время плохое настроение. То сделали младшим команиром, то теперь переводят приказом по полку в 4-ую роту. А там для меня уже заготовлено отделение. Очень все эти новости для меня неприятны. Командиром я стал - это уже точно, но ты мама особенно не думай, что поэтому мне придется служить еще два года. Повидимому как раз этого-то и не будет, так как говорят, что есть приказ об уменьшении срока службы в армии. Так что я даже будучи командиром, домой все равно на следующий год попаду. Мама, стать младшим командиром это еще ничего, но еще по моему хуже если из меня сделают среднего командира. Об этом вопросе я знаю точно и постараюсь тебе его сообщить. Всех бойцов со средним образованием должны направить в учебную роту и по протечении 6 месяцев там учебы выпустить лейтенантами; затем небольшая практика и будут увольнять в запас - лейтенантом запаса. У нас уже испытания проводились кто со средним образованием и как видишь сделали меня командиром, хотя на испытаниях я получил 7 плохих оценок, но все это никому из нас не помогло и всех ребят со средним образованием как у меня тоже сделали младшими командирами. В плане командования и было сначала нас аттестовать на младших командиров, а затем, после некоторой командирской практики отправить на лейтенанта и там поучивши экзаменовать нас на лейтенантов запаса, я этого не желаю, хотя тогда уже точно служить мне придется еще год, но тут тоже хорошего мало: тогда оставят младшим командиром и заставят служить лишний год. И там и там плохо, но все же первое еще хуже, так как дома спокойно я тогда жить не смогу, ибо при первой же тревоге весь средний комсостав из запаса забирают, а потом могут даже оставить и совсем в армии. Мама, неприятностей много, но ничего мама не поделаешь, это от меня нисколько не зависит. Еще, мама, как я тебе сказал, очень для меня тяжело переходить из 8-ой роты в в 4-ую. На это у меня много причин. Я тебе их постараюсь передать. Во первых в 8-ой роте в данное время я являюсь групповодом политзанятий, а вследствии этого для меня уже создано некоторое облегчение: я не хожу в наряды, когда даже идет вся рота и в нарядах я уже давно не был, я не хожу после обеда на занятия с ротой, потому что готовлюсь по политзанятиям. Эту небольшую привилегию я при переходе потеряю. Во вторых я хотел изучать немецкий язык с немцами, которые попали в нашу роту. Теперь и это я потеряю. В-третьих командование нашей роты гораздо лучше того, что есть в 4-ой роте. В-четвертых в той роте, куда меня переводят почти совершенно нет русских, а одни узбеки, а в 8-ой роте у меня есть очень хороший товарищ. Все это мама на меня производит очень тяжелое впечатление. Сейчас я тебе пишу, а уже наш старшина ищет старшину 4-ой роты, чтобы меня передать. Я, мама, хочу скандалить, хотя это и есть приказ полковника. Очень уж для меня это неприятно. Ну, мама, хватит изливать свое горе. Ты меня спрашивала что может быть мне удасться получить потерянные вещи. На это я прямо скажу, что нет. Так как по этому делу я подавал три докладные и результата никакого не было, а теперь когда я после этого сменил две части, то и совсем невозможно. Кроме того, пропажа вещей была не у меня одного. Этих случаев было у нас немало, да как им не быть, если они так хранились, что когда придешь в склад, то видишь вместо связанных своих вещей общую кучу, в которой сохранилась одна рвань, а порядочные вещи все исчезли. Так что в этом вопросе нечего и говорить. Потом ты мама говоришь, что не может быть и речи о моей работе. Ты так мама думаешь напрасно. Работа будет не во вред, а только надо подобрать мне такую работу, чтобы я мог одновременно и работать и учиться. Учиться конечно заочно. Сейчас я это делать не могу, так как условий для этого здесь абсолютно никаких нет, но после октябрьских я возможно куда-нибудь и поступлю, если как говорят: мы перейдем на 8-и часовой рабочий день. Сейчас же мы занимаемся 10-11 часов. Заниматься сейчас нельзя. Вобщем мама все складывается ужасно для меня по дурацки. Но ты мама все-таки особенно не беспокойся. Все равно сделать ведь ничего нельзя. А что от меня будет зависеть, то уж будь уверена я сделаю. Пока мама до свидания твой любящий сын Шурик. P. S. Мама вышли мне все же словарь и одну-две немецких книжек. У меня ведь они есть, а если нет, то у себя в библиотеке возьми, но все же пришли. Может мама я займусь немецким языком. Также вышли одну-две тетради. Коле советую отдать в ремесленное училище. Это будет и для него лучше и для тебя легче. Коле и Вите братский привет. 1940.XI.13 13/XI - 40 г. Здравствуй, милая мама! Давно не писал тебе и ты пожалуй в праве меня за это бранить. Но у меня мама есть уважительные причины и главнейшая из них это недостаток времени. Дня три тому назад меня из 8-й роты перевели, и не в 4-ю, как я думал, а первую. Первая рота - рота учебная.: здесь собраны люди со средним и высшим образованием и не одного нет с меньшим образованием. 80% роты имеет высшее образование. Имеются здесь и юристы, и инженера. Вот из таких людей и состоит 1-я учебная рота. Все эти люди нужны для того, чтобы из них сделать средних командиров запаса. Создание этой роты произошло по приказу наркома. Передо мной встала такая перспектива или быть младшим лейтенантом запаса и служить еще один год или остаться сержантом и служить еще два года. В этом мама я буду слушать исключительно твоего мнения. Дело все обстоит так: из роты мне не выбраться, это факт, а поэтому надо решаться на одно из двух или быть средним командиром запаса, но запас этот всего скорее будет очень неспокоен и даже как бы из этого запаса не сделали кадрового, или быть сержантом. Сержантами нас сделают к 1-му мая и после непродолжительной практики мы будем сдавать на среднего командира. Если сдаст кто, тот к концу второго года будет отправлен в запас, кто не сдаст, будет еще год служить сержантом или старшим сержантом. Об этом мне мама стоит серьезно подумать. Твое решение будет для меня окончательным. Я же мама пока думаю лучше служить еще лишний год, чем быть средним командиром. Гонять нас уже начали гораздо крепче, чем было в 8-й роте, но я себя пока чувствую хорошо. Мама прошу не беспокойся о том, что со мной происходит. Понимаешь, военная дисциплина и я здесь абсолютно бессилен. На этом мама я кончу, ибо время истекает. До свидания милая мама! Шурик. P. S. Мама у тебя в биб-ке наверное есть тетради, пришли мне если есть. В бумаге у меня уже ощущается недостаток. Также мама я жду от тебя словаря. До свидания мама. 1940.XI.16 16/XI - 40 г. Здравствуй милая мама! Вот уже четыре дня не получаю от тебя писем и так не дождавшись и пишу тебе. Пишу мама просто потому, что хочеться с тобой хоть на бумаге да поговорить. Новостей пока больше нет. Я как тебе теперь уже известно нахожусь в первой стрелковой роте, где нас подготовляют на средних командиров. Тебе мама также теперь известно, что если кто-нибудь из нас не сдаст на среднего командира, тот будет служить в армии три года. Я сейчас в большой нерешительности не зная как мне поступить. При желании можно и не быть средним командиром. Я боюсь, что если я не сдам весной на сред. коман., то как бы не заставили снова перездавать, а это повидимому так и будет. Так что если мне принять решение остаться только сержантом, то пожалуй из этого ничего не выйдет, а только получиться, что прослужу я больше. Выйти из армии все равно заставят сред. командиром, но мне мама очень не хочется быть средним командиром. Очень уж жизнь будет неспокойная. Сейчас нам приходится очень много заниматься. Время свободного мы имеем, если не считать мертвого часа, всего 30 минут. Вот только 30-ю минутами из 24 часов мы имеем право распоряжаться по своему усмотрению. Время, как видишь, хватает только на то, чтобы написать письмо. В этом году я думал много заниматься и конечно занимался бы, если бы не попал в первую роту. Придеться все отложить. Очень жалко, но ничего не поделаешь. На этом я пожалуй закончу свои жалобы. Ты мама особенно не расстраивайся. Когда-нибудь и на нашей улице будет праздник. Вот на этих жалобах я и кончу письмо. Мама, пришли мне словарь. Все-таки, может быть хоть в выходные дни я буду понемного заниматься. Пришли также бумаги: несколько тетрадей и если можешь одну в коленкоровом переплете, Толстая мне очень требуется. Твою первую толстую тетрадь я уже заканчиваю, а поэтому мне скоро нужна будет другая такая же. Пока мама до свидания. Пиши больше о себе. Я тебе о себе пишу много, а ты почти ничего о себе не пишешь. До свидания, мама Привет Лыске и Вите. Твой Шурик. 1940.XII.07 7го дек. 1940 г. Лубны Здравствуй милая, мама! Наконец я вырвал время для того, чтобы написать тебе письмо. Конечно, я мог бы написать и раньше, но только в несколько приемов. А писать так, когда непрерывно прерывают мысли различными построениями, очень неприятно. Поэтому я дожидался более подходящего времени, когда бы я смог написать письмо не отрываясь. Я себя чувствую хорошо. Немножко холодновато, но это ничего. Сегодня у нас выпал первый снег. До сегодняшнего дня морозов не было, только было холодно от ветров, которые своим холодом так тебя и пронизывают. С сегодняшнего дня у нас до некоторой степени изменился внутренний распорядок. Теперь на дворе занятия у нас будут происходить только до обеда, а после обеда два часа мы с сегодняшнего дня будем заниматься самопроработкой в казарме. Это до некоторой степени облегчение. Так как сокращается количество часов занятий на дворе, что при зимних условиях большой плюс. Впрочем, в нынешнем году зима наверное не будет такой холодной, какой она была в прошлом году, ибо в прошлом году уже в это время стояли на Украине большие морозы, чего сейчас пока что не наблюдается. Мама на днях я должен сдавать на младшего сержанта (командира отделения). До сих пор я не пришел к окончательному решению стоит или не стоит быть младшим сержантом. Много говорит за то, что младшим сержантом мне стоит быть, но есть условие, которое говорит за то, что им быть не стоит. Эти условия примерно одинаковые, а поэтому я до сих пор не решил на что же в конце концов решиться. Об этом вопросе я много думаю. Уж очень не хочеться попасть впросак. Только бы мне мама точно узнать, что быть средним командиром для меня обязательно или не обязательно и это звание можно будет обойти, тогда бы я точно знал, что мне делать. Но так как точно на этот вопрос я не могу ответить, отсюда и колебания. Скажу мама тебе только одно, что все бойцы со средним и высшим образованием кроме меня и еще трех человек, уже являються младшими командирами, а после первого января будут младшими сержантами. Я же и еще три человека из всего полка пока еще этого звания не имеем. Почему не имеем тебе наверное понятно. Если бы я захотел, то конечно давно уже был бы тоже младшим командиром, но я этого не хотел, а поэтому постарался сделать так как мне хотелось. Результатом того, что я не сдал на мл. командира явился мой перевод в первую учебную роту, где я опять должен держать испытания на младшего командира. Вот я и не знаю как отнестись мне ко вторичному сдаванию. Как к первому или посерьезнее, вопрос остается пока открытым. Если мне сдать на младшего командира, то к осени я уже буду дома. Но уже не мл. командиром, а средним, если же не сдам, то... не знаю, что будет. Вот это-то "не знаю что будет" и смущает меня. Если же решиться на первое, то возможно получиться так, что я навеки останусь военным человеком и буду вынужден служить в армии, конечно не по собствнному желанию. Мама, как поживаешь ты? О себе ты совсем ничего не пишешь. Из Витиного письма я узнал, что ты очень много работаешь и сильно переутомляешься. Мама, мне очень даже ясно, что сейчас жить очень трудно, но все же черезмеру себя переутомлять в работе это приведет к плачевным результатам, тем более здоровье твое и раньше уже было порядком потрепано. Да мама очень тяжело думать, когда видишь как человек из-за куска хлеба для семьи калечет свое здоровье и еще тяжелее, когда ощущаешь свое бессилие, когда не можешь ничем помочь. Другие живут как-то лучше, видят много хорошего, а тут, что увидишь хорошего. Нет мама все таки я добьюсь того, чтобы было нам лучше. Но сейчас, да и в ближайшие годы я безсилен мама в оказании тебе помощи, а наоборот даже сам нуждаюсь в твоей помощи. Как мне мама хочеться, чтобы было тебе легче, но одного хотения мало. Нужно помочь действием, а этого сделать я не могу. И очень мне тяжело ощущать свое бессилие. Все-таки мама я думаю, что и для нас солнце ярко засветит, что и на нашей улице будет праздник. Ну мама пока до свидания. Посылку твою с тетрадями и словарями я получил и очень тебе за это благодарен. Деньги я также получил. Вот мама все. До скорого свидания, мама! Твой сын Шурик. Привет Коле и Вите.Очень жалею "лыскино" горе по поводу поступления в училище. Ничего, пускай еще поучиться. А без знания тоже далеко не уедешь и если есть хоть маленькая возможность, то надо за нее цепляться, так что "лыска" не советую тебе особенно горевать. P. S. Если можешь мама, то пришли мне конвертов, часто задержка письма бывает из-за конверта, так как клея достать очень трудно, а угольничками писать я боюсь. Конвертов только не с марками, ибо это напрасные будут деньги. До свидания, мама! 1940.XII.12 12 декабря [1940] г. Лубны [письмо среднему брату] Здравствуй дорогой братуха! Сейчас получил твое и мамино письмо, Отвечаю, как видишь, без промедления. Начну сразу с того как я думаю о твоем поступлении в аэроклуб. Твой поступок я полностью одобряю. Здесь, в армии, я сам хотел итти в аэроучилище, но здоровье мое не позволило мне это сделать, ты знаешь, что у меня очень паршивое зрение, а это в летном деле основное. Так что если тебя признали годным, то ты конечно не упускай этого случая и иди учиться на летчика. Мама будет тебе препятствовать. Известно материнское сердце. Она и остаться одна не захочет и будет говорить, что это очень опасное дело. Все это хорошо понятно. И ты постарайся сделать так, чтобы она была не очень огорчена твоим решением. Ее сейчас надо братуха жалеть, ибо ей сейчас приходится очень тяжело. Ты сам писал, что работает она как вол, да к тому же придет после работы и не видит ничего хорошего. Поэтому ты постарайся дело обставить как можно легче для матери. В аэроклуб все же поступай, я думаю, что раскаиваться тебе в этом не придется. Это дело и интересное, да и в экономическом оношении тоже интересное.В армии же можно наблюдать что летчики стоят в каком-то обособленном положении. Одеваются они очень хорошо, зарабатывают тоже и кроме того имеют очень большое уважение среди начальства. Вот братуха мое мнение. А теперь до свидания. Желаю тебе счастливого поступления. Твой брат А. Гнедин 1940.XII.12 12 декабря [1940] Лубны Здравствуй милая мама! Только сейчас получил твое и Витино письмо. Очень было тяжело мне его читать. Из твоего письма мне вполне ясно, какая должна быть тяжелой у тебя жизнь. Такие жуткие базарные цены на продукты первой необходимости при сохранении прежней заработной платы, должны создавать и конечно создают условия, в которых жизнь становиться очень тяжелой. Эту тяжесть я вполне ощущаю. И такие цены не только в Арзамасе. Здесь также цены базарные очень высокие. Только насчет хлеба здесь повидимому немного лучше, а в остальном то же, что и у вас. Из твоего письма я узнал, что поведение Вити начинается снова ухудшаться, что заниматься он стал плохо. И все это конечно очень тебя нервирует это понятно. А на его поступление в аэроклуб ты смотришь отрицательно. На все это я тебе мама скажу, что пониженность в учебе происходит повидимому у него потому, что он серьезно решил где нибудь учиться только не в средней школе. И его взгляд остановился на авиации. Мама я не советую тебе особенно пренебрежительно к этому относиться. Он выбрал не такой уже плохой себе путь. Работники авиации обеспечиваются государством очень хорошо, а это при теперешних условиях жизни очень важно. Поэтому мама я не советую препятствовать ему в исполнении его желания. Раскаиваться в этом думаю не придется. По моим наблюдениям, летчики не так обременены службой, на них очень сильно не сказывается военная дисциплина и все они себя чувствуют очень превосходно. Питание у них отличное, заработки у них тоже очень крупные и если все это объединить, то можно с уверенностью сказать, что в этом деле он не промахнеться. В летчики мама идет народу очень много, да очень немногие туда попадают. В общем мое мнение такое: если удасться ему поступить, то пускай поступает. За "Лыску" очень рад, что кончилось его горе. Ему еще нужно поучиться и хотя бы получить неполное среднее образование. И нашему "Лыске" можно только посоветывать чтобы он лучше учился. О себе мама мне говорить нечего. Из моего последнего письма тебе будет все ясно каково мое теперешнее положение. До сих пор я нахожусь в стадии колебания и наверное так до самых испытаний ни к каким определенным результатам не приду. Ты пишешь, что мне в этом вопросе виднее, а между тем видимость у меня почти что такая же, как у тебя. Ничего определенного по поводу этого вопроса я еще сам не знаю. Нам даже до сегодняшнего времени не объявили программу нашего обучения. Нам только известно, что из нас хотят сделать средних командиров, а в какой срок и как это будет происходить мы еще сами достоверно не знаем. Туманность в решении этого вопроса и делает все действия неопределенными. В данное время я мама являюсь политгрупповодом. А политгрупповодов есть слухи будут аттестовывать на заместителей политруков, а затем к концу службы на младших политруков запаса. Если это правда, то это для меня большое облегчение. Быть политруком запаса, это не то что быть лейтенантом запаса. Политруковая жизнь гораздо спокойнее. Вот мама все мои вопросы, которые в скором времени будут разрешены. Будут-ли они разрешены в пользу для меня или нет, это покажет будующее. А теперь мама до свидания. Желаю, чтобы новый год принес тебе облегчение, мне же от нового года ждать кроме холодов нечего. Уже сейчас у нас стоят морозы. Правда пока еще не очень сильные. До свидания, милая мама. Шурик 1940.XII.18 18/XII-40 г. Лубны Здравствуй милая, мама! Дожидался, дожидался от тебя письма, да так и не дождался и решил написать не дожидаясь твоего письма. Особенно нового конечно я сообщить ничего не могу, потому что все последние новости я описал в последних письмах. А поэтому я в этом письме только выполню твое желание писать понемногу, но чаще. Я живу попрежнему не так уж плохо. Но плохо то, что заниматься приходиться почти все время на дворе, а на дворе последние два дня стоят морозы, доходящие до 30╟. Вчера была отмечена температура в -28╟С. Даже пока дойдешь от казармы до столовой, то руки так поморозишь, что потом они отогреваются с болью. Несмотря на такие холода нам перчаток не выдали. Я боюсь что если такие морозы еще продляться дней на пять, то есть перспектива отморозить руки. Когда дадут нам перчатки неизвестно, говорят, что на складе сейчас их нет. Интересно мама, что производство меня в сержанты повидимому отставлено, ибо что-то об этом перестали говорить, тем более командир роты сейчас у нас другой, который даже не знает, что я второго года службы. Может быть меня обойдут, что по правде сказать мне очень нравиться. Но впрочем в своих догадках я еще не уверен и может быть к первому января все же буду представлен к "повышению". На этом мама пока кончаю. Пиши обо всем, что происходит у вас дома. Прости мама, что написал мало. Болит что-то голова и никак не могу сосредотачивать свои мысли. До свидания, мама. Шурик 1940.XII.27 27/XII-40 г. Здравствуй милая, мама! Не помню, мама, когда я получал твое последнее письмо, так давно я не имею от тебя никаких известей. Это меня очень беспокоит, не случилось-ли что-нибудь дома у тебя? Такая долгая молчаливость, чем это объяснить. Каждый день жду от тебя известий, но пока мои ожидания остаются тщетными. Мама, прошу тебя ответь мне, как можно скорее, а если сама не можешь, то попроси кого-нибудь написать, ибо неизвестность очень тяжелая вещь. Напишу немного о себе. Я пока себя чувствую ничего. Правда холодно заниматься, особенно зябнут руки, но все же пока холода переношу довольно сносно. На днях буду сдавать на младшего сержанта. Это мама я уже решил. Ибо, если я в этот раз не сдам, то значит три года служить, это я уже знаю точно. Вообще если все будет благополучно то в сентябре месяце я уже буду дома в чине младшего лейтенанта. К этому решению я уже пришел окончательно. О себе пока все. Мама еще раз прошу тебя напиши мне скорее, почему такая большая задержка в письмах. Ведь раньше ты мне очень часто писала, а теперь же я уже более двух недель не получаю от тебя письма, а новости у вас дома наверное должны быть. Витя как мне известно собирался в авиашколу. Чем кончилась эта затея. Поступил он или нет. Вобщем писать есть о чем, а поэтому твоя молчаливость мне особенно непонятна. Неужели ты мама заболела? Так сообщи же мама скорее, что происходит у вас дома. Чувствую я что тут что-то не ладно, но что именно я не знаю. Следовало бы мне раньше написать письмо, но не мог очень был занят. Позавчера мы вернулись из похода в 45 км. Такой поход я совершал впервые. Устал чертовски и ели доплелся до казармы да и то при помощи пушки, держась за ее ствол. А сейчас после похода болят ноги, хотя прошло уже два дня. А скоро мама мы пойдем на 15 дневные учения. Все 15 дней будем находиться в поле. Мама прости меня, но я все таки попрошу тебя прислать мне варежки, т. к. без них я совсем пропаду. Перчатки, которые ты прислала раньше почти ничего не помогаюти руки очень сильно Мерзнут. Еще хуже обстоит дело с ногами. Ноги на дворе потеют, а потом замерзают. Большую помощь оказывают мне шерстяные носки, которые у меня до сих пор выполняют большую роль в согревании ног, правда они теперь уже с дырами, но все же они для меня ценнее, чем даже целые портянки. В портянках ноги у меня постоянно мерзнут, в носках ж