ействиями своих частей и огнем артиллерии обеспечили проход танков через свои боевые порядки и прорыв их в глубину обороны противника. Наступающие стремительно шли вперед. Ни сопротивление врага, ни сильная оттепель, ни затруднявшая движение валяная обувь не помешали им выполнить задачу дня и выйти на рубеж, установленный боевым приказом. Отважно действовали и танкисты 1-й танковой армии. Устремившись вперед, они к концу дня обогнали войска 38-й армии на 12-15 км, а их передовые отряды-на 25-30 км. Железная \227\ дорога Житомир-Фастов была преодолена на всем ее протяжении в полосе 38-й армии. Таким образом, разгромив противостоящие вражеские войска, мы в течение двух дней очистили от них всю ту территорию, на захват которой танковые дивизии противника, перешедшие в контрнаступление 15 ноября 1943 г., потратили более 10 дней и понесли при этом огромные потери в живой силе и танках. Теперь, поспешно отступая, они вновь несли значительный урон. В результате прорыва и двухдневных боев были разгромлены 19-я и 25-я танковые дивизии противника, причем в последней осталось в строю не более 20 танков, а ее артиллерийский полк лишился 50% орудий. На поле боя осталось свыше 2 тыс. убитых гитлеровских солдат и офицеров. Было уничтожено много вражеских танков, 30 орудий разных калибров, 60 бронетранспортеров и автомашин, 25 минометов, 43 пулемета. Было освобождено свыше 45 населенных пунктов, среди них 3 районных центра и 2 железнодорожные станции{140}. Всего же в полосе фронта за эти два дня противник потерял убитыми и ранеными до 15 тыс. солдат и офицеров. Войсками фронта было освобождено свыше 150 населенных пунктов, в том числе три районных центра - Брусилов, Корнин, Попельня{141}. Ближайшая задача ударной группировки фронта была выполнена: войска в течение двух суток прорвали вражескую оборону на 80 км по фронту и на 40 км в глубину. Тяжелые поражения были нанесены танковым дивизиям противника - 8, 19, 23-й, СС "Раих", а также 68-й пехотной и 213-й охранной дивизиям. Противник был деморализован стремительным наступлением советских войск. Это наглядно видно из показаний пленных, взятых 24 и 25 декабря. Вот некоторые из них. "24 декабря днем русские начали наступление. Артиллерийская подготовка ошеломила всех нас. Огонь был таким губительным, что немецкая артиллерия не сумела даже ответить. На переднем крае находились главным образом солдаты из тыловых частей 8-й танковой дивизии. Когда стали приближаться русские танки, то все немецкие солдаты побежали. Наша батарея была раздавлена советскими танками. Из 12 артиллеристов батареи спаслись только три человека, которые сдались в плен. Остальные пытались убежать, но были убиты..."{142} "...Артиллерийскую подготовку русские вели всего полчаса. Но когда начался этот страшный ад, немецкие солдаты не выдержали и начали разбегаться во все стороны как сумасшедшие. Ни один солдат не смог убежать. Потери были огромные. Поле \228\ боя было усеяно трупами немецких солдат и офицеров. Из 100 человек в нашей роте осталось в живых только 17 человек. Когда подошли русские танки и автоматчики, то оставшиеся в живых немецкие солдаты сдались им в плен..."{143} "25 декабря русские атаковали нас со стороны предместья Радомышль и заняли наши окопы. Несмотря на то что их было человек 60, мы никак не могли выбить их оттуда. 26 русских начали наступать на нас справа. Положение было угрожающим. Мы послали связного в штаб роты, но оказалось, что штаб роты и штаб батальона уже удрали. Тогда мы тоже бросились бежать. В этот день мы пробежали 30 км"{144}. Несомненно, что полной картины разгрома немецко-фашистских войск показания пленных не дают. Но их существенно дополняют, например, воспоминания генерала Меллентина, опубликованные 14 лет спустя. Он писал: "Накануне рождества 1943 года положение группы армий "Юг" вновь стало критическим. Мы узнали, что 24-й танковый корпус потерпел тяжелое поражение, что русские прорвались в районе Брусилова и теперь развивают прорыв. По имеющимся данным, они двигались к Житомиру, и 48-му танковому корпусу была поставлена задача задержать их продвижение... Танковые дивизии 24-го корпуса (8-я, 19-я и дивизия СС "Райх") были переданы в наше распоряжение, но никто и понятия не имел, где они находятся и какие понесли потери. Мы полагали, что их удастся обнаружить где-нибудь в лесах восточное Житомира. Во всяком случае, теперь мы были обязаны определить местонахождение этих несчастных дивизий и восстановить фронт. Выполнение нашей задачи осложнялось еще и тем, что в Житомире, где скопилось огромное количество войск, царило паническое настроение. Помимо тыловых частей, 4 ТА направила в город артиллерийскую дивизию... Город напоминал настоящую мышеловку. Спустя некоторое время штабу нашего корпуса удалось установить радиосвязь с 19-й танковой дивизией и передать приказ прорываться в район южнее Житомира... Я никогда не забуду этого необычного рождества. Из 19-й дивизии мы приняли радиограмму: "Атакован 30 танками противника. Горючего нет. Помогите, помогите, помогите!" После чего связь прекратилась"{145}. Противник действительно переживал начало той катастрофы, которая постигла его вскоре в результате боевых действий советских войск на юге. Несколько забегая вперед, отмечу, что эти действия в то время имели решающее значение для обстановки на всем советско-германском фронте. Ведь как известно, Верховное Главнокомандование Красной Армии основные усилия \229\ войск в конце 1943 г. нацеливало на разгром наиболее крупной стратегической группировки противника, сосредоточенной на юго-западе нашей страны. Она составляла 35,7% пехотных и до 72% танковых и моторизованных дивизий врага, действовавших на советско-германском фронте. Естественно, что ее поражение создавало благоприятные условия и на других участках фронта. И первым следствием этого вскоре явился разгром немецко-фашистских войск под Ленинградом и Новгородом. В конце же декабря 1943 г. на юго-западе еще только развертывались грандиозные события по освобождению Правобережной Украины. Но битва за Днепр уже закончилась в нашу пользу. Был взломан и "неприступный" Восточный вал, за которым немецко-фашистские войска надеялись отсидеться, перезимовать. Затем, как мы видели, центр тяжести боев из восточной части излучины Днепра переместился в район Киева. Наконец, войска 1-го Украинского фронта, заняв охватывающее положение по отношению групп армий "Юг" и "А", 24 декабря начали новую крупную наступательную операцию - Житомирско-Бердичевскую. Правильность замыслов нашего командования показали уже первые дни боев, когда были раздавлены вражеские дивизии в районе Брусилова. В этом отношении характерна судьба 25-й танковой дивизии противника, попавшей под удар частей 38-й и 1-й танковой армий. Вот что писал гитлеровский генерал Гудериан об участи этой дивизии, на которую возлагались большие надежды: "В боях с 24 по 30 декабря 1943 года эта несчастная дивизия попала в трудное положение: на фронте шириной 40 км она была атакована превосходящими силами противника и смята. Дивизия понесла такие тяжелые потери, что ее нужно было почти заново формировать. Гитлер и главное командование сухопутных войск решили расформировать ее"{146}. В последующих зимних боях подобной участи подверглись почти все вражеские войска, оборонявшие излучину Днепра, и лихорадочно подбрасываемые резервы с других участков советско-германского фронта, а также из Западной Европы. III Наступление ударной группировки 1-го Украинского фронта успешно продолжалось, набирало все более стремительные темпы, развивалось в глубину и в стороны обоих флангов. Как и было предусмотрено планом наступательной операции, на третий день, т. е. 26 декабря, перешли в наступление 15-й стрелковый корпус 60-й армии и правофланговый 11-й стрелковый \230\ корпус 1-й гвардейской армии. Их задача заключалась в разгроме вражеских войск в районе г. Радомышль с целью обеспечения правого фланга главной ударной группировки фронта. На левом ее фланге 40-я армия после завершенного накануне успешного обхода узла сопротивления противника в Корнине развернула свою ударную группу в юго-восточном направлении и продвигалась на Белую Церковь. К тому времени войска 38-й армии, встречая слабое огневое сопротивление, продвинулись более чем на 20 км и перерезали железную дорогу, соединяющую Фастов и Казатин. В этот третий день наступления в наши руки перешла станция Попельня. Отмечу, что она находилась на рубеже, которого армия должна была достичь к исходу шестого дня операции. Таким образом, уже на третий день армия приблизилась к рубежу дальнейшей задачи, проходившему по линии иск. Андрушевка, Бровки, Попельня. 27 декабря ударная группировка фронта в составе 1-й гвардейской, 18-й, 38-й, 1-й танковой и 3-й гвардейской танковой армий продолжала наступление, хотя противник резко усилил сопротивление на житомирском направлении. Введя в бой упомянутые выше три танковые дивизии, переброшенные из района Малина, и 18-ю артиллерийскую дивизию, прибывшую из-под Белой Церкви, он предпринял многочисленные контратаки в районе Коростышева. Но они были отбиты, и наши войска в течение дня вновь продвинулись до 25 км. Несколько медленнее наступала 18-я армия, преодолевавшая лесной массив восточнее Житомира. Главные силы 38-й армии овладели населенными пунктами Гардышевка, Андрушевка, Цавелки, Вчерайше, Быстровка, Паволочь, а ее передовые отряды, вырвавшись вперед, находились уже в 40-45 км от важного узла шоссейных и железных дорог Казатина. Рубеж дальнейшей задачи остался далеко позади. Столь стремительное наступление армии объяснялось прежде всего тем, что противостоящие войска были в первые же два дня боев разгромлены еще в тактической зоне своей обороны. А крупных тактических и оперативных резервов у немецко-фашистского командования не оказалось. Разрозненные остатки вражеских войск бежали в юго-западном направлении, но и они уничтожались в ходе преследования. Так, в лесу северо-восточнее районного центра Попельня 27 декабря была окружена и ликвидирована группа гитлеровцев, насчитывавшая свыше 500 солдат и офицеров из состава 25-й танковой дивизии. Часть их сдалась в плен. Нашими войсками было захвачено несколько исправных танков, десятки орудий и минометов, 72 автомашины, 30 тыс. снарядов, 10 тыс. мин, 1 млн. винтовочных патронов. Другой важнейшей причиной стремительного наступления 38-й армии было наращивание силы удара в связи с вводом \231\ в прорыв 1-й танковой армии. Она теперь двигалась впереди стрелковых дивизий и громила отступающего противника. Значительные результаты были достигнуты всеми войсками фронта. Расскажу кратко об их действиях в доследующие дни. 28 декабря. Вражеские войска продолжали отход на Житомир, Бердичев, Казатин, Белую Церковь. В тот день было установлено перемещение войск противника от Житомира в район Бердичева и Казатина, вызванное, вероятно, успешным наступлением 38-й и 1-й танковой армий. Напряженные бои с танками и пехотой завязались на флангах 38-й армии. Появились на нашем участке и части 20-й моторизованной дивизии, находившейся до этого на доукомплектовании в Казатине. Всем этим немецко-фашистское командование стремилось воспрепятствовать нашим действиям в юго-западном направлении, грозившим потерей железнодорожных магистралей, используемых для снабжения немецких войск в излучине Днепра. Однако попытки врага не увенчались успехом. Нанеся поражение частям 20-й моторизованной дивизии, войска 1-й танковой армии в тот же день освободили Казатин. Успешно продвигались вперед на Житомир 1-я гвардейская, 18-я и 3-я гвардейская танковая армии. Перешли в наступление также 13-я и 60-я армии. Первая из них, обходя Коростень с севера и юга, освободила около 150 населенных пунктов, а вторая, усиленная двумя танковыми корпусами, продвинулась более чем на 40 км в направлении г. Черняхов. 29 декабря. Все армии фронта успешно наступали. Были освобождены города Коростень, Красноармейск, Черняхов, Ружин, Сквира и еще свыше 300 населенных пунктов. В этот день, наконец, и 27-я армия после двухдневных боев продвинулась вперед. Наиболее ожесточенные схватки происходили на правом фланге 38-й армии. Здесь на узком участке фронта противник предпринял контратаку силами до 110 танков и потеснил наши правофланговые части, захватив три населенных пункта. Благоприятная обстановка складывалась в районе Житомира, где 18-я армия форсировала р. Гуйва и обходила город с юга. К исходу 29 декабря, согласно директиве фронта, должен был закончиться второй этап операции, или, иначе, - выполнение дальнейших задач войсками армий. И они были выполнены. К исходу шестого дня наступления войска 1-го Украинского фронта прорвали оборону противника на 300 км по фронту и более чем на 100 км в глубину. Потери понесли восемь танковых, одна моторизованная, четырнадцать пехотных и две охранные дивизии врага, потерявшие убитыми и ранеными до 40 тыс. солдат и офицеров. Кроме того, к этому времени было захвачено и уничтожено 579 танков, 92 штурмовых орудия, свыше 700 орудий разных калибров, более 680 минометов, в том числе 60 шестиствольных, 2303 пулемета, 38 складов, взято свыше 3 тыс. пленных. \232\ В послевоенное время бывшие гитлеровские генералы усиленно пытались исказить картину разгрома 4-й танковой армии в конце декабря 1943 г. Так, К. Типпельскирх хотя и признал, что войска 1-го Украинского фронта "пробили в немецкой обороне у Радомышля и южнее брешь шириной 80 и глубиной 40км, взяли Радомышль и Брусилов и развили успех в южном направлении"{147}, но все же уверял, что этот прорыв был осуществлен "в ходе многодневных боев"{148}. Полагаю, данное утверждение полностью опровергается изложенным в настоящей главе действительным ходом событий. На самом деле, как мы видели, "брешь", о которой говорит Типпельскирх, была пробита нашими войсками к исходу второго дня наступления, причем Брусилов был освобожден в ночь на 25 декабря, а Радомышль на следующий день. Тот же автор писал, будто бы "боеспособность 4-й танковой армии (у которой после окончания ее декабрьского наступления взяли приданные танковые дивизии, направив их в тыл для пополнения) оказалась настолько ослабленной, что эта армия стала неудержимо откатываться назад"{149}. Здесь он имел в виду танковые дивизии 48-го танкового корпуса, ибо другие немецко-фашистским командованием не снимались с фронта. Но ведь и они не изымались из 4-й танковой армии, а лишь перебрасывались с одного активного участка на другой - сначала из района Коростеня и Малина в Житомир, а затем в район Бердичева. Более того, 4-я танковая армия не только не ослаблялась, но, напротив, непрерывно усиливалась. В ходе боев с войсками 1-го Украинского фронта в ее полосу в срочном порядке были переброшены 16 дивизий, прибывших из Германии, а также из резерва группы армий "Юг" и с других участков советско-германского фронта, о чем речь будет идти ниже. Пока же обратимся к итогам наступательных боевых действий фронта к исходу 29 декабря. Все армии продвинулись значительно глубже, чем предусматривалось директивой от 16 декабря. 13-я и 60-я армии должны были к указанной дате выйти на рубеж в 10-15 км от участка железной дороги Коростень - Черняхов. Они же продвинулись дальше и овладели обоими этими городами и упомянутым участком железной дороги, а приданные им танковые корпуса, оторвавшись от стрелковых дивизий, прошли на 15-30 км больше. Так, 4-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск П. П. Полубоярова освободил город Червоноармейск и перерезал железную дорогу и шоссе, идущие от Житомира на Новоград-Волынский. \233\ Другим примером могут служить действия 38-й и 1-й танковой армий. Их задача, как сказано, состояла в том, чтобы на шестой день наступления достигнуть рубежа Андрушевка, Бровки, Попельня. Подошли же они к нему, а в некоторых местах продвинулись еще дальше уже на третий день операции. 28 декабря был освобожден Казатин, и рубеж шестого дня операции остался в тылу 38-й и 1-й танковой армий на удалении 30-40 км. Командование немецко-фашистской группы армий "Юг", еще недавно весьма оптимистически оценивавшее положение и считавшее вполне возможным возвращение Киева, оказалось перед необходимостью переоценки обстановки. Пока оно принимало срочные меры, чтобы заткнуть огромную брешь в своей обороне, войска 1-го Украинского фронта продолжали наступление. На всем огромном протяжении от Припяти до букринского плацдарма семь общевойсковых - 13, 60, 1-я гвардейская, 18, 38, 40, 27-я - и две танковые - 1-я и 3-я гвардейская - армии, ломая сопротивление врага, продвигались вперед. Основные и наиболее напряженные бои развернулись на центральном участке - в районе Житомира, Бердичева и Казатина. Там были сосредоточены пять танковых и одна моторизованная дивизии противника, не считая пехотных. Эту группировку обходили с севера войска 13-й и 60-й армий, подвижные части которых блокировали Новоград-Волынский и отрезали пути отхода из Житомира на запад. Противник вынужден был отводить свои войска на юго-запад. 31 декабря Житомир был освобожден войсками 1-й гвардейской и 18-й армий. В Бердичеве и Белой Церкви шли уличные бои. На всем фронте 38-й армии противник вел сдерживающие оборонительные бои наспех сколоченными частями, включавшими учебные, маршевые, саперные батальоны и тыловые подразделения. Одновременно он поспешно производил оборонительные работы на тыловых рубежах и перебрасывал танковые и пехотные дивизии с других участков советско-германского фронта. Подготовленных рубежей обороны врага в полосе армии не было обнаружено. Бои шли за населенные пункты и командные высоты, за которые противник отчаянно цеплялся. Нередко оттуда производились контратаки силами до батальона пехоты с 10- 15 танками. Наиболее упорствовал противник на правом фланге армии, на рубеже Комсомольское, Турбов. Там дивизии 74-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Ф. Е. Шевердина, встретив довольно сильное сопротивление, продолжали продвигаться, но уже медленнее. В центре же и особенно на левом фланге враг оказывал слабое сопротивление и поспешно откатывался в сторону Винницы и на юг. Обстановка на этом направлении, благоприятно сложившаяся в результате разгрома 19-й и 25-й танковых дивизий, была нами \234\ немедленно использована. В то время как правофланговые войска армии были связаны боями у Бердичева и Казатина, дивизии левого фланга продвигались вперед, угрожая вражеским коммуникациям в районе Винницы и Жмеринки. Успешно продвигался на юг также правый фланг 40-й армии. Левофланговые же ее части сражались за Белую Церковь. В обороне 4-й танковой армии противника образовались две огромные бреши. Одна на севере, на новоград-волынском и ровненском направлениях, где наступали 13-я и 60-я армии, другая - на винницком и уманском, в полосах 38-й и 40-й армий. Для немецко-фашистского командования обе бреши представляли большую опасность. Первая из них разъединяла смежные фланги групп армий "Центр" и "Юг" и угрожала охватом всего левого фланга последней. Вторая же брешь разрывала фронт группы армий "Юг". Устремившиеся в нее наши соединения угрожали прежде всего перерезать коммуникации войск противника, оборонявшихся в излучине Днепра, что в дальнейшем. могло привести к их окружению. Таким образом, непосредственная и наибольшая опасность для противника заключалась в потере Винницы, Жмеринки и Умани. Поэтому вражеское командование предприняло отчаянные попытки закрыть образовавшуюся брешь. Главные свои усилия \235\ оно направило на удержание Бердичева и Белой Церкви, стремясь тем самым не допустить расширения бреши. В то же время эти попытки таили угрозу стремившимся на юго-запад и на юг соединениям 38-й и 40-й армий. Вероятно, командующий группой армий "Юг" Манштейн надеялся удержать названные два города до прибытия резервов, а затем нанести встречный удар из Бердичева и Белой Церкви с целью отсечь и окружить наши войска в этом районе. О наличии такого замысла можно судить, например, по следующему факту. Фашистский гарнизон Белой Церкви все время усиливался и вел ожесточенные уличные бои, несмотря на то что части 40-й армии охватили город с трех сторон и свободными оставались только дороги на восток. Главные же силы 40-й армии, наступавшие на уманском направлении, растянулись к югу от Белой Церкви и вели бои в 50 км от города, в районе населенных пунктов Черепин, Стрижевка{150}. Несомненно, их мог поставить в тяжелое положение сильный встречный удар противника из Белой Церкви и Бердичева. Такая же опасность грозила р этом случае левофланговым частям 38-й армии. Все это не могло ре учитывать вражеское командование. Однако его расчеты, в существовании которых не приходится сомневаться, были сорваны. Командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин в целях создания решительного перелома в полосе 40-й армии подчинил ей 5-й гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта А. Г. Кравченко и направил его форсированным маршем с правого крыла фронта в г. Сквира и далее в направлении Звенигородки. Удар танкистов генерала Кравченко способствовал резкому увеличению темпов продвижения 40-й, а также действовавшей левее 27-й армий. В ночь на 4 января 1944 г. Белая Церковь была освобождена. Остатки разгромленного гарнизона противника бежали, и планы вражеского командования относительно встречного удара рухнули. После этого немецко-фашистское командование все прибывающие резервы бросило для закрытия бреши на участке Винница, Умань. А резервы были немалые. Так, из района Кривого Рога прибыли управление 1-й танковой армии и ряд танковых и пехотных дивизий, а также 96-я и 254-я пехотные (из группы армий "Север"), 16-я танковая (из группы армий "Центр"), 101-я легкопехотная (из группы армий "А"), 371-я пехотная (из Германии) дивизии. Всего в указанный район перебрасывалось 12 дивизий. Их переброску зафиксировала в конце декабря 1943 г. и в начале января 1944 г. наша авиационная и радиоразведка. Как ею было установлено, особенна оживленная выгрузка производилась на станциях вблизи Винницы, Жмеринки, Христиновки, куда в отдельные дни прибывало по 20 и более эшелонов противника с войсками, техникой и боеприпасами. \236\ IV Хотя гитлеровцы постепенно усиливали сопротивление, войска 1-го Украинского фронта продолжали продвигаться вперед. 3 января 13-я армия генерала Н. П. Пухова освободила Новоград-Волынский. 5 января 18-я армия и соединения 38-й армии овладели Бердичевом. На правом крыле фронта наши войска вышли на р. Случь и форсировали ее, на левом противник начал отводить свои части из кагарлинского выступа, и основная группировка 27-й армии, освободив Ржищев, соединилась с частями, оборонявшимися на букринском плацдарме. 40-я продвигалась в южном направлении. Приданный ей 5-й гвардейский танковый корпус 10 января вел бой за Звенигородку, где впоследствии, 28 января, и произошло соединение войск 1-го и 2-го Украинских фронтов. Наиболее упорное сопротивление оказывал противник на центральном участке фронта, в полосе 38-й армии. Сюда он перебрасывал значительную часть прибывавших резервов, сочетая оборону с многочисленными контратаками пехоты и небольших групп танков. Им подвергся, в частности, и наш правофланговый 74-й стрелковый корпус после освобождения Бердичева. Одновременно вражеская авиация произвела массированные бомбо-штурмовые удары по его боевым порядкам. Затем противник повторил удар и перешел к организованной обороне, после чего продвижение дивизий 74-го стрелкового корпуса в юго-западном направлении по существу было приостановлено. Сильные резервы противника появились и на направлении, ведущем к населенным пунктам Погребище, Липовец, где продолжали наступать 17-й гвардейский и 21-й стрелковые корпуса. 2 января южнее Погребища были взяты пленные из 17-й танковой дивизии. Через несколько дней там же были отмечены 6-я танковая и 101-я горнострелковая дивизии. Все они прибыли с нижнего течения Днепра. Когда появились передовые танковые части противника, фронт передал 38-й армии в оперативное подчинение две танковые бригады 1-й танковой армии. Но этого оказалось недостаточно, так как два дня спустя в районе Плисков, Люлинцы, Кожанка было отмечено сосредоточение до 120 вражеских танков, а в районе станции Оратов - еще 80, двигавшихся на север. Таким образом, характер боевых действий и на левом фланге армии менялся. В то же время две наши правофланговые дивизии - 305-я и 183-я вели бои в районе Бердичева, вошедшем в полосу 18-й армии. Поэтому в предвидении встречных боев с оперативными резервами противника я обратился к командующему войсками фронта с просьбой сменить две названные дивизии и направить их в полосу своей армии для уплотнения боевых порядков и \237\ создания второго эшелона, а также дополнительно усилить армию танками. Просьба была удовлетворена, так как генерал Н. Ф. Ватутин отлично видел, что противник наибольшее сопротивление оказывал юго-западнее Бердичева, на винницком и жмеринском направлениях, куда подходили вражеские резервы. Для ускорения их разгрома командующий фронтом решил уплотнить участки не только 38-й, но и 40-й армии. Для этого он изменил левые разграничительные линии 60-й, 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армий. В результате войска этих армий были перенацелены с юго-западного на южное направление, а полоса 40-й армии уменьшилась. Кроме того, левофланговый участок последней передавался 27-й армии, а действовавшая там до этого дивизия перебрасывалась на правый фланг 40-й армии для нанесения удара во фланг и тыл выдвигавшейся с юга 6-й танковой дивизии. Что касается 38-й армии, то ей совместно с 1-й танковой армией ставилась задача не только не допустить прорыва резервов противника в северном направлении, но и разгромить их, выйдя одновременно на рубеж Липовец, Ильинцы. Для этого 1-я танковая армия перебрасывалась в район юго-западнее и южнее Погребище, а 38-й армии, кроме двух ее дивизий, возвращавшихся из полосы 18-й армии, передавались 389-я стрелковая дивизия из резерва фронта и 309-я стрелковая дивизия из состава 27-й армии. Кроме того, 31-й танковый корпус генерала В. Е. Григорьева, составлявший резерв фронта, был сосредоточен в 5-10 км юго-восточнее Погребище. Все перечисленные мероприятия проводились в ходе наступления. Левофланговые войска 38-й армии в это время продолжали продвигаться вперед, отразив контратаки 17-й танковой и 4-й горнострелковой дивизий и не дав им сосредоточиться. Лишь вначале темпы наступления несколько замедлились, но по мере наращивания силы удара части противника все быстрее откатывались назад. Особенно резко это проявилось 7 января, когда 1-я танковая армия генерал-лейтенанта М. Е. Катукова, громя части 17-й танковой дивизии противника, овладела крупным населенным пунктом и узлом шоссейных дорог Липовец. \238\ Характерно, что и на этот раз командный пункт танковой армии, по приказанию Н. Ф. Ватутина, расположился в одном населенном пункте с КП 38-й армии. Этот уже испытанный и оправдавший себя метод организации взаимодействия танкового и общевойскового штабов дал самые положительные результаты. Возможность непосредственного и постоянного общения двух командармов, начальников штабов и офицеров наилучшим образом способствовала согласованному и успешному продвижению войск на винницком направлении. К исходу короткого зимнего дня 7 января 38-я армия очистила от противника населенный пункт Комсомольское и вела бои на рубеже Мшанец, Кумановка, ст. Голендры, Нов. Гребля, иск. Константиновка, Конюшевка, северная часть Вахновки, Королевка, Феликсовка, Липовец, северная часть Ильинцы, Дубровинцы, Кашланы, Лукашивка. Передовые части 1-й танковой армии продвинулись на 8-10 км к западу от Липовца. К этому времени перед 1-м Украинским фронтом всеми видами разведки было установлено 30 дивизий противника, в том числе 17 пехотных, 10 танковых (1, 6, 7, 8, 16, 17, 19, 25-я, СС "Адольф Гитлер", СС "Райх"), одна (20-я) моторизованная и 2 артиллерийские. Хотя большинство танковых дивизий противника после понесенных ими в предшествующий период поражений имели большой некомплект, все же в их боевых порядках было отмечено до 600 танков. Семь из названных дивизий, среди них 6-я и 17-я танковые, прибыли с других участков советско-германского фронта, появились перед войсками 1-го Украинского фронта в первые дни января и сразу же были брошены противником на наиболее опасные для него направления. Главная группировка вражеских войск на участке Любар, Ильинцы, где активной обороной противник стремился выиграть время для подготовки оборонительного рубежа по рекам Случь, Горынь и Южный Буг, теперь насчитывала 13 дивизий, из них 7 танковых и одну моторизованную. В полосе 38-й армии из числа вновь прибывших немецко-фашистских дивизий действовали 6-я, 17-я танковые и 4-я горнострелковая. Однако, ломая усилившееся сопротивление врага, мы вместе с 1-й танковой армией продолжали продвигаться в направлении Винницы и вскоре уже были в 15 км от этого города. Одновременно части 11-го гвардейского танкового корпуса генерал-лейтенанта А. Л. Гетмана перерезали железную дорогу на участке Винница-Жмеринка у населенного пункта Ярышевка. Наибольшего успеха наступавшие войска достигли 10 и 11 января. Части 38-й армии вели бои на ближних подступах к Виннице. 8-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. Ф. Дремова форсировал р. Южный Буг и на его западном берегу овладел населенными пунктами Ворошиловка, Маяиив, Борсков, Шершни и Тавров. \239\ В ходе наступления перед нами стояла задача, следующим образом сформулированная в приказе командующего фронтом: "С целью полного прекращения железнодорожного движения противника по ж. д. Жмеринка - Вапнярка и Христиновка - Тальнос, приказываю: командующим 38 А и 1 ТА немедленно выбросить диверсионные отряды на ж. д. участок Жмеринка- Вапнярка и командующему 40 А на участок Христиновка- Тальное с задачей подорвать жел. дор. мосты, жел. дор. полотно и вывести из строя эти железные дороги. Диверсионным отрядам придать специалистов саперов и снабдить их достаточным количеством ВВ"{151}. Приказ был успешно выполнен. При этом особенно отличилась 1-я гвардейская танковая бригада. Она ворвалась на восточную окраину Жмеринки и, перехватив участок железной дороги, ведущей отсюда на Одессу, разрушила пути и уничтожила несколько эшелонов противника. Это была та самая танковая бригада, доблесть которой в битве под Москвой в 1941 г. невольно отметил в своих воспоминаниях бывший командующий 2-й танковой армией врага Гудериан. В дни битвы за советскую столицу эта бригада первой была удостоена звания гвардейской. Ее командиром тогда был полковник М. Е. Катуков. Теперь он в звании генерал-лейтенанта танковых войск командовал 1-й танковой армией, и в ее состав входила прославленная 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова. Под Винницей и Жмеринкой бригада показала свое возросшее боевое мастерство. Она первой в армии выполнила приказ командующего фронтом. В свою очередь войска 40-й армии, выполняя приказ командующего фронтом, разрушили железнодорожную линию на участке Яроватка-Поташ (восточное Христиновки). Ими было уничтожено там 8 эшелонов е вражескими войсками, танками, боеприпасами, горючим{152}. Уместно отметить, что Манштейн в своих воспоминаниях "Утерянные победы" пишет, что передовые отряды советских войск "вышли в район 30 км севернее Умани, являвшейся базой снабжения 1 танковой армии"{153}. В действительности для гитлеровцев дело обстояло еще хуже. Снабжение по железной дороге их войск в корсунском выступе хотя и временно, но было прервано. Войска 40-й армии овладели населенными пунктами Берестовец, Краснополка, Тансное, расположенными в 10-11 км северо-восточнее Умани, и с освобождением города угрожали нарушить все наземные коммуникации. Тем временем противник завершал сосредоточение крупных резервов. Их предназначение, как показали дальнейшие события, \290\ состояло в том, чтобы осуществить очередную "идею" командующего группой армий "Юг" Манштейна: нанести Красной Армии тяжелые потери путем внезапных ударов, отсечения части войск и быстрого уничтожения их. Прежде всего под Винницей он попытался осуществить это намерение в отношении прорвавшихся войск 38-й и 1-й танковой армий. Но хотя ему и удалось сосредоточить для данной цели значительные силы, он оказался не в состоянии осуществить свой план. Многочисленные контратаки и контрудары неизменно отбивались с большими потерями для противника. Конечно, это требовало от наших войск постоянного и очень большого напряжения. Свидетелем всего драматизма событий под Винницей и Жмеринкой, а затем в районе Липовца был М. Г. Брагин, корреспондент "Правды" при 1-й танковой армии. Как писатель и военный человек (в довоенное время он окончил академию имени М. В. Фрунзе, в начале войны командовал танковым подразделением) он понимал глубину психологического надлома, увеличивавшегося у немецко-фашистских солдат и офицеров со времени Сталинграда, и напрасные потуги гитлеровской клики преодолеть этот барьер и добиться реальных успехов на Правобережной Украине. Сочетание этих двух качеств помогало ему сделать при оценке событий правильные выводы. Будучи очевидцем боев на юго-западном направлении начиная с освобождения Киева, М. Г. Брагин оптимистически оценивал успехи войск 1-го Украинского фронта зимой 1944 г. Можно высказать лишь сожаление, что он не изложил своих наблюдений и заключений в позднейших произведениях. Весьма ожесточенный характер носили бои 11-12 января, В первый из этих дней противник нанес удар на Липовец, стремясь обойти и отбросить от Винницы вырвавшиеся вперед 68-ю гвардейскую и 241-ю стрелковые дивизии. Атаковав их двумя группами автоматчиков со 100 танками, враг прорвался было на глубину 5-6 км и овладел населенными пунктами Ободное и Воловодовка. Но в тот же день, будучи контратакован частями 241-й стрелковой дивизии и частью сил двух танковых бригад 1-й танковой армии, отошел на Степановку. На следующий день гитлеровцы возобновили атаку, но не добились успеха. Упорно стремясь осуществить свое намерение, они 14 января вновь начали наступление, на этот раз еще более крупными силами и на многих участках фронта. Так, на шепетовском направлении 60-я армия в тот день отбивала атаки двух пехотных дивизий и до 40 танков. 1-ю гвардейскую армию противник атаковал 70 танками с пехотой из района юго-западнее Янушполь. Против нашей 38-й и 1-й танковой армий на фронте Липовец, Жорнище наступали четыре пехотные дивизии и 280 танков. 40-я армия севернее Умани в районе Дзенгеловка, ст. Поташ \241\ отражала удар двух пехотных дивизий и 75 танков. Почти такие же силы (две пехотные дивизии с 50 танками) атаковали 27-ю армию. Всего 14 января в атаках противника принимало участие до десяти пехотных дивизий и свыше 500 танков. Кроме того, войсковой и авиационной разведкой было отмечено на различных участках фронта еще свыше 200 вражеских танков, которые разгружались на железнодорожных станциях, находились на марше или в местах сосредоточения и готовились к вводу в бой. Радиоразведка засекла перемещение радиостанции танковой дивизии СС "Мертвая голова" из района Кировограда (2-й Украинский фронт) в район Тальное (полоса 40-й армии). Там гитлеровцы подготавливали и вспомогательный удар с целью удержания выступа у городов Звенигородка и Богуслав. Штаб 48-го танкового корпуса противника переместился в район юго-западнее Липовца, где в полосе 38-й и 1-й танковой армий наносился главный удар{154}. В этих условиях генерал армии П. Ф. Ватутин дал войскам директиву прекратить с 15 января наступление и принять меры к отражению вражеских контрударов. Продолжать продвижение передовыми отрядами было приказано лишь 13-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова. Надо сказать, что переброска резервов противника в полосу 1-го Украинского фронта происходила в течение всей Житомирско-Бердичевской наступательной операции. Суммированные данные об этом имеются в одном из донесений Г. К. Жукова и Н. Ф. Ватутина Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину. В документе отмечено, что с 24 декабря 1943 г. по 12 января 1944 г. немецко-фашистское командование перебросило и ввело в бой против 1-го Украинского фронта дополнительно шестнадцать дивизий, в том числе девять пехотных и четыре танковые, а также одну бригаду{155}. Любопытно, что часть их была взята даже из группировки, противостоявшей 2-му Украинскому фронту, хотя его войска в тот период (с 5 по 16 января) осуществляли Кировоградскую наступательную операцию. В ходе ее был нанесен сильный удар, отбросивший гитлеровцев еще на 40-50 км от Днепра. Войска 2-го Украинского фронта захватили важный узел дорог г. Кировоград, что лишило немецкую 8-ю армию сильного опорного пункта, нарушило устойчивость ее обороны и поставило под угрозу фланги как корсунь-шевченковской, так и криворожской группировок врага. Но им не удалось развить удар на г. Первомайск, что должно было привести к рассечению фронта противника на \242\ Правобережной Украине и содействовать наступлению как 1-го, так и 3-го Украинских фронтов. Не дала ожидаемого результата и попытка Н. Ф. Ватутина помочь в выполнении этой задачи. По его приказу 27-я армия генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко силами трех стрелковых дивизий нанесла удар на Звенигородку, а 5-й гвардейский танковый корпус к исходу 11 января завязал бой за этот город. И все же им не удалось оказать существенное содействие ни 52-й армии, ни ударной группировке 2-го Украинского фронта. Противник смог не только надежно сковать их, но и выделить часть сил для нанесения удара но наступавшим войскам 1-го Украинского фронта. Против них были выдвинуты переброшенные из полосы 2-го Украинского фронта 72-я и 168-я пехотные, 6-я и 17-я танковые дивизии. Кроме того, пленные подтвердили, что здесь находятся части 11-й танковой дивизии. Наконец, пленные, захваченные в районе Монастырище, показывали, что туда ожидалось прибытие 3-й танковой дивизии. В том же донесении Жуков и Ватутин указывали, что всего противник имел в полосе фронта тридцать девять дивизий (вместе с вновь прибывшими), в том числе одиннадцать танковых и одну моторизованную. Из них на главном направлении, на участках 38-й и 40-й армий, он сосредоточил группировку из пяти-шести пехотных и семи танковых дивизий. Она насчитывала до 400 танков, что было, конечно, недостаточно для нанесения мощного контрудара в северном и северо-западном направлении. И хотя не исключалась возможность подхода дополнительных вражеских сил, задача имевшейся группировки, по мнению Г. К. Жукова и Н. Ф. Ватутина, заключалась в стремлении не допустить наши войска в Винницу, Жмеринку и Умань. Ход событий подтвердил этот прогноз, основывавшийся на реальной оценке, в частности, состояния войск противника, несших невосполнимые потери. Только в Житомиреко-Бердичевской операции, продолжавшейся немногим более 20 дней, войска 1-го Украинского фронта разгромили восемь танковых дивизий из состава 1-й и 4-й немецких танковых армий. В итоге операции войска фронта добились крупного успеха. Продвинувшись на глубину от 80 до 200 км, они почти полностью освободили Киевскую и Житомирскую области,