подготовкой, немножко стреляли, охраняли КПП и мосты. Втягивались в армейскую жизнь, служба шла хорошо. О Шамиле и Ермолове только слышали - Что происходит в Чечне, не знали, представления не имели. Один раз командир роты пытался что-то объяснить, но было непонятно. Чувствовали, что обстановка нагнетается. Все было непонятно, какой-то хаос, неразбериха. Окопы роем - женщины из соседних сел приходят, не дают копать. Война кончилась 50 лет назад, и вдруг стреляют - Можно было уйти, если бы действовали тактически грамотно. Когда нашу колонну окружила толпа, тысячи две чеченцев, командиры растерялись, в этой обстановке у нас стали отбирать оружие. Побили немного, не без этого. Думали - на клочки разорвут. Это сейчас понимаешь, что надо было закрыться в бронетранспортерах и уехать. Но мы и так троих тогда задавили из толпы. Захватили нас больше пятидесяти человек. Развели по домам, по 2-3 человека, и стали объяснять, что происходит в России. Запомнил слова одного чеченского командира: "Вас сюда Борька послал, а сам с гайморитом в больницу лег". Посадили смотреть телевизор. Диктор "Вестей" говорит, что информация о захвате большой группы пленных не подтвердилась, это провокация дудаевцев. Но мы же в плену! Чеченцы вокруг нас были от 14 лет и до бородатых. Почти все вооружены: от израильских автоматов "Узи" до самопалов. Жилин тоже мечтал о побеге - В принципе, можно было бежать, охраны не было. Но в какой стороне свои? Сначала мы не знали даже приблизительно, где находимся, в Дагестане или в Чечне. Не обижали, кормили, работать не заставляли. Они не знали, что с нами делать. Чем занимались? Смотрели телевизор, разговаривали, спали. Женщины смотрели на нас с жалостью, хотя знали, что мы к ним пришли не для того, чтобы защищать их. Через некоторое время с помощью посредников из правительства Дагестана больше половины, захваченных в плен российских солдат чеченцы вернули. На каких условиях - никто из нас не знал. Стали дальше выполнять священный долг - Свои встретили нормально, никто из офицеров не ругался, что мы вернулись без оружия. А отобрали у нас тогда чеченцы много: 4 бронетранспортера, в каждом из них было около десятка "мух", 2 гранатомета, много боеприпасов к ним. Люди из ФСБ Дагестана записали наши показания, и все. Потом в части нам выдали новые стволы. Между тем приближался новый 1995 год... - Встречали мы его в засаде у дороги, по которой, как нам сказали, должен будет бежать Дудаев. Сказали, что наша морская пехота взяла Грозный, а мы должны ловить тех, кто оттуда побежит. Приказ - решетить все машины, которые не останавливаются. Постепенно настроение стало меняться - В пример нам приводили вертолетчиков, которые без приказа подняли свои машины и расстреляли ракетами какое-то село, откуда их обстреляли. Вспомнил семью "бандита", у которого меня держали: своих 10 человек детей, да еще 30 беженцев. Вспомнил 15-летнего пацана, у которого наши убили родителей. Бросалось в глаза: это не та война, в которой стоило бы отдать свою жизнь. Погибнуть за дело, которое никому не нужно? Все больше стал думать, что нашими руками здесь разжигают войну. Так надоело быть пешкой в чьей-то игре... Мы сидели в круговой обороне и обороняли сами себя. А грязь в лагере была такая, что даже утренние построения отменили. Ни "подъема", ни "отбоя", свободен - спи, если найдешь место. Большинство из нас так ничего и не понимали, зачем мы здесь? Помню, как один солдат спросил офицера: "А мы за Дудаева или за оппозицию?" Это уже дома я узнал, что чеченцы грабили поезда на железной дороге, русских изгоняли, фальшивые деньги делали, нефть сосали из проходящих нефтепроводов. Однажды утром он решился - Оставил ствол и боеприпасы в роте и ушел из лагеря. Направление держал на Кизляр, к железной дороге. Прошел километров десять, кругами, два раза возвращался на одно и то же место. О том, что поймают свои или чеченцы, тогда не думал. Вечером вышел на трассу. Навстречу автомашина, ВАЗ-2106, с чеченцами. "Куда?" - "Домой". - "Садись, довезем". - "Смотря куда". Из окна автомашины показался ствол. Привезли меня в какой-то штаб. Там меня узнал один из чеченских командиров: "А ты разве не дома?" - "Почему я должен быть дома?" - "Мы вас же тогда отпустили под честное слово вашего генерала, что всех вас, кто попал в плен, отправят в Россию". О честном слове генерала он не знал - Начали возить меня по селам, как экспонат. Лопочут что-то по-своему. Иногда говорили по-русски: "Завтра тебе хана, расстреляем". - "Ну, хана, так хана". Попал к другим - предлагают воевать против русских: " Мы тебе такое оружие дадим, какое ты еще не видел". - "Нет, ребята, если я не стал в вас стрелять, то в своих не буду и тем более". Потом сказали: "Завтра к мулле поедем, в мусульманство тебя будем принимать". Люди вокруг меня менялись постоянно. В одном из штабов снова встретил чеченца, который нас из первого плена отпускал. "Теперь, - говорит, - я тебя командирам не отдам, только матери". Через неделю приехала мама - В части по отношению меня было возбуждено уголовное дело. Светил дисбат. Потом пришла бумага, что в связи с 50-летием Победы мне положена амнистия. Но преступником я себя не считал, поэтому, зачем мне амнистия? Поехал в полк, там мне сказали, что здесь я не нужен, езжай в округ. Там сказали - езжай в полк. Потом встретился с генералом, он предложил мне поговорить по-мужски. Стал мне говорить, какие они хорошие и какой я плохой. Мужского разговора с генералом не получилось - "Не знаю, - говорит, - что делать с тобой. - Форма у тебя где?" - "Чеченцы переодели". - "Ищи форму". Бесполезно было ему объяснять, почему я ушел из полка. Для генерала я был робот, недоумок. Удивился, почему он меня не арестовал. Решил съездить в Москву, в главную военную прокуратуру. Там сняли показания и отправили на сборный пункт, в Лефортовские казармы. И там, что со мной делать не знают. "А давай, - говорят, - мы тебя в психбольницу положим?" Месяц отлежал в госпитале - Это называется реабилитацией. Лекарств никаких не давали, просто отдыхал. Дали справку, что из-за депрессии нарушено психическое состояние, чтобы по ней уголовное дело можно было закрыть. Со справкой в прокуратуре не ждали - Военный прокурор написал командиру части, чтобы меня уволили в трехдневный срок, а уголовное дело в отношении меня прекращено. В военном билете на записи, что я находился в Чечне в боевых условиях, наискось написали, что она сделана ошибочно, а на другом листке написали, что я самовольно оставил воинскую часть в Чечне во время боевых действий и что в отношении меня возбуждено уголовное дело. Отметок о плене не поставили. В общем - сами запутались в этих записях. О том, что, было, не жалеет - Есть чувство неловкости перед товарищами, понимаю их осуждение. Но я понимаю что-то такое, чего не понимают они. Если бы остался, кто знает, что было бы дальше. Пришлось бы стрелять в людей, не видя в них врагов. Знаю парней, которые вернулись оттуда с чувством ненависти. Но кто заставил их ненавидеть чеченцев, а чеченцев ненавидеть нас? От многих слышал, что это бандитское племя, и они понимают только язык выстрелов. Меня же удивило, что чеченцы очень образованные люди, с высоким интеллектом. Понравились их традиции: уважение к отцу, матери, старшим. Многие чеченцы и не хотели выходить из России, это сейчас они говорят, что лучше погибнем, чем будем жить под Россией. Можно было найти компромисс в самом начале конфликта, если бы не амбиции. Обидно, что наш полк должен был быть гарантом безопасности, а стал одним из винтиков машины, которая провоцирует конфликт. Хотелось, когда уходил, совершить поступок, показать, что я против всего этого. Не думал, что совершаю воинское преступление, хотелось почувствовать себя человеком. Обидно было, что с тобой поступают, как с бараном, ничего не объясняя и не спрашивая, и тем более заставляют исполнять приказы, спекулируя на чувстве воинского долга. По сути, нашими руками и кровью правительство исправляет наши ошибки. А жизнь висела на волоске - Тогда об этом не думал. Это сейчас понимаешь, что первый же чеченец мог бы пристрелить, потому что я был в форме. Зато много узнал, когда попал между молотом и наковальней. Если бы тогда ушла рота или весь полк - было бы лучше: правительство бы задумалось. А офицеров я понимаю, что не протестуют, выполняя чисто полицейские функции и стреляя в народ. Им даже застрелиться нельзя: дома дети, жена без работы и квартиры нет. Кто в случае чего позаботится? Вот и пришлось выполнять приказы, от которых иной раз вреда больше, чем пользы. 14. ПРАЗДНИК С ЧЕЧЕНСКИМ ПРИВКУСОМ В расположении одной из танковых частей побывали губернатор области Б. Немцов, начальник Нижегородского гарнизона И. Ефремов и заместитель губернатора по делам военнослужащих генерал Л. Павлов. В солдатской чайной они встретились с военнослужащими, вернувшимися из зоны конфликта в Чечне. Их около 40 человек, вчерашних мальчишек, за несколько недель ставших в Чечне настоящими мужчинами, побывавшими в адском огне, узнавшими, что такое смерть друга. Все они здесь после ранений или контузий, как говорится, понюхавшие пороху. Праздник, но получается он с чеченским привкусом. Губернатор сердечно поздравил солдат, пожелал всем побыстрее поправиться, пообещал, что его следующая поездка в Чечню будет обязательно в расположении частей 22-й армии. Сейчас там из ее состава находятся более 400 солдат, офицеров и прапорщиков, много и контрактников, все добровольцы. К сожалению, не обошлось без потерь в этой необъявленной войне. Из состава танковой дивизии 22-й армии погибли четыре человека, а всего же из призывников Нижегородской области, как сказал Б. Немцов, 19 человек, и эта цифра постоянно увеличивается. Какой же праздник без подарков, хотя и был он не очень веселым. АО "Нител" подарило каждому солдату по очень красивой куртке, а акционерный банк "Нижегородский кредит" вручил всем им по сберегательной книжке. Потом был чай со сладостями. Присаживаюсь к одному столику, знакомлюсь с ребятами. - Евгений Ляхов, старший механик, из Курска. - Оджес Юрий, старший механик, из Иркутска. - Котов Алексей, пулеметчик, из Ижевска. - Вечтомов Алексей, старший стрелок, тоже из Ижевска. Все они в Чечню попали из разных частей, со всей страны один даже из Берлинской бригады, переведенной в Россию из Германии прошлым летом. А в Грозном встретились, вместе воевали. Теряли товарищей, получали ранения. - У нас во взводе из 25 человек пятеро осталось, остальные убиты и ранены... - Я был ранен в бэтээре, когда туда попала граната. Все там сгорело, даже не успел из своего пулемета пострелять... - А меня ранило, когда в люк БМП залез вниз головой, пуля попала в стопу... - Офицеров много погибло, и таких хороших... - вздохнул один из них. Приходилось этим ребятам быть и под огнем "белых колготок", хотя в одной из газет и опровергалось их участие в боях за Грозный. - Одну такую мы сами поймали, оказалась москвичка, на ее снайперской винтовке было восемнадцать зарубок... - У них на нас даже свои расценки были: пехотинца убить - дешевле, десантника - дороже... Долго еще будут вспоминать эти ребята свою службу и свою войну, где все было по- настоящему. Но хотелось бы, чтобы запомнили они и этот день, 23 февраля, Нижний Новгород. Вышли все на улицу, сфотографироваться на память с губернатором и командующим армией. Как раз в расположение части пришли учащиеся из школ Сормовского района познакомиться с жизнью российской армии. По возрасту их разделяют какие-то год-два, но одни еще дети, другие уже совсем мужчины... - А война в Чечне еще только начинается, - задумчиво произнес генерал И.Ефремов. 15. ЧЕЧЕНСКИЙ УЗЕЛ, ЗАВЯЗАННЫЙ ПОЛИТИКАМИ, РУБИТ АРМИЯ Моздок Заснеженные поля России как-то незаметно сменились кубанским черноземом. В иллюминатор ИЛ-62 хорошо видны поднимающие столбы пыли трактора на пахоте. Как будто танковая рота идет в атаку. Война отсюда совсем близко. Там сейчас наши земляки. Огромный ИЛ-62 забит ящиками с подарками. На просьбу губернатора области Б. Немцова помочь нашим солдатам в Чечне откликнулись многие предприятия и банки. В общей сложности 20 тонн грузов на 155 млн. рублей. Торговый дом "Мещера" приготовил каждому солдату-нижегородцу, а их в Чечне 150 человек, подарок в своих фирменных пакетах: тельняшка, шапочка, шоколад, сигареты, письменные принадлежности. Несколько коробок с книгами. Солдатам, прошедшим ад Грозного, предлагают прочесть "Флибустьеров" и "Ночь в Лиссабоне". Самолет тяжело садится на бетонную полосу. Здесь весна в разгаре. То и дело садятся и взлетают самолеты. Моздок - это последний перевалочный пункт для грузов идущих на Грозный. - Больше десяти рейсов уже сделал, - говорит командир ИЛ-62, - особенно много было десантников перед Новым годом, по 126 в каждом рейсе. Ящики с подарками перегружают в вертолет МИ-26 . Вернулся ездивший в штаб генерала А. Куликова Б. Немцов: - Больше стало порядка, как начальников поубавилось. Пересаживаемся в вертолеты. Летчик, закрывая дверь, привычно инструктирует: - Попрошу не курить, пить мелкими глотками и не совращать экипаж. Летим низко. В степи только начинает пробиваться зелень. Кое-где попадаются отары овец, разбегающихся от винтов вертолета. Чем ближе к Грозному, тем чаще следы войны - поля, словно исхлестанные гусеницами и колесами, разбросанные на земле зарядные ящики, блестят заборы из гильз на позициях самоходных установок. На Сунже все спокойно Аэропорт Грозный-Северный. Здание цело, но ни одного стекла. Выходим из вертолетов и сразу же попадаем в окружение солдат с автоматами наизготовку: конвой из разведроты. Запыленные лица, из карманов камуфляжей торчат гранаты и запасные магазины, на шеях жетоны с личным номером и крестики. На площади у здания аэропорта - колонна бронетранспортеров, на одном из них надпись: "Н. Новгород". Все окружили коменданта Грозного генерала И. Рыбакова: - Ежедневно в город возвращаются 3-4 тысячи человек, сейчас жителей примерно 130 тысяч. Работают 6 хлебозаводов, газ есть, вода будет, через неделю все нормализуется... Пересаживаемся в бронетранспортеры. До расположения 166-й гвардейской отдельной мотострелковой бригады примерно полчаса по улицам Грозного, а потом поворачиваем на юг, в район Чечен-аула. Стою в люке рядом с водителем, чтобы увидеть все своими глазами. Далеко справа полнеба закрыто черным дымом. - Нефтепромыслы горят, - комментирует сидящий рядом на броне офицер. Слева на горизонте сполохи от залпов ракетных систем. - Это Аргун обрабатывают, - слышу за спиной. Повсюду многоэтажные дома с сожженными окнами , испещренные пулями и осколками, по обочинам разбитые и сгоревшие автомашины и автобусы. Три изрешеченных трамвая. Целая улица полуразбитых частных домов без крыш, у некоторых девятиэтажек снарядами выбиты угловые комнаты, так что над ними еще висят три-четыре этажа. На полностью разрушенной улице - целехонький киоск с надписью "пиво". Вдоль улицы перебитые снарядами бетонные световые опоры - это какая же была плотность огня! Попадаются дома, в которые были всажены, наверное, сотни снарядов, местами снесены целые этажи. Парк вдоль Сунжи - от сотен деревьев одни расщепленные пни. Вот и знаменитая площадь минутка. Да-а... Это что-то среднее между Сталинградом и Хиросимой. Прохожих на всем пути через город я насчитал не более десятка. Две женщины тащат на тележке телевизор, у одного из уцелевших частных домов собрались посудачить соседки. На перекрестке стоит бородач, смотрит исподлобья. Маленькая девочка то ли машет, то ли грозит вслед ручонкой. Кое-где на воротах уцелевших особняков надпись мелом: "Здесь живут". - Отсюда бригада вводилась в бой, - показывает сопровождающий офицер на развалины домов и строений. Сгущаются сумерки. Кое-где на улицах горит вырывающийся из трубы газ. У одного из блокпостов со спецназовцами пропускаем колонну "бэтров". На броне - узкоглазые солдаты с автоматами, первая мысль: "Господи, неужели китайские добровольцы?" - Дивизия из Бурятии, - комментирует сопровождающий офицер. Президентский дворец, за который шли особенно тяжелые бои, весь в надписях, как рейхстаг: Ростов, Ярославль, Вологда, Челябинск - похоже, брали со всей России... Плитка на площади перед дворцом превратилась в щебенку. Остановились снять окрестности на видеокамеру, подошла группа увешанных автоматами и гранатами людей в разномастной форме, давно не бритых. Оказались, однако, не дудаевцами, а спецназовцами из Владивостока. На окраине города картинка грозненской весны: солдат, обнимая рыжеволосую женщину, учит ее стрелять из автомата. Пули летят куда-то в белый свет. ДАН ПРИКАЗ - ЕМУ НА ГРОЗНЫЙ... Штаб 166-й гвардейской отдельной мотострелковой бригады. На стене карты. Красные и синие линии и кружки. Генерал-майор В. Булгаков, командир бригады, докладывает обстановку командующему 22-й армией генерал-лейтенанту И. Ефремову и члену военного совета губернатору Нижегородской области Б. Немцову. Бригада была переброшена из Твери 12 эшелонами на станцию Терская, в конце января закончила сосредоточение в районе Моздока. Две недели шла дополнительная боевая подготовка. Потом бригада поступила в распоряжение командующего оперативной группой "Север" генерала Л. Рохлина, совершила 120-километровый марш в район Толстого-Юрта. В бой была введена 2 февраля, в Грозном студгородок взяла без боя, но на следующие сутки в районе обувной фабрике отбивала атаки боевиков Дудаева, которые применяли бронетехнику и минометы. Бой шел пять часов, дело доходило до применения ручных гранат. В последующие дни бригада действовала совместно с десантниками и морской пехотой в направлении трамвайного депо, кожевенного завода, на площади Минутка и в районе железнодорожного моста через Сунжу. В первых числах февраля бригада рывком продвинулась в обход города в район Гикаловское, преодолевая сопротивление бандформирований, потом в юго-западном направлении, через каналы, насыпи, дамбы, с боями, но в основном обходами, мощными атаками с сильной артподготовкой. Сейчас бригада по фронту занимает 32 километра. Двадцатого февраля бойцы 166-й получили приказ захватить господствующие высоты в районе южнее Грозного. Операция была проведена ночью, четырьмя штурмовыми группами. Бой вели 4 часа, в тумане, высоты взяли и удержали при поддержке артиллерии. Противник начал отход в район Чернореченского леса, где был блокирован. Последние несколько дней бригада активных действий не ведет, огневой бой - эпизодически. Во время доклада командира бригады очень хорошо были слышны залпы реактивных систем из ближнего тыла. Каждые 20 минут. Где-то неподалеку то и дело стреляют самоходные установки "акация", изредка - пулеметы. Всю ночь внук бабушки "Катюши", "Град", метал свои огненные стрелы, "уговаривая" боевиков Дудаева принять ультиматум и сложить оружие. ПОЗЫВНОЙ ДУДАЕВА - "ЯЛТА" По данным штаба бригады генерала М. Булгакова, на 22 марта ее подразделения с начала военных действий уничтожили 142 боевика, 29 автомашин, 1 танк, 1 БМП, 1 бронеколпак, подавили огонь22 минометов, уничтожили 63 огневые точки, обезвредили 71 мину, взяли 15 пленных. Против бригады, по данным разведки, действуют полк спецназа "Борз" ("Волки"), две казахские группы (засечен их радиопозывной - "Али-мум") общей численностью 1200-1500 человек. Могут поддержать их и 5 тысяч боевиков с направления Шали. Воюют на этом участке наемники, группа украинских националистов и даже какой-то донской казак. Две недели назад один наш солдат был убит женщиной-биатлонисткой. Обезвредили женщину-снайпера, чеченку, которая прикрывалась детьми. - Насколько подтверждается, что против российских войск боевые действия ведут простые чеченцы, мирные люди, вынужденные взять в руки оружие? - Из пятнадцати взятых нами пленных, - рассказал генерал В. Булгаков, - все были обыкновенными бандитами: в наколках, со шприцами, наркотиками. Один попался - отсидел 17 лет. Автомат его кормил и поил. Простых чеченцев эти бандиты силой заставляют брать в руки оружие под угрозой уничтожения их семей. Много случаев, характеризующих подлость и звериную жестокость дудаевцев, например: - В первом бою мы потеряли семь человек. Потом нашли их - глаза выколоты, тела изуродованы, все добиты выстрелами в голову. Матери приехали на опознание... Извините, дальше не могу... Была попытка затопить позиции бригады путем взрывов дамбы, потом - сжечь бензином из 4-тонных бензозаправщиков. Командующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник А. Куликов, с которым мы встретились в Моздоке перед отлетом, рассказал: - Вот сегодня утром, например, мне, доложили, что боевики расстреляли в спину двоих стариков, которые в Аргуне шли с белым флагом к нашим позициям. В Самашках бандиты уже три раза взрывали трижды отремонтированный мост, из-за чего невозможно доставлять по железной дороге для мирного, чеченского же, населения. У Дудаева сейчас осталось 500-800 головорезов, которым нечего терять, они готовы воевать до последнего. Бандиты выгоняют людей из сел, убивают своих же чеченцев и сваливают это на наших солдат Все офицеры, с кем удалось поговорить в эти дни, отмечают, что в первое время боевики действовали организованно, умело, но после взятия Грозного моральный дух бандформирований резко пошел на убыль. - Трусоваты стали, выскочат на "уазике" с минометом, сделают несколько выстрелов или из автоматов - та-та - и смылись, - рассказывает начальник штаба 245-го мотострелкового полка подполковник С. Чипусов, - напрямую в бой не идут, поэтому засечь их трудно. Но вот здесь, - офицер показал в сторону подбитых танка и БМП, - у них был очень грамотно оборудованный взводный опорный пункт на 40-50 человек. В бинокль за окопавшимися в поле танками хорошо виден Алхан-Юрт, где-то здесь и проходил передний край. - Ночью ранили четверых наших, - рассказал С. Чипусов, - обстреляли из минометов. Наша радио разведка знает и позывной Дудаева - "Ялта", не так уж трудно определить и его местонахождение, но... - Если нанести удар артиллерией или авиацией, значит, погибнут и мирные люди, - сказал генерал-полковник А. Куликов, - а в планы поимки Дудаева я не посвящен. В 245-м мотострелковом полку, куда мы проехали из бригады генерала В. Булгакова, уже в конце встречи Б.Немцов спросил офицеров полка: "Какие еще проблемы остались?" "Не знаете ли, когда Дудаева поймают?" - ответили ему вопросом на вопрос. - "Ну вот, а я вас хотел спросить. Вы должны искать". - "Что ж, будем мы его искать. Не найдем - назначим", - пошутили. Вместе с тем бандформированиям все сложнее удается держать между собой связь, уже и полковник Масхадов, начальник штаба Дудаева, предлагает связаться с ним по позывному "Интернационалист", чтобы начать переговоры, но... МЫ МНОГОМУ НАУЧИЛИСЬ Почему так затянулись боевые действия в Чечне? В чем причины больших потерь нашей армии? Эти вопросы мы задавали многим офицерам. - Анализ первых боев был очень жесткий, - сказал генерал В. Булгаков, - уроки из них извлекли все. Не ожидали мы встретить такое сопротивление дудаевцев. Сначала надо признать было и боязно, но после первого боя мы поняли, что можем решать любые задачи. После того как увидели трупы мирных людей, своих погибших товарищей, у солдат появилось ожесточение, боевая злость, больше стало смекалки и хитрости. Солдаты научились многому, никого не надо заставлять окапываться. Если в первых боях не было еще должного взаимодействия между частями и родами войск, то потом управление войсками значительно улучшилось. Но многие офицеры с недоумением говорили, что не надо было после взятия Грозного давать дудаевцам передышки, соглашаться и тем более предлагать переговоры - это дало им возможность перегруппироваться, подготовиться к новым боям. После Грозного все пришлось начинать практически с нуля. Всю операцию надо было и можно было провести значительно быстрее и организованнее. Еще в первых разговорах в госпитале с ранеными десантниками пришлось убедиться, что солдаты не знают цели военной операции, не понимают, зачем вообще пришли они в Чечню. Что изменилось в настроении солдат и офицеров за это время? - Земля эта наша, - говорят солдаты, - мы защищаем Россию, будем стоять здесь столько, сколько нужно. Я пытался сбить их вопросом, что, наверное, сначала это все же Чечня, а потом уже Россия и надо уважать национальные чувства чеченцев. Нет, все считают, что это сначала Россия, а потом уже - Чечня. Многие, оказывается, хорошо знают, что Грозный был основан казаками, что в предгорьях издавна были казачьи станицы. Мало кто верит, что у дудаевцев преобладают сегодня национальные чувства, потому что они действуют, как бандиты. Генералу В. Булгакову Б. Немцов задал прямой вопрос: как он относится к самому приказу Б. Ельцина о вводе войск в Чечню? Генерал ответил, как нам показалось, совершенно искренне: - А нам и некогда было политически оценивать этот приказ. Просто не задумывались. Надо было решать задачи подготовки к операции. - Скажите, вам хочется воевать? - спросили генерала. - Конечно, нет, - ответил В. Булгаков, - Я два года воевал в Афганистане, хорошо знаю, что война - это грязная работа, что потеряю здесь своих товарищей. ОТЦЫ-КОМАНДИРЫ За эти два дня, которые мы провели под Грозным, было много встреч и разговоров с офицерами. Внимательно слушал, как они говорят, что они говорят, как держат себя друг с другом и солдатами. В бригаде генерала В. Булгакова невольно поймал себя на мысли, что где-то все это видел, в каком-то кино. В "Живых и мертвых", в дивизии Серпилина, когда туда приехал политрук Синцов! Такая же уверенность в победе, порядок, организованность, даже в мелочах. Порой казалось, что находимся мы не под Грозным, а под Могилевом. Такая же ночь, взлетают ракеты, грохочет артиллерия, впереди подбитые танки врага. Понравилось, как четко и уверенно доложил генерал В. Булгаков обстановку командующему армией, как он говорил о своих солдатах. Словом, настоящий профессионал, такому командиру любая мать может смело доверить своего сына. Полковник С. Морозов, командир 245-го мотострелкового полка, его начальник штаба подполковник С. Чипусов - оба тоже с опытом войны в Афганистане, боевые офицеры. Представляю, как, должно быть, любят солдаты гвардии майора И. Касьянова, начальника разведки бригады - окончил Суворовское училище, в Афганистане командовал разведвзводом, разведывательно-десантной ротой в Герате, награжден орденом. Здесь под Грозным, за организацию боя по взятию важной высоты он и командир разведроты гвардии капитан И. Баталов представлены к званию Героя России. Эту операцию они провели без потерь и, как говорят, классически. Запомнился командир ремонтно-восстановительного батальона подполковник Л. Крупский - очень похож на капитана Тушина из "Войны и мира". Настоящий труженик войны. Когда он привел цифры, сколько техники отремонтировал его батальон, начиная с января, не хотелось верить, что это возможно: 236 единиц бронетанковой, 487 автомобильной, 119 единиц ракетно-артиллерийского вооружения, да сколько ее эвакуировали с поля боя! В строю стояли его солдаты - обыкновенные парни, в большинстве своем - механизаторы, ремонтники, водители, запыленные, чумазые, в промасленных комбинезонах. - Золото у нас солдаты, - часто приходилось слышать от офицеров. - Берегите людей, поменьше бравады, больше бдительности, - то и дело можно было слышать от командующего 22-й армией генерал-лейтенанта И. Ефремова. О человеческих качествах Ивана Ивановича можно судить всего лишь по одному эпизоду: к нему подошел пожилой прапорщик, рассказал, что семья, пятеро детей, в Ашхабаде, надо бы вывезти их оттуда, помогите решить этот вопрос. - Полетите сегодня же вместе с нами, собирайтесь, - сказал генерал. У прапорщика от неожиданности, что его просьба так быстро решена, мгновенно брызнули слезы из глаз. Офицеры выполняют свой долг, делают все, чтобы было меньше потерь, чтобы у солдат было все необходимое, но сами и их жены, как оказалось, до сих пор не имеют российского гражданства, потому что в Россию прибыли из Германии. Губернатор области Б. Немцов был просто потрясен: -Как? Служите в российской армии, воюете за Россию, а вы и ваши жены формально еще не граждане России? ЕСЛИ РАНЫ - НЕБОЛЬШОЙ Утром командир мотострелковой бригады генерал В. Булгаков сообщил, что ночью боевики обстреляли позиции седьмой роты, ранены трое солдат. Едем в медсанроту. Здесь в палатках на лечении солдаты с легкими ранениями. Семеро из них за период боев уже вернулись в свои подразделения. Губернатор и командующий армией поговорили с каждым, вручили им подарки, побеседовали с врачами и медсестрами. Условия для раненых созданы нормальные, медикаментов достаточно. Встретили здесь и земляка - Леонида Ерохина с улицы Есенина. Поправляется, скоро к своим друзьям. - Через наш операционно-перевязочный взвод за все это время прошло 270 человек, - рассказывают врачи, - ранения огнестрельные и осколочные, в конечности, есть в голову. Начальник медслужбы 2-го батальона бригады лейтенант О. Паховчук рассказал, что в первом бою, самом тяжелом, в батальоне было 30 раненых. Эвакуированы все были в течение двух часов, до ближайшего госпиталя довезли меньше чем за полчаса. Из Моздока мы вылетели вместе с бригадой врачей из ГИТО, которые работали в госпитале МЧС в Грозном. Семь врачей во главе с А. Алейниковым пробыли здесь два месяца. Везут с собой сувенир: солдатскую каску, изрешеченную пулями и осколками. Дуршлаг, а не каска. - В сутки обрабатывали до 120 человек, - рассказала анестезиолог Н. Гамова, - в основном мирных жителей. Немало было летальных исходов, потому что многие ранения несовместимы с жизнью. Я работала в Уфе, Арзамасе, Спитаке, но здесь все было гораздо страшнее. ЖИЛИН И КОСТЫЛИН Одной из главных целей поездки в Чечню было узнать, как идет работа по освобождению наших солдат, попавших в плен к дудаевцам. Из частей 22-й армии таких там 10 человек. - Делаем все возможное, - сказал командующий внутренними войсками МВД России генерал-полковник А. Куликов, - чтобы быстрее их вернуть. По нашим данным, у боевиков сейчас в заложниках 50-60 наших солдат и офицеров, из них одна треть у Дудаева, остальные спрятаны по аулам. Знаем, что они живы, получали записки. Принимаем все меры, вышли на чеченских авторитетов, чтобы выкупить наших солдат, не пожалеем никаких денег на это. В расположении 245-го полка нам показывали колодец с решеткой, где, наверное, когда-то сидели еще Жилин с Костылиным больше 150 лет назад. История повторяется. Где-то в горных аулах томятся сейчас в таких же колодцах наши ребята... Я ТАК ДАВНО НЕ ВИДЕЛ МАМУ Только раздалась команда "Становись!" в расположении мотострелковой бригады, как из тыла с грохотом полетели снаряды от "Града". Несколько раз Б. Немцову в своем выступлении перед солдатами-нижегородцами, построенными для передачи подарков от земляков, приходилось делать паузы - ничего не слышно из-за выстрелов. Отличившимся за это время в боях и службе губернатор вручил часы, радиоприемники, конверты с деньгами, пять гитар, на бригаду и полк - десятки ящиков со сладостями и всем, что необходимо солдату. Когда торжественная часть закончилась, подошел к строю: - У кого дома есть телефоны, чтобы можно было позвонить родителям? Оказалось, много сормовичей, автозаводцев, записываю телефоны в Кстово, Дзержинск, Балахну, Городец. - Маме позвоните, пожалуйста, Лидии Ивановне, - говорит Алексей Кокурин, - что жив, здоров, скоро домой. - И моей, запишите: Лариса Александрова, в Балахну, от Шемина Алексея... - А на Украину можно привет передать? - А в Казахстан? - Всему Брянску привет! -Скажите маме, что у меня все нормально... Честно говоря, трудно было сдержать слезы, глядя на этих совсем еще мальчишек в солдатской форме. Многие еще даже не бреются, хотя с оружием в руках каждый день рискуют жизнью... Господи да когда же это кончится! - Заканчивать надо эту войну к чертовой матери! - прямо и от души сказал Б. Немцов. Да, прокатить бы по улицам Грозного и провести вдоль солдатского строя всех, кто завязал этот чеченский узел, заставить бы их звонить матерям по телефонам, что их дети вчера были живы, а что завтра будет - не знаем... Интервью с генерал-полковником А. Куликовым заканчивалось, когда в кабинет вошел полковник: - Аргун взят, товарищ командующий! Еще немного, еще чуть-чуть - хотелось бы верить в это. Остались Гудермес и Шали. 16. КОМАНДИРОВКА ГЕНЕРАЛА КЛАДНИЦКОГО Из Чечни вернулся начальник регионального управления по борьбе с организованной преступностью генерал-майор И. Кладницкий, который командовал там сводным специальным отрядом быстрого реагирования МВД России из 415 человек. - Иван Иванович, в каких районах Чечни действовал ваш отряд и какие задачи выполнял? - В Грозном, Аргуне, Гудермесе, населенных пунктах на юго-востоке республики. Кроме чисто оперативных, мы выполняли задачи по добыче информации о дислокации бандформирований, их вооружении. - Можно ли узнать об основных итогах работы вашего отряда? - В ходе огневых контактов взяли в плен 157 боевиков, из них 32 передали для обмена на наших военнопленных. Изъято свыше 150 автоматов, захвачено 5 единиц бронетехники и артсистем, 2 тысячи снарядов, 1,5 тысячи гранат, более 800 мин и огромное количество патронов. - Многих удивляет: откуда у дудаевцев столько оружия? - К войне они готовились заранее. Импортного оружия нам не попадалось. Перехватили 2 грузовика со снарядами, следовавших из Дагестана. Как они попали туда сказать трудно. Границы с Азербайджаном и Грузией фактически открыты, в тех условиях - горы - обеспечить надежно их охрану очень сложно. - Кто были по своему социальному положению взятые вами пленные? - В основном это криминальный элемент. От станка и от сохи, как говорится, не было. Попадались и бывшие работники правоохранительных органов Чечни, служащие. На стороне Дудаева действовал спецбатальон из бывших заключенных местной колонии. Взяли, например, одного: Дудаев присвоил ему звание полковника, хотя этот человек был осужден за изнасилование. Еще пример: взяли одного из руководителей бандформирований, который оказался начальником одного из управлений нынешнего МВД Чечни. - Наверное, этот вопрос вам задают все: когда там закончится война? - Войсковые операции фактически закончились, но очистка территорий от мелких бандгрупп еще будет продолжаться. - Рейд дудаевцев на Буденновск, это что - новая форма борьбы? Есть ли реальная опасность, что такие их группы проникнут и в наш город? - Дудаев давно объявил, что готов перейти к террористическим действиям и в глубине России. Наша главная задача сейчас: блокировать территорию Чечни, не допустить, чтобы оттуда террористические группы проникали в наши города. Взяты под охрану все важнейшие объекты, резко усилен контрольно-пропускной режим. У нас в области проживают около 20 чеченцев, все они под контролем. Все "загорелые", приезжающие в наш город, тоже сразу же попадают в поле нашего внимания. Очень важно, что в Чечне во время этой командировки мы добыли списки многих бандформирований, это должно облегчить контроль. - Как вы оцениваете моральный дух дудаевцев сегодня? Были сообщения, что они устали. - Многие стали возвращаться в свои родные места, сдают оружие. На севере республики обстановка стабилизировалась заметно, в горных районах - сложнее. Хотя очень много тайных складов оружия мы захватили. Там действуют, как правило, из засад, небольшие группы по 5-7 человек. - Попадались ли вам наемники? - Только в качестве специалистов, инструкторы, это, как правило, единоверцы из Афганистана, Ирана, Пакистана. - Неужели так трудно взять Дудаева? - Да, мы знали, где он находится, но не наносить же туда удар авиацией, могут погибнуть сотни невинных людей. Отдавать за него жизни своих людей во время операции - я не могу. - В вашем отряде во время этой командировке были потери? - Раненых из отряда - 16 человек, один скончался, не из нашего города. Потери эти были во время операции в Гудермесе. - Как вообще показали себя нижегородцы в этой командировке? - Достойно. Все представлены к наградам. - Иван Иванович, какое у вас самое тяжелое впечатление от этой командировки? - Тяжко, что там люди научились убивать друг друга с невиданной до этого жестокостью и беспощадностью. У нас даже появился своеобразный синдром: не ходить по траве. В Москве, когда была возможность пройти по траве, все, не сговариваясь, пошли по асфальту. В Чечне запросто можно попасть на мину. Открыл дверь - взрыв мины над головой, на растяжке. Был случай: только вошли в дом, щелчок мины на растяжке - все тут же в окна, но один был ранен. - И все же: опасаться ли нижегородцам террористов из Чечни? - Готовыми надо быть ко всем неожиданностям. Со своей стороны мы сделали все, чтобы не допустить подобного тому, что произошло в Буденновске. 17. БОРИС НЕМЦОВ: "ПОСТАВЛЕНА ЛОГИЧЕСКАЯ ТОЧКА НА УЧАСТИИ НИЖЕГОРОДЦЕВ В ЧЕЧЕНСКОМ КОНФЛИКТЕ" Как уже сообщали центральные средства массовой информации, губернатор Нижегородской области Б. Немцов принимал участие в поездке президента России Б. Ельцина в Чечню. Вернувшись оттуда, нижегородский губернатор встретился с журналистами, чтобы поделиться своими впечатлениями. - Я узнал, что еду в Чечню, - сказал Б. Немцов, - когда накануне Ельцин вызвал меня в Москву. Идея ехать в Чечню вместе появилась 29 января во время встречи с президентом. Ельцин позвонил и сказал: "Собирайся". Это было его личное решение, в списках делегации меня не было. Я спросил Бориса Николаевича, что он сказал утром Наине Иосифовне, когда собрался лететь в Чечню. "Сказал, что еду в Кремль". В 10.50 были в Моздоке, через 35 минут - в селе Правобережном Грозненского района. Село не бомбили, разрушений там нет. Авторитет Яндарбиева в этом селе равен нулю. Сначала встретились с военнослужащими внутренних войск, потом была встреча с населением, пришло около тысячи человек. Затем сели в вертолеты и перелетели в аэропорт Северный, в 205-ю бригаду. Там же была и встреча с общественностью Чечни. Президент не скрывался от народа, мосфильмовских декораций, как в телепрограмме "Куклы", не было. Оценка личных качеств З. Яндарбиева со слов военных: - За ним стоят сепаратисты, это однозначно. Другое дело - контролирует ли он всех полевых командиров, это неясно. В рядах сепаратистов нет единства. Сам Яндарбиев достаточно последовательный сепаратист, но с ним можно вести переговоры. Как сами военные оценивают итоги переговоров с сепаратистами и перспективы мира: - Под Бамутом, по данным генералов Квашнина и Тихомирова, были уничтожены основные силы боевиков. После взятия Бамута в Чечне остались незначительные группы боевиков, неспособных оказать существенное сопротивление. Однако солдаты считают, что банды могут воскреснуть через несколько месяцев. Итоги поездки Б. Ельцина в Чечню Б. Немцов оценил так: - Теперь есть возможность для воцарения мира. Ельцин при мне сказал Грачеву, что отор