- с автоматом. Ас вскинул свой автомат и выпустил очередь. "Ты шо по
своим палишь!? Румын мало?", - подбегая, возмущенно прокричал ему рослый
парень-пулеметчик. Так Ас познакомился с Андреем Нименко.
Володя, командовавший ТСО, растерялся в ходе боя... (*Он погиб через
несколько дней. - Прим.автора) Еще один офицер - капитан небольшого роста -
был на грани паники, тихо причитая "Что делать, что делать?" Офицера же,
организовавшего оборону, убило в разгаре сражения разрывом румынской мины.
Известен он был как Сергей Коленвал.
Постепенно, накатываясь волнами, румыны выдавили приднестровцев из
лесополосы. Еще одна группа румын бойцов обошла холм с севера и зашла ТСО в
тыл, заняв монастырь. Установив там пулемет, они не давали приднестровским
бойцам на холме поднять головы. Русских окружили.
Тогда "Алазань" (градобойная установка на базе КАМАЗа), подъехав к
лесополосе, выпустила залп в упор. Было много дыма и огня, криков и стонов
раненых солдат. КАМАЗ, пробив себе коридор среди наступавших румын,
развернулся и объехав с юга село, ушел в тыл, к водокачке - и к дамбе. За
ним же ушел и почти весь ТСО, открыв заградительный огонь из гранатометов.
Миномет и пару мин бросили на холме. На северной окраине холма осталось пять
человек во главе с Валерой-морпехом. Через некоторое время, сообразив, что
своих больше нет (бой затих), они прошли к домикам на северной стороне
монастыря, захватили там мотоцикл с коляской, на котором все впятером и
уехали в расположение своих.
В ходе боя ТСО потерял одного убитым и двух человек тяжело ранеными.
Контузия Аса и прочие мелочи были не в счет. Раненых и тело погибшего
вывезли в тыл. За время боя казарма ТСО была уничтожена попаданием
румынского снаряда. Документы и вещи Аса погибли. Он благодарил Бога, что
оказался в более "безопасном" месте. Бой шел примерно семь часов - с четырех
часов до одиннадцати вечера.
Спустившись с другими бойцами к водокачке, Ас умылся. Милиция уже
заняла там оборону. Еще дальше к реке, у дамбы развернулись ополченцы.
Глиняная дамба высотой три-четыре метра шла на некотором расстоянии от
Днестра, параллельно ему. Уже месяц тут укреплялись почти двести ополченцев.
Ас сразу стал спрашивать, почему они не помогли. "Не было приказа", -
ответили ему лаконично. Но, получив приказ оборонять дамбу, они были готовы
стоять до конца. Ас влетел в штаб и, матерясь, спросил: "Почему никто не
пришел нам на помощь, во время боя на холме у обелиска?" - "А вы живы?" - на
него смотрели как на пришедшего с того света. В штабе не надеялись увидеть
кого-то, кто вернулся оттуда. Но тут подъехал Володя с УАЗом, полным
новеньких автоматов - подвез оружие для новых схваток.
В глиняной дамбе было вырыто немало ячеек, кое-где оборудованы
настоящие блиндажи. Ас упал в один из этих окопов и заснул.
...По кукурузному полю шли ряды крестоносцев, закованных в латы. Твердо
ступала их фаланга, над рогатыми шлемами качались пики и алебарды. Картинки
сменяют одна другую. Вот вперемешку - конные рыцари и пешие кнехты. Они все
ближе, ближе... Сидящие в засаде воины сжимают в мозолистых руках топоры,
натягивают арбалеты. И вот каким-то образом псы-рыцари превратились в цепь
немецких автоматчиков, сопровождаемых танками с крестами на бортах. Лето
сменилось зимой... В висках забили пулеметные очереди и разрывы мин, завеса
дыма затянула поле...
Ас проснулся от сильного холода, его зубы выбивали дробь. Почему-то
стал сильно заикаться. Спал он от силы часа два. Стали звать, собирать всех,
кто был в бою у памятника. Поехали на склады 14-й армии получать БТР-70.
Возле реки везде сновали военнослужащие РФ. У армейцев получили два таких
"броника" - но они оказались частично неисправными, не действовали многие
механизмы. Утром ожидалось наступление.
Сев в одиночку за рычаги второго бэтээра, Ас поехал, но умудрился
отстать от первого и повернул не в ту сторону. Он догадался, что местность
какая-то незнакомая и включил рацию, попав на милицейскую волну. В эфир
передавалось сообщение о передвижении неопознанного БТР-70 в направлении
Бендер. На другой обочине дороги Ас увидел милицейскую будочку и развернул
свой броник, подъехав поближе к будке. В эфире воцарилась тишина -
сообщавшие о его передвижении сидели именно здесь. Постояв так с минуту, БТР
тронулся и поехал назад - Ас решил не выходить. Вспоминая об этом "рейде" на
вражескую территорию, он зябко поеживался.
Когда Сашка пригнал бронемашину к своим, к нему подошла группа
ополченцев: "Сколько бойцов берет та бисова машина?" - "Десять," - Ас
принялся просвещать их, проведя краткий инструктаж: "В бэтээре можно
находиться, когда бьют издали, тогда броня защищает от пуль и осколков. На
броне надо сидеть, когда едем в колонне и можно подорваться на мине или
стать мишенью для гранатомета. А в населенном пункте - с брони долой!" Ас
заставил повторить инструктаж и остался довольным. А тут подъехал ЗИЛ-131 с
установленным на нем гранатометом АГС-17 "Пламя". Саня повеселел: это -
сила! Когда "Пламя" бьет гулкой очередью, впереди словно смерть своей косой
ходит. Гранаты секут живую силу в фарш...
БТР
Утро началось весело - артиллерия открыла огонь по румынам. Один
доброволец по кличке Повар смотрел, смотрел вдаль, увидел человека на
дереве. Это Повару не понравилось, он дал очередь - и сбил метким выстрелом
наблюдателя. Как оказалось - своего. Обстрел прекратился. "Гарматы смолкли."
Роман и Нименко, выполняя приказ, разоружили и отправили в тыл Повара,
"снявшего" собственного корректировщика. Наступление не состоялось.
В тот же день сводный отряд из ТСОшников и ополченцев ездил "гонять
диверсантов". На дамбе БТР Аса обстреляли, пули процокали по броне, напомнив
о ее несовершенстве. Ас отогнал свой бэтээр на механический завод, где ему
наварили дополнительное железо, утяжелив машину примерно на тонну. (Ей
приделали дополнительные "ребра", на которые поставили бронелисты.) Машина
потеряла в скорости километров с десять, но Сашка не огорчился. Вскоре Ас
получил позывной "Эльба".
В Тирасполе стал свирепствовать полковник Бергман, комендант, друг
Лебедя. Патрули 14-й армии вылавливали и разоружали болтавшихся в тылу
ополченцев и добровольцев. Один раз под такую гребенку попали и Ас с
Валерием. Но все обошлось.
Несколько дней cпустя простывший Ас, надрывно кашляя, сидел в своей
"консерве", охраняя бригаду ремонтников, которые чинили порванный кабель.
Всего в прикрытии было несколько бойцов в этом бэтээре и еще одной БРДМ
(разведывательно-дозорная машина). ГАЗ-66 и специальный ремонтный автомобиль
с рабочими не в счет.
Крутя ручки настройки радио, Саня поймал сообщение о том, что в
направлении сада, где они работали, идут два неопознанных БТР-80. Трассером
в мозгу мелькнуло: да это же на нас! И явно - румыны! Ас вылез из люка и
закричал. Через некоторое время собщение подтвердил и наблюдатель. Бэтэры
высадили в саду десант. Это пахло серьезной переделкой. БТР-80 - машина
поновее, чем "семидесятый". И сделаны они уже с учетом афганского опыта.
Быстро собрались. Отряд ремонтников стал отходить. Колонна в составе
БРДМ, ремонтной машины, ГАЗ-66 с ремонтниками двинулась к своим. В арьегарде
шла "семидесятка". На этот раз Ас был не один: позади него к башенке припал
к прицелу стрелок. Все-таки, его "железный конь" - сила. В башне - два
пулемета, ПКТ калибра 7.62 и параллельно с ним - 14.5-мм пулемет Владимирова
(КПВТ), поистине - автоматическое противотанковое ружье. Правда и противник
зубаст как минимум вдвое.
Ас не услышал, не увидел - а почувствовал, что по отступающим товарищам
хлестнули пулеметные очереди. Тупоносый ГАЗ-66 вдруг резко стал. Тогда Сашка
бросил свою восьмиколесную "черепаху" вперед, прикрыв грузовиков своим
бортом. Ремонтники сыпанули из машины. Пули уже знакомым цоканьем постучали
по броне. В ответ Сашкин стрелок крутанул турель и хлестнул огненной струей
по саду. Он прошел по нему как садовник - хлопки патронов КПВТ расцвели
яблоневым цветом, полетели срубленные ветви и листья. Огонь оттуда на время
стих.
БРДМ и ремонтная машина уже ушли далеко вперед, за перекресток дорог.
Пулеметчик заметил, как румынский БТР-80, бешено вращая скатами, несется по
сходящейся дороге. Он торопился вскочить на перекресток впереди, отрезав Асу
путь к отступлению. Сашка выжал газ, машина рванула вперед. Сжав руки до
белизны в костяшках, Ас гнал броник к развилке. Только бы проскочить ее
раньше румына! Сашкин стрелок, дав короткую очередь из КПВТ, чуть тормознул
противника. Это спасло их - Ас выскочил на перекресток первым, его догонял
чужой БТР. Но теперь румын висит на хвосте, и самое плохое - у него больше
скорость. Неожиданно в корму машины что-то сильно врезалось тройным ударом:
"Бум!-Бум!-Бум!" В кабине Аса загрохотали какие-то железные обломки, сверху
закапало масло. Дорога шла под склон. Мотор заглох, бэтээр скатился и встал.
Ас и его напарник не вылезли - просто вылетели из машины. Бросились в кювет
и залегли, готовясь к бою. Но "чужак" так и не появился из-за холма - десант
ведь был уже высажен, а бэтээр в бой вступать не захотел. Напарник сбегал в
деревню за трактором. Изувеченный приднестровский бэтээр отбуксировали на
ремонт. Машина получила в корму три крупнокалиберных патрона из КПВТ. Они
сделали солидные дыры в корме и снесли половину мотора.
Машину вскоре восстановили, но Саша стал горячо рваться в пехоту. В
закрытой стальной коробке на него стали нападать приступы клаустрофобии.
Хотелось вырваться наружу, на солнце и воздух. В душу вползал липкий страх,
предчувствие того, что он заживо сгорит. Ведь БТР - великолепная мишень и
потенциальная могила. Появился и случай избавиться от БТРа, но он не захотел
им воспользоваться.
"Эй, мужик, есть разговор!" - Аса как-то подозвали к себе шесть местных
ополченцев. Почуяв неладное, он снял "калаш" с предохранителя и подошел к их
костру. Он был уже бывалым воякой и для своего АК-74 использовал пулеметные
магазины, патронов в них вмещается в полтора раза больше, чем в обычный. А
патрон всегда был в патроннике.
Ополченцы заявили ему, что машину он, мол, использует плохо, в бою
участвует слабо. И лучше ему машину отдать подобру-поздорову. Ас наотрез
отказался.
- Ну, смотри, пожалеешь, - зло сказал ему кто-то, - Теперь бойся за
свою спину!
- У меня в рожке сорок пять патронов, - тихо процедил в ответ Сашка, -
вас всего шестеро, и оружие валяется поодаль, а мой у меня в руках и снят с
предохранителя. Я вот, чтобы не бояться за свою спину, сейчас просто всех
вас убью... и уйду.
В воздухе повисла томительная пауза. Ас сидел с автоматом с минуту,
держа собеседников под дулом. Никто не дернулся к своим стволам, никто не
шелохнулся. Тогда он встал, развернулся и зашагал как можно более спокойно,
подавляя в себе желание обернуться. Он оглянулся лишь дойдя до близлежащего
леса: все шестеро оставались сидеть на своих местах.
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Война же продолжалась. Приднестровская война изобиловала абсурдом,
нелепицами, темными делишками власть имущих. Следующим эпизодом в жизни Аса
стала позиция у Днестра. Река текла прямо, среди садов, поворачивая за левый
фланг обороны. Параллельно ей шла глиняная дамба, похожая на лимес -
оборонительный вал древних римлян. А за дамбой тянулась дренажная канава
метра в три шириной, в обиходе названная "арык".
Добровольцы и ополченцы рыли окопы между дамбой и водокачкой, той
самой, к которой ТСО отступил после боя у обелиска. Бородатый командир
приднестровских ополченцев приказал окапываться впереди канавы, вплотную к
лесу. Основной окоп здесь имел форму звездочки. В первой ячейке, возле
"звездочки", установили и безоткатное орудие. Ас пытался убедить рыть окопы
за канавой, ближе к дамбе. Ведь в ходе боя румыны могут сбить их с позиций,
и тогда канава станет братской могилой для добровольцев. По густым зарослям
леса противник мог незаметно подойти к позициям на бросок гранаты. Да и
струя от безоткатного орудия могла бы зацепить "звездочку".
Бородач, звали его Александр Александров, вполне серьезно заявил: "Все
здесь умрем!" Он был полон решимости, и рыл окопы так, чтобы нельзя было
отступать. Эту позицию он покидать был не намерен несмотря ни на что.
Поругались тезки сильно. Потом стала ясна и логика Александрова в установке
безоткатки - у орудия отсутствовали основные детали, она не действовала.
Стояла же она ради психологического эффекта. Ас же не был склонен к такому
риску и показной удали. Он осознавал и ответственность за других бойцов.
В те же дни в отряд приехали Дмитрий Чекалин и Влад, профессиональные
спасатели-альпинисты. Первый - чернявый парень небольшого роста, второй -
атлет, светловолосый и голубоглазый. Из тех, что ударом ломают кости. Он мог
держать на пальцах вытянутой руки двадцатикилограммовый ящик. Ему больше
подошел бы в руках не "калаш", а ДШК - крупнокалиберный пулемет. (Увидев его
впервые, я подумал, что он чем-то похож на упоминавшегося ранее Петра
Малышева - только Влад был почти вдвое шире.)
x x x
Где-то в начале июля Аса ночью разбудил сильный гул. Включил радио. Там
стоял крик: "Какой пи...рас отдал приказ выводить войска ночью?!" В ответ
шло что-то невразумительное. А что случилось? Какой-то человек ("вредитель")
приехал и предложил приднестровским гвардейцам незамедлительно оставить
позиции, так как по условиям перемирия они переходили к румынам. Гвардейцы
дисциплинировано снялись с мест и сели в машины. Объект "Крепость", мимо
которого они двигались, предупрежден о ночном передвижении не был. Логично
сочтя колонну за противника, "Крепость" открыла огонь и разгромила ее. В
первых двух-трех грузовиках в живых не осталось никого. Кровь лилась из
кузова ручьями. Знакомый Аса - местный четырнадцатилетний
парнишка-молдаванин, заработал автомат, вынося трупы. А за несколько дней до
того малец выпросил у Аса гранату Ф-1 и вкатил ее в подвал, где румынские
бойцы собрались пить вино. Итог - четыре трупа. Вот он, современный
пионер-герой.
ПЕРЕМИРИЕ
В Приднестровье приехал Лебедь. В воздухе стали постоянно висеть Ми-24.
Артиллерия 14-й армии навела порядок и отбила у румын желание воевать.
Добровольцы осознали, что война закончилась, и стали собираться домой.
Ас ехал домой в грузовике с остальными добровольцами. Их остановили для
обыска. Оружие искали местные милиционеры и приданные к ним для чего-то
"удавы" - подрывники. Они были знакомы с Асом по совместным операциям на
плацдарме у дамбы, поэтому "шмонать" не стали. Восьмерых же, у которых нашли
всякую мелочь - патроны, рожки, гранаты, одним словом - сувениры, были
арестованы. Дмитрий, по кличке Румын, отказался от своей сумки, где лежала
какая-то мелочь из оружия: свобода дороже.
Ночь арестованные просидели в тюрьме, где над ними всласть поиздевались
местные гэбисты. Несколько раз выводили на расстрел, имитируя казнь. Кипучую
деятельность развернул Влад, который за сутки нашел кого надо, и добился
освобождения их всех. Влада поэтому справедливо считают вторым отцом для
этих восьмерых парней.
Путь домой Петра Малышева из-под Дубоссар тоже не был гладким. Фамилия
ведь распространенная, там был хорошо известен казак - тезка и однофамилец,
потому местные гебисты заподозрили что-то неладное.
Несколько дней добровольцы провели в Тирасполе, прогуливая там остатки
своих денег. Обменялись адресами и телефонами. Договорились при возможности
поехать в Югославию драться за сербов. Пили с современными бандеровцами -
бойцами из УНА-УНСО, взаимно зарекшись воевать друг против друга где-либо в
дальнейшем. Парень из Литвы, профессиональный джазмен, показывал вершины
своего искусства, приводя всех в восторг. Сейчас этот экс-музыкант и
экс-доброволец стал священником.
В Москве Ас зашел в журнал "Столица" за фотографиями - журналист
фотографировал его в Приднестровье. Встретил его в редакции, располагавшейся
тогда в Петровском Пассаже. Выяснилось, что журналист едет в Абхазию - и Ас
решил съездить с ним. В августе на поезде доехали до Сочи, там добрались до
пристани и сели в катер, буксировавший баржу в Абхазию. Оружия на судне не
было, в случае атаки грузинских ВВС предполагалось баржу бросить и двигаться
налегке. Грузины тогда контролировали участок на юге - Сухуми, а также на
севере Абхазии - Гагры.
Добрались до абхазского побережья без проблем. Ас услышал, а потом и
увидел взлетающую "Сушку" - штурмовик Су-25. "Неужели аэродром?" Выяснилось,
что самолет взлетал с шоссе. Среди абхазских ополченцев, кое-как вооруженных
(иногда лишь охотничьими ружьями) выделялись обвешанные оружием чеченцы в
белых рубахах. Были также и казаки. На следующий день Ас уехал в Сочи тем же
путем.
Из Москвы он поехал домой, в Сибирь. Работал грузчиком и сторожем.
Неожиданно позвонил Андрей Нименко и сказал, что вышел на "канал" отправки
добровольцев в Югославию. Сашка познакомился с Андреем в бою под Кицканами.
Ас выехал в Москву, а оттуда - в Питер.
Двое добровольцев из ТСО, Роман и Марк, в этот момент сели по "шитому"
делу. Еврей Марк выделялся в Приднестровье тем, что ходил с большой звездой
Давида на груди.
Через некоторое время ожидания в Питере, где Ас с товарищами
подрабатывали в охранной фирме, пришло новое указание - возвращаться в
Москву.
Я не зря столь подробно рассказал об Асе. Приднестровье послужило
кровавым маяком, на свет которого слетелись отчаянные и пылающие обидой за
державу. И оно же выковало солдат Третьей Мировой - ветеранов боснийских гор
и лесов. (*Может быть, я не прав. Ас родился воином... - Прим.автора).
Именно здесь - корни добровольцев 90-х. Приднестровью мною уделено слишком
много внимания, оно сильно выпадает из общей канвы книги? Да нет, просто
рассказал на примере одного парня, как рождался воин, чуткий и осторожный,
как хищник, готовый к рывку. Русских в Приднестровье было много, тысячи, и
нет возможности рассказать обо всех. Именно они щедро оросили кровью, но
отстояли этот маленький клочок, узкую полоску Русской земли.
* ГЛАВА 5. ВИШЕГРАДСКАЯ ХРОНИКА
МАРШ НА ДРИНУ. "ЦАРСКИЕ ВОЛКИ".
(У стен Вишеграда. Ноябрь-декабрь 1992)
В Москве Ас познакомился с Игорем. Игорь тоже прошел Приднестровье,
воевал в составе ударного отряда местных ополченцев под Дубоссарами. Поехал
он туда сразу после защиты диплома в Историко-Архивном институте, там же -
на Днестре - потерял друга.
Наконец, состоялась встреча с куратором Ярославом Ястребовым, который
пришел с женою. Пятеро добровольцев, в том числе майор морской пехоты
Тимофей Байрашев, старший лейтенант Валерий Быков и трое людей без званий -
Ас, Игорь и Андрей Нименко, кратко поведали о себе и своем боевом опыте. По
результатам мини-собеседования был назначен командир отряда. Без колебаний
жена Ярослава Ястребова, психолог по профессии, указала на Аса.
Решили, что поедут сначала двое - Быков и Байрашев, а с интервалом в
два дня остальные и Ястребов. Всем сделали загранпаспорта. Ястребов, ярый
монархист по убеждению, окрестил отряд "Царские волки". Монархистом был и
Игорь, историк по образованию, поддержавший это предложение. Клички он
никакой не получил, русские называли его по имени, а сербы - "Царский
офицер". Я же во избежание путаницы буду называть его Монархистом.
Вопрос униформы решил Ястребов: тельняшки и черные береты. От тельняшек
отказались, она была лишь у Байрашева, бывшего морпеха. Но всем купили
черные береты старого образца.
Доехали до Белграда без приключений. Там их встретил микроавтобус,
который и довез до Вишеграда через городок Титовы-Ужицы. Ужицы были в
собственно Сербии, но недалеко от боснийской границы.
ВИШЕГРАД
(*Многие плохо представляют себе трехмерные картины без рисунка, по
одному лишь словесному описанию. Проблемы тут генные или культурные, не
знаю. Но именно затем, чтобы облегчить восприятие читателем реалий, я так
подробно и расписываю карту и ландшафт зоны боевых действий. - Прим. автора)
Дрина. На дальнем плане - Вишеградская ГЭС. Справа - гора Будковы стены.
Чем был Вишеград для сербов? Город стоял в восточной части Боснии на
месте впадения речушки Лим в реку Дрину, которая здесь течет с юго-запада на
северо-восток. Совсем рядом, за правым берегом, была граница с большой
Сербией. Город господствовал и над сухопутным путем из Сербии. Чуть ниже
города по течению Дрины через нее перекинут автомобильный мост. А выше
современного, еще до слияния рек есть пешеходный мост, воздвигнутый в 1571
году Мехмед-Пашой Соколовичем - уроженцем этих мест. Поодаль старого моста
на правом, восточном берегу Дрины на горе высится старинная башня XIV века,
в которой, говорят, турки держали взаперти кого-то из сербских героев
Косовской битвы. Сейчас эта башня от основания до вершины забита землей.
Рядом на горе - сербский пост, оснащенный крупнокалиберным пулеметом.
Церковь в Вишеграде.
Ниже по течению - православная церковь и развалины двух мечетей. Центр,
старый город, в основном представлен домами начала ХХ века, вокруг него
районы пяти-семиэтажных современных домов. Окраины же и близлежащие деревни
застроены характерными для страны одно-двухэтажными домиками с черепичными
крышами. Все эти особнячки - каркасные, их тонкие стены (в упор) прошивал
автомат "Калашникова", не говоря уже о крупнокалиберном пулемете, а танковый
снаряд пробивал дом навылет, так и не успев взорваться.
Сам Вишеград - город невелик, а с началом гражданской бойни в нем
осталось пара тысяч душ. Так он и стоял - полупустой, зияя черными провалами
окон и язвами пепелищ. Со стенами, выщербленными пулями и осколками во время
боев за город. Выше по течению Дрины (к юго-западу от города) стояла
гидроэлектростанция, но света в городе не было - мусульмане взорвали линию
электропередач.
Птица, взмывшая над полуразрушенным городом, его когда-то белыми домами
с красными крышами, может увидеть к северо-западу от него, на левом берегу
Дрины похожую на серп гору Будковы Стены, и внешняя, выгнутая часть этого
серпа почти соприкасается с Вишеградом. На севере Будковы Стены переходят в
горы Орлина и Власена, образуя горную цепь, поросшую по склонам лесом. Здесь
был узел важных путей. Шоссе, идущее параллельно Дрине по левому берегу,
возле электростанции проходило эту гору сквозь двойной тоннель. Посредине же
горную цепь пересекала дорога в неглубоком ущелье. Ниже по течению
поднимается Видова гора. Между ней и цепочкой Будковы Стены - Орлина -
Власена шло на запад асфальтовое шоссе - на хутора Горни и Дони Лиески. За
Будковыми Стенами стоял хутор Почивал.
Поднимаясь вверх по левому берегу Дрины от Вишеграда, путник достигал
электростанции и водохранилища, за которыми открывалось довольно крупное
местечко Твртковичи. А еще дальше расположились система тоннелей, важный
мост через Дрину, а поодаль, к северо-западу от Вишеграда, - и
господствующая гора Заглавак, взмывающая ввысь примерно до отметки 1200
метров над уровнем моря. По прямой, если лететь вертолетом, от Заглавка до
Вишеграда было километров двенадцать. По земле же, по вьющейся горной
дороге, километров сорок. За Заглавком и соседней вершиной Столац
расположено село Джанкичи.
Когда "Царские волки" прибыли в Вишеград, положение города было шатким.
Мусульмане, захватив господствующие над городом Будковы Стены и Видову гору,
спокойно и методично расстреливали город из минометов и снайперских
винтовок. Через мост возле мусульманских Твртковичей их отряды совершали
рейды на правый берег Дрины, доходя до Рудо, что на самой границе с Сербией.
По ночам хозяйничали они и на шоссе, ведущего от Вишеграда на запад, к
Лиескам. Падение города было бы тяжким ударом по сербам. Это - выход
мусульман к собственно Сербии, а тут рукой подать до непокорного Санджака, а
там и бурлящего Косова. Город сейчас разрывал зеленую ленту мусульманских
поселений, почти непрерывно тянущуюся от Стамбула через юго-восточную
Болгарию, Македонию, Косово и Санджак - до Центральной Боснии. Падение
Вишеграда означало бы объединение мусульманских котлов на Дрине в один
фронт. И с этой угрозой нельзя было не считаться.
Сейчас среди сербов ходит легенда, будто русские и отбили Вишеград, но
это сильное преувеличение. Мусульмане славно похозяйничали в Вишеграде
весной 1992 года, и православные, приняв "озверина", сами отбили город. Но
сами сербы признают, что именно русским принадлежит заслуга в том, что город
сейчас не в руках мусульман. Здесь, под Вишеградом, нескольких месяцев
велись бои против мусульманских отрядов Горажданскай группировки. Период с
конца осени 1992 до середины весны 1993 года и стал зенитом боевых действий
русских в восточной Боснии.
ВСТРЕЧА ПО ОДЕЖКЕ
Первые два бойца, Валерий Быков и Тимофей Байрашев, приехали туда 29
октября 1992 года. В горах уже лежал снег, но в низине было тепло, цвели
розы, хотя по ночам уже били заморозки. Поселили их в здании школы. В
простреливаемом чуть ли не насквозь городе работало два магазина и одна
кафана. Спустя три дня прибыли еще трое русских, и отряд "Царские волки"
образовался.
Устраивал русских начальник полиции города Лука Драгишевич. Ас увидал
своих офицеров в "титовках", подобии парадной формы, с "папавками" -
югославскими версиями карабина Симонова. (Байрашев был майором, а Быков -
старшим лейтенантом.) Разразившись руганью, заставил все это сдать на склад.
Необходимо современное оружие и камуфляж. А тут еще Ястребов сделал такую
"крутую" презентацию отряда местным сербам, что Драгишевич с восторженными
глазами предложил русским немедленно пойти на операцию.
Наши отказались, сославшись на усталость. Да и какой идиот полезет в
бой, толком не зная местности? "Волки" потом высказали Ястребову, что они
думают о нем и его презентации. Тот пообещал дать "задний ход".
Первым делом Ас занялся проблемами экипировки, зашел на склад и
объяснил, что ему нужен камуфляж и автоматы. Сербы-каптеры дружно отвечали:
"Нема!"(*Ударение на первый слог) Но автоматы у них все-таки нашлись.
Попросил оружие со складывающимися прикладами. В ответ снова: "Нема!" И
опять кое-что нашлось. Отряд получил "Калашниковы" (югославскую модификацию
этого оружия калибра 7.62х39), а также снайперскую винтовку СВД,
переделанную под немецкий калибр 7.92 и еще кое-что. Вернувшись в школу и
раздав оружие, Ас вспомнил, что забыл взять штык-ножи - и послал за ними
Андрея Нименко. Тот вернулся с ними и не глядя раскидал их по кроватям. У
Аса и автомат, и штык-нож оказались с номером 666. Это не могло не вызвать у
отряда определенные ассоциации.
На сербском складе русские увидели диковинную машину, которая потом
встречалась у сербов очень часто - ЮГО-М53, копию еще гитлеровского пулемета
MG.
ПРОБА СИЛ
Третьего ноября 1992 года провели первую пробу сил. Точнее, русские для
приличия вынуждены были сходить в патруль на гору. А вот двумя днями позже
РДО пошел на крупную операцию в тылу противника у горы Будковы стены.
Впятером, вооружившись до зубов, русские пошли на высоту. Вояка уже
бывалый, Ас пошел в дело с автоматом, пятью рожками к нему, массой патронов
россыпью и со снайперской винтовкой. Игорь-Монархист представлял артиллерию
- его был автомат был снабжен насадкой для стрельбы тромблонами - ружейными
гранатами. Андрей Нименко шел с "Золей" - одноразовым реактивным
гранатометом.
Отыскав на горе подходящую площадку, добровольцы оставили там лишнее
оружие и двинулись дальше налегке. Ас и Быков шли впереди. Перевалили гору
Будковы Стены, внизу показался мусульманский хутор Почивал. Достигнув его
окраины, Ас оставил Быкова у разрушенного дома и бесшумно скользнул вперед.
Стоп! Двое бойцов-мусульман у колодца беспечно колют дрова и таскают
воду. От затаившегося Аса их отделяла полянка, два плетня и улица. И вдруг
оба "турка" с автоматами за спиной пошли прямо к тому месту, где прятался
русский доброволец.
На смеси русского и украинского Ас позвал их: "Ходемо до менэ!" и тут
же встал, направив на них автомат. Мусульмане остолбенели от неожиданности.
Их автоматы висели за спинами и появление противника застало их врасплох.
Один из них на гнущихся ногах и с побелевшим лицом шагнул к Асу. Второй же
вдруг резко сорвался с места и кинулся прочь. Коротко грохотнул автомат
русского - две дырки точно обозначились в спине беглеца. Следом за первым
рванул и второй. Ас снова нажал на спусковой крючок - и очередь вырвала из
спины мусульманина кровавые клочья. Сашка подбежал, послал контрольную пулю
в одно из лежащих тел, и бросился назад - к дому, у которого его ждал
Тимофей. Тот, услышав выстрелы и не зная, что делать, слегка нервничал.
Кое-как, но разведку провели. Вся пятерка отошла к своему складу
оружия, а потом двинулась назад на хутор. Выше по склону шли Быков и
Байрашев, чуть ниже - Игорь, еще ниже Ас и Нименко.
С гребня по ним ударил одинокий стрелок. Игорь сработал четко - присел
на колено и выпустил рожок, а потом, перезарядив автомат холостым патроном,
точно выстрелил тромблоном. Мусульманский боец был убит. Но тут появился
второй, застрочил в сторону Монархиста, перебегая от дерева к дереву. Ас,
ловя его в прицел СВД, выпустил три магазина из винтовки. Вроде, попал,
очереди муслика сначала стали забирать вверх, а потом затихли.
Мусульмане открыли бешеный огонь, от которого отряд укрылся за камнями.
Заработал тяжелый пулемет - прочесал над головами, высекая каменную крошку.
Недалеко разорвались, но не причинили вреда "волкам", две или три минометные
мины. Пора отходить.
- Чего ты из "Золи" не пальнул? - задыхаясь, спросил Ас у Андрея, когда
сбегали вниз по склону.
- Забыл, - признался тот. А сверху летели пули, срубая ветви и оставляя
отметины на камнях.
Они почти проскочили опасный участок, когда пуля угодила Валерию Быкову
в щеку, выбив при этом два зуба, и прошила вторую. Подойдя к Асу, Валера
четко отрапортовал: "Разрешите доложить, легко ранен..." - "Не
выпендривайся, иди в тыл, к врачу", - Аса поразил внешний вид добровольца -
распухшие пробитые пулей щеки с кровавыми потоками, красные глаза навыкате,
слезы и пот, смешанные с грязью и размазавшиеся по лицу.
Они поспешно отходили вниз по склону. Первыми ушли Быков и Байрашев, за
ними Монархист, а позже - и Ас с Андреем. Ас и Андрей, обнаружив кучи старых
листьев, съехали на них по мокрой глине склона как на салазках, орудуя
прикладами автоматов как шестами, отталкиваясь от склона. Так они опередили
остальных.
Подошли к тоннелю у электростанции и предупредили блок-пост сербов,
охранявший подход к плотине, о своем прибытии. Те, правда, не сразу
разобрались в чем дело - и с высоты, где стояла средневековая башня, по горе
Будковы Стены забил крупнокалиберный пулемет. Сыграла роль малая
осведомленность сербов и плохое понимание ими русского языка. Ас заорал:
"Прекратите огонь! В черных беретах идут наши, русские!"
Стрельба прекратилась. Через минут сорок подошли Тимофей и раненый
Валерий, еще через полчаса - Игорь.
Радиоперехват показал, что русские уничтожили трех бойцов противника.
Сербы искренне поздравили "Царских волков" с удачной операцией. Валерий
Быков отправился в госпиталь сербского города Титовы-Ужицы, где пользовался
большим успехом среди медсестер. Еще бы - раненый русский! Вернулся он через
пару недель, с небольшими розовыми шрамиками на щеках. За что и получил в
кличку - Меченый.
Декабрь 1992 года. "Царские волки" (РДО-2) отправляются на операцию.
Справа (стоит, в черном берете) - Женька Одесса. Рядом (также в берете) - Ас.
Выше, в кузове грузовика, видно лицо Петра Малышева. В кузове также,
слева направо - Мартын, Румын, Хозяин
x x x
Восьмого ноября добровольцы ходили в разведку. Несколько русских и
сербов просочились в расположение мусульман за горой Власена. Были засечены
позиции минометной батареи противника, а также старый американский танк
"Шерман", когда-то ранее захваченный у сербов.
Сербы зачарованно смотрели на вооруженных "турок", которых впервые
видели в такой близи. Ас же загорелся идеей захватить трактор, везший на
прицепе крупнокалиберный пулемет. Но обстоятельства помешали. Подняли лай
собаки. Ас вызвал по рации огонь 120-мм минометов и принялся за
корректировку. Мины удачно летели через головы русских, залегших в зарослях
на вершине высоты. Чуть-чуть ошибись сербы - и разведгруппе конец, но под
шум обстрела наши ушли без потерь.
Водил их проводник по кличке Князь, бывший лесник, который досконально
знал местность. Он показал место у горы Оманица, где по данным разведки на
следующий день должна была пройти колонна из человек двадцати-двадцати пяти.
То был овраг, расположенный между двумя поросшими лесом горами. Проселочная
дорога, больше похожая на тропинку, шла поверх балки, по одной ее стороне.
Потому решили организовать засаду, расположившись на другой стороне оврага.
На следующий день, девятого ноября, в засаду двинулась русско-сербская
группа - трое русских добровольцев и четыре серба. Вместе с Асом, Игорем и
Андреем Нименко пошли два черногорца - братья Чаруги. Старший Чаруга -
коренастый крепыш, скроенный по-крестьянски. Младший - голубоглазый денди,
свободно говоривший по-английски. А с ними - маленький Маркена, отлично
знавший русский, и тихий паренек Остое, шофер по профессии.
Они притаились по обеим сторонам оврага: русские - на одной, сербы - на
другой. Если колонна пойдет со стороны русских, то первыми открывают огонь
сербы, когда она подойдет к ним. И наоборот, бой начинают добровольцы, если
мусульмане пойдут со стороны сербов.
Андрея, долго лежавшего на холодной земле, подвел мочевой пузырь -
стало невмоготу. Он встал, но Ас шикнул на него, и оба стали писать с
колена. И тут после нескольких часов ожидания появились мусульмане. Бойцы с
незастегнутыми ширинками упали. Мусульмане шли по дну оврага, какой-то
десяток метров разделял их и залегших русских бойцов. Те видели лишь головы
людей да лошадей. Если бы враги смотрели по сторонам, они наверняка заметили
торчащий из кустов ствол с тромблоном.
Вторым сюрпризом было их количество - от Горажд на Сребреницу шло не
менее восьмидесяти бойцов и целый караван с оружием.
В тот момент у русских были лишь наступательные гранаты с
пластмассовыми корпусами, разрыв которых давал больше шуму, чем пользы.
Тромблоны же встают на боевой взвод только пролетев метров пятнадцать -
расстояние было слишком малым. Карты выпали не в пользу разведгруппы.
Мусульмане шли со стороны русских, поэтому Ас молил Бога, чтобы сербы не
открыли огонь. Но те также взвесили "за" и "против" и огонь не открыли.
Колонна прошла мимо.
После возвращения на базу, в Вишеграде у Аса состоялся неприятный
разговор с Лукой Драгишевичем, который был недоволен итогом засады и
намекнул, что за невыполнение приказа у них расстреливают. Ас ему что-то
наговорил в ответ.
На следующий день несколько десятков сербов, зная где и как шла
колонна, сделала засаду в том же месте. Возвращавшаяся из Сребреницы колонна
была перехвачена. В скоротечном бою пало человек шесть мусульман и четыре
лошади. Окрыленные успехом, сербы и на следующий день залегли в том же
месте. Но "турки" не стали больше наступать те же грабли. Взятые ими собаки
почувстововали чужаков. Мусульмане атаковали сербов с вершины горы. Убитых
не было, но многие сербы вышли из боя ранеными. Они еще дешево отделались:
война шаблонов не терпит. У противника ведь тоже голова на плечах.
x x x
Шла середина ноября. Дни прожигали в безрезультатных засадах,
прочесываниях, разведках и перестрелках.
Четырнадцатого ноября русские и сербы захватили хутор, лежавший у
подножия Видовой горы.
Подойдя к хутору и увидев на открытом пространстве мусульман, сербы
оказались к атаке не готовыми. Когда они собрались, удачный момент оказался
упущен. Тогда Андрей Нименко подполз достаточно близко и метров с двадцати
застрелил вражеского бойца. Еще одного мусульманина завалили из СВД метров
со ста - ста пятидесяти.
Затем русские вместе с ударным сербским отрядом обошли населенный
пункт. Сербы залегли, а подошедшие ближе русские, сыграв роль группы огневой
поддержки, открыли огонь тромблонами и из гранатометов. ...Прицелившись,
доброволец выпустил заряд из "Золи" в дом, где засели бойцы противника.
Обжег себе щеку. Казалось, что мина не взрывается секунды три - и вот...
Домик складывается как карточный... Потом сербы сообщили, что там уничтожено
четверо.
Сербские бойцы пошли в атаку и выбили мусульман из домов за Видовой
горой. Хутор разрушили, и он совершенно обезлюдел. В состав ударного отряда
входил и Сима Краюшник, бывший военнослужащий Французского Иностранного
легиона, высокий бородатый серб, поражал русских своим боевым мастерством и
выводил всех из себя игрой на свирели. В том бою он застрелил двух или трех
мусульманских бойцов.
Через пару дней Тимофея Байрашева исключили из отряда за нежелание
"воевать" - он отказался ходить на эти рискованные операции. Провалявшись на
кровати несколько недель, он уехал в Россию. В отряде осталось три бойца
(Ас, Игорь, Нименко). Валерий Быков все еще лежал в госпитале.
Зато девятнадцатого ноября прибыла целая группа ветеранов
приднестровских Дубоссар. А среди них Валерий Гаврилин, бывший лейтенант
милиции Миша Почуев и Игорь Козак. Команда была сыграна и лидером в ней был
Миша. Все они прекрасно знали друг друга, прошли огонь и воду, а Козак даже
был женат на сестре Почуева. Валерий Гаврилин, больше известный как
Крендель, красовался с медалью "За оборону Белого Дома", полученной в
августе 1991. Крендель - уроженец Гродно, окончил экономический факультет
Ленинградского Университета, затем учился в аспирантуре в Москве. За медаль
ему потом - в отряде - доставалось, а он в шутку оправдывался: "Простите,
маленький был, ничего не помню..." Михаил Почуев, имея сторонников, стал
претендовать на лидерство в отряде.
Четыре дня спустя появились еще трое - Саша Кравченко, Мартын и
Василий.
Маленький, рано поседевший Мартын посмотрев на Аса, воскликнул: - А я
тебя помню! И твой бэтээр номер триста семьдесят пять! Ты у нас черешню
воровал!
- Ну, так вы ж были героями тыла, а мы героями фронта. Все справедливо.
- Да мы не в обиде. - Мартын попал летом в ополчение и охранял мост
через Днестр у Кицкан. В дело они тогда не попали. Сердобольные женщины
носили снедь, но в самое пекло они не совались, поэтому деликатесы
доставались охранению, а тэсэошники, отходя на время в тыл, любили "делиться
едой". Тут в Боснии, Мартын вскоре подружился с Нименко, они составили
пулеметный расчет.
Василий, с которым Мартын приехал в Боснию, сорокалетний москвич,
которого соседи по коммуналке выживали из комнаты, имел очень острое зрение
и мог поспорить в точности с полевым биноклем. Впочем, природный снайперский
прицел был вмонтирован и в глаз позже прибывшего Петра Малышева. Саша
Кравченко приехал из одного русского города северного Казахстана - или
точнее, Южной Сибири, ныне входящей в Казахстан.
В предпоследний день осени прибыли два казака, Илья и Андрей. "Илья"
вообще-то был Юрием, а такую оригинальную кличку ветеран боев в Сербской
Краине получил за свое внешнее (и не только) сходство с Ильей Муромцем.
Опытные бойцы, эти двое воевали хорошо, но позже выяснилось, что они
приехали как своеобразный залог за деньги, которые сербы отправили в Россию
для переброски казаков в Боснию.
А в общем горсточка русских добровольцев уже стала боевым отрядом. Наши
приняли своеобразный кодекс чести