в Царицыне, одновременно выполняя партийные поручения. Не замкнулась она в домашнем хозяйстве и после вступления в брак, а начала в 1919 г. трудиться в личной канцелярии Ленина. В разгар гражданской войны Надежде приходилось проводить в канцелярии долгие часы, часто до поздней ночи, печатать на машинке, шифровать и расшифровывать телеграммы. Как впоследствии вспоминали 204 старшие сотрудники этой канцелярии, ей доверяли работу самого секретного характера. Позднее она устроилась в редакцию журнала "Революция и культура", публиковавшегося "Правдой", и активно участвовала в деятельности партийной организации издательства. Затем она поступила в Промышленную академию, собираясь стать специалистом по синтетическим волокнам71. Вместе с тем Надежда стала матерью двух детей и показала себя хорошей хозяйкой. Семья жила не по-пролетарски. Сохраняя квартиру в Кремле, Сталин и Надежда в 1919 г. получили просторную загородную дачу, недалеко от деревни Усово, в живописной местности на берегу реки Москвы, примерно в 20 милях от столицы. Дача называлась Зубалово, по имени нефтепромышленника, которому до революции принадлежала. В 20-е годы дом перестроили, и под наблюдением Сталина это место превратили в процветающую усадьбу с различными надворными постройками, цветниками, плодовым садом, полянкой для индеек и бассейном для уток. Чтобы выкроить время для активной работы вне дома, Надежде приходилось во многом полагаться на няней и домашних воспитателей для сына Василия и дочери Светланы. Но верховенство в Зубалове она сохранила за собой, превратив его в уютное место общения, центр гостеприимства для неиссякаемого потока гостей из числа друзей в высших партийных кругах72. Для человека, делавшего карьеру в советской политике (особенно склонного к уединению) выбор жены не мог быть более удачным. Снова в Закавказье Годы революции были в истории Закавказья периодом тревог и волнений. После падения царизма здесь утвердились местные политические силы, однако не надолго. Усилия по созданию независимого федерального правительства для всего региона разбились о рифы национального сепаратизма и религиозной нетерпимости. В мае 1918 г. три составляющие Закавказье провинции провозгласили себя самостоятельными национальными государствами с правительствами мусаватистов в преимущественно мусульманском Азербайджане, дашнаков - в Армении и меньшевиков - в Грузии. Но и они затем потерпели крушение на подводных камнях мировой политики. После поражения германской коалиции немецкую и турецкую интервенцию сменила британская (правда, в меньших масштабах), в конце концов уступившая место войскам большевистского правительства, которые в 1920 - 1921 гг. вновь захватили данный 205 регион для России. Эти военные акции можно рассматривать как решающие победы красных в гражданской войне. Правда, некоммунистические закавказские режимы не угрожали большевистскому правлению в самой России, а всего лишь воспользовались правом на национальное самоопределение, провозглашенным (в теории) Лениным и его партией. Бесспорно и то, что в период междуцарствия закавказские большевики играли определенную роль в политической жизни региона. Степана Шаумяна избрали председателем Совета, созданного в столице Азербайджана Баку после Февральской революции. В августе 1917 г. Шаумян стал членом большевистского Центрального Комитета, а в декабре правительство Ленина назначило его чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа. В самый разгар беспорядков, происшедших в Баку в марте 1918 г., местным большевикам удалось захватить власть и сформировать правительство во главе с Шаумяном, которое взяло себе название Бакинской коммуны в честь парижского предшественника 1871 г. Угроза неминуемого турецкого вторжения привела через 97 дней к падению коммуны. Двадцать шесть бакинских комиссаров, включая Шаумяна и видного бакинского большевика Джапаридзе при попытке к бегству на пароходе через Каспий попали в руки врагов Советской России и были расстреляны73. После этого большевистская работа в Закавказье велась уже нелегально. Предпринять какие-либо решительные шаги без помощи извне было невозможно, а осажденное со всех сторон правительство Ленина не могло ее предоставить. Ситуация изменилась с прекращением летом 1919 г. английской интервенции и с крушением в начале 1920 г. планов Деникина на юге России. Готовясь использовать вновь открывавшиеся возможности, группа закавказских большевиков обратилась в конце 1919 г. к Ленину за финансовой и другой помощью. К этой группе принадлежал молодой армянин Анастас Микоян, а также Стопани и азербайджанец Нариман Нариманов. Их взгляды на политику партии на Кавказе рассмотрело Политбюро и передало затем для заключения Сталину и Орджоникидзе, которые в то время находились на фронте. По предложению Сталина Политбюро решило пока ограничить сферу деятельности Кавказского революционного комитета территорией Северного Кавказа и преобразовать комитет в "Бюро для восстановления Советской власти на Северном Кавказе" под председательством Орджоникидзе. Его заместителем стал Киров, который из Астрахани направлял политическую работу на Северном Кавказе. Среди членов бюро значились А. Стопани, Нариманов, грузинский большевик Мдивани (Буду) и другие74. 206 Командующим Кавказским фронтом назначили Тухачевского, а членами Реввоенсовета - Орджоникидзе и Кирова. В начале 1920 г. под их руководством 11-я армия предприняла на Северном Кавказе наступление против остатков деникинских войск и к концу марта взяла в плен 22 тыс. человек, часть которых перед этим пыталась спастись на стоявших в Новороссийском порту французских и английских боевых кораблях. В результате этой победы красные сохранили за собой инициативу. Орджоникидзе, который долго и настойчиво просил Ленина принять решение об отправке в Закавказье вооруженных сил75, в конце апреля получил из Москвы разрешение двинуть 11-ю армию в Азербайджан. В разгар операции правительство мусаватистов бежало, и 28 апреля 1920 г. Орджоникидзе, сопровождаемый Кировым и Микояном, въехал на бронепоезде в Баку. Армению захватили в начале декабря, сочетая вооруженную акцию с успешным давлением на правительство дашнаков, боявшегося турецкой оккупации сильнее, чем советской76. По разным причинам занять Грузию большевикам было труднее. Импульсивный Орджоникидзе был целиком за то, чтобы двинуться на родную землю немедленно, сразу же после триумфального вступления в Баку. Используя метод принудительного самоопределения, уже испробованного в Азербайджане, он начал претворять в жизнь план, согласно которому местные большевики должны были организовать в Грузии народное восстание, что явилось бы предлогом для вмешательства Красной Армии в поддержку внутренней революции. В телеграммах от 3 и 4 мая 1920 г. на имя Ленина и Сталина он настоятельно просил разрешения отдать приказ 11-й армии перейти грузинскую границу, заверяя, что все "пройдет блестяще", и обещая быть в Тифлисе не позже 15 мая. Однако Москва, оказавшаяся перед лицом польского вторжения на Украину, ответила отказом. В телеграмме от 5 мая, отправленной от имени Политбюро и подписанной Лениным и Сталиным, "самоопределять Грузию" запрещалось и предлагалось продолжить переговоры с грузинским правительством7 7. В результате одного из тех резких поворотов, характерных для политического стиля Ленина, Москва заключила договор, которым формально признала грузинское правительство во главе с лидером меньшевиков Ноем Жордания. По условиям договора грузинской коммунистической партии гарантировался легальный статус. После этого Киров отправился в Тифлис, но не как одержавший военную победу комиссар, а в роли дипломатического представителя РСФСР в соседнем государстве. Но такое положение сохранялось лишь короткий период . 207 []Политикой Советской России на Кавказе руководил Орджоникидзе. Он возглавлял Кавказское бюро ЦК (Кавбюро), созданное в апреле 1920 г. как руководящий центр всех кавказских партийных организаций, и оставался в начале 20-х годов большевистским проконсулом Закавказья. Роль Сталина, хотя и важная сама по себе, была иного характера. Он функционировал при Ленине как начальник штаба, как главный советник по вопросам политики на Кавказе, и поддерживал связь с находившимися на местах Орджоникидзе, Кировым и другими. Не являясь членом Кавбюро, Сталин иногда участвовал в его заседаниях, а на главных большевистских совещаниях авторитетно выступал по проблемам Кавказа. Например, 18 ноября 1920 г. Ленин послал телеграмму (в то время Сталин находился во Владикавказе, совершая инспекционную поездку по Северному Кавказу и Азербайджану), в которой спрашивал его мнение о целесообразности военных действий против Грузии, рискуя при этом порвать отношения с Великобританией и начать "даже новую войну". Телеграмма заканчивалась следующими словами: "Ответьте, и я внесу в Политбюро". Мы не располагаем полным текстом ответа, но по возвращении через пять дней Сталина в Москву Политбюро заслушало его доклад о положении на Кавказе и постановило "принять по отношению к Грузии, Армении, Турции и Персии максимально примирительную политику, то есть направленную больше всего к тому, чтобы избежать войны"78. До визита во Владикавказ Сталин провел более недели в Баку, где его принимал Орджоникидзе. Во время первого посещения Закавказья после 1912 г. бывшему узнику Баиловской тюрьмы был оказан радушный прием. ЦК Коммунистической партии Азербайджана опубликовал заявление с такими проявлениями лести, которые не соответствовали обычаям большевиков того периода и, должно быть, отражали осознание Орджоникидзе наличие у гостя страстного желания быть признанным в качестве лидера. В заявлении, в частности, говорилось: "К нам в Баку прибыл тов. Сталин, рабочий вождь исключительной самоотверженности, энергии и стойкости, единственный испытанный и всеми признанный знаток революционной тактики и вождь пролетарской революции на Кавказе и на Востоке. ЦК АКП(б), зная скромность и нелюбовь т. Сталина к официальным торжественным встречам, должен был отказаться от специальных собраний, связанных с его приездом. ЦК АКП(б) считает, что наилучшим приветствием, лучшей встречей, которые могут оказать наши партия, пролетарии Баку и трудящиеся Азербайджана нашему дорогому вождю и учителю, будет новое и новое напряжение всех сил для всемерного укрепления партийной и советской работы. 208 Все за дружную, все за боевую работу, достойную закаленного пролетарского бойца т. Сталина - первого организатора и вождя бакинского пролетариата"79. Будучи в Баку, Сталин провел рабочие встречи с местными партийными руководителями, а 6 ноября, накануне годовщины Октября, выступил на торжественном заседании Бакинского Совета. Эта речь дает представление о том, каким видел мир революционер после трехгодичного пребывания у власти. Сталин напомнил о том времени, когда 24 - 25 октября 1917 г. "маленькая группа большевиков, во главе с товарищем Лениным, имея в руках Петроградский Совет (он был тогда большевистским) и незначительную Красную гвардию, имея в своем распоряжении всего-навсего маленькую, не вполне еще сколоченную коммунистическую партию в 200 - 250 тысяч человек... сняв с власти представителей буржуазии, передала власть 2-му съезду Советов..." В тот момент, продолжал Сталин, многие смотрели на большевиков, в лучшем случае, как на чудаков, в худшем - как на агентов германского империализма. С тех пор, по его словам, революция прошла через первый период полного одиночества, второй период открытой войны с силами Антанты и затем вступила в третий период, когда ее не только признали, но и стали побаиваться. "И вот, - сказал Сталин, - за этот период Россия, пройдя огонь и бурю, выковалась в величайшую социалистическую державу мира". Некогда слабое правительство, располагавшее лишь малочисленной гвардией петроградских рабочих, теперь имеет в своем распоряжении многочисленную Красную Армию. Не вполне сформированная партия коммунистов превратилась в выкованную из стали 300-тысячную партию, которая одним мановением руки Центрального Комитета может перестроить свои ряды и двинуться на врага. Партия, у которой три года назад на Западе были только небольшие группы сочувствующих, стала ядром международного социалистического движения в лице III Интернационала. А вождь II Интернационала господин Каутский был вынужден искать убежища от германской революции "в отсталом Тифлисе, у грузинских социал-духанщиков". И равнодушные три года тому назад страны Востока теперь зашевелились, возникли освободительные движения против Антанты и империализма. Несомненно, заметил Сталин, дальнейший путь не из легких, но трудностей не следует бояться. Завершил он свое выступление следующими словами: "Перефразируя известные слова Лютера, Россия могла бы сказать: "Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим миром, здесь, на этом ру- 209 беже я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории""80. Мысли Сталина легко переключались с этого религиозного образа революционной России к взгляду на нее, как на силу в мировой политике, защищающую собственные интересы обычными для великой державы средствами. Например, через три дня после выступления в Совете, в частной беседе с бакинскими партийными лидерами он заявил: "Грузия сейчас в положении невесты, у которой много женихов - все с ней заигрывают, а она чванится. И мы с ней заигрываем, чтобы что-нибудь извлечь. Здесь Антанта хочет создать Союз против нас. Мы, конечно, Грузию на свою сторону не перетянем, но разложение в правительстве Грузии мы усилим и выдачей по капле нефти затормозим дело боевого союза между Грузией и Антантой. А потом факты покажут, как лучше"81. Вернувшись в Москву в конце ноября, Сталин начал интервью с сотрудником газеты "Правда" с такого описания значения данного региона, от которого загорелись бы глаза у доктора Хаусхофера, немецкого теоретика геополитики. Сталин, в частности, сказал: "Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности между Россией и Турцией, и наличием важнейших "экономических и стратегических дорог (Батум - Баку, Батум - Тавриз, Батум - Тавриз - Эрзерум). Все это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Черного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на Восток через Закавказье. Кто утвердится в конце концов на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими в глубь Азии, революция или Антанта, - в этом весь вопрос"82. Можно не сомневаться, что Сталин не усматривал несоответствия между своими выступлением в Баку и интервью газете "Правда". Мистическое видение первого с геополитическим реализмом второго связывало его представление о России как о воплощении мировой социалистической революции и одновременно как о великом национальном государстве, которое и на международной арене ведет борьбу, по необходимости руководствуясь теми же соображениями, что и его противники. Примечательным в интервью газете "Правда" было и высказывание, которое давало ясно понять, что время передышки для грузинских меньшевиков подходило к концу. По словам Сталина, "Грузия, запутавшаяся в тенетах Антанты и ввиду этого лишившаяся как бакинской нефти, так и кубанского хле- 210 ба, Грузия, превратившаяся в основную базу империалистических операций Англии и Франции и потому вступившая во враждебные отношения с Советской Россией, - эта Грузия доживает ныне последние дни своей жизни". Предсказание приобрело особое значение на фоне только что происшедших или происходящих событий. Победа красных в Крыму над белой армией барона Врангеля, одержанная в середине ноября 1920 г., ознаменовала окончание гражданской войны. В тот самый момент, когда Сталин произносил приведенные выше слова, шла полным ходом советизация Армении. В это же время (и, несомненно, с молчаливого согласия Сталина) Кавбюро стало настаивать на вооруженной акции против Грузии. В середине декабря Орджоникидзе, председательствовавший на заседании Бюро в Баку, на котором присутствовали представители 11-й армии, телеграфировал Ленину о том, что совещание приняло постановление "о немедленном оказании помощи трудящимся Грузии и установлении Советской власти". Один из советских историков грузинского происхождения, комментируя в своем труде данное событие, заметил, что в постановлении "основное внимание было обращено не на внутренние условия немедленного взятия власти, а на XI армию"83. Ленин ответил, что такое решение в корне противоречит политике ЦК, что последствия могут быть катастрофическими и что он категорически требует отмены постановления, которое ни в коем случае нельзя претворять в жизнь. Через два дня, 17 декабря, пленум ЦК подтвердил "мирное направление" политики РСФСР на Кавказе. Давление с юга на ЦК затем ослабло, но не надолго. В начале января Орджоникидзе и Киров направили членам Центрального Комитета письмо, в котором продолжали настаивать на немедленной советизации Грузии. После этого следующий пленум вновь рассмотрел данный вопрос и решил, что для акции не созрели ни внутренние, ни внешние условия. Через неделю в дело на стороне Кавбюро вмешался Сталин. Он хорошо рассчитал время для своего хода. 20 января 1921 г. народный комиссар иностранных дел Чичерин послал Ленину подробное письмо с обвинениями в адрес правительства Жордания в нарушениях советско-грузинского договора. В письме утверждалось, что в Грузии назревал внутренний революционный кризис. Видевший документ Сталин использовал это обстоятельство, когда 24 января направлял членам ЦК собственное письмо. Ссылаясь на материалы Чичерина, а также на другие, якобы имевшиеся в его распоряжении сведения, он заявил, что революционная ситуация в Грузии уже существует и предложил дать директиву Орджоникидзе и коммунистическим организациям Грузии о подготовке воо- 211 руженного восстания, а Реввоенсовету республики - быть готовым при необходимости немедленно оказать помощь грузинским повстанцам. В документе имелась приписка: "Прощу ответить до 6 часов". Кое-кто из членов ЦК хотел отложить рассмотрение этого вопроса на несколько дней. Однако пометка Ленина на письме Сталина ("Не отлагать") побудила к быстрым действиям, Пленум Центрального Комитета собрался 26 января и принял постановление, в котором Наркоминделу поручалось вести точный учет фактов нарушения мирного договора и потребовать от правительства Грузии разрешения на доставку через ее территорию припасов в Армению. Постановление предусматривало, в случае необходимости, оказание грузинским трудящимся военной помощи. Приготовления на Кавказе шли свои чередом, и 6 февраля Орджоникидзе в телеграмме Ленину и Сталину настойчиво просил разрешить немедленно начать вооруженное восстание. Ответные телеграммы Ленина от 8 и 14 февраля санкционировали операцию, правда с различными оговорками, в том числе и такой курьезной, как непременное соблюдение международных норм84. В ночь с 11 на 12 февраля возникли беспорядки в грузинской приграничной зоне, населенной частично армянами и русскими. И 15 февраля 1921 г. Красная Армия вторглась в Грузию. На своем посту в Тифлисе Жордания явственно ощущал растущее в декабре и январе давление со стороны России. На основании информации из разнообразных источников у него сложилось впечатление, что в Москве шла борьба между сторонниками и противниками войны. Во главе первых стояли Сталин и Троцкий, а вторых возглавлял Ленин. И Жордания пытался предотвратить вторжение с помощью уступок, совместимых с национальным суверенитетом страны85. Какого-то внутреннего революционного кризиса в действительности не существовало. И хотя среди армян приграничного района имели место спровоцированные волнения, правительство меньшевиков благодаря политике земельной реформы, частичной национализации промышленности и насаждения грузинского национализма в области культуры, пользовалась у грузинского населения авторитетом. Но в финансовом и военном отношении правительство было слабым и не имело серьезной международной поддержки. И тем не менее плохо оснащенные и неумело руководимые вооруженные силы Грузии оказали сопротивление. Красной Армии понадобилось десять дней, чтобы с юга пересечь небольшую Грузию и занять Тифлис, а в западной ее части бои продолжались еще три недели86. Для грузинского "самоопределе- 212 ния" потребовалась полномасштабная вооруженная интервенция. Тем временем Москва стремилась замаскировать свою неблаговидную грузинскую операцию от международного сообщества (и одновременно от советского народа) и представить ее как всего-навсего вмешательство в армяно-грузинский конфликт, в процессе которого якобы и произошли внутренние революционные перемены. Ленин, выступая 28 февраля в Московском Совете по поводу событий на Кавказе, сказал: "Столкновение Армении и Грузии не могло не волновать нас, и эти события привели к тому, что армяно-грузинская война перешла в восстание, в котором участвовала и некоторая часть русских войск. И кончилось тем, что замысел армянской буржуазии против нас, до сих пор по крайней мере повернулся против них и повернулся так, что в Тифлисе, по последним сведениям, которые еще не проверены, оказалась советская власть"87. Ленина тревожила реакция грузин на советизацию, а также реакция международного социалистического движения - на спектакль советского свержения социал-демократического правительства. Поэтому он требовал от своих товарищей осторожного обращения с поверженной Грузией. В беседе 9 февраля с Махарадзе, который готовился возглавить "революционный комитет", созданный в Грузии в качестве нового временного правительства, Ленин обратил внимание на мелкобуржуазный характер страны, на сильное влияние в ней меньшевиков, а также на то, что следовало действовать очень осторожно и механически не переносить опыт РСФСР на грузинскую землю88. В письме от 3 марта Ленин призывал Орджоникидзе искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или подобными ему грузинскими меньшевиками, не высказывающими откровенной враждебности к мысли о советском строе в Грузии на известных условиях. Одновременно он просил грузинских коммунистов отказаться от "применения русского шаблона, а умело и гибко создавать своеобразную тактику, основанную на большей уступчивости всяческим мелкобуржуазным элементам"89. Предполагавшийся блок с Жордания не состоялся. Перед падением Тифлиса Жордания и его правительство выехали в западную Грузию и 17 марта на борту итальянского парохода отплыли за границу. Вслед за вторгшимися войсками в Грузию хлынул поток советских гражданских чиновников. По предложению Сталина, Оргбюро 27 февраля приняло решение без промедления мобилизовать партийцев для работы в Грузии. ВЧК и другие разные комиссариаты поступили аналогичным образом. Прежде чем прибыть на родину, Махарадзе 1 марта докладывал Ленину из Вла- 213 дикавказа: "Я уже вижу, что из разных "центров" и "главков" (Советской России) к нам уже летят бесчисленные "главно-" и "особоуполномоченные", представители со сногсшибательными мандатами"90. Желая как-то сдержать поток устремившихся в южном направлении политических коммивояжеров (иначе не назовешь), Ленин ввел особую процедуру утверждения на высоком уровне всех командируемых в Грузию представителей комиссариатов. Кроме того, он неустанно требовал от своих коллег осторожного подхода к Закавказью. В письме от 14 апреля 1921 г. к коммунистам всех закавказских республик Ленин указывал на отсутствие опасности интервенции со стороны Антанты, на то, что кавказские республики являются крестьянскими в еще большей степени, чем Россия, что Кавказ мог бы наладить товарообмен и сотрудничество с капиталистическим Западом быстрее и легче России. Требовалось больше мягкости, осторожности, уступчивости по отношению к мелкой буржуазии, интеллигенции и крестьянству. Более медленный, более осторожный и более систематический, чем в РСФСР, переход к социализму был возможен и необходим91. Однако сдержать силы, приведенные в движение при вторжении, было не так-то просто. Лобби кавказских большевиков, успешно оказавшее давление в пользу вмешательства в Грузии, теперь контролировало ситуацию. Их лидер Орджоникидзе и его eminence grise Сталин не были расположены проявлять к своим сородичам и к кавказцам вообще примирительное отношение, которого требовал Ленин. Возглавлявшееся Орджоникидзе Кавбюро обосновалось в Баку и взяло на себя всю полноту власти в Закавказье, проводя в регионе далеко не умеренную политику. Орджоникидзе был жестким администратором, стиль которого больше подходил к героическому времени "военного коммунизма", чем к начавшемуся периоду нэпа. Безусловно, определенные элементы в партийном руководстве всех трех закавказских республик были сторонниками осторожного и дифференцированного подхода, рекомендованного Лениным. Но при мощной поддержке руководителя Оргбюро Сталина Орджоникидзе сумел обеспечить избрание на местные ключевые посты своих доверенных лиц. Например, в августе 1921 г. в Баку на должность секретаря Азербайджанской коммунистической партии прислали Кирова. Грузинской коммунистической партией стал руководить Мамия Орахелашвили, один из наиболее изворотливых сторонников Орджоникидзе. Грузия, однако, оказалась особым случаем. В отличие от Азербайджана и в отличие от Армении, чье население волей-неволей видело в России защитника от турок, она быстро 214 приспособилась к роли независимого государства и преуспевала под руководством меньшевиков. Насильственная советизация глубоко потрясла многих, воспринявших ее как вопиющие нарушения национального суверенитета. Приезд с севера представителей ВЧК для выполнения полицейских функций, а также большого числа других партийных и правительственных работников создал в регионе атмосферу оккупированной территории. Умеренных из местного руководства (например, Махарадзе и бывшего шурина Сталина и наркома иностранных дел Советской Грузии Александра Сванидзе) повергла в ужас ситуация, с которой им пришлось столкнуться, и они вознамерились проводить политику, направленную на залечивание ран, нанесенных национальному чувству грузин. Но вышестоящее начальство думало иначе. Это стало особенно очевидным тогда, когда в Тбилиси в конце июня 1921 г. приехал Сталин, чтобы на пленуме Кавбюро обсудить с местными лидерами вопросы политики, касающиеся Грузии и Закавказья в целом. Первое после многих лет посещение родной земли было совсем не похоже на приезд в Баку восемь месяцев тому назад. Пленум, проходивший в соответствии с обычной партийной практикой за закрытыми дверями, начал свою работу 2 июля и продолжался шесть дней. В этот период Сталин согласился выступить на массовом митинге железнодорожных рабочих. Его появление на трибуне было встречено свистом. Находившиеся среди собравшихся пожилые грузинки осыпали его бранью, выкрикивая: "проклятый!", "предатель!", "изменник!" и т. п. Присутствовавшим на митинге двум ветеранам-революционерам из меньшевиков И. Рамишвили и А. Дгебуадзе толпа устроила овацию, и последний сказал Сталину: "Почему вы разрушили Грузию? Что вы можете предложить взамен?" По словам очевидцев, Сталин побледнел и покинул митинг в окружении своих русских телохранителей-чекистов, а на следующий день в ярости упрекал Махарадзе, якобы ответственного за пережитое унижение92. Согласно описанию одного советского историка, присутствовавшие на руках вознесли Рамишвили на трибуну, не дав говорить Сталину. Возмущенный этим эпизодом, Сталин в частной беседе потребовал проведения более жесткой политики и выразил недовольство слишком терпимым отношением к меньшевикам. Он также добился вопреки сильной местной оппозиции перемещения Махарадзе с поста председателя Революционного комитета Грузии на менее важную должность народного комиссара земледелия республики. Через несколько месяцев Махарадзе по просьбе Орджоникидзе отозвали в Москву и через 215 Оргбюро определили на работу в аппарат ЦК93. По иронии судьбы, назначенный Сталиным в качестве нового главы Революционного комитета Мдивани оказался еще более прямолинейным национальным лидером, чем Махарадзе. Свое раздражение Сталин продемонстрировал, выступая 6 июля с важным докладом об очередных задачах коммунистов в Грузии и Закавказье перед более послушной аудиторией - общим собранием тифлисской партийной организации. Он объявил, что Москва решила предоставить трем закавказским республикам заем в сумме, превышающей 6 млн. золотых рублей, что Азербайджан безвозмездно передаст нефтепродукты Грузии и Армении. Но главным содержанием доклада явилась суровая нотация грузинам относительно необходимости "раздавить гидру национализма". Вернувшись в Тифлис через много лет, сказал Сталин, он был неприятно поражен отсутствием солидарности, которая наблюдалась в 1905 - 1907 гг. между рабочими различных национальностей Закавказья, и развившимся среди рабочих и крестьян национализмом. Как видно, продолжает он, три года жизни при националистических правительствах не прошли даром. Поэтому очередной задачей коммунистов Грузии являлась "беспощадная борьба с национализмом". Нужно было "вытравить" националистические пережитки "каленым железом". Еще одна задача состояла в объединении хозяйственных усилий трех республик. Кроме того, коммунистам Грузии следовало сохранить свою стойкость и чистоту, помня судьбу германской социал-демократии, которая рухнула в пропасть потому, что расширяла свои ряды за счет всякой "мелкобуржуазной дряни". В этой связи Сталин заметил, что "Лассаль был прав, говоря, что партия укрепляется тем, что очищает себя от скверны"94. Чтобы это послание достигло обширной местной аудитории, доклад через неделю, когда Сталин приготовился к отъезду, опубликовали в тифлисской партийной газете. Как мы видим, Сталин в течение многих лет относился к Грузии с известным пренебрежением. Недавно пережитое унижение, должно быть, ожесточило его еще больше и одновременно усилило ощущение, что подлинной родиной является не маленькая Грузия, а великая Россия. К длительному отрыву от места рождения добавилось еще и мстительное чувство. Все это помогает понять его реплику, брошенную во время мятежа, случившегося в 1924 г. в шахтерском городе Чиатура и его окрестностях. Грузию, сказал Сталин, приходится "перепахивать заново"95. 216 Примечания 1 Городецкий Е. Н. Рождение Советского государства (1917 - 1918 гг.). М., 1964, с. 158. 2 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence. N. Y., 1967, p. 245. 3 Пестковский С. Воспоминания о работе в Наркомнаце. - "Пролетарская революция", 1930, N 6, с. 129 - 130. 4 Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 - февраль 1918. М., 1958, с. 157. На этом же заседании Сталина (вместе с Троцким, Сокольниковым и Бухариным) ввели в состав редколлегии газеты "Правда". 5 "Пролетарская революция", 1930, N 6, с. 128. 6 Trotsky L. Stal in: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 245. О деятельности четверки как тройки (из-за частого отсутствия Свердлова) см. там же, с. 240 - 241. 7 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 24. 8 Там же, с. 74 - 78, 79 - 80. Это была одна из нескольких соперничавших позиций. Михаил Райснер, например, представлял себе РСФСР как федерацию социально-экономических групп, не прикрепленных к какой-либо определенной территории. Он утверждал, что национально-территориальный подход - это "скрытый централизм под маской Федеральной структуры". О различных точках зрения, изложенных в комиссии, см.: Pipes Richard. The Formation of the Soviet Union: Communism and Nationa lism, 1917 - 1923. N. Y., 1968, p. 111 - 112. 9 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 75 - 76. Обращение было напечатано в "Правде" 9 апреля 1918 г. 10 Денисов А. Народный комиссариат по делам национальностей. - Большая Советская Энциклопедия. М., 1931, т. 41, с. 213 - 214. Относительно структуры и деятельности Наркомнаца см.: Carr E. H. The Bolshevik Revolution 1917 - 1923. L., 1951, p. 281 - 291. О дезинтеграции Российской империи в 1917 - 1918 годах и ее восстановлении уже при Советской власти см.: Pipes Richard. The Formation of the Soviet Union, chapters II - V. 11 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 87 - 89. 12 "Пролетарская революция", 1930, N 6, с. 127, 130. Данные о роли Пестковского в создании Наркомнаца см. в.: М. П. Ирошников. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917 - январь 1918 г. 2-е изд., Л., 1967, с. 237 - 239. Ирошников подчеркивает также организаторскую деятельность Ф. М. Сенюты, первого управляющего делами этого учреждения. 13 О карьере Товстухи см. некролог в "Правде", 16 августа 1935 г. и статью "И. П. Товстуха" в: "Вопросы истории КПСС", 1969, N 4, с. 128 - 130. 14 Декреты Советской власти. М., 1964, т. 3, с. 268; "Большая Советская Энциклопедия", М., 1971, с. 247. 15 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 116 - 117. 16 Ворошилов К. Е. Сталин и Вооруженные Силы СССР. М., 1951, с. 8 - 11. В качестве источника сведений о данном эпизоде Ворошилов указал статью некоего полковника Носовича, который к моменту приезда Сталина в Царицын являлся начальником оперативного управления 10-й армии, а затем перешел на сторону белых и 3 февраля 1919 г. поведал о своих царицынских злоключениях в антисоветском журнале "Донская волна". По словам Ворошилова, Носович указал в статье, что Алексеев действительно был замешан в антибольшевистской деятельности. 217 17 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 118, 420. 18 Chamberlin William H. The Russian Revolution 1917 - 1921. N. Y., 1965, Vol. 2, p. 118. У Вальми французские революционные силы впервые остановили наступавшую армию роялистов. 19 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 118 - 121. Второе письмо Ленину впервые было опубликовано в указанном томе в 1951 г. 20 Там же, с. 450; Ворошилов К. Е. Сталин и Вооруженные Силы СССР. М., 1951, с. 14. 21 Там же, с. 19. 22 Medvedev Ro y A. Let History Judge: The Origins and Consequences of Stalinism. N. Y., 1971, p. 13. 23 Там же. 24 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man an d His Influnce, p. 288 - 289. На следующий день Троцкий отправил Ленину еще одну телеграмму, в которой сообщалось о полученной депеше от главкома Вацетиса следующего содержания: "Военный приказ Сталина N 118 должен быть отменен. Командующему Южным фронтом Сытину я дал исчерпывающие инструкции. Действия Сталина срывают все мои планы". Приказ N 118, вероятно, касался отстранения Сытина. 25 Там же. 26 Жилин П. А. (гл. ред.). Очерки по историографии советского общества. М., 1965, с. 181. 27 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 127. Столь прочувственная концовка явно объясняется тем, что накануне на Ленина совершила покушение эсерка Ф. Каплан. 28 Там же, с. 148 - 151. Текст беседы напечатан в "Правде", 30 октября 1918 29 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 455. 30 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 291 - 292. Мотивировка Троцкого скорее подошла бы к назначению Сталина в Реввоенсовет Республики, который имел прямое отношение к военным операциям. 31 Там же, с. 270. 32 "Правда", 6 ноября 1918 г. Без данного абзаца статья опубликована в сочинениях Сталина (т. 4, с. 152 - 154). В связи с переходом в феврале 1918 г. на новый календарь годовщина восстания отмечается не 24 - 25 октября, а 7 - 8 ноября каждого года. 33 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influenc e, p. 291. 34 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 261. По словам Троцкого, "Ленина коробило от этого грубого вызова и хвастовства" (Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 307). 35 Сталин И. В. Соч., т. 1, с. 132 - 137. Впервые статью опубликовали в июле 1905 г. 36 Trotsky L. My Life. N. Y., 1930, p. 432 - 433. 37 Его не следует путать с лидером большевиков Львом Каменевым. Бывший царский офицер С. С. Каменев являлся при военкоме Троцком главнокомандующим Красной Армией. 38 Кузмин Н ., Найда С., Петров Ю., Шишкин С. О некоторых вопросах истории гражданской войны. - "Коммунист", 1956, N 12, С. 64 - 66; Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 318 - 320, 324; Markin M. Stalin and the Red Army. - In: Trotsky L. Th e Stalin School of 218 Falsification. N. Y., 1962, p. 223 - 225; Chamberlin William H. The Russian Revolution 1917 - 1921, vol. 2, p. 210, 246 - 247. 39 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 275 - 277. Здесь письмо датировано 15 октября 1919 г. Однако советский военный историк Кузмин Н. Ф. продемонстрировал ("Вопросы истории", 1956, N 7, с. 30 - 32), что в действительности письмо должно было быть написано 15 ноября. Он сообщает, что хранящееся в архиве подлинное письмо явно ошибочно помечено 15 октября. Этот вывод подтверждает и высказанное Маркиным предположение о том, что "Сталин написал свое критическое письмо где-то в начале ноября и уж никак не ранее этого срока...". (Stalin and the Red Army, p. 226). 40 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 327 - 328; Deutscher Isaac. Stalin: A Political Biography. 2nd ed., N. Y., 1966, p. 215 - 216. Биографию Радека см. в: Lerner Warner. K arl Radek: The last Internationalist. Stanford, 1970. 41 Материалы всесоюзного совещания заведующих кафедрами общественных наук. М., 1958, с. 166. В них профессор Найда С. Ф. ссылается на помощника Ленина В. Д. Бонч-Бруевича, как на автора указанной реплики. Впервые Бонч-Бруевич привел ее в 1931 г. в своей книге "На боевых постах Февральской и Октябрьской революций" (М., 1931, с. 175). 42 Материалы всесоюзного совещания заведующих кафедрами общественных наук, с. 163 - 164. Эти две телеграммы не вошли в собрание сочинений Сталина 43 Там же, с. 165 - 166; Жилин П. А. (гл. ред.) Очерки по историографии советского общества, с. 167 (прим.). Сначала Берзин не хотел подписывать приказ на том основании, что сфера его деятельности - тыловая служба, и что он не в курсе военных операций. 44 Материалы всесоюзного совещания заведующих кафедрами общественных наук. М., 1958, с. 166 - 167; Жилин П. А. (гл. ред.). Очерки по историографии советского общества, с. 167 (прим.); см. также: "Коммунист", 1956, N 12, с. 54 - 71. 45 Trotsky L. Stalin: An Appraisal of the Man and His Influence, p. 329. 46 Там же. Троцкий добавляет: "Страшно расстроенный этими разногласиями, Ленин принял участие в прениях и выразился в том смысле, что не нужно винить кого либо персонально. Почему бы Сталнну не опубликовать стенографический отчет этих дебатов?" В 1973 г. протоколы все еще не были опубликованы. 47 Тухачевский М. Н. Избр. произведения, 1919 - 1927. М., 1964, т. 1, с. 154. 48 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 51, с. 409. На послание Сталина последовал упрек Ленина: "Надо вообще помочь всячески, а не препираться о ведомственных компетенциях" (там же, с. 139 - 140). 49 Сталин И. В. Соч., т. 4, с. 190 - 224. 50 Ленин В. И. Полн. собр. со