молчал. Перед тем как они закутались в  одеяла,  он
сказал Лассалю:
     - Когда  священник  схватил  вас  за  руку,  вы   собирались   что-то
сказать... что-то о родимом пятне на груди ребенка. Что?
     Лассаль ответил:
     - Я хотел сказать, что это символ женщины-лисы.
     - Не говорите, что вы верите в этот вздор!
     - Я вам говорю только, что такое пятно - символ женщины-лисы.
     Вмешался фон Бреннер:
     - Я видывал странные вещи в этом проклятом Китае и в  других  местах,
Пьер. Но никогда стрела не  протыкала  руку  человека  и  торчала  в  ней,
дрожа... а потом исчезала. Но рука была мертва... моя рука.
     Лассаль ответил:
     - Послушайте, Франц. Священник большой человек. Я  видел,  как  такое
проделывают так называемые волшебники в Индии  и  Тибете.  Но  никогда  не
видел такой полноты, совершенства. Лучники пришли  в  наш  мозг  из  мозга
священника - да, это я знаю. Но говорю вам, Франц, если  бы  вы  поверили,
что стрела пронзила вам сердце, сердце ваше умерло бы так  же,  как  рука.
Говорю вам опять: он большой человек, этот священник.
     Мередит сказал:
     - Но...
     - Ради Бога,  неужели  вы  ничему  не  можете  научиться?  -  Лассаль
закутался в одеяла. И замолчал.
     Мередит долго лежал без сна. Он размышлял. "Ю Чин ни черта не  знает.
Если бы знал, разве пообещал бы отдать мне ребенка? Он знает,  что  ничего
нельзя доказать. - Он думал: - Он считает,  что  может  запугать  меня,  и
девочка, когда вырастет, получит свое наследство. - И еще думал: - Лассаль
такой же сумасшедший, как Ли Конг. Лучники  все  время  где-то  прятались.
Они, конечно, реальны. А если это  гипноз,  хотел  бы  я  посмотреть,  как
поверю в это в Нью-Йорке!" - Он рассмеялся.
     Очень хорошее соглашение, решил он наконец.  Вероятно,  священник  не
пришлет ему девочку... еще лет десять.  А  тем  временем...  "Хотел  бы  я
посмотреть на этот ряд лучников в ночном  клубе  Бронкса!"  Для  него  это
хорошее соглашение. Священник такой же маразматик, как Мартин.
     Он был доволен. И уснул.