ес с собой. Это и граф Плеткин подтвердить может. Мы с ним вместе за занавеской выпивали.- Пардонов посмотрел на часы.- Вот что, брат Федька, я сейчас накатаю записку для Фуйберга, а ты пока одевайся. Потом хватай записку и дуй до барона. Ответа от него дождись и - назад. Пардонов уселся писать записку. "Здравствуй, брат Фуйберг.- Писал он.- Ты, наверное, уже слышал, что на рассвете я стреляюсь с генералом Полосатовым у кривой березы. Ты мой старинный приятель и лучший друг, и поэтому я прошу тебя быть моим секундантом. Напиши ответ. Если ты согласен, встречаемся в пол-шестого на месте. Жму руку. Твой граф Пардонов." Отослав лакея, Пардонов принялся за письмо к Анне Ильиничне. "Моя королева!- писал он ей.- Быть может, завтра к обеду меня не будет на свете... Но, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала, что я не оконфузился на бале. Это генерал Полосатов соврал. Это клевета! А на самом деле я промочил штаны французским шампанским, которое пронес с собой. Это и граф Плеткин подтвердить может. Мы с ним вместе за занавеской выпивали. Если не веришь, спроси у него. Либо я умру чистым, либо генерал Полосатов расплатится своей жизнью за оскорбление, которое он мне нанес при дамах.- Пардонов приостановился и некоторое время раздумчиво покусывал перо. Потом он снова склонился над бумагой и из-под его пера полились стихи.- Мой ангел небесный А.И.Пирогова Нет более мне Ничего дорогого Злой рок надо мною Как камень повис Того и гляди Он обрушится вниз Хочу рассказать Вам Признанье одно- Шипучее графа Сгубило вино О нет! Он не спился! На бале одном Штаны он закапал Французским вином Вы думать, княгиня, Конечно вольны Чем именно я Промочил там штаны Но знайте, что все это Дамам наврал Известный мошенник И лгун- генерал(Полосатов) Уж утро. Светает. Дуэль на носу Быть может, я пулей Лжеца накажу А может случиться Уже через час Умру я от пули Обидчика враз Меня схороните В могиле тогда На этой могиле Пусть будут слова: "ПОГИБ ПОЭТ НЕВОЛЬНИК ЧЕСТИ УПАЛ, ЗАСТРЕЛЕННЫЙ НА МЕСТЕ." Уйду я, а ты За меня доживи Прощай же моя Дорогая А.И. Шампанского брызги На белых штанах Прощай же навеки Твой преданный граф(Пардонов) Уже светает. Сажусь на лошадь с мыслями о тебе. Твой любящий граф Пардонов." Граф запечатал конверт и подошел к окну. За окном было не так уж светло. Он уперся лбом в холодное стекло, и постоял в этой позе некоторое время. В комнату вбежал запыхавшийся Федька. - Вот! Принес! - радостно сказал он и протянул Пардонову записку от Фуйберга. Пардонов развернул бумагу и прочитал "Привет, Серега! Записку твою получил. Знай же, что я целиком на твоей стороне, потому что я, зная тебя, никогда не поверю в то, что ты можешь обоссаться на балу. И хоть у меня у самого сильно изрезана нога и болит башка, которой я стукнулся об пол ( это все из-за Затылкиной - я тебе рассказывал. Я бы сам ее, суку рваную, вызвал бы на дуэль, но баб на дуэль не вызывают), но я, обязательно приму участие в поединке как секундант. Буду на месте ровно в пол-шестого. Отвечаю. Не будь я барон фон Фуйберг! Целую. Барон фон Фуйберг. Р.S. Друзья познаются в беде, а враги в...( сам знаешь где)" Пардонов расстрогался. "Вот ведь,- подумал он,- действительно, настоящим другом оказался Фуйберг. Зря я с него сапог снял. И бутылку пожалел для друга. Экая я кругом скотина выхожу. Надо бы извиниться перед ним утром." - Вот что, Федька.- Сказал Пардонов.- Вот тебе конверт. Если я не вернусь, передашь его Анне Ильиничне Пироговой лично в руки. Смотри, не проболтайся никому. За окном светало. Пардонов посмотрел на часы. - Ну все, брат Федька,- сказал он.- Мне пора на дуэль. Помни своего графа, если что.- добавил Пардонов, засовывая в карманы пистолеты.- Я поскакал. Федька заплакал: - Да как же это я без вас, батюшка барин... Ваше сиятельство... Да на кого ж это вы меня покидаете?..- Рыдал Федька и растирал грязным кулаком слезы. - Не реви, Федька, может я еще вернусь.- Пардонов похлопал лакея по плечу.- Ну, пора!- Граф, как вихрь, слетел с лестницы и запрыгнул на лошадь. Глава 15. Последняя белка. Пардонов мчался к лесу. Из карманов у него торчали пистолеты и боеприпасы. За шиворот сыпался снег. Рука без перчатки мерзла... Вдруг из подворотни выскочила черная собака и с лаем бросилась под копыта. Пардонов огрел собаку плеткой и она отстала. "Собаки под ногами путаются.- Подумал он. - Дурной знак." Впереди показался лес, укутанный утренней дымкой. У кривой березы что-то чернело и подпрыгивало. Подъехав поближе, Пардонов опознал Фуйберга. Фуйберг подпрыгивал на здоровой ноге и хлопал себя по плечам руками. На ногах у него были огромные валенки. - Здорово, Пардон!- Закричал он навстречу графу.- А я уж тут минут двадцать торчу. Замерз, блин, как собака! Хотел костер развести, а потом засомневался. Может, это не по правилам- секундантам перед дуэлью костры жечь? - Здравствуй, брат Фуйберг.- Сказал Пардонов, слезая с лошади.- Погоди минуточку, я лошадь привяжу.- Он отвел лошадь в сторону и привязал ее к елке. Снег скрипел у него под ногами. - Холодно, ебенть!- Стуча зубами, пожаловался Фуйберг.- Где этот чертов генерал?! Может он испугался и дома спит? Пардонов вытащил из кармана пистолет и заглянул в дуло. - Нормальный пистолетик.- Одобрительно заметил Фуйберг.- Заряжен? Дай подержать.- Пардонов протянул ему пистолет.- Люблю я оружие в руках держать. Держишь его, а оно так приятно руку оттягивает. Это во мне предки говорят. Тевтонские рыцари. Знаешь, какие они были? Бывало, на лошадей усядутся и скачут, скачут... Клином. На морде- забрало, на брюхе- панцирь металлический, в одной руке щит, в другой- пистолет. Земля трясется! Во какие они были, тевтонские рыцари! Пардонов насмешливо на него посмотрел: - Что-то ты, брат Фуйберг, загибаешь. Откудова у твоих рыцарей, к свиньям, пистолеты? У твоих тевтонских рыцарей, наверное, в этой руке тефтель был, а в другой- кружка с пивом. Едут, небось, клином, пива выпьют, от тефтеля откусят. - Ты чего, Пардон?!- Обиделся Фуйберг.- Сам ты- кружка с пивом! Точно тебе говорю,- у них пистолеты были. Кремниевые. Я сам из немцев. Мне дедушка рассказывал. Вольфганг Иоганнович фон Фуйберг. Чистокровный немец. Из пруссаков. - Да ладно, Иваныч, не обижайся.- Успокоил его Пардонов. - Я пошутил. Были, значит были. - А жена-то моя щас в Пруссии.- Вспомнил Фуйберг.- Воду хлещет. Минеральную. А я тут мерзну.- Барон попрыгал.-...А что, Пардон, ... скажи мне, как другу...я, конечно, в это не верю... но, все-таки... с кем не бывает... дело житейское... Ты, действительно, вчера у Кресловой в штаны-то... того? Я-то ж понимаю, ничего страшного! Я вон, в прошлом году у Плеткина гулял, и ночевать остался на диване. Ночью меня мутить стало, так я, чтобы во двор не бегать- взял, да под ковер стошнил. Утром все просыпаются и понять не могут, откуда пахнет. А я свежий, как огурчик. И костюм на мне чистый. Хожу и носом морщу, как все, чтоб не догадались. Так что даже смешно получилось... - Знаешь что,- возмутился Пардонов,- ехай-ка ты домой! Я без секунданта стреляться буду. Фуй позорный! - Да чего ты, Пардон, обижаешься? Я же пошутил. Я ж так... Хотел историю рассказать, как мы у Плеткина гуляли... Я же не обиделся, когда ты про тефтели говорил! - Ладно.- Сказал Пардонов.- Слушай сюда. Последний раз рассказываю. Мы с Плеткиным выпивали за занавесками. Пили французское шампанское. Из горлышка. Я пролил себе пол-бутылки на штаны. Плеткин видел и все может подтвердить. Сначала штаны к ногам прилипали, а потом я привык и забыл про это дело. А тут этот гад Полосатов раструбил всем бабам, будто бы я обоссался. - Ну вот.- Поддакнул Фуйберг.- Я же говорил. Я сразу не поверил, когда мне рассказали. Не такой, я говорю, Пардон человек, чтобы на балу обоссаться. Я, говорю, его двадцать лет знаю и отвечаю за него головой!.. Дай закурить, Пардон. Пардонов достал папиросы, и они закурили. - Чего это ты, Серега, в одной перчатке?- Спросил Фуйберг. - Да я одну вчера в Полосатова метнул,- ответил Пардонов.- Последняя осталась. - Гляди, Пардон, вон заяц побежал!- Заорал вдруг Фуйберг и вскинул пистолет.- Огонь!- скомандовал он себе и выстрелил. Пуля угодила в разлапистую елку. С ветвей посыпался снег.- Стреляй, Серега!- Закричал Фуйберг.- Уйдет! Уйдет ведь! Пардонов выхватил из кармана второй пистолет и выстрелил. Но тоже промахнулся. Заяц убегал. - Бежим за ним!- Рванулся было Фуйберг, но Пардонов вовремя ухватил его за шиворот и удержал. - Стоять, барон!- Пристыдил он Фуйберга.- Ты что, забыл зачем сюда пришел?! Охотник сраный! Не мальчики, небось, за зайцами бегать! Они помолчали. - А что, Карл Иванович,- произнес вдруг Пардонов,- ведь это не Затылкина у тебя сапог стянула...это... - Да я уж подумал.- Перебил его Фуйберг.- Я ж ей вчера купидона вставил. На диване. И ей, вроде, понравилось. Какие вы, говорит, барон, пылкие любовники... На кой ей ляд после этого с меня сапог стягивать? Это, наверное, пидоры стянули. Жулин и Кастрюлин. Понапускали полный дом пидорей- плюнуть негде! - Ну, тебе лучше знать...- вздохнул Пардонов. Послышался топот копыт и на дороге показался генерал Полосатов верхом на лошади. За ним в карете ехали князь Термитов и доктор Пришвин. Пардонов затушил об дерево папиросу и нервно сплюнул. Подъехавшие остановились неподалеку и спешились. Генерал Полосатов и кучер князя Термитова привязали лошадей к елкам. Делегация направилась к кривой березе. - Ба!- Заорал Фуйберг.- Чего я вижу! Мой сапог, бля! Глядите-ка, на кучере Термитова мой сапог надетый!- Фуйберг подбежал к кучеру и ударил его в морду.- Говори, сволочь, где взял?!- Кучер упал в снег. Барон уперся ему ногой в живот и двумя руками начал стаскивать с кучера сапог.- Что, холопская морда, удобно тебе было в господской обуви ходить?! Удобно?!- Приговаривал Фуйберг.- Стянув, наконец, сапог, Фуйберг поставил кучера на ноги и стал лупцевать его сапогом по щекам.- Вот тебе! Вот тебе! Получай! Что- больно?! А ты не воруй! Где взял, гад?! Признавайся! - Не бей, барин!- Жалостливо попросил кучер.- Все расскажу. Фуйберг остановился: - Ну! Говори, скотина! - Стоим мы, значит, вчерась возле дома графини Кресловой. Господ дожидаимси.- Потирая ушибленные места, рассказывал кучер.- Вдруг - чу! Ан - летит с неба сапог. И, аккурат, передо мной приземляетси. Сапог, почти что, новый, блестящий. Эва, думаю, мать честная, остолбенение какое! Видать, меня Господь сапогом племировал. Взял и надел. - Ишь ты! Господь его премировал! Моим-то сапогом! У, сволота! - Смягчаясь, проговорил Фуйберг и сунул сапог под мышку.- Это я, господа, знаю, кто мой сапог из окна запустил.- обратился он к остальным.- Это гомосеки запустили. Жулин и Кастрюлин. Вот и Сергей Александрович тоже так думает. Ну ничего, я этих пидоров тоже потом в окошко выкинул. Летели, небось со свистом, не хуже моего сапога! Не будут, блядь, безобразничать! - Я видел,- подтвердил кучер.- В точности на нового кучера господина генерала Полосатова попадали. Искалечили сердешного до полной неузнаваемости. Говносеки эти. - Да...- вздохнул генерал.- Не живут у меня кучеры. Второго уже за месяц из строя выводят! Ну, этого-то не очень жалко. Он мне, собака, недавно все внутренности растряс! Едва не помер. От пищевого отравления. Вон и доктор знает. Я его вызывал. Пришлось лошадь дарить вивисектору. За диффузную-то клизму! - Некоторые тут полагают, - парировал доктор Пришвин,- что медицину всякий болван практиковать может. Ан нет-с! Медицина, господа, занятие тонкое! И не каждому доступное. Я, господа, прежде чем за градусник взяться, десять лет Гиппократа штудировал! Это вам, господа, не в полковой барабан колотушкой стучать. - Ты, Пришвин, при мне про полковой барабан не выражайся.- Строго сказал генерал Полосатов. -Полковой барабан после полкового знамени на втором месте по старшинству! Понял, медик? Пришвин пожал плечами. Генерал Полосатов повернулся к противникам и, приложив руку к козырьку, сказал: - Господа, честь имею. Мой секундант- князь Термитов. Секунданты пожали друг другу руки и отошли в сторону для переговоров. Пардонов, тем временем, прохаживался под елкой, думая о чести, о поединке и репитируя это дело в уме. Рука без перчатки мерзла. Пошушукавшись, секунданты вернулись. - Господа,- объявил князь Термитов,- мы имеем намерение предложить вам помириться. Если это будет угодно графу Пардонову, то пусть генерал Полосатов принесет свои извинения. И в случае, если граф Пардонов их примет- дуэль не состоится. - Что ж, я не против.- Согласился генерал,- Извольте-с. Я извинюсь,- генерал откашлялся.- Извините, граф, что я не разобрался сразу, чем это вы себе штаны намочили. Может, вы и действительно шампанским штаны намочили. Может и так. Спорить не буду. Может вы, действительно, не обделались на бале. Может быть. Допускаю. Но вид у вас был, главное дело, как у обделавшегося. А это, согласитесь, довольно юмористично и не может не вызвать улыбку у остроумного человека. Я и сейчас весь содрогаюсь от внутреннего смеха, когда мне представляются ваши обоссаные штаны.- Генерал прыснул и добавил.- Извините, конечно, если что. На протяжении всего монолога Пардонов стоял бледный и нахмуренный. - Вы все сказали, генерал?- Холодно спросил он.- Теперь буду говорить я. Несмотря на ваше миролюбивое настроение, я намерен стреляться. Ибо только кровью можно смыть подобное оскорбление. Так что, чего мы, господа, с вами вола вертим? Давайте стреляться. Пришли стреляться- давайте стреляться. А то, право, какая-то петрушка получается! Стоим здесь, груши околачиваем... Вон и Карл Иванович замерз совсем. - Действительно, господа,- сказал Фуйберг, клацая зубами,- давайте по-быстренькому постреляемся и разбежимся по домам. - Жаль...- вздохнул Термитов.- Жаль, что не удалось уладить вашу ссору по-хорошему. Ну, да делать нечего. Я пошел мерить шаги. Отмеряя шаги, князь Термитов думал: "А может и хорошо,- думал он,- что так получается. А то бы стояли и еще полчаса друг друга уговаривали. Сейчас быстро стрельнутся и все. Домой поеду. И ,вообще, непонятно, чего я здесь делаю. Хожу тут, мерзну. Сидел бы сейчас дома, в микроскоп пиявок рассматривал."- Термитов отмерил шаги и отчертил сапогом барьеры. Получилось неплохо. - Господа! Добро пожаловать к барьеру! - Пригласил он. Дуэлянты заняли позиции... - Господа!- Объявил Фуйберг.- Считаю до трех! На счет "три"- сходитесь! Дуэлянты вытащили пистолеты и приготовились. - Раз...- начал отсчет Фуйберг.- Два... Два с половиной... Три! Пардонов поднял пистолет и стал щурить левый глаз. Но рука без перчатки у него к тому времени до того замерзла, что он так и не смог согнуть палец, чтобы нажать на спусковой крючок." Все, конец!"- промелькнуло у него в голове. - Господа! Погодите! У меня палец не сги...- прогремел генеральский выстрел. Пардонов упал спиной на снег. Он увидел вверху на дереве белку. "Белка,- подумал он.- Прекрасная бы из нее вышла горжетка для Анны Ильиничны..."- глаза его закрылись. К распростертому на снегу Пардонову подбежал доктор Пришвин и пощупал пульс. - Все, господа... - Сказал доктор. Он снял шапку и перекрестился. Фуйберг заплакал: - Как же это... Он про меня беспокоился... Сказал: Фуйберг замерз- давайте быстрее. А сам... Весь обратный путь доктор Пришвин ехал молча. "Жаль Пардонова.- думал он.- Из-за какой ерунды гибнут люди! ПОЭТОМУ НАДО ИМЕТЬ, КАК МИНИМУМ, ТРИ ПЕРЧАТКИ И ДВОЕ ШТАНОВ. А пока у вас этого нет- вы не можете спать спокойно." Эпилог. Прошло несколько лет. За это время много чего безвозвратно изменилось. Анна Ильинична, например, таки отравила Бориса Аркадьевича. На этот раз она не поскупилась и купила у аптекаря Цукера целый фунт эффективного патентованного яду. Простодушный Борис Аркадьевич съел яд и, конечно же, отравился. Аптекарь Цукер, заподозрив неладное, заявил в полицию. Анну Ильиничну арестовали по подозрению и на первом же допросе она во всем созналась.Ей присудили двадцать лет каторжных работ, и теперь она томится в остроге под Иркутском. Граф Плеткин женился на графине Пришибаловой. Она нарожала ему кучу детей. А потом сбежала за границу с офицером. Князь Термитов, наблюдая как-то в микроскоп медицинских пиявок, обнаружил, что у них(у пиявок) имеются две челюсти. По одной челюсти с каждого конца. Князь начал задумываться- как это так. Он так и не смог разрешить этого природного противоречия и сошел с ума. Теперь он живет в сумасшедшем доме. Князю запрещено давать блюда, напоминающие ему пиявок(макароны, сосиски и т.п.). При виде такой пищи князь начинает буянить. В остальное время это тихий, интеллигентный сумасшедший. Генерал Полосатов погиб на поле брани от турецкого ядра, так и не дослужившись до фельдмаршала. Доктор Пришвин пару лет назад, спасая безнадежного больного, сам заразился от него и едва не умер. Но, благодаря искусному самолечению и внутренней дисциплине, он остался жив. За это время он значительно пополнил свой гардероб штанами и перчатками всех расцветок. Графиня Затылкина постарела и остепенилась. Она больше никому не показывает со сцены свои голые ноги и сама на них старается не смотреть. Она ведет себя скромно и разводит кактусы на подоконнике. Ее лакей Степан сбежал в Америку и стал там знаменитым дрессировщиком. А кучер Ибрагим уехал в Казань к родственникам. Княгиня Креслова на пожертвования от благотворительных спектаклей установила величественный памятник на могиле Пардонова. На памятнике и сейчас можно прочесть тревожные слова: ПОГИБ ПОЭТ НЕВОЛЬНИК ЧЕСТИ УПАЛ, ЗАСТРЕЛЕННЫЙ НА МЕСТЕ Частенько на могилу приходит седой усатый человек с бакенбардами. Он садится на скамеечку и что-то бормочет себе под нос. Он разводит руками и тяжело вздыхает. Это барон фон Фуйберг.