сса соглашалась или задумывалась, а потом они вдруг начинали спорить. Спустившись из лондонского поднебесья, Егор и Принцесса подождали, пока из соседней капли выйдет взволнованный телохранитель, выслушали упреки в том, что они своей неуловимостью не дают ему возможности выполнять профессиональные обязанности, подверглись экзекуции в виде дословного пересказа наставления о соблюдении правил безопасности (к каковому наставлению телохранитель приложил личную просьбу не допускать излишнего сумасбродства), после чего, пожав плечами, снова пошли гулять. Обсуждая планы, оба понимали, что уже не хотят ни в музей мадам Тюссо, ни в парк с прудами, лебедями и лодками, ни на Тауэрский мост. Поэтому когда в поле зрения появился красный двухэтажный безлошадный омнибус, им не пришлось даже переглядываться. - Побежали? - тихо произнес Егор. - Ага!.. И они рванули к отъезжающему от остановки электробусу. Егор подсадил Сашу на подножку задней площадки и подтолкнул дальше, в салон, потом взялся за поручень и прыгнул сам. Удивленный громила-телохранитель попытался было бежать следом, но красненький уже набрал приличную скорость. На атлета косились прохожие. Телохранитель сделал последнюю попытку ухватиться за поручень. В этот момент Саша взяла у Егора его автоматический зонт и быстро протянула телохранителю; громила за него ухватился, а Принцесса, с миной ужасного сожаления, вдруг выпустила зонтик из рук. Телохранитель отстал, досадливо глядя вслед коварной подопечной. Взгляд его был настолько красноречив, что для полноты картины не хватало только, чтобы охранник философски пожал плечами, раскрыл у себя над головой зонт и медленно застрелился. С трудом сдерживая смех, Саша с Егором расплатились с темнокожим кондуктором и полезли вверх по ступенькам. - Сейчас ты мне напомнил одного нашего общего знакомого. - Да?.. - Ну не дуйся. - Да нет... - Ах-ах-ах. "Да нет..." Наш сдержанный английский мальчик. Слушай, а я не верю, что вас двое. В это наверняка и многие другие не верят, не только я. - С чего ты взяла? - Да потому что вы никогда нигде не появляетесь вместе. Посмотри со стороны. Неужели это не странно? - Было бы более странно, появляйся мы вместе. Мы не хотим никого шокировать. - Слушай, тебя ведь не ухватишь! На все есть ответ! Причем такой, что не подкопаешься. И Кот - такой же, как ты. Именно в такие моменты я больше всего сомневаюсь, что вас двое! - А в другие... хм... моменты? - Хам. И все-таки я не верю. Не верю - и все. - Правильно! Не верь! Я тоже не верю!.. Слушай, неужели так важно, двое нас или нет? - Важно? Смотря для кого. - Для тебя. - Для меня? Ну во-первых, мне вполне хватит одного... - А во-вторых? - Во-вторых, я все равно вам не верю. Ну, не двое вас, и все тут! Признавайся, где прячешь линзы! - Ладно, твоя взяла. Нас не двое. Любимая, я давно хотел тебе все рассказать... - Фигляр!.. - Причем хамоватый, заметь. Но сдержанный. Как английский мальчик. - Стоп. Как ты сказал? - Что?.. - Ты сказал - "любимая"?.. - Разве? Я так сказал?!.. Не может быть. Это я, наверное, оговорился... На этом разговор, собственно, и кончился. Потому что Саша Егора поцеловала. Первые секунды он не отвечал, но она настаивала, прямо-таки впилась в его губы... Сперва прячась, стесняясь, а потом ничего вокруг не замечая, они стали целоваться. Саше было почти легко - она уже проделывала это с Котом. А вот Егору пришлось привыкать. Потом они опять разговаривали. То есть не то чтобы разговаривали, на бумагу такая беседа не ляжет. Саша что-то шептала Егору на ухо, он ей отвечал. О чем именно они там ворковали - никому не известно. В такие минуты влюбленные шепчут друг другу всякую чушь, и если ее подслушает нормальный здравомыслящий человек, не имеющий в данный момент страстной сердечной привязанности, у него, у человека этого (о животных я вообще не говорю), глаза вылезут из орбит от невыносимой неловкости и нелепости бытия - словно по причине отсутствия кислорода в атмосфере, - настолько конфузные тексты выдают бесконтрольные губы влюбленных, единственный вектор желания которых направлен в уединенное уютное место, в какой-нибудь этакий уголок, где они смогут нашептаться сколько их молодым организмам угодно. Единственное, что можно сказать определенно: Егор все-таки спросил у Саши о таинственном женихе, не выдержал. Принцесса на миг замерла, посмотрела спутнику прямо в глаза, потом легонько ущипнула Егора где-то внизу и молча впилась в его губы. Как-то незаметно Егор и Принцесса выплеснулись из электробуса и оказались в знакомых местах. Блаженно растянувшись на шелковых простынях, Королев с улыбкой слушал женский шум воды в душе, прислушивался к мужскому плеску ликования успокоенной плоти в себе, неторопливо и с удовольствием запивал все это шампанским и предавался чудесным воспоминаниям об общении с юной старой знакомой, знаменитой лондонской фотомоделью (кстати, датчанкой), которая несколько минут назад ненадолго превратилась в русалку. Излишне говорить, что Королеву было хорошо. Он сделал дела, сделал успешно. Теперь можно отлично расслабиться. И это тоже получается. Все получается. Тимоти (партнер по бизнесу) страшно доволен - правда, прислал утром в отель записку, у них так было принято, эти старомодные записки, - мол, отбыл в Люксембург на денек и просит провести еще одни переговоры до отъезда. А так можно было улетать прямо сегодня. Надо будет позвонить, может, ничего срочного... Не хотелось напрягаться в последние дни, но, возможно, встреча грозит новой прибылью. Егор вел себя молодцом... Только вот с Сашей... Что-то опять у них там... Хотя сейчас уже вроде все на мази... Ладно, это хорошо, что отменили сегодняшний отлет, пусть погуляют. Может, и внучат повезет скоро понянчить... Неожиданно зажурчал коммуникатор. Спокойно поднявшись с квадратной кровати, Королев прислушался, отыскал на полу свой кучкообразный пиджак, поднял его, расправляя, вынул из кармана маленький визжащий параллелепипед, похожий на черный обмылок, привычным жестом расслоил его надвое, как песочное пирожное, и поднес к уху. - Алло. Тимоти? Хау ду ю ду, дорогой!.. Слушая партнера, Королев поймал себя на мысли, что можно было включить камеру на комме и поговорить с Тимоти лицом к лицу. Вообще он не любил ви-фонов и пользовался коммом как простым телефоном, но сегодня Королеву было бы приятно видеть старого товарища, у олигарха было прекрасное настроение. Некоторое время Королев слушал, и блаженное выражение лица его не менялось. - Почему это в Москве? Я еще в Лондоне. Нет, собирался, но... Еще несколько секунд тишины. Постепенная смена лица. - Я на островах? Что за бред? Ты на островах? Где? На каких островах? Но утром ты сообщил, что едешь в Люксембург на один день, а завтра у нас совещание... Как это нет?.. Ты же прислал мне записку в отель, и я... Что?.. Не было никакой записки?.. Королев застыл, как восковая фигура из музея Тюссо. - То есть ты не просил меня остаться на повторные переговоры? Все. Я перезвоню. Оторвав комм от уха, Королев торопливо назвал в микрофон имя телохранителя. - Где Саша? Он недолго слушал возбужденный голос, невнятно кричащий из аппаратика. - Ты уволен. После того как найдешь мою дочь. И молись, чтобы с ней ничего не случилось. Кретин. Королев понял все сразу и окончательно. Это была ловушка. Он слишком постарел и расслабился. Раньше он не допустил бы, чтобы его так легко взяли за вымя. Неужели Егор в этом замешан? Или Кот?.. Он всегда не доверял этому желтоглазому негодяю... Они разделались с Карабаном. Почему он решил, что избежит его участи? Королев проклинал свою беспечность. Раскудахтался, как старая грязная сваха. Лондон! Лондон! Как можно было не проверить все досконально?!.. Долбаная записка!.. Стоило только проявить настойчивость, дозвониться до партнера и уточнить... Королев вдруг увидел свое отражение в зеркале: голый пожилой человек огромного роста с крошечным коммуникатором у левого уха. Будь Королев слабой женщиной, он обязательно лишился бы чувств. Глава двадцать четвертая. ПОХИЩЕНИЕ Убежав от телохранителя, Егор и Принцесса не стали мудрить и поступили по примеру знаменитого похитителя писем - положили себя на самом видном месте, рассудив без ошибки, что в ближайшие часы в таком очевидном месте, как отель, а особенно в номере Егора, их никто не побеспокоит - все уверены, что они где-то в городе. В отель им удалось пробраться совсем незаметно, через заднюю дверь ресторана. Валяясь в зашторенном номере на кровати под тяжелым балдахином алькова, они пили вино и смеялись. Потом, когда вино кончилось, целовались и опять что-то шептали друг другу, как будто кто-нибудь мог их подслушать, какой-нибудь бесстрастный здравомыслящий человек, притаившийся под кроватью. Говорят, смех не способствует любви. Это ложь. Настоящему ничего не мешает. Им было весело, и с каждым прикосновением они хотели друг друга все больше. Перед тем как потерять сознание от количества незаметно выпитого, Принцесса шепнула Егору прямо в ухо горячими влажными губами: "Как же долго я тебя ждала... Почему ты не приезжал?.. Люблю... Делай что хочешь. Ты хочешь... Делай все. Я тоже хочу. И буду хотеть. Даже если усну... Ты отключил свой комм?.. Если отец позвонит... У него комм с ориентатором... У тебя тоже... Он нас найдет..." И она мгновенно уснула, положив голову ему на колени. Егор осторожно, но быстро раздел Принцессу, уложил ее мальчишескую голову на подушки и долго любовался тонким доверчивым телом, которое возбуждало его до дрожи. Потом он гладил ее непослушной ладонью. А Принцесса улыбалась во сне и тело ее отзывалось на каждое прикосновение, даже самое легкое. На секунду Егору показалось, что Принцесса вовсе не спит, а притворяется, играет с ним. Он откатился немного в сторону, на другую половину кровати и долго наблюдал за спящей красавицей. Кажется, она и правда спала, не притворялась, не лукавила, только улыбка исчезла. Он провел кончиками пальцев по ее груди. На лицо Принцессы вернулась улыбка. Мгновенно стали твердыми темные изюминки сосков. Он поздоровался с каждым из них долгим поцелуем и опустился ниже. Принцесса не обманула. Она хотела его даже во сне, она была возбуждена. Это были первые дни ее настоящей любви. Первая неделя романа... А может, прав был Кот? Может, надо было согласиться?.. Чтобы это длилось всегда... Он разделся сам и лег рядом. По-прежнему не просыпаясь, она повернулась на бок, лицом к нему. Он подвинулся ближе, стараясь прижаться к ней каждой клеточкой кожи. Наконец-то... Сердце билось где-то в горле, и Егор боялся, что Принцесса проснется от этого кошмарного грохота. Проснулись ее руки, стали слепо и осторожно исследовать тело Егора. Проснулись ее ноги, одна обвила его сверху, а другая гибкой змеей проникла между ним и простыней... В этот момент Принцесса была похожа на бабочку, которая сама себя нанизала на иглу энтомолога... Егор вошел в Сашу легко, естественно и осторожно скользя, без блужданий, как будто соединились две наконец-то подобранные друг к другу детали сложной головоломки. Он погрузился в нее целиком, почти теряя сознание от наслаждения, с трудом сдерживая рвущиеся наружу ликование и восторг, то ли еще больше пьянея, то ли трезвея в объятиях горячего и одновременно освежающего океана, он почувствовал, что хочет вывернуть ее наизнанку, коснуться губами самого дна. Ее тело просыпалось волнами. Она раскрыла ему навстречу губы и обвила его ласковыми водорослями рук. Она готова была проснуться... И тут появился Кот. Егор испугался этого неожиданного и нахального появления и почти отпустил Принцессу. Он отстранился и посмотрел на нее немного со стороны. Кот быстро занял свободное место. Егор с ужасом понял, что Кот жадно целует Сашу во влажные полураскрытые губы, уверенной рукой ласкает ее грудь, скользит беглыми пальцами к животу и ниже... Егор видел, как Кот уже делает в точности то же, что несколько секунд назад делал он сам. Егор хотел вмешаться, отшвырнуть прочь этого похотливого равнодушного монстра, но его словно парализовало. Он почти не чувствовал тела, единственное, что он мог, - гладить кончиками пальцев откинутую вверх и чуть в сторону Сашину руку, запястье. Да и то - он уже почти не чувствовал Принцессу, с каждой секундой она удалялась от него в недосягаемую темноту наслаждения. Это было противно. Кот почувствовал импульс Егора и весело оскалился. - Я тебя просил. Не надо было тогда возвращаться так рано. Я ведь ничего не успел. Я же просил тебя... А теперь лучше не мешай, лучше мотай на ус. Тебе еще пригодятся эти уроки любви. Кот и Принцесса медленно и ритмично двигали телами. Она тихонько постанывала, но не просыпалась. В какой-то момент Кот отстранился и мягко перевернул ее на живот. Он немного раздвинул ей ноги, словно разрезал пополам ладонями, чуть задержал пальцы в тени, а потом пристроился сверху. Принцесса испуганно вскрикнула и мгновенно проснулась. Кот испарился молниеносно, а Егор, которого вдруг отпустил мышечный ступор, снова почувствовал Сашу. Она села на кровати и дышала совсем как ребенок, напуганный страшным сновидением, которое прервалось в самой активной фазе. Егор бережно уложил Сашу на бок и лег рядом с ней, позади, чувствуя, как тысячи игл вонзаются в расслабленные руки и ноги. Принцесса повернулась к нему и в его объятиях успокоилась и уснула. Они больше ничего не делали, просто спали, переплетясь руками и ногами, слившись настолько, что казались одним существом. И этот сон был лучшим, что с ними когда-нибудь происходило. Но сон был недолгим. Ему помешали события, речь о которых - впереди. Нельзя сказать, чтобы Соловей был злым человеком. Эгоистичным, нервным и равнодушным он был, это правда. Эгоистичным, нервным и равнодушным. То есть, несмотря на нервы, душе его было уже все равно. И это все равно было главным и единственным в мире. В порыве гневливости он мог легко заколоть человека, а когда выяснялось, что это был единственный выход на серьезные деньги или контакты, Соловей столь же вспыльчиво и безмозгло убивал помощника, который его от нелепого убийства не удержал, и преспокойно, что-то напевая, садился отведать десерт. Поэтому помощники у него менялись часто. При всем при том в глубине нутра Соловей оставался безмятежен, как крыло самолета. Но, будь Соловей совсем равнодушным человеком, он напоминал бы мумию египетского фараона, и никогда у него не могли бы родиться не то что дети, но даже фразы. Ни по внешнему шарообразному виду, ни по наличию обширной второй семьи (которую он завел после поголовного истребления первой кем-то враждебным) нельзя было заподозрить Соловья в полном и окончательном равнодушии. Но с тех пор как этот жир стал одним из крупнейших авторитетов страны, в чувствах он нуждался все меньше и меньше. И тем не менее чувства эти - изредка и касательно вещей избранных - в нашем остывающем колобке-разбойнике еще просыпались. Были у него две стойкие страсти: внучка Сонечка и любимая фраза. О Сонечке говорить пока нечего. Это просто маленькая, пухлая, избалованная девочка, которая писает в памперсы, увлеченно ковыряет в носу и не делится ни с кем шоколадом, - поэтому пусть растет себе кроха. А вот фразочку Соловей любил интересную. Произносил ее тихо, но с большой внутренней силой, и, как правило, человек, которому фраза была адресована, умирал в течение ближайших нескольких дней довольно насильственной смертью. Фраза была такова: "Ты еще пешком под стол ссал, когда Соловей уже лабал джаз". Ему вообще нравилось говорить о себе в третьем лице. Говорил Соловей свою фразу и начинал насвистывать какой-то неопределенный древнерусский мотивчик в джазовой аранжировке. Где и когда Соловей лабал джаз, неизвестно. Очевидцев не сохранилось. Кто-то, правда, рассказывал, что однажды в одном ресторане, где Соловей любил отдыхать, этот толстый, чуть прихрамывающий человек с тонкой тростью в руке легко запрыгнул на эстраду, плюхнулся за рояль и принялся такое выделывать на клавишах и голосом, что все оторопели от восхищения, а когда музыкальное цунами иссякло, зал разразился овациями. Двумя выстрелам в пол Соловей унял восторги почтеннейшей публики и спокойно вернулся на место. Говорят, такое было всего один раз, да и то не все в это верят, потому что пересказывают не очевидцы. Соловей не был глупым человеком. Но лживым он был. В этом он имел сходство с Карабаном. Вот и теперь, устроившись в пригороде Лондона в малозаметном доме, Соловей не говорил себе правды, а искал оправдания тому, что хотел совершить. То ли ему было стыдно - вляпался как мальчишка, - то ли что-то еще... Но он врал. Вернемся немного назад. Назначая Мельникова генеральным "МарКома", Соловей всерьез полагал, что увеличит свои доходы. Одно время (когда Егор еще работал в "МарКоме" программистом) Соловей присматривался к парню (были на то и особые причины), наводил справки, но потом поговорил с Карабаном и потерял к Мельникову-младшему интерес. Затем была эта глупая история с порноснимками Марка. Соловей поручил разобраться своему лучшему бригадиру Арсению Бороде. Таких мастеров компьютерного взлома, как эти отмороженные шантажисты, надо или убивать, или брать на работу. Когда Борода позвонил со "стрелки" и сказал, что на Марка наехали Мельников-младший с Котом, Соловей велел срочно их брать и ехать к нему. С Бородой и его пацанами приехал Кот. Вел себя нагло, но говорил дело. Оказалось, для Мельникова не составляет труда взломать любую компьютерную систему защиты. Доказательства - фотоархив борделя и некая распечатка интерполовских файлов. В хакерстве Соловей понимал. Кот выступил с предложением. Он дал гарантию, что Карабан добровольно уйдет в отставку, а Егор на его месте принесет Соловью значительно больше пользы. Соловей взвесил и согласился - ему было выгодно убрать грязноватого Карабана без крови и чужими руками. Так все и закрутилось. Кот выполнил обещание, Соловей - тоже, и Егор стал генеральным "МарКома". А потом началась лажа. Нет, конечно, Егор Соловью нравился (как художник художнику), раздражал только этот клоун, братец-близнец, Соловей ему не доверял, но симпатии и антипатии - одно, а бизнес - другое. Тем более если нужно кормить такую отару людей. Поэтому когда резко возросшие прибыли вдруг вышли на плато, Соловей этого недопонял и стал наблюдать. Оказалось, Егор много времени посвящает делам с Королевым, а Соловей почему-то не в доле. Официально этих "делов" у Мельника-младшего не было, "МарКом" тут был ни при чем, компания получала только копейки за "информационно-статистические" услуги. Соловей убежденно считал Егора своим человеком и взревновал: как это - мой делает красивые деньги кому-то, но не делает мне? Соловей занервничал и пожелал разобраться. Как человек бывалый, Соловей понимал, что к Королеву просто так не подъедешь, нужен особый подход - слишком уж высоко забрался этот геолог-разведчик. А предъявлять претензии Егору - значило вскоре разбираться с самим Королевым. Ситуация была щекотливая. Думал Соловей, думал и наконец-то надумал. Идея казалась ему блестящей. Тем более что позволяла одновременно убить и другого, самого жирного зайца - для Соловья, возможно, теперь уже более важного, чем даже деньги. Но об этом, о мужском и детском одновременно, Соловей старался не думать, не отдавая себе отчета в главном: вся эта возня с деньгами, Королевым и Мельниковым действительно только повод для того, чтобы добиться другого. - Зачем тебе коммуникатор, если ты его не включаешь, урод?! - Королев ворвался в ванную и брезгливо выволок Егора из душа. Оставляя пятна мокрой воды на мягком полу и пытаясь прикрыться тонкой рубашкой Принцессы, Мельников растерянно озирался и старался не смотреть на измятую постель. - Ее здесь нет, можешь не искать! - А где она? Что случилось? - Егор начал приходить в себя. - Сперва я тебя хотел об этом спросить, но теперь понимаю, что ты пешка... Тебя наверняка не предупредили... "Где она..." Боже мой! И я думал, что это ничтожество... Сопляк... Ее похитили, пока ты мыл свои похотливые яйца! Ты сосунок! Пойми это! Со-су-нок! Зачем ты уволок ее от телохранителя?! Разве ты знаешь, как я прятал ее в деревне, когда меня собирались грохнуть и все у меня отобрать? Разве ты сидел у ее постели, когда я думал, что похороню свою дочь? Кто ты такой, чтобы принимать решение в отношении этого человека? Она моя дочь! Что я сказал тебе делать? Гулять! Не трахать мою девочку, а потом полчаса мыться под душем одному, а гулять!! Понимаешь?! Гу-лять, общаться! Ты чувствуешь разницу?! Или не чувствуешь?! Теперь неизвестно, что они с ней сделают. И за это ответишь именно ты. Именно ты. - Да что случилось? Трудно сказать? Вместо того чтобы нести весь этот пафосный бред сумасшедшего... - Что?! Что ты сказал?! Да я тебя!.. Королев бросился на Егора, но тот увернулся, и магнат со всей дури влетел в телевизор, уронил его на пол, сам перевалился через плоский ящик и так и остался лежать - голова внизу, упершаяся в угол комнаты, а ноги на перевернутом аппарате. В этот момент дверь распахнулась без стука, в номер ввалились оба Твидла с одинаковыми синяками под одинаковыми глазами и принялись наперебой причитать. Егор уловил что-то про Феликса, а трогательные суетливые братья уже грохотали каблучками, сбегая по лестнице. Мельников, продолжая на ходу одеваться, бросился следом. Королев, смущенно и опасливо озираясь, поднялся и, поправив пиджак, тоже вышел из номера. Феликс лежал на мягком полу в небольшом холле между рестораном и баром, в устье коридора, ведущего к черному ходу, и зажимал правой рукой кровавую рану в боку. В левой он держал раритетную шпагу с широким клинком. Феликс был бледен. Пока ждали "скорую", он рассказал, что минут десять назад двое мужчин вынесли из номера полуодетую Сашу, завернутую в гостиничное покрывало. Судя по запаху, ее усыпили эфиром. Когда Россель попытался защитить девочку, появился третий, главный. И уж этого Феликс никак не ожидал. Мельников и Королев мало что понимали. - Вот видишь, - через силу улыбнулся Россель Егору, - я учу наносить удары, не получая ударов в ответ, а в жизни только и делаю, что их пропускаю. Кто бы подумал, что он теперь... Не удивляйся. Это его естественная судьба. Возьми шпагу, она мне теперь ни к чему, я не смог бы, даже если бы... Видишь, купил для себя, для коллекции, теперь дарю тебе. Семнадцатый век. Используй по назначению. Она тяжеловата, и лезвие широкое... почти сабля... но думаю, ты справишься... Однажды я уже хотел его убить. Но не убил. А лишил глаза, как выяснилось... как и он меня потом. Из мести. Он сам мне сказал... Перед тем как... Так что я теперь не смогу, мне он не по зубам оказался. А у тебя выйдет, ты это сделаешь. Он твою невесту украл... Он Дракон, а по сути - грязный пасюк. И не верь ему, дело не в деньгах. Он всегда всем завидовал и хотел только то, что принадлежало другим. К тому же она очень похожа на Машу, на одну... с нотной папкой... девочку... в детстве... Убей его, Егор. Избавь мир от этой паскуды. Не будь щепетилен и ничего не бойся. Не смотри на авторитет. На самом деле нет никакого авторитета. Он - крыса над крысами. Крысиный король... Вернее, гадина... И, кстати, фехтует погано. Только нахрапом берет, массой, никакого изящества, никакого искусства. И зря ты тогда переживал, когда он тебя в маску ткнул... Если б я тогда знал, кто он такой... Как время меняет людей... внешне... Да, будь осторожен... В той любимой трости у него шпага. Он меня ею слегка покалечил. И Феликс лишился сознания. Твидлы рассказали не много. Когда один из них преградил дорогу здоровенному русскому толстяку, тот ударил управляющего кулаком в лицо и коротышка упал. Тотчас на его место пришел другой братец Твидл. Злодей искренне удивился, что-то пробормотал насчет клона и ударил второго точно так же, как первого. Второй тоже упал. Когда братья пришли в себя, то увидели раненого Феликса, вызвали "скорую помощь" и тотчас побежали наверх. Все произошедшее отдавало крепким идиотизмом, но при этом Феликс был явно на грани жизни и смерти, а Сашу увезли неизвестно куда. Опустившись в кресло, будто железо в магнит, Королев ясно понял, что сбылись самые его мрачные предчувствия. Глава двадцать пятая. КАК СТРЕЛЯЛИ В КОТА Когда снова зазвонил коммуникатор, Королев точно знал, от кого эта трель. Соловей спокойно изложил свои пожелания. Т╦р он много и с удовольствием, непривычно легко формулируя мысли, куражась. Но начал, как не всегда, издалека. Сначала напомнил, как удачно задержал Королева в Лондоне при помощи фуфловой малявы - знал, что именно так общаются в Лондоне горе-партнеры. Здесь разобраться проще, чем в Москве, где у Королева задница прикрыта броней ГСБ и ментуры, а разобраться хотелось, не с детьми же, в конце концов, воевать. С большой гордостью Соловей сообщил, что если бы даже Королев решил уточнить, то, набрав номер партнера, все равно попал бы на людей Соловья - с помощью каких-то умельцев ему удалось "сесть" на волну Тимоти. Потом Соловей поведал, как выслеживал с помощью верных людей сопляка и соплюху (в этот момент у Королева почему-то появилась надежда, что Соловей Сашу отпустит), как был безмолвным свидетелем их маленьких кроличьих радостей в номере и точно просек момент, когда можно взять птичку теплой, несмотря на то, разумеется, что уж очень хотелось придушить их обоих как можно скорей. Она и пикнуть не успела, как оказалась в лапах плохих дяденек с порцией ароматного эфира в платочке. Королев едва сдерживался, несколько раз пытался прервать маниакальный бред Соловья, но тот продолжал гнусавить свое, смаковал и наконец перешел к главному. Он назвал сумму и сроки, назначил место и пообещал, что, если условия не будут выполнены и в дело вмешаются "бобби", Королев станет получать регулярно по почте маленькие бандерольки с кусочками мяса. Сшив кусочки вместе, он при желании сможет похоронить свою дочь. Но не полностью. Потому что одна бандеролька будет послана иуде-Егорке, там будут те самые мелкие штучки, которые он так страстно облизывал и покусывал в теплой постельке. Еще раз уточнив сумму, место и время, Соловей просвистел свою вечную мерзкую музычку, фыркнул и отключился. Королев был в ярости. Он порывисто ходил взад-вперед по своему номеру и даже собирался связаться с лордом главным судьей. Егор ничего не мог понять. Зачем Соловью похищать Сашу, когда он приятель ее отца?.. Или здесь была тайна, или попахивало сумасшествием. Егор склонялся к тайне - судя по тому, как вел себя Королев, он знал больше, чем говорил. Впрочем, сопоставив некоторые слова и события, Егор стал кое-что подозревать, но его догадка была настолько бредовой, что он прогнал эти мысли, сейчас самое главное было - вызволить Сашу. Меж тем постепенно стемнело. Егор полностью привел себя в порядок. Он выглядел почти траурно в своем черном тонком костюме. Только синяя шелковая рубаха как бы намекала своим цветом, что не все еще потеряно. Егор непрерывно звонил, собирая деньги со своих счетов. Через час нужная сумма была. Все заработанное плюс часть корол╦вской казны. Егор был холоден и спокоен. Он не расставался со шпагой, подаренной Феликсом, сжимая в руке удобную рукоять. Росселя давно уже отправили в госпиталь. Врач был встревожен и ни за что не ручался. Королев совсем скис. Он порывался звонить не только лорду главному судье, но и в Новый Скотланд-Ярд и даже требовал, чтобы его соединили с лордом-канцлером. "Стрелка" была забита на открытом пространстве, тут же, недалеко, у отеля. Точка была видна из окон. По мере того как близилось время, Егор все больше нервничал. Он не верил Соловью, а путаные слова Феликса только подогревали это недоверие. Но обращаться в полицию было слишком опасно - судя по тону, Соловей был настроен смертельно. Некоторое время спустя Егор тоже был на грани истерики и ушел побродить по отелю, а Королев все-таки решил набрать номер полиции и уже приложился к ретро-телефону с проводом, стоявшему на столе. Кот появился нежданно, но вовремя. Одет он был более чем расслабленно: синий спортивный костюм, кроссовки, оранжевая бейсболка. Прежде всего он попросил Королева не заниматься фигней, отобрал у него телефон и, выдернув провод вместе с розеткой, швырнул антиквариат под кровать. Пока есть шанс выкупить Сашу, это надо попробовать. Если уж Соловей затеял обобрать компаньонов до нитки, полиция тут не поможет, нужно придумать покруче. Но придумывать надо будет потом, когда (и если) выяснится, что Соловей обманул. Кот был сам кураж. Королеву показалось, что мерзавец даже рад тому, что случилось. Магнат готов был разорвать эту самодовольную желтоокую харю. Но только потом, потом, когда Саша будет здесь, в безопасности, а не с этим маньяком в законе. И все-таки в ожидании "стрелки" Королев еле сдерживался, чтобы не кастрировать этого глумливого зверька. И еще он не понимал, куда подевался Егор. Королев чувствовал себя неловко за ту вспышку гнева - парень был не виноват. И, в конце концов, он сам хотел, чтобы ребята как можно больше времени проводили вдвоем, внуков хотел... А в результате взял и отнесся к нему, как к Коту. - Шерлоку Холмсу полиция только мешала. Вспомните Лестрейда, - разглагольствовал Кот, возлежа на диване и покачивая закинутой на колено ногой в модной кроссовке. А Королев уже раздумал звонить в Скотланд-Ярд, и еще он точно знал, что никакого Шерлока Холмса никогда не существовало на свете, а некий безвестный Лестрейд если и жил во времена Конан Дойла, то понятия не имел, что мешает какому-то там великому сыщику. Прошло несколько часов, близилось время выкупать Принцессу из соловьевского плена. Телохранитель с разбитым лицом тихо куксился в углу на диване и как собака косился на босса. Королев с ним не разговаривал. Единственное, что радовало Королева, если вообще можно говорить в такие минуты о радости, - это то, что Кот ушел и вернулся Егор. Дальнейшие события понеслись со скоростью пьяной машины, шатающейся по ночному безлюдному городу, круша по пути редкие проблески веры в счастливый исход. А закрутилось все с приезда бандитов. - Вот они! Подъехали. Я сам пойду... - Королев залпом опрокинул стакан с остатками скотча. - Дай сюда чемодан! Егор подошел к окну. В назначенном месте припарковались два "Мерседеса" с темными стеклами. Интересно, если бы сейчас здесь появилась полиция, можно было бы их взять? Вряд ли. То есть, конечно, их приняли бы, но наверняка это было бы слишком поздно. Егор почти видел, как один из этих отморозков сидит рядом с Принцессой, уперев в ее ребра "волыну" с глушителем, и, гадко ухмыляясь, курит, совсем не заботясь о том, что Саше, может быть, омерзителен дым его "Ротманза". Егор вспомнил, как впервые побывал на даче Соловья. Точнее, в малине с евроремонтом. Там таких было немало. Как же он ненавидел этих подонков!.. Еще и Кот опять исчез... Возможно, сам Соловей сидит сейчас рядом с Принцессой. Атаман. Дракон... Конечно, это именно он сидит с Сашей и млеет от возбуждения, суча в темноте своим ублюдочным пистолетом. Егор отошел от окна и со всего размаха ударил кулаком в стену. - Ну ладно, ладно. Пошли. Пойдем вместе. Ничего, денег еще заработаем. Главное, чтобы Сашка была в порядке... Но я думаю, он ее не тронет, сучара, обгадится с перепугу. - Королев говорил путано, слегка заикаясь и словно пытаясь по ходу сосредоточиться, понять, о чем вообще идет речь. Он подошел к Егору и положил ему ладонь на плечо. - Да-да... - отозвался Егор. - Пойдем вместе. Зазвонил коммуникатор. - Алло. Я вас вижу. Иду. А вы молодцы. Не боитесь, что кругом полиция? - Хорош базарить, папуся, - донеслось из аппарата, - выноси бабки, иначе твоей дочке пи... Связь резко оборвалась. Машина бандитов мигнула два раза фарами. На Лондон опускался туман, превращая улицы в декорацию. Сквозь пелену просвечивали яркие городские огни, похожие на драгоценные камни на темно-синем бархате, когда разглядываешь их сквозь слезы бессилия. В другое время и при других обстоятельствах эти ван-гоговские вечерние пятна показались бы праздничными. Кот догнал Королева у самого выхода. Теперь на Коте был классический черный костюм, в точности как у Егора, а шелковая синяя рубаха под пиджаком была застегнута до самого горла. - Где Егор? - Королев слегка обернулся. - Он нам сейчас не нужен. Только помеха - сильно психует. Не надо волноваться, все будет отлично. - Кот тонко улыбался и, сощурив ярко-желтые глаза, спокойно смотрел прямо перед собой, чуть вдаль. Королеву на мгновенье почудилось, что зрачки Кота, невзирая на темноту, стали как две узкие вертикальные щелки. Раньше он такого не видел. Магнат слегка передернул плечами. Надо было все же дождаться Егора. У того скрутило желудок, когда они выходили из номера. И вместо Егора пришел этот... Нет, парень наш все-таки слабоват. Надо будет с ним еще поработать. Если все кончится хорошо. И с этим ковбоем надо что-то решать. Ну, пошли... - Пошли, пошли. Не стесняйтесь. Королев коротко взглянул на резвящегося Кота и невольно качнул головой. Было уже совсем поздно, машин проезжало немного. Двое быстро перешли через дорогу. У одного, того, что покрупней, был в руке небольшой чемоданчик. Остановились метрах в десяти от машин, потому что дверцы одной распахнулись и двое других, в темных костюмах, вышли и подошли к соседнему "Мерседесу". Боковое стекло утонуло в двери. За рулем развалился Соловей. Он несколько раз кивнул в сторону подошедших и что-то сказал. Опустилось стекло задней дверцы. В машине сидела Принцесса. Она тревожно смотрела на отца и Егора. Ей жутко хотелось кричать. Она не верила Соловью. И ее раздражал пистолет. А еще, похоже было, бандиты вкололи ей какой-то наркотик. Соловей посмотрел на Кота и поманил его вялой ладонью. Кот ухмыльнулся, взял у Королева чемоданчик и пошел ближе к машине. - Открой. - Соловей внешне скучал. Кот открыл. - Закрой. Дай сюда. - Сначала... - Ты мне рассказывай, сявка, что сначала, а что потом. Ты еще под стол ссал, когда Соловей уже лабал джаз. Давай кейс. Гриб, отпусти ему девку. С другой стороны машины открылась дверца, вылез бритый Гриб и, ухмыляясь, обошел тачку сзади. Он взялся за ручку дверцы, а Соловей - за ручку кейса с деньгами. В следующую секунду Соловей потянул на себя чемодан и одновременно просунул в окно левую руку с пистолетом. Кот дернулся было к нему, но не успел. Соловей пустил тихую пулю в "шляпку" Гриба и сразу же, резко развернув ствол, бесшумными выстрелами уложил остальных бандитов, стоявших чуть в стороне. Королев развел руками и удивленно-вопросительно посмотрел на Соловья. Мило улыбаясь, Соловей что-то пробормотал. Королев, еще не веря в такой поворот ситуации, сделал несколько шагов к машине. Кот со злым лицом бросился к Королеву и оттолкнул его далеко в сторону. Соловей укоризненно покачал головой и выстрелом в живот отбросил Кота от машины. В этот момент, словно очнувшись, завизжала Принцесса. Королев поднял руку и собрался что-то крикнуть Соловью. Соловей больше не улыбался. Резко подняв ствол пистолета, он выстрелил в Королева, но промахнулся; где-то посыпались стекла. Завизжали покрышки; взревел резкий газ. Королев бросился за уносящейся тачкой, потом рванулся было к мешковато лежавшему на асфальте Коту, но передумал, быстро сел за руль второй бандитской машины и, хлопнув дверцей, рванул с места в погоню. Глава двадцать шестая. КАК ПОЙМАТЬ СОЛОВЬЯ Королев быстро нагнал "Мерседес" Соловья - видимо, у вора были какие-то трудности с управлением в самом начале пути, но об этом не хотелось думать, трудности могли возникнуть из-за строптивой пассажирки, Соловью пришлось эти трудности как-то решать... Королев гнал от себя страшные мысли, старался думать о происходящем как об игре. Или о сне. Королев вел машину следом, стараясь не отпускать Соловья дальше, чем на двадцать-тридцать шагов. Это было непросто - в тумане (хоть и не слишком густом) хорошо были видны только габариты. Несколько раз Соловей стрелял, но промахивался, потом все же попал, сбил звездочку с капота, и она пустила мелкие трещины по стеклу перед глазами магната. После этого пальба прекратилась. Погоня шла по маршруту, который диктовала машина Соловья: оба "Мерседеса", промчавшись по Пиккадилли, не продолжили движение по Шафтсбери-Авеню, а свернули на Хеймаркет, затем по Пэлл-Мэлл вырвались на Трафальгарскую площадь, взяли вправо по Сент-Мартинз-Плейс и по Уайтхоллу и Парламент-Стрит вышли к Вестминстерскому мосту, пересекли Темзу, потом по Вестминстер-Бридж-Роуд, Лондон-Роуд и Нью-Кент-Роуд закруглились влево, пронеслись по Тауэр-Бридж-Роуд и в конце концов выскочили к Тауэрскому мосту. Автопилот жалобно попискивал, предлагая Королеву услуги. На мониторе мелькали кварталы. Королев игнорировал автопилот, ему вообще было на все наплевать: на левое движение, односторонние улицы, на ограничение скорости, пешеходов, полицейских и прочую чепуху - он несся за дочкой. Слава богу, никого не убил! В кармане заверещал коммуникатор. Королев долго его не открывал, но когда понял, что звонят, точно зная расклад, ответил. Он был уверен, что это Соловей. - Все равно я тебя завалю, тварь! Особенно если ее нет в живых. - Думаю, она жива. Ему невыгодно ее убивать. Просто бессмысленно, - донесся спокойный голос из коммуникатора. - Егор?!. - Ну почти. - Кот!.. Ты жив?!. - Вообще-то нет, звоню с того света. - Но как тебе удалось?.. Я же видел... - Мало ли. Я тоже много чего видел. Девять жизней, дорогой товарищ, девять жизней. Осталось примерно восемь. На самом деле обычные меры предосторожности. Типа презерватива для потенциальных объектов стрельбы. У вас все нормально? Кроме быстрой езды за рулем, конечно. Я, кстати, лишен этого неудобства - взял такси. Очень любезный драйвер попался. Знает по-русски слово "водка" и еще одно... такое... Так куда мы направляемся, босс? Где будем брать этого мелкого хулигана? - Королеву показалось, что собеседник жует. - Он рвет на восток, в Доклендс! Возможно, его цель - старый городской аэропорт. В любом случае его стоит перехватить раньше. Мне кажется, он пойдет через Тауэрский мост. Так ближе всего. - А вы неплохо знаете город. Сейчас... Некоторое время слышалось шипение эфира, звуки улицы и отдаленные голоса. - Алло! Тут водитель любезно сообщил мне, что мы проехали мимо Сент-Джеймса, затем по Стрэнду, сделали дугу по Олдуичу, снова Стрэнд, а теперь идем по Флит-Стрит. Как он все это различает в разлившемся вокруг молоке, я не знаю. Говорит, давно такого не было, лет сорок. Недавно проезжали палку с мужиком наверху - на Трафальгарской площади, кажется. Нельсон в тумане. Это я уже от себя. Вам это что-нибудь говорит? - Говорит. Я знаю, где вы, у меня труба с ориентатором... Вижу, как вы ползете по карте... От собора Святого Павла идите по Кэннон-стрит. И поторопитесь. Там, впереди, будет сложненько, но думаю, вы успеете. Сынок, попробуй перехватить его с другой стороны Тауэрского моста. Скажи водителю: с с