я с ужина Володька одобрил мой замысел, позевал, сладко потянулся и пошел спать. Микки покрутилась возле меня и отправилась в будку. Бим улегся в сенях. Гашу свет и ложусь спать. Спокойной мне ночи. Вместо полюбившегося мне "тунеядца" Миши, который ударился в бега еще в прошлом году, у нас живет Коля Лысов, бывший проводник международного вагона. В первый же день он навел блеск и чистоту в квартире. С эти прицелом мы его и брали. А также, чтобы приглядывал за Валеркой Балбуцким и наставлял его по-отечески. С приходом Лысова наша квартира приобрела антураж международных вагонов - белые крахмальные скатерти, ковровая дорожка, стеклянные пепельницы, заварочный чайник с золотыми каемками и тарелки с клеймом МПС. Сейчас он фотограф в Совете общежития. Я его туда и втянул. Подружились так. Он жил в соседней квартире у азербайджанцев и однажды пришел домой, а ключа нет. Зашел к нам, чтобы перелезть через нашу лоджию к себе, но их балконная дверь оказалась закрыта. Дело было зимой. Он пришел со стройки, и зуб на зуб не попадал. Я накормил его бомжовским супом из пакетика, налил горячего чаю. Коля рассказал, как над ним издеваются азербайджанцы. Говорят только по-своему, смеются над ним, а однажды, когда он вышел, чтобы покормить птичек, заперли его на балконе, и уехали в город. Как бы не заметили. Нас в тот день тоже не было дома - выходной. Коля три часа давал дуба, пока ни пришел Валерка (он сидел на допограничении) и ни помог ему перебраться к нам. Я посоветовался с мужиками, и мы решили взять Колю к себе. У Лысова 206 статья. Сел за приемную дочку - взял вину на себя. 9 августа 1982 г. Дежурю в ОТХ. Сегодня день рождения брата. В пятницу вырвался в Зеленогорск, сходил на кладбище. По стволу высокой елки, что растет внутри ограды, бегала белка и смотрела на меня черными любопытными глазами. Тихо шуршала кора под ее когтями. Голубоватая шерстка на загривке. Долго бегала вверх-вниз, словно играла со мной. И вспомнился брат, и стоял, как живой. Я пил сухое вино и курил. И уходить не хотелось. Тишина, белка над головой, неспешная грусть, с которой не хочется расставаться. Утром поехал в Ленинград - провожать Маришку в Мурманск. Ее привезли на квартиру Гамидовых. Маришка не отпускала меня ни на шаг. Отщелкал целую пленку на нее. Гамидов был с похмелья. Мы с ним обнялись - давно не виделись. Поздравил его с защитой докторской. Выпили пива у ларька. Гамидова вытошнило. Я дал ему отдышаться, утереть слезы и сфотографировал с победно поднятой кружкой. Он пытался улыбаться. Мужики, заметив фотоаппарат, отвернулись, как по команде. Я их успокоил. Сказал, что фото на память новоиспеченному доктору наук, а не для стенда "Они мешают нам жить". Заулыбались. Но отошли подальше от Гамидова - я вновь прицелился взять его в кадр. Приехали в аэропорт. Маришка сидела у меня на руках и шептала мне разные ласковые слова. Я сказал ей, что остаюсь в Ленинграде работать. Наказал передать привет мамуле - Татьяне. "А когда ты к нам приедешь? - тянула она. - Приезжай, только билет возьми. Приедешь?" Возвращался один. И все вспоминался ее тонкий голосок: "Приедешь?" Приехал на "69-й км". Свалил две сосны по просьбе тестя. Побродили с Ольгой и Максимкой по ближнему леску, собирали чернику. Максимка пытается ходить сам и проходит до пяти шагов. Держась за коляску, может идти, пока коляска не упрется в куст или дерево. Начинает вопить и трясти коляску. Если ему не мешать, то он обходит коляску и толкает ее в противоположном направлении. Падает, встает, толкает, снова падает - и крутится вокруг своей сидячей повозки долго, командуя ей, как лошади, звонким голосом. Комары зверствуют в лесу. Помылся в душе, поужинали. И легли спать. Утром, в 4-30, вставать на работу. 22-30. Наконец-то разразилась гроза! Льет дождь. Лупят молнии. Хорошо. Дождь сбивает суетный ритм жизни, дает паузу. Можно никуда не спешить - дождь... Весь день парило. Ранним утром, когда ехал на электричках, наблюдал густейший туман - сначала на Карельском перешейке, а потом и на полях в гатчинском направлении. Мощная картофельная ботва и сизые капустные листья - армия наступала на железную дорогу- по-шпионски выглядывали из тумана только около насыпи. Остальное войско бесшумно продвигалось в дымовой завесе. Электрички гудели и боялись разгоняться. Опоздал на дежурство. Кулибин вчера прочитал мои поделки: "Должность", "Смерть негодяя" и "Записки книгонелюба". Сказал, что можно печатать. Я сомневаюсь. Володя был удивлен, что у меня в запасе есть материал. "Как в такой тоске еще можно писать? - спросил. - У меня от всего уши вянут". Вид у него вялый. Большой вялый мальчик, похожий на Маяковского. Только лицо доброе. 11 августа 1982г. Стоял в очереди за камбалой в магазине "Океан". Очередь на час, не меньше. Разговоры, как фаршировать щуку, судака и прочая дребедень. Успел прочитать половину книги. Подошли мужчина с женщиной, попросили у продавца без очереди. Скорбно показали всем фиолетовое свидетельство о чьей-то смерти. - Мы, - говорят, - с похорон. Очень камбала нужна. - И долго выбирали, придирчиво перекладывая ледяные доски. А потом меня чуть не задавила машина "Жигули" на площади Мира. Точнее - она пугнула меня визгливым сигналом, когда я, задумавшись, переходил Садовую, и я испугался: в одно мгновение перескочил из благодушного состояния в близкое к шоковому. Почувствовал, как у меня сполз вниз рот и дрогнуло все тело. Лицо тоже дрогнуло. Стало неловко. На меня зло глянул водитель. И иронически - прохожие, обернувшиеся на сигнал машины. Фотографическое мгновение я пребывал в шоке, потом дернулся и отпрыгнул. Утешало только то, что я быстро оправился от испуга. Пульс почти не изменился. Дыхание тоже. Очевидно, не успел как следует испугаться. Я нес целую сетку дешевой камбалы и помидоры с огурцами. И еще укроп с чесноком, которым меня угостил Дима Вавилов, водитель с технички. Вез своим на дачу. Странно, но к своим 33 годам я первый раз в жизни испытал парализующий страх, от которого даже рот сползает. Почему-то не люблю цыганские ансамбли. И от самих цыган не в восторге. Что находил в них Пушкин? И когда произносилась фраза - "А теперь к цыганам! Гони!"? Может, мы неправильно понимаем реалии быта того времени? И фраза эта была сигнальной, как свидетельство сорванного тормоза? Как добровольный отказ от норм этикета под влиянием выпитого? Куда пьяный дворянин поедет? К возлюбленной даме неловко. А по бабам тянет. Куда податься? К цыганам! Недавно появились цыганские варьете. А сегодня прочитал на афише - "Цыганское Шоу"! Уписаться можно... Дед по матери - Александр Николаевич Бузни - был молдаванином. Об этом я узнал уже после смерти родителей. Мне прислала его послужной список вдова дяди Бори, с которым я единожды виделся на похоронах тети Веры в Тамбове, и с которым имел короткую переписку. Дядя Боря тоже вскоре умер. В послужном списке 1932 года я и обнаружил национальность деда - молдаванин. Год рождения - 1860. В семье никогда об этом не говорилось. Цыгане, молдаване, конокрады... Но из песни слов не выкинешь. Надо жить с тем, что есть. Отец рассказывал, что мой дед был послан учиться на деньги сельского схода и закончил Киевский университет. Был заведующим губернской химической лабораторией в Тамбове, дружил с Мичуриным. После смерти Феликса Эля передала мне два научных дневника деда, исписанные черными чернилами. Почерк - изумительный! На фотографии он с бородой и в сюртуке. Сад у него был огромный. Уже при Советской власти дед был профессором химии в Тамбовском педагогическом институте. Я дважды бывал в его доме - в раннем детстве, холодной зимой, когда мы с матерью и Надеждой ездили погостить к тете Вере. Тогда мы стояли в Москве длиннющую очередь в Мазолей, там еще лежал Сталин. И лет десять назад был, тоже зимой, когда ездил на похороны тети Веры. Помню еще, что тетю Веру отпевали в церкви и клали ей на лоб ленточку с надписью на церковно-славянском. Того дома и сада уже нет - стоит девятиэтажка. Мать говорила, что дед был очень строгий и сдержанный. И еще она вспоминала, как отец брал ее к Мичурину в Козлов, и там была дрессированная лягушка. Если допустить, что по отцу мы из литовцев, то формула моей крови: четверть литовской + четверть молдавской + половина русской (по бабушкам). Но отец вполне мог быть и из греков: смугловатый, с буденовскими усами... Самое удивительное, что в семье никто никогда не вел разговоров о национальности предков. Русские мы, и все тут. Вот - в паспорте записано. А теперь и спросить не у кого. Заказал в библиотеке по МБА журнал "Литературная учеба". Интересный журнальчик. Нашел много полезного для себя. Попадаются незнакомые слова: синкретизм, характерология, цикличность, полифония. Часто упоминается Владимир Маканин, молодой писатель. Не читал, не слышал. Опять незнакомцы: рудиментарно, "Проза написана маскирующимся профапом", мовизм? Без словаря иностранных слов русской литературы не понять. Мудрено пишут; но интересно. "Писатель должен сделать два конца пути: путь к читателю и путь от читателя". "Надо чтобы мыслей было больше, чем ненаписанных повестей и романов". "Путь к вершинам писательского мастерства устлан страницами ненаписанных книг". Вопрос, который следует задавать самому себе при писательстве: "Ну и что?.." Слово не только передатчик смысла, но и проводник эмоциональной энергии. Важен ритм. Об этом я догадывался давно. 13 августа 1982. Вчера в электричке встретил Джексона. Столкнулись с ним на выходе, в тамбуре. Джексон грустный - поход на байдарках сорвался. Я вспомнил, как мы с ним перевернулись в байдарке. Пару лет назад. Похоже, взаимная привязанность кончилась. Или временно остыла. Пили и гуляли мы с ним лихо. Делили радости и невзгоды. Больше - радости. Придумалось название рассказика: "Джексон, с которым мы перевернулись в байдарке". 17 августа 1982. Дежурю в ОТХ. Утром встретил Сашу Турцева - предс. 2-го отряда. Спросил его - почему он так беззаветно заступается за Голубкова (пана-спортсмена, предс. спортивной секции, бывшего преподавателя института Лесгафта.) "Он хороший парень," - ответил Турцев. - "Этого мало, - сплюнул я. - Нужно еще и работать. Пока я не вижу ничего хорошего. Если судить по делам". Дел - действительно, никаких. Спортплощадка стоит - привезли только две "Татры" гравия вместо того, чтобы сначала защебенить. Баскетбольные столбы и щиты даже шкурить не начинали, когда красить будут? Парень он хороший. Но вставят нам с этим хорошим парнем одинаково. Мне даже глубже. Его зам - мастер спорта по гребле М., ходит в галстуке и белой рубашке по окрестным бабам, а лето уходит - спортплощадку будем сдавать под осенними дождями. Саня Турцев похож на шофера-дальнобойщика: кожаная куртка, рубашка в клетку, фиксы, залысины, руки-грабли открыты для объятий. Когда он в первый день срока прибыл на "химию" и среди ночи ввалился в квартиру с чемоданом коньяка и, включив свет, завопил: "Братва! Будем жить дружно!", Валера Апрышкин, бармен из "Астории", решил, что спокойная жизнь кончилась и быть беде и мордобоям. Но ошибся. Сашка, бывший экспедитор завода "Арарат", оказался мужиком смекалистым и дельным. Валерка Балбуцкий приехал вчера в казарму в сопровождении соседа по дому. Вид у соседа бомжовский. Валера пропил за выходные почти всю получку с гопниками. У них на деньги нюх. (А хотел купить приемник). Я представил, как идет Валера, пахнущий получкой, а с ним - толпа бомжей, облепив его, как мухи. Он пошатывается. И дал ему кличку Король бомжей. Всем понравилось. Смеялись. Валера тоже. Стали вспоминать, какие суммы и при каких обстоятельствах пропивали. Есть книги, которые читать интересно. А есть, которые престижно иметь. Таинственные названия. Авторы с редкими и красивыми именами. Пусть ни черта в ней нет, но как звучит! Братья Гонкур, например. Да я их "Ласерте" без хлопков двери и не осилил бы, заснул. А как хотелось прочитать, когда услышал название и автора. - Укропа не видел? - Не видел. - Вот, сука, дал ему трешку и теперь жди. Появится, скажи, что я ему глаз на жопу натяну! - Непременно. 19 августа 1982г. 6 часов утра. Спал плохо. Мешали комары, милиция, собака Микки и обстоятельства. Жена водителя Цветкова приехала в 2 часа ночи с милицией - разыскивать мужа. Увидев милицию у ворот, я, естественно, не обрадовался. Но и не испугался. Чего мне? Испугались комары. После ухода милиции долго не показывались, прятались молча по углам. Теща называет меня на "вы". Привычка общения со студентами. 20 августа 1982. Вчера наша электричка сбила около переезда мужчину на мопеде. Насмерть. Я читал "Фауста". Электричка остановилась. Никто в вагоне ничего не видел и не слышал. Сидят спокойно, молчат, переговариваются. Я зачитался - нахожусь в другом измерении. Через некоторое время стали выглядывать в открытые форточки. Причина остановки не ясна. Я услышал мужской голос под своим окном. Выглянул. Под кустами лежит мопед и мужчина. Над ним склонился лысый машинист. К моему окну хлынул народ. Я взял книгу, портфель и перешел в соседний вагон. Голоса зрителей были возбужденные. Поддатый мужик спрыгнул из вагона и звал жену: "Дуся, Дуся, слезай, посмотрим!" Было слышно, как окривевшая Дуся зовет его из тамбура обратно, сама боится и его пугает возможным уходом поезда. По динамику позвали врачей. Они и констатировали смерть. Царство ему небесное. Эта весть разнеслась по всем вагонам. Зашипели тормоза и двери. Завопила Дуся. Чужая случайная смерть - некоторые смотрели на нее во все глаза, толкались. Девчонка лет двенадцати сияла вся, так и ела глазами покойника. Некоторые нахмурились, вышли курить в тамбур. Женщины сочувственно вздыхали, обсуждали трагедию, вспоминали аналогичные случаи. Было неприятно. Мелькнули в голове всякие мысли, ассоциации, воспоминания. Представил, что родственники погибшего еще ничего не знают, заняты своими делами, и что будет, когда узнают... Хотелось, чтобы поезд скорее пошел. И мы простояли недолго. Откуда-то взялся милиционер, что-то записал, и поехали. Да! Пьяный мужик в этом эпизоде матерился так: "Да вот же он, мать его так, дохлый лежит. Ясное дело, что дохлый! Синий весь". Мертвец и в самом деле был почему-то густо-синий. Может, тень от кустов?.. Вчера заехал на Комендантский аэродром и увидел на кухонном столе письмо, адресованное Татьяне. Без обратного адреса, но с подписью-закорюкой. Подумал, что письмо насчет квартиры, уплаты электричества или телефона. Вскрыл. Письмо на одном листе. От ее друга. Пишет откуда-то из командировки, сожалеет, что все получилось так, как он и предполагал. Встретиться не удастся. Вспоминает ее глазки, ножки и т.п. Тысяча поцелуев. Неловкости от заглядывания в письмо бывшей жены не испытал. Была неловкость иного рода - что теперь делать? Отослал это любовное послание Татьяне в Мурманск со своим письмом о квартирном вопросе и отдельным письмом для Маришки, которая скоро вернется с юга. Объяснил. Извинился. Думаю, Татьяне будет приятно, что я прочитал письмецо. "Когда я вспоминаю твои глазки...". Приехал к своим на дачу и вечером, когда пошли с Ольгой прогуляться на озеро, рассказал про письмо. Ольга почему-то смеялась конфузливо. А потом молча улыбалась. Иногда беззвучно тряслась от смеха. Не поймешь этих женщин. Сегодня весь день был занят воплощением продовольственной программы в жизнь Делал тестю с тещей короб для грядки - из ошкуренных бревен. А потом и саму грядку - засыпал торфяную землю, мешал с дерном, жег костер для золы. Стемнело, огонь костра увлек, на стене дома заплясали тени, я носил и носил хворост, высохшие сосновые лапы и угомонился только к ночи. Максима держали от огня на расстоянии, и он кидал в костер шишки, приговаривая - "Оп!" Днем ходил с ним гулять. Все ждут грибы, но в лесу пусто. Живу, как разведчик-нелегал. Казарма давит и держит в постоянном напряжении. Даже здесь, за сто километров от нее, расслабляешься лишь наполовину. Но нет худа без добра. На прежних своих работах я тоже держался в напряжении, должен был соответствовать: званию советского инженера, званию советского аспиранта, советского преподавателя. Мне бы и в голову не пришло отказаться от своего статуса и пойти дежурить механиком в гараж - сутки через трое Я даже не знал, что существует такой график работы. Можно сказать, что на "химии" я узнал, что такое свобода. Для того, чтобы узнать, что такое свобода, ее нужно потерять. Это во-первых. Во-вторых, я свободен от своего прежнего статуса и боязни его подпортить или потерять - я его уже потерял. И едва ли захочу вернуть. 21 августа 1982г. Дежурю в ОТХ. Вчера с Ольгой поговорили, что недурно бы попробовать сделать вино из черноплодной и рыжей рябины, рецепт которого мы обнаружили в книге по садоводству. Но нет подходящей посуды для этого грандиозного проекта. А сегодня утром на Варшавском вокзале, когда я забрел на запасные пути (туалет был закрыт), пьяный мужичок предложил мне 20-ти литровую бутыль из-под хим. реактивов. Сторговались за рубль. Знатная бутылочка. Широкогорлая, с черной винтовой пробкой. И кто это устроил? Господь Бог или нечистая сила?.. Шофера притащили мертвую беременную змею. Или ужа? Сняли с нее шкуру и достали из живота восемь змеенышей. Клубком. Маленькие, как дождевые червяки. Лежат в рядок под моими окнами. Микки обнюхала их и отошла, урча. Прикасаться к ним нет никакого желания. Может, крысы ночью утащат?.. За весь день написал только три эпизода для "Записок книгонелюба". Гнетет безденежье. Кулибин уехал. Микки делает вид, что сторожит гараж. Тявкает и косится на мои освещенные окна. Ворота закрыты. Пьяных забрала развозка. 25 августа 1982г. Перевез Ольгу с Максимом с дачи. Закрыли Колю Максимова. Его Наташка написала участковому заявление, что он не дает ей житья, ревнует, дерется, приезжает в самоволки из спецкомендатуры и все такое прочее. Просит милицию защитить ее от осужденного Максимова. Копию заявления переслали в 5-й отдел Управления исправительно-трудовых работ. Оттуда с грозной резолюцией спустили в комендатуру. Это поведал нам отрядник. Ему тоже попало за слабый надзор, получил выговор в личное дело. Колю взяли после вечерней проверки. Нарушения в комендатуре у него были, но не смертельные - до зоны было далеко. И вот такой удар. Опять из-за баб!.. Коля говорил, что Наташка обещала пожаловаться участковому, и он подозревал, что она спит с ним. Коля ее со всеми подозревал, даже с матросами в порту, где она работала тальманом. Однажды его насторожили червонцы в ее сумочке, которые пахли мазутом. Коля рассуждал, что матросы, вернувшиеся из дальних рейсов, трахали ее прямо при разгрузке судна в порту и расплачивались теми пахучими червонцами. Устроился на халтуру - на склад макулатуры, прессовщиком. Сбылась мечта идиота. Читаю Болеслава Пруса, поляка. О нем похвально упоминалось в "Лит. учебе". Великолепно пишет. Как ему удается - еще не разобрался. Захвачен сюжетом, повествованием, самим процессом чтения. Вчера первый день работал на макулатуре. Интересно. Тяжеловато с непривычки. Берешь из кучи охапку книг и швыряешь в металлический куб. Включаешь пресс, и он трамбует. И т.д. Отвлекаюсь от работы, чтобы полистать журнал или книгу. Старые рабочие говорят, что это поначалу. Потом, дескать, привыкнешь швырять и швырять все подряд. Заработок дороже. Легенды про находки денег и драгоценностей в книгах. "А вот одна баба вырезала в страницах углубление и прятала туда от мужа кольцо с бриллиантом, подаренное полюбовником. А потом померла, никому ничего не сказав. Дети книги в макулатуру отнесли..." - " А один гатчинский нэпман золотые червонцы таким манером прятал. Ребята в прошлом году нашли. Все под чистую пропили!.." Я нашел "Приключения Тома Сойера" на немецком языке, изданные в Германии в 1927 году. Готический шрифт, тисненый переплет. И листик клена между страницами. Стал размышлять, как она попала в Гатчину? И сразу представил себе, что привез ее с собой немецкий солдат. Или ему прислали из дома. Или в отпуск ездил и захватил, вложив меж страниц листик из своего сада. И его белокурую сестру представил, которая могла прислать весточку из дома... И стоял тот солдат постоем в частном доме, держал книгу на полочке, вместе с фотографиями родных, а потом убили его или просто оставил при отступлении книгу... И снесла ее хозяйка квартиры в чулан, где она и пролежала до макулатурной лихорадки... В космос запустили еще троих. В том числе женщину - Татьяну Савицкую. Мужики в гараже убеждены, что космонавтам поручено провести эксперимент - будут делать ребенка в невесомости. А что? Не знаю о намерениях ученых, но подобные мысли, думаю, приходят в голову космонавтам. Три месяца крутиться на орбите без женской ласки. Долго обсуждали эту тему. Некоторые склонны думать, что перед полетом всем сделали специальные уколы - чтоб ни-ни, не посрамили честь советских космонавтов. Выдержка и еще раз выдержка. Большинство участвующих в диспуте считают, что просто так женщину в космос не пошлют. Есть у ученых тонкий расчет и научные соображения. Только почему послали тройку, любовный треугольник? - А чтоб держал в невесомости! - под общий смех заявляет ремонтник Валя. - Ассистент, трах-тарарах! Идут теоретические выкладки и ссылки на богатую практику участников форума... 2 сентября 1982г. Дежурю в ОТХ. Статьи Горького: "О начинающих писателях". "О том, как я учился писать". "Письма начинающим литераторам". Сергеев-Ценский: "Талант и гений" - о писательском мастерстве. Найти и прочитать! "Ценский" - потому, что он родом из Тамбова, где река Цна. В Тамбове познакомились и поженились мои родители. Отец был эвакуирован туда из Петрограда вместе с детским домом, в котором его мать работала воспитателем. Андрей Платонов - русский писатель. "Лит. учеба" часто ссылается на него. Пока не нашел. Кто такой, что написал? Вчера вернул после редакционной правки в "Науку и религию" свой рассказ "Наука предсказаний". Мне их правка не понравилась. Непрофессионально. В четырех строках подряд вставлен мертвый глагол "был". И др. стилистические казусы. Позвонил по телефону редактору. "Срочно! Срочно! Никаких больше правок! Иначе рассказ снимаем". Пришлось согласиться. Остался неприятный осадок. Вначале они меня правили, затем я их. Написал полторы страницы замечаний. Так себе рассказик. Сделал за один вечер. Два раза перепечатал и отослал. Это было в мае. Сейчас бы такой халтуры себе не позволил. Мой первый рассказ под названием "Божья помощь" был напечатан именно в "НР", десять лет назад. Мне было тогда двадцать два года, я ходил в белом плаще и каждый день менял рубашку и галстук. Не потому, что такой чистюля, а чтобы цвет рубашек был разный. Форсил. 6 сентября 1982г. Дежурю в ОТХ. Вчера Максимка пошел вполне самостоятельно. Это было на даче, на "69-м км". Прямо-таки бегает. Дед-чухонец приносит по утрам холодные морозные яблоки, от которых ломит зубы. Я пою его крепким горьковатым чаем. Яблоки-падалицы, из своего сада. Дед кормит ими поросят. Деду идти 15 км на работу, и он жалуется, что мерзнут руки. Особенно мерзнет большой палец правой руки - раненый. Эмиль Лиски, служил переводчиком на Карельском фронте. В будке тепло. Мы курим, пьем чай и разговариваем. Дима Вавилов, водитель технички, подкармливает меня, а я - его. Чай, пирожки, ватрушки. Огурчики, зелень с огорода, домашний квасок. Ему 50 лет. Ругает жалующихся на жизнь. Все им, дескать, не так. То платят мало, то жена не дает, то теща вредная попадется. А чего от жизни хотят - объяснить не могут. - Я начинал свою семейную жизнь с гимнастерки. А детство прошло в кирзовых сапогах 42-го размера. Ты меня в жизни уже ничем не удивишь и не испугаешь. Пацаном был под немцем - здесь, в Гатчине. Сидел - Московский Университет строил. На работу с овчарками водили. Спереди автоматчики, сзади автоматчики. И по бокам автоматчики. Рассказывал, как два зэка пытались на листах фанеры улететь со стройки. Один разбился, второго поймали. "Я могу с алюминиевой кружки наесться, напиться и счастлив буду. Мне много не надо - свой огород, банька. А раньше ходил в дальние рейсы, деньги неплохие зарабатывал. Друзья, компании, водочка... А пропади она пропадом такая жизнь. Сел на техничку. Неделю работаю, неделю дома. Огород, рыбалка. Зачем мне это добро - смотреть, сторожить, протирать. Тьфу! Машина есть, лодка есть - сам себе хозяин. Нервы спокойнее, ни от кого не зависишь... Давай свезу тебя к себе - в баньке попаримся, кваску выпьем. Недалеко, около аэродрома..." Вчера закончилось мое председательство в Совете общежития. Будет настроение, опишу все подробнее. 9 сентября 1982г. Дежурю в ОТХ. Читаю Н. Асеева "Зачем и кому нужна поэзия". Очень интересны разделы "Современники" и "Воспоминания о Маяковском". Есенин, Хлебников, Светлов, Саянов. Припоминаю, что Маяковский говорил: "Если есть на Руси поэты, это я и Вася Асеев". Раньше Асеева не читал. Жаль. Велемир Хлебников. Его деление людских характеров, способностей, устремлений на изобретателей и приобретателей. "Председатель земного шара." "Лит. учеба" упоминает "40-летних": В. Крупина, Р. Киреева, В. Маканина, А. Курчаткина, А. Проханова. Найти и прочитать! "Мысли и язык", А. Потебня. По этой книге учился Асеев. Обязательно найти! Чую - это то, что мне необходимо. Чую! От грузовика с досками шел теплый сладковатый запах. Такой приятный, что я несколько раз за вечер подходил и нюхал. Доски привезли с дальней лесопилки, и грузовик на ночь поставили у забора - поближе к нашему вагончику. Плавный запах... 11 сентября 1982г. Сигнал тревоги, передаваемый органами гражданской обороны по телефону, звучит в этом месяце так: "Глухая свирель". Этот сигнал знаем только мы, дежурные механики. Мы расписывались за него и проходили инструктаж. По получению этого сигнала деж. механик должен поставить на уши руководство гаража и всех шоферов. В нашей будке висит специальная схема, как это сделать. Сегодня в полночь, услышав по телефону зловещую фразу, сказанную строгим голосом, я не испугался. Я только пожалел, что это случилось в мое дежурство. Мгновенно представил, как буду сейчас крутить диск телефона, звонить, объяснять, ругаться, поднимать с постелей сонных людей, выслушивать их ответную ругань и волноваться. - Ваш номер телефона для проверки, - сказал я ответную фразу. И тут же узнал голос сменщика - Игоря Шпигеля. Он рассмеялся, не выдержав розыгрыша до конца. В прошлом месяце сигнал тревоги звучал тоже вполне зловеще - "Холодная печь". Позывные на телетайпе: Феодал, Рубин, Агат. Микки ночью сачковала, уклонялась от своих сторожевых обязанностей. Думаю, для острастки написать на нее рапорт. Пусть проведут с ней воспитательную работу. И комары с недобитыми мухами спать мешали. Кому бы на них нажаловаться? 17 сентября 1982г. Сегодня год, как я в Коммунаре. Если по полной программе, то осталось, 2 года, 731 день (1982 год - високосный). 21 сентября 1982г. Дежурю в ОТХ. Приезжал Кулибин. Посидел за меня на вахте три часа, я съездил в комендатуру, показал больничный лист, сказал, что хожу на процедуры. Отпустили болеть с ногой домой. Проследил, чтобы в журнале проверок сделали отметки - б/л. Вернулся из отпуска Валерка Балбуцкий. Его откровения с милицией обошлись всем нам дорого. Генку сняли с дежурства на вахте общежития, и он до сих пор без работы. К тому же потерял трудовую книжку. Меня Кашин вывел из председателей Совета общежития. Махоркин все еще болеет, и я в подвешенном состоянии - без общественной работы, которая нужна для УДО. Жить с Валеркой в одной квартире не можем. Предложили ему искать себе другую. Объяснить свое предательство он никак не мог (он рассказал подробности нашей выпивки во всех подробностях и написал объяснительную). Его стыдил Генка. Валера сидел на кровати, понурив голову: "А я чего? Я ничего..." Прикидывался дурачком. Мне было стыдно за него... А дело было так. В пятницу Коля Лысов выставил две бутылки по поводу своего дня рождения. Маршрутки уже были на руках, и мы выпили на скорую руку всей квартирой, собрались разъезжаться. Коля говорит: "Занять бы червонец, выпили бы еще в Павловске, в привокзальном буфете. Я в следующую пятницу отдам, у меня получка". Денег ни у кого нет. "Сходи, Димыч, в сорок третью, пока ребята не уехали, у Сашки Трубачева есть, он сегодня получил. Тебе он даст". - "Точно отдашь в пятницу?" - "Точно, точно, - говорит Коля. - Кровь из носу, отдам. Я угощаю". Мне уже тоже захотелось продолжить. Я занял червонец у молодого Саньки до вторника. Он третий месяц в комендатуре, дома маленький ребенок, жена не работает. Погрустил, но дал. Зашли в Павловске в буфет, выпили пива, бутылку водки, разъехались по домам. В следующую пятницу, после дежурства я специально заехал в комендатуру, чтобы отследить отдачу денег. Коля пришел с работы дунувший и стал темнить. Я, дескать, сам отдам, это парень из моего отряда, мы с ним разберемся сами. Я напомнил, что деньги занимал я. Парень ждет. - Ничего, ничего, - махнул рукой Коля и пошел на кухню. - Разберемся. Давай лучше, выпьем, у меня есть. Мы были в квартире вдвоем. Пить я отказался. В кармане у меня - рубль с мелочью. - Коля, не увиливай! Ты обещал сегодня! Коля хлопнул стопочку и пустился в рассуждения, что этот Сашка должен ему в ножки поклониться, потому что он отпускает его домой, хотя у него есть грешки и все такое прочее. Я понял, что он хочет замотать должек и проехаться на дармовщинку. Поставил ему ультиматум: если сейчас не выложит червонец, получит по морде. - А пошел ты!.. - был ответ. Зря он так сказал. Я надел кожаные варежки на меху, позвал Колю в комнату. - Отдашь? - Хрена! Я несильно двинул ему прямым в нос. Коля отшатнулся к столу у окна, полилась из носа кровь. Он завопил и схватил электрический утюг со стола. Выставив его перед собой, побежал на меня. Я ушел в сторону и встретил с левой. Он, гнида, стал вопить еще громче. Кровища из носа хлестала, как из поросенка. Тут пришел Валерка, а вслед за ним Генка забежал с вахты за сигаретами. Коля вопит, весь пол в крови, он порывается выскочить на лестницу. Я не пускаю. Мужики хлопают глазами. - Отдашь червонец? - Помогите! - орет Коля. - Убивают! - Стены тонкие - все слышно. Опять хватает утюг - я ему добавляю. Генка ушел - разберетесь сами. Потом ушел и Валерка. Коля успокоился, отдал червонец, я заставил его замыть пол. Выбросил вымытые от крови варежки в окно, за близкий забор. Спустился этажом ниже, отдал пареньку деньги. У Коли разбита губа, распух нос, шатаются передние зубы. Один он вытащил и стал стыдить меня - вот, дескать, из-за червонца я ему зуб выбил, изувечил, не по-людски поступаю... Я сказал, что не из-за червонца. Коля всхлипывал и причитал, как баба. Потом пошел, дурак, к Генке на вахту и продолжил свои жалобы. У ментов ушки на макушке. Генка погнал его - не рисуйся тут. Коля вернулся, забрал остатки в бутылке и ушел куда-то. Я, злой, как черт, поехал домой. Через пару дней Кашин на Совете общежития предложил мне сдать председательские дела. Без объяснения причин. Генка по своим каналам вызнал, что Валерку вызывали в спецчасть и тот дал, дескать, показания со всеми подробностями. Лысов же, клялся и божился, что никому из администрации не жаловался. Попросил у меня денег на вставку зуба. Зуб у него почему-то лежал в тумбочке. Генка сказал, что зубы у него и раньше шатались, как у цинготного, он даже мягкое яблоко кусать не мог. Запрошенных денег у меня не было, и я выставил Коле две бутылки водки - мировую. Пить с ним не стал. Коля удовлетворился. Зуб больше никому не показывал. Вот тебе и клятва: "Кровь из носу - отдам"... Позвонил Ольге домой. Она обрадовала: приходили за мной из милиции, по информации на розыск. Дескать, ваш муж сбежал со строек народного хозяйства! Ольга объяснила, что я на больничном, но сегодня попросили выйти на работу. Я на работе. Написала участковому объяснение. Я позвонил в комендатуру на вахту. Сказали, что должны дать отбой. Ошибка... Мать их так и разэдак! На гору семеро тянут, а вниз и один спихнет. 25 сентября 1982г. Дежурю в ОТХ. Гонки, гонки, гонки. Сплошные ежедневные гонки. Комендатура, дом, работа. Работа, дом, комендатура. Дни недели не имеют ко мне никакого отношения. У меня вахта по скользящему графику. Сутки - вахта, сутки - дома. За те сутки, которые дома, надо успеть съездить в комендатуру и отметиться или как-нибудь обставить свое отсутствие. Надо помочь Ольге. Надо поспать час-другой. Надо поесть. Хочется пописать. Поиграть и погулять с Максимом. Брал больничный - думал, будет легче, отпадет необходимость появляться в комендатуре. Она отпала. Но посещения поликлиники через день с идиотическим ожиданием врача оказались ничуть не лучше. Еще этот дурацкий розыск. Вчера ждал: приедут или не приедут за мной из милиции? На руках больничный лист, но все равно неприятно. Спокойно почувствовал себя только после 23 часов. Закон запрещает после этого времени без специальных санкций вторгаться в жилище советских граждан. А я советский гражданин. Первая советская атомная бомба была взорвана на полигоне в 7 часов утра 29 августа 1949 года. Я и наша атомная бомба - одного года рождения. Я родился на макушке века. Погода испортилась. Льет дождь. Ветер. Осень. Лес зажелтел, некоторые деревья так и вовсе желтые. Ветер рвет с них листву. Швыряет в лужи. Взял на дежурство пишущую машинку. Хочу наверстать упущенное за неделю. Сейчас 18 часов, но за работу еще не брался. Во время непогоды наш вагончик - как оазис в пустыне. Водители ждут развозку, курят, греются. Я включил в соседнем кабинете телевизор и предложил им посмотреть. Пошли. Через пятнадцать минут вернулись - холодно, печка не работает, стекла в форточке нет. Я грею на плитке картошку с куском минтая, хочу поесть, но при них - голодных и замерзших - кусок, естественно, в горло не полезет. Остановил въезжающий в ворота автобус и отправил на нем всех. Когда нет высшего начальства, дежурный механик начальник. Только открою эту тетрадку, напишу два слова, как является кто-нибудь. Есть поддатые. Предлагают выпить. Нет, спасибо. Завязывать, так завязывать. Как писал Юрий Нагибин - русскую литературу создавали трезвые головы. Грею на плитке миску с Ольгиным вегетарианским овощным супом. Отличный она варит суп по маминому рецепту. Умница. К нему припасена веточка петрушки и полголовки чеснока (Дима Вавилов угостил). Чеснок сочный и особенный. Вся головка целиковая, без разделения на зубцы. Обнаруживается, что нет большой ложки. Кто-то увел. Придется есть суп чайной. Написал и отпечатал юмореску "Психотерапия". Мне нравится. По крайней мере - смешно. 26 сентября 1982г. Я уже в комендатуре. Прошел проверку, собираюсь ложиться спать. Сегодня после дежурства смотался домой, и мы с Ольгой съездили в зеленогорский лес на несколько часов. Вместо Коли Максимова к нам в квартиру поселили паренька - Сашку Померанцева, 3 года. Работал фотографом в НИИ, пропил что-то из казенной фототехники. Интеллигентного вида, небольшого расточка, очки. 3 октября 1982г. Второй день в отпуске, но пришлось выйти на дежурство за Славку Вчера были у Эли. Там собирались все наши. Сестры, их дети. И Татьяна с Маришкой. Ольга не поехала, узнав, что будет Татьяна. Та в свою очередь вела себя подчеркнуто-непринужденно, много хохотала, и мне показалось, что моя химия, мое нынешнее угнетенное состояние ей в радость: вот, дескать, муженек мой бывший, я то весела и свободна, а ты в дерьме. Под окнами ходит черная, как копировальная бумага, ворона. Она ходит медленно и важно. Торкается в воздух головой. Похожа на человека с завязанными за спиной руками. 5 октября 1982г. Начал читать В. Маканина. Прочитал два рассказа. Симпатично. Но не в прямом смысле. В прямом смысле - тяжело на душе после них, но поэтому и хорошо. 9 октября 1982г. 6 октября ездили на Северное, к Валере. Джексон поехал со своей новой знакомой. Дура лет 22-х. Из города Кировска. Живет в Л-де по лимитной прописке, работает сторожем. Модно одета. Козочка. Сельский говорок. Капризная, нетерпеливая, как ребенок. Зачем он ее повез к Валере? Она его знать не знает. Ребята на кладбище выпили бутылку водки. Я не пил. Потом взяли в Парголово 2 бут. венгерского вермута и стали решать - куда податься? Я пригласил к себе. Мих соглашался. Джексон с козочкой рвались в пивной бар. Я их понимаю. Там знакомые, мальчики, шуточки, разговорчики. Там не поговоришь - там поболтаешь. А нам с Михом хотелось продолжить начатый разговор - давно не виделись. Тогда я предложил в мороженицу. Кофе, мороженое. Поговорим. Выяснилось, что Джексон никогда не ходил в такие заведения, а козочка заявила, что мороженое не любит. И хоть была, как я понимаю, без права голоса в нашей компании, пыталась верховодить и помыкать Джексоном. У нее получалось и получилось. Мы с Михом и литровой бутылью вермута поехали в наш старый район - Смольнинский, где достаточно морожениц, а Джексон с козой и второй бутылью - в пивной бар на канал Грибоедова. Мы посидели в кафешке на углу Суворовского и 3-й Советской (там в четвертом классе Сашка Майоров на спор выпил пять стаканов газировки без сиропа) и побродили по улицам, где прошло наше детство. Подошли к школе, где учились до 8-го класса. Там теперь снабженческая организация. Вспомнили, как Сашка Майоров вылил после урока рисования ведро с водой, в которой мы промывали кисточки, на дядьку, стоявшего на крылечке у квартиры завхоза. Говорят, Сашка играет на своей флейте-пикколо в оркестре Мариинки. Стали вспоминать, кто с кем дрался в школе. Мих насчитал пяток одноклассников, включая меня. Выяснилось, что я передрался со всеми пацанами из нашего класса, кроме Сашки Авидона и Марика Темкина. И каких-то двух клопов, которые временно учились в нашем классе. Вспомнили, как нарвались на битки в Парке Ленина после школьного бала в Театре Ленинского комсомола. Я там на спор пригласил чемпионку мира по гимнастике Наталью Кучинскую. Мих этот спор почему-то не помнил. Нашли глазами карниз, по которому ходили, стараясь не наступить на голубиный помет, чтобы не оскользнуться. Зашли в школьный двор. Темно, парень гулял с собакой. Сараи, по крышам которых мы бегали на переменках, снесены. В одном из сараев стоял трофейный "опель-капитан" с кожаным откидным верхом, и мы жадно ели его глазами, если хозяин выводил его из стойла и копался в моторе. Иногда нам разрешали по очереди посидеть за рулем. Незабываемый запах бензина, масла, железа, кожи. Парень поглядывал на нас и прислушивался к разговору. Вполне может быть, что я или Мих вручали ему, первоклашке, цветы в этом дворе на торжественной линейке 1-го сентября. И я подумал, что если он вырос здесь, то надо спросить про наших учителей, и кто преподавал ему, например, арифметику и физику. Он и сам, похоже, хотел вступить в разговор, но собака-боксер с фырканьем потрусила к овчарке на газоне, и он побежал за ней. Нашли окна нашего 1 "Г" класса на четвертом этаже. Вспомнили Ольгу Константиновну - нашу первую учительницу, ребят, девчонок. Хорошо бы снова собраться, как