му польза? Ладно, Женька первый раз бабу поимел, ему на пользу. Может, перестанет робеть перед девчонками. Может быть, у Ольги проблем меньше будет. Правда, одна проблема появится - как мне Ольге в глаза смотреть, когда я ее сына соблазнила. Вот ведь о чем совсем не подумала ! Поди объясни ей, что хотела ей же помочь!.Как же быть теперь? Неужто прятаться от хорошей подруги? Неладно, однако. Тут, правда, есть отдушина - Ольга говорила, что сама подумывала сделать Женьку мужиком, да удержалась , поразмыслив. А я - я ведь под разбитную сошла, избавила Ольгу от греха. Может, зачтет мне это моя подруга. Так, а мне-то самой зачем это надо было? Да, бзыкнула, было! Ведь как жизнь повернулась, как на перепутье стоишь. Не часто в жизни приходится решать - разводиться с мужем или нет. Все время про это думаешь, места себе не находишь. А тут - Женька с ольгиными проблемами. Такой симпатичный, умненький... Вот и бзыкнула. Только вот теперь ясно, что одного урока мало... Чему можно научиться за один урок? Так себе, введение в курс ... общие представления...Но ведь не собираюсь же я всерьез учить его дальше! Чтобы до высшего пилотажа в постели дойти - это сколько времени надо! Тут одного бзыка мало, тут не случай нужен, не обстоятельства подходящие, а что-то поболее. Он, конечно, смешной, неумелый, ласковый, послушный. Такого и учить было бы приятно - не ухмыляется скабрезно, все всерьез принимает. Станешь его учить и присохнет к тебе, не оторвешь. И тогда всем плохо будет. Теперь-то я понимаю, что опытные бабы в необстрелянных юнцах находят. Есть в них та первозданная природная чистота , незатертая опытом, что волнует и покоряет женщину. На него ведь это как с неба свалилось, как дар божий - не ждал, не ведал, можно сказать, совратила мальца. Но ты посмотри, какая у него радость была, как его лицо светилось. Как он тебя обнимал, как целовал... И тебе было радостно, что это ты можешь сделать человека счастливым. А радость эта твоя - как редкое осеннее солнышко в дождливую хлябь. Разве не хочется, чтобы светило подольше? Уж и забыла, когда радовалась. Ведь впереди - зима длинющая, да одиночество беспросветное...Что же делать мне дальше с этим мужиком новоявленным? Посмотрела она осторожно, головы не поворачивая, на Женьку. А он лежит с закрытыми глазами и дышит спокойно и ровно. Уснул, трудяга. Сдал экзамен на половую зрелость и отдыхает. Не с привычки нагрузка-то. Улыбнулась она, тихонечко встала с кровати, подняла с пола свой халат, оделась, привела себя в порядок и прошла на кухню. Села за стол, голову руками подперла и стала думать. И отметила она про себя, что хотя и серьезнее дело оказалось, чем она сначала думала, а все же почему-то думать об этом ей было приятно. И уж не казалось ей правильным, если она не будет учить Женьку дальше. Ну чему он научился за сегодня? Да он же еще в себе, в своих ощущениях не разобрался! Нет, надо, надо научить его. Но ты заметь, Серый, что она уже не хотела, чтобы Женьку вместо нее научила бы какая-то другая. Только себе самой в этом признаться не могла. Интересно все же устроены эти бабы! Вот вроде как он уже мой! Это она еще не понимала, что начинает ревновать к какой-то бабе, о которой и понятия не имеет! Не-е-т, никогда не понять мужикам этих баб!... Ладно, думает, допустим, что надо учить. А как ты это собираешься ему объявить? Что, мол, следующий урок завтра, что ли? Так и скажешь? И не провалишься сквозь землю со стыда? Нет, подруга, так не годится. Ты сиди и помалкивай. Вот если он сам захочет, да сам придет к тебе, вот тогда дело другое, тогда можешь разворачиваться во всю свою сексуальную мощь. А так - ни-ни! Ни знаком, ни словом. Бабья доля... Жди, когда тебя захотят... Ну, ладно, думает. Допустим, что стала учить. День учу, два учу, три... Сколько? Чем эта учеба должна кончиться? Ну, скажем, минимум он уже получил. А максимума в этом деле и не бывает. Можно всю жизнь, пока кол торчит, совершенствоваться и все будет казаться, что можно еще что-то улучшить... Так что надо заранее знать, чему научить хочешь и сколько "сеансов" на это дело тебе потребуется. Это что же, как школьную программу составлять, что ли? Интересно, а что "преподавали" эти чертовы еврейки? Хоть бы воспоминания свои оставили, дневники, поделились бы секретами, старые ведьмы! Нет, серьезно, что баба в мужике ценит, когда в постель с ним ложится? Чего хочет? Чтобы не эгоистом был, чтобы не только о себе думал. Чтобы ласковый был, не грубый. Смотри-ка, и не задумывалась никогда на эту тему, а выходит, что Виктор мой молодец, все правильно делал... Не спугнул, не испортил, сумел разжечь во мне интерес и желание заниматься сексом. Это уж потом, после всех докторов, у меня это пропало, но ведь Витя в том и не виноват. А сегодня словно снова все вернулось. Уж забыла, когда в последний раз кончала. Отчего же это произошло? Что Женька тут замешан - это точно. Это он меня в экстаз загнал. А чем? Он ведь рядом с Витей как любитель с гроссмейстером, не сравнить. Значит, не в этом дело. Значит, во мне. Это я в постели другая была, раскованная, свободная, не было в моей голове моих проблем, что вставали во весь рост, как только Витя рядом ложился. Это выходит, что моя психика моим оргазмом правит? Интересно... Ладно, считай, что и с этим разобрались... Так, что дальше, что еще обдумать надо, что еще гложет? Ольга! Как мне с нею быть, как повести себя с подругой моей? Ну, давай так рассуждать. Если б Ольга не рассказала мне про Женьку, то и не пришла бы мне в голову такая мысль, чтобы самой одежду скинуть и стоять перед ним голой дурой, глядя как у него челюсть отвисает, а глаза на лоб вылезают. Кстати, мне как женщине это очень приятно было наблюдать. А уж когда его кол в руку взяла, то поняла, что еще что-то из себя представляю как баба. Ладно, не отвлекайся... Дальше, дальше-то что? Ты что, Ольгу винишь? Нет, и себя виноватой не чувствую, ничего корыстного я не сделала, ей же хотела помочь. Ну, если совсем честно, то любопытство мое тоже место имело, если его за корысть принять. Ну, а как же иначе? Те еврейки работали, и за работу свою деньги получали. Я же не на работе, о деньгах кто ведет разговор? Но ведь просто так свое тело любимое разве можно кому-то незнакомому отдать, мол, вот тебе мое все, и делай с ним, что хочешь и ничего мне, мол, от тебя не надо. Так ведь не бывает. Моральное удовлетворение должно быть? Должно. Но это удовлетворение ведь разным бывает. Вот, скажем, оргазм. Если ради него только, то тогда это уже на блядство похоже будет, так и покатиться недолго. Нет, тут другое было, а это как довесок, очень приятный, правда. Главное-то удовлетворение было оттого, что за Женьку рада была, что открыла ему новый мир, о котором он только по книжкам чего-то там читал. И сделала это честно и как могла старательно, чтобы осталось у парня только радостное воспоминание, чтобы ничем не омрачить это таинство, не отвернуть, а , наоборот, привлечь, заинтересовать, оторвать от книжкиной жизни да повернуть к реальной , где ходят по улицам красивые девушки, что непрочь с тобой пофлиртовать или более того, увлечься тобой, чтобы знал себе цену, да не робел... Верно ли думаю? Да, верно, все правильно. Чего же мне Ольги стесняться? Уж лучше я это сделаю, чем она. Это точно на ней грех лежал бы. В чем она может меня винить, так только в том, что не просила она меня в это дело лезть, сама я вызвалась. Может, и сдуру, но тут уж я могу повиниться... Так, ну, вроде бы все. Как-то легче на душе стало. Даже не легче, а легко, хорошо...Вот только еще одно... Женька... Как себя с ним вести? Отныне ведь все иначе... Да и сам он как изменится? Вот появится сейчас, что делать будет? Неужто бросится на меня, да тискать и лапать начнет? Если такое случится - выгоню сразу, разревусь наверное... Нет, не может он так... Не должен. Или я совсем дура, ничего в людях не понимаю. Но от его отношения многое зависеть будет, это точно... Посмотрим. А пока... Пока надо по хорошему сценарию работать. Отметить это дело надо. И ему, и мне... Подошла к буфету, достала бутылку бургундского, что Витя из рейса принес как-то, два бокала. Вытащила штопором пробку, приготовила бутерброды, съела один, проголодалась, однако. Слышит, в комнате шорох. Заглянула, а Женька уж рубаху в штаны заправляет, одеваться заканчивает. Села она на стул, чувствует - сердце колотиться начинает, ноги дрожат, на лбу холодный пот выступил, руки влажными стали, волнуется. Тут он на кухне появился. Посмотрел ей в глаза, подошел, стал на колени, руку ее безвольную взял, губами горячими в нее впился, всю до ногтей исцеловал и говорит: - Ира, спасибо тебе за все... Я...У меня слов нет, не могу ничего толкового сказать... как же я тебе благодарен... Никогда ничего подобного со мной... Я тебя целовать буду долго, можно? Обнял руками ее голову, целует ее в шею, в лицо, совсем как буйный помешанный. Она сидит, не отошла еще, смеется, облегчение почувствовала. Встала, обняла его, поцеловала и говорит: - Ну хорошо, хватит. Давай отметим мы с тобой твое превращение в мужчины. Для меня это тоже событие - я таким делом в первый раз занимаюсь... Разлила вино по бокалам, подала ему один, они чокнулись и выпили. Сели за стол, закусили бутербродами, расслабились. Прошло напряжение, что сидело в них обоих, и стали они разговаривать. - А знаешь, как я рад, что это с тобой у меня случилось? Я ведь тебя столько раз во сне видел и даже представлял себе такое с тобой! Только на самом деле все гораздо чудеснее было. - А почему со мной? - Это еще с той поры, как ты у нас на квартире жила. Я же в проходной комнате спал, помнишь? Ты на меня внимания не обращала, я тогда еще сопляком был. Нет, я не подглядывал, но ты часто, когда из ванной выходила ну, не совсем одетой была. Ты же красивая , и тогда красивая была. У меня в голове черт-те что творилось... Воображал себе всякое. И сны... Никому ничего не говорил, конечно. А сегодня... Не представляешь, как хорошо! - Почему не представляю? Догадываюсь. Я, конечно, дура была. Могла бы знать, что с мальчишкой в таком возрасте надо бы поаккуратнее быть, не быть распустехой. Но тогда у меня в голове совсем другое было, меня тогда Виктор занимал... - Ой, я же о нем совсем забыл! У меня же и в мыслях не было... А знаешь, как я ревновал тебя к нему, пока ты за него замуж не вышла?... Как же я теперь?...Нехорошо? Что делать?... - Ты не волнуйся. Это - мои проблемы, ты здесь не причем. Кроме того, я решила разводиться. Тебя это не касается, и совесть твоя ничем не запятнана. - Разводиться? Зачем? - Да как тебе объяснить? Все бы ничего, да вот детей у нас с ним не может быть, и оба мы в этом не виноваты, просто такое медицинское недоразумение. А мне ребенка очень хочется. Вот и причина... - И как же ты теперь? Одна жить будешь? Без мужа, как я думаю, ребенка не родишь. Или я не все понимаю? - Да нет, все правильно ты понимаешь, мужа искать придется... Ладно, давай о другом. Я тебя прошу маме ничего не говорить. Ничего плохого мы с тобой не делали, но есть такие вещи, о которых мужики помалкивать должны. Это только наше с тобой, понимаешь? Ну и , понятно, что никому другому - моя репутация для меня еще многое значит. Откровенно сказать тебе должна, что не собираюсь из тебя любовника делать. Помочь тебе хотела мужчиной стать. И только. Так что у тебя должна быть полная ясность на этот счет. - Это я понимаю, могла бы и не говорить... - Не обижайся, я должна была быть уверенной. Ладно, Женя, возьми "Князя Серебряного" и пора тебе домой. У тебя время жаркое наступает, экзамены в университет на носу, тебе готовиться надо. И должна сказать тебе на прощанье, что у тебя по мужскому делу все в порядке, что бояться или стесняться девчонок тебе совершенно нечего. Так что присматривай себе подружку, не робей, и цену себе знай. Ну, а что ты будешь относиться к ней как джентльмен, я нисколько не сомневаюсь. Дай я тебя поцелую на прощанье... Все, иди... Закрылась за Женькой дверь. Тихо и пусто стало в квартире, словно унес он с собой какое-то откровенье, что-то высокое, душевное, радостное. Повалилась Ирина на кровать, а она еще Женькой пахнет. Уткнулась лицом в подушку и затихла. Лежит с закрытыми глазами, мысли в порядок приводит. Не просто, давно таких эмоций не испытывала. Ладно, будет день - будет пища. Прошла на кухню, налила бокал вина, выпила, оставила грязную посуду, рухнула на кровать и заснула до утра... Слышь,Серега, шкодный у нас сегодня день получился. Да нет, до конца еще далеко, а время-то уже четвертый час. Ладно, что бетона все нет... Горло опять... Давай еще по одной пропустим... Ты погоди, не торопи меня... Опять поворот в истории нашей... ...Проходит недели две или три. В школу не ходить, мужа все нету и неизвестно, когда будет, на улице жара, дни все какие-то похожие, безликие. . Она уж и забывать потихоньку стала, а тут как-то посмотрела в календарь - мама родная! Месячные не пришли! Задержка трехдневная. А ведь у меня месячные, как часы - двадцать восемь дней. И ни разу больше двух дней не задерживались. Это что же значит? Или просто задержка, или... залетела? От Женьки... Ни хрена себе, сказала она себе! Допрыгалась! Стоп-стоп-стоп! Спокойнее... Совсем не обязательно, что залетела. Так не бывает, чтобы с первого раза... Так только в книжках, в романах...Пока ребенка сделаешь, семь потов сойдет. Нет-нет, просто задержка. Смотри, какая погода стоит - жара. Может, и повлияло, как-то... Кто знает. Подождать надо, может, придут еще... А у самой в душе что-то странное происходит. С одной стороны страшно, что ребенок от Женьки будет. Если будет... А с другой - если залетела, значит нормальная я, могу ребенка иметь! Хочу!...Ведь сколько лет мучилась, по докторам, по лабораториям...Зачем? Ой, как глупо все получилось! И ведь не он меня взял - это я его сама на себя положила...Совсем не причем оказался мальчишка мой... мужчина новоявленный... Ну, Ирина, держись! Во всем сама виноватой будешь... Ладно, рано еще паниковать. Вот завтра придут месячные, и все на свое старое место станет. Долго еще пустой ходить будешь, ребенка у бога вымаливать... А чего я сама хочу - и сама не знаю. И так, и так плохо... Ребенка хочу. Это точно. И с Витей разводиться решила правильно. Придут месячные, или нет - все одно разведусь. И ему легко будет... Подожду еще несколько дней, там видно будет. Проходит день, проходит второй, третий, а месячных нет и нет. А она уже ни о чем другом думать не может. На задержку уже не похоже. Видно, точно залетела. Правда, скажи кому, что с недельной задержкой, как с шестимесячным животом носишься - засмеют. И что же делать? Сколько еще ждать можно? Когда к врачу пора будет итти? Надо за книжки по этому делу засесть, почитать, образоваться... Слыхала я, что некоторые бабы в таких случаях в горячую ванну ложатся, скинуть хотят. Может и мне так? Ой, господи, прости меня, глупости говорю. Грех на душу не возьму! Накупила она медицинских книжек, сидит целыми днями, листает, читает, признаки беременности у себя выискивает. Соски, мол, темнеют. Глядит она на свои соски - черт его знает, не приглядывалась раньше, не скажешь точно. Вроде бы потемнели. Грудь, мол, набухает. Мнет она свою грудь, а она у нее всегда набухшая, опять ничего не скажешь. На соленое и кислое точно не тянет. И вообще такое впечатление, что ничего в моем организме не происходит. Вот если бы не первая беременность была, то тогда можно было бы что-то сравнить, угадать, почувствовать... Вычитала, что раньше, чем через месяц после первой задержки определить беременность трудно. Кое-как дождалась этого срока, а месячные опять не пришли. И пошла она, Серега, к врачу. На что жалуетесь? - Месячные не пришли - Когда были последние? - Два месяца назад - Давайте посмотрим! Осмотрел ее врач, ощупал где положено, какие-то измерения сделал и говорит - точно, есть беременность. Шесть недель. - Ребенок желанный? Хотите рожать? - Ребенок-то желанный. А вот буду ли рожать - еще не знаю. - Как это так? - Есть, доктор, заковыка - не от мужа забеременела... Пришла она домой, села у окна и задумалась. Что же дальше делать? Рожать или нет? Ребеночка хочется, столько лет ждала, столько мучений приняла. Для чего? Значит, рожать? А где же я ему отца возьму? Ведь мне с Женькой никогда вместе не жить, я парню жизнь портить не хочу, он о моем ребенке знать ничего не должен. Значит, не рожать? Но мне уже тридцать два, когда же еще рожать буду? И от кого? Выходит, рожать? А что я мужу скажу? Ведь он меня шлюхой назовет и прав будет. Значит, не рожать? А если после аборта и впрямь бесплодной останусь? Значит, рожать? А отцу-матери что скажу, от кого ребенок-то? Значит, не рожать? А если с кем-то другим тоже несовместимость будет? Значит, рожать? А как я его одна воспитывать буду? Мама родная! Вот заработала проблемы! С ума сойти можно! Нет, ты только подумай, Серега, как мужикам повезло! Мужик, он как сеятель - разбросал свое семя, куда ни попадя, и не колышит его, взойдет или нет, авось где-нибудь да проклюнется! Ему сам процесс очень нравится. А баба... она... у нее все иначе. А тому ли я дала? А принять это семя али нет? А гнездо есть али нет? А жить на какие коврижки после того, как рожу? А кто обо мне да о ребеночке моем заботиться будет? А вдруг урод родится? А вдруг помру при родах? Да ты что! Да на ее месте у тебя бы быстро мозги набекрень стали и прямой тебе путь в дурдом... Август уж наступил, а она все не решила, что же ей со своим животом делать До начала учебного года месяц всего остался, торопиться надо, а то и на аборт опоздать можно, а она все мучается, решить ничего не может, с ума потихоньку сходит. Вот ведь какие засранцы эти евреи, даже и древние! Уж давно померли, а все равно сумели русской бабе насолить! Один вред от них, это точно! Что же делать? Разве о таком она думала, когда мечтала о своем ребенке? Ведь если рожать, то сколько же проблем навалится! Да не с ребенком, с ним как раз проблемы сладкие - поел ли хорошо, покакал ли, пошли зубки или задерживаются, как вес прибавляет, как спит по ночам, во-время ли пошел ножками, ой да мало ли их, этих проблем с грудничком! Страшны проблемы со взрослыми. Оля, подружка моя верная! Как я тебе в глаза теперь смотреть буду? Что ты обо мне теперь думать станешь? Кем я теперь для тебя стану? И подруга, и сноха? Неужто подумаешь, что сына твоего заарканить хотела, в постель к себе затащила, да обманом заставила ребенка сделать? И станем мы с тобой врагами, и ребеночка моего за своего внука не примешь? Ой, ма-а-а-ма, ну как же так? За что такие наказания?... Женька, Женя, Женечка, теленочек ты мой, неумеха ты моя сладкая! Наделали мы с тобой делов! Сам-то еще ребенок, куда тебе в отцы ! Что я с тобой буду делать? Суждено мне от тебя прятаться, да ребеночка твоего от тебя скрывать. Это как же так - все не как у людей! Чтобы скрыть от отца ребенка... Абсурд какой-то! Нет, не смогу я все это вынести! Надо на аборт итти! Сама помучаюсь, что ребенка не будет, да перестану, зато от всех других проблем враз избавлюсь! Решила она так и успокоилась. Пошла она в этот абортарий. Взяли у нее анализы, что в таких случаях положены, переодели в больничную робу и повели в палату. Лежи, девка, и жди, когда тебя на эшафот позовут, на скоблежку эту долбанную. Лежит она на койке, ждет вызова. А в палате этой еще три койки стоят и на каждой такая же баба лежит, и каждая от дитяти избавиться хочет. Посмотрела на них Ирина и подумала, а ведь наверное эти бабы сейчас своих мужиков на чем свет стоит матом кроют, что их на муки такие обрекли. А я вот про Женьку совсем не так, я его, кажется, даже любить начинаю... Это что же, я совсем с ума схожу, что ли?...Прости меня, Женя, теленочек неумелый, что пришла я сюда, в душегубку эту чертову, чтобы твоего ребеночка убить. Ой, мама, тошно-то как!... На койке у окна молодая баба лежит и плачет. Совсем молодая, как школьница. Ее уже прочистили, пустая стала. Лицо от слез опухло, но не воет в голос, а так, молча, как бы про себя. Спрашивает ее Ирина, чего, мол, ты плачешь? А та отвечает - ребеночка жалко. Первая беременность была, нагуляла с одноклассником, да жениться не захотел. Вот родители и заставили на аборт пойти... И тут, Серега, нашу Ирину затрясло! Как представила она себе, что через несколько часов будет реветь белугой да жалеть своего ребенка, так ей аж дурно стало! Кое-как успокоилась, поднялась с кровати и вышла в коридор. Нашла приемную, где переодевалась, сняла больничную робу, одела свою и пулей выбежала из больницы. Все, к черту! Чтобы первого ребенка в утробе своей убить - нет, не переживу я этого! Будь что будет, рожать буду! Катитесь вы к черту, палачи в халатах! Не дождетесь!... Дома успокоилась, думать стала. Все, решено - рожаю. Как-то легче на душе стало. Теперь можно не торопиться, спокойно все обдумать, все предусмотреть, ко всему приготовиться. Сначала - о ребеночке. В консультацию сходить, на учет встать, книжек накупить, готовиться потихоньку. Так, тут все ясно, проблем нет. Со здоровьем у меня все в порядке, рожу, чем я хуже других баб? Так, теперь - Витя. Ему все как есть расскажу, только вот Женьку не выдам - никто не должен знать, кто отец моего ребеночка. Витя меня поймет. Да и ему самому легче будет, успеет другую женщину найти, он мужик хороший, такие - редкость. Теперь - работа, школа, оболтусы мои родненькие. Жалко мне с вами расставаться, а придется. Сейчас уволиться - просто подляночку директору да завучу устроить. Где же они найдут мне замену, когда учебный год через неделю начнется? Придется до декретного отпуска оставаться. Я бы, конечно, уехала к маме сразу, да вот ведь школа, да с квартирой еще решать надо, а Витя все в рейсе этом чертовом, когда будет дома - одному богу известно, а без него не смогу, совесть не позволит, подло это будет, не заслужил он такого...Рожать в марте, если все - тьфу - нормально пойдет. Родителям напишу, все как надо объясню, мама поймет, простит, примет. Тут , думаю, не будет проблем. Главное - как мне с Ольгой да с Женей быть. А ведь ничего не поделаешь, придется прятаться и на глаза не показываться. Если Женька слово сдержит, никому ничего не расскажет, не будет меня искать, то можно будет продержаться до декретного, мы же с Ольгой редко виделись, живем далеко друг от друга, может и удастся тайну сохранить. Ладно, по-крупному, вроде бы все. Значит, надо начинать привыкать жить как мышка - забиться в норку и не высовываться. Может, и пронесет... Ты заметь, это только когда мы сами становимся папашами, то начинаем понимать, что у них, у баб, это же святое дело! Ты посмотри, Серега, какие у них, у беременных, лица становятся - на них же все время смотреть хочется. Будь моя воля, я бы всем беременным бабам животы гладил! Что там мужицкие проблемы в сравнении с материнством! В натуре! Мужик, он же чокнутый, он же может годами себя готовить, чтобы на какой-то Эверест залезть, постоять десять минут с обмороженными руками-ногами на этой долбанной вершине и будет счастлив! Это называется , что он о человечестве беспокоится, его горизонты раздвигает. А то, что его мать в это время о нем слезами умывается , бога молит, чтобы живой остался, так это не в счет, мол, эка невидаль эти материнские слезы! Что ему, что дети на жене висят и она, бедолага, из сил выбивается. Он всегда при деле, на работе, двигает науку, производство, прогресс обеспечивает. Для будущих поколений! А что его собственное поколение отца почти не видит, что папаша не знает, в каком классе его поколение пребывает - так это ведь мелочи, издержки цивилизации...Ладно, лирика у меня пошла... Хороши мы бываем, если по-честному, самому иногда стыдно бывает... В школе занятия начались, а Ирина Виктора ждет. В конце октября появился, а она уж на пятом месяце, ребеночек уже в животе шевелится, о себе знать дает, мол, я тута, скоро увидите. Давай, Витя, разводиться будем. Я ребенка иметь хочу, а у нас с тобой этого не получится. Тебе его тоже хочется, а я его тебе родить не могу. Повиниться я, говорит, перед тобой должна - согрешила я тут по глупости, да забеременела, уж четыре месяца прошло.Так уж получилось, что отца у моего ребенка не будет, не знает он о нем и знать не должен. Я ребенка на свою фамилию запишу и одна его воспитывать буду. Ты, говорит, прости меня, если можешь. И отвечает ей Витя. Нечего тебе , говорит, у меня прощения просить. Я в этом рейсе о нас много думал, времени было предостаточно. Уж не знал, куда от этих мыслей дется. И решил я то же, что и ты - будем разводиться. Ты вот себе ребенка заводишь, может, и мне тоже удастся. Нет у меня на тебя никакого зла, не виновата ты передо мной ни в чем, не винись, я все понимаю и тебя одобряю. Только трудно тебе придется одной. Если к матери рожать поедешь, то давай лучше не будем квартиру разменивать, оставайся в ней до отъезда. Знаешь ведь, как с квартирами тяжело, а такая большая мне еще пригодится. А я себе что-нибудь временное найду. Тем более, что через месяц мне снова в море уходить придется. А раз так, то времени мало остается, давай на развод завтра заявление подадим. И тебе, и мне спокойнее будет. Детей у нас нет, а потому должны развести быстро, без проволочек. Деньгами я тебе сколь смогу - помогу, но жить с тобой тут, извини, не стану. Да и тебе это, наверное, тоже не понравится. Вот если что понадобится - дай знать, чем смогу - помогать буду. Вот так, Серый, и решила Ирина одну свою проблему. Мирно и во взаимном согласии. Тут же сели они вместе за стол и написали заявление на развод. Накормила она его на прощание, поцеловались они, и ушел Витя к своему корабельному механику на квартиру - приютил тот его на время. И стало Ирине как-то легче. Появилась надежда, что все проблемы решит пусть не так просто, но все же решит, не сойдет с ума. Но когда остаешься одна в пустой квартире, а под сердцем твоим новая жизнь бьется, о себе напоминает, а рядом никого близкого нету, и некому о своих страхах рассказать, некому голову на плечо склонить, не с кем словом перемолвиться, то плохо себя чувствуешь, трудно на хорошее настроиться. Стала она к своему новому положению понемногу привыкать, да только плохо у нее это получалось... Серега! Давай еще по одной! Нет, еще не конец. Я слегка окосел, но это хмель пивной, легкий. Бетона мы, похоже, не дождемся сегодня. Ну и черт с ним! Ладно, давай продолжим. К Ольге вернуться надо... Женька у нее тем временем в университет поступил, учиться начал. Конкурс большой был, но у него башка хорошо варила, прошел запросто. На филфак захотел - литературу больно любил. Ольга за него и не волновалась, уверена была, что поступит. Так и случилось. Пока вся эта суматоха с поступлением продолжалась, время к осени подошло. Он уж и в колхоз успел с однокурсниками съездить. А там и занятия начались. И вошла Олина жизнь в новую колею. Раньше Женьку из дома не выгнать было, а теперь - с утра до позднего вечера на занятиях, в библиотеках да архивах сидит, за науку серьезно взялся. И стала она замечать, что грустит ее парень, задумчивый стал какой-то. Бывало, окликнет она его, а он и не слышит, глазами в окно уставится, взгляд мечтательный, отрешенный. Что-то с ним происходит. Может, взрослеет. Как-то в ноябре у нее свободный день выдался, не было у нее в школе уроков. За окном снег валит, дома тепло, уютно, Женька с утра на занятия ушел, и решила Ольга отдохнуть, почитать что-нибудь. Подошла к книжной полке, стала книги перебитать, и наткнулась на "Князя Серебряного". Вспомнила, что эту книгу Женьке Ира дала почитать. Что же, думает, в этой книге такого, что Женька ее по всему городу бегал-искал? Решила почитать. Устроилась в кресле поудобнее, надела очки и незаметно, не отрываясь, просидела до полудня.Случайно голову подняла, а уж время обедать подошло. Прошла на кухню, наскоро сварганила бутерброд с сыром, налила себе стакан горячего чаю, быстренько все это проглотила и - снова за книгу, дочитать не терпится. Интересная книга. Есть у Женьки вкус. Да и у Ирины, похоже, тоже. Переворачивает очередную страницу, а там - листок бумаги вложен, а на нем женькиной рукой стихи написаны.Если бы Ольга знала, о чем эти стихи, может и не стала бы читать, а тут прочла и про себя заметила, что стихи хорошие. Это она еще не врубилась сразу. Когда мне эту историю рассказывали, я, Серега, стихи не запомнил. Я по стихам дуб-дубарем, я тебе просто перескажу, что там было. А говорилось в них о том, что парень любит женщину, что она - самая прекрасная, что ее волосы как каштановый водопад, что ее тело он не забудет никогда, что ее грудь - само совершенство, что ее душа - щедрый родник... И еще много чего в таком же духе. Но два или три раза упоминалось в стихах одно имя - Ира. Я, конечно, не спец, но думаю, что если прочитать эти стихи любой бабе, то считай - все, она твоя! Ни за что не устоит! Бери тепленькую и делай с ней что хошь! Второй раз прочитала Оля стихи и такое у нее чувство появилось, будто она в замочную скважину заглянула, будто что-то неприличное сделала. Закрыла книгу и задумалась. Сын-то уже совсем взрослый, смотри, как свои чувства описывает, как настоящий поэт. Похоже, что влюбился в какую-то Иру. Но чтобы о женском теле, думает, такие слова написать, одного воображения мало. Это тело надо своими глазами видеть, да чтобы оно обнаженное было. А еще лучше - не только видеть, но и ласкать его, вдыхать его аромат, покрывать поцелуями, зарыться в этот каштановый водопад с головой... А уж чтобы мужик в стихах таким соловьем заливался, ему это тело надо в настоящем деле в постели показать, да повыгибаться под ним на совесть, изойти любовным потом. Неужто эта Ира моего Женьку мужиком сделала? Разволновалась Оля. Какую мать не разволнует такое? Стала она гадать, какая же это Ира ее сына в плен захватила? Нет у Женьки знакомых девчонок, он к ним даже не подходит. А тут глянула на книгу и аж дыхание перехватило - неужели моя подруга? Почему стихи в этой книге лежат? У моей Иры и тело, и грудь - точно совершенство, и волосы похожи на каштановый водопад. И тоже Ирой зовут. Все сходится! Ты заметь,Серега, матери точно никогда ничего не знают, но почему-то всегда догадываются! Вот какой, извини, парадокс получается! Ольга-то чего, ты думаешь, разволновалась? Было отчего. Что влюбился - это хорошо, пора, а вот что в замужнюю, да старше себя, да намного, да в подругу давнишнюю... Ой, думает, неладно получается! Если такое матери в голову приходит, все, о покое забудь. Ладно, думает. Это все мне еще проверить надо.Только чтобы Женька не догадался. Надо с Ирой встретиться, поговорить, выяснить. Вот только адреса я не помню, один раз только была на новосельи, не найду сейчас, сколько лет прошло.А у Женьки спрашивать нельзя, заподозрит неладное. Сейчас полдень. Позвоню-ка я Вите в порт. Его телефон у меня записан. Скажет мне адрес. Звонит в порт с коммунального телефона, что в коридоре стоит. Здравствуй, мол, и все такое. Я, говорит, хочу к Ирине подъехать, дело у меня к ней есть, да вот адреса вашего у меня нет, не подскажешь ли? Виктор Олю давно знает, сколько лет в одном подъезде жили, дружили с олиным мужем, в гости друг к другу заходили, в шахматы играли, в общем, друзьями были. Адрес я, говорит, тебе дам, записывай. Только на правах старого знакомого могу тебе сообщить, что мы с Ирой уже месяц, как развелись.Обстоятельства ты наши хорошо знаешь, так что тебя это не должно сильно удивить.С тех пор я Иру не видел, а живет она в моей квартире. Хорошо, говорит, что ты мне сейчас позвонила, я завтра в рейс ухожу, погрузку кончаем, не застала бы. Тут, Серега, помолчал моряк в трубочку и осторожно так спрашивает, мол, давно ли ты, Оля, видела Иру в последний раз? Стала Ольга вспоминать и говорит, кажется после женькиных экзаменов в школе, в начале лета. А Витя ей говорит ты, говорит, тогда многого не знаешь. Забеременела она, пока я по морям плавал.От кого - не говорит, да мне и не важно - я знаю, что у нас с нею детей быть не может. Рожать в марте должна. Хочет на декретный отпуск к матери в Воронеж уехать, да там и остаться. Договорились мы с ней, что пока не уволится, она в моей квартире жить будет. Я тебе это к тому говорю, что просьба у меня к тебе есть. Когда Иру увидишь, спроси у нее, когда я смогу в свою квартиру вернуться. Тут, понимаешь, у меня хорошая женщина появилась. Дело к тому идет, что, как говорится, дружба может в любовь перерасти, вот тогда квартира очень нужна будет. Передай ей от меня привет и пожелания хорошего здоровья. Опешила Ольга от этих его слов. Ира забеременела! Вот это да! И развелась! Ой, как интересно! Ведь сколько лет мечтала о ребенке, и вот оно, свершилось! Мама родная, точно к ней ехать надо! Посидеть, посудачить... День сегодня свободный, можно. Женька домой к вечеру придет, время есть...Только вот стихи эти... как с ними быть. И когда же это Ирка сумела ребеночка заделать? Если рожать в марте, то значит, что в июне. Это что же получается, что когда Женька экзамены в школе сдал? Это когда она ко мне в гости зашла? Это когда они вместе за книгой к ней домой поехали? Тут мама Оля стала быстро одно к другому пристыковывать, все факты совмещать, логикой проверять, и возникло у нее подозрение, а не ее ли внука носит Ира у себя под сердцем? Стоп, Серый! Давай еще по кружечке! До конца еще не скоро, передохнуть надо... Это какая по счету будет? Пятая? Хорошо сидим, словно и не на работе... Так, думает Ольга. Ни хрена себе темпы! То не знала, как сына к девчонке подвести, а тут уже внука принимать придется. Ну и денек выдался! Одного она себе представить не могла, чтобы Женька сам к бабе полез и ее на секс уговорил. Ну, не может такого быть! Значит, Ира сама эту игру затеяла. А зачем ей это нужно было? И чем это моему Женьке грозит? С другой стороны, если уже пять месяцев ребенка носит, а ни мне, ни Женьке ничего не говорит, может быть, и не имеет Женька к этому ребенку никакого отношения? Что-то тут не все складно, надо разбираться, к Ирине ехать. Оделась она по погоде, взяла с собой "Князя" со стихами и отправилась к Ирине. Пока ехала, все думала, как поделикатнее разговор завести. Уж больно дело тонкое. Это у нас, мужиков, все проще, без лавирования, в лоб, а бабы, они народ такой... Но и Оля ничего придумать не смогла. Ладно, думает, там будет видно, по обстоятельствам. Приехала. Район новый, все дома одинаковые, еле нашла. Стоит перед дверью, духу набирается. Наконец, решилась, позвонила. Дверь открылась, и увидели они друг друга. Ирина, словно кошка нашкодившая, глаза отвела поначалу, не ожидала Олю увидеть. Но быстро справилась, пригласила в комнату. Оля посмотрела на ее живот и говорит, рада я за тебя, мне Виктор все про тебя рассказал, пришла на тебя посмотреть, да поболтать за жизнь. Давай, рассказывай! Сели они на диван, и начался у них такой странный разговор. Ольге все узнать хочется, но стесняется. Ирине все объяснить надо, а тяжело. Вот ведь ситуация! И решила Ира сказать Ольге неправду, как и придумала, чтобы не мучить ни ее, ни Женьку. - Да знаешь, тут в начале лета Витя в рейс ушел, а у меня каникулы в школе начались, дела нет, муж в плаваньи, скучно мне стало. Пошла я как-то с друзьями на вечеринку и встретила там одного мужика. Женатого, между прочим. Он в командировке был в нашем городе. Вместе за столом сидели, ели, пили, плясали, разговаривали. Интересный мужик был. Прилип он ко мне, понравилась я ему, видишь ли.И не знаю, как уж это случилось, да только уговорил он меня лечь с ним в постель. У него номер люкс в гостинице был...Вот, собственно, и все.И не видала я его с тех пор, уехал он к себе домой, и забыла я о нем. Так, флирт мимолетный. Да только через месяц узнала, что беременна. Думала аборт сделать, да испугалась, что ребенка жалко будет. Решила оставить. Трудно мне было решиться. Ты же знаешь про нас с Витей, у нас эта проблема давно жизнь портит. Все Вите рассказала, и разошлись мы. Не собиpаюсь я искать отца своего ребенка - у него своя семья, дети есть. Решила, что сама справлюсь. Мало ли одиноких матерей на свете живет? Не я первая, не я последняя. Такая вот, Оля, грустная история. Одно утешение, что ребенок будет. Врачи говорят, что сын. Вот я его и жду - не дождусь. Беременность протекает нормально, я баба здоровая, токсикозов нет, ноги не опухают. Вот только врачи говорят, что ребенок будет крупный, а у меня таз не очень широкий, боюсь рожать. Складно она так Оле наврала, а Ольга про себя думает, может, это и правда, но мне еще про Женьку узнать надо. И пошла она на такую бабскую хитрость. Достала из своей сумки "Князя Серебряного", в руках его держит и на Иру искоса посматривает, реакцию ожидает. А Ира как книгу увидела, так с лица сошла. Рот открылся, глаза круглые стали, не смогла себя в руках сдержать, волнение свое выдала. Оля это заметила, но виду не подала и говорит. Я, говорит, сегодня взяла ее почитать, да вот что в ней нашла. Посмотри, говорит, пожалуйста, и скажи, не знаешь, о ком это Женька так красиво пишет? Ты только посмотри, Серый, какие все-таки поганки эти бабы, даже и хорошие! Куда мужикам до их коварства! Ты бы смог такой маневр изящный сделать? Да никогда! И ведь не догадалась Ирина сказать, откуда, мол, я знаю, о ком это твой Женька пишет? Я, мол, даже почерка его не знаю! Так ведь нет, клюнула на дешевку, купилась! Взяла Ира из рук Оли стихи, прочитала, голову руками обхватила, задышала шумно, глубоко, да вдруг как заревет! Так реветь только бабы умеют. Ольга всякого ожидала, но от такого просто растерялась. Обняла Иру за плечи, стала успокаивать, а та все плачет. Наконец сквозь слезы говорит. Не могу, говорит, я так больше, это он обо мне пишет. Извини, Оля, виновата я перед тобой, наврала я тебе. Глупо все получилось. Я же хотела и ему, и тебе помочь. Помнишь, ты сама мне говорила, что Женька девчонок стесняется, что ты даже хотела ему разбитную бабу найти, да еще про древних евреев вспомнила? Вот я сдуру и решила поиграть в разбитную бабу, да видишь, как доигралась. Я же его как теленка на себя положила, научить постельному делу решила, да поняла, что нельзя с ним так. Он ведь и влюбиться может, а зачем ему со старухой жизнь связывать? Я ему объяснила, что мы больше не должны видеться никогда, он согласился. И все бы ничего, да вот забеременела я. Мне бы радоваться, да радости нет. Мы с Витей никогда не предохранялись, ты же знаешь, нам это не грозило, я уж и не представляла иначе. Оказалось, что с Женей как раз и надо было. Вначале было у меня ощущение, что я этого ребенка у вас украла втихаря, хотела аборт сделать, но подумала хорошенько и решила оставить. У меня много других причин было так решить. Но только ты не думай, что мне от тебя или от Жени что-либо надо. Нет-нет. Забудьте про меня, вот уеду через два месяца к маме рожать, да там и останусь... Тут пришел олин черед ревмя реветь. И вот, Серега, голосят обе наши бабы, друг дружку обнимают, слезами умываются. Ольга кричит это я виноватая, это я тебе всякие глупости наговорила про разбитных баб, чтоб их черт побрал, да про древних евреек, чтоб им пусто было! И зачем ты меня слушала, зачем все это в голову взяла? А Ирина ее обнимает и тоже кричит нет, это я сама виноватая, я сама его соблазнила, мне самой и отвечать за все, а вы оба тут ни при чем... Ну что ты скажешь! И смех, и грех... Наревелись обе до изнеможения, сил у обеих больше нету, стали потихоньку успокаиваться. Тут к ним и разум возвращаться стал. Первой Ольга в себя приходить стала. Посмотрела на иркин живот, вс