лье. Если бы курил, то покурил бы, а так попил водички, съел конфету, пожевал галету. Чтобы занять чем-нибудь мозг, я пересчитал проведенные в этой дикой стране дни. Меньше месяца. После завтрака ротный собрал офицеров. - "$ - Солдат нужно чем-то занять. Чтоб не бездельничали, пусть строят ячейки для стрельбы лежа, еще СПСы для круговой обороны и по очере- ди чистят оружие. Я пошел по взводам. Поговорил с молодежью. Многие боятся, уста- ли. Как и я, плохо представляют, что может случиться в любой момент. Зам. командира роты Сергей Грошиков позвал к себе в гости. Он сидел выше нас и хорошо устроился с прапорщиком Голубевым. Они играли в карты, а третьего, видно, не хватало. - Ник, в "кинга" сыграем? предложил Сергей. А то мы двое старых контуженых воина скучаем, как два дурака, умного не хватает. - А как тебя контузило? - Старая история. В Панджшере это было еще в прошлый год. Шли на вершину, а тут камушек из-под моей ноги выскользнул, скоти- на! Лечу по гладкой стене вниз головой, лицом вверх, как Иисус Хрис- тос, руки в разные стороны. Пятками и ногтями пытаюсь тормозить, метров тридцать скользил в ущелье, пока голова на какой-то валун не наткнулась. Ни как меня нашли, ни что дальше было ничего не помню. Когда через полчаса или час вытащили и промедола (обезболи- вающего) два шприц-тюбика вкололи, очухался и ржу, прямо как иди- от. Твой предшественник думал, что я от страха тронулся. А меня заклинило, я ведь на голове стоял полчаса. Руки не работают, ноги не идут, голова "не варит", одежда в крови, лицо в крови. Вертушкой вывезли в Кабул, оттуда в Ташкент. Оказалось, сотрясение мозга и трещина черепа, маленькая-маленькая, компрессионный перелом по- звоночника, хорошо без смещений. Вот что значит голова дубовая все выдержала! и Сергей раскатисто засмеялся. - А на меня стена дувала рухнула от взрывной волны. Присыпало очень хорошо, очнулся ничего не слышу. Водку пить запретили. Три месяца терпел, а тут еще, когда понемножку начал кирять, борьбу за трезвость начали. Вот уж, действительно, пришла беда, отворяй ворота, грустно вздохнул Голубев. Грошиков финал рассказа прапорщика вновь сопроводил раскатис- тым смехом. - Ты еще с Колобком плохо знаком. Тот дважды контужен, и у него вместо мозгов одно сплошное мозговое месиво, подытожил Сергей. Как же не знаком знаком. На третий вечер приезда в полк и на второй день загула, после рейда дверь нашей ротной офицерской комнаты в общаге распахнулась от сильного пинка. На пороге сто- яли, обнявшись, Сергей и Колобков, в тельняшках и трусах. В руках по бутылке водки. Врубили музыку на всю катушку, и начались дикие - "% пляски аборигенов. Ах, ох!!! Схватили каждый по трофейной сабле и давай фехтовать, а затем рубить металлические дужки коек. Когда умаялись, рухнули на койки и уснули. Мои глаза стали квадратными, потом круглыми и нормальную форму приняли не скоро. Я просто обалдел от этого "представления". Ну, ладно, давайте играть, сказал я. Подбежал солдат с радиостанцией к нашему укрытию. Товарищ старший лейтенант! Командир роты! Второй слушает! Внизу родник, можешь сходить за водой. Прикрытие твое. Понял. Выдвигаюсь. Ник, за водой пойдем? Голубев будет здесь прикрывать, а мы во- дички попьем. Пойдешь? предложил Сергей. Пойдем! От родника я на КП роты вернусь. Три бойца собрали фляжки со всего взвода и, поставив для прикры- тия пулеметчика на вершине, спустились к роднику. Бойцы наполняли фляжки, умывались. Мы тоже умылись. Серега, глупо и нагло улыбаясь, вдруг заявил: Не люблю замполитов, хочешь сейчас тебя грохну? Из этого ав- томата? Я понял, что это его очередная идиотская шутка, и поддержал игру. Стреляй, псих, сказал я как можно равнодушней. Он отсоединил магазин и направил на меня автомат. Испытание замполита на пуленепробиваемость! Стало неприятно и как-то не по себе. Хватит глупостей, придурок! Но Грошиков, ухмыляясь, нажал на спусковой крючок, раздался вы- стрел. Серега посерел в одно мгновение, потом побелел как лист бумаги, руки у него задрожали, автомат упал в ручей. Я ж-ж жив? с трудом выдавил я из себя. Ник! Прости болвана, дурака, я не понял, как получилось, что патрон был в патроннике!!! Идиот! И он врезал себе в лоб кулаком- кувалдой. А что ты жужжишь? Да как говорится, сама б-б... и шутки б-б...ские. Спасибо, что не попал. Хорошо я взял выше плеча! Ну, дурак, ну дурак. Он продолжал находиться в шоке, как и я. Видел дураков, но ты дурак самый отменный! Как я не попал?! Как я не попал? Боже! - "& - Переживаешь или жалеешь, что промазал? спросил я, мои руки и ноги при этом подергивались мелкой дрожью, сердце стучало, как молот, но вида не подавал, что страшно. Бойцы сидели как вкопанные и ошалело смотрели на нас. Было тихо, словно на кладбище, лишь недалеко журчал ручей. Пауза за- тянулась. - Ротный на связи, вымолвил солдат с радиостанцией и протянул наушник Грошикову. Дрожащими пальцами Сергей взял наушник, ответил в ларингофон: - Второй на связи! Выслушав ротного, сказал: - У нас все нормально, поднимаемся! И уже мне крикнул: - Поднимаемся через КП. Нагруженные флягами, солдаты медленно брели вверх по склону. - Никифор, прости меня. Я хотел пошутить, глупо получилось. Серега обнял меня за плечи, сжал руку. Прости, честное слово, все получилось глупо. С меня по возвращению накрытый стол. - Да пошел ты, отвали. - Как будто тебя каждый день расстреливают! Это же событие! Ну, все забыли, хорошо? Наверху стоял ротный, усмехаясь, смотрел на нас, руки в карманах, лицо злое-презлое. - Что было? - Да я нечаянно замполита чуть не убил. Патрон в патроннике ока- зался. Глупо вышло - Мозги через дырку в башке все вытекли? Или чуть-чуть еще есть? - Ну, я пошутил, глупо получилось. - Вижу, что не умно, на редкость не умно. В полку между рейдами все караулы будут твои. Чтоб дурь не кипела. - Понял. Разрешите идти к себе, товарищ капитан? - Давай, давай, и быстрее, а то еще в меня пальнешь, насмешливо, все так же недобро глядя, произнес Кавун. Ротный взглянул мне в глаза и вздохнул: - С кем воюем, ну и офицеры: зеленые мальчишки и идиоты. Пой- дем чай пить. Вояка... Как самочувствие? - Да ничего, терпимо,могло быть и хуже. - Могло... Списали бы на снайпера. Вот так. Как все было? - Ай, глупость, глупая шутка. Идиотизм какой-то. Первый рейд и погибнуть от пули своего же ненормального офицера. - "' - Кстати! Убивают, как правило, в основном новичков в первые месяцы и заменщиков, а также перед отпуском и после отпуска. Концен- трации нет. Ну, вот мы с тобой в равном положении: и ты, и я в периоде повышенной убиваемости. Да только я об этой войне все знаю: знаю, когда пригнуться, когда упасть, где упасть, куда наступить, и мне всего месяц-другой остался, а тебе еще... Кто знает, что тебе предстоит? Эх, послужишь с мое, все испытаешь. - А что было у тебя, Ваня? Самое жуткое? - Самое жуткое? Я тогда был ротным в третьем батальоне, стоял на дороге к Джелалабаду. В зону нашей ответственности ввели спецназ из Союза. Удали, самодовольства, самоуверенности много, а мозгов и опы- та мало. Они вошли батальоном в одно из ущелий, а поверху пустили лишь взвод. Взвод зажали, перебили за полчаса, а затем взялись за пере- довую роту. Мой пост был очень близко, ближе всех. На четырех БМП я примчался туда, но пробиться в ущелье не получилось: не было дороги. Когда мы подошли, бой еще шел, к нам выбрались несколько человек. Потом подоспели еще спецназовцы, и мы полезли в ущелье, но уже с хорошим прикрытием, да и вертушки помогали. Войти вошли, а доб- раться до них смогли только на следующий день. Вытаскивали их еще трое суток, одни трупы выносили, да еще под огнем, раненых почти не было. И вот, когда спасаешься, прикрываясь покойником, и с другой стороны лежит такой же убитый пацан мордой в песок, и пули свистят со всех сторон, тогда и маму вспомнишь, и бога позовешь. А, когда жрать хочешь, то жрешь, привалившись к мертвому телу, и банку для удобства на него поставишь. Вот так-то. Первые седые волосы в моей рыжей шевелюре я после этого обнаружил. Мертвых устали выносить. Столько крови никогда больше не видел и надеюсь, не увижу. А Грошиков только харахорится и бравирует, а опыта никакого. Из полутора лет он девять месяцев по госпиталям да отпускам. Надежды на него, как на опытного командира, нет. Взвод- ные все новички, служат по одному месяцу. Ты такой же, и вздох- нув, продолжил: Голубев прапорщик опытный, но трусит после контузии. Вот такие дела Держись меня, учись, запоминай. Старайся выжить! - Иван, ты нас все пацанами называешь, а самому-то лет сколько? - Двадцать семь. Но из них два каждый год за три, понятно? Уже возраст! Мне уже было значительно легче. После чая и консервов стало почти хорошо. Удивительно, но после шока аппетит разыгрался ни на шутку. - # - Ложись-ка спать, я твои три часа контроля на себя беру, сказал Иван. Еще неделю мы охраняли дорогу. Женщину афганцы унесли и похоронили, пастухи больше к нам не приближались. По шоссе время от времени проходили колонны машин и боевой техники на большой скорости. Прямо под нашим расположе- нием ржавело несколько остовов сгоревших машин и БТР результаты засад мятежников. На седьмые сутки в полночь получили задачу сниматься с позиции, создав заставу из десяти человек с тяжелым оружием и минометом. Остаться выпало Грошикову и Голубеву с расчетом АГС, пулеметом ПК и минометом. Выход к кишлаку остальной части роты на три часа ночи.Кавун собрал офицеров. - Мужики, у нас всего двадцать восемь человек, оставляем вам во- семь бойцов. Со всех уходящих снять лишний груз, весь сухпай и фляги с водой оставить тут. Выложить побольше гранат, запас патронов, "мухи". Берем минимум боеприпасов, в разумных пределах, конечно, каждый выгружает от всего имущества половину. Уходим как можно тише и быстрее. На окраину кишлака придет броня к четырем утра. Если что случится, нужно будет продержаться минут тридцать-сорок. Час на сборы и всем тихо спускаться на КП роты, заставу оставим тут на моей точке. Растяжки, Серега, расставьте по всему периметру, сколько вам сидеть здесь не знаю. В три попрощались с заставой, Серега проводил меня напутствием: - Ну, после моего неудачного выстрела жить будешь долго. Ха-ха. Двинулись. Быстрее, быстрее. Охранение метрах в пятидесяти, затем остальные. Идем тихо, почти беззвучно, мешки и вещи с вечера уложили хорошо, чтоб не стучали и не гремели. На окраине кишлака прозвучал одиночный выстрел, пуля с визгом отрикошетила от асфальта и улетела в темноту. Затем раздалась очередь. Поверх голов залегших на обочине бойцов роты просвистели пули, и донесся гортанный крик. Капитан по цепочке свистящим шепотом передал: - Не стрелять, в бой не ввязываться, тихо! - Не стрелять... Не стрелять... - Не стрелять... прошептала как один вся цепочка. - Кто их знает, сколько тут "духов", а может, это "царандой"? Обой- демся без перестрелки, прошептал Иван. Мы, как призраки, стелясь по земле, уползали на окраину кишлака. Сколько "духов" может оказаться поблизости? Вступать в бой нельзя. Рота отползала все дальше и дальше. - # На шоссе послышался шум приближающейся техники. Техника под- ходила все ближе и ближе. Наконец из темноты из-за поворота вырва- лись яркие огни фар, БМП затормозили возле нас, пушки повернули к жилищам. Мы загрузились за пару минут по машинам, которые мгно- венно развернулись и умчались. Как будто нас здесь и не было. x x x Наших бойцов заменили десантниками через неделю. Больше с этой стороны "эРэСами" город не обстреливали. Пока мы прикрывали дорогу, третья рота, прочесывая местность, нарвалась на банду и потеряла убитыми двух солдат. Отходивших чело- век десять "духов" прямой наводкой накрыли танкисты. А нам повезло: мы были как на курорте. Мелещенко остался жив и шел ко мне навстречу, широко раскрыв объятия. На нем была дурацкая панама, в которой он походил на пасечника. (Кличка Микола-пасечник надолго закрепилась за ним). Никифор, шо было, шо было! Пока вы там тащились, мы воевали! Проходящий мимо Кавун заржал, услышав возбужденный рассказ насмерть перепуганного Мелещенко. Вояка! Штаны сухие? Все в порядке? Насмехаешься! А бой был такий ужасный, вот я, попав в историю! Думал в Кабуле будэ спокойно... Мы с Иваном вместе рассмеялись над его грустной физиономией. Не повезло человеку. Дивизия уходила. Суета закончилась, колонна за колонной мы выд- вигались на дорогу. Батальон разбросали ротами для охраны тылов. Жарища стояла невообразимая. Пыль, поднятая техникой, окутывала нас как одеяло, обволакивала, забивалась в глаза, нос, рот. Афганские солдаты, бредущие мимо нас, в восторге глядели на на- чальника штаба батальона, майора Подорожника, величественно воссе- давшего на броне. Его усы топорщились в разные стороны и были каждый с банан средних размеров. Проходивший мимо усатый афганский офицер остолбенел. Замер как вкопанный, затем что-то забормотал, округлив глаза, и поднял вверх одобрительно оттопыренный большой палец. Солдаты-афганцы окружи- ли БМП и приветственно махали майору. Василий Иванович значитель- но и важно подкрутил усы и изрек: Бача! Вот когда такие же отрастишь, воевать хорошо научишься. Переводчик, переведи! - # Сержант-таджик перевел, наши союзники одобрительно заулы- бались. Карашо, командир, произнес восхищенно афганец и, помахав рукой, пошел дальше. Гордый начальник штаба оглядел неподвижную технику нашей роты и дал команду начать движение. Лязгая и скрипя железом, техника ползла по грунтовке к Кабулу. Добравшись до асфальта, колонна двинулась быстрей и веселей. Снаряды расстреляны, продукты съедены, топливо истрачено ехать легко. Я с интересом разглядывал местность. В этой дикой, богом забытой стране мне предстояло выживать два года, если повезет. Небольшие обработанные поля вокруг глиняных домов и всюду гли- няные дувалы (заборы), огораживающие плохо ухоженные сады. Виног- радники вокруг кишлаков. Время от времени мы проезжали мимо разби- тых домов с провалившимися крышами, разрушенными дувалами, а вдоль дороги валялись сгоревшие КАМАЗы, ГАЗы, ЗИЛы, БТРы, что наводило на грустные мысли. Сколько жизней оборвалось и с той и с другой стороны?.. x x x К вечеру, когда техника стояла в парке, оружие сдали в оружейку. Помылись в контейнере, изображавшем душевую. Меня позвал старши- на Гога Веронян: Никифор, зайди, ждем тебя. В каптерке сидел ротный, на столе стояла бутылка коньяка "Арарат", немного закуски. Давай по сто граммов выпьем за успешное возвращение. Ты в рубашке родился. Ротный сказал: Грошиков чуть не застрелил тебя. Ду- рак чокнутый. Мудак что с него возьмешь. Старшина, я, сам знаешь, после гепатита, печень надо беречь, нали- вай грамм пятьдесят, а Нику полную рюмку. Старшина плеснул в стеклянный стакан армянской "огненной воды". За боевое крещение и чтоб так было каждый раз, оставайся жи- вым! изрек тост Иван. Старшина налил нам по второй, сам вторую пить не стал. Теперь за замену! и Ваня хряпнул по второй. Старшина быстро налил чуть-чуть и тоже выпил. Я засмеялся: Что до замены немного? До февраля, а в худшем случае до апреля. - #! Сглазить боишься? Ротный усмехнулся: Да, что с ним в каптерке будет? Разве что матрасами завалит. Прапорщик начал горячиться и быстро трещать, захлебываясь от возмущения. Ванья! Я что никогда не ходил с вами? Я ходил, а кто из старшин ходит? Никто. Работы сколько! Имущество все никак не списать. После капитана Беды столько осталось хвостов еще, а тебе ведь роту сдавать. Да, ладно, не верещи, главное, чтоб у меня с заменой проблем не было. Без тебя как-нибудь обойдемся. Хотя и трудно мне с вами. Взвод- ные все новые, замполит только пришел, техник "стакан", а зам "конту- женый". А до замены ты, Ники, должен меня оберегать. Дома дочка и жена ждут. Хорошо бы каждый раз так спокойно обходилось. Целую неделю проводились занятия по натаскиванию молодых солдат, подготовка их к боевым действиям. Механики и наводчики- операторы готовили БМП: заряжали боекомплект, проверяли и ремон- тировали ходовую часть и движки. Как-то утром командир полка срочно собрал всех офицеров. - Товарищи офицеры, послезавтра выход в Джелалабад. Полк там еще не был, район новый для нас, задачи будут известны только завтра, сегодня получить карты и готовиться к выходу. Начальникам служб обеспечить всем необходимым, пополнить боезапас, продукты получить на трое суток, составить списки убывающих и подать в штаб. Началась суета. Солдаты, как шустрые муравьи, стали таскать туда- сюда мешки, коробки, вещи, боеприпасы. Составили списки, подали в штаб. Получили команду разбить роту по восемь человек для десантиро- вания вертолетами. Второй замполит полка, по кличке Муссолини, вызвал всех своих подчиненных к себе. - Получить листовки для распространения среди местного населения, агитационные ракеты (в них тоже листовки); выпустить боевые листки, назначить актив и подать списки актива, провести собрания, инструктажи. Какой бред! Зачем эти боевые листки? Сам-то, наверное, соображает, что это маразм. Отрывать людей сейчас от дела собраниями, стенгазетами... Если я попытаюсь сделать пятую часть из того, что сказано, ротный и офицеры пошлют подальше. За выполнение третьей части я б на их месте дал в морду, а за претворение в жизнь всей программы можно бы и пристрелить. Глав- ное это не нужно никому, в том числе и самому Мусалиеву. Затем "комсо- молец", парторг и "пропагандист" добавили свои умные распоряжения. Мелентий Митрашу, зам. командира второй роты, как более опыт- ный, возмущался меньше всех. - Мужики, меньше сотрясайте воздух: он сам понимает, что в наших глазах он мудак, но ему ж тоже такую же ахинею рекомендуют начальни- ки. Пойдем лучше пообедаем, да вовремя доложим о сделанном . Обед главное дело на войне. Я в Панджшерской операции в прошлом году наголодался. Привезут солдат, а уже через месяц почти все в госпиталях заболели. Дистрофия и гепатит. Один солдат из вертушки выбрался, мешок тяжелый, автомат, еще много всего на него навешано, а лезть по крутой горе метров восемьсот. Снизу вверх посмотришь голова кру- - #% жится. Так вот, этот боец-писарь сразу ствол в рот и на спусковой крючок нажал слизняк. Решил лучше сразу смерть, чем мучения смер- тельные без конца и края. Так вот, когда от истощения умерли несколько человек, прибыла медко- миссия из Кабула, всех с гор спустили к броне и давай рост мерить да вес. А я исхудал, форма оборванная была, без знаков различия и звездочек, х/б на мне еле висело. Встал на весы 65 килограммов, а рост 189 сантиметров. Медсестра врачу говорит: "Дефицит веса двадцать килограмм". Врач как засуетился. Скорей в госпиталь! В вертолет его! Как фамилия солдата? - Старший лейтенант Митрашу, говорю, Мелентий Александрович. Зам.комроты по политчасти. Полковник-медик череп почесал, похмыкал и изрек: "Вообще-то страшного ничего нет, все в пределах нормы, воз- вращайтесь в роту". Вот так-то, такие дела. А как хотелось на белых простынях поваляться, поесть, отоспаться, медсестру обнять какую-ни- будь. Поэтому еда в нашей жизни задача первостепенной важности. - Ну, тогда пойдем "почуфаним", подытожил Мелещенко. - Пойдем поедим, поддержал его оду чревоугодию Мелентий. Вообще, от сильного напряжения и стрессов слишком часто крыша съез- жает у солдат. Эх, в той Панджшерской операции я был совсем зеленым, только из Союза приехал и попал во второй батальон. Он тогда тоже был рейдовый, это он потом встал в Баграмской "зеленке" по заставам. У одного бойца мозги с катушек слетели бросил мешок и пошел в доли- ну к "духам". Ротный попытался его остановить, успокоить, догнал, а тот, молча, автомат наставил ему в живот и дал очередь. Мы все были гораздо выше, быстро спустились, перевязали командира, выносить стали на площадку для приземления вертушки. Смотрим, а солдат уже в доли- не и убегает все дальше и дальше. Навели на квадрат артиллерию и ударили "Градами". Реактивные снаряды легли хорошо, кучно. Позже тело подобрали и в Кабул вывезли, списали гниду на "духов". А ротный выжил, кишки малость укоротили, но выжил. Только в Афган он уже не вернулся. Эх, хороший был командир. Душевный. - Мелентий, а как ты в батальон наш попал? поинтересовался я. - Ты про Масленкина слышал? - Слышал, что погиб парень. Часто все его вспоминают, намекая на какую-то трагедию, но толком никто ничего не говорит. - История такая. В декабре прошлого года он прибыл, а в январе через месяц операция проводилась в Пагмане. Спустился Масленкин в кишлак с десятью солдатами за водой. Дело темное, как было на самом деле никто не знает. Ротный доложил, что разрешил за водой спустить- ся, а кто говорит, что сам надумал в кишлак сходить за барашком: сержанты упросили. - #& Вообще, до кишлака было далеко, и пространство было не простре- ливаемое с гор, совсем неприкрытое. В долине нарвались на "духов". Патронов с собой взяли мало, только то, что в лифчиках, а некоторые были с единственным магазином. Батальон был разбросан далеко по задачам. В роте взвод от взвода находился на большом расстоянии. Один сержант только и уполз по арыку, отстреливаясь, остальных постреляли и порезали. Лейтенанту мошонку на лицо натянули и член в рот вставили. Кишлак мы через неделю отбили, тела вытащили, дома все с землей сровняли. Но кому от этого легче? Солдат изуродовали, но Масленкину досталось хуже всего. Так-то. Опыта не было: первый раз шел в рейд. Поэтому, парни, повнимательней будьте, не лезьте туда, куда собака свой конец не сунет. Набирайтесь опыта. Убивают всегда новичков. Вы- держал вначале, приноровился будешь жить. Повоюешь и заменят. Вот такие невеселые истории поведал Мелентий Александрович перед боевыми действиями, зато поучительные. x x x За продовольственными складами разметили площадку для вертоле- тов. Вертушки я раньше видел в основном только в кино, а в Афгане летал один раз становиться на партучет из Кабула в Баграм. Задачи ротам поставили уже на площадке. Секретность! Отметили точки на картах, разбили нас для десантирования по восемь человек. Через три часа ожидания появились вертолеты, и началось... Посадка взлет, посадка взлет... пыль, песок. Посадка взлет. Батальонный раз- ведвзвод разделили пополам, одна половина со мной. Посадка. Ветер раздувает волосы, глаза запорошило пылью. Наклоня- ясь до земли, бредем к открытому люку. Взлетели, а парашютов-то нет! Глянул вниз с замиранием сердца земля все дальше и дальше. Страшно. Люди не видны, летим высоко. Постепенно наступило успокоение, и мысли приобрели философское направление. Собьют? А может, нет. А если и собьют, может, сядем? А если погиб- нем? Ну не сейчас же, ведь могут убить в любой момент (погибают и в мирное время: машиной задавит, кирпич на голову, инфаркт). Ладно, чепуха все это. Вон даже опытные солдатики хоть и бравиру- ют, но заметно нервничают. Батальон впервые десантировался на вертолетах. Разведчику Гостенкову места на лавке откинутого сиденья не хватило, и он развалился на днище, вытянув ноги. Весь обвешанный и обмотанный лентами, в тельняшке, обняв ПК, он был похож на матроса-анархиста. Постепенно началось снижение. - #' Вертолеты один за другим на бреющем полете стелились по изгибу речушки в ущелье. Вдруг вертушка оказалась над широкой долиной, похожей на зеленый остров между угрюмыми серыми скалами. Внизу шел бой, и мы, высадившись, сразу же втянулись в него. Откуда били по нам, было не ясно, мы же стреляли во все стороны от площадки. Под прикрытием шквального огня батальон занимал пози- ции, расползаясь все шире по долине. Ротный веселыми воплями встретил меня. - Ну, что рэйнджер! Впереди "духи" уходят по ручью. Человек десять уже ускакали на лошадях. Прямо как в кино "Белое солнце пустыни". Кто только будет Суховым? Наверное, комбат. И где, черт возьми, Вере- щагин с пулеметом! Ха-ха. Минометы били вглубь "зеленки", стреляли без треног с руки, тол- ком не зная куда, а пехота понемногу ползла вперед от куста к кусту, от бугра к бугру, от камня к камню. Пули свистели, рикошетили от булыжников. Попались по пути первые трупы животных и бородатых "духов". А у нас в батальоне раненые. Опять раненые во второй роте. Кого-то унесли в приземляющиеся вертушки. Одних сюда, а других уже обратно. Вот полк весь уже здесь. Разведбат и восемьдесят первый полк распо- ложились по гребням ущелья. Десантники где-то рядом за перевалом. Проползли открытое пространство и скорее в кишлак, который уже трясет разведка. Несколько "бородатых" валяются в овраге, на краю киш- лака. Эти уйти не успели и бились до последнего патрона. А что же я? Второй бой и никого не завалил, толком "духов" и не видел. Стрелял куда попало, впрочем, как и вся остальная рота. Комбат Василий Иванович вызвал Кавуна, и вскоре тот вернулся хмурым и озабоченным. - Ну вот, попали в переделку, черт. Тут "духов" больше, чем нас, раз в пять. Нога "шурави" никогда не ступала на эту помойку. Тебе задача берешь трех бойцов и вон за крайним жилищем на горке занимаешь оборону. Ночью не спать. Ты в боевом охранении от нашей роты Вот тут и тут будут от второй и третьей роты заставы. Не постреляйте друг друга. Бери людей из второго взвода. Ну, удачи! Костры не разводить! Маскироваться. - Когда выходить? Пожрать бы, вздохнул я. - Выходить сейчас, а то совсем стемнеет. Скорее. На месте осмот- ришься. Поедите в дозоре холодные консервы. Быстрее бери солдат. Тропинка вилась между заборов, выложенных из камней, все круче и круче, все выше забиралась моя группа. В сумерках выбрались на вершинку. Кишлак как на ладони, все в нем шевелилось. Огни, дым, - $ суета. А мы жевали сухари и холодную кашу с мясом, вернее с присут- ствием мяса. Солнце рухнуло за горы, и темнота навалилась, словно нас укрыли темным одеялом. Подул ветер, свежесть перешла в прохладу, которая сменилась мерзкой сыростью. Постепенно и я, и бойцы замерзли, не согревали и бушлаты. Вот так-то. Конец августа днем жара, а ночью холод собачий. Как говорится, из огня да в полымя. У меня бушлата не было, не взял по неопытности, поэтому накрылся расстегнутым спаль- ным мешком. Всю ночь мы дрожали на ветру, а утром выпала роса, так еще и промокли. С рассветом спустились к своим злые, как черти. Но поспать и погреться не удалось. Командир полка ревел, как разбуженный медведь- шатун, и разгонял подразделения по задачам. Я поздоровался с нашими офицерами и тут же занял свое место в хвосте колонны. Ротный велел подгонять всех отстающих, и мы вместе с санинструктором побрели в замыкании. Бандера шел, как всегда бурча и ругаясь тихо себе под нос. Цепочки солдат растянулись во все стороны, роты выходили на зада- чи. Где-то впереди по ущелью била артиллерия, в небе кружились верто- леты и с высоты посылали куда попало "нурсы". Зачищали для нас рай- он. Как далеко предстоит идти! Полдня рота ползла по горам, жарясь под лучами жестокого солнца. Грязь, пыль, пот. Солдатские х/б быстро пропитались им насквозь: больше всего тяжелого вооружения у расчетов. Особенно мешают движению навешанные на мешки ленты к пулеметам, мины к минометам и "мухи". Первый час я шел налегке, но постепенно, когда молодежь начала сдавать и выбиваться из сил, нагрузил на себя, что мог. Сначала повесил на шею ленту к пулемету, затем взял чей-то грана- томет. Расстрелять бы их куда-нибудь и выбросить. Да пока не в кого. И так несколько часов вверх-вниз. К обеду добрались до убогих полуразрушенных артиллерией домов. Привал! Какое счастье! Офицеры, ко мне, крикнул озабоченно Кавун. Отцы-команди- ры! Задача: повзводно прочесываем местность, ищем оружие и боепри- пасы. Нам придаются саперы, самим никуда не лезть. Вот с нами рабо- тает командир саперов старший лейтенант Шипилов. Опытный офи- цер опыт отражен на физиономии, заулыбался Кавун. Выполнять при поиске и разминировании его указания. Инструктируй народ! Плотный, с квадратным лицом сапер действительно имел внушитель- ный вид. Подбородок был рассечен глубоким шрамом, такой же шрам пересекал щеку, а лоб и нос были испещрены следами осколков. Лицо - $ багровое то ли от ожога пороховым зарядом, то ли от постоянного обветривания. Коренастый, широкоплечий настоящий мужик. Господа офицеры! Если не хотите иметь рожу как у меня и вообще хотите иметь лицо и руки, то никуда не лезьте. Рыть землю носом будут саперы, а вы их охраняйте. Ну, и помогайте выносить, если что найдем. Да, вот еще что таскаем все сюда. Здесь и площадка хорошая для вертолетов, если будет что вывозить вывезут. За работу! скомандовал ротный. Вскоре появились первые результаты. Шипилов оказался мастером своего дела. В тайнике в камнях обнаружил цинки с патронами, ящик с гранатами. В сарае первый взвод обнаружил ДШК и больше сотни выс- трелов (зарядов) к гранатометам и безоткатному орудию, несколько со- тен ящиков патронов к пулемету, больше сотни мин "итальянок". В еще одной хибаре оказался миномет и сотни мин к нему. На наши доклады в ответ был слышен радостный визг комбата и комполка. И тут нам повезло по-царски. Солдаты нашли склад спальных мешков, очень лег- ких, хотя и не очень теплых, поролоновых, а не пуховых, как у меня и ротного. Но это была огромная удача. Двести спальных мешков, склад с продовольствием, склад с медикаментами! Горы трофеев все росли и росли. Вскоре к нам спустилась группа с КП полка, и, набрав спальных мешков для штаба, все очень довольные трофеями удалились. Пришли такие же ходоки с КП батальона и из других рот, нагрузились продукта- ми, спальниками. Санинструкторы выбрали таблетки, порошки, бинты. Явился медик-прапорщик Айзенберг, по кличке Папа, со своими санита- рами. В куче медикаментов лежали сотни пакетов итальянского кровеза- менителя. Наш был разлит в пятисотграммовые стеклянные банки, часто бился и разливался, да к тому же, вливая его, необходимо было емкость держать на весу. Смотри-ка, как хитро придумано. Почесал задумчиво затылок прапорщик. Иглу втыкают в живот, а пакет под зад или под спину, жидкость и поступает, постепенно выдавливаясь. А мы как мудаки долж- ны стоять с банками под обстрелом. Да, они раненому "духу" втыкают один пакет с иглой и оставляют еще несколько в запас. Бросят "духа" в пещере или травой закидают и уходят. "Душок" оклемается, отлежится днем, а ночью, если выживет, его забирают или уползет сам, включился в разговор Степан. Мы в Пан- джшере одного такого нашли, весь пакетами обложен. Ему не повезло, никакие лекарства не помогли. Скончался от второй порции моего свин- ца. Да и Васька весь магазин в него всадил за шестьсот восьмую уничто- женную БМП, за сгоревших ребят. Степан грустно вздохнул и закурил. - $ Степа, ты у нас не скорой помощью работаешь, а патологоанато- мом, улыбнулся Кавун. С КП полка по тропинке примчался авианаводчик с охраной и принялся сажать вертолеты. Через полчаса прилетела первая пара "Ми-8", и вертолеты сели на разные ярусы возделанных полей. Солдаты, как муравьи, забегали и быс- тро заполнили их трофеями. Затащили ДШК, несколько запасных ство- лов к нему, цинки с патронами, миномет и несколько старых винтовок "Бур" с патронами. В небе тем временем кружили два "Ми-24" и осуще- ствляли прикрытие. Пара вертушек, загрузившись, взлетела и на их место села следующая. В них принялись грузить мины "итальянки", снова пат- роны, ящики с гранатами. Когда приземлилась третья пара, из вертолета выскочил борттехник и направился к нам. Командир, что будем вывозить? Что грузить? Вон еще цинков сто к ДШК, штук сорок выстрелов к РПГ к "безоткатке", РС штук сорок, мин штук столько же. Черт! Сколько же вы нагребли этого барахла? Да, уж немало! А что-нибудь повкуснее? Что у нас вкусненького? Ящик печенья, бочка варенья. Но мы "мальчиши плохиши" и ничего этого не дадим! Братцы! Ну, правда, что-нибудь подарите, чего не жалко. Ладно, у нас есть десять мешков муки и пять мешков сахара, мешки с рисом, ящик чая. Но носите все это сами. К вертолету потянулась вторая цепочка, но уже из вертолетчиков. Забрав половину продуктов, вертолетчики улетели. Третья пара вертушек прилетела через полтора часа, но загружать боеприпасы никто не стал. Затащили мешки и ящики, затем медикамен- ты и спальники, те, что батальон не разобрал по ротам. На прощание все тот же шустрый борттехник подбежал и пожал нам руки. Спасибо, ребята! Ох, и порадуется эскадрилья сегодня! Все, что осталось, подрывайте. Больше не прилетим. Что, брагу будете делать? улыбнулся Голубев. И брагу тоже. А то спирт кончился. До встречи. Если что, вызывайте! И вертушки умчались. Штук сорок цинков с патронами остались валяться на земле, еще десятка три мин, выстрелы к "безоткатке" и "эРэСы", а солдаты все про- должали носить на КП роты из развалин боеприпасы. Что с этим всем делать будем? поинтересовался Шипилов. - $! Крот! А ты прекрати рыть землю носом, огрызнулся Кавун. Капитан! Я же не нарочно. Боеприпасов как грибов в тайге. Я столько никогда не видел в жизни. Так, как проблему решаем? Как? А ты как предлагаешь? Я предлагаю: все пороховые заряды высыпаем в эту кучу мин, цинки вскрываем и патроны рассыпаем туда же, подожжем, пусть стре- ляют. А снаряды, РСы, гранаты складываем в избушку, самую крепкую. Я их в ней и подорву, когда будем уходить. Пусть в космос летит! Давай, крот, действуй, руководи! согласился ротный. Солдаты сложили все, что осталось, в кучу, снарядами нашпиговали самый крепкий дом, начали собираться отходить в горы. Бойцы распотрошили ящики, тюки, коробки, набивая вещмешки чаем, сахаром, рисом и выбрасывая консервы с кашей. Степан! Что за чай? поинтересовался я. О, это такая изумительная вещь. Самый замечательный, настоя- щий! ответил сержант. Я зачерпнул горсть мелких темно-зеленых горошин величиной с чер- ный перец. Эти шарики чай? Чай! Потом сварим, увидите и попробуете. Все, что не смогли нести, рассыпали и сожгли. Степан тщательно растоптал два мешка лекарств этого всего не забрать, тяжело. Рота двинулась в горы, а внизу остались лишь три сапера и Шипилов. Вскоре взлетел на воздух дом со снарядами, затем загорелась куча с патронами и минами. Треск выстрелов, разрывы патронов и гранат разда- вались часа полтора, пока мы шли на точку для ночевки. Саперы догнали роту на гребне холмов и разместились вместе с нами на ночь. Все вымота- лись за день, и солдаты с большим трудом смогли нести охранение. Утром в роту пришла группа управления батальона, затем разведрота и командир полка со своей свитой. Командир полка толстый, как бегемот, ежеминутно вытирал пот со лба. Тяжело ему в сорок два года со своими ста десятью килограммами живого веса по горам ходить. Красный, как помидор, с трясущимися от усталости мясистыми губами и щеками, он пыхтел как паровоз. Ваня! Кавун! Вода есть? прошептал Филатов с громким присвистом. Ротный протянул командиру фляжку, и подполковник опустошил ее в три приема. Литр за минуту! Ваня! Молодцы! Вся рота молодцы. Тебе орден "За службу Роди- не", Шипилову "Красную звезду", офицерам и солдатам медали. Всем! Такие результаты во всей армии никто не выдал. Молодцы! - $" И пошагал дальше, опустошив, между прочим, еще и мою фляжку, которую ротный ему щедро выделил. Сзади шел крепкий солдат с огром- ным мешком и двумя автоматами. Ординарец. Нам он осклабился улыб- кой-гримасой и побрел за своим шефом. - Не повезло солдату. Этот наш "боров" сам еле-еле идет, а если, не дай бог, ранят, ни за что на руках с гор не вынести. Только вертолетом, усмехнулся прапорщик Голубев. Меня, худенького, эвакуировать будет гораздо легче, но я уверен: до этого не дойдет. Разве что бухого, как свинью, но в таком виде бываю только в полку. Мимо проходили рота за ротой на новые задачи. Нас оставили на месте, а остальные весь день прочесывали ущелье. Но больше Шипилов почти ничего не нашел. Несколько десятков цинков с патронами, несколь- ко "эРэСов", еще миномет и мины к нему да несколько старых ружей. Два дня рота "парилась" наверху, а батальон шарахался впустую по долине. Мы сидели, лежали, спали, ели, пили. Все время пили замечательный чай. Чай, какого я в жизни никогда ранее не пробовал, больше не дово- дилось и впоследствии. Шарики чая в кипятке раскрывались как цветочки и становились ароматными, душистыми. Чай был зеленым, я, правда, к такому чаю привык еще в Туркмении. Это было прекрасно! Утром на третьи сутки двинулись в дорогу и мы. Батальон ждал роту в большом кишлаке. Все было вытряхнуто из домов на улочки: мука, рис, барахло, лавки, циновки. Я подобрал старинный радиоприемник, английский. Ему лет сорок, а может, и больше. Раритет. А тут в глуши он все работал и работал, люди его слушали. Единственная связь с цивили- зацией. Сам ведь не знаю уже неделю, что в мире происходит. Как прошел последний футбольный тур? Выиграл ли "Спартак" у киевлян? Я поставил приемник на край дувала и пошел по улице. За спиной раздалась автоматная стрельба. Это Дубино пустил очередь в приемник. - Зачем, сержант? - Пусть не слушают "духовскую" пропаганду. - Они дикари, но и ты далеко от них не ушел. С пальмы ты не спускался, потому что в Бульбении они не растут, но на елке или ты, или твои близкие предки жили совсем недавно. - Предки это хто? - Ты все равно не поймешь. Не забивай голову. Иди дальше, сержант. Минометчики поймали двух лошадей и погрузили на них минометы, хитрецы. Переход, судя по расстоянию на карте, предстоял долгий. По хребту вверх, затем спуск в ущелье, подъем еще на хребет, марш по гребню и вновь спуск уже в долину, и наконец, бросок к технике по пересохшему руслу реки. Идти километров пятнадцать. Хорошо хоть - $# сухой паек съели, все легче. Разведчики и управление полка двинулись в горы, наша рота опять шла в замыкании. Бойцы грелись у костра, в который бросали корзины, циновки. В нем горело что-то подозрительно знакомое. Я подошел поближе и увидел свой немецкий пуховый спаль- ник. Ротный мне, как не ходившему раньше по горам, выделил "орди- нарца" из взвода (Корнилова) для заботы обо мне. О ротном заботился медик Степан. Вот этот "ординарец" и жег мой драгоценный спальник. - Ты что делаешь, гад? заорал я. - Чтоб "духам" не достался. Я его выбросил, глядя мне в глаза, ответил глупо ухмылявшийся солдат. - А с чего он "духам" бы достался-то? - Да у него же замок сломался, я вам новый трофейный взял. А этот белый тяжелый, и спать в нем жарко. А зеленый легкий, новый, принялся нахваливать спальник "ординарец"узбек. - Вот черт! Ну, подсунул второй взвод дегенерата! Легкий, новый! А зимой, что я буду делать в этом легком поролоновом? Он белый, потому что зимний! Солдат глуповато хмыкнул, закосил глазом в сторону и принялся бочком-бочком линять к костру. Спальник трещал и вонял гусиным пухом. Хорошо горел. Пропал алексеевский подарок. Вот черт! (Больше я себе никогда "ординарцев" не брал.) Ротный направился ко мне, посмотрел в костер, заматерился, плюнул в огонь и, похлопав одобряюще по плечу, отошел в сторону, командуя: - Подъем! Начать движение. Первый взвод идет первый, затем ГПВ, второй и третий. Ник, берешь Дубино и Степана и в замыкании. Не отставайте! За нами никого, и "духи" наверняка будут наблюдать за отхо- дом. Вперед, не отставать! Взводный Голубев по примеру минометчиков загрузил на другого коня станок от "Утеса" и АГС. Рота по узкой тропинке двигалась все выше и выше и достигла середины этого серпантина, вьющегося к вер- шине. В этот момент почти с самого гребня сорвалась лошадь с миноме- том, кувыркаясь и ударяясь о камни и уступы, затем полетела в пропасть. Ком