К. Мы молча дошли до машины и я попытался выжать из УАЗика все, чему его учили на родине Ленина. Учили его хреново, хотя ревел он как Porsche. Наверно, сегодня был день рождения Тарантино. Или годовщина первого показа Pulp Fiction. По крайней мере, радио через две песни на третью выдавало очередной шедевр. Countin' flowers on the wall That don't bother me at all Playin' solitaire till dawn with a deck of fifty-one Smokin' cigarettes and watchin' Captain Kangaroo Now don't tell me I've nothin' to do На этой оптимистичной ноте Маша вывернула тумблер против часовой стрелки до упора. Цветы на обоях завяли. - Герман набирал телефон при тебе? - Нет. Я вышел поторопить тебя со сборами. - Ты не заметил, сколько цифр набирал Герман? - Что??? Почему ты спрашиваешь? - Если две, то он звонил в милицию, и это не страшно. - А что страшно? - Если он набрал семь цифр, то он звонил твоим хатам. - Кому?! Я чуть не врезался в Газель на светофоре. - Кому?! - Это долгая история. Нам нужно бежать. Куда, кстати, мы едем сейчас? - Это зависит от того, сколько у тебя денег. - Не знаю. Тысячи две. Может две двести. - Тогда мы едем ко мне домой. Нужны еще деньги. - Но дома уже тебя ждут. - Никто там меня не ждет. Если бы они ждали, они делали бы это у твоего дома. Нам остался километр. Как хаты ни круты, но за две минуты они ничего сделать не успеют. Даже после звонка Германа. - Послушай! Наплевать на деньги! Ехать к тебе - это самоубийство. - Дорогая! Я повторяю. У меня дома лежит одиннадцать тысяч долларов. Свежезаработанных. При этом пять штук мне нужно отдать людям, которые меня сюда доставили. Они же, кстати, нас отсюда и вытащат. - Жизнь дороже. Потом расплатишься. На мои две мы легко смоемся куда угодно. - Мне нужно забрать у них кое-что. Залог. Он стоит много больше. И хватит считать деньги: ты же аристократка. Вот видишь, мы уже приехали. Сиди спокойно, я сейчас вернусь. Ты знаешь, то, чего очень боишься, как правило, не случается. Все будет хорошо. Давай мои ключи. - То, чего очень боишься, может быть, и не случается. Только ты, по-моему, не очень боишься. Я впервые вижу такого отмороженного идиота. Я пулей поднялся в квартиру, приветливо махнул рукой гитаре и кофейнику, вытащил из книжного тайника деньги и скатился по лестнице вниз. Не успела за мной захлопнуться дверь подъезда, как прямо перед УАЗиком остановился черный BMW X5. Еще до его остановки, я понял, что Маша была права. Жадность фраера сгубила. Пока джип тормозил, я успел прыгнуть в кусты и достать автомат. Как только четыре человека в темно-серых пиджаках, с короткими автоматами в правой руке синхронно вылезли из четырех дверей BMW я, не думая, открыл по ним огонь. Строго по инструкции летчиков. Первым и из положения "лежа". Двух, выскочивших из ближайших ко мне дверей, я точно задел, но через три секунды магазин кончился. Оставшиеся пиджаки залегли. Наступила тишина. Только с соседних кустов скатились две моих гильзы и, звякнув, упали. Двор затих. Понимая, что ответный огонь не заставит себя ждать, я отбежал вправо метров на десять вдоль дома, пригибаясь так, чтобы кусты хоть чуть-чуть меня прикрыли. Затем упал на бок и попытался сменить магазин. Магазин клинило. Руки тряслись. Возясь с автоматом, я заметил краем глаза, что две темно-серых фигуры метнулись от джипа в мою сторону с коротким криком "бля, он там!" также залегли, заняв позицию метрах в двадцати от меня. Я, наконец, вставил магазин, передернул затвор и дал очередь приблизительно по тому месту, где они могли находится. В ответ был только знакомый звук от падающих гильз. Было ясно, что дело - дрянь. Двое профессионалов сейчас меня достанут. Не гранатой, так пулей. Но скорее всего гранатой. У них наверняка полный боекомплект. А у меня оставалось только полрожка. Я перевел автомат в режим одиночных выстрелов. У пиджаков была идеальная позиция. Не успею я подняться, как получу пулю. Что делать? Ждать милиции? Но граната прилетит раньше. А даже если и нет, милиция не поможет. В тюрьме меня замочить проще, чем во дворе собственного дома. И что теперь будет с Машей? Неожиданно я услышал громкий треск выстрелов с той стороны, с которой не ждал. Сильно левее и ближе к моему подъезду. Еще через секунду я услышал истошный крик Маши: "Беги сюда!". Я вскочил, и попрощавшись с жизнью, рванулся в ее сторону. Маша стояла у джипа и растерянно поводила коротким иностранным автоматом из стороны в сторону. По дороге я заметил два тела. Одно из них куда-то отползало, оставляя за собой темно-красный след. Второе лежало совершенно неподвижно. Темно-серый пиджак был в небольших рваных дырках, через которые сочилась кровь. Пока я подбегал, Маша уже залезла в машину. У самого BMW я увидел еще два тела. Одно лежало на спине с размозженной головой, другое привалилось к заднему колесу, словно отдохнуть. Вот теперь мы стали убийцами. Я отметил, что никаких эмоций этот факт у меня не вызвал, вскочил в УАЗик, завелся, включил заднюю передачу, и на самом полном ходу, которая эта передача позволяла, выехал из собственного двора. - Ни фига себе, - сказал я посмотрев на Машу в тапочках с помпончиками. и автоматом в руках. Маша ничего не ответила, посмотрела на автомат и осторожно опустила его стволом вниз. Через минуту мы подъехали к трассе. Метров за 50 до нее я остановился. - Надо брать такси. Я засунул автомат Маши под сиденье, а свой под китель. Потом, подумав, протер тряпками все, чего я и Маша могли коснуться в УАЗике руками. Включая дверные ручки снаружи. Мы вылезли, дошли до трассы и вскоре уже сидели в десятке какого-то частника, двигаясь в сторону Жуковского. В машине Маша заплакала. Без единого звука. Я обнял ее и понял, что вытирать слезы мне нечем. Тогда я начал их сцеловывать. Шофер, был уверен, что девушка провожает своего солдата с побывки обратно на чеченский фронт. Наверно, не обратил внимание, что я сильно старше призывного возраста. А может, принял за контрактника. Он сидел, уперевшись в руль руками и не оборачивался, боясь нас смутить. За час дороги Маша почти успокоилась. Я чувствовал себя каким-то оглушенным. Мы въехали в Жуковский. Я тихим голосом указывал шоферу дорогу до аэродрома. Немного поплутав, мы вскоре подъехали к КПП. Не вылезая, я назвал караульному имя майора Козлова. Часовой, не проверил ничего, открыл ворота и мы въехали на территорию аэродрома. Когда мы доехали до здания штаба, Маша вытащила из сумочки деньги и передала их мне. Я расплатился, и мы отпустили шофера. Надо было срочно приходить в себя, о чем я и сказал Маше. Маша вздохнула, кивнула и чуть-чуть попудрилась. * * * - Ребята! Да на вас лица нет!, -- приветствовал нас майор Козлов. - А что на нас есть? - устало спросила Маша, глядя на тапочки с помпончиками. - Ромео! А где тачка, пушка? - Козлов посмотрел на меня с явным недоумением. - Пушка тут. Но лучше ее выкинуть. Я, морщась, вытащил Калашников из под кителя, повесил его на шею и зачем-то обнюхал ствол. - Понятно. А тачка? - Тачку махнул, не глядя. - На Джульетту? - Нет. На ваши бабки. - Но бабки-то привез? - Да. - Ну и отлично! А это казенное говно не к нам приписано. Не с нас и спросят. Главное, что все живы-здоровы. - Не все, -- задумчиво сказал я. - Что не все? Бабки не все?! - Нет. Бабки все. - Ну вот. Зачем пугать-то? - Знаешь, -- медленно произнес я, вытирая рукой совершенно сухой лоб. - Я ведь и сам испугался. - Ладно, ребята. Вы давно не виделись. Вам надо пообщаться. Или вы торопитесь? Мне понравился ход мысли Шурика. - Надо, - сказал я, понадеявшись, что в моем голосе прозвучало достаточно благодарных интонаций. Мы не торопимся. А когда ты улетаешь обратно? - Через пару часов. Но я лечу в Казань. Если хотите со мной - свистните. Вот ключи. Идите в комнату отдыха на втором этаже. И отдыхайте. - Мы хотим лететь в Казань, сказал я. - И свистим. Спасибо. Мы поднялись на второй этаж. - Вот, сказал я, закрывая дверь на ключ. Наконец-то мы одни. - Смешно, - сказала Маша. Но давай чуть попозже. А то я еще в себя не пришла. - Маша, - сказал я. - Да, сказала Маша. С автоматом на шее мне еще никто трахаться не предлагал. Это предложение, от которого трудно отказаться. Проверь дверь. И сними автомат. - Руки вверх, - сказал я и снял с нее бежевую блузку. Кругом! И я расстегнул лифчик. Затем я расстегнул свой китель, снял его и заботливо расстелил на полу. - Ну что, ложись? Здесь, кстати, очень тепло. И я с беспокойством посмотрел на нее. Маша была девушка с характером. - Военно-полевой роман, - сказала Маша, чуть поджав губы, и осторожно легла на гимнастерку. Я медленно расстегнул ее джинсы, а потом с усилием их стянул. - От тебя пахнет чем-то кисло-горьким. Порохом что ли? - Да. Кровь, пот, машинное масло. Помнишь был журнал с таким названием. КПМ. - Помню. Не ложись. Включи какую-нибудь музыку. Хоть телевизор. И проверь, закрыта ли дверь! Я включил телевизор. Трахаться под новости не хотелось. Я пощелкал. Ловилось только два канала. Я поискал вокруг и увидел видеокассету. - О, - сказал я. Будем любить друг друга под классику. - Моцарт? - Эммануэль. Старый солдатский фильм. - Хорошо, дорогой! Ставь Эммануэль и учти. Я смотрела этот фильм. Я знаю, что в любви должен быть третий. Но пусть им будет не Калашников. Убери его подальше. Я вставил кассету и подошел к Маше. Посмотрел сверху. Красивая женщина. Загорелое тело. Пепельные волосы. Подрагивающие соски. Лежит на гимнастерке. На полу. С ума сойти. Я аккуратно отодвинул автомат и лег рядом. Melodie d'amour chantait le coeur d'Emmanuelle Qui bat coeur a corps perdu Melodie d'amour chantait le corps d'Emmanuelle Qui vit corps a coeur blessu Я провел рукой по трусикам. Потом еще раз. Какое-то сочетание вдохновения и страха. Я был готов зарыдать как слабонервная девушка на первом причастии. Tu est si belle, Emmanuelle; Cherches le coeur, trouve les pleurs; Cherche toujours, cherche plus loin; Viendra l'amour sur ton chemin; Еще через несколько минут я перестал сдерживаться. Я целовал ее между грудей, ее соски и шею. Потом я услышал: "Ну давай же, солдат!". Я, немного запутавшись, снял штаны и положил Машу на бок. Чтоб не придавить ее своим телом к жестокому полу. - Господи, - сказал. Господи! - Давай, - сказала Маша. Давай! Обычно во время секса мою голову не покидают какие-то мысли. Иногда отвлеченные. Иногда очень конкретные. Иногда для усиления возбуждения я осознанно стараюсь что-нибудь представить. Вообразить. Но в этот раз мыслей не было. Меня переполнили естественные, природные ощущения. В какой-то библейской ветхозаветной чистоте и силе. И призвали Ревекку, и сказали ей: пойдешь ли с этим человеком? Она сказала: пойду. И благословили Ревекку, и сказали ей: сестра наша! да родятся от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов твоих. Маша почти не стонала. Только дышала чуть резче обычного. И если души существуют, то ее в это время была высоко. И недалеко от моей. О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у нас - зелень; Кровли домов наших - кедры, потолки наши - кипарисы. Я хочу так, - сказала она и перевернулась на живот. Маша кончила уже несколько раз судя по вздрагиваниям и изменениям дыхания. А я еще держался. Мне казалось, что вот так и выглядит дзенское не-сознание. Вроде бы сознание есть. И этот раз я запомню на всю жизнь. И я понимаю, что я его запомню. А с другой стороны, никакого сознания нет. Я нахожусь Бог знает где. Где-то очень высоко. Мне показалось, что от скопившегося возбуждения тело начало дрожать. Вибрировать. Само по себе на пике высоты. Я испугался, что развалюсь на куски. Еще через мгновение я сказал "а!" и взорвался. - Интересно, сказала Маша через пару минут. Интересно, все монахи такие? - Подожди. (Я понемногу восстанавливал дыхание.) Почему монахи? Я же солдат! - Солдат. Монах. У вас у мужчин свои игры. И никто не хочет играть в почтенного отца семейства. Или просто мне не везет. Кстати, ты кончил в меня. - Да. Но. Вот и родишь, наконец. - Рожу. Я давно хочу ребенка. Точнее троих. Интересно, какое отчество будет у первого? - В смысле... (Я понял и поморщился). А, ну есть генетическая экспертиза. Проверим. Увидишь, отчество будет мое. - Иосифович. Впрочем, я согласен и на ребенка от Германа. - Откуда ты знаешь? Может Иосифовна? Интересно получается. Я - Мария. Ты - Иосиф. Тем более Яковлевич. Если я рожу от тебя сына, то знаешь, как его надо назвать? - Знаю. Но ты не Мария Якимовна. И потом здесь этим именем детей не называют. А вот Израиле, кстати, называют. - Но не ехать же из-за этого в Израиль? - Нет. При этом куда-нибудь ехать надо. - А почему не в Израиль? У тебя же есть еврейская кровь? - Есть немного. Одевайся, Маша. В Израиле все отлично. Только маленькая страна. И полно общих с хатами знакомых. Нас там вычислят и убьют. - Хватит говорить глупости. Накаркаешь! Зато в Израиле тебя могут защитить спецслужбы. - Маша! Я под подозрением в убийстве человека! А после сегодняшней истории... Какие спецслужбы? Меня выдадут как опасного преступника. Маша одевалась, а я любовался ей. Есть своя прелесть в любовании одевающейся женщиной. Взгляд мужчины уже не похотливый. Платонический. Чувство выполненного долга. Беззаботность. И женщина уже не думает, куда повесить юбку и сексуально ли она себя ведет. Естественные, отработанные годами тренировки движения одевания. Настоящая физическая женская красота открывается именно так. И открываясь, закрывается. До следующего раза. - Дорогой! Мне нужно купить обувь! - А тапочки с помпончиками. тебе разонравились? Ладно, попросим у майора кирзовые сапоги. Женские. 37 размер. Пойдут к твоей бежевой блузке. Джинсы, блузка, сапоги. Высокий стиль! - Я умираю от смеха. - Ты не любишь слушать, как грохочут сапоги? Хорошо. Тогда я что-нибудь придумаю. Хочешь пока чаю? Ты сегодня особенно мил. Долгая разлука. Не обращай внимания! Я вышел из комнаты и нашел двух майоров. Лицо майора Козлова было красным и счастливым. Он улыбался и икал. Шурик казался трезвее. Посмотрев наверх, он проговорил грудным женским голосом: - Заканчивается посадка на рейс Москва-Казань компании "Стратегические авиалинии". Вылетающих просьба пройти на посадку к выходу номер ноль-ноль-семь. - Вот деньги. Давай обратно камушек. - Спасибо! Приятно, когда человек держит слово. Держи свой булыжник. - Последняя просьба перед взлетом. Нужны туфли. 37 размер. - Ромео! Ты слышал, что российские ученые вывели гибрид акулы и золотой рыбки? - И что? - Исполняет три последних желания. - Ха-ха. И что? - Как ты думаешь, откуда в военном аэропорту возьмутся женские туфли? Да еще нужного размера? - Не знаю. - А я знаю. Я купил их своей жене. - Так продай их мне, - обрадовался я. - Ромео! Мы не грабители с большой дороги. Мы - летчики великой державы. Бери так! - Неудобно. - Удобно, Ромео, удобно. Дают - еби. Ебут - давай! На твои деньги мы с женой себе много туфелек купим. Так что держи и не поминай лихом! И он ногой отделил от горы сумок с результатами экстренного московского шопинга некий зеленый пакет с коробкой внутри. Я, офигевая, пробормотал "спасибо" и отнес пакет Маше. Сказал, что чая не будет. Чай нам принесет стюардесса. Если ее возьмут с собой. Зато обувной вопрос закрыт. На некоторое время, конечно. Я не успел закончить свою мысль, как Маша открыла коробку. Затем поинтересовалась, не в монастыре ли я изучил основы колдовства. Я тактично и загадочно промолчал. Через двадцать минут наш самолет поднялся в небо и взял курс на Казань. Шурик врубил музыку через громкую связь. У него оказался странный вкус. Особенно для военного полярного летчика. Я даже вздрогнул. Голос, вроде, БГ. Этот голос не перепутаешь. Слова, явно, Окуджавы. Я вспомнил как в далеком детстве эту песню пели под гитару мои еще очень молодые родители и их друзья. Горит пламя не чадит Надолго ли хватит? Она меня не щадит Тратит меня тратит. Быть недолго молодым, Скоро срок догонит. Неразменным золотым Покачусь с ладони. Почернят меня ветра, Дождичком окатит. Ах, она щедра щедра. Надолго ли хватит? Я посмотрел удивленно на Машу. Маша объяснила. Все очень просто. На диске БГ исполняет песни Окуджавы. Маша знала про существование такого CD, но сама его тоже никогда не слышала. БГ подобрал довольно редкие песни, которые не выходили на пластинках в советское время. Оттого сохранились незаезженными. Я заслушался, положив руку на Маше на колено. Дверь в кабину Шурика осталась открытой. Я откинул кресло и закрыл глаза. Мне показалось, что я свободен и счастлив. - Маша, я свободен и счастлив! Но мне нужно столько тебе рассказать. - Рассказывай! - А я не могу. Я же свободен и счастлив. - Тогда давай подождем, пока мы спустимся на землю. Конец восемнадцатой главы Бамболео, бамболеа. Потому что я так я предпочитаю жить. Нет прощения от Бога. Ты моя жизнь. Ты моя судьба. Судьба заброшенности. Такая же, как вчера. Такая же, как я... это не значит, что за вами не следят. Родители - советские дипломаты. Лицемерили (по крайней мере с сыном) - криво. Сын связался с люберецкими. Сначала подсел. Потом отполз. И молодец - силы воли и мозгов хватило. Да и люберецкие вскоре рассосались как жена после сеанса Кашпировского. Родители в последнем пароксизме власти устроили его торговать цветметом, после чего отползли на пенсию. Мотя с честью выдержал испытание деньгами и, придя в себя от виски и кокаина, выяснил, что просрал не все. У него оказалось по 10-15% акций в двадцати-тридцати странных маленьких компаниях - от троллейбусного парка до моего агентства. И компания, которая этими забавными активами управляла. Он закончил мехмат МГУ и уехал в Израиль 1991 году, когда уезжали многие, поэтому вместо того, чтобы продолжать исследования в области теории чисел (хотел бы я знать, что это такое), он начал приобретать практические навыки в области доения коров, сбора апельсинов и прополки кактусов. В конце-концов он, разумеется, поступил в докторат и даже закончил его, но затем вернулся в Россию, потому что оставаться в Израиле или ехать дальше в Штаты или Канаду Антон не хотел. В России он занялся маркетингом и почти моментально сделал карьеру, заняв позицию директора по маркетингу крупнейшей российской компьютерной корпорации Hi-Tech Computers. В маркетинге и рекламе он разбирался как Огилви. Договаривался с людьми как Талейран. Связи у него были - как у рок-звезды или руководителя фракции Думы. У меня вчера с женой была оговорка прямо по Фрейду. - Как это? - Да вот сидим мы за обедом. Думаю попросить ее передать мне хлеб с маслом. А вырывается: "сука! блядь! видеть тебя не могу! всю жизнь мне испортила!" фиксированная сумма, не зависящая от объема выполненной работы http://www.prokofiev.ru/prikol/video/v-5/tide.htm И ты ничего не видишь в ее глазах. Ни одного признака любви за слезами, выплаканными по никому. Любви, которая могла бы длиться годы. Ты остаешься дома. Она уходит. Она говорит, что когда-то давно знала человека. Но теперь его нет. И он ей не нужен. Лежи там, Генри Ли. Лежи, пока плоть не опадет с твоих костей. Потому что твоя девушка в веселой зеленой стране, может ждать вечно, пока ты вернешься. И ветер воет, и ветер стонет. Маленькая птица погасила Генри Ли. У водителя трейлера-холодильника, везущего двух пингвинов в московский зоопарк ломается холодильная установка. Он обращается за помощью к менту. Мент останавливает Шестисотый и говорит: "Включите кондиционер на полную и отвезите этих двух в зоопарк". В конце дня перед сменой мент видит тот же Шестисотый, который едет с теми же двумя пингвинами обратно. Он останавливает его и начинает материться: "Я же сказал - в Зоопарк!" - В Шестисотом удивляются. "Так в зоопарке были, в планетарии были - вот на дачу едем" http://www.humanities.edu.ru/db/msg/39915 Ефрем (Эфраим) и Манассия (Менаше). В 67 томе Брокгагауза и Эфрона, 1902 года выпуска сразу за статьей о Туссен-Лювертюре идет статья о Тутеллариях. (252 страница.) На небе ты звезда, которая не сияет. На море песок, который не мокнет. Рассеяв во всем мире скалы и море, бедная земля наполненная любовью, окружает красавицу, также полную любви. Одиночество. Полное одиночество. Одиночество без конца Все листья - коричневые, а небо - серое. Я вышел прогуляться зимним днем. Мне было бы тепло и безопасно, если бы я был в Лос-Анджелесе. Калифорнийские мечты таким зимним днем... Диалог в автобусе. Пионер, уступая место: "Дедушка, садитесь пожалуйста" Пенсионер: "Спасибо". Пионер: "Пожалуйста". Пенсионер: "Большое спасибо!" Пионер: "Большое пожалуйста". Пенсионер: "Не умничай!" Пионер: "Пошел на х..." Я знаю, что у тебя есть время, потому что все, что я хочу - ты делаешь. Ты проскачешь через незнакомцев, которые не понимают, как чувствовать. В Машине Смерти мы - живые... ФСБ http://podezd1.narod.ru/dolbo.swf Пока в сердечном порыве бьется еврейская душа, по восточным дорогам, вперед, взгляд устремляется на Сион. Еще не умерла наша надежда, надежда, которой две тысячи лет. Быть свободным народом в своей стране. Израиль, Сион, Иерусалим. Папа Римский на переговорах с Президентом США. Видит у него в кабинете шикарный телефон. Слоновая кость, золото, алмазы. "Это что за телефон такой?" - "А это я с Господом Богом разговариваю". Папа Римский думает: "Ну дела... Мне же тоже надо!" и просит позвонить. "Да, пожалуйста, говорит Президент, - только вот 250 тысяч долларов минута разговора". Но Папа может себе и не такое позволить. Разговаривает свои полчаса, благодарит Президента, просит своего секретаря расплатиться, прощается и уходит. Через год он в гостях у премьер-министра Израиля. Видит такой же телефон. "Это с Богом говорить?" - "Да, с Богом". "А можно мне?" - "Разумеется". Папа говорит свои полчаса и спрашивает "сколько с меня?". "Да нисколько. Что я с Папы Римского буду брать один доллар!?" - "Как это?" - "Местный тариф" (It's a local call). Иван-Дурак заблудился в лесу, наступила ночь. Он находит избушку на курьих ножках. Там Баба Яга говорит: "попался ты, добрый молодец! Или спишь со мной или с моей дочерью". Иван думает: "ну бабка страшна, но ведь ей же много не надо. Трахну, да и все. А молодая истерзает до полусмерти". "Давай, говорит, бабка, сплю с тобой!" Утром просыпается после ночных кошмаров - смотрит Василиса-Прекрасная идет по двору, подоходит к нему и говорит: "Я Василиса-Прекрасная, дочь бабы Яги, а ты кто?" - "А я - МУДАК!" По деревне шел Иван // Был мороз трескучий.// У Ивана хуй стоял. // Так. На всякий случай. На колхозное собрание приходит опоздавший на сорок минут председатель колхоза. Поднимается на трибуну, бросает в сердцах шапку на пол. "Ну все, бля! Одной проблемой меньше!" - Из зала: "Что, Петрович, корма завезли?". - "Нет. Хуй стоять перестал". Богородице, Дъво Радуйся! Радуйся Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословънна Ты в Жънахъ и Благословънъ Плодъ Чръва Твоего, яко Спаса Родила Еси душъ нашихъ. Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух обсуждают, кто где проводят майские праздники. Бог Отец говорит: "У меня вообще никаких праздников. Я - в Америку работать". Бог Сын говорит: "Я на Святую Землю. Давно на могиле родственников не был". Бог Дух Святой говорит: "А я - В Россию!". Все: "А что там такое?". Он: "А я не знаю... Надо бы посмотреть. Я же там ни разу не был..." Она всегда была маленькой и держалась указанных границ, пока не протрубил рог, и она не поняла, что ждать до ста с лишним лет - это очень долго. Тогда в день святого Иоанна она сбежала вниз по дороге. И все было бы хорошо, но ее начали преследовать... Ковбой, попав к индейцам в плен, читает статью в газете "как вести себя с индейцами", доходит до места "плюнь в лицо вождю", плюет, переворачивает страницу и видит фразу "продолжение в следующем номере". Три новых русских обсуждают, как они отдохнули в экзотических странах. Один говорит: Ну, пацаны... Таиланд - это фишка. Телки, короче, намыливаются специальной пеной и ползуют по тебе. А ты... Второй говорит: Не, бля. Филлипины - это ваще... Телке 12 лет, а оне тебе - все... Третий: Я думаю Кения - круче. Лениво лезет в карман, вынимает из него четвертого нового русского. Все как надо. Голда. Малиновый пиджак. Только очень маленькие. Вынимает и говорит: "Вася! А расскажи пацанам, как ты колдуна на хуй послал!" Очень неприличный. См. на http://www.anekdot.ru/an/an9912/s991201.html (1 дек. 1999, повторные) [Мама] сказала, почему бы тебе не заткнуться? Пойди вон и погоняй на велике? Я так и сделал. Убил все игрушки. Бабушка, отведи меня домой! (5 раз). Я хочу быть один. Вовочка подсматривает в замочную скважину, как трахаются родители. Потом задумывается и говорит: "Да... И эти люди запрещают мне ковырять в носу?!" Жили-были кошечка с собачкой. Жили они душа в душу. Был у них садик-огородик, огурчики-помидорчики, а вот детей у них не было. Тогда они пошли к ветеринару. Ветеринар их смотрел-смотрел, а потом говорит: "Слушайте, чего вы мне голову морочите?! У вас же не может быть детей!" - "Почему?" - "Потому что вы обе - девочки!" Она пришла ко мне утром, одиноким воскресным утром. Ее длинные волосы развевались на зимнем ветру. Я не знаю, как она нашла меня, потому что я ходил во тьме, и меня окружало разрушение от проигранного боя. Бывший филолог, а ныне бедный русский эмигрант в Штатах работает официантом в дорогом Бродвейском ресторане. Неожиданно он узнает в посетителе, который нажрался и заснул прямо мордой в блюде с черной икрой своего одноклассника. "Вася! - радостно восклицает он, - сколько лет, сколько зим! Как жизнь?!" Тот поднимает голову, смахивает с ресниц икринки, смотрит на него осоловевшим взглядом и говорит: "Ыыы... жизнь?-Ик! - Ыыы - Удалась!" и роняет голову обратно. задержанного кладут на живот, крепко привязывая руки к ногам на задержанного одевают противогаз и заставляют приседать, отжиматься и т.п. Ленин обходит посты вокруг Смольного. "Товаг'ищь кг'асноаг'меец! Сколько дней не ели?!" - "Семь, Владимир Ильич!" - "Немедленно спать!" Она живет на улице любви и зависает на ней подолгу. У нее есть дом и сад, а мне интересно что произойдет. Проиграешь Без жульничества Принес денег со свидания незаметно от вертухаев Поиграй Игра в карты , в процессе которой разыгрывается жизнь другого человека. Проигравший должен его убить. Мужик в тюрьме видит, что крысы стащила кусок хлеба, бросает в нее сапогом и убивает. Ему говорят: ты убил товарища. Или ищи отмазку, или опетушим. Он думает, думает, думает. Потом говорит: "А че ей в падлу было с нами похавать?" Лицо, выдающее себя за знатока воровских законов и обычаев. Умышленный проигрыш в карты с целью разжигания азарта у жертвы Алмаз, бриллиант Сел играть Дал себя уговорить Как будешь расплачиваться Игра на исполнение желания. В тюрьме обычно означает игру на жизнь или на изнасилование Отыграться Фальшивые деньги Требовать у ментов перевода в другую камеру Заключенный, который выполняет вынесенный сходняком смертный приговор в отношении другого заключенного. Нередко торпеда посылается с этой миссией из одного лагеря в другой. Рыбак, специалист по подледной ловле сидит закутанный по зимнему на скаладном стульчике, крутит во льду дырку своим буравчиком и, вдруг, слышит низкий голос с раскатистым эхо: "Не крути, здесь нет рыбы!". Он осматривается и продолжает крутить. Снова голос : "Не крути, здесь нет рыбы!" Он еще раз испуганно осматривается. Голос звучит в третий раз. Он поднимает голову и мелким, тоненьким голоском спрашивает: "А кто это говорит, кто это говорит?" - "Это говорю я, директор катка" Неизлечимо больной пристает к врачу с просьбой выписать хоть какое-нибудь лекарство. Врач, которого больной достал, прописывает ему грязевые ванны. "Что, доктор, поможет?" - "Нет, просто к земле привыкнете" Иван царевич рубит первую голову трехголовому Змею Горынычу. Вырастают две новых. Он рубит все пять одним ударом. Вырастают десять. Он исхитряется и рубит одним ударом восемь. Девятая голова с искренним удивлением говорит десятой: "ну не козел?". Да!!! Я привык запрыгивать на лошадь справа. У меня было по шесть стволов под рукой. Я был так хорош, что женщины рыдали. В меня стреляли, но ни разу не убили. На помощь! Мне кто-то нужен. На помощь! Но не кто-угодно. Помоги, ты знаешь, кто именно мне нужен! Помоги! командир эскадрильи, заместитель по технической части девочка ты скоро станешь женщиной пожалуйста возьми меня за руку ты скоро станешь женщиной и тебе потребуется мужчина меня не понимали все мою жизнь но то, что они говорили резало меня как ножом "этот парень - ни к черту" а я нашел наконец чего искал но если бы они могли они бы конечно это порубили девочка я сделал все что мог теперь твой ход Считать цветы на обоях - меня совершенно не напрягает. И раскладывать пасьянсы до рассвета с колодой в 51 карту. Курить сигареты и смотреть на Капитана Кенгуру. И не надо рассказывать, что мне нечего делать. ВНИМАНИЕ!!! НУЖЕН ПЕРЕВОД!!! У МЕНЯ - НЕТ!!! --------------------------------------------------------------- Обсуждение произведения ║ http://lit.lib.ru/comments/r/rewazow_a/o12