ебенок убиты. Убийца задержан. При нем обнаружено удостоверение личности на имя Давида Иосифовича Финкельштейна. В Комитете Государственной Безопасности при Совете Министров СССР. Задержанный, Финкельштейн Давид Иосифович, признал на допросе, что является членом сионистской террористической организации „Лига защиты евреев". Он заявил также , что совершил преступление с целью обратить внимание мировой общественности на бедственное положение евреев в СССР. Следствие продолжается. Сообщение ТАСС. Вчера, 2 апреля ликующая страна встречала своего героя --покорителя космоса- Передовая статья газеты „ПРАВДА". НЕСЛЫХАННОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ Весь мир потрясло известие о новом чудовищном преступлении сионистов. Гнев и возмущение охватило все прогрессивное человечество. Нет и не может быть пощады кровавому выродку! На кого же поднял руку сионистский убийца, поощряемый троцкистами, ревизионистами и преступной кликой Мао? На гордость советского народа, на его будущее. Жертвой бандитской акции пал 28-летний покоритель космоса Николай Сергеевич Глинобитов, отец двоих детей и 10-летняя пионерка-отличница Катя Назарова, единственная дочь родителей. Труженики колхоза „Светлый проблеск" взяли шефство над семьей погибшего космонавта и поклялись над гробом героя увеличить поголовье скота на 18%. Коллектив завода „Запасной двигатель" взял шефство над родителями Кати Назаровой и дал торжественное обязательство досрочно перевыполнить прошлогодний план и начать работать в счет будущего. В ответ на происки сионистов-империалистов вся страна встала на трудовую вахту в честь грядущего съезда КПСС. Слава героям! Смерть убийце! Передовая статья ,,Литературной газеты". ЖАЛО СКОРПИОНА Нет слов, чтобы описать боль утраты. Нет слов, чтобы описать гнев и презрение. Пусть нет слов, остались междометия: !!! ??? .В Союзе Советских писателей состоялся траурный митинг. Присутствующие единодушно заклеймили сионистского выродка Финкельштейна и литературного белогвардейца Солженицына. Выступивший на митинге молодой поэт Холуйский в который раз заверил Партию и Правительство в безграничной преданности и поклялся не злоупотреблять глагольной рифмой. Собрание единогласно приняло резолюцию, в которой, в частности, говорится: „Мы знаем: скорпион перед смертью жалит особенно больно. Мы видим свой долг и призвание советского писателя именно в том, чтобы вырвать его ядовитое жало с корнем и коренным образом. Мы заверяем нашу родную Партию, что будем и впредь выполнять нашу благородную задачу, пользуясь исключительно методом социалистического реализма". ,,Хроника текущих событий". Выпуск No... Во всех городах страны прошли массовые обыски и аресты. В Кишиневе арестован инженер Гуревич А. Б. только за то, что заполняя анкету, написал в графе „национальность" еврей с большой буквы. В Киеве получил 10 лет лагерей строгого режима врач Рабинович В. Г. за „нанесение тяжелых увечий несовершеннолетним". По просьбе родителей он подпольно делал обрезание. В Москве был задержан и подвергнут допросу, находящийся в командировке, одессит Корниенко Р. 3. После того, как Корниенко доказал свою полную непричастность к еврейству, он был избит работниками милиции за украинский шовинизм и выпущен на поруки. Примечание: Гражданин Савин Л. Д., у которого обнаружена вышеозначенная „хроника" ограничился 7 годами лагерей общего режима. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Лежащий поперек тротуара субъект проснулся. -- Ночь на дворе, а никто не подобрал. Куда дружинники смотрят? У-у-у, жиды проклятые! Разговор в кафе интеллектуалов. -- Вы знаете, каждый третий человек на земле -китаец. И почему-то их нигде не видно. А евреи -на каждом шагу. Плюнь -- и обязательно попадешь в еврея. -- Иногда создается впечатление, что евреи размножаются, как микробы: делением на два. Представляете, - идет еврей. Щелчок -- и уже два еврея. Разговор в трамвае домохозяек, * Сегодня возле милиции висит новое объявление: пропал ребенок, мальчик 8 лет. Вышел погулять -- и не вернулся. Теперь я своего Вовочку отвожу в школу и привожу домой. - Я не улавливаю связи... -- Меня поражает ваша наивность! Скоро еврейская пасха. Они же пекут мацу. -- А-а-а! А мой Васенька побежал во двор поиграться. -- Может доиграться! • Кошмар! -- и домохозяйка начинает бешенно проталкиваться к выходу. Наш старый знакомый -карманник ловко потрошит ее сумку. Все это с невозмутимым видом наблюдает молодцеватый сержант милиции. Карманник выходит через заднюю площадку; сержант -- за ним. Вор делает безнадежную попытку увильнуть от расплаты. Сержант ласково берет его под руку: -- Моя доля? Оба скрываются в парадном. Вор вынимает из кармана украденное портмоне, открывает. Внутри -- измятый рубль, немного мелочи. Сержант; -- Дурак! Ты бы жидов щипал, у них денег много. И с размаху бьет неудачника по лицу. Уходит. Передумав, возвращается. Высыпает из кошелька на ладонь скудный улов. -- К жидам, говорю, присматривайся! Кабинет средних размеров руководителя средней ответственности. Их, сидящих в кабинете, разделяет письменный стол и невидимый барьер, по обе стороны которого часто стоят не только враги, но и друзья. Так и теперь. - Гриша, ты знаешь меня тридцать лет, мы прошли фронт. -- Нас объединяла общая цель."Тогда. - Гриша, пойми! Теперь, как и тогда, я бы тебя взял с собой в разведку, но я не могу взять тебя на работу. Недавно меня вызывали в райком, и я получил нагоняй за неправильную расстановку кадров. Ты меня понимаешь? Нет, письменных инструкций нету... устно... -- Я тебя понимаю. -- Но понять -- значит простить. -- Я могу простить, но не могу забыть. - Лейтенант Назаров, вам присваивается внеочередное звание капитана, -- Служу Советскому Союзу, -- Садитесь, капитан, у нас неофициальная беседа. - Благодарю, Юрий Васильевич. -- Мне трудно вести разговор: я ведь тоже отец. Но прежде всего -- мы советские люди. Простите, я касаюсь самого святого, я притрагиваюсь к вашей боли... вы позволите? -- Юрий Васильевич... -- Капитан Назаров. Впрочем, разрешите мне называть вас... нет, тебя просто Николаем? -- Конечно, Юрий Васильевич. - Коля, ты сознательно принес в жертву самое близкое -- жизнь единственной дочери Кати. Родине нужна была твоя жертва, и Родина приняла ее...Так надо было, Коля. Как жена? Не догадывается? - Она в очень тяжелом состоянии. Нет, не догадывается. -- Правильно. Зачем травмировать Лидию Ивановну? Вы еще так молоды, у вас еще будут дети... Пусть Лида отдохнет, успокоится. Пошлем на курорт, создадим условия, но ты пока останешься здесь, на боевом посту. Так требует Партия. Сможешь? • Капитан Назаров встал, вытянулся по стойке "смирно ": пятки вместе, носки -- врозь: - Служу Советскому Союзу! Юрий Васильевич посмотрел на него тепло и доброжелательно: -- Иного я и не ожидал от вас, капитан Назаров! А сейчас - основное. Убийца космонавта и вашей дочери Финкельштейн Давид Иосифович, как известно, задержан... -- Гаденыш! -- Спокойно. Убийца, повторяю, задержан и следствие поручается вести вам. - Задавить бы его без всякого следствия! -- Спокойно. Вы знали, что готовится покушение? -- Меня поставили в известность. Знал, конечно. - Но вы не знали главного. Финкельштейн -- это... наш человек, -- Послушайте, Роберт, мы дружны уже более полугода, а я до сих пор не сумел выяснить: от какой именно партии ваша независимая и беспартийная газета получает субсидию? -- И не сумеете. Наша газета именно потому и независима от какой-либо партии, что получает субсидии сразу от всех. - Включая коммунистическую? -- К великому сожалению, -- нет. -- Вы сожалеете? - Конечно! Тогда бы я получал вторую зарплату. Из Москвы. - Мне всегда импонировал ваш цинизм. -- А мне ваша оперативность. Я прочитал вашу корреспонденцию. Вы уверены, что все это фальшивка? - Безусловно! Никакого Финкельштейна в природе не существует. Могу предсказать дальнейший ход событий. Закрытый процесс. Иностранные журналисты, естественно, не допущены. Мифический обвиняемый, естественно, во всем сознается. Приговор приведен в исполнение. Точка. - Грубая работа! Жалкая попытка вызвать волну антисемитских настроений... - А, возможно, и погромов. - Возможно. Я уже телеграфировал в свою газету. Но на этот раз КГБ крепко просчиталось! Куда они денутся, когда мировая печать поднимет шумиху : ,,Где обвиняемый?" „Предъявите Финкельштейна!" Не завидую им. В наше время общественное мнение -- великая сила. С ним шутить не рекомендуется... Этот разговор вели между собой два иностранных журналиста, одиноко сидящих на скамейке Тверского бульвара. Был холодный весенний вечер, и бульвар был безлюден. Через два часа магнитофонная пленка с записью их разговора прокручивалась на столе Юрия Васильевича. Прослушав запись, он довольно прищурился: - Не смею спорить, господа. В наше время общественное мнение -- действительно великая сила. Ах, да! Вам желательно видеть обвиняемого? Юрий Васильевич нажимает кнопку звонка: -- Пригласите Финкельштейна. И в комнату входит молодой человек с унылым еврейским носом. Держится если не развязно, то, по крайней мере, свободно. Сразу заметно: здесь он не впервые. Без приглашения садится, закуривает. Юрий Васильевич, прищурившись, наблюдает за его манипуляциями. Говорит, без намека на улыбку : - Я рад, Давид Иосифович, что вы у нас освоились. Фннкельштейн лишен не только чести, даже национального чувства юмора. - Что за вопрос? Кормят, как в ресторане. - И отлично. Еще раз напомню: вы были мелким фарцовщиком, мы даем вам возможность сделаться крупным коммерсантом. Вот чек на 150.000 долларов и бразильский паспорт на имя Виктора Лурье. Остается только наклеить фотокарточку и поставить печать. Возьмите. Унылый нос хватает сокровище мгновенно взмокшими руками. - А когда... когда?.. Юрий Васильевич белоснежным платком протирает стекла очков без оправы. Безоружными, глаза его кажутся совсем беспомощными и кроткими. -- Как договорились; после окончания спектакля. Но спектакль должен пройти гладко. Без суфлера. Поэтому хорошенько отрепетируйте его с капитаном Назаровым. Кстати, это отец убитой вами девочки. Финкельштейн выходит. Из боковой двери в кабинет входит Назаров. Юрий Васильевич жестом приглашает его сесть. Брезгливо покосившись на кресло, где только что сидел Финкельштейн, садится в противоположное. Юрий Васильевич понимает все без слов: он человек наблюдательный и отнюдь не глупый. - Я разделяю ваши чувства. Действительно, противно... Некоторое время оба молчат. Наконец, Юрий Васильевич решает -- пора. - Теперь вы сами могли убедиться -- для них нет ничего святого... кроме денег. Назаров угрюмо кивает. Юрий Васильевич неожиданно меняет тему разговора. - Вы когда-нибудь интересовались историей еврейского народа? -- Н-нет... - Я --интересовался. Это не народ -- это преступная организация, связанная круговой порукой. Эти люди не хотят сеять хлеб, они хотят сеять только смуту. Они всегда недовольны. Еще не было заговора, бунта, в котором они бы не принимали самого активного участия. Они с бесцеремонностью лезут в чужие дела, как в постель к собственной Хайке. Даже в чисто национальное, заметьте, движение декабристов, и то затесался один жидок --некий Григорий Абрамович Перетц. К слову, -- с сионистскими задатками. Да. Да. Задолго до ихнего Герцля. Предтеча. Они -- гнойная язва на теле любого государства. Как видите, я говорю с вами совершенно откровенно. -Я оправдаю доверие... - Не сомневаюсь. Сегодня методы Гитлера устарели. Покойник любил фейерверки. Мы же выроем им могилу, но... тихой сапой. Мы вынуждены пока, однако, временно, конечно, считаться с так называемым общественным мнением. Оно, кстати, создается и направляется американским жидовством. А мы не можем обойтись без американского хлеба. Пока. Временно, конечно. Потом -- посмотрим. А теперь вы понимаете всю ответственность задачи, которую возложила на вас Партия, капитал Назаров? Назаров встал, вытянулся. - Служу Советскому Союзу! Москва. Первая программа телевидения. Выступление народного артиста СССР Натана Глейзермана. Однако прославленный дирижер выступает не с симфоническим оркестром, но с заявлением. На экране телевизора -- величественный старик. В нем все артистично: седая грива волос, лицо аскета, нервные пальцы. Он волнуется больше, чем, наверно, перед самой ответственной премьерой. - У меня нет слов, чтобы выразить свое грезре-ние подонку и выродку Финкельштейну. Мне глубоко чужд сионизм, мне отвратительны методы, которыми пользуются сионисты для достижения своих гнусных целей. Я -еврей, но никогда не чувствовал себя евреем. В братской семье народов, мы - граждане еврейской национальности... Передача транслировалась по всему Советскому Союзу. (Первая программа.) Пожилая чета пенсионного возраста. Он ей: - Отмежевывается... Преуспевающая интеллигентная семья: отец, мать, девочка-подросток. Мать резко выключает телевизор, пристально смотрит на мужа. Он решается. - Верочка, нам необходимо серьезно поговорить. Ты уже взрослый человек --и поймешь. Нет нужды доказывать, что я не антисемит. Это общеизвестно. Я - культурный человек и выше, понимаешь, иы-ыше национальных предрассудков. Но еще древние говорили: вокс попули - вокс деи. Глас народа -глас Божий. Я могу не прислушиваться к Божьему гласу, но я не имею морального права не прислушиваться к голосу моего народа... Жена: - Леонид, ты, как всегда, утомительно многословен. Муж: - Короче говоря, ты должна прекратить дружбу с Борей. Может быть, он еще не успел испортиться, может быть,он аце хороший мальчик... -- Леонид, ты, как всегда, утомительно многословен. Раз и навсегда: если этот еврей еще раз придет к нам в дом, него выставлю за дверь! Многочисленная еврейская семья. Бабушка - ни к кому в отдельности: -- Будут погромы... Крестьянская семья. Глава семьи долго соображает, затем злобно грохает кулаком об стол: - Мы тут, значит, на колхоз трудимся, а они, значит, там... Рабочая семья, Жена исступленно кричит: -- Бесстыжая морда! Хулиган! Пусть хоть это те бя чему-то научит! Жиды людей убивают, а ты все водку трескаешь! В Комитете Государственной Безопасности при Совете Министров СССР. Следствие по делу диверсанта-сиониста Финкельштейна Давида Иосифовича закончено. Обвиняемый признал себя полностью виновным. Он признал также, что действовал по прямому указанию израильской разведки. В ближайшее время обвиняемый предстанет перед открытым судом. Последняя фраза сообщения КГБ произвела впечатление взрыва в птичнике. Подобной сенсации мир не помнил давно. Газеты земного шара отводили предстоящему процессу целые полосы. Радиоприемники от усталости бормотали хриплыми голосами. От напряжения лопались трубки телевизоров. Известный парижский аферист Финкельштейн собрал в пользу своего мнимого брата 25.000 франков и скрылся в неизвестном направлении. Давно выжидавшие подходящего случая Тель-Авивские газеты повысили цену за номер и удвоили тираж, а в Харькове начали срочно запасаться водой и спичками. Джим Паркер отменил свою встречу с Фредом Стейком на первенство мира по боксу в тяжелом весе среди профессионалов. День матча совпадал с днем открытия процесса, и мастера ринга не без основания опасались сокрушительного нокаута со стороны Финкельштейна. И только советская пресса отделалась короткой информацией: дело было обтяпано без ее участия. В плановом государстве все шло по плану, (Пятилетний план -- не в счет.) И действительно, сценарий был залитован и сам спектакль тщательно отрепетрирован в драматической студии КГБ. Автор постановки - Юрий Васильевич, из вполне понятной скромности, не явился на премьеру; он следил (виноват! наблюдал) за действием по телевизору. Зал полон. Представители советской общественности. И -- главное! -- сидят не оловянные солдатики. На сей раз приглашение получили действительно уважаемые и известные люди. Это заметно хотя бы по не стандартным лицам. Широко представлена советская и зарубежная печать, в наличии представители радио, телевидения, кинохроники. Обвиняемый, предварительно хлебнувший для бодрости коньячку, держит себя развязно и вызывающе. Явно нарывается на скандал. Даже на тех, кто симпатизирует Израилю, еврейству вообще, поведение его производит тягостное впечатление. -- Вопрос: Обвиняемый, вы признаете себя виновным? Ответ: Признаю. Я виноват в любви к многострадальному еврейскому народу, - Вопрос: И любовь к многострадальному еврейскому народу толкнула вас на убийство ни в чем не повинных людей? Ответ: Разве это люди? Это --гои. Вопрос: Значит, для вас всякий не еврей • не человек? Ответ: Почти человек... (В зале ропот возмущения. Чей-то крик: „Провокатор! " Кого-то тихо выводят. Фарс продолжается) Вопрос: Расскажите, как вас завербовала израильская разведка? Ответ: Меня не нужно было вербовать. Мы наш ли и поняли друг друга. Вопрос: Для чего вы совершили это кошмарное преступление? Ответ: Уже отвечал. Могу повторить: я хотел обратить внимание мирового еврейства на трагическое положение их братьев в Советском Союзе. Вопрос: Раскаиваетесь ли вы в содеянном? Ответ: Раскаиваюсь? Я только жалею, что убил слишком мало. Но -- погодите! Это цветочки. Вы еще почувствуете силу наших ударов. Еврейское возмездие вас будет ожидать за каждым углом! Вопрос: Ваше последнее слово? (Юрий Васильевич приподнялся в кресле: Ну! Молодец, еврейчик, точно сработал! Не подвел. И действительно: Финкельштейн встал, и, надо полагать, сжимай в кармане бразильский паспорт -- остается только наклеить фотокарточку и поставить печать -на имя Виктора Лурье со вложенным в него чеком на 150.000 долларов, твердо чеканя каждый слог, --сколько пришлось зубрить! - произнес:-- Шма,Исраэль, адонай эчогейну!) Фарс о кончен. В сопровождении своего нового друга капитана Назарова Финкелъштейн, посвистывая, шел по коридору. Он шел слегка танцующей походкой; на душе его было легко и радостно. - Значит, сразу на аэродром? --беспечно спросил он. Капитан задохнулся от ярости ; - Сначала налево, жадюга! И выстрелил ему в затылок, -- Капитан Назаров, вам присваивается внеочередное звание майора. - Служу Советскому Союзу! Они сидели друг против друга почти на равных Юрий Васильевич и новоиспеченный майор. На низеньком столике в чашечках дымился черный кофе, откупорена бутылка армянского коньяка, Мир, благоденствие, приятная усталость. Так чувствуют себя к вечеру труженики, честно заработавшие свой хлеб. Юрий Васильевич дружески положил руку на колено Назарову. -- Со своей задачей вы справились блестяще. Теперь вам с супругой необходимо хорошенько отдохнуть. Крым. Кавказ. Рижское взморье. Набраться новых сил. Впереди вас ждут большие дела... Нагруженный праздничными покупками, майор Назаров спешит домой. Он горд от сознания выполненного долга. Он с честью выполнил задание родной Партии. Еще одно осиное гнездо обезврежено. Правда -- Катя, Катенька, Катюша.., Что ж, борьба не обходится без жертв. И -- кажется, кажется, у них будет ребенок... Его ждет иная судьба. Счастливая... Когда майор Назаров уже подходит к своему дому, его сбивает тяжелый грузовик и скрывается на большой скорости. Рассыпаются праздничные подарки. По мостовой одиноко катится золотистый апельсин. Иностранные агентства передают: погромные настроения в СССР. Львов, Среди бела дня группа хулиганов избила на улице еврея Блюмкина. По дороге в больницу он скончался. По сообщениям советских властей, Блюмкин умер от сердечного приступа. Ленинград, На дверях квартир некоторых видных представителей науки, литературы, искусства -- евреев по национальности - неизвестные лица нарисовали свастики. Киев. Здесь была совершена попытка поджечь синагогу. Иркутск. Отряд дружинников ворвался на квартиру еврея Мошковича, где происходила свадьба. Исполнялся еврейский национальный танец ,,Фрейлахс", звуки которого были слышны на улице. Все присутствующие получили по 15 суток заключения за мелкое хулиганство. Москва. В парке культуры им М. Горького еврею Файнбергу неизвестные набросили на голову мешок и насильственно сделали обрезание. Никто из присутствующих не вмешался. Пострадавший в тяжелом состоянии доставлен в больницу. Заявление для печати заместителя министра иностранных дел генерал-лейтенанта Киреева: "В последнее время в Западной печати упорно муссируются слухи о якобы имевших место погромах в СССР. Эти беспочвенные слухи нельзя расценивать иначе, как злобную клевету. В стране первого в мире победившего социализма нет и не может быть никакого проявления антисемитизма. Однако нельзя не отметить, что органам милиции не всегда удавалось предотвратить имевшие место отдельные инциденты национального характера. Как известно, неслыханные преступления сионистов вызвали ествественное возмущение трудящихся, которым и воспользовались некоторые безответственные элементы. Не исключена также возможность и того, что имевшие место отдельные инциденты спровоцированы самими сионистами с целью разжечь новую антисоветскую истерию вокруг пресловутого „еврейского вопроса" в СССР1'. - Натан Григорьевич, я хочу, чтобы наша беседа была бы доверительной и откровенной. -Слушаю вас. Они в кабинете вдвоем; Юрий Васильевич и дирижер симфонического оркестра Натан Григорьевич Глейзерман. По странному стечению обстоятельств Натан Григорьевич сидит в том же кресле, где еще совсем недавно сидел лейтенант, капитан, а затем и майор Назаров, трагически погибший в результате несчастного случая, -- Натан Григорьевич, вы -- человек искусства, вы столько сделали для советской культуры... -- Право же, вы преувеличиваете. -- Нет, нет. Это не комплимент. Я говорю только то, что думаю. Ваш авторитет в стране и за рубежом -- огромен. Ваше выступление по телевидению произвело на всех неизгладимое впечатление. Ваше решительное осуждение... -- Бандит --всегда бандит, вне зависимости от национальности... -- Вот именно! Бандит -- всегда бандит, вне зависимости от национальности. И ваши слова... -- Поверьте, они искренни. Я всю жизнь отдал музыке и действительно никогда не чувствовал своей национальности, но... -Но? -- Но сейчас, кажется, я начинаю ее чувствовать... -- Это прекрасно! Иначе я и не мыслил себе. Я -- интернационалист, но я -- русский интернационалист. Вы -- еврейский интернационалист. Не так ли? -- Я как-то до сих пор не задумывался об этом. Я жил только музыкой... -- Настало время задуматься. Поступок одного бандита ставит под угрозу существование целого народа. И великого народа! Народа, который дал миру Маркса... - Мы взрослые люди и должны отдавать себе отчет в происходящем. Вы знакомы, конечно, с заявлением зам. министра внутренних дел. Чтобы разрядить атмосферу, он несколько смягчил краски. Дело обстоит гораздо, гораздо серьезней. Необдуманный поступок одного еврея восстановил толпу против всех. Чернь слепа... -- К несчастью, это так. Мои родные пережили кишиневский погром. Не все, правда... - Но что же делать, что?! Посоветуйте, Натан Григорьевич! - Я полагаю, я думаю, что, может быть, показательный суд над одним антисемитом и широкое освещение в печати... - Ни в коем случае! Это только еще больше озлобит массы. Мы не можем поставить милиционера возле каждого еврея. Но, кажется, есть выход... - Что же ВЫ предлагаете? - Мы не можем охранять каждого еврея в отдельности, но есть возможность оградить их всех сразу. Натан Григорьевич, ваше имя, ваш авторитет могли бы сделать многое... В кабинете наступает тишина. Кажется, Натан Григорьевич начинает что-то понимать, но еще хочет на что-то надеяться. И тихо повторяет; - Что же ВЫ предлагаете? Юрий Васильевич чуть улыбнулся. Или -- пошевелил губами? -- Я предлагаю вам призвать евреев добровольно, конечно, переселиться в Биробиджан. Там, когда они будут вместе, мы сумеем гарантировать им безопасность. Кстати, помещения уже готовы... - Гетто? - Зачем же так примитивно? Автономная область. -- Я спрашиваю -- гетто? -- Вы забываетесь! -- И вы хотите использовать меня, в качестве подсадной утки? И тогда Юрий Васильевич и вовсе перестает церемониться. Жестко диктует; - Слушайте меня внимательно, Глейзерман. Я не принимаю ваших колебаний. Поздно. Пользуясь вашей терминологией, вас уже использовали в качестве подсадной утки. Своим выступлением вы безнадежно скомпрометировали себя в глазах мирового еврейства. Туда хода вам нет. Но что же? Лично вы останетесь в Москве. Обещаю. Первый шаг вы уже сделали. Остается сделать второй шаг. Ну! Смелее! - Я его сделаю! И неожиданно легко отбросив Юрия Васильевича, птицей бросается в окно. НЕКРОЛОГ Советская культура понесла тяжелую утрату. В расцвете творческих сил скоропостижно скончался выдающийся дирижер, лауреат Ленинской и Государственных премий, народный артист СССР, профессор Натан Григорьевич Глейзерман. Реакция узника Сиона Ройтмана: - Туда ему и дорога. Старый холуй! Не успел Ефим Ильич Глузман подать документы в ОВИР на выезд в Израиль, как его повесточкой пригласили явиться... В сердце радостно екнуло предчувствие : неужели? Некоторые месяцами добиваются... Вдруг разрешение? Вдруг? Ефим Ильич очень торопился в Израиль. У него были веские основания, чтоб поторапливаться. Ну, а если отказ? Ефиму Ильичу стало страшно. Что угодно, только не это! Произошло худшее. Прилично одетый средних лет человек с незначительной внешностью предложил ему сесть и не спеша принялся перелистывать тощую папочку с его личным делом. - Собираетесь в Израиль? -Да. - Цель поездки? - Хочу жить на своей исторической родине. Прилично одетая личность закрыла папочку. - Лжете, Глузман. Не хотите. Ефим Ильич забеспокоился. - То есть, как не хочу, когда именно хочу! Я, знаете ли, старый сионист... - И опять лжете. Вы -- не старый сионист. Вы - старый жулик. -Я? - Вы. И если б на фабрике, где вы работаете, не началась бы ревизия, и вами не заинтересовалось бы ОБХСС, вы сидели бы и не рыпались. Ефим Ильич, подавленный, молчал. А личность равномерно продолжала: - Сидели бы и не рыпались. И знаете ~ почему? - Почему? -- ошеломленно спросил Ефим Ильич, - В Израиле вы бы столько не накрали. Не удалось бы. А теперь вы хотите сбежать, прихватив награбленное. Человек за столом показал на лежащую перед ним тоненькую папочку: -- Вы полагаете, это ваше личное дело? - А что же? - Какая наивность! --и чиновник один за другим выложил на стол четыре увесистых тома: - Вот ваше личное дело. „Десять лет с конфискацией", - на глаз определил Ефим Ильич и рискнул: - Сколько вы хотите? Чиновник улыбнулся: - Немного. Мы хотим, чтобы вы выступили по телевидению. - Я?! По телевидению?! - Да. Вы. По телевидению. От имени еврейского народа. Как его представитель. Улавливаете? С призывом ехать в Биробиджан. Аспекты вашего выступления мы еще подробно обсудим. Согласны? - Выступить не трудно, но... - Что вас останавливает? Какие причины? - Что будет со мной? - С вами? Вы, кажется, хотели уехать? Пожалуйста. - Спасибо! После такого выступления мне уже нечего делать в Израиле. - Не прибедняйтесь, Глузман! С вашим капиталом можно прожить везде, не только в Израиле. - Прожить-то можно, а документы? - Документы --есть! -- и Юрий Васильевич протянул ему примятую книжечку: -- Возьмите! Вас устраивает бразильский паспорт на имя Виктора Лурье? Остается только наклеить фотокарточку. И поставить печать..