Пирс Энтони. Сос по прозвищу "веревка" -------------------- Пирс Энтони. Сос по прозвищу "Веревка" ("Боевой Круг" #1). Пер. - Г.Палагута. Piers Anthony. Sos the Rope (1968) ("Battle Circle" #1). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1 Они приближались к стоянке с разных сторон, оба в самом обычном: темные брюки, стянутые у колен и у талии; длинные белые куртки до бедер, без застежек, с рукавами до локтей; на ногах - эластичные тапочки. И прически подстать: волосы до бровей, над ушами - торчком и сзади - до воротника. Бороды у обоих коротки и редки. Шедший с востока был молод и статен, чернобров и черноволос, с прямым мечом в ножнах, закинутых за спину; тяжесть литых мускулов нес он с грацией разминающегося атлета. Тот, что двигался с запада, белокурый и голубоглазый, с мягкими чертами лица (если б не борода и не выражение глаз - оно могло показаться и женским), - был и меньше ростом, и не такой плотный, но тоже отлично сложен. Перед собой он толкал небольшую одноколесную тачку - походный склад - из которой на несколько футов торчал сверкающий металлический шест. Темноволосый первым достиг круглого строения, и вежливо подождал, пока подойдет второй. Прежде чем начать разговор, они, примериваясь, внимательно оглядели друг друга. Девушка возникла внезапно. Одетая в эффектно обвитый вокруг тела единый кусок ткани, она шла навстречу, поглядывая на левые запястья воинов, на их золотые браслеты. Отметив длину ее глянцевых, угольно-черных волос и точеную фигуру, владелец меча обратился к воину с тачкой: - Разделишь ночлег со мной, приятель? Я совершенствуюсь не в тех вещах, что все остальные. - Я совершенствуюсь в круге, - ответил второй, - но разделю с тобой ночлег. - Они улыбнулись и пожали друг другу руки. Голубоглазый повернул голову: - Мне не нужна женщина. Разочарованно потупив взор, девушка быстро - из-под красиво изогнутых бровей - глянула на черноволосого. Тот, ради приличия выдержав паузу, произнес: - Тогда, может, проведешь эту ночь со мной, красавица? Большего не обещаю. Та вспыхнула от удовольствия: - Я проведу эту ночь с тобой, меч, и не буду рассчитывать на большее. Он ухмыльнулся, хлопнул ладонью по запястью и вывернул браслет: - Я Сол-Меченосец. И немного философ. Ты умеешь готовить? - Она кивнула, и он протянул ей браслет. - Приготовишь ужин и для моего друга тоже, и почистишь его одежду. Улыбка сползла с лица второго. - Простите, я не совсем расслышал ваше имя... Меня зовут Сол. Хмурясь, атлет медленно повернулся. - Нет, вы не ослышались. Я ношу это имя с весны, с тех пор, как взял в руки клинок. Но, может быть, вы пользуетесь другим оружием? Зачем нам ссориться, в самом деле. Взгляд девушки растерянно заметался между ними. - Ну конечно, воин, твое оружие шест, - волнуясь сказала она, указав на тачку. - Я - Сол, - твердо повторил мужчина, - мое оружие - шест... и меч. И никто другой не должен носить мое имя. - Значит, вам все же охота со мной поссориться? - с досадой проговорил темноволосый. - Я бы подошел к этому делу иначе. - Я возражаю только против имени. Возьмите другое - и мы поладим. - Я заслужил свое имя этим вот клинком и не собираюсь от него отказываться. - Тогда мне придется лишить вас его в круге, сэр. - Прошу вас, - заволновалась девушка, - подождите хоть до утра... Здесь есть телевизор, ванна. Я приготовлю отличный ужин... - Ты собираешься взять браслет у мужчины, которого хотят лишить имени? - мягко возразил меченосец. - Это должно произойти сейчас же, куколка. И ты обслужишь победителя. Закусив губу, она протянула назад браслет. - Вы позволите мне остаться и посмотреть? Мужчины, пожав плечами, обменялись взглядом. - Оставайся и смотри, женщина, коль такие забавы тебе по душе, - сказал голубоглазый и зашагал по утоптанной, в бурых пятнах, тропинке. В ста ярдах за стоянкой находился боевой круг аккуратно подстриженная зеленая лужайка, диаметром пятнадцать футов, окаймленная ярко-желтым пластиком и полосой гравия, - средоточие жизни этого мира. Темный воин снял ножны, куртку, обнажив широкую шею, талию... Он был гигант: мощные, выпуклые слои мускулов покрывали плечи, грудную клетку, живот. Вынув из ножен меч - сверкающую полосу закаленной стали с рукоятью чеканного серебра, - он несколько раз со свистом рассек воздух, затем испытал оружие на ближайшем деревце, гладко срезав его у земли единым взмахом. Голубоглазый открыл тачку, вытащив такой же меч. Рядом лежали кинжалы, палицы, булава, металлический шар "утренней звезды" и длинный шест, окованный железом. - Ты владеешь всем этим оружием? - изумилась девушка. Он молча кивнул. Мужчины стали у края круга, друг против друга, касаясь носками гравия. - Я сражаюсь за имя, - объявил светловолосый, - мечом, шестом, палицей, "звездой", кинжалом и булавой. Назови себя иначе - и поединка не будет. - Я начинаю без имени, - ответил темный. - Своим мечом я завоюю это имя, и если когда-нибудь возьму другое оружие, то лишь для того, чтоб его подтвердить. Выбери свой лучший инструмент; мой клинок встретит его достойно. - Значит, за имя и оружие, - сказал светлый, начиная злиться. Победитель забирает и то, и другое. Но причинить тебе увечья не желаю. Я выйду против тебя с шестом. - Отлично! - теперь и в другом закипала ярость. - Побежденный лишается имени и всех шести орудий, и никогда более не возьмет в руки ни одно из них! Девушка онемела от потрясения: ставки переходили все разумные границы, - но не смела возразить. Они вступили в круг и начали схватку. Обычно низкорослые воины пользовались более легким или острым оружием. Массивная булава и длинный шест были инструментами тяжеловесов. Но светловолосый и с шестом не уступал меченосцу. Соперники оказались на редкость искусны. Фигуры кружились и разили, ныряли, парировали, клинок со звоном отскакивал от шеста и глухо блокировал атаку. Постепенно девушка начала кое-что понимать. Меч был довольно тяжелым оружием, неудержимом в нападении, но несколько неуклюжим; противник успевал, как правило, среагировать на боковой замах. Длинный шест был более поворотлив, чем могло показаться на первый взгляд. Две руки сообщали ему и больший напор, и устойчивость. Но победный удар он мог нанести только по открытой мишени. Меч был орудием нападения, шест - защиты. Снова и снова с жутким свистом меч пролетал у самой шеи, ноги или торса - лишь для того, чтобы скреститься с шестом. Вначале казалось, воины готовы убить друг друга. Теперь стало ясно, что каждый их выпад рассчитан на парирование, что превзойти соперника в мастерстве им желанней кровавого финала. И поединок на редкость талантливых соперников заходил в тупик. Но вот темп изменился. Светлый перешел в наступление. Проворным шестом он выводил противника из равновесия, нанося серии ударов по рукам, ногам, голове. Меченосец не старался уже парировать градом сыпавшиеся удары, предпочитая отскакивать в сторону. Чем яростней становилась атака - тем ощутимей тяжелело его оружие. Шестовик сберег силы и теперь имел преимущество. Скоро рука, сжавшая меч, ослабнет, замедлится, оставит тело без защиты. Но и девушка, совсем неопытный наблюдатель, догадалась: слишком уж быстро устает великан - не уловка ли это? Голубоглазый тоже раскусил меченосца, и чем медленней двигался темный - тем осторожней он действовал. И вдруг темный, - конец шеста стремительно летел на него - не отступая и не парируя, бросился на землю. Шест пронесся над головой, и, перекатившись на бок, он ударил, стремясь подсечь соперника. Клинок прочертил сокрушительную дугу. Шестовик подпрыгнул, пораженный столь странным и опасным приемом. Меч уже летел обратно. Не успевая подпрыгнуть снова, - ноги еще были в воздухе - светлый вбил конец шеста в дерн между ступнями. Меч рассек икру, брызнула кровь, но металлический шест выдержал удар и спас от увечья. Хитрый прием не достиг цели, и меченосец был обречен. Едва он попытался встать - шест взметнулся, толкнув в висок и заставив вылететь кувырком за пределы круга. Оглушенный воин рухнул на гравий, продолжая сжимать оружие, уже утратив на него права. Он застонал в отчаянии и выронил меч. Сол, единственный отныне обладатель этого имени, метнул шест в сторону тачки и переступил пластиковую полосу. Крепко взяв побежденного за руку, он помог ему встать: - Пойдем. Нам надо подкрепиться. Здание - гладкий цилиндр тридцати футов в диаметре и десяти в высоту, с внешней стеной из прочного пластика - в конструкции было не оригинальнее большого свитка. Венчал сооружение прозрачный конус с отверстием для вентиляции на вершине. Через конус можно было разглядеть сверкающие механизмы - систему, которая ловила, укрощала солнечный свет, давая энергию для внутренних устройств. Окон в здании не было. Единственная дверь - вертушка из трех зеркальных панелей, пропустившая их по одному - выходила на юг, преграждая доступ лишнему воздуху. Внутри было прохладно и светло. Большое центральное помещение полнилось рассеянным светом, исходившим от пола и потолка. Девушка разложила встроенные в стену кушетки с нейлоновой обивкой, подождала, пока мужчины сядут, и - собрав оружие, одежду, браслеты и положив все это под проточную воду в раковину - вернулась уже с тазиком теплой воды. Она обмыла губкой кровоточащую рану на ноге Сола и наложила повязку. Позаботилась и о синяке на голове побежденного. Мужчины тем временем беседовали: спор разрешился, и между ними уже не было раздора. - Что это ты за штуку провернул с мечом? - спросил Сол, словно и не заметив усердия девушки. - Ты меня чуть не подсек. - Понимаешь... Обычные правила скучны, во всем и везде. Ну почему должно быть так и не иначе? Я изучаю писания древних и порой натыкаюсь на ответы, если не могу дойти своим умом. - Ты меня удивил. Я не встречал еще воинов, которые умеют читать. И дерешься отлично. - Да видно, не очень, - голос его упал. - Теперь у меня один путь - на Гору. - Мне жаль, что все так вышло, - искренне посочувствовал Сол. Безымянный сдержанно кивнул. На какое-то время разговор прервался. Они по очереди приняли душ, - тот, как и раковина, располагался в центральной колонне, - вытерлись и сменили одежду, все так же не замечая присутствия девушки. Она проворно перенесла блюда из холодильника и буфета (и они были в колонне), ухитрившись бесшумно опустить подвесной стол и расставить стулья. Воинов не интересовало, откуда взялось белое мясо с острой приправой, откуда возникло изысканное вино - такие вещи принимались как должное, даже с некоторым презрением. Так, впрочем, относились и к самой стоянке. - Чего же ты хочешь добиться в жизни? - спросил безымянный, пока они неторопливо расправлялись с мороженым, а девушка мыла посуду. - Хочу создать империю. - Собственное племя? У тебя получится, не сомневаюсь. - Империю. Много племен. Я опытный воин, со мною мало кто сравнится в круге. Даже вожди. Я возьму то, что принесет мне мое оружие. Пока мне, правда, не везло на достойных соперников. Ты - первый, кого хотелось бы взять. Жаль, мы дрались не на службу. Знал бы, какой ты мастер, поставил бы другие условия. Темноволосый молчал, но явно был польщен. - Чтобы собрать племя, понадобятся крепкие парни, профессионалы, которые и за тебя смогут сразиться, и других завоевать. Нужны молодые ребята, не старше тебя самого. Только такие и будут прислушиваться к советам, - и с пользой для себя. А чтобы создать империю - еще больше нужно. - Больше? У меня нет ни одного стоящего парня! Попадаются все жалкие любители да хилое старичье. - На востоке мне иногда встречались хорошие воины. Если бы ты на своем западе столкнулся с ними, то собрал бы уже приличную компанию. Я сам ни разу еще не проигрывал... - Темноволосый осекся, вспомнив, что более он не воин. И чтобы заглушить боль в душе, заговорил снова. - А замечал ты, как стары вожди и как они осторожны? Они не станут сражаться, пока не убедятся, что выиграют. На это у них глаз наметан. И все лучшие воины у них в руках. - Вот именно! - запальчиво подхватил Сол. - Лучшие дерутся только из интереса, а за службу не хотят. Это просто бесит! - А ты как думал? Чего ради признанный вождь поставит на карту дело всей жизни, тогда как ты рискуешь лишь своей свободой. У тебя тоже должно быть положение. И племя у тебя должно быть не хуже, чем у него. Тогда только вождь примет твои условия. - Но как собрать стоящее племя, если ни один стоящий парень не хочет драться? - обрубил Сол. - Ответят на это твои книжки? - Я никогда не стремился к власти. Но если б вздумал создать племя, а уж тем более империю, то делал бы ставку на молодых, даже если в круге они еще неопытны. Я отвел бы их в скрытое место и передал им свое мастерство. И заставил бы их состязаться между собой, пока не станут профессионалами. Вот тогда у меня было бы достойное племя, с которым можно выступить, завоевывать старые племена. - А если другие вожди все же откажутся от круга? - Я нашел бы способ их убедить. Здесь годится такая стратегия: условия предлагаешь равные или даже чуть-чуть в пользу противной стороны. Показал бы им парней, которые их заинтересуют, и продолжал бы торговаться, пока им не станет стыдно увиливать. - Да-а. Не мастер я торговаться. - Обзаведись помощником, который будет говорить за тебя, как другие - за тебя сражаться. Вождь не обязан все делать сам. Достаточно распределять обязанности и следить за исполнением. Сол задумался. - Такое мне и в голову не приходило. Бойцы с оружием и бойцы с головой. А если собрать людей - сколько времени уйдет на обучение? - Смотря по тому, насколько хорош учитель и насколько способны ученики. И по тому, как они поладят. Здесь много тонкостей. - Ну, скажем, если б ты сам этим занимался - с теми, кого уже встречал? - Год. - Год!? - Сол недовольно покачал головой. - Не стоит жалеть времени на подготовку. За несколько месяцев создашь лишь посредственное племя, с таким империю не завоюешь. Твои люди должны быть готовы к любому повороту, а это требует времени. Времени, постоянных усилий и - терпения. - У меня нет терпения. Девушка закончила дела и вернулась послушать. Внутри стоянки не было деления на комнаты, и она переоделась за колонной, в душевой кабинке. На ней теперь было открытое, облегающее платье, которое подчеркивало высокую грудь и тонкую талию. Сол размышлял и упорно не замечал девушку, хотя она и придвинула свой стул ближе к нему. - Но где найти место для занятий, чтоб никто не вмешивался и не шпионил? - На Больной земле. - На Больной земле?! Туда же никто не ходит! - Именно. Потому никто там на тебя и не наткнется. - Но это ведь смерть! - вскрикнула девушка, забыв о своем положении. - Не обязательно. Духи-убийцы, оставшиеся после взрыва, исчезают, я знаю. В древних книгах их зовут "радиацией", и она со временем слабеет. Самая высокая - в центре. По растениям и животным можно определить, насколько территория за линией стала безопасна. Нужна, конечно, осторожность, нельзя забираться слишком далеко, но у края... - Я не пущу тебя на Гору, - перебил Сол. - Мне нужен такой человек, как ты. - Безоружный и безымянный? - темноволосый горько усмехнулся. Иди своей дорогой, создавай свою империю, Сол-Всех-Орудий. Я просто фантазировал. - Послужи мне год, и я отдам тебе часть твоего имени. Мне нужен твой ум, он лучше моего. - Мой ум!... Но бывший воин был заинтригован. Он сам заговорил о Горе, но умирать пока не хотелось. Сколько любопытного еще не изведано, сколько книг не прочитано, сколько ответов не найдено! Он входил с оружием в круг, потому что так делали все мужчины. Но в душе - несмотря на редкую силу и ловкость - он был экспериментатором, ученым. Сол пристально посмотрел на него: - Я предлагаю - Сос. - Сос-Безоружный, - произнес тот раздумчиво. Ему не очень-то нравилось, как это звучит. Но вариант был разумен, близок к первому его имени. - Чем я должен буду заниматься в обмен на это имя? - Обучением, лагерем... Будешь строить империю, которую ты описал. Я хочу, чтобы ты сделал это для меня. Будешь моим думающим воином. Моим советником. - Сос-Советник. - Это впечатляло, и звучало лучше. - Но мне не станут подчиняться. Мне нужен абсолютный авторитет, иначе ничего не выйдет. Вдруг начнутся распри, а я без оружия... - Зачинщикам - смерть. От моей руки. - Один только год, и имя - останется у меня? - Да. Ему показалось, что это похоже на вызов: проверить свои теории в жизни. - Я принимаю предложение. Они наклонились над столом, чтоб пожать руки. - Завтра начинаем нашу империю, - сказал Сол. - Я пойду с вами, - неожиданно подала голос девушка. - Она снова хочет твой браслет, Сос. - Нет. - Она растерялась, видя, как все ее намеки повисают в воздухе. - Я не... - Послушай, - строго напомнил Сол, - мне не нужна женщина. Этот человек отлично сражался, он сильнее многих, кто еще с оружием. К тому же он ученый, а я - нет. Тебе не будет стыдно носить его эмблему. Она упрямо выпятила губу. - Тогда я просто пойду, сама. Сол пожал плечами. - Как хочешь. Ты можешь готовить и стирать для нас, пока не найдешь себе мужчину. Мы ведь не навеки застряли на этой стоянке. - Он помолчал. - Сос, мой советник, это мудро? Сос смотрел на девушку, не потерявшую прелести и в своей строптивости, стараясь не замечать манящей ложбинки ее груди. - Не думаю. У нее чудная фигура и кулинарный талант. Но вздорная голова. Дай ей волю - все перевернет вверх дном. Она метнула на него яростный взгляд: - Я хочу получить имя, так же, как и ты! Благородное имя. Сол грохнул кулаком по столу так, что виниловое покрытие прогнулось. - Ты бесишь меня, женщина! Ты хочешь сказать, что данное мною имя не достаточно благородно?! - Нет, мастер всех орудий, - она поспешно сдалась. - Только ты не мне предложил его. - На, бери! - он запустил в нее браслетом. - Но мне не нужна женщина. Озадаченная, но торжествующая, она подобрала тяжелую вещь и, плотно стиснув, приладила на своем запястье. Сол смотрел на нее, и ему было не по себе. 2 Спустя две недели, двигаясь по открытой местности на север, они достигли красных зловещих меток. Растительность и за линией была та же, но они знали, там мало животных и - ни одного человека. Представление о Больной земле связывалось с муками и ужасом. Даже те, кто выбирал смерть, предпочитали Гору - быструю, достойную кончину. Сол в сомнении остановился у рубежа. - Если здесь не опасно, то почему границу еще не убрали? Сола нервно кивнула, не стесняясь выказать страх. - Ненормальные лет пятьдесят уже не пересматривали карт, - ответил Сос. - Зону давно пора проверять заново, и скоро они придут и сдвинут границу вглубь миль на десять-пятнадцать. Я говорил вам, радиация постепенно слабеет. - Ты говоришь, радиацию нельзя ни увидеть, ни услышать, ни почувствовать, - Сол все не мог решиться окончательно. - И при этом она убивает. Хоть ты и книги изучал, но по-моему тут какая-то ерунда. - А может, книги врут, - поддакнула Сола, опускаясь на землю. За время трудного перехода мышцы на ее ногах окрепли, что не уменьшило ее женственности. - И у меня были сомнения, - признался Сос. - Есть много вещей, которых я не понимаю, и много книг, которых я не имел возможности прочесть. Помню, в одной было сказано, что половина людей гибнет при 450 рентген, а комары могут выдержать до сотни тысяч и больше. Я знаю, что радиация измеряется в рентгенах, но не знаю, сколько радиации в одном рентгене, не знаю как ее вычислить. У ненормальных есть коробочки, которые щелкают при радиации... - Один щелчок на один рент, наверное, - упростила Сола. - Если только в книгах все честно. - Поначалу многое в них кажется полной бессмыслицей, но обвинить их во вранье я не могу. Радиация, как я понял, осталась после Взрыва и похожа на свечение гнилушек. Днем мы не видим их мерцания, но знаем, что оно есть. И если закрыть их от солнца руками... - Гнилушки, - мрачно вымолвил Сол. - Да, и представь, что их свечение так ядовито, что ты начнешь болеть, когда оно заденет. Ночью его можно обойти, а вот днем - беда. Оно невидимо и неощутимо... Вот и радиация так. Но она заполняет собой все вокруг землю, деревья, воздух... - А как же мы узнаем, что ее нет? - В голосе Солы сквозило раздражение. Дымка пленительной наивности, которой она окружила себя в тот вечер на стоянке, уже улетучилась. Остались страх и усталость. - Она одинаково губит и растения, и животных. В центре все вымерло, с краю - осталось. Нам нечего бояться, пока у растений нормальный вид. За линией должно быть несколько миль безопасной земли. Риск есть, конечно, но он оправдан. - А хоть стоянки там есть? - обреченно вздохнула Сола. - Вряд ли. Ненормальные любят радиацию не больше нашего. Они не стали бы строить на неизученном месте. Придется охотиться. И спать под открытым небом. - Тогда нам стоило прихватить луки и палатки, - заметил Сол. Оставив женщину присматривать за тачкой с оружием, мужчины прошагали мили три назад, к последней стоянке. Там они выбрали из оружейного склада два крепких лука, колчаны со стрелами, надели походное снаряжение: легкие пластиковые поножи, шлемы, рюкзаки, - и послав для пробы по три стрелы в мишень у круга, вернулись на дорогу. Сола спала, прислонившись к дереву. Легкая юбка ее задралась, и Сос отвел взгляд - вид этого тела волновал, несмотря на все, что он помнил о ее дурном характера. Сос всегда брал женщин, когда они попадались ему, но не заводил длительных связей. Постоянная близость чужой жены сбивала с толку. - Так-то ты стережешь мое оружие, женщина? - Сол пнул ее ногой. Сола вскочила испуганная и злая. - Так же, как ты заботишься обо мне! - парировала она и в испуге закусила губу. Сол не ответил. Удивляло, почему они не расстанутся, если не ладят. Неужто физическая связь так много значит? Сос протянул девушке поножи и шлем, захваченные для нее: Сол об этом не позаботился. - Давайте поскорей найдем место, - Сол скосился на ближайшую метку. Они переступили через линию и осторожно пошли по Больной земле. С каждым шагом Сос превозмогал нервное напряжение, представляя, каково сейчас его спутникам. Три жизни зависели от его бдительности, и он должен доказать, что не ошибся. Но в голову опять лезли эти несносные думы. Когда Сол сказал, что не нуждается в женщине, это звучало любезной уступкой ему, Сосу, а после - он же отдал девушке свой браслет... Они жили всего две недели, и Сола уже осмеливалась открыто выражать недовольство. Деревья, кустарник, трава - все и в лесу, и в поле казалось обычным. Но с каждым шагом слабело дыхание дикой природы. В воздухе кричали птицы, вились бесчисленные насекомые, но олени, сурки и медведи уже не попадались. Сос искал звериные следы и не находил. Так и стрелы залежатся в колчанах. Присутствие птиц говорило о безопасности. Он не знал степени их выносливости, но вряд ли теплокровные существа слишком уж в этом различны. Во время гнездования птицы привязаны к постоянному месту, и будь здесь нечисто, они бы вымерли. Деревья расступились, открылось широкое поле, пересеченное извилистым ручьем. Хотелось пить. Сос колебался, пока не увидел в воде мелкую рыбешку, беззаботно прошмыгнувшую мимо его руки. Значит, воду можно пить. Две птицы пронеслись над полем в бесшумном танце. Они взвились и закружили. Ястреб настигал птичку, похожую на воробья. Охота близилась к концу. Птахе, совсем выбившейся из сил, лишь чудом удавалось избегнуть когтей и мощного клюва. Людей эта сцена оставляла равнодушными. Внезапно воробей, словно ища защиты, метнулся к ним. Ястреб в нерешительности завис - и устремился вслед. - Останови его! - вдруг вскрикнула Сола, тронутая отчаянным порывом воробья. Сол удивленно взглянул на нее, поднял руку и отпугнул ястреба. Хищник вильнул в сторону, а воробей хлопнулся оземь почти у самых ног Солы и замер, не в силах ни взлететь, ни даже испугаться: людей он должен бояться не меньше, чем врага. Ястреб сделал круг, другой и решился: он был голоден. Мгновенно Сол выхватил из тачки палицу и, как только ястреб снизился, нацеливаясь на затаившуюся птицу, - метнул. Сос усмехнулся: расстояние велико, хищник быстр... - и онемел. С пронзительным криком ястреб, сбитый, искалеченный, рухнул в воду. Столь стремительного, столь виртуозного владения оружием он еще не видел, хотя сделано все было словно бы между прочим, с досады на создание, посмевшее не подчиниться. Раньше он думал, что в круге Солу просто повезло, пусть тот и был мастером. Но теперь-то стало ясно: фортуна тут ни при чем - Сол просто развлекался, пока не получил ранение, а уж тогда разделался с ним в два счета. Птаха скакала по земле, тщетно взмахивая крыльями. Сос вытащил из своего рюкзака перчатку, осторожно приблизился и, накрыв трепещущие крылья, поднял испуганную птицу с земли. Строго говоря, это был не воробей, а что-то очень на него похожее. На коричневых крыльях проступали желтые и оранжевые пятнышки, клюв был большим и притупленным. - Мутант, наверное, - сказал Сос, - таких я раньше не встречал. Сол безразлично пожал плечами, вылавливая мертвого ястреба из ручья: - Сгодится на мясо, если не найдется что-нибудь получше. Сос развернул перчатку, чтобы выпустить птицу. Она лежала на ладони, глядя на него круглым глазом, и боялась пошевелиться. - Лети, глупыш, - он осторожно встряхнул ладонью. Маленькие коготки подобрались к большому пальцу и цепко охватили его. Почуяв дружелюбие в поведении птицы, Сос бережно расправил крыло свободной рукой. Перья легли ровно. Едва прикасаясь пальцами - если птица вдруг вздумает улететь - он осмотрел второе крыло. Похоже, и оно было в порядке. - Лети, - повторил Сос, подбрасывая птицу ладонью. Но та держалась цепко, лишь на мгновение взмахнув крыльями, чтобы не потерять равновесие. - Ну как знаешь. Он поднял руку, согнув в локте, и слегка подтолкнул птицу. Та перебралась на плечо и уселась на нейлоновую лямку. - Глупыш, - повторил он беззлобно. Поля и заросли кустарника сменялись островками леса. Когда спустились сумерки, в воздухе повис звонкий стрекот. Следы больших животных по-прежнему не попадались. Они сделали привал на берегу речки, поймали сетью несколько рыбешек. Сола чистила добычу, Сос разводил костер. "Руки у нее на месте, - подумал он, - вероятно, недурное было воспитание". С наступлением темноты они распаковали поклажу и поставили две нейлоновые палатки. Сол начал свою зарядку, Сола собирала в охапку сухие ветки для костра (его пламя действовало на нее умиротворяюще), Сос же отправился вниз по течению копать яму для отбросов. Птица не покидала его, лишь перепрыгивала с плеча на грудь, если нужно было залезть в рюкзак. И ничего не ела. - Так ты долго не протянешь, глупыш, - ласково напоминал ей Сос. На обратном пути перед ним возникло бледное, неслышное, призрачное пятно, - невероятный, огромный мотылек. Глупыш издал скрипучий клекот и ринулся навстречу. После короткой борьбы - в сумерках мотылек казался одной величины с птицей - пятно погасло, исчезнув в ненасытной птичьей пасти. "Глупыш охотится ночью, - сообразил Сос, - днем же почти беспомощен. Видать, ястреб налетел, когда птица спала, погнался за ней еще полусонной. Все, что Глупышу нужно - это укромное место, где можно устроиться и продремать весь день". Поутру они свернули лагерь и двинулись вглубь запретной зоны. Следов животных не было: ни млекопитающих, ни рептилий, ни земноводных. Наземные насекомые тоже отсутствовали. Все, что летало: бабочки, пчелы, мухи, крылатые жуки и ночные мотыльки-гиганты - встречалось в изобилии, но земля была безжизненна. Вряд ли радиация в почве сохраняется дольше: большинство насекомых проходят личиночную стадию или в воде, или в земле. Да и растения не казались больными. Сос присел на корточки и сучком расковырял почву. Вот они: личинки, черви, земляные жуки, на вид вполне нормальные... Жизнь процветала и под землей, и над нею. Что же случилось на ее поверхности? - Ищешь себе дружочка? - съязвила Сола. Не стоило делиться тем, что его беспокоило, он и сам пока ничего не понимал. После полудня повезло: широкая роскошная долина расстилалась перед глазами - плоская там, где когда-то текла река, с чередою деревьев вдоль нового русла. Вверх по течению долина сужалась, переходила в похожий на крепостной ров овраг с водопадом. А ниже - река пропадала в зыбучем, поросшем тростником болоте. Любая переправа - пешая ли, лодочная - была здесь опасна. С обеих сторон долину обступали высокие, поросшие изумрудной травой, холмы. - Да ведь здесь можно расположить сотни воинов с семьями! - воскликнул Сол. - Две-три сотни! - Выглядит великолепно, - согласился Сос. - Конечно, если тут нет не замеченной нами опасности. - Да, это не игрушки, - согласился Сол. - Но рыбы, птицы - вполне достаточно. Можно будет высылать охотничьи партии. И еще я заметил фруктовые деревья. Сос видел: проект все более увлекает Сола, тот ревниво следит за всем, что может помешать. Но в чрезмерной уверенности таилась опасность. - Рыба и фрукты! - буркнула Сола, скорчив гримасу, хотя она и была рада, что теперь не придется углубляться дальше в опасную зону. И Сос по-своему был рад: он чувствовал особые токи, заполнившие воздух Больной земли, и догадывался: ее тайна много больше того, что можно измерить в рентгенах. В воздухе появились белые очертания, и Глупыш опять заклекотал. Из-за белизны они казались много больше своего подлинного размера. Птица радостно срывалась с плеча, мгновенно разделываясь с ними. Огромные мотыльки, судя по всему, составляли ее рацион - "_е_г_о_ рацион", подумал Сос, присвоив птице подходящий пол. Глупыш поглощал их в несметных количествах: не прятал ли в зоб на случай менее сытных ночей? - Кошмарный звук, - сказала Сола, и он понял, что это - о клекоте Глупыша. Женщина и манила, и раздражала, и он так не нашелся, что ответить. Один из мотыльков беззвучно порхнул мимо лица Сола на свет костра. Сол ловко поймал его ладонью, чтоб рассмотреть поближе - и, выругавшись, вытряхнул мотылька, чем тут же воспользовался Глупыш. - Ужалил? - Сос встревожился. - Дай посмотрю. Он подвел Сола к костру. У основания большого пальца виднелась одиночная точка с красным ободком, без признаков воспаления или нарыва. - Может быть, ничего страшного, просто защитный укус. Но мне это не нравится. На твоем месте я бы рассек его и высосал яд, если он там есть. Для верности. Никогда не слыхал, чтобы мотыльки умели жалить. - Чтобы я повредил себе правую руку? - засмеялся Сол. - Найди себе другую заботу, советник. - За неделю заживет. - Нет. И окончим этот разговор. В эту ночь они устроились как и в прошлую, поставив палатки бок о бок: пара в одной, Сос - в другой. Он лежал в напряжении, без сна, и никак не мог понять, что его так волнует. Когда он наконец забылся, перед глазами замелькали крылья и необъятные женские груди - оба видения смертельно-белые, одно другого ужасней. Утром Сол не проснулся. Он лежал в жару, полностью одетый. Глаза под вздрагивающими ресницами были полуоткрыты и недвижны. Дышал он поверхностно и быстро, словно ему сдавило грудь. Торс и конечности также были скованы спазмом. - Дух-убийца поразил его! - закричала Сола. - Ра... радиация! Сос осматривал изнемогающее тело, поражаясь внушительности и мощи его сложения, не утраченным даже в болезни. Раньше он полагал, что Сол скорее ловок, чем силен, но сейчас увидел его в ином свете: стремительность движений попросту скрадывала силу его мышц. - Нет, - ответил Сос. - Радиация повлияла бы и на нас. - Тогда что же это? - нервно допытывалась она. - Безобидное жало. Ирония была потрачена впустую: ей не снились смертельно-белые крылья. - Возьми его за ноги. Я хочу окунуть его в воду, чтобы остудить немного. - Сейчас Сос пожалел, что так мало прочел медицинских книг, хотя понимал в них едва ли половину. Человеческий организм обычно сам знал, что ему делать; возможно, в лихорадке был свой смысл - выжечь яд, например. Но он боялся позволить ее ярости слишком долго бушевать в мышцах и мозгу больного. Вдвоем они подтащили тяжелое тело к кромке воды. - Сними одежду, - скомандовал Сос. - После этого может быть озноб, ему нельзя будет оставаться в мокром. Она заколебалась. - Я никогда... - Живо! - заорал он, понуждая ее к действию. - Жизнь твоего мужа на волоске. Сос принялся распарывать прочный нейлон куртки, а Сола - развязывать на талии веревку и стаскивать брюки. - Ой! - вдруг вскрикнула она. Он чуть снова не наорал на нее. Что за причина для стыдливости при виде мужской стати в ее положении? Он обернулся, увидел... - и понял, в чем они не ладили. Ранение, родовая травма или мутация - сказать было трудно. Не удивительно, что Сол стремился полностью выложиться в своей жизни. Сыновья не продолжат его дела. - И все же он мужчина, - сказал Сос. - Многие женщины будут завидовать твоему браслету. - Он смутился, вспомнив, что в подобных же словах Сол пытался защитить его собственное мужское достоинство - тогда, после круга. - Не говори никому. - Н-нет, - передернулась она. - Никому. - Две слезинки покатились по ее щекам. - Никогда. Он догадался, что она подумала о чудных детях, которых мог бы подарить ей этот искусный воин, несравненный во всех отношениях, кроме одного. Они погрузили тело в воду; Сос поддерживал голову. Он надеялся, что шок, вызванный резким охлаждением, пробудит в обессилевшем от яда теле механизмы самозащиты. Но ничего не изменилось. Выживет Сол или умрет - на то воля судьбы, им же оставалось только надеяться. Через несколько минут он выволок Сола обратно на берег. Глупыш перебрался с его плеча на голову, досадуя на суматоху. Птице не слишком нравилась вода. - Нам придется остаться здесь, пока его состояние не изменится. У него сильный организм. Возможно, кризис уже миновал. Нам нужно избегать этих мотыльков, иначе они зажалят нас до смерти. Спать лучше днем, а ночью - смотреть в оба. И нужно перебраться в одну палатку, а Глупыша оставить снаружи - пусть охраняет. И перчатки не снимать всю ночь. - Да, - согласилась она, оставив прежнюю язвительность. Он понимал: настало тяжкое время. По ночам они, как узники, обречены жить в крохотном пространстве, не смея выйти ни по прихоти, ни по нужде. Спасаться от белокрылого ужаса и при этом - заботиться о человеке, который в любой момент может умереть. Не радовала и мысль о том, что Сол, даже полностью выздоровев, никогда не овладеет этой женщиной, полной соблазна, к которой теснота теперь прижмет его, Соса. 3 - Гляди! - воскликнула Сола, указывая через долину на склон холма. Был полдень. Солу не становилось лучше. Попытались накормить его, но горло отказывалось глотать, и они испугались, что он может подавиться. Сос держал его в палатке, скрывая от солнца, от нагло вьющихся мух, и все злился на свою неуверенность и невозможность что-либо предпринять. Он не удостоил вниманием глупый оклик женщины. - Сос, смотри же! - она подскочила, схватив его за руку. - Отстань от меня, - проворчал он, отмахиваясь. Огромный ковер расстилался на холме и широкой волной соскальзывал на равнину, словно струя жидкого масла пролилась на землю из какого-то космического кувшина. - Да что же это? - ее нервозность начинала раздражать. Утешало, правда, что она, по крайней мере, уже не пренебрегает его мнением. Те самые ренты? Затемнив ладонью глаза, он попытался что-то рассмотреть. Ковер явно не был масляным. Ранее безымянные страхи начинали обрастать плотью реальности. - Боюсь, это то самое, из-за чего в зоне нет животных. Он подошел к тачке Сола, вынул две крепких палицы - легкие полированные жерди два фута длиной и полтора дюйма в диаметре, закругленные с концов. Их материал имитировал древесину и был довольно прочен. - Возьми их, Сола. Как-то надо будет отбиваться, и тебе они больше подойдут. Поток надвигался. Не отрывая глаз, Сола следила за ним и приняла палицы, не особо надеясь на эту защиту. Сос взял булаву - орудие не длиннее палицы, сделанное из похожего материала, но массивнее. Удобная ребристая рукоять плавно перетекала в каплеобразный шар восьми дюймов в диаметре. Вся тяжесть булавы, весившей шесть фунтов, концентрировалась в этой капле. Рядом с другими орудиями булава выглядела громоздко, но одного ее увесистого удара было достаточно, чтобы закончить состязание, многие ее побаивались. По сокрушительности - если бить со всего размаха - оно могло сравниться с молотом забойщика скота, с таким орудием мог управиться только мужчина. Он ощутил неловкость: это было не его оружие, да и по клятве он не имел права им пользоваться. Но тут же отогнал глупые колебания: сейчас булава в его руках не была боевым оружием, он не собирался вступать с нею в круг. Против неведомой напасти нужна была защита, и булава здесь была не большим атрибутом воинской доблести, чем лук и стрелы. А для обороны эта вещь была самой надежной. - Когда оно приблизится, бей с краю. - Сос! Это... это что-то живое! - Как раз этого я и боялся. Животные, миллионы маленьких тварей, опустошающих землю, пожирая на ней все живое. Нечто вроде странствующих муравьев. - Муравьев?! - она растеряно взглянула на свои палицы. - Вроде, но - хуже. Живой поток достиг долины, уже пересекал ее, отвратительно зыблясь. На таком расстоянии эффект маслянистости исчез. Авангард был уже близок. - Мыши! - выдохнула она облегченно. - Обыкновенные мыши! - Одни из самых мелких млекопитающих, и размножаются очень быстро, - мрачно добавил Сос. - Млекопитающие, самые ненасытные и живучие существа на Земле. И сдается мне, эти - плотоядны. - Мыши? Но как... - Радиация. Она особым образом воздействует на потомство, и получаются мутанты. Почти все ущербны, но сильнейшие выживают и рождают еще более сильных. По книгам и человек произошел так же. - Но мыши! Самые первые уже добрались до их ног. Сос казался себе смешным с булавой, поднятой против столь тщедушных соперников. - Похоже, землеройки. Обычно едят насекомых. И если от радиации вымерло все, кроме насекомых, то они возвратились в первую очередь. Присев, он поддел перчаткой одного зверька и поднял его. Но Сола не стала смотреть, а Глупыша это зрелище не привело в восторг. - Мельчайшие, и самые злобные из млекопитающих. Два дюйма - но острые зубы и смертельный паралитический яд. Хотя в одной его недостаточно, чтобы убить человека. Нападают на все, что встретят, и съедают за день вдвое больше собственного веса. Сола перескакивала с ноги на ногу, пытаясь увернуться от нападающих лилипутов. Она не визжала по-женски, но позволить им ползать по своему телу или под ногами... - Смотри! - крикнула она вдруг. - Они... Он и сам увидел. Дюжина крохотных тварей проникла в палатку и, вскарабкавшись на Сола, вынюхивала лучшее место для укуса. Сос ринулся на них, грохнув булаву оземь. Сола отбивалась палицами, но зверьков становилось все больше. Отр