Перед ним лежали экспонаты. Кентавр прикреплял к ним этикетки и делал записи. Обломки камней... какие-то черепки... ржавые железки... - Поскорей бы археологи все разобрали, - ворчал старик. - Днем стол вечно занят... приходится клеить этикетки по ночам... - Тут он заметил гостей и от удивления выпучил глаза: - Что вы здесь делаете? Музей ночью не работает. Дор прикинул, не рассказать ли обо всем без утайки, но решил, что пока рано. Сначала надо получше познакомиться с Арнольдом. А вдруг и он из тех, что становятся на дыбы? - Господин Арнольд, я должен обсудить с тобой одно важное дело, - сказал Дор. - Днем, в присутствии посторонних, я просто не мог этого сделать. - Ума не приложу, чем могу быть полезен королю Ксанфа, - пожал плечами Арнольд. - Держись подальше от экспонатов, и я выслушаю что угодно. Обыкновенские вещицы мы добываем с величайшим трудом. - Я в этом не сомневаюсь, - согласился Дор. - Мы прибыли сюда по воздуху, верхом на облаке, и едва не оказались за пределами области магии. Нам повезло, что мы не упали с неба. Да, Обыкновения - неподходящее место для нас, ксанфян. Кентавр пробормотал что-то невнятное. - Вы видели остров южнее острова Кентавров? - спросил он. - Нет. Так далеко на юг нас, к счастью, не занесло. Мы обрушились в море рядом с островом Кентавров. - На том острове, что южнее острова Кентавров, должно быть, очень сильная концентрация магии. Мой плот плавает при помощи двигательного заклинания, и это заклинание ни разу меня не подвело. Остров принадлежал Обыкновении, но теперь он насквозь волшебный. Арнольд продолжал свой труд - наклеивал этикетки, делал записи в большой тетради. Он любил эту скучную работу и выполнял ее чрезвычайно аккуратно. - Мы не долетели до того острова, о котором ты упомянул, но неприятностей и без этого хватило, - сказал Дор. - Впрочем, была гроза. Гроза могла ослабить магию. - Вполне возможно, - кивнул Арнольд. - Грозам это свойственно. Архивариус любезно поддерживал разговор, ведь гости не мешали ему попутно выполнять положенную работу, но Дор чувствовал себя не в своей тарелке. - Старейшина Джером упоминал о некоем соглашении, которое заключили между собой кентавры и люди в давние времена. А есть ли в твоей коллекции вещи из тех времен? - Конечно, есть, - заметно оживился Арнольд. - Кости, наконечники стрел, рукоятка железного меча... Вещей немного, они из разных эпох, но все равно бесценны, как немые свидетели прошлого. Минувшее скупо делится своими сокровищами, но кое-что до нас все же доходит. - Хочу тебе сказать, уважаемый Арнольд... я ведь волшебник, - признался Дор. - Я умею беседовать с неодушевленными предметами. Если тебе захочется поговорить с какой-нибудь из этих старинных штуковин... - Неужели такое возможно! - воскликнул Арнольд, явно обрадованный. - Ах, я забыл. Ты ведь человек, магия для тебя в порядке вещей. Но я, признаться, горжусь тем, что, подобно большинству моих ближайших соплеменников, подвергаю магические явления сомнению, разумному сомнению. С историческими экспонатами, однако, хотел бы поговорить. А знаешь ли ты, король, легенду о происхождении рода кентавров? - Знаю, но очень поверхностно, - сознался Дор. - Выслушаю с удовольствием. Это пойдет на пользу будущей беседе с обыкновенскими достопримечательностями. Мои вопросы к ним обретут больший вес. - В седой древности, - с трепетом начал архивариус, - тысяча восемьсот примерно лет назад, первый человек и первая лошадь... А знаешь ли ты, как выглядит лошадь? - спросил вдруг Арнольд. - Я тебе опишу. Представь себе слитую в единое тело переднюю часть морского коня с... гм... хвостом кентавра... - Я знаю. Лошади похожи на кобыл-страшил, только они не приходят к спящим. - Совершенно верно. Так вот, тысяча восемьсот лет назад первый человек и первая лошадь пришли в Ксанф, насколько нам известно, из Обыкновении. Но Ксанф уже тогда был волшебной страной. Магия Ксанфа насчитывает не одно тысячелетие. Ксанфские растения к тому времени уже успели пройти путь эволюции... Ты знаком с этим термином, король? - Знаю. "Сначала жили сушки, сушки переродились в коклюшки, а потом появились полушки", - припомнил Дор фразу из учебника. - Гм, да, - кашлянул архивариус. - Эволюция - это так называемая теория, согласно которой отдельные виды изменяются с течением времени. Ах да, королей в Ксанфе учат именно кентавры, так что ты, я думаю, отчасти посвящен. Раньше, когда на суше властвовали драконы - назовем этот период периодом рептилий, - не было в Ксанфе ни людей-помесей, ни карликов, ни троллей, ни гоблинов, ни эльфов. Тот первый, пришедший из Обыкновении человек понял, что Ксанф - не самое плохое место для жизни. Ум и сообразительность подсказали ему, что надо держаться подальше от хищных растений и драконов. Первый человек был воином. Он владел луком, мечом, копьем, дубинкой. Он был отважен и смел. Ксанф оказался восхитительной страной, но человек был одинок. Он пришел в Ксанф, как мы, ученые, предполагаем, потому что бежал от своих обыкновенских сородичей. Хочется думать, что он был благородным бунтарем, решившим найти в Ксанфе спасение от какого-нибудь коварного и злого властелина, - и бунтари, и злые правители в Обыкновении не редкость. Он не мог вернуться в Обыкновению, ведь там его ждала смерть. И в самом деле, через какое-то время по его следам в Ксанф нагрянул отряд воинов. Они намеревались найти того человека и убить. Существует неясность в вопросе, каким образом обыкновенам удалось проникнуть в Ксанф. Есть закон: обыкновены, принадлежащие к одной исторической эпохе, могут войти в Ксанф только группой, а не по отдельности, но те первые обыкновены проникли сюда так - сначала один, то есть преследуемый, потом отряд, то есть преследователи. Не знаю, как это им удалось, а может, последующие века просто исказили правду, но предание гласит, что они вошли именно так. Но преследователям повезло меньше: Ксанф уничтожил их. Да, наша страна может быть жестокой. Спастись удалось только двоим. Они выжили лишь потому, что тот, кого они явились убить, - в истории он остался под именем Альфа, но почему так, хроники не объясняют, - спас их и врачевал их раны. Излечившись, бывшие преследователи покаялись перед своим спасителем и поклялись ему в вечной дружбе. Наши предки блюли свою честь. И современные кентавры в том, что касается чести, весьма щепетильны. Итак, их стало трое. К тому же им удалось сохранить своих лошадей. Никто из этих обыкновенов не мог покинуть Ксанф, потому что слух об их измене каким-то образом достиг Обыкновении. Возвращение грозило смертью. Но есть мнение, что они остались в Ксанфе не только из-за боязни наказания. Они не вернулись потому, что сама обыкновенская культура вдруг стала им чужой. Это, конечно, только предположение, но ученые его допускают. Один из вариантов предания повествует о попытке вернуться на родину. Там же упоминается о постройке Вавилонской башни. Башню, как известно, не достроили, потому что строящие перестали понимать друг друга. Соседствуя с легендой о наших предках, сказание о Вавилонской башне будто подсказывает, что обыкновены позабыли родной язык и родная земля стала для них чужой. Один из этих троих был в свое время наемным солдатом, то есть получал деньги за службу в войске. Там, в Обыкновении, наемник говорил на обыкновенском наречии, малопонятном прочим служивым. Но стоило ему оказаться в Ксанфе, и речь его стала понятна всем. Такова особенность Ксанфа: все культуры, все наречия, устные и письменные, сливаются здесь в один общий язык, понятный всем - и людям, и драконам. М-да, так вот... Эти трое, оказавшись в волшебной стране, вполне в ней освоились, узнали свойства магии, научились ею пользоваться. Их лошади паслись на сочных лугах. И тут... Всем нам хочется, чтобы история текла ровным, гладким потоком, но она нас не слушает, она ветвится, подчас "весьма прихотливо, хотя в каждом ее ответвлении всегда содержится предпосылка, позволяющая включить и этот фрагмент во всеобщий процесс... Так вот, наши предки ни в чем не знали нужды, но со временем затосковали... по женской ласке. Обыкновенские женщины остались далеко, за границей, которую они перейти не могли и не хотели. А им, этим новоиспеченным ксанфянам, хотелось укорениться здесь, а не просто дожить свой срок и умереть. Первоксанфяне узнавали новую землю все лучше и лучше. Однажды они оказались на каком-то прибрежном острове, очень красивом. Им захотелось пить. Они увидели ручей, и напились из него, и напоили своих кобылиц. Они ведь не знали, что это не просто ручей, а источник любви, что напившийся из него мгновенно вспыхивает любовной страстью к первой встречной особе прекрасного пола, будь то рыба, будь то птица, будь то КОБЫЛИЦА! Да, уважаемые слушатели, и взглянули они на кобылий, своих, и поняли, что они прекрасны. И кобылицы взглянули на хозяев своих, и сердца их взыграли. Так было положено начало роду кентавров. Вот вам и еще одно потрясающее отличие нашей страны от Обыкновении. В Обыкновении брак человека с... ну, допустим, с птицей не дает потомства, а в Ксанфе - сколько угодно; хотя и у нас птицы предпочитают птиц, рыбы - рыб, драконы - драконов. Итак, обыкновены вступили в союз с кобылицами, и от союза этого вскоре родилось потомство. Дети видели, что их родители сильно отличаются друг от друга. Главными были отцы, то есть люди: они были умны, но и матери, то есть кобылицы, тоже обладали достоинством, и немалым - они были сильны. Поэтому дети научились уважать как ум, так и силу. Люди обучили своих детей всему, что знали, и взамен потребовали одного - права управлять Ксанфом. Со временем кобылицы умерли, оставив многочисленное потомство. Следом умерли и люди. На острове осталось быстро увеличивающееся племя кентавров. Кентавры помнили уговор: Ксанфом должны управлять люди. И когда столетия спустя пришли новые обыкновены - на этот раз они привели с собой настоящих женщин, - кентавры вручили им бразды правления королевством. Так длится и по сей день. - Прекрасная легенда, - вздохнула Айрин. - Теперь я понимаю, почему вы, кентавры, всегда нас поддерживаете, даже если мы того не заслуживаем, и почему вы становитесь нашими учителями. Вы обладаете большей силой воли, нежели мы, люди. - Люди приходят в Ксанф, а кентавры живут здесь от века. В этом наше преимущество, - сказал Арнольд. - Но то, что я рассказал вам, всего лишь легенда. Мы верим ей, хотя не имеем доказательств. - Теперь я бы хотел поговорить с каким-нибудь древним предметом, - напомнил Дор. Рассказанное кентавром очень тронуло его. Сам он отнюдь не собирался жениться на драконше, но знал, что потомки самых причудливых браков в Ксанфе действительно существуют. Гарпии, водяные, бандикуты, оборотни, летучие мыши-вампиры - вот она, эта компания. Среди их предков - и люди, и животные. Сочетались между собой в Ксанфе не только люди и животные, но и животные разных видов. Химеры и грифоны - дети от этих браков. Существа они, конечно, малосимпатичные, но без них Ксанф не был бы Ксанфом. - Поговорив с древним предметом, я, вполне возможно, получу долгожданное доказательство... Но кентавр почему-то сразу поскучнел. - Да, - сказал он, - я всю жизнь мечтал иметь более веские подтверждения; нечто более солидное, нежели эта красивая легенда. Но теперь я боюсь... боюсь, что факты уничтожат мой возлюбленный вымысел. Прекрасная сказка сменится правдой, быть может грубой и жестокой. А вдруг окажется, что наши предки были не такими уж и симпатичными? Сейчас я впервые понял, что неведение бывает куда слаще знания. Умоляю тебя, оставим в покое и нерушимости древнее предание рода кентавров. - Ладно, оставим, - согласился Дор, хотя в душе сомневался. Он понял, что пришло время открыть истинную цель их странного ночного визита. - Кентавры, получается, произошли от людей, а люди обладают... волшебными талантами... - осторожно начал он. - Я считаю, что и у некоторых кентавров есть таланты, - наставительно заметил Арнольд. - Но здесь, среди нас, вы таких точно не встретите. Магия, равно как и управление страной, - это ваше, людское дело. - Но среди кентавров встречаются очень сильные таланты. - О, ты подразумеваешь Германа-отшельника, - догадался Арнольд. - Он действительно умел вызывать манящие огоньки. Я считаю, что с ним обошлись несправедливо. Герман спас Ксанф от нашествия вжиков восемнадцать лет назад и пожертвовал при этом своей жизнью. Да, некоторые разновидности магии кентавры признали, вынуждены были признать, но если среди нас появится новый кентавр-волшебник, он тоже будет изгнан. Мы, кентавры, презирали и впредь будем презирать непристойные явления, а магия с ними в родстве. Чем дальше, тем меньше этот разговор нравился Дору. Он знал, что Чери считала магию среди кентавров делом непристойным, хотя ее супруг Честер обладал магическим талантом. Чери смирилась с этим скрепя сердце. - Но кентавр-волшебник есть, - брякнул Дор, - среди вас. - Кентавр-волшебник?.. - Брови Арнольда поползли вверх и сошлись поверх очков. - Ты уверен? - Почти. Во всяком случае, на его присутствие указывали знамения в замке Ругна и в других местах. - Мне жаль этого кентавра. Кто же он? Дор многозначительно промолчал. Арнольд пристально смотрел на Дора. Он начал догадываться. - Неужели ты думаешь, что этот волшебник... я? Дор кивнул с довольно жалким видом. Кентавр недоуменно усмехнулся: - Что за глупости? И какой же магией я владею? - Не знаю. - В таком случае как ты посмел сделать столь оскорбительный намек! - возмутился кентавр, разгневанно взмахнув хвостом. Дор вытащил компас. - Господин архивариус, ты знаешь, как называется этот предмет? - спросил Дор. - Знаю, - ответил Арнольд и взял компас. - Это волшебный компас. И он указывает на тебя. Поскольку ты волшебник. - Когда ты держишь компас, он в самом деле указывает на меня. Но стоит мне взять его, он начнет указывать... на тебя. - Невероятно! - воскликнул Арнольд. - А ну-ка, возьми компас и подойди к зеркалу. Я хочу увидеть, куда повернется стрелка. Дор выполнил просьбу архивариуса. Стрелка указала на него. Арнольд побледнел: - Это ошибка! Я не волшебник! Если это так, то мне придется распрощаться со службой! Нет, это ошибка. - Я удивлен не меньше, - согласился Дор. - Но особое устройство в замке доброго волшебника Хамфри указало, что волшебник живет именно здесь, на острове Кентавров. Поэтому мы и прибыли сюда. - Старейшины не зря опасались, что ваши помыслы нечисты, - пробормотал Арнольд, не отрывая взгляда от компаса, и вдруг с громким возгласом выбежал из комнаты. - И что теперь? - спросила Айрин. - Пойдем за ним. Надо узнать, в чем его талант, и... переубедить. Это одна из ступенек к спасению короля Трента. - Уж больно высокая ступенька, - тихо произнесла Айрин. Дор чувствовал то же. Одно дело - искать неведомого волшебника, и совсем другое - терзать преданного своему делу пожилого архивариуса. Но и отступать нельзя. Они отправились искать Арнольда. Кентавр, несмотря на преклонный возраст и мрачное настроение, был уже далеко. Но Дор без труда отыскал его след - волшебный компас помог. Следы вели к берегу. - Он сел на свой плот, - догадалась Айрин. - Мы сядем на другой. Арнольд, должно быть, отправился на тот остров, обыкновенский, но, как он говорил, волшебный. Дор отыскал плот с надежным двигательным заклинанием. Их не обвинят в воровстве; они перехватят Арнольда, поговорят с ним, убедят и вернут плот на место. Шторм давно кончился. В ярком свете луны море поблескивало как стекло. Плот с кентавром успел скрыться, но вода сообщала, куда плыть. - Архивариус правит к бывшему обыкновенскому острову, - сообщил Гранди. - Остров напичкан магией, но мы в магии толк знаем. Мы вообще не робкого десятка ребятишки. - А помнишь, когда был шторм, магия вдруг стала слабеть, - коварно напомнила Айрин. - Ты ведь тогда оробел, правда? - Не оробел, а... это... растерялся, - нашелся Гранди. - А ты, Загремел, как? - Лежал и дрожал, - простодушно признался огр. - Верно, у нас у всех коленки тряслись, - подтвердила Айрин. - У нее коленки - на лоб полезут зенки, - бухнул огр. На лице Айрин отразилась сложная гамма чувств - от гнева до смущения. Но в конце концов она решила, что огра можно простить. Какой с дурачка спрос. - Я польщена, Загремел. А твои коленки похожи на узлы. Если ствол железного дерева завязать узлом, будет как раз то самое. Огр прямо взревел от радости. Волны испуганно разбежались во все стороны, плот резко прибавил ходу. Похвала оказалась отличным мотором. Заклинание быстро гнало плот вперед, и вскоре показался остров. И вдруг скорость упала. - Что-то случилось, - решил Дор. - Что-то нас держит. Дор ошибся. Плот ничего не удерживало - ни волны, ни морские существа, - а он продолжал сбавлять скорость и в конце концов остановился. - Двигательное заклинание выдохлось, - предположила Айрин. - Ты чего остановился? - спросил Дор у плота. - Я... хр... гр... - прохрипел плот и смолк. - Магия! - крикнула Айрин. - Мы пересекли границу магии! Как тогда, во время шторма! - Давайте проверим, - обеспокоено предложил Дор. Сейчас по крайней мере им не угрожало падение с облаков. - Айрин, попробуй вырастить что-нибудь! Айрин достала семя богородичного чепчика. - Расти, - приказала она. Чепчик чуть поднялся, но вскоре завязался узелком и завял. - Гранди, поговори с кем-нибудь! - приказал Дор голему. Гранди наметил одну водоросль, крикнул ей что-то, но ответа не дождался. - Загремел, попробуй ты, испытай свою силу! Загремел сжал бревно, пытаясь выжать из него сок. На этот раз ничего не вышло. - Загремел был парень хорош, а теперь соплей перешибешь, - жалобно промычал огр. Дор выхватил из кармана солнечный камень. Камень уже догорал и через секунду совсем погас. - Вот вам ответ... сразу на два вопроса, - обратился к своим спутникам Дор. Он пытался говорить уверенно, но голос его дрожал. - Во-первых, мы выходим за пределы магии. Двигательное заклинание отказало, я не могу разговаривать с неодушевленными, Айрин не в силах вырастить семечко и так далее. Во-вторых, хотя мы и утратили магическую силу, но по-прежнему живы и здоровы. Посмотрите на Гранди, посмотрите на Загремела. Растения Айрин уже не слушаются, но сама она... - Тут он смолк и уставился на принцессу. - Айрин, что случилось с твоими волосами? - А что с волосами?.. - Айрин ухватила прядь волос и поднесла к глазам: - Проклятие, они выцвели! - Просто зелеными быть перестали, - уточнил Гранди. - А так, кстати, гораздо красивее. Айрин настолько опешила, что не дала голему пинка. Значит, именно магия придавала ее волосам столь необычный оттенок! А она и не догадывалась. - Словом, Обыкновения пока не причинила нам вреда, - поспешно продолжил Дор. - Хотя теперь работы прибавится. Остаток пути придется грести вручную. Они осмотрели плот. Предусмотрительные кентавры оставили на нем несколько весел и шест. Дор и Айрин взялись за весла, Загремел - за шест, а Гранди вцепился в руль. Работенка оказалась трудной, но плот стронулся с места. Остров начал приближаться. - И как это старику Арнольду удалось уплыть так далеко? - тяжело дыша, поинтересовалась Айрин. - Не сладко ему пришлось - одному и грести и рулить. Наконец подплыли к берегу. На песке лежал плот. - Поглядите, старикашка и в самом деле успел быстрее нас, - заметил Гранди. - Должно быть, сил у него больше, чем кажется. - Остров совсем маленький, - сказал Дор, когда осмотрелся. - Арнольд не мог уйти далеко. Мы его быстро найдем. Загремел, останешься охранять плот. Если Арнольд захочет уплыть, кричи что есть мочи. Но мы попробуем его разыскать. Они растянулись цепочкой и двинулись вперед. Да, они шли уже по обыкновенской земле: зеленая травка не пыталась ухватить за ноги, деревья стояли спокойно, шурша под ветром вполне заурядной листвой. Песок оказался мелким, но не сахарным, а единственная попавшаяся по пути лиана не изъявила желания никого задушить. Откуда Арнольд взял, что на острове есть магия? Арнольда отыскали в его убежище. Он сидел в аккуратной ямке на месте археологических раскопок. Вокруг лежали разные диковинные предметы - археологические находки. Арнольд, как видно, не всегда сидел в кабинете, сортируя и записывая; он умел рыть землю, откапывать предметы, очищать их от тысячелетних наслоений. Луна уже утонула в море, но архивариус заметил их приближение. Рядом с Арнольдом стоял небольшой магический фонарь, отбрасывающий на песок аккуратный кружок света. - Как видно, мне не убежать от действительности, - печально произнес Арнольд. - Я ценю истину, какой бы горькой она ни была. Но вашим словам я все еще не могу поверить. Ничего волшебного я за собой не замечал никогда. Я просто убежден, что не владею магическим талантом. А может, крупицы магии, словно крупинки песка, осыпаются с тех древних вещиц, которые я извлекаю из земли... - Рядом с тобой магический фонарь, - сказала Айрин. - Как же ты пользуешься им здесь, в Обыкновении? - Ты ошибаешься, принцесса, это еще не Обыкновения, - возразил Арнольд. - Я недавно пытался вам объяснить... Пределы действия магии несколько расширились и включили в себя этот остров. Это случилось не так давно. - А мы вот лишились волшебной силы, - сказал Дор. - Нам пришлось добираться сюда на веслах. - Странно. Мой плот доплыл до острова исключительно с помощью двигательного заклинания. Шторм мог ослабить магию, но на море сейчас ни ветерка. Испытай свой талант сейчас, король Дор. Уверяю тебя, все будет хорошо. - Говори, земля, - потребовал Дор. - Говорю, дитятко неразумное, - отозвалась земля. - Чего тебе узнать захотелось? Дор обменялся изумленными взглядами с Айрин и Гранди. Он заметил также, что освещенные фонарем волосы принцессы опять зазеленели. - Магия вернулась! Представляете, вернулась! Но как же... Айрин бросила семечко и приказала ему расти. Тут же поднялся росток и превратился в симпатичный кустик ревеня. Ревень проревел что-то победное. - На острове и в самом деле есть магия? - спросил Гранди у ближайшего дерева. Дерево что-то прошуршало. - Дерево говорит, что теперь - да! - сообщил Гранди. Дор извлек солнечный камень. Тот снова ярко вспыхнул. - Магия вернулась, но как-то слишком быстро. Это странно, - удивилась Айрин. - Мой отец рассказывал, что граница между неволшебной землей и Ксанфом чрезвычайно устойчива. Он не верит, что эта граница когда-нибудь сдвигалась. - Этот остров волшебный, - повторил Арнольд. - А исчезновение вашей волшебной силы можно объяснить тем, что вы попали в область колебаний, оставшихся после вчерашней бури. - Может, и так, - пожал плечами Дор. - На то оно и волшебство, чтобы с ним происходили разные чудеса. И вдруг лицо архивариуса осенила какая-то догадка: - А если этот злосчастный волшебный компас, который показал на меня, попал в свое время в такое же поле колебаний? Тогда он попросту испорчен и показывает неправильно! Вот вам и разгадка недоразумения! - Вполне возможно, - согласился Дор, которого давно терзали сомнения. - Если компас неисправен и ты не волшебник, я должен извиниться за доставленные тебе неприятности. Я и сам удивлялся: если ты и в самом деле волшебник, почему о тебе до сих пор никто ничего не знал? Ведь волшебный талант проявляется уже в детстве. - Компас испорчен, вот тебе и объяснение, - поддакнул Арнольд. - Ну подумай, как я, прожив без магии девяносто лет, мог вдруг превратиться в волшебника? Значит, Арнольд и в самом деле глубокий старик! - Что ж, нам пора возвращаться, - вздохнул Дор. - Нам пришлось одолжить плот, и владелец наверняка встревожится, если его долго не будет на месте. - Не тревожьтесь, - успокоил Арнольд. - Плоты - собственность общины, их может брать любой, кому потребуется. Разумеется, все огорчатся, если плот пропадет или сломается. Все направились к берегу. Магический фонарь освещал дорогу. Подойдя к берегу, они увидели Загремела. Он изо всех сил сжимал в кулаке обломок скалы. В эту минуту предельной сосредоточенности огр был просто страшен. И тут скала поддалась. - Великанскому ребенку вернули силенку! - вскричал Загремел, когда скала осыпалась кучей песка. - Просто все опять стало волшебным, детина ты неотесанная, - презрительно прошуршал песок. - Волшебство вернулось... только что? - ушам своим не веря, спросил Дор. - Само собой, - ответил бывший обломок скалы. - Видел, должно быть, как тужились эти мускулы без мозгов. Я уж думал, что он никогда не победит. И тут пришли вы, А с вами появилось волшебство. Вот ведь жалость какая! - Волшебство пришло... вместе с нами? - Ты совсем дурак или только прикидываешься? - мрачно осведомился песок. - Ясно ведь было сказано... - А когда здесь, на острове то есть, вообще появилось волшебство? - Недавно появилось. Спроси лошадиную задницу. Оно появилось, кстати, вместе с ним. - Так это обычный обыкновенский остров? - Конечно. Тут все тихо-мирно, за исключением тех дней, когда появляется этот старый копытоног. Только он приплывает, начинает твориться черт знает что. - Вот правдочка и начинает выплывать, - пискнул Гранди. - Но... как такое... полный абсурд! - ошеломленно пробормотал Арнольд. - Давайте еще раз пройдемся по острову, - предложил Дор. - Гранди, ты пойдешь с архивариусом и будешь по дороге заговаривать с растениями и животными. Будешь спрашивать, когда здесь появилась магия. Остальные разойдутся и будут ждать возвращения Арнольда. Если наша волшебная сила исчезнет с уходом господина архивариуса и вернется с его возвращением... Арнольду явно было не по себе, но он повиновался. Он усадил голема на спину и довольно бодро затрусил вокруг острова. Не успел архивариус отойти, начались чудеса, так сказать, в обратную сторону. Солнечный камень снова погас. Дор перестал понимать болтовню неодушевленных предметов. Загремел обессилел. Растения перестали слушаться приказов Айрин. Вскоре кентавр вернулся. Сравнили наблюдения. - Магия была с нами, то есть со мной и с архивариусом, все время, - сообщил Гранди. - Но моллюски, растения и прочие все в один голос твердили: к ним магия пришла только что, то есть вместе с нами. - Когда старичок укатился, Загремел рифм лишился, - сердито буркнул огр. Да, Загремел тоже пострадал. Значит, и его умение говорить стихами зависит от волшебства. - А я попробовала вырастить в горшочке собачье мыло. Так оно не мылилось и не гавкало, - грустно поведала Айрин. - Зато когда вернулся господин архивариус Арнольд, мыло загавкало так, что пена пошла. Дор рассказал, что он пережил за эти минуты. - Что же выходит? А выходит, что наша волшебная сила зависит от присутствия архивариуса. Вы все знаете, что я, Дор, слыву могущественным волшебником. Как же тогда оценить силу Арнольда? - Это что-то страшно сильное! - воскликнула Айрин. - Волшебник волшебников! Катализатор магии! - Нет, я всего лишь ученый, скромный архивариус! - в отчаянии крикнул Арнольд. - Эти волшебные фокусы всегда были мне глубоко чужды. - Но волшебство ходит за тобой по пятам, то есть ты носишь его в себе, - объяснил Дор. - Ты похож на островок магии, частичку Ксанфа в стране, лишенной волшебства. Куда бы ты ни направился, магия тут как тут. Ты настоящий волшебник, и не пытайся отнекиваться. - Но как же так! Я жил и ни о чем не догадывался. Не мог же я измениться столь внезапно. - Я попытаюсь объяснить. Ты нам рассказал, что недавно стал бывать на этом острове, чтобы проводить здесь раскопки. А до этого все время жил в Ксанфе. Магические указатели доброго волшебника Хамфри не могли раньше на тебя указать именно по этой причине; всеобщее волшебство Ксанфа как бы прятало тебя в себе. Ты был, как бы сказать, обрывком тумана в центре облака. Но как только ты оказался вне пределов всеобщего ксанфского волшебства, твое собственное волшебство дало себя знать. Указатели тебя уловили и с тех пор не переставали показывать в сторону острова Кентавров. Плечи Арнольда поникли, грива словно потускнела. Он был гнедой масти, и белые пятнышки на коричневом фоне очень его украшали. Теперь эти пятнышки поблекли. - Боюсь, ты прав, - тихо произнес он. - Мои коллеги всегда считали этот островок обыкновенским. Я думал, они заблуждаются. О горе! Какой удар по моей карьере! Конец делу, которому я посвятил всю жизнь! Теперь мне не вернуться в музей! - А нужно ли рассказывать остальным кентаврам? - спросил Гранди. - Пусть я и заражен непристойной болезнью, именуемой магия, но хитрить - ниже моего достоинства, - мрачно, но гордо ответил Арнольд. Дор вспомнил, как относятся к магии его знакомые кентавры. И понял, что Арнольд прав. Архивариус не сможет скрыть правду, а кентавры не потерпят в своей среде волшебника. Много лет назад они изгнали Германа-отшельника, а потом, когда он погиб, назвали его героем. Наградили, так сказать. Своим открытием Дор уничтожил устоявшуюся жизнь достойного архивариуса, нанес удар по его гордости. Дор винил себя за содеянное, потому что не в его характере было причинять боль другим. Луна погружалась в море. Перед тем как затонуть, она словно разбухла. Величественная, круглая, зеленоватая, похожая на сыр. И висит близко, мучительно близко... Чем-то напоминает какую-то карту... Дор пристально всматривался в эту поверхность. А смог бы столб дыма дотянуться до самой луны? Если да, то когда-нибудь, смазав пятки мазью... И тут ужасная правда открылась ему. - Это то самое проклятие! - воскликнул он. - Я действительно буду проклят. С твоей помощью, король Дор, - сказал кентавр, бросив на короля угрюмый взгляд. - Магическая мазь... С ее помощью мы шли по облакам... С этой мазью связано проклятие: тот, кто ее использовал, обречен совершить подлое деяние... Совершить подлое деяние ДО НАСТУПЛЕНИЯ ПОЛНОЛУНИЯ. Вот я его и совершил: силой вырвал тебя из мирного течения жизни и втянул в нечто для тебя омерзительное. Это и есть самый настоящий бесчестный, подлый поступок. Проклятие сбылось! - Я знаком с проклятиями такого рода, - грустно сказал кентавр. - Они не так уж могучи. Требуется всего-навсего антипроклятие, причем простейшее. В наших запасниках их десятки, мы даже потрудились их систематизировать. Ты, конечно, не знал об этом, и я оказался в печальнейшем положении. - Придумай что-нибудь, - попросила Айрин. - Эх ты, Дор-корыдор... - Что тут придумаешь, - с тоской прошептал Арнольд. - Считайте, что меня уже изгнали. Как Айрин сказала? Дор-кори... - ПОКОРИ, ДОР, КЕНТАВРОВ, ПОКОРИ, ДОР... КОРИ... КОРИДОР КЕНТАВРОВ! ВОТ КАК ЭТО ДОЛЖНО ЗВУЧАТЬ! КОРОЛЬ ТРЕНТ ВО СНЕ ГОВОРИЛ О КОРИДОРЕ КЕНТАВРОВ. КЕНТАВРА ОНИ НАШЛИ. ЭТО АРНОЛЬД. А КОРИДОР? КОРИДОР - ЭТО ТО ВОЛШЕБНОЕ ПРОСТРАНСТВО, КОТОРОЕ ПЕРЕМЕЩАЕТСЯ ВМЕСТЕ С НИМ, КОТОРОЕ СПОСОБНО ПРОБИТЬ НЕВИДИМУЮ БРЕШЬ В ПРОСТРАНСТВЕ НЕВОЛШЕБНОМ, ТО ЕСТЬ ОБЫКНОВЕНСКОМ. ВОЛШЕБНЫЙ КОРИДОР КЕНТАВРА АРНОЛЬДА ПОМОЖЕТ ИМ НАЙТИ КОРОЛЯ ТРЕНТА! Теперь предстояло перевести эти гениальные мысли в слова, по возможности простые, чтобы поняли все, и прежде всего архивариус Арнольд. - Куда бы ты ни пошел, господин Арнольд, твои волшебные способности всегда с тобой, - начал Дор. - Все прочие волшебники оставляют свои способности на границе с Обыкновенией, а ты спокойно переносишь их туда, в неволшебную землю. Солдат Кромби, с которым ты, увы, не знаком, три раза показал на юг. Все сходится! Во-первых, он показал, что именно на юге находится то, что должно заботить короля. Это ты, Арнольд! Короли должны знать своих волшебников. Во-вторых, Кромби показал, что именно на юге таится опасность. Опасность для Ксанфа. Это опять ты, Арнольд! Почему? Если бы ты, отправившись в очередной раз в Обыкновению, оказался в руках злых людей, они могли использовать твой талант во зло Ксанфу. Вот тебе и опасность. В-третьих, Кромби указал, что здесь, на юге, находится нечто - или некто, - способное нам помочь. Открою тебе секрет: сейчас в Обыкновении находится один человек... Мы боимся, что обыкновены схватили его, что он попал в беду. Его надо спасти. Для этого необходима волшебная сила. Если бы ты согласился пойти с нами в Обыкновению... - То помог бы спасти моего отца! - не удержалась Айрин. Она запрыгала от восторга, захлопала в ладоши. И так мило это у нее получилось, что даже Арнольд загляделся: наверняка старикан пожалел, что ему сто лет, а не двадцать, что у него четыре ноги, а не две. - Дор, я тебя сейчас расцелую! - воскликнула принцесса. И, недолго думая, крепко обняла его и поцеловала в губы... Что за прелесть эта Айрин, подумал Дор. Но принцесса уже успела напустить на себя серьезность и теперь беседовала о чем-то с Арнольдом. - Милый Арнольд, - говорила она, - если ты боишься изгнания, то пойдем с нами. Нам твоя магия до лампочки... то есть не подумай, что я хочу тебя обидеть... я просто хочу сказать, что мы сами все волшебники и твое волшебство нас вовсе не смущает. А вообрази только, сколько интересных горшочков, ну там костей и прочего, ты сможешь набрать в Обыкновении. Хоть собственный музей открывай! А если ты поможешь отыскать короля Трента... Кентавр, кажется, не знал, как быть. Отправляться в неизвестность, конечно же, не хотелось, но и путь на остров для него закрыт. - А вокруг замка Ругна, знаешь, кентавры совсем другие, - тараторила Айрин. - Кентавр Честер играет на волшебной серебряной флейте, а его дядей был сам Герман-отшельник. Честер очень обрадуется знакомству с тобой... - Полагаю, выбор у меня невелик, - тяжело вздохнул Арнольд. - Так ты нам поможешь? О, спасибо! - расцвела Айрин, обняла кентавра и поцеловала. В сердце Дора вспыхнула ревность. Он вспомнил легенду о происхождении кентавров. Если верить легенде, поцелуи между людьми и другими существами не всегда означают просто дружбу. Но нет ничего дурного в том, что юная принцесса поцеловала пожилого архивариуса. Ведь он согласился им помочь. И тут Дор вспомнил, что на их пути стоит еще одна преграда: - Не так-то просто будет отправиться в Обыкновению. Совет старейшин не позволит. - Но как же они смогут нам помешать? - поинтересовалась Айрин, многозначительно взглянув на Дора. - И все-таки надо им хотя бы сообщить... - Чет не пойдет с нами. Он и сообщит... - Даже не знаю... Айрин пронзила его огненным взором. Какая красавица! Дор был сражен наповал. Он не мог сопротивляться. Принцесса решила спасти отца. Любой ценой. Глава 8 ОБЫКНОВЕНСКАЯ ТАЙНА Арнольд на своем плоту, они на своем поплыли назад, к острову Кентавров. По пути выяснилось одно любопытное обстоятельство. Магическое влияние архивариуса Арнольда распределялось, оказывается, не одинаково. С наибольшей энергией волна магии устремилась вперед. Этак шагов на пятнадцать. Назад наполовину слабее. И совсем скудно по бокам: шаг влево, шаг вправо - вот и все. Когда кентавр передвигался, перед ним всякий раз разворачивался своего рода магический коридор. Поэтому плот путешественников мог двигаться или впереди Арнольдова плота, или позади, не очень близко, но никак не сбоку. Но едва они приблизились к острову Кентавров, общая магия Ксанфа вновь обрела силу, а собственная магическая сила Арнольда словно растворилась. Снова включилось независимое от архивариуса двигательное заклинание. Гранди тайком пробрался к Чету и все ему рассказал. Арнольд отправился в хранилище древних книг. Он хотел отыскать описание самого быстрого и надежного пути в Обыкновению. Архивариус рассказал, что есть особый тоннель, по которому солнце каждое утро выбирается из океана и оказывается на востоке. По пути солнце успевает высохнуть и набраться сил. Днем этот тоннель пуст. Можно им воспользоваться. - Если мы пойдем по тоннелю, то окажемся на западе, - возразила Айрин. - А отец покинул Ксанф на севере. - Да, обычный путь в Обыкновению лежит через северо-западный перешеек, - согласился Дор. - Надо отправиться туда и отыскать следы короля Трента. Тоннель, по которому движется солнце, нам не подходит. Но до перешейка путь неблизкий. Вдоль побережья, конечно, не поплывем. Там столько опасностей, что не успеем опомниться, как сгинем. Ну, кто что может предложить? - Гм, завтра пройдут кратковременные дожди, - сказал Арнольд. - Наверняка поднимется радуга. В наших архивах есть заклинание для путешествия по радуге. Но придется идти очень быстро, потому что радуга появляется и исчезает. Мы рискуем... - А нам как раз и нужно спешить, - сказал Дор. Он вспомнил, что даже сны подсказывали ему - торопись. - Король Трент в беде, - напомнил он. - Это несомненно. Нужно поспеть вовремя. И у нас в запасе не месяц, а всего несколько дней. - Нам придется взобраться на радугу. Дело трудное, - вздохнул Арнольд. Он уже примирился с новой ролью и теперь от всей души хотел помочь новым друзьям. Привыкнув за долгие годы службы все раскладывать по полочкам, он и здесь не отступил от этого правила. - Часть присущей радуге магии, - начал рассуждать архивариус, - заключается, как вам наверняка известно, в том, что радуга кажется равноудаленной от всех наблюдателей. Радуга упирается в землю на севере и на юге на расстоянии, также равноудаленном от всех наблюдателей. Нам придется взобраться на вершину радуги и потом быстро соскользнуть вниз, пока она не растаяла. - У нас же есть мазь! - воскликнул Гранди. - Разведем костерчик и по столбу дыма поднимемся на какую-нибудь тучку, а с тучки - на радугу. А что, очень просто, если начать пораньше, пока радуга еще не согнулась в эту свою дугу. - А вот и ошибаешься, - охладил его пыл кентавр. - Даже с облака радуга будет казаться нам невероятно далекой. Ухватиться за радугу - одна из самых трудных задач. - Я понял, - сказал Дор. - Радуга постоянно находится вдалеке, поэтому за нее невозможно ухватиться. - Совет хорош: гляделки закроешь - на радугу попадешь, - провозгласил Загремел и прикрыл глаза кулаками. - Наш чудовищный друг прав, - подтвердил архивариус, не глядя, впрочем, на огра - уж слишком тот страшен! - Напрашивается именно такое решение. Но, по мнению Дора, вовсе оно не напрашивалось. - Ну, закроем мы гля... глаза. И как это поможет нам подойти к радуге? - Отдаляется то, на что смотрят. Если мы не будем смотреть на радугу, она не будет отдаляться, - разъяснил Арнольд. - Да, но... - А я понял, - вмешался Гранди. - Значит так, отмечаем, где находится радуга, потом закрываем глаза и идем к этому месту. А удрать она не сможет, потому что мы не будем на нее смотреть. Дельце проще пареного репейника! - Но кому-то все же придется смотреть, иначе ее не окажется на месте, - вставила Айрин. - Разве не так? - Пусть на радугу смотрит... Чет пусть на нее смотрит! - придумал Гранди. - Он все равно с нами не пойдет. Дору затея не очень понравилась, но остальным явно пришлась по вкусу. - Предлагаю немного отдохнуть, - сказал он. - Завтра увидим. Проснулись они поздно, но дождь все равно должен был начаться только после полудня. Арнольд во всем признался кентаврским старейшинам. Все прошло как по писаному: Арнольду предложили покинуть остров, как ему сказали, ради собственного блага. Волшебники не имели права жить на этом острове. Кентавры их ненавидели. Но, уважая чувств