Оцените этот текст:



----------------------------------------------------------------------------
     Хрестоматия по античной литературе. В 2 томах.
     Для высших учебных заведений.
     Том 2. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Римская литература.
     М., "Просвещение", 1965
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------



              Мать страстей беспощадная {1},
                   Сын Семелы из Фив {2}, с резвою Вольностью {3},
              Душу вы повелели мне
                   Вновь доверить любви, было забытой мной.

              Распален я Гликерою {4},
                   Что сияет светлей мрамора Пароса {5},
              Распален и задором я,
                   И опасной для глаз прелестью личика.

              И бессилен пред натиском
           10      Я Венеры: она с Кипром рассталася {6},
              Про парфян ли, про скифов ли -
                   Все, что чуждо любви, петь возбраняет мне.

              Так подайте ж, прислужники,
                   Дерна мне, и ветвей свежих, и ладана,
              И вина с чашей жертвенной;
                   Да богиня грядет, жертвой смягченная!

              Перевод А.П. Семенова-Тян-Шанского

     1 Венера.
     2 Дионис.
     3 Licentia - божество, сопутствующее Венере.
     4 Это имя женщины встречается и в 30-м стихе книги 1.
     5 Мрамор с острова Пароса считался в древности лучшим.
     6  Остров  Кипр  считался родиной богини Венеры и был главным местом ее
культа.



                  Ты, чей Паф {1} и Книд {2}, о покинь, богиня,
               Свой любимый Кипр, и на зов Гликеры
               К ней ты в дом явись, где курильниц ладан
                  Густо дымится.

                  Пусть примчится сын {3}, что огнем пылает,
               Нимф и граций хор, пояса откинув,
               Младость пусть спешит, лишь тобой пригрета,
                  Пусть и Меркурий.

               Перевод Н.И. Шатерникова

     1 Город на берегу острова Кипра.
     2 Город в Карии (в Малой Азии), где был культ Венеры.
     3 Купидон.



                   Ты бежишь от меня, Хлоя, как юная
                   Лань, которая мать ищет в горах крутых
                      И напрасно страшится
                         Леса легкого лепета.
                   Куст ли зашелестит ветра дыханием,
                   Шелохнет ли слегка быстрый бег ящериц
                      Веточку ежевики, -
                         Вся она уже в трепете.
                   Ведь не тигр я, не лев, Гетулов {1} сын земель,
                   Чтобы тебя растерзать, хищно набросившись.
                      Брось за матерью бегать:
                         Ты в поре уж супружества.

                   Перевод А.П. Семенова-Тян-Шанского

     1 Жители северо-западной Африки.


                         II, 7 [К ПОМПЕЮ ВАРУ {1}]

                       Кто из богов мне возвратил
                       Того, с кем первые походы
                       И браней ужас я делил,
                       Когда за призраком свободы

                       Нас Брут отчаянный водил?
                       С кем я тревоги боевые
                       В шатре за чашей забывал
                       И кудри, плющем увитые,
                       Сирийским мирром умащал?

                    10 Ты помнишь час ужасной битвы,
                       Когда я, трепетный квирит,
                       Бежал, нечестно брося щит {2},
                       Творя обеты и молитвы?
                       Как я боялся! как бежал!
                       Но Эрмий {3} сам внезапной тучей
                       Меня покрыл и вдаль умчал,
                       И спас от смерти неминучей.

                            А ты, любимец первый мой,
                       Ты снова в битвах очутился...
                    20 И ныне в Рим ты возвратился,
                       В мой домик темный и простой.
                       Садись под сень моих пенатов,
                       Давайте чаши. Не жалей
                       Ни вин моих, ни ароматов!
                       Венки готовы. Мальчик! Лей!
                            Теперь некстати воздержанье:
                            Как дикий скиф, хочу я пить.
                       Я с другом праздную свиданье,
                       Я рад рассудок утопить {4}.

                       Перевод А.С. Пушкина

     1  Товарищ  Горация  по  военной  службе,  Помпей  Вар,  не ограничился
участием  в  битве  при  Филиппах,  а вместе с остатками армии республиканца
Брута  участвовал  в  новой  войне  Секста  Помпея  против  Октавиана,  тоже
окончившейся  поражением  республиканцев.  В  этой  оде  Гораций поздравляет
своего  друга  с  благополучным возвращением после войны и приглашает его на
радостный  пир. Мы даем оду в великолепном переводе А. С. Пушкина, хотя и не
передающем размер подлинника.
     2  Вероятно,  правильно понял это признание Горация Пушкин, который "не
верит  трусости  Горация".  "Хитрый  стихотворец  хотел рассмешить Августа и
Мецената  своею  трусостью,  чтобы  не  напомнить  им о сподвижнике Кассия и
Брута"  ("Цезарь  путешествовал..."). Гораций, бывший в битве при Филиппах в
должности военного трибуна, не носил щита.
     3 Бог Гермес.
     4  В  своем  переводе  Пушкин:  1) заменяет размер подлинника ("алкеева
строфа") ямбами, 2) старается избегать римских черт для облегчения понимания
русским  читателем.  Перевод Пушкина вызвал восторг Белинского: "Можно ли не
слышать в них (т. е. в стихах) живого Горация!" - восклицает Белинский.


                             II, 10 [К ЛИЦИНИЮ]

                Будешь лучше жить, не стремясь, Лициний {1},
                В глубь широких вод и не жмясь вплотную
                В страхе сильных бурь к берегам неверным
                     Чутко и зорко,

                Кто златую взял середину мерой,
                Тот без злых забот, и худого крова,
                И палат больших, что рождают зависть,
                     Мудро избегнет;

                Ветер чаще гнет вековые сосны;
                Всех сильней обвал величайших башен;
                Стрелы молний бьют лишь в большие горы
                     С гордой вершиной.

                Кто обдумал жизнь, не боится горя,
                     Зорко вдаль глядит при безмерном счастье.
                Злую зиму, к нам приведя, уводит
                     Тот же Юпитер.

                Пусть теперь печаль - не всегда так будет,
                Есть часы, когда Аполлон кифарой
                Звонко будит муз, - не всегда он пружит
                     Лук для прицела.

                Бодрым, твердым встреть все несчастья жизни,
                Если ж будет дуть чересчур счастливый
                Ветер, - ты сумей подобрать разумно
                     Вздувшийся парус.

                Перевод В. Лебедева

     1  Луций  Лициний  Мурена  - консул 25-24 гг. до н. э., шурин Мецената,
друг Горация.


                II, 16 [ЭПИКУРЕЙСКИЙ ИДЕАЛ СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ]

                   Молит дать покой, кто в Эгейском море
                   Слышит бури вой, когда тучи скроют
                   Лунный свет и с глаз исчезают хоры
                      Звезд путеводных.

                   Молит дать покой и фракиец ярый,
                   Молит мидян рать, что колчаны носит,
                   Но покоя, Гросф {1}, не купить за пурпур,
                      Злато иль перлы.

                   Деньги, власть - тебе не помогут сбросить
                   Тяжесть горьких мук, что в душе гнездятся;
                   Вьется рой забот под резьбой плафона
                      В доме богатых.

                   Малым жить легко, кто хотя бы скудный
                   Стол украсит свой родовой солонкой;
                   Скупость, низких страсть, и боязнь там легких
                      Снов не уносят.

                   Жизнь кратка - к чему ж добиваться силой
                   Многих благ, бежать - где не наше солнце?
                   Нет, ведь сам себя избежать не сможешь,
                      Родину бросив.

                   Рой забот спешит и в корабль за нами,
                   В конном строе нас не оставит грозный;
                   Лани он быстрей и быстрее Эвра,
                      Тучи что носит.

                   Пусть отвергнет дух, настоящим полный,
                   То, что свыше нас, и пусть нашу горечь
                   Тихий смех смягчит, - не бывает вовсе
                      Полного счастья.

                   Рано смертью взят Ахиллес был славный,
                   Сморщился Тифон {2}, долголетний старец...
                   В чем тебе отказ, - то судьба, быть может,
                      Мне предоставит.

                   Сотни стад твоих в сицилийском поле
                   Блеют и мычат, годная в четверку
                   Кобылица ржет; африканской дважды
                      Крашен багрянкой

                   Яркий твой хитон. Ну, а мне нелживой
                   Парки суд послал небольшую виллу,
                   Музы скромный дар, да еще презренье
                      К черни злонравной {3}.

                   Перевод Н.И. Шатерникова

     1 Богатый сицилийский землевладелец. Гораций считает его справедливым и
разумным человеком ("Послания", I, 12, 23).
     2  Мифический  юноша;  его  любовница, богиня зари Аврора, даровала ему
бессмертие;  он  иссох  от  продолжительной  старости, так как вечной юности
ему дано не было. В конце концов Тифон был превращен в кузнечика.
     3   Первая   ода   книги   III   начинается  с  такого  же  презрения к
"непросвещенной  черни": "Я ненавижу непросвещенную чернь" (vulgus). Гораций
разумеет,  вероятно,  не  массу  некультурного  народа, а своих критиков, не
понимавших новаторства и аристократической изыск анности его поэзии.


                            III, 9 [ДИАЛОГ-ДУЭТ]

                    - Был пока я любим тобой,
                    И руками никто больше из юношей
                    Шеи не обвивал твоей,
                    Был счастливее я персов царя тогда!

                    - Ах, пока не пылал к другой
                    Страстью ты, не сменил Лидию Хлоею,
                    Имя Лидии славилось,
                    Я счастливей была римлянки Илии {1}!

                    - Я под властью Фракиянки {2},
                    Нежны песни ее, сладок кифары звон;
                    За нее умереть готов,
                    Лишь бы только судьба милой продлила век!

                    - Мне взаимным огнем зажег
                    Кровь туриец {3} Калай, Орнита юный сын:
                    За него дважды смерть приму,
                    Лишь бы только судьба друга продлила век!

                    - А вдруг прежняя страсть придет
                    И нас свяжет опять крепким, как медь, ярмом,
                    К русой Хлое остынет пыл,
                    И откроется дверь снова для Лидии?

                    Хоть звезды он {4} красивее,
                    Ты коры на волнах легче и вспыльчивей
                    Злого, мрачного Адрия,
                    Я с тобой хочу жить, я и умру с тобой!

                    Перевод Н.С. Гинсбурга

     1 Иначе Рея Сильвия - мать легендарных Ромула и Рема, основателей Рима.
     2 Хлои.
     3 Из области города Турий в южной Италии.
     4 Калаид - один из Бореадов, участник похода аргонавтов.

                           III, 30 [ПАМЯТНИК {1}]

                  Памятник я воздвиг меди нетленнее;
                  Царственных пирамид выше строения,
                  Что ни едкость дождя, ни Аквилон пустой
                  Не разрушат вовек и ни бесчисленных

                  Ряд идущих годов, или бег времени.
                  Нет, не весь я умру; большая часть меня
                  Либитины {2} уйдет, и я посмертною
                  Славою снова взрасту, сколь в Капитолии

                  Жрец верховный идет с девой безмолвною {3}.
                  Буду назван, где мчит Ауфид {4} неистовый
                  И где бедный водой Давн {5} над пастушеским
                  Племенем был царем: из ничего могущ

                  Первый я преклонил песни эольские {6}
                  К италийским ладам. Гордость заслуженно,
                  Мельпомена {7}, прими и мне дельфийскими {8}
                  Благостно увенчай голову лаврами.

                  Перевод Валерия Брюсова

     1  Эта  ода  вызвала  многочисленные  подражания.  Уже  Овидий  отчасти
подражает   Горацию   в  заключении  "Метаморфоз"  (см.  ниже).  Далее  идут
подражания  в  западноевропейской  поэзии (ср. Ронсар, Ода сеньору и др.). В
русской  поэзии  эту  оду  творчески  переработали  М.  В.  Ломоносов, Г. Р.
Державин, А. С. Пушкин.
     2 Богиня похорон; здесь - в смысле смерти вообще.
     3  Т.  е.  пока жрец (Великий понтифик) с непорочной жрицей, весталкой,
будут  приносить  жертвы  богине городского очага Весте и Юпитеру в храме на
Капитолийском холме Рима, а это, по мнению Горация, должно быть вечно.
     4 Река в Апулии, на родине Горация.
     5 Мифический царь северной Апулии.
     6  Из  области Эолии в Малой Азии и эолийского острова Лесбоса. Гораций
гордится тем, что он первый переложил греческую лирику, особенно песни Алкея
и  Сапфо,  на  итальянские  лады. Правда, начало этому заимствованию отчасти
положил  Катулл, например своим переводом стихотворения Сапфо (см. выше). Но
по  существу  Гораций  первый стал ориентироваться на греческие классические
образцы.
     7 У Горация - муза поэзии и песни.
     8 Из дельфийского храма Аполлона, покровителя поэтов.

Last-modified: Fri, 11 Mar 2005 12:40:16 GMT
Оцените этот текст: