ливая муха Жужжит папаше прямо в ухо. Ворчит папаша: - Кто такой Посмел нарушить мой покой? Как на расчищенной опушке, Уселась муха на макушке. - Ах ты, негодная! Опять Ты помешала мне поспать! Преодолев свою дремоту, Идет папаша на охоту... Летит посуда со стола, - Зато добыча не ушла! Зажав кулак, идет он к свету, Но где же муха? Мухи нету. Он думал: муха в кулаке, А муха там - на потолке. На кресло влез папаша смело, Но кресло с треском полетело. Папаша вытер потный лоб, Потом вскочил и муху - хлоп! Раскинув крылья, скорчив брюхо, Лежит наказанная муха. КОРОТКАЯ КРОВАТЬ Пришел с работы мой сосед. В одну минуту он раздет. Он утомлен и хочет спать. Но коротка ему кровать. Как ни старайся, но, увы! В ней места нет для головы. Закинув голову назад, Проспал он два часа подряд. Ему приснился страшный сон. В его ушах - тревожный звон. Теперь удобнее он лег. Да только места нет для ног. В ногах как будто муравьи, И ноги стали не свои. Но вот придумал мой сосед Для ног придвинуть табурет. Замерзли ноги, как дрова, Пусть лучше мерзнет голова! Склонивши голову на грудь, Он сидя пробует уснуть. Сосед свернулся, будто еж, Но так надолго не уснешь. Потом пытается он лечь, Ногами упираясь в печь! Но вдруг раздался страшный гром, Как будто рушится весь дом. Упала печь, за ней кровать. Что делать: спать или не спать? Он выбрал меньшее из зол, Решился лечь на жесткий пол. Пусть у него болят бока, Зато постель не коротка! Из Эриха Мюзама Р.Р.РЕВОЛЮЦИОНЕР Германской социал-демократии Он мирно чистил фонари, Но записался в бунтари И вдоль по улице под флагом Шагал р-р-революцьонным шагом. Кричал он громко: "Я бунтую!" А шапочку носил такую, Что говорила напрямик: Мой обладатель - бунтовщик! Но люди с флагами шагали, Заняв всю улицу в квартале, Где он обычно до зари Усердно чистил фонари. Когда ж рабочие отряды Решили строить баррикады И принялись под треск пальбы Валить фонарные столбы, Он возмутился: "Что такое? Столбы оставьте вы в покое! Зачем валить их, дикари? Я чищу эти фонари!" В ответ раздался дружный хохот, Потом донесся звон и грохот. И вот защитник фонарей Домой убрался поскорей. И, безотлучно сидя дома, Он написал два толстых тома: "Как записаться в бунтари И мирно чистить фонари". Из Уолта Уитмена ПОЭТАМ, КОТОРЫЕ БУДУТ Поэты, которые будут! Певцы, музыканты, ораторы! Не нынешний день оправдает меня и ответит, зачем я. Нет, люди породы иной - коренной, атлетической, куда величавее прежних. Явитесь! - Вам надо меня оправдать. Я сам напишу для будущих дней два-три указующих слова, Выступлю только на миг, чтоб уйти опять в темноту. Я - тот, кто, слоняясь в толпе, на ходу вас глазами окинет и снова лицо отвернет, Вам предоставив его разгадать и создать отчетливый образ. Главного жду я от вас. ЕСЛИ БЫ МОГ Я Если бы мог я помериться силой с великими бардами, Запечатлеть черты величаво прекрасные, Вызвать на состязанье Гомера со всеми боями и воинами - Ахиллом, Аяксом, Гектором, Нарисовать, как Шекспир, окованных скорбью Гамлета, Лира, Отелло, Или как Теннисон Альфред - воспеть белокурых красавиц, Если бы я овладел искусным размером И совершенною рифмой - усладой певцов, - Все это вместе, о море, я отдал бы с радостью, Только бы ты согласилось мне передать колебанье единой волны, одну ее прихоть Или дохнуло в мой стих влажным дыханьем своим, Отдав ему запах морской. ОДНОМУ ИЗ ПРЕЗИДЕНТОВ Все, что вы делаете и говорите, - над Америкой зыбкое марево. Вы не учились у Природы политике Природы - широте, прямоте, беспристрастью, Не поняли вы, что только такое и подобает Штатам, А все, что меньше, рано иль поздно, развеется, как туман. Из Уолтера Лоуэнфельса НОВОЛУНЬЕ Я - скептик, который не очень-то верил в Луну, Покуда записка любовная в несколько сот килограммов Не шлепнулась в море Спокойствия В точно назначенный срок. И теперь все на свете стихи Должны быть написаны заново, Ибо не ведал Джон Китс, Что подвижна Луна, как ракета. Верится мне, что и мы раздобудем такую же скоро И нацелим ее в точку, где нет никого, Даже того человека, что виден в часы полнолунья. Пусть и наша ракета в нос поцелует Луну И передаст ей от нас теплый привет межпланетный, Груду военных ракет оставляя старому миру, Миру, который погиб с рождением новой Луны, Чья пуповина повита знаменем Социализма. Из Джо Уоллеса КАК ВЕЛИКО НЕБО? Размер тюремного окна: Пять дюймов с чем-то - вышина, Шесть с чем-то дюймов - ширина Примерно. Но сквозь железный переплет Я вижу звездный небосвод Безмерный. А небо, судя по окну, - Шесть с чем-то дюймов в ширину, Пять дюймов с чем-то в вышину Примерно. x x x Когда вы родились, другие были рады, А вы отчаянно кричали до надсады. Живите, чтоб смеяться в смертный час И чтоб другие плакали о вас. x x x Мальчишкой только я и знал, что бегать да расти, Ловить плотиц, тревожить птиц и яблони трясти. Веснушчатую девочку, чьи губы роз красней, Гулять свистком я вызывал, и Май являлся с ней. Я вырос гордым пареньком с толковой головой, Но заработал я трудом лишь саван гробовой. Я долго девушку искал, с которой был знаком, Но злой туман из-за реки позвал ее свистком. Печально шел за годом год, и старость подошла. Не видно рыб, не слышно птиц, и яблоня гола. О том, что тленно все вокруг, бормочет мне река... Но за рекой моя любовь, - я жду ее свистка. О МАЛЕНЬКОЙ ДОРИС Она не знает, что мертва. Не нужно слез печали. Так редко неба синева Сияла ей в подвале. Для девочки, что прожила Семь лет в трущобе тесной, Могила на краю села Тиха, как рай небесный. В ТЮРЬМЕ Вдоль - восемь футов, поперек - четыре.. По клетке я брожу, не зная сна. Пусть меньше места в гробовой квартире, Но хоть цветами убрана она! МАТЬ ГЕРОЕВ - Что плачешь ты, Мать героев, Не знавших, Что значит страх? - Душа моя славит Героев, А плачет О сыновьях. ЗАПОЛНЕННАЯ АНКЕТА <> 1 <> Давай заполним этот лист, солдата хороня. Как звали. Номер. Где рожден. Ближайшая родня. Религия и раса. Чин. Кто был отец, кто мать. Ведь надо знать, где надлежит покойнику лежать. <> 2 <> <> БЛИЖАЙШАЯ РОДНЯ <> Среди полей чужой земли Нашел я мертвеца. И одуванчики цвели Вокруг его лица. Как нимб горели золотой, Как свечи в изголовье, Зажженные за упокой В траве, залитой кровью. Я слышал тихие слова В изрытом этом поле. Прошелестела их трава, Пропел их ветер, что ли? Иль птица, жаба и пчела, Любая тварь, что здесь жила, На языке своем звала Того, кто был солдатом, Звала тихонько братом... <> 3 <> <> МЕСТО РОЖДЕНИЯ <> Не все ли вам равно, где воздух в этом мире Впервые он ловил, разинув рот пошире? Отметьте голые поля чужого края, Где воздух жадным ртом ловил он, умирая. <> 4 <> <> РАСА <> Все как есть черны мы были В мертвый час полночной мглы, И у всех в сырой могиле Кости голые белы. <> 5 <> <> РЕЛИГИЯ <> Безбожники, евреи, христиане, Кто различал вас в боевом тумане? Один пред смертью был у вас завет: Живые, сделайте светлее этот свет! МЕТЛА Если б каждая метла У себя углы мела, Не было бы в вышине Паутины на луне. ДОБРЫЙ СОВЕТ В споры, в дрязги погруженный, Будешь век вести войну, Если взять решишься в жены Женщину, а не жену! ДА ИЛИ НЕТ? У предков был выбор: Они говорили Порой "либо-либо", Подчас "или-или". Но в атомном веке Выбора нет. Я должен ответить "Да" или "нет". Любой мой поступок - Последний ответ Без всяких уступок: Да или нет. Горжусь я и мучусь, - В руках у меня Находится участь Грядущего дня. ТРИ СЛОВА "Я люблю вас". Кто первый придумал три слова, Что звучат и доныне так странно и ново? Знаю только одно: Что когда-то давно, В очень древние дни Где-то парень и девушка жили И любили друг друга они, Как с тобой мы друг друга любили. Их нельзя разглядеть Сквозь преграду веков, Проплывающих длинной грядой облаков, Но порою нам слышатся снова и снова Три бессмертных, Доверчивых, Ласковых слова, Как далекий, в сердцах отдающийся звон. Мы не знаем ни родины их, ни имен. Но от имени этих безвестных влюбленных, Затерявшихся где-то в веках отдаленных, И от нашего имени шлю я привет Всем влюбленным И наших и будущих лет. x x x Короткий оклик, Беглый свет улыбки, По личику скользнувший твоему, Короткий вздох И тень надежды зыбкой, И твой вопрос печальный: почему Все кратко, Все шатко И так до боли сладко Сказать "прощай!" всему? НЕМНОЖКО ВРЕМЕНИ Есть время у меня сейчас - Пустого времени запас. Не знаю я, что делать с ним, С коротким временем моим. Шалить ли с ним? Скучать ли с ним? Вперегонки бежать ли с ним, Иль дурака валять мне с ним? Гулять пойти, плясать пойти Иль так, без дела провести? Но часто слышал я от всех: Его убить - великий грех. Нет, я найду, что делать с ним, С коротким временем моим. За это время мы вдвоем С тобою песенку споем. Я дам слова, их сочинив. А ты? Ты будешь мой мотив. КУБА Был Голиаф могуч на вид, Грозил копьем Давиду, Но стройный юноша Давид Себя не дал в обиду. На землю рухнул Голиаф, Как ствол тяжелый дуба... И ты, победу одержав, Великой стала, Куба! ПЕСНИ ФЕСТИВАЛЯ Я слышал, как люди пели - Люди труда и земли - С надеждой высокой, как утро, И гордой, как горы вдали, Как склоны под солнцем вдали. И если не мог понять я, О чем говорили вокруг, Зато понимал я пожатье Протянутых дружеских рук, По-братски протянутых рук. И песни о мире в мире Летели в небесную высь. И людям вторили звезды, Что в небе вечернем зажглись, Огнями на мачтах зажглись. x x x То плакала, то засыпала, То горько плакала опять. То вновь от плача уставала И начинала засыпать. Нет, никогда за наши годы Так не терзают нас невзгоды, Глубокий оставляя след, Как в пору детства - в десять лет. x x x Отрывок То был сюрприз, судьбы каприз, что я сошелся с Нелли Взошла луна, чиста, ясна, и тучи посветлели. То был сюрприз, судьбы каприз, что я походкой чинной Прошел, и Нелли на меня метнула взгляд невинный. То был сюрприз, судьбы каприз, что, проходя дорожкой, Она нечаянно меня задела стройной ножкой. То был сюрприз, судьбы каприз, что я ее в мгновенье, Задумав месть, к себе присесть заставил на колени. И дал слегка два-три шлепка по нежной коже сзади. Какой был яд, проклятий град в ее горящем взгляде. СИЛУЭТ Я запомнил вчера Твой вечерний наряд, И как чудно ты носишь его, И походку твою, И духов аромат, Но не помню лица твоего. Из Шандора Петефи ПРИВАЛ В ПУТИ Что тут за шумное веселье? Пирушка, свадьба, новоселье? Нет, по пути - сквозь дождь и тьму - Примчались всадники в корчму. - Корчмарша, гей! Без проволочки Налей вина из старой бочки. Что? Деньги? Будут! Кончим бой - И рассчитаемся с тобой. Налей вина из старой бочки Да не вели стесняться дочке. Целуй, голубка! Кончим бой - И обвенчаемся с тобой. Так пировали, чередуя Огонь вина и поцелуя, Те, чью судьбу решал рассвет, Как будто жить им сотню лет! Где мы - на свадьбе иль на тризне? Тут холод смерти с жаром жизни, Любовь и смерть, вино и кровь, Смерть и бессмертная любовь! ПРОЩАНИЕ С 1844 ГОДОМ Приходит год, покончив с прошлым годом. Как смертные, ведут они борьбу. И каждый новый год своим приходом Нам говорит: минувший год в гробу. Что ж, погаси дыханьем уст отцветших Своей лампады беспокойный свет. Тебя, последний из годов ушедших, Я не впишу в число счастливых лет. Ты в голову поэта, как оратай, Больших идей забросил семена. И, собирая урожай богатый, Душа счастливой гордости полна. Вознаграждая труд мой неустанный, Дарит мне слава поздний свой расцвет. Но год, лучами славы осиянный, Я не впишу в число счастливых лет. Пылать, как факел, сердцу было больно В руке судьбы, не балующей нас... Ты, одряхлевший год, сказал: довольно! И пламень мой неистовый угас. Хоть силы жизни смерть перебороли, Но половины сердца больше нет. И этот год моей угасшей боли Я не впишу в число счастливых лет. Минувший год, перед твоей могилой Я новой жизни вижу колыбель. Мне говорит надежды лепет милый О радости, неведомой досель. Весь озаренный жизнью предстоящей, Былому году шлю я свой привет. Но все же год, навеки уходящий, Я не впишу в число счастливых лет. Тебя с мольбой народ венгерский встретил, К тебе он обратил усталый взор, Но громом в небе ты ему ответил, И этот гром звучал, как приговор. И вот, когда лежишь ты распростертый, Что я могу сказать тебе вослед? Год уходящий, год сорок четвертый, Ты не войдешь в число счастливых лет! 1849 ...И вот в сорок девятый год Вступает Венгрия, в борьбе изнемогая. Зловещей тьмой закрытый небосвод Не погасил звезды родного края. Пускай моя изранена рука, Она сжимает рукоять клинка. И каждый мой удар оставит след, Кровавую печать на много лет. Да будет этот след клеймом стыда. И пусть, когда настанет час великий, - Последний час небесного суда, - На лбу злодея будет он уликой. Пусть, черные дела запечатлев, Он на убийц обрушит божий гнев, Чтоб не избегли справедливой кары Те, чьей рукой задушены мадьяры! Но мы суда господнего не ждем. Когда еще он будет, - неизвестно. И столько раз мы слышали о том, Что милостив и благ отец небесный. Так бесконечна к нам его любовь, Что он простит проливших нашу кровь. И потому над бешеными псами Последний суд - вершить мы будем сами! Мы сотворим такой последний суд, Что дрогнет мир. Со страстью беспредельной Мы будем осыпать их там и тут Хворобою ужасною, смертельной, Дабы остался лишь один из них И рассказал, дрожа, в краях своих: Не избежать последнего удара Всем, кто не хочет уважать мадьяра. Для нас теперь и бога мало. Свят И добродушен этот бог сегодня. Тверд недостаточно. Кромешный ад, Тебе молюсь я утром новогодним: Весь гнев свой нынче в наши влей сердца Затем, чтоб без пощады до конца За эту землю мы могли сражаться, Чтоб ни один злодей не смел на ней топтаться. ПЯТЫЙ СТАКАН Да неужто это пятый Был стакан? Ты сегодня рановато, Братец, пьян. Вдвое больше ты стаканов Выпивал, А не помнится, чтоб пьяным Ты бывал. И язык во рту с похмелья Уж не тот. Фермопильское ущелье, А не рот! Что-то стал я выражаться Мудрено. Виновато в этом, брзтцы, Не вино. Выпить бочку я сумею Всю до дна И, ей-богу, не пьянею От вина. Я служил в полку когда-то, Да, в полку, И носил палаш солдата На боку. Тесноват мундир казенный, Но блестящ, - Отвороты, кант зеленый, Сверху плащ. Был солдатом я завзятым, Боевым. Вот те крест, я был солдатом Рядовым. В первый год мне ранец новый Был тяжел. Но до чипа рядового Я дошел! И по той простой причине Снял мундир, Чтоб меня не снизил в чине Командир. Где нельзя найти виновных, Там солдат По уставу безусловно Виноват. И поплатится тем паче Рядовой, Если он рожден с горячей Головой. Ваш совет - прощать обиду - Не приму. Мне псалмы царя Давида Ни к чему. Брать меня за кончик носа Я не дам. Знает каждый, что он косит, - Знает сам... Впрочем, много я болтаю Во хмелю. Словно мельница пустая, Я мелю. Но без влаги не вертятся Жернова. Дайте мне стаканчик, братцы, Или два. Чтоб лилось струей веселой В рот вино И тоску перемололо, Как зерно. Целый час болтал я с вами. А про что? Про колеса с жерновами? Нет, не то... Перепутала дремота Все слова, И кружится отчего-то Голова. Надо встать, а встать нет мочи. Время спать. Ну, друзья, спокойной ночи... Марш в кровать! ДЯДЮШКА ПАЛ Долго раздумывал дядюшка Пал, И, шляпу надев набекрень, Сказал он: - Сам дьявол жену мне послал. За мной она ходит, как тень. На что мне она, Ворчунья-жена? Ей-ей, прогоню ее прочь!..- Так в гневе сказал Наш дядюшка Пал. И выполнил слово точь-в-точь. Но скоро задумался дядюшка Пал, И шляпу он сдвинул назад. - Зачем я хозяйку напрасно прогнал? Теперь уж и сам я не рад. Запущен мой дом, Хозяйство вверх дном С тех пор, как ушла она прочь... - И так оно было - точь-в-точь. Недолго раздумывал дядюшка Нал Он шляпу надел на висок. - Ну что же поделать! Прогнал так прогнал. Какой в моих жалобах прок? Остатки хозяйства в корчму потащу, На ветер пущу. Слезами беде не помочь!.. - И выполнил слово точь-в-точь. Но снова задумался дядюшка Пал И шляпу надвинул на лоб. Видать без хозяйки моей я пропал. Осталось ложиться мне в гроб. Канат я куплю И полезу в петлю В ближайшую темную ночь. - Да так он и сделал точь-в-точь. РАССКАЗ БЕЗ КОНЦА Здравствуй, Лаци! Слушай, братец, Потолкуем пять минут. Ну, иди, коли зовут. Да живей, одним прыжком. На колено сядь верхом. Ты уселся? Ну так вот, Сказочку послушай, Да закрой покрепче рот И открой-ка уши. В эти розовые дверцы Сказка легкая впорхнет. Долетит она до сердца И до разума дойдет. Для тебя, мой шустрый Лаци, Расскажу я сказку вкратце. Жил да был когда-то Человек усатый. Взял он новое ведро, Светлое, как серебро, И спустил его туда, Где во тьме блестит вода, Где на дне колодца Видеть звезды иногда Людям удается. Вот летит ведро на дно, Стукаясь о бревна, А воротится оно Медленно и ровно. Но куда с ведром пойдет Человек усатый - Поливать свой огород? Иль во дворик у ворот, Где живут телята? Нет, с дубинкой и ведром Он выходит в поле. Озирается кругом... Клад он ищет, что ли? Ходит он вперед-назад, Вглядываясь зорко, И находит он не клад, А простую норку. Вот и суслик - шустрый вор, Что таскает зерна. Под землей в одной из нор Скрылся он проворно. Но злодея от суда Не избавит норка. Ливнем хлынула вода В норку из ведерка. Терпит суслик и молчит В погребе глубоком, А вода течет, журчит Грозовым потоком. До краев полна нора. Перед входом лужа... Значит, суслику пора Выходить наружу. До костей промок зверек У себя в подвале И пустился наутек... Тут его поймали! Взяв за шиворот зверька, Держит суслика рука. Стой, проказник юркий! Не уйдешь ты никуда. В три ручья бежит вода У тебя со шкурки. Понесу тебя домой. Полно вырываться!.. Этот суслик озорной - Ты, мой милый Лаци! ЛУННАЯ НОЧЬ Восходит луна серебряной лирой, А струны - лучи луны. Прозрачными, легкими пальцами ветер Касается каждой струны. К селу приближается медленно странник. Быть может, он и поэт. Таким очарованным, пристальным взглядом Он ловит лунный свет. Заходит в село замечтавшийся странник, Высокой луной озарен. В селе тишина, тишина немая. За всеми окнами - сон. И только церковного певчего дочка У дома рыдает навзрыд. Вечер прохладен, и все ее тело Под платьицем легким дрожит. - О чем ты, прекрасная девушка, плачешь В такую ясную ночь? Бледны твои щеки, как свет этот лунный. Могу ли тебе помочь? Если ты плачешь о друге неверном - Другом меня назови. Верь, что никто еще в мире не видел Вернее моей любви. Красивая девушка, будь мне луною - И жизнь моя будет светла. Пусть ночь неизменно стоит надо мною, Чтоб только луна не зашла! Ни слова в ответ не промолвила дева, И вздох ее ветер унес. В дрожащей руке она крепко сжимала Платочек, тяжелый от слез. Луна заглянула в оконные стекла, И луч ее дом осветил. За окнами, в горнице, певчий церковный, Напившись, жену колотил. КЛИН КЛИНОМ... Ох, спина болит и ноет. Ох, болит! Я вчера в саду соседнем Был избит. Набалдашником тяжелым, Что есть сил, Наш сосед меня за груши Колотил. Но зачем же на деревьях Каждый год Поспевает этот сочный, Сладкий плод? Я считал: его недаром Создал бог, И от груши отказаться Я не мог. Сам не помню, как сорвался Я с плетня. Печень с почками столкнулась У меня. А сосед меня сграбастал И опять Начал пыль своею тростью Выбивать. "Вот тебе, - сказал он, - груша. Получай! Вот тебе вторая, третья, Шалопай!" Столько груш я на деревьях Не видал, Сколько он своею тростью Насчитал. Это видел только с неба Лунный луч. Но луна накрылась шалью Черных туч. Видя все, что я в тот вечер Перенес, Пролила она немало Крупных слез. Он с ума сошел от злости, Мой злодей. С каждым разом бил он тростью Все сильней. Он смычком своим работал, Как скрипач. Только скрипка издавала Громкий плач. Отомщу же я соседу - Скрипачу. За побои я с лихвою Заплачу. Не топите вы осиной Вашу печь - Может искрами полено Вас обжечь. Я заметил, что частенько Вечерком Вы приходите под окна К нам тайком. У меня в глазу заноза Вам видна, - У себя же вам не видно И бревна! Запрещаете вы грушу Мне сорвать, - Сами ж ходите под окна Воровать. Мне вы грозно говорите: "Не воруй!" - А у тети вы крадете Поцелуй. Пусть за Библией зевает Наша мать, Буду в оба я за вами Наблюдать. И при первом поцелуе В час ночной Вас водою окачу я Ледяной! x x x Блаженны те, кому дано В короткой этой жизни Любить подруг, и пить вино, И жизнь отдать отчизне. ПОСЛЕ ПОПОЙКИ Готов вступить я с вами в спор. Пусть не видать мне кружки, Коль мне случалось до сих пор Быть на такой пирушке! Такая выпивка равна Мохачской битве ярой, Но турком был кувшин вина, А те, кто пил, - мадьяры. Был каждый гневом обуян И дрался беспощадно, Пока не выпал из стремян Тиран - рассудок хладный. Мы одолели вражью рать К исходу этой ночки. Пиявку легче оторвать, Чем нас от винной бочки! Как наши долгие глотки, Пусть длятся наши годы, - Чтоб мы увидели деньки Победы и свободы! ПОЦЕЛУЕВ ДВА ДЕСЯТКА Поцелуев два десятка Самых жарких, самых сладких! И прибавка Мне нужна. Поцелуй еще, жена! Коль цветы - Так уж цветы Самой яркой пестроты. Если женщина - Пусть будет Черной, маленькой, как ты. Поцелуй же, дорогая, Точно углем обжигая Поцелуем огневым, - Чтобы мне От поцелуя Показалось, Что лечу я Прямо на небо живым! Поцелуев не жалей, А свечу туши скорей Темнота Дешевле света И приятней, И милей. Славной парочкой мы будем. Черт не брат женатым людям. Темной ночью, Ясным днем - Будем мы всегда вдвоем! МАРТОВСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В годы рабства о свободе Кто не рад поговорить? Мы же первыми в народе Принялись ее творить. Мы, подняв восстанья знамя, Принесли стране весну. Не словами, а делами Разбудили мы страну. И, родную землю тронув, Где лежал народ-мертвец, Все двенадцать миллионов Всколыхнули мы сердец. И связала нас, венгерцев, Боль одна, мечта одна, И слилась в большое сердце Вся мадьярская страна. И когда на полстолетья Постареет этот свет, Пусть расскажут внукам дети О величье наших лет. В эти дни борьбы кровавой Был в чести мадьяр-борец. Но увяла наша слава, Чуть борьбе пришел конец. Кто дремал во время боя, Кто дрожал в грозу, как лист, Тот надел венок героя, Потому что был речист. Кто скрывался в непогоду И сидел, поджавши хвост, За мадьярскую свободу Возглашает первый тост. Что ж, чешите на здоровье На банкетах языки И носите нашей кровью Обагренные венки. С вас срывать мы их не будем, А когда-нибудь себе Славу новую добудем В новой доблестной борьбе. Пусть лежат на ваших главах Лавры, взятые в бою. Мы боролись не за славу, А за родину свою! x x x Так тяжко мне, так трудно мне. Не в силах я передохнуть. Вся голова моя в огне, И будто камень давит грудь... Неужто смерть идет ко мне? О ней я столько раз мечтал. Когда же смерть пришла на зов, Как в старой сказке, я сказал: - Прости, старуха. Я устал. Неси со мной вязанку дров! СУДАРЬ ПИНТЬ Отрывок Не докучаю я мольбой, И не ропщу на жалкий жребий. Мне честь присуждена судьбой Иль тем, кто обитает в небе. Прославлю вас, о сударь Пинть, Лишь я один во всей вселенной. А что за птица - сударь Пинть? О, это парень несравненный! Есть, сударь Пинть, у вас душа, Она бессмертна в самом деле, Но за душою ни гроша Вы от рожденья не имели. Вы незнакомы с кошельком. Верней, он с вами незнаком. Но, рассуждая откровенно, Я вам скажу, что сударь Пинть, Мой соотечественник Пинть - И вправду парень несравненный. Всегда он сыт