ова фабула данного дела. Ознакомившись с номером газеты " ЕЩЕ ", я сам убедился: это откровенная порнография. Убежден, что нельзя идти по пути ничем не ограниченной свободы распространения таких изданий. Наши улицы и общественные места становятся все более непристойными. Это мешает нормальной жизни, особенно молодых. Я думаю, что действия органов правопорядка были адекватны этой ситуации: ведь они обязаны пресекать деятельность, нарушающую уголовный закон. Согласно ст. 228 УК РСФСР изготовление или сбыт порнографических предметов считается преступлением, караемым до 3 лет лишения свободы. Комментарий к этой ст. УК разъясняет, что объектом преступления является нравственное здоровье населения, и что пресечение обращения порнографических изданий предусматривается Женевской конвенцией от 12.10.1923 г., которую подписал и СССР. С субъективной стороны данное преступление предполагает наличие у виновного прямого умысла и цели ознакомления с порнографическими предметами других граждан. Все эти признаки были усмотрены в действиях К., поэтому в отношении его и было возбуждено уголовное дело, а потом произведен и арест в связи с продолжением распространения порнографии. Но должен признать, что ситуация для обвинения осложнена принятием Закона РФ "О средствах массовой информации", разрешившим выпуск эротических печатных изданий (эксплуатирующих интерес читателей к сексу). Поэтому Министерство информации и печати отменило свое первое распоряжение о приостановке выпуска газеты "ЕЩЕ", что К., видимо, воспринял как легализацию порнографии в своем издании, в то время как это было лишь подтверждением права издавать не порнографическую, а эротическую (т.е. разрешенную законом) газету. Ведь и в этом законе упомянута уголовная ответственность за допущенные при издании правонарушения согласно действующему УК. Так что позицию следствия и прокуратуры считаю верной. Думаю, что последняя ошибка К. состоит в том, что после возбуждения против него уголовного дела он не прекратил издание. Вместе с тем я считаю, что К. не заслуживает сурового наказания, если суд вынесет обвинительное решение. Мнение общества и законодателей по этому вопросу еще твердо не сложилось, граница между разрешенной эротикой и порнографией очерчена довольно условно, а то и спорно, и поэтому хотя я и уверен, что К. знал, что распространяет именно порнографию, но он мог ошибаться в своей оценке отношения к этому государственных органов. Потому я считаю, что К. не заслуживает лишения свободы, если прекратит распространение такой газеты. Вопросы защитника и ответы обвинителя - Почему в сложившейся ситуации прокуратура не разъяснила К. о возможных для него последствиях продолжения издания газеты после снятия запрета Минпечати? Ответ: Прокуратура не толкует законы, а обязана обеспечить их исполнение путем направления соответствующих обвинительных материалов в суд. К. знал, что против него возбуждено дело, и оно продолжается. Он почему-то решил, что правом разрешения его дела обладает не суд, а Минпечати. Он ошибся. - Известны ли вам нормативные акты, определяющие порнографию? По каким критериям вы сами считаете газету "ЕЩЕ" порнографической? Ответ: Мне такие акты неизвестны, а мое личное мнение о газете "ЕЩЕ" базируется на знакомстве с ее номером и на собственном убеждении. Защитник, журналист Московцев В.С.: Считаю, что уголовное дело по ст. 228 УК РСФСР против издателя газеты "ЕЩЕ" К. было возбуждено неправомерно. Хотя такая статья и существует в действующем УК, но она давно уже изжила себя. Законом РФ "О средствах массовой информации" были разрешены эротические издания. Критерии отличия эротики от порнографии в законе не сформулированы, да их и не существует на деле. Газета "ЕЩЕ" была зарегистрирована в соответствии с этим законом. Для создания представления о характере содержания этой газеты, в службу регистрации периодических изданий Министерства информации и печати были переданы номера газеты, вышедшие ранее в Риге. Никаких замечаний и пожеланий службой не было высказано. Органы правопорядка однозначно определили деятельность по изданию газеты "ЕЩЕ" преступной. Поэтому Минпечати сначала приняло решение о приостановлении выпуска газеты. Однако потом само признало незаконность этого решения, поскольку согласно Закону "О средствах массовой информации" газета может быть закрытой только по решению суда и неоднократных предупреждений со стороны министерства, а этого не было. В то же время обеспокоенный К. сам обратился к прокурору г. Москвы с просьбой объяснить: вправе ли его ТОО продолжать издание газеты "ЕЩЕ", когда против него лично как директора предприятия возбуждено уголовное дело по ст. 228 УК РФ. Но прокуратура устранилась от ответа, переправив его письмо в Минпечати с поручением дать ответ по существу и сообщить результаты. Поэтому, получив из Минпечати ответ с разрешением продолжать выпуск "ЕЩЕ", К. с полным правом считал, что одновременно он получил и ответ на свой вопрос от прокуратуры г. Москвы, и потому счел себя вправе продолжать. Подчеркиваю, пока действовал запрет Минпечати, К. не принимал участие в выпуске газе ты и возобновил его, когда запрет был снят. Ведь договорные обязательства перед партнерами требовали его личной подписи. Кроме того, как издатель газеты К. не должен подпадать под уголовную ответственность, поскольку по Закону "О средствах массовой информации" ответственность за содержание газеты должен нести ее редактор. Издатель же отвечает за производство газеты. К продаже газет на улицах он тоже не имел отношения. Он продавал газету оптом, распространял ее по подписке. В законе об уголовном преследовании за изготовление и распространение порнографических предметов нет признаков, характеризующих порнографию, а под определение, данное в Комментариях к УК РСФСР, подпадает любая разрешенная эротическая литература. В быту порнография стала символом плохого, безотносительно к сексу. Но человека нельзя привлекать к уголовной ответственности и тем более сажать неизвестно за что. Он должен знать, что именно он преступил. Да, газета "ЕЩЕ" признана порнографической заключениями государственных экспертных комиссий. Но что собой представляют эти комиссии? Как указано в заключении, эксперты имеют большой стаж работы, т.е. они уже давно получают деньги за то, что дают такие заключения по поручению следствия, хотя специалистами по эротическому искусству, по сексологии не являются (у нас таких специалистов не готовили и не готовят). Конечно, есть много людей, которые в частном порядке многие годы серьезно занимаются этими проблемами, но их к экспертизе не привлекали. Заключения комиссий страдают формализмом, не учитывают, что в общественной жизни происходят изменения, постоянно ведется поиск истины: что плохо и что хорошо. Такой поиск и проявлялся в подборе публикаций "ЕЩЕ". Нельзя знакомить людей только с прекрасным, это будет все тот же соцреализм. Человек должен быть подготовлен к реальной жизни, в т.ч. и в области секса. Это вопрос эстетической концепции развития общества. И такой всесторонний подход согласуется с нравственными концепциями многих религиозных течений, особенно восточных. Кроме того надо добавить, что экспертные заключения не соответствуют общественному отношению к проблеме освещения сексуальных вопросов в прессе. Об этом можно судить по большому потоку публикаций в прессе в защиту К. и газеты "ЕЩЕ". Наконец, должен отметить, что решение о заключении К. под стражу было принято, несмотря на его плохое здоровье (у него удалено 2/3 желудка), что обострило его болезнь и, видимо, способно необратимо сказаться на его здоровье в будущем. Вопросы присяжных защитнику Московцеву и его ответы: - Вы сказали, что ст. 228 УК в ее нынешней редакции устарела, в ней отсутствуют критерии отличия порнографии от эротики. Но каков тогда должен быть закон по вашему мнению? Ответ: На мой взгляд, проблема заключается не в запрете и наказании. В истории есть много примеров, когда запреты и уголовные наказания приводили к противоположным результатам. Вспомним, хотя бы историю "сухого закона" в США. Да, необходимо регламентировать места и условия распространения изданий, эксплуатирующих интерес читателя к сексу. Законом РФ "О средствах массовой информации" такие ограничения предусмотрены, но они не совершенны и не выполняются в основном по вине местной администрации. Издатель "ЕЩЕ" обращался по этому вопросу в мэрию Москвы, префектуры административных округов, но никаких мер по организации мест продажи эротических изданий не было предпринято. Кроме того, необходимо продолжение законодательной работы. Надо доработать Закон РФ "О средствах массовой информации" в части конкретизации категорий изданий, эксплуатирующих интерес читателей к сексу, градации мест продажи и иных условий распространения (установления возрастного ценза покупателей изданий различной категории и др.). Необходимо изменить редакцию ст. 228 УК на вариант, предусматривающий уголовную ответственность за нарушение правил таких изданий со штрафными санкциями и лишением свободы лишь при повторных нарушениях. - Можно ли ждать от издателей эротических изданий законодательных предложений в этой области? Ответ: Конечно. Мы обратились в Госдуму РФ в связи с делом К. В свою очередь Дума привлекала нас для консультаций. С газетой сотрудничали очень квалифицированные специалисты и авторитетные люди. - Как вы расцениваете расхожее мнение, что издатели эротической и порнографической литературы зарабатывают огромные деньги? Ответ: Деньги зарабатывались. Какой предприниматель не ставит перед собой такую задачу? Но газета была сравнительно недорогой. Из заработанных средств производились пожертвования - на издание религиозной литературы, благотворительным организациям. Защитник Владышевский: К. обратился в наше Общество за содействием еще в ноябре прошлого года, когда уголовное дело было возбуждено, а он еще находился на свободе. В прокуратуру г. Москвы было направлено обращение Общества о неправомерности возбуждения уголовного дела до разрешения вопроса гражданско-правовым путем в соответствии с Законом "О средствах массовой информации", указывалось также на необходимость проведения экспертизы на предмет соответствия газеты заявленной при регистрации тематике. Прокуратура ответила, обойдя вниманием Закон "О средствах массовой информации", что обвинение К. предъявлено на основе собранных доказательств и что по делу проводится дополнительная экспертиза (ее заключение и явилось основанием повторного ареста К.). Было также подготовлено ходатайство Общества в райнарсуд об отмене К. меры пресечения содержанием под стражей со следующими доводами: Принятие Закона РФ "О средствах массовой информации" ограничило порядок, условия и сферу применения ст. 228 УК РСФСР. К. старался быть законопослушным и не его вина, если между различными законами (старыми и новыми) возникают противоречия. Ответственность в таком случае должна лежать на Минпечати, которая разрешала издание этой газеты, имея у себя всю необходимую информацию о характере ее материалов. Признание деятельности К. преступлением основано на выводах искусствоведческих экспертиз. Но эти выводы строились на субъективных вкусах экспертов и не должны служить основанием для заключения К. под стражу, тем более что он обвиняется в нетяжелом преступлении. У следствия нет возможности посадить человека лишь по мотивам опасности вмененного преступления. Следствие и обвиняет К. в продолжении преступной деятельности. Сам он ее таковой не считал, действуя на основе разрешения Минпечати. Для пресечения издания "ЕЩЕ" не было нужды заключать К. под стражу, он не пытался скрыться от следствия. Достаточно было наложить арест на расчетный счет его предприятия. На деле заключение К. под стражу было по сути не мерой пресечения, а наказанием его за продолжение разрешенного Минпечати издания, хотя прерогатива наказания принадлежит суду. Считаю, что К. необходимо включить в наш Список жертв экономических репрессий. Он издавал газету. Ее довольно большой тираж раскупался, значит потребность общества в ней была немалой. Просветительство в сфере секса необходимо, а уж дело выбора каждого: покупать эту газету или нет. Суждения присяжных за вердикт: Не виновен - До этого обсуждения я к газете "ЕЩЕ" была настроена крайне отрицательно. Сейчас каюсь. У меня, например, она не вызывает нездорового полового интереса. Это дело эстетических вкусов каждого. Только наше государство берет на себя роль надзирателя. Лично я не считаю эту газету порнографической, хотя это и неважно. Спрос рождает предложение. С хозяйственной точки зрения К. - предприниматель. Ведь тульские оружейники не будут виноваты, если из произведенного ими оружия выстрелит бандит. Из дела так и не видно, что К. кто-то серьезно предупреждал. Но если он и знал, чем все это чревато и продолжал, значит сидел в нем "чертик несогласия" (не думаю, что тут играла роль корыстная заинтересованность), значит он вел свою линию "гражданского неповиновения", как ее ведут люди сейчас по отношению к ст. 88 (нарушение правил валютных операций). Считаю К. невиновным и считаю необходимым включить его в Основной список подзащитных Общества. - Присоединяюсь к предыдущему мнению: К. не виновен. - Меня как присяжного не может не насторожить следующий аспект: непонятно, в чем, собственно, К. обвиняют? - В чисто хозяйственной и административной деятельности? В добросовестном исполнении своих обязанностей?Будучи издателем, а не редактором, он в тираж газету не подписывал. И кто обязывает бизнесмена, организовавшего производство продукции, отвечать за ее качество? Он и не принимал участие в производстве порнографии. Экспертные заключения просто абсурдны. Чего стоит одно утверждение о пагубных последствиях газеты "ЕЩЕ" для лиц с неуравновешенной психикой! А блестящие предметы на полке в магазине не опасны для таких? А если говорить об извращении, то это слово скорее следует отнести к сознанию экспертов, чем к публикациям газеты "ЕЩЕ". Только в их воображении произведения искусства (изображения женского тела) становятся порнографическими предметами. К. не виновен. - Ужесточение порядка распространения эротики уже есть. С нынешнего дня введен запрет на торговлю такими изданиями в метро. Но я присоединяюсь к мнению, что дело К. чисто хозяйственное, он не виновен и подлежит нашей защите. - Обвинение нелепо. Этот человек никому вреда не наносил. Наше Общество должно ему помочь. - В инкриминируемом деянии К. не виновен. Газета порнографической не является. Обществу надо включить его в Основной список подзащитных. За вердикт: Виновен, но заслуживает снисхождения - Позвольте подойти к вопросу не с юридической, а с философской стороны. Есть зло. Оно содержит разрушительную энергию. А именно то, что возбуждает подростков, провоцирует изнасилования, снижает деторождаемость. В Швеции ранее была вседозволенность. Однако из-за сокращения деторождаемости такую продукцию стали регламентировать. Понятно, что коммерческие стимулы способствуют распространению безнравственности. Им все равно. Но нам необходимо бороться за регламентацию распространения развращающей продукции. Факт преступления был. К. виновен, но заслуживает снисхождения. - Считаю, что сексуальные отношения должны быть скрыты от посторонних глаз. Без интима разрушается любовь. Публикуемые в газете объявления о контактах с откровенными фото - это потворство разврату. Газета явно порнографическая. Факт преступления был, К.. виновен. Хотя он и заслуживает снисхождения, но не знаю, чем Общество может ему помочь. - К., конечно, виновен по ст. 228 УК. Дело это очень черное - газета порнографическая. Конечно, она может печататься, раз есть любители, но необходимо принять регламентирующий порядок ее распространения и обеспечить введение его в жизнь. К. заслуживает снисхождения. - Как правило, нормальным людям порнография не нужна. Она интересна больным, стареющим, подросткам. К. виновен, хотя и заслуживает снисхождение. Но Обществу этим делом лучше не заниматься. Вердикт: К. признан невиновным - 6 голосами против 4, которые признали его виновным, но заслуживающим снисхождения. Мнения членов Общества по вопросу отнесения К. к основному или дополнительному спискам подзащитных разделились. Поэтому вопрос был вынесен на правление Общества, где большинством голосов К. включили в дополнительный список. Прежде всего отметим, что этот суд в наибольшей степени был близок к "производственному совету" правозащитников. Почти все его участники были активистами Общества. Мало того, никто не спорил по основному вопросу: все, включая обвинителя, согласились, что К. не заслуживает лишения свободы, основная вина за ситуацию лежит на недостатках законодательства. Так что в вопросе защиты К. участники не спорили друг с другом (правда, двое выразили сомнение в необходимости участия Общества в этом деле). Но зато ожесточенный и принципиальный спор возник о виновности К., а фактически о допустимости свободного распространения порнографической (или эротической) газеты. От этого, конечно, должен был зависеть и характер защиты: то ли К. является жертвой гонителей свободы прессы и предпринимательства, то ли он виновен, но наказан слишком жестоко. Оценим основные доводы участников "за": - газета "ЕЩЕ" - не порнографическая, но это и неважно, это дело вкуса, - вреда от К. никому не было, - К. удовлетворял спрос и боролся за свободу предпринимательства, и доводы "против": - это явная порнография, а открытость в сексе вредит любовным чувствам, - порнография вредна подросткам, а через них - обществу, провоцирует насилия, снижает деторождаемость, - надо регламентировать распространение порнографии. Нетрудно видеть, что оценки участников по первым двум пунктам прямо противоположны: "порнографично - не порнографично", "вредно - не вредно" и давались участникам с немалым напряжением. Оправдателям "ЕЩЕ" в протесте против государственных запретов на свободу прессы и бизнеса приходилось как бы защищать то, что до недавнего времени считалось постыдным (как неприличности в уборных или мат). А с другой стороны, противникам "ЕЩЕ" приходилось преодолевать себя, выступая на стороне машины государственного насилия. К сожалению, участники обсуждения не проявили воли к взаимопониманию, спор длился недолго и не привел к интегральной точке зрения, хотя возможность для этого была. Она видна хотя бы в предложении "противников" не запрещать полностью торговлю порнографией (как это требовал тогдашний УК РСФСР), а лишь ограничить ее. Такое предложение должно было успокоить борцов за свободу прессы и за нравственность. Но этого не случилось. Правозащитники не смогли выработать общую точку зрения даже в рамках суда присяжных. Но, возможно, обычные присяжные как люди не ангажированные, смогли бы добиться взаимопонимания и общих предложений с большим успехом. Справка. Не сразу, но К. был освобожден еще до суда, а сам суд определил ему условную меру наказания. С другой стороны, и законодатель сделал некоторую коррекцию. Хотя в новом УК РФ сохранилось уголовное наказание за порнографию, но сформулирован этот состав более осторожно. Теперь наказывается не любое изготовление и распространение порнографии, а лишь "незаконное распространение" (отсылка к специальному закону, в котором прописывается понятие предмета порнографии, места продажи и иные ограничения распространение). Можно считать, что мысли участников ОСП в данной сфере были как-то угаданы судьями и законодателями.

Дела о вымогательстве

Вымогательство (как, впрочем, мошенничество и иные составы хищений) мы никогда не считали "своей областью", т.е. уголовными составами, характерными для осужденных хозяйственников, но под влиянием жизни были вынуждены изменить свое мнение. В условиях слабости правоприменительной власти даже порядочные предприниматели зачастую бывали вынуждены приниматься за насилие, например, при выколачивании своих денег из недобросовестных должников, что квалифицировалось как вымогательство. Нам приходилось нередко встречаться с сомнительными и пограничными ситуациями и обсуждать их на ОСП. Ниже описаны два примера. Дело гаражного директора Б. (ОСП 16.02.1991 г.) Обвинитель Шеремет Н.Г.: Краснодарский крайсуд в 1985 г. осудил директора Сочинского филиала комбината гаражно-технического обслуживания Б. к 10 годам лишения свободы за вымогательство взяток при найме людей на работу и за мошенническую продажу гаражному кооперативу бетонных плит, доставшихся ему бесплатно. Защитник Сокирко: По сообщению адвоката дело было возбуждено после того, как Б. обратился в милицию с просьбой защитить его от угроз насилия и вымогательства работников его филиала, бывших уголовников, но в результате дело против этих людей было обращено против самого Б. Его обвинили во взятках и мошенничестве. Как бы то ни было, квалифицировать вмененные Б. поборы с рабочих как преступления нет оснований. На деле это было, видимо, формой участия директора Б. в "левых" заработках своих подчиненных. Также нельзя считать преступлением и полезное использование брошенных по бесхозности строительных плит. Обсуждение дела 12 участниками К сожалению, ход обсуждения остался не записанным, но известно, что мнения участников радикально разошлись. Связано это было с тем, что в нем приняли участие известный юрист к.ю.н. Ю.А. Кастанов и четверо его коллег. Они заняли жестко обвинительную позицию, а семеро других участников (члены Общества), согласившись с доводами защиты в том, что Б. был подвергнут шантажу и вымогательству, признали его невиновным. Содержательный диалог в этом собрании не состоялся. Вердикт: Б. не виновен - 7 голосами против 5. Дело московского коммерсанта Н. (ОСП 23.12.1994 г.) Обвинитель Владышевский: Как руководитель частного предприятия "Камон", Н. в марте 1993 г. передал по договору ген.директору ТОО "Сораг" Б. финансовые средства (1500 долл. и 1145 тыс. руб.) в виде кредита. Не получив вовремя эти средства обратно, Н. вступил в преступный сговор с братьями Ч. об истребовании долга с процентами с Б. противозаконными способами. С этой целью он сначала сам угрожал Б. и его отцу и оскорблял их личное достоинство. Затем уже совместно с братьями Ч. подсудимый угрожал Б. и его отцу нанесением тяжких повреждений и убийством. Кроме того, Н. вместе с братьями Ч. вымогал у потерпевших дополнительные деньги, сначала 60 млн. руб., потом более реальные 8 млн. руб., угрожая тяжкими повреждениями и убийствами. В октябре 1993 г. Б. вернул Н. 1500 долл. и 3 млн. руб., но Н. с братьями Ч. вновь настаивал на передаче 10 тыс. долл. или 4,5 млн. руб. При передаче очередной порции средств от Б. подсудимые были задержаны. Н. обвиняется в вымогательстве и превышении полномочий. Защитник Сокирко: Сами подсудимые отрицали применение угроз и тем более какого-либо насилия к Б., указывая, что тому нет никаких доказательств, кроме показаний лично заинтересованного Б. и его отца, а также их собственных первоначальных показаний, данных под незаконным давлением. Но в любом случае тут нельзя говорить о вымогательстве, поскольку речь идет лишь о настойчивом истребовании Н. своих собственных средств с заемщика согласно договору. Правда, внешне этот договор выглядит грабительским: "Сораг" брал у "Каммона" кредит на один месяц - май под бешеные 110%, а в случае задержки обязывался платить по 0,5% от этой суммы в день. Однако надо вспомнить, что эти огромные проценты в 1993 году были вызваны гигантской инфляцией - до 30% в месяц. Именно потому и был взят Б. добровольно кредит под такие условия. И когда он вернул взятые деньги, но не через месяц, а через 5, то, конечно, это были уже совсем иные деньги, и Н. правомерно ставил вопрос о выплате и пени, что подняло сумму долга до 60 млн. руб. (так они обесценились). Можно было бы вменить Н. самоуправство, т.е. попытку добиться исполнения своего права с нарушением установленного законом порядка ругательствами и угрозами. Однако надо принять во внимание чудовищную ситуацию в стране, когда через суд или иные правоприменительные органы нельзя было добиться возврата своих денег, и когда множество людей были просто вынуждены прибегать ко всяческим "разборкам". Для людей типа Н. это оказывалось практической необходимостью из-за слабости судебной власти. Во всяком случае сам факт, что сел в тюрьму не заемщик, не вернувший вовремя деньги, а обманутый кредитор, показывает абсурдность и общественную опасность сложившейся в стране ситуации. Наконец, надо признать также, что нет оснований считать, что угрозы, которые, возможно, и допускал Н. по отношению к Б., тот действительно воспринимал серьезно, а не как обычную брань. Любой здравомыслящий должник понимает, что когда кредитор допускает крепкие выражения и даже угрозы в его адрес, он это делает не с целью их реализации, а только, чтобы добиться возврата своих денег (иначе с кого он тогда сможет их получить?). За все встречи реально Б. никто не тронул, но ему, видно, надоело слушать перебранки, вот он и позвал знакомую милицию, а та и рада посадить. Это вполне возможный вариант. Убежден, что Н. не совершал никакого уголовного преступления, а сам стал жертвой сегодняшней ситуации в стране. Суждения 8 присяжных - Н. не виновен в рэкете, ибо как можно вымогать свое? Неправильно считать его угрозы реальными, раз они преследовали только одну цель - возврат своих денег. Но в общем он должен был бы знать, что сейчас, если хочешь быть порядочным, бизнесом заниматься нельзя. - Здесь не было насильственных действий. Н. не виновен. - Мы в диком положении. Государство за законами не следит и людям не помогает. Н. не виновен. - Органы сами хуже рэкета, а здесь рэкета и не было. Если бы Н. был настоящим рэкетиром, то должник не рискнул бы в милицию бежать. Н. не виновен. - Я считаю, что все дело вызвано непорядочностью должника Б. Нет никаких доказательств реальности угроз в его адрес. Н. не виновен. - Обвинения не доказаны, а кроме того, если обстановка вынуждает к использованию силовых приемов в общении с непорядочными людьми, я не могу за это обвинять человека. - Перед законом, думаю, он не виновен, но все-таки виновен перед исполнением божеских заповедей. Вердикт: все 8 участников признали - Н. не виновен. Мнение присяжных в данном деле оказалось единодушным не только по вердикту, но и по аргументам. Только две женщины указали на вину Н. в нравственном смысле. Но все они согласились с доводами защиты, что реальных угроз для Б. тут не было, хотя, если вдуматься, довод этот не может быть верным. Ведь к возврату денег Б. могли привести не пустые, а лишь реальные угрозы, которые бы он мог воспринимать серьезно, для этого Н. и прихватывал с собой на переговоры двух братьев Ч. Но присяжные употребляют слово "нереальные" не с точки зрения Б., а с точки зрения самого Н., хотя это и противоречит традиционному толкованию этого вида преступления. Ситуация, когда все присяжные вслед за защитником не видят в подобных методах выколачивания долгов уголовного преступления, подводит нас всех к возможности оправдания самосуда или "бандитских судов" и требует незамедлительных решений: либо заставить правоприменительные органы защищать права кредиторов лучше, чем это делают бандиты, либо разрешить им это делать собственными кулаками и прочими конечностями. Справка. В 1995 г. московский райсуд приговорил предпринимателя Н. за самоуправство при получении своих денег и за вымогательство пени с них к 3 годам лишения свободы (ниже низшего). Поскольку к тому времени он практически отбыл половину этого срока, то через несколько месяцев был освобожден из СИЗО по УДО.

Неоконченный заочный суд присяжных по "делу Козьмы Минина"

Желание поставить на суд современных граждан деяния наших знаменитых правителей типа Александра Невского возникло у меня очень давно. Ведь так разительно не совпадает их иконный облик с реальными делами. Нам так часто ставят этих людей в пример для подражания, что необходимо разобраться, что было хорошо и что плохо в их делах. В отличие от протестантских стран, где воспитательные образцы черпались почти исключительно из Библии, в России было важным прежде всего "отеческое предание", а государство многие века воспевало прежде всего своих "героев". Задача общественного переосмысления деяний наших исторических персонажей, на мой взгляд, имеет большую актуальность. Мои смутные "мечтания" перевела в разряд реального "проекта" публикация "Российской газеты" от 4.11.1995 г. статьи В. Иванова о К. Минине в рубрике "Дни воинской славы". Мне она показалась столь возмутительной, что я решил не ограничиваться изложением своих возражений, а попытался привлечь знакомых, начиная с д.ю.н. Оболонского А.В, к организации "общественного суда над К. Мининым" (не смущаясь внешней похожестью такого обсуждения на школьные суды над Евгением Онегиным). К сожалению, привлечь к участию осторожного ученого юриста не удалось, за нехваткой времени сорвался и план постановки этой фабулы в конце 1996 г. на последнем исследовательском суде присяжных (по теме "вымогательства"). Теперь у меня осталась только одна возможность: изложить начало обсуждения этого "дела" в книге в качестве примера заочного общественного суда присяжных, решение которого может быть отложено до отзывов ее будущих читателей. И таким многоточием (вместо точки) завершить всю работу. Обвинитель Сокирко, правозащитник: Уважаемые присяжные читатели! Обращаюсь к вам с просьбой дать оценку действий Кузьмы Захарьевича Минина Сухорука, нижегородского торговца мясом и рыбой, земского старосты и начальника судных дел у посадских людей, прозванного в российской истории "великим гражданином" в один из ключевых моментов российской истории начала XVII века, конца Великой смуты, а также исторических и правовых последствий этих действий для нашей страны. В описании этих событий я буду опираться как на известные исторические источники, так на сведения в статье Владислава Иванова в "РГ" под названием: "Денег, как и теперь, не было. И тогда Кузьма Минин сказал: "Заложим жен и детей наших, но спасем Русскую землю" В чем же состоят эти события по описанию В. Иванова? В 1612 году, когда Кремль в Москве заняли поляки, по призыву патриарха Гермогена в Поволжье было собрано второе земское ополчение, которое в конце концов и освободило Москву. Решающую роль в сборе средств и организации ополчения сыграл нижегородец Кузьма Минин Сухорук. На сходках горожан он добился принятия решения о сборе средств во что бы то ни стало, хотя, как выяснилось позже, выполнять эти решения никто не желал. Тогда Минин со своими подручными захватил в заложники жен и детей нижегородских купцов и выставил их на продажу. Пришлось отцам семейств выкупать своих домочадцев. В результате ополчение под воинским водительством Д. Пожарского и финансовым руководством К. Минина было собрано и выступило в поход. Москва была освобождена от поляков 15 октября (7 ноября по новому стилю) 1612 г., а в феврале следующего года Земский Собор избрал на царство Михаила Романова, утвердив основы царской России, правопреемником которой были поочередно Российская империя, СССР и нынешняя Российская Федерация. В. Иванов следует давней традиции возвеличивания этого события, называя его подвигом, а К. Минина - "великим гражданином". Самим названием своей статьи он подчеркивает желательность следования Минину в его методах сбора средств на восстановление российского самодержавия, рекомендует этот метод для России конца ХХ века ("теперь, когда денег снова нет", закладывать жен и детей). Убежден, что действия Минина нельзя ставить в пример как гражданский подвиг, напротив, их надо осудить по следующим основаниям: 1. В призыве Минина "закладывать жен и детей наших" ради получения денежных средств на ополчение содержится противоправный призыв к гражданам передавать в заложники своих жен и детей, посягая на их права и свободы, на их здоровье и саму жизнь. Таким образом К. Минин готовил условия для совершения массовых преступлений (насильственных продаж в рабство свободных людей), и потому такие действия должны быть квалифицированы по ст. 30, 206 ч.3 ныне действующего УК РФ как покушение на захват заложников. 2. К. Минин не только призывал, но в сговоре с подчиненными ему вооруженными людьми сам захватывал жен и детей состоятельных граждан и выставлял их на продажу в холопы, что должно быть квалифицировано просто по ст. 206 ч.3 УК РФ как "захват или удержание лица в качестве заложника ... в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, ...если они совершены организованной группой - наказывается лишением свободы на срок от 8 до 20 лет." 3. Действия К. Минина можно квалифицировать также и по ст. 163 УК РФ ч. 3, как банальное вымогательство, т.е. как "требование передачи чужого имущества или права на имущество, или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия ... совершенное организованной группой в целях получения имущества в крупном размере, наказывается лишением свободы от 7 до 15 лет с конфискацией имущества. 4. Кроме того К. Минин был выборным должностным лицом, обладал властными полномочиями и потому должен отвечать также по ст. 286 УК РФ ч. 3 "Превышение должностных полномочий", так как "совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекшим существенное нарушение прав и законных интересов граждан ... с применением насилия или угроз его применения, с причинением тяжких последствий, наказывается лишением свободы от трех до десяти лет с лишением права занимать определенные должности на срок до 3 лет". Трудно представить, чтобы самовольный массовый арест жен и детей состоятельных граждан города не сопровождался преодолением сопротивления со стороны жертв, актами насилия и репрессий со стороны подручных гражданина Минина. 5. В действиях К. Минина присутствует и такое правонарушение, как служебный подлог по ст. 292 УК РФ, т.е. заведомо ложное искажение смысла принимаемых народными сходами решений, что прямо следует из вышеприведенного описания. На этих сходах предложение К. Минина понималось всеми как обещание жертвовать на организацию ополчения свое имущество, а преступный пассаж об отдаче в залог своих семей воспринимался гражданами лишь как полемическое преувеличение, потому-то никто и не стал против этих слов возражать. Минин же это народное молчание превратно истолковал как позволение ему взамен распоряжения собственной семьей (как известно, своих близких он не закладывал) самовольно захватывать и продавать в холопы чужие семьи. 6. Считаю справедливым и обвинение К. Минина по ст. 285 УК РФ за "злоупотребление должностными полномочиями... если оно совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и причинило существенный вред охраняемым законом правам и интересам граждан". Определенную сложность для доказательства таких обвинений составляет установление корыстной или иной личной заинтересованности К. Минина в совершении вменяемых действий. О существовании такого мотива свидетельствуют следующие обстоятельства. Организация похода за освобождение Москвы послужила карьерному росту К. Минина. Из продавца мяса и рыбы и земского старосты он стал сначала хозяйственным руководителем всероссийского ополчения, затем виднейшим деятелем Земского Собора 1613 г., утвердившего М. Романова на царство. Потом по грамоте нового царя он стал думским дворянином (членом правительства) со многими вотчинами (и сопутствующими им доходами), а под конец жизни - опекуном Москвы при отлучке царя, его уполномоченным в деле усмирения ранее свободных поволжских народов. Как известно, он умер в 1616 г. в "казанских местах" по случаю восстания татар и черемис" (см. "Энциклопедический словарь "Брокгауз и Ефрон" С.-Пб., 1896 г., т.19, с.350). При рассмотрении данного дела следует учесть характеристику К. Минина, составленную историком Н.И. Костомаровым: "по свидетельствам современников К. Минин был человеком тонким и хитрым, с крепкой волей, крутого нрава, пользовавшийся всеми средствами для достижения цели и игравшим сначала роль театрального пророка, а потом диктатора с крутыми и жестокими мерами" (там же). Представляется, что такая характеристика должна побудить присяжных к определению более тяжелого срока наказания (естественно, условно) за совершение преступлений. Основным тяжким общественно вредным последствием преступлений К. Минина следует считать установление в России на долгие годы неправового самодержавного, а потом и тоталитарного государства взамен вырабатывавшегося в те годы конституционного строя (например, известной "конституции" боярина М. Салтыкова). Подавив права и свободы граждан Нижнего Новгорода, К. Минин создал воинскую силу, которая подавила потом права и свободы граждан по всей России. На мой взгляд, нравственное преступление совершил и журналист В. Иванов, призывая граждан нынешней России в правительственной газете следовать примеру преступных действий Минина. Предвидя возможное возражение защиты о некорректности применения современных правовых норм к действиям участников давних исторических событий я должен обратить внимание присяжных на два обстоятельства. Минин виновен и по правовым нормам своего времени, ибо и тогда никому не разрешалось извращать волю народных сходов, захватывать заложников, продавать в рабство свободных людей и т.д. и т.п. Но еще важнее то обстоятельство, что сегодня его действия ставятся в пример и образец для подражания нашим современникам. И потому именно нынешние присяжные должны дать им оценку согласно своей совести и пониманию справедливости. Ведь, может, именно потому заложничество в России и стало бичом времени, что нашими национальными героями до сих пор представляют К. Минина и ему подобных. И если сегодня всем понятно, почему для человечества важно запомнить навсегда оценки и уроки Нюрнбергского процесса над нацистами, то надеюсь, что и мы поймем важность правовых оценок важнейших исторических событий в России, чтобы ни у кого не возникал соблазн ссылаться на преступления как на "подвиг в дни воинской славы", как это проделал В. Иванов. Без таких оценок мы будем обречены на появление последователей Минина и повторение прежних национальных несчастий. Защитник и отчасти подсудимый (журналист В. Иванов): Да, денег, как и теперь, не было, и тогда Козьма Минин сказал: "Заложим жен и детей наших, но спасем Русскую землю!" "Москвичи уже привыкли видеть на Красной площади перед Покровским собором монументальную скульптуру освободителей столицы, на гранитном постаменте которой бронзовыми буквами начертано посвящение: "Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия, лето 1818 г." 25 октября 1612 года через Никитские и Спасские ворота входило в Кремль народное ополчение, возглавляемое Мининым и Пожарским. Сооружение памятника в честь этого события русской истории (кстати, он был первой монументальной скульптурой, установленной в столице) явилось данью памяти отважным русским патриотам. "Может быть, - писал по этому поводу В.Г. Белинский, - время сокрушит эту бронзу, но священные имена не исчезнут в океане вечности... Они будут всегда воспламенять любовь к Родине в сердцах своих потомков." Мы знаем, что Минин и Пожарский спасли Москву от нашествия чужеземцев, по учебникам знакомы с их освободительным походом, но сегодня мало кому известно, что пришлось сделать для того, чтобы поднять народ на освобождение столицы от поляков. К счастью, историки восстановили и бережно сохраняют все подробности этого подвига, совершенного почти 4 века назад в тяжелый для Российского государства период, получивший позже название Смутного времени. Известно, что земскому ополчению, которое возглавили Минин и Пожарский, предшествовала попытка освобождения столицы, вошедшая в историю как первое земское ополчение. Во главе национально-религиозной оппозиции в то время становится патриарх Гермоген. Обращаясь к русским людям, он призывал встать сообща на защиту Церкви и Отечества. Его призывы сыграли главную роль в создании первого земского ополчения. Однако этому ополчению было суждено потерпеть неудачу. Но сама идея движения не была задавлена. К этому времени, как свидетельствуют историки, относится и выступление перед народом выборного нижегородского старосты Кузьмы Захарыча Минина по прозвищу Сухорук. Вот как повествует об этом Н.И. Костомаров в своем известном исследовании "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей": "Стали нижегородцы думать: кого избрать им в предводители, кто бы в ратном деле был искусен и прежде не объявлялся в измене. По совету Минина все остановились на стольнике князе Дмитрии Михайловиче Пожарском..." В причесанных исторических трактатах недавнего прошлого даже для описания событий далекого прошлого предпочитали пользоваться двумя красками: если герой, то и все должно соответствовать этому образу. Но для жизни не подходит эта скудная палитра. Что требовалось для организации похода? - люди и деньги. Людей было достаточно, да и денег у жителей Нижнего Новгорода имелось в достатке. Казалось, оставалось только собрать средства и сформировать полки. Но когда зашла речь о том, чтобы сделать раскладку средств по населению, последовал ответ: "А у нас денег