евной жизни они непокорны и упрямы, не любят признавать свою неправоту. Раз сказав что-либо, они твердо стоят на своем. Поэтому они мало пригодны для таких должностей, как, например, повар или официант в ресторане. Когда в парикмахерской или в ателье клиент делает заказ, мастер-эстонец подчеркивает свой статус 415 специалиста и не желает выслушивать какие-либо указания от любителя, нередко даже говоря: "Кто из нас парикмахер (или, скажем, портной), вы или я?" С этим явлением приходится сталкиваться весьма часто. 4. Свободолюбие. Эстонцы свободолюбивы. В стране довольно много социалистов и коммунистов. До 1937 года правительство предоставляло им свободу действий, и лишь после того, как в 1937 г. министром внутренних дел стал Эмпаар, они подверглись репрессиям, что в конечном счете и повлекло за собой нынешнюю революцию. Эту революцию нельзя считать лишь делом рук Советского Союза, наполовину она является результатом деятельности эстонских коммунистов. В Эстонии издавна прекрасно организованы школы для сирот; приходится только удивляться тому, в каких благодатных для здоровья местах расположены все эти школы и как хорошо поставлено в них дело. Поразительно также, какой короткий рабочий день у рабочих и служащих и как высоки запросы эстонцев в отношении продолжительности отпуска и качества отдыха. При этом здесь превосходные пляжи, леса, парки, курорты, средства передвижения. Иностранцу трудно отделаться от недоумения: зачем в стране, где с такой полнотой осуществлено социальное благосостояние, нужен еще какой-то социализм? Справедливости ради следует отметить, что до нынешней революции среди рабочих действительно наблюдалось довольно значительное недовольство. 5. Большая тяга к знаниям. Вряд ли будет ошибкой считать, что высокая образованность тоже является одной из национальных характеристик. Необходимо констатировать, что благодаря большой тяге к знаниям эстонцы достигли высокого уровня образованности. Этот высокий уровень - явление не только сегодняшнего дня, он наблюдался и в ту эпоху, когда Эстония входила в состав царской России. Не будет преувеличением сказать, что неграмотных в Эстонии в настоящее время почти нет. В стране имеется знаменитый Тартуский (или, по-немецки, Дерптский) университет, а также много различных школ. Есть большое количество библиотек, располагающих богатыми фондами книг на разных языках. Многие эстонцы владеют немецким, русским, английским, а значительная часть - также и шведским, финским, французским языками. Зная иностранные языки, они могут слушать новости по радио. Тяга этого народа к знаниям все растет. Благодаря высокой образованности эстонцы, живя в царской России среди русских, нередко занимали по отношению к ним более высокое социальное положение. Теперь, после ликвидации границы с Советским Союзом, эстонцы снова рассчитывают на высокий социальный статус в русской среде. 6. Честность. Одним из источников гордости эстонцев является их честность. Благодаря этому качеству представители других народов высоко ценят эстонцев как наемных работников. В силу своей честности они склонны за все платить сполна, не нарушать сложившиеся деловые связи, вести дела на основе доверия и вообще поступать добросовестно. В расписках и иных денежных документах они придерживаются крайней простоты и нередко указывают суммы и даты только цифрами, не повторяя их прописью. Возможно, это отчасти объясняется тем, что страна невелика, эстонцев мало, и неблаговидное поведение было бы у всех на виду. В силу честности эстонцы плохо поддаются на уговоры. Впрочем, утверждают, что взяточничество среди чиновников было распространено здесь в прошлом и сохраняется до сих пор. 7. Завистливость. В такой маленькой стране, как Эстония, очень многие знают друг друга, и многое тут же становится известным. Жизнь на виду у всех способствует возникновению зависти. Эстонцы не столь склонны к сплетням, как евреи, но тоже живут в атмосфере молвы и пересудов. Это особенно заметно в женской среде. Зависть часто порождает стремление нанести ущерб другому. Нередко это проявляется в грубой форме. Эту черту национального характера эстонцев особенно охотно отмечают иностранцы. 416 8. Опрятность. В Эстонии новоприбывшим в первую очередь бросается в глаза любовь местного населения к чистоте. В частности, эстонцы содержат в исключительной опрятности свое жилище. Поэтому полы здесь чаще всего паркетные, принято часто мыть окна и двери, ухаживать за садом, содержать в чистоте ковры, устраивать стирку достаточно часто. Опрятность проявляется в любви к пользованию баней и к ношению нарядного платья. Это одна из причин хорошей репутации эстонцев как наемных работников. 10. Любовь к спиртному. Эстонцы являются производителями знаменитой водки. В старой России производство этого напитка было занятием преимущественно эстонских фабрикантов. Эстонская водка и по сей день является самой вкусной. Как мужчины, так и женщины в Эстонии охотно пьют водку, коньяк, ликеры, но не напиваются допьяна. Чай эстонцы не любят, предпочитая ему кофе. 11. Немузыкадьность. Эстонский язык весьма хорош для того, чтобы быть положенным на музыку, но сами эстонцы немузыкальны. |fe? H.Kulu. "Eestlaste tagasiranne. I940-1989" ("Возвращение эстонцев. 1940-1989"), Tartu ^likoolt kirjastus, 1997, Ik. 131-134. (пер. с эст.) Направление в Эстонию советских и партийных кадров Летом 1940 г. Эстония была оккупирована и аннексирована Советским Союзом. В то время из Советского Союза в Эстонию прибыло множество эстонских коммунистов. После провозглашения независимости Эстонии <в 1918 г.> многие члены коммунистической партии Эстонии (КПЭ) и ее сторонники уехали в Россию, где они продолжали свою политическую деятельность (например, эстонскими инструкторами при областных комитетах ВКП(б)). Некоторые сторонники КПЭ уехали из Эстонии после неудачной попытки государственного переворота в 1924 г. и уезжали позже. Летом 1940 г. ведущие эстонские коммунисты, жившие в Советском Союзе (например, Ф.Окк, Н.Каротамм, Э.Пялль, Р.Махл и др.), как раз и оказались в числе первых, вернувшихся в Эстонию. Однако было их не так много, большинство стало жертвами репрессий второй половины 1930-х гг. в Советском Союзе. Другие, жившие в Советском Союзе эстонцы, ранее связанные с эстонским рабочим движением, также просили об отправке их в Эстонию. Большинство из них когда-то бежало в Советский Союз, и теперь они хотели вернуться. Например, в марте 1941 г. В.П. послал письмо в Верховный Совет Эстонии. Он сообщал, что его сын М.П. очень хотел бы выехать в Эстонию и просил помочь ему в этом. М.П. был членом эстонской рабочей партии и в 1920-х гг. принимал участие в эстонском рабочем движении. Из-за этого он вступил в конфликт с эстонскими властями и в 1928 г. бежал в Советский Союз, где его арестовали и на 4 года отправили в трудовой лагерь. Приходили в Верховный совет Эстонии и другие письма. Так, в апреле 1941 г. о своем желании вернуться в Эстонию сообщил Ю.М. Он родился в Эстонии, работал корреспондентом в большевистских газетах "Кийр" и "Эдази". После революции 1917 г. в России Ю.В. принимал активное участие в работе одного из волостных рабочих комитетов. В период немецкой оккупации в 1918 г. Ю.В. уехал из Эстонии и вступил в Красную Армию. В 1920 г. он вернулся в Эстонию как оптант. Ю.В. прожил в Эстонии до 1936 г., когда его арестовали за политическую деятельность. В 1937 г. Ю.В. бежал в Советский Союз, где его тоже арестовали. Теперь Ю.В. надеялся по линии партии вернуться обратно на родину. В ходе свержения старого государства и создания советского строя в Эстонию направляли эстонцев, выросших и получивших школьное образование в Советском Союзе. Инициатива шла со стороны правительственных учреждений советской Эстонии. В декабре 1940г. народные комиссариаты Эстонии сообщили в Совет народных комиссаров о необходимости прислать из Советского Союза в их распоряжение специалистов в различных сферах деятельности, владеющих эстонским языком. Представитель Народного комиссариата 417 культуры сообщал, что переговорил с несколькими эстонцами родом из Советского Союза и получил их первоначальное согласие. Возможность жить в Эстонии соблазняла многих, поэтому некоторые сами решались обращаться в местный партийный комитет или посылать прошения в государственные учреждения советской Эстонии. Например, в апреле 1941 г. В.К., школьная учительница-эстонка, жившая на северо-западе России, послала в Верховный совет Эстонии письмо, в котором просила, чтобы ее направили работать в Эстонию. В.К. закончила эстонский педагогический техникум в Ленинграде, имела семилетний опыт работы учителем. В Эстонии у В.К. жил 70-летний отец, которого она не видела уже много лет и для которого хотела быть опорой на старости лет. Однако без направления на работу попасть в Эстонию было невозможно. Тем, кто изъявлял желание просто жить в Эстонии, приходилось отказаться от этого намерения. Например, в марте 1941 г. Е.Г. в письме, адресованном в Верховный совет Эстонии, сообщал, что уже долгое время тщетно пытается получить разрешение на выезд в Эстонию. Е.Г. добавлял, что со стороны советской Эстонии раквереская милиция уже дала ему право на въезд, но он до сих пор не получил право на выезд со стороны России. На его пожелание выехать в Эстонию к своим сестрам и братьям ему неоднократно отвечали, что въезд в Эстонию по личным делам временно запрещен. Выезд эстонцев из республик Советского Союза в Эстонию в 1940-1941 гг. строго регулировался. Возможность жить в Эстонии предоставляли не всем желающим, а лишь "подходящим" для этого. Для выяснения вербуемого вызывали в местный партийный комитет, где проводили с ним "переговоры" и пытались определить его "идейную зрелость". Контроль за направляемыми на работу был необходим, так как, посылая эстонцев, родившихся в Советском Союзе, в Эстонию, надеялись убить сразу двух зайцев: в отличие от представителей других народов, завербованные эстонцы знали, кроме русского языка, также и эстонский; а в их лояльности к советскому строю, в отличие от коренных эстонцев, можно было не сомневаться. Несомненно 1930-е гг. многому научили эстонцев, живших в Советском Союзе. Сколько всего эстонцев было направлено в Эстонию в 1940-1941 гг.? Точные данные отсутствуют, но, по разным подсчетам, из Советского Союза в Эстонию приехало по меньшей мере 1000 эстонцев. На эту цифру указывает то, что по просьбе КПЭ и правительства советской Эстонии с 1940 по 1941 гг. из Советского Союза в Эстонию было направлено 1009 новых членов партии (в 1940 г. - 46 и в 1941 году - 963 члена), которые заняли руководящие должности в государственных учреждениях и на предприятиях. Поскольку большинство из них знало эстонский язык, то, по всей вероятности, они также были эстонцами. Из: "Органы государственной безопасности "СССР^ эд .В^й^"|Й^"1с^^"ей^|Ие.[1],.;.^^.,^ с. 230-231. [::] [!] :: ' "[:] ^ I , ^[!:] :: ^ ,11 Hi[:]:; ,,1: Д; ^[:] ^[::::;1]:[1]11 ^УУ:, 1, "Я[1]^ СООБЩЕНИЕ НКГБ СССР X^ 2269/М В НКВД СССР ОБ АРЕСТЕ В ЭСТОНИИ ГРУППЬ! АГЕНТОВ ГЕРМАНСКОЙ РАЗВЕДКИ 15 июня 1941 г. Народным комиссариатом государственной безопасности Эстонской ССР вскрыта и ликвидируется шпионско-повстанческая организация, созданная в марте 1941 г. германским разведчиком Матизеном, официально являвшимся членом германской комиссии по репатриации немцев из Эстонии. Организация состояла из эстонских националистов и возглавлялась Тийтом Борисом Генриховичем, 1913 года рождения, эстонцем, юристом по образованию, в прошлом участником организации "Вабс" (фашистская организация), до ареста работал заместителем управляющего таллинской конторой Нарвской льнопрядильной мануфактуры. По делу арестовано 18 человек. При ликвидации организации изъяты: аппарат Морзе, радиопередатчик и приемник, коды, шифры, средства для тайнописи, 2 знамени, 117 нарукавных повязок для членов организации, 5 ручных гранат, 24 револьвера и 1121 патрон к ним, 13 винтовок и 4653 патрона, 7 ракет, 4 противогаза и 30 флажков. 418 Все арестованные по делу сознались в своей шпионско-повстанческой деятельности по заданиям германской разведки. Арестованный Тийт Борис на допросах показал, что перед ним и возглавлявшейся им организацией германской разведкой были поставлены задачи: создать антисоветское подполье для оказания вооруженной помощи немцам во время войны Германии с Советским Союзом; собрать разведывательные данные о вооруженных силах Красной Армии, в частности о местах расположения аэродромов (существующих и вновь строящихся), батарей зенитной артиллерии, бронетанковых парков, баз горючего, военно-морских баз и возводимых укреплений, а также вести наблюдение за находящимися и прибывающими в таллинский порт военными кораблями. Для передачи собранных шпионских материалов в распоряжение организации были предоставлены радиопередатчик, коды и шифры для связи и обмена шифрорадиограммами с германской радиостанцией в Финляндии. Руководитель организации Тийт был предупрежден Матизеном, что о начале военных действий организация будет заблаговременно извещена по радио передачей пароля: "Полярная ночь". В начале мая сего года германский разведчик Бирк, работавший в германском доверительном управлении в Таллине, от имени Матизена установил связь с Тийтом и в здании бывшего германского посольства в Таллине вручил ему радиоприемник, передатчик, аппарат для подслушивания телефонных разговоров, миниатюрный фотоаппарат, 7 револьверов системы "Наган" с боепатронами и средства для тайнописи. На расходы, связанные с проведением контрреволюционной и шпионской работы, Тийт от германской разведки получил до 30 тысяч рублей. Следствие продолжается. Коды и шифры, изъятые у участников организации, НКГБ СССР используются для установления связи по эфиру с германской разведкой от имени "организации", в целях дальнейшего выявления агентуры германской разведки в Советском Союзе и подрывной работы немцев против СССР из Финляндии. Заместитель народного комиссара Государственной безопасности Союза ССР Кабулов НА ФСК России Из: "To the United NШюns General AssemMy...", p. JWO-Wl.f^^^ Баланс жестокости После падения в 1941 г. советского режима эстонские власти приказали провести тщательное расследование с целью определить человеческие потери во время первой советской оккупации. Вот его результаты: 9 229 человек составили дети и подростки в возрасте до 19 лет, 1 165 - люди в возрасте свыше 65 лет. Из них 40% потерь составили рабочие, 25% - предприниматели и независимые фермеры, 16% - служащие и технический персонал. Работники свободных професий составили около 0,7%, остальные - люди прочих профессий или профессия которых неизвестна. Потери среди политического руководства Эстонии ошеломляющи. Арестованы и депортированы были президент Эстонской республики К.Пяте, 9 из 11 министров, 50 из 60 членов различных составов эстонского правительства, 250 из 308 членов эстонских парламентов, главнокомандующий вооруженными силами генерал И.Лайдонер и 25 из 28 Тийт Борис Генрихович 16 сентября 1941 г. Верховным судом СССР приговорен по ст. 58--2, 58--6, ч. I. и 58--11 УК РСФСР к высшей мере наказания. К различным мерам наказания были осуждены и его сообщники. - Прим. изд. 419 генералов, как состоявших на действительной службе, так и находившихся в отставке. Было депортировано 22 и убито два лютеранских священника. Из духовенства греческой православной церкви трое были убиты и 10 депортированы, из 5 римско-католических священников были арестованы и депортированы двое. Из: M.Raud. "Riigiehitaja Konstantin Pats " ("Основатель ^суШрства^КонстантшМ^ Stockholm, Eesti Pollumeeste Kogude esindus pagulases, 1977,1^358-'159^пер.сэст^ Уже 19 июля 1940 года генерала Й.Лайдонера вместе с супругой арестовали в его поместье в Виймси и увезли в СССР. За верховным главнокомандующим приехал министр внутренних дел Максим Унт в сопровождении полусотни людей НКВД. Вслед за этим наступила очередь Константина Пятса. 30 июля в Клоостриметса прибыли автомобили с вооруженными красноармейцами, которые окружили поместье. Максим Унт и несколько русских вошли в дом. Был вечер, и К.Пятс проводил его дома, в кругу семьи. Унт начал говорить дружелюбно. По его словам выходило, что на К.Пятса собирались совершить покушение, и поэтому было бы желательно, если бы он некоторое время пожил в СССР. На руках было и соответствующее предписание. К.Пятс ответил, что ни один эстонец не совершит на него покушение и что он не покинет Эстонию по своей воле. Унт перевел эти слова на русский язык. После этого присутствовавший русский вынес решение: неважно, хочет Пяте того или нет, его все равно увезут, лучше уж ему сразу начать собирать вещи. Сначала намеревались увезти всю семью, но после переговоров временно оставили старшего сына, Лео Пятса, для ликвидации хозяйства. Всех остальных, президента, его сына Виктора, невестку Хельги, внуков Матти и Энна, а также прислугу Марье, посадили ночью в машину и повезли в Таллинн, где их ожидал стоявший на запасном пути пассажирский вагон. Началась дорога в сторону Нарвы. Помимо охраны, Пятса и его семью сопровождал врач, мордовец д-р Искандеров. Президент вступил на мученический путь, который вслед за ним пришлось пройти тысячам эстонских мужчин и женщин, даже беспомощным детям. За спинами их упал железный занавес, сквозь щели которого можно было только угадывать, что происходило там, в сумерках. Впервые К.Пятс дал о себе знать только 3 января 1941 года длинным письмом на русском языке, адресованным брату невестки Хейно Латтику. Президент сообщал, что он вместе с семьей живет на Урале в городе Уфе, на улице Ленина, 46, дом во дворе. Он описывал их повседневную жизнь и в конце просил выслать ему книги и лекарства. Пакет с требуемыми вещами и продуктами был отправлен. Нашлись скептики, у которых приведенные в письме данные вызывали сомнения. Они допускали, что имеют дело с диктовкой НКВД, которую К.Пятса принудили написать. Некоторое время спустя через Международный Красный Крест было получено подтверждение, что К.Пятс действительно живет в Уфе, но, как выяснилось, дом содержится под охраной НКВД. Последнее письмо от домочадцев Пятса пришло в Таллинн 27 июня 1941 года, из Москвы оно было отправлено на 7 дней раньше. В письме они жаловались на суровую зиму, говорили, что К.Пятс болен. Начиная с этого времени, нам ничего достоверно не известно о судьбе К.Пятса. Можно предположить, что вскоре начались его страдания в тюремных камерах и больничных палатах. В октябре 1942 года кладовщик Свердловской тюрьмы рассказал Марии Копперман, что в одной из одиночных камер тюрьмы содержится бывший президент Эстонии Пяте. По другим сведениям К.Пятс содержался в психиатрической больнице Уфы, называли также Казанскую психиатрическую больницу. В 50-е годы внезапно распространилось сенсационное известие: К.Пятс будто бы переведен в психиатрическую больницу в Ямеяла, неподалеку от Вильянди. Но когда в Ямеяла начал стекаться народ, Пятса оттуда удалили. Многим история казалась неправдоподобной. Ведь президент был душевно здоров, а ревматизм в психиатрической больнице не лечат. Вопрос прояснился много лет спустя, благодаря врачу из Вильянди д-ру Матсу Ныгесу, который навещал Пятса в Ямеяла. Д-р Ныгес, работавший в больнице, около двух часов беседовал с президентом, вспоминая прошедшие времена. О том, что он пережил в России, президент говорить не хотел. Он только жаловался на мучения, причиняемые переездами с места на 420 место, и не понимал, почему его поместили в Ямеяла. Но однажды ночью К.Пятса разбудили и вновь увезли в неизвестность. Все это д-р Ныгес рассказал одному знакомому, уезжавшему из Эстонии за границу. Опасаясь, что д-р Ныгес может попасть на допрос в КГБ, это лицо опубликовало рассказ только после смерти врача в 1973 году. Встает вопрос, почему К.Пятса привозили в Эстонию. Правдоподобное объяснение мотивов дал в частном порядке один из деятелей Советской Эстонии. Он назвал это просчетом. К.Пятса поместили в психиатрическую больницу и привезли в Ямеяла для того, чтобы показать народу: тот, кого вы считали своим президентом, просто слабоумный! Однако последствия были противоположные - в Ямеяла началось паломничество. Разумеется, это следовало прекратить, и узник был переведен обратно в Россию. Несмотря ни на что, К.Пяте все же прожил долгую жизнь. По свидетельству Красного Креста он умер 18 января 1956 года, то есть на 82-м году жизни. По последним внушающим доверие сведениям президент Пяте умер во Пскове. Из: "The Baltic States, No0-1972, Siwwwntary Bacikgroumf and Survey of Developments Presentedto the ^Е'да^ейи5^<Ы^вй^^<^ ("Балтийские^государства. 1940-1972''гг. Док^^нтад^ныеМ.!^^ по безопасности и сотрудничеству "^Щропе")^дс1Ло1т,, The Baltic Committee in Scandinavia, 1972, p.^49-53^ (пер. с англ) ДЕПОРТАЦИИ Массовые репрессии как средство подавления были в Советском Союзе в период сталинизма исключительно эффективным политическим орудием. С их помощью можно было одним ударом достичь сразу двух желаемых целей: обезвредить большое число инакомыслящих, следовательно, опасных людей и внушить ужас тем, кого они не коснулись. Наверное, поэтому, было вполне естественным, что подготовка к такой операции в Балтийских государствах началась задолго до того, как они попали под советское влияние. 10 октября 1939 г., когда в Кремле состоялся прием в честь литовской делегации, днем раньше поставившей свои подписи под Пактом о взаимопомощи с Советским Союзом, генерал Серов, комиссар НКВД 3-го ранга, подписал угрожающий документ. Этот документ, отнесенный к разряду "чрезвычайно секретных", представлял собой инструкцию для офицеров НКВД, получивших направление на советские военные базы в Балтийские государства. Он назывался "Депортация антисоветских элементов из Балтийских государств" и представлял собой длинную и подробную инструкцию в семи частях. После вступления, где описывалась общая ситуация и подчеркивалось величайшее политическое значение операции, инструкция переходила к конкретным указаниям для персонала о том, какие документы следует выдавать депортируемым, как забирать депортируемых из дома, как проводить отделение мужчин от их семей, как организовать конвой и как должна происходить погрузка депортированных на железнодорожных станциях. Во время проведения первой массовой депортации из Балтийских государств, которая началась в ночь с 13 на 14 июня 1941 г., этим инструкциям следовали во всех деталях. Состоявшие из трех человек комиссии (т.н. "тройки"), работавшие в каждом Балтийском государстве под руководством центральных комиссий, за зиму подготовили списки депортируемых. Списки для Литвы содержали 21 114 фамилий, для Латвии - 16205, для Эстонии - П 157. Но несмотря на то, что операция длилась несколько дней, всех обнаружить не удалось. Многие держались подальше от своих домов, особенно по ночам, а некоторым посчастливилось ускользнуть в последнюю минуту. Поэтому 662 товарных вагона, отправленных из Латвии, увозили лишь 15 081 человека (из них 3332 ребенка до 16 лет), а 490 железнодорожных вагонов из Эстонии - 10 205 человек (среди которых было 3018 детей до 15 лет). Поезда, везшие депортированных из Литвы, также, по-видимому, содержали меньше людей, чем полагалось по списку. Власти не смогли предоставить товарные вагоны в требуемом количестве, в результате, в вагоны, предусмотренные для 25 человек каждый, поместили по тридцать-сорок, что усилило тяготы дороги, в некоторых случаях 421 продолжавшейся несколько недель. Согласно расписанию, выпущенному 13 июня 1941 г. все тем же генералом Серовым, поезда должны были остановиться в таких отдаленных местах, как Караганда, Новосибирск, Барнаул, а также на Енисее, если называть самые известные. Депортация стала потрясением для балтийских народов. <...> Аугуст Реи пишет: "Проведение депортации фактически началось 13 июня, около полудня, когда вышеупомянутые тройки отдали всем владельцам грузовиков приказ предоставить машины вечером в распоряжение милиции. Лица, назначенные для проведения депортации, - члены коммунистической партии, милиционеры, офицеры НКВД и несколько рабочих, сочувствовавших коммунистам, - также должны были к вечеру собраться в специально отведенных помещениях или зданиях. Они по четыре человека разместились в грузовиках, получили список депортируемых, которых следовало забрать, и около часу ночи 14 июня отправились на задание. Грузовики подъезжали к домам депортируемых, два человека оставались снаружи, двое с оружием входили в дом. Депортируемым сообщали, что они должны немедленно отправляться в Россию и приказывали одеться и выйти. В зависимости от настроения проводивших депортацию, в некоторых случаях депортируемым давали на сборы всего 15 минут, в других - до 2 часов. В одних случаях никакого багажа брать не разрешалось, в других - семья могла взять с собой до 100 кг одежды и еды. После этого депортируемым приказывали сесть в грузовик и ехать по направлению к железнодорожной станции, где их ожидали вагоны для скота с заколоченными окнами. В полу вагонов были отверстия, которые должны были служить уборной. На станциях мужчин и женщин разделяли и помещали в разные вагоны. В один вагон заталкивали до 40 человек, вагоны были так переполнены, что людям приходилось по очереди ложиться на пол, чтобы поспать. Двери "загруженного" вагона запирались снаружи железной скобой. Поезда сопровождались энкаведешниками и солдатами Красной армии и по три дня стояли на станциях, пока офицеры НКВД готовили свой отчет. Все это время депортируемые не получали ни воды, ни пищи. Некоторые взяли с собой еду, но того, что не будет даже воды, никто не предвидел. Изнемогая от жажды под горячим летним солнцем, люди тянули руки через железные прутья окон, умоляя дать им поесть, а чаще -попить. Их мольбы не находили отклика, стража отказывалась открывать двери или передавать воду в окно. Некоторые от жары и жажды теряли рассудок, маленькие дети умирали, беременные женщины раньше времени рожали детей на грязном полу вагонов, но охранники этого не замечали. Не убирали ни трупы, ни сумасшедших. Лишь несколько дней спустя, когда поезда уже пересекли эстонскую границу, в первый раз были открыты двери, и узникам дали немного воды и жидкого супа". Эшелоны с депортируемыми отправляли из Эстонии как товарные поезда, самой низкой скоростью. Как свидетельствуют копии транспортных деклараций, найденные впоследствии на станциях погрузки в Эстонии, три эшелона из 148 вагонов шли через Нарву и семь эшелонов из 342 вагонов - через Изборск. В этих декларациях и в качестве отправителя, и в качестве получателя указан Народный комиссариат внутренних дел Эстонской ССР, груз обозначен как "люди, по 30 в вагоне", а отметка внизу гласит, что перевозка оплачена отправителем. Копии транспортных деклараций показали, что депортированные были отправлены в район Новосибирска (233 вагона), Кирова на севере России (120 вагонов), Бабынино (57 вагонов) и Старобельска (80 вагонов)... Мужчин отправляли в одну сторону, женщин и детей - в другую. На станции назначения депортированным сообщали, что мужчины считаются арестованными, и их необходимо поместить в трудовые лагеря, тогда как женщины и дети, как правило, считались ссыльными, и их направляли работать в колхозы, на фабрики и т.д. под наблюдением местной милиции. Ссыльные женщины могли изредка писать своим родным, но от арестованных и осужденных мужчин никогда не приходило никаких известий. Косвенно было установлено, что зимой 1941 и 1942 гг. многие из них умерли, кто от недоедания, кто от тяжелых условий жизни. Через неделю после депортаций началась война между СССР и Германией, и продолжить намеченный план не хватило времени. Вместо этого власти пошли на импровизацию. Наилучшие результаты она дала в Эстонии благодаря двухнедельной передышке в немецком наступлении. НКВД получил возможность под видом набора в армию депортировать ок. 22 200 мужчин из северной части страны. Эти люди были направлены на лесозаготовки в лагеря в таких отдаленных районах, как Котлаский, Карагандинский, Омский и Печорский, где в некоторых лагерях примерно 25% из них погибло в следующую же зиму от недоедания, 422 тяжелой работы и жизни в примитивных постройках, которые заключенные вынуждены были сооружать сами. В этом и состояла истинная природа их "мобилизации", хотя позже оставшиеся в живых были действительно призваны на службу в Красную Армию. Наряду с призывниками в Россию были также отправлены кадровые военные и различный обслуживающий персонал: железнодорожники, водители и медицинские работники. Так исчезли 7 400 человек из Эстонии и около 13 000 из Латвии. Подсчитано, что в 1940-1941 гг. за один год советской оккупации в общей сложности 124 467 человек из Балтийских государств были казнены, депортированы, либо принудительно увезены в Россию. Из этих потерь 59 732 пришлось на Эстонию, 34 250 - на Латвию и 30 485 - на Литву. Из: KSalo. "Population fosses in Estonia. June 1940 -^August 1941" ("Потери нжхлешия в Эстонии. Июнь 1940 - август 1941"), vol. 1, ScwboroMgn, Маг/опта, 19S9, Телеграмма Серову и Авакумову: г. Рига -- тов. Серову тов. Авакумову ИЗ ЛАТВИИ НАПРАВЛЯЮТСЯ ЭШЕЛОНЫ 1. 2. ИЗ ЛИТОВСКОЙ ССР В АЛТАЙСКИЙ КРАЙ: 15. 16. ИЗ ЭСТОНСКОЙ ССР: 37. На ст. Котельничи, Горьковской ж.д. ................................................... 1600 чел. 38. На ст. Шахунья, Горьковской ж.д ....................................................... 200 39. На ст. Киров, Горьковской ж.д .......................................................... 500 " 40. На ст. Слободское, Горьковской ж.д ................................................... 400 " 41. На ст. Филуйки, Горьковской ж.д ...................................................... 300 " 42. На ст. Веканская, Горьковской ж.д .................................................... 300 " 43. Наст. Мураши, Горьковской ж.д....................................................... 100 " 44. На ст. Оричи, Горьковской ж.д .......................................................... 100 45. На ст. Юрья, Горьковской ж.д ........................................................... 100 46. На ст. Копарино, Горьковской ж.д ..................................................... 100 47. На ст. Пинюр, Горьковской ж.д ........................................................ 100 48. На ст. Луза, Горьковской ж.д ........................................................... 100 " 49. На ст. Н-Сибирск, Томской ж.д. ....................................................... 700 " 50. На ст. Чаны, Томской жд. ............................................................... 1000 51. На ст. Карагат, Томской ж.д. ........................................................... 1000 " 52. На ст. Промышленная ................................................................... 1000 " 53. На ст. Старобельск, Московско-Донбасской ж.д. глав-одиночек ............ 1930 " 54. На ст. Бабыкино, М.Киевск. ж.д. глав-одиночек ................................... 1000 " 55. На ст. Соликамск, Пермской ж.д. уголовников ................................... 472 " Оформление проездных ж.д. документов производите в соответствии указанных ст. назначения. Обяжите начальников эшелонов сообщить о проследовании в пути раз в сутки в Отдел перевозок НКВД СССР. ЧЕРНЫШЕВ No30/5698/016 13.VI.1941.г. Передал - КОТЛЯРОВ Принял - ВОРОБЬЕВ 13.VI.B2.30 423 ИНСТРУКЦИЯ НАЧАЛЬНИКАМ ЭШЕЛОНОВ ПО СОПРОВОЖДЕНИЮ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ИЗ ПРИБАЛТИКИ 1. Для сопровождения эшелонов заключенных группы А и Б к месту назначения на каждый эшелон выделяются распоряжением УКВ НКВД СССР: а) начальник эшелона (из командиров конвойных войск НКВД) б) врач - 1, медфельдшер - 1 (распоряжением НКВД) и конвой в составе 39 человек (из состава конвойных войск). 2. Заключенные подразделяются на две группы "А" и "Б". В группу "А" входят все главы семей, члены их по указанию НКВД-НКГБ с отметкой в личном деле. Конвоем, в составе 65 чел. Прием их производится на пунктах концентрации по отдельному акту, составленному в 2-х экз. В группу "Б" входят все члены семей по указанию НКВД и НКГБ с отметкой в личном деле. Группа "Б" конвоируется конвоем в составе 30 чел. Прием их конвоем производится на первичных станциях от представителей НКВД-НКГБ без личных дел по списку. Личные дела ведутся представителем НКВД-НКГБ на пункты концентрации, где окончательно сдается весь состав эшелона с личными делами начальнику конвоя. Акт составляется в 3-х экз., один в НКВД, один для сдачи в месте назначения и один для конвойных войск. ПРИМЕЧАНИЕ: Охрана вагонов с заключенными на местах и прием осуществляются конвоем, согласно УСКВ СССР по окончании приема. 3. Заключенных с первичных пунктов, конвой совместно с представителями НКВД и НКГБ конвоирует на пункты концентрации согласно схемы, где формирует общий эшелон в составе 50-55 вагонов. 4. Отправка заключенных к месту назначения производится эшелонами в составе, оборудованных по летнему для людских перевозок, в том числе для конвоя - один оборудованный санизолятор и один вагон-ларек. В каждый вагон с отметкой "Б" помещается 30 чел. взрослых и детей с их имуществом. Главы семей по отметке НКВД-НКГБ помещаются в отдельном вагоне с отметкой "А" и следуют отдельным эшелоном. Для громоздких вещей на каждый эшелон выделяется по 2 товарных вагона. 5. Заключенным разрешается брать с собой следующее имущество и мелкий хозяйственный инвентарь: 1) одежда, 2) белье, 3) обувь, 4) постельная принадлежность, 5) посуда столовая /ложки, ножи, вилки/, чайная и кухонная, ведра, 6) продовольствие, 7) мелкий хозяйственный и бытовой инструмент, 8) деньги /сумма не ограничивается/ и бытовые ценности /кольца, часы, серьги, браслеты, портсигары и т.п., 9) сундук или ящик для упаковки вещей. Общий вес указанных вещей не должен превышать 100 кгр. на семью. ПРИМЕЧАНИЕ: Громоздкие вещи, в том числе хозяйственный инвентарь, перевозятся в специально выделенных вагонах. 6. Начальник эшелона принимает заключенных группы "Б" без личного обыска и досмотра вещей по именному списку и личные документы на них по описи от местных органов НКВД, размещает заключенных по вагонам -- семьями. Группа "А" - НКГБ обыскивается в вагонах после посадки. После приема заключенных в эшелон, начальник эшелона целностью отвечает за состояние эшелона и доставку всех принятых к месту назначения. 7. Начальник эшелона предупреждает заключенных о том, что при попытке к побегу охраной эшелона будет применено оружие. Против женщин и детей оружие применять воспрещается. 8. В случаях тяжелых заболеваний заключенных в пути - начальник эшелона передает больных через местные органы УНКВД на излечение в ближайшие пункты органов здравоохранения, о чем составляет соответствующий акт и сообщает в Главное Управление НКВД СССР. 424 При обнаружении случаев эпидемических заболеваний начальник эшелона отцепляет соответствующий вагон и оставляет для карантина под наблюдением местного органа НКВД, о чем доносит в Главное Управление НКВД СССР. 9. На оплату расходов, связанных с сопровождением заключенных (питание, телеграфные и др. расходы) НКВД УССР и НКВД БССР выделяют начальнику эшелона под отчет денежный аванс, в том числе на питание заключенных по 3 р. 50 к. на человека в сутки. 10. В пути следования по жел.дороге заключенные группы "Б" получают бесплатно один раз в сутки горячую пищу и 800 грамм хлеба на чел. Горячая пища и хлеб выдаются в железнодорожных буфетах треста ресторанов и буфетов НКТорга СССР. Для получения питания, начальник эшелона за 24 часа до прибытия на станцию телеграфно сообщает директорам буфетов станции и соответствующим ДТО НКГБ по форме: Приготовьте эшелону переселенцев НКВД "Литер" No ... число... часам ... обедов ... кгр. хлеба - начальник эшелона - подпись". Обеды выдаются на вынос в собственной посуде заключенных. Для получения обеда и кипятка, начальник эшелона выделяет необходимое количество людей из заключенных группы "В" с каждого вагона под наблюдением сопровождающих из состава конвоя. После выдачи обедов, начальник эшелона производит расчеты за отпущенное питание заключенным по счетам ресторана или буфета. 11. Проверка наличия заключенных по вагонам производится не реже одного раза в сутки. Группа "А" содержится на общих основаниях с заключенными. 12. О движении и местонахождении эшелона и его состоянии - начальник эшелона ежедневно доносит по телеграфу в Главное Управление НКВД СССР и Управление Конвойных Войск НКВД по форме: "Москва, Главное Управление НКВД СССР и Управление Конвойных Войск НКВД эшелон No... проследовал станцию ... тогда-то ... подпись." О всех важных происшествиях, имевших место в пути следования (побеги, заболевания, перебой с питанием и т.п.), начальник эшелона немедленно доносит в Главное Управление НКВД СССР и в ближайший ДТО НКВД. 13. Начальники эшелонов в пути следования за содействием обращаются в транспортные органы НКВД и железнодорожную милицию. 14. По прибытии на станцию назначения - начальник эшелона сдает людей в вагонах представителю местного отдела или управления НКВД по акту с приложением именного списка и личных дел заключенных по описи. Акт составляется в 3-х экз. за подписями: принимающего, сдавшего и сопровождающего эшелон врача. Один экземпляр акта направляется в отдел трудовых поселений ГУЛАГ в НКВД СССР, второй экземпляр передается представителю местного органа НКВД (принимающему) и третий экземпляр остается на руках у начальника эшелона для отчета. Из: G.Vishnevskaya. "Galina: A Russian Story" ^1'<щ{^!р]^ск{1Я^1^ London, Harcout Brace Jovanovich Publishers, 19^,;р^4-25^п^^с^аигл^ Мой отец служил в Эстонии в 1941 г. после ее "добровольного" аннексирования Советским Союзом. Он пригласил меня провести с ним летние каникулы, и я приехала к нему в Тарту. Различие между той жизнью, которую я знала, и той, которую там увидела, было поразите