до 10,5 процента[151], а в 1975-м -- до 18,7 процента[152]. В результате доходы наиболее бедных семей стабильно повышались на 4 процента в год[153]. Однако вовлечение новых масс населения в ряды рабочей силы и активная борьба с бедностью не [148] - См.: Gordon D.M. Chickens Home to Roost: From Prosperity to Stagnation in the Postwar US Economy // Bernstein M.A., Adier D.E. (Eds.) Understanding American Economic Decline. P. 38-39, 43. [149] - См.: Figgie H.E., Swanson G.J. Bankruptcy 1995. The Coming Collapse of America and How To Stop It. Boston-N.Y., 1993. P. 39. [150] - Wallerstein I. After Liberalism. N.Y" 1995. P. 35. [151] - См.: Katz M.B. In the Shadow of the Poorhouse. P. 266-267. [152] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? P. 128. [153] - См.: Luttwak E. Turbo-Capitalism. P. 88. могли не тормозить хозяйственный прогресс. Учитывая это обстоятельство, руководство страны в течение фактически всех 60-х и 70-х годов постепенно, однако весьма последовательно, повышало налоговое бремя на частных лиц, в основном принадлежавших к среднему классу. Так, между 1953 и 1974 годами налоги на среднего американца выросли с 11,8 до 23,4 процента получаемого им дохода, а социальные платежи промышленных компаний увеличились почти вдвое; между тем произошло снижение налогов на прибыль корпораций и капитальные вложения, что несколько облегчило положение бизнеса[154]. Результатом стали два очевидных последствия. С одной стороны, в течение 60-х годов доходы 20 процентов наиболее обеспеченных семей выросли с 29 до 36 тыс. долл. в год, тогда как средних 60 процентов увеличились с 11,5 до 16 тыс., зато низшие 20 процентов получили самую значительную прибавку -- с 2,9 до 5,4 тыс. долл., что демонстрировало весьма обнадеживающую тенденцию: во второй половине 60-х годов доли беднейших 40 процентов населения и наиболее обеспеченных 5 процентов, различавшиеся в 1930 году более чем вдвое, практически сравнялись[155]. В 1969 году суммарная доля высшего квинтиля населения в национальном доходе превышала долю низшего в 7,5 раза, что составляло минимальный показатель за всю историю США[156]. С другой стороны, подобная политика снижала норму накопления в ВНП и сокращала базу промышленного развития, искусственно сдерживая рост американской экономики; в условиях устойчивого развития 60-х годов последствия этого были не слишком заметными, однако уже в следующем десятилетии наступила самая тяжелая экономическая рецессия после 1929 года; в конце 1982-го средний доход американской семьи был на 4 процента ниже уровня 1973 года[157]. Мы далеки от утверждения о том, что активная социальная политика 60-х годов стала одним из главных источников проблем следующего десятилетия: таковые были в гораздо большей степени предопределены циклическим характером хозяйственного развития, двумя нефтяными шоками, утратой конкурентоспособности американской промышленности и необходимостью пересмотра научно-технической политики в целом. Однако изменение тенденций распределения общественного богатства после 1973 года представляется одной из наиболее отчетливо прослеживающихся черт эпохи первого системного кризиса индустриального хозяйства. [154] - См.: Kuttner R. The Economic Illusion. P. 189. [155] - См.: Fischer C.S., Hout M., Jankowski M.S., Lucas S.R., Swidler A., Voss K. Inequality by Design. P. 109-110. [156] - См.: Ayres R. U. Turning Point. P. 116. [157] - См.: Danziger S., Gottschalk P. America Unequal. P. 43. Как мы уже отмечали, заработная плата и пособия являлись в этот период основным источником дохода средней американской семьи. В 60-е годы эти две статьи обеспечивали суммарно 74,5 процента, в 70-е -- 77,2, а в 80-е -- 74,9 процента всех ее финансовых поступлений[158]. При этом заработная плата в сопоставимых ценах на протяжении 60-х и первой половины 70-х годов постоянно повышалась; ее рост составил более 25 процентов -- с 250 до 315 долл. в неделю в ценах 1990 года[159]. Нельзя не отметить, что продолжительность рабочего времени оставалась в эти годы фактически одной и той же[160]. Большинство специалистов сходятся в том мнении, что тенденция изменила свое направление в 1973 году; при этом многие подчеркивают, насколько быстро новый тренд был воспринят на уровне общественного сознания[161]. Заработная плата абсолютного большинства работников, особенно в отраслях промышленности и относительно примитивных услуг, начала резко снижаться, фактически достигнув в 1990 году уровня начала 60-х. Почасовая заработная плата среднего американца упала в 1973-1994 годах на 13,5 процента, что стало основной причиной замедления роста доходов большей части населения[162]. Общая картина подобного замедления прекрасно известна. Непосредственным толчком для изменения тенденции послужил хозяйственный кризис 1973-1974 годов и последовавшая за ним рецессия; некоторое возобновление прежних трендов во второй половине 70-х годов было прервано новым кризисом, постигшим Запад в начале 80-х. В результате "в ноябре 1982 года средний доход семьи был на 7,4 процента ниже, чем в 1979 году, и на 4 процента ниже, чем в 1973 году" [163]. Как отмечают Б. Дэвис и Д.Вессель, между 1950 и 1973 годами средний доход типичной американской семьи вырос на 110 процентов; между тем впоследствии он трижды снижался в абсолютном выражении (в 1973-1975, 1980-1983 и 1988-1992 годах), и в результате между 1973 и 1996 годами его рост составил всего 15 процентов[164]. Однако подобные цифры не отра- [158] - См.: Galbraith James К. Created Unequal. P. 83. [159] - См.: Bronfenbrenner U., McClelland P., Wethington E., Moen Ph., Ceci S.J., et al. The State of Americans. P. 56. [160] - См.: Schor J.B. The Overworked American. The Unexpected Decline of Leisure. N.Y., 1992. P.79. [161] - См.: Piven F.F., Cloward R.A. Regulating the Poor. The Functions of Public Welfare. Updated Edition. N.Y., 1993. P. 347; Danyger S.H., Sandefur G.D., Weinberg D.H. Introduction. P. 1,7. [162] - См.: Bronfenbrenner U., McClelland P., Wethington E., Moen Ph., Ceci S.J., et al. The State of Americans. P. 56. [163] - Danyger S.H., Weinberg D.H. The Historical Record: Trends in Family Income, Inequality and Poverty // Danziger S.H., Sandefur G.D., Weinberg D.H. (Eds.) Confronting Poverty: Prescription for Change. P. 21. [164] - См.: Davis В., Wessel D. Prosperity. N.Y., 1998. жают в полной мере реального положения вещей. Если обратиться к распределению доходов между различными категориями населения, то легко увидеть совершенно иную картину. С 1979 по 1983 год средние доходы представителей низшей квинтили американских граждан снизились на 14,2 процента, а следующей за ней -- на 8,1 процента[165]. За весь период 1970-1990 годов (достаточно нерепрезентативный, так как он захватывает четыре года, предшествующих кризисной точке) доходы низшей квинтили выросли менее чем на 3, а следующей -- всего на 7 процентов[166]. При этом данные за период с 1974 по 1994 год, наиболее подходящие для цели нашего анализа с хронологической точки зрения, показывают, что реальные доходы низших 20 процентов населения устойчиво снижались, следующих двух квинтилей -- сохранялись приблизительно на прежнем уровне, тогда как у высших 20 процентов граждан они росли со средним темпом около 1 процента в год[167]; данная динамика кардинально отлична от ситуации, складывавшейся в предшествующий период (см. график 12-1). Таким образом, последние два десятилетия трудно назвать удачными для большинства работников, имеющих лишь среднюю квалификацию. Даже оживление экономики в начале 90-х годов не смогло изменить ситуации, в которой "со времени первого вступления президента Никсона в должность реальная заработная плата среднего американского рабочего после вычета налогов не увеличивалась" [168]. Несмотря на то, что скорректированная с учетом инфляции величина среднедушевого ВНП выросла в США за последние 25 лет более чем на 55 процентов, "в это время доход средней семьи испытывал заметные колебания: рос на 4,8 процента с 1969 по 1979 год, снижался на 5 процентов с 1979-го по 1983-й, вновь возрастал на 11,1 процента между 1983-м и 1989-м, падал на 8 процентов с 1989-го по 1993-й и умеренно повышался на 4,5 процента в период 1993-1996 годов. В 1998 году доход среднего домашнего хозяйства на 3 процента превышал соответствующий показатель 1973 года, но оставался на 4 процента ниже, чем в 1989 году" [169]. За 20 лет -- с 1973 по 1993 год -- работники, не имеющие диплома колледжа, потеряли до 1/5 своей реальной заработной платы в условиях, когда производительность их труда возросла, по самым [165] - См.: Krugman P. The Accidental Theorist and Other Dispatches from the Dismal Science. P. 58. [166] - См.: Samuelson R.J. The Good Life and Its Discontents. The American Dream in the Age of Entitlement 1945-1995. N.Y., 1997. P. 71. [167] - См.: Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. US Economic Policy in the 90s. 3rd ed. Cambridge (Ma.)-L., 1998. 1998 [168] - Ibid. P. 2. [169] - Thurow L. Creating Wealth. P. 41. График 12-1 Рост доходов семьи Квинтили и 5% населения, имеющих наивысший доход, 1947--1992 гг. 1947-1973 График No1. 1973-1992 График No2. Наименьший Второй Источник: Bronfenbrenner U., McClelland P., Wethington E., Moen Ph., Ceci S.J., et al. The State of Americans. P. 61. скромным оценкам, не менее чем на 25 процентов[170]. К 1991 году доходы средней семьи из низших 20 процентов населения оказались несколько ниже, чем в 1969 году (17 тыс. долл. против 17,3 тыс.), а семьи из высших 20 процентов -- выросли с 51 до 63 тыс. долл.[171] Но и эти цифры не отражают всего драматизма ситуации. Так как [170] - См.: Krugman P. Pop Internationalism. Cambridge (Ma.)-L., 1998. Р. 192. [171] - См.: Danyger S., Gottschalk P. America Unequal. P. 49-50. реальное богатство, обретаемое вследствие контроля над производственными мощностями или извлекаемое из финансовых операции, концентрируется в рамках относительно узкой социальной группы, данные по росту доли наиболее привилегированной части граждан в общем национальном богатстве оставляют особенно сильное впечатление. Так, доля 5 процентов наиболее состоятельных американцев в национальном доходе повысилась за 1973-1993 годы с 15,5 до более чем 20 процентов[172]; распределение общественного богатства в целом оказалось гораздо более неравномерным: в течение 80-х годов отношение доли наиболее обеспеченных 5 процентов населения США в общем богатстве к доле наиболее бедных американцев возросло с 15 до 22,5 раза[173]. На протяжении самого, пожалуй, сложного для американской экономики периода -- с 1983 по 1995 год -- доля представителей низшей квинтили в общем объеме национального дохода не только снижалась (с 4,1 до 3,7 процента)[174], но и, что гораздо более существенно, складывался характерный для этой категории населения отрицательный уровень богатства (negative wealth)[175], означающий, что их суммарные активы недостаточны для покрытия их обязательств. Доходы же самых богатых членов общества росли максимальными темпами, увеличиваясь даже в период экономического спада 1980-1981 годов и особенно быстро -- в середине и конце 80-х, когда ежегодные располагаемые доходы 1 процента наиболее состоятельных американцев выросли почти вдвое -- в среднем с 280 до 525 тыс. долл.[176] С 1983 по 1995 год совокупное богатство 1 процента самых преуспевающих граждан выросло на 17 процентов (и составило 38,5 процента всего национального достояния), тогда как имущество средней американской семьи снизилось на 11 процентов; при этом Л.Туроу обращает внимание на впечатляющий разброс цифр внутри самого этого 1 процента граждан: если для того, чтобы попасть в данную категорию, необходимо совокупное состояние в 2 млн. долл. на семью, то богатейший гражданин США, Б.Гейтс, владел в конце 1998 года более чем 83 млрд. долл.[177] [172] - См. Tilly Ch. Durable Inequality. Berkeley (Ca.)-L., 1998. P. 232. [173] - См. Linstone H.A., Mitroff I.I. The Challenge of the 21st Century. P. 8; Galbraith J.K. The Culture of Contentment. P. 13-14. [174] - См. Alsop R.J. (Ed.) The Wall Street Journal Almanac 1999. P. 137. [175] - См. Mishel L., Bernstein J., Schmitt J. The State of Working America 1998-99. P. 262-263. [176] - См. Schor J.B. The Overspent American. Upscaling, Downshifting and the New Consumer. N.Y, 1998. P. 12. [177] - См. Thurow L. Creating Wealth. P. 199-200. Во второй половине 70-х годов экономические трудности в США и европейских странах резко усугубились. В Европе правительства стремились уменьшить долю государственной собственности в экономике, избавляясь от малорентабельных предприятий и отказываясь от дотаций на поддержание целого ряда отраслей промышленности; в США одним из основных вопросов оставались низкие темпы роста производительности, высокая материа-лоемкость, относительно медленные темпы технологического прогресса и вытекающая отсюда общая неконкурентноспособность экономики, в первую очередь перед лицом активно развивавшихся в тот период азиатских стран. Кризисы 70-х годов привели к пересмотру ориентиров в области социальной политики; в большинстве постиндустриальных стран к власти пришли правые правительства, и следующее десятилетие стало периодом весьма болезненной, но необходимой хозяйственной перестройки. Противники развития "государства всеобщего благоденствия" отмечали, что перераспределение значительных средств в пользу малоимущих слоев и другие методы государственной борьбы с бедностью малоэффективны и не соответствуют природе рыночного экономического механизма[178]. По их мнению, для обеспечения экономического роста необходима большая хозяйственная свобода, нежели допускавшаяся при социал-демократических правительствах 70-х. Между тем политика администрации Р.Рейгана, пришедшей к власти в 1981 году, была достаточно противоречивой и неоднозначной. С одной стороны, были резко снижены налоги на прибыль корпораций и предельные ставки прогрессивного подоходного налога. Эта мера имела, на наш взгляд, безусловно позитивный эффект, так как обеспечила многим компаниям возможность радикального увеличения внутренних инвестиций в условиях циклического спада. По некоторым подсчетам, больше 70 процентов средств, израсходованных в 80-е годы американскими корпорациями на нужды технического перевооружения, были высвобождены благодаря налоговой реформе. Результатом ее было также и то, что налоги с корпораций, достигавшие в 1965 году 26 процентов всех поступлений в федеральный бюджет, упали до 6 процентов[179]. Новые ставки налогообложения частных лиц обеспечили снижение налогов с наиболее состоятельных американцев с 29,7 до 24,4 процента их доходов[180]. С другой стороны, рейгановская политика привела к резкому ухудшению материального по- [178] - Подробнее см.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? P. 47-48. [179] - См.: Reich R.B. Tales of a New America. The Anxioos Liberal's Guide to the Future. N.Y., 1987. P. 208. [180] - См.: Danziger S., Gottschalk P. America Unequal. P. 24. ложения менее обеспеченных слоев. Несмотря на то, что государственные расходы в условиях сокращения налоговой базы активно финансировались за счет наращивания долга (дефицит федерального бюджета за годы правления Р.Рейгана вырос более чем втрое[181]), правительство резко повысило налоги на представителей среднего класса, доведя минимальную ставку налогообложения доходов до 10,4 процента с 4,0 процента в 1978 году[182]. Таким образом, на протяжении периода с 1981 по 1988 год "доля налогов одного процента наиболее состоятельных американцев была снижена на 14 процентов, тогда как налоговое бремя наименее обеспеченных десяти процентов граждан США увеличилось на 28 процентов" [183]. В результате налоговые послабления принесли лицам, получавшим доходы более 80 тыс. долл. в год, экономию в 55 млрд. долл., тогда как те, кто зарабатывал менее 10 тыс. долл., лишились в совокупности 17 млрд. долл., что составляло около 9,4 процента всех их доходов[184]. Рейгановская реформа не дала немедленных результатов в области улучшения производственных показателей, однако она существенно облегчила переход к более совершенному технологическому базису, с которым США вступили в 90-е годы, повысила конкурентоспособность американских товаров и обеспечила к концу 80-х годов восстановление прежних темпов роста производительности в экономике страны[185]. Между тем в области распределения доходов в эти годы было положено начало тем негативным тенденциям, которые вполне проявились уже во второй половине 80-х и преодолеть которые, как теперь становится ясно, вряд ли удастся даже в отдаленной перспективе. Различные авторы, описывающие данный период в истории американской экономики, достаточно солидарны в его оценках. Можно приводить нескончаемый ряд цифр, характеризующих увеличение неравенства среди граждан США на протяжении 80-х годов. Нам, однако, хотелось бы обратить особое внимание на несколько характерных обстоятельств. Во-первых, начиная с конца 70-х годов сложилась тенденция уверенного сокращения доли трудящихся в национальном доходе вне зависимости от циклических колебаний экономики. Первые ее проявления относятся к 1976-1977 годам, когда реальные доходы большинства работников индустриальных отраслей впервые сократи- [181] - См.: Lind M. The Next American Nation. P. 189. [182] - См.: Danuger S., Gottschalk P. America Unequal. P. 24. [183] - Greenstein R., Barancik S. Drifting Apart: New Findings of Growing Income Disparities Between the Rich and the Poor, and the Middle Class. Wash., 1990. P. 6. [184] - См.: Kuttner R. The Economic Illusion. P. 58. [185] - См.: Heilbroner R., Milberg W. The Making of Economic Society. P. 141. лись в условиях промышленного подъема[186]; предположения о том, что этот процесс носит неустойчивый и отчасти случайный характер, были развеяны в 80-е годы, когда во время роста, последовавшего за кризисом 1980-1982 годов, реальные доходы индустриальных рабочих устойчиво снижались на протяжении всего десятилетия[187]. Во-вторых, в течение периода с 1980 по 1986 год тенденции в снижении заработной платы оставались достаточно схожими в большинстве отраслей. Как показывают сравнительные исследования, отражающие их графики весьма схожи для таких различных сфер, как высокотехнологичное производство, тяжелая промышленность, легкая промышленность и текстильное производство[188]; поэтому на протяжении всего этого времени не могло возникнуть реальных контртенденций, способных изменить общую ситуацию в области падения реальных доходов среднего работника. В-третьих, проводившаяся правительством политика и объективные экономические тренды обусловили очень непропорциональное распределение выгод и потерь в ходе последующего хозяйственного оживления. Согласно статистическим данным, между 1977 и 1990 годами материальное положение 70 процентов американцев ухудшилось в абсолютных показателях или осталось на прежнем уровне, и только 30 процентов населения заметно улучшили его[189]. Степень различия между подобной ситуацией и развитием событий в предшествующий период прекрасно подчеркнута Р.Хейльбронером и У.Милбергом. "В период с 1962 по 1983 год, -- пишут они, -- один процент самых обеспеченных семей получил 34 процента общего прироста богатства, следующие 19 процентов получили 48 процентов, а наименее обеспеченные 80 процентов -- лишь 18. Сравним этот результат с данными за период с 1983 по 1989 год: за эти шесть лет на долю одного процента наиболее состоятельных семей пришлось 62 процента общего прироста благосостояния, следующие 19 процентов получили лишь 37 процентов, а самые бедные 80 процентов довольствовались ничтожным одним процентом" [190]. Ситуация, сложившаяся к концу 80-х, также хорошо известна: "за период с 1977 по 1986 год бедность увеличилась на треть; не- [186] - См.: Dahrendorf R. The Modern Social Conflict. An Essay on the Principles of Liberty. Berkeley-L.A. 1990. P. 149. [187] - См.: Galbraith J.K. The Culture of Contentment. P. 105. [188] - См.: Galbraith James K., Du Pin Calmon P. Industries, Trade, and Wages // Bernstein M.A., AdIerD.E. (Eds.) Understanding American Economic Decline. P. 172-173. [189] - См.: Philips K. Boiling Point Democrats, Republicans and the Decline of Middle-Class Prosperity. N.Y., 1994. P. 28. [190] - Heilbroner R., Milberg W. The Making of Economic Society. P. 144. дельные доходы снизились на 111,4 процента, средний доход вырос на 1,7 процента, но чистый доход средней семьи сократился на 5,3 процента. При этом доходы наиболее состоятельных американцев после налогообложения более чем удвоились" [191]. К началу 90-х годов американские трудящиеся лишились всех достижений предшествовавших тридцати лет: основные показатели в области оплаты труда, среднедушевого дохода и продолжительности рабочего дня вернулись к уровню начала 60-х годов[192]. Как заключает Р.Каттнер, "усиление неравенства, начавшееся в середине 70-х годов и ускорившееся в 1980-е, является одной из наиболее документально подтвержденных тенденций в современной экономике. Любые способы его измерения показывают, что в Соединенных Штатах произошла резкая социальная поляризация. В течение 25 лет -- с 1947 по 1973 год -- распределение доходов постепенно стало более равномерным. За тот период средний доход семьи (с учетом инфляции) увеличился немногим более чем в два раза. Доходы наименее обеспеченных 20 процентов населения, однако, увеличились на 138 процентов, а наиболее обеспеченных 20 процентов -- лишь на 99 процентов. С 1973 года наблюдается обратный процесс. За период с 1979 по 1993 год доход 20 процентов наиболее состоятельных семей возрос на 18 процентов, а 60 процентов менее обеспеченных фактически не испытали его реального прироста. Беднейшие же 20 процентов вовсе потеряли часть своего дохода -- их и без того небольшая заработная плата уменьшилась на 15 процентов. Концентрация богатства в это время достигла своего пика за весь современный период, начиная с 20-х годов. Все успехи на пути к равенству, достигнутые за послевоенную эпоху, были сведены на нет" [193]. Важнейшими же и наиболее опасными последствиями десятилетия между 1973 и 1986 годами стали начало процесса разрушения среднего класса и формирование бедных слоев населения как устойчивой и определенной социальной группы. За период с 1979 по 1990 год доля граждан, работающих в течение полного рабочего дня и при этом получающих заработную плату, недостаточную для обеспечения прожиточного минимума семьи из четырех человек, выросла с 12,1 до 18 процентов; номинальная минимальная заработная плата не повышалась с 1981 по 1990 год, несмотря на то, что на этот период пришлись годы, характеризующиеся самыми высокими темпами инфляции за всю послевоенную историю, [191] - Brockway G.P. Economists Can Be Bad for Your Health. Second Thoughts on the Dismal Science. N.Y.-L., 1995. P. 62. [192] - См.: Cohen D. The Wealth of the World and the Poverty of Nations. P. 47. [193] - Kuttner R. Everything for Sale. The Virtues and Limits of Markets. N.Y., 1997. P. 86. в силу чего даже когда минимальный уровень оплаты труда и был повышен в 1991 году до 4,25 долл. в час, он оставался на 30 процентов ниже значения в 5,54 долл. в час, необходимого для компенсации инфляционного эффекта 80-х годов[194]. Вот почему сами по себе тенденции в изменении долей тех или иных социальных групп в национальном богатстве не так, на наш взгляд, значимы, как связанные с ними деформации социальной структуры. Эти явления отмечаются реже, чем изменения в распределении доходов, но они более фундаментальны. В понятие среднего класса в США обычно объединяют достаточно разнородных граждан, доходы которых составляют от 15 до 50 тыс. долл. в год. Уже из самого разброса цифр видно, насколько широкой должна быть эта часть населения. Между тем только с 1970 по 1986 год доля ее членов в общем числе американских граждан снизилась на 7 процентных пунктов -- с 65 до 58 процентов населения[195]. Учитывая, что в 90-е годы имущественное расслоение не замедлилось, можно предположить, что средний класс перестанет составлять большинство населения США в первые годы следующего столетия. В той же степени стала более актуальной и проблема низшего класса. В середине 80-х годов появилось специальное понятие "работающие бедные", применяющееся для обозначения тех, кто, даже имея работу, находится при этом ниже черты бедности. В начале 70-х годов доля таких работников была незначительной; к 1990 году они составляли уже почти 20 процентов всего работающего населения[196]. Тем самым была пройдена очень опасная грань: как отмечает Р.Райх, распространившись на значительные слои работающего населения, бедность приобрела гораздо большее социальное значение, нежели ранее: новые бедные стали большинством населения больших окраинных районов, где стали быстро формироваться сообщества людей, хотя и вовлеченных в общественное производство, но лишенных фундаментальных социальных благ; феномен бедности стал проблемой, которую можно обозначить как проблему замкнутого низшего класса[197]. Фактически возникла и начала консолидироваться та страта, которая в ближайшие десятилетия способна стать оппозицией растущему влиянию класса интеллектуальных работников. В течение 80-х годов более 3/5 роста совокупных доходов всех американцев пришлись на один процент наиболее состоятельных граждан[198]; в результате к 1989 году этот узкий слой впервые стал [194] - См.: Piven F.F., Cloward R.A. Regulating the Poor. P. 353-354. [195] - См.: Lasch Ch. The Revolt of the Elites and the Betrayal of Democracy. P. 32. [196] - См.: Cohen D. The Wealth of the World and the Poverty of Nations. P. 48. [197] - См.: Reich R.B. Tales of a New America. P. 188. [198] - См.: Giddens A. The Third Way. The Renewal of Social Democracy. Oxford, 1998. P. 105. контролировать большую часть национального достояния США, чем низшие 40 процентов населения. Наряду с тем, что доля населения, живущего ниже уровня бедности, достигла и стала превышать 15 процентов, это оказалось, по мнению многих социологов, серьезным фактором возможной политической дестабилизации[199] (заметим, что ситуация не изменилась и в 90-е, несмотря на признаки экономического подъема; как отмечает Р.Гепхард, лидер демократического меньшинства в Палате представителей Конгресса США, с 1989 по 1997 год 1 процент наиболее состоятельных американцев повышал свои доходы в среднем на 10 процентов ежегодно, тогда как для представителей низшей квинтили этот показатель не превышал 0,1 процента[200]). Несмотря на активную социальную миграцию между различными стратами общества, этот процесс фактически не затрагивает его низших слоев, и выход за их пределы становится сегодня все более затрудненным, а то и невозможным[201]. При этом становится все более очевидным, что традиционные методы экономического регулирования данных процессов фактически исчерпаны: социальное неравенство, весьма заметное в США, оказывалось еще более разительным в Великобритании и Германии, хотя доля социальных расходов в бюджетах этих стран составляла соответственно 15, 23 и 27 процентов[202], а разного рода социальные программы сокращали долю бедных граждан в общем населении европейских стран с 18,4-29,2 процента (если рассматривать доходы до налогообложения и выплаты пособий) до 6,5-14,6 процента (если учитывать все пособия и трансферты), тогда как в США соответствующий разрыв гораздо менее заметен (разного рода социальные выплаты уменьшали долю живущих в бедности граждан лишь с 26,7 до 19,1 процента)[203]. Таким образом, со всей очевидностью проблема низшего класса превращается в одну из наиболее сложных для формирующегося постиндустриального общества. Между тем мы специально не обращаемся в данном случае к проблеме дифференциации работников по уровню образования, и делаем это не столько в силу того, что подробно рассматривали этот фактор в предшествующей главе, сколько потому, что в данный период подобные обстоятельства не оказывали решающего [199] - См.: Handy Ch. The Hungry Spirit. Beyond Capitalism -- A Quest for Purpose in the Modem World. L., 1997. P. 39-41. [200] - См.: Gephardt R., with Wessel M. An Even Better Place. America in the 21st Century. N.Y" 1999. P. 33. [201] - См.: Santis H., de. Beyond Progress. An Interpretive Odyssey to the Future. Chicago-L, 1996. P.192-193. [202] - См.: Drucker P.F. Managing in a Time of Great Change. Oxford, 1997. P. 269. [203] - См.: Mishel L., Bernstein J., Schmitt J. The State of Working America 1998-99. P. 377. влияния на складывавшиеся тенденции. Дифференциация 80-х была сугубо экономической дифференциацией, давшей, разумеется, толчок неравенству постэкономического типа, но все же не являвшейся таковым. Подтверждением тому может стать оценка социальной страты, существенно улучшившей свое материальное положение в эпоху рейгановских реформ. Когда исследователи говорят о том одном проценте населения, доля которого в национальном богатстве и располагаемых доходах резко выросла в течение 80-х годов, это в наибольшей степени относится к традиционно понимаемому капиталистическому классу. На основании данных на 1989 год складывается интересная картина. С одной стороны, для того чтобы войти в 1 процент наиболее высокооплачиваемых работников, американец в этом году должен был получать не менее 120 тыс. долл. непосредственно в качестве заработной платы[204]. С другой стороны, для того, чтобы семья была включена в 1 процент наиболее состоятельных американских семей, ее общий семейный доход должен был составлять 560 тыс. долл.[205] Даже если предположить, что оба работающих члена семьи получали одинаковую зарплату (что маловероятно), оказывается, что в совокупных доходах семьи доля заработной платы не превышала 40 процентов, хотя в среднем для США она составляла более 70 процентов. При этом большинство работников, получавших позволяющую отнести их к одному проценту наиболее высокооплачиваемых служащих зарплату, принадлежали к высшей корпоративной иерархии. Среди одного с небольшим миллиона человек, входивших в данную группу, 60 процентов работали в администрациях крупных производственных или торговых компаний либо были их ведущими консультантами; при этом около 30 процентов представляли практикующих юристов и врачей, а остальные 10 процентов -- людей творческих профессий, включая профессоров и преподавателей[206]. Суммарная численность этой группы (с учетом паритета покупательной способности доллара) выросла между 1979 и 1989 годами на 78 процентов[207] , а их совокупный доход увеличился еще больше: по разным оценкам, от 78 до более чем 100 процентов[208]. В результате если в 1977 году один процент богатейших американцев контролировал 19 процентов национального богатства, то в 1981 году это [204] - См. Frank R.H., Cook P.J. The Winner-Take-All Society. P. 88. [205] - См. Korten D.C. When Corporations Rule the World. L" 1995. P. 108. [206] - См. Frank R.H., Cook P.J. The Winner-Take-All Society. P. 88. [207] - См. Ibid. [208] - См. Korten D.C. When Corporations Rule the World. P. 109; Krugman P. Peddling Prosperity. Economic Sense and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations. N.Y.-L, 1994. P. 135. были уже 24 процента, а к концу первого срока президентства Р. Рейгана -- более 30. Некоторое замедление темпов роста данного показателя во второй половине 80-х годов привело к тому, что к 90-м годам один процент американцев владел 39 процентами национального богатства, более чем удвоив тем самым свою долю по сравнению с 1976 годом [209]. Основным источником роста дохода этой группы лиц оставались в первую очередь дивиденды и процентные выплаты, а также доходы от повышения стоимости находившихся в их собственности акций. Как известно, в начале 80-х годов на протяжении полутора лет процентные ставки даже по государственным обязательствам превышали в США 15 процентов годовых, а в отдельные периоды достигали 22 процентов. Кроме того, в 1983-1985, а позднее и в конце 80-х годов быстро росли основные американские фондовые индексы, реагируя тем самым на повышающуюся конкурентоспособность американских товаров и рост промышленного производства. Между тем значительная часть ценных бумаг правительства и акций крупнейших корпораций оставалась в собственности наиболее состоятельных граждан (к началу 90-х годов около 75 процентов всех находившихся в частном владении акций были сосредоточены в руках 5 процентов населения [210], а 0,5 процента американцев владели более чем 37 процентами акций [211]). Помимо этого, улучшившаяся в целом конъюнктура бизнеса и резкое повышение прибылей промышленных и финансовых компаний (в условиях стабильной и даже понижающейся заработной платы) позволили предпринимателям и менеджерам резко увеличить свои доходы; существуют различные данные относительно того, во сколько раз средняя заработная плата руководителя крупной компании превышала доход занятых в ней работников в конце 80-х годов; сходясь на том, что средний уровень такого превышения в начале 70-х достигал 40:1, отдельные исследователи определяют его по состоянию на 1989-1990 годы в пределах от 150:1 [212] до 225:1 [213]. Помимо собственно заработной платы, которая для руководителей 35 крупнейших компаний составляла в среднем около 1 млн. долл., они получали в виде премий и бонусов в среднем около 1,2 млн. долл., а в виде опционов на покупку акций еще до 1,5 млн. [209] - См.: Nelson J.I. Post-Industrial Capitalism. Exploring Economic Inequality in America. Thousand Oaks-L., 1995. P. 8-9. [210] - См.: Koch R. The 80/20 Principle.The Secret of Achieving More with Less.N.Y., 1998. P.9. [211] - См.: Korten D.C. When Corporations Rule the World. P. 109. [212] - См.: Cohen D. The Wealth of the World and the Poverty of Nations. P. 47. [213] - См.: Heilbroner R., Milberg W. The Making of Economic Society. P. 144. долл. в год [214]. В 1988 году более 1,3 млн. чел. в США декларировали имущество в сумме, превышающей 1 млн. долл. [215]; в 1987 году 36 тыс. человек сообщили о доходах свыше 1 млн. долл. в год [216] (в 1995 году их число выросло до 87 тыс. [217]). Данный процесс уже не так сильно связан с реальным состоянием экономики, как прежде: между 1976 и 1980 годами, в период стагфляции и отсутствия хозяйственного роста, в США появились 320 тыс. новых миллионеров [218]; а количество американцев, чье состояние превышало 1 млрд. долл., выросло с 1 до 120 за период с 1978 по 1994 год [219]; дальнейшее ухудшение конъюнктуры в начале 80-х привело к тому, что доходы, полученные в виде процентов по вложениям в банки и государственные ценные бумаги, выросли в 2,5 раза, в то время как заработная плата почти не повысилась [220]. Тенденции, в полной мере проявившие себя в годы правления администрации Р. Рейгана в США, в той или иной мере, однако почти столь же отчетливо, прослеживаются и в других развитых постиндустриальных странах. Наиболее полно они были повторены в Великобритании, где в начале 80-х был взят курс на резкое урезание государственных расходов, в первую очередь на поддержание ряда отраслей промышленности, и проведена масштабная приватизация. В результате низшие 10 процентов населения, получавшие в 1976-1978 годах 4,4 процента доходов, в начале 90-х получали лишь 2,9 процента [221]; "сместился также центр концентрации населения [на шкале доходов]. В начале 60-х годов наибольшая концентрация доходов приходилась на 80-90 процентов от средней величины. Иными словами, распределение доходов в Великобритании было сопоставимо с ситуацией, наблюдаемой сегодня в большинстве европейских стран, когда миллионы граждан сосредоточены в середине шкалы. Но к началу 90-х годов ситуация коренным образом изменилась -- пик распределения доходов стал приходиться на 40-50 процентов от средней величины. В начале 90-х годов четверть населения имела доходы более чем в два раза ниже средних, тогда как в 1977 году таких британцев было лишь 7, а в 1961 году -- 11 процентов. На другом конце шкалы число людей, чьи доходы в три раза превышают средние, почти удвоилось -- с 600 тыс. до 1 млн. за период с начала 70-х годов до начала 90-х" [222]. В результате подобной поляризации доходы наиболее благополучных 20 процентов британцев превосходили доходы самых низкооплачиваемых в 1991 году в семь раз, тогда как в 1977 году данный показатель составлял четыре раза; тем самым документально подтвержденная степень неравномерности распределения доходов оказалась максимальной с конца 80-х годов прошлого века, когда в Англии была начата работа по систематизации статистики доходов [223]. В целом же на протяжении 80-х годов ситуация в области неравного распределения доходов не улучшалась ни в одной из стран-членов ОЭСР; усилия правительств, направленные на преодоление возникавших тенденций, давали пусть и значительный, но относительно временный эффект и не могли в полной мере э