в страхе ворчали суеверные махновцы, не знали, чем объяснить таинственное исчезновение. - Мабуть, то переворотень був який, чи шо... А Махно настолько растерялся, что велел немедленно связать и без того неподвижного Овода и под усиленной охраной отправить на новую стоянку. Хитрый бандит понял, что пропажа бумаг и неизвестного мальчишки может привести к неожиданному нападению, и решил тотчас переменить место. Вскоре вся шайка мчалась по тайным тропам и дорогам в указанный атаманом район. ТЯЖКОЕ ИСПЫТАНИЕ Овод очнулся в какой-то темной конуре. Снаружи слышался непонятный рокот. Открыв глаза и озирая мокрые, покрытые плесенью стены, он долго не мог сообразить, что с ним произошло. Но постепенно мысли Овода прояснились. Он понял, что каким-то чудом уцелел в страшной свалке у переправы и теперь, видно, находится в плену у лютого атамана: от него уж не будет пощады. Жалко, не удалось покончить с собой. В горячке боя он забыл вложить в револьвер новую обойму и упал не от собственной пули, а от удара бандита. Овода охватила тревога за брата. Где он? Жив ли? Может быть, и он в плену? Тогда их обоих ждет лютая пытка и смерть на виселице. Овод содрогнулся. Он хорошо понимал, что ему предстоят такие страшные муки, каких, быть может, не знал и действительный Овод, прекрасный образ которого встал теперь перед ним. Да, он постарается умереть так же мужественно, без слез и мольбы о пощаде. Ведь он умирает за Советскую власть, за ту власть, которая принесет свободу и счастье всем беднякам его милой Родины... И Мишке, и Ю-ю... Если они еще живы. Вдруг огромная лягушка прыгнула на голые ноги Овода. Он испуганно метнулся в сторону и, пронзенный с головы до ног мучительной болью, снова потерял сознание. Очнувшись, Овод снова не мог понять, что же еще случилось? Может быть, это сон? А может быть, это... свобода? Весь забинтованный и отмытый от крови, он лежал на чистой постели в белой уютной комнатке. Как вестник жизни и счастья, светлый луч утреннего солнца падал из маленького окна на глиняный пол. Ну, конечно, это свобода. Он у своих. Открылась дверь. В комнату вошла высокая стройная девушка и ласково склонилась над Оводом: - Не хочешь ли пить, солдатик? - спросила она, подавая кружку с холодной водой. Дрожащими губами Овод жадно припал к кружке, чувствуя, как вместе с водой в его тело вливаются новые силы. - Где я? - еле слышно спросил он, словно боясь спугнуть чудесное видение. - Ты у друга, - так же тихо ответила девушка, глядя на Овода теплыми карими глазами. - Но дальше не спрашивай: я не в силах помочь тебе... Только теперь Овод услышал уже знакомый ему странный рокот за окном: значит, он находится в том же месте и в тех же руках. Вдруг дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился сам батька Махно в сопровождении одноглазого бандита. Злой, тусклый глаз палача заставил Овода содрогнуться: он вдруг ясно понял, что его раны перевязаны лишь для того, чтобы возвратить его к жизни на новые муки, а может быть, и на смерть. - Прошу оставить нас, красавица, - вежливо поклонившись девушке, сказал Махно. Бросив тоскливый взгляд в сторону Овода, девушка молча вышла. Атаман сел на широкую дубовую скамью около Овода и молча оглядел его с головы до пят: так смотрит сытый кот на пойманную мышь. Сняв с плеча кожаную сумку, одноглазый бросил ее в угол и молча встал у двери. В сумке что-то зазвенело... - Итак, - зловеще спокойным тоном начал Махно, - с кем я имею удовольствие разговаривать? Надо полагать, не с Мельниченко? - Нет, я дочь бедняка-крестьянина из села Яблонного, которое сожгла ваша банда, - просто ответила девушка, решив выдержать испытание до конца. Махно, словно ужаленный, вскочил на ноги: - Как!? Ты... ты... девчонка?! И ты осмелилась проникнуть в мой штаб? А знаешь ли ты, что ждет тебя за шпионаж? - Пытка и смерть, - спокойно ответила Дуняша. - Ты не ошиблась, гадюка. У нашего одноглазого дьявола давно уже не было работы. Дуняша невольно глянула на палача. Отвратительно ухмыляясь, он сидел на корточках и корявыми, как клешни, руками рылся в кожаной сумке. Его сверлящий глаз тускло поблескивал. У Дуняши упало сердце. Но она тотчас взяла себя в руки и отвернулась к стене. - Ну, так вот что, подлая девчонка, - снова заговорил Махно, хватая Овода за волосы и поворачивая лицом к себе. - Если ты хочешь быть' повешенной сразу без особых хлопот и неприятностей, сейчас же сообщи нам, куда делись украденные тобой бумаги и тот мальчишка, который был вместе с тобой. - Как? - вскричала девушка. - Следопыт бежал?! Дуняша ликовала: Мишка жив, на свободе!.. Теперь она готова на любые муки... Услышав ненавистное имя Следопыта, Махно понял, что его бандиты упустили самого главного врага шайки. Он задрожал от ярости: - Отвечай, звереныш, иначе из твоей спины вырежут кожу для моих сапог! - Да что ж тут отвечать! - воскликнула девушка. - Ваши бумаги в надежных руках, а где теперь Следопыт, спроси у ветра в поле... Лицо Махно позеленело. - А... ты еще смеешься, змея! Эй, кривой черт, поучи-ка ее, как надо отвечать атаману... Только смотри не зарежь насмерть, а то сам угодишь в Черную балку. - Слухаю, батько. Я буду дергать по ниточке, так что не умрет даже муха, а толк будет... Привычным движением палач подхватил Дуняшу на руки и, положив на скамью, захлестнул широкими ремнями. Потом, не торопясь, вынул из своей страшной сумки острый блестящий клинок странно изогнутой формы. - От этой штуки и не такие щенки выли, - ворчал палач, хватая девушку за кисть руки. Дуняша закрыла глаза... Махно быстро отошел к окну и закурил папиросу. Жадно затягиваясь и выпуская изо рта кольца дыма, он следил за каждым движением крабьих рук палача. Тяжкие муки беззащитной жертвы, видимо, доставляли ему наслаждение. Его серое лицо подергивалось судорогой, на тонких губах застыла кривая усмешка. Время шло. Пытка продолжалась. Палач глухо ворчал, изрыгая проклятия. Но ни единого звука, ни слова мольбы о пощаде не услышал Махно от девушки. Только побелевшее лицо ее покрылось холодным потом, да искусанные губы залились кровью... - Довольно! - прохрипел пораженный стойкостью девушки Махно. - Пшел вон! Он боялся, что Дуняша умрет, не открыв своей тайны. Ворча, как побитый пес, одноглазый отошел. Дуняша очнулась и, тяжело вздохнув, застонала от невыносимой боли... Махно довольно улыбнулся: - Ну, что, красный дьяволенок, будешь отвечать батьке Махно?.. - Буду, - еле слышно ответила девушка. - Вот и добре, - похвалил бандит. - Если ты честно ответишь на мои вопросы и расскажешь, где теперь находится штаб Буденного, ты будешь помилована. Катись ко всем чертям... и баста!.. Дуняша с трудом повернула голову, тяжело глянула в испитое лицо мучителя и твердо сказала: - Убей меня, но своих братьев я не выдам бандиту! В то же мгновение над головой Дуняши сверкнула шашка взбешенного Махно. - Стойте! Стойте! - раздался вдруг испуганный крик, и девушка, которая поила Овода, бросилась в ноги Махно: - Пощадите! Пощадите его, милый атаман, - умоляла она, хватая за руки обезумевшего от ярости бандита. Описав над Дуняшей кривую, шашка медленно опустилась и ткнулась концом в пол. Мрачное лицо Махно прояснилось. Он торопливо поднял девушку за плечи и, заглянув ей в глаза, сказал: - Хорошо, моя красавица. Ты дашь мне выкуп, и я помилую эту дерзкую девчонку... - Что вы сказали? Это - девчонка?! - гневно сверкнув глазами, воскликнула девушка. - Неужто грозный атаман воюет с такими младенцами?! Махно снова потемнел: - Я уже сказал, что дарую ей милость: она будет просто повешена, как военный шпион... и баста! - Он сделал знак палачу: - На Черную балку! - О, какой же ты зверь! - простонала девушка, загораживая Дуняшу. - Нет-нет! Я не дам ее!.. - Не плачь, сестра, - прошептала Дуняша, - мне смерть не страшна. Я умираю за святое дело. Прощай! Девушка прильнула губами к тонкой бессильной руке Дуняши, залилась слезами. Палач грубо оттолкнул ее, схватил пленницу на руки и понес из комнаты... Дверь за ними захлопнулась, как крышка гроба. В ЧЕРНОЙ БАЛКЕ Теплый летний день тихо угасал. Ветерок приносил из степи крепкий аромат трав. Невозмутимый покой царил над миром. Но люди-звери продолжали творить свое злое дело. На дне глубокого темного оврага, именуемого Черной балкой, под корявым сучком обожженного молнией дуба лежал бедный Овод. Из мрачной глубины балки он видел только кусочек угасающего неба, и его душа тоскливо тянулась вверх, в эту синюю даль, полную красоты. И впервые за всю свою боевую жизнь стойкий и крепкий Овод почувствовал себя маленькой, беззащитной девочкой, попавшей в неумолимое колесо кровавой войны, и вот теперь, сию минуту, она будет безжалостно раздавлена вдали от родных мест, на дне черной ямы. А ведь она желала народу добра и счастья. Она мечтала о том, чтобы знамя Советов засияло над миром, возвещая всем угнетенным зарю свободы и братства... Как чудесно заживут бедняки, когда придет этот желанный час! И, забыв на мгновение о неотвратимой казни, Дуняша счастливо улыбнулась, вспомнив милого своего Мишку и верного друга Ю-ю с его неразлучным "карабаем". Вспомнила и живо представила себе их безутешное горе, когда дойдет до них весть о ее смерти. А что будет с доброй их матерью, которая ждет не дождется своих дорогих птенцов?! И тяжкие слезы сами собой покатились по исхудавшим щекам измученной девушки. Ей так страстно хотелось жить. - Ну, пора, - словно сквозь сон услышала она пропитой голос, - надо спешить... И огромная туша склонилась к распростертой на земле Дуняше. Одноглазый палач продел ее голову в веревочную петлю. Потом она увидела, как конец веревки перекинули через сук. Сук был заметно потерт посредине. "Знать, не меня одну вешали здесь проклятые бандиты", - гневно подумала она, машинально поправляя петлю, съехавшую на подбородок. И только теперь Дуняша остро почувствовала, что ее минуты сочтены, что она никогда больше не увидит ни знойного летнего солнца, ни голубого неба, ни пестрых пахучих цветов, ни верных друзей. Ее сердце сжалось предсмертной тоской и сознанием полного бессилия. Никакой надежды на спасение не было. Помощник палача - плюгавый низкорослый бандит - лениво переваливаясь с ноги на ногу, уже подходил к своей жертве... А через минуту мертвое тело будет одиноко качаться над этой ужасной ямой, слетятся хищные птицы и... - Кррр! Кррр! - донеслось до ее слуха зловещее карканье ворона. Услышав знакомый сигнал, девушка встрепенулась и, как эхо, отозвалась криком филина. Палач отпрянул: - Что это? С ума, что ль, она спятила?.. - Мабуть, и так, - спокойно отозвался помощник, поднимая руку, чтобы достать конец веревки, перекинутой через сук. Дуняша подняла голову и глянула в направлении звука. Но вокруг никого не было, только на противоположной стороне оврага что-то серое шмыгнуло в кустах, слегка шелохнув ветку. "Что ж это? Неужели вороны уже слетаются к оврагу в предчувствии легкой добычи?" - тоскливо подумала Дуняша, вновь поднимая глаза к небу, где уже загорались бледные звезды. - Прощайте, звезды! - тихо прошептала Дуняша. - Приласкайте за меня рыжего Мишку, поцелуйте Ю-ю... - Та ну же, тягни! - сердито крикнул палач. - Какого дьявола канителишься, каракатица! Помощник лениво подпрыгнул, но конец веревки повис так высоко, что он коснулся его только концом пальца. - А, будь ты проклята, змеюка! С ней и перед смертью морока... Он подпрыгнул еще раз: - Ну вот и готово!.. Веревка стала натягиваться... Дуняша в ужасе закрыла глаза. Крик ворона повторился. Дуняша, собрав все силы, резким движением сбросила с головы петлю. От неожиданности тянувший за веревку подручный палача потерял равновесие и свалился. В то же мгновение в вечернем воздухе прокатился залп из двух карабинов, и оба злодея, пронзенные пулями, завертелись ужами в предсмертной агонии. Не успела Дуняша прийти в себя, как кто-то уже крепко обнимал ее и покрывал лицо поцелуями. - Дуняша, милая Дуняша!.. Жива!.. Да очнись же, это я, Мишка!.. Девушка обвила руками кудлатую голову брата. Она еще не верила своим глазам. Но кривой палач лежал неподвижно под дубком. Его подручного Ю-ю проворно сваливал в ту самую яму, которая была приготовлена для Дуняши. Поняв наконец, что она спасена от лихой смерти, Дуняша прильнула головой к широкой груди Следопыта и залилась горячими радостными слезами. Потом она позвала к себе верного Ю-ю и крепко расцеловала его, благодаря за спасение и помощь. Растроганный Ю-ю, не знавший никогда ласки, встал на колени перед лежавшей девушкой и, сложив на груди руки, молча поклонился ей до земли. В эту минуту он готов был ради нее отдать себя на растерзание, пойти на самую лютую казнь. Но бедный язык Ю-ю ничего не мог выразить, и только черные блестящие глаза его подернулись влагой, и какой-то комок подкатил к горлу. Он быстро поднялся и, схватив труп палача за ноги, поволок его к яме... - Брось эту погань! - сердито буркнул Мишка. - Пусть их вороны хоронят. Нам пора в путь!.. - Да-да! - подхватила Дуняша. - Возьмите меня скорее отсюда, а то бандиты могут хватиться!.. Мишка лукаво улыбнулся и, посмотрев на часы, сказал: - Не бойся, Овод, через полчаса здесь заварится такая каша, что им будет не до нас. - Что за каша? - Да ничего особенного, я привел с собой десятка три добровольцев, которые согласились потрепать махновскую шайку... А теперь марш, марш в дорогу! - Но как вы меня возьмете, ведь я еще не могу ходить? - Не беспокойся, это уже наше дело. Ну что, Ю-ю, готово? - Есть, капитана! - отозвался Ю-ю, подавая носилки, сделанные им из ветвей того дуба, на котором махновские бандиты хотели повесить Овода. Осторожно уложив больную, наши герои медленно пошли по дну оврага, прочь от страшного места. На этот раз ночь им благоприятствовала: небо сердито хмурилось, угрожая дождем. Овраг кончился. Следопыт тихонько свистнул. Из-за темной купы ближайших деревьев появился буденовец с винтовкой в руках: - Несете, хлопцы? - Несем. - Жив ли? - Жив. - Вот будет рад наш Дед! Давай скорей на тачанку. Красноармеец подошел к носилкам, радостно поздоровался с Оводом и вместе с Ю-ю понес его к тачанке. - Сено положено? - спросил Следопыт. - Целый ворох. - Тогда едем! Овод и Мишка, у которого еще побаливала нога, устроились на тачанке, а неутомимый Ю-ю и боец, взяв винтовки на ремень, пошли следом. Проехав верст семь-восемь по глухим местам, они услышали позади себя отчаянную ружейную трескотню. - Ну, началась потеха! - радостно потирая руки, воскликнул Мишка. - Дальше мы можем ехать спокойно. Голубая Лисица решит, что она попала в капкан, и даст тягу к старому лесу, где им знакома каждая тропинка. И действительно, вскоре перестрелка стала затихать, удаляясь, а затем и совсем прекратилась. Дорогой Мишка подробно рассказывал Оводу, как он с помощью Ю-ю вырвался из лап бандитов, как они мчались в полк Деда, как проследили потом шайку Махно и разыскали, наконец, Черную балку... А Овод особенно подробно рассказал о девушке, осмелившейся заступиться за него перед зверем Махно. - А где это было? - заинтересовался Следопыт. - На водяной мельнице. Я узнала об этом, когда палач вынес меня из комнаты. Следопыт в раздумье почесал затылок: - Так ты говоришь, девушка назвала себя твоим другом? - Назвала... - А Махно обругала зверем? - Зверем. - И тот не убил ее? - Нет, даже назвал ее милой красавицей. - Гм... странная штука. Тут что-то есть этакое, - нахмурив лоб, изрек Мишка, - А девка все-таки молодчага. И смазливая, говоришь?.. - Как в сказке, - улыбаясь, ответил Овод. - Ишь ты... Путники незаметно продвигались вперед и к восходу солнца уже нагнали свой полк. Трудно себе представить радость и удивление старого полковника и буденовцев, когда они услыхали о возвращении уже похороненного всеми Овода. Узнав подробности о пытке и геройском поведении Овода, его пришел навестить сам Буденный. А вскоре он послал рапорт высшему командованию с просьбой о награждении орденами наших героев. На другой день Конная армия Буденного всесокрушающей силой двинулась вперед, очищая от врагов советскую землю. К великому огорчению Деда, Овод был еще так слаб, что его пришлось оставить в ближайшем госпитале, а вместе с ним остались, конечно, и его друзья - Следопыт и Ю-ю. Расставаясь с ребятами, старый полковник обнял и расцеловал каждого по очереди. - Берегите себя, хлопцы, - наказывал он, моргая покрасневшими глазами, - зря на рожон не лезьте и бейте беляков с умом. Я вас в партизанский отряд сдам. Нас уж вы не догоните... Любимый буденовский полк ушел вместе с армией, ушел и Дед... И опять трое юных бойцов-разведчиков закружились в кипящем котле кровавой войны. А пока три друга ищут свое место в строю, расскажем читателю, как Овод попал в штаб Махно. Во время одной из стычек буденовцев с махновскими бандитами Овод заметил на поле боя тяжелораненого деревенского парня: он горько плакал над трупом старого бандита. Парень был без оружия, в крестьянской одежде. На вид он казался не старше Овода. Из допроса в штабе полка выяснилось, что это сын убитого старшины Мельниченко, верного друга и соратника Махно. Он возглавлял одну из его шаек, которая и была уничтожена буденовцами. Уцелел только этот парень. По его словам, отец впервые взял его с собой, с тем, чтобы передать самому Махно в качестве ординарца. По документам и письмам, найденным в кармане старого Мельниченко, рассказ парня подтвердился. Такой случай Овод решил немедленно использовать и, посоветовавшись с друзьями, составил план действий. Нарядившись в одежду пленного парня, с документами отца явиться к Махно под именем сына убитого старшины, втереться к нему в доверие и остаться при штабе. Мишка и Ю-ю будут держать связь с полком и доставлять добытые сведения. С некоторым сомнением и неохотой полковник одобрил план красных дьяволят. Вскоре наши разведчики проследили банду Махно. Переодетый Овод, "весь в слезах" и проклиная красных, явился к атаману. Он просил принять его в банду, чтобы отомстить буденовцам за смерть отца. Весть о разгроме шайки Мельниченко разъярила Махно, но просьбу его "сына" он решил удовлетворить, а в знак согласия ожег его плетью и приказал зачислить казачком при своей особе. Скрипнув зубами, Овод стерпел "ласку" бандита и поклялся отплатить ему сторицей. А как он выполнил свою клятву, читатель уже знает. ТАИНСТВЕННЫЙ АВТОМОБИЛЬ Через десять дней после описанных событий, глубокой ночью, по дороге из города выехал большой красный автомобиль. Он был изрешечен пулями, осколками снарядов, но летел, как буря, поднимая облака пыли и наполняя безбрежную степь тревожным гулом. Вслед за ним мчался отряд вооруженных всадников. В автомобиле сидели трое военных в кожаных куртках. Один из них, небольшого роста, широкоплечий, поместился на откидной скамеечке, держа наготове маузер и зорко вглядываясь в темноту ночи. Двое за его спиной тихо переговаривались между собой: - Признаться, я очень опасаюсь засады. - Да. Я тоже думаю, что надо быть начеку... - В самом деле: никому не известный бандит вызывает на свидание командира красных партизан, обещая помощь против Махно. Согласитесь, что все это очень странно и пахнет провокацией. - На всякий случай за нами следует полуэскадрон надежных рубак... - Это, конечно, хорошо. Впрочем, неожиданного нападения я не боюсь: с нами едет такой разведчик, о котором говорят, что он чует махновца за сто верст... Путники смолкли. И только глухой рокот мотора да отдаленный гул лошадиных копыт нарушали тишину ночи. Вдали показались черные контуры леса. Автомобиль спустился в ложбинку. - Стойте, - сказал невысокий военный, приподнимаясь с сиденья. Автомобиль остановился. - Что случилось, товарищ? - Надо прощупать овраг перед опушкой. Ждите сигнала: если завоет волк, немедленно мчитесь обратно и верните отряд, а если все будет благополучно, я дам знать лично... Говоривший бесшумно выскочил из автомобиля и сразу исчез, словно нырнул в черную воду. - Вот дьяволенок! - воскликнул один из оставшихся военных. - Пропал, как кузнечик в траве... - Я даже не успел заметить, в какую сторону этот парень направился... - Недаром он носит кличку Следопыта... - Говорят, у него есть сотрудники и такие же ловкие, как он. - Да. И я очень доволен, что согласился принять их в наш полк. Эти отчаянные ребята так ненавидят Махно, что готовы искать его хоть на дне моря. Беседа была прервана прибытием конного отряда. - Приготовьтесь к бою и стойте в этой ложбине, - приказал командир красных партизан, выходя из машины. Прошло еще минут сорок в напряженном ожидании... - Все в порядке! - сообщил Следопыт, бесшумно вырастая за спиной командира, вздрогнувшего от неожиданности. - Садись, ребята! Наши друзья - Овод и Ю-ю вскочили вслед за Мишкой в машину. - Вот так штука! - удивился командир. - Да вы же настоящие невидимки! - Вперед! Оставив конных в засаде, автомобиль помчался к опушке леса. Из оврага навстречу им, держа руку на эфесе шашки, вышел человек в полувоенной одежде. - Это он, - шепнул Следопыт на ухо командиру. Автомобиль остановился. Нащупав пистолет, командир выскочил из машины и пошел к человеку. - Я весь к вашим услугам, командир. Если угодно, я бы мог... - Вы меня извините, - перебил командир партизан, - но вашему слову мы не можем довериться без достаточных оснований. Согласитесь сами, что есаулы не так часто изменяют своим атаманам... - Вы правы, конечно, но, к сожалению, никаких доказательств сейчас я не могу вам представить. Вы можете проверить меня только на деле. - Каким образом?.. - Я могу хоть сейчас дать вам самые точные сведения о предстоящих операциях шайки Махно, и вы можете разгромить ее в любое время. Меня же оставьте в качестве заложника, а в случае предательства расстреляйте, вот и все... - Хорошо, - согласился, наконец, осторожный командир. - Вы можете сейчас поехать со мной в город? - Нет, этого не следует делать. Завтра утром я должен быть у Махно на приеме и освобожусь лишь часам к десяти. - В таком случае я жду вас завтра к двенадцати часам дня. Условившись о месте встречи, они быстро разошлись. Усаживаясь в автомобиль, командир вдруг заметил отсутствие Следопыта: - А куда делся ваш старший? - Пошел проследить есаула, - ответил Овод, вместе с Ю-ю вылезая из машины, - а кстати, проведать что-нибудь о расположении банды. - Как? Он опять полез в пасть Махно? - удивился командир. Овод улыбнулся: - Не беспокойтесь, товарищ командир, Следопыта не так-то легко скушать. - А вы едете с нами? - Никак нет.. Мы с Ю-ю подождем его здесь, а завтра вечером, когда ваш полк двинется против Махно, мы будем на месте... - Почему вы думаете, что мы выступим именно завтра? - спросил командир, не зная, чем объяснить уверенность Овода. - А потому, что завтра шайка попытается разгромить продовольственную базу Красной Армии в Н-ском, и вы сделаете большую оплошность, если не предотвратите удара. - Соображение верное, - согласился командир, - однако зачем нам связываться с этим подозрительным есаулом, если вы сами так хорошо осведомлены о замыслах шайки? - Он может сообщить ценные подробности, нам еще не известные... Ну, мы уходим, товарищ командир. До свидания!.. За мной, Ю-ю! - Есть, товалиса! Ребята исчезли. В сопровождении конного отряда красный автомобиль помчался обратно. Надо было немедленно готовить генеральный бой с многочисленной бандой Махно. В партизанский отряд знаменитого командира Николы Цибули ребята попали без особых затруднений. Как только Овод покинул госпиталь, их приняли с большой охотой, ибо слава о подвигах тройки дьяволят уже вышла за пределы буденовской армии. А рекомендации старого полковника еще более подняли авторитет юных разведчиков. Они были счастливы, когда узнали, что полк Цибули получил приказ от высшего командования разгромить шайку Махно. Втайне надеясь поймать самого атамана и свести с ним свои счеты, ребята принимали горячее участие в розысках шайки и подготовке к решающему бою. В ожидании Следопыта Ю-ю и Овод просидели в овраге до самого утра. Их начала уже одолевать тревога, Но карканье ворона, раздавшееся поблизости, возвестило о благополучном возвращении Мишки. По установившейся традиции ребята ничем не обнаружили своих опасений и любопытства. Усевшись на траве по обеим сторонам Следопыта, они разложили перед ним немудреную закуску. Покончив с едой, Следопыт рассказал друзьям о результатах своей экспедиции в лагерь Махно. Есаул действительно вернулся в шайку, которая расположилась за лесным массивом, в большом селении. По некоторым признакам и по подслушанным разговорам Следопыт вывел заключение, что в банде назревает раскол. Часть махновских соратников была недовольна чересчур "самодержавным" поведением Махно, который расправлялся с ними, как хотел, по любому поводу нередко засекая насмерть наиболее строптивых. Недовольны были бандиты и несправедливым распределением награбленного добра. Но наибольшее раздражение вызвали последние неудачи шайки и явная бесплодность всех попыток подорвать Советскую власть на Украине. Часть молодых махновцев поговаривала даже о переходе на сторону красных. Расправа Махно с есаулом подлила масла в огонь. - Мне кажется, что при первой же серьезной стычке с красными часть банды покинет Махно, - заметил Следопыт, кончая рассказ. - Особенно, если увидит в наших рядах есаула... С этими словами разведчик растянулся под деревом, решив передохнуть до восхода солнца. - А Голубую Лисицу я все-таки высеку, - пробормотал он, уже засыпая. Овод прилег рядом с Мишкой, а Ю-ю, как обычно, поджал под себя ноги и уселся у изголовья своих друзей с "карабаем" наготове. Он ни на минуту не смыкал глаз. Его взгляд подолгу останавливался на спокойном лице Дуняши. Острые глаза Ю-ю теплели, губы расплывались в счастливую улыбку. Он еще не отдавал себе отчета в том, как горячо и чисто любит эту девушку. Но, если спросить его, что есть в мире самого дорогого и прекрасного, он назвал бы Дуняшу. РАЗГРОМ Под вечер следующего дня конный отряд красных партизан Цибули в полном вооружении, с двумя батареями полевых пушек вышел из города и быстрым маршем направился к местечку вблизи продовольственной базы. Наши разведчики давно уже были на месте предстоящего сражения и нетерпеливо ждали прибытия полка партизан. Обычно спокойный и сдержанный. Следопыт на этот раз нервничал. Сегодня он надеялся встретиться с Голубой Лисицей лицом к лицу и рассчитаться с ней за отца и брата, за сожженную деревню, за грабежи и убийства. Он то и дело осматривал своего боевого коня, проверял маузер и небольшую, но острую, как бритва, шашку. Рядом с ним в полной боевой готовности крепко сидел в седле невозмутимый Ю-ю. Он держал наготове свой "карабай". Овода Мишка отослал в санитарный отряд полка. Наконец долгожданный час настал. В сумерки партизаны прибыли на место и расположились вдоль опушки леса, укрываясь в тени деревьев. В эту ночь Махно решил неожиданным наскоком ударить на Н-скую базу, разгромить ее и взорвать ближайший мост через реку. Это нарушило бы связь тыла с действующими против Врангеля частями Красной Армии. Он хорошо знал, что крупных воинских соединений поблизости не было и, следовательно, подмоги база вовремя не получит. Хитрый бандит действовал наверняка, заранее торжествуя победу. Предупредив базу о грозящей опасности, командир партизан Цибуля решил укрыть свой отряд в ближайшем перелеске и в конном строю ударить в тыл махновцам. После полуночи взволнованный Следопыт донес Цибуле, что банда Махно численностью примерно в восемьсот сабель выступила из дубовой рощи. Она шла налегке, без пулеметов и пушек, не ожидая большого сопротивления. Цибуля задумался: - Так, та-аак... У них восемьсот, у нас триста, да пулеметы, да пушечки, да удар в затылок... Как думаешь, Иван, побьем ворога? - Побьем так, что пух и перья полетят! - отозвался могучий всадник, выдвигаясь вперед. Следопыт оглянулся на знакомый голос и обмер на месте: - Батька! Иван рванулся к Следопыту, едва не опрокинув командира: - Мишка! Сынок!.. И помощник командира, не сходя с седла, обнял знаменитого разведчика - Следопыта. Но радоваться свиданию было некогда. - По ко-ооня-аам! - разнеслась команда. Через минуту весь отряд стоял в напряженном ожидании, готовый по первому сигналу двинуться на врага. Мимо опушки промчалась батарея, потом все стихло, словно вокруг было мертвое поле. Отец и сын встали рядом. - Ты, сынок, держись за мной с левой руки и не отставай, - предупредил Иван, в глубине души боявшийся за жизнь Мишки. Он понимал, что бой предстоит нешуточный. Мишка задорно тряхнул головой: - Не бойсь, батька, мы тоже не лыком шиты!.. А ты, друг Ю-ю, держись слева от меня да гляди, чтобы я тебя не зашиб ненароком... - Слюхай, капитана! - живо отозвался Ю-ю, тотчас выполняя приказание Следопыта. Тяжелый гул сотен лошадиных копыт и звериный рев бандитов разорвали тишину. Выскочив из леса, шайка ураганом неслась по широкому полю прямо на базу. Махновцы были уверены, что захваченная врасплох охрана базы будет смята одним ударом, а там - разгром и богатая пожива... Но вскоре сгоравшие от нетерпения партизаны услышали дружный залп из винтовок, треск пулеметов и беглый огонь орудий, бивших навстречу банде прямой наводкой. Встречный огневой удар оказался таким сокрушительным, что первые ряды нападающих - и кони, и всадники - пали, как сраженные молнией, загородив путь задним. Грозный вой махновцев перешел в неистовые вопли, в стоны и проклятия. Нетерпение Мишки и всех партизан, притаившихся в засаде, достигло высшего напряжения. Вдруг над лесом с треском разорвалась красная ракета. Канонада сразу замолкла, будто кто-то незримый одним махом заткнул огненные глотки пушек, пулеметов и ружей. - Карьером, марш, ма-а-арш! - скомандовал Цибуля, подняв шашку над головой... И во фланг отступающей орде махновцев, уже расстроенной метким огнем, ринулись партизаны. Их удар был так внезапен и страшен, что шайка Махно мгновенно оказалась смятой и, завывая от ужаса, бросилась врассыпную. В предрассветном сумраке, словно зарницы, сверкали сотни сабель, сыпались удары, падали сраженные люди, дико ржали, вздымаясь на дыбы, озверевшие кони, трещали выстрелы. Впереди всех, рассыпая удары направо и налево, мчались трое - отец с сыном и Ю-ю. Они искали Махно. В горячке боя Ю-ю в первые же минуты оторвался от своего "капитана" и дрался в одиночку, действуя своим "карабаем", как палицей. - Вот он! - крикнул вдруг Иван и, пришпорив коня, помчался наперерез большой группе, скакавшей к лесу. Мишка взвизгнул и врезался в самую гущу бандитов, сшибая их грудью своего скакуна. Кольцо бандитов дрогнуло, на мгновение расступилось и пропустило Ивана и Мишку. - Вот где ты, собака! - крикнул Иван, взмахнув шашкой над головой скакавшего Махно. Но в то же мгновение сбоку налетел всадник, и рука Ивана вместе с шашкой покатилась на землю. Махно в страхе пригнулся и еще сильнее пришпорил коня. Выстрелом Мишка снял с седла бандита, изуродовавшего отца, и возобновил погоню за атаманом, но подходящий момент был уже упущен: бандиты окружили Махно и плотной толпой неслись к лесу. Увлеченный погоней, Мишка не заметил, что он один скачет за добрым десятком махновцев, размахивая своей маленькой шашкой. Это вскоре заметили и бандиты. Внезапно повернув коней, они окружили Следопыта, и прежде чем Мишка успел сообразить, что случилось, его шашка со звоном отлетела прочь. - Взять живьем! - раздался чей-то властный голос. Стиснутый с обеих сторон конями и обезоруженный, Мишка, помимо воли, мчался вперед. "Вот так штука! - думал он. - Хотел поймать Лисицу, и сам попал ей в зубы". Увлекая за собой Мишку, банда скрылась в глубине леса. В ЛАПАХ МАХНО В селе Яблонном сегодня было необычайно шумно и весело. Десятки пьяных с бутылками самогона в руках шатались по улицам, горланя песни. В кулацких хатах шел пир горой, тут и там закипали ругань и драки. Что за диво? Никакого праздника, даже самого маленького, в этот день не было, а кутили так, словно праздновали "Николу зимнего". Странно было и то, что ворота бедняцких хат были закрыты, а их хозяева старались не попадаться на глаза гулякам. Но самый богатый пир был у первого кулака на селе Митро Забубенко, куда собралась вся местная знать: бывший урядник Нечипорук, церковный староста, трое самых богатых кулаков, старый мельник и поп Павсикакий. А вперемешку с ними на широких скамьях и в креслах сидели пестро одетые гости. Хозяева усердно накачивали их самогоном. В центре всеобщего внимания был щуплый мужичонка с хмурым, отекшим от пьянки лицом и острым взглядом маленьких черных глаз. Развалившись в переднем углу, он задрал ноги на край дубового стола и пил водку стакан за стаканом, как воду. Хмель, видимо, его не брал. Через головы собутыльников он смотрел в потолок и зло ворчал: - Будь я проклят, если когда-нибудь попадался так глупо в ловушку!.. Это опять его проделка!.. Семь шкур спущу! Он хлестнул плеткой по столу, разрезав пополам жирную кулебяку и опрокинув графин с самогоном. Рядом с переодетым Махно (а вы уже, конечно, догадались, что это был он) сидел на конце скамейки старый мельник. Он с хитрецой поглядывал на соседа и шептал ему на ухо: - Да что вы сердитесь, атаман. Вы еще не раз порубаете красных... А теперь бы отдохнуть малость, к нам на мельницу заглянуть. Махно встрепенулся: - А что? Ждет Катюха? - Да боже мой! Ночи не спит. - А ты не брешешь, старый пес? Коли правда, озолочу!.. Если соврал, попробуешь, чем это пахнет. - Махно сунул плеть под самый нос мельнику. Тот в испуге отшатнулся. Махно развеселился и заверещал на всю хату: - Гей, Голопуз, где тот щенок, что скакал за нами, как бешеный? - Вин туточки, батько! - живо отозвался Голопуз, с трудом поднимаясь из-за стола. - В чулане лежит до твоего приказу... - Тащи его сюда, каналью! - Слухаю, батько! В глазах Махно забегали злые огоньки. - Посмотрим, что он запоет здесь... Гости расступились. Связанного Следопыта вывели на середину хаты и поставили перед атаманом. Прекратив пирушку, все с интересом оглядывали его с головы до пят, как заморскую диковинку. Мишка был в потрепанном красноармейском обмундировании. - Эй ты, сопляк, - начал атаман, не меняя позы, - кой черт тебя гнал за нами? На виселицу захотел?.. - Если я сопляк, то ты свинья, которую посадили за стол, а она и ноги на стол, - спокойно отрезал Мишка, с любопытством оглядывая странное сборище. - Цыть, кутенок! Я - Махно! - гаркнул бандит, думая запугать пленника. Мишка, только теперь узнавший Махно, побелел от гнева: - Благодари бога, что мои руки связаны, а то бы я показал тебе, как села жечь, бандитская харя! Зная бешеный нрав Махно, гости ждали расправы. Но пьяный бандит неожиданно расхохотался: - Вот так гусь! А ну-ка, развяжите ему руки... Удивленного Мишку мигом освободили от веревок. Он не торопясь стал растирать затекшие руки и только теперь, заметил, что окружавшие его "мужики" были вооружены револьверами, шашками, кинжалами. "Переодетая банда", - сообразил Следопыт. - Ну, что ж ты не казнишь Махно? - усмехаясь, спросил бандит, кладя руку на эфес шашки. - Трусишь, каналья? Мишка вспыхнул: - Ты сам трус и разбойник, по которому давно виселица плачет! Махно выхватил пистолет и, выстрелив через голову Мишки, зло усмехнулся: - Вот это я понимаю, сам стоит под виселицей и нам же угрожает. Что с ним делать, хлопцы?.. - Повесить на первом суку, - отозвался чей-то голос. - Зачем вешать, - возразил другой, - парубок дюжий, не робкого десятка. Нехай переходит к нам. - Эй, малец, - крикнул третий бандит, - иди на службу к батько Махно. Удалым ребятам у нас хорошо живется. Мишка гордо выпрямился и ударил себя кулаком в грудь: - Я буденовец и грабить с вами народ не желаю. А Махно я выпорю при первом удобном случае... От такой дерзости даже видавший виды Махно на минуту опешил. А потом заорал: - А ну, Битюк, всыпь ему полсотни горячих и повесь за ногу на ворота!.. И баста! Пусть знает, как разговаривать с атаманом. Мишка побелел от ярости и очертя голову бросился на Махно, пытаясь схватить его за горло. - Стой, тигра лютая!.. - Бандит, названный Битюком, схватил Мишку за ворот и потащил к порогу. - Вот змеиное отродье, - сердито проворчал Махно, - увеличить ему порцию вдвое! - Слухаю, батько! - Ну, берегись, мохнатый черт! - уже стоя на пороге, кричал Мишка. - Я тебя еще найду! Битюк толкнул его в спину: - Катись, шибеник! Но Мишка дал ему такую "сдачу" кулаком в бок, что казак охнул, согнувшись пополам... Махно опять расхохотался: - А лихо дерется петушок! Он, пожалуй, побьет твоего дурня, Битюк?.. - Ни, не побьет, - ответил казак, с трудом разгибаясь и снова хватая Мишку. - Я ему сейчас шкуру сдеру. - Стой! Шкуру потом, - приказал пьяный Махно, - зови сюда свое отродье!.. Битюк сердито толкнул Мишку обратно к столу, а сам выскочил из хаты. Предвкушая какую-то веселую забаву, бандиты освободили место посредине хаты и взяли Мишку в кольцо. - Поглядим, каков ты есть в кулаке!.. - Где ему, Битюк в бараний рог его скрутит! - А може, и нет... Мишка настороженно озирался. У ближайшего бандита за поясом он заметил пистолет и решил при случае воспользоваться им для обороны. Нет, теперь уж он живым в руки не дастся! - А ну, дай дорогу! - раздался окрик с порога. Бандиты расступились, и перед Мишкой очутился здоровенный верзила лет восемнадцати. На голове копна растрепанных волос, нос картошкой. Он встал посредине хаты, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Атаман, видимо, решил повеселиться и потешить свою побитую банду. - Ша, хлопцы! - он еще раз хлестнул по столу плетью. Все притихли. Махно обратился к верзиле: - Видишь этого чижика, Битюк? - Бачу, - ответил парень, поворачиваясь лицом к Мишке. - А побить его можешь? - Кого?.. Цего?.. - Ну да, на кулаки взять! - А на що? - удивился верзила. - Вин же воробушек. Банда разразилась хохотом. Мишка вспыхнул от обиды: - Но-но, ворона, не очень задирай! В другом месте я б тебе показал "воробушка"... - Так бей его, Битюк! - взвизгнул Махно, - Это ж буденовец! Бандиты дружно заулюлюкали: - Дай ему трепку! - Ату его! - Ну што ж, могу, - согласился молодой Битюк, не торопясь снимая куртку и засучивая рукава рубахи. Мишка заложил руки за спину: - А я не желаю! Что я вам - цирк?.. Махно вскочил: - Дерись, звереныш! Если ты побьешь Битюка, катись на все четыре стороны!.. И баста! - А ты не брешешь? - усомнился Мишка. - Что-оо? - взбеленился Махно. - Слово атамана свято, как у господа бога. Начинай, Битюк!.. - Ладно, коли так, - отозвался Мишка, вставая в боевую позицию, - только как будем драться - по правилам бокса или куда попало?.. - Бокса? - верзила вытаращил глаза, - Яка бокса? Та я ж тебя и без боксы пришибу, як червя. - Он сделал шаг вперед. - А ну, давай, верблюд! - подзадоривал Мишка, спокойно стоя на месте. - Попробуй пришибить буденовца! - Бей его, Битюк! - завыли бандиты, плотной стеной окружая бойцов. - Цель в ухо!.. Битюк сжал свой огромный кулачище и размахнулся изо всей силы... Мишка мгновенно пригнулся, кулак просвистел в воздухе, верзила пошатнулся и, получив крепкий удар в челюсть, отлетел в сторону. - Получай задаток, кабан! - к