ничего больше не было известно. Сообщение о капитуляции фашистской Германии застало "Зигфрида-убийцу" в Северном море. Форлендер только что взял на борт крупного эсэсовского офицера из службы безопасности, который оказался его другом детства Густавом Шеллингом, штандартенфюрером СС. "Зигфрид-убийца" со всем экипажем поступал в его распоряжение. Штандартенфюрер, прибывший на корабль с таинственным походным сейфом, приказал выйти в море и ждать. Но тут пришло извещение о крахе "Тысячелетней империи". Тогда было решено идти в Южную Америку, затопить у тамошнего берега субмарину и затеряться где-нибудь в Аргентине. У нацистов были заготовлены там отличные убежища на случай провала их кровавой авантюры. Бункер для дизелей можно было получить по дороге в тайных подводных складах горючего, расположение которых было известно Форлендеру. Экипаж, которому командир объявил свое решение, в реакции на сообщенную новость был неоднороден. Конечно, молодчики из группы захвата, отъявленные бандиты, знали, что в Германии их ничего хорошего не ждет, и были готовы идти хоть к черту на рога. Остальным, не покидавшим стального чрева "Зигфрида-убийцы", надоела жизнь без просвета, они знали, что наступил мир, и не хотели забираться за тридевять морей от родины. Но субмарина продолжала оставаться военным кораблем, и его экипаж был осведомлен о том, как расправляется с ослушниками устав военно-морского флота. "Зигфрид-убийца" пошел на север, надеясь выйти в Атлантику между Британскими островами и Исландией, - через Ла-Манш проходить было опасно, - и тут путь субмарины скрестился с курсом "Адмирала Ричардсона". НАШЕЛСЯ ПЛАЩ Юрий Алексеевич проснулся, но глаз не открывал. Он сразу вернулся к действительности и подумал, что сон, который он видел, останется с ним, Леденевым, до конца его дней. Из кухни послышался звук воды, бьющей из крана в кофейник, - это жена готовила завтрак. Леденев рывком поднялся с постели, спустил ноги на коврик, потрогал пальцами шершавую поверхность его и двинулся по комнате, разводя руки в стороны. Жена Леденева, Вера Васильевна, заглянула в комнату. - Вчерашний хмель выгоняешь? - улыбаясь спросила она. - Какой там хмель, по рюмке выпили в баре, да и то один голландец пристал! Хочу, мол, с русскими моряками выпить... Не будешь же объяснять ему, что мы сидим не от нечего делать... - А чего это тебя в Интерклуб потянуло? - скорее из женской привычки к расспросам, чем из желания услышать ответ, спросила Вера Васильевна. Она знала, что Леденев никогда не делился с ней служебными новостями. - Надо было, Веруша, надо, - ответил Юрий Алексеевич. - А ты все же учуяла вчера... - А как же! - откликнулась уже из кухни жена. - Иди мойся, да будем завтракать. Хочу сегодня в школу заглянуть. Мои питомцы к празднику сюрприз готовят, ко Дню Флота, вот и сообщили по цепочке, что хотят со мной посоветоваться. - Школа-то, поди, на ремонте, где вы соберетесь? Шли бы к нам домой, - сказал Леденев. - А у нас только встреча там. Потом, наверно, к нам придем, а может быть, погуляем, дни-то какие, для нашего города - великая редкость! Вера Васильевна преподавала литературу в школе. Своих детей у Леденевых не было, и она часто задерживалась в школе, иногда майор заставал дома с десяток мальчишек и девчонок, они читали стихи, делали стенгазету или репетировали пьесу. "Тебе легче, - подумал Юрий Алексеевич о жене, продолжая делать гимнастику, - тебе тайну сегодня раскроют, а мне мою никто на блюдечке с синей каемочкой не преподнесет. А утром - доклад у полковника Бирюкова". С Василием Пименовичем Бирюковым Леденева связала война. Юрий Алексеевич был старшиной в отряде специального назначения, которым командовал капитан-лейтенант Бирюков. Отряд совершал лихие рейды в тыл к немцам, проводил диверсионные и разведывательные операции, высаживаясь с моря на северном побережье. Перед окончанием войны Бирюков был неожиданно отозван в Центр, и следы его для Леденева потерялись. А Юрий Алексеевич демобилизовался и остался в Поморске. По путевке райкома партии он пришел на работу в милицию, окончил Всесоюзный юридический заочный институт, отличился в городском уголовном розыске как мастер по раскрытию запутанных преступлений. Его уже собирались было забрать в Москву, но тут приехал в Поморск бывший командир отряда, теперь уже полковник, Бирюков, назначенный возглавлять областное управление КГБ. Он-то и уговорил Леденева перейти на работу к нему. Смерть радиста Оскара Груннерта была первым серьезным делом, за которое он взялся. Впрочем, могло оказаться, что убийство радиста было заурядным уголовным преступлением, не больше. - Да, это возможно, - подтвердил полковник, когда Леденев закончил доклад. - Но не исключено, что тут совсем другое... Сегодня уже звонили из Москвы. Там держат расследование этого дела на контроле. Москва спрашивает, не нужна ли нам их помощь. - А чем они могут нам помочь? - недовольным тоном произнес Леденев. - Что мы тут, слепые, что ли? - Ты не кипятись, от помощи не надо отказываться. Но я сказал, что пока мы справляемся сами. Давай-ка посмотрим, что парни из городского уголовного розыска не успели еще сделать. Сосредоточим внимание на двух неясных деталях: бутылке и плаще. - С бутылкой - запутанное дело, - сказал Леденев. - Следы пальцев буфетчицы и радиста на корпусе бутылки мы нашли. На горлышке след неясный, смазанный. Дактилоскописты утверждают, что этот след принадлежит кому угодно, но только не радисту. На горлышке отпечатался большой палец правой руки, а у Груннерта через папилляры этого пальца проходит шрам, который оставляет характерный след. Значит, за горлышко схватил бутылку и опустил на неизвестную голову кто-то другой, не радист. Значит, предполагается некий третий - скажем, Игрек. Мы незаметно взяли отпечатки пальцев у Элерса и Хилльмера, их дактилограммы пока ничего дать не могут. - Кстати, что дал обыск в каюте радиста? - Ничего существенного. Следовало осмотреть каюты стюарда и боцмана, но без разрешения капитана судна этого сделать нельзя, а идти объясняться к нему - значит объявить, что подозреваются эти двое. - Вы правы, конечно, - сказал полковник. - И все же нужно посоветовать Нефедову убедить капитана Шторра, что такой осмотр необходим. Но эти двое, Элерс и Хилльмер, ничего не должны знать. - Сделаем, товарищ полковник. Вчера мы выявили всех, кто обращался в поликлиники и медпункты города с повреждениями головы. Оказалось, четверо мужчин и одна женщина. Но тут мы потянули пустышку. Травмы получены при обстоятельствах, исключающих причастность к этому делу, есть свидетели. - А тот таинственный англичанин? Что думаете делать с ним? - В эту версию я мало верю, Василий Пименович. Судите сами. По словам Хилльмера, англичанин после предложения боцмана поискать другой столик встал и ушел. Напоминаю, что это сказал не Оскар Груннерт, а Хилльмер. Радист как раз, наоборот, предложил англичанину выпить с ними, так что у того не должно было возникнуть недобрых чувств к Груннерту. И вот радист возвращается. Трудно предположить, что, увидев его снова в баре, пьяный англичанин, ни слова не говоря, выходит следом или пораньше и убивает Груннерта. А если б они стали ссориться в баре или в коридоре, это не осталось бы незамеченным в Интерклубе. - Верно, - сказал Бирюков. - Но вы все-таки отработайте эту версию. Возможно, они столкнулись у входа, когда их никто не видел. Кстати, как вам работается со старыми знакомыми? - Прекрасно, Василий Пименович. - Тогда все ладно, Юрий Алексеевич, - сказал полковник. - Теперь перейдем к плащу. Что вы скажете по поводу его исчезновения? Полковник Бирюков откинулся в кресле и приготовился слушать. Но, едва Леденев попытался начать изложение своих соображений, на столе начальника управления низко зарокотал один из телефонов. - Да, это я, - сказал полковник, сняв трубку. - Здравствуйте, здравствуйте. Он здесь, у меня. Интересно, интересно... Хорошо, сейчас Леденев приедет. Бирюков положил трубку и глянул на насторожившегося майора. - Можете, Юрий Алексеевич, отменить доклад по версии "Плащ", - сказал он. - Звонил начальник горотдела милиции. Плащ радиста нашелся... На нем метка с инициалами Груннерта! ИСТОРИЯ ВИКТОРА НАДЕИНА - Зовут меня Наталья Степановна, а по фамилии Надеина. Работаю в торговом порту крановщицей. Нет, сегодня у меня выходной, на работу мне не надо. А с плащом этим вот как получилось. Вчера вечером пришла я домой со смены, гляжу, а Виктора, это сын мой, нету... Ну, думаю, в кино, верно, пошел или с ребятами гуляет. Вскоре приходит Виктор, чаю попил, потом надевает пиджак и собирается идти. Я была в комнате, а тут что меня толкнуло - выглянула в коридор. И увидела, что он со свертком на улицу собрался. "Что это у тебя, Витя?" - спрашиваю. Смотрю, а он смутился. Молчит. Я сверток у него из рук взяла, развернула, а там вот этот плащ! Ну я, конечно, Виктора в оборот: где взял, откуда и прочее. А он мне в ответ одно лишь твердит: "Нашел на улице". А зачем, спрашиваю, из дому сейчас несешь? Хотел, говорит, ребятам отдать, чтоб не держать дома. Тут у меня разные мысли пошли, не поверила я сыну. Сегодня, говорю, поздно, а завтра неси плащ в милицию. На улицу не пустила, а утром решила сама вам отнести и все рассказать... Отнесла в наше отделение, а оттуда меня сюда привезли. - Где ваш сын сейчас? - спросил капитан Корда. - Он на работе, на судоверфи. Подполковник Нефедов посмотрел на Бессонова, тот понимающе наклонил голову и вышел из кабинета. - Сколько ему лет? - спросил майор Леденев. - Да восемнадцать исполнилось недавно. После восьмилетки отдала его в профтехучилище, теперь токарем работает. В цехе говорят, что старается и в поведении замечаний не имел... - А раньше вы не обнаруживали в квартире вещей, не принадлежащих вашей семье? - Нет, такого не случалось... Не дай бог! Алексей Николаевич Корда продолжал задавать вопросы Надеиной, а Леденев и Нефедов перешли в другую комнату. - Что думаешь по этому поводу, майор? - Посмотрим на парня, поспрашиваем. - Сейчас Бессонов привезет его. Дверь открылась, и вошел Корда. - Закончил с Надеиной? - спросил Нефедов. - Попросил посидеть, подождать, пока привезут сына. Надеина показала сейчас, что в день убийства радиста они с сыном ездили к родственникам и даже остались там ночевать. - Куда ездили? - В Мурмино. - Ты послал кого-нибудь проверить? - Уже выехал Вася Един, - ответил Корда. - На вашей машине. - Никаких новых ЦУ от своего шефа не получил, Юрий Алексеевич? - спросил начальник уголовного розыска у Леденева. - Советует вам обыскать каюты боцмана и стюарда. - А он прав, стоит там покопаться. Аккуратно, конечно... Ох и не люблю я, когда замешаны иностранцы! - Нефедов вздохнул. - А что делать? - сказал Леденев. - Разве что просить перевода в глубинный город, где их не бывает! ...Привезенный в управление внутренних дел Виктор Надеин рассказал, что плащ нашел на улице. - Он лежал в придорожной канаве, - сказал Надеин. - Сначала я думал, что это тряпка, но потом поднял и увидел совсем новый плащ. Импортный... Я взял плащ, по дороге купил в киоске газету и завернул. Когда пришел домой, то сначала спрятал плащ, а потом договорился продать Сашке Фрею. - Кому-кому? - переспросил Леденев. - Ну Короткову Сашке. Это у нас так зовут его - Фрей. Он всегда покупает иностранные штучки. - Значит, решил продать? Но ведь это не твоя вещь, Виктор... Про такую контору - бюро находок - ты слыхал? - спросил Нефедов. - Слыхал... - Виктор покраснел и опустил голову. После того как установили факт несостоявшейся сделки с любителем заграничного тряпья Коротковым и выяснили, что Надеины действительно были во время убийства радиста в Мурмино, Нефедов крепко отчитал Виктора в присутствии Натальи Степановны, и расстроенная мать повела сына домой. Теперь загадка была в том, как плащ оказался на полдороге между местом убийства и проходной порта. - Если плащ нес убийца, а потом бросил, - размышлял майор Леденев, - значит, он шел в порт. - Опять все дороги ведут туда, - сказал Нефедов. - Надо искать в порту. "ПУСТЬ БОГ ПОШЛЕТ НАМ ТЕПЛОХОДИК" После нападения на "Адмирала Ричардсона" Эрнст Форлендер повел субмарину к берегам Норвегии, чтобы лодку, хорошо видимую с воздуха, не смогли бы обнаружить самолеты. Он не знал, что на погибшем корабле не заметили следа движущейся торпеды и в эфир никакого сообщения о появлении "Зигфрида-убийцы" не поступило, поэтому считал необходимым переждать несколько суток на случай, если в район гибели "Адмирала Ричардсона" ринутся корабли противолодочной обороны и самолеты, вооруженные глубинными бомбами. Но долго "сидеть" субмарина не могла - топливо было на исходе, кончились продукты питания; нечего было и думать о переходе в Южную Америку, да еще кружным путем, без пополнения припасов. "Зигфрид-убийца" затаился у норвежского побережья и ждал новую жертву. - Нам нужен теплоход с хорошим запасом бункерного топлива, - сказал фрегатен-капитан Эрнст Форлендер Шеллингу. - Взять его необходимо так, чтоб не навлечь на себя свору охотников. - И ты уже придумал? - спросил штандартенфюрер. - Пусть бог пошлет нам теплоходик с горючим для наших дизелей, а как с ним справиться - это уж моя забота, - ответил командир субмарины. Оставалась еще одна торпеда, но применение ее в данной ситуации, разумеется, исключалось. Судно необходимо было Форлендеру целехоньким. Это был оживленный район моря, и вероятность встречи с каким-либо судном достаточно велика... Можно было всплыть и, заставив судно остановиться, высадить на него группу захвата, арестовать команду, закачать в лодку топливо, а затем спокойно отправить теплоход на дно. Но Форлендер не был уверен в том, что все корабли бассейна не получили предупреждение о пиратствующей лодке и что встречное судно не угостит его огнем. Нет, этот план не годится. Коварный ум Форлендера приготовил нечто другое, позволяющее свести риск для "Зигфрида-убийцы" до минимума. ...Вахтенный штурман небольшого танкера "Шетланд айлс" Питер Лейтон заметил правее курса две точки на поверхности и доложил об этом капитану. Когда Эдмунд Грей, капитан танкера, появился на мостике, над морем, в том месте, где виднелись неясные предметы, взмыла красная ракета - сигнал бедствия. - Десять градусов право! - скомандовал Эдмунд Грей. Вскоре с танкера увидели две резиновые лодки. Люди в них размахивали руками и кричали, призывая на помощь. "Шетланд айлс" застопорил машину, люди на лодках что есть силы гребли короткими веслами, подгребая к борту, откуда уже сбросили штормтрапы и ободряюще кричали моряки танкера. Еще несколько минут - и спасенные, опираясь на дружески протянутые им руки, один за другим поднялись на борт корабля. И опять, как в случае с "Адмиралом Ричардсоном", никто в суматохе не заметил перископа подводной лодки. Впрочем, это можно было понять: все внимание команды было поглощено спасательными работами. И Эрнст Форлендер, злорадно ухмыляясь, наблюдал, оставаясь невидимым, как осуществляется его план. На двух резиновых лодках была выброшена специальная группа. Ею командовал лейтенант Курт Завадски. Изображая потерпевших кораблекрушение моряков, пираты, вооруженные автоматами, пистолетами и ручными гранатами, должны были проникнуть на борт танкера и, улучив подходящий момент, захватить судно. Когда с экипажем будет покончено, Курт Завадски, а если он погибнет, то его помощник, даст сигнальную ракету. Тогда лодка всплывает на поверхность и спокойно пришвартуется к борту "Шетланд айлс", чтобы принять топливо. Пока все шло так, как было задумано. Головорезов с "Зигфрида-убийцы" приняли на борт танкера, который продолжал следовать своим курсом, не подозревая о страшной опасности, нависшей над ним. Прошло условное время, но сигнал не появлялся. Эрнст Форлендер нервничал: - Что они тянут? - Может быть, лейтенант никак не подберет подходящий момент. Не волнуйся, Эрни, - успокоил Форлендера Густав Шеллинг. - Девять таких молодцов с автоматами - они уже сами по себе подходящий момент, - сказал командир. - Но нам ничего другого не остается, как ждать. - Вот именно, - подтвердил штандартенфюрер. Когда пошел второй час ожидания, сменивший командира у перископа старший рулевой Клаус Шмеккер вдруг, закричал: - Господин фрегатен-капитан! Он меняет курс! Эрнст Форлендер прижался к окулярам перископа и увидел, как "Шетланд айлс" разворачивается и ложится на обратный курс. - Что случилось? - спросил Шеллинг. - Он возвращается, что-то произошло, - ответил командир. - Наверно, Курт сделал свое дело. - Но где же сигнал? В круглом проеме двери, ведущей из отсеков лодки в центральный пост, показался радист. - Господин фрегатен-капитан,- сказал он,- я перехватил радиограмму с этого корабля. Он стучит шифром который нам известен. Форлендер схватил листок с текстом радиограммы. - Проклятие! - воскликнул он. - Танкер возвращается на базу и радирует о том, что он обнаружил неизвестную субмарину. Просит выслать конвой! - А что же Курт? - спросил Шеллинг. - Курт, Курт... Откуда я знаю! Шмеккер, боевая тревога! - Что ты собираешься делать, Эрни? - вскричал штандартенфюрер. - Не забывай, что я тут с секретной миссией... - Твоя миссия, дорогой Густав, окончена. Здесь командир я! Приготовить торпедный аппарат. Подводная лодка выходила на боевой курс. Фрегатен-капитан знал, что у него последняя торпеда и промахнуться он не имеет права. В перископе появился силуэт танкера. Рассчитав торпедный треугольник, фрегатен-капитан отдал команду. Субмарина вздрогнула, освободившись от груза. Возник и потянулся хвостом за торпедой ее след. На танкере заметили торпеду, но слишком поздно. Оглушительный взрыв потряс корпус "Шетланд айлс", и он превратился в пылающий факел. Три тысячи тонн авиационного бензина многократно повторили взрыв, воспламенивший море. Эрнст Форлендер убрал перископ, всплыл в позиционное положение и взял курс на север, стремясь как можно скорее уйти от места нового преступления. Внизу стучали дизели, сжигая последние запасы топлива. Но они заряжали аккумуляторы, которые были так нужны, если придется уходить от погони под воду. Угрюмый Форлендер стоял на мостике и смотрел, как растут на море белые барашки и все темнее и темнее становится небо. КАПИТАН ШТОРР РАЗДОСАДОВАН Юрий Алексеевич Леденев еще с минувшей войны хорошо знал немецкий язык, постоянно практиковался в нем, и поэтому Нефедов решил идти с ним на теплоход "Джулиус Пиккенпек" без переводчика. Капитана Фридриха Шторра они не застали на борту, но его старший помощник Отто Зальцер, моложавый моряк, непомерно высокого роста, предупредительный и вежливый, предложил подождать капитана в своей каюте. - Герр капитан должен прибыть с минуты на минуту, - сказал Зальцер. Погрузка на "Пиккенпеке" уже подходила к концу. Трюмы теплохода наполнялись последними тоннами руды, и, если б не загадочное убийство радиста Груннерта, корабль уже сегодня в ночь покинул бы Поморск. А теперь его отведут на рейд, где "Пиккенпек" бросит якорь и будет ждать преемника Груннерта. Разговор с Фридрихом Шторром не занял у Нефедова много времени. Капитан любезно принял посетителей. Узнав, что следователь хочет осмотреть каюты боцмана Хилльмера и стюарда Элерса, он, несколько поколебавшись, пригласил к себе старшего помощника. - Вот что, Зальцер, - сказал капитан, - эти господа из русской криминальной полиции должны видеть каюты Хилльмера и Элерса. Один только бог ведает, что они намереваются там найти, но, если это поможет отыскать убийцу Груннерта, я готов позволить сделать обыск в собственной каюте. Отошлите боцмана и стюарда по каким-нибудь делам на берег, а потом откройте каюты для господ своими ключами. - Господин следователь хотел бы, чтоб герр Зальцер оказал любезность и согласился присутствовать при осмотре, - сказал Леденев. - Окажите эту любезность, Зальцер, окажите. А пока он отправляет на берег этих людей, я хочу предложить вам, господа, рюмку доброго коньяка... Спустя час с небольшим Нефедов и майор Леденев в сопровождении старшего помощника вновь вошли в каюту Фридриха Шторра. В руках Юрий Алексеевич держал средних размеров пакет. - Это мы нашли в каюте Элерса, - сказал Нефедов, - его ботинки. Я прошу вас, герр Шторр, держать наш визит в тайне от экипажа. Я обо всем поставлю вас в известность, герр капитан, а сейчас, извините меня, я вынужден просить вас дать нам возможность допросить Иоганна Элерса. - Вы хотите его арестовать? - вскричал Фридрих Шторр. - Вы считаете, что Иоганн - убийца? - Ну что вы, герр капитан, зачем так сразу, - укоризненно произнес Леденев. - Мы хотим выяснить кое-какие обстоятельства, связанные со смертью радиста. - Простите, герр следователь, но мне это порядком надоело! - сердито заговорил капитан. - Я прихожу в ваш порт за рудой на мирном судне, у меня убивают радиста, целый день вчера вы держали у себя в полицей-президиуме двух членов моего экипажа, теперь снова забираете моего стюарда... И это вместо того, чтоб искать убийцу бедного Оскара! Вы попустительствуете вашим гангстерам и мешаете свободному торговому судоходству! Ведь я вынужден стоять в вашем проклятом Поморске до тех пор, пока компания не пришлет нового радиста! Вы... - Извините, герр капитан! - мягко, но настойчиво остановил Шторра Леденев. - Мы понимаем и с уважением относимся к вашим чувствам. Но, как вы знаете, закон есть закон. Интересы следствия требуют от нас пригласить вашего стюарда в уголовный розыск, поэтому я прошу... - Ах, оставьте меня! - сказал Шторр и устало махнул рукой, опускаясь в кресло. - Забирайте Элерса ко всем чертям! Только скажите ему, Зальцер, пусть он оставит кого-нибудь за себя ненадежнее. Второй день мои офицеры едят кое-как, и кают-компания превратилась в харчевню. БОТИНКИ ЭЛЕРСА Переводчица Нина Самойлова шла по Верхне-Портовой улице, направляясь к зданию городского отдела милиции, куда ее снова пригласили для участия в допросе свидетелей. "Сказать надо, - подумала она. - А может быть, не стоит? Будут смеяться, мол, тоже еще Шерлок Холмс в юбке... Собственно, ничего тогда особенного не произошло. Они ведь спрашивали, не видела ли я чего-нибудь странного в поведении этих людей. А я ничего и не видела. Правда, тот случай просто забыла, да, впрочем, ничего в нем странного и не было". Она не успела окончательно решить, как следует поступить. Позади послышался скрип тормозов. Нина обернулась и увидела остановившуюся "Волгу". Дверца машины приоткрылась, и капитан Корда пригласил девушку в кабину. - К нам, наверно? - спросил Алексей Николаевич, когда Нина Самойлова села с ним рядом, позади водителя. - Да вот позвонили, - ответила она. - Попросили прийти. - Вы, Нина, молодец, - сказал Корда. Нина не ответила. Она снова подумала о том, что надо обо всем рассказать, неважно, если ее сведения и не нужны этим людям, и лучше пусть ее выслушает этот человек с усталыми глазами, к нему она чувствует особое доверие, он не станет смеяться над ее подозрениями. - Алексей Николаевич, - начала переводчица. - Хочу вам сказать... Я кое-что вспомнила про тот вечер в Интерклубе... Когда Корда и переводчица вошли в кабинет Нефедова, там сидел Леденев. - Вот и хорошо, - сказал Нефедов Нине. - Сейчас допросим Элерса. Очень важный с ним будет разговор. - Но ведь Юрий Алексеевич хорошо знает немецкий, - возразила Нина, - я слышала, как он говорит. - Да, но я-то знаю его неофициально, - заметил Леденев. - Мало ли что, могу ошибиться, не так перевести, а это используют потом как зацепку. А ваше участие в деле мы фиксируем особым протоколом. - Давайте сюда Элерса, Алексей Николаевич, - попросил Нефедов. - Ну что у тебя с англичанином? - Липа, - сказал Корда. - Нет там такого. - Гм, - хмыкнул Нефедов. - Может, на другом судне. - Сейчас в порту только одно английское судно, - сообщил Юрий Алексеевич. - Хотя англичанин может быть в составе экипажа кораблей, приходящих под другим флагом... Ладно, потом займемся этим. Сейчас главное - Элерс. Когда привели Элерса, Нефедов вежливо предложил ему сесть и задал первый вопрос: - Скажите, Элерс, вы никогда не ссорились с Груннертом? - Нет, мы всегда ладили с Оскаром. - А с другими: членами команды "Пиккенпека"? - Всякое бывает, но, кажется, врагов у меня нет. - А если бы кто-либо смертельно оскорбил вас, вы смогли бы пустить в ход нож, который мы нашли в кармане вашего пиджака и с которым вы никогда не расстаетесь? - Не думаю, герр следователь... - А если б пришлось защищаться от нападения? - Не знаю... Может быть... Элерс испуганно смотрел на подполковника, пытаясь понять, к чему тот клонит. Наступила пауза. Вопросов Элереу больше не задавали. Прошла минута, вторая, третья. Стюард нервно заерзал на стуле. Вдруг майор Леденев поднялся и вплотную подошел к Элереу. - Ну вот что! - быстро проговорил он. - Хватит валять дурака, Элерс. Посмотрите сюда! Юрий Алексеевич резко сдернул лежащую на столе газету. Элерс отшатнулся. Это были его ботинки. - Это ваша обувь? - Да. - Так вот, на правом ботинке обнаружена человеческая кровь. Как она могла попасть туда? Отвечайте! Побледневшее лицо Элерса медленно наливалось краской. Он обвел всех глазами и вдруг улыбнулся дрожащими губами. - Чему вы улыбаетесь, Элерс? - спросил Леденев. - Этих ботинок я не видел уже три дня. Их принесли мне только сегодня утром, - ответил стюард и облегченно вздохнул. - Кто их брал у вас? - спросил Нефедов, когда Нина Самойлова перевела ответ Элерса. - Боцман Вернер Хилльмер. Да, у этого коротышки Элерса были непропорционально большие ноги, и его ботинки приходились боцману Хилльмеру впору. Понадобилось совсем немного времени, чтоб выяснить, почему Хилльмер выпросил эти ботинки у стюарда. Как объяснил Элерсу боцман, он сильно поцарапал верх своей обуви о металлический трап и одолжил запасные ботинки у приятеля, чтоб пойти в них в город. Выяснив у стюарда все необходимое, работники уголовного розыска попросили его задержаться на случай, если понадобится очная ставка с Хилльмером. Когда за Элерсом закрылась дверь, Корда сказал: - А теперь пусть Нина повторит то, что рассказала мне о встрече боцмана Хилльмера с таинственным незнакомцем в Интерклубе. - Да, - озадаченно произнес Нефедов, когда переводчица закончила свой рассказ. - Вы сумели бы опознать того человека? - Думаю, что смогла бы, - ответила Самойлова. - Хорошо. Спасибо, Нина! Вы пока свободны... - сказал Нефедов, и переводчица оставила кабинет. - Все это далеко не в пользу боцмана, - сказал Леденев. - Зачем он скрыл это обстоятельство на допросе? - И англичанина выдумал, - сказал Корда. - Нет такого, чует мое сердце... - Что ж, надо опять ехать в порт... Может, ты, Юрий Алексеевич? - спросил Нефедов. - Так просто, без соответствующих санкций, капитан "Пиккенпека" не захочет со мной говорить. - Хорошо, - решил Нефедов. - Соберем все, что имеем, захватим Элерса как свидетеля, Нину тоже и махнем к прокурору. Сам поеду. Буду просить санкцию на задержание Хилльмера. Улик вроде хватает. Ложь на допросе, потом кровь на ботинках - пусть сам на все даст вразумительный ответ. ВЫСТРЕЛЫ В МАШИННОМ ОТДЕЛЕНИИ ...После неудачной попытки захватить танкер Эрнст Форлендер понял, что для субмарины все кончено. У нее не было возможности совершить трансатлантический переход из-за отсутствия топлива. Посоветовавшись с Шеллингом, Форлендер задумал захватить какое-нибудь рыболовное судно, уничтожить лодку, а самим пробираться к испанскому берегу, где можно было найти приют. - Во всяком случае, - говорил Густав Шеллинг, похлопывая по стальному походному сейфу, с которым он прибыл на борт субмарины, - оказаться в Испании с содержимым этого ящика будет совсем неплохо. Конечно, там не так спокойно, как в Аргентине, но можно пересидеть смутное время и за Пиренеями. ...Неожиданно с мостика низко сидящей лодки заметили огни ведущего промысел траулера. Субмарина вплотную подошла к рыбакам. Очередями из пулемета были расстреляны все, кто находился на палубе, затем четверо матросов перепрыгнули на траулер, и через несколько минут все было кончено. Когда трупы рыбаков сбросили в море, Форлендер и Шеллинг перебрались в рубку траулера. Клаус Шмеккер обрубил рыболовные снасти, чтобы они не мешали движению. - Что ты думаешь делать с лодкой, Эрни? - спросил штандартенфюрер. - Сейчас увидишь, дорогой Густав, сейчас увидишь, - сказал Форлендер и посмотрел на часы. - Эй, Генрих! - крикнул он выбравшемуся из машины траулера механику Шулъцу. - Как двигатель? - В порядке, господин фрегатен-капитан. Можно запускать! - Тогда давай вниз. Приготовиться дать ход! - Форлендер подозвал одного из матросов и приказал отдать швартовы. Потом он крикнул своему помощнику Максу Крюгеру, который оставался на мостике субмарины. - Хотим попробовать двигатель! Оставайтесь лежать в дрейфе. Скоро мы к вам подойдем! Траулер заскользил вдоль длинного узкого корпуса субмарины и, ускоряя движение, пошел вперед. Форлендер передал штурвал Клаусу Шмеккеру. - Держите на норд-ост, - сказал командир. Они прошли этим курсом минут двадцать, и ветер принес звук далекого взрыва. Форлендер стащил с головы берет. Ошеломленный Шмеккер выпустил из рук штурвал, и траулер резко пошел в сторону. - Идиот! - заорал Форлендер. - Держи на курсе! Вдруг стихло в машинном отделении. Фрегатен-капитан звякнул телеграфом, но снизу никто не ответил. Форлендер дергал рукояткой, но из машины ответного сигнала не было. Потеряв ход, траулер стал медленно разворачиваться. - Заснул он там, что ли? - закричал Форлендер. - Успокойся. Я пойду вниз и расшевелю его, - спокойным голосом произнес Шеллинг и вытащил из кобуры парабеллум. Когда штандартенфюрер спустился вниз, из машинного отделения раздались выстрелы, затем послышался неясный крик. Форлендер схватил автомат, метнулся к открытому световому люку над двигателем, увидел мелькнувшую в полумраке фигуру с пистолетом в руках и выпустил в нее всю обойму. ...Трупы механика Шульца и безымянного норвежского моториста оставили там, где они лежали, а раненного двумя пулями Шеллинга перенесли в кубрик. Штандартенфюрер умирал. С ним остался Эрнст Форлендер. Поднялся ветер, и беспомощный траулер несло все дальше на северо-восток. Трое матросов молча стояли в рубке. Наконец из кубрика показался их командир. Палуба уходила из-под его ног. Форлендер, покачиваясь, пересек ее и поднялся в рубку. - Он умер, - сказал он. - Умер... Форлендер обвел глазами матросов, потом поискал взглядом стальной ящик штандартенфюрера, подошел к нему и два раза легонько стукнул ногой. - Кто из вас может запустить двигатель и управлять им? - спросил Форлендер матросов. ...Никто этого не умел, но пытались все по очереди. Старания оказались тщетными. Видимо, норвежец-моторист успел вывести машину из строя. На третьи сутки шторм затих и пришел туман. Они жарили выловленную бывшими хозяевами траулера треску и ждали нового поворота судьбы. Больше им ничего не оставалось делать. Еще на лодке они переоделись в штатскую одежду, и сейчас Форлендер раздал всем документы солдат одной из частей вермахта, разбитых Красной Армией в Норвегии. - Если окажемся на этом берегу и нас схватят, говорите, что, сняв солдатскую форму, вы прятались в горах, а сейчас, не выдержав лишений, пришли сдаться в плен, - инструктировал своих матросов бывший командир "Зигфрида-убийцы ". Туман не рассеивался. На четвертый день утром траулер заскрежетал днищем о подводное препятствие и стал валиться на правый борт. ХИЛЛЬМЕР ОТВЕЧАЕТ: "ДА" - Вот что, Хилльмер, - обратился к боцману Нефедов. - Мы хотим, чтобы вы снова повторили свой рассказ о всех ваших действиях в тот вечер, когда был убит радист Оскар Груннерт. - Но я уже обо всем рассказывал вчера... Вернер Хилльмер растерянно оглядел непроницаемые лица мужчин. Нина Самойлова собрала все силы, чтобы спокойно выдержать взгляд Хилльмера, но боцман не смотрел на нее, он пытался прочесть нечто только в глазах Нефедова, Леденева и Корды. - Я уже все рассказал, - повторил он. - Ничего, - заверил его Нефедов. - Переведите ему, Нина, что есть хорошая поговорка: повторение - мать учения... Когда боцман перестал говорить, некоторое время все молчали. - А теперь, Вернер Хилльмер, - сказал по-немецки майор Леденев, - я дополню ваш рассказ. Когда вы сидели с Груннертом в баре, то обратили внимание на одного человека из норвежского экипажа. Человек вышел в коридор, и вы последовали за ним. Там вы схватили его за рукав и произнесли такие слова: "Вы не узнаете меня? Но я не мог ошибиться!" Человек резко ответил вам что-то на норвежском языке и пошел прочь, но вы снова остановили его: "Неужели это не... Ведь такое сходство. Не узнаете? Клаус..." Но человек отвернулся от вас и вошел в зал, где были танцы. Вы, Хилльмер, некоторое время стояли, словно рыздумывая, не пойти ли вам следом, затем вернулись в бар. Так все было или вы поправите меня? Кто это был, Хилльмер? Что значит "Клаус"? Имя этого человека? Отвечайте! Вернер Хилльмер, испуганно смотревший на Леденева, пока тот говорил, опустил голову. - Не советую вам отказываться, - сказал Нефедов. - Вас видела с этим человеком и слышала разговор фрейлейн, которая сейчас находится здесь. Вы подтвердите мой рассказ, Нина? - Да, - сказала Нина. - Все было так... - Кто был этот человек, Хилльмер? Отвечайте! - резко спросил Нефедов. Хилльмер молчал. - Вы его знали раньше? За кого вы приняли его? - задал вопрос Корда. - Почему не рассказали на предыдущем допросе об этой встрече? Зачем вам понадобилась выдумка о стычке с англичанином, которого не существовало? Чтоб направить следствие по ложному пути? - задал вопрос Леденев. Нина Самойлова едва успевала переводить вопросы, сыпавшиеся на Хилльмера, но тот молчал. - Не хотите отвечать на эти вопросы, - заговорил с ним Леденев, - ваше дело. Но вот на что вы, может быть, мне ответите! Вы брали у Элерса ботинки, чтоб пойти в них в город? - Да. - Эти ботинки были на вас в тот вечер, когда был убит Груннерт? - Да. - На правом ботинке обнаружена человеческая кровь. Это кровь Оскара Груннерта? Хилльмер молчал. Все замерли в ожидании ответа и непроизвольно наклонились в сторону боцмана. Вернер Хилльмер судорожно глотнул воздух и в третий раз произнес: - Да... СЕЙФ СПРЯТАН Их стало меньше на одного. Клаус Шмеккер видел, как, соскользнув с резко наклонившейся палубы, Людвиг Вальдберг поднял руки над головой, сдавленно выкрикнул что-то и камнем ушел под воду. Покинув севший на камни траулер, они стали перебираться к берегу, едва видимому в густом тумане. К счастью, спасательная шлюпка уцелела. Высадились в небольшой бухте с узким пляжем и разбросанными по нему огромными валунами. Ближе к полудню туман рассеялся, и стало видно, что над бухтой нависли скалы, а с моря ее ограждают два мыса характерного профиля. Эрнст Форлендер тщательно зарисовал очертания мысов и бухты, потом выбрал под скалой место и приказал вырыть яму. Когда яма была готова, Форлендер с трудом опустил в нее стальной ящик штандартенфюрера Шеллинга. - Теперь засыпайте, - сказал он матросам. Вскоре стальной сейф был надежно укрыт под полутораметровым слоем песка и гравия. - Вот что, друзья мои! - сказал Форлендер. - Вы хорошо служили мне и рейху, я вами доволен. Скоро мы расстанемся. Будем пробираться поодиночке. Сейчас вместе поднимемся на перевал, а там разойдемся в разные стороны. Они разделили оставшиеся припасы, отдохнули перед дорогой и принялись подниматься в горы. Идти было трудно, но они не хотели, чтоб их обнаружили на побережье, и уходили все дальше. Незадолго до того как разойтись в назначенном месте, Клаус Шмеккер, который шел впереди, выбрался на открытую площадку и остановился, поджидая товарищей. Вот показался Отто Мюллер. - А где господин фрегатен-капитан? - спросил Клаус. - Немного отстал, - сказал Отто. Клаус развел руки в стороны, потянулся и вдруг увидел, как странно завертелся волчком и рухнул Мюллер. Клаус Шмеккер схватил приставленный к камню автомат, хотел укрыться за валун, но почувствовал удар в голову, и все исчезло. ВСТРЕЧА В СКВЕРЕ - Да, это кровь Оскара Груннерта, - сказал Вернер Хилльмер, - но я не убивал его. Он пошарил по карманам, достал пачку сигарет, дрожащими пальцами сунул одну в рот. Капитан Корда щелкнул зажигалкой, которая уже побывала однажды в руках боцмана, и поднес ему огонь. - Оскар на самом деле пошел тогда за бутылкой, - начал Хилльмер. - Уж лучше бы он этого не делал... Корда хотел задать боцману какой-то вопрос, но Нефедов сделал ему знак: не надо, пусть, мол, говорит все, что считает нужным, выговорится до конца, а спросить всегда успеем. - Мы вдвоем вышли из бара, - продолжал свой рассказ Хилльмер, - и ему захотелось взять еще бутылку. Оскар повернул обратно, а я медленно пошел вперед... Когда боцман оказался в сквере, он вдруг услышал шаги за спиной и пробурчал, не поворачиваясь: - Поторапливайся, Оскар. Не мог взять бутылку сразу... Человек поравнялся с ним. Хилльмер почувствовал, как его крепко ухватили за плечо, и он резко повернулся. Это был не Оскар Груннерт. - Так ты узнал меня, Клаус Шмеккер? - спросил человек. - О майн гот! - воскликнул боцман. - Господин фрегатен-капитан... В следующий момент человек, которого он назвал фрегатен-капитаном, вдруг выхватил правую руку из кармана, раздался щелчок, и в свете фонаря сверкнуло лезвие. - Что?! - крикнул боцман. Рука с ножом рванулась к нему, но Хилльмер успел ее перехватить. Свободной рукой человек ударил Вернера в лицо, удар пришелся в челюсть, борода смягчила его, но боцман отпустил руку и пошатнулся. - Зачем? - крикнул он, когда нападавший снова занес нож, и тут между ними оказался человек. Он оттолкнул Хилльмера, схватил врага за горло, потом ахнул и грузно свалился на землю. Мгновение убийца и Хилльмер стояли друг против друга, и их разделяло лежащее на аллее тело Оскара Груннерта. Потом убийца, не выдержав, побежал прочь. Боцман бросился к Оскару, ощупал его грудь, ощутил липкое на пальцах, рука нашла бутылку, купленную радистом в баре Интерклуба, - пальцы обхватили горлышко. Хилльмер выпрямился, перешагнул через Груннерта, в несколько прыжков догнал убегавшего человека и изо всех сил ударил бутылкой в коротко остриженный затылок. - Кто это был? - спросил майор Леденев, - Бывший командир подводной лодки фрегатен-капитан Эрнст Форлендер, - ответил боцман. - Мой командир... ...Упав после ранения с откоса, Клаус Шмеккер сильно ударился головой о камень. Когда Клаус пришел в себя, то увидел труп своего товарища. Форлендера он не нашел и до последней встречи с ним считал, что на них напали партизаны, захватившие в плен к