ромая подошел к стюарду, поблагодарил его,  взял  у  него
конец, и тут затарахтел мотор.
   - О'кей? - спросил стюард.
   - Порядок! - откликнулся Боб и крикнул Яну: - Давай на борт!
   Ян неловко сполз на "Бернар". Он не спешил пускаться в путь.
   - Зачерпни мне ведро воды.
   Боб подал ему ведро с водой.
   Опустив ногу в воду,  Ян  крепко  зажмурился,  делая  вид,  что  терпит
ужасную боль. Стюард смотал в бухту канат,  которым  рейнская  баржа  была
пришвартована к причалу, и "Бель ами" направился к Страатсбургдоку.
   - Как это тебя угораздило? - спросил Марк,  сочувственно  глядя  ему  в
глаза. - Очень больно?
   - Уже лучше, - ответил  Ян.  Ему  было  стыдно,  что  приходится  врать
братьям.
   - Хочешь, я приготовлю кофе?
   - Давай. А хлеба у нас достаточно?
   - На вечер хватит, да и на утро тоже. Куда мы теперь?
   - К Альберт-каналу. Говорят, там рыбалка что  надо.  Угря  хоть  руками
хватай!
   - Сколько же нам понадобится бензину! - вздохнул Боб. - А главное,  что
скажут наши родители и комиссар?  Нам  ведь  разрешили  плавать  только  в
порту.
   Ян встал, выплеснул воду из ведра, расправил плечи и сказал:
   - Ладно, там видно будет.


   Подход к Альберт-каналу буквально запружен речными судами,  теснящимися
в Страатсбургдоке. Но для "Бернара" всегда найдется местечко. Ян вел  свою
лодку, лавируя между баржами, буксирами, катерами. Моряцкие жены протянули
веревки от мачты к рубке, и мокрое белье весело трепыхалось на ветру среди
национальных флагов, красных и зеленых вымпелов.
   На незафрахтованных судах скребли, скоблили и красили палубу. На  одном
матрос намывал окна капитанской рубки, а какая-то  женщина  драила  медные
части. Они блестели так, что глазам больно было глядеть. По берегу  бегали
детишки в трусиках. Они удивленно таращились на лодку  и  на  мальчиков  и
махали им руками. Марк радостно махал им в ответ.
   Ни одна из этих картин не задержала внимания Яна. Казалось, им  владела
единственная мысль: поскорее попасть к мосту под Нордерланом, где  десятки
рыболовов сидят, уставившись на поплавок.
   "Бель ами" шире фарватера в  этом  месте,  поэтому  рыболовам  пришлось
вытащить удочки и подождать, пока огромная баржа пройдет под мостом. Когда
судно скрылось  из  виду,  Ян  спрыгнул  на  берег  и  уверенной  походкой
направился к конторе. Там он быстро  заполнил  бланк,  подсчитал,  сколько
стоит проезд яхты водоизмещением в две тонны, и  пошел  искать  телефонную
будку. Трижды набирал он номер комиссара полиции, и каждый раз линия  была
занята. И десять минут спустя комиссар продолжал разговаривать.
   "Больше ждать нельзя, - думал Ян. - Неизвестно, куда направляется "Бель
ами", а ее никак нельзя выпускать из поля зрения".
   Боб накрыл на стол и заварил кофе. Марк уже вооружился ножом и вилкой в
предвкушении, как он говорил, "лакомого кусочка".
   - Убирай швартовы! - коротко приказал Ян. - Перекусим по дороге.
   - И далеко мы пойдем?
   - Если понадобится, хоть до Франции.
   - Учти, что бак у нас не бездонный, а на этом  канале  под  парусом  не
поплывешь. Или ты, может, клад нашел?
   - Какой еще клад?
   - Старинных монет. Их обычно охраняют "заводные клопы". Да-да. Спроси у
одного мальчика из Лилло.
   - Очень остроумно, - зевнул Марк.
   "Бернар" проходил Лобрукдок, и тут мальчикам представилась  возможность
сравнить свое судно со всевозможными яхтами из яхт-клуба. Но как бы там ни
было, в одном, по крайней мере, они были уверены: ни  одна  из  них  -  ни
одна! - не могла бы в скорости сравниться с "Бернаром".
   А дальше вдоль берегов канала стояли суда с углем и  цементом,  повсюду
торчали заводские трубы,  и  дым  заволакивал  жилые  дома  и  учреждения.
"Бернар"  развил  максимальную  скорость,  стараясь   побыстрее   миновать
промышленный район, не соблазнившись даже запахом кофейной фабрики.  Когда
шумный город остался позади, Марк с облегчением втянул в себя воздух.
   -  Наконец-то  можно  дышать!  -  радостно  воскликнул  он.  -  Давайте
искупаемся.
   - Пройдем еще шлюз у Вейнегема. Там подальше есть хорошие места в лесу.
   Боб предложил сменить Яна на руле,  чтобы  он  мог  перекусить,  но  Ян
отказался.
   - Лучше дай мне сюда бутерброд и чашку кофе. Я сам поведу "Бернар".
   Он резко сбавил обороты и пошел  за  буксиром,  тянувшим  две  плавучие
цистерны. Минутку он еще колебался, не обогнать ли ему и буксир, потом все
же решил, что лучше не попадаться на глаза команде "Бель ами". Два  катера
обошли его по левому борту, "Бернар" закачало на поднятых ими волнах.
   Швейцарский флаг скрылся за  шлюзовыми  затворами,  но  немного  погодя
баржа поднялась вместе с водой, и ее снова стало  видно.  Ян  заторопился.
Лодка вся задрожала, потому что он запустил мотор  на  максимальное  число
оборотов. "Бернар" прошмыгнул между цистернами и берегом, вдоль  буксирных
тросов, мимо  буксира,  прямо  к  шлюзу.  Капитан  буксира  неодобрительно
покачал головой при виде такого лихачества. Где ему было  знать,  что  Яну
непременно нужно попасть в следующую очередь, чтобы не  упустить  из  виду
рейнскую баржу.
   Не прошло и получаса, как  ворота  шлюза  открылись  для  новой  партии
судов. Высокие стены узкой шлюзовой камеры произвели на мальчиков гнетущее
впечатление. Но очень скоро прибывающая  вода  подняла  лодку  высоко  над
пристанью.
   - Что ты все высматриваешь? - с любопытством спросил Боб, видя, что  Ян
опять стоит на крыше и глядит в бинокль.
   - Место, где можно ошвартоваться и поудить рыбу.
   - Зачем далеко ходить? Мы можем встать и здесь, в любом месте у берега.
   Ян не ответил. "Бель ами" исчезла. Ни в бинокль, ни без бинокля  он  не
видел никаких ее следов. Но далеко уйти она не могла, ведь  крупным  судам
не положено на канале развивать большую скорость. А "Бернару" можно; Лодка
не вызовет такого волнения, как судно водоизмещением в две тысячи тонн.
   За мостом канал поворачивал вправо. На повороте Ян дал полную скорость.
Ага... Вдалеке он  увидел  округлую  корму  рейнской  баржи  и  в  бинокль
различил швейцарский флаг.
   - Определил ты хоть приблизительно место  стоянки?  -  сердито  спросил
Боб. - Солнце уже садится, а я хотел бы еще искупаться.
   - Можно подумать, у него в Кемпене дети малые плачут, - хихикнул Марк.
   - Ладно, ребята. Вы заслужили отдых, - великодушно согласился Ян, гадая
про себя, далеко ли может уйти "Бель ами". Уже темнеет, а ночью по  каналу
суда редко ходят. Значит, даже если "Бернар" задержится, все равно  он  ее
догонит. Ян выключил мотор: - Ну, где же смельчаки? Ныряйте!
   - Мы останемся здесь на ночь?
   - Нет, немного подальше.  Но  искупаться  можете  здесь,  раз  вам  это
жизненно необходимо.
   Ян ошвартовался возле бункера, одного из тех оборонительных сооружений,
которые со времен второй мировой войны  тянутся  вдоль  канала.  Ему  тоже
приятно было освежиться  после  того,  как  он  целый  день  проторчал  на
солнцепеке. Но мысли его все время  вертелись  вокруг  злосчастной  баржи.
Волна от проходившего мимо буксира накрыла  братьев  с  головой  и  высоко
подбросила "Бернар". Наверное, спешит засветло добраться до шлюза.  Может,
ему предстоит отвести баржу к устью Ваала.
   Ян переплыл на другую сторону и вылез на берег. Далеко  возле  арочного
моста он увидел рейнскую баржу, ошвартованную у берега. Вернувшись к своей
лодке, он взобрался на борт и, заложив пальцы  в  рот,  коротко  свистнул,
давая своим разыгравшимся братьям сигнал, что пора отправляться в путь.  В
небе проступали первые звезды. Ни одного судна не  видно  было  больше  на
канале.
   - Поплывем дальше? - спросил Боб у Яна.
   - Только до арочного моста. Там должна быть  пристань,  где  мы  сможем
надежно ошвартоваться.
   - А здесь разве плохо?
   - Неплохо, - сказал Ян, - но там лучше.
   Младшие братья не давали себе труда разобраться в загадочных  действиях
своего капитана.  Их  не  интересовало,  почему,  например,  он  не  зажег
навигационных огней. Завел себе какие-то секреты - на здоровье!
   Капитанская рубка на "Бель ами" освещена, но на палубе не видно никаких
признаков  жизни.  Карманный  фонарик  Яна  выхватил  из  темноты  кусочек
пристани. Он увидел каменные ступеньки и причальную тумбу. Там, где стояла
баржа, от буксирной дорожки ответвлялась дорожка к мосту.
   Неслышно приблизился "Бернар" к причалу. Заядлый удильщик  Боб  тут  же
закинул удочки, а Марк занялся надувными матрасами и спальными мешками.
   - Вот уж не думал, что на канале так  здорово!  -  радовался  он.  -  А
главное, в рот не лезет соленая вода, как в Шельде.
   После купания у мальчиков заметно повысилось настроение.  Ян  предложил
побродить вдоль берега и по лесу. Но Боб  не  в  силах  был  расстаться  с
удочками, а Марк не хотел упустить момент, когда на  палубу  ляжет  первый
пресноводный угорь.
   - Дело ваше, - согласился Ян. - А я хочу поразмять ноги. Если  захотите
спать, ложитесь, не ждите меня.
   По буксирной дорожке, тянущейся вдоль берега, Ян пошел к  мосту.  Потом
он свернул влево и сделал крюк, чтобы обойти мост  стороной.  Он  полагал,
что выйдет из леса прямо  на  "Бель  ами",  но,  видно,  в  темноте  плохо
рассчитал. Он проскочил мимо, и ему пришлось  повернуть  назад.  Усыпанной
галькой дорожки он почему-то не обнаружил и медленно и осторожно крался по
траве. Судна ему не было видно, но он слышал, как зачерпывали ведром  воду
из канала, как бухали по палубе матросские башмаки. Затем в просвет  между
кустами  он  увидел  слабо  освещенную  капитанскую  рубку   и   человека,
возившегося на полубаке. Время от времени по мосту  проезжали  машины,  но
свет их фар не достигал воды.
   "Возможно, я иду  по  ложному  следу,  -  думал  Ян.  -  Возможно,  под
брезентом обычный фанерный  ящик  с  каким-нибудь  оборудованием,  которым
пользуются, когда во время стоянок приводят судно в порядок. Но почему они
ошвартовались именно здесь, а не у следующего шлюза?" Лежа на  животе,  Ян
вглядывался в силуэт судна. Человек на полубаке осмотрел  носовой  трос  и
пошел в капитанскую рубку. Казалось, он кого-то поджидает  или  чувствует,
что за ним следят, потому что он то и дело оборачивался и поглядывал то на
мост, то на берег.
   И вдруг... Сердце у Яна гулко  забилось.  Легкий  фургон,  подпрыгивая,
спускался с моста, направляясь к барже. Лучи его фар плясали  по  траве  и
кустам, и Ян увидел на противоположном берегу огромную тень своей  головы.
Стюард, ослепленный светом фар, вряд ли  что-нибудь  видел,  а  вот  шофер
вполне мог заметить. Уткнувшись носом в траву, Ян ждал, что будет дальше.
   Машина остановилась возле самой баржи. Дверца открылась и захлопнулась.
Капитан стоял теперь на  палубе  рядом  со  стюардом.  Шофер  по  узеньким
сходням поднялся к ним. Фары  он  не  выключил,  так  что  Ян  мог  видеть
малейшее его движение. Втроем они подняли ящик вместе с  брезентом.  Когда
его сталкивали на берег, сходни сильно прогнулись.  Ян  потихоньку  отполз
назад, съехал в водоотводную канаву и очень осторожно стал  подбираться  к
машине. С расстояния  пятнадцати  метров  рассмотреть  номер  он  не  мог:
во-первых, света было недостаточно, во-вторых, цифры были заляпаны грязью.
Он подобрался еще ближе. Ему уже стало слышно, как трое мужчин кряхтят под
тяжестью ящика.  15-С-75.  А  может,  15-O-75?  Еще  ближе.  Теперь  люди,
топчущиеся вокруг задней дверцы, загородили табличку с номером.
   Но наконец дверцы захлопнулись, мотор взвыл... 15-С-75! Сомнений больше
нет. И ни один из этих типов не произнес ни слова. Ну и дела!
   Машина задним ходом вышла на  дорожку,  развернулась  и  направилась  к
мосту. Сходни убрали. Свет в каюте под  капитанской  рубкой  погас.  Боясь
шевельнуться, Ян съежился в  канаве.  Почти  над  его  головой  прошуршали
покрышки.
   ...Боб и Марк  нисколько  не  удивились,  когда  их  брат  вынырнул  из
темноты. Удивились и разозлились они, когда Ян объявил, что они немедленно
возвращаются в Вейнегем. Марк только что забрался в спальный мешок, а  Боб
расставил на ночь рыболовную снасть. Но Ян не желал ничего слышать.  Мотор
завелся с первого же оборота, так  что  Бобу  ничего  не  оставалось,  как
срочно сматывать свои удочки. Несколько маневров, и "Бернар" полным  ходом
понесся обратно.
   - Может, ты все-таки объяснишь, почему мы должны непременно вернуться к
шлюзу? - угрюмо спросил Боб.
   - Надо позвонить комиссару. Срочное дело.
   - Ты ведь уже звонил, когда мы отправлялись.
   - Представь себе, забыл. Начисто.
   Марк проворчал что-то насчет полуночи и сумасшедших,  которые  сами  не
знают, чего хотят, и заснул.
   Боб  уселся  на  корме,  возле  старшего  брата.  Некоторое  время   он
забавлялся с карманным фонариком, направляя его луч на берег, и  тогда  из
темноты  выступала  густая  зелень  кустарника,  росшего  вдоль  буксирной
дорожки. Наконец он не выдержал:
   - Ян, что, собственно, такое происходит?
   Точно прожженный дипломат, Ян уклонился от прямого ответа:
   - А что такое, по-твоему, происходит?
   - Десять дней мы  болтаемся  в  порту  как  неприкаянные,  потом  вдруг
кидаемся очертя голову по каналу за швейцарской баржей.
   - За чем, за чем?
   - За "Бель ами", конечно. Ты что ж думаешь, я ничего не вижу?
   - Что же такое ты видишь? - Вопрос был чисто риторический. Ян  понимал,
что придется все объяснить брату.
   - Не придуривайся, - сказал Боб тихо. Ему не хотелось будить Марка.
   - Посвети еще разок на берег, я ничего не вижу.
   - Ну, так что же?
   - Ладно, - вздохнул Ян. - Только Марку незачем об этом знать. Хватит  и
нас двоих. Ну вот! Комиссар просил меня поплавать в доках и понаблюдать за
судами, с которых товары перегружаются на речные баржи. Видишь ли, в порту
систематически исчезает часть  грузов.  Транзитных  грузов,  тех,  что  из
Антверпена отправляются дальше, в другие страны.  На  "Бель  ами"  остался
ящик из груза, предназначенного для  английского  каботажника.  А  сегодня
ночью этот ящик забрал фургон 15-С-75. Вот об этом  я  и  должен  сообщить
комиссару.
   Бобу понадобилось какое-то время, чтобы переварить услышанную  новость,
и, только когда впереди замаячили огни шлюза, он снова раскрыл рот:
   - Да-а, вот это ночка!
   Ян покровительственно похлопал его по плечу:
   - Ничего, не дрейфь.


   Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом "Бернара", так хорошо
убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на  упругом  надувном
матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев  на
корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк  проснулся.  Он
услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал  шуршание  троса
на полубаке  и  приглушенный  голос  Яна,  который  скомандовал:  "Крепить
швартовы!"
   - Отсюда можно позвонить? - спросил Боб.
   - Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка.  У  тебя
есть мелочь?
   - Сейчас посмотрю в ящике.
   Боб старался двигаться тихо, но монеты в  железной  коробке  зазвенели,
как  ударник  в  негритянском   джазе.   Нагнувшись,   он   посмотрел   на
притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.
   - А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.
   - Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции
и не снилось.
   Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?
   - Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся
на эту баржу совершенно случайно.
   - Что значит - случайно! - возразил Ян. - Просто полиция слишком  много
занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и  не  обращала
внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того,
мы меньше вызываем  подозрений  у  контрабандистов,  чем  одетые  в  форму
полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.
   До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем
дело, ему захотелось  сразу  же  вскочить,  кинуться  к  Яну  -  он  ведь,
оказывается, герой - забросать его вопросами.  Но  он  сдержался.  Братья,
видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:
   - Эй, где мы?
   - У шлюза в Вейнегеме, - сказал Боб.
   Марк громко зевнул.
   - Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
   - Смотри не заблудись, - буркнул Боб.
   Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он  проследил,  куда
пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся  к  телефонной
будке. Когда Ян открыл дверь, будка  осветилась.  Марк  примостился  возле
будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после
жаркого дня.
   - Алло! Господин комиссар?
   - Это ты, Ян? - Голос у комиссара был очень встревоженный.
   - Я, господин комиссар.
   - Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не  могу  вас
найти. Где вы?
   - Возле шлюза в Вейнегеме.
   - Но я же велел вам оставаться в доках. Ты  мне  нужен  был  для  очной
ставки на "Бимбо".
   - Так уж получилось. У меня есть для вас новости.
   Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал,  но  и
то, что говорил Ян, было ужасно интересно.
   -  Я  видел,  как  с  рейнской  баржи  сгружали  товары  на  английское
каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.
   - Где это было? Как называлось судно?
   - Во втором доке, вчера после полудня.  Баржа  называется  "Бель  ами",
каботажник - "Флинт". Баржа плавает под швейцарским флагом.
   - Прекрасно! Дальше.
   - Я последовал за баржей по Альберт-каналу до  Фирселя,  так,  кажется,
называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у
берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на
палубе. Номер фургона 15-С-75.
   - 15-С-75? Цвет? Марка машины?
   - "Фольксваген". Синий или серый, темно-серый. Я не мог в  темноте  как
следует разглядеть.
   - Прекрасно! Я немедленно приму меры. "Флинт" задержим  у  шлюза.  Если
еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?
   - Телефон все время был занят.
   - Правильно, -  вздохнул  комиссар.  -  Это  я  вас  разыскивал.  Когда
рассчитываешь вернуться в порт?
   - Рано утром.
   - Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал  на
верный след. Поздравляю.
   - Спасибо, - поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.
   Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так  и  сидел  возле
будки.
   - Ты что здесь делаешь?
   - Жду трамвая. Кому это ты звонил?
   - Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь!  -  взорвался
Ян.


   "Бернар" покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все
на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и  сыро.  Марк  не  вылез  из
спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства  поглядывал  он
на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.
   Зорко вглядываясь поверх крыши - видимость  была  неважная,  -  стиснув
зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в  сторону  дымящихся
труб. Нарядные яхты, которые вчера  весело  блестели  на  солнце,  сегодня
казались такими же серыми и  бесцветными,  как  купол  Дворца  спорта.  На
канале нет сегодня большого движения. Но  на  Нордерланском  мосту  звенят
трамваи,  спеша  за  переполненными  автобусами.  Бесконечная  цепь  машин
взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми  рабочими,
направляющимися к вербовочному пункту... Сирены и гудки паровозов, свистки
локомотивов на сортировочной,  гудки  дрезин  и  вагонеток,  оглушительный
скрежет землечерпалки, гул моторов на судах - все эти шумы эхом отдаются в
огромном международном порту, просыпающемся после ночи.
   - Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?
   - Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.
   - Хорошо бы, - говорит Боб.  -  Ветерок  бы  не  помешал.  А  то  опять
придется топать за бензином.
   Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и  бесснежной
зимы и  вообще  гнилого  климата  в  стране,  где  людям  лучше  не  иметь
собственной лодки.
   - Эй, парень! Ты еще себе пролежни  не  належал?  Может,  соблаговолишь
приготовить кофе?
   - Я был занят, - сказал Марк. - Господин желает, чтобы его обслужили?
   Надо было уплатить сбор. Они причалили  у  конторы,  рядом  с  порожним
катером. Капитан его, неумытый и небритый, с сомнением вглядывался в небо.
   - Загораем, - сказал он Яну.
   Ян кивнул и пошел к автомату. В телефонной будке было тепло и сухо.
   - Быстро ты добрался, - сказал комиссар. -  Швартуйся  у  шестидесятого
причала в Лефебрдоке. Я к  вам  подъеду.  И  вот  еще  что:  вам  поставят
радиотелефон. Надо бы мне раньше об этом позаботиться, но  я  не  ждал  от
тебя так скоро каких-то результатов. Да и  цели  такой  у  меня  не  было.
Аппарат тебе тоже поставят на шестидесятом причале.
   - А что мне с ним делать?
   - Будешь регулярно держать со мной связь по второму каналу.  Я  пережил
несколько неприятных часов, пока вы не объявлялись, и мне не  хотелось  бы
испытать это еще раз.
   - Удалось вам взять след, комиссар?
   - Все в порядке, мальчик. "Флинт" уже пересек  границу,  но  мы  сумели
проверить у них документацию. На баржу наложен арест, а  водителя  фургона
мы задержали и допросили. И еще нескольких лиц нам придется прощупать.
   - До чего же скоро вы все провернули! - удивился Ян.
   - В таких случаях  медлить  нельзя.  Но  только  благодаря  доблестному
экипажу "Бернара" нам удалось сдвинуть дело с  мертвой  точки.  Ну,  пока.
Скоро увидимся.
   Бобу и Марку показалось, что у Яна какой-то растерянный вид.  На  самом
же деле он, напротив, был очень горд своими успехами. Только ему  казалось
странным, что ему ставят радиотелефон, когда банда уже обложена и он,  Ян,
выполнил свою задачу. И почему комиссар так  за  них  беспокоится?  Может,
главари еще не пойманы? А когда думает комиссар взять  у  них  лодку?  Две
недели истекают послезавтра...
   Марк приготовил кофе и осторожно разлил его в три кружки.
   - Не угодно ли господам отведать? - сказал он весело. - Господин Ян,  я
уже полчаса держу огненный напиток в своих нежных пальцах. Желаете вы  или
не желаете?
   - О, извините! - в тон ему ответил Ян.
   - Я, конечно, принимаю ваши извинения, но пальцы у меня уже дымятся.
   - Боб, запускай мотор. Нам нужно к  шестидесятому  причалу.  Они  хотят
поставить нам радиотелефон. Я  пойду  с  комиссаром  на  испанское  судно,
покажу, как и откуда падал тот матрос.  Если  будут  ставить  аппарат  без
меня, расспроси хорошенько, как с ним обращаться.
   - Будет сделано, капитан! - гаркнул Боб. Он щелкнул каблуками и  поднял
к виску кружку с кофе. - Какие еще будут указания?
   - Запускай мотор, остряк, - буркнул Ян.
   Что-то, видно, не ладилось с карбюратором или  со  свечами,  но  только
мотор не заводился.
   - Надо было все хорошенько проверить, пока мы стояли в Хансадоке.
   - Это от сырости. Зажигание не срабатывает.
   - Утром он прекрасно завелся. Бензин-то у нас  хоть  есть?  Аккумулятор
скоро сядет.
   Наконец со страшным грохотом,  испустив  клуб  дыма,  мотор  заработал.
"Бернар" ловко оторвался от  катера,  проскочил  перед  носом  у  буксира,
тащившего  баржу,  доверху  нагруженную  коксом,  и  под  поднятым  мостом
скользнул к причалу номер шестьдесят.


   Ян  нетерпеливо  крутил  головой  направо  и  налево.  Комиссар  где-то
задерживался. В порту в  это  время  дня  жизнь  кипит  вовсю.  Грузовики,
тракторы с прицепами, автобусы загромождали узкие улицы портового  района,
и, когда мост поднимался, чтобы пропустить очередное судно, образовывалась
такая пробка, что даже шофер парижского такси не  сумел  бы  выбраться.  К
тому же плиты мостовой были мокрые и скользкие от дождя.
   Мимо проехала  черная  машина  со  включенными  "дворниками".  Рядом  с
водителем сидел плотный  смуглолицый  мужчина.  Лицо  его  показалось  Яну
знакомым. Машина остановилась у  ворот  сухого  дока.  Седок  выбрался  из
машины. На груди у него болтался фотоаппарат с телеобъективом. Он  вытащил
из бокового кармана экспонометр и направил объектив на судно,  стоявшее  в
сухом доке на ремонте. Черная машина ждала его со включенным мотором.
   Лишь запечатлев во  всех  ракурсах  новую  обшивку  судна,  смуглолицый
человек убрал аппарат. Шофер открыл пассажиру  дверцу.  Сквозь  запотевшее
заднее стекло Ян увидел, как человек закурил трубку. Автомобиль  тронулся,
выпустив облачко голубого дыма. Из-за этого дыма Ян  не  смог  рассмотреть
иностранный номер на табличке. Где же он все-таки видел это лицо?
   "Видно, я уже заразился  профессиональными  пороками,  -  думал  Ян.  -
Может, это иностранный журналист и ему нужно сделать снимки  для  какой-то
морской газеты. С таким  аппаратом,  как  у  него,  не  обязательно  ждать
хорошей  погоды,  чтобы  получился  приличный   снимок.   А   может,   это
представитель  судоходной  компании,  которой  принадлежит  судно,  и  ему
поручено собственными глазами убедиться, что ремонт идет успешно..."
   - Погружен в размышления, а, Ян?
   Это комиссар. Ян даже не слышал, как подъехала полицейская машина.
   - Доброе утро, комиссар. Вот жду вас.
   - А я застрял у подъемного моста. Машин там видимо-невидимо.
   - Радиотелефон с вами?
   - Нет. А на лодке кто-нибудь есть?
   - Да, мои братья. Они все знают.
   - Все? - переспросил комиссар с сомнением.
   - Достаточно, - сказал Ян. - В конце концов они догадались. Не такие уж
они темные.
   - Ну ладно. Нам надо спешить. "Бимбо" в полдень снимается с якоря.
   Машина так резко рванула с места,  что  Яна  прямо  вдавило  в  подушки
сиденья.
   У молодого полицейского было живое, смышленое лицо, и он улыбался, даже
когда втаскивал на борт "Бернара" тяжелый аппарат. Его товарищ был  старше
и выше рангом. Марк догадался об этом по нашивкам на рукаве,  а  также  по
тому, что он и не подумал помочь  молодому  товарищу.  Он  нес  новенькую,
сверкающую никелем антенну.
   Лодка закачалась под тяжестью двух полицейских и  массивного  аппарата,
упакованного в грубую парусину.
   - Ничего себе махина! Я-то думал, нам поставят  миниатюрный  переносный
радиотелефон, - разочарованно сказал Боб.  Он  представил  себе  карманное
приспособление, которое в случае необходимости легко спрятать в рукаве.  -
А эта штука здорово смахивает на пожарный шкаф.  С  таким  сооружением  на
борту мы поневоле будем привлекать к себе внимание.
   Старший из полицейских одобрительно постучал по упаковке, сделанной  по
принципу спасательного пояса - с пробкой внутри.
   - Если эта штука упадет в воду, - сказал он, - она не утонет. Можно  не
беспокоиться.
   - А как с ней обращаться?
   - Вы здесь начальник, господин Боб?
   - Наш начальник с вашим прогуливается, - сказал Боб. -  Но  если  я  не
смогу ему рассказать, как обращаться с этим аппаратом, мне крышка.
   - Ладно, гляди.
   Младший полицейский ловко прикрепил антенну к мачте и размотал шнур  со
штепсельной вилкой.
   - Так не забудь, вызываете "Антверпен Петер", - сказал он на  прощанье.
- Ясно?
   ...Ян издалека увидел сияние антенны. "Слишком  бросается  в  глаза,  -
подумал он. - Надо будет натереть мылом, иначе из нашей  охоты  за  ворами
ничего не  выйдет".  Едва  он  ступил  на  палубу,  как  братья  бросились
наперебой  объяснять  ему  устройство  аппарата,   да   так   подробно   и
многословно, что он не  мог  понять  ни  слова.  Не  слушая  их,  он  взял
инструкцию, проглядел ее, отложил в сторону и скомандовал:
   - А ну, не галдеть! Заводите мотор. Мы идем в Хансадок.
   Боб совсем расстроился:
   - Ну вот! А погода сегодня как  раз  для  угря.  Интересно,  когда  мне
наконец удастся подцепить на крючок хоть одного? И чем это вы с комиссаром
занимались, а?
   - Так, пустяки, - сказал Ян. - Не плачь, половишь сегодня рыбку.
   Мотор затарахтел, "Бернар" отчалил от пристани.
   Какое это замечательное  ощущение,  когда  "Бернар"  идет  под  полными
парусами! Как приятно слышать скрип вантов и каждой клеточкой своего  тела
ощущать бодрящий воздух польдеров Хансадока!  Ян  направил  лодку  к  двум
большим рудовозам, стоящим возле мостового крана в ожидании погрузки. Едва
не коснувшись борта первого из них, он сделал поворот оверштаг.  Когда  же
огни на сигнальной доске скрылись  за  трепещущим  фоком,  ветер  наполнил
грот, "Бернар" развернулся на левый борт и, скользнув  по  мелким  волнам,
устремился к Нефтяной гавани. Все быстрее и быстрее туда, где горел вечный
огонь нефтеперегонного завода. Остановился он лишь  точно  у  места  своей
обычной стоянки.
   - Смотрите-ка, "Бимбо"! - крикнул Марк.
   Судно ожидало очереди у ворот шлюза. Наверное, команде уже не  терпится
покинуть порт, ведь они возвращаются домой. На сигнальной доске загорелись
две белые лампочки. Несмотря  на  яркий  солнечный  свет,  их  было  видно
издалека. "Бимбо", чуть подавшись вправо, пропустил буксир и в тот момент,
когда Боб крепил швартовы, прошел в шлюзовые ворота.
   "Досадно все-таки, - думал Ян, - что я не смог опознать того  человека.
Но они все так похожи друг на друга. Прямо родные братья - все  смуглые  и
все с черной бородой. Поди угадай, кто из них убийца".
   Ну да ладно. А сейчас он намерен основательно подкрепиться.  Нет,  нет,
он не хочет ни хлеба, ни консервов. Только картошки, пусть Марк  почистит.
А так как Боб сможет наконец заняться своей любимой рыбной ловлей,  то  им
не придется  нестись  к  черту  на  рога  за  мясом.  Марк  возразил,  что
картофель, сваренный в мундире, богаче витаминами, и потому...
   - Чисть картошку, - коротко приказал Ян. - Хватит с нас витаминов.
   Боб спрыгнул с удочками на берег. Братьям было слышно, как он закидывал
их в воду. Потом они услышали жужжание катушки, глухой звук падения в воду
камня, которым он закреплял удилище, и  другие,  обычные  при  ловле  рыбы
звуки.
   - Пускай Боб чистит картошку, - сказал Марк. - Стоять и глазеть на воду
я тоже умею.
   - Если он ничего не поймает, тебе придется бежать в магазин.
   - А ты? Что ты будешь делать?
   - Есть, когда обед будет готов, - ухмыльнулся Ян. - Я капитан судна.
   - Может, капитан позаботится хоть о посуде? У меня  не  десять  рук.  И
потом, нож тупой, как полено.
   Капитан счел ниже своего достоинства вступать в пререкания с  экипажем.
Он просто зачерпнул воды, зажег газ и поставил  котелок  на  огонь.  Затем
снял трубку радиотелефона:
   - "Антверпен Петер", "Антверпен Петер"! Вызывает "Бернар".
   - Вас слышу. Перехожу на прием.
   - Мы стоим ниже Стокатры. После обеда  мы  немного  поплаваем  в  пятом
доке, потом вернемся на обычную стоянку. Вы меня слышите?
   - Вас понял, "Бернар". Прием окончен.
   Пока шел разговор, Марк не  поднимал  глаз,  поглощенный  работой,  но,
когда  Ян  положил  трубку,  забурчал   себе   под   нос   что-то   насчет
злоупотребления властью, эксплуатации и прочего. В этот самый  момент  Боб
прыгнул с берега на борт, лодка  покачнулась,  и  Марк  полоснул  себя  по
пальцу. Не так уж ему было больно, но он сунул палец в рот и  запрыгал  на
одной ноге. Яростно высасывая кровь из ранки, будто его укусила гадюка, он
осведомился, какого черта Бобу понадобилось на борту.
   - Сачок, - сказал Боб. - А ты что мечешься как угорелый?
   - Палец... Уй-уй!.. Смотри, сколько крови.
   Ян взял лейкопластырь и аккуратно заклеил ему ранку.
   - До самой  кости  разрезал,  -  пожаловался  Марк.  -  Я  слышал,  как
хрустнула кость.
   - Видно, ножик не такой тупой, как ты уверял.
   - А если загноится? - скулил Марк.
   - Тогда проткнем нарыв или отрубим палец, - сказал Ян.
   - Что ж, я с такой раной должен чистить картошку?
   - Ладно, не надо. Боб как-нибудь справится с этой задачей.
   Подхватив здоровой рукой сачок  и  выставив  кверху  обрезанный  палец,
точно отличник, готовый ответить на любой вопрос учителя, Марк спрыгнул на
берег.
   - Клюет! - крикнул он. -  Клюет!  Я  слышу,  как  разматывается  леска.
Здоровенная рыбина!
   - Смотри, как бы она тебя в палец не клюнула, - хихикнул Боб.
   Картошка была почищена и сварена, а ни одной рыбы еще  не  попалось  на
крючок. Ничего не поделаешь, придется топать в магазин. Марк божился,  что
испытывает непереносимую боль при каждом шаге и что поход  в  магазин  для
него  равносилен  самоубийству.  Боб  же  уверял,  что   каждый   человек,
перенесший операцию, должен как можно больше двигаться, чтобы в сосудах не
образовались сгустки крови.
   - "Тромбоз" это называется, - сказал он. - Когда мне удалили аппендикс,
меня сразу же подняли с кровати.
   Ян не принимал участия в их споре. Он уже решил, что поплывет к шлюзу и
сам сбегает в магазин. Может,  братья  составят  ему  компанию?  Нет,  они
останутся присмотреть за удочками. Боб все-таки надеялся,  что  хоть  один
угорь уцелел в этих водах, загрязненных нефтеналивными танкерами.
   Мотор опять не заводился, хотя Ян старался изо всех сил.
   - Боб, чтоб сегодня же проверил зажигание! - крикнул  он,  когда  мотор
наконец застучал.
   Боб помахал ему - ясно, мол, - и Ян тронулся в  путь.  Волны,  поднятые
"Бернаром", заплескались о камни, на  которых  стояли  мальчики,  поплавки
запрыгали на воде.
   "Пожалуй, не стоит выключать мотор, а то  опять  намаешься  с  ним",  -
подумал Ян. Возле огромного Бодуэнского шлюза он ошвартовался, накинув  на
тумбы носовой и кормовой тросы. "Оставлять на дороге машину со  включенным
мотором запрещено. Но тут совсем другое дело. Тут никто ничего не скажет",
- решил он.


   На дороге показался черный автомобиль. Ян побежал вдоль шлюзовой камеры
и добежал уже почти до выходных ворот,  как  вдруг  обнаружил,  что  забыл
захватить деньги. Ничего не поделаешь, надо вернуться.  Черная  машина  на
большой скорости  проехала  по  второму  подъемному  мосту  и  свернула  к
Шельделану.
   Что такое?! Ян не поверил своим глазам. "Бернар" отошел от  пристани  и
плывет... На нем же никого нет, а он почему-то плывет по Хансадоку!
   "Моя лодка! Моя лодка!" В полном смятении  Ян  метался  по  набережной.
Сердце отчаянно колотилось у него  в  груди,  но  он  слышал  только  стук
мотора. "Бернар", лишенный управления, на довольно  большой  скорости  шел
через док прямо к берегу, где он неминуемо врежется в  камни.  Судно,  над
которым Ян столько трудился, которое стало частью  его  жизни!  Сейчас  он
услышит, как захрустят его косточки, собственными глазами увидит, как  оно
захлебнется и пойдет ко дну... И он сам во всем виноват. Зачем  только  он
оставил мотор работать! Добежать он не успеет. Да если бы и  добежал,  как
он остановит лодку, несущуюся навстречу своей гибели?
   И все-таки... Есть! Есть выход! Моторка! Надо догнать его на моторке.
   Ян помчался к будке вахтенного. Там у причала стояла моторная лодка,  в
ней сидел паренек чуть постарше Яна и тряпкой протирал мотор.
   - Моя лодка! - крикнул Ян. - Вон плывет моя лодка.  Не  мог  бы  ты  ее
догнать?
   Парень ничего не понял,  посмотрел  на  "Бернар",  доплывший  почти  до
середины дока, потом на Яна, который от досады чуть не плакал.
   - Ты чего?
   - Да вон моя лодка. Пожалуйста... Догони ее. На ней никого нет.
   - Прыгай, - сказал парень.
   Ян прыгнул. Он едва успел оттолкнуться от причала,  а  парень  уже  дал
газ. Задний ход, разворот - и на полной скорости за "Бернаром". Расстояние
до лодки сокращалось на глазах.
   - Если не изменит курс, нагоним! - крикнул парень.
   Из Леопольддока вышел нефтеналивной  лихтер.  Курс  его  пересекался  с
курсом "Бернара".
   - Смотри-ка, смотри! Сейчас столкнутся!
   Катастрофа казалась неминуемой, но в последний момент лихтер свернул  в
сторону. Срезав ему корму, "Бернар" несся теперь к кранам четвертого дока.
Волнение, поднятое лихтером, сбило его с первоначального курса.
   "Опоздали! - в отчаянии думал Ян. - Теперь уж не догнать!" У причала, к
которому устремился "Бернар", стояли три новеньких польских судна. В  одно
из них "Бернар" врежется сейчас своим стальным штевнем. Парень знаком  дал
это понять.
   - А быстрее нельзя? - Ян не мог усидеть на месте.
   Парень отрицательно помотал головой.  Ближе,  ближе,  еще  ближе...  Ян
стоял пригнувшись, напрягшись всем телом. Оставался только метр до лодки и
два метра - до польского судна, и  тут  Ян  прыгнул.  Он  упал  на  корму,
ползком, обдирая коленки, рванулся к румпелю, р-раз - мимо, ну  еще...  Он
ухватился за румпель, рванул на себя, "Бернар" заболтался,  точно  люлька,
мачта  чертила  зигзаги  возле  самого  борта  польского  судна,   обшивка
затрещала...
   Морщась от боли, еще ничего не соображая, Ян поднялся на ноги. Ах,  вот
оно что! В тот момент,  когда  он  прыгнул  на  палубу  "Бернара",  парень
направил моторку так, что она втиснулась между лодкой и  польским  судном,
предотвратив их столкновение.
   - Уф, проскочили. Жаль, что пришлось тебя толкнуть. Но  ничего  другого
не оставалось. Ты б его протаранил.
   Ян не знал, как благодарить своего спасителя.
   - Как тебя зовут? - спросил он.
   - Гарри. Я работаю помощником у портового лоцмана. Потом я и сам  стану
лоцманом.
   - Гарри, если я когда-нибудь смогу что-нибудь для тебя сделать...
   - Дай-ка мне дорогу, - ухмыльнулся Гарри. - Я  спешу,  надо  отправлять
одно судно. -  Он  ловко  обогнул  "Бернар"  с  кормы  и,  включив  полную
скорость, помахал Яну на прощанье.
   "Какой замечательный парень! - думал  Ян.  -  Если  б  не  он,  страшно
подумать, что могло случиться".
   "Бернар"  стремительно  летел  к  своей  стоянке.  Младшие   братья   в
нетерпении слонялись по набережной. Едва лодка приблизилась к причалу, как
Боб забросал Яна вопросами. Что там такое стряслось? Чего  он  гнался  как
сумасшедший через весь док и почему этот негодяй в моторке гнался за ним?
   - Скажи спасибо этому негодяю. Если б не он, не плавать бы  нам  больше
на "Бернаре", - сказал Ян с чувством.
   Он рассказал братьям, как было дело, и показал свои коленки  с  пятнами
засохшей крови.
   - А мы решили, что вы затеяли гонки. Я только  не  мог  понять,  почему
"Бернар" не развил полной скорости.
   - Если б он развил полную скорость, нам бы его не догнать. Видали,  как
он чуть не врезался в лихтер?
   Это  они  видели.   Многозначительно   наморщив   лоб,   Боб   высказал
предположение, что по правилам капитан лихтера  должен  был  бы  свернуть,
увидев лодку под самым носом своего судна. Но Ян-то знал, что именно лодке
следовало уступить дорогу, учитывая ее ничтожные размеры.
   - Почему ж ты так плохо закрепил швартовы, раз уж ты решил не выключать
мотор? - строго спросил Марк.
   Да, действительно... Но ведь он ошвартовался, как положено. Тросы  были
надежно закреплены, и вот пожалуйста...
   - А где носовой трос? - спохватился Ян.
   За разговорами они совершенно забыли ошвартовать "Бернар". И мало того:
оказалось, что носового троса вообще нет, а кормовой... кормовой оборван у
самого сгона.
   Возможно, носовой они найдут на тумбе у шлюза. А кормовой Бобу придется
нарастить. У Яна есть, конечно, запасной такелаж  под  цепным  ящиком,  но
трос не мог еще так сильно износиться, чтобы его надо было менять.
   - Ты как шофер, который трясется над  запасными  покрышками,  -  сказал
Боб. - Смотри, пожалеешь.
   - Не можем мы тратить деньги каждый раз, как у  нас  выходит  из  строя
оборудование. Сам знаешь, тросы не такие уж старые.
   Боб пожал плечами:
   - Дело твое.
   Они поплыли назад к шлюзу.
   В шлюзовой камере, ожидая входа в док,  стоял  пароход  под  британским
флагом.  Это  было  импозантное  судно  с  высокими  черными   трубами   и
выкрашенными в коричневый цвет палубными надстройками. Мост был поднят,  и
мальчики могли видеть маленькие фигурки индийцев,  возившихся  на  баке  с
буксирным канатом.
   - Ян, какую скорость он может развить в открытом море?
   - Миль двадцать в час, - рассеянно сказал Ян. - Вот они,  те  тумбы,  к
которым он крепил  швартовы,  отправляясь  за  продуктами.  -  Глядите!  -
воскликнул он. - Носовой трос висит и обрывок кормового тоже.
   Марк соскочил на берег, схватил трос и закинул его, точно лассо, Яну на
шею. Все-таки непонятно, как он мог  порваться.  Может,  мимо  на  большой
скорости проходил буксир, лодка заплясала на волнах... А может...  Смутное
подозрение приняло отчетливую форму. Трос не оборвался. Его обрубили!
   - Что с тобой? - спросил Марк. - У тебя такой вид, будто тебя  стукнули
по башке.
   Ян ничего не ответил. Он спрятал обрывок каната в ящик из-под продуктов
и скомандовал:
   - Заводи мотор! Мы возвращаемся на стоянку.
   Боб и Марк были на берегу. Они решили посмотреть - в который уже раз, -
не сорвалась ли с крючков наживка.
   - "Антверпен Петер", "Антверпен Петер"! Вызывает "Бернар".
   Комиссар, казалось, только и ждал его вызова. Ну, что они там натворили
сегодня   утром?   Капитан   лихтера   пожаловался   капитану   порта   на
безответственное поведение экипажа "Бернара", едва не столкнувшегося с ним
у входа в док. Лихтер вез высокооктановый бензин, и от малейшего удара мог
произойти взрыв. Капитан был в бешенстве. Он рвал и метал.
   - Да, - сказал Ян, - я представляю. Он совершенно прав. Но мы  тоже  не
виноваты. Кто-то отвязал носовой трос, обрубил кормовой, и  лодка  поплыла
сама по себе.
   Наступило  молчание.  Потом  Ян  услышал,  как  комиссар   присвистнул.
Обрубил? Ян в этом уверен? Конечно. Он может показать остатки троса.
   - Тебе надо срочно убраться из Хансадока, - сказал комиссар.
   - Значит, вы не сможете использовать нашу лодку?
   - Нет, ничего не выйдет.
   Не выйдет! Так комиссар думае