из холла... Скэнк заглянул Яну в лицо. - Значит, договорились? Завтра получишь вознаграждение, и мы вместе сходим к девицам. Он подмигнул и перешел на противоположный тротуар. Ян направился дальше и у отеля "Глостер" столкнулся лицом к лицу с Аффонсу Шиаду. - Ну как, разгадал тайну закрытой комнаты? - спросил, улыбаясь, Шиаду. - Пока еще нет, но я уверен, что разгадаем, - ответил Ян. - А что у тебя в кармане? Ян вытащил из кармана светло-зеленый галстук с мелкими черными узорами. - Один из жильцов попросил обменять галстук, но в магазине отказались. Шиаду внимательно разглядывал узоры на галстуке. - Здесь изображены все сорок пять основных поз из "Кама-сутры". Ритуальный галстук. А я думал, что это книжная закладка. У твоего шефа - мистера Вэя - есть закладка как раз такого цвета, но с перышками. - Перышками? - Да. Ему подарил англичанин Уикс, - Шиаду хихикнул. - Тот самый, который явился в театр без одежды, совсем пьяный. Так что у вас нового? Ян оглянулся и, прищурив глаза, прошептал: - Я могу вам рассказать, хотя это пока секрет... А потом вы мне скажете кое о чем. Хорошо? - Идет. Выкладывай, что у тебя? - Вчера китаец-моряк, живущий на третьем этаже, сказал мне, что в ту ночь, примерно в половине третьего, он проходил по коридору и увидел, что дверь в номер старика Фу была приоткрыта. Я тогда позвал Азиза и стал расспрашивать в присутствии моряка. Сперва Азиз отнекивался, но потом признался, что в ту ночь после двух он нечаянно заснул и проспал до утра, пока не зазвенел будильник. Таким образом выяснилось, что в ту ночь можно было проникнуть в номер из коридора. - Это очень любопытно, надо как следует проверить. А ты что хотел узнать у меня? - Вы были знакомы с братом господина Фу? Мне хозяин сказал. - С братом? - Шиаду сделал недоумевающее лицо. - Да, с Фу Яо. Шиаду, наклонив маленькую голову, стал припоминать: - Это было давно... лет десять тому назад. Он жил в номере рядом со мной. - А где он сейчас? - Не знаю. Мы не переписывались. А почему это тебя вдруг заинтересовало? Это не имеет никакого отношения к нашему делу. К ним подошел Вэй в белом пробковом шлеме, держа под мышкой черный нейлоновый портфельчик. Шиаду повернулся к нему и улыбнулся. - Ваш помощник стал меня допрашивать. Я в панике. Вас можно поздравить с успехом? - С каким? - удивился Вэй. Ян быстро заговорил: - Я вчера засунул вам записку под дверь. О том, что в ту ночь дверь в номер старика Фу... Вэй покачал головой: - По-моему, это неправда. - Это правда, - сердито сказал Ян. Шиаду рассмеялся: - Боюсь, что теперь ваш помощник начнет подозревать всех. Будет требовать алиби. А его нет, наверно, даже у вас. Вот скажите, где вы были в ту ночь от двух до пяти? Вэй спокойно закурил сигарету и ответил: - Конечно, у себя. Спал. - И никуда не выходили? - Не помню... Кажется, не выходил. - Кажется? - удивленно протянул Шиаду. - Значит, не помните точно? - Нет, не выходил. Двинув рукой, Вэй выронил портфельчик, наклонился и поднял его - все это он проделал не спеша. Шиаду подмигнул Яну. - Можно любого человека смутить. Никто из нас не может доказать свое алиби. Все мы спали в ту ночь у себя в комнатах. И любой из нас мог прокрасться на третий этаж и войти в номер старика. Но... мой юный друг, - Шиаду ласково похлопал Яна по плечу, - не упускайте из виду вот чего: для того чтобы убить Фу, надо было не только войти в переднюю, но и проникнуть в его спальню, сквозь закрытую на замок и засовы дверь или сквозь стены. Подумайте прежде всего об этом. Он провел рукой по спине Яна и пошел дальше. - Шиаду прав, - сказал Вэй. - Убийцу мы можем найти только в том случае, если разгадаем тайну закрытой изнутри комнаты, а эту тайну мы сможем разгадать только в том случае, если найдем убийцу. Получается так называемый порочный круг. О чем вы тут говорили до меня? - Я спрашивал его о брате старика Фу. Имеются сведения, что господин Шиаду был знаком с Фу Яо, братом убитого. - Он подтвердил это? - Да. Но он сказал, что не знает, где сейчас Фу Яо. Затем хозяин мне сказал, что господин Шиаду собирает деньги среди китайцев-католиков. - Деньги? - Вэй оглянулся и прошептал: - Докладывай мне об этом все. Понял? Это может иметь прямое отношение к нашему делу. - Каким образом? - Скажу после. Вэй подозвал рикшу и поехал. Придя в гостиницу, Ян пошел на второй этаж, оглянул коридор, тихо постучал в дверь двадцать седьмого номера и приоткрыл ее. Русский сидел без рубашки, в трусах, за столом и печатал на машинке. Его тело блестело от пота. Рядом с машинкой жужжал электрический веер. Ян поклонился и заговорил по-английски: - Простите за беспокойство. Лопнула труба, придется чинить, и вы не сможете принять ванну сегодня... Русский шумно выдохнул воздух. - Без ванны я умру. Как же быть? - Сейчас свободен тридцать девятый номер, как раз напротив. Там ванна действует. И тот номер вообще лучше, окна выходят во двор, меньше пыли и шума. А во дворе - кокосовые пальмы и много цветов. Русский поднял руку. - Стоп. Готов перебраться куда угодно, лишь бы была ванна. Сейчас же звоню администратору. Значит в какой номер? - В тридцать девятый. Только - Ян почесал затылок и опустил глаза, - не говорите, пожалуйста, администратору, что это я сказал вам насчет свободного номера. Он приготовил этот номер для какого-то американского корреспондента. И не говорите, что хотите переехать из-за ванны. Скажите лучше, что вам нужен номер с окнами во двор. Мне было приказано починить здесь днем, но я не успел и мне сильно попадет, могут выгнать. Русский кивнул головой. - О'кей. Скажу, что не могу жить без окон во двор. Он взял трубку и переговорил с администратором. Сейчас же после его переезда в номер напротив Ян поднялся на третий этаж и постучал в сорок восьмой номер. Тренер Малори был дома. Ян отвесил поклон: - Простите за беспокойство, сэр. Лопнула труба, придется чинить, и вы не сможете принять сегодня ванну. Малори вытянулся в кресле и сквозь зевок произнес: - Если не починишь ванну сейчас, я отверну башку тебе и твоему хозяину. - На втором этаже сейчас свободен номер двадцать седьмой. Там ванна действует. И тот номер значительно лучше, есть балкон, окна выходят на улицу, а не во двор, как у вас. Вид лучше и светлее. А завтра, наверно, начнут побелку нижнего этажа со стороны двора, будет шумно и вонь... - А долго будешь чинить ванну? - Несколько дней, потому что сложный ремонт. Двадцать седьмой номер гораздо лучше, а цена такая же, как у вас, - десять гонконгских долларов. И дверь на балкон с противомоскитной сеткой... Малори провел рукой по лысой голове. - Без ванны, конечно, нельзя. Ладно, перееду, черт с тобой. Он протянул руку к телефону. Ян почесал затылок и опустил глаза. - Только, пожалуйста, не говорите администратору что я сказал вам насчет свободного номера на втором. Он приготовил этот номер для какого-то спортсмена с Тайваня. И не говорите, что хотите переехать из-за неисправности ванны. Скажите лучше, что вам нужен номер на уличной стороне. Мне было приказано починить у вас еще вчера, но я не успел... мне здорово влетит, потому что администратор имеет зуб против меня. Меня выгонят... - А ты проучи этого администратора. Пошли его разок в нокаут, и он станет уважать тебя. С помощью Яна тренер перебрался в номер на втором этаже, принял ванну и лег спать. А русский после одиннадцати вышел из гостиницы и уехал в такси. Ян медленно продефилировал мимо бара, потирая лоб кулаком. Потом вернулся в гостиницу и прошел на кухню. Минут двадцать спустя пришла дежурная горничная и сообщила о происшествии. В двадцать седьмой номер, куда переселился австралиец с третьего этажа, проник с балкона вор. Австралиец поймал его, отделал как следует, выволок на балкон и сбросил вниз, на кусты чайных роз, около тротуара. Вора отправили в полицию на рикше в бессознательном состоянии. Выслушав сообщение, Ян поцокал языком: - Наверно, двинул его в каротидный синус. Вернувшись к себе в каморку, Ян увидел на полу длинный китайский конверт с красной полосой посередине. На листке, вложенном в конверт, были нацарапаны карандашом каракули: "Советуем тебе прекратить всякое участие в расследовании. Или приготовь гроб для себя. Не будь дураком". Ян сейчас же поднялся к Вэю и показал письмо. - Наверно, и мне пришлют... - чуть слышно произнес Вэй. - Они не хотят, чтобы мы продолжали расследование. - Я вот о чем думаю. - Ян поднес палец к носу. - До сих пор ничего не присылали, а теперь вдруг прислали. Почему? Потому что мы на верном пути. Как вы считаете? - Ну, допустим... Но... так или иначе, это письмо не пустая угроза. Я думаю, что тебе следовало бы отойти от дела... - Теперь начинается самое интересное, - Ян энергично почесал голову. - Мы, кажется, напали на след. И в это время бросать дело из-за какой-то записочки. Судя по почерку, письмо написал какой-то школьник. - Написано либо малограмотным человеком, либо левой рукой. Это для того, чтобы скрыть почерк. - Вэй притянул к себе телефонный аппарат. - Я поговорю с Фентоном. - Как только узнают, что вы сообщили полиции об этом письме, - что-нибудь сделают с вами... Вэй положил обратно трубку. - Может быть, тебе бросить это дело? Зачем зря рисковать? Ян смял письмо и заявил: - Ни за что не брошу. Об этом решении он сказал через несколько дней и, своим друзьям - студенту Хуану и механику Чжу. Они сидели на скамейке около конечной остановки фуникулера на вершине горы. - Кто-то пошутил, а я должен бросать дело? Когда стали выясняться такие интересные обстоятельства... Прямо дух захватывает. Позавчера одна из служанок сказала мне, что в ту ночь она видела, как к Лян Бао-мину приходил кто-то около часу ночи и ушел примерно в три. И сразу после этого Лян тоже ушел куда-то и вернулся незадолго до начала истории. - А ты сообщил об этом Вэй Чжи-ду? - спросил Хуан. - Конечно. А он доложил Фентону. И сегодня нам уже сообщили из полиции, что за Ляном стали следить. - Он, кажется, работал в гоминдановской полиции, - сказал Чжу, - негодяй порядочный. Пускай англичане следят за ним и хватают его. Жалеть его нечего. Но впредь будь осторожен. Могут вдруг пойти показания на какого-нибудь приличного человека, чтобы сбить с толку следствие. А ты доложишь Вэю, он - полиции, и этого человека арестуют. Поэтому, перед тем как докладывать Вэю о ком-нибудь, сперва советуйся с нами. Хуан сказал: - А может быть, письмо подброшено для того, чтобы напугать не тебя, а Вэя? Ведь ты только выполняешь поручения этого франта. - Я думаю, что они узнали, что расследование, по существу, ведет Ян, а не Вэй, - сказал Чжу. - Поэтому письмо было адресовано именно Яну. И к письму надо отнестись серьезно. Гонконг - это тот же Чикаго, полиция часто не может справиться с бандитами. В течение многих лет здесь орудовала большая шайка пиратов, ими правила некая Ван Фан-мин, королева пиратов, как ее величали американские корреспонденты. Английская полиция ее не трогала, очевидно, были причины... - Помолчав немного, Чжу добавил: - А Вэй мне кажется каким-то странным... не нравится мне он... - Почему? - спросил Ян. Чжу пожал плечами: - Не знаю почему. Уже начинало темнеть. На паромных судах, сновавших между Гонконгом и Коулуном, на океанских лайнерах, эсминцах, катерах и шаландах зажигались разноцветные огни. Внизу на набережной вертелись и прыгали неоновые латинские буквы и иероглифы. За деревьями мелькали двухэтажные трамваи. Низко над пиком Виктории пролетел пассажирский самолет в сторону аэропорта на той стороне бухты. У острова Келлет виднелся силуэт американского авианосца с широкой приплюснутой трубой на корме. Он был окутан синеватой мглой, как маскировочной сеткой. Ян пристально смотрел на город. - Где-то там, внизу, прячутся люди, посвященные в тайну, - он вздохнул, - в интересную тайну: как можно войти в закрытую комнату и выйти из нее. Надо найти этих людей. Но как? Хуан усмехнулся. - Похоже, что эта история с убийством сильно увлекла тебя. Не мечтаешь ли ты, чего доброго, о карьере сыщика? - Мне просто хочется разгадать тайну, - ответил Ян. - Ни о какой карьере не думаю. Смешно мечтать о ней в Гонконге. Из китайцев здесь могут процветать только толстосумы, контрабандисты, бандиты и шпики. - Здесь надо не мечтать, а бороться, - сказал Чжу. - Рано или поздно, Нанкинский договор* будет аннулирован и Гонконг, где девяносто восемь процентов населения - китайцы, снова станет китайским городом. - Чжу повернулся к Яну: - А тебе надо ехать туда. Там станешь настоящим человеком. (* Первый неравноправный договор Китая с иностранной державой. Был заключен в 1842 году в результате так называемой опиумной войны, окончившейся поражением Китая. По этому договору для англичан было открыто пять китайских портов и передан Англии остров Гонконг для создания военной и торговой баз.) Ян покачал головой: - Я поеду туда только с вами. Чжу положил Яну руку на плечо. - Мы уже много раз бывали на родине до Освобождения и прошли там жизненную школу. А теперь мы должны быть здесь, чтобы бороться за права соотечественников. Китайские моряки знают меня, доверяют, Хуан тоже нужен, он журналист и юрист, у нас обоих есть дело. А ты родился здесь и никогда не был на родине своих родителей. Тебе следует поехать туда. - А как я поеду? Кто меня примет там? - Примут мои друзья, они помнят твоего дядю и отца. - Мы должны там непременно встретиться. - Ян помолчал и добавил глухим голосом: - Для меня вы оба самые близкие. Чжу энергично кивнул головой: - Встретимся непременно. - Как в романе "Троецарствие", - Хуан поднял руку, - три героя - Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй - дают клятву в персиковом саду... - Постой, как там они говорили? - Чжу стал припоминать. - Клянемся быть братьями и делить невзгоды... Хуан заговорил нараспев: - Соединить свои сердца и силы, помогать друг другу, поддерживать друг друга в минуты опасности, послужить государству и принести мир простому народу... - Послужить государству и принести мир простому народу, - повторили в один голос Чжу и Ян. - И после этого, - продолжал Хуан, - три героя принесли в жертву черного быка и белую лошадь, воскурили благовония и устроили пиршество. - Вот это вместо благовония, - Чжу закурил сигарету, - а вместо пира отведаем сейчас лапши на улице. Только быка и лошади для жертвоприношения у нас нет, но, думаю, небо извинит нас. Они зашагали к фуникулеру. - Вместо быка и лошади хорошо было бы принести в жертву какого-нибудь шпика, - произнес Хуан. - Вроде Микки Скэнка. - Это уже сделано, - сказал Ян. Его рассказ о недавнем происшествии в гостинице доставил удовольствие Чжу и Хуану. - Хотел, наверно, подбросить что-нибудь, - сказал Чжу. - Готовили провокацию, сволочи. Когда Ян вернулся в гостиницу, администратор подозвал его к конторке: - Может быть, тебе пригодится... Вчера я подслушал. Лян Бао-мин звонил в студенческое общежитие и вызвал кого-то из пятой комнаты, но я ничего не понял, потому что он говорил на пекинском диалекте. Затем тебя спрашивал Вэй Чжи-ду. Ян вежливо поблагодарил администратора. С тех пор как Ян стал участвовать в расследовании, администратор резко изменил к нему отношение - больше не ругался, не придирался, был крайне любезен. Ян постучал в дверь и вошел в номер Вэя. Тот сидел перед зеркалом и чистил уши крохотной лопаточкой из слоновой кости. - Вы меня спрашивали? Вэй ответил не сразу - засунув лопаточку в ухо, он осторожно вертел ею. Закончив наконец эту деликатную операцию, он сказал: - Фентон приказал не спускать глаз с Лян Бао-мина. Полиция выяснила, что он состоит в незаконных отношениях с одной китаянкой, проживающей около госпиталя королевы Мэри. Ее муж - крупный делец на Тайване. Ее вызвали в полицию, припугнули, и она выложила все. И в частности сказала, что в ту ночь Лян прибегал к ней в половине четвертого ночи, был трезв, но говорил, как пьяный, и ничего толком не объяснив, убежал. Она решила, что он продулся в карты. В общем, за Ляном надо следить. - А я только что узнал, что у Ляна есть знакомый в студенческом общежитии. Там работает слесарем-водопроводчиком родственник нашего повара. Я пойду туда и постараюсь узнать что-нибудь. Вэй посмотрел на стенные часы. - Пожалуй, уже поздно. Не забывай о письме насчет гроба. Может быть, уже ходят за тобой. Опасения Вэя оправдались. Когда Ян поднимался в гору по темному узенькому переулку позади университета, его вдруг ослепил свет электрического фонарика. Он остановился и зажмурил глаза. И в этот момент его сильно ударило в голову. Послышались удаляющиеся шаги, сверху покатились камешки, сбоку, со стороны каменной лестницы, затявкала собачка. Ян почувствовал режущую боль около глаза и приложил руку к виску - шла кровь. Он быстро пошел обратно, прижав платок к голове. В гостинице роль врача выполнила старшая горничная - промыла рану и забинтовала голову. - Кто-то бросил острый камень, - сказала она. - Задело висок, а если бы чуточку правее, то попало бы в очки, и ты бы окривел. Сходи завтра в мечеть на Шелли-стрит и возблагодари Аллаха. Он накажет твоих врагов. Старшая горничная - уроженка Фучжоу - была ревностной мусульманкой. У Вэя сидел Шиаду. При виде забинтованной головы Яна, Шиаду вскочил со стула. - Стреляли? Видел их? - крикнул он. Ян рассказал, как было дело. Шиаду покрутил головой. - Да, положение серьезное. Они твердо решили расправиться с тобой. - Кто они? - спросил Вэй. - Бандиты? Или, может быть, гоминдановцы-террористы? Подумав немного, Шиаду взял карандаш со стола и написал что-то на листочке блокнота. Вэй прочитал, выдрал листочек, аккуратно порвал его на мелкие кусочки и бросил их в корзину. Ян встал. - Я пойду туда завтра утром, - сказал он. - В том переулке и днем никого не бывает, - сказал Вэй. - По-моему, лучше совсем не ходить. - Нет, надо пойти, - тихо, но твердо сказал Ян и, поклонившись, вышел. - Его могут прикончить в любую минуту, - сказал Шиаду. - И в следующий раз его угостят не камнем, а более современным способом. И спасти его от неминуемой смерти можно только одним способом - уговорить хотя бы на время отойти от расследования. Ведь вы можете обойтись без него? Вэй пожал плечами. - Пожалуй, смогу. Правда, он очень интересуется делом и выполняет всю техническую работу... - Мальчика на побегушках всегда можно найти. А оставлять Яна на этой работе, значит, обрекать его на смерть. Надо уговорить его. Вэй поморщился, тихо вздохнул. - Он сказал мне как-то, что его дед и отец были лодочниками и что он сам родился на воде и является потомственным "танмином" - водяным человеком. А они славятся своим упрямством. Может быть... - он посмотрел на Шиаду, - и мне бросить это дело? - Письмо прислали именно Яну, а не вам. Очевидно, потому, что им не нравится излишняя активность вашего ассистента. - Отсюда вывод, - Вэй усмехнулся, - не слишком стараться. Выполнять только приказания начальства. Шиаду кивнул головой: - Вы понятливый человек. Поздно ночью, когда Вэй уже собирался лечь, раздался звонок. Это звонил Ян - доложил, что сходил в общежитие и узнал, что в пятой комнате жил китаец-студент. Он получил телеграмму о смерти матери и уехал на пароходе на Тайвань. - Ты же хотел пойти завтра утром? - спросил Вэй. - Я решил не откладывать до завтра. - Фентон сказал мне, что по всей вероятности ему скоро удастся поймать похитителей трупа. Как только их поймают, выяснится и тайна убийства и тайна похищения. Поэтому то расследование, которое ведем мы, не имеет серьезного значения. И ради него нет смысла жертвовать жизнью. После недолгого молчания Ян ответил: - Это еще неизвестно, был ли камень брошен именно в меня. Может быть, случайно... Надо точно установить факт... - Когда тебя продырявят, это будет факт, - мягко сказал Вэй, - но уже будет поздно. Ты просто из упрямства... - Я приду к вам завтра утром, - вежливо сказал Ян. - Спокойной ночи. 4. Улики налицо Он явился рано утром, когда Вэй еще лежал в постели. - Я здесь изложил итоги, - он сел на стул у кровати и вытащил из-за пазухи тетрадку. - Итак, мы выяснили... - Ничего мы не выяснили, - перебил его Вэй и пошел к умывальнику. - Не надо преувеличивать. Ян стал загибать пальцы. - Во-первых, в ту ночь дверь в номер старика была открыта; во-вторых, Азиз признался, что он заснул на дежурстве; и, в-третьих, к секретарю Ляну кто-то приходил. Надо исходить из этих трех фактов. Надо выяснить, во-первых, роль Азиза и, во-вторых, роль Ляна. Если Азиз действительно заснул, то, может быть, его усыпили. Кто усыпил? Может быть, у Ляна были сообщники среди телохранителей? А если Азиз не спал, то он, наверно, был в сговоре с Ляном... Вэй стал растирать грудь полотенцем. - От этой истории у меня киснут мозги. Если расследование протянется еще недели две, я либо повешусь, либо сбегу. - Надо выяснить, был ли еще кто-нибудь в ту ночь, после двух часов, в коридоре третьего этажа? Может быть, кто-нибудь из жильцов причастен к этому делу? - Чепуха. Вряд ли теперь можно узнать, кто был в ту ночь в коридоре. А если даже и удастся, то это еще ни о чем не говорит... - Как не говорит? - Ян привстал со стула. - На всех, кто был в ту ночь в коридоре третьего этажа, падает прямое подозрение. Вот у меня здесь предположения, то есть версии. Вэй потер рукой лоб и вздохнул. - Какие там еще версии? Ян вынул из тетрадки листочек и протянул Вэю. На листочке было старательно выведено: "Версия Э 1 - Лян и Азиз были в сговоре. В этом случае могло быть так: а) Лян и его гость прошли внутренним ходом в номер старика - в переднюю. б) Азиз приоткрыл дверь в коридор, чтобы услышать, если кто-нибудь появится в коридоре. в) Секретарь подошел к двери, ведущей в спальню, и позвал старика. Примечание: На первом допросе Азиз показал, что примерно до двух часов ночи слышал в комнате старика покашливание и шаги. Отсюда можно заключить, что старик был убит после двух часов. г) Услышав голос секретаря, старик Фу решил, что тот хочет сообщить ему что-то очень важное и срочное, подошел к двери и приоткрыл ее" Вэй положил листок на стол. - Эта версия, по-моему сомнительна. Если Азиз и Лян были в сговоре, все равно Лян должен был позвать старика тихим голосом, чтобы не услышали в коридоре. А через дверь, обитую кожей, старик вряд ли мог услышать. - Я думаю, что мог. Ведь Азиз слышал шаги и покашливание. - Азиз врет. Он, наверно, заснул вскоре после принятия дежурства. - Давайте проверим. - Только для того чтобы доказать, что ты споришь из упрямства. Идем. Они поднялись на третий этаж. Вэй прошел в спальню старика и плотно прикрыл за собой кожаную дверь. Ян остался в передней. Спустя минуту Вэй услышал приглушенный стук в дверь и свистящий шепот: - Очень срочное дело, пришел человек, откройте... Ян оказался прав. Дверь пропускала звуки. Вэй приоткрыл дверь, в щель быстро просунулась рука и схватила его за полу халата. Вэй вскрикнул и отшатнулся. Ян пристально посмотрел на него. - Напугал меня, - Вэй попытался улыбнуться, - на этот раз ты прав, хорошо слышно. Но ты не продумал до конца свою версию. Убийца мог проникнуть в комнату именно так. Но как он вышел из нее, оставив дверь закрытой на ключ и засовы? - Вы не дочитали до конца листочек. Дальше там сказано так: когда старик открыл дверь, секретарь или гость схватили старика... он стал отбиваться, его ударили по голове чем-то, но он захлопнул дверь, повернул ключ и опустил засовы - и тут его силы кончились, он, обливаясь кровью, кое-как дотащился до кровати, упал на нее и умер. Надо непременно выяснить, кто был в коридоре третьего этажа в ту ночь от двух до пяти. Если найдем этого человека, можно будет раскрыть тайну убийства в закрытой изнутри комнате. Вэй покрутил головой: - Далась тебе эта закрытая комната... Он пошел к себе. Когда Ян дошел до холла на втором этаже, его потянули за рукав. Сзади стоял мальчишка-посыльный. Губы у него были вымазаны шоколадом. - Тебя ищет господин Шиаду. Скорей. Лю-малыш побежал впереди. Ян пошел в номер Шиаду вслед за мальчиком. - Очень важное и неприятное дело. - Шиаду усадил Яна на стул и показал на Лю-малыша. - Этот юный джентльмен сообщил мне, что был в коридоре третьего этажа в ту самую ночь, когда убили старика Фу. Ну-ка, рассказывай. Лю-малыш вытер рот, встал и заговорил, как бы отвечая урок: - Меня послал доктор из сорок третьего на телеграф, и я принес ему сдачи, получил на чай и вышел в коридор. Это в самом конце, за поворотом. И вдруг вижу, кто-то идет по коридору и потом остановился как раз перед номером господина Фу, а там у стены большая ваза, и цветы закрыли голову так, что лица не видно, но смотрю, из кармана торчит... - Из кармана пиджака? - быстро спросил Ян. - Нет, пижамы. - А время помнишь? - Когда я вернулся с телеграфа, внизу, у администратора на часах, было без десяти два, а эти часы отстают минут на пятнадцать, потом я пробыл у доктора минут пять и вышел в коридор... - Значит, примерно четверть третьего?.. - Ян вытащил тетрадку из кармана. - Продолжай. Ты увидел, что из кармана пижамы торчит... - Из верхнего кармана, - подсказал Шиаду. - Из верхнего кармана, - повторил Лю-малыш, - торчит лента зеленого цвета... с перышками. Человек повернулся в мою сторону, я заскочил в туалетную, мне стало страшно... вот так было в картине "Часы пробили тринадцать", когда священник пошел резать свою любовницу... Шиаду перебил его: - Значит, ты шмыгнул в туалетную... - Ага. Потом высунул голову, и никого уже не было в коридоре. Но все равно, мне было страшно, и я... - А дверь в номер господина Фу была открыта? - спросил Ян. - Не заметил. Я пошел в другую сторону, вышел на площадку и побежал вниз по черной лестнице. И не мог заснуть до утра, все время кто-то заглядывал в окно... Такие длинные черные пальцы... - Не ври, - строго сказал Ян. - Зеленая лента с перьями, - тихо сказал Шиаду. - Помнишь, я говорил о ней. Вот когда мы на улице разговаривали. - Вы говорили о книжной закладке... - Ян вдруг замолк и испуганным взглядом уставился на Шиаду. - Так это же... у господина Вэя. Ничего не понимаю. Неужели он? Шиаду кивнул головой. Лю-малыш взял еще одну шоколадную конфету из коробочки. В дверь сильно постучали. Ян вздрогнул. Вошел Вэй (он успел переодеться) в пестрой гавайской рубашке и черных плисовых штанах. - У вас есть чернила? - он обвел взглядом всех. - Я не помешал? - Нет. - Шиаду передал ему флакончик с чернилами. - Только что пришло новое письмо на имя Яна с угрозой. Говорили об этом. Вэй посмотрел на коробочку с конфетами. - А мне почему-то показалось, что говорили обо мне. - У вас начинается мания преследования, - улыбнулся Шиаду. - Я посоветовал Яну совсем, отойти от дела. Это письмо со смертным приговором. Вэй пожал плечами: - Сколько раз говорил ему, но он не придает значения... - Заправив авторучку, Вэй поблагодарил и вышел. - Насчет письма я наврал, - сказал Шиаду. Ян пососал кончик карандаша и пробормотал: - Теперь понятно, почему он так испугался, когда я схватил его... очевидно, так и было. - Он повернулся к Лю-малышу. - Минут через десять приходи в номер старика Фу, в комнату, где была контора. Запишу твои показания. - Куда ты идешь? - спросил Шиаду. - Задам несколько вопросов господину Вэю. Шиаду помотал головой: - Не ходи, ни в коем случае. Если он действительно замешан в этом деле, то поймет, что его изобличили. Он убьет тебя, у него есть револьвер. Ян вышел из номера и направился прямо к Вэю. - Мне сейчас некогда, я ухожу, - сказал Вэй, стоя перед зеркалом и поправляя жемчужную булавку на галстуке. Ян сел на стул, вытащил тетрадку из кармана, поправил повязку, потом очки и произнес официальным голосом: - Мне хотелось бы уточнить... Вы говорили, что в ту ночь не выходили из своего номера. Помните? - А в чем дело? - Имеются сведения, что вы в ту ночь были в коридоре третьего этажа. - Ничего не понимаю. Ты пьян или... - Вас видел один человек, вы остановились перед номером господина Фу. На вас была пижама, а из кармана торчала лента с перышками... - Ты просто... - Это книжная закладка. Больше ни у кого нет такой... Вэй медленно произнес: - Уходи. - Значит, это были вы. Вэй пристально посмотрел на Яна - Тебя надо отправить в больницу. Придется это сделать. Он стал набирать номер телефона, руки его тряслись. Швырнув трубку, он полез в задний карман. Ян, прикрываясь тетрадкой, попятился задом к двери и вдруг выскочил из комнаты. Он побежал на третий этаж, прошел в комнату Фу - в комнату с конторскими шкафами, закрыл дверь на ключ и сел за письменный стол. Он обхватил голову руками. Неужели Вэй причастен к преступлению? Ведет расследование, ищет убийц и сам же связан с ними. В детективных романах не принято соединять сыщика и преступника в одном лице, это считается как бы запрещенным приемом, но в жизни это допускается. Зазвонил телефон. Ян поднял трубку. - Ян Ле-сян? - Да. - Говорят по приказанию господина Фентона. - Голос был какой-то странный, как будто говоривший запихал себе в рот платок. - Немедленно - к инспектору, он ждет на паромной пристани "Стар". Очень срочно! Ян сейчас же пошел на набережную. Проходя мимо пакгаузов, он услышал сзади протяжный свист. Он оглянулся. В этот момент что-то хлопнуло, словно откупорили шампанское. Ян почувствовал удар в плечо и обжигающую боль. Он пошатнулся и упал. Он очнулся в машине, по дороге в госпиталь на Куинз-род. Его поместили на боковой верандочке, где были сложены кровати, носилки и пустые корзины из-под цветов. Здесь было жарко и пахло подгорелым бобовым маслом - внизу находилась кухня. Яну повезло и на этот раз - рана была неопасной, но все-таки пуля пробила правое плечо. После перевязки к Яну пустили помощника полицейского инспектора. Ян решил ничего не говорить о Вэй Чжи-ду. Надо сперва посоветоваться с друзьями. Он сказал только, что кто-то приказал ему от имени Фентона прийти на пристань, и, когда он подошел к пакгаузам, раздался выстрел из бесшумного револьвера. - Ясно одно: от нас никто не звонил, - сказал помощник инспектора, попыхивая трубкой. - А остальное пока неясно - или тебя действительно вызвали бандиты, или ты все выдумал. Ян показал подбородком на свое плечо: - Выдумал? - Никто не видел, как в тебя стреляли. А основываться целиком на твоих показаниях рискованно. - Он похлопал Яна по руке. - Как только поправишься, я допрошу как следует тебя, и все выяснится. Он выколотил пепел из трубки на пол, подмигнул Яну и уехал. Ян послал открытки студенту Хуану и механику Чжу. Они пришли к нему на следующий день. Ян рассказал им о новом повороте дела - о показаниях Лю-малыша против Вэя, о том, как Вэй отказался отвечать на вопросы, о таинственном звонке и о выстреле на пристани. - Ты прямо задал вопрос Вэю - был ли он в ту ночь в коридоре? - спросил Хуан. - Да. А он в ответ пригрозил мне, что сделает так, чтобы я попал в больницу, и полез в карман за револьвером. - Эта угроза была осуществлена, - сказал Хуан. - Этим самым он разоблачил себя полностью. Все ясно. - Ничего не ясно, - буркнул Чжу. - Всегда ты торопишься с выводами. Вэй мог забыть о том, что выходил в ту ночь из номера Велика важность, ходил в туалетную. Потому и ответил так в первый раз. А по том вспомнил, что выходил... - Постой. - Хуан обратился к Яну: - В номере Вэя нет разве туалетной? - А на втором этаже туалетная есть? - Есть. - Значит, Вэю не надо было подниматься на третий этаж? - Нет. - А бывает так, чтобы в два часа ночи все кабины в туалетной второго этажа были заняты? - Нет. Не бывает. Хуан откинулся на спинку стула и взглянул на Чжу. - Больше вопросов не имею. - У нас нет никаких данных о том, как обстояло дело с туалетной второго этажа в ту ночь, - медленно произнес Чжу. - Без этих данных мы не можем делать какие-либо заключения. Предположим, что Вэй ходил на третий этаж. Это вовсе не доказывает его виновности. Он сказал, что не ходил туда, а потом вспомнил, что ходил, но ему уже было неудобно признаваться в этом... - Вэй не мог признаться в этом, потому что ходил на третий этаж с какой-то тайной целью. Поэтому и скрыл это. И его изобличил Лю-малыш. - Мальчишка мог напутать. На такого свидетеля нельзя полагаться. Студент начинал сердиться. - Кому Ян задал вопрос насчет коридора третьего этажа и кто в ответ на это пригрозил Яну? Кто знал, что Ян может находиться в номере старика Фу и возьмет телефонную трубку? Кто мог быть заинтересован в устранении Яна? Вывод один: в Яна стрелял Вэй Чжи-ду. - Нельзя так торопиться с выводами, - спокойно сказал Чжу. - Надо проверить все данные. И, в частности, надо узнать, где был Вэй в тот момент, когда стреляли в Яна. Если он был в гостинице, значит, он невиновен. У вас это называется... - Алиби, - сказал Хуан. Ян произнес слабым голосом: - Я перебираю в памяти все, что говорил, и как вел себя Вэй Чжи-ду... с самого начала. И мне почему-то все больше и больше кажется, что у него есть какая-то тайна... - Ни в коем случае не делай поспешных заключений. - Чжу пошевелил бровями. - Пока ничего не говори полиции. Хорошенько обдумай все, и мы тоже подумаем. Возможно, что дело гораздо серьезнее... На следующий день Яна навестил Шиаду. Он вынул из портфеля книжечку и положил ее на одеяло. - На, читай. Это самая последняя новинка с ультрасовременным сыщиком - логическим автоматом, родственником намагниченной мыши Шеннона и черепахи Вальтера. Очень занятно. - Шиаду подмигнул. - Но я еще принес новости... еще совсем горячие. Вчера играл с Фентоном в карты, проиграл ему немножко, но кое-что выведал. Новости были действительно замечательные. После покушения на Яна Фентон решил форсировать расследование. Он арестовал всех телохранителей старика, нажал на них и сразу же получил любопытные показания. Индус Рай заявил, что секретарь Лян время от времени заставлял его отвозить пакеты с марихуаной и героином одному филиппинцу, живущему в Абердине. А малаец Азиз показал, что он в ту ночь несколько раз пил чай из термоса и чувствовал себя нормально. Но, сделав несколько глотков около двух часов ночи, вдруг захотел спать и вскоре заснул. Незадолго до этого в спальню телохранителей заходил Лян и крутился возле столика, на котором стоял термос. Таким образом выяснилось, что Лян причастен к торговле наркотиками и что он, вероятно, подсыпал что-то в чай и усыпил Азиза. - Значит, господин Фентон стал собирать показания против Ляна? - спросил Ян. - Да. Лян, вероятно, доживает последние дни на воле. Ян неосторожно шевельнулся и простонал от боли: - А как Вэй Чжи-ду? Шиаду сказал, что Вэй был очень встревожен вызовом Лю-малыша в полицию. Оказывается, кто-то сообщил полиции о том, что мальчик опознал Вэя. Фентон самолично допрашивал Лю-малыша. - И что же решили? - Фентон считает, что одного заявления мальчишки еще недостаточно. Вот если еще кто-нибудь даст показания на Вэя, тогда другое дело... К тебе приезжали из полиции? - Приезжал помощник инспектора, но я ему ничего не сказал о Вэй Чжи-ду. Шиаду поднял одну бровь. - Почему? - Надо проверить... Лю-малыш мог ошибиться, или наврать. - Ян пристально посмотрел на Шиаду. - А вы не знаете, где был господин Вэй, когда выстрелили а меня? - Могу сказать точно. Он сам рассказал мне обо всем. После того как он прогнал тебя, ему позвонили от имени одного приятеля и попросили скорей прийти на пристань к пароходу "Ингрид Бергман" - получить интересующие его журналы и книги. Он пошел на пристань, но парохода с таким названием не нашел и вернулся в гостиницу. И узнал, что тебя подстрелили. - Значит, его не было в гостинице... - голос Яна дрогнул, - когда в меня выстрелили? - Нет, не было. - Шиаду стал разглядывать свои слегка накрашенные ногти. - В общем, мне кажется, что дело теперь пойдет быстро... - Начинается самое интересное, - Ян простонал сквозь зубы и ударил кулаком по подушке, - а я тут валяюсь... Шиаду улыбнулся уголками губ. - Виновата не подушка, а тот, кто хотел убить тебя. Скорей поправляйся и примись за него. К вечеру у Яна поднялась температура, к нему перестали пускать. Ему запретили подходить к телефону в коридоре и читать книги. Температура стала нормальной только к концу недели. С головы и плеча сняли бинты. На виске остался шрам. В воскресенье утром явился Чжу. Он был явно взволнован. - Большие дела начинаются, - сообщил он. - Неделю тому назад в сопровождении военного судна пришел пароход из Тайбэя. Была начата срочная погрузка, и чанкайшистские надсмотрщики вовсю понукали грузчиков. Потом вдруг придрались к троим и увели на военное судно. Грузчики потребовали освобождения товарищей и бросили работу. Тогда английская полиция очистила пристань от грузчиков, с чанкайшистского судна спустили кули, чтобы продолжать погрузку. Мы решили начать общую забастовку докеров, команды местных пароходов заявили, что поддержат нас. - А ваши мастерские? - Уже присоединились. На всех доках вчера прекратили работу. - А не задавят вас? Привезут сюда штрейкбрехеров из Тайваня и Южной Кореи... - Не допустим. У гонконгских рабочих имеются старые революционные традиции. В тысяча девятьсот двадцать пятом году стачка докеров и моряков продолжалась целых шестнадцать месяцев, весь порт замер, и империалисты потерпели колоссальные убытки. - Ты, наверно, опять будешь командовать пикетами? - Нет, меня выбрали в стачечный комитет, буду министром финансов. - А Хуан? - Он будет выпускать наш бюллетень. - Нашли типографию? - Пока нет. Придется на ротаторе. Вот если бы ты был здоров, то набрал бы добровольцев среди учеников-наборщиков, ты знаешь многих. - Я скоро выйду. Чжу оглядел Яна. - Вид у тебя неважный. И шрам останется навсегда. - Он поцокал языком. - Вот это плохо. - Портит внешность? - Ян повернул голову. - Я буду девицам показывать себя с этой стороны. - Пока ты будешь таким заморышем, никакая девица не взглянет на тебя ни с какой стороны. Но дело не в них. Шрам - это особая примета. В случае чего - очень помешает... Да, кстати, знаешь, кого привезли вчера ночью к вам в больницу? Лян Бао-мина - секретаря старика. Ему раздробили башку. Ян приоткрыл рот. Потом с трудом глотнул воздух. - Поймали убийцу? - Нет. Он набросился в темноте на Ляна, ударил чем-то острым по голове и удрал. Но прохожие заметили, что на нем была гавайская рубашка с крупными узорами. - Где это было? - Около здания Кэкстон-хауз на Даддел-стрит. - Лян умер? - Пока жив, но положение, наверно, безнадежное. Интересно то, что Вэя Чжи-ду весь вечер не было в гостинице. Он вернулся спустя час после покушения. На нем была гавайская рубашка с крупными узорами, и вся залита кровью.