А вы... - она искоса посмотрела на Уайта, - сейчас угадаю. Вы - молодой ученый, преподаватель истории японской литературы в университете, специалист-ориенталист. Да? - Вы почти угадали. Я изучаю Японию. Они проговорили до обеденного гонга. Две старушки позвали Марико. Они пошли в столовую и заняли места в углу, под щитом гигантской черепахи. Уайт сел рядом с Донахью на противоположном конце стола, где подавали кантонские блюда. После обеда они спустились в каюту. Вскоре пришел Пако и доложил, что японцы поселились в одной каюте, в 39-й, и теперь все время будут вместе. - Я правильно тогда решил - сразу же провести операцию, не откладывая. И хорошо, что мы быстро обработали чемодан и вернули на место. Теперь мы уже не смогли бы положить его обратно. Все получилось великолепно. Уайт наклонил голову: - Но почему они вдруг приняли меры предосторожности? Может быть, заподозрили что-нибудь? Проверили чемодан и догадались? Донахью разлегся на диване. - Чепуха. Если бы догадались, то не ходили бы по очереди в бар. Просто решили быть осторожными, потому что приближаются к американским берегам. Не надо преувеличивать достоинства японских разведчиков: у них явно дутая репутация. Все эти разговоры о том, что японские шпионы действуют во всю и в Америке, и на Филиппинах, и в южных морях, сильно преувеличены. Мы сами себя пугаем и дезориентируем. Уайт покачал головой: - А я считаю очень опасным такое отношение к японской разведке. У нее богатый опыт. Уже в пятнадцатом веке в Японии разработали теорию разведки и привели в стройную систему все типы агентурных комбинаций, в том числе и... Донахью перебил его: - Это все азиатские первобытные приемы. Самурайская разведка вполне соответствовала вооружению самураев - мечу и луку. Все это устарело и может произвести эффект только на тибетских пастухов и каких-нибудь ботокудов. - Весь мир знает о том, как ловко работали японские шпионы накануне русско-японской войны. - Эту легенду распространили сами русские, чтобы как-нибудь смягчить впечатление от их скандального поражения. Уайт покачал головой: - Все-таки как просто получилось... Хваленые японские разведчики - и так легко дали себя обыграть. - Вся история разведки заполнена такими случаями, - сказал Донахью. - Даже самые умные и хитрые разведчики сплошь и рядом остаются в дураках и в свою очередь одурачивают других. - На этот раз очко в нашу пользу. Теперь очередь японцев. На чем же они подловят нас? Донахью пожал плечами: - Если бы боксеры знали заранее, куда их ударят, пришлось бы отменить навсегда этот вид спорта. Вся прелесть разведки заключается в том, что ты не знаешь, какую пакость готовит тебе враг. Уайт взял с полочки японскую книжку и стал ее перелистывать. - Между прочим, я познакомился с японочкой, - сообщил он. - Она студентка, учится на медицинском, американская подданная. - Откуда она? - С острова Оаху. Сейчас едет в Окленд к знакомым. - Наверняка японская шпионка. - Донахью подмигнул. - Очевидно, ей приказано следить за тобой, А всех толковых шпионов японцы бросили против настоящего противника, противника номер один, то есть против России. - По-твоему, Япония не собирается воевать с нами? Донахью энергично мотнул головой. - Ни в коем случае. И особенно сейчас. Вчера в салоне я слушал радио. Немцы уже полностью разгромили русских в Белоруссии и пошли к Смоленску. Генерал Кроули из Сингапура, с которым я вчера играл в бридж, говорит, что русские сложат оружие через месяц, не позже. И тогда японцы двинутся на Сибирь. Поэтому им надо как можно скорей выбраться из китайской трясины. - После паузы Донахью добавил: - Скоро мы начнем с божьей помощью расшифровывать все японские телеграммы и окончательно убедимся в том, что японские генералы повернулись к нам задом и смотрят в сторону Урала. Уайт подошел к карте на стене: - Итак, две трети пути пройдено, путешествие близится к концу. Донахью усмехнулся: - Ты говоришь об этом с явным сожалением. Японочка, очевидно, запала тебе в душу. Будь осторожен с ней. ВАШИНГТОНСКАЯ "МАГИЯ" 18 июля 1941 года Морской атташе - маленький, одетый со строгим изяществом, в английском духе - усадил Терано и Идэ в кресла у окна, выходившего на Массачусетс-авеню. - Представляю, как вы измучились... - атташе покачал головой, смазанной бриллиантином. - Не только физически, но и душевно, круглые сутки в нечеловеческом напряжении. Помню, лет десять назад меня посылали в Рим с одним пакетом. Мы срочно меняли шифры... - Я слышал об этой истории, - сказал Идэ. - У морского атташе пропали документы, и ему пришлось... - Да, он застрелился. И мне надо было ехать транссибирским экспрессом, потом через Москву и Берлин. Это было ужасное путешествие. Особенно когда ехал по Сибири. Целых десять дней ни одной спокойной минуты. До сих пор вспоминаю и вздрагиваю. - В Риме все произошло из-за учительницы языка, - бесстрастным голосом произнес Идэ. - Он мог винить только самого себя. Морской атташе пошевелил усиками: - А с вами ехали красавицы? - Какие-то ехали, - Терано махнул рукой, но нам было не до них. Атташе наклонился вперед и шепнул: - А Акияма находился далеко от вас? - Какой Акияма? - удивился Терано. Идэ тоже сделал недоумевающее лицо. Атташе обвел взглядом обоих и шепнул: - Не знали? - Что случилось? - Терано тоже перешел на шепот.- Я знал Акияма, который работал в Джакарте по линии специальной службы. - Он самый. Но это... - атташе сделал многозначительную паузу, - строго между нами. Он ехал с вами на одном пароходе. В числе пассажиров были два американских дипкурьера, они везли почту токийского посольства и харбинского генконсульства. В пути они свели знакомство с двумя очаровательными итальянками из шанхайского ночного клуба и не смогли устоять... Короче говоря, Акияма провел операцию. - А кто эти дипкурьеры? - спросил Идэ. - Военные? - Нет, чиновники государственного департамента. Среди взятых документов оказались копии нескольких телеграмм, отправленных американским посольством в Токио государственному секретарю. Одна из них довольно любопытная. Относится к началу этого года. - А мы не перехватывали ее в свое время? - спросил Идэ. - Наш четвертый отдел... - Нет, она нам была неизвестна. Очевидно, прошла по коду, который еще не удалось раскрыть аналитическим путем. Морской атташе прошел в соседнюю комнату и открыл небольшой сейф в стене, вынул кожаную папку, извлек из нее листок и передал Терано. Тот прочитал и показал Идэ. На листке был напечатан текст телеграммы, переведенной на японский язык: 27 января 1941 года Из Токио, от посла Гру В Вашингтон, государственному секретарю*. Перуанский посланник в Токио сообщил чиновнику нашего посольства о том, что ему удалось узнать не только от японской стороны, но и из других источников о наличии намерения у Японии в случае разрыва отношений с Америкой неожиданно напасть на Перл-Харбор, бросив все силы и технику на проведение атаки. Сам перуанский посланник считает эти слухи абсурдными, но тем не менее счел нелишним уведомить о них одного из моих подчиненных. (* Все приведенные в повести расшифрованные радиограммы - подлинные.) Терано покрутил головой: - Выходит, что уже пронюхали. Наверно, наши дипломаты выболтали. - Ничего страшного. Перуанский посланник не придает этому слуху никакого значения. И сам Гру, по-видимому, тоже не верит. В прошлую субботу германский морской атташе сказал мне, что недавно он имел откровенную беседу с видным американским адмиралом в отставке, близким к Белому дому. Тот заявил: японцы никогда не осмелятся напасть на Перл-Харбор - только сумасшедшие могут решиться на это. Терано и морской атташе засмеялись. - А еще что-нибудь интересное взяли? - спросил Идэ. - Докладную записку Гру - его соображения относительно уступок, которые американская сторона могла бы сделать нам. Очень ценный документ. Акияма сделал хорошее дело. - Кроме этих итальянок еще кто-нибудь помогал ему? - спросил Терано. - Один человек из штата пароходной прислуги. Стюард. - Стюард? - переспросил Терано и посмотрел на Идэ. - А какой национальности? - Подождите минутку, спрошу, освободился ли посол. Он с утра заперся у себя. Морской атташе вышел из комнаты. Терано шепнул: - А не тот ли стюард-филиппинец, который был в нашем коридоре? Со сплющенным носом? Идэ наклонил голову и со свистом втянул воздух: - Я несколько раз замечал, как он ходил взад-вперед по коридору... Мне показалось это подозрительным. - Получается, что он наш человек. Ему было приказано помогать Акияма и заодно охранять нас. Идэ кивнул головой: - А нам об этом не сказали, чтобы мы не успокаивались. В дверях показался морской атташе и пригласил Терано и Идэ пройти к его превосходительству. Посол, адмирал Номура, несмотря на служебное время, был одет по-домашнему - в ночной халат. Он сидел за массивным столом из черного полированного дерева. Перед ним лежали продолговатые листки шелковистой бумаги, на них были начертаны китайские изречения и стихи - посол занимался каллиграфией. Морской атташе подошел к столу и замер от восхищения: - Хо-о... изумительно! У вашего превосходительства настоящий сунский стиль! Посол поправил очки и прищурил единственный глаз. - Ты ничего не понимаешь. Это тебе не покер. Раньше у меня получалось кое-что, а теперь нет силы в росчерках. Не тот взмах кисти. Прошу сесть. Посол отставил от себя малахитовую тушницу, положил кисточку на подставку и, шаркая шлепанцами, надетыми на босую ногу, подошел к дивану. Офицеры сели на стулья с высокими спинками. - Спасибо вам за труды, - сказал посол и коротко поклонился. Терано и Идэ вскочили и, держа руки по швам, согнулись пополам. Посол жестом предложил им сесть. - Вы выполнили чрезвычайно ответственное поручение, - начал тихим голосом адмирал, четко произнося каждое слово, - и доставили все в полной сохранности. Завтра уже пустим машинку в ход. Я не верю шифрам министерства иностранных дел. Самые крепкие и надежные шифры это наши, флотские. Скоро японо-американские переговоры вступят в острую стадию. И хорошо, что мы до начала этих чрезвычайно важных переговоров обеспечили безопасность нашей переписки с Токио. Благодарю за отличное выполнение крайне важного задания, за все ваши исключительные старания. Посол чуть заметно двинул головой. Офицеры снова вскочили и ответили поклоном. Посол продолжал: - Мне только что сообщили, что министром иностранных дел назначен адмирал Тойода. Ему будет очень приятно услышать о заслуге двух доблестных офицеров императорского флота. Открылась дверь, и секретарь доложил о приходе католического священника Драута. Посол сказал: - Проведи его в комнату рядом с библиотекой. Я переоденусь. Терано и Идэ откланялись и прошли в кабинет морского атташе. Японка-горничная принесла виски и сифон с содовой водой. Морской атташе плотно прикрыл дверь, затем включил радиоприемник. Передавали репортаж о матче боксеров. Гости устроились на диване около радиоприемника, атташе подсел к ним: - Я вам рассказал относительно Акияма. Теперь вы должны поделиться со мной секретами. Как идет подготовка? Терано стал рассказывать о состоявшемся 2 июля совещании под председательством императора. Было принято решение ввести войска в Индокитай и готовиться к дальнейшим действиям в южном направлении. Пока воздержаться от нападения на Россию, хотя Гитлер требует этого. Очевидно, после падения Москвы начнется развал советского административного аппарата и командования войск. Турецкий посол в Токио в доверительном порядке сообщил генералу Тодзио о том, что турки готовятся к вводу войск на Кавказ и в район Баку. Квантунская армия начнет в подходящий момент продвижение в глубь Сибири. Сейчас пока лезть в Россию не стоит. Надо сперва разрешить проблему нефти и каучука, то есть проблему Юга. Морской атташе сказал: - Вчера я был на банкете в шведской миссии. Советник германского посольства сообщил, что бои уже начались на линии Днепра, а группа армий "Север" двинулась на Ленинград. Репортаж о боксе кончился. Стали передавать объявления с музыкой. - У нас начали готовить карты Ирана, - сказал Идэ. - Для будущего десанта на побережье Персидского залива. Морской атташе осушил рюмку и громко вздохнул: - И вот в такое время сидишь здесь, перебираешь дурацкие бумажки и шляешься по раутам и коктейль-парти. За мной ходят по пятам шпики из Эф-Би-Ай, ничего не дают делать. Я уже не раз просил отозвать меня. Особенно после истории с Кавабата и Йокоги. (Эф-Би-Ай - сокращенно - Федерал Бюро оф Инвестигейишн - Федеральное бюро расследований США.) - А что случилось с Йокоги? - спросил Идэ. - Ведь он опытный работник. Атташе провел мизинцем по усикам: - Угодил в западню. Ему подсунули матроса с "Пенсильвании". Он завербовал матроса и купил липовые данные о крейсере "Феникс", а когда пошел на следующее свидание, его сцапали и засадили в тюрьму. Только благодаря послу удалось кое-как замять дело. - У вас здесь интересная и очень нужная работа, - сказал Идэ. - И на Гавайях - тоже. Там надо приготовиться как следует. Создать агентуру для массированных акций на земле. В нужный момент эта агентура специального назначения сыграет большую роль. Атташе внимательно посмотрел на Идэ. Узкая физиономия с холодными, как у ящерицы, глазами внушала доверие. - В Гонолулу сидит генконсул Кита, он связан с нами. Очень толковый человек. Ему помогают два офицера флота, прикрывающиеся чужими фамилиями. Скоро у них прибавится работы. Кита будет занят систематическим наблюдением за гаванью и аэродромами. Вы не поехали бы туда? Идэ тихо откашлялся в руку: - Я с удовольствием, но... - Это можно быстро устроить. Посол поддержит меня перед адмиралом Нагано, и вас откомандируют из моргенштаба в наше распоряжение. - Мне бы не хотелось ехать на Гавайи в качестве чиновника генконсульства, - сказал Идэ. - За мной будут все время следить. Меня смущает также, что я не знаю местных условий, скудный опыт... Атташе остановил его жестом руки: - О вашей работе в Бангкоке и Шанхае я слышал. Только на Гавайях придется действовать более мягко. Кое-чего нельзя будет делать... Терано тихо рассмеялся. - Когда у человека звание мастера дзюдзюцу четвертой степени, наверное, трудно удержаться. - Терано кивнул в сторону Идэ. - У него еще одно достоинство. Как подобает чистокровному кагосимскому воину, у него иммунитет в отношении женщин. Они вызывают у него тошноту. Атташе улыбнулся: - Значит, вкусы у нас расходятся. Я большой поклонник золотоволосых красавиц. Но я имею с ними дело лишь после того, как они завербованы. А до этого даже не смотрю в их сторону. - Где мы будем жить? - спросил Терано. - Для вас заказаны номера в "Фэйрфаксе", недалеко отсюда. Только там... - атташе показал на стены и потолок, - ни слова о деле. Где сейчас адмирал Ямамото? - Он был в Токио, когда мы уезжали. Уже закончили план атаки, но придется отшлифовать детали, это займет время. И надо провести несколько репетиций. Атташе показал головой на дверь. - К нашему адмиралу скоро приедет помощник - профессиональный дипломат. Они вдвоем начнут крутить голову Хэллу, будут тянуть до нужного момента. - Он повернулся к Идэ. - Итак, будем считать вопрос решенным. Подумаем, под каким соусом послать вас в Гонолулу. Может быть, сперва поедете куда-нибудь в Бразилию или Мексику, чтобы приобрести защитную окраску, и уже потом направитесь на Гавайи. Там такие красотки... Виноват, забыл, что они вас не волнуют. - Вы не ответили на один вопрос, - сказал с улыбкой Терано, - это не так важно, но все-таки хотелось бы узнать... - Какой вопрос? - атташе тоже улыбнулся. - Насчет девочек? - Нет. Кто тот стюард, который помогал Акияма? - На пароходе? - Атташе наморщил лоб. - Насколько мне помнится, Акияма говорил, что это был филиппинец, бывший боксер, с перебитым носом. Терано и Идэ переглянулись. 19 июля Начальник управления морских операций адмирал Старк положил телефонную трубку. На его одутловатом лице с коротким носом появилась гримаса разочарования: - Сборная тихоокеанского флота проиграла сборной армейцев. Счет: пять - два. Все шло хорошо до восьмого гейма, и вдруг они два хомрана закатили, мерзавцы. Донахью с огорчением покачал головой: - Наших тренировал радист с "Энтерпрайза", раньше был в команде "гигантов". - Пусть он провалится к черту. Из-за него я проиграл сто долларов генералу Майлсу. - Старк набил трубку. - Так вот... Я сообщил секретарю президента обо всем, а он доложил самому. Молодцы, здорово обтяпали джапов! Насчет награды... - Старк несколько раз пыхнул трубкой. - Вы провели дело настолько секретно, что ради сохранения тайны придется пока воздержаться от награждения всех вас. Примерно через полгода, после каких-нибудь маневров, представим всех к награде... придумаем предлог. Значит, этот код у них называется "пурпуровым"? ("Джапы" - презрительная кличка японцев, употребляемая американскими расистами.) - Да. Пользоваться им будут посольства в Америке, Англии, России, Германии, Италии... Старк перебил: - Мне уже докладывал об этом Уилкинсон. Перехватом и обработкой телеграмм, идущих по "пурпуровому" коду, будем заниматься мы и армейцы вперемежку: один день мы, другой - они, чтобы обеспечить бесперебойность. Как часто джапы будут менять кодовые таблицы? - В четные дни два раза, в нечетные - три. - Перехватываемые японские телеграммы будем условно именовать... - Старк поднял глаза к потолку и решительно кивнул головой, - "магической информацией"... или просто "магией". Перехватом и расшифровкой "магии" у нас будет ведать отдел разведки скрытой связи. Уилкинсону уже даны указания. Он доложил мне, что непосредственно дешифровкой "магии" будет ведать капитан второго ранга Сэффорд. А ее переводами займется секция переводов капитан-лейтенанта Элвина Крамера. Уилкинсон сказал, что начальник японского направления капитан третьего ранга Макколла уже приступил к формированию группы. Ты будешь состоять при начальнике разведывательного управления. Какие у тебя отношения с Уилкинсоном? В такой максимально доверительной работе надо, чтобы личные отношения между офицерами, посвященными в тайну, были безупречными. Донахью пожал плечами: - Мы с Уилкинсоном непримиримые враги за биллиардным и картежным столами. - Отлично. Но тебе придется быть непосредственно связанным с Сэффордом и начальником японского направления. Как у тебя с ними? - Сэффорд - мой однокашник. Макколла я знаю мало. Человек он суховатый, педантичный. Но, говорят, умница. - Надеюсь, вы сработаетесь. А в помощь Крамеру в группу лингвистов, которые будут переводить "магию", можно назначить твоего коллегу по операции... этого, как его... Блэка... - Нет, Уайта. - Какой у него чин? - Старший лейтенант. - Справится? - Он великолепно знает японский, учился в Токио, в университете Кэйо, обладает незаурядными лингвистическими способностями, светлая голова... Адмирал оттопырил нижнюю губу: - Это не характеристика, а дифирамб. У тебя привычка все преувеличивать. Какие у него недостатки? - Недостатки? В упрек ему, пожалуй, можно поставить то, что он по характеру и образу мышления больше штатский, чем военный. Очень добросовестен, повышенно эмоционален, иногда наивно принципиален. - Я вижу, что твой дружок стал офицером по недоразумению. Ну ладно, пусть занимается "магией". А ты будешь ведать специальными сводками для чинов высшего командования и Белого дома. - Старк выколотил пепел из трубки в пепельницу и откинулся в кресле. - Ну, как там мартышки? Готовятся? Мне кажется, что мы все-таки преувеличиваем опасность. А? Донахью ответил после небольшой паузы: - Я беседовал с некоторыми весьма осведомленными людьми в Токио. По их мнению, японцы будут всячески пугать нас, делать вид, что пойдут на все. Но вряд ли решатся на войну. - Я тоже так думаю. Если и начнут, то надо иметь в виду короткую схватку. Десять раундов им без нефти не выдержать. Значит, им надо начать с удара, чтобы послать нас в нокдаун. Куда же они должны ударить? Только по Перл-Харбору. Но они отлично знают, что в Перл-Харборе нельзя атаковать торпедами. Для торпед требуется глубина не меньше семидесяти пяти футов. (Фут - единица измерения длины, равная 30,48 см.) - А в Перл-Харборе не больше тридцати, - сказал Донахью. - Для того чтобы напасть на Перл-Харбор, японцы должны сперва углубить гавань в два раза. Оба рассмеялись. Старк ударил кулаком по кожаной папке. - Бог ниспослал нам удачу - мы стащили у японцев машинку и теперь будем регулярно читать "магию". И эта "магия" подтвердит правоту наших предположений относительно дальнейшей политики Токио. Они, конечно, помирятся с нашей помощью с Чунцином*, чтобы освободить себе руки для нападения на северного соседа. (* То есть правительством Чан Кай-ши, поддерживаемым американскими правящими кругами.) На белом телефоне одновременно с гудением загорелась красная лампочка. Старк взял трубку и, выслушав то, что ему доложили, сказал Донахью: - В секторе радиоразведки начали действовать две машинки, сделанные нами по японскому образцу. Быстро управились, молодцы. Уже приступили к перехвату "магии". Приготовь к вечеру первую сводку. Донахью вскочил с кресла и щелкнул каблуками. 26 августа Салон красоты был уже закрыт. Отдельных клиенток впускали только через террасу в той половине дома, где проживала Рут Кюн, хозяйка одного из лучших в Гонолулу косметических кабинетов. Этим ходом могли пользоваться только самые почетные клиентки. В приемной сидели три дамы. Перед ними на лакированном столике стояли бокалы с ананасным соком и тарелочки с солеными земляными орехами. Дамы ждали вызова в соседнюю комнату - вход в нее закрывала китайская ширма с золотым шитьем. - Я рада, что Эрни наконец-то переведут с этой галоши, - произнесла важная горбоносая дама, похожая на верблюда. - И именно на то самое судно, как предсказал хиромант. Дама оглянула собеседниц, но они не откликнулись. Очевидно, потрясающая история с переводом ее сына на другой корабль уже была известна всему Гавайскому архипелагу. Не дождавшись вопросов, горбоносая вынуждена была сама прервать паузу: - Я рада, но в то же время боюсь, что надолго расстанусь с моим мальчиком... Ее длиннолицая соседка с тойтерьером на коленях изобразила удивление: - Почему? Уезжаете отсюда? Выдержав паузу, горбоносая ответила: - Нет. "Лексингтон" уйдет, кажется, на Мидуэй. В ноябре. Полная дама, курившая сигарету, сказала: - Не надо убиваться преждевременно. Марджори тоже боялась, что ее муж окажется в подчинении у своего дядюшки, но все кончилось благополучно. - Она имела право ужасаться, - заметила длиннолицая. - Дядя Рональда - знаменитый на весь американский флот людоед - питается жаренными в сухарях лейтенантами. Из-за ширмы показалась высокая белокурая женщина с массивным бюстом - Рут Кюн, хозяйка салона. При виде тойтерьера она вытянула губы и наклонилась к нему, заскрипев корсетом. Песик лизнул ее в щеку. Рут сказала с легким немецким акцентом владелице песика: - Вам этот цвет бровей очень идет. Подчеркивает цвет лица. - Посмотрим, как оценит это мой магараджа, - ответила длиннолицая. - Он очень строгий критик. - Муж - это еще не так важно, - вставила горбоносая. - Надо, чтобы нравилось другим раджам. Когда вернется ваш тиран? - В следующую среду. Рут стала почесывать песика за ухом. Дамы заговорили о вчерашнем событии в парке Моаналуа, где знатный турист из Европы, испанский маркиз, застал свою супругу со старшим артиллеристом с "Аризона" в положении, не требующем пояснений, и подал жалобу командующему тихоокеанским флотом. Затем стали говорить о капитане третьего ранга Риччи, на которого вдруг свалилось наследство от тети в Каире. По слухам, тетушка нажила состояние не совсем приличным путем. У Риччи состоялась отчаянная пьянка, кончившаяся тем, что два офицера морской пехоты решили взобраться на крышу башни Алоха - их сняли с третьего этажа. Беседу прервали вышедшие из-за ширмы массажистки - они пригласили клиенток. Рут чмокнула песика в носик и прошла к себе. В столовой сидел ее отец - Бернард Кюн, крупный мужчина с серебристой шевелюрой. Рут поцеловала его в щеку и вопросительно подняла брови. - Я пришел, Рутхен, без предупреждения, - Бернард погладил дочь по руке. - Экстраординарные обстоятельства. Сейчас сюда приедет на минутку один джентльмен... Рут сдвинула брови и покачала головой: - Так не годится... - Не беспокойся, деточка. Это местный японский генеральный консул Кита. Ему надо срочно поговорить со мной, а в обычном месте сегодня нельзя. Насчет слежки не бойся. Он заедет сюда только в том случае, если убедится, что за ним нет хвоста. - Все равно - очень рискованно. - Не волнуйся. - Он улыбнулся. - Как дела с сестрой полковника Флинта? - Завтра повезу ее смотреть рыб. - В аквариум? - Нет, на туристском пароходе со стеклянным дном. Потом меня пригласят к Флинтам на партию маджонга. - Что нового? - Ничего особенного. Капитан второго ранга Кристофер, по-видимому, получит назначение в Сан-Диего, а "Лексингтон" в ноябре направится на Мидуэй, только что слышала. - Кто сказал? - Мать лейтенанта Юстеса, который переведен на авианосец с минного заградителя "Оглала". Кюн хмыкнул: - Это очень интересно. Значит, оба авианосца - "Лексингтон" и "Энтерпрайз" - уйдут отсюда. Но это надо проверить как следует. - Кстати, миссис Вандергрифт говорит, что ее муж не будет назначен к своему дяде - вице-адмиралу Лесли. А тот находится на Филиппинах. - Вандергрифт плавает на "Хелене"? - Нет, на миноносце "Кэссин". Раздался тихий звонок. Рут вышла из комнаты и через минуту вернулась вместе с японцем - худощавым, с резко выпирающими скулами, очень подвижным. Рут предложила ему кофе, но он помахал рукой перед носом. Она неслышно выскользнула из комнаты. - Беспрерывное наблюдение за рейдом начнем через две недели, - быстро заговорил японец. - А до этого надо будет срочно подготовить те посты, о которых мы говорили. Как дела у вас? - Вполне нормально. - Кюн взял карандаш и набросал на бумажной салфетке план. - Посты учредим здесь и на возвышенности Вайанаэ, оттуда просматривается вся гавань. - А в Калама? - Скоро будет готово. В Раникае уже есть. - А на Мауи? - Пункт между Ровакула и Балеакала подготовлен. Кита удовлетворенно хмыкнул: - Особенно важен пост на Мауи. Там надежный человек? - Родственник моей жены, немец. Он врач санатория в Кура. - Устройте так, чтобы с ним мог держать прямую связь Нисина. Тот самый, которого вы видели в прошлый раз. - Помню. - Кюн улыбнулся. - Хорошо, что он похож на гавайца. - Вот его запасной телефон. Но по нему надо говорить только кодом. Встречаться с ним можно у китайца-ювелира на Кинг-стрит. Кита написал номер телефона и адрес на бумажной салфетке. Кюн прочитал, вынул зажигалку и сжег бумажку в блюдце, затем аккуратно размял пепел кончиком карандаша. - Вас привез сюда Нисина? - спросил Кюн. - Нет. На нашей машине в таких случаях ездить рискованно. Я приехал на такси. Шофер - японец, мой человек. Кита встал. Кюн провел его по коридорчику и открыл дверь на террасу. Кита подошел к машине, стоявшей на другой стороне Калакауа-авеню под пальмами. Как только машина двинулась, он спросил у шофера: - Что сказал Нисина? - Он связался с капитан-лейтенантом Идэ, и тот ждет вас сейчас на горной дороге около виллы Эспинозы за скалой, - четко отрапортовал шофер. - Нисина просил иметь в виду, что с прошлой недели около банановой фермы установлен новый пост военной полиции. - Идэ хорошо прикрыт? - Очень хорошо. Он из Вашингтона проехал прямо в Мексику, достал там мексиканский паспорт на имя Доминго Акино и, приехав сюда, устроился на ананасной плантации. Мексиканец японского происхождения. Кита ударил себя кулаком по колену: - Вот так они всегда делают. Держали от меня в строжайшем секрете, но потом увидели, что дело хлопотное, и подкинули мне. Хлопоты мои, заслуги их. - Нисина сказал, что Идэ приказано работать самостоятельно, но он будет держать связь с вами. Кита сердито дернул головой: - Значит, будет лезть в мои дела. И мешать... Проехав мимо пляжа Вайкики, они домчались до подножия Макапуу, затем повернули обратно и по горной дороге поехали в сторону университетского поселка. На море виднелись огни проходивших пароходов. Со стороны острова Кауаи летел самолет с зеленым и красным огоньками. Оставив позади коттеджи профессоров, машина пошла вверх - в сторону Нууану-Пали. Кита приказал потушить фары. Они проехали мимо опытного сада с ореховыми деревьями и плантации сахарного тростника, огороженной колючей проволокой, и остановились у скалы, выступающей на дорогу. Из зарослей папоротника вышел человек. Шофер открыл дверцу, человек проскользнул в машину и, сев рядом с Кита, показал головой на шофера. Кита сказал: - Мой связной, он в курсе всего. Человек поклонился и назвал себя: - Доминго Акино. Идэ. Кита ответил поклоном: - Мне сообщил о вас Нисина. Связь будем держать через него. Идэ откашлялся в руку и подчеркнуто вежливо сказал: - Мы будем держать прямую связь. Это санкционировано. Кита запротестовал: - Это не совсем удобно. Такие встречи сопряжены с огромным риском. - Ваши опасения понятны, но все равно мы должны встречаться лично. Не ночью, не так таинственно, как сегодня. Из Японии будут приходить в адрес генконсульства письма от моей матери. Переписка будет касаться ее переезда сюда - это мой личный код. Я стану сам получать письма. Вряд ли американские контрразведчики заподозрят человека, который совершенно открыто среди бела дня будет приходить к вам за письмами, присылаемыми обычной почтой. Предельная хитрость - это отсутствие всякой хитрости. Кита сердито промычал: - Если они начнут подозревать, я сейчас же прерву связь с вами. Идэ пропустил эти слова мимо ушей. - Значит, я буду ходить к вам. А они следят за вами? - За генконсульством? - 3а всеми, и особенно за вами. - Мы приняли кое-какие меры. Один секретарь-практикант делает все, чтобы подогревать интерес к себе. - Мне сказали в Токио, что вам удалось завербовать крупного джимена, чуть ли не самого Шиверса. Кажется, так зовут начальника местного отдела Эф-Би-Ай? (Джимен - сотрудник Федерального бюро расследований (Эф-Би-Ай).) Кита фыркнул: - Скоро на Гиндзе будут болтать, что я завербовал государственного секретаря Хэлла. Идэ тихо сказал: - Когда я работал в Шанхае, еще до начала войны с китайцами, нам удалось обработать двух европейцев, работавших в полиции сеттльмента. А потом оказалось, что они были подставлены к нам и дурачили нас. - Значит, зона вашей деятельности... - начал Кита, но Идэ с вежливым поклоном перебил его: - Ваша работа мне известна. Я не буду мешать вам, мы не будем дублировать друг друга. - Идэ посмотрел в окошко машины. - Поверните назад, я скоро выйду. Мне хотелось бы попросить вас составить список японцев, местных уроженцев, которых можно будет использовать. И не только жителей Оаху, но и других островов. В первую же очередь японцев, проживающих около аэродрома Канеохэ и Соленого озера... - Директивы по работе, - прервал его Кита, - я получаю по соответствующей линии. А ваши... Идэ повторил: - Прошу составить список. Через некоторое время дипкурьер доставит вам нужные распоряжения. И еще прошу. К дочери хозяйки плантации, где я работаю, на днях приезжала одна японка. Недавно я ехал с ней на пароходе из Иокогамы. Судя по всему, она имеет широкий круг знакомств среди американцев и может пригодиться нам. И внешние данные подходящие. - Как ее зовут? - На пароходе она называла себя Хаями Марико. Слышали о ней? - Нет. - Кита повернулся к шоферу: - Абэ, тебе известна такая? Шофер уклончиво ответил: - Наверное, кто-нибудь знает. Идэ продолжал: - Я хотел бы познакомиться с ней через кого-нибудь. С вашей помощью. Но сперва прошу собрать о ней сведения. Буду надеяться... Посмотрев в окошко, Кита быстро сказал: - Вылезайте здесь. За поворотом заправочная станция и казарма, там не показывайтесь. - Он поклонился и сердито буркнул: - Берегите себя. - Прошу извинить за хлопоты, которые я вам доставляю, - учтиво ответил Идэ. - Берегите себя. Как только машина замедлила ход, Идэ поклонился и выскочил. Машина помчалась в гору - внизу, направо от дороги, показалось море. - Он будет здорово мешать мне, - Кита цокнул языком, - довольно бесцеремонный господин. Наверное, потребует, чтобы ему передали Нисина или еще кого-нибудь. И не нравится мне вся эта история с мексиканским паспортом. Может с треском провалиться. - Но он опытный, - заметил Абэ, - работал в Шанхае. Нисина сказал... - Здесь не Шанхай, болван! - крикнул Кита. - Там на рейде стояли наши линкоры. Никакого риска. Там мог работать любой идиот. - После короткой паузы Кита сказал: - Наверное, придется отдать тебя этому Идэ. Абэ повернулся к Кита и жалобно протянул: - Лучше кого-нибудь другого... - Будешь выполнять только отдельные его поручения. Но ни слова ему о моей работе, слышишь? О том, из какой истории я тебя вытащил, никому не скажу. Понял? Абэ молча кивнул головой. Кита ткнул его кулаком в плечо: - Если сболтнешь что-нибудь, выдам с потрохами Баллиганту. Он тебя в два счета пошлет на горячий стул. - Не скажу ничего. - И особенно насчет того, что я встречаюсь с Баллигантом. Держать рот на замке. Понял? Абэ хмыкнул и поклонился. На всякий случай Кита решил немножко покружить. Машина еще раз объехала вокруг горы Тантал, затем промчалась по восточному берегу до храма мормонов и, повернув обратно, направилась по дороге через Куурау в город. Никакой слежки не было замечено. Когда стали спускаться вниз к городу, Абэ сказал: - А я знаю эту Хаями Марико. Она училась с моей сестрой в одной школе. А сейчас Марико студентка-медичка. - Напиши об этом, - приказал Кита. - В последнее время она часто приходит в аптеку на нашей улице. Кажется, покупает лечебные травы для своей бабушки. - Чья аптека? - Корейца Ан Гван Су на Маунакеа-стрит. - Напиши обо всем и принеси мне завтра утром. 27 сентября Ввиду особой секретности документов, идущих под грифом "магия", было приказано обходиться без стенографисток и машинисток. Поэтому Т-бюро, как назвали группу японоведов-переводчиков при дальневосточном отделений разведывательного отдела штаба флота, напоминало мужской монастырь. В дальний конец коридора на третьем этаже здания штаба, где размещалось загадочное Т-бюро, женщины совсем не заходили. Тексты переводов поступали на стол к Уайту. Он их просматривал, вносил исправления и передавал в таком виде Донахью, а тот нес их к капитану третьего ранга Макколла или прямо к начальнику разведывательного управления Уилкинсону. От переводчиков требовалось только умение быстро и точно переводить с японского, а не способность печатать без помарок. Уайт получал уже порядком исчерканные тексты, сам тоже вносил поправки и делал вставки. Не удивительно, что при виде очередных сводок "магии" Донахью вскидывал руки и стонал: - И такую мазню представлять начальству! Убийцы! Но начальство жадно хватало переводы расшифрованных японских телеграмм и упивалось содержанием текста, а не его внешним видом. Флотские и армейские дешифровщики получили по две машинки "97" и перемалывали на них "магию". Флотские обрабатывали "магию", перехваченную в нечетные дни, армейцы - перехваченную в четные. В бюро работали квалифицированные офицеры-лингвисты, обучавшиеся в Японии и прошедшие шлифовку у профессора-японоведа Колумбийского университета Елисеева, сына бывшего владельца крупнейшего гастрономического магазина в Москве. Но, несмотря на солидную подготовку, японоведам-переводчикам приходилось трудновато. Японские телеграммы писались латинскими буквами, то есть фонетическими знаками, и в этом заключалась опасность - в японском языке уйма одинаково звучащих слов. - Проклятый язык, - тихо ругался старший лейтенант Пейдж, щупленький и лысый, в очках. - Это они специально выдумали, чтобы насолить всем, кто изучает их язык. Извольте догадаться, о чем идет речь. Орган, артерия, возвращение, срок, флагманский корабль, ваше письмо и так далее - все звучит одинаково: "кикан". Целых восемнадцать значений! Или "иси". Означает и камень, и врач, и желание, и наследник, и воля покойного... поди разберись, о чем идет речь. - И еще смерть через повешение, - вкрадчивым голосом добавил старший лейтенант Крайф. За смазливую внешность и умение подлаживаться к начальству его прозвали Гейшей. - Кто-нибудь из нас действительно повесится. - Пейдж вздохнул. - Вчера над одной фразой просидел битых два часа, потому что японский шифровальщик забыл указать долготу гласных, собака. А ведь слово "кото", если не оговаривать долготу гласных, может означать тридцать три разных понятия... - Все зависит от контекста, - сказал Уайт. Пейдж мотнул головой: - Он часто совсем не помогает. Приходится гадать. Кошмар какой-то. Гейша похлопал себя по голове: - Скоро у нас у всех вылезут волосы, как у Пейджа. Капитан-лейтенант Шривер - чуть-чуть сутулый, с седой прядью - покосился на Гейшу и произнес: - Волосы лезут у тех, кто думает. За свою шевелюру не беспокойтесь. Шривер недавно вернулся из Токио, где был помощником морского атташе. Его отозвали по требованию японского правительства за скандал, учиненный на банкете в турецком посольстве в присутствии премьер-министра принца Коноэ. В своем застольном спиче слегка подвыпивший советник германского посольства коснулся антропологических достоинств нордической расы и в связи с этим нелестно отозвался об американской нации. Шривер подошел к советнику и нанес ему прямой удар в подбородок. Нациста унесли в полуобморочном состоянии, а Шриверу пришлось в качестве "персона нон грата" через два дня покинуть Японию. В дверях появилась высокая стройная фигура Донахью. Он помахал рукой, в которой держал красную сафьяновую папку. - Ну, черные маги, пошевеливайтесь, - сказал он, подходя к столу Уайта. - Давайте продукцию. Бэтти ждет. Бэтти и Хозяином офицеры называли между собой начальника управления морских операций амирала Старка - фактического главнокомандующего всех военно-морских сил Соединенных Штатов Америки. Его очень боялись - все знали, что Донахью приходится родственником супруге адмирала. - Готова та штука? - спросил Донахью у Уайта. - Какая? Из Токио в Гонолулу? - Нет, вчерашняя маленькая, из Вашингтона. - Сейчас проверяю. - Кто переводил? Уайт показал головой на Гейшу. Донахью поджал губы. - В таком случае хорошенько проверь.