онечно, этот Санко Хатанзей может оказаться полезным для экспедиции. Нужно его обязательно разыскать! Шторм уже смирялся. "Оправдается ли сообщение из Петербурга? - думал Чехонин. - И ка- кого типа иностранное судно направлялось к острову Новому? Под каким флагом? С какой целью?" Чехонин не знал, что яхта "Эдванс" еще до шторма подошла к бере- гам острова Нового. Капитан Феликсов решил вначале углубиться открытым морем на восток и приблизиться к острову юго-востока. Этот путь был ему немного знаком. Кроме того подходы с юга и юго-запада изобиловали мелями, очень приблизительно отмеченными на карте. Потому моряки "Оль- ги" не могли видеть стоявшего на рейде "Эдванса". На Севере морские заливы называют губами. Но Белушья губа, где "Ольга" отдала якоря, совсем не походила на залив. Непрестанно бросая лот, шхуна с немалым риском прошла между песчаными отмелями, едва вид- неющимися из-под воды. И все-таки капитан Феликсов называл это местеч- ко губой - Белушьей губой. Так оно было обозначено и на карте. - Для первой разведки мне потребуется дня три, - сказал Чехонин капитану. - За это время вы сможете привести судно в порядок. Погода, кстати, устанавливается. Со мной поедут Иванов и Холмогоров. В шлюпку погрузили палатку, провизию, бочонок с водой на всякий случай, приборы, аптечку, ружья. Не столько для дела, сколько для ком- пании и развлечения Чехонин взял на остров сильного и веселого пса Роя. Капитан Феликсов сам поехал проводить участников экспедиции. В это время в Белушьей губе было уже совсем тихо и только отлогие спо- койные волны мертвой зыби чуть вздымали и плавно опускали шлюпку. Мертвая зыбь наступала на берег и облегчала работу гребцов. В две пары весел шлюпка быстро достигла острова. Алексей первым вылез из шлюпки и легко подтащил ее почти к самой суше. Островной берег поднимался невысокими сопками, у подножия которых лежала широкая песчаная полоса отмели. Ни одного деревца, ни единого кустика не росло на берегу. Склоны сопок, обращенные к югу, поросшие мхом и тощей клочковатой травой, бы- ли желто-зелеными. Вдали виднелись две возвышенности. Множество неизвестных птиц населяло остров. Они вспархивали над сопками и моментально исчезали, крича, посвистывая и заливаясь дли- тельными трелями. Словно фарфоровые, беленькие чайки качались на гладких волнах. Иногда они поднимались с воды и реяли над заливом в поисках добычи. У подножья сопок берег был живописно усеян плавником, разноцвет- ными камнями самой причудливой формы, раковинами, обломками оленьих рогов, костями животных, птиц и рыб. Едва Рой выскочил из шлюпки на песок, как где-то на ближайшей сопке раздался злой, угрожающий собачий лай и ворчание. Потом внезапно и стремительно на отмель вынеслись две собаки. Они остановились на почтительном расстоянии от корабельного пса и, оскалившись и ощетинив- шись, рычали. Одна была породистая сибирская лайка, другая - крупная дворняга с полустоячими ушами. Обе оказались задиристыми. Но Рой был крупнее их и спокойнее. Едва он поворачивал морду к одной из негостеприимных "хозя- ек" острова и делал движение вперед, как та бросалась в сторону. Тогда Рой поворачивался к другой, и вторая "хозяйка" отступала. - Если собаки тут, то должны быть поблизости и люди, - высказал предположение Иванов. - Нет, не обязательно, - заметил Чехонин. - Летом собаки здесь не нужны. На них ездят только зимой. Летом они кормятся самостоятельно и могут далеко убегать от стойбищ. Собаки исчезли так же внезапно, как и появились. Выгрузившись, Чехонин и его товарищи выбрали на сопке место для первого лагеря. Быстро с помощью матросов поставили палатку. Уступ сопки надежно укрывал ее от злых северовосточных и дождливых юго-вос- точных ветров. Хотя на острове не было ни деревьев, ни кустов, топлива оказалось очень много. Из плавника - бревен, течением принесенных с Большой земли и разбросанных по песчаным отмелям, можно было бы пост- роить огромный дом. Недаром норвежцы в восточных фиордах всегда обес- печены отличным строевым лесом, пользуясь бесхозяйственностью русских лесопромышленников. Стихия почти ежегодно разносит разбитые плоты леса по побережью и островам Баренцева и Карского морей. Алексей разжег костер, и маленький лагерь принял совсем обжитой, даже уютный вид. Чтобы дым был почернее и погуще. Алексей нарочно подбрасывал в него сырые щепки. Участники экспедиции надеялись, что густой дым издалека привлечет внимание живущих на острове людей. - Здесь живут только самоеды? - спросил Иванов. - Да, постоянно здесь живут только самоеды. Сами себя они называ- ют ненэче или ненцы, - пояснил Чехонин. - Это замечательные люди, очень добродушные и честные, великолепные охотники и оленеводы. Самое- дами их зовут по недоразумению. Это глупо и оскорбительно. Мы будем их называть ненцами. На остров Новый, как и на другие, ранее необитаемые полярные ост- рова, ненцы переселялись, спасаясь от царских сборщиков податей - яса- ка. Из Большеземельской тундры они бежали за Камень, как называли Уральский хребет, в тайгу или к морю. Люди выносливые, предприимчивые и умелые, они обжились на полярных островах, занимаясь оленеводством, охотой и рыбным промыслом. Неторопливо поужинав и распрощавшись, капитан Феликсов с матроса- ми уехал на шхуну, а Чехонин, Иванов и Алексей продолжали оборудовать лагерь. Глава двенадцатая ЧЕЛОВЕК В МАЛИЦЕ За прибрежными сопками тянулась тундра, болотистая, почти сплошь поросшая мхом и лишайниками. Хотя и редко, но на возвышенностях остро- ва Нового встречались цвет морошки, меленькие незабудки, желтые люти- ки, ромашки, камнеломки и бледный полярный мак. Продвигаться по летней тундре было очень трудно - ни дорог, ни тропок. Болото цепко засасывало сапоги, иногда приходилось далеко об- ходить немалые пространства, залитые водой, похожие на озера. Иногда путь пересекали не широкие, но глубокие и быстрые речки. На розыски бродов уходило много времени. Первая разведка продолжалась весь следующий день. Чехонин предп- ринял ее, чтобы иметь хотя бы малейшее представление об острове. Исс- ледователей манили отдаленные возвышенности, но начальник экспедиции решил вернуться и прежде заняться съемкой берегов для уточнения и сос- тавления новой карты острова. Кроме того, Чехонин помнил о просьбе художника Григорьева - ра- зыскать ненца Санко Хатанзея. После первого знакомства с островом Но- вым Георгий Павлович особенно почувствовал, как нужен экспедиции про- водник. Искать же Хатанзея, да и вообще людей, в тундре было почти бессмысленно. Надеяться же на случайность - не в характере Чехонина. Было больше надежд встретить обитателей острова на южном берегу, не теряя на поиски времени и занимаясь исследовательской работой. Хотя остров был пустынен и угрюм, Алексею он понравился. Вчера Алексей долго не спал, наблюдая за полуночным солнцем. Оно чуть при- коснулось к возвышенностям на востоке, но так и не зашло, а лишь поб- леднело и заметно поползло кверху. Вскоре его широколапые лучи уже снова обнимали весь остров и весь океан. Охота и рыбная ловля с детства были страстью Алексея Холмогорова. А здесь весь остров являл целое птичье царство. Участники экспедиции во время первой разведки видели много гусей, уток и белых куропаток. Издали Алексей заметил и серо-дымчатого песца. А в речках, на перека- тах, задорно играл голец - рыба из породы семужьих. Еще на подходе к острову "Ольге" встретилось несколько одиночных нерп и морских зайцев. Да, в свободное время Алексей здесь вволю поохотится и порыбачит! И участники экспедиции будут постоянно иметь свежие продукты - дичь и рыбу. Ведь захваченная в порту солонина очень скоро надоест, да и вкус у нее не тот, что у свежего мяса. Два следующих дня Чехонин и Иванов занимались исследовательской работой. Алексей помогал им, поддерживал непрерывный огонь костра, го- товил завтрак, обед и ужин. Он и в кулинарном искусстве показал себя почти мастером. Хотя Чехонин уходил по берегам острова на большие расстояния, ни- кого из местных жителей он за эти два дня так и не встретил. Это весь- ма огорчало начальника экспедиции. Во-первых, ему хотелось встретить Санко Хатанзея и иметь надежного проводника. Во-вторых, местные жители могли дать много ценных сведений об острове, сведений, которых наблю- дениями и исследованиями не скоро достигнешь. К вечеру третьего дня пришла шлюпка с "Ольги". Опять приехал сам капитан Феликсов. - Найдем ли мы еще удобную стоянку северо-восточнее? - спросил Георгий Павлович капитана за ужином. - Губы и рейды нам еще встретятся, - заверил Феликсов. - Все бу- дет зависеть больше от ледовой обстановки. Дальше на северо-востоке в это время еще плавают льды. Но попытка не пытка, а разведка во всех случаях нам нужна. Когда хотите тронуться? И вот неожиданно, во время обсуждения вопроса, когда сниматься с якорей, произошло очень важное событие. Вблизи лагеря появился человек. Первым заметил постороннего человека Алексей Холмогоров. Осталь- ные были увлечены ужином и разговором. Алексей возился у костра, подбрасывая в огонь щепки, тут же отте- сываемые от небольшого бревна. Когда он приподнял голову, то увидел шагах в десяти человека в малице - одежде из оленьих шкур. Крайне удивленный таким неожиданным появлением неизвестного чело- века, Алексей долго молча рассматривал его. Человек тоже молчал и смотрел на Алексея, но не двигался. Тогда Алексей крикнул: - Эй, кто ты?! Иди сюда! Чехонин и все остальные, услышав крик Алексея, вскочили. В ответ на вопрос они услышали: - Ты русский?.. - Русский, русский! Иди, не бойся! Незнакомый человек смело подошел к костру. Он оказался молодым ненцем. На ногах у него были тобоки - вид полусапог, получулок, тоже из оленьей шкуры. Короткая малица подпоясана широким ремнем, на кото- ром висел нож в деревянных ножнах. Ненец осмотрел всех людей, что его окружили, и несколько разоча- рованно сказал: - Григорьева нету... Чехонин моментально догадался, что за человек явился к их лагерю. - Санко Хатанзей? Ты Санко? Вероятно, ненец очень удивился, услышав свое имя. - Да-да, я - Санко Хатанзей, - ответил он и тут же спросил: - Кто тебе сказал, что я - Санко? - Мне говорил о тебе художник Григорьев. - А где Григорьев? - Я его видел на Большой земле, в Морской слободе. Он даже послал тебе посылку и письмо. Лицо Хатанзея стало печальным, и он словно не слышал последних слов Чехонина. - Он не приедет? - тихо спросил Санко. - Нет, Санко, Григорьев в этом году не сможет приехать. - Чехонин вынес из палатки сверток и подал его вместе с письмом Григорьева Сан- ко. Алексей много раз слышал от начальника экспедиции о Санко. Он знал, что молодой ненец очень нужен Чехонину как проводник, нужен всей экспедиция. Он видел в Санко желанного гостя и потому принялся по-братски ухаживать за ним. Видя такое доброе отношение к себе, Санко оживился и охотно отве- чал на все вопросы Чехонина, в котором сразу же распознал старшего среди приехавших. Впрочем, Чехонин не торопился с расспросами о глав- ном, об острове. Пусть человек освоится, лучше познакомится с участни- ками экспедиции и почувствует, что они хотят для него только хорошего. Угощаемый Алексеем Садко ел все, что ему подкладывали в миску. По обычаям ненцев отказываться от угощения значит обидеть хозяина. Когда он насытился и закурил табаку, предложенного капитаном, Че- хонин опросил: - Санко, почему же ты не почитаешь письмо Григорьева? Ведь ты умеешь читать? Почему же ты не посмотришь подарок, который тебе прис- лал Григорьев? Он прислал тебе краски. И тогда ненец словно спохватился. Нужно сказать, что ненцы по своему добродушию спокойно принимают подарки, иногда даже как должное. Но услышав слово "краски", Санко несказанно обрадовался и поспешно развернул сверток, присланный Григорьевым. Сколько было у него почти детской радости, когда он увидел коробку акварели, коробку карандашей и тюбики с масляными красками! Он взял конверт, вытащил письмо и долго читал, а потом довери- тельно передал письмо Чехонину: - Читай громко! Чехонин стал читать, а Санко улыбался и повторял отдельные слова из письма. Вот что писал художник своему ненецкому другу: "Дорогой Санко! Это письмо тебе передаст человек, которого я очень уважаю. Он очень большой ученый и путешественник. Прошу тебя, все, что он тебя попросит, делай так же, как ты делал для меня. Я в этом году на остров приехать не могу. Приеду на будущий год. Посылаю тебе краски и каран- даши. Рисуй все, что нравится на острове. Покажи свои рисунки господи- ну Чехонину. Передай мой сердечный привет отцу, матери, Нанук и всем моим друзьям и знакомым, живущим на острове. Обнимаю тебя, мой дорогой Санко! Твой Григорьев". - Мой Григорьев! - сказал Санко, когда Чехонин окончил чтение письма. - Мой Григорьев! А я - его, Григорьева! Очень хороший человек - Григорьев! У нас с ним две головы и одно сердце! - Как это прекрасно сказано! - воскликнул Чехонин. - У нас с ним две головы и одно сердце! И начальник экспедиции крепко пожал руку Санко. - Санко, мы приехали познакомиться с островом Новым. Григорьев говорил, что ты хорошо знаешь остров. Нам нужен проводник. Ты можешь проводить нас по острову, показать заливы, реки, озера, тундру, весь остров? - Да, я могу показать остров, я знаю здесь весь остров. Я буду вашим проводником. Это мне написал Григорьев. - Ну вот и отлично! - Ты начальник? - Да, я - начальник. - Знаешь, начальник, на остров приехали еще другие люди, не русс- кие. Известие было весьма неприятным. Иностранцы опередили "Ольгу". Но не это огорчило Чехонина. На поиски иностранцев и переговоры с ними потребуется время, а оно необходимо для исследовательских работ. - Санко, ты видел их? - не выдавая своего волнения, спокойно спросил Чехонин. Санко нахмурился и некоторое время молчал. Потом заговорил горячо и порывисто: - Я видел их... Они были у нас в стойбище. И один сказал, что он бог. Он дышит огнем и говорит, что может сделать из меня песца. Он звал меня к себе на судно, но я не поехал. Тогда он стрелял в меня и не попал... Тогда я подумал, что он не бог и ему не сделать из меня песца. Санко говорил так быстро, что ни Чехонин, ни его товарищи как следует не могли понять, о чем он говорил. - Подожди, Санко, - Чехонин положил руку ненцу на плечо. - Расс- кажи все спокойно и подробно. Какой бог? Почему ты должен быть песцом? Кто дышит огнем? И Санко, успокоившись, рассказал о своих встречах и о ссоре с иностранцами. Глава тринадцатая ИСКОННО РУССКАЯ ЗЕМЛЯ Все с возмущением слушали рассказ Санко. Кто они такие, эти иностранцы, и что им нужно на русском острове? Санко не знал названия судна, на котором прибыли иностранцы. Он не знал также, под каким флагом это судно плавает. Его слова, слышан- ные от Барнета: "Ингланд - Англия, Норвегия, Германия", привели Чехо- нина в недоумение. "Что за смесь?" - не без тревоги думал он. Сообщение Санко и весь его рассказ меняли планы Чехонина. Теперь уже нельзя было продвигаться на северо-восток, как об этом еще часа два назад думал и советовался с капитаном Феликсовым начальник экспе- диции. Прежде всего нужно разыскать непрошеных гостей и потребовать покинуть остров, принадлежащий России. Чехонину было совершенно ясно, что иностранцы прибыли сюда совсем не с добрыми намерениями. Это подт- верждало и то, как они обращались с островным населением. Настоящие ученые и исследователи так не поступают. На "Ольге" не было радиотелеграфа, и Чехонин не мог связаться с Петербургом. А ведь иностранцы могут не подчиниться ему и возможно по- пытаются оказать сопротивление. Но как бы то ни было, нужно немедленно действовать. Если потребуется применить силу, Чехонин готов и на это. Остров Новый - не нейтральная, не ничейная, а самая настоящая русская земля. И он, русский, не позволит чужеземцам на ней хозяйничать. Нако- нец, секретное предписание закрепиться на острове дает ему официальные права сейчас здесь распоряжаться от имени России и ее правительства. "Правительство! А..!" - Чехонин усмехнулся. Правительство, которое отказало ему в помощи на экспедицию! И правительство, которое предписывает начальнику этой же экспедиции зак- репиться на острове Новом! А что стоит, хотя бы как в учебный поход, послать сюда, в Заполярье, военный корабль?! Возможно, что кто-то в России уже подсчитывает предстоящую мзду за услуги и за обещание отдать Новый чужеземцам. А кто-то в Петербурге добрый, честный, но слепой, беспокоится об этом острове. Но если све- дения о посягательстве на Новый верны (а они теперь подтвердились), так нужно было бить тревогу, действовать, а не надеяться на маленькое экспедиционное судно, кстати сказать, отправленное на частные пожерт- вования. "Ну что ж, если не действуют в Петербурге, будем действовать мы!" - решил Чехонин. Нет, он не только ученый, он русский ученый, и его долг защищать русскую землю! Чтобы свободно и быстро передвигаться по острову, Чехонину нужны оленьи упряжки. Как сказал Санко Хатанзей, у него всего одна упряжка - три оленя и нарта. Но он может привести из стойбища хоть десять упря- жек. - Нет, Санко, - с чувством благодарности сказал Чехонин. - Десять не надо. Надо четыре упряжки. - Хорошо, начальник, будут четыре упряжки. Я приведу четыре уп- ряжки. Когда привести? Куда привести?.. Чехонин заметил, что в отличие от многих ненцев, которых он встречал в прошлых экспедициях, Санко не говорил о себе в третьем ли- це. Он всегда пользовался в разговоре личным местоимением. Несомненно, к этому приучил Санко его русский друг. Посоветовавшись с капитаном Феликсовым, начальник экспедиции ре- шил послать Алексея Холмогорова с Хатанзеем в стойбище за оленями. Ка- питан Феликсов поведет "Ольгу" в обратную сторону, на запад, туда, где остановилось неизвестное иностранное судно. Сам Чехонин и Иванов отп- равятся пешком по побережью, по пути продолжая исследовать прибрежную полосу острова. К ночи ветер совсем стих. Уныло-серая пелена облаков ровно и беспросветно покрывала небо. Солнце на северо-востоке чуть угадывалось по бледному розовато-расплывчатому пятну. От комаров не было спасения. Их становилось их все больше и больше. Участники экспедиции уже давно надели защитные сетки - накомарники. Алексей и раньше чувствовал на своем теле укусы и комаров, и мош- кары, и оводов, но столько гнуса видеть ему еще никогда не приходи- лось. Он проклинал эти непроницаемые тучи комаров, отмахивался от них полотенцем и то вскакивал, то садился. Не лучше чувствовали себя и другие. Только Санко относился к комарам с редчайшим спокойствием. И хотя он был без сетки, лишь изредка отмахивался от них. - Ты здесь хозяин, свой, потому они тебя и щадят, - смеялся Чехо- нин. - Лучше бы стая волков, чем эти твари, - ругался Алексей и подб- расывал в костер щепки, чтобы дымом разгонять ненавистных комаров. - Волки не волки, а с комарами покрупнее этих нам скоро придется встретиться, - заметил Чехонин. Намек начальника был всем понятен. - Вот я лучше к ним и поеду, - заявил капитан Феликсов. - Может быть, все переночуем на шхуне? - Нет, Петрович, - возразил Чехонин. - Вы поезжайте на судно, ут- ром пораньше снимитесь, а мы заночуем здесь. Если не возражаешь, пусть один из матросов останется с нами. - Конечно, - согласился капитан. - Пусть останется Рябухкин. Он меткий стрелок. Понятно, Рябухин? Пожилой матрос Рябухин, большой любитель охоты, с радостью согла- сился остаться на острове. Капитан Феликсов уехал на шхуну, чтобы утром вести ее на запад. Он договорился с Чехониным, что отдаст якоря поблизости от иностранно- го судна, но до прибытия начальника экспедиции никаких действий предп- ринимать не будет. Проводив капитана, Чехонин, Иванов и Рябухин расположились в па- латке на ночлег, а Санко в сопровождении Алексея отправился к своей упряжке, оставленной за прибрежными сопками. - Ты тоже видел Григорьева? - опросил Санко, неторопливо шагая по берегу. - Нет, я Григорьева не видел, - с ожесточением отмахиваясь от ко- маров, ответил Алексей. - А твой начальник - большой начальник? Он хороший? - Он очень хороший, очень умный и очень знаменитый. - Знаменитый? Это какой знаменитый? - Санко впервые слышал такое слово. - Ну как тебе объяснить? Его знают на всей земле. - О-о! - Он очень умный и очень добрый. Санко будет работать с экспедицией. Это Алексей знал, и потому он хотел, чтобы молодой ненец полюбил Чехонина, как полюбил он сам. Алек- сей с интересом наблюдал за Санко. Ему нравилось спокойствие молодого ненца, его очень ровный, почти без повышений, голос, внимательный и добрый взгляд всегда по-хорошему настороженных глаз. Это была насторо- женность не подозрения или сомнения. В глазах Санко светились зоркость и пытливость. - На вашем судне тоже нету флага, - сказал Санко. И тут же он поднял с земли какую-то небольшую кость и, рассматри- вая, вертел ее в руках. - У нас есть флаг, русский флаг. Но сейчас ночь, а на ночь флаг опускается, - пояснил Алексей и подумал: "Санко видит в трех милях "Ольгу", ее мачты, и в то же время замечает все, что попадается ему под ноги". - У тебя хорошие глаза, - сказал Алексей. - А разве у тебя плохие глаза? - удивился Санко. - Нет, у меня тоже хорошие, но твои видят больше. Понимаешь, не лучше, а больше. Они шли еще минут пять. Потом Санко остановился, внимательно ос- мотрел сопку и сказал: - Здесь. Здесь ружье. Оказывается, Санко спрятал здесь свое ружье. Когда он подъехал к берегу и увидел на рейде новое судно, а потом заметил дым костра в ла- гере экспедиции, он решил укрыть упряжку и ружье спрятать. Он не знал, чье это судно и какие люди на нем приехали. Может быть, это Григорьев, а может, люди, подобные Крейцу. Приехавшие, если они плохие люди, мог- ли отнять ружье. После ссоры с Крейцем Санко стал особенно осторожным. Санко Хатанзею было двадцать лет. Алексея он считал своим ровес- ником. Впрочем, они и в самом деле казались ровесниками. Чехонин, Алексей Холмогоров и другие участники экспедиции радушно приняли Санко, они привезли ему письмо и краски от Григорьева. Потому Санко смотрел на них, как на друзей, для которых он готов был сделать что угодно. Глава четырнадцатая ЗАЧЕМ СТРЕЛЯТЬ НАПРАСНО?.. Должно быть, нигде так резко и неожиданно не меняется погода, как в Заполярье. Еще не наступило утро, а солнце вдруг прорвалось сквозь серую облачную пелену и засияло над океаном. Так же внезапно возник ветер. Он потянул с северо-запада и все усиливался, жестоко расхлесты- вая нестойкие облака. Вскоре он так разбушевался, что шумом своим раз- будил всех обитателей палатки, хотя она и была за высокой сопкой. Чехонин первым вышел из палатки и с тревогой всматривался в оке- ан. "Ольги" на рейде не было. Может быть, капитан Феликсов еще до шторма решил сняться с якорей. Или якоря не выдержали, что было мало вероятно, но все-таки возможно и крайне опасно. - Зачем смотрит начальник? Чехонин узнал голос Санко. Ненец выводил оленью упряжку из-за сопки, чтобы укрыть ее от урагана на берегу. Только сейчас Чехонин заметил, что держит в руках накомарник. А комаров не было. Они исчезли, как только начался ветер. Сейчас это был уже не ветер, а ураган, раскатывающий в океане гигантские валы. - Я не вижу "Ольги", нашей шхуны, - сказал Чехонин, обрадовавшись появлению Санко. Санко спал не в палатке, а на нарте, у оленей. - Ваша "Ольга" ушла из губы, и это хорошо, - объяснил Санко. - Я слышал и видел. - Ушла до шторма, - успокоился Чехонин на минуту. - Это верно, хорошо. В бухте мели, они во время шторма опасны. Но и в океане сейчас тяжело. И беспокойство вновь овладело им. - Этот ветер будет недолго, - сказал Санко. - Он дует с Большой Тундры. Там тучи нету. Ветер в июле дует из тучи. И чайка летает - ве- тер стихнет. Скоро чайка на воду сядет. "Санко совсем молодой, а уже многое знает", - подумал Чехонин и приветливо улыбнулся ненцу. Вылез из палатки Алексей, поздоровался и тоже стал смотреть в мо- ре. Его тоже поразило отсутствие на рейде шхуны. - Они ушли в море, дрейфуют, - вслух предположил он. - Будем завтракать, Георгий Павлович? - Да, если тронемся в путь, нужно основательно подкрепиться. - При таком шторме в путь? - удивился Алексей. - Санко говорит, что шторм скоро стихнет. Алексей с радостью отметил: начальник экспедиции, ученый, опытный путешественник верит молодому ненцу. А ему и нужно верить. Вчера Санко рассказал и показал Алексею столько интересного, что надолго покорил молодого матроса. Многое умеет делать Алексей Холмогоров, но вот зап- рягать оленей ему еще никогда не приходилось. Олени у Санко послушные и хорошо знают своего хозяина. Заметив одну за другой несколько тунд- ровых мышей, Санко сказал: - Нохо песя! Хорошая охота на песца будет! Алексей не понял. - Нохо песя - это мышь? - Да, мышь, по-вашему лемминг, песцы едят леммингов. Много лем- мингов - много песцов. Те собаки, что подбегали к высаживающейся на остров экспедиции и ссорились с Роем, оказались около упряжки Санко. Они вскочили и зары- чали на Алексея, но Санко одним повелительным окриком успокоил их. Видя, что хозяин дружелюбно разговаривает с гостем, садится с ним на нарту, собаки вскоре совсем подобрели и с любопытством обнюхивали одежду Алексея. Но сегодня на Роя они снова набросились, и Санко долго пришлось оглаживать экспедиционную собаку, чтобы окончательно примирить четве- роногих. А к ненцу Рой привык моментально, еще вчера, должно быть, чутьем почувствовав в нем друга. Зато Рой не мог привыкнуть к оленям и зорко следил за ними, с опаской, недоверием и ворчанием. Алексей разжег костер и готовил завтрак. Матрос Рябухин помогал ему. Санко принес из своих нарт два десятка чаячьих яиц. Яйца были крупные, сероватого цвета. Яичница, приготовленная Алексеем, всем пон- равилась. Как и предсказал Санко, часа через два бешенство урагана прекра- тилось. Утреннее солнце потеплело, хотя и было почти совсем без лучей. Желто-розовое окаймление постепенно переходило от солнца в бледную го- лубизну неба. - Можно ехать, - сказал Чехонин и взглянул на Санко, как бы сове- туясь с ним. - Можно, - согласился Санко. - Только эта погода тоже будет не- долго. Солнце говорит: будет туман. Чехонин сказал "ехать", хотя ему, Иванову и Рябухину предстояло идти пешком. Но Санко сказал, что он может проводить Чехонина верст на тридцать и, значит, подвезти на оленях груз экспедиции. Все равно он слишком далеко отъехал на восток. Палатка и основная часть груза - продовольствие, патроны и прибо- ры - были погружены на нарты. Санко на упряжке поехал тундровым высо- ким берегом, а остальные пошли по прибрежной песчаной полосе. - А если он сейчас повернет оленей и удерет от нас? - высказал опасение Рябухин. - Нет, - сказал Чехонин, - этого он никогда не сделает. За него я спокоен. А Алексей даже обозлился на слова Рябухина. Он ни на секунду не сомневался в честности Санко. Еще не прошло и суток, как в их лагере появился Санко Хатанзей, а Алексей уже полюбил ненца, привязался к не- му. Алексею нравились в Санко добродушие и наивность, спокойствие, слитое с необыкновенной энергией, постоянная, почти детская улыбка. Холмогоров, сам выше всего ставящий честность, любил и ценил ее у дру- гих людей. И ему было приятно услышать слова уверенности в Санко от Георгия Павловича, которого Алексей также любил за честность и спра- ведливость. Еще перед снятием со стоянки Санко заметил невесть откуда выныр- нувшую нерпу. Он показал на нее Алексею и Рябухину. - Давай ружье! - всполошился Рябухин. - Зачем? - опросил Садко. - Я ее сейчас на мушку. Думаешь, не достану? - Рябухин потянулся к ружью Санко. Но Санко решительно отвел руку матроса. - Зачем стрелять зверя напрасно? Ты его не достанешь, лодки нету. Да и зачем тебе сейчас зверь? Не нужен сейчас тебе зверь, пусть живет. Алексей поддержал Санко: - Санко правильно говорит, не нужно напрасно стрелять! Рябухин обиделся. Конечно, нерпа ему не нужна, но он потерял воз- можность показать свое искусство меткого стрелка. Глава пятнадцатая КРЕЙЦ ОТКРЫВАЕТ БАРНЕТУ КАРТЫ Артур Крейц дважды выезжал на остров, но углубляться в тундру по- баивался. Притихшая боль в плече от удара камнем все-таки еще напоми- нала о недавнем столкновении с Санко. Крейца злило то, что его "всемо- гущество" не имело воздействия на молодого ненца. Почему?.. Ведь не мог же этот дикарь догадываться, что все чудеса Крейца только ловкость рук и несколько хитроумных химических опытов. И чем больше размышлял и злился Крейц от своей неудачи, тем силь- нее возгоралось у него стремление захватить Санко Хатанзея. Прошло уже четыре дня, как доктор Барнет со своим помощником Оль- сеном отправились вглубь острова на упряжках Степана Ардеева. И с тех пор Крейц о них ничего не знал. Особенного беспокойства в связи с этим он не переживал. Ничего не случится с Барнетом. Не будет же Санко мстить доктору Барнету за Крей- ца. Да и не такое это племя - самоеды, няо-нцы. Наверное, Санко так перепугался, что сейчас побоится приехать к себе домой, побоится новой встречи с приезжими. На пятые сутки вахтенный матрос доложил капитану о том, что на берегу замечены люди. Через бинокли Крейц и капитан без труда опреде- лили, что это вернулся Барнет. Спустя несколько минут, Крейц с двумя матросами уже плыл на шлюпке к острову. По цветущему улыбками лицу Барнета Крейц определил, что доктор доволен поездкой. - Какие новости у вас и на "Эдвансе"? - спросил доктор. - Никаких, кроме того, что капитан ждет вас. Он боится, что скоро закончится топливо. Что хорошего у вас? - О! - Барнет щелкнул пальцами. - Если я не нашел того, на что надеялся, то поездка наша не безрезультатна. Этот остров без золота принесет нам золото. Я же говорил вам. Яхту мы отпустим за топливом. Заодно я пошлю отчет патрону о первых результатах поисков и вообще об острове Новом. - Согласится ли капитан "Эдванса" вернуться за вами? - спросил Крейц. - Не беспокойтесь. Я заинтересую патрона своим отчетом и он доба- вит плату за фрахт. Если все пойдет хорошо, я готов остаться зимовать на острове. - Вы не думаете, что русские... - Об этом позаботится патрон, если... Впрочем, время покажет. Да- же хорошо, что "Эдванс" пойдет за топливом. И это время не будет поте- ряно для нас. Боясь, что Степан уведет свои упряжки, Барнет оставил на берегу одного матроса с ружьем и снаряжением. - Оленей никуда не отпускать! - приказал он матросу. Когда они плыли на шлюпке к "Эдвансу", Крейц спросил доктора: - А все-таки я заполучу здесь медвежонка? - Летом медведи уходят далеко на север, но вы можете попытаться. Нужно договориться с местными охотниками и отправиться на северную оконечность острова. Я и сам хочу там побывать. - Мне нужен медвежонок. И, кроме того, мне нужен туземец. Вы не встречали Санко, того самого, которого мы первым встретили здесь? Оказалось, что Барнет не только не видел Санко, но, возвращаясь, даже не нашел на старом месте стойбища ненцев. "Санко напугал своих людей и увел их подальше", - подумал Крейц, но о своем столкновении с молодым ненцем умолчал. - К чему вам туземец? - спросил Барнет. - Как к чему? Я же артист цирка. Мне нужны ассистенты, но ассис- тенты необыкновенные. Европейцы, лилипуты и китайцы надоели публике. Я хочу составить коллекцию! Вы понимаете: труппа-коллекция! У меня уже есть несколько интересных экземпляров. У меня есть чистейший полинези- ец, понимаете, чистейший, с Гавайских островов... - Вам его подарил Джеймс Кук? - улыбнулся Барнет. - Не смейтесь, доктор, - сердито ответил Крейц. - Когда-нибудь я покажу вам свою коллекцию, своих ассистентов. Сейчас мне нужен эскимос или вот такой самояд, как Санко. Вы представляете, на арену выйдут по- линезиец в набедренной по вязке и этот самояд в одежде из шкуры оленя, как это... - В малице, - подсказал Барнет. - Вот-вот, в малице. Это будут коронные номера. Это на стоящие деньги, а не ваше мифическое золото, не ваша алхимия, дорогой доктор! А потом... потом у меня будут люди всех рас и национальностей. Я буду властелином необыкновенного, нового, совсем маленького королевства в Европе. Королевство - коллекция людей со всего света. Мое королевство будет называться Артурия, по имени ее хозяина Артура Крейца. И гостями в Артурии будут короли, премьеры и президенты. Тогда с Артуром Крейцем будут за руку здороваться Рокфеллеры, Морганы и Форды! В Артурии не будет монетного двора, но деньги потекут туда со всего мира. Барнет, слушая Крейца, улыбался, потом стал хохотать. - Чему вы смеетесь, доктор! Я говорю совершенно серьезно... - Сумасшедший! - простонал сквозь хохот Барнет. - Маленького На- полеона ждет судьба настоящего Бонапарта. - Я не такой дурак... Крейц не договорил. Барнет, все еще смеясь, прервал его. - Как Наполеон? - Я не то хотел сказать... Но вы увидите, доктор. Я добьюсь того, что задумал. А сейчас мне нужно взять самояда. Барнет перестал смеяться и сказал: - Вы затеяли опасное дело! Не так просто увезти отсюда даже одно- го человека. Можно у няо-нца купить, выменять песца или оленя, но его самого купить нельзя. Я знаю это племя. По ссоре с Санко Хатанзеем это теперь знал и Артур Крейц. - Я возьму его силой, - сказал Крейц. - О, а это еще опаснее. Советую ограничиться медвежонком. - Медвежонок само собой. Но белым медведем немногих удивишь. Их в зоопарках сколько угодно. А вот эскимос - это здорово! Да еще рядом с полинезийцем! - Советую заняться лучше пушниной. Большие деньги и притом безо- пасные. - Это тоже само собой. Но мне нужен туземец. Я без него не уеду. Не таков Артур Крейц, чтобы не добиться своей цели. Глава шестнадцатая "НАУЧНЫЕ ЦЕЛИ" Доктор Аллан Эдвин Барнет писал первый отчет своему патрону ску- по, даже суховато, но убедительно. Это был его стиль. Кроме того, он знал, что именно такой стиль и любит патрон. "Не зная местных условий, мы вышли слишком рано. На подходе к острову встретили редкий дрейфующий лед. Берега острова оказались окаймленными широким припаем. Имеющаяся в моем распоряжении карта сос- тавлена отвратительно. Полагаться на нее, значило, погубить яхту и все дело. Неисследованные берега изобилуют мелями. Таким образом, первыми и наиболее опасными врагами для нас оказались льды и мели. Не имея на "Эдвансе" настоящей ледовой обшивки, мы не могли рисковать соприка- саться со льдами. Но я был уверен, что ледовая обстановка под влиянием быстро наступающего лета и благоприятных ветров быстро разрядится. Од- нако, времени на ожидание было потеряно много. Не могу вину в этом принять на себя. Вы помните, я предупреждал Вас, но Вы торопили с отп- лытием. Однако Ваши опасения, что нас могут предупредить русские, были напрасны. Из дальнейшего Вы узнаете, что я, побывав на острове, кроме местного населения, никого до сих пор не встретил. Русские, видимо, зная ледовые условия, прибудут значительно позднее. Да и то здесь бы- вают лишь промышленники и редко - мирные купцы. Но очень возможно, что и их не будет. По сведениям местного населения, они приезжают не каж- дый год". "...За неделю пребывания на острове я успел сделать многое. Но это лишь незначительная частица того, что сделать нужно. Проведенные мною исследования и наблюдения полностью подтверждают нашу общую мысль: освоение острова удовлетворит самые широкие наши интересы как коммерческие, так и научные, не говоря уже о других, государственных. Вы, конечно, понимаете меня..." Далее в отчете следовали краткие, но всесторонние сведения об острове вообще, о рельефе и поверхности берегов, о климате, геофизи- ческих явлениях, животном мире и населении. Очень часто в отчете встречалось слово "предполагают". Конечно, доктор Барнет, пробыв на острове очень недолгое время, многого не знал и не мог утверждать. " Я совершенно убежден теперь, что остров представляет во всех отношениях огромнейший интерес. Здесь должна быть учреждена колония. Она будет высоко рентабельна даже на концессионных началах. Здесь ну- жен энергичный, предприимчивый и опытный хозяин. Если же решится воп- рос о приобретении острова любыми средствами, это будет просто велико- лепно. Тогда все мы получим полнейший простор для производственной, научно-исследовательской и прочей деятельности". В заключение Барнет писал, что при возможности следует несколько увеличить плату за фрахт "Эдванса" и продлить срок. Он также выражал надежду получить дальнейшие инструкции и пожелания патрона. Барнет был уверен, что патрон останется им доволен и будет дейс- твовать. Совершенной неожиданностью было для доктора Барнета то, что Крейц уговорил капитана оставить на острове двух матросов. Эту сделку Крейц оплачивал из своих средств. Капитал долго не соглашался уменьшить ко- манду, но, получив свою долю наличными, уступил. - Зачем вам люди? - удивился Барнет. - Для научных целей, - усмехнулся Крейц, и доктор его хорошо по- нял. Это были здоровые молодые парни, очень похожие друг на друга - Олаф и Якоб. Только Якоб был повыше и стройнее своего товарища. Оба пышноволосые блондины, медлительные, немногословные, но постоянно улы- бающиеся. - Вам немного будет работы, меньше, чем на "Эдвансе", - говорил им Крейц, - а получите вы за это время в два раза больше. На берег были вывезены продукты, патроны и все остальное снаряже- ние экспедиции. Пожелав капитану счастливого плавания и скорейшего возвращения, Барнет с последней шлюпкой выехал на остров, где уже на- ходились Крейц, Ольсен и остающиеся матросы. Вскоре "Эдванс" поднял якоря и поплыл тихим ходом на юго-запад. Океан был спокоен, видимость отличная, и не было никаких оснований беспокоиться за яхту. - А ведь это я хорошо придумал - оставить двух матросов, - сказал Барнету Крейц и подмигнул: - Они мне понадобятся совсем на короткое время. А для вашей работы они особенно пригодятся. - Это верно, пригодятся, - согласился Барнет. - Но только перед- вигаться нам будет труднее. У нас всего три упряжки. - Нам нужно только разыскать самоядов, а там оленей мы найдем сколько угодно, - успокоил Крейц. - Я вам мешать не стану. У меня свои дела. Доктор, а как это будет эффектно! Я показываю публике полинезий- ца и говорю: вот потомок тех, кто поедали друг друга. А вот самояд. Это потомок тех, кто ели сами себя. Здорово?! - Но это же неправда, Крейц, - возразил Барнет. - Няо-нцы никогда ни себя, ни друг друга не ели. Они никогда, ни в какие времена не были людоедами. - А не все ли равно, доктор. Название есть, а оно говорит само за себя... Вот это мне и нужно. - Вы - циник, Крейц, - махнул рукой Барнет. - Но ведь и ваши цели не лучше, - расхохотался Крейц. - Не будем ссориться, дорогой доктор! Лучше скажите, каковы ваши планы сейчас. - Двинуться вглубь острова. Степан хочет быть дома, а это мне кстати. Я закончу кое-какие работы по исследованию почвы, а также фло- ры и фауны. Потом, к приходу "Эдванса", займусь прибрежной полосой. Степан Ардеев очень обрадовался, когда узнал, что Барнет едет в тундру. Ему надоело бродяжить с иностранцами, хотя он и был кочевни- ком. Он соскучился по своему чуму, по своим родным. Степана лишь удер- живало обещание Барнета подарить ему ружье. У Санко было ружье, н Сте- пан завидовал товарищу. Как и все ненцы, Степан был простодушен и доверчив. На острове ненцы очень редко ссорились и никогда не враждовали. Слово и обещание здесь было законом. Потому Степан совсем не сомневался, что скоро ста- нет охотиться в тундре с собственным ружьем. Когда все снаряжение было погружено на нарты, аргиш Степана Арде- ева тронулся в путь. Степан решил двигаться к стойбищу Валеев. Он рассчитывал найти там с