осточертевших комаров и мошки, где мама и папа, по которым оба успели соскучиться. Теперь у них свой собственный мотор. А удостоверения на право вождения плавсредств по рекам и озерам лежат в кармане. К радости примешивалась и легкая грусть: оба привыкли к Северу, полюбили дикое синее Вял-озеро. Оба знали, что потом, в Ленинграде, будут вспоминать этот край, берег ламбы, деревянную баню, Саньку и девочку Эллу... Ребята, подставив мелкому дождю лица, всматриваются в серую мглу. Уже давно с неба слышится добродушное ворчание мотора, но самолета не видно. - Бывает, покрутится-покрутится и улетит обратно, - говорит Санька. - Низкая облачность. - Смотрите, идет на посадку, - показывает Элла в сторону мокрого леса. В облаках мелькает темно-серебристое крыло и пропадает. Затем царапают по молочному клубящемуся облаку выпущенные шасси, и вот над лесом показывается АН-24. Он весь блестит, от крыльев и стабилизатора отскакивают дымчатые клубки. Самолет плавно снижается, прицеливаясь на самый край травянистого поля. Вот он проходит над макушками деревьев, касается земли, подпрыгивает и, заметно тормозя, катится по аэродрому. Ваня и Андрей взваливают рюкзаки на плечи. Санька помогает просунуть руки в заплечные ремни, потом ставит на попа ящик с мотором. - Вас не пустят, - говорит Элла. - Еще посадка не скоро. Андрей первым снимает рюкзак, за ним Ваня. Отчего это в аэропорту, на вокзале люди всегда спешат поскорее занять свое место, а потом долгие минуты томятся в тягостном ожидании отправления?.. - Зимой на каникулы ждем вас, - говорит Андрей, глядя на Эллу. - Вы должны приехать. - Я приеду, - говорит Элла и дотрагивается ладонью до кармашка на брезентовой куртке, где лежит бумажка с адресами Андрея и Вани. - А ты? - спрашивает Саньку Ваня. - Приедешь? - Сказано - сделано, - мотает мокрой всклокоченной головой Санька. - Мы вместе с Элкой приедем. Мне до смерти хочется глянуть на крейсер "Аврора". - А я все музеи обойду, - говорит Элла. Ваня, улыбаясь, отстегивает на рюкзаке клапан и достает смятую коричневую шляпу. - Носи, Саня, - говорит он. - Отличная шляпа. - Это же Володина? - удивляется Андрей. - Как она к тебе попала? - Выиграл на спор, - отвечает Ваня. - Перед самым отъездом торжественно вручил. Санька вертит шляпу в руках, нюхает, наконец надевает на свои лохмы. - Сойдет, - ухмыляется он. - Для рыбалки. К самолету из аэропорта потянулись пассажиры. И снова Саня помог приятелям надеть рюкзаки, ящик с мотором взвалил себе на плечо. - Элла... - говорит Андрей и запинается. - Элла, ты приедешь? - Я уже сказала. - До свиданья, Элла, - Андрей, краснея, протягивает руку. - Я не пойду к самолету, - говорит девочка. - Сколько можно прощаться? Сань, я тебя здесь подожду. - Как прилечу, сразу вышлю книжку, - говорит Ваня. - Она тебе понравится, вот увидишь! - Спасибо, - улыбается Элла, и улыбка у нее грустная-грустная.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  БЫТЬ МУЖЧИНОЙ 19. СОЧИНЕНИЕ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУ Тихо в седьмом "В". Слышно, как шуршат ручки по бумаге, нет-нет - заскрипит парта, послышится тяжелый вздох. Весь класс пишет сочинение на свободную тему. Хотя тема и вольная, почти все пишут о том, как провели нынешнее лето. Нина Васильевна сидит за столом и читает книжку. Она могла бы и уйти, потому что сочинение на свободную тему не спишешь, но в этот первый день занятий ей приятно быть вместе с ребятами. - А я летом видел летающее блюдце, - говорит Пирамида. - Нина Васильевна, об этом можно написать? - Напиши! - усмехается Леня Бойцов. - И пошли на конкурс в "Технику - молодежи". - Оно летело-летело, село и исчезло, - продолжает Пирамида. - Это было за городом, стояла жара, может, мне приснилось? - Сны свои расскажешь на перемене. - Отложив книжку, учительница обводит взглядом свой класс. Каких-то три месяца прошло, как они расстались, а мальчики и девочки заметно изменились: подросли, окрепли, многие загорели, вроде бы стали серьезнее... Правда, не все: Слава Бабочкин все такой же вертлявый и болтливый. И совсем не загорел. Наверное, все лето в городе пробыл. Ну, чего, спрашивается, мешает своему соседу Толе Григорьеву? Нина Васильевна уже хотела было сделать Бабочкину замечание, но Толик (смирный, тихий Толик Григорьев!) вдруг ощетинился и толкнул под партой кулаком Пирамиду в бок... Другими стали Ваня Мельников и Андрей Пирожков. Лица обветренные, движения уверенные. Пожалуй, больше всех возмужали закадычные приятели. Посадить их снова вместе? Помнится, весной ни за что не хотели садиться с девочками за одну парту, а сейчас привыкли и, кажется, подружились... Мила Спицына еще больше похорошела: стала немного полнее, прическа короткая, в глазах солнечный блеск... Где же она была этим летом? Да, на озере Селигер. Вон как загорела. Надя Краснопевцева - соседка Андрея Пирожкова - наоборот, стала мягче, задумчивее. И это только ей на пользу. Уж слишком была высокомерна и суха. Леня Бойцов растет не по дням, а по часам. Волосы выгорели добела. Загорелая грудь распирает рубашку. В росте он уже перегнал многих учителей. А вот Света Козловская похудела и бледная. Видно, не отдыхала совсем. Девочка упорно готовится к зимним соревнованиям фигуристок. Ей в этом году повезло: побывала с пионерами-спортсменами в Германской Демократической Республике. Ваня и Андрей писали о том, как они жили в экспедиции. У Мельникова перо так и бегало по бумаге. Он писал о Вял-озере, Викторе Викторовиче, о Вере Хечековой и Назарове. Про белые северные ночи и невиданную рыбалку, про розовые закаты и пустынные острова, где, кроме рыбаков, никого нет, про Сень-гору, Белый город и щуку Эллу... Андрей водил ручкой по бумаге медленно, обдумывая каждое слово. У него не такая богатая фантазия, как у приятеля. Андрей писал про комаров и мошку, про холодные, дождливые ночи и бурю на Вял-озере, про разбитую дорогу и недоброго шофера Ивана Николаевича. После некоторого колебания честно написал, как он обиделся и, бросив друга, потихоньку уехал... И если бы не встреча с Санькой Рожковым, может быть, и не вернулся бы на Вял-озеро. Подумав, приписал, что уехал не только из-за обиды, а и надоели ему комары, холод, дожди... В общем, дезертировал. Прозвенел звонок. Ребята стали сдавать сочинения. Последним с сожалением протянул учительнице тетрадку Ваня. Он исписал ее почти всю. x x x На школьном дворе ждала Мила Спицына. В коротком школьном платье с белым передником она была сегодня очень симпатичная. Еще в классе Ваня ощутил какой-то тонкий приятный аромат. Очевидно, Мила надушилась хорошими духами. Он хотел съехидничать на этот счет, но, взглянув на девочку, смолчал: вовремя сообразил, что она может здорово обидеться. Мила с улыбкой смотрела на него. - Зачем ты такие длинные сочинения пишешь? - Мы ведь были не на даче у родственников, а за Полярным кругом, - сказал Ваня. - Если бы ты видела нашу ламбу, Сень-гору, Вял-озеро! - Ламба, Сень-гора, Вял-озеро, - повторила Мила. - Красивые названия. - Каких мы там окуней ловили! Сказка! - Расскажи, пожалуйста, про Вял-озеро! - попросила Мила. Ваня хотел сказать, что лучше даст ей почитать свое сочинение, но не сказал. Как и тогда, перед самыми каникулами, он поймал себя на том, что в разговоре с Милой как бы раздваивается: хочет по мальчишеской привычке сказать что-то резкое, грубоватое, а подумав, говорит совсем другое... И только с Милой так. Другим девчонкам он говорит все, что приходит в голову. И там, на Севере, он иногда думал о Миле, но в этом даже Андрею никогда не признался бы. - В двух словах не расскажешь, - помолчав, сказал он. - А ты спешишь куда-нибудь? И хотя Ваня договорился с Андреем после обеда пойти к Косте Рыбакову, он сказал: - Да нет... Куда мне спешить? Мила взглянула на него, улыбнулась: - Это хорошо, что ты врать не умеешь. - Как это врать? - Ваня даже покраснел. - Есть люди: соврут - и никто не почувствует этого, а бывает и наоборот: соврет человек - и сразу видно. Вот когда Пирамида врет, никто не чувствует. - А я совру - сразу заметно? - Не знаю, как другим, а мне - да, - сказала Мила. - Проницательный ты человек, - усмехнулся Ваня. Они пошли по улице Фурманова к набережной Кутузова. Сентябрь в Ленинграде обычно теплый, солнечный. Отощавшие липы и тополя стали золотисто-красными, на тротуарах и проезжей части много опавших листьев. Рядом с дорожными знаками появились квадратные желтые вывески: "Осторожно, листопад!". Почему осторожно? По шуршащим листьям так приятно ходить... И машинам они не помеха. Промчится "Волга" или "москвич", а листья взлетят вверх и снова медленно опустятся. Наверное, когда дождь, по скользким листьям опасно ездить. Неву вдоль и поперек пашут буксиры, проносятся разноцветные глиссеры, оставляя за собой широкий блестящий след и мокрое туманное облако. Скользнув в черную тень Литейного моста, пропадают из глаз. Мила умела слушать, и Ваня постепенно разговорился. В памяти так свежи все события, лица. Закроешь глаза и чувствуешь влажный запах ламбы, горьковатый дым костра, слышишь зудение комаров, сочный плеск волн о борта лодок... Мила не перебивала, слушала внимательно, и прищуренные глаза ее были задумчивые. К белому переднику прицепился желтый овальный лист. Было удивительно, почему он держался и не падал. Долго гуляли они по набережной. Ваня и не заметил, как ее портфель перекочевал к нему. От Литейного моста дошли до Дворцового, потом долго сидели на парапете у Ростральных колонн. За их спинами зажигался и гас светофор, шелестели машины, шипели троллейбусы, мощно пророкотал над головой самолет. Забрели в Петропавловскую крепость, а оттуда вышли к Кировскому мосту и пошагали мимо дворца Кшесинской, по чистой каменной набережной дома бывших политкаторжан, Военно-медицинской академии - к Финляндскому вокзалу. Все Ваня рассказал Миле. Даже про то, как спасла его Элла. Про Белый город и щуку тетю Катю, которую он назвал Эллой. - Хорошее имя - Элла, - сказала Мила. - Какая она, эта девочка? Симпатичная? - Андрей до сих пор вздыхает, - рассмеялся Ваня. - Как увидит ее, так что-то у него с глазами происходит: то ли вращаются, то ли, наоборот, останавливаются... - А тебе она что же, не понравилась? - Мила отвернулась и стала смотреть на тоннель, из которого на большой скорости выскакивали автомашины. - Надо завтра же ей книжку послать! - вспомнил Ваня. - Обещал сразу и вот забыл... - Пошли, - бесцветным голосом сказала Мила. - Мы Элку и Саню в гости пригласили. На зимние каникулы обещали приехать. Я тебя обязательно с Эллой познакомлю... - Не надо, - почему-то сказала Мила. Ваня взглянул на нее, хотел спросить, почему не надо, но вместо этого неожиданно сказал: - Если завтра будет такая же погода, поедем кататься на моторной лодке? У нас теперь свой мотор. Сказал и затаив дыхание стал ждать ответа. На завтра они договорились с Костей порыбачить на заливе. Мила насмешливо взглянула на него и сказала: - Ты ведь совсем не хочешь, чтобы я поехала... Зачем же тогда приглашаешь? Надеешься, что откажусь? - Я забыл, что со мной поедут Андрей и Костя, - честно признался Ваня. - Но если хочешь, поедем в любой другой день. Опять скажешь, неправду говорю? - С удовольствием покатаюсь, - сказала Мила. - Хочешь, с ребятами поговорю - и все вместе завтра... - не мог остановиться Ваня. - Завтра не могу, - сказала Мила. - С подругой идем в ТЮЗ. - Я в театре сто лет не был, - облегченно вздохнул Ваня. Признаться, он рад был, что Мила идет в ТЮЗ: Андрей и Костя с лодки бы попадали, если бы увидели завтра на берегу Ваню с Милой. У парадной ее дома Ваня вспомнил про самое главное... Открыв портфель, достал зуб кашалота и протянул девочке. - Это мне? - обрадовалась она. - Я хотел всего кашалота привезти, да вспомнил, здесь не купишь такой аквариум, в который можно было бы запустить его... - сказал Ваня. - Настоящий зуб кита? - Самый натуральный. Даже с пробой... Видишь желтое пятнышко? Этот зуб Ваня нашел на чердаке заброшенного дома, в том самом Белом городе, который им показала Элла. Как только увидел зуб в коробке с сопревшей рухлядью, сразу решил подарить Миле. Зуб был белый, с острыми краями и твердым, как алмаз, закругленным концом. Тяжелый, гладкий, его приятно было держать в руке. Андрей облазил все чердаки, но больше такого зуба не нашел. И Элла ничего подобного не встречала. Повезло только Ване. - Я часто-часто вспоминала тебя, - сказала Мила. - Думала, бедный Мельников, как он там, на далеком Севере? Вдруг белый медведь нападет? Или морж? - Белые медведи и моржи на полюсе, - смутился Ваня. - Я там даже зайца не видел. - Хотела письмо тебе написать, но не знала адреса... - Ну, это... - вконец растерялся Ваня. - До свиданья. Мила рассмеялась и, забрав портфель, убежала в парадную. Быстро-быстро простучали ее каблуки по лестнице, и стало тихо. "Влюбилась она в меня, что ли? - озадаченно подумал Ваня. - А может быть, я в нее?.." 20. УКРАЛИ ЧЕМПИОНКУ МИРА Учитель географии Михаил Андреевич с удовольствием вывел в дневнике Мельникова первую в этом учебном году пятерку и сказал: - Можно подумать, что ты все лето просидел за учебниками... Великолепно отвечал, Мельников! Пятерка - редкий гость в Ванином дневнике, и поэтому от похвалы учителя вдвойне было приятно. Пирамида, конечно, тут же съехидничал по этому поводу. - Ваня и Андрей Пирожков на практике изучали географию, - сказал он. - Они у нас герои-полярники, на Севере были. - А ты, интересно, где был? - спросил учитель. - Я послушный, Михаил Андреевич, из дому не убегаю... - Это верно, - сказал географ, - ты не убежишь... Иди-ка, дружок, к доске, - пригласил он. - Чтобы пятерку получить, нужно уметь не только болтать языком. - Нужно иметь голову, - пробасил Леня Бойцов. - А страсть к дальним и опасным путешествиям - удел мужественных людей, - продолжал Михаил Андреевич. - Я могу только поздравить Мельникова и Пирожкова. Послезавтра у нас география? Думаю, мы все получим большое удовольствие, послушав их. И так, друзья на следующем уроке ждем подробного и обстоятельного рассказа о вашем путешествии. - Пускай сегодня начнут, - ввернул хитрый Пирамида. - Иди к карте, - сказал учитель. - Послушный человек. Пирамида схватил тройку. На место сел недовольный и тут же стал бритвой переправлять в дневнике тройку на пятерку. За тройки Славе Бабочкину дома попадало. Когда прозвенел звонок, девочки окружили Свету Козловскую. Та достала из портфеля фотографии, которые привезла из ГДР. На одном из снимков Света сфотографирована вместе с чемпионкой мира по фигурному катанию Габриэль Зейферт. Чемпионка одной рукой прижала к груди букет роз в целлофановой обертке, другой обняла Свету. На обратной стороне фотографии - надпись по-немецки: "Милой девочке Свете от Габи. До новых встреч на чемпионатах мира!" - Мы у нее были два часа, - рассказывала Света. - Ее мама угощала нас кофе с пирожными. Девчонки ахали и охали, разглядывая фотографии. Двенадцать дней пробыла Света в Германской Демократической Республике. И вот даже познакомилась с чемпионкой мира - знаменитой Габи. И с не менее знаменитой ее мамой - тренером. Даже кофе с пирожными пили. Тут было чему позавидовать. Девочки засыпали Свету вопросами: как живет Габи, сколько часов в день тренируется, не собирается ли уходить в профессионалки? Мальчишки не пошли на школьный двор, хотя была и большая переменка. Столпились у раскрытого окна. Леня Бойцов стал еще выше. Над верхней губой обозначились редкие светлые усики. - Ну, как там, на далеком Севере? - спросил он Ваню. - Нормально, - ответил тот. - Чего вы там делали? Комаров кормили? - Работали в экспедиции. - И вам зарплату выдали? - спросил Пирамида. - Нам лодочный мотор подарили, - сказал Андрей. - "Салют". - Ну, загнул, Пирог! - не поверил Пирамида. - Про такие подарки я еще не слышал. - Ну вот и услышал, - невозмутимо прибавил Андрей. - Мы вчера по Неве катались, - сказал Ваня. - Обновляли мотор. Приходи - и тебя прокатим. - За что его катать-то? - усмехнулся Андрей. - А рыба крупная вам попадалась? - спросил Толик Григорьев. - Мы щуку килограммов на десять вытащили из пруда и пустили в Вял-озеро, - сказал Андрей. - Со мной сейчас родимчик приключится! - захохотал Пирамида. - Что ни слово, то вранье... Ну, уморили, артисты! Удивляюсь, за что тебе сегодня, - он взглянул на Ваню, - географ поставил пятерку. - Зависть разбирает? - спросил Ваня. - Возьми на будущий год да махни на Дальний Восток или Сахалин... И тебе будут пятерки ставить. - Что я, дурной? - сказал Пирамида. - Мне и здесь хорошо. - Тяга к путешествиям - удел смелых людей, - заметил Толик Григорьев. - А Пирамида - кролик! - Не буди во мне льва! - зарычал Пирамида. - Мы там познакомились с девочкой Эллой, - сказал Ваня, с усмешкой взглянув на Пирамиду. - Она запросто ядовитых змей убивает... - А полярных медведей за шкирку берет и - в сумку! - ехидничал Пирамида. - Делает она это так... - Ваня нагнулся, выхватил из кармана змею. - Хватает за хвост и... трах! Ваня шлепнул гадюкой по подоконнику. Пирамида, разинув рот и вытаращив глаза, тонко заверещал и метнулся к двери. На миг оторопевшие мальчишки захохотали: в руке у Вани была надутая змеиная шкура... - Ты чего, Слава? - ласково спросил Ваня. - Про дела неотложные вспомнил? Чего это ты к двери так резво подался? - Не буди, говорит, во мне льва... - засмеялся Толик Григорьев. - Кролик ты, Пирамида! - Кролики очень змей боятся, - сказал Андрей. - Шуточки у тебя, я скажу, - пробурчал Пирамида. - И не противно в руках такую гадость держать? - Очень даже приятная на ощупь, - сказал Ваня. - Потрогайте. Мальчишки по очереди пощупали прохладную эластичную шкурку с маленькой сухой головкой. Толик Григорьев встряхнул ее, любовно погладил и протянул Пирамиде: - Не бойся, кролик! Тот спрятал руки за спину. - Оттого, что змеиную шкуру подержал в руках, ты тоже львом не стал, - сказал он. Подошла Мила Спицына. Поморщилась, услышав Пирамиду, а когда он замолчал, сказала: - Приглашаю всех после уроков в пионерскую комнату: Ваня Мельников и Андрей Пирожков расскажут о своем путешествии за Полярный круг. С улыбкой взглянула на огорошенных приятелей, повернулась и ушла. - Вот влипли! - только и мог сказать Мельников. - Вань, ты у нас трибун, - сказал Андрей. - Говори за двоих. Ладно? - Пополам, - заявил Ваня. - Ты про экспедицию, а я - про остров и рыбалку. - Интересно будет послушать, что вы еще наплетете, - усмехнулся Пирамида. - Учтите, на первый ряд сяду... Два часа продолжалась беседа в пионерской комнате. Присутствовали не только учащиеся седьмого "В", но пришли и из других классов. Сначала Ваня и Андрей говорили сбивчиво, повторялись, но потом освоились - и все пошло как по маслу. Ребята стали задавать вопросы, а они - отвечать. Про то, как выпустили в озеро щуку, пришлось повторить два раза. Ваня в пылу беседы даже пообещал куртку в школу принести. К подкладке присохла крупная щучья чешуя... Ваня боялся, что Андрей расскажет и про то, как он удрал, но Пирожков промолчал. Не хотелось Ване, чтобы он говорил об этом. Пирамида первый начнет ехидничать, ему только бы за что-нибудь зацепиться... Вон и сейчас несколько раз пытался сбить их с толку и уличить во лжи, пока наконец Леня Бойцов не пригрозил выставить его за дверь, если будет мешать слушать. Мальчишки и не ожидали, что их путешествие заинтересует ребят. Пришлось рассказать все с самого начала: как познакомились с Костей и его отцом, про лодочные моторы, про то, как еще весной опрокинулись в Неве на лодке и их подобрал буксир, про полет на грузовом самолете, Умбинский аэропорт и дядю Кузьму. Когда разговор закончился, Мила от имени совета пионерской дружины официально поблагодарила Ваню и Андрея за интересную и увлекательную беседу. А потом к ним подошла Лена Веденина из соседнего восьмого "А" и попросила послезавтра выступить у них в классе. Возбужденные мальчишки сгоряча согласились, а потом стали жестоко раскаиваться. - Чего доброго, мы с тобой заделаемся заправскими лекторами, - сказал Ваня. - Будем бегать по школам и балабонить одно и то же. - Ты же сам согласился? - удивился Андрей. - Сам... - пробурчал Ваня. - Если такой умный, мог бы и остановить меня. - Ладно, - сказал Андрей. - Раз пообещали, выступим и на этом поставим точку. - Я рассказал про рыбалку, Виктора Викторовича, - вспомнил Ваня. - Ушам своим не верю: ты то же самое талдычишь! - Только я закончил про Умбу и комарье, а ты опять про Умбу и комаров, - не остался в долгу Андрей. - Я и говорю, нужно каждому про что-нибудь одно, - примирительно сказал Ваня. - Придется репетировать, как в театре... Потом Ваня упрекнул Милу, как же это она, не посоветовавшись с ними, вытащила в пионерскую комнату? - Вы стали бы отнекиваться, а так все очень хорошо получилось... Кстати, председатель совета дружины Гоша Симкин просил вам передать, что нужно будет выступить на сборе дружины... - А в ООН нам не нужно будет выступать? - разозлился Ваня. - Где? - не поняла Мила. - Запомни, что я тебе сейчас скажу... Мы тут сдуру пообещали выступить в восьмом "А", и баста. Больше нигде не будем, поняла? Нашла, понимаешь, выступальщиков! - Не вы одни выступаете, - сказала Мила. - Света Козловская - тоже. - Она за границей была. - А вы за Полярным кругом. На краю земли. - Вам с Гошей Симкиным лишь бы галочку за проведенное мероприятие поставить, а мы тут отдувайся... - пробурчал Ваня. - Что, мы с Андрюшкой Цицероны какие-нибудь? Когда они пришли в восьмой "А", класс был переполнен до отказа. Пришлось всем идти в актовый зал. Хитрый Гоша Симкин собрал всю дружину. Войдя в пустой класс, Ваня заметил, как Пирамида - он был дежурным - шарахнулся от парты Светы Козловской. - А-а, это ты... - недовольно пробормотал Бабочкин. - Иди гуляй, у меня тут сквозняк. Схватишь насморк, чихать будешь. Ване нужно было взять из портфеля змеиную шкуру - он пообещал одному парню показать, - поэтому он не обратил внимания на несколько растерянный вид дежурного и, наверное, больше и не вспомнил бы об этом незначительном эпизоде, если бы... На предпоследнем уроке литературы Нина Васильевна, войдя в класс, обратила внимание, что Света Козловская лежит грудью на парте, спрятав лицо в ладонях. Пушистая светловолосая голова и плечи девочки вздрагивали. - Это что-то новенькое, - сказала Нина Васильевна. - Что с тобой, Света? Девочка всхлипнула и ничего не сказала. Как Нина Васильевна ни пыталась выяснить, что произошло, Света не отвечала. Губы у нее распухли, в глазах блестели слезы. Леня Бойцов беспокойно вертелся на своей парте, но девочка даже не смотрела в его сторону. Она вообще ни в чью сторону не смотрела. Света Козловская - лучшая спортсменка школы - была чем-то сильно расстроена. Еще никто в классе не видел ее плачущей. - Нина Васильевна, - ровным, спокойным голосом сказала Надя Краснопевцева, - Света, конечно, может молчать - это ее дело, но я считаю нужным вам сообщить: у Козловской сегодня кто-то стащил из портфеля все фотографии, что она привезла из ГДР. Вы знаете, какая это ценность для нее, так вот это подлость, Нина Васильевна, и я не понимаю, почему Света молчит. Сначала все разом возмущенно заговорили, а потом, как по команде, умолкли. В классе стало тихо. Слышно было, как за окном негромко гудел мотор да выпускал в развороченный асфальт пулеметные очереди отбойный молоток: на улице что-то ремонтировали. И в гнетущей, настороженной тишине прозвучал насмешливый голос Пирамиды: - Чемпионку мира украли! Никто в классе даже не улыбнулся. Света больше не плакала, отрешенно смотрела в окно, будто все, что сейчас происходит, ее совсем не касается. - Кто же это сделал? - после продолжительной паузы спросила Нина Васильевна. - Я понимаю, это шутка, хотя должна заметить, что неумная шутка. - Надя права - это подлость, - сказал Леня Бойцов. - За такие шутки... - Бьют тяжелой гирей по голове, - подхватил Пирамида. И опять никто не засмеялся. - Я не буду вас оставлять после уроков и выяснять, кто... - Нина Васильевна сделала паузу, - кто взял посмотреть фотографии и не положил на место. Присвоить их никто не мог. Я повторяю - это глупая шутка. И ты, Света, не переживай, я убеждена, фотографии найдутся. - Я предлагаю обыскать всех, - заявил Пирамида. - Фотографии должны быть в классе. Ваня с удивлением смотрел на него, и постепенно негодование перерастало в гнев: какая скотина! - Не говори глупости, Бабочкин, - сказала учительница. - Обыскали бы, и дело с концом, - настаивал Пирамида. - А так подозревай кого хочешь. Я первый могу портфель вывернуть... На переменке Нина Васильевна подошла к Свете и спросила: - Ты уверена, что они из портфеля пропали? Не оставила где-нибудь? - Их кто-то вытащил из "Географии"... - Найдутся, - сказала Нина Васильевна. - Я... я не знала... что у меня есть враги... - ответила Света, и губы ее задрожали. - Ну уж сразу и враги, - улыбнулась учительница и ушла. - Что же это за подлый шутник у нас объявился в классе? - угрюмо сказал Леня Бойцов, запихивая в портфель учебники. - За такие шутки по морде бьют. - Верно, Леня, - поддакнул Пирамида. - Убивать таких злодеев надо, каленым железом их! Гиревик мрачно посмотрел на него и, ничего не ответив, вышел из класса. Ваня поджидал Пирамиду на углу. Как ни в чем не бывало шагал он рядом со Светой Козловской и, вертя головой и жестикулируя, что-то рассказывал. Девочка шла опустив голову. Лицо у нее расстроенное. Когда она поравнялась с ним, Ваня негромко окликнул Пирамиду. Тот нехотя остановился. Лицо его стало кислым, будто он лимонную дольку проглотил. Что-что, а рожи Слава умел корчить. Света взглянула на Ваню и прошла мимо. - Ну, чего тебе? - спросил Бабочкин, провожая взглядом удаляющуюся девочку. - Пройдем вон туда, - кивнул Ваня на пустынный скверик с десятком облетевших кленов. - Поговорить надо... - Не о чем нам с тобой разговаривать. Про Север я уже наслушался. - Пошли пошли, - сказал Ваня. - Всегда ты не вовремя!.. Мы со Светой договорились в кино пойти... - Я думал - в милицию, - усмехнулся Ваня. - Какие-то шуточки у тебя странные... Пирамида вздохнул и поплелся за Мельниковым. На ходу оглянулся, но Света уже затерялась в толпе прохожих. - Хочу тебя предупредить, - сказал он. - Летом я очень усиленно занимался гантелями... Так что учти. - Учту, - сказал Ваня. Они остановились на углу, неподалеку от усыпанной желтыми листьями скамейки. Толстый клен дотягивался своими корявыми ветвями до раскрытой форточки на третьем этаже. Откуда-то доносилась музыка: крутили магнитофон. Ваня в упор посмотрел на Бабочкина. Чужой взгляд Слава не мог долго выдерживать, и на этот раз, моргнув раз-другой, поспешно отвел бегающие глаза в сторону. - Зачем ты взял фотографии? - спросил Ваня. - Какие фотографии? - скорчил удивленную физиономию Пирамида. - Выкладывай снимки, которые ты утащил у Светки из портфеля! - Ты что, чудишь?! - захлопал белесыми ресницами Бабочкин и на всякий случай загородился портфелем. - Нужны мне чужие фотографии! - Я ведь видел, как ты возился в ее парте. - Чего же тогда Ниночке не сказал? - Славка, отдай фотографии! - Спорим, что их у меня нет? - Я знал, что по-хорошему ты не понимаешь... - пробурчал Ваня и, коротко взмахнув правой рукой, сбоку не очень сильно ударил Пирамиду в лицо. Тот выронил портфель и изумленно уставился на Ваню. Даже глаза его перестали бегать, наверное, потому что стали тяжелыми от слез. - У меня нет фотографий, - шмыгнув носом, сказал он. - Вот пристал! - Защищайся, ты ведь с гантелями упражнялся, - напомнил Ваня и снова размахнулся, чтобы ударить, но не смог: Пирамида часто-часто заморгал и втянул голову в плечи, ожидая удара. - Где же они? - спросил Ваня, опуская руку. И тут Пирамида удивил его: он перешагнул через портфель, сел на скамью и, размазывая слезы по пухлым щекам, заговорил: - Ненавижу я вас всех! Хвастаетесь, что громадных щук ловили на Севере... А я, может быть, тоже... Поймал бы, да только где? В Ленинграде, с набережной? Все рассказывают, фотографии в нос тычут, вон ты даже змеиную шкуру привез и зуб кашалота... Я видел, как Милка девчонкам показывала... А мне что вам показать? Разве только фигу... И нечего Светке было хвастаться своими фотографиями... Подумаешь, постояла рядом с чемпионкой мира! Они всем автографы дают, кто ни попросит. Я, может, разговаривал... с самим Германом Титовым! И газировку пил из автомата с Юрием Никулиным. И никому не хвастаю об этом. Пирамида всхлипнул и умолк. Достал из кармана платок, вытер глаза и как-то жалко улыбнулся. Такой улыбки у него Ваня никогда не видел. - И опять я наврал, - сказал он. - Титова я только по телевизору видел, а с Никулиным вправду газировку пил, только он на меня даже не посмотрел. Выпил воду, поставил стакан и ушел. - А что он должен был сделать? Расцеловать тебя в обе щеки? И дать контрамарку в цирк? - Я тебе про знаменитостей... - А я про фотографии, - перебил Ваня. - Вот ведь какая штука-то, Мельников, - сказал Пирамида. - Фотографий действительно у меня нет. Если бы были, я, наверное, не кричал бы, что надо всех обыскать. - Что же ты еще такое придумал? - Вовек не догадаешься, - ухмыльнулся Пирамида. - Я и догадываться не буду. Завтра отдашь Светке. - При всем желании я не смогу этого сделать. - Неужели разорвал? - Они целы. - Послушай, Славка, у меня сейчас опять терпение лопнет. Где фотографии?! - У тебя, - спокойно ответил Пирамида. - Как у меня? - опешил Ваня. - Ты их уже целый час в портфеле носишь... Ваня смотрел на него и не знал, что сказать. Это уже настоящий цирк! Видно, не зря Пирамида вместе с Никулиным пил из одного автомата газировку... - Такого... такой подлости я даже от тебя не ожидал, - наконец проговорил Ваня и, щелкнув замком, прямо на землю вытряхнул из портфеля книги, тетради, карандаши, ручку. - В задачнике, - подсказал Пирамида. - На сорок восьмой странице. - Даже страницу запомнил! - подивился Ваня. - Вот был бы юмор, если бы их у тебя нашли! - рассмеялся Пирамида. - Это не юмор, - сказал Ваня. - Как только меня не обзывали, - сказал Пирамида. - Я уже привык. Ваня нагнулся и стал складывать учебники в портфель. На Пирамиду он не смотрел. Было противно. Лишь слезы высохли, снова стал насмешливым, наглым... - Обзывать я тебя не стану. И бить не буду... Бесполезно все это. Вот я был на Вял-озере... - Опять про свое озеро... - Разразился шторм, - не обращая внимания на его слова, продолжал Ваня. - Я оказался один в маленькой лодке... Кстати, об этом я никому не рассказывал... - За что же мне такое доверие? - Лодку перевернуло, и я чуть не утонул. В брезентовой куртке, сапогах, а берега не видно. Чужая девчонка спасла меня, с которой я только что поругался... А вот мы с тобой знаем друг друга с первого класса, и случись это со мной и ты был бы рядом, ты никогда бы не стал спасать. Я сейчас это понял. Бабочкин ковырял землю носком желтого полуботинка и смотрел вниз. Лицо у него стало серьезное и даже немного растерянное. - Я плавать не умею, - сказал он. - Ну ладно, поговорили, - сказал Ваня и протянул фотографии. - Отдашь завтра Козловской. Сам. При всех. - Чего придумал! - возразил Пирамида. - Я лучше незаметно в парту ей подброшу. - На такие делишки ты мастак, - сказал Ваня. Взял портфель и пошел вон из сквера. Пирамида сунул фотографии в карман пальто и догнал его. Некоторое время шли молча. - Это еще неизвестно, спас бы я тебя или нет, - первым заговорил Пирамида. - А ты меня спас бы? Ваня молча шагал, сосредоточенно глядя под ноги. На Славу Бабочкина ему смотреть не хотелось. А тот семенил рядом, заглядывал в глаза и тараторил: - Ведь мы с тобой все время ругаемся... Ну, скажи, спас бы ты меня или нет? - А как ты думаешь? - Я и забыл, - улыбнулся Пирамида. - Ты всех спасаешь. Вот и за Светку вступился... - А ты - топишь! - Ты послушай, как все здорово было задумано; я был уверен, что, когда Светка хватится фотографий, ты сразу скажешь, что я их взял. А я скажу: давайте устроим обыск. У тебя их и найдут... - Выходит, промахнулся ты на этот раз, - сказал Ваня. - Ты не сказал, что я взял фотографии... - Мне направо, - сказал Ваня, хотя ему нужно было прямо. Слава дошел с ним до угла и остановился. И уже издали крикнул: - Думаешь, испугаюсь отдать фотографии Светке? Вот возьму и отдам! Ваня вышел на улицу Воинова и оглянулся: Пирамида стоял на тротуаре и смотрел ему вслед. Вот он поднял руку и помахал. Ваня отвернулся. 21. МАЛЬЧИШЕСКАЯ СЛАВА Ваня неделю провалялся дома с простудой. Температура стала нормальной, но врач почему-то не разрешала еще в школу ходить. От нечего делать Ваня слонялся по комнате, читал журналы, подолгу глядел из окна на шумную, оживленную улицу. Как-то, перебирая свои вещи, наткнулся на свисток, подаренный на Вял-озере милиционером. Помнится, тогда веселый лейтенант сказал: - Свисток этот особенный. Свистнешь - любой милиционер придет к тебе на помощь, но ты, я гляжу, парнишка толковый и попусту свистеть не будешь. - Только по делу, - пообещал тогда Ваня. Ваня поднес свисток к губам, и хотя он чуть дунул, звук был сильный и пронзительный. Открыв окно, Ваня выглянул на улицу. Увидев, как толстая медлительная женщина с продуктовой сумкой, не обращая внимания на транспорт, стала переходить улицу в неположенном месте, он свистнул. Женщина, выронив сумку, так и присела, запели тормоза новой черной "Волги". Двое военных остановились и стали оглядываться. От остановки троллейбуса, расстегивая планшет со штрафными квитанциями, спешил постовой милиционер. Ваня улыбнулся и тихонько притворил окно: следователь не обманул - свисток действовал безотказно. Вечером к нему домой ввалились возбужденные Андрей и Костя. У каждого в руках по нескольку номеров газеты "Вечерний Ленинград". - Читал? - прямо с порога, не сняв шапки, потряс газетами Андрей. - Читал, - поднимаясь с тахты, сказал Ваня. - Температура земного шара повышается. На Шпицбергене за последние пятьдесят лет температура стала на двенадцать градусов выше, в Гренландии - на семь. А вы знаете, если общая температура Земли еще повысится на несколько градусов, начнут таять льды в Антарктиде, растает Ледовитый океан и наступит всемирный потоп! - Какой еще потоп? - отмахнулся Андрей. - Ты послушай... - А вы знаете, что в воздухе становится все меньше и меньше кислорода? - перебил Ваня. - Леса вырубаются, а заводы и фабрики ежедневно выбрасывают в атмосферу миллионы тонн углекислого газа. - Ты послушай... - попробовал его остановить Андрей. - Нет, вы послушайте, - суровым голосом вещал Ваня. - К двухтысячному году в Америке совсем не будет пресной воды... Ничего вы не знаете, - заключил Ваня, захлопывая журнал "Знание - сила". - Живете, как амебы, и даже не подозреваете, что в мире творится... - А как же американцы без воды жить-то будут? - спросил Костя. - Уже сейчас на берегах океана строятся мощные опреснители... - Да подождите вы про воду! - воскликнул Андрей. - Про нас в газете написано! На, читай! Ваня взял газету, развернул. Лицо у него стало растерянным. Еще ни разу в жизни в газетах про него не писали. Про отца писали часто. Даже в журнале был напечатан очерк с портретом. Мать завела для газетных вырезок специальную папку... Как же он забыл! Про него тоже один раз было написано. В школьной стенгазете. И даже карикатура нарисована: сидит Ваня верхом на жирной ухмыляющейся двойке и куда-то едет... Ваня пробежал глазами одну страницу, другую. - Не туда смотришь, - нетерпеливо сказал Андрей и ткнул пальцем в маленькую заметку на последней странице. Заметка была напечатана мелким черным шрифтом под рубрикой происшествия. Называлась "Геройский поступок двух ленинградских пионеров". В заметке рассказывалось, как три приятеля (перечислялись имена и фамилии), работая за Полярным кругом в экспедиции, разоблачили опасного жулика и спасли ценное государственное имущество... - Надо Саньке газету послать, - сказал Ваня. - Ты читай дальше! Дальше сообщалось, что ребята обнаружили на Глухой ламбине машину, в которую уже были погружены украденные сети с рыбой. Сообразительный Ваня Мельников послал своего приятеля Андрея Пирожкова за подмогой, а сам вывинтил из шин ниппеля... Рассвирепевший жулик ударил его по голове, но удрать не успел. Так благодаря находчивости и героизму трех пионеров в глухом северном лесу был задержан с поличным преступник... И внизу подпись: Г.Назаров, начальник экспедиции... Ваня положил газету на тахту и взглянул на друга. - Странно видеть свою фамилию и имя напечатанными в газете... - Пирамида от зависти лопнет, - засмеялся Андрей. - Показали бы мне вашего знаменитого Пирамиду, - сказал Костя. - Сколько разговоров о нем! - Увидишь и отвернешься, - сказал Андрей. - Не очень-то приятная личность. Ваня вспомнил, как Пирамида сиротливо стоял на углу и смотрел ему вслед, а потом нерешительно поднял руку и помахал, но Ваня не ответил... На другой день Бабочкин при всех вернул Свете фотографии и извинился. - Зря мы все время ругаем Пирамиду, - задумчиво проговорил Ваня. - Может, он не такой уж плохой парень? Обозлился на всех, за то что все смеются над ним... - Ему это нравится, - усмехнулся Андрей. - Я гляжу: на тебя болезнь как-то странно подействовала... Добрый стал. - Я просто умираю от желания познакомиться с Пирамидой, - сказал Костя. - Что ты скажешь про это? - кивнул Ваня на газету. - Мне хочется вам пожать руки, - ответил Костя. - Я бы так не смог... - Смог бы, - сказал Андрей. - А ты испугался, когда увидел этого шофера? - спросил Костя. - Я слышал его шаги, но для меня главное было выдернуть ниппель. Я даже не успел испугаться, как он налетел на меня. А потом ничего не помню. - Я, наверное, все рекорды побил по бегу на длинные дистанции, - сказал Андрей. - Прибежал в лагерь и слова не могу сказать... Еле отдышался. А потом обратно пришлось бежать. - А тех, остальных, поймали? - поинтересовался Костя. - А чего их ловить? - сказал Ваня. - Они сети погрузили - и деру. Вот если бы увезли. - Отчаянный ты человек, - восхищенно посмотрел на него Костя. - Я что, вот Санька, - сказал Ваня. - Рядом жулики, а он свистит, подает мне сигнал... Там один был с ружьем. Мог бы, чего доброго, и пальнуть. - Санька отличный парень, - согласился Андрей. - Я ему две газеты пошлю. - А Элле? - Ей будет интересно про нас почитать... - Кто это Элла? - спросил Костя. - Щука, - улыбнулся Андрей. - Я вот чего боюсь, - сказал Ваня. - Как бы Милка Спицына и хитрый Гоша Симкин снова не заставили нас выступать на разных сборах... Давай, Андрей, сразу договоримся: если с ножом к горлу пристанут, ты, как самый отважный из нашей бригады, выступишь... На первой же переменке ребята собрались у парты Вани Мельникова. Многие вче