а. После отступления ледника здесь образовалось озеро. Котловина, в которой мы устроили короткий привал, представляла собой величественный амфитеатр, где ареной служила лазурная гладь большого озера. Однако мы здесь не стали задерживаться, нам предстоял еще долгий и утомительный путь. Обогнув второе озеро, от которого, словно широкие изумрудные ленты, разбегались горные луга, отороченные низким лесом, мы, наконец, дошли до того долгожданного места, где Феклистов оставил два знака. Они были вытесаны на большом камне, лежавшем около отвесного утеса. Этот знак вывел нас на дорогу. Вечер застал нашу экспедицию на горной площадке. Из скалы выбивал родник, и по гладким камням вода стекала в естественный водоем, напоминающий своей формой большую ванну. Мы быстро поставили палатки и пошли искать топлива для костра. Хотя утром предусмотрительный Еменка нагрузил на верховую лошадь большой запас дров, но мы не имели права сжечь их в первый же день, так как не знали, найдем ли какое-нибудь топливо около Чертова озера. Вскоре костер был обеспечен дровами. Солнце уже заходило, но вершины гор еще пылали в розовом освещении. Высоко над нами, в узком проходе между двумя скалами, неожиданно появились силуэты обитателей гор - горных баранов. Головы их украшали огромные рога, которые, изгибаясь дугой, доходили почти до половины спины. Животные застыли на месте, наблюдая за нами... Розовое сияние горных вершин погасло, и горные бараны исчезли, словно растаяли в сумерках, спустившихся на Сурунганские горы. ...Над горами взошла луна, и скалы покрылись серебром. Прежде чем лечь спать, я пошел к ручью. В нем блестело отражение луны. В местах с быстрым течением ее свет рассыпался, будто на мельчайшие осколочки разбилось огромное зеркало, и каждый осколок отражал лучи холодного ночного светила. Вода струилась, журчала, кое-где бурно пенилась и терялась среди камней. Здесь, в горном потоке, тоже была жизнь. Из воды выскакивали небольшие серебристые рыбки, светившиеся розовыми точками. Было загадкой, каким образом форель могла попасть на такую высоту и уж не соединен ли ручей с озером? Может быть, его путь проходит по пещерам? Кто знает, какие тайны скрывали эти далекие горы, затерявшиеся в глухой тайге! Со временем люди узнают все это. Я был лишь в числе тех первых, кто пришел сюда после двадцатилетнего перерыва, чтобы вырвать у гор сокровища, найденные Иваном Фомичем Феклистовым. x x x Утром, когда я встал, Еменка с Чижовым советовались, не лучше ли дальнейший путь проделать без лошадей. Конечно, это было связано с тем, что кого-то придется оставить в лагере и всякий раз вечером всем надо было возвращаться туда. Однако позднее мы пришли к выводу, что целесообразнее повести лошадей с грузом до тех пор, пока позволит дорога. Сразу же после завтрака отправились в путь. Одолели скалистый подъем и вышли на широкий перевал. За ним высились гряды мрачных скал. На дне долины шумела горная речка, вытекавшая из углубления в скале. Невольно мне вспомнился далекий родной Моравский край и подземная река Пунква; их разделяло огромное расстояние, и все-таки между этими двумя реками было очень много общего. Правда, здесь не проходило, как у истоков Пунквы, никакого асфальтированного шоссе. - Посмотрите, Олег Андреевич, эта речка, наверное, вытекает из Чертова глаза! - воскликнул я. Геолог кивнул, рассматривая что-то в записках отца. Тем временем Еменка опять разыскивал секретный знак и, найдя его, вернулся по только что пройденной нами дороге, крича, чтобы мы шли назад. Он действительно обладал хорошей наблюдательностью, и мимо его внимания не прошло, что долина вела на запад, в то время как наша дорога должна сворачивать на восток. Оказалось, мы просмотрели проход между двумя скалами, заросший карликовыми елями. Проход был настолько узок, что лошади с вьюками едва прошли через него. Теперь наш путь проходил по удобной тропинке, которая через несколько часов вывела нас к склону, где, казалось, отсутствовала всякая жизнь и простиралась каменная пустыня. Дорога круто спускалась вниз. Мы сошли на ровную площадку и очутились перед неприступной отвесной скальной стеной. Но Олег с Еменкой нашли выход и из этой каменной ловушки. Незаметно мы опять миновали естественные ворота между двумя причудливо расколотыми скалами. Ворота как бы закрывали большое плато, переходившее в обширные луга. Здесь мы устроили привал, но Олег и Еменка совсем не отдыхали. Пока кипятили чай и закусывали, они ушли разыскивать дальнейшую дорогу. Утомленный изнурительной ходьбой, я заснул, а проснувшись, увидел, что остался на лугу один, если не считать собаки и мирно пасущихся лошадей, составлявших мою компанию. Около меня к седлу была прикреплена краткая записка: "Будили вас, но вы спали как убитый. Когда выспитесь, присмотрите за лошадьми и полюбуйтесь пейзажами. Не забудьте о том, что мы вернемся голодные. По полномочию группы "альпинистов" Чижов". Вот тебе на! Мои друзья без всякой жеребьевки оставили меня со всем нашим хозяйством и снова возложили на меня малозавидные обязанности повара. Поскольку я сам был виноват в своей судьбе, мне не оставалось ничего иного, как набрать дров, развести костер и приготовить ужин. На лугу я нашел щавель, из которого сварил такие острые щи, что при еде они стягивали уголки рта. Затем зажарил остатки тайменя. Исполняя поварские обязанности, я заметил, что на лугу появились крупные птицы. Это были горные куры невероятных размеров, величиной с тетерева, но своим видом они напоминали куропаток. Я стал перед выбором: то ли ждать, пока подойдут они ко мне, то ли незаметно подкрасться к ним. Я подошел к курам на расстояние выстрела. Затем подождал, пока птицы соберутся кучками, и нажал спуск. Мои выстрелы оборвали жизнь трех кур. Я быстро перезарядил ружье и выстрелил снова. Попал еще в двух птиц. Остальные улетели. Основной цвет этих пернатых серый с бурыми пятнами, крылья цвета охры с черной разрисовкой, зоб украшен парадной белой манишкой с коричневыми узорами. В стае всего было 14 птиц, из них пять поплатились жизнью за излишнюю доверчивость. По-видимому, на земле у них мало врагов, и они больше наблюдали за воздушным пространством, где парили орлы и ястребы. Молодые куры весили по килограмму, а старые - почти по три. Их мясо очень вкусное, и оно явилось желанным дополнением к супу, в котором я сварил одну из птиц. Две пошли на вертел. К возвращению участников экспедиции обильный ужин был готов. Вскоре возвратились мои товарищи. Старобор хромал и опирался на палку, у Олега на лбу красовалась шишка. На мой вопрос, не участвовали ли они в какой-нибудь драке, оба отмахнулись и молчали. Языки развязались только за ужином, и я наконец узнал, что произошло. Все время они продвигались вдоль широкого карниза и по скалистому переходу спустились в ущелье, где после длительных поисков нашли два знака. Один из них наверняка был вытесан в скале дедом Еменки - Хатангином, а второй, совершенно отличный от первого, Иваном Фомичем Феклистовым - дедом Олега. Этот знак был очень интересен и состоял из нескольких чисел и букв. Олег подал мне блокнот, куда он все переписал, и я прочитал: 2 в Ъ76 S 57o25'8" с. в.= <Ъ7 D 120с до > Пев г. Эти числа означали определенное направление по компасу, а сокращение Пев.г., наверное, обозначало Певучую гору. Тут невольно мне припомнились заметки из книги Пушкина, и я спросил, не соответствуют ли эти данные записям. - Угадали, - ответил Олег. - Первые цифры совпадают с первой строкой заметок. Остальные данные я расшифровал. Вверху 2в означает две версты хода, треугольник - наверное, скалу, похожую на пирамиду. А третья строка - спуск на 120 сажен к Певучей горе. Значение стрелки наверху и латинской буквы S непонятно, скорее всего она означает юг. - Правда, расшифровка заняла немало времени, а определение направления еще больше. Сначала я думал, что данные в книге относятся к географической широте, но по знаку установил, что подразумевается направление, или, иначе говоря, азимут. Я сориентировал компас по указанным градусам и по азимуту определил направление. Со мной пошли Тамара и Старобор. Петр Андреевич и Еменка продолжали путь в сторону, указанную знаком Хатангина. Мы, конечно, не могли понять, почему эти знаки противоречат друг другу, и только позднее сообразили, что оба пути ведут к определенной точке и выбраны на случай, если один из них станет непроходимым. Такая предосторожность была вполне обоснована, так как в течение двадцати лет в горах произошли столь разительные изменения, что нам едва удавалось сохранять указанное направление. Дорога была завалена крупными камнями. Перелезая через один из них, я поскользнулся и ударился головой о небольшой выступ скалы, который, к счастью, порос мхом, смягчившим удар. Из дальнейшего рассказа выяснилось, что группа выбралась на возвышенность, откуда увидела скалу, несколько напоминавшую пирамиду. Она стояла одиноко на ровном месте. Подступы к ней были трудны. Вторая группа, где покалечился Старобор, спускалась по крутому склону, держась за небольшие деревца. Одно из них не выдержало человека, и в результате остальную часть склона медвежатник проехал на чем полагается ехать в таких случаях, порвал штаны и разбил колено. Таковы были результаты этого дня, которыми все участники, пожалуй не исключая Старобора, были довольны. В результате разведки была найдена тропа и для лошадей, так что мы решили на следующий день перенести лагерь к одинокой скале, похожей на пирамиду. Ночь прошла без всяких происшествий, и едва солнце взошло над горами, мы отправились в поход. К полудню добрались до назначенного места, очень понравившегося всем своим положением. Здесь бил родник, горная поляна обеспечивала лошадей прекрасным кормом, карликовые ели давали топливо, а место под большой нависающей козырьком скалой было прямо-таки создано для удобного размещения лагеря. Мы решили, что это место будет нашим последним лагерем и "штаб-квартирой" при заключительных розысках таинственных сокровищ. К поискам мы приступили на следующее утро. Запасшись веревками и альпинистскими скобами, отправились к тому месту, где накануне мои товарищи закончили свои искания. В лагере остался Старобор, у которого колено отекло и приобрело васильковый цвет. После многих утомительных попыток мы наконец одолели отвесную каменную стену и очутились на ровной площадке, которая образовывала своего рода крышу над глубокой пропастью. На стену мы взобрались по скобам, затем, связавшись веревкой, один за другим перешли по карнизу и наконец оказались в ложбине. Здесь начались поиски знаков или каких-либо примет, которые помогли бы нам найти дальнейший путь. На самом деле это было излишне, так как основным ориентиром нам служила скала-пирамида. Чижов осмотрелся и весело сказал: - Судя по всему, мы сейчас находимся около Певучей горы. Я предлагаю хорошенько ее осмотреть и обстучать, и если ничего особенного не обнаружим, будем здесь сидеть и ждать, пока она не зазвучит или не начнет петь. Любопытно, какую песенку споет нам гора? - Я лично никакой горы не вижу, ведь это скала, - утверждал Еменка. Олег молчал, смотрел на чертеж и в записи. Затем взял компас, сориентировал его и заявил, что должен взобраться на скалу. Конечно, это было нелегко. Стены пирамидальной скалы почти не имели выступов, и было непонятно, к чему, вообще говоря, понадобилось Олегу добираться до вершины. На вопрос, зачем он хочет совершить такое рискованное восхождение, он показал на стрелку вверху знака. - Неужели вы предполагаете, что ваш дед и его помощник Хатангин испытывали здесь свои альпинистские способности? - заинтересовался Чижов. Олег лишь пожал плечами и, не слушая нас, начал взбираться на скалу. Поскольку никто не вызвался ему помочь, я снял сапоги, надел арчи*, лежавшие у меня в рюкзаке, и, обвязавшись веревкой, стал помогать геологу при восхождении. За час мы добрались до вершины и с любопытством ожидали, какую она откроет нам неожиданность. * Альпинистская обувь кавказских горцев. Вдали вокруг нас вздымались каменные пики и вершины, кое-где перерезанные ущельями. Альпийские луга дополняли обычный горный пейзаж. Разочарованный, я спросил Олега к чему, собственно говоря, мы совершили столь трудное восхождение. Но Олег не отвечал и смотрел на компас. Затем взглянул на южный склон и взволнованно воскликнул: - Только теперь, на этом пятачке, мне стало все ясно! Наконец мы нашли то, что так долго ищем. Смотрите туда, на ту скалу... Я тщательно всматривался в указанном направлении, но, кроме выветрившихся обрывов и горных складок, не заметил ничего достойного внимания. Видя мое разочарование, Олег рассмеялся и взволнованно объяснил: - Среди всех инструментов, которые изыскатель должен иметь под рукой, самым чувствительным и важным является глаз. Это касается прежде всего геолога. Вот та беспорядочная гряда скал представляет уникальное явление. Она гранитная и имеет массу трещин, которые образовались, вероятно, миллионы лет тому назад в связи с остыванием изверженной породы. Но это всего лишь самый обычный геологический процесс. Рядом с длинной трещиной в скале видно отверстие, которое чаще всего бывает в известняках. И это как раз то редкое явление, на которое указывается в записках моего деда. От подножия пирамиды оно совсем не видно, так как его заслоняют более низкие скалы. Перед нами находится пещера, понимаете, необычайная пещера! Этим самым, по моему мнению, завершены поиски мнимых "Певучих г.," которые оказываются вовсе не горы, а гроты. Теперь мне уже почти все ясно из последнего знака деда на скале и из его чертежа в книге Пушкина. За треугольником-пирамидой, на котором мы сидим, находится стрелка с указанием точного направления по компасу. Далее следует латинская буква S, что конечно означает сокращенное латинское название пещеры, а не направление, как я думал раньше. Мой дорогой дед все остроумно указал, а я не мог сообразить! Но теперь все разрешилось, мы нашли пещеру, и сокровища, наверное, будут там... там в пещере. Ура-а! От радости Олег кричал свое ура так громко, что наши товарищи у подножия пирамиды махали шапками и фуражками и тоже кричали: - Что случилось?!.. Олег и я приложили руки ко рту и скандировали во весь голос: - На-шл-и кл-а-д! На-шл-и кл-а-д! Прежде чем спуститься со скалы, Олег зарисовал в абрисе точное очертание южной гряды скал, нанеся все подробности и подступы к обнаруженному входу в пещеру. Вход в нее находился на высоте, указанной последним знаком, который Олег нашел на скале, то есть примерно на высоте двухсот семидесяти метров. Утром, быстро позавтракав, мы отправились к скале. Продвижение по узкому карнизу было нелегким. У нас были кирки, лопаты, короткие железные ломики и другие инструменты. Эти инструменты вызвали мое удивление еще при отъезде из Вертловки, и на мой вопрос, что они имеют общего с соболями, Олег лаконично ответил: авось понадобятся. Вход в пещеру находился на скальной стене и несколько нависал над карнизом. Нам оставалось всего 15- 20 метров, ставших для нас труднопреодолимым препятствием. Еменке пришлось вернуться к подножию за альпинистскими скобами и остатком веревок, и только после этого метр за метром мы стали продвигаться к входу в пещеру. Первым карабкался Олег и, достигнув выступа, не сдержал радостного возгласа. Тамара продвигалась вслед за ним, и когда он подал ей руку, чтобы помочь взобраться на край отверстия пещеры, скоба, на которой стояла девушка, неожиданно подалась, и она в ужасе вскрикнула. На мгновение она повисла в воздухе, но Олег тотчас же сильным рывком втянул ее в пещеру. Мы отказались от дальнейших акробатических номеров между небом и землей и последние четыре скобы вбили так старательно, что эта работа заняла у нас почти полчаса. Тем временем Олег и Тамара исчезли в пещере. На наш зов у входа появился Олег, и Еменка очень ловко бросил ему веревку. Геолог закрепил ее, мы осторожно один за другим преодолели последние метры, еще отделявшие нас от пещеры. Дно пещеры покрывал крупнозернистый и мелкий речной песок - явное доказательство, что здесь много тысячелетий тому назад текла вода. Главный подземный ход, в котором мы стояли, с одной стороны имел низкую галерею, а с другой - зияла черная горловина узкого прохода. Здесь и дальше виднелись узкие промоины, кучи камней и песка. Олег стоял, широко расставив ноги, опираясь о кирку, и его лицо сияло. Когда мы собрались все вместе, он принял необычайно важный вид и заговорил: - Что ж, товарищи, вот мы достигли цели нашей экспедиции. У меня не хватает слов для выражения благодарности вам за все!.. Здесь много лет тому назад мой дед и дед Еменки нашли сокровища и завещали своим потомкам охранять их и передать народу. Эта почетная обязанность была возложена на меня и на вас. Для длинных речей нет времени. Возьмемся за работу! Отбросив тонкий слой песка с примесью щебня, мы наткнулись на золотоносную жилу. Среди камней поблескивали зерна драгоценного металла величиной с орех, в иных местах это были тонкие пластинки. Мы настолько увлеклись работой, что не ощущали ни голода, ни жажды, продолжали копать, отбрасывать и пересыпать песок и щебень, пока не начало темнеть. Несмотря на прохладу, нам было жарко, и когда, наконец, закончили непривычную работу старателей, перед нами лежала кучка золота, вес которой мы оценили в один-два килограмма. По правде говоря, все мы были несколько разочарованы. Ведь, судя по записям деда Олега, тут должна быть настоящая сокровищница большого значения. Однако Олег считал, что золотоносные жилы связаны также с другими ходами и что основные жилы будут намного богаче. Отдохнув некоторое время, мы только собрались уходить, как вдруг послышался странный хрип, напоминавший голос какого-то крупного хищника. В узком проходе он звучал так, что я невольно вскочил и бросился к своему ружью, стоявшему в нише стены. Неожиданно в руке Олега блеснул электрический фонарь, и сноп света озарил проход. Протяжный хриплый шум низких тонов постепенно переходил в более высокие тона, пока не стал похожим на вой. Одновременно с этими звуками раздавался дрожащий свист отдаленных завываний ветра, от которого шумело в ушах. Чижов не выдержал, сорвал с плеча ружье, приложился и выстрелил в темноту прохода. На гул выстрела, который здесь, в подземелье, прогрохотал словно удар грома, раздался свист и вой. Тамара, широко открыв глаза, заткнула пальцами уши, а Олег вдруг бросился вперед и побежал к проходу. Девушка кинулась вслед за ним. Но Чижов ее задержал и накричал: - Не лезь куда не следует, все это детское представление! Ни больше, ни меньше! - Зачем же вы тогда стреляли, Андреевич? - кричала Тамара. - Зачем... зачем, чтобы перещеголять штучки этих горных дьяволов. Еменка улыбнулся, хлопнул Чижова по плечу и сказал: - Петр Андреевич, на этот раз ты можешь прослушать ту песенку, которую ожидал услышать около пирамиды. Теперь ты понял, наконец, что мы в Певучей пещере? - Товарищи, товарищи, - раздалось из подземного хода, - все ясно, сейчас все расскажу и покажу... Это был Олег, вернувшийся, чтобы провести нас подземным ходом. Мы увидели несколько узких туннелей и малых отверстий, а дальше поднимались как бы три трубы. Из всех отверстий поступал сильный поток воздуха со звуком, напоминающим завывание ветра и звучание труб органа. По мнению Олега, это явление вызывалось возникавшей после захода солнца разницей в температуре поверхности скал и внутри пещеры. Загадка была разрешена, и все стали подтрунивать над Чижовым, что стрелял он в допотопное чудовище, а попал в собственный страх. Таким образом, первый день раскопок сокровищ закончился неожиданным подтверждением наших догадок о значении названия Певучей пещеры. До нашего лагеря мы добрались уже в темноте, и, только сев ужинать, я почувствовал, насколько устал. После тяжелой работы болели руки и ноги, спина почти не сгибалась. Поев, я сразу же поднялся от костра и пошел в палатку спать. Едва коснувшись головой подушки, погрузился в глубокий сон. Утром Старобор пытался разбудить меня обычным голосом, затем криком и наконец прибег к помощи рук; тряхнув несколько раз, он привел меня в состояние бодрствования. После завтрака мы занялись расшифровкой цифр и линий на чертеже долины и пещеры. Я уже не раз видел чертежи в записной книжке Олега и, просматривая ее снова, все-таки не мог отгадать значения линий и цифр, заключенных в незамкнутой окружности. Олег считал, что круг означал пещеру, а линии указывали направления подземных ходов. В числах он тоже еще пока не разобрался. В конце концов самым разумным было осмотреться и сверить план в самой пещере: есть там эти три хода или нет? Не задерживаясь, мы отправились на дальнейшее исследование пещеры. Старобор проводил нас в путь с пожеланиями наилучших успехов. Поочередно копали и перекидывали гравий и песок, а Олег тем временем освещал стены пещеры и тщательно их осматривал. Спустя некоторое время геолог щелкнул пальцами, из чего я заключил, что он нашел что-то интересное. Я не ошибся. Он обнаружил место очага! Стена была закопчена, а на каменном полу видны следы обожженной породы. Наверное, в давние, доисторические времена эта пещера служила жилищем первобытному человеку. Эта мысль подтверждалась тем, что стены кое-где были обработаны, местами отесаны и выровнены. При иных обстоятельствах этот факт нас бы весьма заинтересовал и исследование сосредоточилось бы на поисках следов древних обитателей этих гор. Однако у нас была своя задача. Мы продолжали добычу золота, полагая, что чем дальше, тем его будет больше. Но наши надежды не оправдались. Наоборот, чем дальше, тем жила становилась беднее, и в конце концов пошла одна пустая порода. Растерянно мы посматривали друг на друга, а затем все вместе на Олега. Он молчал, потом нагнулся, зачерпнул рукой песок и пропустил его сквозь пальцы. - Олег Андреевич, что скажете на это? - спрашивал Чижов. - Даже не знаю, что вам ответить. Правду говоря, я еще утром заметил, что эта жила небогата. Только ожидал подтверждения своих опасений. - Чересчур уж быстро они подтвердились. Поиски богатого клада я представлял себе совсем иначе, - с досадой пробормотал Еменка. - Друзья, неужели у вас уже пропало желание работать? - серьезно спросил Чижов. - Ведь мы только начали, а кто может поручиться, что сокровища не находятся где-нибудь в темном проходе, куда мы еще не заглядывали? - Правильно! - воскликнул Олег. - Прекратим раскопки и давайте осмотрим подземные ходы! Все согласились. В узком коридоре было удивительно ветрено. Сквозняк был настолько силен, что мне приходилось придерживать шляпу, чтобы ее не сорвало с головы. Подземный ход был извилист, а многочисленные отверстия вели куда-то в неведомые недра скал. Местами пол был изрыт и почти непроходим. Добравшись, наконец, до расширения туннеля, мы остановились и осмотрелись. Свет электрических фонарей падал на стены, которые от этого сияли всеми цветами радуги... Мы застыли от удивления. Действительно, мало кому приходилось видеть подобную красоту. Мы все смотрели на Олега, ожидая что он скажет, но он молчал. Глядел вокруг себя, затем подошел к одной из стен и геологическим молотком отбил кусок блестящей породы. Взял его в руки, повертел и бросил на землю. Совсем неожиданно у него на лице появилось выражение горечи и разочарования. Тамара подошла к нему, обняла и дрожащим голосом спросила: - Олег, Олежек, что случилось, почему ты так расстроен? Олег взял руку девушки, прижал ее к лицу. Потом встрепенулся, откашлялся и сказал: - Эта красота, товарищи, пуста! Все мы невольно содрогнулись: геолог знал что говорит! - Нет... нет, не могу поверить... Вы ошибаетесь! - возмутился Чижов и замахал руками, указывая при этом на сияющие стены. - К сожалению, я прав. Конечно, правда заключается также и в том, что эти гроты с геологической точки зрения представляют собой единственное в своем роде явление. Однако это ничем не изменяет факта, что мы находимся в пещере, которая образовалась в результате сброса, произошедшего между двумя трещинами. Вокруг нас залегают жилы, содержащие золото. Небольшие полости между породами здесь заполнены кристаллами хрусталя, аметиста и других полудрагоценных камней. Они создают только эффектную красоту, но красоту несколько обманчивую: она лишь для глаза. Золотоносные жилы, как видите, очень бедные и при ручной разработке большой пользы бы не дали. Тут может быть речь только о современных машинах для добычи золота. Однако сомневаюсь, что, говоря о больших сокровищах, мой дед имел в виду именно это... Отсюда вывод, что мы находимся не на правильном пути или во всяком случае не в нужном месте... Я ожидал чего-то другого. Но, скорее всего, нам не удалось найти того, что мой дед считал сокровищем. Значит, я до сих пор не разобрался в значении линий и цифр в его завещании... - Все это хоть и очень грустно, но убедительно, - заявил Чижов. - Все же поиски надо продолжать. Мы с интересом осматривали стены и выковыривали аметисты и хрусталь, чтобы иметь вещественную память о сказачно-красивой подземной сокровищнице. Олег нанес положение пещеры на план и при магниевом освещении сделал целую дюжину снимков. Затем по длинному ходу мы вернулись обратно к первой пещере и сели отдохнуть и немного перекусить. Олег снова всматривался в план, перелистывал записки и вдруг ударил себя ладонью по лбу. Черт возьми, - воскликнул Олег, - как я мог просмотреть такое важное указание. Взгляните! Вообще говоря, то, на что он показывал в своей записной книжке, для меня особым новшеством не являлось. Это было описание знака, который мы нашли на скале. Цифрами был указан угол снижения. По словам Олега, он имел большое значение, так как на схеме тоже был начерчен незамкнутый круг, несколько линий и цифр, имевших прямое отношение к надписи на скале... Олег сразу встал и направился по проходу, громко считая шаги. Затем остановился, осветил стенку и радостно воскликнул. На каменной стене была выдолблена надпись, которой не мог сделать ни кто иной, кроме деда Олега. Мы прочли: "Первый туннель направо 60 с., внимание, провал, проход". - Наконец-то мы на правильном пути! - ликовал Олег. Нам хотелось верить ему. Нагрузившись веревками и альпинистскими скобами, мы вошли в подземный ход. Туннель находился, на высоте примерно трех метров, но при помощи скоб мы быстро в него попали. Дальше шли очень осторожно и считали каждый шаг. Пройдя шестьдесят саженей (127 метров), мы увидели глубокую шахту, уходившую в неведомую глубину. Олег обвязался веревкой и начал осторожно спускаться. Чижов, Еменка и я отпускали веревку по команде геолога, освещавшего своим фонарем блестящие стенки. Шахта имела излом, свет постепенно скрылся, и перед нами зияла темная яма, поглотившая Олега. Я решил тоже спуститься в шахту до места крутого перелома и узнать, в чем дело. Чижов очень неохотно согласился, чтобы я последовал за Олегом, но веревка была прочной и спуск облегчался тем, что я мог придерживаться за первую веревку. Едва достигнув изгиба, я услышал голос Олега: - Стою у выхода в долину. До дна примерно метров пятнадцать. Я повторил его слова, чтобы их услышали в туннеле, а затем уже без колебаний продолжал спуск. Сразу же за первым изгибом в шахту начинал проникать дневной свет. Наконец я остановился рядом с Олегом, сидевшим на краю устья шахты, которая была тут почти горизонтальной. Перед нашими взорами простиралась долина, тянувшаяся к югу, где блестела поверхность небольшого круглого озера. - Видите, какое перед нами озеро? - с улыбкой спросил Олег. - Не думаете ли, что это Чертов глаз? - Конечно, не что иное, как Чертов глаз! - подтвердил Олег. Здесь конец нашего путешествия и экспедиции и начало большой головоломки, потому что не в туннелях, через которые мы прошли, а, пожалуй, в этом глубоком каньоне находится необнаруженное сокровище. Мне кажется, эта долина является котловиной: я не вижу никакого выхода из нее. Посмотрите, ведь вокруг одни лишь отвесные скалы. Восхищаюсь своим дедом, что он смог найти такие чертовски скрытые места, полные загадок и поражающие далеко не обычным геологическим сложением. Олег неожиданно умолк и напряженно всматривался в небольшой луг, примыкавший к озеру. Затем быстро вытащил из футляра бинокль, минуту посмотрел и вслед за тем взволнованно воскликнул: - Смотрите, смотрите, там стоят столбы, это остатки какой-то хижины... Ах, боже мой! Там, наверное, жил мой дед! Мы должны пойти туда! Я уговаривал разгорячившегося геолога подождать со спуском в каньон. Но он настаивал на своем: еще сегодня он должен быть около озера. Олег остался сидеть у выхода из пещеры. Пользуясь этим, я потихоньку добрался до наклонной площадки. Позвал Чижова и Еменку, и они вытащили меня наверх. Любопытство, которое при иных обстоятельствах далеко не положительная черта характера, особенно у мужчин, в данном случае было извинительно. Еменка, Чижов и главным образом Тамара буквально засыпали меня вопросами, так что в первую минуту я не мог вымолвить ни слова. Затем мы все спустились в шахту и вскоре стояли у "окна" подземного лабиринта. Олег первым ступил на землю. За ним последовали Тамара и остальные. Со странным чувством шагали мы по замкнутой долине, совершенно отрезанной от всего остального мира. Мне даже казалось, что этот кусок земли, не тронутый рукой человека, совсем не реален. Мы оглядывались вокруг, шли молча и осторожно, будто нам угрожала какая-то опасность. Общую площадь межгорной котловины, форма которой почти напоминала эллипс, мы определили в три - три с половиной квадратных километра. Почву местами покрывала высокая трава, кое-где стояли одинокие высокие березы и кедры. Пологий склон на южной стороне постепенно переходил в котловину, на дне которой раскинулось озеро. Северный склон был усеян камнями. Наиболее достопримечательным было озеро. Его лишенные какой-либо растительности берега были образованы голыми склонами, так что оно казалось огромным искусственным бассейном. Однако мы не видели ни притока, ни оттока воды из этого удивительного водохранилища. А ведь здесь они должны быть! Неподалеку от озера на роскошном лугу, похожем на пестрый ковер, сотканный из разноцветных цветов, стояли остатки сруба. Сохранилась простая печь, сложенная из камня. Когда-то это было жилье Ивана Фомича. Он останавливался здесь на длительное время и, пожалуй, специально, чтобы производить свои изыскания. Олег стоял в раздумье около сруба и копался в кусках породы, тщательно их рассматривая и наконец, усевшись, глубоко вздохнул. Тамара о чем-то его спрашивала, но он только махнул рукой. Было жарко, и я решил выкупаться в озере. Пошел к нему, разделся и вошел в воду. Но едва сделав первый шаг, очутился на таком скользком камне, что потерял равновесие и беспомощно с далеко слышным плеском упал в прозрачную воду Вода замутилась и в первый момент показалась очень холодной, я быстро поплыл от берега, рассекая гладь озера, как вдруг почувствовал, что оно взволновалось, забурлило и мощным напором подняло меня вверх. Прежде чем я успел опомниться, меня несколько раз перевернуло, а быстрое течение не давало дышать. Напрягая все силы, я старался избежать грозящей мне опасности. От ударов воды болело все тело, в голове шумело. Я уже не плыл, а только задыхаясь, разгребал руками бушующую воду с такой силой, что у меня кололо в груди. И тут кто-то схватил меня за ногу. Теряя последние силы, я отбивался от странного существа, которое, наверное, многие века жило в этом чертовом озере и подстерегало желанную добычу... - ...не брыкайтесь, не валяйте дурака, черт возьми, лягте на спину... - кричал кто-то. Я послушался, так как человеческий голос отогнал мысли о чудовище, которое хочет затащить меня в неведомые глубины озера. Не знаю, как попал на берег. Вокруг меня вдруг воцарилась полнейшая тишина. Я потерял сознание. Однако очень скоро я пришел в себя и открыл глаза. О, ужас! Кроме синих кругов, я ничего не видел. Но постепенно синие круги расплылись и вскоре окружавшая меня страшная пелена темноты стала редеть, пока наконец я не увидел свет. Меня тряс внезапный приступ лихорадки. Олег и Чижов помогли мне одеться, а изрядный глоток водки вернул меня в почти нормальное состояние. Только теперь я смог сердечно поблагодарить спасшего меня Еменку. Я жадно выслушал объяснение непонятного приключения, которое могло окончиться для меня гибелью в водах Чертова глаза. Озеро оказалось естественным водохранилищем, в которое впадали все прилегающие подземные реки и ручьи окрестных гор. Их устья, так же как и русла, по которым стекала вода, находились ниже поверхности озера. Подземные русла потоков соединяли Чертов глаз с другим лежащим выше водохранилищем. Как только горизонт воды в том неизвестном бассейне повышался, подземные реки захватывали воду и по стремительному уклону выбрасывали ее через свои выходы в Чертов глаз. Сильный напор воды образовывал в озере настоящие гейзеры, и случилось так, что бурное истечение воды началось как раз в тот момент, когда, ничего не подозревая, я плавал по озеру. Пока Олег объяснял нам причины этого явления, горизонт воды в озере поднялся почти на два метра, и она затопила скалистые берега. Именно этим и объяснялись гладкие берега озера и отсутствие на них какой-либо растительности. Они были каменисты, холодны и необычайно гладки, так как воды подземных русл постоянно смывали мелкие наносы. Теперь все стало ясно. Не хватало лишь объяснения, каким образом происходит снижение уровня воды в озере. Это объяснило нам само озеро. В то время, когда мы с аппетитом ели и попивали чай, гейзер перестал действовать и раздалось жуткое клокотание. Оно неслось от противоположного скалистого берега. Уровень воды, по-видимому, поднялся до отверстий целой системы подземных рек, которые были скрыты под нависшей скалой. Они-то и поглощали воды озера. - Короче говоря, - сказал Олег, - Сурунганские горы - это особые горы. Именно поэтому дед мой посвятил им столько внимания и жизни. Остается лишь удостовериться в находке, сделанной мной около сруба. Позвольте мне, товарищи, сказать вам, что именно здесь находятся сокровища, которые завещал мой дед народу! Мы остались ночевать в этом отрезанном от мира уголке. Нарубили веток, разожгли три больших костра и, когда они прогорели, застелили ветвями согревшуюся землю. Из длинных веток над каждой постелью соорудили низкий навес, чтобы тепло быстро не улетучивалось. Скромный ужин запили чаем и легли спать. В своей "конуре" я спал очень хорошо и проснулся от какого-то удивительного шума. В полусне мне показалось, будто слышу трубный звук. Окончательно проснувшись, я убедился, что не ошибся. Мои товарищи уже были на ногах и с интересом прислушивались к удивительным звукам. После непродолжительного наблюдения мы установили, что звуки исходят из небольших пустот в скале, которые соединялись с туннелем. Тут было не что иное, как известное нам явление: после восхода солнца скалы нагревались и возникали воздушные течения, которые заставляли звучать каменные органы. За завтраком не было Олега. Он ушел еще до рассвета. Тамара сказала, чтобы мы о нем не беспокоились, он осматривает пещеру и проверяет правильность своих вчерашних предположений. Чижов взял ружье. - Не сидится мне тут без дела, пойду похожу по долинке. После ухода Чижова я подсел к Тамаре и, движимый любопытством, начал выведывать, что именно искал Олег в пещере. - Вовсе не клад! - сухо ответила девушка. - Прекрасное объяснение! Однако меня бы интересовали подробности, то ли дело касается золота, то ли платины, серебра или же в конце концов драгоценных камней? Она укоризненно посмотрела на меня и нахмурила брови, с большим трудом скрывая свое веселье. - Вы спрашиваете меня, словно я вещунья. Чтобы вас успокоить, скажу, что знаю не больше вашего. Олег не сказал мне, какая находка его интересует, чтобы в случае неудачи я не была разочарована сильнее, чем вы и все остальные. Советую вам пойти на озеро порыбачить... - Рыбка из Чертова глаза, пожалуй, вам по вкусу не придется, - проворчал я. Что мне оставалось делать? Тамара, по-видимому, говорила правду, но для рыбалки у меня не было ни настроения, ни соответствующей удочки, и поэтому я решил заняться другим: поискать Олега в лабиринте подземных ходов. Хотя Еменка отговаривал меня, я не находил себе места и наконец, перебросив ружье через плечо и обмотав вокруг пояса кусок веревки, полез в отверстие скальных гротов. В проходе в лицо мне повеяло холодом. Здесь царила тишина. Я зажег фонарь и пошел вперед, придерживаясь за оставленную нами веревку, и вскоре очутился около шахты. Подъем представлял большие трудности, чем я ожидал. Добравшись до половины крутого хода, я почувствовал, что ветер дует из темной впадины. Из любопытства я осветил стену и увидел узкий вход; в глаза мне бросилась вытесанная светлая стрелка. Осторожно перебрался на низкий выступ стены и, приблизившись вплотную, осветил указатель направления. Он мог быть выдолблен только Олегом, так как под стеной лежали свежие каменные осколки, которые при выдалбливании стрелки упали на значительно более темную почву. Поэтому я начал кричать, ожидая услышать ответ. Мой голос отражался от стен, раздавался эхом и терялся где-то в подземных ходах. В нерешительности я переминался с ноги на ногу, пока, наконец, не отважился осмотреть ход, обозначенный стрелкой. Тесный проход постепенно расширялся, ход шел с наклоном вниз, и я, наученный опытом, пробирался крайне осторожно... Не было исключено, что этот каменный туннель мог быть где-нибудь прерван шахтой, которую когда-то просверлила вода. Моя осторожность оправдалась. Свет фонаря вдруг косо упал на скат. Я поднял фонарь вверх и тут увидел перед собой глубокую трещину, которая достигала неизвестно каких глубин. Я осторожно переступил эту каменную ловушку и очутился в большой пещере. Землю покрывали обломки породы. Ниши, освещенные снопом света, бросали черные тени, так что создавалось впечатление, будто повсюду зияли отверстия в недрах скал. Одна из стен образовала как бы перегородку. Осветив ее, я остановился как вкопанный и закричал от ужаса. Перед собой я увидел... человеческие ноги, одетые в белые носки! Так обувают людей для погребения. Должен признаться, что подобное открытие в неизвестной пещере, погруженной в вечную тьму, настолько меня поразило, что по коже пробежал мороз. Однако минуту спустя я собрался с духом, сделал шаг вперед и хорошенько осветил перегородку. И снова был изумлен: на земле лежал... Олег! Мое оцепенение длилось всего несколько секунд, затем я с криком бросился к нему. - Олег, Олег, что с вами? Геолог открыл глаза, вскрикнул и, прежде чем я успел опомниться, быстро ударил по фонарю. Тот погас и покатил