ся куда-то во тьму. Вслед за тем Олег вскочил и закричал: - В чем дело!? Кто тут!? - Это я... - Ух, - вздохнул геолог, - ну и напугали же вы меня!.. - А вы меня. Я вас принял за мертвеца. Краткий разговор развеял обоюдное заблуждение. Накануне, когда Олег осматривал узкий проход в шахте, он нашел несколько обломков породы, которые из-за врожденной пытливости или просто любопытства положил к себе в сумку. Когда же потом такую же породу нашел около разрушенного сруба, понял, что она-то и была предметом исследований его деда. Обнаружив ее, он решил с самого утра исследовать подземный ход. Добравшись, наконец, до большой пещеры, он тщательно осмотрел стены и в конце концов пришел к выводу, что не ошибся. Им овладела невыразимая радость, но затем наступила реакция: появилась усталость. С наслаждением, которое человек ощущает после удачкого завершения дела, он прилег отдохнуть, снял сапоги, положил их под голову вместо подушки и заснул... - Больше всего меня напугали ваши белые шерстяные носки, - признался я, едва удерживаясь от искреннего смеха... - Так, а теперь выкладывайте правду, - потребовал я, - что вы, собственно, нашли? Олег осветил кусок породы, заблестевшей при свете фонаря, как темное серебро, взвесил его в руке и затем четко произнес: - Молибден! - Молибден? - повторил я, охваченный удивлением. - Да! Металл молибден или, вернее говоря, минерал молибденит, из которого добывается молибден и который почти нигде на свете не встречается в таких количествах. Мой покойный дед был чрезвычайно дальновидным человеком. Еще тогда он понял, какое колоссальное значение имеет этот редкий минерал. Поэтому так бережно хранил свою находку, чтобы она не попала в руки ненавистных царских тиранов. Почти невероятно, как вообще он смог найти это настоящее сокровище. Какой сообразительностью, стойкостью и какими специальными знаниями должен был он обладать, чтобы один, в тяжелых условиях, шаг за шагом в этом лабиринте каменных пещер, подземных ходов и шахт обнаружить этот редкий минерал. Олег стоял во весь рост и фонарем освещал пещеру. От стен, ниш и выступов повсюду отражался свет. Было видно, что пещера возникла в результате процесса горообразования. В ней было много отверстий, через которые засасывался воздух. - Я думаю, что эта часть горы состоит из молибденита. Будущие изыскания выявят, на какие запасы этого минерала следует рассчитывать, - рассуждал Олег вслух. - Пожалуй, сейчас следовало бы вернуться к товарищам. Они сидят там и, наверное, нетерпеливо ждут окончательных результатов нашего утомительного путешествия. Олег спустился вниз первым и чуть ли не упал Тамаре в объятья. - Олег, Олежек, ну что там нашли, нетерпеливо спрашивала она. Все смотрели на Олега. - Двадцать лет назад, - начал он, - в этот таинственный каменный мир проникли мой дед и его верный друг и помощник Хатангин. Дед был геологом и, обладая редкой выносливостью, после длительных и изнурительных исканий нашел здесь действительно бесценное сокровище. Все были убеждены, что это золото. Вчера я нашел в подземном ходе очень редкий минерал, который сразу не узнал. Положил небольшой кусок в сумку, а когда мы оказались около этого разрушенного сруба, я увидел на земле большое количество осколков того же минерала. В течение многих лет куски выветрились, и, только расколов один из них, я убедился, что они тождественны с обломком, найденным в туннеле. Признаюсь, мне далеко не сразу удалось определить с полной уверенностью, что это за минерал... Золотоносные формации, как известно, заполнены жилами кремния. Но здесь природа сделала какое-то исключение: пустой породы очень мало - почти один молибденит! - Молибденит, молибденит, - твердил Чижов, - смутно припоминаю, кажется я что-то читал... - Молибденит был известен еще в древности. Тогда возникло и его название. Античные естествоведы Диоскорид и Плиний принимали его за графит и назвали молибдеаном, то есть графитом. Другие называли его водным свинцом. Только в 1778 году Шееле твердо доказал его отличие от графита, а швед Гельм впервые из минерала молибденит выделил металл молибден. Молибден, как и золото, растворим лишь в царской водке, хрупок и плавится только при 2250 градусах Цельсия. Его применяют главным образом для изготовления высококачественных сортов стали, для особо важных деталей самолетов и т. д. При этом достаточно в десять раз меньших количеств молибдена, чем никеля, чтобы достичь таких же и даже лучших свойств, чем имеют хромоникелевые стали. Этот минерал может также применяться вместо вольфрама при производстве электрических и электронных ламп. Как видите, здесь находится сокровище, значение и стоимость которого невозможно оценить, потому что, насколько мне известно, этот металл нигде на земном шаре в таких огромных количествах не встречается. Олег кончил, наступила тишина. На лицах всех присутствующих появились удивление и восхищение. Дорога до лагеря прошла быстро, и еще издали радостным лаем нас приветствовали собаки. Старобор, все еще прихрамывая, бежал навстречу и упрекал нас, что мы заставили его беспокоиться. От радости в связи с успешным завершением нашей экспедиции заядлый медвежатник не знал, за что взяться. Затем принял важную позу и произнес с сияющим лицом: - Суеверный человек сказал бы, что я испытывал судьбу, заранее приготовив хорошее угощение. Но я человек здравых суждений и был уверен, что внук славного предка - прекрасный изыскатель и что он доведет его дело до конца и исполнит его последнюю волю. Вскоре вся наша компания уселась за заслуженное пиршество в тени скал, так долго хранивших свои тайны. x x x На следующий день трое из нас решили возвращаться в Вертловку: Чижов, Старобор и я, так как мой отпуск подходил к концу, а до Ленинграда было далеко... В горах для проведения дальнейших изысканий остались Олег и Тамара, которая будет ему помогать, и Еменка. Он будет снабжать их свежей дичью, рыбой и позаботится о безопасности. Сборы заняли целых два дня. На третий я отправился с Олегом в горную котловину, чтобы еще раз побывать в этом каменном мире, с которого теперь уже была снята пелена таинственности. Минуту я постоял около Чертова глаза, а затем нерешительно погрузился в его освежающую воду. Олег и Еменка стояли на берегу, готовые бросить мне веревку, если бы строптивые воды опять пытались меня поглотить. Но ничего не произошло. Поверхность оставалась гладкой, как зеркало, и даже легчайший ветерок не нарушал спокойствия окрестной каменной сокровищницы. Я запечатлел у себя в памяти этот далекий мир - скрытый, таинственный и неисследованный, в котором было найдено последнее звено длинной цепи. Когда-то древние предки Еменки преклонялись перед таинственными силами природы и приписывали явления, происходившие в озерах, подобных Чертову глазу, действиям злых духов и шайтанов. По-видимому, с тех пор, когда пещеры служили здесь жильем для людей каменного века, до прихода деда Олега и Хатангина в эти места не ступала нога человека. Иначе бы в стойбищах эвенков эта долина прославилась бы как обиталище водяного дьявола. Я сам, когда чуть не утонул во время первого купания в озере, был недалек от того, чтобы поверить в какое-то допотопное чудовище, спрятавшееся в предательских водах. Теперь же я стоял на берегу, освежившись купанием, и сожалел, что не испытал здесь рыбачьего счастья. Что, если бы мне вдруг удалось поймать какую-нибудь необыкновенную рыбу? Еменка смеялся и обещал, что он займется рыболовством и о результатах напишет мне в Ленинград... На следующий день мы отправились в обратный путь, в Вертловку. Прощание было задушевным и коротким. Олег обнял меня и сказал: - Я вам благодарен за многое, и кто знает, был бы ли я без вас сейчас так счастлив... До встречи в Ленинграде. Тамара согласна с тем, что наша свадьба состоится там. Тамара утвердительно кивнула головой и молча подала мне руку. В глазах у девушки блестели слезы. - Тамара, - удивился я, - почему вы плачете? Девушка провела рукой по лицу и с улыбкой ответила: - От счастья... До Вертловки оставалось два дня пути. Мы заночевали на берегу безымянной речки. Целые дни мы проводили в седле, отдыхая только ночью, и поэтому были порядком утомлены. Перед отъездом в Ленинград я еще раз зашел к старому охотнику Орлову. Он пожал руку, обнял меня и несколько дрожащим голосом сказал: - Не забывайте о нас. Мы живем в тайге, далеко от Ленинграда, но разве расстояние что-нибудь значит? Когда соскучитесь по нашему зеленому морю, приезжайте... Мы всегда будем рады. Э, да что я говорю, вы должны сюда приехать... ведь там, около Сурунганских гор, растет женьшень, ваш корень жизни. Когда он вырастет, никто, кроме вас, не смеет его выкопать. - До скорой встречи, Родион Родионович! Перед домом стояли лошади и нетерпеливо фыркали. Я сел на телегу рядом с Петром Андреевичем Чижовым, кони весело заржали и пошли рысью. Въезжая под зеленый свод тайги, я оглянулся. Перед домом стоял старый охотник Орлов и Тит Андреевич. Оба махали руками и издали еще доносилось: - Счастливого пути!