- А ты не читал?
     - Читал,  да  не  обратил внимания на  подробности.  Пишут,  что крутят
как-то, а как - не интересовался.
     - Эх, если б знать, что пригодится! - вздохнул Виктор.
     - Не  умеем мы внимательно читать книги,  -  огорченно сказал Мирон.  -
Сколько раз читал, а как это делается - не запомнил.
     - А может, лучше высечь огонь кремнем? - предложил Виктор.
     - Лучше, конечно, но где ты кремень возьмешь?
     Действительно, поди найди кремень среди болота!
     Мысль,  что  огонь  добыть  не  удастся,  совсем расстроила друзей.  На
мгновение оба почувствовали,  что им  ничего не хочется делать,  ничто их не
интересует и  что даже солнце,  кажется,  перестало греть.  Но спустя минуту
Виктор решительно сказал:
     - Подготовь что-либо сухое на растопку,  а я тереть буду...  хоть целый
день. Главное - не останавливаться.
     Сжав зубы, он снова принялся тереть - сильно, упрямо, долго. Капли пота
падали на  куски дерева и  почти шипели,  но  дыма все не было.  Наконец оба
куска  дерева  раскрошились в  руках.  Виктор  злобно отшвырнул их  и  начал
вытирать лоб.
     - Может,  и загорелось бы,  если б дерево было потверже, - нерешительно
произнес Мирон. Виктор только рукой махнул:
     - Где там!  Если б так,  уже была бы хоть маленькая искра или дымок.  А
тут только нагрелось -и все.
     - Но в книгах пишут...
     - Пусть бы сам попробовал тот,  кто пишет!  -  перебил Виктор и  тяжело
вздохнул.
     Он стоял,  опустив руки,  будто только что вылез из воды. Мирон никогда
не  видел приятеля таким,  как сейчас:  это был не  жизнерадостный юноша,  а
взрослый мужчина с суровым лицом и глубокими складками на лбу. Виктор что-то
обдумывал.  Затем  твердыми шагами  подошел к  зайцу,  поднял  его  и  начал
рассматривать, раздвигая в некоторых местах шерсть.
     - Что  ты  собираешься делать?  -  с  невольным страхом  спросил Мирон,
догадываясь, в чем дело.
     - То,  что сделал бы на нашем месте каждый разумный человек, - спокойно
ответил Виктор  и,  набравшись духу,  словно собирался броситься в  прорубь,
запустил зубы зайцу в спину...
     Нужно отметить,  что в данном случае "геройство" Виктора было не в том,
чтобы отважиться попробовать сырого мяса,  а  в  том,  что он одними зубами,
сквозь шерсть и кожу,  добрался до этого мяса. Что там ни говори, операция и
нелегкая, и далеко не приятная.
     - Ну,  как?  -  затаив дыхание,  спросил Мирон,  когда Виктор, наконец,
откусил и проглотил кусок мяса.
     - Попробуй,  -  ответил тот  и  протянул ему зайца.  Мирон нерешительно
взял, повертел его, нацелился было укусить, но снова опустил.
     - Нет, - прошептал он, - не могу. Пока не умираю - подожду.
     Виктор усмехнулся:
     - Не скажу,  чтобы было очень вкусно.  Со вторым куском я тоже подожду.
Думаю, пока и первый кое-что даст для организма. Но все же считаю, что лучше
съесть сырого мяса, чем умирать. Ну, смелее!
     - Подожди немного, успею, - сказал Мирон и опустил зайца на землю.
     - Не  очень успеешь,  -  серьезно сказал Виктор.  -  Если  долго будешь
ждать, мясо испортится.
     - Хоть немножко подождем,  -  отказался Мирон,  - а пока попытаемся еще
одним способом добыть огонь. Я там видел отличную палку.
     Он принес сухую гладкую ольховую палку и подал Виктору.
     - Постарайся заострить ее, а я поищу еще чего-нибудь.
     Виктор, не долго думая, пустил в ход свои зубы.
     - Что ты делаешь?  - крикнул Мирон и выхватил палку из его рук. - Ты же
намочишь ее! Надо как-то иначе.
     Виктор попытался заострить палку о дерево,  потом всунул конец в щель в
древесном стволе и начал крутить. Мирон пошел в лес.
     Несколько минут спустя послышался его голос:
     - Виктор! Сюда! Скорее!
     Виктор помчался на  зов.  Мирон стоял возле срезанного пня  и  держал в
руках несколько широких щепок.
     - Ты что, не мог без меня принести их? - сердито сказал Виктор.
     - Ни в том дело. Гляди, вон несколько срезанных пней.
     - Ну и что?
     - Значит,  тут  люди бывают.  Значит,  мы  не  на  необитаемом острове.
Значит, и выход должен быть.
     - Это,  брат,  невеликая радость.  Пожалуй,  деревья здесь  рубили  еще
зимой. А сидеть на острове до зимы...
     - Не  просидишь,  -  хмуро  согласился Мирон и  искоса бросил взгляд на
зайца.
     Начали готовить новое приспособление.
     - В дощечке нужно выковырять ямку,  -  объяснил Мирон.  - Вставим в нее
острый конец палки,  вот так,  я  ее  буду прижимать сверху,  а  ты крути из
стороны в сторону.
     Легко  сказать  -  "выковырять  ямку".  А  когда  дошло  до  дела,  это
"ковыряние" оказалось очень нелегким и медленным.  Сколько щепок переломали!
И главное -  пришлось следить,  чтобы щепки были совсем сухие,  иначе в ямке
стало бы влажно.
     Наконец закончили подготовку.
     Виктор  зажал   палку  в   ладонях  и   начал  вертеть.   Но   "машина"
останавливалась ежеминутно:  то руки соскользнут, то Мирон слишком нажмет. У
Виктора заболели ладони.
     - Даже не нагревается,  -  раздосадованно сказал он. - И как это дикари
справляются с  такой работой?  Мы  вот дикарями их называем,  а  сами глупее
любого из них. Нужна специальная машина, чтобы палку вертеть.
     Мирон  стоял,   опустив  голову,  и  напряженно  думал.  И  вдруг  даже
подпрыгнул:
     - Вспомнил!  Вспомнил!  Надо сделать лук,  накрутить на  палку тетиву и
пилить, как смычком по скрипке. Я на рисунках видел такое в одной книге.
     - Подожди скакать, как козленок, - недоверчиво сказал Виктор. - Мы ведь
уже действовали по книге.
     - Так, да не так, - уверенно отозвался Мирон.
     Найти  и  отломать нужную ветку не  составило особого труда.  Но  какую
тетиву натянуть? Огляделись вокруг, осмотрели сами себя.
     - Давай шнурок от ботинок! - нашелся Мирон.
     Приспособили  шнурок.   Подготовили  трут,  маленькие  стружки.  Начали
двигать луком. Дело пошло иначе. Даже Виктор воспылал надеждой.
     - Вот так динамо-машина! - засмеялся он. Палка быстро вертелась, ямка в
доске заметно углублялась.
     - Полный ход! Без остановок! - командовал Мирон.
     Виктор и  без  того старался вовсю.  Но  вдруг лук  как  дернется,  как
прыгнет в сторону!.. Едва Виктору глаз не выбило: лопнул шнурок.
     - Опять несчастье!  -  воскликнул он. - Почему ты два шнурка не скрутил
вместе?
     - А ты почему раньше не сказал?
     - Все я да я. А у тебя для чего голова на плечах?
     - Так ведь этот способ и шнурки не ты, а я придумал!
     Виктор понял,  что дал маху,  но отступать не собирался. Готовя шнурки,
он продолжал ворчать, - лишь бы за ним осталось последнее слово.
     - Рано пока хвалиться новым способом.  Еще  неизвестно,  что  из  этого
получится. А шнурки на чужих ногах может найти каждый. Я и сам бы догадался,
подумавши...
     - Месяц-другой, - в тон ему проговорил Мирон.
     Виктор взглянул на товарища и рассмеялся.
     Лопнувший шнурок связали, скрутили с целым. Но снова беда: узелок мешал
приспособлению двигаться!
     Друзья  обмотали шнурки тоненькими корешками.  От  этого  веревка стала
толще, узелок спрятался, а мощность "машины" повысилась и несколько раз.
     Снова взялись за лук.  Теперь вертел Мирон,  а Виктор сверху нажимал на
палку.  И  когда уже  казалось,  чти  вот  вот  появится дымок,  палка вдруг
соскользнула, и вся машина развалилась...
     Мирон не выдержал:
     - На какой участок тебя ни поставь, обязательно будет авария!
     - Да разве я нарочно? - покорно оправдывался Виктор.
     Мирон понимал,  что друг не  виноват,  и  больше не  стал упрекать его.
Снова  запустили "машину".  Минута,  вторая,  десятая...  И  вдруг показался
дымок!
     - Ур-ра!   Давай,   давай  еще!   -   ликовали  хлопцы.   Дымок  быстро
увеличивался, почернели опилки и... блеснула искра!
     - Пододвинь трут! Дуй, дуй сильнее!
     Прошло еще  несколько минут,  и  друзья блаженствовали возле  огня.  На
лицах светилось такое счастье, какого не знали еще ни разу в жизни. Сгущался
вечерный сумрак, и от этого у костра было еще уютнее.
     - Не зря первобытные люди поклонялись огню, - рассуждал Мирон. - Не зря
и  религии ведут начало от него.  Мне самому хочется молиться на наш костер.
Все мы так привыкли к огню,  так легко добываем его,  что кажется, будто так
было всегда и иначе быть не может.  Только в нашем положении можно полиостью
ощутить, что значит огонь, и представить себе, как жили люди без него.
     Виктор сидел неподвижно, не сводя глаз с костра. Оба даже о еде забыли,
так им было хорошо в эти минуты. Наконец Виктор вскочил и крикнул:
     - Зачем же я сырое мясо ел?  Ты отвертелся, а я зря мучился. Нет, брат,
так не пойдет: ты тоже должен попробовать!
     Он схватил зайца и начал тыкать им в лицо приятелю.  Завязалась веселая
потасовка.
     - Подожди!  - крикнул Мирон, запыхавшись. - Ты ведь и так передо мной в
выигрыше:  тебе сырая зайчатина не повредила, и можешь теперь хвалиться, что
пережил все на свете, даже сырое мясо ел.
     - А что ты думаешь?  И правда,  -  согласился Виктор,  - Давай готовить
ужин.
     Но оказалось,  что это ни такое простое дело: ножа ведь нет! А без него
к зайцу не подступишься.
     - Вот так задача!  -  смутился Виктор.  -  Хоть ты  его целиком в  огне
клади.
     Он поворачивал зайца и так и этак, но ничего дельного придумать не мог.
     - Выходит, нужно снова зубы в ход пускать, - сказал он наконец. - Но на
этот раз придется тебе.
     - Погоди-ка, - отмахнулся Мирон. - Надо сообразить. Может, какой-нибудь
острый камень найдется? Я поищу...
     Было уже темно, и он начал ощупывать землю вокруг себя.
     - Теперь и  я  могу  тебе лекцию прочитать,  -  важно сказал Виктор,  -
Острого камня тут не найдешь, ведь все камни занесены сюда ледниками и талой
водой  с  далекого севера.  По  дороге  они  или  перетерлись в  песок,  или
отшлифовались в круглую гальку.  Даже сравнительно крупных камней здесь нет:
они остались там, севернее, например, на Полотчине.
     - Знаю я все это,  -  отозвался Мирон, продолжая копаться в песке. - Но
не может быть,  чтобы не нашлось ни одного камня, хотя бы и небольшого. Если
круглый - не беда: можно расколоть.
     Виктор  смутился:  как  это  он  сам  не  догадался,  что  камень можно
расколоть! И тоже принялся искать.
     Долго пришлось им ползать,  пока, наконец, не нашли небольшой, гладкий,
несколько сплющенный камень. По когда попытались разбить его, оказалось, что
это нелегкое дело: другого камня у них не было.
     - Вот тебе и на!  -  озадаченно произнес Мирон.  - Надо, значит, искать
еще один.
     Но надежды на удачу почти не было. Виктор не преминул подколоть друга:
     - Не выкрутишься, брат, - грызи зайца сырым!
     - А вот посмотрим! - упрямо ответил Мирон, отстегнул ремень и взялся за
железную пряжку. - Эта штука выручит. Особенно, если ее заострить.
     - Ох, и хитрый же ты, черт! - с восхищением вырвалось у Виктора.
     Мирон принялся затачивать пряжку,  но  она  лишь  скользила по  гладкой
поверхности камня.
     Тогда  Виктор  побежал к  болоту  и  принес товарищу пригоршню влажного
песку.
     - Вот тебе рационализация! - сказал он.
     "Рационализация" несколько помогла.  Хоть наострить пряжку, как нож, не
удалось,  но  канты с  нее Мирон все же  снял.  Однако новая беда:  гладкий,
закругленный край пряжки лишь скользил по шкуре зайца, не оставляя следа.
     - Опять не то! - с досадой крикнул Виктор.
     - А мы сделаем, чтобы было "то", - спокойно ответил Мирон.
     - Каким же образом?
     - Постучим по камню, и получатся насечки. По принципу пилы.
     - По принципу пилы-ы!  - с шутливым уважением повторил Виктор. - О, это
я понимаю.
     Пряжка  начала  царапать  шкуру,   оставляя  какой-то   след.   Но  тут
обнаружился новый  дефект:  "лезвие" оказалось слишком коротким,  им  нельзя
было ни пилить, ни резать, а угол пряжки все еще был слишком тупым. Пришлось
острить угол.
     Одним словом,  приходилось снова и  снова улучшать нож.  Наконец Виктор
сказал:
     - Надо  было  сразу  все  это  сделать.   А  то  целый  час  понемножку
выдумываем.
     - Видно, без практики не очень выдумаешь, - ответил Мирон. - Считаю, мы
за  этот  час  прошли  путь,  какой  первобытный человек  проходил за  годы,
столетия...
     - ...тысячелетия! - шутливо подсказал Виктор.
     - И тысячелетия!  -  серьезно согласился Мирон. Первобытный человек так
же,  как ты, ел сырого зайца. А сколько времени прошло, пока он добыл огонь?
Первобытный человек не  имел  никаких инструментов,  как  и  мы,  A  сколько
времени прошло,  пока он  додумался использовать камень?  И  сколько времени
прошло от камня до железа?
     - Подожди,   подожди,  -  перебил  Виктор.  -  Тут  уж  ты  неправильно
рассуждаешь: железо ты не выдумал, а готовое взял.
     - Ну,  хорошо,  -  согласился Мирон. - Но обработку и использование его
первобытный человек придумал,  очевидно, не за год и не за два. Вот вместе и
наберутся не только тысячи лет, а даже сотни тысяч. А у нас с тобой и дня не
прошло.
     - Нечего задаваться,  -  пренебрежительно махнул рукою  Виктор.  -  Это
открытие -  не твоя заслуга, а всех людей, что жили на земле до нас с тобой,
в том числе и первобытных. Твоего тут и на грош нет. А если б до нас с тобой
никого не было, мы тоже затратили бы на все это миллионы лет.
     Разговор этот  был  полезен тем,  что  на  некоторое время отвлек мысли
друзей от голода.  Наконец "нож" был пущен в ход. Какой это был "ход", лучше
не говорить... Во всяком случае, технические данные приспособления совсем не
соответствовали той научной дискуссии,  которая велась вокруг него. Однако с
помощью сучков, щепок и пальцев друзей оно выполнило свою задачу: получилось
несколько кусков мяса, которые Мирон и закопал в жар костра.
     - Может,  лучше на огне поджарить?  - сказал Виктор, - Я читал, что так
делают.
     - А я читал,  что кладут в горячую золу, - ответил Мирон. - В следующий
раз попробуем на огне. Успеем еще испробовать разные способы.
     Когда мясо начало зажариваться и шипеть, мучения друзей увеличились.
     - Вытаскивай, хватит уже! - кричал Виктор каждую минуту.
     Наконец вытащили.
     Что за жаркое получилось,  какой у него был вкус -  неизвестно, так как
съедено оно было в одно мгновение. И только после этого начались разговоры.
     - Кажись, мы его не дожарили.
     - Жаль, нет соли. Было б совсем другое дело.
     - Эх, если б хоть корочку хлеба!
     Зато куски мяса, оставленные на следующий день, были зажарены на славу.
Разложили их на щепках под деревом и начали готовиться ко сну.  Настроение у
друзей стало совсем другим.
     - Закурить бы теперь,  -  сказал Виктор и отправился за махоркой.  Но в
темноте ее  не  нашел.  Взял  горящую ветку -  и  увидел,  что  вся  махорка
рассыпана, затоптана в песок.
     - Это ты сделал?! - крикнул он на Мирона.
     - Зачем она мне?  -  пожал тот плечами.  -  Сам ты,  видно, и рассыпал,
когда боролись.
     Начал было Виктор собирать крупинки, но скоро рассердился и плюнул.
     - Вот и хорошо,  -  заметил Мирон, - когда-нибудь поблагодаришь судьбу,
что так получилось.
     - Как бы костер не потух, - тревожился Мирон. - Может, будем стеречь по
очереди?
     - Ну,  нет. От хорошего костра всегда остается под пеплом жар до самого
утра.
     Запасли на ночь топлива.
     Спать укладывались не  спеша.  Чувствовали себя так  спокойно и  уютно,
будто находились в самом обычном положении.
     - Только два дня прошло,  -  рассуждал Мирон,  -  а мне кажется, словно
давным давно мы здесь.  Что будем есть, если придется еще неделю или две так
жить?
     - Зверей ловить,  рыбу,  птиц, - весело ответил Виктор. - Теперь, когда
есть огонь, я ничего не боюсь.
     - Это верно, но чем ловить? - задумчиво спросил Мирон.
     - А  как  же  дикари живут?  -  храбрился Виктор.  Через час они сладко
спали, ощущая приятное тепло от своего в поте добытого огня.


        V

     Таинственный зверь. - Гроза. - Борьба за огонь.

     Ночь выдалась теплая,  тихая.  Но  лес,  видно,  не  спал.  То  пискнет
какая-то птичка,  то пронзительно крикнет сова,  то хрустнет сухая ветка, то
послышится едва уловимый шорох.
     Огонь догорал. Куча сушняка все уменьшалась, концы сучьев тлели вокруг.
В  середине было  достаточно углей,  но  свет  костра заметно тускнел.  Угли
начали покрываться серой  пленкой,  надвигалась тьма.  Вот  уже  огонек едва
светится...
     И тут в лесу мелькнула тень какого-то небольшого зверя. Двигался он так
осторожно, что друзья не услыхали бы, если б даже не спали. Зверь то с одной
стороны подходил, то с другой, все ближе, ближе.
     Вот уже можно узнать,  что это лиса.  К счастью, она была безопасна для
наших путешественников. Повертелась - и исчезла.
     Было уже за  полночь,  но  воздух не  только не  свежел,  а,  казалось,
становился даже теплее.  Он был какой-то густой, парной. С запада доносилось
приглушенное громыхание, блистала далекая молния. Приближалась гроза...
     Хлопцы крепко спали и не слышали ничего. Может быть, потому, что грохот
был  глухой,  беспрерывный и  усиливался постепенно.  Он  сливался  с  шумом
деревьев,  а  к такому шуму уши уже привыкли.  Не проснулись друзья и тогда,
когда начали падать первые капли теплого дождя.
     Вскочили,  когда совсем близко громыхнул раскат грома. Прошло несколько
минут, прежде чем оба поняли, в чем дело.
     - Огонь!  Огонь!  -  закричали  друзья  и  бросились к  костру.  Начали
раздувать его, подкладывать сухие сучья.
     А дождь пошел уже как следует. Сучья шипели, не хотели гореть.
     - Дуй! Дуй! - кричали приятели, уткнувшись лицами чуть не в самые угли.
По спинам хлестал дождь.
     Высокая ель,  под которой находилась стоянка,  не могла прикрыть костер
своими ветвями от косого дождя.
     Вот  уже  гром  слышится над  самой  головой,  молнии  попыхивают почти
беспрерывно,  ветер  раскачивает деревья.  Рядом  что-то  затрещало.  Однако
бедняги ничего  этого  не  видели  и  не  слышали.  Они  видели  только свой
несчастный костер,  погибавший буквально на  глазах.  Сучья,  подброшенные в
него,  не только не загорались, а, наоборот, кажется, окончательно придушили
огонь. Вначале шел еще густой дым, но скоро и он начал уменьшаться. Это было
верным признаком, что огонь умирает.
     - К  черту эти мокрые сучья!  -  крикнул Виктор и  начал раскидывать их
ногой.
     - Что ты делаешь?  -  в ужасе воскликнул Мирон.  Но Виктор уже стащил с
себя кожаную куртку и один край ее протянул товарищу.
     - Держи! А все лишнее - вон!
     Они  растянули куртку.  Виктор подлез под нее,  со-брал еще не  угасшие
угольки, подложил маленьких сухих щепочек и раздул небольшой огонек.
     Этот  огонек они  и  начали охранять.  Куртку можно было держать совсем
низко, не боясь, что она загорится, и оба стали на колени. Теперь даже косой
дождь не мог повредить огню.
     Два  часа продолжалась гроза,  два часа шел такой проливной дождь,  что
мог  бы  залить  любой  пожар.  Хлопцы  давно  промокли до  последней нитки,
закоченели от  холода,  но,  казалось,  просто не  чувствовали ничего этого.
Только напряженно следили за ветром и дождем,  наклоняя куртку и ту сторону,
откуда грозила опасность.
     Маленький огонек беззаботно играл под  курткой,  словно крошечное дитя,
не думающее о беде, от которой его оберегают.
     - Ура! Победа! - закричал Виктор, когда гроза прошла.
     "Крошечное дитя" скоро выросло в огромный костер, и защитники полностью
были вознаграждены за свои хлопоты.
     - Поддавай!  Еще,  еще! - носились они по лесу, собирая сушняк, который
теперь горел даже мокрый, настолько ярко пылал костер.
     Дым от него,  казалось,  заполнил весь лес. Собрав побольше топлива про
запас, друзья смогли, наконец, просушить одежду.
     Спать в эту ночь уже не пришлось - так и дождались восхода солнца.


        VI

     Мясо исчезло.  -  На охоту с голыми руками. - Зайцы издеваются. - Белка
спасла.  - Напрасный испуг. - Обед из трех блюд без второго. - Строительство
с помощью двадцати пальцев.

     На  этот раз обошлось.  Однако нужно было приниматься за строительство,
чтобы обеспечить себя не только огнем, но и кровом.
     - Придется построить большую юрту,  -  говорил Виктор,  - чтобы в ней и
спать можно было, и для огня хватало места.
     - Не  забывай,   что,   кроме  двадцати  пальцев,  у  нас  нет  никаких
инструментов, - заметил Мирон.
     - А о ноже забыл?
     - Какой там нож?  -  махнул рукою Мирон.  -  Сначала сделаем навес, под
который можно будет прятать огонь в случае дождя.  Даже не для костра, а для
маленького запасного огонька. Вон там, например, среди корней можно.
     - Если так, маленький огонек можно и в шалаше держать.
     - Дымно будет, да и место для него лишнее потребуется.
     Начали спорить.
     - Если так, будем голосовать! - крикнул Виктор по привычке.
     - Давай! - засмеялся Мирон.
     Виктор опомнился и тоже покатился со смеху. Этот смех прекратил спор.
     Они увидели, что и спорить-то не о чем. Можно поддерживать огонь и там,
и тут. Лишь бы сохранить его. Наконец согласились вначале строить "избу".
     - Только  нужно   предварительно  подкрепиться,   -   сказал  Виктор  и
направился к дереву, где они вчера положили мясо. Сунулся туда, сюда, а мяса
- как не бывало!
     - Что за черт? - развел он руками. - Может, ты съел?
     - Еще  что  выдумаешь!  -  возмутился Мирон и  тоже принялся искать.  В
нескольких шагах от лагеря нашли маленький обгрызенный кусочек.
     - Значит,  какой-то зверь стащил.  Ах,  чтоб его разорвало! - выругался
Виктор. - Видно, тут много зверья шныряет, а мы и не подумали об этом. Еще и
на нас могут напасть.
     - У нас нет таких хищников,  которые нападали бы на людей.  Разве волки
зимой, да и то если стаей. А вот что нашу последнюю пищу украли - это совсем
скверно, - грустно сказал Мирон.
     Положение сразу показалось самым безрадостным.
     Не только жаль было этого мяса,  но встал вопрос -  как быть дальше? Не
каждый день удается поймать руками зайца, а что еще можно сделать без ружья?
     Виктор совсем опустил голову.  Насколько быстро и сильно закипала в нем
энергия, настолько же быстро она и исчезала.
     - Этак действительно придется тут погибать, - хмуро сказал он. - Пойдем
лучше искать брод. Когда еще вода спадет - неизвестно.
     - Нет,  братец, так нельзя, - рассудительно ответил Мирон. - С отчаяния
бросаться во все стороны - последнее дело. Нужно что-нибудь придумать, чтобы
пищи добыть, тогда и искать брод.
     - Ну что ты сделаешь голыми руками?
     - Пойдем на охоту хоть с  голыми руками,  а  там увидим.  Строительство
придется пока отложить.
     - Видно,  очередь и до филина дойдет,  -  вздохнул Виктор.  -  Все-таки
жареный филин должен быть не хуже сырого зайца.
     Мирон взял хищника и по-хозяйски осмотрел его. Выпученные глаза, кривой
клюв даже теперь способны испугать. Понюхал Мирон и сморщился.
     - Может,  и  ничего себе,  но  воротит от  него.  Посмотрим,  что будет
дальше, - и Мирон положил птицу под дерево.
     Подбросили в костер самые толстые сучья и пошли "на охоту". Направились
в гущу леса,  где пока еще не бывали. По их предположениям, вчера они прошли
километров двадцать вокруг острова,  значит,  можно считать, что неизвестная
местность имеет километров шесть поперек. Простор немалый.
     - Кто его знает,  что там,  в лесу, - сказал Виктор. - Может, даже идти
туда опасно безоружным.  Половодье сделало лес островом,  на котором, видно,
спасается все зверье из окрестных мест.
     И  действительно,  шагов  через триста вспугнули зайца,  потом второго.
Зайцы  прошмыгнули под  самым  носом,  но  наши  "охотники" ничего не  могли
сделать.
     - Какая досада!  -  вздохнул Виктор. - Этак они скоро начнут издеваться
над нами. Надо бы лук смастерить.
     - Видно, так и придется, - ответил Мирон, - а пока хоть бы какую добычу
найти,  чтоб можно было взяться за  строительство.  Смотри,  вон около дупла
белка крутится. Говорят, иногда у них можно поживиться.
     - Конечно,  можно!  -  повеселел Виктор и  мигом  начал  карабкаться на
дерево.  Белка  испуганно  крикнула,  перепрыгнула  на  вершину  и  тревожно
заметалась там.
     Дупло  было  не  очень  высоко,  возле него  от  ствола дерева отходила
большая сухая ветвь. Виктор быстро влез, плотно устроился на суку и запустил
руку в дупло. Мирон вытянул свою длинную шею и затаил дыхание.
     - Ну, что? - нетерпеливо спросил он.
     - Не могу достать, руки не хватает, - отозвался Виктор.
     - Пусти, я залезу, у меня руки длиннее.
     - Ничего не  будет.  Никаких признаков,  наверно,  ничего здесь нет,  -
ответил Виктор и растерянно уселся на суку.
     Помолчали немного.
     - Вот что! - крикнул вдруг Виктор. - С этой стороны стенка дупла тонкая
и  трухлявая.  Подай мне какой-нибудь кол,  я  так разверну дыру,  что и сам
пролезу.
     Мирон  выломал тонкое деревце и  подал товарищу.  Виктор засунул кол  в
дупло,  нажал  -  посыпались щепки,  труха.  Через  несколько  минут  вместо
отверстия  дупла  образовалась длинная  щель,  через  которую  Виктор  смог,
наконец, добраться до гнезда.
     - Есть что-то! - крикнул он.
     - Что?  Что?  -  заволновался Мирон.  Виктор еще покопался, и потом как
гаркнет во все горло!
     - Орехи! Много oрехов!
     Набил полные карманы, насыпал за пазуху, а орехи все еще не кончались.
     - Сыпь на землю, я подберу! - кричал Мирон.
     Посыпались орехи крупные,  полные,  все как на  подбор.  Наконец запасы
иссякли. Виктор вытащил и пустил по воздуху беличье гнездо.
     - Зачем  ты  гнездо  сломал?   -   упрекнул  его  Мирон.   Хоть  бы  из
благодарности не трогал.
     - Все равно она больше не будет здесь жить,  -  сказал Виктор и  слез с
дерева.
     Орехов оказалось килограмма три.
     - За  здоровье этого милого создания!  -  сказал Виктор,  щелкая орехи.
Друзья весело отправились "домой".
     Через несколько шагов Виктор остановился.
     - Смотри!  - крикнул он. - Никак грибы? Может, и их можно использовать?
Нет, кажется, волчьи.
     Мирон  наклонился.  Он  увидел бурые грибы,  похожие на  сушеные груши,
воткнутые  острыми  концами  в  землю.  Множество  таких  сморщенных  "груш"
виднелось вокруг.
     - Это сморчки, - сказал Мирон, внимательно рассмотрев их.
     - Их можно есть?
     - Можно, они даже вкусные, но эти слишком старые. Сморчки - первые наши
грибы. Они появляются сразу, как только растает снег.
     - Если можно есть, нечего перебирать, - старые или нет.
     - Это как сказать. Старые небезопасны - ядовиты. А в этих столько песку
и грязи, что их и вымыть нельзя.
     - Тогда поищем молодых.
     - Поищем.
     Начали искать,  но  дело  это  оказалось очень  медленным :  почти  для
каждого гриба  приходилось создавать "комиссию",  чтобы выяснить,  старый он
или молодой.  Боясь отравиться, выбросили немало и хороших грибов, но все же
постепенно набиралось больше и  больше бесспорно хороших сморчков.  Вот  уже
скоро полная шапка будет...
     И тут на шею Мирону упало несколько капель дождя.
     - Дождь!  -  закричал он не своим голосом, словно горячая смола обожгла
ему шею,  бросил шапку с  грибами на землю и на длинных своих ногах помчался
так, что Виктор сразу потерял его из виду.
     Виктор,  посмотрев на небо,  увидел,  что большой опасности нет: легкая
тучка хотя и уронила несколько капель,  однако сильным дождем,  кажется,  не
грозила.  Подхватив шапку  Мирона,  Виктор  побежал  следом  за  ним.  Через
несколько шагов он увидел на земле орехи,  тачала небольшую полоску, а потом
целую кучку. А капли больше не падали с неба.
     - Стой!  Назад!  Орехи  растерял!  -  закричал Виктор и  начал собирать
орехи. Вскоре вернулся и Мирон.
     - Чего ты  полетел,  как сумасшедший?  -  набросился на него Виктор.  -
Видишь, добро рассыпал! Дождя же нет.
     - А ты забыл, как мы дрожали над огнем? - ответил тот. - Хочешь еще раз
рискнуть?  Хорошо,  что  так  обошлось.  Поздно бежать,  когда большой дождь
пойдет!
     Искать все до последнего ореха не хотелось,  друзья находились недалеко
от стоянки, а потому решили подобрать остальные в другой раз.
     Вскоре оба  вернулись в  лагерь.  Здесь  все  еще  весело горел костер.
Вымыли сморчки, бросили в огонь. Грибы сморщились так, что, казалось, и есть
нечего.  Да и пепла набилось в них столько,  сколько было и самих грибов.  И
все же еда получилась достаточно вкусной.  А знаешь,  что? - сказал Мирон. -
Мне кажется, что пепел неплохо заменяет соль.
     - Ну и ешь на здоровье,  этого добра хватает,  -  ответил Виктор. - Вот
только жаль,  что второго блюда у  нас нет и приходится сразу приниматься за
третье - за орехи.
     - Зато вообще сегодня обед у нас барский. Изысканный и вкусный.
     После обеда сразу же  принялись строить шалаш.  Долго прикидывали,  как
без топора и ножа взяться за работу,  и наконец нашли неплохой выход.  В тех
кустах,  где поймали зайца,  они выбрали удобное местечко и  над ним связали
вершины молодых деревьев,  росших  здесь  довольно густо.  "Сруб"  получился
отличный. А переплести лозняком стены, устроить крышу было совсем не трудно.
     Часа через два шалаш был готов.  Вышел он  на славу.  Чтобы было чисто,
пол засыпали слоем мелкого песка.  Постели сделали из прошлогоднего камыша и
осоки.   Радость  хлопцев  была  безмерной.  Любовно  осматривали  они  свое
сооружение,   затыкали  каждую  щель,   обламывали  каждую  лишнюю  веточку,
любовались и снаружи и изнутри.  Сделанный собственными руками шалаш казался
им лучшим жилищем в мире.
     - Теперь я согласен жить здесь хоть целое лето! - сказал Виктор.
     - Сюда орехи положим,  а в этом углу -  сухие дрова, чтобы поддерживать
огонь во время дождя, хозяйничал Мирон.
     Когда шалаш (или "юрта", как говорил Виктор) был готов, решили сразу же
уладить дело с  огнем.  Главную базу для него выбрали в той ямке под корнями
дерева, где было их логово.
     - Надо  выкопать яму  глубже,  чтобы  жар  в  ней  долго сохранялся,  -
планировал Виктор, - да пустить его под корень, чтобы вода не добралась.
     - Это бы  не плохо,  -  сказал Мирон,  -  но мы испортим большое ценное
дерево.
     Глянул Виктор на дерево -  высокое, могучее, стройное. Конечно, было бы
лучше устроить огнище под пнем, но, к сожалению, вокруг не видно ни одного.
     - Жаль дерева,  -  вздохнул он,  -  но речь идет о жизни двух советских
граждан. Мы потом посадим вместо него несколько молодых.
     - Будь здесь камни,  можно бы печурку сложить,  -  сказал Мирон. - Надо
иметь это в виду: подбирать камни, где бы ни нашли их.
     Помня,  что  дожди у  нас  чаще всего идут с  запада,  друзья соорудили
огнище с  восточной стороны дерева.  Для хозяйственных нужд разложили второй
костер возле самого шалаша.
     Наконец  все  необходимое было  сделано,  и  уголок  приобрел  обжитый,
культурный вид.  Строители совсем забыли, в каком положении они находятся, и
чувствовали себя как никогда хорошо.
     Под  вечер серые тучки все  же  собрались в  одну и  затянули все небо.
Начался мелкий дождик,  но теперь он был не опасен.  Даже открытый костер не
страдал от него.  Такая погода не только не портила настроения, а заставляла
еще больше радоваться, что в шалаше по-домашнему уютно.
     Ночью в некоторых местах капало сверху, с крыши.
     - Гляди  ты,  -  ворчали хлопцы,  -  так  плотно  сделали,  а  все  еще
протекает. Нужно будет завтра подправить.


        VII

     Неудачная попытка.  -  До  "дикарей" еще  не  доросли.  -  Рыбная ловля
рубашкой. - Рыбный садок.

     На  следующий день  погода  выдалась очень  хорошая.  Весна  быстро шла
вперед.  Утром отправились собирать вчерашние орехи и искать сморчки.  Орехи
собрали быстро, но грибов не нашли: видно, их время уже прошло.
     - Давай сделаем лук, - предложил Виктор. - Может, какого-нибудь глупого
зайца удастся оглушить.
     - А медведя не хочешь? - засмеялся Мироя.
     Но  на  всякий случай взялись за  дело.  Выломали по хорошему ореховому
суку,  концы  их  обожгли  над  костром.  Зарубки сделали Мироновой пряжкой.
Виктор натянул свои шнурки, но для Мирона тетивы не нашлось.
     - Можно бы отрезать тонкую полоску от ремня,  -  сказал он, - но на это
нужно затратить несколько дней, да и не надеюсь я на такое оружие.
     - А как же дикари, о которых мы у Жюля Верна и у Майна Рида читали?
     - Мы теперь в худшем положении,  чем дикари.  У них лук был результатом
многовековой культуры, средством добычи пищи, а для нас он - игрушка. Кончим
сначала твой.
     Оказалось,  что труднее всего сделать стрелу. Вырезать настоящую стрелу
из  сухого крепкого дерева не было возможности.  Пришлось взять обыкновенный
прут и обжечь его. Подготовился Виктор и выстрелил.
     Стрела метнулась в  воздух...  и  упала в нескольких шагах от них.  Оба
покатились со смеху.
     - Вот так оружие! - крикнул Мирон.
     - Ты не думай,  -  с деланной серьезностью проговорил Виктор.  - Если б
там  сидел заяц и  если б  концом стрелы ему  попало в  бок,  да  если бы  с
перепугу и от неожиданности он бросился в нашу сторону - вот и была бы у нас
добыча. А такие случаи бывают. Отец рассказывал, что однажды заяц без всякой
стрелы выскочил ему под ноги.
     - Ну,  если так,  сдаюсь,  - засмеялся Мирон. Попытался было Виктор еще
раз натянуть тетиву, но шнурки лопнули.
     - Шутки в  сторону,  -  сказал он  серьезно.  -  Я  сам  знаю,  что это
глупости.  Но  неужели мы  не  сумеем сделать настоящий лук,  такой,  как  у
дикарей? Мы же можем кожаную тетиву натянуть.
     - Вполне, - согласился Мирон, - но для этого и дерево требуется особое,
и знать надо,  как его обработать, и уметь делать хорошие стрелы и, наконец,
долго тренироваться. А самое главное - нужен нож. Возможно, что в дальнейшем
нам  и  придется взяться за  это.  А  теперь  пойдем  посмотрим,  нельзя  ли
какую-нибудь рыбину поймать.
     - Чем ловить-то будешь?
     - Поглядим сначала, что и как, а там придумаем. Может быть, рубашка или
штаны помогут.
     Пошли вдоль болота.
     - Смотри-ка, кажется, вода начинает спадать, - заметил Виктор.
     Так  оно  и  было.  Вода немного отодвинулась от  вчерашних берегов.  В
разных местах из нее показались новые кучки травы.
     - Это  хорошо,   -   сказал  Мирон,   -  но  для  рыбной  ловли  меньше
возможностей, потому что на месте воды остается болото.
     Так шли они целый час, отыскивая подходящее место. Наконец добрались до
небольшой заводи.  Она врезалась в ложбинку между двумя пригорками. Ложбинка
оказалась  с  песчаным  дном.  Посреди  нее  образовалось крошечное  озерцо,
соединявшееся с настоящим озером узкой полоской воды.
     - А в этом углу должна быть рыба,  -  сказал Виктор.  - Вода спокойная.
Видишь, как светло и уютно здесь под солнцем. А вон и рыбки мелькают!
     И он начал стягивать с себя нижнюю рубашку.
     - Завяжем воротник и рукава,  вставим обруч -  вот и получится сачок не
хуже рыбацкого,  -  говорил он,  но спустя несколько минут вскрикнул:  - Ах,
чтоб тебе треснуть! Рваная! Снимай свою.
     Мирон тоже  снял рубашку.  Завязать ее  и  вставить обруч из  лозы было
делом пяти  минут.  И  вот  наши  рыбаки вошли в  воду.  На  первых порах их
постигло разочарование:  вода не выходила из рубашки и рыба при всем желании
не могла попасть в нее - вода не пускала.
     - Выходит, что твоя, с дырой, годится больше, - сказал Мирон.
     - Нет,  дырка большая,  да и сразу порвется еще больше. Вот беда! Давай
так сделаем:  развяжем рукава и возьмемся за концы их одною рукой,  а другой
будем вести за обруч.
     - А когда рыба попытается удрать в рукава,  мы ее -  цап!  -  засмеялся
Мирон.
     Начали ловить новым способом. Все бы ничего, но приходилось наклоняться
в воду по самую шею, чтобы удержать рукава на нужной глубине.
     Вдруг Мирон крикнул:
     - Есть! Стой! Ах, вырвалась...
     - У-у, неуклюжий! - рассердился Мирон.
     - Да она маленькая, - оправдывался Мирон.
     Но тут закричал и Виктор:
     - Есть!  Держи свой конец,  чтобы не удрала!  К берегу тяни,  к беpегy!
Поднимай! Большая... Ой, кусается!
     Трудно было  тянуть к  берегу рубашку,  словно бочку,  полную воды.  Но
когда вытащили,  нашли в  ней десяток небольших рыбешек,  а  в руках Виктора
забилась двухфунтовая щука!
     - Вот это добыча! - радовались друзья.
     Больше ни  тому,  ни  другому в  воду лезть не  хотелось:  оба  изрядно
замерзли.
     - Куда она денется,  рыба,  -  говорил Виктор. - Мы можем в любое время
ловить ее здесь, как в собственном пруду.
     Но Мирон с грустью покачал головой.
     - Может, завтра уже этого пруда не будет. Спадет вода - и конец.
     - Жаль,  -  растерянно сказал Виктор и  уставился на  воду.  Но  тут же
радостно воскликнул:  - Ничего! Мы можем перегородить вон в том узком месте.
Пускай себе вода уходит, а рыбы все равно останется.
     Тотчас приступили к делу. Втыкали в землю все, что можно было воткнуть.
Очень слабая получалась загородка, зато друзья взяли количеством. Часа через
дна  двухметровая запруда  уже  отделяла  заливчик  от  болота.  Будь  здесь
течение,  оно в одно мгновение разрушило бы все сооружение,  но,  к счастью,
этого нечего было опасаться.
     - Вот рыба и в плену!  -  восторгался Виктор. - Пусть себе гуляет, а мы
будем брать сколько нужно и когда нужно.
     Такая возможность подняла дух друзей: появилась некоторая уверенность в
завтрашнем дне. Вечером у костра Мирон рассуждал:
     - Еще и пяти дней не прошло, а как у нас все изменилось! И огонь имеем,
и дом, и пищу, даже собственный рыбный садок.
     - Мне  бы  большее  удовольствие доставила собственная хлебопекарня,  -
ответил Виктор, обгладывая выпачканную золой костистую рыбку.
     Как всегда, после дневных забот разговор коснулся дома. Какими далекими
казались теперь все домашние дела!  Не верилось, что при нормальных условиях
за  один  день  можно  было  бы  вернуться домой.  Пока  не  миновали десять
каникулярных дней, большой тревоги там не будет. А когда эти дни пройдут?


        VIII

     Простое, но надежное оружие. - Знакомство с кабаном. - Клюква. - Змея -
тоже добыча.  -  Лесные жители.  -  Царское животное.  -  Булава из ежика. -
Вперед на черепаху. - Пешеход из Африки.

     - Что будем сегодня делать? - спросил на следующее утро Виктор.
     - Предлагаю пойти глубже в лес на разведку, - ответил Мирон. - Мы ж еще
ни разу не заходили туда.
     - Надо бы какое-нибудь оружие захватить, - заметил Виктор.
     - Только не  твой  лук,  -  усмехнулся Мирон.  -  Лучше сделаем хорошие
дубины.
     Нашли  подходящие  деревца,   выломали,   обожгли  над  огнем.   Оружие
получилось хоть куда!
     - С этим я и на волков готов идти!  -  сказал Виктор,  размахивая своей
булавой.
     - А  что ты думаешь,  с  двумя такими штуками не боязно,  -  согласился
Мирон и так хватил по кусту, что от него во все стороны полетели ветки.
     Взяли с собой орехов, подложили в костер побольше дров и пошли.
     Середина леса оказалась холмистой. На вершинах песчаных пригорков росли
ели,   в  низинах  -  невысокий  олешник,  березняк,  заросли  лозы.  Иногда
встречались красивые лужайки с  лиственными деревьями по краям:  дуб,  граб,
липа.
     - Идем вон к тем дубам,  -  предложил Мирон.  -  Может, найдем на земле
прошлогодние желуди. Если будет туго с едой, и они пригодятся.
     - Да и вообще кофе неплохо попить,  -  ответил Виктор.  -  Жаль только,
сахара нет.
     Подошли к  дубам -  и увидели,  что тут уже успел кто-то похозяйничать.
Земля была перекопана,  на  ней виднелось множество следов,  а  желудя -  ни
одного. Следы казались совсем свежими.
     - Кто бы это мог быть? - задумчиво сказал Мирон.
     - Дикие свиньи! - уверенно ответил Виктор, разглядывая следы.
     - Не знаю, радоваться нам или жалеть, что нашлись такие соседи, - пожал
плечами Мирон.
     Виктор почему-то помахал своею дубиной.
     - Хорошо  бы  кабанины  попробовать,  да,  говорят,  зверь  этот  очень
опасный. Как разозлится, даже настоящее оружие не всегда поможет.
     В эту минуту в стороне, за кустами, что-то затрещало. Хлопцы вздрогнули
и крепче сжали свои дубимы.  Из-за кустов показался кабан. Казалось, весь он
состоял из одной страшной головы.  Ни зада, ни коротких ног не было видно, -
одна бурая голова со щетинистым загривком, стоячими ушами, огромными клыками
и маленькими свирепыми глазками.
     - Не шевелись! - прошептал Виктор.
     Вепрь  остановился,  задрал  рыло,  понюхал  воздух,  глухо  хрюкнул  и
повернул назад в кусты.
     - Ну и страшилище! - прошептал Мирон. - Его не то что дубиной, а пушкой
не возьмешь. Ну их к бесу, таких соседей.
     - Обидно все же!  - пожалел Виктор. - Такой случай, а ты стой да гляди,
как дурак.
     Пошли  дальше.  В  густом ельнике услышали почти рядом громкое хлопанье
крыльев:  казалось,  какая-то большая птица запуталась в  ветвях и  не может
вырваться.  Глянули  в  ту  сторону  и  действительно увидели большую черную
птицу,  неуклюже парившую среди елок так  низко,  что,  казалось,  ее  легко
схватить руками.
     - Лови! - рванулся Мирон. Но Виктор не пошевелился.
     - Бесполезно.  Глухарь всегда так летает в  ельнике,  но  еще никому не
удавалось его поймать.
     - В  таком случае иди сюда,  -  крикнул Мирон,  -  я покажу тебе что-то
другое.
     Когда Виктор вслед за Мироном выбрался на небольшую болотистую полянку,
Мирон уже набивал рот пригоршнями клюквы.
     -