аде, как окаменевшие. Им казалось, что в этой тишине слышно не только каждое их движение, но и дыхание, даже стук сердец. Долго не отваживались они пошевелиться. Нот уже и храп послышался из будки, а они все еще боялись вылезать. От холода и сырости пробирала дрожь. - Ну, давай, - прошептал Виктор. Пошевелились - и сейчас же хрустнул прошлогодний сухой камыш. Замерли, затаили дыхание, прислушались - ничего. Полезли дальше. И тут произошло самой жуткое: Мирон запутался ногами в лозняке и... брякнулся на землю. В будке сразу зашевелились, и оттуда высунулась голова черного бандита с ружьем в руках. Он посмотрел во все стороны, прислушался, подождал несколько минут и опять спрятался. - Что там? Может, они? - послышался сонный голос молодого. - Нет. Видно, зверь какой-то... Хлопцы припали к земле в самых необычных позах. Мирон уткнулся лицом в грязь, задрав ногу. Виктор сначала сидел на корточках, потом повалился на бок и оперся одною рукой о землю. Пришлось еще долго ждать, пока смогли двинуться дальше. Наконец поползли. Едва отошли, как Виктор с кулаками накинулся на Мирона. - Ах ты, медведь косолапый! - шипел он. - Из-за тебя чуть не погибли! - Ну-ну, - виновато ответил Мирон. - Ничего плохого не случилось. Не могло же им прийти в голову, что это мы. - Ну, а если б посчитали тебя за зверя и всадили пулю, лучше было бы? - Да брось ты! Давай-ка обсудим, что делать дальше. Виктору хотелось подкрасться к врагам и утащить ружье, но Мирон удержал его. - Во-первых, - говорил он, - ружье вытащить из-под него нельзя. Видишь, как он чутко спит? Во-вторых, даже если б и удалось, сможем ли мы с ними справиться? У младшего, а пожалуй, и у старшего, - револьверы: не пойдет бандит на такое дело без револьвера. А если так, то и совсем плохо. Мысль о револьвере не приходила Виктору в голову и очень расстроила его. - Нам бы только убить старого черта во сне, а со вторым справимся, - пытался он возражать. - Это-то верно, - не сдавался Мирон, - но как ты его убьешь, если из будки одни ноги торчат? А вдруг только раним, а они нас из револьверов - раз-два, и готово? - Никак, ты боишься? - с вызовом сказал Виктор. - Что? - обиделся Мирон. - Ты лучше сам хорошенько подумай и скажи: прав я или нет? Если ты считаешь, что прав, я готов идти на риск. - Знать бы, что револьверов у них нет, - нерешительно сказал Виктор. - Повторяю: они шли специально, чтобы погубить нас. Неужели не взяли с собой оружие? Виктор вынужден был согласиться с этим доводом. - Пойдем ближе, посмотрим. Подкрались, послушались, заглянули внутрь. В темноте ничего не было видно, только ноги высовывались из будки. Виктор окончательно убедился, что нападать нельзя. - Какая досада, - прошептал он, когда отошли. - Враг спит рядом, а мы ничего не можем сделать! - Пока хорошо и то, что сами спаслись. В лицо мы их всегда узнаем и обязательно поймаем с помощью тех, кому полагается... Эта мысль успокоила Виктора. - В таком случае пойдем и мы спать куда-нибудь подальше, - сказал он. Они отошли с километр и прикорнули под деревом. А когда на рассвете опять подкрались к шалашу, бандитов уже не было. Не было и барсучьей шкуры. - Зато посмотри, что они нам оставили! - сказал Мирон. На земле лежали бумажка с солью и несколько недоеденных кусков хлеба. В одно мгновение хлеб был уничтожен. Виктор взял в рот щепотку соли. - Ай, какая вкусная, сладкая! - причмокнул он. - Вкуснее любых конфет! Попробовал и Мирон. Но когда Виктор потянулся к соли еще раз, Мирон отвел его руку. - Так ты все съешь, - сказал он. - Нет, брат, потерпи. Теперь я не жалею, что они отрезали себе кусок нашей зайчатины. Я бы и добровольно согласился на такой товарообмен. Вдруг Виктор вскрикнул и хлопнул себя ладонью по лбу: - Как же мы не догадались проследить, какой дорогой они выходят с острова? - Вот это действительно глупость с нашей стороны! - согласился Мирон. - И как мы могли забыть? Опасность и соль совсем затемнили наш разум. - Пойдем хоть теперь, - сорвался Виктор. - Стой! Подожди! - задержал его Мирон. - Не забывай, что опасность не миновала. Может, они все еще в лесу бродят. Попадем им на глаза, и - пиши пропало. Нужно красться осторожно, прятаться за каждым кустом и деревом. Хотя и мало было надежды догнать бандитов, двигаясь таким образом, все же друзья пошли. Долго пробирались они по лесу, но врагов так и не увидали. Когда же уверились, что бандитов на острове нет, стали искать хотя бы следы их возле болота. Для этого надо было опять пройти вдоль всего берега. А тут начали собираться тучи, послышались отдаленные раскаты грома: приближалась гроза. Пришлось бежать в лагерь - спасать огонь. Гроза разразилась сильная, с большим дождем. - Теперь и следов не найти, - грустно сказал Мирон. - Значит, придется ждать две недели. Они обещали прийти сюда по каким-то своим темный делам. Подготовимся и будем умнее, чем до сих пор. XVI Тяжелые времена. - Встреча со старым знакомым. - Медвежья болезнь. - Каменные орудия. - Коптильня. Две недели ожидать смертельных врагов, чтобы с их помощью освободиться! И неизвестно, удается ли. Кто бы подумал, что можно попасть в такое дурацкое положение? - Ну, как тебе нравятся наши приключения? - усмехнулся Мирон. - Так ли они приятны, как об этом пишут в книгах? - Теперь, когда я поел мяса с солью и непосредственная опасность миновала, я чувствую себя неплохо, - ответил Виктор. - А вообще? - Вообще совсем не интересно. Охотно отказался бы от таких приключений, А ты? - И я тоже, - вздохнул Мирон. - Если б еще весь этот риск и мучения вели к какой-либо цели, как на войне, например, или в научной экспедиции, тогда - ничего. А тут терпи и рискуй неизвестно чего ради. Прячься, словно зверь от охотника. - Я просто понять не могу, - сердито сказал Виктор, - как можно опуститься до такого положения. Вот говорят: зверь, зверь... Да наши соседи-звери, по сравнению с этими гадами, - невинные дети! До сих пор они нас, даже безоружных, ни разу не обидели. - Даже наоборот: мы сами обидели бедного мишку, - засмеялся Мирон. Долго еще делились они впечатлениями минувших событий. Во всяком случае сидеть две недели сложа руки и ждать, что будет, друзья не имели никакого желания. Поэтому они решили взяться за дело планово: каждый день обследовать пусть небольшой участок берега, но уж обследовать до мельчайших подробностей. Нужно же найти путь, по которому ушли бандиты! Но день спустя выяснилось, что на такое обследование не хватит времени. Заяц и рыба были съедены, новой пищи пока достать не удалось. Весь день приходилось ломать голову, как прожить. Грибов попадалось мало, еще не наступило их время. Соберут немного, придут домой, испекут, съедят - и опять голодные, опять надо идти. Да и какие это грибы: пока печешь, сморщаться так, что от них почти ничего не остается. - Пусть бы еще с хлебом, тогда ничего, - вздыхали хлопцы. Одно утешение - можно на гриб положить крупинку соли, "паек", как говорил Мирон. Если бы друзьям удалось добраться до озера, они наверняка придумали бы какую-нибудь снасть, чтобы наловить рыбы. Но как ты к нему подступишься, если воды даже не видно за широкой полосой болота? - Эх, вот бы еще один зайчишка заснул! - мечтал Виктор. - Второго такого, пожалуй, придется ждать столько лет, сколько прошло с того времени, как твоя бабушка наткнулась на сонного зайца, - пошутил Мирон. Зато вместо зайца друзья неожиданно столкнулись со знакомым медведем. Тот стоял возле большого старого дерева и, задрав голову, к чему-то присматривался. Медведь не заметил людей: они вышли на открытое место как раз с той стороны, где у него глаз был поврежден Викторовой булавой. Все же спрятались и принялись следить за ним. Теперь они совсем не боялись. Медведь казался небольшим и несильным. - Давай-ка я подкрадусь да трахну его по башке! - прошептал Виктор, сжимая в руках булаву. - Смотри, как бы он тебя не трахнул, - ответил Мирон, хотя и ему схватка с медведем не казалась такой уж страшной. А медведь все присматривался к дереву и нюхал воздух. Взглянули на дерево и наши друзья. Они увидели дупло, а возле него как будто мухи вьются. - Пчелы! - догадался Виктор. - Так вот почему он присматривается! Спасибо ему за находку, а воспользуемся ею мы. Начали подкрадываться к медведю. Тот оперся передними лапами о дерево, намереваясь взобраться на него. Он был так занят своим делом, что едва ли заметил бы врагов, будь у него здоровы даже оба глаза. Только собрался лезть, как вдруг - бац ему что-то по голове да как крикнет кто-то над ухом! Взревел мишка, шарахнулся в сторону, едва не сбив Мирона с ног, и исчез в лесу. Наверняка можно сказать, что он даже не видел, откуда свалилась беда, и потому так испугался, что... у него сразу заболел живот. - Видишь, какое простое дело! - торжествующе сказал Виктор. Мирон только плечами пожал. - Пожалуй, только у нас так случается, - сказал он, - иначе люди совсем не боялись бы медведей. А чтобы достать мед, надо сначала выкурить пчел. Придется идти за огнем. - Давай сперва поищем медведя. Может, он и другого глаза лишился. Попытаемся добить его дубинами. - Ну, без глаз он не удрал бы так быстро. Они пошли в ту сторону, куда убежал медведь. Его не трудно было найти по отчетливым следам внезапной болезни... Вскоре друзья услышали в густых кустах хруст, стоны, какую-то возню. Подкрались, глядят - корчится на земле медведь, словно в живот ему попала пуля. Бросились к зверю, и на голову ему посыпался град сокрушительных ударов. Двумя минутами позже все было кончено. - Кажись, мы единственные на свете люди, которым без оружия удалось убить медведя, - тяжело дыша, сказал Мирон. - Такой случай стоит записать в книгу. - Записан уже, - ответил Виктор. - В одной книге я читал о таком происшествии: однажды охотник заметил в овсе медведя. Тот лежал на оемле, пригнув к себе пучок овсяных колосьев, и спокойно лакомился ими. У охотника ружье было заряжено только дробью. Ею медведя не убьешь, но охотник хотел лишь испугать зверя, прогнать его и выстрелил прямо в воздух. Медведь испугался и "заболел" так же, как наш. А на другой день его нашли в нескольких сотнях шагов от этого места. Подох с испугу. Эта болезнь помогла и нам справиться с мишкой. Как бы там ни было, а перед хлопцами лежала туша настоящего медведя - добыча, которой гордился бы каждый охотник. Но как приступиться к ней? Если столько мучений доставили зайцы и барсук, то что будет с медведем? - Хоть ты плачь, глядя на богатую добычу! - вздохнул Мирон. - Надо обязательно достать камней. - И немедленно! - подхватил Виктор. Но Мирон сделал "математические подсчеты", по которым выходило, что работу и время им следует распланировать иначе, чем они думали. Камни искать, пожалуй, придется не один час, немало времени уйдет и на обработку их, а еще больше - на свежевание добычи, на переноску мяса в лагерь. Надо будет еще и поесть. - Одним словом, - окончил свои подсчеты Мирон, - сегодня всего этого сделать мы не успеем, не говоря о том, что костер без дров может потухнуть. Давай-ка потащим зверя в лагерь. Через несколько минут хлопцы волокли медведя по лесу. Один держал его за правую переднюю лапу, другой за левую, и медведь ехал по земле на спине мордой вперед. Хоть и не большой был зверь, но для голодных, ослабевших друзей и это казалось основательным грузом. - Сколько мы тут тащим ненужной тяжести, которую добрые люди бросили бы на месте! - жаловались они. В этот день успели только набрать камней и начать "обработку" их. Лязг и грохот шли по лесу, словно кто-то мостил улицу. Вскоре друзья уже имели "ножи" и "топоры" каменного века. Но какие это были орудия! Смотрели на них и говорили: - Первобытный человек засмеялся бы, увидев такое! - И в музее, пожалуй, не найдешь. - Но мы не виноваты, что нет кремня. - Пожалуй, и из кремня мы не сделали бы лучших. - А все ж удобнее, чем зубами! На другой день с самого утра принялись за работу. Помогать-то каменные орудия помогали, но лишь в сочетании с сухим острым корнем и всякими другими приспособлениями. В результате получилось столько мяса, что не знали, куда его девать. - Что делать? - чуть не в отчаянии говорил Мирон. - Без соли оно и трех дней не продержится. - Значит, надо наесться про запас, - не то серьезно, не то в шутку предложил Виктор. И действительно, они так наелись, что весь день не могли смотреть на мясо. - Опять мы допустили ошибку! - сказал Мирон. - Нам следовало напоследок так наесться, когда мясо подходило бы к концу. Тогда даже хорошо было бы, что не хочется есть. А теперь свежее мясо зря портится. - Давай закоптим его, - предложил Виктор. - Верно! - обрадовался Мирон. - Хоть без соли все равно долго не продержится, но, пожалуй, дольше, чем так. Соорудили из жердей козлы, из лыка скрутили веревки, подвесили окорока. - Заодно подвесим и наши глиняные горшки, - сказал Мирон, - пожалуй, они уже подсохли. Горшки лежали в ямке, выкопанной в песке под корнем дерева. В тени они подсохли достаточно хорошо: ни одной трещины не было. Приладили их над костром, но повыше, чтобы не лопнули от жара. - Рискованное дело с этими черепками, - бормотал Мирон. - Треснут - и все пропало. Стоянка приняла совсем обжитый вид. На дереве висела шкура медведя, на жердях коптились окорока, возле костра и шалаша хлопотали жители. - Теперь у нас все, как у людей! - радовались друзья. Вечером они опять поели мяса и легли спать в самом лучшем настроении, XVII Снова напрасная попытка. - Обработка запасов. - За медом. - Гибель хозяйства. - Борьба с отчаянием. - Звериные объедки. Теперь уже можно было начинать поиски дороги. Почти весь первый день друзья и потратили на это. Появление бандитов показало, что проход находится за соседним островом. Значит, отпала необходимость искать его на своем. Хорошенько осмотрели треть берега, который предстояло изучить. В одном месте продвинулись довольно далеко, но в конце концов и тут путь преградила непроходимая трясина. Они, конечно, не надеялись на быстрый успех и вернулись домой довольные хотя бы тем, что смогли выполнить часть задачи. По дорого использовали каждый случай, чтобы щипнуть чего-нибудь растительного: аира, щавеля, сыроежку, зелененький листик... - Странная вещь, - говорил Виктор, - теперь я ем каждый листик с большим вкусом и охотой, чем тогда, когда два дня ничего не ел. - Это потому, - объяснил Мирон, - что наш организм требует разнообразия пищи, зелени, вообще чего-нибудь растительного. Заметили на ветке липы какое-то странное растение. Это был куст с длинными стеблями, мелкими светлыми листьями и маленькими желтыми цветами. Пристроился он на ветке стожком и, казалось, с землей никакой связи не имеет. Увидав его, Мирон крикнул: - Гони прочь хищника! Это - омела, вредное растение, паразит, тоже южный гость. Она живет только за чужой счет. Птицы лакомятся ее ягодами, потом чистят клюв на другом дереве. Липкий сок приклеивается, и этого достаточно, чтобы омела начала расти уже на новом месте. Виктор охотно сбросил хищника. - Ну и уцепилась! - заметил он. - Наверное, снова начнет расти. - Пожалуй, да. Тоненькие корешки свои она запускает глубоко в дерево. По ним можно узнать, сколько времени она тут живет. И все же липе теперь будет легче. Дома им испортила настроение коптильня. Казалось, что окорока начнут подсыхать и станут такими, какими мы привыкли их видеть. А вместо этого окорока делались мягкими, дряблыми. Они, поди, и портиться будут быстрее, чем свежее мясо. - Видно, ничего не получится, - взгрустнул Мирон. - Их надо и солить, и сушить долго, а потом уже коптить. Да и ветер относит дым в сторону. Выходит, что мы сами портим мясо. Лучше испечь на угольях, дольше сохранится. - И высушить, - добавил Виктор. Сняли окорока и принялись за дело. Сразу выяснилось, что сушить нельзя, так как нечем разрезать на тонкие куски. Принялись печь, и к ночи в шалаше было уже множество испеченных кусков мяса. Мирон даже додумался до нового усовершенствования. Так как соли, оставшейся еще у них, не могло хватить, чтобы засолить все запасы, он сделал немного соленой воды и смочил мясо в этом рассоле. Мясо разложили в пустом хлевике, на жердочках, так, чтобы куски не соприкасались друг с другом. Провозились до самого вечера. Когда улеглись спать, Виктор вспомнил: - А о пчелах-то и забыли! - Завтра утром пойдем, - сонно пробормотал Мирон. И уснули. На следующее утро встали пораньше. Взяли один из горшков, нагребли в него углей и пошли за медом. Под деревом развели огонь. Но как выкурить пчел из дупла, находящегося довольно высоко? - Я полезу туда, а ты мне подашь зажженный мох, - предложил Виктор. - Найти бы хорошую жердь, с земли сунуть, - сказал Мирон. - Спокойнее было бы, да и тебе не пришлось бы страдать. - Дело придумал, - согласился Виктор. - Давай поищем. Они выломали подходящую орешину, прикрепили к ней комок мха, зажгли и просунули в дупло. Как загудело в нем! Хлопцы сейчас же отбежали в сторону и долго не смели подойти снова: разозленные пчелы летали вокруг и, по-видимому, вовсе не собирались покидать это место. Наконец друзья вынуждены были оставить их, чтобы прийти в другой раз. Перед уходом Мирон сунул в дупло еще комок горящего мха, хотя и был наказан за это: две шишки от пчелиных укусов вскочили у него на лице. Оставили горшок возле дерева, а сами пошли на обследование. Опять началась такая же трудная и безрезультатная работа. Часа четыре они бродили около болота, а вернулись, как всегда, ни с чем. По дороге еще раз навестили пчел. На этот раз тут было уже тихо. Лишь кое-где жалобно звенели одинокие пчелки. Виктор с трудом вытащил соты из дупла. Добыча оказалась бедной. - Этого и следовало ожидать, - сказал Мирон. - Нового меду они не могли еще насобирать, не успели. Здесь только прошлогодние остатки. - Спасибо и за это. Добрый стакан наберется, - ответил Виктор, облизывая пальцы. - Теперь мы живем! - радовался Мирон, когда они шли домой. - Если смешать с медом, например, липовые листья, то получится такое кушанье, от которого и дома никто не отказался бы. После мяса в самый раз. - Погоди радоваться, - усмехнулся Виктор, - может, еще взбесишься. - Почему? - Уже забыл? А вдруг этот мед с той азалии? - Ну, нет. Столько не наберут. - Если не совсем, так малость ошалеешь. Продолжая шутить, они весело шли к дому, не думая о том, что их может там ожидать. А когда пришли, увидали такую картину, от которой даже в глазах потемнело: обглоданные кости, разрушенный хлев и следы зверей... У Мирона чуть горшок не выпал из рук, а Виктор забегал и закричал, точно кто укусил его. - Ах, проклятые! Кто это мог наделать? - Мы забыли, что, кроме нас, в лесу есть и другие жители: лисы, волки, дикие свиньи, - уныло сказал Мирон. - Это их работа. Виктор начал приглядываться к следам. - Да их тут много было! - сказал он. - Вот следы волка, вот - как бы кошки. А тут и еще какие-то. Как это они все вместе собрались? - Им не было нужды собираться вместе. Сначала кто-нибудь один пришел, разворотил хлев, а там могли почувствовать запах мяса и подойти другие. Но нам-то от этого не легче. - Что же теперь будем делать? - схватился за голову Виктор. - То, что и до сих пор, - как можно спокойнее ответил Мирон. - Нужно думать, что не погибнем, как не погибли раньше. Рассудительный тон Мирона несколько успокоил и Виктора. Взрыв отчаяния утих, друзья взяли себя в руки и стали трезво обсуждать создавшееся положение. Все равно ведь потерянного не вернешь. Уж если забыли, где находятся, допустили ошибку, надо принять ее во внимание и в следующий раз быть умнее. - Сколько ошибок допустили, - рассуждал Виктор, - всякий раз обещаем быть осторожнее, а поумнеть никак не можем. Мирон засмеялся: - А знаешь ты, что мы и так умные? - Не видно, - покачал головой Виктор. - Нет, видно. Если мы до сих пор не умерли, значит, не дураки. Стоит нам прожить в этих условиях год, и я обещаю тебе, что у нас не будет никаких ошибок. - А через десять лет и подавно! - рассмеялся Виктор. - Верно, - серьезно согласился Мирон. - На все нужна практика, а ты сразу хочешь стать человеком без изъянов. - Но где же мы теперь второго такого медведя найдем? - шутливо спросил Виктор. - На наш век дураков хватит, - засмеялся Мирон. - Продержимся как-нибудь неделю, а там придут наши "избавители". - Это ты их дураками считаешь? - Если мы их перехитрим - да. - А если они нас? - Тогда в дураках окажемся мы. Постепенно острота впечатления уменьшилась. Забыть о несчастье, не жалеть о погибшем мясе они, конечно, не могли, но будущее уже не казалось таким безнадежным. - Давай подберем хоть огрызки, - сказал Мирон. - А вдруг какую-нибудь болезнь схватишь от них? - Я думаю, что наши нахлебники чувствуют себя лучше, чем мы. Объедков вокруг набралось столько, что хватит пищи на весь завтрашний день. Потом начали утешать себя тем, что, возможно, послезавтра мясо вое равно испортилось бы. А когда увидели, что соль осталась нетронутой, и вовсе повеселели. XVIII Господская пища. - На бобров. - Вот так бобр! - Таинственные письма. - Ремонт бобровой хатки. - Военная подготовка. - Почему люди уважают бобров. Прошло еще два дня. За это время друзья закончили свое обследование. Только в одном месте нашли что-то обнадеживающее и, продвинувшись в болото, почувствовали под ногами какие-то жерди. - Наверно, здесь! - обрадовались хлопцы. Но через несколько шагов жерди окончились. Чуть дальше, на кочке, росло деревце. Виктор прыгнул к нему и тут же так увяз в болоте, что Мирон едва вытащил товарища, протянув ему палку. Было ясно, что дальше соваться не следует. - Но ведь есть же где-то выход! - ломал голову Виктор. - Нам от этого не легче, раз мы не знаем, где он, - угрюмо сказал Мирон. - Ничего не попишешь, придется ждать. Во всяком случае мы свой долг выполнили, обследовали, что можно. А выполнив долг, они смогли все свое время уделять поискам пищи. Но "дурных" зверей больше не встречалось. Опять пришлось перейти "на подножный корм", как говорил Виктор. Такая пища не могла их насытить. Однажды Виктор принес зеленую жабу. - Давай попробуем господской еды, - сказал он. - Ой, боюсь! - вздрогнул Мирон. - А я думаю, если господа едят, значит, и нам можно. - Может быть, не таких? - Приблизительно таких, зеленых. А если немного и не такой породы, не велика беда. Жаль только, что едят одни задние лапки. Такими окороками не наешься. Острым камнем Виктор отрезал лапки и положил в огонь. Через минуту вытащил, посолил и одну лапку протянул товарищу. Тот отвернулся. - Думаешь, будет так, как тогда с зайцем? - засмеялся Виктор. - Нет, брат, ничего лучшего теперь не дождешься. Смело поднес ко рту, откусил. - Ну, как? - с волнением спросил Мирон. - Раз в тысячу лучше сырого зайца, - ответил Виктор и опять откусил. - Бери, пока не поздно. Взял Мирон, с брезгливостью откусил. - Ну, как? - спросил теперь уже Виктор. - Не разобрался еще. - Ешь, пока не разберешься. Откусил Мирон еще, потом еще и наконец все съел. - По правде говоря, ничего плохого нет, - сказал он. - Вот видишь, - улыбнулся Виктор. - Не зря господа едят. Я читал, что в Париже, в ресторанах, сытые буржуи большие деньги платят за эту пищу. А мы можем есть бесплатно. - Зато нам, голодным, нужно по сотне таких жав. Где их наберешь? Эта старая, а молодые еще не вывелись. - В таком случае съедим всю. Какая разница между задними, передними ногами, спиной? Он взял жабу, но тут же бросил. - Нет, еще не могу! - А если б в книге было написано, что едят всю, смог бы? - Пожалуй, да! - засмеялся Виктор. После этого они специально ходили охотиться на жаб, но поимели только одну. На этот раз съели и передние лапки, и спинку... И ничего плохого не произошло. - Видно, все зависит от точки зрения и привычки, - рассуждал Мирон. - Мусульмане не едят свинины, у нас не едят конину, некоторые едят саранчу... - Я то же самое говорю! - подхватил Виктор. - Во всяком случае из-за брезгливости умирать нет смысла. Но на одной жабе далеко не уедешь. Хоть бы какое животное добыть - все съел бы. - Знаешь, что? Попробуем поймать бобра. - Но ведь их нельзя уничтожать! - Знаю. Однако мы двое важнее одного бобра. Против этого ничего было возразить, и хлопцы направились к бобровому поселку. Там шла мирная жизнь. Обычно бобры не любят показываться днем, но в этом уголке, где их никогда никто не тревожил, они не очень остерегались. Когда хлопцы подошли, все бобры спрятались под воду. - Пойдем к той хатке, - показал Мирон на четвертую, стоявшую возле берега. - Едва ли там есть жильцы, - ответил Виктор, - но попытаться можно. Они подошли к хатке и принялись искать и заваливать выходы. Два выхода были под водой, третий вел на сухое место. Видно, когда-то и он был под водой. Попробовали просунуть руку в эту дыру, но ничего не достали. - Лучше разберем сверху, - сказал Мирон. Сначала сучья поддавались легко, но дальше они так крепко переплетались и так плотно были склеены землей, что пришлось тратить на разборку немало сил. Виктор нащупал место, где сучья, казалось, не были склеены и легко поддавались усилиям. - Ну, теперь следи! Вот дыра, - сказал Виктор и просунул в отверстие руку. Пошарив немного, он крикнул: - Будто пакет какой-то! - и действительно вытащил пакет, старательно завернутый в толстую бумагу. - Вот тебе и бобр! Развязали. Пакет еще был обернут в вощеную бумагу и тоже перевязан ниткой. Развязали и эту обертку и увидели... женские шелковые чулки! Множество чулок: быть может, пар шестьдесят. - Так вот в чем секрет! - догадался Виктор. - Контрабандисты устроили здесь свой склад. Потому-то и останавливались тут наши "спасители": хотели посмотреть, все ли в порядке! - Но почему они выбрали бобровую хатку, если можно было закопать в землю? - удивился Мирон. - В земле могло отсыреть, а тут сухо. Бобры ведь строят хатки в два этажа, в верхнем всегда сухо. Кроме того, на земле всегда оставался бы след, если закапывать и выкапывать. Да ты смотри, сколько тут богатства! - Какая нам от него польза? - грустно сказал Мирон. - Вот если бы эти чулки можно было есть... - Погоди, а вдруг там еще что-нибудь осталось? Виктор быстро сунул руку в дыру. - Есть! - крикнул он и вытащил новый сверток. В нем оказались перламутровые пуговицы. - Ну их к дьяволу! - выругался Виктор. Дальше - сверток тонкого дорогого сукна. - Да тут целый магазин! - засмеялся Мирон. - А ну, тащи еще. Может, и колбаса найдется. - Посмотрим, - ответил Виктор, вытаскивая что-то тяжелое. Это был ящик, а в нем... два револьвера. Радость охватила друзей. - Вот это уже другое дело! - кричали они. - Только есть ли к ним патроны? - сказал Мирон. - Найдутся! - уверенно ответил Виктор и опять запустил руку. Но на этот раз ничего не достал. - Зачем нам тогда револьверы? - грустно сказал Мирон. - Подожди. Дом бобра иногда бывает в метр шириной. Я не смог дотянуться рукой во все углы. Надо разобрать крышу. И они с жаром принялись за работу. Сняли крышу и нашли еще два револьвера, несколько жестянок с патронами, сверток с какой-то заграничной галантереей и, наконец, четыре маленькие шестистенные коробочки. Они были сделаны из цельного металла с небольшим отверстием посредине. - Фьюить! - свистнул Виктор. - Тут уже пахнет более серьезным делом. Это ведь пироксилиновые шашки!.. - Ого! Покажи, покажи! - наклонился Мирон. - В таком случае тут не просто контрабанда, а что-то похуже. - Да, - подтвердил Виктор. - Значит, наши "спасители" не только контрабандисты, но и диверсанты. Недаром граница отсюда всего лишь километрах в тридцати. А вот еще какие-то бумаги. Тут оказались письма, написанные латинскими буквами, но так, что ни одного слова нельзя было понять. - Видимо, шифрованные, - догадались друзья. И, наконец, карта Белоруссии с разными, тоже непонятными значками: крестиками, черточками, кружками. - Настоящий штаб! - задумчиво сказал Виктор. - Теперь я окончательно понял, почему они хотели погубить нас. - Значит, и мы организуем свой собственный штаб и обсудим, что делать со всем этим богатством, - сказал Мирон. Вопрос был сложный. Взять все себе - нельзя. Можно ли таскаться с этим добром, если неизвестно, как они сами вывернутся из нелегкого положения? Уничтожить - жалко: вещи ценные. Кроме того, и забирать и уничтожать рискованно: придут бандиты, увидят, что склад их открыт, сраму догадаются, в чем дело, и начнется такая охота, что не спрячешься. А ведь надо было тихонько следить, чтобы выведать дорогу. Значит, в первую очередь необходимо сделать так, чтобы враги не догадались ни о чем. Но как, если хатка уже разрушена? - Ой, что мы натворили! - всплеснул руками Виктор. - Опять ошибка. Когда же им будет конец? Надо заново строить хатку. - Видно, придется, - согласился Мирон таким тоном, словно он один был виноват во всем. - Но сначала сделаем так. Возьмем два револьвера, насыплем в ящики песку и поставим на место; так же и с патронами. Барахло оставим все целиком, а бумаги возьмем с собой, они нам вреда не причинят. Если мы спасемся, доставим эти бумаги кому следует. А хатку придется обновлять. Каждый раз новые происшествия, потому и нельзя все предусмотреть. Виктор одобрил план, только внес одну поправку: взять все четыре револьвера. - Могут пригодиться, - сказал он. Мирон не противоречил. Начали укладывать вещи. Когда из одной жестянки вытащили патроны, Мирон сказал: - Жестянку с собой возьмем. Прекрасная посуда. - Правильно! Не придется больше возиться с проклятыми черепками. В последний момент, уже закладывая гнездо, заметили в сучьях еще одну вещь. Это был кинжал в ножнах. Он обрадовал больше, чем все остальное. - Будто специально для нас положен. Они, видно, так себе, на всякий случай, добавили его, а нам повезло! - ликовал Мирон. - Дай бог им здоровья на том свете! - засмеялся Виктор. Когда уложили вещи, начали ремонтировать хатку. Нужно было сделать точно так, как было раньше, а это оказалось нелегким делом. Связь между сучьями была нарушена: получалась обычная куча, а не бобровая хатка. - Ах, чтоб тебе треснуть! - сердился Виктор. - Никогда не думал, что придется строить бобровый дом. - Да еще именно так, как строят они сами, - подхватил Мирон. - Нет, никуда не годится. Разбирай. Незачем спешить. Рискованно. Надо присмотреться, как строят бобры, и делать сначала. - Вот еще не было печали! - ворчал Виктор. - Так весь день провозимся. - Но от этой возни зависит наша жизнь, - сурово сказал Мирон. - Эх, попросить бы бобров, чтоб они сами достроили! - вздохнул Виктор. Набравшись терпения, хлопцы взялись за работу, медленно, методически. Несколько раз начинали снова, отходили в сторону, присматривались, опять поправляли. Одним словом, действительно потратили почти весь день, пока сделали все как следует. "Домой" они возвращались вооруженные "до зубов". С одной стороны револьвер, с другой револьвер, да еще кинжал вдобавок. - Вот когда помогли наши военные занятия в кружке! - говорил Мирон. - Без них не только не знали бы никаких пироксилинов, но и револьвер не сумели бы держать в руках. - Теперь только давай сюда бандитов - всех перехлопаю! - весело угрожал Виктор. - Пусть бы сейчас попался какой-либо зверь! - Ну-ну, с револьвером на охоту не ходят. Попадешь ли ты хоть вон в то дерево? - А ну, давай! - запальчиво крикнул Виктор. Выстрелили они по три раза, но в дерево попал только Мирон, да и то один раз. Виктор даже покраснел от стыда. - Давай еще, вот увидишь! - горячился он. - Будешь так кипятиться, никогда не попадешь, - поучительно сказал Мирон. - Это тебе не ружье. Чтобы из револьвера научиться стрелять на далекое расстояние, надо долго тренироваться А нам хватит и этого. Бандита ведь можно подпустить поближе, чтобы бить наверняка. - Но нужно же попрактиковаться, патронов хватает, - настаивал Виктор. - Боюсь, что наши выстрелы могут услышать эти самые бандиты. Кто их знает, где они живут, где шатаются. А вдруг близко? Это замечание удержало Виктора. Хотя сегодняшний день был совсем голодным, улеглись спать в самом бодром настроении. Казалось, что с револьверами голодать больше не придется. Виктор сказал: - Знаешь, что? Теперь я понимаю, почему бобров так уважают, берегут, охраняют. Они очень полезны для человека! Это они нас спасли тогда от смерти. Они теперь нам и оружие дали. - Остается только попросить их, чтобы вывели нас отсюда, - сонным голосом ответил Мирон, XIX Голод с оружием. - Настоящая охота. Проснулись они с таким чувством, словно трудные времена уже прошли. Теперь и оружие у них есть, и отличный нож, и хорошая посуда. Можно обед приготовить. А как соскучились по настоящему обеду! Все было хорошо, только... из чего же готовить этот самый обед? Вот уже второй день пошел, как оба ничего не ели. Даже слабость охватывала. И все же бодрое настроение не оставляло друзей. - Теперь нам все нипочем! - говорил Виктор. - Идем на охоту! С револьверами в руках они весело отправились в лес. Пробродили час, второй, а стрелять-то в кого? Прыгают по веткам деревьев белки, но разве о такой дичи думали охотники, да и едва ли из револьвера попадешь в шустрый комочек. Увидали по дороге еще одно животное, которое Мирон посчитал горностаем. Виктор объяснил, что это куница. - Она больше, цвет темнее, на шее желтое пятно, морда острее, - одним словом, множество отличий. У болота вспугнули уток, но и тут стрелять нечего было и думать. Где-то вдалеке мелькнул заяц. А наши охотники лишь хлопали глазами, глядя на всю эту дичь. - Вот тебе и оружие! - сердито глянул Виктор на свой револьвер. - А ты думал, что с ним будет так же, как с ружьем? - сказал Мирон. - В таких случаях и из ружья не очень-то попадешь. - Пойдем к дубам, может, опять кабана увидим. С револьверами мы его, пожалуй, одолеем. - Рискованное дело, - покачал головой Мирон. - И все же лучше, чем с голоду пухнуть. Но не так-то легко было увидеть кабана. Хоть и можно было назвать этот остров царством зверей, но на самом деле звери встречались далеко не на каждом шагу. Тем более, что оба острова вместе составляли значительное пространство, где для всех хватало места. Даже до сих пор оставалось еще, пожалуй, с половину угодий, которых хлопцы вовсе не знали. В конце концов наши охотники вынуждены были вернуться на свое пастбище. С оружием в руках, вместо охоты, они начали собирать щавель, грибы, аир и другую снедь. Поймали еще двух лягушек. - Стыд! - возмущался Виктор. - С револьверами - ловить лягушек! - Ничего постыдного нет, - успокаивал его Мирон. - Даже один поэт писал: Вышел я на сеножать Да с нагана в жабу - бац! - Видно, и он так же голоден был, как мы, - засмеялся Виктор. Пробродили весь день, а принесли домой только грибы. Зато приготовили их отменно: в жестянке, с водой, с солью. А вместо ложек использовали собственноручно вылепленные глиняные черепки. Так прожили друзья еще пять дней. Как на смех, эти дни, когда оба были отлично вооружены, оказались для них самыми тяжелыми зa все время жизни на острове. Наконец дошли до того, что отважились попробовать майских жуков. После жаб это оказалось не так уж страшно... В конце концов решили убить бобра. Но ни убить, ни поймать не было возможности, а разрушать вторую хатку друзья не решились: хорошо, если наверняка удастся поймать, ради этого стоит потрудиться, а если нет? Значит, не только зря разбирай, но и снова складывай ее так, чтобы не осталось следов человека. Обсудили все это и пришли к выводу, что нехорошо обижать своих подлинных благодетелей. И снова пошли бродить по лесу. С каждым днем чувствовали, что слабеют больше и больше. Вместе с тем испортилось и настроение. Даже не испортилось, а как-то увяло, поникло. Чаще всего не было никакого настроения - ни хорошего, ни плохого, а просто охватывало безразличие, апатия: будь что будет. Казалось, будто всю свою жизнь блуждают они, как неприкаянные, и будут блуждать целый век. Забыли о доме, о том, что скоро должны прийти бандиты и тогда наступит решающий момент. Наконец однажды Виктор заметил, что вечером он стал почему-то плохо видеть. Удивлялся, протирал глаза - не помогает. - В чем же дело? - недоумевал он. - Это, видно, куриная слепота, - сказал Мирон. - Она бывает, когда человек слабеет от плохого питания. Даже двигались о трудом. Иногда по нескольку часов лежали неподвижно. И вот как-то лежат таким образом под кустом на поляне и мутными глазами посматривают вокруг. А день выдался ясный, погожий. В вершинах деревьев щебечут птицы, в траве гудят мухи, жуки, мелькают мотыльки. Вдруг за кустами тихонько хрустнуло. Вздрогнули хлопцы, оглянулись: почти рядом стоит косуля, ловкая, стройная. Подняв голову, увенчанную рогами с двумя отростками, она щипала молодые побеги липы, и на подбородке ее виднелось белое пятно. Она озиралась, вздрагивала и была готова исчезнуть. От слабости хлопцев и следа не осталось. Заволновались, сосредоточились. Каждый понимал, что решается судьба: жить ли дальше, или умереть от истощения. И самое главное: они могли стрелять в упор, а это совсем другое дело. - Осторожнее, осторожнее, - сердито шептал Виктор, вдруг вспомнив, как в прошлый раз Мирон зацепился и упал. Но Мирон и сам отлично сознавал ответственность момента. - Целься лучше, не спеши! - приказал Виктор. - Стрелять по команде. Виктор тщательно прицелился и шепнул: - Пли! Грохнули выстрелы. Косуля бросилась в лес. Наткнулась на дерево, зашаталась... Хлопцы в беспамятстве вскочили и бросились вслед. Косуля шаталась и спотыкалась, но продолжала бежать: друзья едва поспевали за ней. Вот упала, вскочила, снова побежала. Опять упала... С какою радостью смотрели хлопцы на первый результат своей "настоящей" охоты! Косуля лежала на боку, вытянув тонкие ноги. - Самец! - сказал Виктор. - У самок нет рогов. Теперь их уже не пугала дальнейшая работа: вот когда пригодился кинжал! Мигом освежевали добычу и торжественно возвратились домой со свежим мясом и отличной шкурой. Зажили наши герои "по-человечески". Даже пищу могли готовить теперь в жестянке от патронов. Ожили, повеселели. Прошла у Виктора и куриная слепота. И уже не безразлично смотрели они вокруг и думали о своем будущем. XX Подготовка к встрече "избавителей". - С угольками в пущу. - "Носорог". - Спасение ценного животного. - Запасной огонь. Наконец подошло время, когда нужно было начинать подготовку к встрече "гостей". Подготовка предстояла серьезная. Прежде всего следовало придать жилищу точно такой вид, какой оно имело раньше, когда тут были бандиты. Огонь приходилось гасить. Самим нужно было выбрать другое место, где можно сидеть и ждать. Место это должно быть скрытное, но удобное для наблюдения за врагами. Конечно, там нельзя будет разжигать костер. Значит, надо запастись жареным мясом. По их подсчетам, две недели кончались послезавтра, но это вовсе не значило, что б