сли бы захотели, то легко обогнали бы их, убежали. Один огромный дельфин, наверное вожак стаи, то заплывал наперерез переднему катеру, то летел к крайним, становился на хвост, взбаламучивая воду, будто хотел заглянуть, что делается на судне, чем занимаются люди. - Ну, сделай сальто! Ну - оп-ля! - махал ему рукой Радж. Но дельфин и не думал слушаться. Он вдруг протяжно и резко свистнул и исчез под водой. И сразу обеспокоенно закружили остальные дельфины. На катерах спешно готовили сети. Большой грудой лежала сеть и на катере Раджа, из нее торчали там-сям розовые продолговатые поплавки из пенопласта, большие ржавые гайки-грузила. От сети к левому борту стали в некотором отдалении друг от друга трое полуголых ловцов, с выдубленной кожей, самый крайний, возле борта, держал в руках канат и край сети, двое других распяливали ее крыло. Четвертый ловец стоял возле правого борта, поглядывал на средний катер. Тем временем Судир снова поднес к губам рацию с антенной-штырем, и глиссеры мигом подлетели с обеих сторон к "матке", которая замедлила ход. С одного и другого борта им бросили концы сетей, и глиссеры снова отплыли, растягивая их, соединяя сетями средний катер и крайние. До катера, на котором жарился на солнце Радж, сеть не доставала, и с глиссера прокричали: - Тысяча дьяволов! Давай правей! Катер повернул правей и притормозил ход, на борт полетел канат. Четвертый ловец ловко подхватил его, потянул к себе и привязал к борту. "Хорош, давай к левому борту!" - крикнул он людям на глиссере, хотя они и без того знали, что надо делать, - подхватили конец сети с левого борта и полетели с нею наперерез стае дельфинов, закрывая им пути отступления. Такой же маневр сделал и глиссер возле правого катера. О, если б можно было мгновенно забежать вперед и отрезать путь дельфинам! Глиссер тянул сеть быстро, как только мог, а она шуршала, грохала о борт поплавками и грузилами, поправлять и распутывать ее не успевали. Однако и дельфины не медлили. На миг скучились посреди загона - и вдруг ринулись за вожаком в последние ворота. - Скорей, морского ежа вам в глотку! - надрывался Судир, тряс кулаком, но глиссеры не могли ускорить ход, не рискуя порвать сеть. Ворота сузились уже до ширины 10-15 метров, но дельфины уносились сквозь них так стремительно, что брызги летели. Глиссеры сошлись, а от огромной стаи осталось в загородке только десять - пятнадцать дельфинов. Радж прикрепил пояс с грузилами, обул и застегнул ласты, надел маску, - ждал команды. И команда поступила. - Аквалангист! За борт! Проплыть с наружной стороны сетей, распутать, где запуталась! А потом в середину, к дельфинам! Судир, прокричав это в мегафон, поднес к губам и рацию. Всем рулевым была подана команда сводить суда вместе, а лебедчикам: "Вир-pa, помалу-у!" - Браточки, помогите! - подошел к ловцам Радж. И те, как только он миновал сеть, не очень деликатно подхватили его под ноги, под локти, посадили на борт. Раджу приходилось нырять с лодки: садился спиной к воде и опрокидывался вниз головой. Такая поза была самой лучшей, быстрей погружался на нужную глубину. А тут этого нельзя было сделать, катер качало, и Радж просто оттолкнулся, полетел ногами вниз. 2 Погрузился метра на два, и его начало выталкивать, видимо, маловато нацепил грузил. Запотело стекло в маске, мигом создалась серая пленка, ничего не стало видно. Крутнулся - где сеть? Легко ведь и самому запутаться. Ударил ластами, вылетел наверх. Содрал маску, окунул ее в воду. Огляделся - ага, вон где глиссер, значит, и сеть примерно туда ведет. Снова натянул маску, тщательно распрямил резиновые края и нырнул вниз головой, заработал ластами. Сеть виднелась справа, ячеи крупные, руку можно просунуть. Такими рыбу не ловят. Откуда же взялись эти ловцы дельфинов, что и сети имеют странные, и опыт ловли? Радж плыл вдоль наружной стороны сети. Она совсем не похожа на аламан, гигантский мешок с закрылками. Это просто ячеистое заграждение. Сверху, возле каната, сеть натянута туго, нейлон, казалось, даже звенит от напряжения. Должно быть, на крайних катерах тоже уже работают лебедки, подтягивают сети вместе с глиссерами, уменьшают кольцо охвата. Чем глубже шла сеть, тем меньше становилось напряжение. Интересно, какая в ней ширина? Нижний край растворяется в синеве, теряется. Начал еще больше углубляться, хватаясь за ячеи правой рукой, кое-где подергивая, расправляя сеть. Тут она провисала свободнее, выпучиваясь в наружную сторону, как парус. Раджу не приходилось плавать с аквалангом в открытом море. Какая прозрачная синяя вода тут! Какая пустыня!.. Дна не видать, там, где должно быть дно, синеет мрак, за которым угадывается фиолетовая чернота бездны. Оттуда зябко несет холодом и жутью. Вода синяя потому, что нет планктона. А нет планктона, нет и рыбы. Так почему толклись тут, если нет рыбы, дельфины? Они же не глупые, чтоб просто так приплыть сюда позабавляться, покувыркаться. Может, какую-то свою сходку проводили в нейтральных водах? Радж увидел запутанный кусок сети и спустился до самого низа. От давления воды на гидрокостюме появились жесткие складки, точно металлические ребра, трудно стало сгибать и разгибать ноги. Казалось, что и мысли тут, на глубине, шевелятся медленнее. Как может запутаться нижний край? Там ведь свой канат, там же грузила. А вот как: одна гайка попала в ячею да еще перекинулась раза два, закрутилась. Наверху и присмотрелся бы лучше, и скорее бы понял, как извлечь гайку. А тут пока разобрался, в какую сторону она распутывается, а в какую запутывается, прошли долгие минуты. Хотел уже вынуть нож и шарахнуть по упрямой петле. А тут еще резиновая маска влипла в лицо, присосалась, как присоски осьминога. С силой несколько раз выдохнул носом под маску, чтоб выровнять давление. Всплывал к верхнему краю сети и видел за нею высоко-высоко вверху силуэты дельфинов - то темным боком повернутся, то блеснут животом. Словно странные бескрылые птицы кружат в небе, сплываются вместе, плывут к сети и снова резко отворачивают назад. Двигатели судов молчали, и между выдыхами и бульканьем воздушных пузырьков слышался щебет, очень похожий на чириканье воробьев, когда их соберется целая стая и чего-то не поделят между собой. Птичий содом прорезали острые тревожные свистки. Темнеют два неподвижных пятна - почти впритык одно к другому. "Глиссеры", - догадался Радж. Сцепились, чтоб не осталось никаких ворот между сетями. Хотел вначале всплыть возле них, помахать рукой: "С одною все в порядке!", да передумал. Бог с ними, не вызывают Судировы люди симпатии. Пока был на катере, не услышал от них ни одного слова, обменивались они какими-то односложными возгласами-сигналами и, видать, хорошо понимали друг друга. Стоя на носу катера, Радж порой поворачивался к ним, оглядывая ловцов. Загорелые, мускулистые крепыши, по виду не то китайцы, не то малайцы. Плыл возле сети, растянутой между другим глиссером и правым катером, и удивлялся несообразительности дельфинов: для них никакого труда не составляет нырнуть на глубину, шмыгнуть под сеть. А они носятся возле поверхности, боятся нырять - запаниковали, должно быть. Эта сеть, такая же, как и первая. А надо еще третью и четвертую оглядеть, хотя совсем не хочется этого делать. Взял бы да ножом - р-раз, р-раз! - чтоб от этого заграждения остались одни лохмотья. Пусть бы плыли дельфины во все стороны - на волю, в синий простор. Мистер Крафт, должно быть, тоже был бы рад. Ему, видимо, не сидится и не стоится. Смотрит человек и переживает: с каким размахом все организовал Судир! Вот, мол, как я забочусь о дельфинах, о деле. А от чистого ли сердца все это? Судир такой человек, что у него и из куриных яиц змеи выводятся. А где сейчас Янг, чем занимается? Не головастик он уже, но еще и не взрослый, хотя детский хвостик и отбросил. Много глупостей в голове, за ним нужен глаз да глаз... Хорошо, что Янг не поехал на ловлю. Не понравилось бы ему все это. Особенно как начнут поднимать сети с дельфинами или одних дельфинов в гамаках и фартуках. Неприятное зрелище. Они не дергаются, не трепещут, как рыбы. Они сразу прекращают попытки к бегству, будто понимают, что это не кто другой поймал их, а человек, так разве можно от человека ждать зла? Человек поможет им в последнюю минуту, спасет, полечит. Так было в большом бассейне дельфинария, когда вылавливали однажды Дика, чтоб обработать рану на боку, залить ее (где-то поранился, то ли в бассейне уже, или еще когда ловили в море). Задерживали, ловили сетями в воде, тогда еще ни Дик, ни другие дельфины не умели выскакивать на помост. В воде и увиливал и сопротивлялся, а сила у него была неимоверная, но как только вынули из воды на берег - ни разу не встрепенулся, даже когда доктор колол иглою кожу, зашивал рану. Лежал и доверчиво-грустно поглядывал темными глазами на людей. Даже нехорошо становилось от этого взгляда, точно дельфин очень многое знал о людях, значительно больше, чем они сами о себе. Кончилась и вторая сеть, нигде путаницы не нашел. Проплыл под носом правого катера, вынырнул. Вон мистер Крафт, перевесился через борт, тоскливо смотрит на воду, будто решает проблему - бултыхнуться сейчас за борт, утопиться или еще немного подождать. Радж помахал ему рукой, и Крафт слабо улыбнулся, спросил: - Все в порядке? Радж вынул загубник изо рта: - Олл райт! - и снова сунул его в рот. Перед тем как нырнуть в глубину, приметил на груди одного ловца повешенную на шею маску. У другого такая же маска была сдвинута на лоб. Ловцы тоже готовились прыгать в воду, когда охваченное пространство уменьшится до минимума, и надо будет выпутывать дельфинов из сетей или подводить под них гамаки-фартуки со стропами. В сетях между катерами и "маткою" тоже были запутанные места. Распутывал и чувствовал, как они "живут" под руками, натягиваются или слабеют, когда одна лебедка отключится, ждет других, чтобы дать возможность укорачиваться равномерно. Чем уже становилось заграждение, тем беспокойнее метались, шарахались в нем дельфины. Скольких удалось остановить? Радж всплывал в середине круга и старался подсчитать их. Кажется, одиннадцать, есть два детеныша такого же возраста, как Боби. Один с матерью, он все время жмется к ней, даже мешает плыть. Другой, видать, одинокий - не оказалась ли мать за сетью, на воле? Он то подплывал к самке с детенышем, будто хотел приласкаться, да не осмеливался, то отдалялся, делая рывки вправо и влево, будто искал кого-то. И вдруг с наружной стороны сети, той, что была ближе к Голубому, появилась большая дельфинка. Она беспокойно промчалась в одну сторону, в другую, ища дыру. И что-то, видимо, скомандовала или позвала дельфиненка, потому что малыш, словно сорвавшись с привязи, напрямик бросился к ней. Радость совсем замутила ему разум - на большой скорости он врезался в сеть, задергался, запищал. Вот он, тот случай, то несчастье, какого надо бояться. Полоненные дельфины враз перестали метаться. Беда, которую они ждали со всех сторон, воплотилась в одной, конкретной, - и все стремительно ринулись к дельфиненку. Поплыл и Радж - со всей скоростью, на которую хватило силы. Но это была скорость черепахи на суше в сравнении с тою, какую могли развить дельфины. Толкотня - не пробиться. Дельфины дергали малыша за хвост, за плавники, некоторые хватали ртом сеть и трясли, будто так можно было вытрясти из нее дельфиненка. К Раджу сразу направилось несколько раскрытых пастей, утыканных зубами-колышками. Но ни один дельфин не ударил его рострумом, не схватил зубами, и Радж расталкивал их в стороны, раздавая тумаки то по животу, то в голову, отпихивая ластами... Вот он, малыш, воткнулся клювом в сеть так глубоко, что петля въелась надо лбом, прорезала кожу. И чем больше он дергался, тем сильнее впивалась капроновая нить, в воде уже завивались струйки темной крови. И правый плавник запутан в ячее, но на нем, кажется, порезов не было. Радж подцепил нить ножом... Всплывая вслед за дельфинами, которые бросились к поверхности, толкая перед собой и малыша, он начисто забыл про порезанную сеть, про то, что пустил в ход нож. Радость переполняла грудь, и если бы это было не под водой, то запел бы или засвистал. Вот уже дельфины на поверхности. Раджу видно, как двое, а потом даже трое, светя белыми животами, с боков и сзади, точно в почетном эскорте, сопровождают малыша, не отставая ни на метр. Когда Радж всплыл, сразу взглянул на сеть - где дельфинка? И вдруг вода забурлила, огромное и гибкое тело дугой взвилось вверх и с шумом-всплеском снова обрушилось в воду, но уже внутри заграждения (Радж едва успел отклониться, как его окатило водой, как из бочки). И сразу самка рванулась к тем, что водили, сопровождали ее малыша, подменила одного с левой стороны. "Ну и ну, - удивился Радж. - Дитя дороже свободы". Но и другое удивило: почему не могут сделать такой маневр окруженные дельфины, только наоборот - прыгнуть из заграждения на волю? Неужели для этого у них не хватает ума? Даже глупая рыба, когда тянут невод к берегу, старается выскочить. - ...за борт!!! - услышал Радж конец Судировой команды. Оглянулся: со среднего, главного катера прыгнули с обоих бортов в воду двое ловцов. С двух крайних бултыхнулись в море по одному человеку. По одному кувыркнулись и с глиссеров, все были в оранжевых, надутых воздухом жилетах. Ловцы стали загонщиками: кричали, били руками по воде, болтали ногами в тех лазейках под бортами, где сети задирались вверх, - отпугивали дельфинов. Радж пытался приблизиться к тем дельфинам, что не отходили от малыша. Хотелось лучше оглядеть дельфиненка, может, удалось бы отлучить его и выловить, чтобы скорей оказать первую помощь. Но взрослые не подпускали к нему близко, быстро отдалялись, делая очередной круг вдоль заграждения. А вскоре в огороженном пространстве все забурлило в торопливой сутолоке. На среднем катере, оказывается, была еще и шлюпбалка, ее "рука" поднялась над правым бортом, но ближе к носу. На стропах затрепыхался на ветру обвисший кусок парусины. Странно, Радж не заметил, был такой тальблок на его катере или нет. Возможно, его так повернули, что он совсем не бросался в глаза. А может, это были временные примитивные сооружения, ручные, чтоб можно было их быстро собрать и разобрать. С этих тальблоков тоже спускали стропы с гамаками-сетями, один уже лег на воду. Радж бросался на помощь то одной группе ловцов, то другой, помогая подгонять дельфинов к этим полотнищам или подсовывать полотнища под дельфинов. Плеск, выкрики, ругань... Радж то вынимал загубник изо рта, чтоб не мешал, то снова хватал его, когда надо было поднырнуть под дельфина, приподнять его баллонами над водой. Порой нырял без загубника, а всплывая - брал в рот. Он уже кашлял - нахватался воды, но возиться с дельфинами не переставал. Вон уже заскрежетали два тальблока под тяжестью дельфинов. Длинные тела вздымались над водой медленно, дельфины слабо шевелили хвостами. Судир вдруг злобно заорал на Раджа: - Своим делом занимайся! Вон... гляди!!! И вон!!! - будто долбанул рукою в одну сторону, в другую. Возле глиссеров лихорадочно прыгали, дергались поплавки, наверное, в сетях запутались дельфины, а ловцы, что крутились в воде, не обращали на это внимания - не до того было. А может, не понимали, почему прыгают поплавки? Радж поплыл к той сети, что была между правым катером и глиссером. Снова услышал грозную ругань Судира и оглянулся: Судир уже летел с борта вниз головой. Поплыл, должно быть, к левой сети. Дурень, не много сделаешь под водой без маски, без акваланга, без ножа. Корабль попадает на мель даже там, где много рулевых. А где ни одного нет, садится на мель еще скорее. Все борются с дельфинами, даже немного рановато начали это делать, надо было сужать охват, сторожить щели-лазейки до последнего момента. Когда Радж освободил дельфина и всплыл на поверхность, на тальблоках и шлюпках висело еще по дельфину, а ловцы кричали друг другу: "Не туда!.. Скорей! Не пуска-а-ай!!! Убегают!" Выкрикивал что-то и Крафт, свесившись с борта. А дельфины стремительно, как выпущенные торпеды, расталкивая людей, вылетали вдоль борта "матки" на свободу. А где же Судир? С ловцами его не было, на катер не мог так быстро взобраться... Бросил взгляд на сеть между левым катером и глиссером - поплавки ее беспорядочно, не в ритме волн прыгали на воде. Радж сразу нырнул и наискось поплыл к середине сети. Увидел два тела, человека и дельфина, они барахтались каждый отдельно, хоть и близко друг от друга. Сначала к человеку... От напряжения и страха Судир вытаращил глаза, лицо его исказила гримаса боли. Пряжкой ремня он зацепился за сеть, порезал пальцы, стараясь разорвать ее - в воде завивались струйки крови. Теперь он пытался отстегнуть ремень, снять штаны, но и это не получилось. Радж вырвал загубник изо рта, поднес к его губам. Судир понял: выпустил воздух из легких, схватил загубник. Зажал нос и сделал несколько глубоких, судорожных вдохов и выдохов. Но сознание его еще не работало как следует: когда Радж показал ему пальцем - "Отдавай назад! Потерпи, я помогу...", тот и не думал отдавать загубник. Радж уже и сам задыхался, но еще несколько секунд вытерпел бы, если бы надо было только всплыть наверх. Но всплыть было нельзя, они были уже взаимно связаны, зависели друг от друга. Радж поднял ногу, выхватил из ножен крис. Судир испуганно выпустил загубник, и Радж торопливо сам вдохнул и выдохнул два раза. Ударил ножом по сети, обрезая крепкие нити, освобождая Судира. "Наверх!" - толкнул его под зад. Судир судорожно заработал руками и ногами - рывками, беспорядочно, - начал всплывать. Еще раз пустил нож в ход, освобождая дельфина. Он застрял в той дыре, что осталась от дельфиненка, засел глубоко - сеть въелась в тело между грудными и спинным плавниками. Не захотел тянуть его назад в ограждение, хлопнул ладонью по спине - плыви на волю, герой! Всплыл наверх, поддержал Судира: тот кашлял и едва держался на воде. - Помоги... до катера... Плохо мне... - прохрипел Судир. Радж помог ему добраться до катера. Все уже вылезли из воды по веревочным лестницам, деревянные ступеньки стучали о борт, как кости. Брать, вылавливать больше некого было - дельфины ушли, скрылись. Совсем близко от глиссеров вдруг высунулся из воды острый и высокий, загнутый назад плавник, пошел резать, чертить воду вокруг сетей и судов. Метров за сто в стороне показался еще один. Акулы... Унюхали кровь, примчались на свеженину. Вытягивали на "матку" правую сеть и вытянули... дельфина! Запутался в сети и захлебнулся, а в суете и неразберихе никто не заметил, как держатся на воде поплавки этой сети. Поднимали дельфина на борт лебедкой вместе с сетью, никто уже лезть в воду не захотел. Пока доставали правую сеть с дельфином, на левую не смотрели. А глянули и ужаснулись: вода возле нее бурлила, то и дело высовывались из воды длинные и кривые, как турецкие ятаганы, спинные плавники. Тянули эту сеть и увидели, что в ней тоже запутался и утонул дельфин. Туша его была уже бесформенной, с огромными вырванными ямами, а вода вокруг густо окрашивалась в темный цвет. Тело дельфина повисло уже над водой, а акулы все прыгали и рвали его, как собаки. Одна подскочила, загнув нос высоко вверх, раскрыв пасть с острыми, как бритва, зубами. Цапнула дельфина за бок, дернула головой. Раджу показалось, что он даже услышал собачье "Р-р-р-р!", плюхнулась с куском мяса в воду. Море кишело акулами. На поживу им выбросили не только мертвых дельфинов. Судир сделал ревизию всему улову - семь штук успели ловцы поднять на борт катеров - и приказал выкинуть в море еще одного: правый плавник почти оторван, глубокая рана на голове. Напрасно Радж уговаривал Судира, чтоб пожалел, оставил дельфина, мол, сам присмотрит за ним, вылечит. Судир был неумолим и беспощаден: раны сейчас обрабатывать нечем, а пока довезут - дельфин умрет. - Всем, всем! - поднес Судир к губам рацию: - Полный вперед! - Заменил рацию на мегафон и добавил: - Обеспечить дельфинам защиту от солнца. Беспрерывно поливать водой! Дельфинов поливали - где из шлангов, а где просто спускали на веревках ведра за борт, черпали воду. На душе у Раджа было тяжко и горько: все время вспоминались горестные глаза раненого дельфина, которого швырнули акулам. 3 - А что, разве Янга нет? - спросил Абрахамс. - Ялика тоже нет. Может, взял и поехал половить рыбу... Ах, ах, а уже скоро рыбаки привезут на Рай вечерний улов, надо было бы съездить на пристань. - За рыбой не спеши. Не до еды пока что дельфинам... Пусть осваиваются, - промолвил Радж. Радж и Абрахамс стояли над большим бассейном поблизости от нижнего помоста и глядели на воду. Дельфины тесной кучкой - только все ли? - стояли в изгибе с южной стороны, возле плотины. Время от времени они медленно, тоже не отрываясь друг от друга, переплывали вдоль трибуны на северную сторону. Ни свиста, ни скрипа не было слышно, если и переговаривались, то на ультразвуковых волнах, чтоб люди не слышали их и, не дай бог, не поняли бы вдруг этого разговора. Не одно проклятие, должно быть, посылают они человеку, может, даже надеются отомстить за все зло, которое люди им причинили. Так думалось Раджу. - Подождем немного, может, скоро вернется, - сказал Радж про Янга и пошел в кладовку. Дверь оставил открытой настежь. За день кладовка так нагрелась, что хоть копру в ней суши. Вдохнешь воздух, и кажется, что он обжигает легкие. Припал губами к банке с водой, но она так нагрелась и была такой невкусной, что даже затошнило. "Сукин кот... Деньги так и лежат, за продуктами не ходил", - Радж взял со столика пять долларов, которые утром оставил Янгу, сунул в карман. Потоптался немного, не зная, что делать, и вышел во двор, сел на скамью под кустами. Сидел то согнувшись и подперев рукой щеку, нервно подрыгивая ногой, то откидывался на спинку, смотрел в небо. Тяжесть в груди все увеличивалась, сердце терзала тревожная боль. "Куда он мог деваться? Бо-ольненьки-ий... Интересно, удочки на месте или нет?" - встал, вернулся в кладовку, бросил взгляд на стену над компрессором, где они обычно висели. На месте! Пробежал глазами по аквалангам - нет одного. "Не может быть!" - еще раз огляделся вокруг. Оказалось, что не хватало не только акваланга, но и комплекта баллонов. "Вот оно что-о-о... А может, Судир взял, к себе уволок? Своего не принес, а взял два. Надо спросить у Судира!" - стремительно выскочил из кладовки, но дверь закрыл и примкнул. Судир где-то у Крафта. Сразу, как сняли дельфинов с катеров, с мягких поролоновых подстилок и пустили в бассейн, Судир с Крафтом закрылись в его кабинете. Не вдвоем, Судир повел с собой одного из ловцов. Больше часа сидят, а малый катер ждет того ловца, качается на прибое у входа в залив. Трудный, должно быть, у них разговор, приперли Крафта с оплатой к стене... Уже ногу поставил на ступеньку лестницы - и раздумал. Нет, к Судиру пойдет в последнюю очередь. Если он не брал акваланга и запасных баллонов, то взбесится. Да и не надо, чтоб и Крафт прежде времени узнал, что из кладовой пропадают акваланги. Вышел за плотину, побрел вдоль воды, приглядываясь к песку, и ничего подозрительного не заметил. Так и на мысе Когтя - ни следочка, прилив уже был и все слизал. Вернулся в кладовку. Постоял, потоптался - пошел искать дворничиху. Наверное, бродила по парку, выходила к заливу - вдруг что-нибудь видела? Нет, ничего не видела дворничиха. Даже обиделась за вопрос. - Только что Абрахамс ругал за лодку, докладную собирается подавать Крафту! А вы еще и про мальчика! Дурак поймет: между пропажей ялика и пропажей баллонов, акваланга есть прямая связь. Янг взял и то и другое, куда-то отправился. Но куда? Почему до сих пор не вернулся? День кончается, можно и наплаваться, и рыбы наловить... "Рыбы! Удочки же на месте... Ну, я ему покажу рыбу, покажу плаванье! Взрослых не пускаю одних плавать, обязательно сопровождаю да еще и штоками вооружаю. А тут... И я хорош!.. Надо было все рассказать о подводном плавании. Особенно технику безопасности вдолбить в голову... Он еще не знает, чем глубина угрожает человеку. Глубинное опьянение может быть после шестидесяти метров. Неужели Янг полез на глубину? А может, выбрался на ялике за рифы, потерял весла и его погнало в открытое море?" А зрительная память восстановила картину: выгибается зубастый акулий рот... Кровожадный прыжок - и на боку дельфина зияет кровавая рваная рана - двумя ладонями не закрыть. Бр-р, страшно такое увидеть даже во сне. И не дай бог оказаться среди этих людоедов в воде! "Подожду еще... Он же голодный, должен примчаться... Ну и всыплю же, ох и всыплю!" Заставил себя сесть на ту же скамейку, но не сиделось. Хотелось сорваться с места и куда-то бежать. А куда? Прошли мимо скамьи, возвращаясь от Крафта, Судир с ловцом. Оба взглянули на Раджа, но ничего не сказали. Не остановил Судира вопросом и Радж - пусть идут. Решил принять душ. Легче будет телу, может, легче станет и на душе. Да и время скорее пройдет: просто сидеть и ждать было невыносимо. Долго стоял под слабыми - совсем не было напора - струйками воды... Вытирался в прихожей, где стояли шкафчики, еще дольше. Услышал, что Судир не простился с гостем, у них даже чарки звенят. Не иначе, как получили хороший барыш, содрали шкуру с Крафта. "Поздравляю... Держись теперь..." - "И тебя поздравляю... Теперь - Горный?" - "Не отзываются пока что. Да никуда не денутся..." Говор приглушенный, порой можно разобрать только отдельные слова. Вино или коньяк понемногу развязал языки, заговорили громче. Уже и фразы некоторые можно разобрать. Судир: - Это легко было сделать. Как и с тем... Я же на месте... А зачем? Ловец: - Закон есть закон. Судир: - Я убедил тогда... Шеф передал, что согласен подождать. Он нам еще понадобится... Особенно теперь. Ловец: - Ну - гляди. Сам знаешь, что на карту поставлено. Потом поздно будет раскаиваться! Судир: - В любой момент успею. Он не доносчик, в полицию не бегал. И в больницу тогда не ходил... В работе старательный... Потенциальный дрессировщик. Скрипнула и стукнула дверь "резиденции" Судира. Голоса звучали теперь совсем глухо. И Радж понял акустический фокус: слышно только тогда, когда открыта дверь в персональную Судирову душевую. О ком сейчас говорил, кого имел в виду Судир? Опять какие-то подозрительные разговоры, неведомые планы. У Судира зашумела, заплескала вода. То ли он сам, то ли гость пошел полоскаться. "В город надо... Купить чего-нибудь, хоть макаронов каких-либо... Масла еще немного есть..." - думал Радж, закрывая кладовку. Возле проходной слышен гомон. Сторожиха упрямо, повышенным голосом повторяла: - Никакого Абдуллы я не видела! И Янга нет... С самого утра я тут - нет, не видела! - Санта Мария! Да ему же некуда больше ходить! Это друг Янга, амико... И собачка с ним черная была, кудрявая такая... - Ни кудрявой, ни простоволосой не видела. А на территорию не пущу, мадама. Все! Раджу тоже пришлось выслушать их разговор и подтвердить, что мальчиков действительно нет. Он сам хотел бы знать, где они шатаются. - Это ужасно! У него сердца нет - морить Тото целый день голодом... Вы брат Янга? Так похо-о-о-жи... Скажу вам комплименто: вы очень приятный молодой человек... Будьте добры, явится Абдулла - пошлите его поскорей в отель. И скажите этому разбойнику, что у меня начинается нервное истощение от его фокусов... Я уже не могу распоряжаться своим временем, все жду его! Я не отдыхаю, а только переживаю и волнуюсь! Это не просто комико, это партиджано... Снял с плечиков мое самое лучшее платье - полмиллиона лир заплатила! А свое тряпье повесил в шкафу. Одно тряпье, одна грязь, в мусоропровод надо было выкинуть. Я же ему новое все купила! А он... Некогда было слушать словоохотливую итальянку. Радж пообещал сделать все так, как синьора просит, и откланялся. Почти час прошел, пока он вернулся назад. Про тренировку каратистов так и не вспомнил, а сегодня ведь надо было идти к мистеру Ромешу в подвал. Итальянки возле проходной не было. Он внимательно посмотрел на сторожиху. Та поняла его взгляд. - Не было, не появился еще. "А разве они пойдут через ворота? Они с моря подплывут". Радж все еще надеялся, что приключения мальчиков закончатся благополучно. Он и представить не мог, где они сейчас находятся и что могло случиться. Он и макароны сварил, и остыть они успели. Снова подогрел их и ел один, а они росли во рту, застревали в горле. Солнце уже село, стремительно надвигалась темнота. Включил свет, и в открытую дверь хлынули малые и большие толстобрюхие бабочки. Напряженно прислушивался к звукам на море, на аллеях дельфинария. И наконец услышал женские голоса, всхлипывание. Заскрипел бамбуковый настил на мостике. - Вот тут... Вон дверь открыта... - послышался голос сторожихи. Радж выскочил за дверь, но женщины уже не увидел - ушла назад, к проходной. В полосу света вступила кудрявая смуглянка - заплаканная, удрученная, в какой-то оборванной сверху, словно обгрызенной, юбочке. - Натача?! - узнал Радж. Схватил за руку, стремительно потащил в кладовку. - Как ты тут оказалась? Натача согнулась, закрыв лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Глава третья 1 Толчки были не грубые, но сильные, продолжительные - больше под грудь и живот, порой доставалось и подбородку и носу - чуть не пошла кровь. Это тогда, когда он глубоко зарывался лицом в воду и мог захлебнуться. Янг еще окончательно не пришел в сознание, но уже чувствовал, как горло отпустила судорожная спазма, как дикий, со рвотой кашель словно когтями раздирал горло и бронхи. Когда же смог воспринимать окружающее немного яснее, ощутил боль в груди, в животе, в черепе. Невыносимой болью ныли суставы, тупо дергались мышцы на руках и на ногах, щемящий зуд терзал всю кожу. Между икрой и щиколоткой на левой ноге жгло как огнем - кожа там, должно быть, была содрана. "Пху-ух-х! Ф-фуш-х-х... Ху-ф-ф..." - казалось, услышал сквозь шум в ушах удивительные и очень знакомые звуки. Замотал, затряс головой, чтоб вылилась из ушей вода, и из правого уха потекла теплая струйка. "Пфу-х-х!" - услышал уже более четко. Попытался сам шевельнуть руками и ногами, чтоб удержаться на воде. Да, он был на воде, а не под водой... На воде! При этом вода здесь казалась более теплой, чем в озере, на глубине. Но этого тепла было так мало для его изболевшегося, измученного тела! Стиснув губы, зажал нос, попробовал продуть уши, делая глотательные движения. Тяжелые выдохи донеслись и справа и слева, слышал и свист, и скрип, и некое блеяние или бормотание. "Дельфины?!" - пробилось сквозь боль и муть в голове. - "Со мною дельфины?!" Махнул несколько раз саженками к ближайшему "хуф-фх!", и ладонь скользнула по гладкому, точно отполированному, холодному телу. Провел ладонью, нащупал спинной плавник. По величине его узнал: не взрослый дельфин попался ему, а малыш. И не убегал он от Янга, а сильней заработал хвостом, как только почувствовал, что взялись за его плавник. Можно было немного подгребать левой рукой, помогать дельфиненку, но у Янга было еще так мало сил! Куда же везет его малыш? Где Янг оказался? На том свете, наверное. Вспомнилось, как тонул, как умирал на дне озера, как засосал его водяной вихрь... Да, только на том свете может быть такая вековечная темнота, без единой звездочки над головой. Но почему же тогда он все ощущает, как живой? У него все болит, как у живого, а на том свете должны быть только легкость и наслаждение для души и тела, полная нирвана. Правда, только для праведников, для тех, кто никогда никакого греха не совершил. А какие же грехи за двенадцать лет жизни он совершил, что Вишну рассердился и швырнул его в пекло, в темноту? Вода кажется не черной, она, как разведенное молоко, тут и там по ней пробегают какие-то искорки или точки... Значит, и на том свете есть и море и дельфины?! А где же люди?! Их же сотни умирает, тысячи... Почему я тут один? Может, это еще только дорога в пекло, на тот свет... Над головой увидел небольшое светлое пятно, оно все время увеличивалось, а потом резнуло по глазам светом. Просвет в высоте был не круглый, а как бы искривленная узенькая восьмерка. Дельфиненок замер на месте, перестал работать хвостом, а взрослые дельфины медленно и степенно, изредка посвистывая, закружились вокруг Янга. Будто давали возможность вдосталь налюбоваться светом, который пробивался сверху. И Янг смотрел на сдвоенную полоску света как на необычное чудо и заметил уже, что она голубая и на этой голубизне видны даже несколько огненных искринок. "Небо? И звезды?! На светлом небе - звезды? Там еще день, а так не бывает, чтобы днем - звезды! Только на том свете такие фокусы бывают..." Потом Янгу показалось, что на том светлом пятне что-то суетится, летает, сдается, он даже услышал мышиный писк. "Неужели летучие мыши?!" А как высоко до них! Та светлая дыра казалась проломом в куполе высоченного храма-дворца. Какая-то чудовищная сила разломала, разорвала землю, создала этот сводчатый, островерхий грот. Да, это пещера, грот, залитый водой. Янга всосало на дне озера в щель, он проваливался в нее с приключениями, застревал. И его не очень деликатно кто-то тащил за ногу, спасал. Кто бросился ему на помощь в водяной хаос и тесноту, кто мог услышать его последний предсмертный крик? Радж как-то говорил, что дельфины страшно боятся узких, щелей, никогда не лезут в них, чтобы не застрять. Эта боязнь у них передается из рода в род, из поколения в поколение. Но ведь кто-то из них решился на подвиг, одолел страх. Дельфины разместились вокруг Янга на самом светлом месте. Видно, как выставили из воды морды, разинули рты, можно разглядеть даже острые колышки зубов. Сколько же дельфинов? Три, четыре... Малыш - пятый... Усмехаются, будто загадали загадку: угадай, кто перед тобой? Один высунулся из воды настолько, что показались три белые царапины на боку. - Ева-а-а! - хрипло и радостно крикнул Янг, узнавая. Под сводом прогудело эхо, заметались, взлетели летучие мыши. - А это Дик! Ты это, ты!!! Не крути головой... - Янг подплыл к нему. - Вот, и зуб тот, что не в шеренге других, и четыре пенька справа... Ты, жулик, ты! А малыш - Боби! Наши дельфины-ы! Ура-а-а!!! Раскатом загремело эхо, сверху даже что-то оторвалось и плюхнуло в воду. Янг оставил Дика и повернул к Боби. А тот уже и сам плыл навстречу. Потерлись щеками, Янг даже поцеловал его. Вокруг кружились и с облегчением вздыхали дельфины. Будто и им было до сих пор страшно одним в этом подземелье. Кто их сюда загнал, упрятал? "Их спрятали тут... Значит, где-то должен быть выход к морю... И чем-то загородили тот выход, чтоб дельфины не убежали. Сами дельфины не могут разгородить ограждение. А если я им помогу?" Он едва держался на воде, так обессилел. Стоило руке соскользнуть с тела Боби, и мог бы утонуть. Силы, чтобы опереться на дельфина, уже не хватило бы. "Никуда не денется тот выход... Если он есть..." Отдохнуть бы, отдохнуть... Окоченел окончательно, деревенеют руки и ноги. Хочется стонать и плакать - не хватает духа выдерживать эти муки. Направил Боби за рострум вдоль стены, пытаясь хоть слегка работать ногами. Плыли медленно, очень медленно в глубину грота, от светлого пятна в темноту. Глаза, побывав немного в более светлом месте, не хотели ничего видеть, слезились от напряжения. "Стой, Боби, стой... Я руку сменю..." Перебрался на правую сторону от дельфиненка, взялся за плавник левой рукою, а правой вел по скользкому камню, по мокрой скале, щупал. Вот уже и острый угол, тупик... Запрыгала в воду из небольших выемок какая-то живность - может быть, крабы, может, еще что. Повернул Боби назад, вдоль другой стены, противоположной. Впереди, куда продвигались ощупью, миновав светлое пятно, послышался тот глухой, ровный и нудный шум. Грот имел удлиненную, с острым тупиком, форму. А в эту сторону стены раздвигаются все больше и больше. "Бобичек, не вырывайся... Потерпи, милый..." Правая рука вдруг провалилась в пустоту, и из-за поворота ударил в уши шум и рев водопада. Ногой нащупал под водой ступеньку, хоть и скользкую, в наростах. Попытался стать на нее обеими ногами и упал навзничь. Заболтал руками и ногами, поворачиваясь на живот и направляясь к скале. На подводную ступеньку стал коленями, ухватился, как смог, руками - вполз выше. Разбегались во все стороны, порой попадая под руку, большие и маленькие крабы, плюхались в воду. Сделал несколько неуклюжих шагов на карачках - и стукнулся головой о скалу. Силы совсем оставили его, руки и ноги подкосились. Так и заснул, опустив голову лицом вниз на вытянутые руки, а может, и сознание потерял. 2 Ноги двигались, шевелились, и что-то тяжелое сидело на ноге, где кончалась штанина, и грызло, царапало ранку выше щиколотки. Еще полностью не очнувшись, двинул другой ногой по штанине - столкнул что-то остро-колючее, бесформенное, как остроугольный камень. Вздрогнул с отвращением и страхом: краб, чтоб он сдох... Сколько времени он проспал? Почувствовал себя окрепшим, голова ясная и не очень болит. Осторожно, медленно разгибаясь, попробовал стать на ноги. Повернулся лицом к скале, ощупал ее руками. Круто вздыбился холодный мокрый камень, ни одной зацепки. Снова сел, охватил себя за плечи руками, потер, помассировал, помял мышцы. Чувствовал под ладонями, что рубашка на плечах хоть и сырая, от тела подсохла, с нее уже не течет. Но этого так мало! А как бы хотелось переодеться в сухое, согреться! Правда, тут и сухое враз отсыреет: воздух густой от влажности, сверху падают на голову тяжелые капли. Эх, если бы скорей на солнышко выбраться, на волю! Какое это счастье - иметь солнце над головой! Припомнил, как доплыл с Боби до этого выступа с площадкой, как взбирался на нее. Теперь он сидит спиной к тому выступу, о который стукнулся. Значит, если встать и повернуться к нему лицом, а потом тихонько, опершись о скалу, склониться вправо, можно будет заглянуть в грот-храм с дырой в куполе, оттуда он приплыл, там немного светлей. Янг проделал все это очень осторожно, приучая теперь себя к осторожности и осмотрительности, приучая ориентироваться в темноте. Склонился - ничего не увидел: чернота, только кое-где пятнами сереет вода, порой по ней пробегают едва заметные фосфорические полоски. Должно быть, уже ночь, глубокая ночь. Он ведь не знает, сколько проспал. А может, и не надо следить за временем? Какое это имеет значение, если темень и темень! "Ты где, Боби? Плыви сюда!" - просвистел условный сигнал. И подумал, что малыш его не услышит. Беспрерывно шумит водопад, хоть и не так звонко, как раньше: глушит прилив, вода поднялась и в пещере. Но прошло, наверно, минуты две, когда возле Янговых ног послышалось "пфу-уф" и короткий скрип. Наклонился к воде и нащупал мордочку Боби. Тот дал себя приласкать и тут же нырнул в воду, исчез из-под руки. - Ты куда, глупенький? - не выдержал и опять засвистел Янг. Пропал Боби, как и не было. "Обиделся... Рыбки не даю... а где ее взять, ту рыбку? Может, и есть в этой пещере рыба, так пусть сам ловит... И я спасибо сказал бы, если бы меня кто рыбкою угостил, да еще жареной..." - У Янга набежал полный рот слюны, заныло в животе. Только теперь он ощутил, что страшно голоден. Снова близко рядом с собой услышал