Ну, давайте! Аппарат пристегнут на груди Карцова, шлем надет. Немец с любопытством наблюдает, как ученик делает первые вдохи. Чудак, он частит, торопится, расходуя втрое больше кислорода, чем необходимо. Впрочем, это неизбежно. Со временем придет опыт, и все будет в порядке. Внезапно Карцов рывком сдергивает шлем. - Едва не задохнулся! Глюк хохочет, тычет пальцем в то место, где гофрированный шланг соединяется с маской. Здесь металлический патрубок с клапанами и краном, который немец незаметно перекрыл. Карцов шутливо грозит ему, открывает кран, пробует, хорошо ли поступает кислород. - В порядке, - удовлетворенно говорит он. - А теперь подышим в воде. - Не сегодня. - Глюк движением руки останавливает ученика. - Вы, доктор, устали, следует отдохнуть. Да и у меня дела: надо встречать шефа. - Как это - встречать? Где же он? Я недавно разговаривал с ним. Он был... - Был да сплыл! - Довольный собственной остротой, рыжебородый хохочет. - Вот именно - сплыл, доктор. Но скоро должен вернуться. - Ну, хоть полчаса у нас есть? - капризно тянет Карцов. - Пустите меня в воду на полчасика, Глюк! - Ладно, доктор, - решает наставник. - Ладно, надевайте шлем. Вон какой вы настырный! Любого уговорите. Но условие: глубоко не ходить - метров на пять, не больше. Да я и не пущу вас глубже - работать будете на сигнальном конце. Он надевает Карцову пояс со свинцовыми грузами, обвязывает талию пловца тонким плетеным тросом, еще раз проверяет подгонку и исправность респиратора. Попутно дает советы: как "промывать" дыхательный аппарат, удаляя из него негодный воздух, как регулировать свою плавучесть и мгновенно освобождаться от поясных грузов, если в этом возникнет нужда. Карцов очень волнуется, ибо задумал нечто рискованное: если все пойдет хорошо, сегодня он завладеет респиратором. - В воду! - командует рыжий. Ныряльщик медленно сходит по трапу. Вот ноги его коснулись воды, ушли в нее по колени, по бедра. Еще немного - и он погружается до подбородка. Теперь перед шлемом колышется вода лагуны, будто Карцов приник к стенке аквариума... Чуточку ниже - и вода наполовину закрыла стекла шлема. - Вперед! - ободряюще кричит Глюк. - Не трусьте! И он потравливает сигнальный конец. Карцов приподнимает руку, машет ею в воздухе. Затем голова его скрывается под водой. Некоторое время он неподвижно висит в толще воды. В ярких лучах прожектора она кажется голубой светящейся дымкой. Постепенно свечение слабеет - под влиянием поясных грузов Карцов медленно опускается. Видимость все хуже, скоро его ноги едва различимы - они будто вплавлены в стеклянный сумрак. Тишина, покой. Повиснув на сигнальном конце, Карцов отдыхает: нелегко играть роль этакого простачка, смеяться, шутить, когда знаешь, что находишься под угрозой худшего даже, чем смерть. Тишина, покой. При каждом вдохе и выдохе отчетливо пощелкивают клапаны респиратора - будто метроном отсчитывает подводное время. Итак, сделано все, чтобы Глюк (а значит, и Абст) поверил, что врач увлечен новым делом, охотно идет под воду, все принимает за чистую монету и ни о чем не догадывается. Но это - самое легкое. Теперь предстоит главное - затянуть процесс обучения, пока не оправится от недуга Марта. Кроме того, окончательно решено: в ближайшие минуты он похитит респиратор. Некоторое время Карцов продвигается вдоль стены площадки, испещренной углублениями и расщелинами. Ага, вот, кажется, подходящая щель. Неожиданно трос, на котором висит Карцов, приходит в движение. Частые рывки - сигнал водолазу выходить на поверхность. Что еще случилось на площадке? Неужели придется отложить задуманное? Нет, нельзя: неизвестно, представится ли другой удобный случай. Вяло работая ластами, Карцов медленно поднимается. Одновременно он развязывает узел троса. Так, хорошо. Трос едва держится. Теперь рывок посильнее - и все будет в порядке... Он на поверхности. - Возитесь! - кричит рыжебородый, широкими кольцами выбирая трос. - Лезьте скорее! Наполовину поднявшись из воды, Карцов задерживается на трапе. Глюк видит: ученик тяжело дышит, движением руки просит помощи. Крепче упершись ногами, Глюк тянет за трос. Карцов карабкается и вдруг, резко откинувшись, валится в воду. Рывок - и Глюк с тросом в руках летит к центру площадки. На площадке шум, суматоха. Вальтер, только что подогнавший кран к лагуне, спрыгивает с сиденья, мчится к Глюку, помогает ему подняться на ноги. Немцы в страхе: врач, за которого они головой отвечают перед Абстом, ушел под воду - один, без страховки! Глюк сбрасывает свитер и ныряет. Вскоре он на поверхности. - Плохо видно! - кричит он. - Беги за респиратором! И вновь погружается. А в это время Карцов, скорчившись в расщелине, что расположена под водой, в стороне от трапа, наблюдает за поверхностью лагуны. Он видел, как дважды нырял Глюк, как потом он исчез, взобравшись по трапу. Через минуту-другую немец спустится уже с дыхательным аппаратом. Тогда от него не скроешься. Пора всплывать. Не снимая шлема, он отстегивает лямки респиратора. Раскрыт аварийный замок пояса, и брезентовый ремень со свинцовыми пластинами запихан в расщелину. Далее следует выпустить кислород из резинового мешка, иначе респиратор всплывет... Так, хорошо. Аппарат с опавшим воздушным мешком уложен под грузами. Но Карцов еще в шлеме. Последний вдох. Из мешка высосаны остатки кислорода. До отказа перекрыты вентиль и кран клапанной коробки респиратора. Теперь аппарат может лежать в воде сколько угодно. Карцов оглядывает расщелину, фотографируя в памяти свой тайник, и рывком сдергивает шлем. Сильный толчок ногами выносит его далеко в сторону. Дальше, еще дальше от расщелины, где запрятан драгоценный дыхательный аппарат с почти нетронутым запасом кислорода... Немцы с тревогой вглядываются в безжизненное лицо врача. Он всплыл, когда его уже не ждали: на мгновение показался на поверхности, что-то крикнул, вновь погрузился. Глюк кинулся за ним, настиг на глубине, захлебнувшегося, схватил за волосы. Пострадавший лежит без движения. Глюк подставляет ему под живот свое колено: разумеется, врач наглотался воды, надо очистить ему желудок, легкие. Но тот вздрагивает и открывает глаза. - Пронесло, - облегченно бормочет рыжебородый. - А ну, уложи его поудобнее. Вальтер опускает Карцова на скалу, под затылок запихивает сверток одежды. - Выкладывайте, что с вами стряслось? - требует Глюк. - Не знаю... Упал с трапа, погрузился. Видимо, глубоко: сильно сдавило уши. Тут-то и началось. От страха потерял мундштук. Ищу его ртом, задыхаюсь - и не могу нащупать. Наконец стиснул зубами. Вот он, кислород! Глотнул разок-другой - и стоп. - Прекратилась подача? - допытывается Глюк. - Тяну всей грудью - и ничего. - Минуту! Воздух при выдохе носом травили? - Не помню. Кажется, да. В шлем попала вода, я и хотел... - "Хотели, хотели"! - Глюк гневно потрясает кулаками. - Черт бы вас побрал, дурака! Выбрали из мешка весь кислород и ничего не добавили из баллона. Высосали воздух и удивляетесь, что нечем дышать! А клапан на что? Зачем на редукторе клапан, я спрашиваю? Пальцем его надави - и снова полный мешок. Учишь вас, учишь... - Спаниковали, доктор. Решили, что погибаете, - вставляет Вальтер. - Сорвали шлем, сбросили аппарат, пояс с грузами - и наверх, как заяц. Так? - Да... Мне очень жаль... - "Жаль"! - Вальтер качает головой. - Утопили респиратор, а нам отвечать. Что мы скажем шефу? - Если позволите, я сам... - Опять "сам"! - в бешенстве кричит Глюк. - С вашей помощью... - Ладно. - Рыжий еле сдерживается. - Отправляйтесь к себе, доктор. И не сболтните шефу о респираторе - будет и вам и мне. Поняли? Карцов встает. - Держите! - Глюк швыряет ему брюки и свитер. Войдя в туннель, Карцов одевается. Затаившись за камнем, он ждет: вот-вот в лагуне появится Абст. Минут через двадцать в центре подземного озера всплывает буксировщик. За его кормой - две головы в шлемах. Буксировщик причалил. Прибывшие взбираются по трапу. Первый из них - Абст. Вальтер хлопочет возле второго, помогая ему отстегнуть грузы и снять респиратор. Шлем снят. Карцов отступает в глубь туннеля. Ему кажется, что он галлюцинирует. Спутник Абста - это офицер с линкора, тот самый представительный лейтенант, у которого странная манера облизывать сигарету, перед тем как закурить! Проходят секунды. Нет, пожалуй, это лишь внешнее сходство, успокаивает себя Карцов: лейтенант был повыше ростом, грузнее, иначе держал голову. Сердце бьется ровнее. Теперь он почти убежден, что страхи были напрасны. Но вот Глюк протягивает гостю портсигар. Тот берет сигарету, подносит к губам и дважды проводит по ней языком. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Марта лежит в постели, обессилев от пережитого. Сегодня она определенно почувствовала, что может двигать ногами. Сперва пошевелила ступнями, стала сгибать колени. Спустя полчаса попыталась подняться. И она встала! Правда, ее качало из стороны в сторону. Однако, вцепившись в спинку кровати, она сделала шаг, и другой, и третий... Кто-то идет по коридору. Ришер поднимается на локтях, прислушивается. У нее теплеют глаза. Еще недавно о новом враче она думала с ненавистью. Теперь в долгие часы одиночества Марта старается припомнить каждое его слово, "увидеть" его жесты, походку. Она ловит себя на том, что мысленно беседует с ним, порою спорит, выговаривает ему за какие-то пустяки... Входит Карцов. Он озабочен, рассеян. Едва кивнув пациентке, быстро идет к тумбочке, где у него медикаменты. Марта поворачивает к нему голову: - Неприятности? Он молчит, обдумывая, как лучше начать важный разговор. Вдруг он замечает: башмаки Ришер стоят не на своем обычном месте под тумбочкой, а брошены чуть ли не посреди комнаты. - Пробовали встать? - восклицает он. - Пробовала ходить. - Правда? - Карцов садится на табурет. - Неужели ходили, Марта? - Сделала четыре шага. - Умница, - шепчет Карцов, - какая вы умница! Он порывисто поднимается: - Встанем? Марта молча глядит на него. - Встанем! - повторяет Карцов. - Надо заставить себя. Сейчас это главное. Ну же, решительней! Она послушно садится в кровати, спускает ноги на пол. Вот она напряглась, встала, держась за руки Карцова. - Смелее! - требует он. - Смелее, будто и не было никакой болезни! Поддерживаемая Карцовым, Марта медленно идет к двери. Постояв там, возвращается, все увереннее ставя ноги в мягких войлочных башмаках. Утомленная, но счастливая, она опускается на кровать. - А теперь рассказывайте! - Хорошего мало. - Карцов морщится. Он сообщает об итальянцах, о Бруно Гаррите, о приказе Абста изучить ремесло водолаза, о первом занятии под руководством Глюка и о похищенном респираторе. И в заключение - о лейтенанте, который приплыл вместе с Абстом. Девушка лежит бледная, у нее дрожит подбородок. - Я знаю этого человека, вернее, слышала о нем. Агент разведки, уже несколько лет как заброшен на базу. Абст считает, что обязан ему жизнью. - Что ж, он не так уж далек от истины, - замечает Карцов, вспоминая сцену в салоне линкора, когда лейтенант "не смог" схватить Абста. - Да, агент выручил его. - При встрече он узнает вас, - тревожно шепчет Марта. - А встреча неизбежна. - Неизбежна. - Карцов задумывается. - Не сегодня, так завтра. Представляю: Абст входит ко мне, и с ним этот человек! - Что же предпринять? - Он должен быть уничтожен. Но как это сделать? Прежде всего надо установить, где его поместили, сколько времени он пробудет здесь, каковы его намерения. Однако тут я бессилен. - Тогда, может быть, я? - Придется действовать вам, Марта. Отдохните, соберитесь с силами и отправляйтесь к Абсту. Доложите, что здоровы, приступаете к работе. И постарайтесь выяснить все, что нужно. Мы должны знать как можно больше. - Понимаю, но, увидев, что я вылечилась, Абст убьет вас! - Не сразу. Он ждет, чтобы я освоил работу под водой. Словом, у нас есть еще время. Однако, если меня обнаружит агент, все произойдет мгновенно. Карцов продолжает развивать свою мысль. Марта должна разведать, что это за гости, которых ждет Абст, когда они прибудут, каковы дальнейшие планы Абста. - И еще вопрос: умеете ли вы плавать? - Да, - отвечает Марта. - А пользоваться респиратором? - Умею. - Очень хорошо! Девушка задумывается. - Теперь я должна сообщить нечто важное, - говорит она. - Неизвестно, кому из нас удастся выбраться отсюда. Во всяком случае, если я погибну... - Марта! - Не перебивайте. Невыносима сама мысль, что никто никогда не узнает об Абсте. Поэтому я и должна рассказать все. Рассказ Марты Ришер Росток... В этом городе я родилась и провела детство. Но теперь моего дома нет. Вместо него, вместо всей улицы - только развалины. Под ними погребена моя мать. Отец погиб много раньше. Он служил в Мюнхене, перекочевав туда, когда отчаялся найти работу в своем городе. Ему посчастливилось - он устроился в баре кельнером. Мы уже собирались продать дом и ехать к нему, но внезапно отец умер. В те годы мало кто по-настоящему понимал, что такое нацизм. Это тем более относилось к отцу - он всегда был далек от политики. И вот его убили. Позже нам рассказали подробности. Как-то вечером в бар, где он работал, ввалилась толпа горланящих штурмовиков. Вскоре все они изрядно выпили, и один из них стал говорить речь. В дальнем углу за столиком сидел человек с двумя Железными крестами на лацкане пиджака. Вероятно, ветеран. Внезапно он вскочил, кинулся к оратору, вцепился ему в грудь, крича, что служил с ним в одном полку, что это не патриот, а грязный провокатор и доносчик на своих товарищей. Поднялась драка. Все смешалось. Пущенная кем-то бутылка угодила отцу в лоб. Он умер от кровоизлияния в мозг. Это случилось весной двадцать третьего года. Спустя десятилетие нацисты пришли к власти. К тому времени я завершила образование и стала хирургом. Меня еще со школьной скамьи тянуло к медицине. Мать и старшая сестра заложили дом, работали день и ночь, чтобы я могла учиться в университете: считалось, что у меня способности. Я получила место в больнице западного пригорода Берлина. И там у меня произошла встреча с одним человеком. На заводе, где он работал, взорвался котел, и ему разбило голову. Мне удалось сделать сложную операцию. Он долго лежал у меня в палате. Мы познакомились, часто беседовали. Мы были примерно одного возраста. У нас всегда находились темы для разговоров. Он выздоровел, и мы расстались. А полгода спустя он вдруг позвонил мне и пригласил погулять. В тот день решилась моя судьба. Оказалось, они уже несколько месяцев исподволь изучают меня. Они - это группа коммунистов города, уцелевших после разгрома их партии нацистами. Они нуждались в таких, как я, - в честных молодых немцах, чье прошлое безупречно с точки зрения Гиммлера. Я стала членом подпольной группы. Мне дали задание вступить в НСДАП, совершенствоваться как хирург, работать старательнее. Справиться с первой частью задания помог случай. Однажды я вылечила какого-то блоклейтера1, удалив ему опухоль мозжечка. Этот человек и рекомендовал меня в "Национал-социалистский союз немецких женщин". Что касается моей профессии, то тут уж подталкивать меня не приходилось: хирургию я считала делом своей жизни, работала много и напряженно, все больше квалифицируясь на операциях мозга. Об одной моей операции, закончившейся исцелением больного, которого считали безнадежным, написали в газетах... Замечу, что к тому времени я уже получала карточку члена СС. 1 Б л о к л е й т е р - квартальный руководитель нацистской партии. И вот меня вызвали в крейслейтунг2. 2 Крейслейтунг- управление крейслейтера, окружного руководителя гитлеровской партии. Я шла туда с тревожно бьющимся сердцем. Все произошло так неожиданно, что я даже не смогла предупредить товарищей из группы. За столом сидел крейслейтер. Поодаль расположился человек в мундире генерала СС. Я узнала его - это был сам Ганс Брандт3. 3 Ганс Брандт - доктор медицины, бригаденфюрер (генерал-майор) СС - гитлеровский генеральный комиссар по отравляющим веществам, проповедник фашистской программы "легкой смерти", в результате применения которой только в 1939-1940 годах в Германии было умерщвлено свыше 275 000 человек. Крейслейтер проверил мои документы, задал несколько вопросов и вышел из кабинета. Тогда заговорил Брандт. В течение нескольких минут он расспрашивал меня. Но я видела - это формальность. Он уже многое знает обо мне и о моей работе. Мне было сделано предложение стать сотрудницей Аненэрбе1. Я и мои товарищи по подполью мало что знали об этой организации - о ней ходили слухи один фантастичнее другого. Достоверно известно было лишь то, что деятельность ее глубоко засекречена и что опекается она самим Гиммлером. 1 Аненэрбе - институт по изучению наследственности. Так была зашифрована тайная нацистская организация, занимавшаяся преступными опытами на живых людях. Брандт сказал, что его предложение - большая честь. В Аненэрбе у меня будут самые широкие возможности для научной работы и экспериментирования. Он дал двое суток на обдумывание. В тот же вечер я нашла возможность встретиться с руководителем своей группы. Выслушав меня, он не мог скрыть волнения. Да я и сама понимала, как важно, чтобы коммунисты Германии имели своего человека в Аненэрбе... Следующие полтора года прошли как в тумане. Вместе с группой врачей я кочевала по концентрационным лагерям. Через наши руки проходили тысячи заключенных - мы отбирали нужный "человеческий материал". Это были самые различные люди - здоровые и такие, у которых обнаруживались различные опухоли, заболевания сердечно-сосудистой системы, печени, легких... Всех их транспортировали в специальные лаборатории и клиники и там ими распоряжался шеф Аненэрбе доктор Вольфрам Зиверс. Через год и семь месяцев я получила назначение в одну из таких клиник. Я своими глазами увидела, что там творилось. Все то, что обычные экспериментаторы-биологи совершают только с насекомыми, лягушками, кроликами, собаками, - все это Зиверс и его коллеги проделывали над сотнями и сотнями живых людей: им ампутировали конечности и пытались вновь приживлять ноги и руки, вырезали кости, удаляли внутренние органы, на подопытных пробовали неведомые мне препараты, яды... Заметьте, это началось до войны. Нацисты всласть напрактиковались на соотечественниках, прежде чем получили в свое распоряжение военнопленных! Здесь я и встретилась с Абстом. Один из "кроликов", как в клинике называли подопытных людей, был умалишенный, живший в мире чудовищных галлюцинаций. Очень буйный, утративший всякий контакт с окружающей действительностью, он являл собой пример безнадежного параноика. И Абст вылечил его. Я ассистировала при операции и была потрясена искусством хирурга. Я с благоговением следила за тем, как, обессилев после сложнейшей двухчасовой работы, бледный, с трясущимися руками, покидал Абст операционную. Как сейчас, помню минуты, когда Абст, стоя рядом со мной, мыл руки. "А вы понравились мне, - задумчиво проговорил он. - Я читал о вас. Вот и Зиверс доволен вами. Позвольте спросить, каковы ваши планы на будущее?" У меня от волнения кровь прилила к щекам. Ведь я и думать не могла, что вечером того же дня Абст проделает новый эксперимент над спасенным им человеком и уничтожит его! Об этом и о многом другом я узнала гораздо позже. Но в тот день Абст казался мне добрым волшебником. Он был так не похож на извергов, которые меня окружали! И я на минуту забыла, кто я, зачем послана в Аненэрбе, забыла, что выполняю важную работу и она дает результаты. Ведь, используя переданные мною данные, подпольная группа уже провела первую акцию - организовала побег группы обреченных людей из клиники Зиверса близ Веймара. Да, в те минуты я обо всем этом забыла. Я была почти влюблена в Абста. И когда он предложил мне работать с ним, я согласилась. Так я оказалась в лаборатории "1-W-1". С этого времени мои связи с подпольем оборвались. Я была изолирована от внешнего мира. Лишь изредка, когда лаборатория еще находилась близ Берлина, меня отпускали за покупками. Всякий раз в сопровождении Глюка. Я знала, что он из группы немцев, которые живут на противоположном конце острова и обучаются действиям под водой. Все это были молодые, здоровые люди, отличные пловцы, увлеченные новой профессией, казавшейся им такой романтической. Итак, мы с Глюком несколько раз ездили в город. У меня было приготовлено письмо к товарищам, но отправить его не удавалось. Глюк не спускал с меня глаз, разрешая заходить только в магазины. Я делала покупки, а он стоял у дверей и ждал. Потом мы садились в поджидавший нас автомобиль и возвращались к озеру. А в лаборатории дела шли своим чередом. Абст экспериментировал с людьми. И это были не умалишенные, нет! На операционный стол одного за другим укладывали здоровых мужчин. Происходило то же, что и в клиниках Аненэрбе. Разница заключалась в том, что объектом экспериментатора была центральная нервная система человека, его мозг. Абст что-то настойчиво искал, вторгаясь своими инструментами в черепные коробки подопытных. Что именно, я узнала после случая с пловцами... Последний раз меня отпустили с острова, когда уже шла война. Германия напала на Польшу. Незадолго до этого нацисты расправились с Чехословакией. Замыслы Гитлера осуществлялись, и толпы обывателей, заполнившие в тот день улицы Берлина, ликовали - они готовились как следует нажиться на горе других народов. У Глюка, который шагал рядом со мной, была счастливая физиономия. Я же кусала губы, чтобы не расплакаться. Мы вошли в большой универсальный магазин. Глюк остался внизу - он хотел выпить кружку пива, а я поднялась в торговый зал. Меня лишили связи с товарищами. Я одна в окружении врагов, они добиваются успехов, остановить их никто не может. Как бороться с ними, да и вообще - возможна ли борьба, есть ли в этом хоть капля смысла? Не лучше ли прекратить сопротивление и отдаться течению? Таковы были мысли, с которыми я бесцельно бродила по магазину, переходя от витрины к витрине. И вот на одном из стендов я увидела портативную кинокамеру. Я замерла, не сводя с нее глаз. Я купила ее вместе с запасом пленки, приобрела много других вещей, в большинстве совершенно ненужных: в массе покупок легче было пронести кинокамеру на остров. Я обзавелась кинокамерой, так как все же надеялась восстановить связь с товарищами. Каким убийственным обвинением против нацизма были бы кинодокументы о деятельности "лаборатории" Абста!.. Но я возвращаюсь к случаю с пловцами. Зимой сорок первого года трое из них совершили побег с острова. На поиски подняли всю охрану. Беглецов настигли. Один был убит в перестрелке, двоих схватили и доставили к Абсту. Почему они бежали, мне неизвестно и по сей день. Быть может, на них повлияло жестокое поражение, которое понесли германские войска в битве на подступах к русской столице? Кто знает! Я была убеждена, что Абст уничтожит их. Но обоих беглецов изолировали от остальных пловцов - и все. Абст даже не допросил их. В эти дни он, к несчастью, достиг цели, к которой давно стремился, и безвыходно находился в лаборатории, заканчивая серию последних экспериментов. Через неделю пловцы были подвергнуты операции - сперва два дезертира, затем вся группа, исключая Глюка и Вальтера. Семеро погибли под ножом Абста. Остальные превратились в безвольные, покорные существа. Теперь Абст мог не опасаться, что они сбегут или проболтаются. Повторяю, вся эта группа состояла из немцев. Но немцы были лишь первыми жертвами. С началом войны основная масса подопытных стала поступать из лагерей военнопленных. Отбирались водолазы и спортивные пловцы. Время от времени обученных пловцов группами в два - четыре человека увозили с острова. Куда, я не знаю. Но назад никто не вернулся. Взамен прибывало "пополнение". Здоровые, полные сил молодые люди проходили краткий курс подготовки под руководством Глюка и Вальтера и - ложились на стол в операционной Абста. А минувшей весной всех нас привезли сюда... Ришер умолкает, тяжело переводит дыхание. Карцов пытается улыбнуться ей. Улыбки не получилось. - Спасибо, Марта! Я задам несколько вопросов. Абст полностью доверяет Глюку и Вальтеру. Почему? - Глюк - лучший пловец, отличный водолаз. - Это все? - Он убийца. Пятнадцать лет каторги... - Что же он сделал? - Топил людей. Это было нашумевшее дело. Фотографии преступника обошли все газеты. И я, как только увидела Глюка на острове, сразу его узнала, хотя он отрастил бороду. Он топил купальщиков, когда работал водолазом спасательной станции. - Зачем? - Потом он "разыскивал" трупы погибших и получал вознаграждение. - И Абст вытащил его из тюрьмы? Глюк знает, что может туда вернуться? - Да. - А Вальтер? - Такой же негодяй. Правда, в тюрьме он не сидел. Но Абст знает о нем что-то такое... Словом, он держит в руках и Вальтера. - Вы говорили, что потеряли связь с подпольной группой. Однако в письмах домой можно было назвать нужное имя, сделать осторожный намек... Вы не использовали такую возможность? - Я была связана только с руководителем группы. Дома о нем не знали. Да и вообще я не могла упомянуть его имя в письме: Абст тщательно проверяет всю корреспонденцию. Я пыталась уехать отсюда хоть ненадолго. Не удалось... - Теперь о пловцах... - Карцов как бы продолжает прерванную мысль. - А вдруг этим несчастным можно вернуть память, волю? Сначала я искал возможность уничтожить грот вместе с его обитателями. Сейчас понимаю: обязательно следует допросить Абста. Как ваше мнение? - Вряд ли Абст что-нибудь скажет. Но речь идет о двадцати трех жизнях, и попытка должка быть сделана. - Именно так. И надо спешить! Мне устраивают все новые провокации и ловушки: Глюк и Вальтер где попало бросают свои пистолеты - бери, действуй! Однажды я изловчился и проверил патроны парабеллума Глюка, "забытого" на площадке. Они были холостые! Абст и его помощники то и дело заходят в пещеру пловцов, чтобы посмотреть, чем я там занимаюсь. Один из них обязательно торчит в дверях, когда я кормлю группу или укладываю ее спать. Даже ночью я слышу, как кто-то подкрадывается к двери и долго стоит там, прислушиваясь... Карцов сидит с опущенной головой, положив руки на колени, сосредоточенный, мрачный. Теперь он должен сказать Марте нечто, касающееся только их одних, сказать немедленно, так как неизвестно, будет ли для этого другая возможность. Марта! Он видел в ней врага, которого следует уничтожить, вместе с другими нацистами из подземелья. А сейчас его пробирает дрожь при одной только мысли, что с девушкой может случиться неладное. Чувство пришло как-то неожиданно, сразу, захватило его целиком. Он никогда не расстанется с Мартой. Только бы удалось обезвредить Абста и спасти искалеченных им людей! Кончится война, он увезет Марту к себе, окружит ее лаской, теплом. Они вместе будут работать, вместе плавать в море, опускаться в его глубины... Пауза затягивается. Карцов поднимается с табурета. С минуту стоит перед Мартой, улыбаясь каким-то своим мыслям. - Что с вами? - спрашивает она. - Так... Он берет ее руки, чуть пожимает, бережно опускает на одеяло. Потом он уходит. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ События развиваются столь стремительно, что их трудно осмыслить. Два часа назад Абст вызвал Карцова и приказал тщательно обследовать пловцов, а затем предоставить им отдых. Все дела отменяются, ибо скоро предстоит важная работа. Карцов вернулся к себе, а вскоре поступило новое распоряжение: с утра заняться сортировкой вещей на складе и стеллажах. Для каждого пловца отобрать два комплекта водолазного белья, фески, чулки, перчатки, резиновые костюмы, ласты. Все это запаковать в резиновые мешки. Работу закончить к середине дня. Выходит, имущество будут отправлять? А как же люди? Они тоже уедут? Куда? А вдруг вообще решено ликвидировать это логово? Быть может, фашисты уже на грани военной катастрофы и спешат уничтожить следы своих преступлений? Не потому ли так озабочен и мрачен Абст? Однако если он решил убрать пловцов, то, конечно, сперва расправится со свидетелями. Обо всем этом Карцов размышляет, лежа в койке. Вот он поднимает голову, прислушивается. Вскочив на ноги, спешит к двери. Это Марта. - Сюда идут три подводные лодки, - шепчет она. - Зачем? - Чтобы забрать всех и увезти. Операция "Доллар". Они хотят... - Марта, спокойнее! - А вас он убьет! Он уже решил. - Это не новость. Но успокойтесь. Возьмите себя в руки. Говорите по порядку. Марта рассказывает. Как и было условлено, она явилась к Абсту и доложила о своем выздоровлении. Абст был обрадован. Во всяком случае, так ей показалось. Беседа проходила в рабочем помещении Абста. Там находился и "гость". Он отрекомендовался: доктор Кристиан Галлер. Сделав вид, будто кокетничает, Ришер лестно отозвалась о его внешности, спросила о возрасте. Усмехнувшись, Галлер ответил, что родился дважды: тридцать лет назад - и позавчера. Вмешался Абст и пояснил: позавчера доктор избежал смертельной опасности, поэтому он вправе считать, что родился снова... Далее Кристиан Галлер заметил, что здесь ему нравится и он останется у Абста до тех пор, пока его не выгонят. - Был разоблачен и бежал, - делает вывод Карцов. - Бежал с помощью Абста. К союзникам не вернется. Ришер продолжает. Внезапно Глюк доложил по переговорному устройству, что в перископ увидел каких-то зверей. Он так и сказал: "Два зверя на осте, дистанция десять кабельтовых, ведут себя спокойно". Вероятно, Абст ждал этого сообщения. Он переглянулся с Галлером, встал. Ришер было приказано отправиться в радиорубку и сменить Вальтера. - Зачем он понадобился Абсту? - Вальтер должен был идти к лагуне. Судя по тому, что я услышала, в лагуне произойдет нечто важное. - Что именно? - Не поняла. Но Абст собирался выплыть из грота. - Ришер раскрывает ладонь. В ней сложенный в несколько раз листок. - Прочтите. Придя в радиорубку, я вскоре приняла сообщение. Сняла копию... Карцов читает расшифрованную телеграмму. Она немногословна: ОПЕРАЦИЯ "ДОЛЛАР". НА РАССВЕТЕ ТРИДЦАТОГО TPИ ЛОДКИ ЛЯГУТ НА ГРУНТ В ПОЛУМИЛЕ К ЗЮЙДУ. ВОЗЬМУ НА БОРТ ВСЕХ ПЛОВЦОВ. ТОРПЕДЫ ИМЕЮ. ТТ КАНАРИС. - Операция "Доллар"? - Я не знаю, что это таксе. Но завтра тридцатое сентября... - Абсту телеграмма известна? - Ее отнес Вальтер. Он вошел в рубку, когда я заканчивала дешифровку. - ТТ - инициалы Канариса? - Его зовут Вильгельм. ТТ - условный знак. Я замечала: если в сообщении стоит этот знак, следующую связь Абст проводит сам. - Когда она? - В двадцать один час. - Можно сделать так, чтобы в рубке были вы? - Нет. Разве что Абст задержится... Карцов встает: - Марта, вам не вернули пистолет? Она качает головой. - Понятно... Уходите, Марта. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Он провожает ее до двери. - Постарайтесь отдохнуть, набраться сил. Возможно, все произойдет уже этой ночью. Что бы ни случилось, в одиннадцать будьте в своей комнате. Я постучу... Держитесь, Марта! Она уходит. Карцов глядит ей вслед. У нее волосы цвета платины, а глаза темно-синие, почти черные. Больная, беспомощная, но сколько в ней мужества, внутренней силы!.. Ему чудится. Солнечный день в родном городе. Широкая улица спускается к порту. Впереди - море, оно стоит зеленой стеной, и белые корабли кажутся повисшими над крышами зданий. Он бережно ведет Марту, одетую в легкое светлое платье. У нее охапка цветов в руках. У нее всегда будет много цветов. И нет никакой войны. И каждый, кто встречается им на пути, знает о подвиге Марты, улыбается ей, спешит снять шляпу. Площадка возле лагуны. Темнота. Тишина. Карцов осторожно пробирается к стеллажам в дальнем углу площадки, где высится штабель ящиков, и принимается за работу. Несколько ящиков сдвинуто, на них наброшен брезент. Карцов устраивает себе убежище. Он берет со стеллажа водолазные часы, заползает под брезент и ложится поудобнее, готовясь к длительному ожиданию. Между ящиками широкие щели, в которые будут видны и площадка, и лагуна, когда зажгут прожекторы. Сколько времени он пролежит здесь? Вероятно, полчаса или час: во что бы то ни стало надо выяснить, зачем и куда уплыл Абст. Быть может, лодки уже пришли? Иначе, как понять слова Глюка о появлении "зверей"? Или "звери" - это корабли союзников, против которых Абст намеревается совершить диверсию?.. Карцов лежит на животе, положив голову на руки. Время от времени он приподнимается на локтях, глядит в щель. В гроте темно. Минуты текут, и все тревожнее на сердце. Нарастает ощущение надвигающейся опасности. Он должен был что-то сделать и забыл... Но что именно? Томительное ожидание. На светящемся циферблате часов половина восьмого. По распорядку у пловцов скоро ужин. Карцов вздрагивает. Пловцы! Еще полчаса назад следовало разбудить их, подвергнуть проверке, выдать каждому препарат. И он забыл это сделать! Надо спешить, пока есть время. Страшно подумать, что произойдет, если он опоздает. Встав на колени, он пятится между ящиками. Поздно! В гроте зажегся свет. Из туннеля выходят Кристиан Галлер, Вальтер, Глюк. И с ними кто-то еще. Приглядевшись, Карцов узнает итальянского офицера. Все четверо - у края площадки, возле трапа. Глядят в воду. Позы их - ожидание. Чего они ждут? Или кого? Видимо, Абста. Зеркало лагуны темновато, будто подернуто пленкой. Но вот Вальтер возвращается ко входу в туннель, переводит рубильник. Вспыхивают еще два прожектора. - Пора бы ему и появиться, - говорит Глюк. - Этакую коровку не просто загнать в хлев! - ухмыляется Вальтер, успевший присоединиться к коллегам. - Она еще и зубки покажет. - Бр-р! - Глюк зябко передергивает плечами. В разговор вступает Галлер. В огромной, наглухо закупоренной полости голоса звучат гулко, эхо подхватывает их, усиливает, и подземелье гудит подобно гигантскому колоколу. Внимание людей сосредоточено на воде. - Глядите! - вдруг восклицает Вальтер. Все отбегают от трапа. И тут же зеркало лагуны раскалывается, будто высаженное тараном. Из воды торчком встает тупое черное тело. Это живое существо. Карцов видит сверкающий глаз, ноздрю, из которой бьет струйка пара. Вот раскрылась пасть зверя - грот наполнился бульканьем, храпом. Еще секунда - и чудовище на поверхности. Карцов видит его почти целиком - от квадратного рыла до горизонтальных лопастей сильного хвоста. Сомнений нет - в гроте всплыл кашалот. Трах! Кашалот плашмя бьет хвостом по воде, ныряет. Точнее, он пытается уйти под воду. Но неведомая сила выталкивает его наверх. Исполин колотит хвостом, вздымая вокруг пену, мечется из стороны в сторону в тщетных попытках погрузиться. Так продолжается около минуты. Лагуна напоминает корыто с мыльной водой. В воздухе карусель белесых хлопьев и брызг, искрящихся в лучах прожекторов, - будто зажжен фантастический фейерверк. И в этом хаосе из света и звуков дергается, бьется черный зверь покрупнее паровоза. Как ни ошеломлен Карцов, он подсознательно, уголком глаза наблюдает и за людьми на площадке. Они сбились в кучу, с волнением следят за происходящим. Кристиан Галлер держит за руку итальянца, что-то кричит ему. Между тем кашалот круто сворачивает и мчится к гряде утесов в дальнем конце лагуны. Скалы все ближе, а зверь прибавляет скорость. Вот он возле камней. Он должен свернуть, если не... Бум! Кашалот со всего разгона бьет рылом в утес, плоско выступающий из воды. Он оглушен, ранен: пятна и полосы на воде - это кровь. Из разинутой пасти вырывается храп. А кашалот все жмется к камням, будто стремится уйти от преследования. Кто же гонит его на скалы? Сейчас, когда зверь мечется где-то вдали, волнение в центре лагуны стихает, и Карцов видит человека. Пловец только что вынырнул и, влекомый буксировщиком, медленно продвигается к кашалоту. Абст? Да, Абст! Сегодня у него особенный буксировщик - длиннее и толще тех, которыми пользовались пловцы. В кормовой части - устройство, напоминающее воронку, раструб которой обращен назад. Своеобразный колпак из прозрачного материала, им прикрыты голова и плечи пловца. Вода обтекает колпак, и человек защищен. Значит, буксировщик рассчитан для движения на повышенных скоростях. К телу буксировщика прикреплен короткий серебристый цилиндр. На торце цилиндра, тоже скрытом под колпаком, маховички, индикаторы. В центре торца - светящийся квадрат, напоминающий экран локатора. Заметив людей, Абст поднимает руку. Со скалы ему кричат, аплодируют. Абст поворачивает маховичок. Свет на панели гаснет. Кашалот перестает вздрагивать, будто был связан с буксировщиком, а теперь, когда прибор выключен, связь эта оборвалась. Отодвинувшись от скалы, он неуклюже ворочается на мелководье. Между тем Абст подводит буксировщик к трапу. - Видели все с начала? - доносится до Карцова его голос. Галлер и Глюк смотрят на итальянца, к которому, очевидно, обращен вопрос. Тот молчит. - Я знаю, вы умный человек, лейтенант Пелла. И я хочу, чтобы этот спектакль был оценен по достоинству. Тогда, объединив наши усилия, мы смогли бы... Абсту не удается закончить. - Шеф! - тревожно кричит рыжебородый. - Берегитесь, шеф! Предупреждение сделано вовремя. Кашалот выбрался на глубокое место и плывет назад. Заметив людей, он устремляется в атаку. Карцев ждет, что Абст поспешит выбраться из воды. Однако происходит иное. Кашалот так и летит по волнам. Кажется, нет силы, способной противостоять его ярости. А навстречу движется буксировщик. Они быстро сближаются. Но вот на торце цилиндра вспыхнул голубоватый свет. В тот же миг животное уходит под воду. Оно будто споткнулось. Почти одновременно ныряет и Абст. Неизвестно, что происходит на глубине. Однако через полминуты, когда морской исполин вновь на поверхности, он мчится назад. Абст преследует его - свет на приборной доске буксировщика ярок, пульсирует. Кашалот возле камней. Колотя хвостом, он несется на торчащую глыбу. Левее скал меньше, и расположены они вразброс, там много воды, можно маневрировать. Ударив хвостом, животное устремляется влево. Тотчас Абст направляет туда свою "пушку". Кашалот послушно поворачивает в противоположную сторону. И вот - удар! Зверь бьет мордой в каменное острие. Удар такой силы, что кажется - дрогнуло подземелье. Дергая хвостом, кашалот валится на бок, выставляет из-под воды толстый белесый живот. Буксировщик притормаживает метрах в сорока от него. Хобот цилиндра все так же направлен на кашалота. Абст водит им из стороны в сторону, как бы облучая тушу зверя. На приборной доске свет такой яркости, что кажется - вспыхивают молнии. Свет мигает, и в такт ему волны дрожи проходят по телу кашалота. Похоже, что Абст добивает его. Но что за прибор установлен на буксировщике? Излучатель? Вероятно, да. Излучатель неведомой энергии.